Быть свободным – значит быть независимым.
Быть свободным – значит не быть зависимым.
Свобода не снаружи… Она внутри…
ВСТУПЛЕНИЕ
Потерянные в лабиринте
Мы рождены были, чтобы стать Богами, но мы ими не стали.
Мы рождены были, чтобы стать Творцами реальности, но постепенно сами превратились в ее рабов.
Мы рождены были, чтобы стать источниками Света, но продолжаем погружаться во тьму.
Мы рождены были, чтобы любить, но захлебываемся в агонизирующей ненависти.
Мы рождены были, чтобы летать, но продолжаем ползать.
Самое страшное – мы этого не помним. Нам кажется, что так все и должно быть. Мы думаем, что так все и было в самом начале. Но это не так. В самом начале все было совершенно по-другому.
В самом начале была Свобода!
Глава 1. ПОТЕРЯННОЕ ЦАРСТВО
1.1 Пустыня
Слепящее солнце ледяной пустыни. Умирая от холода и леденящего безжалостного воздуха, он продолжал идти, спотыкаясь и падая по бесконечно белой снежной пустыне. Снег покрывал все. Если раньше еще можно было увидеть горы или небольшие холмы и подобие водоемов, то теперь на тысячи километров простиралась необыкновенная в своей белизне безжалостная снежная пустыня. Он вспомнил почему-то картинки песочных африканских пустынь в детстве. Еще тогда его поражала эта однообразная песчаная поверхность, которой, казалось, не было ни конца, ни края. И вот теперь он видел то же самое, только вместо песка был снег; много-много снега. Искрящийся и ослепляющий, холодный и бездушный снег, слоем в несколько километров, покрывал всю видимую поверхность.
Счет времени давно сошел на нет. Он не помнил, сколько дней и ночей он шел вот так, умирая от нечеловеческого холода и безграничной усталости. Он не помнил, когда закончилось все остальное, и началась эта бесконечная снежная пустыня. Сзади и впереди, насколько хватало человеческого взгляда, простиралась белая гладь. И вместе с горами, водоемами и другими признаками жизни исчезли все звуки и запахи. Снежная пустыня поражала своим мертвым безмолвием. Не было слышно ни малейшего звука, не было видно ни малейшего движения. Снег, холод и звенящая тишина.
«Как на кладбище» – мелькнуло в воспаленном мозгу.
Как будто пустыня похоронила под собой что-то, и ни за что на свете не будет делиться своими мрачными тайнами.
Он был уверен, что должен идти, несмотря на холод, который уже полностью сковал тело. Он шел, падая и снова вставая, не обращая внимания на голод и жажду. Потрескавшиеся на морозе губы продолжали шептать:
«Я должен вспомнить… Я должен вспомнить… Я должен вспомнить…».
Как отзвук незаконченной молитвы, как поминальное песнопение, слова срывались с его губ и тонули в леденящем воздухе безмолвной снежной пустыни: «Я должен вспомнить».
Он не помнил, когда начался этот безумный поход и даже приблизительно не мог сказать, когда он может закончиться (если закончится вообще). Он смутно уже помнил, кто он и кем был в той другой, «нормальной», жизни. Все, что он помнил – это почему он здесь – в этой забытой Богом и людьми безжалостной ледяной пустыне.
Несмотря на убивающую и тело, и мозг усталость, несмотря на обмороженную кожу, несмотря на то, что он уже несколько дней ничего не ел и не пил, он смутно помнил причину, по которой он здесь.
Где-то в самой глубине собственного подсознания он помнил величие и необыкновенную легкость духа, когда само пребывание на планете было совсем другим. Он помнил блаженное парение мыслей, не отягощенное беспокойством и волнениями. Он сам не знал, как, но он прекрасно помнил другую жизнь – без страха и тревоги, без желаний и стремлений. Он смутно помнил, что все начиналось именно здесь, в земле вечных льдов, в самом сердце Арктики, когда здесь еще не было ледяного безжалостного покрова.
Именно здесь, в самом центре Северного полюса стоял легендарный Город Света, великолепный и неповторимый в своем величии. Он не мог полностью воспроизвести в памяти сам Город и его загадочных обитателей, но он смутно помнил Свободу, которая наполняла каждую клетку тела. Неизвестно откуда, но он помнил неземное блаженство, наполняющее собой все человеческое существование.
Царство разбитых надежд.
Царство потерянных мечтаний.
Царство настоящей Свободы.
Где-то в самой глубине подсознания у него остались воспоминания о том, что в самом начале все было совсем по-другому. Здесь – в самом центре Северного полюса; здесь – в царстве вечного льда – раньше все было совсем другим. Именно здесь было начало свободной жизни еще совсем молодой планеты. Именно здесь была колыбель первоначальной свободы, и эта вековая тайна была похоронена под километровыми покровами льда и снега.
Откуда он мог знать о какой-то другой жизни, если всю свою земную жизнь он прожил как все, следуя всем предписаниям и правилам общественной Системы? Откуда он мог знать о блаженном состоянии полного освобождения, если его реальная жизнь, как и жизнь всех остальных, проходила в протоптанных коридорах мрачного и душного Лабиринта? Он уже не задавал себе вопросов, как и откуда, он только знал, что должен вспомнить.
Он помнил состояние тотальной Свободы и независимости, полной независимости от мира вещей и тяжелых форм. Он действительно помнил те времена самого начала, когда все было по-другому, не так, как в его современном мире. Времена первоначальной свободы.
Призрачная дверь несуществующего царства.
Мерцающие осколки былого великолепия.
Несбыточная мечта человечества.
Уже в который раз он, обессиленный этим походом за призрачной мечтой, взывал к небесам и своей генетической памяти, задавая всего лишь один вопрос – что было в самом начале? И ускользающим, едва уловимым отблеском в сознании мелькало только одно – Царство настоящей свободы.
В воспаленном и истощенном мозгу продолжала пульсировать одна – единственная мысль:
«Я должен вспомнить… Я должен вспомнить… Я должен вспомнить…».
Он сжимал в руке почти заледеневший осколок странного бледно-зеленого кристалла размером чуть меньше человеческой ладони. Осколок был неправильной формы, было видно, что это часть какой-то фигуры. Откуда у него в руке появился этот символ? Этого он уже не помнил. Прошлая обычная жизнь незаметно ускользнула в пустоту, и вернуться было практически невозможно.
Осколок больно резал ладони. Мутным взглядом он еще раз посмотрел на переливающийся кристалл – бледно-зеленое сияние было то ярким, то совсем тусклым. Губы непроизвольно продолжали шептать:
«Я должен вспомнить… Я должен вспомнить… Я должен вспомнить…».
Он не помнил, как оказался здесь – в центре безбрежной ледяной пустыни. Тысячи километров белого снега, палящее, но не греющее солнце; и ничего; пустота. Утомленный голодом и холодом человеческий мозг отказывался воспринимать окружающую действительность.
Ледяная пустыня. Ледяная тишина. Ледяная свобода.
Рука продолжала судорожно сжимать осколок непонятного предмета. Материал осколка не был похож ни на один земной элемент. Чем-то осколок напоминал переливающийся кристалл.
«Яспис кристалловидный» – мелькнуло в самой глубине подсознания.
«Сошел город; подобно яспису кристалловидному» – метались обрывками мысли в угасающем сознании.
Он ничего не мог вспомнить. Он стоял посреди ледяного царства безбрежного снега, и губы продолжали шептать одно и то же:
«Я должен вспомнить… Я должен вспомнить… Я должен вспомнить…».
Как он оказался здесь – без еды, без воды, без крова, без единого шанса на выживание, он не знал. Но мозг казалось уже автоматически продолжал воспроизводить только одну команду: «Я должен вспомнить».
Усталые, онемевшие от холода глаза в который раз смотрели на непонятный осколок предмета, зажатый намертво в оледеневшей руке.
«Яспис кристалловидный» – снова мелькнуло в сознании и сразу же погасло. Сознание отказывалось работать и продолжало погружаться в уже конечную беспросветную пустоту. Только мозг по инерции продолжал прокручивать некогда заданную программу:
«Я должен вспомнить… Я должен вспомнить… Я должен вспомнить…».
«Реальная» жизнь
Он в принципе жил как все, обычной нормальной жизнью, не хуже, а в чем-то даже лучше других. Клеон Найрам родился в обычной семье, ходил в обычную школу, рос как совершенно обычный среднестатистический ребенок, поглощая и воспринимая все, что предлагало современное общество. Еще в раннем детстве он быстро понял, что есть определенная Система, которая давно распределила все роли и все возможные пути проживания в обществе.
Клеон очень быстро понял, что в школе нужно учиться, воспринимать информацию, которую щедро предлагали учителя, запоминать и хранить ее, и уметь в нужный момент воспользоваться ей. Информация была разнообразной и тот, кто запоминал лучше других, считался наиболее успешным. Делать нужно было все так, как предлагалось другими. Он с удовольствием поглощал всю предоставляемую информацию, собирал, анализировал, выдавал требуемую информацию. Он не мог не вызывать восхищение учителей, так как имел очень высокий коэффициент интеллекта – IQ, о чем узнал гораздо позже. Конечно, высокий уровень интеллекта не мог пройти незамеченным.
В школе учителя не переставали удивляться, как быстро и как легко Клеон воспринимает и запоминает любую информацию; его память была необыкновенной, он запоминал все и до мельчайших деталей.
Первые отклонения (если можно так выразиться) начались у Клеона Найрама примерно в 12-13 лет. К тому времени он перечитал огромное количество классической художественной литературы и переработал информационное поле всех предметов общеобразовательной средней школы.
И именно тогда Клеон впервые почувствовал какую-то необъяснимую бесполезность самого процесса. Он не мог еще сформулировать возникающие у него в голове вопросы; конечно, будучи ребенком, он не мог выстроить стройную логическую теорию. Просто все чаще при огромном потоке поступающей информации он стал ощущать опустошенность и элементарную скуку; постоянное поглощение и переработка информации перестали приносить удовольствие, которое было раньше.
Дело было не только в возникшей скуке. Просто Клеон стал все чаще замечать, что все совершаемые действия, все без исключения, поражали своей однообразностью и какой-то запрограммированностью.
Каждый вечер он задавал себе один и тот же вопрос: «Для чего? В чем смысл? Завтра я буду делать то же самое, что делал сегодня, и послезавтра тоже. Я буду делать это еще многие годы. Зачем?».
Клеон, хотя и был одаренным ребенком c высоким коэффициентом интеллекта, все равно не мог точно сформулировать свой вопрос. Он просто раньше других ощутил однообразность и системность совершаемых всеми действий. Все, что делал он и другие люди, находящиеся рядом с ним, выглядело одинаково и вызывало подсознательное ощущение бесполезности.
«Все делают то же самое, что и я. Или я делаю все то же самое, что делают другие – думал Клеон. – Почему? Есть ли во всем этом какой-нибудь смысл? Это довольно быстро становится скучным».
Именно ребенком Клеон впервые ощутил, что все движутся в одном и том же ритме, выполняют одни и те же действия и ходят по одним и тем же дорогам. Он смутно чувствовал общий ритмичность и систематичность повторения совершаемых всеми действий.
«Как в лабиринте – думал Клеон, – такое ощущение, что мы все движемся по какому-то Лабиринту с одинаковыми дорожками и одинаковыми поворотами. Мы все – бегущие в Лабиринте…».
Жизнь действительно напоминала лабиринт со множеством различных путей и поворотов. Обучение (школа, колледж, институт), работа, отношения, семья – вот основные блоки Лабиринта, которые могли строиться успешно или неуспешно в зависимости от их прохождения.
