Клон-3 или В лабиринтах любви. Часть 34. Гл. 46-53

46. Часть 34. Глава 46. Лейла. Конец казни.



Сид Абдул подал знак верному слуге, и тот резко занес кривой нож над жертвой, так что сталь лезвия сверкнула на солнце, а толпа в ужасе закричала... Юнус, держа высоко над головой нож, следил за сидом Абдулом, ожидая последнюю команду, но Лейла вдруг обмякла, потеряв сознание, и упала на пыльные плиты двора, задев и перевернув старый пуфик, принесенный в качестве плахи.
- Воды! Дуния, Нурия, принесите воду и вылейте ЕЙ на голову! – тыча пальцем, приказал сид Абдул, недовольный тем, что наказание пошло не по его плану.
Но потрясенные женщины не двинулись с места,  и тогда старик указал  пальцем на девчонку, которая работала у него на кухне.
- Ты! Принеси воду, если не хочешь, чтобы и тебя наказали тоже. О, Аллах! Порок и непослушание завелись в моем доме! Но нет – я не позволю стенам моего дома рухнуть мне на голову! Теперь плетка не будет просто так висеть на гвозде в гостиной, я стану носить ее с собой!
Девушка с перепуганным лицом быстро юркнула в дом и скоро вернулась с сосудом, наполненным водой. Когда хозяин кивнул ей на Лейлу, повелев привести жертву наказания в сознание, девчонка беспрекословно выплеснула содержимое кувшина в лицо несчастной.
Лейла вздрогнула и распахнула глаза. Тут же вспомнив, что происходит, она зарыдала, уже не имея сил кричать, но прижимая к себе связанные кисти рук. Тонкая кровавая полоса от кривого ножа размазалась на запястьях красными потеками. Казалось, что на руки надеты страшные кровавые браслеты.
- Абдул, заканчивай! – грозно напомнила о себе лара Дуния. Карима, стоя с ней рядом, могла только открывать широко рот, но голос у нее пропал. Кажется, сплетница онемела от ужаса.
- Ты права, жена, нечего затягивать это дело! – усмехнулся старик. Он переглянулся с отцом Лейлы и строго спросил:
- Лейла, твой отец согласился дать тебе последний шанс. Спрошу тебя в последний раз: что ты выберешь – стать женой Имада или лишиться руки за воровство? Ты оказалась воровкой, но такой муж, как Имад, сможет исправить тебя, зажечь в тебе «лампаду Аллаха»! Рядом с ним ты раскаешься в дурных поступках. Что ты выбираешь, одалиска?
Он посмотрел на замешкавшуюся с ответом девчонку, до которой, вероятно, ещё не дошел смысл сказанных им слов, и тогда, чтобы встряхнуть несчастную, привести в чувства, сид Абдул снова дал знак Юнусу, уже опустившему острое оружие. Слуга тут же бодро взмахнул кривым ножом, хотя на плахе не лежали связанные руки девчонки. Непонятно, что и как он должен был бы рубить.
Увидев это, Дуния сузила глаза и кивнула себе, догадавшись, что происходящее – жестокая инсценировка, задуманная сидом Абдулом. Хмыкнув, она толкнула в бок локтем Кариму, так и стоявшую с зажатым ладонью ртом, уставившись на Лейлу полными ужаса глазами. Карима не отреагировала на толчок подруги.
Вдруг Лейла опомнилась и завопила:
- Согласна! Я на всё согласна! Дядя Абдул, хоть за шайтана замуж, хоть за джинна, только руки не рубите! Пощади-и-и-и-те!
И девчонка снова тонко завизжала, не веря, что злой старик и жестокий отец ее пожалеют.
- Юнус! – грозно нахмурился сид Абдул, и Лейла сжалась, не соображая, что не голову же ей Юнус отрубит, а руки она ещё крепче прижала к груди. – Юнус, заканчивай, уходи.
Старик махнул слуге в сторону дома, и мужчина подхватил драный пуфик, сунул кривой нож под мышку и унес всё в дом. Дуния дала знак служанкам поднять Лейлу.
Когда ее поставили на ноги, девчонка едва держалась, тело казалось ей ватным, губы тряслись, но она не сводила глаз с сида Абдула.
- Лейла, я хорошо расслышал? Ты согласна стать женой уважаемого в Фесе человека? Женой Имада?
- Да! Да! Я согласна! Стану женой Имада. Стану! – повторяла дрожащим голосом одалиска, ещё не веря, какой страшной участи ей удалось избежать.
- Но разве ты не согласилась стать женой джинна? Или даже шайтана?? Или я ослышался? – продолжал словесную экзекуцию приятель ее отца, от которого сейчас зависела ее судьба.
- Как скажете, сид Абдул. Я на всё согласна. Даже за... шайтана, если решите сделать его моим мужем!
- Что несет эта девчонка? – изумилась лара Дуния. – Неужели в самом деле ума лишилась?
Но сид Абдул не унимался.
- Аллах! Одалиска хочет замуж за шайтана! Никому не рассказывайте об этом! Девчонка не в себе! – сурово осмотрел он стоявших в стороне служанок и Дунию с Каримой. - Всё! Расходитесь! Отведите одалиску в ее комнату! Дуния, распорядись, чтобы ее привели в порядок, помыли. От нее на весь двор пахнет верблюжьей шерстью и «ароматами» пустыни.
Пошатывающуюся Лейлу женщины повели в дом. Карима молча рассматривала кровавые полосы на спине девчонки. Платье, конечно, было испорчено. Но как долго придется лечить несчастной спину?
Дунию же беспокоило лежавшее в пыли двора золото девчонки.
- Абдул! Прикажи собрать золото! Ведь это ее махр! Имад ничего не купит невесте, - презрительно сузив глаза и скривив губы, процедила лара Дуния, сама же сделала знак служанке, что недавно принесла воду.
Старик повернулся к ней и строго сказал:
- Золото соберите, сгребите в шкатулку, но одалиске возвращать до никяха с Имадом запрещаю.
Потом он повернулся к отцу наказанной.
- Ты не передумал? Судьбу Лейлы решать мне, иншалла?
- Отдаю ее в твои руки, - горько ответил приятель. – О, Аллах! Больше у меня нет этой дочери. Уповаю, что Аллах не позволит узнать женихам моих других дочерей о наказании Лейлы. Теперь мне нужно срочно возвращаться домой. Поспешу выдать замуж ее сестер, пока не дошли сплетни до нашего селения.
- Пусть Аллах сделает твой путь благополучным. Я помогу найти твоим дочерям мужей, если будут проблемы. А Лейла станет женой Имада, и тогда сплетники на медине закроют рты, - уже почти довольным голосом сообщил сид Абдул.
Старики расстались, отец Лейлы покинул риад, а сид Абдул решил отправиться в мечеть, для чего Юнус снарядил для него осла и сам должен был сопровождать хозяина. Потом сид Абдул планировал прогуляться по медине, чтобы услышать разговоры о случившемся и опровергнуть сплетни, которые неминуемо распространятся по Фесу после устроенной им для одалиски экзекуции. Людям на медине вовсе не стоило знать правду о наказании, иначе Лейлу замуж не выдать. Имад, когда вернётся их хаджа, не должен услышать, что случилось с его невестой. Но разве сид Абдул, став ее опекуном, не должен был преподнести урок одалиске?!
Дуния же, стоя перед ним во дворе, пока Юнус помогал хозяину забраться на осла, ворчала, что теперь все торговцы будут расспрашивать ее о джиннах.
- Лейла кричала так, что теперь людей не разубедишь – джинны вернулись! После истории с Самирой такое уже было. Или ты забыл? Аллах-Аллах!
Сид Абдул повернул голову к жене. Он посмотрел на нее сумрачным взглядом.
- Я разберусь, Дуния. Улажу всё. Никто не посмеет говорить, что джинны мною помыкают. Какие ещё джинны? В моем доме в каждой комнате лежит Коран! В моем доме есть барака (*духовное благополучие)!
- А на верхнем этаже? Там, в комнате, где лежит гора горшков и сидела взаперти Самира? Сейчас там даже двери нет. Как выбили ее тогда, так и не отремонтировали.
- Молчи, женщина. Я сам решу, что мне делать в моем риаде. Займись вместе с Нурией одалиской! И чтобы к возвращению Имада вы залечили ее спину! Ты – лечи, а Нурия пусть научит глупую девчонку сурам из Корана. Не умеет читать – пусть учит наизусть на слух. Нурия же выучила когда-то.
Лара Дуния хмыкнула и не стала больше спорить. Она оглянулась в поисках Каримы, но не обнаружила ее нигде во дворе. В доме подруги тоже не было наверняка – и это понятно: как могла Карима так надолго задерживаться у сида Абдула, когда есть такие новости! Она незаметно сбежала, чтобы поспешить в дом сида Али. Но не разболтает ли по дороге сплетница об увиденном всей медине? Впрочем, и поделом сиду Абдулу! Разве можно так пугать людей, даже Лейлу, укравшую по глупости браслет?!
Лара Дуния решила не звонить Кариме – пусть болтает, если захочет. Всё равно новость просочится из дома на улицы Феса. Среди служанок сида Абдула были и сплетницы, пусть и не явные. Поэтому Дуния приказала девчонке, державшей тяжелую шкатулку Лейлы, следовать за ней. Шкатулку явно предстояло поставить в шкаф в комнате хозяина, иначе, вернувшись с медины, он снова примется за поиски золота выпоротой невесты. Но Дуния решила, что на сегодня скандалов достаточно.
Оказавшись на месте, жена хозяина дома велела поставить имущество одалиски на столик, прежде чем водрузить на одну из полок. Она хмуро осмотрела саму шкатулку, с которой сид Абдул обошелся так небрежно: высыпав украшения, шкатулку тоже бросил на плиты двора. Дуния заметила приличную трещину на крышке, но и один из углов помялся, а на другом отвалился кусок деревянной лепнины, которая украшала этот ящик для драгоценностей.
Заглянув внутрь, женщина покачала головой: золото было всё в пыли, т.к. его поспешно сгребли вместе с грязью, как и велел сид Абдул. Как такой махр получит Лейла? Что скажет семья жениха, увидев на девушке поблекшие украшения? Ещё и поймут, что сплетни правдивые, ведь такую деталь, как вываленные из шкатулки украшения, сплетницы не упустят. Но Абдул способен и шкатулку передать новоявленному мужу Лейлы прямо в таком виде.
- Позже намекну Абдулу, что драгоценности следует почистить перед свадьбой. Если не отдавать их в руки Лейлы, то даже я готова этим заняться. Это будет приятное времяпрепровождение.
