Радость от ума

СТИХИ   НА    РАЗНЫЕ   ТЕМЫ

Тексты  муза   ждет

Все свелось к садам ,
Тексты как обуза .
Масть идет "тузам" ,
Но безгласна муза .

Лысый лжет опять :
-- Значим с камнепадом --
Вновь готов распять ,
Кат поэта рядом .

Сивый льет елей
И трусит душонкой .
-- Тень среди аллей ,
Статуи с мошонкой --

-- Сад моя судьба ,
Посадил я груши --
Всем сказал Труба
И побил баклуши .

В моде суррогат
И мираж в пустыне .
Дружбой кто богат ,
Тот великий ныне .

Тексты муза ждет ,
Для души у сада .
Споры жизнь ведет ,
С кривдою разлада .

***
В моих лирических поэмах ,
Герои яркие в среде .
Есть многоликие в дилеммах
И втуне разные везде .

Красивы в чувствах героини ,
Таких любить не разлюбить .
И в юбках искренние мини ,
И в макси милость не избыть .

В шедеврах каждая мадонна ,
Блистательна своей судьбой .
Не жаждет ветреного трона
И мост не рушит за собой .

Франческа светлая повсюду ,
Кристина - доля казака .
И Веричевская посуду ,
Не кинет в образ мужика .

Тен ждет любимого у рощи ,
Алена к берегу плывет ,
Где светлячки все пирогощи
И в грезах избранный живет .

***
У Вороны тени были ,
Все столетья не забыли .
Пугачевцев здесь разбой
И антоновцы с пальбой .

У Вороны жизни схроны ,
С образом любви короны .
С вешним солнечным лучом
И с осенним кумачом .

Дни былые все цветные ,
Зимы белые земные .
Весны в зелени лесов
И смотрин глазастых сов .

Все невесты у Вороны ,
Как Джульетты из Вероны .
Но Ромео здесь Мирон
И другой со всех сторон .

Лунный воздух над Кипец ,
Вновь в сиянии колец .
Ольга в ярком мираже ,
Берегиня грез уже .

***
Перевертыши края Тамбовского ,
Безобразные сонмища Молохов .
Вот и Серджио Левандовского ,
Оскорбил непоседливый Шолохов .

Недодал ему крохи кондовые ,
Обделил его должным вниманием .
Вновь обиды колеса пудовые ,
Покатились с душевным стенанием .

Не судил его Серджио истово ,
Не поджег клеветой обвинителей .
Не клеймили артиста неистово ,
Злыдни искренних не ценителей .

А Дорожкина за смотрящего
И предлит Мещеряк отъявленный .
Осудили творца настоящего
И смеялся анчутка заявленный .

Свет небесный в душе Левандовского ,
Тьма в Дорожкиной и Юрасиков .
Бездна грешников края Тамбовского ,
Для безбожников , не карасиков .

***
Твой голубчик Мария у моря
И судачит с балтийской волной .
Он ушел от вселенского горя ,
От грехов голубиной весной .

Он искал на Памире не крышу ,
Тропку звонкую из хрусталя ,
Чтоб войти в откровения нишу
И узреть Шангри - Ла короля .

Проходил он по берегу Нила
И вдоль Конго легко проходил .
Его хлебом Фекола кормила
И Данила борщем угодил .

Ка - семьсот потревожил голубчик ,
Поле дикого неба вспахал .
Камышей перепутал он чубчик ,
Рядом с плачущих ив опахал .

Игорь Голубь под дубом не будда ,
Вновь с мадам Воробьевой поэт .
С ними Пешкова леди Гертруда ,
Под звездой обретается свет .

***
Степная купель Миловановой ,
Теченьем Битюг молодой .
Рожденную в образе заново ,
Омыл всю живою водой .

Чиста родниковыми струями ,
Река и лугами вокруг .
Цыганские лошади сбруями ,
Звенели над вязью подпруг .

Свободная в трепетной юности,
Елена не делала зла .
Любила сияние лунности
И летние виды села .

И табор с костром полыхавшим ,
Был сном тополиных вьюг .
Елена с поэтом витавшим ,
Смотрела на алый Битюг .

Река пограничного мужества ,
Как Диких полей Рубикон .
Казацкие стражи содружества ,
Крестили Битюг испокон .

***
Елена словом увлеклась
И журналистикой поместной .
И с Миловановым сошлась ,
На зоревой дороге лестной .

Училась жадно и легко
И стала яркой журналисткой.
Битюг с полесьем далеко
И с дорогой долиной низкой.

Два сына в маму и отца ,
С любовью на родных взирают .
Нигде не видят подлеца
И никого не презирают .

Светлы их помыслы всегда ,
Как светлая душа у мамы .
Битюг чиста твоя вода ,
Была для обнаженной дамы .

Вот так бы каждая река ,
Была бы гладью не угрюмой .
Елена в грезах высока ,
Когда не тяжелеет думой .

***
У каждого своя дорога
И благодатная мечта .
Не каждый вспоминает Бога ,
Когда пронзает пустота .

Мучкап иной на перепутье ,
Сто лет вмещаются в строке:
Как Пастернак судьбы распутье ,
Нашел нежданно в городке .

В чайной назойливые мухи ,
Летали щедро огулом .
И гулкие блуждали слухи ,
О непокорных за селом .

Борис писал о переменах ,
О жизни ветреных начал ...
Мучкап не отражался в венах
И Пастернак вовсю скучал .

Я не скучаю у дороги ,
Мечта в Мучкапе вдохновит .
И помыслы мои не строги ,
Творца Франческа не гневит .

В степном краю поэту мило ,
Когда красавица в поре .
Ничто с отрадой не постыло ,
Любые мухи во дворе .

Другое  время  изменило ,
Тамбовщину   идущих   дней  .
И  каждому  понять  вменило ,
Стезя  блуждающих  огней .

Судьбы    витает    откровенье  ,
Духовное  без   суеты  .
Ищу   земное   озаренье ,
В   улыбке  солнечной  мечты .

***
Евгений Боратынский дней эстет ,
В которых жил не подводя итоги .
А Лермонтов от Господа поэт ,
Хоть демон умножал его тревоги .

И парус усмотрел однажды в рань ,
Когда лазурь вовсю не ликовала .
Угрюмой весью виделась Тамань ,
Но муза светлым чувствам воздавала .

Евгений об усадьбах написал ,
В фантазиях витая и блуждая .
А Лермонтов над бездной зависал ,
Орлом , духовным взором убеждая .

Кому Евгений бесподобен весь ,
Кого волнуют строфы Михаила .
Читайте и разнузданная спесь ,
Уйдет в осадок равнодушья ила .

Для Пушкина Евгений прототип ,
Онегина и бронзовых иллюзий .
Печорин роковой дагерротип ,
На фоне переменчивых конфузий .

***
Безлюдный сад не привлекает ,
Аллеи пустошью сквозят ...
Никто мечту не окликает ,
Цветеньем кроны не бузят .

Кто приходил неинтересно ,
Кто уходил не до него .
В безлюдном месте не прелестно
И не прекрасно ничего .

Вообразить другое время
И образ чуткий впереди .
Но быта тяжелеет бремя ,
С холодным отблеском в груди .

И все же смутная тревога ,
Меня напрасно не гнетет .
Земля от истинного Бога
И сад лучистый расцветет .

