Повесть о любви и дружбе. Часть 8

Часть 8. Три друга. (1971-1975).

Период моей жизни с 1971 г по 1975 был самым наполненным, самым эмоциональным и самым памятным.  Жизнь студентом, слесарем, еще раз студентом, служба в армии, работа комбайнером. В это время я подружился с очень важными и интересными друзьями, которые мне помогали и с которыми я становился личностью, мужчиной и учился дружить.
Поступив в Смоленский пединститут, меня поселили в общежитие. В общежитии было очень много соблазнов и я на них откликался по полной программе.
Еще при поступлении я познакомился с Куковенковым Владимиром, он учился на 4 курсе, и летом жил в общежитии. Чем-то я приглянулся Володе, и он пригласил меня работать внештатным сотрудником в угрозыск железнодорожного вокзала. И я согласился, записался в секцию бокса, стал ходить на тренировки, проводить пробные бои. Были всякие проверки моего характера, но одну я заполнил надолго. Когда набили милицейскую машину задержанными, мне поручили их сопровождать, в общем салоне. Они все были в моих глазах преступниками, один страшнее другого, а так как все сидели со мной близко, то мне было очень страшно, и дорога до тюрьмы была бесконечно длинной. Когда я попал на территорию тюрьмы, мне стало явно не по себе. Убогость и мрачность здания, крики людей, которых явно и сильно били, все это накрыло меня и романтика будущего следователя претерпела полный крах. Одно из поручений было занимательным и рискованным, я стал дежурить в паре на вокзале и отлавливать подозрительные личности, проституток и прочих. Последний мой подвиг был погоней за одним из хулиганов, я быстро догнал и скрутил его, при этом я даже не подумал об опасности. Моя карьера в угрозыске скоро закончилась, вместе с уходом из института. В дальнейшем мы с Володей поддерживали отношения, почему-то мы были симпатичны друг, другу. Он меня переманивал на работу в милицию. После института, биологического факультета, он получил звание капитана и в дальнейшем хорошо продвинулся по служебной лестнице. Однажды он мне хвастал, что теперь у него на крючке и тот, и другой и все это говорилось со сладким упоением власти над человеком, после этого я понял, как хорошо, что я не стал милиционером.
В общежитии я подружился с Петровым Валерой, он поступил после армии, на физический факультет. Валера был незаурядный человек и к тому же он был инвалид. В армии, где он служил загорелась БМП (боевая машина пехоты), он чудом выжил, у него было сожжено 80% кожи, выжить было невозможно, но он выжил. Мне кажется, что именно его героизм и мужество притягивали меня, восхищали, мне было чему у него научиться, я ему доверял и верил во всем.  Внешний облик Валеры был, прямо сказать страшный, руки,- застывшее мясо, лицо, -застывшая восковая маска, уши, губы сварены.  Когда он учился в институте, он еще несколько раз делал операцию. Почему мы подружились, до сих пор не знаю. Мы жили в разных комнатах, учились на разных факультетах. Институт он закончил с красным дипломом, а я бросил институт после первого же коллоквиума. Валера был полной моей противоположностью, если он играл в шахматы, то процесс игры для него был полным погружением и полным анализом партии, играли мы на равных, но терпения у меня явно не хватало. Валера слыл серьезным интеллектуалом, он все время консультировал и помогал ребятам, особенно физикам, которые поступили после армии.  С Валерой мы обсуждали самые разные проблемы и вопросы, мы спорили, каждый доказывал свою правоту, но нам было интересно друг с другом, мы ценили нашу дружбу, и в ней были равны.
И когда я бросил институт, и пошел работать на завод слесарем, то я стал жить у Валеры, в его комнате, на первом этаже, что было очень удобно, минуя вахту входить и выходить из комнаты через окно.  Летом я пригласил Валеру в Мишино, где мы с ним косили и убирали сено, практически я один накосил около 2 тонн сена, высушил и застоговал.   После службы в армии я был несколько раз в Смоленске, Валера меня опять выручил, я был изуродован в поезде, по возвращению из армии, и я у него отлеживался и приходил в норму. В дальнейшем, мы навещали пару раз друг друга, я жил в Москве, он в Смоленске. Но потом потерялись, и я до сих пор ищу его и не могу найти.
После того, как я бросил институт, я пошел работать учеником слесаря на Смоленский Авиационный завод.
Несколько воспоминаний о институте. Когда я сдавал матанализ, и завалил его, известный профессор, автор книг по матанализу сказал мне, « ..ну что эти девчонки..» и показал мне на аудиторию, «. они же глупые, ты же мужчина,  ты создан не только для того чтобы носить штаны». У нас на факультете математики было 100 девчат и 10 ребят и списывать лекции они принципиально не давали.  Мне было ужасно стыдно, я понял, что в группу я уже не вернусь, пережить то, что я глупее этих девчонок, я уже не мог, и я написал заявление об уходе.
Кстати заведующий кафедрой факультета Петров, имя не помню, как- то произнес, троих Петровых для факультета многовато.
