Останавливая сердца

     – А как это происходит?
     – Не знаю. Просто смотрю на человека сквозь грудную клетку и как бы вижу его сердце, как оно ритмично стучит. Я прищуриваюсь, и оно начинает замедляться.
     – Вот это да! А как человек себя ведёт?
     – Ну, как? Хватается за грудь, охает, ахает, склоняется к земле.
     – Ты прям до такого состояния людей доводишь? Вроде, как до инфаркта?
     – Была пара случаев. Но их людьми не назовёшь. И как их земля носила, не представляю.
     – В смысле, носила?..
     – Не хочу больше об этом говорить. Пойдём попьём чай, я свежий заварю, вчера в чайной лавке взя… купила… Со вкусом бергамота, как ты любишь, – Соня мило улыбнулась слегка удивлённой Тате и вальяжной походкой направилась на кухню.

     *   *   *

     Тата – студентка местного медицинского колледжа. Наравне с учёбой подрабатывала в центральной больнице медсестрой. Учёба и работа занимали всё личное время, поэтому друзей особо не было, только одногруппники ими так назывались, но на самом деле таковыми не являлись, потому что Тата со своими причудами и безудержной любовью к медицине их совершенно не интересовала. Перекидывались парой фраз «как дела?», «всё хорошо!», и на этом общение сходило на «нет». Поклонников и ухажёров на горизонте тоже не наблюдалось.

     И когда она увидела на скамейке одиноко сидящую и «беззащитную» Соню, сразу предложила помощь, заботу и всю себя целиком как подругу, соратника и лечащего врача. Соня ей показалась измученной, заболевшей и истощённой.

     Тата снимала комнату в общежитии, кстати, недалеко от колледжа, поэтому вопрос «где приютить обездоленную» отпал сам собой. Соня от такого великодушия не отказалась и, вроде бы, даже стала для Таты хорошей подругой.

     *   *   *

     – Слушай, – Тата не унималась, – а когда ты обнаружила в себе эти способности?

     Соня закатила глаза и вздохнула, демонстрируя, что ей изрядно поднадоели эти вопросы.

     – Лет в десять, когда отец попытался меня изнасиловать.

     Тата поменялась в лице.

     – Соня… – истошно протянула она.

     Соня махнула рукой.

     – Он и сделать-то ничего не успел. Рухнул на кровать и застонал. Я зажмурила глаза и не могла понять, почему вижу биение сердца, а потом, как оно остановилось.
     – Что остановилось? – испугалась Тата.
     – Ну, сердце остановилось. Я тогда ничего не понимала, не догадывалась, что отец умер из-за моих способностей, после…
     – Ух, подожди… Мне нужно выдохнуть, – Тата дрожащей рукой потянулась к конфетам. – То ли ты за дуру меня считаешь и смеёшься надо мной, сидишь тут, сочиняешь небылицы, а я верю. То ли ты одна из этих… Как их? Фильм такой ещё был про «сверхлюдей», о-о-о, «людей Икс».
     – Честно, не вру, – Соня стукнула кулаком по столу. – Хочешь, докажу?
     – Как? Надеюсь, не на мне? – Тата резко отодвинулась на стуле от стола.
     – Нет. – Соня стала вертеть головой в разные стороны, что-то замышляя, потом выдала. – Пошли в магазин, выберем какого-нибудь хамоватого человека или склочную бабку, и я тебе покажу, как могут меня злить такие люди.

     Тата негодовала, но, как верный пёс за своим хозяином, надев шлёпки, побрела за Соней.

     *   *   *

     В магазине было людно, и, соответственно, не заставила себя ждать конфликтная ситуация в одной из длинных очередей.

     – А ты только когда разозлишься, можешь так делать?
     – Ну, да! А зачем приличного хорошего человека калечить?

     Тата вцепилась в руку Сони.

     – Может, пойдём отсюда? Я тебе верю.
     – Нет уж. Пришли, так пришли. Смотри вот на того напыщенного «попугая». Не нравится ему, что бабуля долго ищет мелочь. Задерживает его, видите ли. «Выступает» ещё. Берегись у меня! – Соня усмехнулась, но столько ненависти и злости было в этой ухмылке. Взгляд её устремился на того высокого мужчину, который переминался с ноги на ногу и без остановки ворчал на маленькую старушку, которая в своей дрожащей руке перебирала монеты.