Аллеи светом заиграют ,
С оттенками счастливых грез .
Влюбленные порыв познают ,
Поверив в Родину всерьез .

***
Когда старость немилая близко
И не хочется зря мельтешить ,
Вмиг становишься клоном Огрызко ,
Чтоб вовсю графоманов крушить .

Огрызаешься всюду и резко ,
На тирады пройдох деловых .
И дельцы отвечают не веско ,
О лукавых делах таковых .

Замечаешь блоху на рубахе ,
Подмечаешь соринку в глазу .
Иванова терзаешь на плахе
И Диану не зришь на возу .

От Наседкина кости и рожки ,
От Алешина серую пыль ,
Устремляешья выкинуть в дрожки
И в Дорожкину втиснуть костыль .

Виноваты безумные члены ,
В подчинении секретарям .
И осколки зеркальной Селены ,
Разлетаются к фонарям .

Обнажают клыки графоманы ,
Нети скалятся в унисон .
И Огрызко одни уркаганы ,
Окружают вплетаясь в сон .

Старец пустыни убеждает :
-- Критикуй без потери ума.
Враг поверженный не зарыдает
И Можайка не Колыма --

Клон меняет фантомную кожу ,
Вячеслав исчезает легко .
И потрогав небритую рожу ,
Воспаряешь в муре высоко .

Но проходит пориод отмщенья ,
Утихает обиды гроза .
Озаряются жизни мгновенья
И сияет прощенья слеза .

***
Дорогой добра к судилищу ,
Без милости и креста ,
Идешь поклонятся страшилищу ,
Отринув заветы Христа .

Прощения просишь небесного ,
Творца обвинив за слова .
Не будет спасенья чудесного,
Когда вся дорога крива .

Дыхание Родины смрадное ,
Для падшей по существу .
Творилось вокруг неладное ,
Противное все естеству .

Палитра цветов подернута ,
Печальных страстей пеленой .
Картина мечты перевернута ,
Десницей судьбы ледяной .

Господь не услышит грешницу ,
Без покаяния днесь .
И пепел упав на столешницу ,
Прожженный дыханием весь .

Дорога добра бесподобная ,
Вокруг милосердия цвет .
Но злоба твоя утробная
И хищная много лет .

Лукавая ты извращенная ,
Двуликая в смутном миру .
От плащаницы смущенная ,
Крещеных гнала на ветру .

И дщерь бесолюба смотрящего ,
Сгущала безбожья мазки .
Для вас осудить творящего ,
Волчиц обнажить клыки .

Все заповеди вами нарушены ,
Тщеславие мутит умы ...
Все крепи добра разрушены ,
Грехами дорожной сумы .

***
Партийцем был Евстахий Начас ,
Секретарем ячейки был .
В газете города корячась ,
Он Украину не забыл .

Еврей изгой из Незалежной ,
Дорожкина пройдоха с ним .
Учились злобе неизбежной
И бесами тандем храним .

Союз почил друзья воспряли
И стали нечисти служить .
Ульянова в умах распяли ,
Мамоной лучше дорожит .

Луканкину шалаву в гору ,
Награды стерве на горе .
Судилище вели к раздору ,
Оклеветав творца в поре .

Всех провели и обманули ,
Трубу хмыря с Мещеряком .
И бездне ада присягнули ,
Предав Спасителя тайком .

Живут интригами доселе ,
Порочные во всех делах .
Давая призрачной неделе ,
Быть в иллюзорных кандалах .

Освободят любого сразу ,
Кто душу потеряет вмиг .
Наседкина в люпфи заразу
И Дымку в сексе от вериг .

Евстахий сутенер Минутко ,
Валюха фурия изжог ,
Аркадия целует жутко ,
Телятников ее поджог .

Лгут безобразно и надменно ,
Творцов от Господа гнобят .
Все роковое переменно ,
Грехи бездушных раздробят .

Была Тамбовщина клубникой ,
А станет Герникой времен .
Дуэт не согласует с Никой ,
Регалии пустых имен .

***
Казак не будет осуждать ,
На месте храма казака .
Вину другого утверждать ,
Без аргументов с кондачка .

Не дело воина хула ,
Лукавой повитухи в тон .
Судилищ злобные дела ,
Людей бездушных моветон .

Судить поэта казака ,
Когда с Заветом незнаком ,
Играть прилюдно чудака
И слыть повсюду дураком .

Ты за рулем и ловелас ,
И под Горой ты на коне .
Но душу отвергает Спас ,
Повитую грехом в огне .

Старуха с цацками наград ,
Оклеветала казака ...
Ты злыдне нечестивой рад
И продаешься на века .

***
Начас Евстахий в Тамбове поник ,
Все в окруженьи не то .
Майя Румянцева -- На воротник ,
Валя украсит пальто ! --

-- Мы обойдемся . Потом как - нибудь ,
Верхом займусь я всерьез --
-- Стах забирай и любить не забудь ,
Женщину солнечных грез ! --

Майя почила и вскоре Союз ,
Стал не Советский везде .
Бесы сыграли неистовый блюз ,
Смутной , лукавой звезде .

Начас Двурожкиной фурии друг
И для Луканкиной сир .
Членов наград осеняется круг ,
Ива в культуре кассир .

Лене награды и цацки себе ,
Вале с почетом печать .
Весь Александръ журнал Трубе ,
Чтобы права смог качать .

Яркий поэт возвестил о своем ,
Вмиг светозара к суду .
Начас и ангел взывают вдвоем :
-- Правда в раю иль в аду ? --

Нету ответа у стылых ветров
И суховей не болтун .
Сонмище жутких Тамбовских воров ,
Бдит и Рашанский ведун .

Обворовали творца без стыда ,
Годы украли в татьбе .
Начас и ангел не для вреда ,
Душу спасают в борьбе .

Игры теней и пронзительный свет ,
Что победит не понять ?
К небу взывает распятый поэт ,
Что бы стихи сочинять .

Начас решает у крайней у черты :
-- Быть или вовсе убыть ? --
Если в поэзии нету мечты ,
Творчество надо забыть .

***
Продается в Тамбове печево ,
Круассаны и схожая снедь .
Почитать на досуге нечего ,
Что бы чувствами зазвенеть .

О войне мириады написаны ,
Книг и эпосов в суете .
Все картины боев расписаны ,
На позициях и в высоте .

За героев мы уцелевшие ,
Только хочется о другом ,
Что бы яблоки не созревшие
И созревшие видеть кругом.

Чтоб красавица не дебелая ,
Ей дорогу не перешла .
И семья непорочная целая ,
Свою долю в любви нашла .

Атакуют Россию вирусы
И Тамбовщина как в бреду,
Отражает за плюсами минусы ,
В книгах - баннерах на виду .

***
Что скажешь гражданин Алешин ,
Когда Труба превознесен ?
И не отвергнет доку Сошин ,
Поэта фиговых времен .

Богданова припас для Толи ,
Как дал Луканкиной надысь .
Алешин ты в саду недоли ,
На кучи хлама не садись .

Листал альбом нерукотворный ,
Узрел отвергнутых тобой .
И неизменно образ черный ,
Летел с порочною судьбой .

И камни истовых предательств ,
Лежали рядом и вблизи .
Пылая гранью доказательств ,
С твоей продажностью в связи .

