Над судьбой. Глава 72

 
 Инспектор Венс с нескрываемым изумлением смотрел на двух ещё весьма молодых воинов, окончательно уничтоженной повстанческой армии. В последнем бою они показали невиданное мастерство фехтования. Такие солдаты желанны  для любого полководца. Но миссия посланника английского короля в Поднебесной уже подходила к концу. Надо было спешить: союзная Великобритании Пруссия терпела  серьёзные неудачи в войне против диких и  всегда таких загадочных московитов.



Напоследок инспектору захотелось увидеть боевое искусство китайцев во всей красе. Агентурные данные говорили, что Луань Сяо Фэн,  бродячий шаолиньский  монах,  достиг значительных успехов в этом деле. И поднаторел в воинском мастерстве, как с применением  холодного оружия, так и без него.




Ярый  апологет  технического превосходства  англосаксонской расы,  Венс прекрасно понимал, что основной козырь в войне – мощь артиллерии. Но он был просто заворожён реальными возможностями человеческого тела, укреплённого особыми упражнениями.



О Луане, более известном,  как Яростный Кулак, ходили легенды. Конечно, среди подчинённых инспектору китайцев тоже встречались знатоки боевых искусств. Но чтобы человек ударом кулака в живот мгновенно лишал жизни солдата, пальцем пробивал толстую доску и проламывал ногой дыру в стене толщиной в два кирпича?!



Яростный Кулак завораживал Венса.  Инспектор   страстно хотел познать суть этого таинственного азиата. Но холодное безмолвие пленника стало непреодолимым барьером, за которым находилась лишь одна пустота.               


Достоинства любой нации, был уверен Венс, ажурным кружевом связаны с её недостатками. Также и наоборот. Восточной мудрости, хитрости, коварству он противопоставил  нордическую твёрдость и непоколебимость. Как бульдог, Венс сразу брал мёртвой хваткой и шёл напролом до конца.
 Победителей не судят,  рассуждал инспектор,  а народа в Поднебесной хватает. Нет никакой нужды измерять цену победы людскими потерями.



Он повязал население круговой порукой, массами брал и расстреливал заложников. Военнопленных ликвидировали сразу, ведь любой из них назавтра мог опять стать вражеским солдатом. В сражениях перед своими войсками инспектор выстраивал живые щиты из мирных жителей. Безумный  страх  парализовал  волю повстанцев.  Спустя  полгода всё было кончено.



Инспектору очень хотелось увидеть настоящий кулачный бой мастеров во всей его красе. Через переводчика он  обратился  к  Яростному Кулаку и его джунгарскому ординарцу.                - У одного из  вас есть шанс выжить. Пусть будет поединок до смерти. Оставшегося в живых отпустят на все четыре стороны. В случае отказа расстреляют обоих.

      ***      
               

Луань Сяо Фэну и Джебе выбирать было не из чего. Они решили дать яркое красочное представление.  А кульминацией  зрелища  должна была стать  смерть инспектора Венса. Заворожив публику пластикой движений, Луань должен был мгновенно оказаться возле заклятого врага, пробить ему кулаком живот и выдрать сердце. Джебе также был готов ворваться в ряды офицеров и обрушить на них смертельные удары. Гибель в бою  достойна воина. Покорное  ожидание  расстрела  - позор.



От импровизированной ложи, где расположились офицеры, в обе стороны расходился круг, составленный из плотно стоящих один возле другого солдат.  На площадку внес ли все необходимые для успешного проведения боя и показа других видов мастерства подручные средства. Отдав поклоны четырём сторонам света, бойцы встали рядом, улыбаясь публике. Трудно было вообразить, что вскоре один из них убьёт другого ради спасения собственной жизни.



Яростный Кулак подошел к небольшому столику.  На нём находился  глиняный кувшин с водой, имевший широкое основание, узкую перетяжку  и округлое горлышко. Сделав глубокий вдох,  мастер  на мгновение сосредоточился, а затем молниеносным, абсолютно неуловимым движением руки нанёс   по горлышку удар сбоку.


Приложение энергии ЦИ было рассчитано до совершенства. Перетяжка кувшина лопнула, будто её аккуратно отпилили специальным режущим инструментом. Горлышко отлетело в сторону, а дно сосуда даже не шелохнулось! Филигранное мастерство вышедшего на смертный бой воина с первых же движений заворожило зрителей.



Затем вперед выдвинулся Джебе. В каждой руке он держал по две деревянных  палочки, длиной в один локоть, соединенные между собой шнурком. По всему Китаю такие палочки крестьяне применяют для обмолота риса. Неискушенный человек вряд ли когда сможет узреть в этом бесхитростном инструменте грозное оружие.