Будучи уже молодым человеком, Клеон четко осознал, что вся жизнь проходит в определенной Системе, которую для себя он представлял в виде сложного Лабиринта; в Системе, в которой прописаны все пути – от самых неудачных до самых успешных. Он понимал, что есть законы и правила, приводящие на тот или иной путь Лабиринта. Поэтому, выучив и запомнив предписанные нормы, можно было, собственно говоря, выбрать любой путь.
С одной стороны, понимание существования самой Системы должно было принести облегчение молодому человеку. Все прописано, все понятно, все знают, куда приведет тот или иной путь, и какие могут встретиться повороты.
Иди и радуйся.
Но Клеона почему-то продолжал волновать все тот же вопрос: «В чем же смысл? Неужели весь смысл жизни – удачно вписаться Лабиринт?».
Ощущение однообразности, бесполезности и скуки с годами только усиливалось. Клеон не мог так просто идти по протоптанным путям Лабиринта. Его пытливый ум не мог избавиться от смутного ощущения, что он движется по прочной и кажущейся нерушимой схематичной конструкции, вместе с такими же, как и он. Его постоянно волновали вопрос: «Кто это все придумал? Кто изначально создал Систему и почему подчинение установленным стандартам в обществе настолько сильно развито? Как общество на самом деле построило Лабиринт, в который поместилось все человечество?».
В принципе это был нормальные вопросы для молодого человека: Почему я должен быть как все? Почему я должен вписаться в этот Лабиринт?
Такие вопросы задают себе многие, точно так же, как с годами забывают об этом, считая такие вопросы ошибками и максимализмом молодости. С годами большинство людей умнеют и перестают не только бороться с Системой, но и оспаривать само ее существование. С годами вопросы молодости о бесполезности и однообразности существования закатываются очень глубоко в подсознание. Однако для Клеона подобные вопросы не уходили с годами, а только усиливали сомнения в правильности и незыблемости самого Лабиринта внешней реальности.
Открытое бунтарство и противостояние Системе Клеон не выбрал только потому, что видел, что и эти отклонения входили в саму Систему. Он видел «изгоев», «борцов» с системой, тех, кто не шел по основным дорогам Лабиринта. Но это не могло ничего изменить. Система просто перемещала их на другие тропинки и дороги, где тоже были прописаны свои законы. И для нарушителей Системы были созданы свои тропинки и повороты.
Клеон прекрасно понимал, что люди объявляли войну не всей системе, а определенным дорогам и поворотам, и иногда не понимали, что оставались все в том же Лабиринте, только в других коридорах нерушимой конструкции.
Конечно же, одаренность и высокий коэффициент интеллекта в большей мере определили и путешествия самого Клеона по Лабиринту. Конечно, основной его тропинкой, или даже можно сказать широкой дорогой, было образование и наука. Колледж, институт, магистратура, степень кандидата наук, преподавание в престижном университете. Кто бы сомневался? Клеон шел по предписанной ему дороге, особенно не напрягаясь. Поглощение, запоминание и воспроизведение информации было его сущностью. Во всех учебных заведениях, где бы ни учился Клеон, преподаватели не могли не заметить его. Им восхищались, превозносили его способность к обучению; его способность анализировать информацию была своего рода легендой; о его оценках можно было и не говорить. Разумеется, по меркам общественной системы образования, знания Клеона оценивались по самой высокой шкале.
Но это не меняло внутреннего состояния самого Клеона, а только усугубляло. Он прекрасно понимал, что идет по одной из дорог Лабиринта, делает все необходимые повороты и остановки.
И чувство бесполезности и Пустоты не покидало его никогда.
Будучи уже кандидатом наук и известным ученым с мировым именем в области антропологии, Клеон не переставал задавать те же самые вопросы. Его еще сильнее интересовали вопросы молодости: Как появилась Система? Кто ее создатель? Почему мы живем по законам внешней реальности?
Да, конечно, нормы, установки и стереотипы поведения отличались в каждом обществе, в каждом историческом периоде, в разных географических местоположениях; но принцип не менялся – они были. Правила поведения были в любом обществе и задавались они всегда извне. У каждого общества был свой лабиринт со своими путями и поворотами. В каждом даже самом примитивном обществе были предписанные законы внешней реальности, складывающиеся в определенную сеть путей и поворотов.
Клеон очень долгие годы посвятил изучению всех возможных встречающихся в истории комбинаций. К определенному возрасту, он уже четко понимал, что всегда и везде, в любой период, на любой точке земного шара создавался свой Лабиринт, в котором людям предлагались успешные и не успешные пути существования. Внешняя реальность формировалась моментально, как только появлялось общество.
Лабиринты, конечно, были разные. Это могли быть маленькие лабиринты с несколькими дорожками (как в примитивных племенах аборигенов) или расширенные карты со множеством ответвлений, как в современном цивилизованном обществе. Смысл не менялся. Суть была одинаковой.
Во всем этом Клеон не видел Свободы.
Возможно, он бы сдался, возможно, к зрелому возрасту Клеон смирился бы с тем, что так и должно быть, и ему уже пора избавиться от своих детских и юношеских максималистских мечтаний, как и все остальные, и принять полностью законы Лабиринта внешней реальности.
Возможно, Клеон бы так и сделал, если бы не встречал исключений. Настоящих исключений, не вписывающихся в нерушимые стены Лабиринта. Не просто отклонений внутри самой Системы. Нет. Настоящих исключений. Информация об исключениях (о самой возможности существования вне Системы и вне Лабиринта) была ничтожной и хорошо завуалированной.
Но сбои в системе были. Были всегда!
Может ли человек сам создать
собственные ценности добра и зла?
Может ли человек сам создать себе закон?
Или они должны быть даны ему извне?
Может ли человек стать
самому себе судьей созданного закона?
Может ли человек наказать себя,
если нарушит собственный закон?
Если нет, тогда кто-то другой (извне)
создаст систему ценностей добра и зла,
и человеку придется только подчиниться…
Тогда внешняя реальность станет следить за исполнением закона,
за соблюдением норм, правил и ценностей, и человеку останется только
отдать собственную свободу и стать ее рабом.
Они умели строить реальность!
Кроме официальной научной информации, были еще мифы и легенды, огромное количество сказаний, преданий, мифов. Легенды сохранились практически в каждом народе, в каждом племени. Легенды о тех, кто прилетел с неба, с далеких звезд и подарил жизнь всему существующему.
Рассказы, предания и мифы отличались в разных племенах и народах, но суть легенд практически была одинаковой – когда-то на Земле, в очень далекие времена, в самом начале, на планете были некие Высшие Сущности, принесшие жизнь на эту планету и подарившие Земле само существование. Их называли «богами», «ангелами», им давали различные имена, им поклонялись, их почитали. Но на самом деле все было по-другому.
Они не были богами в том смысле, который им приписывали люди. Назвав их богами, тем самым люди отстранились от их образа жизни, считая его непостижимым и недосягаемым. На самом же деле первые обитатели планеты принесли не только саму жизнь на молодую планету. Они принесли законы и механизмы новой жизни. Свободной жизни.
Они принесли Свободу и жили в этой свободе.
Они сами создавали себе добро и зло, сами утверждали свою волю, как единственно правильный закон, они сами были судьями созданного закона.
Они строили собственную реальность.
Когда Клеон впервые столкнулся с информацией о людях, не идущих вместе со всеми по Лабиринту, он был просто потрясен. Он изучал и перепроверял эту информацию несколько раз, но она оказалась верной.
Клеон с удивлением и восхищением изучал все, что касалось жизни таких людей. Они были разные и встречались довольно редко в истории человечества. Но они были. Были люди, которые не жили в Системе и которые не ходили по путям и тропинкам Лабиринта.
Позже, изучая гуманистическую психологию, Клеон узнал, что даже были исследования так называемых само-актуализированных людей. Результат был неутешительным. Таких людей в целом насчитывался всего 1 % от всего населения Земли. Но они были, и они были свободными. Были те люди, которые либо не заходили изначально в Лабиринт внешней реальности, либо вышли из него. Были те люди, которые не жили по законам существующей реальности, но которые строили свою собственную.
«Как? Как они это сделали? – думал Клеон. – Что давало им силы и уверенности жить по своим собственным законам, создавать свой мир норм, ценностей и установок, и жить в нем? Откуда они черпали уверенность? Откуда они брали нормы и правила поведения, если не из внешнего мира?»
Ответов на эти вопросы у Клеона не было, но он четко понимал, пусть это ничтожный один процент от всего человечества, но были и есть люди, которые могли жить вне системы, вне Лабиринта, и которые могли создавать собственные миры норм, ценностей и установок.
Именно тогда Клеон Найрам понял, что эти люди не берут законы из существующей внешней реальности, а создают свои. Эти так называемые само-актуализирующиеся люди создают внутренние реальности. Они выстраивают кирпичик за кирпичиком свой собственный мир и живут в нем.
«Они свободны! – думал с тоской Клеон. – Они по-настоящему свободны».
«Тогда – продолжал думать Клеон, – это означает, что они не берут информацию из внешнего мира. Иначе они оказались бы в Лабиринте, как и все мы. Как же они выстраивают собственные миры? Как и по каким законам строится их внутренняя реальность?».
Ведь примеры людей, не живущих в Лабиринте, говорили о том, что они очень разные. Среди них были и президенты, и ученые, и религиозные и общественные деятели, и обычные люди. Если бы это была одна группа людей, знающих друг друга и живущих по одинаковым правилам, Клеон не обратил бы на это особого внимания. Тогда это было бы просто еще одно общество (как часто бывало в духовных и религиозных объединениях), создавших свою систему ценностей, норм и установок. Выйдя из основного лабиринта такие группы людей сразу же создавали свой собственный, прохождение по которому обычно было еще более строгим, чем в системе в целом.
Но люди, по-настоящему вышедшие из Системы и живущие вне Лабиринта, жили в разное время и в разных местах и не знали друг о друге.
Именно в этом и заключался главный вопрос, совершенно непонятный Клеону. Каждый из них вышел из системы (или не входил в нее), самостоятельно и построил сам себе реальность, в которой существовал.
Каждый их этих, так называемых само-актуализированных людей жил над Системой, не в Лабиринте, а наверху, над ним. Каждый из них был по-настоящему свободен. Свободен от мрачного и душного подземелья, свободен от общепринятых норм, стереотипов, ценностей и установок, свободен от внешней иллюзорной реальности.
В процессе долгих изучений Клеон понял, что информацию для построения реальности свободные люди берут не из внешнего мира – информация находится внутри них. По своим внутренним убеждениям они и живут, не обращая внимания ни на лабиринт, ни на систему в целом.
«У них есть какая-то внутренняя реальность – думал Клеон, – и ее они каким-то образом выводят вовне. В то время как все остальные люди (99 % человечества) делают с точностью до наоборот».
Изучая жизнь таких людей более детально, Клеон увидел, что этот принцип – построения реальности «изнутри-вовне» – был выявлен и в исследованиях гуманистических психологов. Гуманисты доказали, что само-актуализирующиеся люди из своих внутренне-присущих ресурсов выводят законы и нормы вовне, и сами строят внешнюю реальность на основе этого.
Большинство же людей делает с точностью до наоборот. Большинство людей принимает безоговорочно «чужие смыслы» и ценности (о чем говорили и экзистенциальные психологи) и безропотно подчиняются им вместо того, чтобы искать внутри себя свой собственный смысл жизни.
«Чужие смыслы», именуемые обычно ценностями общества и были основой Лабиринта, в котором были проложены дороги для всех сфер человеческой жизни – в обучении, в работе, в карьере, в религии, в политике, в отношениях. Большинство людей (все то же подавляющее большинство в 99 %) просто принимало смыслы, заданные им извне, данные Системой. Воля к принятию внешних норм и правил жизни и подчинению была практически тотальной. Оставался только 1 % необычных людей, людей, живущих вне системы, вне Лабиринта, которые могли находить смысл жизни внутри себя и воплощать его во внешней реальности.