     Тата от испуга зажмурила глаза в предвкушении чего-то страшного, и получила локтём Сони толчок в бок.

     – Для тебя стараюсь. Чтоб ему неладно было.

     Тата еле приоткрыла глаза.

     Мужчина, потеряв ориентацию в пространстве, со словами «помогите, мне плохо», стукнувшись о кассу, упал на пол к ногам растерявшейся старушки.

     *   *   *

     – Спасибо, что приехали, профессор! – капитан Макаров пожал руку запыхавшемуся от долгой дороги врачу.
     – Я был обязан! Вы должны знать, с каким явлением имеете дело. Это первый случай в моей практике, – спешно говорил доктор, направляясь по указанному Макаровым пути в аудиторию.

     Аудитория представляла собой небольшой кабинет с парой десятков столов и серыми стенами, на одной из которых висела белая доска. На неё был направлен свет жутко гудящего проектора, подключенного к стоявшему на столе ноутбуку. Это был единственный пустой стол, за остальными сидело человек пятьдесят, некоторые даже стояли вдоль уже упомянутых серых стен. Все жаждали объяснений случившемуся, невольными свидетелями которого многие из полицейских являлись.
Профессор прошёл к столу с ноутбуком. В аудитории воцарилась тишина.

     – Да-а! Случай вопиющий! Все центральные каналы только и «смакуют» новость о странной девушке со сверхспособностями, которая спасла заложников из этого злосчастного банка. Заложникам повезло! Грабителям – нет! – он резко бросил на стол папку с бумагами и вновь полез в свой чемоданчик. – Где же он? Ах, вот! – достав диск, сказал профессор. – Соня… – он покашлял и исправился, – Софья Лебедева попала в нашу клинику в десятилетнем возрасте. Тётушка её незамедлительно написала заявление, объясняя это тем, что девочке срочно нужна психиатрическая помощь после того, как отец попытался её изнасиловать и скоропостижно скончался «на глазах» Софьи. Так сказать, двойной удар по психике маленькой беззащитной девочки. Умный, достаточно воспитанный, удивительно уравновешенный ребёнок, если бы не одно «но»… Я наблюдал за ней до тринадцати лет. И сразу опережаю ваши вопросы – в тринадцать она сбежала из нашей клиники, и никакой санитар и охранник не справились бы с её способностями, она «обезоруживает» всех. Поэтому спокойно выйти из клиники ей ничто не могло помешать.
     – А как? Как она это делает? – прервав повествование доктора, выкрикнул кто-то из аудитории.
     – Как она это делает? Я не могу ответить! – профессор развёл руки в стороны. – Но что происходит с пострадавшим, отвечу. Если углубиться в анатомию, то скажу вам: сердце, сокращаясь ритмично, обеспечивает кровоток по сосудам нашего тела, – доктор наклонился к ноутбуку, – так, посмотрим. Вот, обратите внимание.

     На белой доске слегка мутно, но было видно изображение сердца.

     – Проектор не настроен. Ну, да Бог с ним. В принципе разобраться можно. Быстро объясню. Вы не студенты медицинского университета… Сердце состоит из четырёх камер: двух предсердий и двух желудочков. Предсердия соединены с желудочками отверстиями с клапанами. Так вот, у всех пострадавших при вскрытии эти самые клапаны были не то чтобы закрыты, нарушив кровоток, а словно «зарубцованы». Человек умирает от так называемой «остановки» сердца. Не знаю, взглядом, какой-то исходящей энергией, импульсом, электромагнитными волнами она это делает, но результат всегда один – печальный. Но одно я знаю точно: способность эта у неё «возникает», если можно так выразиться, только в стрессовой для неё ситуации – либо когда она растеряна и чувствует себя жертвой, либо когда обозлена…
     – …и чувствует себя хищником… – по нарастающей послышался нервный смех.
 
