Последний путь Ларри

       Ларри лежал в луже собственной крови, прислонившись спиной к стойке бара в непривычно безлюдном салуне. Напрягая последние силы, он перезаряжал револьвер.
       Салун опустел, как только Ларри ввалился туда, отстреливаясь от банды контрабандистов. Его скуластое загорелое лицо отражало упрямство и сосредоточенность, но в потемневших глазах можно было прочесть понимание того, что сейчас его дела плохи как никогда прежде. Из-под копны густых светлых волос стекали ручейки пота и заливали глаза, но вытереть лицо не было времени. В окне мелькнула осторожная тень, и он, машинально не целясь, выпустил туда несколько пуль. Раздался звон разбитого стекла, тень исчезла, а зал наполнился едким пороховым дымом.
       Эти шакалы всё ещё боялись его, даже смертельно раненого, и Ларри усмехнулся, тут же скривившись от боли.
       Перевязывать кровавое месиво раны в боку уже не имело смысла, долгие годы службы шерифом научили его разбираться в таких вещах. Но жизнь, пусть и быстро угасающую, следовало продать подороже, и Ларри борясь с головокружением и приступами тошноты, туго перетянул рваную рану остатками рубашки.
       Угасающий взгляд Ларри тоскливо скользнул по лестнице на второй этаж, куда ему уже не доведется подняться, и остановился на неприметной дверце. Там, в кладовке под лестницей, хозяин салуна неизменно и вопреки предписаниям шерифа хранил солидный, если не сказать больше, запас динамита. Сейчас это было как раз то, что нужно и Ларри, преодолевая нарастающую дурноту и силясь не потерять сознание, оценил расстояние, которое ему предстояло преодолеть.
       Часто останавливаясь и стараясь держать в поле зрения окна и двери, Ларри ползком двинулся в свой последний путь.
       Когда израненный шериф всё же добрался до лестницы, ему показалось, что прошла целая вечность, а его маршрут отметила широкая кровавая полоса. Дважды ему пришлось останавливаться и стрелять по окнам и двери, отгоняя осмелевших бандитов.
       Наконец Ларри дополз до дверцы под лестницей и заглянул в кладовку. Вполне удовлетворённый увиденным, он решил пока не стрелять в динамит.
       Следовало выбрать более подходящее время для взрыва. «Теперь пусть заходят, пусть все заходят…» – мрачно размышлял Ларри. – «Только бы не потерять сознание». Перед его мысленным взором внезапно всплыло испуганное лицо Стива – хозяина салуна. Потом Стив безвольно развёл руками и Лари, уже путая реальность с фантазиями, почувствовал раздражение.
       Хотя Ларри и дружил со Стивом, ему всегда не нравилась его бесхарактерность и какое-то ленивое упрямство.
       Тем временем в окружающем мире что-то происходило. Медленно, но неуклонно надвигались неуловимые пока перемены. Вскоре Ларри услышал, а точнее почувствовал всем своим распластанным на неровном дощатом полу телом, ровный гул.
       Усиливаясь, гул казалось, приближался и постепенно распадался на отдельные звуки. «Кавалерия» – успел подумать Ларри, проваливаясь в небытие.

       Капитан Дэвид мчался по прерии во весь опор, слившись со своим черным, как уголь, скакуном почти в одно целое. Он возглавлял роту кавалеристов регулярной армии и чувствовал у себя за спиной могучую силу.
       Капитан гордился этой силой, так как если бы она была его собственной. Да и вряд ли бы нашелся человек готовый это оспаривать.
       Конная разведка доложила, что в городок вошла большая шайка контрабандистов, давно доставляющая всем неприятности. В основном банда промышляла наркотиками, но на её счету было немало разных преступлений совершённых ради наживы.
       Очевидно, бандиты кого-то преследовали и поэтому сильно отклонились от обычного и почти безопасного для них маршрута. Ещё Дэвид знал, что тот, кого догоняли контрабандисты, выследил их с высокой, господствующей над местностью возвышенности. Но при этом он и сам не остался незамеченным. Об этом разведчикам рассказали многочисленные следы неравного боя и разбитая подзорная труба, найденная на холме.
       Кавалерийский рейд не был запланирован заранее, сборы были слишком поспешны, и капитан боялся спугнуть неожиданную удачу. Машинально покусывая кончик длинного черного уса, он торопил коня и перебирал в уме возможные варианты предстоящей операции.
       Влетая на окраину городка, Капитан услышал отдаленные выстрелы, прозвучавшие со стороны салуна, и придержал коня. Тот, взвившись на дыбы, развернулся к кавалеристам, и Дэвид увидел синие мундиры многочисленных всадников в облаках пыли, поднятой сотнями копыт.
       Теперь капитан Дэвид уже не сомневался, что сегодня, наконец, покончит с неуловимой бандой, и немедленно принялся отдавать приказания.