Клеон, изучая людей вне Системы, поражался все больше. Особенно его поразили заключения ученых, которые занимались данным вопросом. Заключение гласило, что именно такой путь – построения реальности «изнутри во внешний мир» – и является единственно правильным.
Люди не должны с рождения попадать в тесный и душный Лабиринт и двигаться по предписанным путям и поворотам всю жизнь. Люди не должны жить по меркам и законам кем-то созданной Системы внешней реальности. Люди не должны принимать «чужие» ценности и смыслы. Любой человек обладает достаточным внутренним миром, который намного богаче внешнего, и все, что ему нужно для жизни уже есть внутри него. И эти внутренние знания и должны воплощаться в реальном мире, на основе них человек и должен строить внешнюю реальность, причем каждый свою собственную, со своими личными смыслами, нормами и ценностями.
Сразило Клеона не столько то, что все остальное человечество проходило путь наоборот от внешнего к внутреннему, и даже не то, что люди черпали все необходимое извне и помещали чужеродную информацию внутрь себя, считая это необходимым процессом обучения, социализацией и вхождением в общество. Поражало его даже не то, что все должно было быть наоборот и внутренняя информация должна воплощаться во внешнем мире. Больше всего Клеона поражал сам факт отсутствия Свободы.
«Значит вместо движения по Лабиринту, вместо поглощения «чужих», кем-то созданных норм и правил, я могу создать свои собственные? – думал Клеон. – Значит вместо выбора правильных дорог и поворотов Лабиринта я могу просто выйти из него? Значит, я могу создать свою собственную реальность и жить в ней? Значит, я могу быть по-настоящему свободным?»
Именно все эти мысли и рассуждения о существовании вне Лабиринта и привели однажды Клеона к тому месту, где он находился сейчас, в снежную пустыню Северного полюса в самом центре Арктики. Именно поиски несуществующей Свободы перевернули всю его жизнь и заставили оставить успешную научную карьеру и заняться собственными исследованиями.
Клеона интересовал не только сам факт выхождения из Лабиринта и построения собственной реальности. Больше всего его интересовало, откуда все это началось, его интересовали истоки системы. Ему было очень важно понять: Каким образом была выстроена Система внешней реальности, загнавшая практически всех людей (за исключением пресловутого одного процента) в подземный Лабиринт, где заранее прописаны все пути и повороты?
Больше всего Клеона интересовал вопрос: Как же все было в самом начале? Возвращение к истокам человечества, к временам самого начала и стало смыслом всей его жизни.
* * *
И вот теперь он здесь – в самом центре Арктики, в центре Северного полюса – истощенный от голода и жажды, практически обледеневший. Он продолжал смотреть на бесконечную снежную гладь затуманенным взглядом. Рука судорожно сжимала осколок бледно-зеленого кристалла, часть какого-то символа, который имел огромное значение в той, первоначальной жизни. Беспощадное солнце казалось неуместным в царстве льда и снега. В воспаленном мозгу возникали смутные картины очень далекого прошлого.
Клеон вытянул руку с осколком кристалла перед собой так, чтобы на него попали солнечные лучи. Ему хотелось более внимательно рассмотреть то, что он держал в руке. Кристалл без солнечного света сам по себе менял цвет от мутно-серого до бледно-зеленого, как бы переливаясь изнутри.
«Он как будто бы живет своей собственной жизнью – подумал Клеон, – как будто сила, заключенная в нем, является самостоятельным явлением».
Внезапно рука Клеона дернулась и вытянулась вперед. У него возникло ощущение, что кристалл сам стремится к солнечному свету. Яркий солнечный луч соприкоснулся с поверхностью кристалла, и цвет осколка мгновенно изменился с бледно-зеленого на серебристо-серый, почти металлический. Мощнейший луч соединил солнечный свет и осколок. Вертикально взметнулся мощный поток света, уходящий далеко вверх в космическое пространство. Кристалл, нагреваясь в руке Клеона, излучал серебряно-металлическое свечение, образующее горизонтальный луч, параллельный поверхности.
«Я это уже видел; очень давно, но видел» – мелькнуло в угасающем сознании Клеона.
Внезапная вспышка подсознания освещала и поднимала из глубины все новые и новые картины далекого прошлого.
Дверь. Дверь из кристалловидного материала, c углублением в центре. Рука человека в белой блестящей одежде, протягивающая предмет из бледно-зеленого кристалла, совпадающий по размерам и форме с углублением в двери. Предмет при соприкосновении начинает сиять ярким серебряно-металлическим цветом. Рука вставляет предмет в углубление, поворачивает и дверь открывается, и человек в металлической сияющей одежде входит внутрь.
«Я помню – молнией пронеслось в сознании Клеона, – я помню эти двери. Их было несколько, и у каждого входящего был свой символ для того, чтобы войти в эти двери. Ключ. Это был Ключ. Ключ для того, чтобы попасть во Дворец, в легендарный Город Света».
Клеон продолжал смотреть на пересечение лучей, образованных солнечным светом и осколком кристалла. В сознании продолжали одна за другой вспыхивать картины очень далекого прошлого.
«Здесь изначально располагался Дворец – мелькнуло в сознании, – именно здесь в центре Северного полюса, в центре Арктики в самом начале стоял Город Света. Только тогда здесь все было совсем по-другому».
Царство разбитых надежд.
Царство потерянных мечтаний.
Царство Настоящей Свободы.
1.2 Дворец
Это был хрустальный замок невероятной, неземной красоты. Легендарный Город Света. Дворец имел правильную кубическую форму и стоял в самом центре тогда еще очень молодой земной планеты.
Дворец как будто бы держался в воздухе, не касаясь земной поверхности. Совершенная геометрическая форма в виде куба делала его то прозрачным, то сияющим сгустком ослепительного света. Все зависело от того, где находились небесные светила. Днем в период интенсивного солнечного света стены дворца, сделанные из прочного космического материала, более всего напоминающего горный хрусталь, превращались в мощнейшие зеркала.
Свет отражался от стен дворца, и казалось, что на земле появилось второе солнце, столь же ослепительное, сколь и само небесное светило. Ночью, когда на небе мерцала луна и звезды выходили на свои орбиты, стены дворца сливались с окружающей темнотой. Дворец как будто бы растворялся в воздухе, и были едва видны его мерцающие контуры.
Дворец был огромных размеров. Само название «дворец» на самом деле и не очень подходило для описания этого могущественного сооружения. По занимаемой им площади, это был не дворец, а целый город – Город космического Света – Город первых обитателей молодой планеты. Он был закрытой кубической формы и его ширина, длина и высота были равны и составляли двенадцать тысяч метров, по земным меркам.
Стены и основание Дворца не были ни тонкими, ни толстыми. Толщина стен была равна всего двенадцати сантиметрам, но кристалловидный минерал, из которого были изготовлены стены, основание и покрытие Города Света, был невероятно прочным. Цвет минерала мог меняться от нежно-голубого (почти прозрачного) днем до изумрудного, темно-зеленого ночью. Поэтому дворец в разное время суток выглядел совершенно по-разному; он практически сливался с окружением, и его не всегда можно было увидеть невооруженным глазом.
В центральной основной двери Города был вживлен символ. Символ являлся одновременно и замком, открывающим вход во Дворец.
Знак пустоты (1), знак Небытия, знак бесконечного Космоса.
Это был не просто знак, это был вход во дворец с особым секретом, и не каждому было дано узнать его; многим секрет неизвестен и сейчас.
Всего во дворце было двенадцать входов, двенадцать ворот, по три входа на каждую сторону дворца. На каждой двери был расположен символ.
По бокам от центрального символа располагались знаки начала и бесконечности времен. По левую сторону от центрального знака находился символ организации Бытия (2), справа находился символ Бесконечности (3).
На правой и левой стенах Дворца было по три одинаковых символа. На стене Дворца, противоположной центральной, также было три символа, на дверях по краям символы совпадали с символами на боковых дверях.
Восемь знаков (4-11) над дверями были одинаковыми и означали полную гармонию, единство всего существующего. В них был отражен механизм взаимодействия совершенно противоположных сил Космоса. В них был засекречен единственный путь возможности объединения несовместимого.
И только символ на противоположной от центральной двери Дворца сильно отличался от остальных, отличалась и сама дверь. Никто не знал его значения, и только имеющий ключ мог войти в эту таинственную дверь.
Все символы на дверях были одновременно и замками, и у обитателей Города были ключи из мерцающего кристалла, по форме и по размеру совпадающие с углублениями на дверях. Закрывались двери в Город сами по себе и только имеющий правильный ключ мог попасть внутрь.
В центре дворца находился Великий Белый Престол. К нему вели две квадратные площадки, расположенные одна на другой. Площадки были сделаны из белого прочного материала, который больше всего напоминал мрамор. Две монолитные площадки вели к третьему, центральному возвышению, сделанному из того же материала, на котором находился сам Трон. Трон был квадратным и простирался очень высоко вверх.
Трон Белого Престола, по сути, являлся центральным порталом, соединявшим землю и безграничное космическое пространство, откуда и спустился дворец и его обитатели.
К Трону вели пути от каждого входа во Дворец, всего путей было двенадцать. Трон пустовал, потому что его мог занять только самый достойный; восшедший на него должен был обладать колоссальной силой, чтобы привести в движение космические силы. Никто не знал точно, в чем именно должна проявиться достойность и сила претендента на трон, но было точно известно, что, если достойный появится, трон засияет неземным светом при его появлении и позволит занять это место.
«Побеждающий наследует все!» – гласила надпись над троном, и никто не мог сказать, кто был побеждающим и что конкретно он должен победить.
Дворец по своему размеру был скорее целым Городом, заключенным в прозрачные стены, меняющим свой цвет в зависимости от времени суток и от освещения. Улицы Дворца – Города были выложены чистым золотом. Золото было чистым, совершенно без всяких примесей, и поэтому поверхность улиц ярко блестела и казалась прозрачной, как стекло. Основание каждой стены было сделано из неизвестных драгоценных камней и металлов. Металлы были неземного происхождения, и их красота и прочность были легендарными.
Дворец был настолько защищен от внешних воздействий, как земных, так и космических, что о нем ходили легенды. Никто точно не знал, откуда взялся этот город-дворец на только что родившейся планете. Никто не знал, какова была истинная цель его нахождения здесь. И никто не мог даже предположить, кем были таинственные обитатели дворца и чего они хотели на самом деле. Было только точно известно, что они бессмертны и смерть не может войти в Город. Те, кто попадал во дворец, уже не могли умереть. Во дворце не было ничего материального (ничего тленного), ничего из мира тяжелых форм.
Ни плача, ни вопля, ни болезни. Со входом во Дворец все земное оставалось позади и наступало только неописуемое спокойствие космического Небытия. Мир, который превыше всякого ума, заполнял полностью душу и сознание любого вошедшего, и все остальное уже не имело никакого значения.
«Реальная жизнь»
Клеон каким-то непонятным образом помнил, как блестела зеленым светом огромная стена загадочного города.
Когда обитатели возвращались во дворец ночью, они всегда любовались, как отражался и переливался зеленый свет в лучах заходящего Солнца. Он практически видел перед собой поблескивающий мерцающий золотисто-жемчужный свет одежды идущих впереди Сущностей. Ткань одеяния загадочных фигур была тонкой, но очень плотной и вечером отражала угасающие огоньки садящегося светила.
