Неудачный роман. Глава 3

Глава 3.

В новом университете у меня быстро появились подруги, я снимала комнатку у немолодой дамы, ко мне она относилась хорошо, все ладилось, и я уже позабыла о своей жизни в далеком южном городе, полном роз.
Но вот однажды я приехала домой на выходные, и застала родителей в растерянности.
«Что это?», - спросила мама, подавая мне какую-то бумажку.
Я взяла: это было письмо от Саши!
Ужасным почерком, путая русские и английские буквы, он писал мне, что сейчас он уже у себя дома, в своей стране, он скучает по мне и хочет приехать и забрать меня к себе. Любит, любит и любит. Это было повторено много раз, и подчеркнуто. И что его родные на наш брак согласны. Дело за моими.
«Нет, ты посмотри!» - странным голосом предложила мама, и протянула мне конверт.
И правда, было на что посмотреть: русско-латинскими буквами была написана моя фамилия, город и номер дома. И все!
Родители смотрели встревоженно: «Это кто?! И почему он так странно пишет? Он что, правда, иностранец? Ты где его взяла? Ты замуж собираешься?!», перебивая друг друга говорили они.
Я обреченно вздохнула и рассказала всю историю.

«А ты знаешь, куда переправили это твое письмо? - спросила мама. – В КГБ. У нас же военная часть, а фамилия редкая. Нас быстро нашли. Письмо мне приятель отдал, а то они его там, на всякий случай, хотели сохранить и тебя допросить. Но, нас все уже сто лет знают, сказали, что это недоразумение, перепутал кто-то. Значит, не перепутал… А он сюда случайно, не приедет? Хотелось бы знать, чего еще ожидать».

Мне бы тоже хотелось. Я хорошо помнила его настойчивость, если не сказать «настырность». Приехать он мог. То есть, в военный городок его бы просто не пропустили, но вот в районный город в пяти километрах от нас – вполне. И что тогда делать?
Первое время я дергалась каждый раз, когда меня кто-то окликал меня на улице, а потом забыла.
К счастью, начавшаяся Перестройка помешала всяким расследованиям, а я просто не ответила на это письмо, а потом и вовсе о нем позабыла.

У меня появился хороший спокойный парень, Павел, студент с соседнего потока, мы с ним бегали в театр, и на концерты, на танцевальные вечера в университете, на выставки модных и скандальных художников.
С художниками вышла история: нас пригласили на закрытый показ работ нескольких из них. О, там было, на что посмотреть!
Куски соленых огурцов, приклеенные к нарисованной табуретке, издавали крепкий и совсем нехудожественный запах чеснока, а селёдочный хвост, свисавший с другого полотна, довершал картину.
Рядом стоял немытый унитаз на потертом коврике, а над ним свисала цепь из сосисок, правда, сделанных из папье-маше.
Художники – все, как один, лохматые парни в тельняшках, сидели за покрытым красной тряпкой столом и пили дешевый портвейн.
При виде моей ультрамодной мини-юбки, они очень оживились и дружно стали нас угощать своим пойлом и ухаживать за мной, рассказывая бородатые пошлые анекдоты. Мы сбежали оттуда, не досмотрев выставки, потому что я поняла: либо, мой друг сейчас набьет кому-то морду, либо начнется скандал, потому что морду кому-то набью я. Так проходили дни и месяцы, ведь мы успевали еще и учиться.

Но началась Перестройка и все переменилось. Стипендии не хватало даже на самый дешевый обед в столовой. Да и платили ее не всегда. И я начала задумываться, а что же делать с моей будущей профессией инженера? В новых условиях жизни моя профессия звучала, скорее, как издевательство. А жить как? А родители?
И я уехала домой и начала работать в воинской части, где служил отец. Там всегда требовались девушки на бумажную работу, а я весьма кстати научилась печатать на машинке.
Мне пришлось уйти из университета, где я училась, и закончить заочный институт совсем по другой специальности. Я стала преподавателем английского языка.
Так было намного легче найти работу, а еще и подработать переводчиком.
Даже в нашем не очень большом городе требовались те, кто знал иностранные языки.