Закрыв осторожно разбитую и едва не разваливающуюся крышку, Дуния подняла ларец и поставила в тот отсек мебели, которая закрывалась на ключ. Но это была излишняя предосторожность: после происшествия во дворе риада на глазах служанок дома разве кто-то из них посмеет подумать о воровстве? Итак в доме Абдула до случая со злополучным браслетом не случалось ничего подобного, но теперь не произойдет и подавно!
Дуния подметила верно: работницы скользили тенями по дому и кухне, боясь произнести лишнее слово. А когда вернулся вечером сид Абдул – кстати, в отличном настроении, ему были быстро подан и ужин, а до этого – всё для омовения ног после улицы и рук для ужина. Никому он не сделал замечания, ни на кого не накричал.
Но и рассказывать о вылазке на улицы Феса тоже не стал. Возможно, позже он и обсудит дела с ларой Нурией, по-прежнему остававшейся его доверенным лицом, самой преданной женой-служанкой, но Дунии он не доставил такого удовольствия.
 Только сообщил, что Карима потеряла голос. Он звонил сиду Али, чтобы попросить Кариму не болтать лишнего на медине. Но сид Али  рассказал, что женщина вернулась из его дома с осипшим горлом, что Карима не может говорить вовсе, спросил, что же случилось в доме сида Абдула?!
Лара Дуния пообещала себе навестить приятельницу. Как такое могло случиться с Каримой? Так на нее повлияло увиденное, так шокировало? Женщина набрала ее номер, услышав «на том конце» какое-то сипение, поняла, что Карима на связи, и, не пытаясь поговорить, она от себя договорилась, где они с Каримой встретятся, чтобы обсудить дела.
- Надеюсь, к тому времени голос к тебе вернется! Зорайдэ должна знать способ вылечить тебя от внезапной немоты. Она знает, как лечить все болезни. Это же Зорайдэ!  - лара Дуния  дала под конец связи совет подруге.

...А тем временем в доме сида Али он и Зорайдэ гадали, что могло случиться у сида Абдула. Недавно вернулась Карима – вбежала во двор риада, размахивая  руками, выпучив глаза, открывала рот, что-то пытаясь рассказать, но ни звука не могла произнести. Сплетница очень старалась: не только помогала себе руками, делая убедительные жесты, что-то пытаясь показать, обрисовать, но и выкатывала глаза,  невольно стоная от невозможности донести то, о чем ей хотелось поведать. Ее не понимали, а словами она сказать не могла, потому что пропал голос.
Тогда сид Али, посмотрев на Зорайдэ, предположил, что Карима испытала шок, увидев, услышав или узнав что-то, что ее страшно поразило. Но что это могло быть? Карима столько всего знала и видела, что невозможно было представить, что именно могло так на нее подействовать!
- Карима, на тебя напали? Пытались применить насилие? – покосившись на мужа, спросила, выразившись деликатно, Зорайдэ. – Кто эти негодяи? Все тебя знают и Ахмета тоже – кто бы посмел?!
Но Карима замотала головой и замахала руками.
- Нет? Тогда что? – сложив руки на животе, раздумывала жена сида Али. А он же напомнил:
- Карима, тебя отправили в дом сида Абдула за журналом. Ты журнал принесла?
Но Карима только горестно всплеснула руками.
- И журнала нет? Отобрали по пути домой? – пошутил старик.
Карима энергично замотала головой, потом попыталась прокашляться. Бесполезно: голос не возвращался.
- Сид Али, лучше позвонить в дом сида Абдула и выяснить, в чем дело. Хорошо бы, чтобы к телефону подошла лара Дуния, она все сама выложит.
Но, к сожалению, возле аппарата оказался сид Абдул, который успел позвонить первым, сиду Али, тоже собравшемуся звонить приятелю, но ему осталось лишь поднять трубку неожиданно зазвонившего телефона и узнать голос Абдула.
Но хитрый старик не стал ни о чем рассказывать, наоборот – хотел попросить, чтобы Карима молчала о том, что увидела в его доме. Сид Абдул узнал, что Карима лишилась голоса, обрадовался и выказал надежду, что сплетница и дальше не станет ничего никому на медине рассказывать. Сам старик не поделился с Али новостями о случившемся. Положил быстро трубку, оставив в недоумении приятеля.
- Зорайдэ, не знаю, что и думать, - развел он руками.
- Ничего, сид Али, сейчас сделаю один отвар из лекарственных трав. Напою им Кариму, она успокоится, придет в себя и всё нам расскажет, - обнадежила  Зорайдэ мужа.
Сид Али кивнул, соглашаясь, и покинул риад, решив проведать красильню. А Зорайдэ занялась лечением Каримы, приказав женщинам из кухни усадить жену Ахмета у плиты, где готовился очередной таджин с курицей, а сама засуетилась, разыскивая по шкафчикам пакетики с лекарственными травами и специями.
Собственно, кроме аптечной ромашки и пустырника она не собиралась ничего больше брать из лекарственных трав, но добавила кардамон и мяту, корицу и кусочек имбиря. А ещё – отрезала кружок острого перца от длинной узкой перчины, забытой кем-то из служанок, оставленной засыхать на столе. Главное – напиток должен получиться острым и убедительным, согреть горло Кариме, которая была чем-то сильно потрясена.
Зорайдэ лично поднесла кружку с отваром женщине, которую знала столько лет – ещё с давних времен, когда Карима появилась в доме сида Али маленькой девочкой, отданной в услужение на кухню шейху Али ее родителями. Тогда Зорайдэ была уже опытной и даже не очень молодой служанкой, которую уважал сам хозяин, она стала правой рукой сида Али.
Рядом с Каримой сидел Ахмет. Увидев приближающуюся хозяйку, он тут же вскочил на ноги. Зорайдэ присела рядом с несчастной безголосой Каримой, дала ей питье, выждала, когда та выпьет хотя бы половину жидкости... Потом, понимая, что, как только к Кариме вернется голос, она сразу и вывалит трагические или ужасные новости, о которых слышать не должны все. Если даже сам сид Абдул позвонил и попросил Кариму молчать, не болтать на медине о чем-то, что она увидела или узнала в его доме, то дело тайное и серьезное!
Поэтому Зорайдэ сделала знак служанкам уйти, а Ахмет сам догадался, что ему лучше отправиться по своим делам. Уж ему-то Карима расскажет обо всем у них дома, жена все же.
Так и случилось. Карима выпила острый ароматный отвар, посидела пару минут, закатывая глаза то ли от лечебного воздействия на организм снадобья Зорайдэ, то ли приходя в себя от пережитого стресса, но потом она прочистила горло и вдруг заговорила!
Тогда Зорайдэ и узнала, что в доме сида Абдула состоялась порка Лейлы, что ее украшения Абдул вывалил в грязь, швырнув туда же и шкатулку, такую красивую шкатулку! Карима в подробностях описала весь пережитый ужас, когда сид Абдул решил, что Лейла заслуживает, чтобы за воровство ей отрубили руку, но связали почему-то обе руки. О, этот сверкнувший на солнце огромный кривой нож Зорайдэ представила себе как наяву. И ей тоже стало не по себе.
- Зорайдэ, как она кричала! Бедняжка, Лейла и сознание теряла, и умоляла пощадить. Когда сид Абдул спросил, что она выберет: замуж выйти за Имада или руку потерять, она согласилась стать женой хоть самого шайтана или одного из джиннов, которые живут у сида Абдула на верхнем этаже риада!
- Что?! О, Аллах! Какие джинны? Карима, если не хочешь, чтобы сид Абдул и тебя выпорол за лживый язык, тогда не рассказывай никому, что видела! И не утверждай, что в его доме живут джинны. Ты видела там хотя бы одного джинна? Видела? – покачала головой старая женщина.
- Нет, не видела. Но Дуния предупредила дядю Абдула, что люди будут так о нем говорить, если он не прекратит истязать Лейлу.
- Вот! Ты не видела, Дуния – тоже, она же пыталась лишь остановить мужа, а ты, сплетничая, начнешь уверять, что у них в риаде живут джинны. Аллах! Тогда сид Абдул захочет и тобой заняться! И ведь доберется однажды, так и сид Али не спасет!
Карима снова приложила ладонь ко рту, точно так, как когда забежала с медины в распахнутые ворота риада хозяина.
- Я молчу! Карима молчит, Карима будет молчать, никому не расскажет, что Лейлу выпороли и чуть руку не отрубили за украденный браслет!
- Вот и молчи! Даже на этой кухне никому не рассказывай! – предупредила Зорайдэ, обводя рукой пространство кухни, где они сейчас сидели. Но Карима с сожалением покосилась в сторону коридора, ведущего сюда из гостиной.
 «Всё равно не удержится и кому-то расскажет – по большому секрету!», - догадалась Зорайдэ. И спросила, чтобы специально напомнить о недавно пережитых страшных часах:
- Карима, а как Лейла перенесла порку? Сид Абдул сколько ударов ей нанес?
- Нисколько! Ее порол отец, он же забрал ее в Марракеше, когда люди из  каравана приехали в город по делам, тогда и ее доставили, заранее договорившись с ее родственниками. Сид Абдул и отец Лейлы решили ее наказать: и выпороть, и руку отрубить. Но потом дяде Абдулу пришла в голову идея лучше  – выдать ее замуж за Имада.
- Так уж и лучше? Кто же теперь поротую женщину примет в свою семью? Ох, теперь понятно, почему сид Абдул так беспокоился, чтобы ты не заговорила об этом на медине!
- Так я и не сказала ещё никому, совсем никому, ни словечка! – искренно восклицала Карима. – А голос у меня пропал от страха, я никогда в жизни не видела, как вору руку отрубают.
- Я видела, но очень давно, - призналась жена сида Али. – Когда в детстве жила в караване... Однажды мы зашли в одно селение, а там как раз поймали вора...
- Нет, Зорайдэ, не рассказывай, я не выдержу! Нет, нет! Пойду домой, поговорю с Ахметом. Он ведь никому ничего не расскажет!
- Ох, Карима, смотри! Не проболтайся ни жене зеленщика, ни торговцу специями, ни работнице хамама. Я тебя хорошо знаю, жалко мне будет твою спину!
- Зорайдэ, а что теперь со спиной Лейлы, как ее станут лечить Нурия или Дуния? Если дядя Абдул позволит, конечно... У нее всё платье в кровавых полосах было, когда ее под руки вели женщины. О, Аллах! Спать сегодня не смогу – не усну! Перед глазами будет сверкать...рассыпанное по плиткам двора золото, но и нож, конечно.