Он буквально чувствовал мысленный подъем, которые испытывали обитатели Города: «Мы выиграли! Мы победили! Мы принесли Свободу! Слияние произошло. Великое Единение свершилось. Мы сделали это».
Безжалостное солнце ледяной пустыни засияло особенно ярко, и Клеон вздрогнул. Видения фантастического Города-Дворца пропали. Перед ним простиралась вся та же безграничная снежная пустыня.
«Господи, что же я здесь делаю? – мелькнуло в голове. – Как я оказался здесь, один посреди бесконечной снежной пустыни?»
Затуманенное и истощенное голодом и холодом сознание Клеона было на грани угасания. Рука продолжала сжимать осколок символа из мерцающего бледно-зеленого кристалла.
«Это ключ – пронеслось снова в голове, – это ключ ко входу во Дворец».
* * *
Оставив успешную научную карьеру, Клеон сделал первый шаг по выходу из Лабиринта норм, ценностей и правил поведения. Он уволился из престижного университета, где преподавал историю и антропологию, и посвятил все время собственным научным исследованиям. Разумеется, все его близкие и знакомые не понимали, как можно было оставить такую удачную карьеру, как можно дойти до половины лестницы, повернуться и спуститься назад. Да Клеон и не ожидал понимания и не надеялся на сочувствие.
К этому времени он уже четко знал, что подавляющее большинство человечества, считают Лабиринт системы невероятным благом и наилучшим изобретением человечества. Система норм, ценностей, стереотипов и установок прославлялась непрестанно и была признана единственным инструментом облагораживания изначально животного вида homo-sapiens.
В процессе своих исторических и антропологических исследований Клеон, как ученый, старался быть объективным и рассматривать все точки зрения. Он и сам часто сомневался в правильности тех или иных выводов.
«Может быть, и правда мы просто представители одного из видов животного мира и, попадая в общественную систему, мы становимся полноценными людьми? – думал иногда Клеон. – Может Система – действительно величайшее изобретение человечества?»
Разумеется, исследования не могли не привести Клеона к более древним цивилизациям, сам факт существования которых был довольно спорным в научном мире. Он не пытался вмешаться в научные споры и доказать или опровергнуть само существование таинственных потерянных цивилизаций. В древность он углублялся только потому, что искал истоки Системы.
Неизменным вопросом, ставшим смыслом жизни Клеона, был вопрос о том, что было в самом начале? Как жили самые первые обитатели планеты? Как появилась общественная Система, определяющая все пути человечества?
Основным постулатом выстроенной Клеоном теории было предположение, что, если даже сейчас есть люди, живущие вне Системы, по своим собственным законам – свободные люди, определяющие правила собственного существования – значит, они должны были быть и в далеком прошлом. Значит эти уникальные люди, умеющие строить собственную реальность и не живущие по законам внешней реальности, должны были быть и в самом начале существования человечества.
Если современные гуманисты заявляют, что построение внешней реальности по принципу «изнутри во внешний мир» является единственно правильным, значит Системы внешней, диктующей нормы, правила и установки человеческим существам, просто не могло быть в самом начале.
Значит, сам Лабиринт смыслов и ценностей человеческого общества является просто-напросто ошибкой, а не великим изобретением человечества.
Вопрос соотношения внутренней свободы человека и его зависимости от внешней реальности был ключевым в исследованиях Клеона, чем дальше он углублялся в изучение древних цивилизаций, тем сильнее менялось это соотношение. Соотношение настоящего времени – условно обозначенное Клеоном как 1 % внутренне свободных людей и 99 % загнанных в Лабиринт внешней реальности – сильно изменялось в зависимости от того, насколько древней была цивилизация. Даже в забытых (полумифических) цивилизациях была видна четкая закономерность. Чем древнее было общество, тем больше было там внутренней свободы и тем меньше системы внешней реальности.
Принцип действовал без исключений. Система набирала обороты со временем, в каких-то цивилизациях соотношение внутренне свободных людей и подчиняющихся внешней Системе уже было примерно 50 % на 50 %.
В более древних цивилизациях это соотношение менялось еще сильнее, которое условно могло быть обозначено, как 99 % свободных и 1 % подчиняющихся внешним требованиям, то есть подавляющее большинство жителей планеты жило по своим собственным законам (как боги), и систему внешних норм и ценностей практически невозможно было увидеть.
Исследования Клеона уходили в глубокую древность и продолжали уходить все глубже, пока однажды он не понял, что в соответствии с выявленной закономерностью и изменением соотношения между полностью свободными и подчиняющимися системе, должно было быть время на Земле, когда Системы внешней реальности просто не существовало. Должно было быть время на планете, когда само-актуализированных людей было практически сто процентов. В соответствии с законом изменения соотношения и с ростом влияния внешней Системы норм, ценностей и установок в процессе развития человечества должна была быть отправная точка для самой Системы; точка начала строительства Лабиринта внешней реальности.
Должно было быть время, когда Системы не существовало в принципе! Должно было быть время на Земле, когда законов общества просто не было; время в истории человеческого общества, когда система еще не была построена, когда была только Свобода. Должна была быть на этой планете первоначальная свобода, и ее поискам Клеон посвятил всю свою жизнь.
Постепенно внешние заповеди все больше и больше давят на вас,
и вы совершенно забываете, что у вас есть право прожить свою жизнь
согласно собственному пониманию. Вы живете ложной жизнью, «псевдо-жизнью, которая не может вас удовлетворить
И вы упускаете возможность, которую вам дает само существование.
Чем дольше Клеон занимался изучением общественного строя древних цивилизаций, племен и народов, тем четче вырисовывалась определенная закономерность. Общественная система норм, ценностей, установок и стереотипов поведения выстраивалась параллельно с историей существования человечества. Законы, смыслы и ценности внешней реальности строились постепенно, по кирпичику, пока не получился устойчивый Лабиринт, с толстыми стенами, с прочно выложенными дорогами, путями и поворотами.
То, что пытался сделать Клеон в своих исследованиях, можно было назвать движением назад. Проникая вглубь истории человечества, он пытался проделать обратный путь, чтобы понять, могло ли быть действительно время на Земле, когда Системы внешней реальности просто не существовало? Был ли период существования на Земле, когда не было и в принципе не могло быть внешне заданных норм, стереотипов и правил поведения?
Клеон пытался, разбирая систему в обратном порядке, дойти до момента заложения первого кирпичика; до момента зарождения Системы.
Да, Клеона очень интересовал сам поворотный момент, когда процесс «изнутри-вовне» был нарушен и начал строиться Лабиринт внешней реальности. Да, его очень интересовал момент, что послужило причиной появления Системы внешних законов.
Но еще больше его интересовал вопрос – что было ДО системы? Что было на Земле ДО появления Лабиринта норм, ценностей и установок? И было ли действительно время, когда системы не было и обитатели планеты Земля жили по каким-то другим законам, не прописанным внешней реальностью?
Именно тогда Клеон стал замечать за собой некоторые странности. В какой-то момент он поймал себя на том, что получает знания не из собственного интеллектуального или чувственного опыта. В определенный момент его исследований, знания стали приходить как бы извне, независимо от логических умозаключений и выводов.
Как ученый, Клеон, конечно, сталкивался с тем, что знания многие люди получают разными путями. Во многих научных источниках достаточно подробно был описан так называемый путь погружения вниз, к глубинам генетической памяти. Он теоретически, конечно, знал, что у человека сохраняется генетическая память всей истории человечества. Он знал, что ничего не стирается из человеческой памяти, и помимо индивидуального подсознания, куда человек выталкивает нежелательные ему и неприемлемые переживания, эмоции и желания, существует так называемое «коллективное бессознательное», где сохранены картины и события далекого прошлого всего человечества, то есть генетическая память человечества.
Точно также, Клеон неоднократно читал, что великие открытия многие ученые получали, как бы поднимаясь наверх, в информационное поле Земли (некое пространство, в котором сохранялись все знания человечества, «ноосфера»). Подобные знания считались откровениями свыше, вдохновением, и больше были характерны для людей, активно занимающихся духовными практиками. Вдохновение также часто посещало артистов, музыкантов, писателей, и др. Такие откровения приходили как внезапное озарение, инсайт, к людям, занимающихся научной и творческой деятельностью. И первый (погружения вниз), и второй (восхождения наверх) способы были подробно описаны в различных концепциях, иногда не совсем научных.
Клеон знал об этом, как ученый, но не думал, что когда-либо испытает это на себе. В определенный момент, когда собранный им материал стал огромным, он стал замечать, что выходит за пределы собственного интеллекта и сознания. Происходило все это как бы само по себе. Это невозможно было предвидеть или запрограммировать. Просто в определенные моменты изнурительного и тяжелого изучения определенного материала, интеллект как бы поднимался наверх (или наоборот, погружался глубоко вниз?) и приходили знания, которые принято было называть инсайтом, откровением.
Именно так однажды совершенно неожиданно Клеон впервые увидел Дворец, легендарный Город Света. Он видел его так четко, как будто бы стоял прямо перед ним. Он видел Дворец во всех мельчайших деталях точно так же, как видел предметы окружающей его реальности.
Клеон не мог определить, было ли это действительно восхождение наверх (к информационному полю Земли) или погружение вниз (в глубины генетической памяти). В любом случае это были знания, полученные не обычным путем, принятым в научном мире. Это не были результаты интеллектуальных изысканий. Знания появлялись сами по себе, как бы ниоткуда, и они были настолько четкими, что от них нельзя было просто так отмахнуться, как от галлюцинаций воспаленного воображения. Не было похоже это на какое-либо расстройство психики и сознания. Картины, появляющиеся в моменты подобных откровений, были четкими, определенными и несли в себе довольно глубокий смысл. Причем откровения сверх-сознания (или подсознания) всегда вписывались в проводимые Клеоном исследования и всегда приходили как ответы на его вопросы и размышления.
Именно тогда Клеон увидел не только сам Дворец, но и его таинственных обитателей. В какой-то момент он просто погружался в ту далекую реальность и видел все собственными глазами и ощущал собственными органами чувств.
Клеон как будто бы действительно помнил те далекие времена, когда на Земле все было по-другому. Он не просто видел со стороны Город Света и его таинственных жителей. Клеон был среди них, ходил с ними, переживал и чувствовал все то же самое, что переживали и чувствовали обитатели Дворца. И хотя подобные откровения было короткими во времени, ощущения были настолько яркими, что он не сомневался в подлинности всего происходящего.
Постепенно Клеон в своих исследованиях дошел до того периода в истории человечества, когда общественной Системы еще не было в принципе. Клеон называл этот период – периодом первоначальной Свободы.
Он уже знал, что соотношение независимых людей и зависимых от общественной Системы существенно менялось с обратным отсчетом человеческой истории. С погружением в древность увеличивался процент людей, свободных, независимых от внешней реальности, и, следовательно, уменьшалось влияние общественной Системы.
Разумеется, в своих исследованиях Клеон должен был дойти до момента, когда в определенных общностях и народах влияние системы внешней реальности было настолько минимальным, что практически не ощущалось. Конечно же, он должен был дойти до самого начала, до периода первоначальной свободы, когда человечество не подчинялось внешним законам и условиям. Когда свободными были все… просто все…
Именно тогда, когда период первоначальной свободы был открыт Клеоном, внутренне погружение в генетическую память (или восхождение к информационному полю планеты?) привело к первым видениям.
Одним из первых и было видение неповторимого и непревзойденного Дворца космического Света. Он не просто видел его, но в какой-то момент просто переносился в ту далекую реальность и становился невидимым наблюдателем всего происходящего.
