Глава 23

   Морева почувствовала пробуждение Ивашки, до того как он открыл глаза.
Кто-то, по видимости, из числа подчиненных тиуна, прокричал за дверью палаты, обращаясь к Тезево, – …был вестоноша княжеский! – После этих слов Даша уловила смятение в сознании тиуна и радостное возбуждение Алчбы, которому было явно на руку неожиданное появление Завиды.

   Натурой заядлого игрока гридин сразу почувствовал, что с прибытием нового человека борьба между ним и тиуном за обладание аргамака может пойти по-иному. Причем с результатом в его пользу.

   Напротив, с появлением вестоноши Морева ничего хорошего для себя не увидела. Да и что доброго могла ожидать «странница» от врага? Ведь в теле человека, который в данную минуту вошел в дверь палаты, притаилось сознание «уокера»!
Застыв в дверях, Завида подозрительно оглядел присутствующих. Кивком поприветствовал тиуна и гридина, а затем надолго впился взглядом в лицо Ивашки.

   Видимо, сразу по прибытии, еще во дворе крепости, он узнал из разговоров служивых о невероятном поступке мальчишки и наверняка увидел аргамака в конюшне.
Тиун захотел было окликнуть слугу, чтобы отдать распоряжение накрывать стол по случаю появления дорогого гостя.

   Нетерпеливым жестом Завида остановил хлебосольного хозяина. Потом для лучшего обзора, кто находится в палате, присел на сундук возле Ивашки. Тот закончил протирать глаза и теперь недоуменно обвел заспанными глазами палату.

   За окнами-бойницами вечерело, в углах помещения появились тени. Завида, будто опасаясь чего-то, положил как бы ненароком руку на плечо мальчугана и промолвил:
  – Тиун, ты с угощеньем не торопись! А на свете более всего интерес у меня к рассказу о даре дивном князю нашему младому. И как мальчиш-несмышленыш сумел-таки обойти столь знатных мужей в делах воинских и торговых? Вас, слуг доблестных княжеских!
  – Да взял он татьбой скакуна Салтановского, вот и весь сказ! – и Тезево, словно для убедительности своих слов, решительно рубанул ладонью по столешнице.
  – Лишь забот прибавил! Договор-то с тудуном хазарским соблюсти надобно! Ибо негоже через поступок мальчиша-подпаска, чей хозяин Алчба, представлять Симеона князем татей!
  – Разумно глаголишь тиун! – согласился Завида. Потом обратил взор в сторону Алчбы и добавил. – Что скажешь, а гридин?

   В это время Алчба и без того нервно расхаживал по палате. Когда же услышал вопрос, то понял, что дела его совсем плохи. Являясь нынешним хозяином мальчишки, ему придется ответить перед князем за неблаговидный поступок своего слуги-вора! Гридину ничего не осталось делать, как попытаться уйти от ответственности:
  – Кривду наговаривает на меня тиун! Не я, а он хозяин мальчиша. Тебе, Завида, ведомо, что князь отдал ему подпаска, чтобы аргамак уход имел в дороге обратной, к терему княжескому!
  – Ты пошто крамолу изрек? – несмотря на дородность, тиун мигом выскочил из-за стола. – Ты…, ты…, – от избытка переполнявших его чувств Тезево даже не смог членораздельно ответить на чудовищно лживое обвинение, будто бы он хозяин Ивашки. – У-у-у! – Взревел комендант крепости, бросился к гридину и со всего маху приложил ручищей тому в ухо.

   Алчба не остался в долгу. В результате княжеские слуги сцепились в потасовке и даже покатились по полу.
  – Хватит! – прикрикнул Завида. Он знал, чем остановить дебоширов. – Гневашу поведаю, князь вас по-своему вмиг укоротит!

   Услышанная угроза подействовали на людей, – а были они далеко не робкого десятка – словно ушатом ледяной воды облили их разгоряченные головы. Боязнь ужасного гнева молодого князя заставила драчунов остановиться. Пока грузный Тезево молчаливо пыхтел на полу, Алчба успел вскочить и с придыханием выпалил:
  – Нет на мне вины! А что тиун забыл, так то дух полевой да полудница ему ум отшибли!
  – Полевик?! – поразился Завида.
  – Не ложно… Перун тому порукой, берегинями…, полудницей…, чем хочешь, завет дам! – зачастил Алчба.

   Вестоноша перевел испытующий взгляд на Тезево. На этот немой вопрос тиун сконфужено промямлил:
  – По горячности своей…, полевик обиделся…, взъярился.   
  – Не горячность, а горячительность тому вина! – мигом встрял Алчба. Ему, во что бы то ни стало, нужно было перетянуть Завиду на свою сторону. – Насуслил зенки с рассвета, – про то разговор!
  – Эх, Тезево, вспомни, сколь раз я слово молвил, что тебе пузо набить, и трава не расти! – заговорил вестеноша. – Одним словом, брюхо ты, – тезево! И почему твой  родитель Симеоном тебя прозвал?
  – А потому, что род веду от Симеона Великого! – мрачно буркнул тиун.
  – Хм…, не за то полевик тебя наказал, однако! – убежденно произнес Завида.
Не успел вестоноша закончить фразу, как Алчба пустился в ожесточенный спор с Тезево о чем-то по поводу рода Симеонов.

