Голос

Я и дерево - оба мы здесь одиноки.
Вьется в поле тропа, изгибаясь, как рваная плеть.
Нам на плечи садятся в коротеньких юбках сороки,
Чтобы голосом ржавым последнюю песню пропеть.

Я и дерево - две, если хочешь, собаки.
Мы мелькнувшую тень от испуга готовы куснуь.
Мы в окопе сидим, ожидая сигнала к атаке,
Чтобы в желтую пыль без раздумий под пули рвануть.

Там я деревом был - перед тем, как проснуться мишенью,
Только это игра - лишь квадратики злого лото,
И размах горизонта - запаянный смертью ошейник,
И средь тысячи пуль ждет одна - с ней я стану никто.

Тишина, как в раю. Мне отсюда к тебе не прорваться.
Здесь кончается мир, нет отсюда дороги домой.
Это только кураж, что со смертью у нас панибратство,
Но она подождет - я побуду немного с тобой.

Я услышу твой голос - но как ты об этом узнаешь?
Ты мне руку протянешь - но как я увижу ее?
Я придумаю день - в нем меня ты, как раньше, встречаешь,
Ты придумаешь день - тот, где есть возвращенье мое.

Что я мог бы сказать - то словами уже не сказалось,
По безлюдной тропе понесу бесполезный я груз,
За чертой тишины что-то важное в мире осталось,
Я за ним, может быть, если сильно захочешь, вернусь.

Я и дерево. И оправдаться нам нечем.
Он прекрасен - твой мир! Только нас в нем не будет хватать.
И сороки-монашки нам сядут на мертвые плечи,
Чтоб в невидимом мире невидимо нас отпевать.