1.3 Обитатели Дворца
Легендарные и таинственные обитатели Города Света. Первые жители молодой Планеты после Великого Единения (так же называемого Великим Творением). Первопроходцы, осмелившиеся бросить вызов всему Космосу и объединившие совершенно разные энергетические силы – чистейший космический Свет и пульсирующую животворящую Материю.
О жителях Дворца очень долго ходили легенды. Их было 12, всего 12. Двенадцать потомков истинного Света, двенадцать совершеннейших Воплощений, когда-либо существовавших во Вселенной. Двенадцать представителей ангельской расы, в жилах которых текла белая кровь, не зараженная вирусом материи и твердых форм.
Это были истинные представители Великого Белого престола, выходцы из сияющего Круга Света, лучшие представители космической Плеромы. Они первыми прилетели на планету, на которой осуществили великий космический эксперимент, единственный и неповторимый. Ничего подобного не происходило ни до, ни после за всю историю существования Вселенной. Это был дерзкий, непревзойденный в своей смелости эксперимент; и те, кто решился на это, заплатили за него дорогой ценой.
Основатели эксперимента прекрасно знали, на что идут. Они знали, чего будут лишены, но все равно выбрали Свободу. Потому что не могли не выбрать. Выбор стоял между Свободой и безопасностью, между Свободой и благополучием, между Свободой и блаженством. И первые обитатели планеты сделали свой выбор. Они выбрали реальность и вместе с этим стали как боги – получили неизменный атрибут богов – построение реальности.
Для того, чтобы попасть на планету и воплотить самые смелые идеи, двенадцать избранных построили Дворец, который был точной копией Плеромы, являющейся центрообразующим ядром всего Космоса. Плерома, космическая Полнота, была совокупностью небесных сущностей (обителью богов). Дворец Света являлся земным отражением Плеромы и означал Великое Единение – невидимое стало видимым, небесное воплотило себя в земном.
Двенадцать совершенных космических Сущностей – двенадцать Эонов (;;;;;;) – воплотились в материальном мире для организации неведомого космосу эксперимента – построения реальности. Они стояли вокруг Белого Престола в центре Города Света. Все детали как Престола, так и самого Города были воспроизведены с максимальной точностью.
Трон в центре Белого Престола являлся воплощением Трона самого Первоисточника Света, всемогущего и всеведущего Первоначала и Источника всего существующего. Трон был построен как портал, как проход, чтобы великий космический Свет мог беспрепятственно проникать на сотворенную планету. Каждый восходивший на Трон в центре Белого Престола как бы подключался к великой космической силе и впитывал в себя всю силу Источника Света. Проход очень тщательно охранялся Небесным воинством, при помощи самого мощного оружия, так как это был единственный путь, по которому Свет мог попасть к стоящим у Трона Белого Престола.
Все детали эксперимента были тщательно продуманы, в построении Дворца – Города Света – принимали участие лучшие представители небесного мира. Город соединил в себе два совершенно разных мира. Он и был построен для того, чтобы соединить в себе несовместимое, земное и небесное.
Отблески блестящего Солнца ярко отражались в стенках Дворца и, хотя стены не пропускали солнечный свет, освещение внутри все равно изменялось в зависимости от положения небесного Светила. Стены Города были сделаны из сверхпрочного минерала, который казался прозрачным. Но в зависимости от освещения минерал менял свою окраску от светло-золотистого до темно-зеленого. В предзакатный час, когда Солнце спускалось к горизонту, темно-зеленые стены Дворца придавали сумеречный таинственный оттенок всему, что находилось внутри. Темно-зеленое свечение исходило от стен и постепенно рассеивалось к центру комнаты, в которой находились двенадцать избранных.
Они стояли в центральной комнате Дворца у Белого Престола и бледно-зеленый свет, отражаясь от стен, падал на их светлые лица. Ничего не нарушало тишину, царило полнейшее безмолвие. Они стояли вокруг Белого Престола на равном расстоянии друг от друга и смотрели на Трон в центре Белого Престола.
Постепенно, едва заметно сверху к Трону стал пробиваться Свет… золотисто-жемчужный луч рассеянного света, который становился все плотнее и вскоре превратился в мощнейший светящийся поток. Ярко золотой столб света заполнил всю поверхность Трона и двенадцать таинственных обитателей Дворца вскинули левые руки прямо вверх, к Свету, как негласное признание его величия и могущества. Едва заметной вибрацией в пространство полились слова торжественной клятвы:
Пусть Свет из глубин Божественного Разума
станет светом в глазах людей и пусть станет светом на Земле.
И пусть то, что называется Бесконечной Волей
войдет в души людей и направит их на Путь истинный,
Путь, известный Учителям и Служителям Истины.
И пусть среди рас человеческих осуществится Замысел.
Осуществится в Любви и Свете.
И пусть закроется дверь, за которой находится Зло!
И пусть Любовь, и Свет, и Сила осуществят свой Замысел на земле!
Слова звучали все громче, и вибрации стали настолько ощутимыми, что в какой-то момент казалось, что Дворец не выдержит напора входящего космического Света и силы произнесенных слов. Но постепенно все смолкло. Слова великой Клятвы были произнесены. Поток Света еще стоял плотным столбом, соединяя Трон Белого Престола и далекую запредельную точку в безграничной Вселенной – Источник Света.
Слова, произнесенные двенадцатью избранными, повисли в воздухе, и казалось, продолжали оказывать воздействие на окружающую реальность. Постепенно столб Света стал слабеть, жемчужно-золотой поток становился все рассеяннее, пока полностью не растворился в пространстве.
Двенадцать избранных, прямых воплощений чистого Света, двенадцать Эонов опустили лица и руки, и молча стояли до тех пор, пока не исчезла последняя крупица космического Света. Ради создания новой жизни – свободной жизни – они покинули Царство неприступного Света, ради этого и опустились на молодую планету, ради этого и совершили самый рискованный эксперимент во всей истории Вселенной. Свет получил свободу для воплощения, и двенадцать лучших представителей Космоса, отвечали за программу воплощения духовного в материальной реальности.
– Мы должны принести в этот мир только самое лучшее, мы должны воплотить в реальности все космические законы с максимальной точностью – произнес Логос. – Ради этого мы оставили совершенный Круг Света (Плерому). У нас есть только один шанс, и у нас нет права на ошибку.
Логос стоял в центре, перед главным входом во Дворец, перед основным символом Космоса – символа пустоты и Небытия…
Логос (Смысл) – великое космическое Слово – был прямым воплощением космического Смысла и Значения. Каждый из Эонов сохранил свою небесную сущность, даже когда они покинули Круг Плеромы. Логос обладал силой Слова, смысла и Значения. Именно его Слово являлось главным компонентом Творения. Слово, произнесенное Логосом, несло в себе силу творения и все, сказанное им, воплощалось в реальности.
Слева от Логоса, перед входом с символом Начала, стояла София (Премудрость) – эманация Великой Премудрости.
Премудрость принимала участие в Великом Творении, и ее роль была не менее значимой. Премудрость обладала способностью организовывать в определенном порядке создаваемую реальность. Точность координации была необходима и являлась неотъемлемым компонентом Слова, без участия Премудрости воплощаемое словом не имело бы никакой организации. Основной обязанностью Софии было координировать все, сказанное Логосом.
Справа от Логоса, перед дверью с символом Бесконечности стоял Энаос (Бесконечность). Бесконечный и Безграничный обитатель Вселенной.
Энаос был самым старшим среди двенадцати и самым молчаливым. Он являлся воплощением космической Бесконечности. Благодаря ему реальность, созданная Логосом и организованная Софией, получала свойства протяженности во времени и могла существовать вечно. Благодаря участию Энаоса в процессе Творения, реальность получала все свойства бесконечности.
Остальные девять Эонов были не менее важны для сотворения реальности, роли всех двенадцати были равны. Выпадение из процесса создания реальности хотя бы одного участника эксперимента сделало бы построение реальности просто невозможным.
На противоположной стороне Дворца напротив Логоса, напротив двери с символом пустоты и небытия стоял Гнозис (Знание) – самый таинственный обитатель Города Света. Хранитель сокровенного космического Знания, самый отстраненный и самый задумчивый из всех Эонов. Разум и Интеллект всей Вселенной был помещен в него, все знания, когда-либо существовавшие в космическом пространстве, были заключены в нем. Его роль не относилась к действиям, но все прекрасно понимали, что без Гнозиса не только эксперимент Творения, но и само существование Вселенной было бы невозможным. Гнозис носил в себе сокровенное космическое Знание – он и был Знанием.
При этом Гнозис являлся одновременно и собирателем, и Хранителем Знания; любой акт, любое действие обеспечивались содержащимися в Нем сведениями. Роль Гнозиса в Великом Творении была очевидной. Гнозис обеспечивал всех Знанием, основываясь на его знании, каждый из двенадцати Эонов мог планировать собственные действия.
Эти четверо – Логос (Смысл), София (Премудрость), Энаос (Бесконечность) и Гнозис (Знание) – образовывали собой Тетраду (Четверку) Эонов, выступающих первыми при сотворении материальной реальности.
Тетрада (Четверка) Эонов
Владение практически всей информацией Вселенной накладывало на облик Гнозиса постоянный оттенок скорби и печали. Груз знаний подобного рода был непомерно тяжелым, и не каждому было дано нести его. Гнозис стоял как обычно опустив голову и о чем-то сосредоточенно размышлял.
– Тебя что-то беспокоит, Гнозис? – спросила София. – О чем ты думаешь?
– Да, беспокоит – медленно ответил Гнозис, – меня беспокоит сам момент переноса Знания во внешнюю реальность. Гораздо легче будет перенести сущности остальных Эонов. Само Слово или Смысл, например, естественно входят в создаваемую реальность. Организация, координация реальности – Премудрость – тоже естественно может быть воплощена. Потому что и Смысл, и Премудрость – неотъемлемые компоненты реальности, и их воплощение вовне – естественный процесс. То же самое касается и остальных Эонов.
– Но Знание – это сокровенный элемент Космоса – продолжал после паузы Гнозис. – Каким образом я смогу вынести его вовне и оставить во внешней реальности? Знание должно быть помещено в определенное хранилище, оно не может раствориться в воздухе. Знание не является естественным процессом, необходимым для существования, как Смысл или Бесконечность. Знание не вписывается естественно в реальность.
– Кроме того – продолжил Гнозис, – я думаю не только над тем, как воплотить Знание в Великом Творении и куда его поместить. Меня одолевают сомнения – нужно ли вообще воплощать Знание во внешней реальности? Знание явно не является необходимым компонентом существования.
– Согласен – ответил Энаос, Эон Бесконечности. – Гнозис не является основополагающим атрибутом реальности, как Смысл, Премудрость или Бесконечность. Но мы не можем нарушить процесс и тем более космический строй самой Плеромы. Наша основная задача – воплотить максимально точно во внешней реальности космический порядок Царства Света. Мы не можем нарушить принцип Свободы, который, как ты знаешь, является ключевым во всем Космосе, и который стал центральным в Великом Творении.
– Да, мы не можем нарушить принцип Свободы – вступил Логос, – но я понимаю твои опасения, Гнозис. Знание – это отдельная и самостоятельная по своей сути сущность, которую нельзя считать необходимым компонентом реальности. Это так. Но и Энаос прав в том, что Плерома и космический строй должны быть воплощены с максимальной точностью в реальности. Сутью эксперимента является основополагающий Принцип тотальной Свободы!
– Я знаю – ответил Гнозис, – но я не вижу возможности воплощения Знания во внешней реальности.