       Несколько недель спустя салун всё ещё хранил следы недавнего боя, но в целом был таким же, как и прежде. Его хозяин Стив и выздоравливающий, но еще слабый Ларри сидели за столом и неторопливо беседовали. Круглолицый и розовощёкий Стив в очередной раз наполнил стаканы и, сморщив добродушное лицо, оценивающе посмотрел на быстро пустеющую бутыль виски. Когда они выпили, Ларри облокотился на стол и постарался занять более удобную позу. Из-под расстегнутого ворота его рубашки виднелись бинты. Ларри сел, неловко вытянув ногу, но в целом он выглядел уже неплохо.
       Их компанию только что покинул капитан Дэвид, и в воздухе ещё ощущался крепкий аромат табака его трубки. Капитан получил новое назначение и отправлялся со своей ротой в отдалённый форт. Он заходил попрощаться и по обыкновению задержался, рассказывая о всевозможных превратностях военной службы. Дэвид был очень энергичен, производил много шума, и сразу после его ухода Ларри понял, что уже скучает о нём.
       – Доктор сказал, что скоро разрешит тебе отправиться со мной на рыбалку, – сказал Стив. – Как ты на это смотришь?
       – Знаю я твои рыбалки, Стив. Пока не избавишься от динамита, я с тобой никуда не поеду, – хмуро сказал Ларри. – Ну, как тебе ещё объяснять, что хранить его здесь очень опасно?
       Немного ленивый и нерасторопный Стив пользовался расположением Ларри и никогда не спешил выполнять даже важные указания. Но на этот раз ему было чем похвастать.
       – Нет у меня больше динамита, Ларри, – сказал Стив, и на его лице засветилась довольная улыбка. – Когда армейские доктора, посовещавшись, всё-таки взялись тебя штопать, я ходил, не зная, чем себя занять. А потом предложил динамит военным. Объяснил, что мне негде его хранить.
       – И что же военные?
       – Удивились – откуда и зачем у меня столько, но охотно всё взяли.
       Стив наклонил голову и лукаво посмотрел на Ларри.
       – Поверить не могу, с какой лёгкостью ты тогда решил судьбу моего заведения, – проговорил он. – А ведь это единственный источник дохода для меня и моей многочисленной семьи.
       – Знаешь, когда я полз по твоему заведению к этому чёртову динамиту, я был уверен, что это мой последний путь, – сказал Ларри дрогнувшим голосом и закашлялся.
       Стив, стараясь скрыть волнение, принялся наполнять стаканы и придвинул к Ларри тарелку с закуской. Ему было непривычно и больно видеть такого сильного человека, как Ларри, тяжело раненым и ослабевшим. И Стив очень надеялся, что тот скоро придет в норму.
       За долгие годы Стив незаметно для себя привык к несколько грубоватой опёке со стороны Лари. Он этого не осознавал и воспринимал всё как должное. Вместе с Ларри легко принимались сложные решения и разъяснялись запутанные вопросы. Но как раз в очень непростое для него время на протяжение долгих недель Стив был предоставлен самому себе. На него свалилось множество проблем, и разбираться с ними пришлось в одиночку. Это наложило на Стива неизгладимый отпечаток, и он начал понимать, что уже никогда не сможет быть столь беззаботным, как прежде.
       «Я должен во что бы то ни стало поставить этого парня на ноги», – подумал Стив. – «И если понадобиться, я буду нежным, как заботливая мамаша и твёрдым как гранитная скала. Он того стоит». Взгляд Стива обрёл непривычную для него твердость, а действия, да и сами движения, стали скупыми и расчетливыми.
       – Всем нам когда-нибудь предстоит отправиться в последний путь, – медленно произнёс Стив, тщательно подбирая слова. – И тебе и мне. Но не сейчас, Ларри, ещё не сейчас…