Павел писал мне первое время, и даже приезжал пару раз, но потом все как-то сошло на нет, а спустя время я узнала, что он уехал работать за границу. Ну и, слава Богу!

Я встретила хорошего парня, как-то быстро вышла замуж, к радости родителей, которые уже отчаялись меня пристроить.
Но время было трудное, и «хороший парень» скоро сдулся, как мыльный пузырь, не найдя работы по специальности: инженеры тогда, как-то не котировались на рынке труда. Он целыми днями валялся на диване, спал или читал какую-то дребедень, а на наши намеки и упреки отвечал, что он не для того учился, чтоб ишачить на какого-то идиота, у которого водятся деньги. И не ишачил.
Ишачила я, бегая по трем работам, потому что зарплату постоянно задерживали, а иногда и пенсию родителям, и надо было как-то выкручиваться.
Крутилась я, но это моего супруга не интересовало.
Потом он стал куда-то исчезать и приходить пьяным. Ну а последней каплей было, когда родители, вернувшись с дачи, застали у нас незнакомую девицу.
Я была на очередной работе, так что, мой решительный отец, как и полагается офицеру, хоть и отставному, мигом лишил меня мужа, выставив его за дверь вместе с девицей и чемоданом, с которым он пришел к нам.
«Ты это… ты не обижайся, но я его выгнал. Еще и баба какая-то наглая тут была, сказала, что не имеем права его выгонять, потому что он имеет право на жилплощадь. Ну, я и показал им это право. Хорошо, мы его не прописали тогда, а то было б сейчас…»
Я подошла и поцеловала отца: «Пап, я так устаю, что мне просто не до того было, а на самом деле, давно пора было его прогнать. Разве это муж? Так…»

Мы развелись быстро, потому что, как похвастался мне мой бывший, он расписывается с той девицей, что приходила к нам, и переезжает к ней. У нее есть дочь от первого брака и небольшая квартира. Она работала официанткой в ресторане, быстренько пристроила его на работу в какой-то фирме, он развозил товары и не вспоминал о своем образовании.
Так закончилась моя личная жизнь. Городок наш был маленьким, мужчин в нем, как обычно, меньше, чем женщин, и мне, "разведёнке", мало что светило на личном фронте.

Но мне было не до переживаний по этому поводу: начали болеть, а потом как-то быстро, один за другим, ушли родители.
У меня больше не было родных. Близких подруг тоже не завелось, и я частенько сидела одна в своей, ставшей слишком большой для меня, квартире. 
Наш военный городок, с уходом воинской части, слился с городом и стал одним из окраинных районов.
По соседству построили нефтеперерабатывающий завод, откуда-то взялась нефть ( а может, она и всегда была, не знаю), и многие из города стали ездить сюда на работу.
Устроилась и я: переводчиком. Работать было интересно, платили хорошо и регулярно, что еще надо?

Глава 4.

И вот однажды, встречая новую группу иностранцев, я привычно рассказывала о гостинице, где их всех разместят, о заводе, о городе, о программе на завтра.
Но меня не оставляло чувство, что кто-то прямо сверлит взглядом.
Я обернулась: рядом стоял невысокий плотный мужчина средних лет и не сводил с меня глаз. Я привычно-приветливо улыбнулась ему, он не ответил, но все так же пристально на меня смотрел.
В его черных волосах густо блестела седина, на переносице – небольшой шрамик. Нет, я такого не знаю. Хотя…было в нем что-то смутно-знакомое, как из другой жизни, но… Мне было некогда, с разных сторон меня дергали, спрашивали о чем-то, словом, обычная рабочая кутерьма.

Я отвезла их всех в гостиницу, договорилась о встрече завтра утром и направилась к выходу.
Тот седой мужчина догнал меня: «Вы меня не помните?»
Он говорил по-русски с ужасным акцентом, и смотрел на меня с непонятным волнением. Я остановилась. Погодите… Вот если б не шрам, а родинка…