Однажды ранней осенью

     В первых числах сентября капитан Васильев стоял в своём кабинете возле окна и смотрел на расстилавшуюся перед ним на высоте третьего этажа, улицу. Совсем недавно прошёл сильный дождь, напоминающий, скорее, тропический ливень. Почти целый час он единолично царствовал в городе, пугая своих подданных чудовищными раскатами грома, грозя им острыми, зигзагообразными сполохами молний, раскалывающими тускло-свинцовые небеса, по своему оттенку напоминающими блёкло-синюю, фланелевую пелёнку. Многотонная масса воды, изливающаяся на уставший и пыльный город, небольшими волнами неслась по тротуару, сбегала по стенам и крышам зданий, толстой струёй била из водосточных труб и пузырилась мини-водоворотами возле канализационных люков.
     А сейчас выглянуло солнце, длинные водяные нити ещё кое-где срывались с карнизов, проводов и ветвей деревьев, но переливаясь на солнце всеми красками радуги, они уже тихо и виновато журчали, словно несли личную ответственность за  недавнее своё буйство и хотели сказать:
- Ну, посмотрите, какие мы красивые и мирные, не правда ли? Да разве возможно нами кого-то напугать?
Улица быстро и почти незаметно стала вновь наполняться людьми, попрятавшимися было кто куда, на время бушевавшей совсем недавно стихии. Следователь по особо важным делам, капитан Максим Сергеевич Васильев вглядывался в проходящих внизу людей. Особенно женщин. В каждой он искал что-то общее с Ангелиной. И очень часто находил. Вот у той, высокой блондинки, что остановилась на пешеходном переходе, тонкий профиль немного напоминает изящные черты лица его пропавшей подруги. А вот миниатюрная брюнетка, весело щебечет о чём-то со своим спутником, в её улыбке, тоже мелькало что-то родственное с его прелестной возлюбленной. Или вон та дама, на другой стороне улицы, что остановилась возле обувного магазина и складывает свой разноцветный зонтик, явно намереваясь войти. Расстояние, конечно, приличное, но Максиму Васильеву кажется, что похожая расцветка была и у зонтика Ангелины.
- Я найду тебя, любимая, - шепчет капитан и затуманенным, неподвижным взглядом смотрит, как от его дыхания слегка запотевает стекло. Он, прищурившись, смотрит на яркое солнце, всё ещё почти такое же тёплое и ласковое, как в том уединённом горном местечке на южном побережье, где они провели с Ангелиной незабываемые десять дней своего первого отпуска.
- Я обязательно тебя найду, - повторяет он и с глухим раздражением оборачивается на звук открывающейся двери кабинета.
     Капитан не скрывал своего разочарования и недовольства своими подчинёнными, входящими в состав следственно-оперативной группы. Это их некомпетентность, замедленная реакция, топтание на месте, на фоне махрового очковтирательства и косности, вкупе с бюрократическими проволочками их прогнившей насквозь системы, привели к тому, что Ангелина до сих пор не найдена.
- Пять дней, - свистящим от ярости голосом, - сказал он своему помощнику Беляеву и молодому оперу, вошедшему вместе с ним, фамилия которого постоянно ускользала от Максима, как бы он ни старался её припомнить.
- Вы можете себе представить!? Сегодня пять дней, как след Ангелины затерялся в конце вот этой именно улицы, - Васильев, свирепо вращая глазами, указал рукой на окно, в которое только что пристально вглядывался. Мы в тот вечер должны были встретиться с нею в том проклятом баре «Лунная дорожка», находящимся ровно за два квартала от этой нашей чёртовой конторы! Васильев опёрся двумя руками о спинку стула и тяжело дышал:
- И что я узнаю, когда в начале восьмого прихожу туда? А? - капитан подошёл почти вплотную к Беляеву, который стоял молча, глядя в сторону, - Я спрашиваю тебя, Юра, моего помощника и заместителя СОГ, следователя-криминалиста с десятилетним стажем, что я там узнаю? - прошипел Максим ему на ухо. Беляев, по-прежнему глядя в сторону, протяжно вздохнул.