Где мудрецы в духовной драме
И где избранники в чести?
Холсты судилища во храме
И счеты рвущихся свести .

***
Газетов Владимир не промах ,
С Трубой на партийных паях .
Стоит на житейских изломах ,
Чекистом в Тамбовских краях .

Антоновцев надо прижучить ,
В селе за извилистой Цной .
Труба будет каждого мучить ,
Кто спрятал обрез за сосной .

Газетов идейный товарищ ,
Дзержинскому верен всегда .
Лицом покраснел от пожарищ ,
Стреляя в сермяжных вреда .

Зерно не дают паразиты ,
Скрывают от честных трудяг .
Отрядов умножить визиты
И сельских привлечь доходяг .

Газетов проснулся пораньше ,
За окнами лес зашумел .
Предложит Тамбовщине дальше ,
Иметь что пропащий имел .

Борьба за свободу народа ,
Еще впереди и вокруг ...
А светом небесного свода ,
Наполнен некошенный луг .

Духмяные травы и росы ,
Лучи отражают звезды .
Забыты в низинах покосы
И вырос полынь борозды .

Все общее будет отныне ,
Оглоблю не трогай куркуль .
И царь Николай не в помине ,
В кровавый январь и июль .

Кулацкая доля за тыном ,
Бандитская доля в яру .
Газетов с Трубой за овином ,
Надыбали схрона нору .

Отпетых борцов диктатура ,
За новую жизнь тяжела .
И пахаря пуля не дура ,
Рубеж расколола стекла .

    ***
Стопка книг , чемодан ,
Он сидит у порога .
На стене Магадан
И картины дорога .

Затерялся в кармане билет ,
Вникуда на года , навсегда ...
И пальто приснопамятных лет ,
Как застегнутых дней череда .

Может быть он вернулся уже
И сидит у порога забвенья .
Стопка книг , чемодан неглиже
И пустая тетрадь откровенья .

***
Посмотрел он в бездну неба
И душа смутилась вновь .
Взял у злыдни корку хлеба
И к добру забыл любовь .

Борода белее снега ,
Лысина светлей свечи .
Где разбитая телега ,
Юности кричат грачи .

Прочитал стихи шалавы ,
Поддержал ее в сети .
Правые всегда не правы ,
Для подонка без пути .

Вожаку надует в уши ,
Все горячее не то .
И поэта из Криуши ,
Опохабит лет на сто .

Сущность серая волчары
И загривок всех серей .
Для него дешевки чары ,
Как капканы егерей .

Каффа

Невольники из крепких русских ,
Идут по прибыльной цене .
Невольницы времен не узких ,
Как жемчуг в кирмизи вине .

Торгует пленниками Каффа
И Карадениз вновь штормит .
Наложниц ветреного графа ,
Ласкает солнечный зенит .

Базар у моря неуемен ,
Как рыба люди нагишом .
Загашник русичей огромен ,
Воруй и случай предрешен .

Есть покупатели из Рима ,
Есть из неведомых краев .
Торговля всем необозрима ,
И сотни блуда холуев .

Взирает робко полонянка ,
На рожу толстого купца .
Из притамбовья поселянка ,
Украли заколов отца .

Купил пригожую владелец ,
Гривастых крымских табунов .
В седле неистовый сиделец
И поджигатель пошлых снов .

Убить себя не позволяет ,
Святая вера во Христа .
И девочки душа стенает ,
Вблизи нательного креста .

Но грянут натиски рязанцев ,
С другими скопом обозлясь .
Неугомонный граф Румянцев ,
Потреплет турок не скупясь .

Потемкин истовый Григорий ,
Побъет горячих крымчаков .
И без слюнявых аллегорий ,
Захватит житницу веков .

Вы души Господа рабыни ,
Не продавайте за гроши .
И в храме обновленном ныне ,
Судом крещеный не греши .

Полуостров Свободы

Пропела времени стрела
Для цели Вани мужика :
-- Великой Родина была
И будет с Крымом на века !

Гнилые топи Сиваша ,
Преобразились в тот же миг
И ханский дух Гирей - паша ,
Одобрил радости блицкриг !

Крым суховеем огласил ,
Летящим птицам о тепле .
И Светозар духовных сил ,
Столпом явился на земле !

Хоть продавали здесь рабов
И куш делили из Руси ,
Извечный Глас Святых гробов
Взывал к Свободе : Гой еси !

Грядут достойные века
И дни счастливые грядут .
Взойдет крещения река ,
Куда дороги приведут !

***
Ниже есть куда и будет ,
Падать духом и судьбой .
От поэта не убудет ,
Оставаться лишь собой .

Ни к чему менять личины ,
Ради славы и наград .
У поэта есть причины ,
Видеть нынешний Царьград .

Третий Рим стоит упорно ,
На холмах и берегах .
Порно фирменное вздорно ,
Как величие в деньгах .

Трепет образа не купишь ,
Он энергия светил .
Ты рожденное полюбишь ,
Если в Слове воплотил .

Понижение не кризис ,
Приземление не крах .
В ТГУ профессор Мизис ,
Ищет образы в мирах .

Жернова цензуры края ,
Хуже бешеных времен .
Федорова стерва злая ,
Толмачев палач имен .

Плевелы сплошные мелят ,
Зерна зрелые не в счет .
Славу луходеев делят ,
Бесам омутов в зачет .

И в столице у Максима ,
Гои ближние свои .
Где среда невыносима ,
Замшев строит литрои .

Русским кукиши поэтам ,
Классикам двойные в масть .
И взывающим к рассветам ,
Равнодушье дарит власть .

Образ творческий не мыльный ,
Как из трубочки пузырь .
Он душевный выдох стильный ,
Вдаль прекрасную и вширь .

***
И Кудимова шепчет о том ,
И взывает орловский Шорохов .
Для поэта в просторе пустом ,
Отголоски мышиных шорохов .

Храмы строят из кирпича ,
С колокольнями поднебесными .
Но поэзии гаснет свеча ,
Рядом с рынками мракобесными .

Словом можно народы спасти ,
Если верное многими слышится .
Но творец на Руси не в чести ,
Где стезя по английски пишется .

Награждают за рьяный пиар ,
Многоликих прислужников власти .
Ни к чему поэтический дар ,
Светозарной , витающей масти .

У мамоны свои образа
И богатства пучин покупающим.
Но без Слова ударит гроза
И спасения нет утопающим .

***
Казалось вновь очко витало ,
Из цифр банкующих времен .
Но Блока в августе не стало
И Гумилев поэт казнен .

Апостолы не стали речи ,
О проигравших предлагать .
И поминальной службы свечи ,
Не стали слезно зажигать .

Игра в героев продолжалась
И обострялась у стены .
Поэзия повсюду шлялась ,
Крикливой нищенкой страны .

Крестовых небыло походов ,
Менялись рейды удальцов .
И прерывались до восходов ,
Земные судьбы мудрецов .

Игра идейных продолжалась ,
Пустели пустыни в глуши .
Худоба грешная сражалась ,
С небесным отблеском души .

***
Лямурный город и амурный ,
Мичуринск весь литературный .
Столицей яблочного края ,
Остался красками играя .

Здесь чай с вареньем Иванов ,
Пил в окруженьи пацанов .
Здесь Голубь в Космосе витал
И Канта публике читал .