     *   *   *

     – Ты долго ещё будешь пересматривать это? – Ева села на диван рядом с мамой.
     – Это она! Это она тогда из клиники увела нашего Маркушу, – женщина вытирала слёзы со щёк.

     Ева протянула ей коробку салфеток, стоявшую на журнальном столике.

     – Полиция бездействует, не хочет нам помочь, – женщина безутешно вздыхала. – Она похитила нашего малыша.
     – Марку сейчас двадцать шесть, и он далеко не малыш. Почему ты говоришь о похищении? Камеры же зафиксировали, что из больницы они вышли в обнимку и довольно мило ворковали. И вообще, может, это он помог ей сбежать и следом сбежал за своей возлюбленной?!
     – Тринадцатилетняя девочка и двадцатиоднолетний парень? Не смеши меня. Она его или опоила, или загипнотизировала. Видела, что с грабителями в банке было? Только она зашла туда, они мигом заложников отпустили и оружие побросали. Дьявол во плоти. И Маркуша с ней… – снова слёзы потекли рекой. – Салфетки… – женщина отшвырнула их в сторону, – ещё ни одни салфетки не осушили слёз матери, потерявшей ребёнка.

     *   *   *

     Тата вбежала в квартиру, не разуваясь, пробежала в ванную комнату и с грохотом захлопнула дверь. Следом вбежала Соня.

     – Да подожди ты. Чего ты так напугалась? Я же его не убила, просто припугнула. Таким «нарциссам» просто иногда необходима встряска, чтоб вели себя подобающе в обществе. – Она постучала в дверь. – Ну, открой. Всё же хорошо. И, тем более, ты убедилась, что я не обманывала тебя.
Из ванной послышался протяжный вопль.

     – Я скоро выйду, у меня голова кругом…
     – Помощь не нужна? – Соня прильнула к двери.
     – Нет, я сейчас.
     – На «нет» и суда нет.

     Соня сняла уличные шлёпки, пнула их ногой в сторону порога, слегка запнувшись о коврик.

     – Скукотища… Чем бы заняться? Даже телевизора нет.

     Через несколько минут в коридоре показался силуэт Таты. С красными заплаканными глазами, но с чисто умытым лицом она, наконец-то, смогла выйти из ванной.

     – Больше не проводи таких экспериментов, прошу тебя. Я даже начинаю бояться. Вдруг тебя во мне что-то не устроит…

     Соня перебила её.

     – Прекрати. Хочешь, я расскажу тебе о своём любимом? – улыбка «растеклась» по её довольному лицу.

     Тата удивлённо посмотрела на неё.

     – Любимом? Так ты из-за него сбежала из родного города? Он тебя обидел?
     – Странная ты… – усмехнулась Софья, – если бы обидел, улыбалась бы я сейчас? Он остался в нашей квартире. Я немного отдохну тут и вернусь к нему. Он, наверно, скучает очень. – Девушка задумчиво посмотрела в окно. Потом на цыпочках добежала до рюкзака, что лежал в углу коридора. Что-то быстро перебирая на дне рюкзака, нашла телефон. – Вот он, смотри! – нажав кнопку «воспроизвести», протянула телефон Тате, – вуаля!
     – Это он?
     – Что со звуком? – рассердилась Соня. – Этот старый телефон пора выбросить… Сейчас…

     Сделав несколько манипуляций, нахмурив брови, Софья снова протянула телефон Тате.
 
     – Смотри внимательно на экран и слушай.
     – Марк, ты любишь меня?
     – Я люблю тебя, Соня, – прошептал парень.
     – Очень любишь?
     – Очень люблю тебя, Соня!

     Тата посмотрела на Софью.

     – Тебе не кажется, что он немного нездоров?
     – В смысле?
     – Он какой-то измождённый. Может, это простуда?
     – Вечно вы, «врачихи», придираетесь к здоровью людей, – нервничая, Соня выхватила телефон из рук Таты, закрыла крышку и бросила его на кресло. – Всё с ним в порядке. Я же говорю, он меня ждёт. Я недолго погощу у тебя и вернусь в объятия к любимому.

