Куда пропали беспризорники

Живя в Питере, я видел ОЧЕНЬ много объявлений о пропаже людей. Однажды я всерьёз задумался, куда они, вообще, пропадают, и, ища ответ в интернете, наткнулся на новостной сюжет о детях-беспризорниках, которые в нулевых стали активно пропадать с вокзалов и городских улиц, пока полностью не исчезли. Вкратце, суть (явно, сделанного на заказ) репортажа свелась к тому, что беспризорники никуда не пропали, а просто... выросли, потому и беспокоиться не о чем! То есть бездомные дети существовали ВСЕГДА и только в современном мире, наконец-то, «выросли» – потому и перестали быть проблемой (не знаю, каким идиотом нужно быть, чтобы поверить в такую чушь, но, похоже, именно на идиотов и был рассчитан тот репортаж). Ещё можно упомянуть свод правительственных распоряжений по профилактике безнадзорности, вошедших в так называемую федеральную целевую программу «Дети России», в рамках которой в 2003-2006 годах беспризорников активно отлавливали с целью (якобы) дальнейшего распределения по детдомам. Но давайте включим логику. Эту программу никак нельзя назвать каким-то революционным, архиэффективным решением: беспризорников ловили и отправляли в детдома и до неё, но это не было эффективно, так как, если некоторые несовершеннолетние ХОТЯТ жить на улице, их просто так не удержать:

Они бродяжничают – их ловят и определяют в детдом – но они сбегают (чаще всего – не впервые), ибо ничем не рискуют, потому что ни о каком наказании за отказ от государственной помощи не может быть речи; потом их опять ловят, а они опять сбегают, и так по кругу, пока беспризорники не становятся совершеннолетними. К слову, я не отрицаю, что в детдомах можно было перевоспитать некоторых беспризорников; но ни за что не поверю, будто это удалось проделать с абсолютным большинством, то есть с несколькими десятками тысяч детей.

Но чем же тогда объясняется невероятная эффективность «Детей России» в борьбе с беспризорностью? По официальной версии – усиленным контролем со стороны правительства за исполнением этой программы; то есть народ пытались убедить, что в новых условиях беспризорникам просто стало некуда бежать – их слишком активно и часто ловили, вот они и устали бегать. Хотя, согласно простой логике, должно было быть наоборот – это госслужбы должны были устать ловить детей, которые привыкли жить на улице, и которых за побег из детдома никто не в силах наказать. Тогда, может, эффективность «Детей России» объясняется созданием для беспризорников каких-то особых условий, чтобы они не хотели сбегать из детдомов? Но тут уже возникает пара неудобных вопросов:

1) Что же это были за райские условия, ради которых беспризорники отказывались от привычной им свободной жизни?

2) Как эти условия осуществлялись в стране, где даже на ремонт домов и дорог деньги просто так не выделялись, а обычные люди частенько экономили даже на еде и жили «от зарплаты до зарплаты»; неужто в подобных условиях нашлись деньги на «достойную» заботу о беспризорниках?

Логичных ответов на эти вопросы у меня нет; зато есть куда более логичное предположение насчёт истинной цели «Детей России» – думаю, эта программа в действительности была прикрытием для отлавливания и отправки безнадзорных детей туда, откуда они уже не возвращались. Например, на чёрный рынок, где торгуют людьми и их органами...

Если это так, то значит – наше правительство было замешано в настоящем геноциде, в преступлении против человечности. И знаете, что самое страшное? Я не вижу ничего, что противоречило бы этому, зато опровержений официальной версии решения проблемы беспризорников я уже привёл предостаточно. Всё-таки, если подумать, бездомный ребёнок – это лёгкая добыча; он слабее взрослого, и, главное, нигде не зарегистрирован, то есть НЕ ЯВЛЯЕТСЯ ЧАСТЬЮ СИСТЕМЫ, а значит – его никто не будет искать; потому-то его можно запросто продать педофилам, а то и распродать на органы. Даже если ранее у бездомного ребёнка, например, была привычка нюхать суперклей, молодые органы всё равно обладают куда большим «сроком годности» и «запасом прочности», чем органы взрослого человека. Кстати, по поводу суперклея сделаю отступление:

Ходят слухи, что не так давно состав этого клея был изменён – из него убрали галлюциногенное вещество; если это правда, то не удивлюсь, что причиной этому стала кем-то организованная «профилактика» по депопуляризации такого развлечения среди молодёжи, дабы их органы оставались максимально здоровыми «до востребования». Да и вообще – судя по всему, детские органы являются лучшим материалом для трансплантации, ибо иммунитет ребёнка гораздо сильнее иммунитета взрослого; простой пример: когда дети потеют, они не воняют – в отличие от взрослых. А почему? Потому, что воняет не пот, а микроорганизмы, которые выводятся вместе с ним; то есть раз уж дети не воняют, то чужеродных микробов и бактерий в их телах живёт куда меньше, а значит – у них лучший иммунитет, да и состояние органов тоже (к слову, тут же можно предположить, что даже антисанитарию дети-беспризорники переносят куда легче взрослых бомжей). К тому же, детские органы склонны к росту и потому в контексте донорства подходят как для взрослых, так и для детей. А вот орган взрослого человека в детском теле если и приживается, то, как правило, лишь на несколько лет – дальше требуется новая пересадка; то есть недолгий срок службы «взрослого» органа в детском теле – это ещё одна причина, почему детские органы считаются крайне востребованными (особенно, в современном мире, где очень велико число «цивилизованных» детей с самыми разными заболеваниями и патологиями собственных органов). Учитывая всё это, можно сказать, что бизнес по поставке детских органов на медицинский рынок должен являться одним из самых прибыльных.

Подытожу. Немного развив мысль об исчезновении беспризорников, я лишний раз убедился, сколь страшной является возможная реальность. В Питере я живу без малого десять лет, за всё это время видел на улицах предостаточно бездомных – и детей среди них НЕ БЫЛО; абсолютно все бомжи оказывались взрослыми, и, по-моему, единственной причиной, почему ещё не стартовало никакой масштабной “благотворительной” программы, вроде «Бомжей России», направленной на возвращение бездомных к цивилизованной жизни, является то, что взрослые бездомные куда чаще ведут нездоровый образ жизни, страдают от алкоголизма и разносортных болезней вплоть до туберкулёза. Очевидно, что такой «товар» не нужен ни современным работорговцам, ни труженикам чёрного рынка органов. Зато здоровых, «цивилизованных» людей в городах пропадает, действительно, много, и находится (живыми или мёртвыми) примерно половина из них; куда же деваются остальные – на это даже никаких официальных версий нет, ибо ляпнуть, что кто-то исчез, потому что просто «вырос», тут уже не получится; да и то, что сами беспризорники по сей день являются большой редкостью, ещё раз подтверждает, что вся эта античеловеческая система по-прежнему существует, и масштабы её всё так же чудовищны – даже если в каком-то большом городе появляется бездомный ребёнок, надолго на улице он не задерживается...