Меня вызвали к проректору, в кабинете сидел мой отец, он был вхож в преподавательские круги института, благодаря своему другу. Вдвоем они мне стали втолковывать и объяснять глупость моей затеи,- бросить институт. Но я тупо стоял на своем, про себя проговаривая, я должен пройти эти испытания, я должен пройти через все трудности, и соответственно стал их придумывать, так я оказался на заводе.
На заводе я подружился с Петром Лукашовым.  Парень уже отслужил армию, имел квалификацию слесаря, был уважаемый человек в коллективе. Мало того, он был знаменитостью, так как он был одним из лучших шашистов на заводе. Петр пытался научить меня играть профессионально в шашки, но я одолел немного, но зато я постиг красоту и мудрость этого вида спорта. И если в шахматы играют все, то в шашки играют избранные.  Шашечные баталии были самым главным развлечением и событием на заводе. В обеденный перерыв собирались два три основных шашиста и начинался спектакль, народу набивалось по 20 человек, которые наблюдали за этими баталиями. А так как Петя был самым молодым среди этих шашистов и самым наглым, и остроумным, то дело доходило до драм и трагедий.
 С Петром мы играли в футбол, придумывали всякие шалости.  Он жил недалеко от завода, через пустырь мы ходили к нему в гости, всю шпану местную он знал, так же, как и они его.  Петя к тому же был борцом вольного стиля, и он мне показывал различные приемы. приемы. Главное, что нас объединяло, это нелюбовь к заводу, мы не могли смириться с этой тупой работой. Поэтому я бросил работу на заводе и уехал в Мишино. Петя продолжал работать на заводе, мы с ним переписывались, нам всегда было интересно друг с другом, но после армии потерялись.
Смоленский строительный техникум, в который я поступил после завода, в моей жизни стоит особо, и хотя я был одним из лидеров нашей группы, близко я ни с кем не сошелся. Мне там было просто неинтересно, может поэтому после армии я туда не вернулся.
Уже в зрелом возрасте, пройдя школу шабашек, строительных отрядов, строительство дач и другое, я понял, что я стал бы хорошим строителем.
В техникуме сразу, после поступления, в конце сентября нас отправили на картошку. Целый месяц мы жили в школе одной большой семьей, девочки и мальчики в разных классах. В процессе похождений у нас образовалась тройка ребят, Сивый,Толик после армии и я.
Недалеко от нас на картошке работали и жили девчонки из Пединститута, с факультета французского языка. Нам приглянулись трое девчонок, они были заводные, веселые, раскованные и красивые. Одна из них, Света, была самая тихая и скромная. Меня к ней и определили, я так и не понял кто, но как самый молодой, я был согласен на первые любовные приключения.
Мы гуляли парами, однажды так замерзли, что пришлось вскрывать на краю деревни баню, которую днем протопили местные жители. В бане Сивый и Толик закрывшись со своими подружками в парилке занимались любовью. А я, в сенях, пытался нерешительно трогать и целовать мою избранницу Свету, но на большее меня не хватило. Так как мы расстались с Людмилой без каких-либо обязательств, я бы сказал молча, я все равно не мог ей изменить. Для меня эта первая измена   к которой я шел, стала   большим испытанием. А когда мы после бани зарылись в стог соломы, там было тепло и даже жарко, я в полной мере стал проявлять чудеса искусства любви. И в самый пиковый момент я отказался от соития, я не смог изменить свой Людмиле. Света плакала, она что- то говорила, что она хочет ребенка и что-то еще, но я был непреклонен и при этом испытывал жгучий стыд за свое поведение.  Как определить меру, степень измены,-  только это меня волновало в этот момент. На рассвете все три пары вылезли из стога соломы и разошлись. В памяти остались запахи шикарных французских духов, длинные темные густые волосы, пахнущие желанием и неутолимый жар тела.
Из техникума меня призвали в армию.
Армейский лучший друг у меня был, сержант Виктор Котырев из Смоленской области.
В армии я служил легко и комфортно. Закончил ВАШМ (Военная Авиационная Школа Механиков) в г. Москве, по распределению попал в г. Моршанск в учебный авиационный полк ПВО, самолеты СУ-15, дослужился до авиамеханика 1 класса по электрооборудованию самолета.  В армии я много читал, занимался спортом, немного раздражала мысль о потерянных в армии годах. Но при этом мы постоянно готовились к новой гражданской жизни, к дальнейшей учебе.  В эскадрильи мы с Виктором были лидерами, он по службе, я по существу.  Я участвовал во всех спортивных соревнованиях, во всех мероприятиях, связанных с нашими шефами, библиотечным техникумом. С Виктором мы разрабатывали планы по увольнительным, при этом мы активно ходили в самоход. С Виктором мы были главные ловеласы в полку. Он был, высокий, спортивный, красивый, с лычками, я был невысокий ефрейтор, но с содержанием. Для всех ребят я писал стихи для писем, и если надо было охмурить каких- либо девушек, то тут мы с Виктором в паре были неудержимы и если позволите, превосходны. А уж на танцах, нам вообще не было равных, гусар Виктор Котырев и шустрый Петров.  Дело в том, что в городе Моршанске была проблема с молодыми людьми. Поэтому наша авиационная часть, где все служили с незавершенным средним или высшим образованием была хорошим поставщиком ухажеров для всех учебных заведений Моршанска. В конце службы мы с ним попали в очень трудное положение, он влюбился в одну девушку, у него появились серьезные намерения, но ему зарубили увольнительную, так он демонстративно ушел в самоход. Это было ЧП, мы с трудом помогли Виктору не загреметь на гауптвахту, а еще хуже, не получить отказ командования от выдачи направления на учебу.