     Их разговор прервал телефонный звонок.

     – Ой, с работы звонят… Да? – Тата удалилась в спальню.

     Соня притихла и пыталась подслушать разговор.

     – На работу вызывают, – резко вошла в комнату Тата.

     Соня вздрогнула от неожиданности.

     – А можно с тобой?
     – Только поскромнее оденься, пожалуйста. Юбочку подлиннее, – строго сказала Тата.

     *   *   *

     – Профессор, а что известно про других родственников Софьи Лебедевой?
     – Вы у меня спрашиваете? – бросив взгляд на капитана Макарова, возмущённым тоном вопросом на вопрос ответил профессор, и тут же добавил, – про маму Софьи, да и про сам факт её рождения ничего неизвестно, но обстоятельства выясняются. И когда у неё появились эти способности, тоже неизвестно. Обычно, такого рода «сила» у человека либо с рождения, либо её спровоцировал какой-то очень болезненный случай. Я изучал истории таких «сверхлюдей», у многих способности возникают или «рождаются», даже не знаю, как правильно выразиться, после клинической смерти, удара молнией, черепно-мозговой травмы, потери близкого, который потом, якобы, является к убитому горем родственнику и «открывает» все тайны нашего бытия.
     – Предлагаю сделать небольшой перерыв, после которого капитан Ерёмин расскажет о жертвах Софьи Лебедевой, – обратившись к доктору и аудитории, привстав со стула, громким голосом объявил Макаров.

     *   *   *

     – Развяжи меня, сумасшедшая, – пытаясь вырваться из заточения, кричал Марк.
     – Любимый, не нужно так расстраиваться самому и расстраивать меня, – нежным голосом протянула Соня. – Вот вода в бутылке, попей.
     – А вдруг ты меня отравить пытаешься? Малолетка безголовая, отпусти, – не прекращая попыток освободиться, Марк раскачивал в разные стороны стул, к которому был крепко привязан бельевой верёвкой. – Как ты меня связала?
     – Тебе стало немного плохо, ты потерял сознание. Посадить тебя на стул не составило труда. И можешь не кричать, тебя никто не услышит. Это заброшенное помещение, – Соня улыбнулась, – теперь это наше семейное «гнёздышко», любимый.
     – Не называй меня так!
     – Чуть позже принесу тебе еды. И не пытайся вырваться. Помнишь, как тебе стало плохо в клинике, когда ты оттолкнул меня?
     – Ещё я с малолетками не связывался, дура!
     – М-м-м, – сердито ухмыльнулась Софья, – от чувств не убежишь, любимый. Теперь мы вечно будем вместе.
     – Да проще сдохнуть… ай… – Марк зажмурил глаза и стиснул зубы, – больно… прекрати.
     – Это ты прекрати кричать. Я хочу, чтобы впредь ты был ласков со мной. Понял? – угрожающе сказала Соня, подойдя близко к Марку и, наклонившись, поцеловала его. – Вот так-то, вот это совсем другое дело, любимый. Ты любишь меня?
     – Ду… – Марк на секунду замолчал, – очень.
     – Я скоро буду. И не вынуждай меня снова делать тебе больно. Обычно после двух-трёх таких случаев сердце человека не выдерживает, уж поверь мне. Элеонора Сергеевна поздно это поняла.
     – Так это ты её?.. – ужаснулся Марк.
     – Я побежала, любимый. Жди.

     *   *   *

     – Алексей Владимирович, разрешите доложить?
     – Что случилось? – встревожено спросил капитан Макаров.
     – Мы проверили тот заброшенный ангар. В подвале, как и было предположено свидетелем Никоненко, временно проживала Софья Лебедева. Но самое неприятное то, что мы обнаружили пропавшего Марка Григорьева.
     – А что неприятного? Радоваться нужно, что нашли парня! Это наш санитар! – невольно подслушав разговор, воодушевлённо вступил в беседу профессор.
     – Обнаружили не живого, а его труп. При первоначальном осмотре выяснено, что, скорее всего, он скончался от обезвоживания и голода. Был привязан к приколоченному к столбу стулу. Софья, как полагается, вновь сбежала в спешке, но парня не освободила.
     – Вот зараза такая! Всех губит! – рассердился Макаров.