- Нет, будешь лежать ночью и думать, что свой язык тебе нужно держать за зубами! Повторяю: иначе плеть сида Абдула и до твоей спины дотянется, и сид Али не поможет!
- Бедная Дуния! Ей тоже может достаться от мужа! Дядя Абдул уже грозил отрезать ей язык за вранье.  Она мне про журнал рассказала, а сиду Абдулу соврала, что знать не знает про Хадижу и журнал. И про украденный браслет не донесла ему. И про золото, что Лейла отдала мне на хранение, тоже знала...
- Ты о себе сожалей, а лара Дуния крепкий орешек, ни за что не признается, выкрутится,  - отмахнулась Зорайдэ.
Ахмет как раз заглянул в дверь, как бы давая понять, что пора и домой отправляться, если у Каримы в хозяйском доме больше нет дел. Его-то дядя Али уже отпустил.
Зорайдэ махнула Кариме на дверь, отпуская, очень надеясь, что мудрый Ахмет не позволит жене по пути к дому болтать на медине со встречными, даже если начнут расспрашивать.
Оставалось только дождаться возвращения сида Али и рассказать о происшествии в доме его приятеля, о том, из-за чего Карима потеряла голос. Они оба  переживали из-за приближающейся свадьбы сына сида Али и Дунии. Икрам и Ариба должны скоро пожениться. Не хочется, чтобы их свадьбу омрачил скандал – из-за Лейлы или что-то случится с Дунией, она же мать жениха. А Лейла, кстати, родственница Арибы, пусть и дальняя. Ох, напрасно сид Абдул решил устроить такое наказание перед самим торжеством! Сбылась его мечта – выпороть одалиску, но о чем теперь начнут болтать длинные языки на фесской медине?


47. Часть 34. Глава 47. Карима и Зорайдэ у лары Дунии. 


Зорайдэ поведала сиду Али обо всем, что узнала от Каримы. Так вот что напугало сплетницу! Но сид Али не поверил, что его приятель на самом деле был готов отрубить девчонке руку.
- Нет, Зорайдэ, Абдул не поступил бы так. Он же помнит, что Лейла – мать сына его племянника. Чтобы сын Мухамеда жизнь прожил, знал, что непутевой матери отрубили руку за украденное украшение? А он - сын воровки без отрубленной руки? Нет....
- Но он же устроил порку Лейле, об этом тоже в свое время ее сыну станет известно, расскажут доброжелатели.
- Это разные вещи, Зорайдэ. Порка нуждается в свидетелях, доказательства этого события канут во времени, когда ее сын Абдульчик вырастет. А вот если бы ей отрубили руку, то новая кисть у нее не появилась бы. Для этого и рубят ворам руку -  чтобы не забывали о совершённом хараме.
- Сид Али, надо бы поговорить с сидом Абдулом: пусть не даст разгореться скандалам перед свадьбой Икрама. Он опасается за удачу в сватовстве Лейлы Имаду, но не подумал о предстоящем торжестве у нас дома.
- Поговорю, позвоню. Мне это очень не понравилось. Знает же, что скоро свадьба. Мог бы и отложить наказание!
- Так сид Абдул решил Лейлу замуж за Имада выдать как можно скорее. Как бы Лейла раньше Арибы не стала женой. Наверно, устроят скромный никях, как только Имад вернется с хаджа. Тут его сид Абдул и подловит.
- Ты права, Зорайдэ. Мой приятель так и планирует, я уверен.
- Но вот Лейла... Придет в себя после наказания и откажется от замужества. И что тогда? Снова Абдул ее выпорет? Или пригрозит руку отрубить? Разговоры пойдут по медине непременно.
- Уже пошли, Зорайдэ. Многие из торговцев и прохожих слышали, как кричала женщина в его дворе. Даже болтают про джиннов. Ох, Зорайдэ, не нравится мне это. Позвоню прямо сейчас Абдулу. А ты позвони Дунии, что там у них сейчас происходит?
- Но почему сид Абдул не рассказал Вам о порке? Это странно. Мне казалось, что о таком событии он не промолчал бы, поделился бы с вами, - сказала Зорайдэ, доставая сотовый из кармана домашнего платья. Сид Али же поднял трубку телефона, стоявшего на столике в гостиной, но жене ответил:
- Думаю, что Абдул не захотел «беспокоить» такой новостью племянников.
Но сколько они ни пытались, дозвониться не смогли. Телефоны молчали. У Дунии сотовый был отключен, у Абдула тоже. И домашний телефон выключен.
То же повторилось и на следующий день. Но и ещё через сутки никто не отвечал на телефонные звонки. И Карима много раз звонила ларе Дунии – ответа не было. Не видели старика и жители Феса. Обычно сид Абдул был частым гостем во многих лавках Феса и завсегдатаем некоторых кафе, но теперь он будто пропал из города.
Сплетни, которые итак прокатились валом по медине, всколыхнулись с новой силой. Никто ничего не рассказывал, но все владельцы местных лавок и их постоянные покупатели  с окрестных улиц знали, что в риаде сида Абдула что-то случилось. Но что? И где старик? Такой известный и уважаемый человек как сид Абдул не мог пропасть незаметно для  местного общества, и люди начали судачить и выдвигать предположения. Злые языки доболтались, что джинны пленили сида Абдула, даже унесли его невесть куда.
Карима приносила сплетни с медины в дом сида Али, которого всё сильнее беспокоила ситуация. Куда же пропал Абдул? Но и сотовый Дунии не отвечал, это вообще было странно. Сыновья лары Дунии тоже начали беспокоиться. Ведь мать молчит, что с ней? Да что случилось в том доме? И в дом они ходили, им не открыли дверь. Обращаться в полицию они не посмели, но пожаловались отцу, и теперь должен был действовать сид Али.
У Каримы то и дело рождались свои версии.
- Зорайдэ, а если сид Абдул все же решил довести наказание до конца? Мы ушли, Лейлу увели в дом, а потом сид Абдул передумал и по его указанию Юнус отрубил руку Лейле? И Дунии... – того... язык.... отрезал! – отвлекаясь от бесконечных дел по дому и на кухне, то и дело делилась она сомнениями, но тихо, вполголоса и только с Зорайдэ.
- Аллах! Карима! Что ты выдумываешь? – так же тихо отвечала ей возмущенная Зорайдэ, старавшаяся подавить гнев на сплетницу, чтобы не привлекать внимания служанок, у которых уши всегда были готовы услышать чужие речи.
Но вот и у сида Али лопнуло терпение. Наконец, и он решил, что пора навестить приятеля в его доме.
- Зорайдэ, бери Кариму, втроем сходим в гости к Абдулу. В конце концов, он собирался быть почетным гостем на свадьбе Икрама и Арибы. И более того -  обязался представлять интересы невесты на свадьбе и во время никяха, потому что Ариба – практически сирота, ее отец давно умер.
- Конечно, сид Али, пора выяснить, что случилось. Такого никогда не было, но что если с сидом Абдулом произошло несчастье. А мы и не знаем? О, Аллах!
Они быстро собрались, поджидая Кариму. Обычно она первая стояла во дворе риада, когда сид Али куда-либо выходил и брал ее с собой, но теперь Карима чего-то боялась. Уже и Ахмета позвал сид Али...
Наконец, они двинулись по знакомым кривым и узким улицам Феса. Абдул жил довольно далеко от их района. Уличные торговцы и владельцы лавок провожали процессию подозрительными взглядами, как будто догадываясь, куда они направляются. А что? Всем была известна дружба сида Али и сида Абдула. И если один из них вдруг выпал из поля зрения жителей медины, то второй мог с таким серьезным видом идти сейчас только домой к другу, чтобы выяснить причину, что же случилось со стариком. Не беда ли стряслась?
Карима несла сумку с выпечкой, от которой по улице распространялась волна приятных ароматов от корицы и ванили. Ещё один пакет был с финиками, которые сиду Али доставили с финиковой плантации знакомые, с которыми сид вел дела. Из большого мешка Зорайдэ щедро отсыпала целый пакет крупных фиников для визита в тот риад.
Зорайдэ шла молча, примечая разные мелочи по пути к дому старика. Кариме же хотелось спросить то одно, то другое. Но как только Ахмет понимал, что жена открыла рот, чтобы снова о чем-то заговорить, он тут же дергал ее за рукав джеллабы,  Карима замолкала на полуслове.
Но ей не давала покоя мысль, почему сид Али не позвонил Мухамеду и Саиду, не узнал у них, что с их дядей? Возможно, в Рио знают больше? Разве Мухамед не разговаривает регулярно с родным дядей? Но с другой стороны, как понимала  Карима, если бы там, в Бразилии, стало о чем-то известно, то Жади, Хадижа, Латифа, даже лара Назира, которая теперь частенько названивала Зорайдэ, позвонили бы и рассказали, задав и им десятки вопросов.
Наконец, они добрались до нужного места. Карима сразу же заметила, что в улочке, обычно пустой, бесцельно слоняются какие-то люди. Любопытные стоят в нишах, задрав головы и рассматривая верхний этаж риада дяди Абдула.
- Ждут, не вылетят ли из верхнего окна дома джинны! – ахнула Карима, не замедлив вполголоса поделиться наблюдением с Зорайдэ и шедшим за ними Ахметом.
- Тише, Карима! – одернула ее жена дяди Али. А разрозненная толпа со всей улицы вдруг оживилась, поняв, к кому они пришли. Это же гости в тот дом, откуда, по слухам, доносились страшные крики! А теперь стоит оглушительная тишина. Говорят, джинны могли съесть всех обитателей! А что постигнет пришедших?
Но сид Али уверенно схватил рукой медное кольцо, сделанное в виде «руки Фатимы», и громко постучал им в дверь.
- Юнус, открой! – довольно громко произнес он чуть позже, заслышав осторожные тихие шаги по ту сторону. И дверь открылась. Это было удивительно, так как каждый приготовился к худшему, к чему-то плохому и даже страшному.
Юнус впустил их во двор риада, тут же захлопнув дверь на медину и повернув в замке скрежещущий  ключ.
- Где сид Абдул? – поинтересовался сид Али, даже не успев поздороваться со слугой, почти сроднившимся с хозяином за долгие годы службы у того. - Почему не отвечает ваш телефон?
- Хозяин приказал отключить, потому что нас замучили звонками. Звонят и звонят! А у сида Абдула голова разболелась. Но он жив и здоров.
- А что с ларой Дунией? Что с Дунией? Она тоже не отвечает? Что с ней? -  бодро затараторила Карима, но потом со страхом спросила: - Дядя Абдул ничего ей не сделал? Или сделал? Язык... отрезал? Пусть меня сразу к ней отведут!