Воин начал вращать палочки перед собой по сложной траектории, близкой по начертанию к цифре восемь. Вскоре скорость движения стала столь высокой, что разглядеть их было просто невозможно. Вокруг мастера как бы создалась сфера, в которой эти палочки практически почти одновременно пребывали в каждой её точке.



По команде Венса опытный лучник достал стрелу, имеющую на всякий случай тупой наконечник и выпустил   в грудь Джебе. Палочки вращались так быстро, что расстояние, равное собственной длине, стрела преодолевала медленней, чем любая из палочек половину своей круговой траектории. Их встреча становилась неизбежной. Лучник израсходовал весь колчан, но неизменно стрелы, отбиваемые столь простым на вид оружием мастера, отлетали в сторону.



Вновь пришла очередь Яростного Кулака. Десяток солдат подняли и с трудом поставили вертикально гранитный камень по форме похожий на палец. Он был не меньше четырёх локтей высотой, а весил как семеро взрослых мужчин. Мастер сделал три шага, взлетел в воздухе и  ударил ногой в верхнюю точку глыбы. Камень перевернулся и отлетел на несколько шагов. Никому из присутствующих видеть такое не приходилось никогда.



Затем четверо высоких крепких солдат внесли в круг большой наборный щит из дубовых досок толщиной в три пальца. К щиту подошел Джебе, поклонился публике, замер, сосредоточился. Солдаты, державшие  щит в руках, наклонились вперёд и надёжно уперлись в землю.


Будто пушечное ядро, голова вошла в щит, в щепу раздробив дубовые доски. Удар был коротким, резким, совершенно неожиданным.  В самом центре щита образовалась дыра с рваными краями. Волна энергии ЦИ отбросила солдат далеко назад, вырвав из рук обломки дубовых досок. Маленький, ничем не выделяющийся из толпы  человек продолжал стоять на том же самом месте, скромно сложив руки перед грудью и улыбаясь. На его голове не было ни малейшей царапины.



Публика пришла в неистовство. Со всех сторон посыпались требования, чтобы воины немедленно сразились насмерть.
Мастерам выдали шесты. Этот древний вид фехтования должен был стать последним представлением перед смертельной схваткой. В Поднебесной  искусство поединка на шестах вряд ли оставит   равнодушным хоть кого - то. Красочность, гармония, невообразимая пластика движений боевого танца просто завораживает.


Кружась и лавируя, воины незаметно подбирались к месту последнего броска. Всегда  надо наносить удар за полмгновения до того, когда враг ждёт его.



Развязка наступила совершенно неожиданно. Вдруг громыхнуло, и затряслась земля, уходя из – под ног. Если кому – то для оценки происходящего и требовалось время, то не Яростному Кулаку. Клич «Майтрейя возродился» огласил округу. Этот зов на протяжении многих веков поднимал на дыбы Поднебесную, когда воины тайных братств «Учение Белого Лотоса»,   « Общества старших братьев»  и   «Общества Триады»  выходили из подполья, чтобы сразиться с угнетателями, попирающими свободу и достоинство народа. Майтрейя – милостивый и весёлый Будда Грядущего возродится,  чтобы царствовать над миром. И тогда наступит счастливая, справедливая жизнь.
 


Большое гуаньчжоуское землетрясение  унесло немало жизней ни в чём не повинных людей. Слепая стихия не выбирала свои жертвы. Но благодаря немыслимому стечению обстоятельств,  Луань и Джебе получили свой шанс. Один из миллиона! И они использовали его.



Три наполненных неодолимой жаждой жизни шага и шест уже превращается в катапульту. Подброшенное в воздух тело, будто снаряд летит в толпу растерявшихся врагов. Грохот, уходящая из-под ног земля, суета и  суматоха. И бесстрашные воины, опускающиеся прямо  на головы растерянных зрителей, словно духи неба.


Они обрушились   на плечи находящихся в последних рядах солдат и, сбив с ног и разбросав  в стороны стоящих на пути врагов, ринулись вперёд.  Доли  секунды всеобщего замешательства хватило. Рядом лежало рисовое поле, через триста шагов тутовая роща.



Новая волна землетрясения оказалась значительно сильнее предыдущей. Сзади раздавались редкие выстрелы, но опускающиеся почти до самой земли густые кроны шелковичных деревьев были уже  рядом.

      ***      


Вскоре они вышли к   большому ручью. Это был один из притоков реки Сицзян, несущейся с высокогорий   к морю. Вода в ручье бурлила  и клокотала.   Пенясь  на валунах, она со стоном  надсадно билась о пороги, ниже по течению с рёвом низвергаясь   водопадом.



Джебе, на шаг, опередивший Луаня, замер на берегу белого, как молоко, потока, с грохотом уносящегося вниз.
- Что же делать? – в растерянности он посмотрел на подоспевшего  Луаня.
- Удача сопутствует смелым! – прокричал Яростный Кулак и ринулся вперёд. Он хорошо знал, что человек может умереть только один раз.