Потомки Пушкина скромны ,
Читают гениев страны .
Никитин пишет о садах
И красноглазках в неводах .

Вновь в Александре литжурнале ,
Вначале Витебск и в финале .
Потом Урал , Москва , Ростов ,
А платит за журнал Тамбов .

Был Троцкий в РВСе дож ,
На Лейбу Матушкин похож .
Рашанский жуткий скупердяй ,
Гнобит талантов негодяй .

И кукиши Белых сует ,
Творцам отлупом воздает .
Труба сбежал от студий лит ,
В Москву тщеславия элит .

Но Виноградов с Лирой тур ,
Вершит из струнных партитур .
В газетах город абажурный ,
Хоть званием литературный .

Творили Смагин и Панов ,
Творят Андреев и Трунов .
Так Бердичевская творит --
Бомонд ее боготворит !

Объедков искренний Андрей ,
Всех вдохновением бодрей .
Мичуринск вовсе не халтурный ,
Садовый днесь , литературный .

***
Трубе приснилась снова Троя ,
Он Одиссей и рядом конь .
Во чреве сохраняет стоя ,
Отмщенья воинов огонь .

Втащили сбитого троянцы ,
Из досок фетишем борьбы .
И все погибли не поганцы ,
Как Ахиллес с пятой судьбы .

Труба гостил у Полифема ,
И чуть не сгинул у костра .
Была спасения дилемма ,
В глазу противника остра .

Трубе привиделась Цирцея ,
Карга Двурожкиной подстать .
Почетного тщеславья фея ,
Стремилась властелиной стать .

Вином всех членов опоила ,
Кто осудил творца идей .
В свиней поганых превратила ,
Среди дерьма и желудей .

Иные хрюкали о многом ,
Другие хрюкали под нос .
В хлеву обманщицы убогом ,
Пробрал мятущихся понос .

Труба витал с Цирцеей рядом
И был в объятиях злодей .
Помог зачюханным обрядом ,
Вернутся к облику людей .

Не открывайте шкуры праздно ,
Ветра из плена улетят .
В округе станет безобразно
И петь сирены захотят .

Труба вернулся на Итаку ,
Поникшим , грустным стариком .
И совершил царя атаку ,
Помолодевшим став стрелком .

Летели стрелы Одиссея ,
В судилищ падших женихов .
А Пенелопа снова млея ,
Была красива без грехов .

***
Читатель алкаша дождался ,
Наседкин приоткрыл киот .
И Марков рядом раскричался :
-- Я друг Николы идиот! --

Благую весть достали Вали
И стали проповедь читать .
Потом Дорожкиной медали ,
Достали что бы почитать .

Творца судили идиоты ,
Оговорили в тон грозе . .
Закон попрали без заботы ,
Забыв о Боге и стезе .

Забыли совесть потревожить ,
Она убогая тиха.
Желали славу приумножить ,
Два идиота жениха .

-- Мы идиоты ради дела ,
Хотим процентщицы маржу --
А Валя сипло прогундела :
-- Я вам награды не рожу --

***
Алушта у берега моря ,
Корова дает молоко .
Сергеев с порывами споря ,
Взлетает в мечтах высоко .

Глотнет молоко из кувшина
И чайкой над морем парит .
Писателя темы вершина ,
Веков ледником озарит .

И в образе преображенья ,
Россия родная светла .
И в далях воображенья ,
Над Цной наклонилась ветла .

Отступит Сергеев - Ценский ,
Босой от волны голубой
И вспомнит -- он деревенский ,
Как Новиков - Прибой .

Влекла откровеньем Цусима ,
Влечет Медвежонок добром .
Писателя жизнь выносима ,
Алушта с луны серебром .

***
Защита природы в фаворе ,
В Мичуринске в сентябре .
Поэта изгнанье не горе ,
С судилищем в грешной игре .

В Тамбове судили поэта ,
Безжалостно , злобно зело .
Природа небесного света ,
Ласкала таланта чело .

Защита природы у края ,
Где бездны чернеют глаза .
Судили поэта взирая ,
Как тучу пронзила гроза .

Страны защищайте просторы ,
С лугами и реками днесь .
Услышит опять разговоры ,
Бессчетно Мичуринск весь .

Поэта судьбу защитите ,
От изверга и подлеца.
Спасти вы живое хотите ?
Спасите и Слово творца .

***
Быть может аутодафе ,
Ты нечисти вверяла
И в разноцветном галифе
Иконы расстреляла ?

Произнеси как на духу ,
К чему судьбы отмашка -
Ты лицемерка на слуху
Или в миру монашка ?

Был драмтеатр и чудеса ,
Нас подвигали к свету .
Потом менялись голоса
И мрак объял планету.

Зачем стяжая суету ,
Ты билась в путах Вали ?
Небес созвездья красоту ,
Всем дням нарисовали .

Стезя Воронежа к чему ,
К любви или разлуке ?
Татьяна Богу одному ,
Вверяй спасенье в муке .

***
Все в душе у него перепутано ,
Как сырые стихи на листах .
У Алешина истина впутана ,
В ложь кудельную на устах .

За забором плоды ненаглядные ,
У забора порыв воровской .
И в замочную скважину смрадные ,
Лезут призраки день деньской .

И обскура старинная камера ,
Опускает вершины к земле .
У Алешина принципы замерли ,
Пребывая в безрадостной мгле .

Тен читает сонеты доверчиво ,
Только всех угнетает мотив .
Все в поэзии переменчиво
И влечет чердака позитив.

Выбирайте подметки дешевые ,
Пригодятся кому раскроим .
Сочинения ваши грошовые ,
Не подобны шедеврам моим .

***
Пал низко Аркадий Макаров ,
Нуля восхваляет вовсю .
Отринул полеты Икаров
И истину Господа всю .

Алешин Олег не достоин ,
Хороших , возвышенных слов .
Исчадий неистовый воин ,
Творцов очерняет Тамбов .

Предатель Олег отношений
И юности , и журавля ...
Противник духовных свершений
И шут ТСП короля .

Но шутки Алешина смрадны ,
Приносят страданья творцам .
Подставы хмыря безоглядны ,
Подстать роковым подлецам .

Судил безобразник поэта ,
Забыв о Заветах Христа .
Макаровым песенка спета
И даль восприятий пуста .

Отвратная падших победа
И шобла отъявленных баб .
Ты бог клеветы до обеда ,
До ужина тщетности раб .

Забылись к свободе порывы ,
Змеиные тени вблизи .
И можно безумия срывы ,
Продолжить с грехами в связи .

Охаят добро с кулаками ,
Любовь от души засмеют .
Безбожникам машут руками
И нечисти повод дают .

Ликуют вовсю образины ,
Порочные люди беды .
Макаров стоит у корзины
И видит гнилые плоды .

***
Того ли ты благословляешь ,
Сходя Макаров в Слове ?
Творцам фальшивое вверяешь ,
Алешин ноль в Тамбове .

Рассказ - газета проходная ,
Для Чердака ваганта .
К Парнасу снова проходная ,
Из хрусталя таланта .

Ты не Державин у кормила ,
Аркадий бен Макаров .
Тебя Тамбовщина вскормила ,
Дарами не Стожаров .

