Стихи на могилу Марины Цветаевой

..............................Ее не стало в последний день лета
..............................в год, когда началась война

Первые  восемь стихотворений написаны зимой 2000 года. Я тогда много читал стихов Марины и вот как-то сложилось. Стихи 9-13, пришли ко мне необычным образом. Это было 31 августа 2008 года. День ее смерти, да еще и воскресенье, как и 31 августа 1941 года. Что-то сочинять не планировал. Я пошел в гараж, ездил за покупками - в общем обычный воскресный день. И вот у меня в голове стали звучать строки. У меня не было под рукой тетради (откуда она в машине?) и я записывал на чем только мог - на чеках, обратной стороне страховки, еще на чем-то. И так подряд пять стихотворений. Просто слышал и записывал. В течении дня друг за другом пять стихотворений. Это было удивительно и незабываемо. Спасибо судьбе, что со мной случилось такое чудо. Уж и не знаю, могу ли сказать, что я это сочинил?

1
Я вчитываюсь, вдавливаюсь
В тугие письмена:
То близкая, то дальняя,
То пенная волна.

Кричала страстным шепотом,
Потрескавшимся ртом:
То гордая, то робкая,
То с миской, то с хлыстом.

Ходила белой улицей
И речь вела строкой:
То странница, то блудница,
То с шалью, то с клюкой.

Во тьме пространства русского,
В елабужской глуши:
То яркая, то тусклая,
То на помин души.

2
Я буду за тебя молиться!
Винить тебя, что не смогла
Ты больше жить, смотреться в лица,
Что без родимого угла,

Что стосковалася по мужу
И дочке маленькой своей,
Что больше стал тебе не нужен
Бездушный век чужих идей,

Что сын - надежда и опора -
Вдруг стал далеким и чужим,
Что в наших песенных просторах
Тевтонский ворон закружил.

Что бузина горела ярко,
Испепелив тебя до тла,
Что словно выпитая чарка
Упала с пышного стола.

Я буду за тебя молиться!
Всего лишь в том твоя вина,
Что белой вылетела птицей
Из приоткрытого окна -
Дочь неба!

3
“Слышала? - повесилась,
Сорок девять лет”, -
Так соседки тешились
Сплетнями чуть свет.

“Беженка, столичная,
Вот и все дела,
Даже заграничною
Дамочкой была!”

И в туманах грезится
С грустью пополам.
Сколько она весила
Жалких килограмм?

Их земля-разлучница
Притянула так,
Чтоб не долго мучилась
Женщина в тисках

Той петли, что ласково
Шею обняла...
Кто тебя вытаскивал
Ты не поняла.

Ты уже по лестнице
Вдаль куда-то шла,
Ничего не весила
Гордая душа.

4
Есть в твоей фамилии
Розы, астры, лилии.
И искусственный венок
Есть в ней тоже, будто впрок.

Родилась в лихое время -
Бунтовало наше племя:
Голод, холод, нищета,
И от мужа весть пуста!

В мире, где все счет и вес -
Как могла - несла свой крест!
То - чужбина черной глыбой,
То - страна родная дыбой:

Муж - на плахе, дочь - в тюрьме,
Ты в елабужской тьме!
Только все я не об этом:
Рождена была поэтом!

Пела гимны вдохновенно!
Знала все о волнах пенных!
О безмерности полей,
О бездомности своей,

О высотах и о безднах!
Эту землю безвозмездно
Ты дарила строчкой вечной!
И в садах рвала беспечно
Розы, астры, лилии.

Венок с твоей фамилией
Был ли?

5
Как же так?
На горе рак
Свистнул?
Рябины кисти
Зажглись?
Жизнь
Осточертела?
Ручей иссяк?
Гвоздь в косяк!
Сама!
С ума
Сошла?
Душа
Высохла?
Выросла
Из одежд шелковых?
Шорохом
По лугам-выселкам -
Лисонькой?
Долго ль думала
Голова умная?
Или запросто
Серой ласточкой?
Сливой спелой?
Так повелось?
В косяк гвоздь:
Отпела!

6
Любой пожар - до небес,
Любая страсть - бес,
Любая кукла - родня,
Любая вера - броня,

Любая рана - топь,
Любая тленна плоть,
Обманна любая ночь,
Порочна любая дочь,

Любой портрет - лжет,
Любой плач - рот,
Любой звук - крик,
Любая улыбка - миг,

Любая зима - сугроб,
Любой корабль - потоп.
Любая постель - тряпье,
Любая печаль - ее.

7
Возгласом, всхлипом, болью
Голосишь:
Птицею белой на волю б
В неба синь!
Заморочили, песнь украли:
Тишь да жуть.
Зачужбинили, рот зажали -
Ни вздохнуть.
Замутился твой прозрачный
Родничок.
Ты хотела не иначе -
Всех дорог!
Ты искала всех пророчеств
Имена.
Ты пьяна была средь прочих
Без вина.
Ты ответствовала сразу
Среди масс.
Где поля твои, где травы
В судный час?