- Мы уже говорили с вами, Максим Сергеевич, что произошло и как это отразилось…
- Отставить! - закричал Васильев не своим голосом, - обращаться по званию, вам понятно? Оперуполномоченный, как, бишь, тебя? Запамятовал…
- Левченко, - последовал спокойный ответ молодого человека,
- Левченко? - Максим, что есть силы, потёр левой рукой лоб, - Гм, не помню, ну ладно… Так вот, а тебе известно, что произошло, когда я явился в этот бар? Парень, искоса, глянув на Беляева, неуверенно помотал головой.
- Вот, - обрадованно, будто только этого и ждал, воскликнул капитан, чуть не подпрыгнув на месте, - Я об этом и говорю! Вот так вы и работаете! И вот почему стали возможны такие возмутительные, не укладывающиеся в голове вещи! - Васильев в нетерпении прошёлся по кабинету и, сделав резко несколько шагов в сторону, оказался возле застывшего опера, - Всё, что я смог тогда узнать, что Ангелина вышла из бара, где ждала меня, с какой-то старой каргой! Ты понимаешь, лейтенант?
- Так точно! - заливаясь багровым румянцем, ответил юноша, представившийся Левченко.
- Очень рад за тебя…А я, вот, не понимаю! - тихо, но зловеще произнёс Васильев, пристально всматриваясь в его лицо, - Я не понимаю, Левченко, как может в центре города, совсем ещё ранним вечером в оживлённом месте бесследно пропасть молодая женщина. Бесследно, Левченко! И вот проходит пять дней, а воз, как говорится, и ныне там! Мы не продвинулись не на йоту… Всё, что нам известно, это то, что Ангелина вышла из бара минут через десять после того, как пришла, с какой-то хромой ведьмой, которую ни до, ни после больше никто в глаза не видел!
Васильев сел на стул, обхватил голову руками и, сцепив руки на затылке, начал методично раскачиваться на стуле. Беляев сделал знак юноше и тот тихонько выскользнул за дверь.
- Максим Сергеевич, - негромко позвал он.  Васильев никак не реагировал и он, присев к маленькому, привинченному к полу столику, открыл папку и достал ручку:
- Давайте всё же, если угодно, товарищ капитан, посмотрим, насколько нам удалось продвинуться в нашем деле. Итак, не затруднит ли вас сказать какое сейчас время года, и какое число?
- Беляев! - вскочил Васильев, - Да что с тобой такое?! О чём ты вообще говоришь?! 12 сентября сегодня, разумеется! Пять дней, повторяю я тебе, как пропала моя Ангелина!! Почему ты всё время болтаешь о какой-то ерунде, без конца что-то пишешь, но не занимаешься главным? Почему меня кормят туманными обещаниями, рассказывают жуткие истории, всё время пичкают лекарствами и предлагают отдохнуть?! Что происходит?
      Тот, кого Максим называл Беляевым, внимательно посмотрел на него, сложив руки под подбородком, сосредоточенно о чём-то размышляя и дождавшись паузы снова спросил:
- Где, по-вашему, вы находитесь, капитан?
     Васильев медленно поднял голову, несколько смоляных прядей прилипли к гладкому высокому лбу, его красивое лицо, с правильными чертами, сейчас искажал безобразный оскал:
- Где я нахожусь, ты спрашиваешь? Я тебе отвечу, Беляев! Я сижу взаперти по твоей милости, я лишён возможности действовать, я не могу, находясь здесь, помочь единственному человеку во всём белом свете, которого люблю по-настоящему, - плечи Васильева вдруг мелко затряслись в беззвучных рыданиях, - Господи, Беляев, я умоляю тебя, помоги мне…
- Я обязательно помогу вам, - ответил тот, - но вы должны вспомнить...