     Расстроенный доктор схватился за голову.

     – Пять лет её ищут, пять лет парнишка привязанный сидел. Но почему не сбежал?

     Макаров ухмылкой указал на глупый вопрос.

     – А вы попробуйте сбежать от неё. Он и в туалет, видать, под её пристальным контролем ходил. А вы говорите, вменяемая. Не зря её в «психушку» упрятали, там ей и место. Но лично я бы её… собственными руками... Ты смотри, что натворила?!

     Макаров нервно замотал головой, на глазах его проступили слёзы, которые он, постеснявшись окружающих, быстро смахнул рукой. Немного откашлявшись, Макаров громко сказал:

     – Продолжим. Ерёмин, слушаем ваш доклад. Ах, да, и приплюсуйте теперь к списку товарища Григорьева. А я пойду дам распоряжение – пустить по всем центральным телевизионным каналам информацию о розыске Лебедевой, листовками тут не спасёшься.
     – Но предупредить граждан о возможной угрозе тоже нужно, – заметил профессор.
     – А вдруг её кто-нибудь просто-напросто пристрелит или машиной собьёт? – выкрикнул кто-то из вновь собравшейся после перерыва аудитории.
     – Может, оно и к лучшему, – выдохнул Макаров. – Простите, мысли вслух.

     *   *   *

     – Как-то грустненько у вас тут, – Соня провела пальцами по жёлтой стене коридора больницы.
     – Это больница, а не комната смеха, чтоб раскрашивать всё в разные яркие цвета, – заметила Тата и поспешила в уборную. – Посиди на скамейке, я скоро.

     Соня всматривалась в лица проходящих мимо врачей и больных, пытаясь вежливо улыбаться.

     – Всё, пошли, мне нужно переодеться, – выходя их комнаты, командным голосом произнесла Тата и хлопнула Соню по плечу.
     – Ты меня так не пугай! – пытаясь выпрямить ссутулившуюся спину, Соня подскочила и последовала за Татой.
     – У меня сейчас обход пациентов. Желательно, чтоб ты не ходила со мной, вдруг заругают.
     – Дай мне халат. Никто и не поймёт, что я не из ваших. Я хочу…
     – Что? Посмотреть на страдания людей? Не насмотрелась? – Тата грозно взглянула на Софью.
     – Ты обороты немного сбавь! Мне не по себе от твоих упрёков, – Соня надула губы.
     – Извини! – девушка немного отступила назад, отвела взгляд. – Сейчас дам тебе халат.

     *   *   *

     Меняя файлы с фотографиями один за другим, капитан Ерёмин повествовал о жертвах на данный момент восемнадцатилетней Софьи Лебедевой.

     Лебедев Николай Ефремович, 1970 года рождения. Скончался от сердечного приступа в возрасте 39 лет при попытке изнасилования своей дочери 1999 года рождения.

     Миронова Элеонора Сергеевна, 1967 года рождения. Скончалась от сердечного приступа в возрасте сорока восьми лет. Перенесла два инфаркта. По показаниям свидетелей, неоднократно упрекала гражданку Лебедеву в неаккуратности, неуважительном отношении к медицинскому персоналу клиники, в которой Лебедева проживала и проходила лечение.

     Силантьев Сергей Амирович и Нефедова Анастасия Петровна, оба 1997 года рождения. Скончались от сердечного приступа в возрасте 20 лет, сидя в автомобиле, остановившись перед пешеходным переходом. По показаниям свидетелей, парень выкрикивал переходящим дорогу пешеходам оскорбления, девушка не спускала рук с сигнала руля. Среди пешеходов, при изучении видео с камер наружного наблюдения, была гражданка Лебедева.