   Морева во время перепалки о полевом духе не смогла сдержать изумления. Как не уговаривала себя поверить, что находится не в сказке, и окружает ее реальная жизнь с жесткими правилами, – бесполезно! Ну это же надо, взрослые государственные мужи на полном серьезе взялись обсуждать, казалось бы, сущую нелепость. Видите ли, демон, который связан с хлебопашеством и земледелием, покарал тиуна! Комичность ситуации даже вызвала у Даши невольный смешок.

   К сожалению, в следующую минуту ситуация для Моревой, изменилась кардинально. Дело в том, что чувства изумления у «странницы» вырвались наружу сумеречного сознания «спутника» и немедленно были услышаны противником. Его реакции не заставила себя долго ждать. Даша вдруг с обреченностью поняла, что, не обращая внимания на отчаянно спорящих людей, к ней обратился «уокер»:
  – Вот и встретились, гражданка Морева! И не прячься за «спутником», не имеет смысла! Ты раскрылась уже тем, что дурачок сам никогда не догадался бы отправиться за реку. Лучше поведай мне, как в одиночку добыла у хазар аргамака? Зачем он тебе? Впрочем…, кажется, понимаю. Завладев скакуном, ты попыталась бы поторговаться с нами на предмет возвращения домой? Что ж, это можно обсудить. Такие ловкие кадры, как ты, нам нужны!

   Замерев, Морева выслушала представителя противоборствующего лагеря. Затем, чтобы «уокер» не услышал ее размышлений, Даша чуть углубилась в темноту сознания «спутника». Почувствовав это, Ивашка невольно вздрогнул, на что Завида моментально среагировал. Стоило «уокеру» отдать приказ, как пальцы его «спутника» крепко впились в руку мальчугана. Ивашка испуганно взглянул на обидчика и от боли втянул голову в плечи.

   Чтобы Завида отпустил мальчишку, Моревой пришлось заторопиться с принятием решения: «Уокер думает, что я одна осталась в живых. Не буду его в этом разуверять. Есть вещи поважнее. Могут действительно погибнуть люди. Ведь из всего улюлюканья Ивашки и его размахивания руками, никто так и не понял, что захотел рассказать дурачок. Люди подумали, что он живописует о своих приключениях в стане хазар».

  – Хорошо, Завида, – откликнулась Морева. – Поговорим! Но прежде сообщи Тезево, что хазары хотят захватить Погост. Они собирались это сделать еще сегодня утром, но что-то им помешало. Скажи, чтобы объявили тревогу и приготовились к отражению штурма крепости!
  – Ну, не знаю, не знаю… Сейчас на границе мир, с чего бы это вдруг хазарам его нарушать? И вообще, откуда я знаю, что ты не врешь? Может, цену себе набиваешь?
  – Прошу тебя, нельзя терять времени! – Морева не захотела, чтобы «уокер» узнал о ее способности читать мысли чужих людей на расстоянии, и поэтому сказала неправду: – Когда Ивашка лежал у изгороди загона, туда пришли три человека. И двое в разговоре упомянули о готовящемся нападении…
  – Ты что, владеешь языком хазар? – с подковыркой спросил Завида.
  – Все дело в том, что эти двое разговаривали на языке, знакомом Ивашке! И один из них имел наружность славянина, насколько я разобрала в темноте, – на ходу придумала Даша. По злой иронии ее ложь оказалась недалеко от истины.

   Ведь кто-то же в награду за будущую покупку аргамака надоумил брата тудуна напасть на крепость и сообщил, что туда во внеурочно раннее время начали свозить полюдье. По этой же наводке хазарянин собрался разграбить и богатый караван, который сейчас шел из житницы земли Симеонов.

   Получив сногсшибательную информацию, что в лагере Симеона Гневаша царит измена, Завида принял решение:
  – Тезево, срочим отъезд мы до князя!
  – Так темна ночь татю – родная мать! Пойдем уж утром, – тиун недоумевал по поводу столь внезапного решения княжеского вестоноши. Странная блажь Завиды, как посчитал Тезево, отвлекла его от яростного спора с Алчбой о генеалогическом древе Симеонов. Кстати, во время препирательства спорщики перебрались к столу, поближе к заветному для Тезево кувшину.
  – Нет, седлать двух лошадей и аргамака приказ отдай!
  – Пошто трех?
  – Потому тиун, что останешься в крепости!
Тезево понял, что награды за аргамака ему не видать как своих мясистых ушей и тяжело засопел. Его рука по привычке потянулась к большущей деревянной кружке.