- Ты не понимаешь, Юра, - обречённо выдохнул тот, - я сделал ей предложение, там, в горах. Она приняла его… Боже, мы были так счастливы… Мы хотели назначить свадьбу в преддверии нового года, представляешь? И планировали свадебное путешествие… И вдруг она…исчезает… Максим снова опустил голову и протяжно застонал…
     В коридоре доктора поджидал врач-ординатор Левченко.
- Я направил медсестру к Васильеву, - сказал он, поравнявшись с профессором.
- Вот и отлично, - ответил тот.
- Так что с ним, то есть с этой Ангелиной, случилось на самом деле? Он твердит, что она пропала, но я слышал…
- Всё верно, - открывая дверь в свой кабинет, и делая приглашающий жест рукой, проговорил доктор, - Он говорит всё правильно…почти. Его невесту похитили в точности из того места, о котором он упоминал, по крайней мере, именно там живой её видели в последний раз. 7 сентября этого года. Но уже через несколько часов, её изуродованное тело было найдено в лесополосе, в юго-западной части города. Васильев руководил следственно-оперативной группой. Профессор развёл руками и покачал головой:
- Как такое допустили, уму непостижимо, видимо, он не сообщал, что разыскивает близкого человека, свою невесту. Иначе мне сложно объяснить, эту ситуацию… Доктор посмотрел на бледного парня, невесело усмехнулся и, протирая очки, добавил:
- Словом, когда поступил вызов, и группа прибыла на место, он первый её и увидел… Ну а дальше, вам, как психиатру, механизм развития психического заболевания, и его течения, я думаю, объяснять не нужно?
Молодой ординатор покачал головой:
- Его мозг блокирует эту трагическую информацию, он вытеснил её в бессознательное, как шокирующую и разрушающую… Организм, таким образом, защищается… - парень отрешённо замолчал.
- Всё верно, мой дорогой, если коротко, то, примерно, так и обстоит дело… Ну а наша с вами задача её оттуда достать, если вы разумеется, не передумали заниматься психиатрией, - невесело пошутил профессор. Ординатор кивнул головой и направился к двери:
- Он всё ещё считает, что сейчас сентябрь? Доктор утвердительно кивнул.
- А он…вспомнит, когда-нибудь? - оглянулся молодой человек.
- Кто знает, мой дорогой, кто знает… Нужен импульс, щелчок… Этим мы, собственно, и занимаемся… Но время, - сокрушённо покачал он головой, - самый бесценный и невосполнимый ресурс, и это время безвозвратно уходит… Как вода в песок, а вместе с ним постепенно расщепляется и утекает в небытие сознание нашего больного…
     …Следователь по особо важным делам, капитан Васильев Максим Сергеевич, стоял у окна в своём кабинете и смотрел вниз, на проходящих внизу весёлых, печальных, оживлённых или размеренных людей. До него доносился гул их голосов, шуршание автомобильных шин, приглушённое мокрым от недавнего ливня асфальтом, разнообразные звуки клаксонов и даже звонкий щебет какой-то невидимой птахи, провожающей этот прекрасный день ранней, едва позолоченной осени, торжественной трелью. Город жил своей жизнью, пел, рыдал, и снова смеялся, омытый сентябрьскими слезами. А капитан Васильев всматривался в сумеречные силуэты проходящих внизу женщин. Господи! А вот в толпе мелькнул плащ, точь в точь, как у его Ангелины, ну кто же ты, незнакомка, оглянись, я только хочу взглянуть в твоё лицо, мне важно увидеть глаза, или, быть может, улыбку… В такой же чудесный вечер 7 сентября, он, глянув в окно и убедившись, что дождь закончился, поспешил в бар «Лунная дорожка», на встречу со своей любимой…
     Капитан Васильев стоял и сам не знал к кому он обращался, как и не знал, куда смотрел. В его, обитой мягким материалом крошечной палате, совсем не было окон.
     А через пять дней должен был наступить новый год, которого они с Ангелиной так трепетно ждали… Но об этом ему тоже совсем не было ничего известно…