     Иванов Владимир Владимирович, 2000 года рождения. В состоянии алкогольного опьянения 17 декабря 2018 года в два часа ночи стучал и пинал ногой в двери соседей по лестничной площадке, помочился на двери лифта. Свидетели опознали Лебедеву, единственную, кто открыл дверь и сделал парню замечание. Скончался от сердечного приступа в возрасте восемнадцати лет. По данному адресу была проведена проверка, но скрывающаяся от полиции гражданка Лебедева, не оставив личных вещей, скрылась. Жила временно, по словам гражданки Зотовой, пока не найдёт работу и постоянное жильё, познакомились на вокзале, Зотова приютила Лебедеву Софью Николаевну.

     Попов Семён Николаевич и Кретц Андрей Эдуардович, 1973 и 1975 годов рождения. При попытке ограбления банка «Дородо» и взятии в заложники работников банка скончались от остановки сердца, предварительно отпустив заложников по просьбе гражданки Лебедевой, которая, выйдя из толпы зевак, стремительно направилась в отделение банка. Случай зафиксирован камерами наружного наблюдения и телеканала НижТВ, которые первыми прибыли к месту событий. При попытке задержать Лебедеву Софью Николаевну пострадал сержант полиции Давыденко. С инфарктом доставлен в ближайшее отделение больницы. Состояние Давыденко удовлетворительное.
 
     На данный момент гражданка Лебедева скрылась. С января 2019 года её местоположение неизвестно, данных сведений не имеем.

     Григорьев Марк Андреевич, 1999 года рождения. Найден мёртвым в подвале заброшенного ангара неподалёку от стадиона  имени Мирошина. Причина смерти уточняется. Случайный свидетель видела, как «девушка из банка» выходила из заброшенного помещения и направлялась в сторону автобусной остановки с рюкзаком в руках. Сейчас проверяется данный маршрут.

     – И неизвестно, сколько жертв ещё ожидать, – невольно пожал плечами Ерёмин. – И ещё. Выяснилось, что мать гражданки Лебедевой скончалась во время родов, но от самой Софьи данный факт утаили.

     *   *   *

     – Добрый вечер, дорогая Галина Петровна! – мило улыбнулась Тата пожилой женщине, бледной, измученной болью. – Как ваши дела? С каждым днём всё хорошеете и хорошеете.
     – Ну, и скажешь же, милочка моя. Поскорее бы на тот свет, сил нет терпеть боль.
     – Не говорите глупостей, – Тата стала поправлять подушку, слегка приподняв голову пациентки. – Вас все так любят. Вот, сколько цветов вам принесли, – Тата обратила внимание на несколько букетов свежих роз, стоявших на тумбочке у кровати.
     – Это ты глупости говоришь, милочка. Какая такая любовь? Ждут, когда им все мои квартиры достанутся, делят шкуру неубитого медведя. Переругались там все между собой. Раньше все вместе приходили и несли один букет на всех, а теперь по отдельности ходят, и вон, – женщина махнула рукой, – цветов сколько натащили. А мне уж, если честно, и видеть никого не хочется, и жить уже не хочется, всё тело болит, не могу больше.
     – Я за обезболивающим, Галина Петровна! Соня за вами присмотрит, она… это… моя одногруппница, пришла помочь, – Тата смутилась от собственной лжи. – Присмотри за ней, – шепнула она Соне.
     – А что за болезнь у неё? – шепнула на ухо Тате девушка.
     – Рак, последней стадии.
     – Фух! – встрепенулась Соня. – Жутко!
     – Нравится учиться тебе, милочка? – спросила Галина Петровна.
     – Учиться? – озадаченно посмотрела на неё Соня. – А-а-а, учиться?! Да, нравится! Хотите я вам помогу? Избавлю вас от этой мучительной боли.

     Женщина захотела посмеяться, но резко закашлялась.

     – От рака лёгких ещё никто за секунду не избавлял.
     – Я облегчу ваши страдания. Навсегда. Насовсем. Вы сначала почувствуете жжение в груди, а потом всё, боль навсегда отступит. Мне вас жалко. Зачем мучиться?

     *   *   *

     Профессор и капитан Макаров прогуливались по мостовой.