Поэзия ушла нежданно ,
От переделок ига .
Вопит Макаров неустанно :
-- Я в прозе не расстрига --

Рукоположенный поганец ,
Палач душевной сути .
Алешин слова самозванец ,
Застенчивый до жути .

Олег клевещет и краснеет ,
Трепещет от навета .
Алешин робко сатанеет ,
Когда хулит поэта .

Вы нравом хищников похожи ,
От зависти чесались .
И лезли из поганой кожи ,
Когда грехов касались .

***
Монополия хуже прорухи ,
Когда лживая всюду права .
И процентщицы Вали старухи ,
За завет принимают слова .

Весть благая ее сочинений ,
О пришедшей с вокзала мадам .
Не выносит Дорожкина мнений
И идет по талантов следам .

Где - то гадит и увлеченно ,
На других угнетенных плюет .
И взирает на мир обреченно ,
Без нее опустевший сгниет .

Монополия выбора власти ,
Хуже бремени ига времен .
И поэзии вольные страсти ,
Миражом затемняют имен .

Бутафорным рвачам поощренья ,
За надутую славу почет .
А творцам нелюбимым мученья
И в зачетном посыле нечет .

Фаворитов плодят фавориты ,
Прославляя безбожно своих .
А таланты хулою повиты
И тусовки не милует их .

***
Один Макаров пистолет ,
Сам смастерил и выстрелил .
Другой узрел кардебалет
И шлюх плакатных выставил .

Сашок Макаров пескарей ,
Ловил вагантом Фландрии .
Аркадий бен из Бондарей ,
Как чуха из Финляндии.

То печь истопит торопясь
И задымит всю горницу .
То коршуна подстрелит злясь
И в небо пустит горлицу .

То перестанет сочинять ,
Стихи о жизни яростной .
То силится творцов понять ,
В судьбы регате парусной .

На ишаке сидит царем ,
Рассказ - газетой тешиться .
Душе бы стал поводырем ,
Чтоб перед Богом спешиться .

***
Был докой Новиков - Прибой
Из Спасской славной волости .
Теперь там Новиков ковбой ,
Предлит известной области .

Прибой писал о моряках ,
Боях в морской сумятице .
А новый Новиков в веках ,
Строчит о каракатице .

Один на Капри побывал
И слыл японским узником .
Другой гордыне воздавал ,
В проулке жизни узеньком .

Прибой и Новиков ковбой ,
Талантом очень разные .
Но с переменчивой судьбой ,
В поветриях не праздные .

***
Возможно Новиков ковбой ,
По электронной версии :
В блестящей тоге голубой ,
Король английской Мерсии .

Баллады пишет у стола
И на коне по рыцарски .
Светлана Пешкова дала ,
Платок шотландской вышивки.

Но Липецк взглядами широк ,
На щедрое грядущее ...
Кудимова возьмет оброк ,
Все с конкурсантов сущее .

Талант не узником седмиц ,
Проявится на конкурсе .
Поманит взлетами синиц
И бабочкой на крокусе .

И жезлом Новиков взмахнет ,
Влюбившись в Слова грацию .
Кудимова легко вздохнет ,
Услышав муз овацию .

***
Олег Наймушин не Алешин ,
Есть откровение в строфе .
Но бликом зеркала взъерошен ,
Образчик темы на софе .

И образ светлый затуманен ,
Словами дерзкими творца .
Наймушин выстрелами ранен ,
В шальном виденье подлеца .

От пересказов толку мало ,
Судьба героя не твоя .
И время лодку раскачало ,
Бортов запенились края .

Влекут поэта зарисовки ,
Без осененной глубины .
Массовки , игрища , тусовки ,
Фальшивой , бросовой цены .

Тень героини у порога ,
Герой аморфный у черты .
Не видно дьявола и Бога ,
В стихах порывной высоты .

***
Им ни к чему художник слова ,
Любимец озаренных муз .
Низвергнут злыднями Тамбова
В Тар - Тар писателей Союз .

Разъялось лежбище клоаки ,
Бурлящее отстоем зла .
И в нем судилища варнаки
Купают нечисти козла .

***
Кандидаты пусть галдят ,
Выборы в натуре .
Завтра Толю наградят ,
Боратынским в туре .

На ступенях наградят ,
У фонтана в цвете .
И Труба направит взгляд ,
На слона в расцвете .

Карнавальный элефант ,
Лучший в регионе .
Команданте и вагант ,
Толя в легионе .

Пусть Щеряк абориген ,
Волком злым укушен .
Взят награды Карфаген
И для чмо разрушен .

Губернатор в доску свой ,
Как и Лейба Троцкий .
Председатель Думы вой ,
Усмирил свой плотский .

***
Отошли стишок сырой ,
Будешь конкурса герой .
Просияешь в Лонг - листе ,
Словно Будда в Элисте .

Стих один - ты господин ,
Череды своих годин .
Царь - судьбы лауреат
И талант во сто карат .

Ценский дока или Майя ,
Бренд молитвы не взимая .
За стишок Спи Чернозем ,
Стала Пешкова ферзем .

Не паши и рожь не сей ,
Раз ты в грезах Одиссей .
Накропал сонет к очам ,
Лапай Кирку по ночам .

Классик душу бередит
И бесценный текст творит .
Флаг шедевра на шесте ,
Кукиш в конкурса листе .

      ***
Аршанскому Ваал за бога ,
Дорожкиной Ваал есть бог .
Для них Россия вся убога
И оглупел народ тревог .

Обоим лживые награды ,
Чины дают стирая грязь .
Они гордыни ретрограды ,
С мамоной продолжая связь .

Меня ужасно ненавидят
И гнали жутко обозлясь ,
Распятым постоянно видят
И осудили не страшась .

Судилища не смоют оба ,
Дурную мету до одра .
Аршанского терзает злоба ,
И на душе грехов чадра .

Мне жизнь испортили хулою
И клеветой друзъя беды .
Сразить бы извергов стрелою
И наплевать на их следы .

Улыбка хищника привычна ,
Для фарисея и карги .
Судьба отступников обычна ,
Все православные враги .

Поэта с озаренным даром ,
Стереть готовы в порошок .
Анчутка бездны скипидаром ,
Намазал злыдней корешок .

В почете оба превосходном ,
Творят лукавые дела ...
В кошмаре падших сумасбродном ,
Их суета с ума свела .

***
Плевать хотел я на элиту ,
Тамбовских шкурников тщеты .
В Мучкапе вижу Аэлиту ,
Своей духовной высоты .

Красива дама на рассвете ,
Моих мечтаний се ля ви .
Увидит милая в поэте ,
Творца возвышенной любви .

Заполыхает отблеск Марса ,
В ее сиятельных глазах .
Муж отведет подальше Барса ,
Где бабы спали на возах .

Мечта поэта Аэлита ,
Прекрасная не для меня .
Завыла шкурников элита ,
Вблизи подлунного огня .

Но революции не будет ,
Лимит исчерпан вековой .
Любви из сердца не убудет ,
Свет источающей живой .

Тщеславным лживые награды ,
Порочным сладкие грехи .
Мне с Аэлитой перегляды ,
Когда пишу о ней стихи .

***
Конкурс времен карантина ,
Грянул в Тамбовском краю .
Снова в жюри Валентина ,
Будет Тропинка в раю .

Строфы кропают по зову ,
Падкие быть на виду .
Стих пригодится Тамбову ,
Весь в високосном году .