   Крупный серый волчище выбрался из воды и на берегу, яростно отряхиваясь,  поднял вокруг тучу брызг. Выбраться из становища кочевников оказалось легче, чем Вован предполагал. Вежу или шатер Салтана его «спутник» покинул как человек через вход. Волк просто ткнулся в полог шатра мордой, и под ее тяжестью ткань поддалась. Зверь извернулся и в образовавшуюся щель протиснулся наружу. На пути стоял нукер тудуна, которого серый волк немедленно укусил за ляжку. Телохранитель взвыл от боли, ну, а зверь, не теряя времени даром, кинулся к реке.

   Вслед понеслись вопли хазар, немногочисленных на ту пору в лагере. Дело в том, что основная часть кочевников находилась вместе с табуном лошадей на выпасах. Поэтому волк, не опасаясь погони, спокойно переплыл реку. Теперь ему по приказу вожака необходимо было отыскать след мальчишки.

   Среди разнообразия прочих запахов леса, куда волк не замедлил углубиться, он учуял знакомый. Обрадовав вожака новостью, зверь двинулся по следу. Он-то и привел на поляну. Вчерашним днем волк здесь встретил людей. В свою очередь, вожак узнал в маленьком человеке своего из его старой стаи, и заставил волка найти этого человечка.

   В результате образовалась новая стая. К сожалению, другой член необычной стаи – маленький человек – не знал языка общения. Радость или огорчение он выражал языком, который волк не понимал. Вместо воя или поскуливания, – несуразные звуки.

   К тому же совсем недавно этот человечек исчез вместе с крупным существом, который свои эмоции норовит выразить глупым, на взгляд, волка, ржанием. Туда бы им и дорога, но вожак приказал найти маленького человека и эту глупую животину.  Эх, с каким превеликим удовольствием волк задрал бы ее! Впрочем, на сегодняшнюю пору еды хватает с избытком, да и вожак не позволил бы.

   В конце концов, зверь выбрался из леса. Тут след маленького человека терялся, но остался запах животины. Вожак приказал двигаться по его запаху. Следы шли через открытое пространство, которое никогда не любил зверь, и привели к большой «норе», где жило много людей.

   Здесь вожак приказал обойти жилище стороной. Чтобы люди, головы которых торчали то тут, то там из-за остроконечных бревен, не заметили зверя. Для чего волку пришлось тихо, осторожно красться среди кустов и подыскать себе место засады.

   Отсюда он смог бы спокойно наблюдать за входом в жилище людей, не боясь внезапного нападения. Найденное укрытие находилось на невысоком холме, на откосе которого волк приметил мелкое углубление. В этой ямке зверь и устроился, так как вожак собрался дождаться здесь следующего восхода ночного светила.

   Волк дремал, изредка посматривая на ворота крепости. Волков в это время смог наблюдать за происходящим. Казалось бы, ничего не нарушало размеренного течения жизни в отдаленном форпосте владений князя Симеона. Правда, ближе к вечеру к воротам крепости подъехал одинокий всадник. После недолгих переговоров с часовыми его пропустили вовнутрь.

   Однако позже привычное спокойствие зверя нарушили подозрительные запахи и шорохи, которые донеслись из ближайшей к нему глубокой балки. Она тянулась от реки и подходила к правой стене укрепления.

   Волк напрягся и постарался незаметнее выглянуть из укрытия, чтобы вожак смог разглядеть, что происходит в лощине. Волков увидел, что несколько человек, крадучись, подбираются к частоколу. На некотором удалении от стены они залегли. Спустя время к первой группе людей присоединилась вторая. По-прежнему ничего не нарушало тишины.

   Стемнело. Теперь Вован с трудом смог бы наблюдать за происходящим. Виной тому явилось нечеткое черно-белое изображение мира у его «спутника». Хотя без того было ясно, что в скором времени последует штурм укрепления.

   Неожиданно послышались громкие звуки открывающихся ворот крепости, и через них быстро выехала группа из трех всадников. К сожалению, Волкову не удалось разглядеть наружности этих людей. Броситься в погоню за всадниками или дождаться появления луны, чтобы в ее лучах пробраться в крепость? Пока Вован раздумывал, в скрытой темнотой лощине явственно послышался шум от многочисленного войска.

   Прозвучали команды нападающей стороны, которые слились с тревожными возгласами часовых. Небо озарили стрелы с горящей ветошью. Вспыхнули факелы на стенах крепости. Запели тетивы луков. Истошно вскрикнули несколько человек.
Начался штурм крепости!
 
   По приказу зверь выскочил на вершину холма и задрал к небу морду. Вован с нарастающей надеждой, досадой, отчаянием, ненавистью зашептал:
  – Прошу тебя, выходи! Ну же, вы-хо-ди! Ну-у!
   «Спутник», которому передалось настроение «странника», поддержал вожака. Раздалось тягучее завывание волка, которое обычно будоражит темные человеческие инстинкты и невольно вызывает дрожь у людей. Словно в ответ на вой хищника из-за плотных облаков, неслышно бормоча извинения за опоздание, выкатился круглый диск луны. Выкатился и залил округу мертвенно-белым светом.
Наступила вторая ночь полнолуния!