Смерти вопреки

Страшной силы взрыв – это было последнее, что осталось в памяти молодого командира танка. Польские жители города Люблин подобрали оглушенного взрывом танкиста и передали медикам советского полевого госпиталя. Поляки стали очевидцами   смертельного боя, который проходил на их глазах посреди главной площади города. Танк, который первым ворвался в центр города Люблин, был подбит и загорелся. Из него смогли вы браться двое. Из командирского люка на землю спрыгнул младший лейтенант, из другого люка выбрался раненный танкист–водитель.
Окружившие танк враги поползли к ним, ведя огонь из автоматов и желая захватить в плен. Из окна дома по танкистам бил пулемёт. Танкисты бросили в  сторону наступавших врагов по нескольку гранат и отстреливались из автоматов. Плотный огонь автоматных очередей и пулемёт не давали им возможности отбежать. В горящий танк попал ещё снаряд из пушки, которую немецкие артиллеристы выкатили из подворотни старинного дома. Теперь они били по краснозвёздной машине прямой наводкой. Следующий снаряд, очевидно, пробив боковую броню танка, попал в укладку боевых снарядов.
Взрыв был такой силы, что башню танка отбросило на двадцать метров. Когда красноармейцы выбили немцев из центра и бой передвинулся к окраине, жители подошли к танкистам.
Механик был взрывом убит, а офицер еще подавал признаки жизни
Когда через 3 дня Алексей очнулся в госпитале, то первое что он произнёс: «Где я?».
 Потом он начал понемногу осознавать окружающее:
– Мы город взяли?
– Взяли, взяли, – успокоил его военврач, – выздоравливай, герой.
– Кто герой? Героев хоронят с почестями, а я живой пока.
– Ты хоть помнишь как тебя зовут, кто ты и что было до того как сознание потерял?
– Помню, – обожжёнными губами прошептал танкист, – я младший лейтенант Афанасьев. Я командир танка.
– Молодец. По документам так и есть. Значит, в строй мы тебя вернём. Здоровье и характер у тебя железные, да и звёзды, видно, так сошлись, что ты жив остался.
По крупицам, по отдельным эпизодам, день за днём, восстанавливал в памяти Алексей всю свою прежнюю жизнь.
Карельская деревня Койкоры, в которой он родился, стоит на берегу быстрой реки Суна. Климат в Карелии суровый, чернозёма нет. Крепкие карельские мужики народ по большей части молчаливый и в труде упорный, карелки хлопотливы и доброжелательны к друзьям, но себя в обиду не дают. В такой карельской семье и появился Алёша Афанасьев за год до революции, которая перевернёт жизнь в России и в доброй половине всего мира.
Дед и отец работали на лесосплаве, а слабаков такая работа не терпит. Не всякий может затор из бревен багром разобрать и по плывущим брёвнам реку перебежать, да на берег выскочить. Семья жила трудно. Хорошо хоть грибы, да ягоды, а ещё рыбалка выжить помогали.
Семилетку Алексей окончил хорошо. Родители хотели, чтоб сын образованным был, тогда и поступил он на рабфак, что был в Петрозаводске. Учился карельский паренек не хуже других, а на лыжах бегал лучше многих. Про таких говорят: «Этот карел с лыжами на ногах родился». Грамота, выданная ему в 1937 году за первое место в лыжной гонке по г.Петрозаводску, до сих пор в семье Афанасьевых хранится.
Окончив рабфак стал он преподавателем школы. Учил детей труду и физкультуре в посёлке Юстозеро, пока не грянула финско–советская война. Призвали его, как и многих других из карельского края, в ноябре 1939 года.
Призванный Петровским военкоматом воевал Алексей в горно–стрелковом батальоне пулемётчиком на Ухтинском направлении. Пришлось на себе испытать все тяготы той «незнаменитой войны». Приходилось и при сорокаградусном морозе в снегу ночевать, и в разведку на лыжах пробираться, и в атаку ходить по пояс в снегу, таская за собой пулемёт «максим». Пулевое ранение в плечо, госпиталь, а потом и война закончилась.   Об этой войне он вспоминать не любил, слишком много горя увидеть пришлось.  Один раз только сказал: «Если бы я на лыжах бегать не умел, да стрелять с детства не научился, да не мамиными руками связанные толстый свитер, носки и варежки – не видать бы мне родной деревни».
Великую Отечественную войну Алесей Николаевич Афанасьев встретил, как и большинство соотечественников, горя желанием остановить врага и не дать ему родную землю топтать. В самом начале войны, был он направлен в дорожно–строительную воинскую часть.
Кто бы мог предполагать, что защищать ему придётся не дальние подступы страны, а Ленинград?