Ценский - Сергеев известен ,
Как романист - глобалист .
В честь озаряющих песен ,
Втиснули байки в Лонг-лист .

В строфах страну побаюкай ,
Выдашь величия вздох !
Творчества светлая мука ,
Анахронизм не пройдох .

Строфы поветрий седмицы ,
Формула дожей в жюри .
Воду попьешь у криницы
И с коромыслом замри .

    ***
На ложе лапаешь Лолиту ,
А в грезах любишь Азлиту .
Но Дымка в похоти Лолита
Ничем судьбой не Аэлита .
Для Аэлиты ты мечта ,
А для Лолиты без креста .

***
Тридцать лет и три года Тропинке ,
А поэзия в жуткой заминке .
Маша вякнула , Саша сварганила ,
Лена бреднями суть испоганила .

Рядом смелый палач на седалище ,
Жаждет чертовой бездны влагалище .
Юрий он Долгорукий - Щеряк ,
Хочет чрева постичь раскоряк .

Два хмыря похудевших от зла ,
Любят истово фетиш козла .
Коля слева , Халерий правей ,
Оба мутных , продажных кровей .

У Алешина мысли покруче ,
Как Трубу уничтожить на круче .
Пристрелить что бы не зазнавался ,
Чтоб иконами не прикрывался .

У музея под Лысой Горой ,
Вновь глаголит измены герой .
Осудил казака да добро
И мамоны унес серебро .

***
ВНОВЬ ПРОЙТИ ОГОНЬ И ВОДУ ,
МАША ХОЧЕТ ЗА ПЛЕТНЕМ .
НО ПОСТАВИЛ МУЖ ПОДВОДУ
И УСНУЛ НА СЕНЕ ДНЕМ ,

       ***
С банкой меда у жасмина ,
Жизнь прекрасная Марии .
На руке кровинка йода ,
Под рукой земная тень .
Слезы цвета стеарина ,
О величии России ,
Но салями с бутерброда ,
Кто - то бросил за плетень.

В логове кругом зверином ,
Прядать чуткими ушами ,
Маше надо каждый раз ,
Чтоб не сгинуть на показ .
Проходить огонь с зарином ,
Спать на хуторе с мышами ,
И уплыть на лодке враз ,
Чтоб долой кошмары с глаз .

      ***
Тара , Трубчевск , Таруса ,
Творческих грез города .
Шмары ,Трубы , Рыжеуса ,
Гнезда словес навсегда .

Штемпелев грезит в Анапе ,
Ливин заходится с ним .
Снова Ишим на этапе ,
Северным духом храним .

Только в Мичуринске грустно ,
Смылся Труба из него .
Вирши читают устно ,
Втуне ваганты всего .

В строфах широк Виноградов ,
Жнет Бердичевская лен ...
Толя Трубчевский - Задов ,
Всюду в награды влюблен .

Снова казну раздербанит ,
Власти лихой партократ .
Местных талантов забанит ,
Алчный главред казнокрад .

Нет заводной партитуры ,
Чтоб окрылился народ .
Снова козлище халтуры ,
Лезет в чужой огород .

Зреет прибытка капуста ,
В стражах Труба Одиссей .
Сделала ложе Прокруста ,
Власть для Тамбовщины всей .

***
Сгорело дерево до пепла ,
Елены бубен замолчал .
Душа без пламени ослепла
И ангел светлый осерчал .

Елена многих разлюбила
И разуверилась в друзъях .
Она Орфея осудила ,
Увидев нищего в князьях.

Но нищий духом отрицает ,
Сентиментальность и добро .
Он доброхотов порицает
И ценит алчных серебро .

У трона сонмы графоманов ,
Целуют туфли у карги .
Елена в мареве обманов ,
Когда просветного ни зги .

На капище Галдыма снова ,
В кострище пепел бытия .
Елена журавлиха Слова
И небо высью Лития .

Второй вещий сон Менделеева

Сатиру сравню я с водкой ,
Пьянящей и горькой весьма !
Затем , чтоб душой не кроткой ,
Не ссорится с миром ума .

В сияющем сне Менделеев ,
Увидел змеиный бросок ,
Отпрянул и в чуне пигмеев ,
Отведал из колбы глоток .

Проснулся Великий ученый ,
Смешал двуединую суть .
И плод озирая моченый ,
Отрадную принял на грудь .

К сатире в житейском пространстве ,
Димон подшофе подошел ...
Ученый воспрянул не в пьянстве ,
Он формулу водки нашел !

Но формула всех опьяняла ,
Кто истово жаждал страстей .
И эхом грехов догоняла ,
Бежавших от буйных вестей .

Напрасно ликуют транжиры ,
Всего , что трендуется днесь .
В " Прокрустовом ложе " сатиры
И уксус сканируют весь .

Сканируют строфы поэтов ,
На дара божественный груз .
Вопросы всегда без ответов ,
Таблицы талантов у муз .

***
Калининград и Света Пешкова ,
Тамбов и Света на виду .
И в Липецке Маруся Брешкова ,
Гуляет с Пешковой в саду .

Везде Светлана появляется
И селфи делает легко ...
Когда же даме сочиняется
И грезы вьются высоко ?

Пиар важнее для обрящего ,
Иль труд взывающей души ?
Светлана встретила творящего ,
Шедевр в возвышенной глуши .

         ***
Вновь от дома Талиной ,
К речке путь с проталиной .
Наст речной не прочен ,
Хвойный лес всклокочен .

Друг идет не тужит ,
С Соней нежной дружит .
Пиво пьет у Талиной ,
Рядом с рыбой вяленой .

Вновь в заботах вдовушка ,
В думах вся головушка .
Гость приходит жданный ,
Но в объятьях странный .

Не целует в губы ,
Все объятья грубы .
Сила в нем немерена ,
Как у Васи мерина .

Хочется быть Сталиной ,
Но бытуешь Талиной .
Вьюга над проталиной ,
Вьется сном ужаленной .

               ***
Я  бы  поверил  Гриценко ,
Если б Сергей   Шаргунов ,
Был как Григорий Стоценко ,
Не  глашатаем   основ  .

Если б Сергей депутатом ,
Не был  и  книги  писал .
Ели б  двенадцать Донатом ,
Теле -  минут   не   чесал .

Ценят  ведущего   в  Думе
И   в  передачах  словес .
Но  получается   в  сумме ,
Только   подвижника   вес .

Саша  Гриценко  раскрасил ,
Образ  Сергея   на  вид .
Краски с отстоями масел
И  фаворит   не  Давид .

Нету  открытий   Галлея  ,
Нет  откровений  с  лихвой .
Видит    Гриценко  Сергея ,
Думает --  связями  свой  .

В  выводах  я  сомневаюсь :
"Серый  предлит Иванов .
Организатор  не  маюсь:
Дырка дешевых  штанов "

Строго  Гриценко толкуешь ,
О  баталийном  творце .
Ты в интернете  меркуешь ,
Он в испытаний  ларце .

Каждому  личная  доля ,
Всякому  выбор  дорог .
Страннику вольная воля ,
Схимнику истинный  Бог .

