Виран

Виран сидел в таверне "Хмельной сплетник", что находилась на перепутье возле имперской столицы, и пил пиво. Каждую неделю он приходил сюда послушать, что говорят люди. А послушать можно было много о чём. О политике, происшествиях, убийствах, болезнях, кризисе. Новости из уст в уста передавались в разы быстрее, чем их передавали почтовые вОроны.

Это место было прямо-таки сердцем сплетен в Армории. Многие слухи выходили отсюда, шли по всему материку и возвращались сюда, как кровь шла по артериям и венам. И возвращались они часто настолько преображенными, что их принимали за совсем другую новость.

Сегодня Виран пришёл раньше обычного, когда все разносчики информации только-только начинали собираться. Он сидел за стойкой и ждал, как и несколько человек в таверне, сидящие порознь.

Открылась дверь и все сразу обернулись, чтобы посмотреть, кто явился. Это вошёл Хилдегард. Один из главных сплетников. У него всегда имелось, о чём рассказать, но он никогда не говорил не говорил, кто он. Так что откуда он брал информацию, можно было только гадать.

Хилдегард подошёл к стойке и сел рядом с Вираном. Все остальные посетители таверны немного оживились и подсели поближе к стойке в предвкушении интересного вечера.

— Здравствуй, — сказал он Вирану, — Мне эля, — сказал он всегда протирающему какую-нибудь кружку хозяину таверны.

— Хилдегард, — Виран одним глотком допил своё пиво. — Можешь начинать.

— В Вэстроке казнили бывшего короля. Причём казнили очень оригинально, — сказал он.

Ещё несколько человек зашли в таверну и расселись по местам. Народ начинал собираться.

— И как же? — Виран подумал, что вряд ли удивится. Он много различных способов казни повидал.

— Говорят, что сам барон Мидас Марцин превратил его в золото, — Хилдегард услышал чьё-то «ого» в зале.

— В золото? — вопреки удивился Виран и усмехнулся. — Вот уж не подумал. Что это за магия такая?

— Понятия не имею, — пожал плечами Хилдегард. — Больше всего смахивает на магию иллюзии, но думаю тут что-то другое. Говорят, будет война.

— Хм, с нами пока вряд ли. Мидасу сначала надо разобраться с Республикой, а потом ещё и с Крондами с севера, — Виран достал трубку, зажёг спичку и закурил.

Вошли ещё пару человек и в таверне начали собираться компании.

— А ты слышал про Чародейскую академию? — спросил Хилдегард.

— Нет, а что там случилось?

— Пожар случился. Говорят, один молодой студент нашёл какие-то запретные заклинания и произнёс. И в итоге сгорела половина корпуса и библиотека.

Слово «говорят» звучало здесь намного чаще остальных других слов. Оно стало своеобразным словом-паразитом у всех постоянных посетителей сего заведения.

— Ещё один пожар? Что-то они зачастили в последнее время, — сказал Виран.

— Это точно. То тот пожар в синдалайской казне пятьдесят лет назад, то Саргор сгорел, когда там? — Хилдегард посчитал в уме. — Шесть лет назад. То вот сейчас у эльфов начали леса гореть.

— Да это вам кажется, что они зачастили, — сел кто-то рядом с Хилдегардом. — На самом деле они всегда происходили. Просто до нас не всё доходило.

Вокруг стойки начала собираться толпа, как это обычно бывало.

— Вот сейчас паника начнётся из-за этого, — сказал подсевший и заказал пива. — Все уже начали говорить, что пожары везде. Что мы все сгорим. А я думаю, что всё это брехня и череда случайных совпадений. Каждый день от болезней умирают больше, чем от огня. Но никто не бегает и не кричит про чуму.

— Да это всё похоже на заговор, — выкрикнул кто-то из толпы. — Один большой заговор. Ага. Может кому-то были удобны эти пожары. Удобно, чтобы паника началась.

— Ну если так подумать, то заговор был от самого начала общества, потому что всегда что-то да случалось, — повернулся к толп Хилдегард.

— Сейчас, к примеру, эльфы бегут из горящих лесов. А когда огонь прижмёт их к побережью, они куда побегут? Правильно в Империю. Вот и на лицо вам заговор, — высказал кто-то своё мнение.

— Ох, не люблю я этих остроухих. Слишком они самодовольны, — сказал один.

— Их никто не любит, — ответил второй.

— Да ладно вам про этих остроухих. Вы на нас лучше посмотрите. У нас разруха везде. Наша внутренняя политика рушится на глазах.

— Зато мы во внешней сильны.

— Да как же…

И тут Виран понял, что все главные новости были озвучены. Он докурил, убрал трубку, оставил пару серебряных монет и вышел из таверны. Виран не видел никакого смысла во всех этих спорах. Всё равно они никуда не приведут и уткнутся в ту же стену, в которую утыкались каждую неделю.