- Не получится, - упрямо ответил Юнус. - Хозяин запер вторую жену в ее комнате. Она наказана.
- За что? Почему? Как так?! – засыпала его вопросами Карима, как будто Юнус  мог что-то рассказать за спиной сида Абдула.
- Помолчи, Карима! – потребовала Зорайдэ.
- Где мой приятель? Как себя чувствует? – теперь уже поинтересовался сид Али, поймав момент, когда удалось вставить свое слово между восклицаниями болтливой служанки.
- Хозяин сидит в гостиной. Сейчас ему чай должны подать, - пробурчал верный Юнус.
- А мы выпечку принесли! – обрадовала Карима. – Юнус, а что с Лейлой? Жива? Как она? А Нурия что? Какие у вас тут новости?
Один Ахмет молчал, но то и дело сердито дергал жену за джеллабу.
- Ты мне скоро рукав оторвешь! – наконец, в сердцах сказала Карима мужу. – Мне и спросить уже ничего нельзя? Для чего мы сюда пришли тогда? Аллах-Аллах!
Зорайдэ не вмешивалась, сочтя, как всегда, что задавать вопросы должен сид Али, тем более - в гостях у сида Абдула. Но она внимательно осмотрелась, проходя через двор: да, плохие хозяйки здесь живут, двор давно не метен. Неудивительно, если золото Лейлы оказалось грязным в шкатулке. Карима в этот раз, оказывается, вовсе не преувеличила. 
Вошли в дом. Сида Абдула обнаружили в гостиной, куда привел их Юнус. И если сид Али остался рядом с приятелем, а Ахмет ушел с Юнусом, то женщины отправились на женскую половину. Сначала Абдул велел отвести их в кухню, но потом, услышав, что гости желают прояснить у Дунии дела с подготовкой к близкой свадьбе, велел Юнусу открыть комнату, где сидела под замком старая одалиска, впустить к ней Зорайдэ и Кариму, а дверь на время можно и не закрывать. Абдул усомнился, что при посетительницах Дуния попытается сбежать из дома – к сыновьям, как она ему уже пригрозила.
Карима успела выяснить, что Лейла тоже наказана и заперта в комнате, но ею занимается лара Нурия, которая и лечит ее рубцы после порки и просвещает в сурах и аятах Корана.
Только если лечение идет довольно хорошо, молодая кожа одалиски замечательно заживает благодаря целительному бальзаму Нурии, то вот с запоминанием сур проблема – у Лейлы совсем плохая память. А когда девчонку начинают ругать – она и вовсе от страха перестает что-либо понимать.
Сид Абдул устал с ней биться, но и Нурии было не под силу справляться и с лечением, и с домашними делами, ещё и учить одалиску перед сватовством, чтобы преподнести Имаду невесту, в которой уже горел хотя бы крохотный огонек для «лампады Аллаха», которую должен будет зажечь в их семье Имад.
Кариме так хотелось увидеть Лейлу,  даже сильнее, чем лару Дунию. И не только увидеть, но и поговорить! Расспросить, что та чувствовала, когда... все так... испугались за нее... Узнать, как она переносит мысль о замужестве, о навязанном будущем браке с Имадом.
Юнус чуть ли не подталкивал ее к комнате лары Дунии, а ее так и тянуло к двери Лейлы, откуда только что вышла лара Нурия, держа в руках поднос с баночками – в которых были разные мази, ватные тампоны для чистки ран, какие-то лекарства для обеззараживания, пакет с использованными бинтами и прочее.
- Как она, Нурия? Как Лейла? – бросилась Карима к первой жене дяди Абдула.
- Уже лучше, - сухо ответила та и похромала дальше, к себе, наверно. Но вскоре старая женщина появилась в комнате Дунии, где уже разместились Карима с Зорайдэ. Дуния сидела на постели – непричесанная, в домашнем платье, вид был затрапезный настолько, что Карима удивилась – никогда не видела лару Дунию такой.
А та усмехнулась, всё поняв верно.
- Да, сижу здесь как пленница. Так зачем мне приводить себя в порядок? Все время дверь закрыта на ключ. Еду приносят служанки. Развели мы их с Нурией! Ведь было же время, когда у Абдула никого, кроме Нурии и ещё одной старухи-прачки не было. А теперь у служанок больше свободы, чем у меня! Ну, ничего, погоняю я их всех, как только Абдул опомнится и выпустит меня отсюда! Сначала к шейху схожу – на Абдула пожалуюсь, сыновей увижу – потребую, чтобы меня к себе забрали от старого тирана, а между делом и подлым служанкам достанется сполна! Или я не лара Дуния!
Нурия принялась с ней спорить:
- Служанки делают то, что приказал сид Абдул, как будто тебе это неизвестно! Они боятся хозяина, но чем они могут тебе помочь или угодить?
- Дааааа! Не тебя же, Нурия, старый Абдул запер в комнате! А сейчас ты явилась ко мне, чтобы узнать, о чем мы будем говорить, чтобы потом передать всё Абдулу! Как будто я не знаю!
- Хватит, Дуния! Мы к тебе пришли ненадолго. Вот  не понравится сиду Абдулу шум на женской половине, и он выгонит нас. Поговорить не успеем, но сид Али переживает из-за свадьбы Икрама. Велел мне узнать у тебя кое-что..., - напомнила лара Зорайдэ.
Они заговорили о свадьбе. Но Зорайдэ с удивлением успевала  разглядывать аскетичную обстановку в комнате второй жены сида Абдула. Как же так? Зная лару Дунию, ее прежние привычки и требования, Зорайдэ ожидала, что бывшая жена сида Али и здесь устроит себе чудесный уголок даже вопреки обычаям скуповатого и неприхотливого в быту старика.
Но в комнате стояла ветхая мебель, на диване валялись старенькие подушечки, украшенные вышивкой «столетней» давности, диван – продавленный. На этом удручающем фоне выделялось лишь новенькое одеяло на кровати Дунии и яркое постельное белье, тоже недавно купленное самой Дунией после невольного  и нежеланного замужества, подстроенного старыми приятелями, чтобы избавить сида Али от скандалистки.
- Дуния, тебя заперли, но у тебя есть сотовый! Я столько раз тебе звонила! И Зорайдэ – ее дядя Али просил. А ты не отвечала. Почему? – принялась упрекать подругу Карима. - Сама могла бы нам позвонить, мы что только о тебе и дяде Абдуле не подумали!   
- Хм! Старый хрыч отобрал у меня телефон! Думаешь, я молчала бы? Прежде всего - я сыновьям позвонила бы. И старшему, и Икраму! Позвала бы на помощь! И вам рассказала бы, что тут творится. Но Юнусу Абдул приказал забрать у меня сотовый. Я почти подралась с Юнусом, но он оказался сильнее. А Абдул меня плеткой хлестнул – вот, смотрите!
И лара Дуния обиженно отогнула ворот халата, под которым женщины увидели красный шрам от плетки почти у самой шеи.
- Что-то сид Абдул слишком разошелся! Такого за ним не водилось  раньше, - возмутилась Зорайдэ.
- Хм, хм... Сид Али точно такого не позволял! Сколько раз и как бы сильно мы с ним ни ругались, он никогда меня не бил. Тем более плеткой! – припомнила Дуния.
Карима была поражена:
- А как же ты не попыталась увернуться от удара? Дуния, он тебя схватил и держал?
- Не ожидала я! Кто бы мог подумать, что старый хрыч вздумает плетью и на меня махать?
- Он во вкус вошел после того, как Лейлу выпороли. Теперь берегись, Дуния! Ох, как мне тебя жалко! А если дядя Абдул захочет выпороть тебя так же как Лейлу? Аллах! – пугала ее болтунья из дома сида Али.
- Карима, ты бы помолчала? Думай сначала, потом высказывайся, - рассердилась Зорайдэ.
- Молчу, Зорайдэ, молчу!... А что, Дуния, тебе известно, что дядя Абдул решил насчет Лейлы? Когда ее Имад сватать придет? Но и тебя он тогда выпустит из заточения. И золото бы надо почистить. В шкатулку же пыли и грязи набилось! Я видела, как его собирали. А про украшения и говорить нечего.
- Не знаю, когда и что.... Абдул мне не докладывает, а Нурия не рассказывает. Они между собой всё решают, - надулась Дуния. – А Лейлу я не видела со дня порки. Но что на медине говорят об этом? Это вы со мной можете новостями поделиться.
- Ох, столько сплетен было! – загорелись глаза у Каримы, и тут даже  Зорайдэ не смогла бы удержать сплетницу. Карима вывалила подруге всё, что услышала от знакомых торговцев и жен их, подслушала в очередях на рынке, узнала от других служанок из дома сида Али, которые тоже ходят не с заткнутыми ушами по Фесу.
Нурия только головой качала, а Зорайдэ слушала с осуждающим видом.
Наконец, новости у Каримы иссякли. И тогда заговорила лара Нурия, которая до этого только молча всех слушала, вздрагивая лишь, когда Дуния обзывала их мужа «старым хрычом».
- Сиду Абдулу стало известно, что Имад на днях вернется в Фес. Тогда он встретится с ним и поговорит. Если Аллаху будет угодно, а Имад ещё не нашел  невесту, но будет не против жениться на Лейле, то сид Абдул сходит к его родителям обсудить сватовство. Ну а если не получится, тогда судьба Лейлы не ясна.
- Ха! А чего тут неясного? Закроет несчастную до конца жизни в «женской комнате», - добавила Дуния.
Но первая жена возразила.
- Нет, не закроет. Кто ее там содержать будет? Кормить? Будут и другие расходы. Сид Абдул всё подсчитал и решил – да он же разориться с такой пленницей! А отец от нее отказался, знать не захочет, что Лейла на всю жизнь с позором будет заперта в доме уважаемого человека. Он не станет на это давать денег сиду Абдулу.
- Служанкой останется в этом доме. Вот выгоню троих, а ее одну оставлю, - гнула свое Дуния.
- Нет, и служанка из нее никакая. Знаем мы, на что она способна. Ничего она делать не умеет! Ещё в начале замужества с Мухамедом Лейла пыталась что-то делать, но потом выяснилось, что вкусно готовит Ариба, а нам они говорили – что это Лейла. Сид Абдул выгнать ее на улицу не может. Будет искать ей мужа – какого-нибудь! Даже старику отдаст четвертой женой – и то дело.
- Аллах! А девчонка знает, какая страшная судьба ее ждет? – Зорайдэ отчего-то стало жалко глупую Лейлу. А ведь ещё не так давно эта девица была обидчицей их Латифы, но и Самиры, и жен Амина!
