Благочестивой Верочке от порочной Ольги

Такая надпись стояла на обратной стороне старой дореволюционной фотографии, которую прислала моей прабабушке Вере Измайловой её сестра Ольга. В этой надписи крылась какая-то интрига, и я бы ни за что о ней не узнал, если бы не восстановил связь с потомками другой сестры моей прабабушки  - Серафимы Измайловой.  Всего сестёр было четыре: Вера, Надежда, Серафима, Ольга. И ещё у них был брат, известный в ту пору московский адвокат Николай Павлович Измайлов.
Судьба свела меня с внучками Серафимы Измайловой.  Одной из них было 90 лет. Софья Брониславовна Карагодина –  удивительная личность:  дочка польского офицера Бронислава Грозеллы, ветеран войны, капитан, орденоносец, потомственный медик (мать и бабушка были сестрами милосердия в годы первой мировой войны). Она и поведала, в чем тайна надписи, которая хранилась в семейном альбоме моей прабабушки и бабушки более века.
Оказывается, история связана с предрассудками того времени. Все четыре дочери принадлежали древним русским родам Измайловых и Кропоткиных. Поэтому для родителей  Павла и Пульхерии Измайловых было не просто найти для своих дочерей женихов.
Но дочери, похоже, не нуждались в родительской опеке. Тем более, что отец их умер рано, оставив все долги и дела улаживать вдове.
Одна дочь, моя прабабушка Вера, вышла замуж за малороссийского студента, потомственного железнодорожника Евгения Витвицкого. Он принадлежал к дворянскому роду, который ведётся ещё со времён Даниила Галицкого. Так что здесь конфликта с матерью и братом не возникло. Другая дочь, Серафима, вышла замуж за курского разночинца Леонида Карагодина, что, возможно, и вызвало недовольство в семье, но до скандала не дошло: всё же на рубеже 19-го и 20-го веков родовитость не считалась самым главным достоинством. Правда, Серафима набралась от мужа революционных идей, примкнула к эсерам, и в 1905 году за распространение прокламаций угодила за решётку и в ссылку, что при Советской власти стало отпущением «греха» княжеского происхождения. Её сотрудничество с большевиками в дальнейшем спасло жизнь семье моей прабабушки. Если бы не Серафима Измайлова, то меня, может, и на свете не было бы. Но это уже  другая история.   В конце 19-го и начале 20-го века сёстры устраивали свою личную жизнь, как могли.
Ольга отожгла круче всех своих сестёр, закрутив роман… с евреем. Этого мать и брат вынести не могли. В ту пору, как многие знают, была «черта оседлости»: евреям запрещалось жить в столицах, так что  страсть княжны Ольги считалась позором. Через какое-то время удалось выдать её замуж за  управляющего адвокатской конторой, которой владел брат Николай, однако, несмотря на то, что у нее от нелюбимого мужа родились два сына и дочка, она долгое время оставалась изгоем для своей близкой родни.
Ольгу даже не пригласили на свадьбу брата Николая. Она обиделась и показала своим чопорным родственничкам «кузькину мать». Явилась на свадьбу без приглашения, наорала на всех и со всей русской удалью стянула со свадебного скола скатерть с угощениями.
Как бы там ни было, связь сёстры старались всё же поддерживать, о чем и свидетельствует та самая фотография  с надписью, где Ольга называет мою прабабушку благочестивой, а себя – порочной.
В 1914 году старший сын Ольги Борис ушёл на фронт и  погиб. От него осталась лишь фотография в 14-летнем возрасте, где он стоит рядом младшими сестрой Милицей и братом Виктором.  А от Ольги – несколько фотографий. Одна датируется декабрём 1917 года. Наступала другая эпоха. 
В 1919 сестра Серафима спасла от репрессий и голода не только семью моей прабабушки Веры, но и семью Ольги, убедив её уехать в Пензу. Сама Ольга, к сожалению, в Пензе заболела и умерла, но её дети выжили, вернулись в Москву. Сын Виктор Жильцов стал актёром драматического  Театра Рабочей Молодёжи, названного позже Ленкомом. А дочь Милица поселилась в семье Карагодиных и ухаживала за внучкой Серафимы Софьей, которая родилась в 1919 году.  Вот от Милицы Софья Брониславовна и узнала о семейной драме своей двоюродной бабушки. Поведала о ней своей двоюродной сестре Марине Карагодиной, а та – мне.
К сожалению, Марина Карагодина ушла из жизни в 2019 году, а до этого ушла и Софья Карагодина.  Но они оставили после себя доброе наследие.  Марину Владимировну я в свое время «заразил» генеалогией, и она в последние годы снабжала меня информацией о наших общих предках Измайловых. Некоторые копии документов 19 века, полученные ей в архиве, я ещё даже не изучил.