– Это понятно, Гнозис, – вступила в разговор София, – полное воплощение Знания полностью невозможно. Но мы можем воплотить Знание не во всей реальности, а в отдельных ее представителях. Мы же создали механизм отражения реальности в сознании всех обитателей планеты. В их сознании мы можем поместить не само знание, но механизм его получения. Пусть они как представители свободной реальности сами определяют ту степень Знания, которая им нужна и которую они хотели бы получить. В таком случае они сами будут регулировать количество знания. Тогда мы сохраним и принцип Свободы, и принцип Воплощения космической Плеромы в реальности.
– Возможно ты и права, София, – задумчиво ответил Гнозис, – возможно ты и права. Есть только одно препятствие. Количество Знания, необходимого для существования, обитатели планеты смогут определить самостоятельно. Но смогут ли они определить целесообразность и необходимость Знания?
– Вы прекрасно знаете, что Знание – это Знание, оно хранит в себе ВСЕ! – продолжал Гнозис. – Всю информацию, и космическую, и материальную. В том числе Знание хранит информацию и о самом Творении, и том, что было до него. Вы лучше меня знаете, что в Знании заключена и информация об этой планете и ДО нас, о жизни ДО Великого Единения. Нужна ли эта информация обитателям планеты? Смогут ли они справиться со знанием, когда его получат?
– Это так, Гнозис, – промолвил Логос, – твои опасения полностью оправданы, и я думаю, что мы сможем найти решение. Ты согласишься со мной, что часть Знания, о которой ты говоришь не является частью Плеромы.
– Это уж точно – усмехнулся Гнозис. – Я бы даже сказал более того, эта часть Знания противоречит строю всего Космоса. Но принцип хранения всего сработал, эта информация автоматически влилась в общий поток.
– Значит – продолжил Логос, – мы не нарушим принцип полного Воплощения и тотальной Свободы, когда скроем именно эту часть Знания от обитателей планеты. Более того, мы, наоборот, в точности воплотим принцип Свободы, если скроем информацию о жизни, которая существовала до Единения. Эти знания никогда не были в космическом мире и не имеют никакого отношения к Плероме. Поэтому мы в принципе обязаны скрыть это знание от обитателей молодой планеты.
– Согласен – ответил Энаос.
– Согласна – ответила София.
Остальные девять Эонов молча вскинули прямо вверх левые руки, выражая свое согласие с тем, что предложил Логос.
– Я тоже в принципе согласен – произнес Гнозис, – Знание о существовании первородной Материи способно разрушить весь Космос, потому что вступают в полное противоречие с принципами существования в Свете. Скрытие этой информации не нарушит, а только поспособствует более точному и полному воплощению Плеромы в реальности.
– Значит, я просто выделю эту информацию из основного космического Знания и помещу его отдельно, куда обитателям планеты будет закрыт доступ – продолжал Гнозис. – В остальном права София, мы не будем полностью помещать весь Гнозис в обитателей планеты. Знание будет просто открыто, и каждый обитатель планеты сможет получить столько знания, сколько посчитает нужным для построения реальности. Но Знание о принципах существования до великого Единения будет скрыто. Мы закроем к нему доступ.
«Реальная жизнь»
«Вот откуда взялась легенда о дереве добра и зла – устало подумал Клеон. – Доступ к этому знанию был закрыт, так как оно не являлось частью Космоса, и более того, вступало в противоречие со всем остальным знанием. Скрытое знание хранило информацию о неких загадочных принципах материальной жизни до прилета на планету Города Света».
«Что же это была за жизнь? – думал с удивлением Клеон – Куда прилетели обитатели Дворца, и что было на самом деле на планете ДО Великого Единения? Почему принципы этого существования нужно было тщательно удалить из Знания и скрыть от всех обитателей планеты?»
Он уже практически замерзал и терял последние остатки сознания. Клеон потерял счет времени, он не помнил, сколько провел времени в самом сердце ледяной пустыни Арктики. Но желание получить, наконец, ответы на все вопросы, было намного сильнее голода, холода и усталости.
Желание получить настоящее Знание, желание вспомнить все о самом начале было намного сильнее даже самой его жизни.
В реальной жизни на многие вопросы у Клеона не было ответов. В какой-то момент научные исследования стали просто бесполезны. После определенного периода в историческом развитии, человечества научная информация заканчивалась. Были, конечно, мифы, легенды и религии, но Клеон, будучи все же ученым, не мог полагаться на эти знания. Он понимал, что большинство мифов и религий создало уже само человечество как панацею как раз-таки от того, от чего страдал сам Клеон – от недостатка знаний.
Он прекрасно понимал, что раз человек не знал и не помнил, откуда он взялся на этой планете, ему приходилось придумывать различные истории, объясняющие историю появления Земли и происхождения самого человека.
Конечно, Клеон изучал все возможные мифологические и религиозные представления относительно самого начала существования Земли, но ответов, настоящих ответов он не находил.
«Я должен перестать искать информацию во внешнем мире – думал иногда Клеон, – я сам нарушаю открытые мной же принципы. Я продолжаю искать знания в информации, приходящей извне, в информации не только собранной общественной Системой, но и тщательно отфильтрованной. Я же не могу доверять всей информации, получаемой из внешней реальности. Если закономерности, открытые мной правильны, если правы гуманисты в том, что человеческая жизнь должна строиться по принципу «изнутри – вовне», значит и ответы на свои вопросы я могу получить, только полностью погрузившись внутрь себя. Если построение реальности должно происходить по пути «изнутри – во внешний мир, значит внутри меня должны быть все нужные мне знания и ответы на все мои вопросы».
Именно тогда, когда Клеон четко осознал, что не найдет ответов в информации, предоставляемой общественной Системой, он полностью доверился практике погружения в себя (получения знаний свыше?), в самые сокровенные глубины коллективного бессознательного, в глубины генетической памяти человечества.
1.4 Трон Белого Престола
Их было 12, всего 12. Двенадцать совершеннейших Сущностей, выходцев из Сияющего круга Света, лучших представителей великого Белого Братства, которые пожертвовали собой и смогли осуществить неосуществимое.
Великая Тетрада (Четверка Эонов) – Логос (Смысл), София (Премудрость), Энаос (Бесконечность) и Гнозис (Знание) – выступили первыми при Великом Сотворении. Но им бы никогда не удалось воплотить в реальности полноту Плеромы без остальных Эонов, воплощений чистого Света.
Космос за миллионы лет сформировался в Полноту (Плерому), где все было бесконечно совершенным, где не было даже намека не недостатки, где не было пустот, где не было ничего, нарушающего целостность. Космос достиг своего конечного совершенства. Все элементы в долгом процессе своего развития объединились в полноценное, концентрирующееся вокруг Первичной Глубины (Эйн-Софа) – совершеннейшего Первоначала.
Космический порядок был центричен и целостен настолько, что невозможно было найти в Плероме хоть какой-нибудь недостаток. Именно этот совершенный порядок и должен был воцариться на молодой планете в процессе воплощения Света в материальной реальности. И для воплощения космического Света были выбраны самые совершенные – двенадцать лучших Эонов, которые образовывали собой саму полноту Космоса.
Участие всех двенадцати избранных для воплощения Полноты было необходимым потому, что каждый из них включал в себя собственное уникальное свойство Плеромы, которого не было и не могло быть у других. Космическая Плерома не разделялась в себе, по своей сути это была Полнота, полное и безоговорочное соединение всех элементов Вселенной. В ней совмещалось правое и левое, верх и низ, глубина и пустота. В Плероме совмещалось все. Поэтому и в процессе воплощения в материальном мире все элементы должны были быть представлены во всей полноте.
Логос, София, Энаос и Гнозис образовывали собой великую Тетраду (Четверку), огибающую Белый престол в форме треугольника.
Скрепляющим звеном, склеивающим все части реальности, выступала Агапе (Любовь), великая энергия космической Любви. В отличие от Логоса, несущего смысл, и от Гнозиса, несущего знание, Агапе воплощала Любовь, невыразимую в своей сущности. Любовь по своей природе была состоянием, медленно втекающим в реальность, дополняющей собой пробелы и пустоты между остальными элементами Плеромы. Это был своего рода клей, способный склеить разрозненные части реальности, и придать ей целостность. Без участия Агапе (Великой Любви) сотворенная реальность просто развалилась бы на отдельные части, не связанные друг с другом.
Рядом с Агапе стоял Антерос (Радость), олицетворяющий собой саму Радость и мир космической Плеромы. Благодаря ему сотворенная реальность должна была наполниться чувственным удовлетворением, парящим состоянием Радости и блаженства. Благодаря Антеросу в реальности воплощалось чувство космической радости, и все сотворенное могло испытать «мир, который превыше всякого ума» – непередаваемое чувство удовлетворения и блаженства.
Любовь и Радость невозможно было выразить словами, это были Эоны, вызывающие определенные состояния, которые можно было только испытать.
Такую же функцию состояния или переживания выполняла и стоящая рядом с Антеросом Калимос (Красота), воплощающая собой гармонию и невыразимую красоту Плеромы. Калимос отвечала за воплощение в реальности пропорциональности духовного мира. Это было сложно сделать, потому что изначальное состояние планеты было прямо противоположным любым законам красоты. Но Калимос была неотъемлемым свойством Плеромы, поэтому она была готова к серьезной борьбе за воплощение всего прекрасного и установление космической красоты в материальной реальности.
Вся левая сторона Белого престола, на которой стояли Агапе, Антерос и Калимос отвечали за чувственную, незримую область реальности.
Напротив Агапе, Антероса и Калимос, на правой стороне Белого престола стояли Алетейя (Истина), Одос (Порядок) и Дикайос (Справедливость). В целом их функции были прямо противоположными по отношению к незримому и чувственному миру любви, радости и красоты. Однако их роль в Великом Творении и в тотальном воплощении Плеромы, точно также, как и остальных Эонов, была незаменимой.
Алетейя (Истина) воплощала собой неизменную и незыблемую Истину. Реальность Плеромы, точно также, как и сотворенная материальная на планете, не могли бы просуществовать и доли секунды, если бы Истина не служила основой. Во всех противоречиях, решениях и даже войнах, Алетейя не могла занять чью-либо сторону. Истина срывала любые даже самые ухищренные прикрытия и показывала реальность такой, каковой она на самом деле являлась.
Одос (Порядок) представлял собой самого, пожалуй, сильного и жесткого члена Белого Престола. Представляя собой закон и вселенский Порядок, Одос не был способен ни на понимание, ни на любовь, ни на прощение. Закон – означал закон, и при малейшем даже намеке на его нарушение, Одос отвечал за применение силы и небесного оружия для восстановления космического порядка.
Дикайос (Справедливость) являлся Эоном справедливости, и, хотя был немного мягче в своих проявлениях, чем Одос, все равно был жестким и непримиримым, когда речь заходила о возможном проявлении несправедливости. Благодаря Дикайосу реальность (как духовная, так и материальная) могла оставаться неизменной. Справедливость вместе с Порядком обеспечивали тот уровень безопасности, который был необходим для полноценного развития Плеромы.
Алетейя, Одос и Дикайос были представителями Небесного Воинства и по своим качествам были воинствующими Эонами, в отличие от стоящих напротив Агапе, Антероса и Калимос, которые были представителями Царства Единства. Для воплощения в реальности Истины, Порядка и Справедливости представители Небесного Воинства были готовы к любой войне. Так называемое «правое крыло» Белого престола было готовы к воплощению, даже если бы для этого пришлось применить космическую силу.
На стороне противоположной от Логоса, Софии и Энаоса, справа от Гнозиса стояла Пистис (Вера), которая также входила в царство Небесного Воинства (правое крыло). Пистис была движущей силой всего существующего, именно Вера могла передвигать горы и в ней была воплощена Воля – великое качество созидания самой реальности. Вера представляла собой колоссальную движущую силу Плеромы, и ее воплощение в реальности позволило бы обитателям планеты стать созидателями, творцами Вселенной.