- Нет, не знает, знать ей ни к чему. И вы ей не рассказывайте, иначе скандала не избежать. Сами же опасаетесь – ведь скоро свадьба.
- Ну, не так уж и скоро, есть ещё месяц. Выдать Лейлу замуж с простым никяхом на скорую руку можно, - проворчала лара Дуния. – Сбыть с рук – это главное. Дурочка сама виновата, что у нее теперь такая судьба.
- Каждой голове – свое наказание! – вдруг припомнила бразильскую пословицу Карима. – От Самиры услышала. Или от Фатимы? Не помню. А ещё: кто хочет всё – теряет всё! Вот.
- Но как Абдул выдаст ее за Фарида, внука своего другого приятеля, так семейству Рашидов ещё от нее достанется неприятностей. Она ведь много их секретов и слабых мест знает, не может не знать, - выдала лара Дуния. – Разве не думал об этом Абдул?
И она взглянула на Нурию.
- Только не напоминайте об этом сиду Абдулу, - испуганно попросила Зорайдэ.
Но лара Дуния мстительно ухмыльнулась.
- Нет, сид Саид не позволит дяде Абдулу совершить такое, не позволит!– тут же подхватила Карима. – Но и Мухамеду это не понравится! Как так – отдать бывшую жену Мухамеда – бывшему мужу Хадиже. Нет, не будет такого! Карима уверена!
- Кто знает? Судьбы людей  в руках Всевышнего, - язвительно произнесла Дуния. Она жалела себя, оплакивала свою горькую участь, оказавшись в руках сида Абдула. Так почему бы и другим не было бы так же плохо? Пусть и племянники Абдула страдают по его прихоти!
- Мактуб. Так суждено, - повторила Карима фразу, которую так часто слышала когда-то от Жади. – Если суждено Лейле стать женой Фарида – станет. Но Хадиже это не понравится.
- Это почему же? – возмутилась Зорайдэ, но тут же решила пресечь эту тему, поэтому «вспомнила»: - Карима, а где тот журнал, что ты обещала найти и принести сиду Али? Вся медина уже текст со страниц наизусть выучила и фотографии изучила, только мы с сидом Али не видели!
Дуния вдруг достала ТОТ САМЫЙ журнал из-под подушки и бросила на столик перед Зорайдэ.
- Забирайте, только не несите открыто, а то Абдул отберет. Спрячьте под одежду. Карима, у тебя такие вещи хорошо получаются. А Зорайдэ ещё и выронит перед Абдулом со страху, - решила уязвить счастливую соперницу Дуния. Но мудрая жена сида Али не поддалась на провокацию.
Они просидели и проговорили довольно долго, как Карима вдруг опомнилась:
- В моей сумке остался небольшой пакет с печеньем. Дуния, для тебя лично несла. А что – нам чай не положен, если ты наказана? Нурия, разве сид Абдул запретил Дунии пить чай? А мы как же? Мы гости.
Тут только лара Нурия опомнилась и всполошилась. И правда – чай она и не приказала подать гостьям!
- Не нужно, мы скоро уйдем, - пожалела ее Зорайдэ. Но вредная Дуния захотела чаю, и всё тут. Позвали служанку, и пока та ходила за чаем для всех, Карима выложила и выпечку, и финики, виновато взглянув на хозяйку.
Но Зорайдэ не стала возмущаться, как Карима самовольно распорядилась запасами. Сид Али просил захватить угощение для приятеля. А про Дунию речь не шла. Но это ему в голову не пришло – вспомнить о бывшей жене.
Зорайдэ всё понимала, как и Дуния, впрочем. И если бы не Карима, сидеть ей без вкусного печенья и фиников неизвестно, как долго. А сид Абдул тем временем угощался бы дарами приятеля. 
- Ешьте. Вот и чай принесли! – предложила Дуния. Но не только Зорайдэ, даже Карима сообразила, что стоит оставить угощение для пленницы, для которой это станет пусть небольшим, но приятным утешением. Если не нагрянет в комнату сид Абдул и не отберет, впрочем. Они отказались, сославшись, что объелись сладостями ещё утром у себя на кухне, когда всё это пеклось и собиралось в пакеты.
Нурия же взяла одно печенье и осторожно откусила небольшой кусочек – чтобы попробовать и, воспользовавшись удачей, попросить у Зорайдэ рецепт  ее знаменитой выпечки.
За окном вдруг закричали ослы. От неожиданности Дуния поперхнулась чаем и бросила внимательный взгляд на  Нурию. Та недоуменно пожала плечами.
- Не знаю, зачем Юнус решил вывести ослов из стойла, - ответила она на невысказанный, но повисший в воздухе вопрос гостий. – Мне сид Абдул ничего не говорил, никуда не собирался. Если только с вашим с сидом Али не договорился о чем-то?
Но Юнус готовился сходить за кормом для ослов, а значит – привезти его на спинах тех, кто им и будет питаться. Это выяснилось, когда женщины, за которыми послал хозяин дома, вышли во двор и там расспросили Юнуса.
Наконец, сид Али увел жену и служанку обратно домой. Ахмету же было дано какое-то поручение. Разглашать он его не стал, как ни крутилась вокруг мужа Карима.
Зорайдэ молча вышла на медину следом за сидом Али, но Карима шла через двор и оглядывалась на окна риада, высмотрев, наконец, за одним из них Дунию, прильнувшую к стеклу. Помахав ей рукой, Карима тоже скрылась за дверью на улицу, за ее спиной заскрежетал ключ, который вскоре исчез в глубоком кармане джеллабы лары Нурии.


48. Часть 34. Глава 48. Сид Абдул и лара Нурия. Планы на Лейлу.


Когда гости покинули дом, сид Абдул призвал к себе лару Нурию. Дуния же к этому времени была закрыта в своей комнате перед тем, как Юнус отправился за кормом для животных.
Теперь сид Абдул сидел в гостиной в любимом кресле, а рядом топталась, опираясь на палку, лара Нурия. Старику не терпелось поговорить с ней.
И сначала он выслушал то, что Нурия вызнала у Зорайдэ и Каримы, что услышала в комнате наказанной старой одалиски.
- Сид Абдул, их беспокоит только свадьба Икрама и Арибы. Про Лейлу расспрашивала Карима, но из любопытства. Ей хочется знать всё и обо всех. Дунию жалели. Она грозилась пойти в мечеть, чтобы на Вас пожаловаться.
Но старик только желчно рассмеялся, услышав об этом. Дуния в мечеть жаловаться не пойдет!
- А что там с Лейлой? Насколько зажила спина?
- Так всего несколько дней прошло. Лечу, хорошо заживают следы порки, но нужно время. А рубцы и потом будут видны. Имад, когда женится, все равно увидит и поймет.
- Научи одалиску не раздеваться перед мужем хотя бы в первые полгода. Пусть следы поблекнут. А Имад примет это за скромность. И в хамам вместе с его матерью или служанками – тем более с ними – пусть отказывается ходить.
- Но как же такое устроится? Заподозрят, точно заподозрят неладное!
- Нурия, нам нужно избавиться от этой непутевой девчонки! И неважно, что потом будет. Имад не выдаст, если Лейла поведет себя правильно. Его мать, увидев следы порки – но не сразу после свадьбы, а главное – не до никяха – тоже постарается утаить от уличных сплетников, что невестка им досталась после порки. Но опасаться ей стоит чужих глаз и ушей. Этому научи.
- Научить Лейлу чему-то очень сложно. Если не захочет сама – не станет запоминать. Она мне пыталась пересказывать какие-то бразильские сериалы. Удивила меня тем, что помнит все трудные бразильские имена, все события и мелочи разные. Но как только начинаем учить то, что ей положено знать – ни слова повторить и заучить не может.
- Одалиска, самая настоящая одалиска! Хоть в музее нравственности ее выставляй как образец!
- А есть такой музей? – удивилась старуха.
- Эх! – отмахнулся с горечью сид Абдул. Но тут же вспомнил важную новость. – Мне Али сообщил, что видели на медине Имада. Он прилетел сегодня утром. Ахмет его встретил на улице, когда он и члены его семьи шествовали к родному риаду, а за ними на нескольких ослах везли их чемоданы. Дам ему время отойти от поездки, отдохнуть от самолета, а потом позвоню. Аллах! Пусть всё уладится, иншалла.
- Иншалла! – поддакнула Нурия.
- Мой приятель Али отправил своего Ахмета в дом Имада, чтобы передать его  семье  приглашение на свадьбу сына Али. Мы с ним подумали, что на празднике Имад может ещё раз присмотреться к Лейле. Он ее уже видел как-то и счел красивой. Хотя это не должно быть для него главным. Его миссия – зажечь в семье «лампаду Аллаха»! Но пусть красота одалиски станет крючком для него, а я уж после свадьбы напомню, как ему обращаться с одалиской.
- А он Вас послушает? Имад так измучился в поисках невесты, все ему отказали. А про Самиру вспоминать страшно. Он получит Лейлу, а потом, когда она окажется в его руках и он станет ее хозяином,  не вспомнит про ваши нравоучения. Он же мужчина. Ему нужна жена как женщина.
- Нурия, что за нескромные речи? Харам! – сурово уставился старик на первую жену. И лара тут же опустила глаза, сгорая от стыда и укоряя себя – забылась, простите!
- Я прослежу за тем, как будут развиваться их отношения. Только бы Имад не вернул мне эту одалиску. А что с изучением Корана? Хотя... ты ведь уже сказала, я понял, что она не способна к обучению. Ох, напрасно Мухамед купил ей тогда телевизор! А я ему говорил! Аллах!  - и раздосадованный Абдул хлопнул ладонями по подлокотникам старенького затертого кресла. Из руки выпали четки. Нурия тут же наклонилась за ними, и чтобы ей было проще достать их с пола, Абдул подтолкнул к ней четки остроносым тапком-бабушем.
Женщина, кряхтя, подняла и подала ему упавшую вещь, а Абдул укорил ее:
- Почему, Нурия, ты всё делаешь сама? Надо было позвать служанку! Аллах! Что это такое? Привыкла ради меня всё делать, никому не доверяла, но теперь старость пришла. Ты еле нагнулась. В следующий раз зови девчонку из кухни, иначе я на тебя рассержусь!
Но Нурии этот разговор был неприятен. Конечно, сид Абдул проявил заботу о ней, но... Никому доверять своего любимого хозяина, а теперь и мужа, она не желала, радовалась, что зловредная Дуния на него и не претендует. И слава Аллаху! И потому она тут же задала вопрос, чтобы вернуться к прежней теме.