     – Вечером в городе особенно красиво, – заметил Макаров, – воздух приятный, людей и машин мало. В этом вся прелесть небольших городов. Я вот всё о Софье думаю. Это ж надо обладать такими способностями и так безрассудно ими распоряжаться.
     – А вы заметьте, кроме Элеоноры и Марка, людишки были не особо порядочные, те, что жертвами её стали. Эх, Марка Григорьева жаль. Не уследил, – профессор закусил губу, достал из кармана пачку сигарет. – Будете?

     Макаров жестом показал отказ и облокотился на перила мостовой.

     – Речка чудная!
     – Я ведь замечал её влечение к парню, но разумом понимал: ей всего-то десять лет. А когда сбежала Соня, так её соседки по палате, перебивая друг друга, рассказывали о её фантазиях. И поверьте мне, товарищ Макаров, весьма не детских, – профессор, не докурив сигарету, бросил её в стоявшую рядом урну.

     Их беседу прервал телефонный звонок.

     – Макаров слушает. Да вы что? Так быстро? Вот что значит телевидение! Срочно машину в больницу! А, не у нас? В Саранске? Срочно связаться… чёрт… бегу, – встревожено кричал в трубку капитан Макаров. Глаза «бегали», руки тряслись. – Срочно в участок. Видели Софью. Позвонил какой-то дед, говорит, в больнице навещал жену, увидел девушку в белом халате, одно лицо с той, что разыскивают.

     *   *   *

     – Что же ты натворила, Соня? Боже мой. Что теперь будет? Ты в своём уме? А-а-а, на помощь! Врача! – жалобно кричала Тата, войдя в палату Галины Петровны.

     В палату вбежали два санитара и дежурный врач. Соня отошла к стене. Тата бегала вокруг кровати, пытаясь чем-нибудь помочь.

     – Разряд! – кричал врач. – Раз, два, три. Нет пульса. Ещё разряд.
     – Она не оживёт. Разряд не поможет. Никому не помогал. Она устала мучиться. Она сама попросила… – под нос бубнила Соня.
     – Держите её, это она убила Галину Петровну, – взвизгнула Тата, указав пальцем на Софью Лебедеву.

     В дверях столпилась толпа пациентов, что проходили мимо по коридору. На шум прибежали охранники, растолкав больных, вбежали в палату. Кто-то из толпы выкрикнул:

     – Смотрите, это та, из телевизора, её ищут…

     Но никто не услышал данное замечание. Охранники «скрутили» Софью и вывели в коридор.

     *   *   *

     – Капитан Макаров, добро пожаловать! Майор Потапов! – представился мужчина, протянув руку Макарову. – Очень срочно вы прибыли в наш город. Видать, дело весьма важное?
     – Весьма и весьма! – выдохнул Макаров. – Спасибо вашим ребятам, что встретили и привезли в участок. Саранск – красивый город, судя по тому, что успел увидеть из машины по дороге.
     – А вы из?.. Забыл, – протянул Потапов.
     – Из Нижневартовска.
     – О-о, не ближний путь.
     – У вас никто не пострадал? Кроме пациентки? Мне сообщили, прискорбно. У нас жертв гораздо больше, – Макаров нервно теребил часы на руке и осматривал кабинет.
     – Она под воздействием снотворного постоянно, нас предупредили, что, якобы, Соня обладает некими способностями. Но, если честно, я скептически отношусь ко всяким магам, экстрасенсам. В общем, не верю в эту бредятину. – Потапов сел за стол. – Охранники схватили её, она не сопротивлялась, и ни у кого сердечного приступа не случилось, – он посмотрел в окно. – Может, и эта пожилая дама своей смертью умерла?! Просто время пришло, тем более, как сообщили, болела она серьёзно, вот сердечко и не выдержало.
     – Посмотрим, что вскрытие покажет, – добавил Макаров. – А теперь можно её увидеть?
     – Кого? Лебедеву? Да, пожалуйста. Вы ради этого сюда и приехали. Мишка… – громко крикнул он, – Догилев?

     В кабинет забежал запыхавшийся юноша.

     – Сопроводи товарища капитана к изолятору, где задержанная вчера Лебедева.
     – Она проснулась и сидит, молча, на койке, – отрапортовал Догилев Михаил, – слова не обронила. Упёрлась взглядом в противоположную стену… и не ест ничего. А заходить к ней я боюсь, видел ваше объявление по телевизору.