8
Вслушивайся в даль,
Вмысливайся, вглядывайся!
Тонкостей не угадав,
Не отчаивайся.

Иди в глубину мерзлот,
Вклинивайся, вдавливайся!
И, приподняв полог,
Не останавливайся.

Вовнутрь беспробудных слепств
Вчувствывайся, вкрикивайся.
Но если поймешь, что склеп:
Уж не отринешься!
...............................нояб. 1999 – фев. 2000

9
Сегодня снова годовщина.
Пью чай с осенним ветерком.
Она для всех была - Марина -
Во чреве выношенная морском!

Она была…
прохожий в спешке
Остановись, потупи взгляд,
Легко подумай, и не мешкай,
Иди - для шага нет преград.

И пусть в тисках судьбы умелой,
И пусть опять ты пьян и наг -
Всегда,
Везде
Ты сможешь сделать
Хотя б один, последний шаг!

Но если этот шаг - могила,
Забудь былое ремесло:
Одной волною накатило,
Другой волною унесло.

10
Последний день лета -
Не время поэта!
Какая забота? -
Когда-то и кто-то…

Был год потрясенья,
Был день - воскресенье -
В татарской глуши
Не стало души…

Воскреснуть – не чудо-
Нашлись бы иуды!
Бездушье – не злость -
Нашелся бы гвоздь!

Иссякла, истлела -
Какое всем дело?
А вот и обновка -
Тугая веревка!

Но даль – строги рельсы,
Но плач – сини реки,
Но стынь – белы пальцы,
А где одеяльце?

Согреться бы…

11
Твой голос из-под земли тих,
Твой голос из-под земли рван.
Твой невоспитанный стих
Плещет из всех твоих ран.

Откуда мне знать-гадать
Махоркою сдобренный жест?
Но ты не смогла больше встать -
Под солнцем не было мест!

Струят тихий свет фонари.
Твой томик средь прочих – сер.
И ты говори, говори -
Меня не смущаешь совсем…

12
Самоубийцам и самоубивицам
Ввек не скажу и полслова в упрек!
Разве осилит любая кириллица
Разъединить их: «порог» и «порок»

Там за порогом – время порока,
Время - безжалостные жернова!
Нету пророчеств, нету пророка,
Есть только буквы, реже – слова.

Всех разметало: пух и отрепья!
Всех рассадили, чтоб тихо вели,
Только остались одни междометья:
«Эхи» да «ахи», да комья земли!

13
Если душа родилась горбатой -
Кто ее будет замуж сватать?
Только нету такого закона,
Чтоб выгонять на ночь глядя из дома!

Если же скинуть тканей путы -
Горб – это белые крылья гнуты -
Чтобы ходить этой твердью грешной,
Чтоб не взлететь времени прежде.

Только разъехалось платье от стирки,
Только разъехалось платье на нитки -
И распрямила: упруго и гордо!
И прищемило упрямое горло…

..........................................31.08.2008


Хроника последних дней:

18 августа. На пароходе «Чувашская республика» М. Цветаева с сыном и еще несколько семей литераторов прибыли в татарский городок Елабугу. Сразу же начались поиски работы.

21 августа. М. Цветаева с сыном переехали в избу на улице Ворошилова (занимали часть комнаты за занавеской).

24 августа. М. Цветаева уехала на пароходе в Чистополь, надеясь получить какую-нибудь работу.

26 августа датирована записка М. Цветаевой: «В Совет Литфонда. Прошу принять меня на работу в качестве судомойки в открывающуюся столовую Литфонда». (Столовая откроется лишь осенью.)

28 августа. М. Цветаева вернулась в Елабугу. В Елабуге Марину Цветаеву подкармливала местная милиционерша в обмен на помощь по хозяйству. В архиве союза писателей Татарии сохранилось ее письмо, где она предлагала свои услуги по переводу в обмен на мыло и махорку. Все хуже становились отношения с сыном, который уже прямо обвинял мать, к которой прилипла репутация “белогвардейки”, в том, что она «испортила ему жизнь».

29 августа. Сын М. Цветаевой Георгий записал в дневнике, что работы для матери нет, кроме места переводчицы с немецкого в НКВД. Эта невразумительная запись породила толки о том, что М. Цветаеву пытались «завербовать» «органы».

31 августа, в воскресенье, когда дома никого не было, Марина Ивановна Цветаева покончила с собой, повесившись в сенях избы. Оставила три записки: сыну, Асеевым и тем, кто будет ее хоронить.

2 сентября Марину Ивановну похоронили на Елабужском кладбище. Могила не найдена. Сын почти сразу же уехал в Москву, потом в Ташкент. В 1943 году он ушел на фронт. По некоторым свидетельствам его видели после войны на Западе, но скорее всего он погиб на фронте.