- Сид Абдул, а что мы должны сделать, чтобы Лейла показала себя Имаду на свадьбе?
- Мы устроим для одалиски испытание. Я ей так и скажу: не выдержит его, не понравится Имаду – быть ей с отрубленной рукой. А когда лишится кисти, я отправлю ее в далекое селение к женам сида Рахима. Будет там сушеные финики перебирать – уж как сможет. Прокормят ее как-нибудь, если не станет отлынивать от работы.
- О, Аллах! Пусть она понравится Имаду! – испугалась Нурия. Она была жалостливой женщиной, девчонку ей стало жалко.
- Вот и расскажи ей об этом.
- В какой одежде она пойдет на свадьбу? Платье после порки испорчено, кровь плохо отстиралась, но в нем она столько недель прожила в пустыне, что невозможно избавиться от запахов каравана. Она там и не меняла одежду, похоже. Грязные пятна по всему платью самые разные. Но она ведь привезла чемоданы вещей из Бразилии, но что в них? Мы с Дунией могли бы посмотреть и что-то выбрать.
- Пусть надевает черное одеяние, никаб. Чтобы только глаза были видны. Это покажет ее скромность. Но сделать надо так, чтобы в какой-то момент она оказалась без платка. Знаю я, как проходят праздники и свадьбы у моего приятеля Али! Там женщинам позволено находиться без платков.
- Да, сид Али не так строго придерживается обычаев, как вы, сид Абдул!
Старик разочарованно кивнул.
- Устроим Имаду ловушку. Я не сторонник таких вещей, но иногда приходится прибегать и к такому способу заставить жениха посмотреть на будущую жену – если мужчина упирается, не желает жениться, не увидев лица и фигуры девушки. Помнится, Жади так поступила с Саидом. Сколько лет прошло, но я не забыл – этот доверчивый «погонщик верблюдов» позволил своей «верблюдице» сговориться с другой, подстроили ему невольные смотрины. И он чуть не попался! А мне потом пришлось разбираться с семьей обнадеженной девушки.
- Как вы это устроите?
- Лейла, когда окажется рядом с Имадом, должна незаметно снять платок, приблизиться как бы случайно и не к нему, улыбнуться в пространство – а не лично ему, разумеется. Пусть при этом покажет зубы, она их не испортила даже в караване, я обратил внимание, когда она кричала во время порки. Да, ещё! Пусть Имад увидит, сколько на ней золота! Он скуп, не согласится покупать ей большой махр, но ей и не положено  много золота. Разведенная женщина дорого не стоит. 
- Сид Абдул... Но золото... Его нужно почистить... И шкатулку отремонтировать, она... пострадала во время падения...
- Что ты мямлишь, Нурия? Шкатулку пусть Юнус починит. Или мастера найдет, который быстро всё исправит. А золото... Прикажи Дунии его почистить! Ей все равно нечем заняться, пока взаперти сидит!
- А кто рядом с Лейлой на свадьбе будет находиться? Или она с вами везде будет ходить?
- Ещё чего! – взвился от такого предположения Абдул. – Дунию выпущу из заточения. Она же мать жениха, ей положено присутствовать на свадьбе. Вот Лейла пусть и стоит с ней рядом, как привязанная.
- Сид Абдул... Но... У лары Дунии своих обязанностей на свадьбе полно, ей не до Лейлы там будет. Может, поговорите с сидом Али, пусть Кариме поручат это дело?
- Кариме? Этой сплетнице? Разве можно доверить кошке печень? Не знаю....
- Сид Абдул, пусть Дуния отвечает за то, как Лейла должна будет показать себя Имаду, но в остальное время Лейлу может сопровождать Карима. И я опасаюсь, как бы невеста Икрама не возмутилась, что Лейла окажется на ее свадьбе! Ариба с Лейлой не ладят, как я поняла.  Между  ними в Бразилии произошло что-то нехорошее. Не знаю, что именно, но Ариба, по словам лары Дунии, знать не желает свою родственницу Лейлу.
- Да? Я не знал. Нурия, ты права, я так и сделаю. А сид Али просил выпустить Дунию, чтобы она могла готовиться к свадьбе. Ладно, сегодня и завтра пусть чистит золото, а потом я ее выпущу, - решил старик. – А ты сегодня же поговори с одалиской.
В гостиную как раз внесли поднос с чаем, и ненасытный Абдул схватил с блюда принесенную Каримой выпечку, потом взял стакан с горячим мятным чаем, а Нурия стояла в нерешительности, не зная, кого имел в виду хозяин  - какую из одалисок, с которой ей нужно сегодня поговорить? Потом лара Нурия решила, что следует пообщаться с обеими – Дунии принести из комнаты мужа шкатулку и передать приказ Абдула, чтобы она привела в порядок золото, а Лейлу настроить на встречу с женихом. Или она останется без руки и отправится прочь из Феса, если не сумеет или не пожелает понравиться незадачливому жениху.
Абдул же, оставшись в гостиной один, продолжал строить планы. Он загорелся идеей устроить ловушку Имаду. Но раздумывал, каким способом  осчастливить жениха. Позволить посмотреть на прелести Лейлы прямо в зале с музыкой, где все будут танцевать, а она окажется рядом без платка, улыбаясь во весь рот? Или отвести ее в закуток, оставить вместе с Каримой, а Имад подойдет и подсмотрит за ними в щель между полотнищами плотной ткани. Нет, мужчина может отказаться от второго варианта. Пусть столкнется с девчонкой в зале!
- Он решит, что это харам – подсматривать за возможной невестой! – подсказала Нурия, вернувшись и выслушав сида Абдула.
- Да, харам, но в данном случае это была бы хитрая стратегия, - уперся старик. – Но лучше не рисковать, пусть молодые люди встретятся в зале.
И сид Абдул велел Нурии приготовить для Лейлы чистую  черную одежду и черный никаб, а в комнате дать ей время порепетировать, как она должна себя вести рядом с Имадом, что говорить, а лучше молчать, как улыбаться и смотреть.
- Но в этом сильна Дуния. Она столько подмечает за другими девушками и женщинами, так пусть теперь передаст опыт одалиске и пусть постарается – Имад должен покинуть свадьбу с желанием жениться на Лейле!
Ещё через день сид Абдул лично открыл ключом замок в комнате лары Дунии.
- Выходи! Где шкатулка? Всё почистила?
- Как я могу успеть так быстро всё почистить, когда столько грязи попало на украшения? Я побоялась испортить дорогие вещи. Сколько же всего Мухамед накупил девчонке! У Латифы столько не было! И мне нужны специальные инструменты, чтобы добраться до дальних уголков, залезть под каждый драгоценный камень. Вот что! Пусть Лейла сидит рядом, смотрит, как я чищу. Пусть учится ухаживать за своими украшениями. Я уже поняла, что она после свадьбы с Мухамедом не чистила золото ни разу.
- Хорошо, Дуния! Пусть учится, глядя, как ты это делаешь. Но и Нурия рядом будет сидеть и следить, чем вы обе занимаетесь. Но ещё, Дуния, тебе Нурия рассказала, чему ты должна научить одалиску перед первой встречей с Имадом?
- Да помню я! Улыбка, взгляды, зубы... Вот посади Лейлу рядом со мной перед кучей ее золота, и я как бы между прочим с ней об этом поговорю! Иначе эта глупая женщина не станет слушать, не захочет ничего понять, если её поучать нотациями.
- Мне нет разницы, как ты добьешься, чтобы Лейла захотела привлечь внимание Имада и удержать его после собственной свадьбы хотя бы на полгода. За это время она может забеременеть, так и приживется в семье горе-жениха.
- Абдул, у тебя, как у сваха, это первый такой случай, когда жениху не найти невесту? Имад.... Это какой-то особый мужчина.
- Дуния, займись делом! – вдруг разозлился старик. – И вот что: помоги Нурии найти для одалиски черную одежду на свадьбу Арибы.
- Почему именно черную? – не поняла лара Дуния. – В красивом ярком кафтане Имаду она больше приглянется!
- Потому что я так решил! И не спорь, - отрезал сид Абдул без каких-либо объяснений.
- У нас закончилось благовоние, сид Абдул! – вдруг сообразила Дуния. – Срочно нужно сбегать на рынок!
- Пусть Нурия сходит, - уперся подозрительный старик.
- Вот как? Решил, что сбегу от тебя, испортив свадьбу родному сыну? – насмешливо поинтересовалась женщина. – Нурии не дойти до того места, где я обычно покупаю благовония, я беру его у дальних ворот в лавке Хальфана.
- Юнусу скажи, он сходит.
- Нет уж. Вот и оставайся без благовония! Там столько сортов, как Юнусу объяснить, какой нужен. И только я знаю, какое благовоние лучшее. Любишь вдыхать фимиам, а если не отпустишь в лавку – останешься без него! – задиристо ответила одалиска.
Сид Абдул решил не спускать ей такие слова.
- Попрошу Юнуса, чтобы он не только плетку вернул на видное место, но рядом повесил и тот ханджар, которым должны были отрубить Лейле руку.
- Ты будешь первым, кто повесит на стену кривой кинжал! Семейный тиран!
- Дуния!
Но женщина даже не оглянулась, покидая гостиную, где только что произошла эта ссора. Как же она была раздосадована! Сотовый Абдул ей так и не вернул – забыл или специально решил ее третировать. А ей необходимо было позвонить Икраму, но и со старшим сыном хотелось поговорить.
Она так устала от сида Абдула, что невольно все чаще приходило в голову то, о чем ее однажды спросила Карима: почему она ни разу не съездила к Ясмин? Ведь внучка приглашала ее в гости, и не раз! Поехать вместе с матерью Ясмин, с ее младшими сестрами... Дворец, где живет жена Амаля, огромный. Ясмин принадлежит целый этаж. 
– Вот женится Икрам, тогда я и подумаю над этим, поговорю с Ясмин насчет денег на поездку, ведь своих у меня нет, Абдул не даст, сид Али - тоже. Отец Ясмин, т.е. мой сын, тоже не станет брать на себя огромные траты. Но предложить подумать о поездке надо уже сейчас. Пусть пока обсуждают, а потом так размечтаются о поездке, что убедить их навестить девушку будет не так уж трудно.
Но из дома сегодня ей снова не выйти. Если только Кариму позвать, чтобы Абдул мог с ней обсудить опеку над Лейлой на время свадебных торжеств и подталкивание девчонки к Имаду.
Она подсказала Нурии, а та напомнила Абдулу, а потом по его просьбе  позвонила и позвала к ним в дом Кариму. Зная, о чем пойдет речь, сид Али отпустил служанку, предложив, чтобы и Ахмет пошел с ней. Абдул был не против.