В это же время расцвела моя новая любовь, к Лауре (ее все так звали), местной красавице, к которой подбивали клинья офицеры летчики. Но я их победил, и мы с Ларисой каждый вечер после отбоя целовались у нее в подъезде по несколько часов, говорили и говорили.  К этому времени, для подготовки к обучению я напросился работать кочегаром, для отопления помещения на стоянке самолетов. И вместо того, чтобы готовится, я постоянно ходил в самоволку на свидание к Ларисе.
Лариса была очень красивая, огромные серые глаза, тонкий нос, слегка широкие скулы, густые длинные волосы, пухлые губы, стройная и изящная. Она была старше меня на два года, поэтому наверно не видела во мне какой-то перспективы. Да и что представлял из себя в то время солдат, без определенного будущего, без зачатков какой- либо карьеры и прочих достоинств и тем более, из деревни. Да и к солдатам отношение местных девушек имело свой стереотип, далеко не положительный. Вместе с тем, Лариса выбрала меня, и мы были самыми счастливыми в нашем общении. Я ее ценил за то, что мы не переступили черту, хотя я так на этом настаивал.
В общем и Виктор, и я были влюблены по уши и все наши помыслы были на это направлены. И мы безрассудно помогали друг другу в наших амурных делах.
Чем плоха армейская служба, что когда она заканчивается, заканчиваются и все романы. Мы трогательно простились на перроне Моршанска, все по парам, но на этом все и закончилось, это было закономерно, ведь тогда все понимали, что у всех начнется совсем другая жизнь, отличная от армии.
Что такое демобилизация знает только тот, кто через это прошел, это и радость, и безмерное ощущение свободы, это когда тебе все можно, когда у тебя все впереди, при этом, ты наполняешься    гордостью, важностью и достоинством человека, служившего Родине. И каждый думает, что дома его ждут, и мама и папа, и любимая девушка. Я тоже, в глубине души думал, что меня ждет моя Людмила.
В поезде на Москву я напился, как свинья и упал со второй полки, в проход, разбил лицо, лужа крови, Виктор поднял весь поезд на уши в поиске врача, он не пил, спас меня, а утром с разбитым лицом и ничего не соображающей головой, я вышел на перрон в Москве. Меня хотели арестовать, но Виктор и тут спас меня и вместо поездки домой я отправился в Смоленск зализывать раны. Вернулся домой я только через месяц.
С Виктором мы так больше и не встретились, жизнь меня закрутила в Москве, он где- то застрял в Смоленской области.
В   заключение, я хочу отметить важность армейской дружбы, и хорошо, когда возможно ее сохранить на гражданке.  В армии нельзя ничего спрятать, все вычисляется, любая фальшь, любое предательство, даже самое мелкое наушничество, и прочие пороки. Поэтому планка к человеку всегда высокая, а к дружбе, тем более. Особенно это важно, когда молодой человек начинает службу, здесь все как на ладони, Меня и Виктора в армии никто не сломал, да и мы никого не ломали. Дружба в армии часто становится самой главной опорой служивого человека, и за это я благодарен и Виктору, и моим хорошим друзьям по эскадрильи из Украины, из Армении, Молдавии, из Иваново, Курска.
Придя из армии я устроился помощником комбайнера. Мой наставник, сосед по дому постоянно пил, поэтому мне пришлось быстро осваивать технику и самостоятельно работать. Работа на комбайне была тяжелая, но она доставляла огромное удовольствие. Как капитан на мостике я плыл по бесконечным золотым полями, молотил и грузил машины, молотил и грузил машины, в это момент я был самым главным на земле, где рос будущий хлеб.  Вечером, мой корабль торжественно возвращался домой и мне казалось, что все с одобрением смотрят на меня. А я, успешный, радостный торопился к своим новым любовным приключениям. Стоит отметить, что в то время жизнь после армии открывалась самым положительным образом. Тогда было такое время, что я был уверен в том, что все получится, все сложится как можно лучше. Чувство свободы выбора, ощущение того, что ты нужен стране, людям, открывало самые разные пути достижения успеха для молодых людей в этот советский период жизни. Ну а ребята, мужчины после армии ценились в среде девушек и женщин особенно.