                ***
Сидел бомонд в уютном зале,
Внимая  ухаря  словам .
Как  пассажиры на вокзале
И призрачный витал  Вигвам.

Он был причудлив изначально ,
Чудесный  аппарат  времен .
Весь реагировал печально ,
На судьбы  проходных  имен .

Читалась пьеса о  вокзале ,
О  пиражках  и   суете .
Герои  маялись в запале ,
В  своей  духовной  пустоте .

Судачил бывший  архитектор ,
О  разносолах на  столах .
И  Женя расширяя  вектор ,
Увидел прошлое  в  углах .

Хрусталь шампанским наполнялся ,
Звенели  блюда под рукой .
Приказ  мгновенно  исполнялся ,
Скрепляя  царственный  покой .

Харчи  былые -  объеденье ,
Теперь с повидлом  пирожки .
Подлунное  скрепляло   бденье ,
Мечтателей  словес  стяжки .

О  чем - то  утром  говорили ,
Другие  глядя  на  перрон .
Вовсю  проблемы   повторили ,
Дополнив  жизненный   урон .

Обычная  по форме  пьеса ,
По  содержанию  нечет .
Не мчался к дядюшке повеса
И сад вишневый   не  влечет .

Чеботарев  сказал -- Не верю!--
Добавил  Федоров -- И  я --
Вмешалась Ивлева -- Проверю ,
Где  пролегала  колея --

Бомонд не усмотрел интриги
И смыслы  темы   не  узрел .
Вигмам   безумия   вериги ,
Сорвал  и  воздух  возгорел .

Сигнал  пожарного   настроя ,
Взревел  и  весь заголосил .
Фантазий  запылала  Троя ,
Алешин - Ноль  ее  взбесил .

             ***
Плач моя Родина , плач
Время сегодня палач .
Слезы о грезах пролей ,
Жизнь не воспетый елей .

Рухнули крепи людей ,
В пропасть безбожных идей .
Кружатся вихри причин ,
С рылами грешных личин .

Зрелищ пустых торжество ,
Деньги теперь божество !
Нет светозарных основ ,
В темах Отчизны сынов .

Дщери в продажном бреду ,
Рай рассмотрели в аду .
Слово для власти пустяк ,
В целях поэт не костяк .

Цели размыты всего ,
Словно и нет ничего !
Крыша страны без столпов --
Храм проходной без попов .

Служат душевно попы ,
Там , где таланты столпы .
Русь ! В свою душу смотри ,
Враг пострашнее внутри !

Нети с палитрой знамен ,
Пляшут на плахе времен .
Только  не все времена ,
Скроют  святых   имена .

            ***
Скрывали   мощи  Питирима ,
В  подсобке  храма у  огня .
И  жизнь была необозрима ,
Социализма  в  туне  дня .

Музей  идейных  разместили ,
Во  храме  Господа  Христа .
И чучела  зверей  впустили ,
В святыню  сразу  неспроста .

Евгений Писарев  вальяжно ,
Зверей  набитых  сторожил .
Макаров  приходил  отважно
И  с  поллитровками  блажил .

О  коммунистах  говорили ,
О  женщинах лихих  страстей .
А  сами  грешное  творили ,
Набравшись водки  до  костей .

Несли  у   чучел   ахинею ,
Плескалось  время  полыньей .
И  Женя  видел  Виринею ,
Вползавшую  в  него змеей .

С  годами  многое  поблекло ,
Что  было прежде наверху .
Безбожное свалилось в пекло ,
А  Питирим  вновь  на  слуху .

Убрали  чучела  из  храма ,
Святыню  Божий  Дух  объял .
И  воссияла   солнцем  рама ,
Где  идол  нежитей  стоял .

Дух преисподней  колобродит ,
В  судьбе  мятущихся  зануд  .
Евгения  в  пути  изводит ,
Аркадия  в  тени  Иуд .

Кого  отчаянно   корили ,
Короновали  как  себя  .
О ком брезгливо  говорили ,
Теперь возносят  возлюбя .

Дорожкину в друзъя вписали
И злыдней оголтелых  всех .
Алешина  так  причесали ,
Стяжает  липовый   успех .

У  Вечного  огня  не штольня ,
Теперь  вздымается  к  звезде ,
Душевных звонов  колокольня ,
Как   Василек  на  борозде .

                ***
Ты плевал с колоколен  устами  поэта
И  оглоблей  махал  вожделея  муру .
Ты молитву  творишь  о спасении света .
Только  тени  звенят  на  ветру .

Не простится  ничто бездуховное снова ,
Жизнь пустая  когда  небеса  не близки .
Восторгайся друзъями  шального Тамбова ,
Осудившим  творца заплевав  без  тоски .

Не полезен ты Господу в купе с Пилатом ,
С  лицемером Иудой  и злыдней  татьбы .
И  предел  разрушая  неистовым   матом ,
Ты идешь  вникуда  анархистом  судьбы .

Ты в мечтах устремлялся  к широкому  полю ,
Когда  строил  дома у  тревожной реки ?
Ты  искал  золотую  счатливую  долу ,
Где  мальчишкой хлебов собирал колоски .


               ***
Вам  безумие  услада ,
Кривду   возлюбили  все .
Палачи  в хитоне  ада ,
Отражаетесь в росе .

Ваши  книги  от  ажура ,
А  ажур  пролог  тщеты .
Нет  у  славы   абажура ,
Есть  пространство  пустоты .

Вы  ослепли от гордыни ,
От иллюзий   золотых  .
Нет для извергов твердыни ,
Рядом  с  ликами   святых .

Книгами  обман  не скроешь
И  личину  не  сотрешь .
Грех  судилища  устроишь ,
Боль   расплаты  обретешь .

Место  выгрызли  в  журнале ,
Дружбой  хвалитесь  гнилой .
В  вашем  гибельном   финале .
Смех   развеется  с  золой .

           Безвременье

Зима  причудами   не злая ,
Морозы крепко не шалят .
От края родины до края ,
Рассветы радости сулят .

Блуждают блики от луны ,
Лучи звезды блистают ...
И снова  трепетные сны ,
Свой образ обретают .

Взлетают голуби соседа ,
Дорогу транспорт полонит .
Ведется милая беседа ,
Влюбленных розовых ланит .

В Тамбове ныне необычно ,
Мура  гуляет    до темна .
Я замечаю снова лично ,
Как заплутали времена .

Как рыла блефа превозносят ,
В калашных рыночных рядах .
Как горе истинным приносят ,
Поэтам  падшие  в  судах .

У них в управах обормоты
И  фурии  за  друганов .
У них в журналах полиглоты ,
Поруки  призрачных  основ .

Им помогают бесолюбы ,
Молясь в статьях на череду .
И  безобразные в ютубы ,
Влетают белыми  к  стыду .

Их свет не окрыляет души ,
Он  отражение   болот ...
И от Тамбова до Криуши ,
Коммерции  сплошной  оплот .

Надеюсь истина не минет ,
Пребудет рядом навсегда .
Душа безвременье отринет
И   небо    отразит  вода .

                ***
Когда  осенний  день  крылат ,
Библиотеку  любят   взглядом  ,
Любовь  Рыжкова   и   Пилат ,
И  Сошин   с  Ивановым  рядом .

Листва  за  окнами   мила ,
Вновь  золотая   на   березах .
Рыжкова  ближних   подвела ,
К  произведениям  о  грезах .