 С наступлением зимы ежедневно приходилось восстанавливать разбитую немецкими бомбами «Дорогу жизни», регулировать движение эшелонов с продовольствием и снарядами, спасать эвакуируемых из блокадного города детей.  Тут опять пригодились ему карельский характер и спортивная закалка, да и опыт войны с финнами в условиях суровой зимы многому научил. Всем своим умением щедро делился Алексей с товарищами по службе и его назначили заместителем политрука, а потом направили на ускоренные офицерские курсы. Оттуда его направили с учётом образования в Казанское танковое командное училище.         
Училище действовало не первый год. В царское время в нём готовили командиров для кавалерии. При советской власти в нем было развёрнуто также кавалерийское училище, потом стали обучать танкистов. Набор курсантов, в котором оказался Алексей Афанасьев, проходил специализированную учёбу. По ленд–лизу из США начали поступать в Красную армию хорошие танки М4А2 «Шерман». Для службы на них и отобрали новых курсантов. По своим характеристикам «Эмча», как его называли красноармейцы, американский танк  был близок к советскому Т–34, хорошо зарекомендовавшему себя в боях против бронетанковых войск  вермахта. Имелись и отличия. Танк, обладая равной лобовой бронёй и пушкой с похожими характеристиками, был немного выше советского. Однако, у него был кроме обычного, установлен крупнокалиберный пулемёт. Экипаж состоял из пяти человек. Внутри он был отделан пенорезиной, что делало его более безопасным, чем Т–34, при попадании вражеского  снаряда. Отлетавшие осколки брони застревали в резине и не ранили экипаж. Во время движения «Эмча» был более комфортным. Однако если внутри танка вспыхивал пожар, то танк выгорал за десять минут.
«Служить на танке «Шерман» было приятнее, особенно в мирное время», - шутил Алексей, который имел возможность сравнивать. Конечно, многие танкисты мечтали попасть на танк ИС–2 с мощной бронёй, который начали выпускать советские военные заводы. Это была грозная машина, противостоящая немецкому «Тигру» на равных, а во многом советский танк его даже превосходил. Но было таких танков пока не много и права выбора ни у кого не было. Оказалось, что воевать можно и успешно бить врага и на ленд–лизовской технике. Бои в Белоруссии, которые с началом операции «Багратион» приняли особенно ожесточенный характер, стали тому подтверждением.
 Это была наступательная операция, ломавшая планы лучших генералов вермахта. За 2 недели сражений были освобождены: Витебск, Орша, Бобруйск, Минск, Полоцк.
1-й Белорусский фронт под командованием маршала Рокоссовского к третьей декаде июля в результате успешных боёв вплотную придвинулся к бывшей границе СССР.
Запланированный им удар железного кулака из танковых бригад на Брест был перенесён. Поступил приказ из Генштаба о штурме и взятии польского города Люблин в кратчайшие сроки.
Решение о броске 2-й Танковой Армии на Люблин И.В.Сталин лично принял 20 июля. В этот день в Москве был создан Польский Комитет Национального Освобождения – коммунистическое правительство. В тот момент самым подходящим для его местопребывания был именно Люблин –  первый большой город  Польши, который могла занять Красная Армия.  Как было подчёркнуто на совещании: «Это не просто направление удара, это дело политическое». Для участия в штурме города хотели подтянуть и польские части Армии Людовой, но их не успевали перебросить.
     Приказ Верховного главнокомандующего взять город за 3 дня не оставлял командующему фронтом выбора.
 Штурм Люблина начался 21 июня 1944 года. Форсировав реку Буг  танки 2–й армии, невзирая на потери, почти окружили город. Однако столкнулись с мощной хорошо организованной обороной немцев.   Атака танковых батальонов захлебнулась.
 2–я танковая армия штурмовала польский город Люблин уже вторые сутки, когда её 58–й танковый корпус начал атаку на город. В сумерках два танка «Шерман» сумели форсировать реку Быстрица и, не имея карты и разведданных, метались по переулкам пригорода Люблина. Это были  два танка, которыми командовали командир взвода лейтенант Маришев и младший лейтенант Афанасьев. Фактически это была разведка боем. В ходе уличных боев, натыкаясь на противотанковые пушки противника и фаустников, танки разделились.
 Командир танка Алексей Афанасьев, заметив на окраине города колонну отступающей пехоты, отдал приказ к атаке.
В его танке был уже обстрелянный в боях за Луцк экипаж. Все четверо бойцов знали свое дело и понимали командира с полуслова. Особенно хорош был механик–водитель сержант Яковенко Александр.  Больше пяти лет работы на гусеничных тракторах, участие в боях за Харьков и Донецк сделали его воином высокого класса. Танком он управлял мастерски. 