Но Кариме было страшно показываться на глаза дяде Абдулу. Она все ещё не доверяла ему. А если и ее он захочет наказать за длинный язык? Но Ахмет намекнул, что в город вернулся Имад. И семьи хотят устроить его брак с Лейлой. Об этом и пойдет речь. И для этого дяде Абдулу нужна помощь Каримы.
Оказавшись в гостиной перед сидом Абдулом, Карима по привычке принялась без умолку болтать, успокоившись на счет собственной участи.
- Дядя Абдул, но как же этот мужчина и Лейла смогут принять друг друга? Она же его отвергла, выбрав караван!
- А теперь ей придется выбирать между отрубленной рукой и достойным мужем! И я уверен в ее выборе!
- Достойным? Хм, а вот Самире он таким не показался, - сболтнула она на запретную тему. И тут же спохватилась, увидев, как изменился в лице старик, а Нурия округлила глаза, да и лара Дуния взмахнула руками за его спиной, глядя на неосмотрительную приятельницу.
- Ну... говорят же: любовь и ненависть – два рога одного быка. Не помню, где я это слышала. И Лейла тоже сможет его полюбить. А он точно в нее влюбится. Такая красавица. И золота вон сколько! – ткнула она пальцем в стол, за который присела Дуния. – Сойдутся характерами и будут жить долго и счастливо.
Карима опустила глазки, потому что понимала, что оказалась в нехорошей ситуации, но притворяться она не любила. А тут пришлось говорить вовсе не то, что у нее было на уме. Имад и ей не нравился, и она тоже отказалась бы выходить замуж, но согласиться отрубить себе руку из-за отказа от него? Нет. Вот потому и у Лейлы нет иного выхода, ах, бедняжка.
Сид Абдул обнаружил, что в гостиной не хватает упомянутой одалиски.
- Где Лейла? – обратился он к ларе Нурии.
- Наверху. У себя в комнате. Лежит, ждет, когда в раны впитается бальзам, которым я смазала ей рубцы от плетки. Ещё немного – и она спустится, - успокоила его первая жена.
Старик кивнул и тут же дал понять Нурии, чтобы принесли очередную порцию чая.
- Мяты пусть больше положат. Или они на мне экономят? - съехидничал он громким голосом, чтобы удалявшаяся в кухню служанка услышала. 
...Потом все сели за стол, где каждый занимался своим делом. Лара Дуния чистила украшения, Лейла ревниво следила за каждым ее движением, хотя и ей дали в руку тряпочку для чистки и крохотную щеточку.
Юнус вертел во все стороны изломанную шкатулку, хмурясь и прикидывая, что можно сделать, как исправить.
Абдул положил перед собой Коран на специальную подставку и решил преподать урок не только Лейле, но и остальным, кто его может услышать.
- .. «Если вы творите добро, то поступаете во благо себе...»... «А если вы вершите зло, то поступаете во вред себе». Это сура 17.  Лейла, запомни хотя бы это, - поднял голову сид Абдул и суровым взором уставился на легкомысленную девчонку, которая его даже не услышала, значит, и цитату из Священной книги тоже пропустила мимо ушей.
- А? Что? – очнулась Лейла после пинка, полученного под столом от Каримы, которая тоже присутствовала на этом «собрании». Нурия же суетилась вокруг, обслуживая каждую прихоть и предупреждая желания сида Абдула.
- О, Аллах! Что?! Ты спрашиваешь: что?! – рассердился сид Абдул. – О чем ты думала, когда я читал Коран? Глупая одалиска, тебя не исправить!
У Лейлы лицо сделалось таким испуганным, что Дуния поспешила вмешаться, ехидно сказав:
- Она вспоминает бедуинские костры и смуглого юношу в шатре. Точно вам говорю!
Лейла сжалась от страха, как будто тень кривого кинжала вновь нависла над ней, а те временем лара Дуния вертела в пальцах перстень с огромным красным камнем, рубином, под который забилась грязь. Как можно было довести до такого состояния прекрасную драгоценность? И куда смотрел Мухамед?!
- И как звали того смуглого мужчину? – сузил глаза старик, не поняв шутки Дунии. – О чем ещё я не знаю?
- Фейсал, Сауд, Файзел, да мало ли как! Абдул, я просто так сказала! В голове молодых незамужних или разведенных  женщин гуляет ветер! – пошла на попятную лара Дуния, чувствуя, что ее неосмотрительные слова могут вылиться в скандал.
- Лейла думает о мужчинах? Почему тогда не выбрала погонщика верблюдов в караване? Нет, она вела себя так, что ее сочти сумасшедшей! – принялся ворчать сид Абдул.
- Лейла, ты думай о том, что в случае неудачи с Имадом будешь сидеть под сенью финиковых пальм на фоне руин старых жилых домов из глины, куда тебя отвезут, чтобы оставить там до конца жизни. Но и там люди живут. С репутацией воровки с отрубленной рукой ты все равно сможешь найти мужа, с твоей-то красотой. Воспользуйся этим обязательно! Тебе же нужно как-то устроить жизнь, потому что когда твоя красота поблекнет, ты останешься и без мужа, и без детей. Кто тогда станет тебя кормить?
- Дуния, чему это ты ее учишь? – снова не понял иронии муж лары Дунии. – Тебе напомнить, что она должна суметь сделать, чтобы Имаду захотелось на ней жениться?
- Зубы, зубы покажи! – подсказала Карима, а когда перепуганная девчонка широко распахнула рот, сид Абдул и Нурия заворчали в один голос, что Лейла непроходимо глупа.
- Имад – не стоматолог, ему твои зубы ни к чему! Улыбнись, шире. Не так! Улыбайся, показывая красивые зубы! Даже у меня, у Каримы, получится! –занервничала Карима и наглядно показала, КАК нужно улыбаться, чтобы и зубы увидели тоже.  – Фатима мне рассказывала о старинной картине, которую она видела в Париже. На ней сидит женщина, сложив руки на животе, и улыбается одними уголками губ и глазами, а весь мир восхищается ее улыбкой. Имя женщины  - Джоконда!
- Карима, не забивай ей мозги, у нее там итак мало места, - прервала рассказ о мировом шедевре Дуния. – Жених должен увидеть, какие у нее красивые зубы. Так захотел сид Абдул.
Прозвучало это замечание как-то язвительно, поэтому Абдул нахмурился в своем кресле и нервно заерзал. Но тут Карима снова «подлила масла в огонь», вспомнив, что утром звонила Хадижа и рассказала Зорайдэ, а потом повторила рассказ с подробностями и ей тоже.
- Хадижа сказала, что вчера им привезли картины, которые Саид заказал для каждой жены. Ой, не картины, а портреты! И без скандала не обошлось. Сид Саид разрешил каждой жене заказать ее портрет в том виде, как ей понравится. И Фатима подшутила над Ранией. Хи-хи!
- И как она подшутила? – с интересом спросила лара Дуния. Но и Лейла подняла голову от браслета, который натирала тряпочкой.  А если сейчас она услышит что-то о Мухамеде и его невестках, о сыне? Лейла ещё в караване ясно начала понимать, что жить лучше, чем в Рио, у нее больше не представится случая.
Но и сид Абдул, пусть и не задал вопросов, тоже напрягся, приготовившись выслушать новости. Хадижа после того хамства (но и последовавших с подачи Саида ее извинений) ему не звонила, как и он - ей.
Карима пояснила:
- Фатима соврала, что намерена попросить художника, чтобы нарисовал ее, усыпанной драгоценностями с головы до ног. Сказала, что хочет, чтобы он пририсовал ей даже не ее драгоценности, а известные на весь мир короны, ожерелья, которые принадлежали королевам в разные столетия, серьги с огромными драгоценными камнями. Она нашла фотографии украшений в интернете и распечатала на цветном принтере. Оставила фото на столике, попросив Ранию передать все бумаги художнику, когда он приедет. Сама она отправилась с Хадижей в Торговый центр.
- И что учудила завистливая Рания? – не выдержала Дуния. Любит Карима длинно и цветисто рассказывать, конца не дождешься!
- А Рания решила переплюнуть Фатиму, заказала портрет, где сама сидит на троне со скипетром и державой. Кажется, я правильно заучила эти названия, хотя и не знаю, что они означают. Ну, это какие-то штуки, которые правители держат в руках, чтобы показать свою власть. И все украшения, которые для себя нашла Фатима, попросила пририсовать себе. Художнику платят – он делает так, как просят заказчики. Разве нет? Не так, Дуния?
- Карима, не тяни! Или я сама позвоню Хадиже и услышу своими ушами, как всё было, - пригрозила жена Абдула. Но и он и сам едва терпел болтовню Каримы. Разве нельзя пересказать чужие слова коротко?
- Ха-ха! Хи-хи! – тем временем давилась от смеха Карима. – Когда Саид увидел готовую картину, он... Саид решил, что Рания сошла с ума, так и сказал. Она поняла, что над ней зло подшутили, и во всем призналась. Обвинила Фатиму. А та ответила, что не помнит, какие были у нее украшения до того, как она потеряла память. Поэтому она и нашла в интернете красивые исторические драгоценности, которые признаны во всем мире. Кто просил Ранию присваивать себе фотографии?
- И что сказал Саид? Что он сделал? Не заплатил художнику?
- Почему же? Заплатил! Но велел Рании повесить свой портрет в своем новом доме, куда она скоро переедет. Сказал, чтобы она любовалась на себя такую каждый день. Но пусть только гости не видят, иначе могут навлечь на них грабителей, решив, что эти богатства лежат в сейфе ее дома или у Саида. А Рания так обиделась на Фатиму, что посоветовала той позировать перед распахнутым пустым сейфом Саида, откуда она украла в свое время деньги и украшения – свои и Рании. И напомнила, что ее золото все ещё не нашли, а Фатима делает вид, что к ней не вернулась память, она не помнит, куда спрятала похищенные украшения. А Саид, услышав их склоку, разозлился.
- Племянник продолжает тратить деньги на глупые забавы жен-одалисок, - раздался презрительный голос сида Абдула. – Саид мог бы сотворить добровольную благотворительность – садаку, чтобы заслужить довольство Аллаха. Садака сулит награду от Всевышнего. Но нет, Саиду в голову не приходит такое. Если бы не я, он и закят забывал бы выплачивать, живя в Бразилии. А ведь это обязательная милостыня. От полученных доходов раз в год мусульманин должен заплатить закят в пользу нуждающихся. Мне страшно за моих племянников! Но я уже слишком стар, чтобы вынести долгий перелет из Марокко в Бразилию. В прошлый раз я едва жив остался, так переутомился!