Чудом, вырвавшись из водоворота и не разбившись о камни, беглецы выползли на противоположный берег ручья, где им тут же пришлось осознать всю уязвимость своего положения.



Сам внешний вид воинов с головою выдавал их. Каждый подданный империи в знак преданности богдыхану обязан был носить косу определённой формы и длины. Срезавший косу человек не только полностью порывал с режимом иноземных  захватчиков, но и обрекал себя на смерть. Головы мятежников полагалось сечь и на высоких шестах выставлять на всеобщее обозрение. Кроме того, у них не было ни денег,  ни оружия, ни одежды.   



Единственный путь спасения лежал по реке Сицзян, один из рукавов которой впадал в море возле Гуанчжоу, а другой невдалеке от  варварской колонии Макао.  Море  кишит пиратами,  знал Луань.   Они друзья повстанцев и  не по зубам маньчжурам. У них много захваченных у варваров кораблей, а императорские флотоводцы просто боятся их. Пираты громят маньчжуров, потому что презирают смерть.


Продвигаясь вдоль берега горной речушки, впитывающей в себя всё новые и новые потоки воды, Яростный Кулак и Джебе через двое суток вышли на открытую равнину. Куда ни кинь взгляд, до самого горизонта тянулись посевы риса. Это была рисовая страна. Даже лёгкие заморозки не беспокоили крестьян, и земля давала по три урожая риса в год, кормя огромное население плодороднейших  провинций.


- Смотри, - тихо произнёс  Джебе, пригибая  Луаня к земле, - гарнизонные солдаты Зелёного Знамени. Всего трое.
Солдаты беззаботно плескались в реке, на берегу лежали их форма и оружие, испугать которым можно было лишь задолжавших  властям крестьян: луки со стрелами, длинные пики и большие тупые мечи.
- Обойдём зарослями, - приказал Луань, - подкрадёмся, а там посмотрим.



В первую очередь  у  убитых солдат отрезали косы. Спрятав трупы в кустарнике, беглецы переоделись в форму и приладили длинные волосы. Бряцая мечами и поигрывая пиками,  они зашагали вдоль берега более уверенно.



Ещё через сутки взору открылась могучая река Сицзян, сплошь усеянная джонками рыбаков и купцов. Дождавшись ночи, Луань  и Джебе выбрали судёнышко поменьше и стали ждать предрассветных сумерек. Каждый погрузился в собственные мысли.




Буддисты и даосы,  размышлял Луань Сяо Фэн, говорят о семи человеческих эмоциях: радости, злости, горе, страхе, любви, ненависти, похоти. А также о шести желаниях, берущих своё начало из шести истоков: глаз, ушей, носа, языка, тела, разума. Большинство чувств  и желаний ведут нас на отвратительную сторону жизни – в область человеческих катастроф.
 


Но если мы научимся укреплять свой разум мудрости, то сумеем обрести спокойствие и мир, которые помогут развить в себе терпение, настойчивость, сильную волю, чувство справедливости и гармонию. Стремление к любви и миру является врождённым качеством человека. Поэтому чувства жестокости и ненависти постоянно вызывают внутренний раздор.               


Именно этот глубинный конфликт добра и зла, был уверен Луань, и является основой  для самых различных религий.
Ведь   буддисты,   конфуцианцы,  даосы,   маньчжурские шаманы  и  даже варварские миссионеры говорят об одном и том же. Религия должна приносить надежду на мир, помогая людям укреплять добрую сторону собственной натуры. Но как часто её используют в  противоположных  целях!               


И воин твёрдо решил, что не станет убивать людей, находящихся в джонке.
Судёнышко пеньковым канатом крепилось к бесконечно длинному причалу, унизанному могучими железными кольцами. Бесшумными тенями,  проскользнув на лодку,  беглецы коротким  ударом  по шее сняли часового, а затем связали и трёх спящих рыбаков, для надёжности вставив каждому кляп в рот.



Если Луань имел кое-какие представления об управлении судном, то Джебе столкнулся с этим впервые.
Привязав капитана сидя к мачте, ему вытащили кляп и объяснили, что первый же крик о помощи станет последним в его жизни. Строго выполняя указания пленника, удалось поставить паруса и привести управление джонки в порядок.



Через пару суток  Луань и  Джебе уже могли вести лодку по течению вполне самостоятельно. Выбрав маленький пустынный остров в месте разделения реки на два рукава, пленников высадили на берег.



Яростный Кулак взял курс на Макао. Не доходя до варварской колонии, легко  затеряться в одном из многочисленных протоков дельты Сицзян, где встреча с пиратами почти неизбежна.