     *   *   *

     – Столько лет скрывалась, а тут сдалась… – Макаров взял стул и сел напротив кровати, – ты ведь легко могла просто уйти? – он пристально смотрел на Соню.

     За приоткрытой дверью слышались шорохи и перешёптывания.

     – Наступает момент, когда ты просто устаёшь от всего, от себя, от жизни такой. Я Тату предала, а она мне верила. Это единственный человек, который верил мне. Я даже полюбила её, как сестру. За всю свою жизнь…

     Макаров усмехнулся.

     – Извини, просто ты так молода, а так говоришь «за всю жизнь». Извини ещё раз, я перебил тебя. Продолжай.

     Соня обхватила руками поджатые к себе ноги и подбородком упёрлась в колени.

     – Я только Марка и Тату за свою жизнь любила и люблю. И маму люблю, – глаза Софьи наполнились слезами, – только я её не знаю. Вот когда найду, обязательно задам ей вопрос, почему она меня бросила?
     – Да не бросала она тебя…
     – У вас всё в порядке? – не открывая дверь широко, спросил Потапов.
     – Присоединяйтесь к нашей беседе, – предложил капитан Макаров.
     – Нет, у меня дел масса. Я пойду. Если что, Мишка… м-м-м… сержант Догилев за дверью, – откашлялся Потапов.
     – Ха, скептик, а трусит, – улыбнулся Макаров.
     – Они все от меня шарахаются, как чёрт от ладана. Укол всадили. Голова теперь болит ужасно, – пробормотала Соня. – Вы что-то знаете про мою маму? – она спустила ноги с кровати и села на край, ближе к Макарову.
     – Ты ведь можешь сейчас спокойно уйти. Ведь я тебе не помеха. Почему?..
     – Не хочу… вас устроит такой ответ? Что вы знаете про мою маму?
     – Сначала я поведаю тебе о Марке Григорьеве (лицо Софьи оживилось). Мы нашли его труп, привязанный к стулу (Соня заплакала, закрыв лицо руками). Ты когда уезжала в другой город прятаться от нас, чего парня-то не освободила? А?

     Девушка молчала, вновь поджав колени к себе.

     – И мама твоя тебя не бросала. Выяснили мы, наконец, эту тайну, покрытую мраком. Умерла она во время родов, да и не только она. Ты-то чудом жива осталась. Акушерка тебя уронила, когда с приступом сердечным на пол рухнула, вот ты с черепно-мозговой травмой ещё два месяца в больнице пролежала, а потом отец тебя забрал. Ты, когда родилась… от боли же все младенцы кричат… вот и ты – не исключение. Как закричала, неосознанно всех и «положила». И мать твою, и врача, и акушерку, всех вынесли «ногами вперёд». И я не удивляюсь уже… у всех остановка сердца, одновременно. Кто бы знал тогда, что уже нужно бить тревогу. Ох, сколько бед ты причинила.

     Соня не поднимала голову, продолжая вытирать ладонями мокрое от слёз лицо.

     – Можно я побуду одна, пожалуйста. Пожалуйста, пожалуйста, – завопила девушка, всё так же не поднимая головы с колен.
     – Ладно, ладно! – пожал плечами Макаров и встал со стула. – Только учти, пожизненный тебе влепят, если как-то смогут доказать. Не бывало такого в практике. Если и не посадят, то всё так на совести твоей и останется!
     – Пожалуйста! Пожалуйста! – плакала Софья Лебедева.
     – Всё! Ушёл! – Макаров закрыл дверь.

     Софья рукавом рубашки насухо вытерла лицо, глубоко вздохнула. Мельком глянула на Макарова, подсматривающего за ней через крохотное решёточное окошко в двери и пытающегося спрятаться и быть незамеченным. Затем закрыла глаза.

     – Нужно его увидеть, – дыхание участилось. – Вижу. Медленно стучи, медленно, ещё медленнее, – дыхание стало прерывистым, и почувствовалось жжение в груди. – Остановись…

     Дыхание оборвалось.