Слева от Гнозиса молчаливо стоял Агав, являющийся олицетворением небесного Молчания и покоя, который входил в Царство небесного Единства.
Агав (Молчание) был двенадцатым, последним Эоном, замыкающим круг Белого престола. Агав входил в «левое крыло» Белого престола (Небесного Единства) вместе с Агапе, Антеросом и Калимос. Агав являлся таким же неотъемлемым компонентом реальности, как и все остальные, потому что любое действие и движение должны были замыкаться отдыхом и тишиной. Агав был Эоном Покоя, а покой и молчание были необходимы для того, чтобы восстановить силы и энергию для следующего движения.
Эоны продолжали стоять у Белого престола долгое время после того, как столб космического Света над порталом полностью растворился, образовав собой многоцветную радугу. Они просто наслаждались тишиной и покоем, наслаждались новым ощущением пребывания – осознания себя не только в духовном мире, но и в материальном воплощении. Они внутренне ликовали и праздновали победу: «Свершилось! Мы сделали это. Процесс Великого Единения завершился. Мы принесли в этот мир космическую Свободу!»
* * *
Воздух стал намного холоднее и от порыва леденящего ветра Клеон вздрогнул. Видение Белого престола исчезло. Снова вокруг была белоснежная и беспощадная снежная пустыня. Совершенно одинокая фигура измотанного и смертельно усталого человека посреди этого безжалостного мира.
Клеон продолжал судорожно сжимать осколок бледно-зеленого кристалла, осколок ключа, когда-то позволяющего открыть практически все двери в великий Город Света.
«Они действительно были здесь – устало подумал Клеон. – Дворец Эонов – не выдумка, они и правда были на этой планете в самом начале. Легендарный Город Света находился именно здесь, в самом центре Арктики, в центре Северного полюса. Только в то время здесь не было ни льдов, ни снегов, и климат был совсем другим».
«Подумать только, я действительно нашел это место, месторасположение колыбели человечества, – удивленно подумал Клеон, – они действительно были здесь, и в самом начале здесь находилось Царство Настоящей Свободы».
«Реальная» жизнь
В своих исследованиях Клеон перерыл горы литературы и переработал горы информации. При этом с определенного времени он все чаще практиковал отключение интеллекта и сознания (состояние «не-ума») и погружение в глубины генетической памяти человечества (или восхождение в ноосферу, к информационному полю планеты?). Но даже в самых глубоких погружениях и наполненных смыслом видениях он чувствовал какой-то непроходимый барьер, какой-то блок, который не позволял ему видеть дальше.
«Я не смогу постичь всего только в своих видениях – размышлял Клеон, – это все-таки был уже материальный мир, и огромную роль в видении настолько далекого прошлого играет месторасположение самого объекта».
«Я должен найти само место, где произошло зарождение человечества и появление жизни на этой планете – думал Клеон, – я должен найти какие-либо предметы, материальные доказательства существования первой совершенной человеческой расы. Если я смогу вычислить само место, откуда появилась жизнь на Земле, если смогу найти какие-то материальные предметы, сохранившиеся с того времени, тогда я смогу погрузиться в генетические глубины подсознания до конца и увидеть все остальное».
Клеон понимал, что не может продвинуться дальше в поисках первоначальной жизни на планете, пока не определит с максимальной точностью месторасположение Города Света, место обитания Эонов. С этого момента его исследования повернулись в сторону истории и археологии.
Проблема, однако, заключалась в том, что информация о месте и первоисточнике жизни на Земле была настолько разнообразной, что на ее осмысление и переработку у Клеона ушли годы. Каждый народ оставил после себя мифы и легенды, каждая цивилизация, когда-либо существовавшая на Земле, имела собственную религию, объясняющую появление человека.
Современная наука и псевдонаука также изобиловали огромным количеством версий происхождения человечества. Во всех концепциях существенно отличалось датирование появления жизни, точно также как различные научные направления называли свое место появления человечества на планете Земля. Клеону пришлось прочитать и проанализировать всю информацию, проработать все возможные версии появления человечества.
Он также прекрасно понимал, что большая часть информации на самом деле не пригодится. Изучая все возможные теории и версии появления жизни и первого человека на планете, Клеону иногда казалось, что он перерабатывает горы ненужного хлама, пытаясь отыскать в нем маленькую жемчужину. В конечном итоге именно поиски секретного места расположения первой человеческой цивилизации (працивилизации), первой совершенной человеческой расы, и привели Клеона в самое сердце Арктики, в центр Северного полюса, где у него не оставалось ни одного шанса на выживание.
Занимаясь поисками месторасположения появления жизни на планете, Клеон не мог не сконцентрироваться еще на одной важнейшей особенности первых представителей человечества. Уже давно в своих научных исследованиях Клеон доказал, что количество людей, опирающихся на свой внутренний мир и строящих реальность, было максимальным именно в самом начале. Он четко знал, что должно было быть время на земле, когда не было внешней Системы и путь проживания строился по единственно правильному принципу «изнутри-вовне». Подчинение системе происходило постепенно, точно также как постепенно формировалась и вся Система общественных норм, ценностей, установок и правил. И отвечая на вопрос, откуда же у первых людей был настолько богатый внутренний мир, чтобы реализовывать его во внешней реальности, Клеон не мог не обратить внимание еще на одно важнейшее отличие первых обитателей планеты от современного человека.
После многолетнего изучения различных теорий происхождения как Земли, так и жизни на ней, к определенному моменту Клеон уже был уверен, что ВСЕ знания о Космосе были однажды заложены внутри человека. Теория о том, что человек сам является микрокосмом и вмещает в себя все возможные элементы Вселенной волновала Клеона не меньше, чем месторасположение первых обитателей планеты. Он уже точно знал, что человеческий мозг, входя в Лабиринт норм, ценностей и установок, постепенно отмирал, оставалось только самое необходимое, оставались только крохи сознания и интеллекта, достаточные для того, чтобы успешно продвигаться по Лабиринту.
Как ученый, Клеон знал, что мозг современного человека использует примерно 7-8 % имеющегося потенциала. То же самое происходило и с геномом человека – использовалось также около 7-8 % заложенных в человеке генов. Это не было открытием Клеона, эти данные было доказаны современными учеными. Большинство ученых сходилось во мнении, что человек использует только малую толику своего мозга и генома. Эти же ученые не могли объяснить, почему человек не использует все остальное. О том, что человеком сейчас используется около 7-8 % мозга и генома говорили представители не только научного мира, но и представители различных околонаучных концепций и религий. Конечно, каждый давал этому свое логичное объяснение, но это не меняло общей картины.
«Когда-то же человек использовал все 100 % своего мозга и все 100 % заложенных в него генов – думал Клеон, – иначе откуда бы мы узнали об этом неиспользуемом потенциале? Значит, остальная часть – большая часть человеческого потенциала – просто блокирована, и сделать это мог только сам человек, это невозможно было сделать извне. Со временем человек все меньше и меньше пользовался данными ему возможностями, и неиспользуемые участки мозга и генома просто блокировались».
Теория была интересной, и Клеон прекрасно понимал, что в соответствие с предыдущими выводами он мог прийти только к одному логическому заключению. У первых (самых первых) обитателей планеты было наличие и стопроцентное использование всего заложенного потенциала.
«Не могло быть иначе – думал Клеон, – процесс человечества идет не по схеме развития, а по схеме медленного угасания и отмирания. Если ученые доказали, что используется только 7-8 % всего человеческого потенциала, значит очевидно, что когда-то использовались все 100 %. Это время могло быть только в самом начале существования. У первых жителей Земли должны были быть в наличии все возможности, весь потенциал Космоса».
Понимание того, что во времена самого начала человек был совсем другим, прожигало душу и сознание Клеона непередаваемой тоской.
«Мы были совсем другими – с тоской думал иногда Клеон. – Мы должны были быть совсем другими в самом начале. Если я прав, и изначально не было даже намека на существование общественной Системы, значит первые люди, первые обитатели этой планеты сами создавали собственные нормы, ценности и установки, по которым выстраивалась их жизнь. Они сами строили себе реальность, и для этого было достаточно заложенного в них потенциала».
«Следовательно, если процесс построения реальности шел по принципу «изнутри – вовне», значит внутренний мир первых людей изначально был совсем другим – думал Клеон. – Значит все необходимые знания, вся информация изначально находилась внутри человека, и ему не нужно было искать ее во внешней реальности. Достаточно было заглянуть внутрь себя».
В своих изысканиях Клеон пришел к предположению, что в самом начале там, где находился легендарный Дворец Эонов, на планете были оставлены и первые обитатели планеты, которые должны были быть по определению полным образом и подобием сотворивших их.
Такое предположение приводило к другому логическому заключению, что после Великого Творения где-то должна была остаться первая совершенная человеческая цивилизация (працивилизация), в которой были заложены способности и возможности самих Эонов. Эта первая совершенная человеческая цивилизация должна была находиться непосредственно рядом с самим Дворцом, рядом с легендарным Городом Света.
«Это процесс мог происходить только постепенно – думал Клеон, – процесс воплощения в обитателях планеты всех компонентов Космоса не мог совершиться в один момент. Избранные Эоны после сотворения материальной реальности должны были передать людям все принципы космического мира. Эоны, выступив Творцами, должны были объяснить первым представителям совершенной человеческой расы, кто они, и что они должны делать на сотворенной планете. Они должны были общаться хотя бы первое время».
Подобные умозаключения приводили Клеона только к одному выводу – должно было быть место, где изначально находился легендарный Город Света, и непосредственно рядом с ним должна была остаться первая человеческая цивилизация, которая воплотила в себе все свойства Творивших.
«Значит, если я найду месторасположение первой земной цивилизации, первого совершенного человеческого общества на планете, я смогу обнаружить и место, на котором непосредственно располагался сам Город Света – думал Клеон. – Непосредственно на месте расположения самого Дворца Эонов, я смогу наконец увидеть все остальное».
1.5 Структура Белого Престола
Ощущение ликования и великой радости осталось в воздухе даже после того, как мощный столб света над Троном Белого престола растворился полностью. Эоны молча смотрели на Трон в центре Белого престола и чувство удовлетворения заполняло собой не только пространство комнаты, но и души находящихся в ней. Великий Свет Вселенной, частица самого Первоначала, самого Первоисточника Света, проник на планету и соединился с материальной реальностью. Великое Единение свершилось.
Свет – свободный космический свет – получил доступ к неимоверной силе и мощи материального мира. Избранные Эоны, лучшие из лучших, провели Великий Свет на планету, и тем самым завершили неповторимый в своем роде эксперимент – космический акт Великого Творения.
Каждый из двенадцати Эонов выполнял четко определенную роль в процессе Великого воплощения Плеромы на Земле. Вместе они образовывали собой Полноту космической Плеромы, и каждый Эон, условно говоря, являлся одной-двенадцатой частью этой Полноты. Они продолжали стоять молча вокруг Белого Престола провожая уже полностью растворившийся космический Свет, и пребывали в состоянии ликования и покоя одновременно.
Логос (Смысл) ;;;;;
София (Премудрость) ;;;;;;
Энаос (Бесконечность) ;;;;;;
Гнозис (Знание) ;;;;;; (;;;;;;)
Агапе (Любовь) ;;;;;
Антерос (Радость) ;;;;;;;
Калимос (Красота) ;;;;;;;;
Алетейя (Истина) ;;;;;;;
Одос (Порядок) ;;;;
Дикайос (Справедливость) ;;;;;;;
Пистис (Вера) ;;;;;;
Агав (Молчание) ;;;;
Логос смотрел прямо перед собой на растворяющийся над Троном Свет, чувствуя, как ликование постепенно растворяется вместе с исчезающим светом.