Богданов  осень  вожделел ,
Когда   щедроты   уражая ,
Сортировал  и  не  жалел ,
Антоновку  есть  обожая .

Тепло  в восторженных  словах ,
Но  тень  надуманной   расплаты  ,
Мелькнула  с  мыслью в головах :
Творца  здесь  осудили  каты .

Где  мельтешил  Мещеряков
И  Сошин  вился   у  Голгофы ,
И  Иванов  был  без  оков ,
Судили  светоча  за  строфы .

                ***
Им  кривда  упоительная  мать ,
Она  их  ложью  черною   вскормила .
Они  стремятся   бездну  понимать ,
У  всякого  подручного  кормила .

Улыбчивы  и   сыпят  словеса ,
На  публике  по мере  интереса .
Но  добрые  всего на  полчаса
И злобные  по метроному  беса .

Прикид  лощеных  внешняя  канва ,
Скрывает  шкуры  толика  прикида .
В  астрале  волкодлака   голова
И  тело  безобразная   хламида .

Нет  совести , потеряна  давно ,
От  чести  не  осталось дуновенья .
Им  извращаться   всюду   суждено ,
От  жажды   суеты  до   упоенья .

                ***
Прозрел  легко  от  заблуждений ,
Увидев   сонмище   личин .
В  просветах  жизни  откровений ,
Стяжаю  творчества  почин .

Пусть  веселяться   безобразно ,
Судившие   меня  в   чести .
Все  в   обинениях   бессвязно
И  каждый   сребреник  в  горсти .

Гордыня   близкая  к  тшеславью,
Жестокость  кредо    палачей .
Придут  судившие  к  бесславью ,
За  черной  дымкою   свечей .

Талант  не  станет  поклоняться ,
Процентщице   интриг  нигде .
И  к  нечисти  умом   склоняться ,
Чтоб  подвести судьбу к  беде .

Враги  бравируют  сплоченьем ,
С  клеймом  Иуды   на  челе .
Поэзия  сильна   влеченьем ,
На  ярком  солнечном   крыле .

                ***
Не  юноши  у  края  поля ,
Но  выясняем  кто сильней .
Есть у Огрызко злая воля ,
Есть у Наседкина дурней .

И я  обижен  не  играя ,
На осудивших за  добро .
На  небо  истины  взирая ,
Плюю  в  отхожее  ведро .

Я вожделею справедливость ,
От  Ивановых  и  Трубы .
Они приветствуют брезгливость ,
К поэту  праведной судьбы .

Меня  подонки  осудили :
Наседкин , Марков , Мещеряк ...
Судьбе  таланта  навредили
И  женщины  из  раскоряк .

Взъярилась  лажа  роковая ,
Вскипает  плесенью  гнилой.
Дорожкина  душой  кривая ,
Взмахнула подлости  метлой .

Помочь творцу  не  очумело ,
В  годины  черного  вреда ,
Поэмы   напечатать  смело ,
Святое   дело   господа .

Не  заступились  глашатаи ,
Не   дали  фору  в  СПР .
Антагонисты   ценят   стаи ,
Бездушных  шкурников  манер .

Хмыря  Огрызко  напечатал ,
Наседкин в критике друган .
Статьей  невинных  припечатал ,
Как  оголтелый  уркаган .

Ты за кого Огрызко Слава ,
В  газете  первых величин :
За  откровенного без права ,
Иль  за  поборника    личин ?

И  Ивановы  мечут кости ,
Сгребая   выигрыш  опять ,
Забыв  об  интриганах  злости ,
Способных   светоча   распять .

                ***
Не  будем  лукавить  взаимно ,
Мы  пишем  имея   мотив .
Открыто , закрыто , интимно
И  с  верой  в   императив .

Писать  я  сатиру  не жажду ,
Но  злыдни   судили   меня .
И  мщения  извергам  стражду ,
И  ада   расплаты   огня  .

Поэмы , романы  , рассказы ,
О  жизни  своей  и  врагов .
Рабы    выполняли  приказы ,
Тщеславной  карьеры  богов .

Мир  творчества не ограничен
Нет  надолбов  и   тупиков .
И  если  поэт  безразличен ,
Рифмует  о  крахе   веков .

Зеленкой   малюем   болячки
И   йодом  окружности   ран .
Творец  отвергая  подачки ,
Проходит  сюжетов    буран .

Писать  о  писателях  низость ,
Последнее   дело   творца ?
Но  славя   духовную   близость ,
Подлец   очернил   мудреца  .

И  бьет Маргарита Латунских ,
И  блеет   козел  в  молоке .
Писать о  шестерках  Пластунских,
Не  страшно с  кресалом  в  руке .   

У  Волгина  дух с Достоевским ,
С  Катаевым   Серж   Шаргунов .
Огрызко живет  Май - Маевским ,
Есениным  всклень  Иванов .

Охватят   мотивы  с  порывом ,
Увидятся  строчки   орбит  .
Парит  Буревестник с  надрывом
И  Горький  Максим не забыт .

Не тронула б  подлость судивших ,
Не  стал  бы  писать о  суде .
У  женщин  подонков  родивших ,
Не  вспыхнула  мысль  о  беде .
               
                ***
Солнце  истины  взойдет ,
Где  худоба  ходит :
Морок  нечисти  пройдет ,
Злоба  не  проходит .

Ангел  звездный вострубил ,
О  грядущих   бедах .
Сук  невежа  изрубил ,
Позабыв  о  Ведах .

В  Рамаяне  горечь  слов ,
В  Библии  не  с медом  .
Берегите люди  кров ,
Над  семьей  и  родом .

Не блудите  от щедрот ,
Не  беситесь  сдуру .
В чистоте держите рот ,
Если  вы  не  Гуру .

Не всегда любовь права ,
Мы  не  все  святые .
Только с Богом голова ,
С  сердцем  не  пустые .

Добротой пылай всегда ,
Без  лихого  взляда .
Вновь судилища  беда ,
Канет в бездну ада .

У судьбы  стезя одна
И  другой  не  будет .
Если верой не бедна ,
Счастья  не  убудет .

                ***
Владимир  Крупин верит в Слово
И  в  Сына Божьего  Христа .
На суету глядит  сурово ,
Сжимая  горькие   уста .

Владимир  пишет о небесном
И  о  земном  пером  души .
Не часто  говорит о лестном ,
Наедине с судьбой в  глуши .

Имея честь и побужденье ,
Повсюду обществу  не  лгать ,
Увидел Крупин на мгновенье ,
Как  могут злобу извергать .

Над Пушкинской не рукотворный ,
Храм  возвышался   на виду .
А в ангельской судил проворный ,
Народ  поэта  на  беду .

Внимали небыли   нахала
И  клеветали  как  могли .
Взметнули   бесы  опахала
И пасть  порочным   помогли .

Судили  падшие  поэта ,
За  доброту  и правоту .
И  очумели без Завета ,
Стяжая  злобно  колготу .

Владимир Крупин покрестился ,
Увидев  шабаш  у  черты .
И зверский  морок  источился ,
Сулящий   холод  пустоты .

Не обрисуешь   мирным  словом ,
Дурных  безбожников  грехи  .
Звезда  сияла над  Тамбовом
И  сочинял  творец  стихи .