Скверность. Охота на слова

Вообще-то я готовил комментарий к событиям в Чехии. Логика выстраивалась такая:
-  если бы власти этой страны не стали переписывать историю Второй мировой,    
 -   если бы не стали обвинять во всех грехах Советский Союз, вынесший все невзгоды и потерявший значительную часть своего населения;
-  если бы не стали осквернять могилы советских воинов;
- если бы не стали сносить памятники военачальникам, которые организовали освобождение Чехословакии от фашизма,
то никто бы не стал напоминать чехам, что
- промышленность этой страны все годы оккупации работала на Третий рейх,
- крошечный Лихтенштейн лишился своих значительных территорий на законных основаниях,  за поддержку и сотрудничество с фашистами.
Естественно, Лихтенштейн не стал бы столь настойчиво требовать возврата конфискованного.

Комментарий получался длинным и не очень убедительным. Вот я и полез в глобальную сеть искать соответствующую пословицу. И при  первом же запросе сети вынесли «золотую рыбку» - драму Льва Толстого «Власть тьмы» с подзаголовком «Коготок увяз, всей птичке пропасть», написанную в 1886 году. Вот этот подзаголовок и характеризует нынешнее состояние не только Чехии, но и многих европейских стран, ведущих политику нанесения зла многим странам планеты.

Содержание драмы смутно, но помнилось мне ещё со студенческих лет, но удивило другое. Почему цензура долго не давала поставить эту пьесу на сцене, даже на частной? Википедия подтвердила, что до революции были только две экранизации этого произведения ещё при немом кино, а после революции – ни одной, не было и радиопостановок ни раньше, ни теперь. В общем, я решил перечитать «Власть тьмы» и хочу сам сформулировать ответ на мучивший меня вопрос.


В основу драмы положено уголовное дело крестьянина Тульской губернии Ефрема Колоскова, с ним Толстой встретился и поговорил в тюрьме.

Впоследствии Толстой рассказывал: «Фабула „Власти тьмы“ почти целиком взята мною из подлинного уголовного дела, рассматривавшегося в Тульском окружном суде… В деле этом имелось именно такое же, как приведено и во „Власти тьмы“, убийство ребёнка, прижитого от падчерицы, причем виновник убийства точно так же каялся всенародно на свадьбе этой падчерицы».

Коротко о сюжете по Википедии. На севере живут Пётр, его жена Анисья и их дочери Акулина (16 лет) и Анютка (10 лет). У них есть работник — Никита. А у Никиты есть родители: отец Аким и мать Матрена. Анисья признается Матрене в любви к её сыну Никите и хочет как можно скорее избавиться от надоевшего ей мужа. Анисья травит Петра порошком, который ей дала бабка Матрена. Пётр умирает и Анисья выходит замуж за Никиту. А к Анисье нанимается в работники старик Митрич. Никита разлюбил Анисью и спит с Акулиной. Акулина рожает от него ребёнка, который не нужен никому из них, Анисья и Матрена подговаривают Никиту задушить и похоронить его. Анютка догадывается, что происходит за стенкой, и ей очень жалко ребёнка. И лишь Митрич кое-как пытается успокоить девочку. Никиту мучают угрызения совести,  и он решает покаяться во всех своих грехах на Акулининой свадьбе. Его связывают мужики и уводят.

Известен шуточный стишок В. А. Гиляровского по поводу этой пьесы:
В России две напасти:
Внизу — власть тьмы,
А наверху — тьма власти.

Ответ лежит вне сюжета. Есть эпизод, когда отец Никиты Аким приезжает к сыну, а того нет дома, жена его Анисья сообщает, что он поехал в город, чтобы взять деньги в банке. Оказывается, деньги, оставшиеся от Петра, они не при себе держат, а положили в банк под проценты, проценты снимают.

Для честного и богобоязненного Акима  это не понятно, он судит конкретно. Вот его разговор в Анисьей:

Аким. Взять надо? Что ж их брать-то, деньги-то? Нынче, значит, возьмешь, завтра возьмешь, – так все их и переберешь…
Анисья. Это окромя получай. А деньги все целы.
Аким. Целы? Как же целы? Ты бери их, а они целы. Как же, насыпь ты …муки в рундук или амбар, да и бери оттуда муку-то, – что ж она цела будет? Это, значит, не тае. Обманывают они. Ты это дознайся, а то обманут они. Как же целы? Ты бери, а они целы.
Анисья. Уж я и не знаю. Нам тогда Иван Мосеич присудил. Положите, говорит, деньги в банку – и деньги целее, и процент получать будете.
Митрич , работник в Никиты и Аксиньи.   Это верно. Я у купца жил. У них всё так. Положи деньги да и лежи на печи, получай.
Аким. Чудно говоришь ты. Как же получай, получай, а им, значит, с кого же получать-то? Деньги-то?
Анисья. Из банки деньги дают.
Митрич. Это что? Баба, она раздробить не может. А ты гляди сюда, я тебе все толки найду. Ты помни. У тебя, примерно, деньги есть, а у меня, примерно, весна пришла, земля пустует, сеять нечем, али податишки, что ли. Вот я, значит, прихожу к тебе. Аким, говорю, дай красненькую, а я уберусь с поля, тебе к покрову отдам да десятину уберу за уваженье. Ты, примерно, видишь, что у меня есть с чего потянуть: лошаденка ли, коровенка, ты и говоришь: два ли, три ли рубля отдай за уваженье, да и всё. У меня осел на шее, нельзя обойтись. Ладно, говорю, беру десятку. Осенью переверт делаю, приношу, а три рубля ты окроме с меня лупишь.
Аким. Да ведь это, значит, мужики кривье как-то делают, коли кто бога забыл, значит. Это, значит, не к тому.

Эту систему Аким бесхитростно назвал штукою умственною. Он говорит: «Как же так. Бог трудиться велел. А ты, значит, положил в банку деньги, да и спи, а деньги тебя… кормить будут. Скверность это, не по закону это».

Аким на старости лет ищет, где подработать. Ему предложили чистить сортиры: «Посмотрел я в городу… Выглажено, выглажено, значит, нарядно. Как трактир исделано. А ни к чему.  Ох бога забыли».

Позднее он уточнит, что запах-то идёт как и прежде.

Приезжает пьяный Никита с Акулиной, привезли много подарков. И Никита  куражится, издевается над женою Анисьей, зная, что отцу это не понравится. Аким говорит: «Вино-то, вино-то, значит, что делает. Скверность!»

Аким приехал к сыну попросить денег на лошадь. Для Никиты эта сумма пустяковая.
Никита (берет на себя трезвый вид). Ты, батюшка, на меня не обижайся. Ты думаешь, я пьян. Я положительно все могу. Потому пей, да ума не теряй. Я с тобой, батюшка, сейчас разговаривать могу. Все дела помню. Насчет денег приказывал, лошаденка извелась – помню. Это все возможно. Это все у нас в руках. Если бы сумма денег требовалась огромадная, тогда можно было бы повременить, а то это все могу! Вот они!


Аким. Эх, малый, тае, значит, вешний путь, тае, не дорога...
Никита. Это ты к чему? С пьяным речь не беседа? Да ты не сумневайся. А всё могу, положительно все дела исправить могу.
Аким (качает головой).  Э, эх-хе-хе!
Никита. Деньги, вот они. (Лезет в карман, достаёт бумажник, вертит бумажки, достаёт десятирублёвую.) Бери на лошадь. Бери на лошадь, я родителя не могу забыть. Обязательно не оставлю. Потому родитель. На, бери. Очень просто. Не жалею. (Подходит и суёт Акиму деньги. Аким не берёт денег.)

Аким согласился ночевать в доме у сына, но потом собрался уходить.

Аким. А пойду, пойду я, значит, простите Христа ради. (Берет шапку и кушак.)
Hикита. Вот-те на! Куда пойдешь-то ночным делом?
Аким. Не могу я, значит, в вашем доме, не могу, значит, быть, быть не могу, простите.


Никита. Да куда ж ты от чаю-то?
Аким (подпоясывается). Уйду, потому, значит, нехорошо у тебя, значит, нехорошо, Микишка, в доме, нехорошо. Значит, плохо ты живешь, Микишка, плохо. Уйду я.


Hикита. Садись чай пить, вот и разговор весь.
Аким. Не могу я, значит, чай пить. Потому от скверны от твоей, значит, гнусно мне, дюже гнусно. Не могу я с тобой чай пить.
Никита. И, канителит. Иди к столу-то.
Аким. Ты в богатстве, как в сетях. В сетях ты, значит. Ах, Микишка, душа надобна!

Отец, которому приходится заниматься чисткой городских сортиров, не выносит обстановки в доме родного сына, где много богатства, но нажиты они не праведным трудом, а ссудным процентом. Много в доме не только несправедливости, но и преступлений. И отец попрекает сына: «…от скверны от твоей, значит, гнусно мне, дюже гнусно. Не могу я с тобой чай пить».