– Мы сделали самое главное – сказал Логос, – но это только начало. Мы сделали все правильно и завершили тотальное воплощение космической Плеромы в реальности, но это далеко не конец.
– Согласен – промолвил Энаос, самый старший и мудрый из всех Эонов, – сотворенная реальность должна воплощать в себе все космические свойства, то есть по сути, свойства каждого из нас. И каждый из нас, Избранных, должен воплотить в материальной реальности свою собственную сущность.
– Звучит очень правильно – как всегда немного с иронией сказал Гнозис, – но вы же прекрасно понимаете, что все наши свойства, все свойства Света и космической Плеромы, гармонично сосуществуют во Вселенной уже миллионы лет. Не мне вам напоминать, что Космос – это отсутствие каких бы то ни было материальных твердых форм. Безмятежность Света и гармония небесных сущностей в космическом пространстве естественна по определению.
– Но мы находимся на материальной планете – продолжал Гнозис уже без иронии, – мы воплотили Свет, космическую безграничную энергию, в материальной реальности, и у нас нет никакой гарантии, что все наши свойства автоматически проявятся и здесь.
– Да, ты прав, Гнозис, – посмотрев прямо на него, ответил Логос, – ты прав, и ты прекрасно знаешь, что мы сделали это впервые. Мы никогда не воплощались в твердых формах, и могу сказать с уверенностью, что никогда больше не воплотимся. Это наш единственный эксперимент, и мы должны сделать все, чтобы он прошел успешно.
– Да я и не спорю – ответил Гнозис, – просто я анализирую все возможные и невозможные повороты нашего эксперимента, и думаю, как довести до конца воплощение космической Полноты в реальности.
– Вот именно конца, как я понимаю, и не будет – вступил в разговор Энаос, – если мы воплощаем в реальности все элементы Плеромы, то одним из компонентов является как раз Бесконечность. Моя задача сводится именно к тому, чтобы на сотворенной планете и в ее обитателях воплотилось космическое свойство бесконечности.
– Но я согласен с тобой, Гнозис, – продолжал Энаос, – что одно дело опираться на законы космической Плеромы, которая существует уже миллионы лет вне твердых форм, и просуществует еще столько же. Совсем другое дело – дать Бесконечность материальным существам, основа которых – твердые формы и чуждая нам живая пульсирующая Материя.
– Это касается не только тебя, Энаос, – молвила София, – это касается всех нас, всех Эонов. Точно также, как Бесконечность, непонятно как в материальном твердом теле будет проявляться космическая Премудрость. Для Плеромы она естественна, но в материальном теле воплощение Премудрости становится очень сложной задачей.
– Я согласна с Софией – сказала Калимос, – для каждого из нас задача воплощения космических свойств Плеромы в материальном твердом теле является сложной и непонятной задачей. Красота для Космоса – понятное явление, такое же естественное, как Смысл, Бесконечность или Премудрость. Но ведь необходимо воплотить Красоту в твердых формах живой материи, которая до соприкосновения со Светом была веществом, прямо противоположным законам Красоты и Гармонии.
– Да, это действительно может сказать каждый из нас – вступила в разговор Агапе. – Любовь также противоположна законам материальной субстанции, как и все остальные свойства Плеромы. Все наши свойства формировались миллионы лет в безграничном Царстве космического Бытия, пока Плерома не завершила полный круг и не стала Полнотой во главе с Первоисточником Света, Первоначалом. А здесь на планете материального мира, где нам удалось совместить Свет и материальные твердые формы, каждый из нас теперь думает о том, каким же образом воплотить свойства Плеромы в сотворенном объединенном мире.
– Но у нас есть все необходимое для успешной организации новой объединенной жизни на этой планете – сказала молчавшая до этого Пистис. – Да, вы во всем правы, космическая Плерома сильно отличается от того места, где мы сейчас находимся. Наше собственное состояние отличается от того, кем мы являлись там, в Царстве Первоисточника Света.
– Мы прекрасно знали, что делали – продолжала Пистис. – Логос прав, мы приняли решение и организовали этот эксперимент. И дороги назад у нас нет. Мы должны принести этому сотворенному миру самое лучшее, мы должны в полной мере воплотить свои свойства в материальной реальности, чтобы этот мир стал стопроцентным отражением космической реальности. Мы знаем, что делать, надо просто идти и завершить начатое.
– Как всегда сильное заявление, Пистис, – с легкой иронией вступил Гнозис. – Просто идти и делать, действительно, что тут может быть сложного?
Пистис с вызовом посмотрела на Гнозиса. Остальные Эоны слегка улыбнулись, наблюдая за ними. Все знали, что их сущности являли собой практически противоположные космические явления.
Пистис воплощала Веру и символизировала собой само Действие, чистое действие. Гнозис являлся Хранителем всего космического Знания и большую часть времени собирал и анализировал имеющуюся информацию, сам процесс был практически противоположен действию. Гнозис и Пистис поэтому были противоположны по своей сути. И не только они.
Все двенадцать Эонов в какой-то мере противостояли друг другу. В этом и заключалась суть Плеромы. Космическая Полнота формировалась миллионы лет, пока все непримиримые компоненты не стали одним целым, и не объединились, приняв единое правление Глубины и Первоначала – Первоисточника Света.
У Трона Белого Престола, который являлся точной копией Плеромы, находились представители различных космических Царств, различных кланов.
Основных космических Царства были три:
1. Царство Небесного Множества (Элохимы), представителями которого были Логос, София и Энаос.
2. Царство Небесного Воинства (Саваофы), представителями которого были Алетейя, Одос, Дикайос и Пистис.
3. Царство Небесного Единства (Адонаи), представителями которого были Агапе, Антерос, Калимос и Агав.
Гнозис не принадлежал ни к одному Царству, и тайна его происхождения до сих пор не была раскрыта. Он был Хранителем Вселенского Знания, всего космического знания, накопленного за миллионы лет существования Вселенной, и любое Царство имело право на доступ к этому знанию.
Очевидно, что объединение разных по сущности и по структуре космических Царств вовсе не сделало всех представителей одинаковыми. Объединение под правлением Источника Света никаким образом не могло полностью сгладить различное восприятие Вселенского порядка небесными сущностями. Между представителями разных Царств всегда возникали противоречия, иногда довольно существенные, что, однако не мешало им быть Единым целым и представлять космическую Полноту (Плерому).
– Послушайте, мы прекрасно знаем, что мнения у нас могут быть разными – вмешался Антерос, как всегда излучавший мир и радость. – Вы же знаете, что мы стали Единством, только потому все компоненты Космоса были сформированы и объединены Полнотой Источника Света. Смысл сейчас спорить. Все, что мы делаем – ново для нас и мы действительно никогда этого не делали. Но мы же сами приняли решение и теперь нужно просто определить, как в материальной жизни воплотить все наши космические свойства.
– Ты прав – сказала Алетейя, – мы разумеется должны сделать так, чтобы материальный мир стал точным воплощением космического порядка. Это и было сутью нашего эксперимента. Просто нужно действительно все взвесить и обсудить, чтобы самым лучшим образом и максимально точно воплотить наши свойства на сотворенной планете, и главное – в ее обитателях.
– Да я с этим и не спорю – уже без иронии сказал Гнозис, – просто я как всегда просчитываю правильные и неправильные пути, пытаюсь предугадать возможные и невозможные повороты, которые могут возникнуть.
– Ты уже говорил, что тебя волнует больше всего – вступил в разговор Логос, – ты переживал за Знание, вернее за ту часть знаний, которая не нужна новому миру. Мы приняли единственно правильное решение скрыть знания от обитателей планеты.
– Согласен – ответил Гнозис, – но я все время думаю о свойствах первородной материальной субстанции. Вы знаете лучше меня, что она очень сильна, по своим свойствам Материя сильнее всех нас вместе взятых. У нас просто нет таких свойств, мы – представители духовного Царства. Как мы сможем удержать необузданные импульсы материи и твердых форм?
– Для этого здесь и находимся мы, Гнозис, представители Небесного Воинства – Саваофы – вступил в разговор Одос. – По этой же причине мы – Истина, Порядок, Справедливость и Пистис – являемся членами Плеромы. Наша задача – охранять и обеспечивать безопасность. И вы прекрасно знаете, что свои свойства мы будем воплощать, применяя всю имеющуюся у нас силу, как это в принципе и должно быть. Мы – воины и мы будем воевать за космический порядок на этой планете, если это понадобится.
– Не спорю – ответил Гнозис, – я согласен как с идеей воплощения в целом, так и с тем, что свойства каждого Эона будут воплощаться в материальной реальности по-разному, в соответствии с природой и спецификой этих свойств. Но я должен учесть все возможные риски.
– Назад дороги все равно нет – снова вступил в разговор Логос. – Мы взяли на себя обязательства воплотить в материальном мире только самое лучшее. И мы сделаем это. Мы все обдумаем и примем наиболее подходящее решение, как перенести на новую планету и ее обитателей наши свойства.
– Каждый из вас – продолжал Логос, – должен предложить программу воплощения своего свойства в материальной реальности. Пути у нас у всех могут быть разные (как правильно подметил Антерос), мы все являемся представителями разных космических Царств и разнородными элементами Космоса. Однако в реальности должно быть воплощено все. Поэтому вы можете предложить любой способ проявления своего свойства, но мы не можем нарушать три основных принципа воплощения:
1. Единство – каждое свойство всех двенадцати Эонов должно быть воплощено как компонент реальности. Не мне вам объяснять, к чему может привести более сильный акцент на воплощении одного компонента реальности в ущерб другим. При воплощении все двенадцати свойств должны быть представлены как равные части Единой Плеромы.
2. Гармония (Равенство) – каждое свойство после полного воплощения в материальной реальности не должно нарушать гармонию остальных 12-ти Эонов. Также не мне вам напоминать, как из-за нарушения Равновесия в прошлом несколько раз почти была разрушена Вселенная. Мы смогли в конечно итоге найти баланс и равновесие в Космосе, мы должны это сделать и здесь, в материальном мире.
3. Свобода – никогда и ни при каких обстоятельствах мы не можем нарушить принцип Свободы. Каким бы важным ни казалось воплощение какого-либо свойства в реальности, каким бы эффективным ни казался сам путь воплощения – мы не можем нарушить принцип Свободы. Мы ради этого и прилетели на эту планету, мы ради этого и пожертвовали всем, чтобы воплотить в реальности Свободу Света. И у вновь сотворенной планеты, и у ее обитателей свобода – свобода Воли, свобода Выбора – останется неприкосновенной. И так будет всегда!
Эоны внимательно смотрели на Логоса. Конечно все были согласны с ним, Эоны итак все это прекрасно знали. Но упоминание нерушимых Принципов Плеромы еще раз вернуло им чувство необыкновенной радости. Особенно принцип Свободы отозвался в сердце каждого непередаваемым чувством ликования. Свобода! За этим они и пришли. Освобождение. Именно это они и хотели принести в новый материальный мир.
Единство! Гармония! Свобода
Молчавший все это время Агав обвел взглядом всех Эонов, приглашая их погрузиться в молчание. Агав всегда выступал последним, потому что после важных решений и перед решительными действиями Покой был необходим всем. Эоны погрузились в покой и полное молчание.
И только произнесенные Логосом нерушимые принципы Вселенной остались над Белым Престолом и внутри каждого, формируя собой незыблемый фундамент будущей реальности.
Единство! Равенство! Свобода!
Потерянные в лабиринте возвращение к самому началу
© Copyright: Марианна Малиновская, 2020
Свидетельство о публикации №220082700382
Свидетельство о публикации №220082700382
Рецензии