Дорога, которая вела на Варшаву, была забита войсками, автомашинами с вооружением, фурами с имуществом.
 Четыреста лошадиных сил двигателя с рёвом несли вперёд тридцать тонн бронированной стали. Танк №755, став воплощением народной ярости благородной, как разъярённый бык врезался в поток отступающих немцев. Грузовики и повозки отлетали с дороги, в ужасе разбегались уцелевшие солдаты. Экипаж огнём орудия и пулемётов беспощадно разил врага.  После взятия города потери обеих сторон были учтены. Только на Варшавском шоссе экипаж танка Афанасьева вывел из строя более 250 солдат, 20 автомашин, 7 орудий и 4 миномёта.
Штурм Люблина к середине дня 22 июля был в полном разгаре. Алексей Афанасьев отдал приказ пробиваться к своим сквозь город. Однако в городе танк воевать в одиночку долго не может без поддержки пехоты, а десанта на танке не было.  Не имея карты и проводников, краснозвёздный  «Шерман» на полном ходу пробился на центральную площадь города. Немцы к обороне подготовились хорошо. В каждой подворотне стояли противотанковые орудия, в окнах домов оборудованы пулемётные гнёзда, а в подъездах затаились пехотинцы вооруженные фаустпатронами.
 Появление танка с тыла для обороняющихся немцев стало неприятной неожиданностью. Танк на полном ходу двигался  и маневрировал, стреляя из пушки по боевым расчётам орудий и уничтожая солдат вермахта. Броня гудела от лязга немецких пуль и осколков гранат. Несколько раз танк тряхнуло от попаданий снарядов в его лобовую броню, перед глазами командира и экипажа проносились огненные хвосты от летящих фаустпатронов. Танк кружил по площади в смертельном танце, но все выезды из неё  успели перекрыть вражеские артиллеристы.   
Удар снаряда сбоку  перебил гусеницу и заставил танк остановиться. Но и тогда экипаж продолжал сражаться – стреляло орудие и пулемёты. От второго попадания в танке вспыхнул огонь, и командир отдал приказ покинуть броню.
Обездвиженный, горящий танк пушкари вермахта расстреляли в упор.
Однако бой этот отвлек силы обороняющегося врага от других танков 58–й гвардейской бригады, наступавших со стороны железнодорожного вокзала.   
Когда Люблин был полностью очищен от фашистов, на отличившихся бойцов были оформлены представления к наградам.
Наградной лист с представлением к званию Героя Советского Союза на командира танка младшего лейтенант Афанасьева, которое хранится в архиве министерства обороны России, было составлено командиром 3–го танкового батальона майором Куниловым. В тексте ясно написано: «представляется посмертно» и пометка карандашом в углу документа – «убит». Таковым Алексея Афанасьева и считали 27 июля 1944 года на момент оформления.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 22 августа 1944 года младшему лейтенанту Афанасьеву Алексею Николаевичу - командиру танка 58-й гвардейской танковой бригады 8-го гвардейского танкового корпуса 2-й танковой армии 1-го Белорусского фронта было присвоено звание Героя Советского Союза, это же звание присвоено механику–водителю танка мл.сержанту Яковенко Александру Свиридовичу. Остальные члены экипажа были посмертно награждены орденами Отечественной войны. Боевые товарищи, воевавшие с ним в одном танке, в Люблине и были похоронены.
58–я гвардейская танковая бригада была за взятие Люблина награждена орденом «Красного знамени», ей было присвоено почётное звание Люблинская.
 Командир героического танка Алексей Николаевич Афанасьев смерти вопреки остался жив. Лечение в госпитале было долгим, но довелось ему, командовать танковым взводом, с боями пройти Восточную Пруссию и штурмовать Берлин.   
Знамя бригады с прикреплённым к нему орденом  нёс по Красной площади на параде Победы герой Советского Союза гвардии старший лейтенант Афанасьев.
За свою военную службу Алексей Николаевич Афанасьев был неоднократно награждён. Вот список его наград:
Медаль «Золотая звезда» Героя Советского Союза за №7356, орден Ленина, орден «Красная звезда», медали: «За оборону Ленинграда», «За взятие Кенигсберга», «За победу над Германией».
Он вышел в отставку в звании майора танковых войск и умер, немного не дожив до 52 лет.
 
Средняя школа посёлка Гирвас (бывшая деревня Койкоры), в которой учился когда–то Алексей, теперь носит его имя – Героя Советского Союза А.Н. Афанасьева.


28 августа 2020 года.