Смотрим словарь Владимира Даля.

СКВЕРНА ж. сквер м. вост. мерзость, гадость, пакость, касть, все гнусное, противное, отвратительное, непотребное, что мерзит плотски и духовно; нечистота, грязь и гниль, тление, мертвечина, извержения, кал; смрад, вонь; непотребство, разврат, нравственное растление; все богопротивное.
Не признающие брака пребывают в скверне.
Очистим себе от всякия скверны плоти и духа. Коринф.
Скверну природную очищают вода и огонь, скверну духовную — покаяние.
Скверный, мерзкий или гадкий, гнусный, поганый, кастной, пакостный и пр. скверность, скверна, как свойство, качество. Скверно, нареч. говор. вообще вм. дурно, плохо, негодно. Сквернить что, осквернять, гадить, пакостить, поганить, кастить; || *поругать, бесчестить, кощунствовать.
Не сквернит в уста, а сквернит из уст.
Скверниться, страдат. и возвр. по смыслу.
Дело помышлением сквернится.
Не сквернись суесловием, не оскверняйся.
Сквернение действ. по глаг. Сквернитель, сквернительница, осквернятель. Сквернеть становиться, делаться постепенно все сквернее, хуже или гаже. Отлучити между вещми святыми и сквернавыми, Левит. Сквернавец, сквернавица, или сквернавка, скверница, мерзавец, негодяй, гнусный, подлый человек, пакостник; распутная женщина. Нет на свете такого мерзавца, который бы не нашел своей сквернавки. Сквернодей, сквернодейца об. сквернодейка ж. распутник, распутница. Сквернодейство, распутство, разврат. Сквернословить, вести непристойные, зазорные, постыдные речи; срамно, похабно ругаться. сквернословиться, страдат. сквернословие, срамословие; сквернословный, к сему относящ. Сквернослов, сквернословец, сквернословка срамослов, или буеслов, поругатель, кощун. Акающие русаки (ряз. тул. орл. кур. тамб. и пр.) первые сквернословы; в окающем говоре (сев.-вост.) такого сквернословия не услышишь. Скверностяжание преступное, греховное обогащение. Толковый словарь живого великорусского языка

Скверностяжание преступное, греховное обогащение и есть ростовщичество, или ссудный процент. Об этом ведут разговор герои драмы. Явление это отражено в библии.

«Не отдавай в рост брату твоему ни серебра, ни хлеба, ни чего-либо другого, что можно отдать в рост; иноземцу отдавай в рост, а брату твоему не отдавай в рост, чтобы Господь, Бог твой, благословил тебя во всем, что делается руками твоими, на земле, в которую ты идешь, чтобы овладеть ею». / Библия — Второзаконие, 23 – 19-20./

Вот она, основа мирового господства, чтобы её внедрить, нужно было уничтожить прослойку образованных людей. В России к моменту воцарения Петра не осталось грамотных людей, потому их в большом числе пришлось приглашать из Западной Европы. Наиболее чётко этот процесс отразил Александр Радищев в «Путешествии из Петербурга в Москву», отметив, что большие территории оказались незаселёнными и на них стали селиться иноземцы. Книга была запрещена, а автора приговаривали даже к смертной казни.

Ростовщичество было на Руси как частное явление. В повести Николая Гоголя «Тарас Бульба» это ярко отражено. А в драме Льва Толстого «Власть тьмы» речь идёт о банковской системе, которая внедрила ростовщичество уже от имени государства. О том, как это сделано, разговор ведут не специалисты, а люди из низов. Им и хотел Толстой передать в доступной форме знания о мире паразитов. Видимо, поэтому драму долго запрещали к постановке. В Западной Европе, в частности, в Париже пьесу уже смотрели, а в России она была под запретом даже для частных театров, для домашнего показа.

По сути та банковская система со временем и выросла в ФРС – Федеральную резервную систему, где разные страны имеют далеко не равные условия: кто-то деньги печатает, а кому-то их приходится зарабатывать потом и кровью.

ФРС США с ее ставкой рефинансирования; Международный валютный фонд, с его рекомендациями, уничтожающими любое развитие экономики; Всемирный банк развития и далее вся международная кредитно-финансовая система – по сути система паразитарная. Современная финансовая система выстроена так, что одни работают, а другие живут за их счёт.  Это очень четкая реализация безнравственных библейских заповедей.