Он не видел, с какими глазами слушала рассказ Каримы Лейла. До нее дошло, что одна из жен брата Мухамеда его обокрала, украла из сейфа деньги и золото, не только свое, но и другой жены, но ей не отрубили за это руку! И Саид с ней не развелся? Тогда почему к ней относятся иначе? Но спросить об этом у сида Абдула Лейла не посмела. Конечно, в семье Мухамеда намекали на какую-то темную историю, связанную с Фатимой, но никто не рассказывал при ней такие постыдные детали.
Карима же приумолкла, поняв, что при Лейле выболтала семейную тайну. Как бы ни было, но при той, что вот-вот войдет в другую семью, рассказывать об этом не следовало. А если Лейла перескажет историю Имаду? А он ведь зол на Самиру, а она – дочь Мухамеда и племянница Саида и прочее?
Но ее рассказ разжег любопытство у Дунии.
- А какой портрет написал художник для Фатимы?
- Ээээ... Она попросила нарисовать ее в каком-то таком стиле, когда  краски вблизи кажутся размытыми, а когда отойдешь – видна сама картина, какой художник ее задумывает. Забыла название этого жанра. Но Фатима стоит в красивом платье в залитом солнцем саду, вокруг кусты цветущих роз.... Так мне Хадижа описала ее картину.
- А Зулейка? – прищурила глаз лара Дуния, протирая тряпочкой очередные серьги.
- Карима знает! Карима расскажет! Зулейку изобразили в окружении ее детей на знакомом диване в гостиной их дома. Хадижа сказала, что первая жена отца  объяснила, что хотела бы иметь память о доме, в который вошла, выйдя замуж, где родились ее дети.  Она же скоро тоже переедет в новый дом. Саид каждой жене, кроме Фатимы, купил по дому. Хадижа скоро выйдет замуж и уедет жить к мужу. Рания и Зулейка переберутся в свои  владения, а Фатима останется с Саидом. Но она не против, так сказала Хадижа.
Сиду Абдулу услышанное ужасно не понравилось.
- Саид  просто безумец! Купить два дома женщинам, пусть и родившим ему детей, но ведь не десятерых же каждая? Им места в его огромном доме не хватало? У Зулейки трое, у Рании только двое! Что эти женщины будут делать в пустых дворцах? Зная Саида, предположу, что он купил огро-о-о-мные дома! Аллах! Как мир не справедлив! Зачем женщине с двумя детьми или даже с тремя отдельный дом?
- С ними поедут жить няни, служанки, водители, - принялась перечислять наивная Карима.
- Глупости! Ничего больше слышать не желаю! Саид – паршивая овца, которую стоило бы изгнать из семейного стада! Вот только кто тогда останется в стаде кроме меня и Мухамеда? Но и Мухамед тоже мягкотелая бестолочь. Не мог справиться с двумя женами, теперь так же не может сына заставить управлять невестками. Нурия, я предложил Амину найти если не двух, то хотя бы ещё одну жену, так он ни в какую! Только служанку готов принять, потому что его жены, видите ли, против третьей жены! Мир рушится вокруг, настают последние времена перед Судным днем! – поднимаясь из кресла, произнес в сердцах старик, грозя указательным пальцем, зажав в остальных четки.
Дуния вдруг обратила внимание на то, как глубоко задумалась Лейла, не замечая ничего вокруг себя. Конечно, вспоминает потерянный бразильский рай! Ариба не рассказывала подробностей их с Лейлой жизни в Рио, но женщина итак догадывалась, что для Лейлы там была райская жизнь. И дурочка по глупости ее потеряла.
А сид Абдул, добравшись до порога гостиной, вдруг обернулся к ним и строго приказал, обращаясь к Нурии:
- Когда закончите с золотом, Нурия, сложите всё в шкатулку и принесите ее мне в комнату. Пусть стоит до свадьбы Лейлы у меня под надежным замком. А после никяха я верну его Лейле и ее мужу.
- В чем же девчонка пойдет на свадьбу? Сам сказал, что Имаду надо показать, сколько у Лейлы золота! – напомнила  зловредная Дуния.
- Хм, решим и этот вопрос, когда придет время, - отмахнулся он и покинул огромный зал.


49. Часть 34. Глава 49. Рио. Будни в особняке Саида Рашида.



Как и рассказывала Карима, придя в дом сида Абдула, история с портретами получилась скандальной. Уже несколько дней Рания злилась на Фатиму.
Зулейка пыталась успокоить третью жену, чтобы в семье, наконец, воцарился мир. Она остановила спешившую куда-то Ранию, чтобы поговорить.
- Я думаю, что вам с Фатимой пора прекратить этот конфликт. Рания, тебя никто не заставлял присваивать фотографии, оставленные Фатимой, чтобы там она ни задумывала против тебя, как тебе кажется. Почему ты винишь только ее, но не себя? Аллах! Ты могла бы заказать свой портрет в любом виде. Но ты присвоила, если не сказать иначе, ЕЁ распечатки. Так вини себя, а не Фатиму. Кто знает, возможно, она хотела себя изобразить в тех драгоценностях, не думая, что ты заберешь фотографии. Сейчас Саид смеялся бы над ней, а не над тобой.
- Зулейка, ты сама знаешь, что это не так. Фатима всё просчитала, специально оставила снимки, чтобы меня подставить...
- Так ты признаёшь, что Фатима знала: ты обязательно заберешь себе ее фотографии? Она просчитала, что ты воровка?
Лицо Рании вспыхнуло под смуглой кожей.
- Я не воровка! И взяла распечатанные картинки с украшениями, чтобы посмотреть! Мне стало любопытно!
- Вот как? Тогда почему ты, посмотрев, решила их использовать, а не передала художнику? Вы обе хороши – Фатима слишком хорошо знает, что от тебя можно ожидать, а ты повелась на ее провокацию. Может, стоит забыть эту историю? Я с нетерпением жду, когда перееду в свой дом. Первой женой я останусь, но скольких скандальных ситуаций больше не появится в жизни нашей семьи, когда все жены будут жить отдельно, каждая у себя. Возможно, когда мы будем встречаться только на совместных праздниках, будем рады увидеть друг друга, даже начнем скучать.
Женщина разговаривали, стоя у окна, закрытого узорчатой кованой решеткой, сквозь которую лился солнечный свет. У Рании в ушах нестерпимо сверкали серьги с бриллиантами. Зулейку это раздражало, т.к. приходилось прикрывать глаза, пусть даже у нее самой на домашнем кафтане блестели золотые нити в вышитом орнаменте.
Первая жена во время спора с Ранией нетерпеливо теребила блокнот, который держала в руках. У нее было столько дел по дому перед предстоявшим переездом, а третья жена отнимала драгоценное время.
Рания же втайне хотела обратиться к Зулейке с просьбой, но не знала, как к этому подступиться. Да, все дело в том же пропавшем золоте, в чем же ещё! Ей тоже скоро придется покинуть дом Саида, чтобы обосноваться в давно желаемом собственном особняке. Но оставить здесь свои драгоценности? Рания была уверена, что они где-то в доме. Эта мысль терзала ее, она нервничала, а Фатима продолжала потешаться над ней, устраивая ещё и такие вот ловушки. Как она могла угодить в западню? Всё, что идет от Фатимы, опасно!
- Ты хочешь мне что-то сказать? – поняла Зулейка.
- Да... О золоте.... Поговори с НЕЙ.
Первая жена возвела глаза вверх.
- О, нет, только не это! Разве Саид не запретил разговоры на эту тему? Забудь о пропавшем золоте. Это просто невыносимо!   Рания, смирись с пропажей! Но пусть у тебя останется надежда, что однажды к Фатиме вернется память, она вспомнит и сама принесет Саиду сверток с вашим золотом. А теперь...
Но Рания, ужасно разозлившись, уже развернулась, чтобы уйти. Она не хотела больше ничего слушать, поняв, что Зулейка ей не поможет.
- Постой, я не договорила! Рания!
Женщина медленно повернулась и, прищурив глаза, молча ждала, что ещё желает сказать первая жена, женщина, которая сейчас намного выше ее по статусу.
- Саид сказал мне, что теперь, когда Хадижа и Азиз помолвлены, стали невестой и женихом, они могут встречаться. Но не наедине! Так неправильно, поэтому, чтобы не было никаких сплетен, при каждой их встрече кто-то из нас должен присутствовать. Ты, я или Фатима. Но даже предпочтительнее,  если будут сопровождать Хадижу две жены. Или привлечь к этому Мириам.
- Я знаю, Саид уже говорил со мной об этом. Он дал понять, что МНЕ он доверяет больше, чем другим. Поэтому с каждой из жен или с Мириам  буду присутствовать я, чтобы потом обо все ему рассказывать.
Рания увидела, как неприятно удивлена была Зулейка. Как это? Она первая жена, но с Ранией Саид поговорил раньше, чем с ней, и наделил ее особой миссией. Впрочем, шпионить у Рании всегда получалось лучше, чем у других. Фатима ябедничала Саиду при всех, она сама – рассказывала обо всем мужу только по долгу первой жены, но Рании доносы доставляли удовольствие.
- Аллах! Не знала, но если Саид так сказал... Тогда уже завтра вы с Фатимой  можете поехать с Хадижей в Торговый центр – погулять. Азиз договорился с Хадижей там встретиться, посидеть в кафе. Разумеется, вы с Фатимой сядете за соседний столик, чтобы не смущать жениха и невесту.
- Я знаю. Но почему поедет Фатима, а не ты или Мириам? Даже представить не могу, как после истории с портретом я смогу спокойно общаться с этой одалиской!
- Одалиской? – удивилась Зулейка. – Рания, не обзывай ее так, Фатима – одна из нас. Иначе и мы все тогда становимся одалисками.
- Глупости. Ее так и дядя Абдул в Марокко называл.
- Дядя Абдул многих женщин ОБЗЫВАЕТ одалисками, и лишь в отношении некоторых не ошибается. Он тебя тоже называл одалиской. Ты с ним согласна? Латифу и ее дочь, мать Хадижи... Жена Амина Эмми у него тоже одалиска!  Я знаю, что на днях в Фесе сид Абдул приказал выпороть Лейлу, а потом ей чуть не отрубили руку. Признайся, Рания... Тебя ведь тоже пороли в Марокко, когда ты жила у временного мужа. Так Фатима нам рассказывала, но так ли это? Или дядя Абдул выпорол тебя за то, что ты сбежала от временного мужа?
У Рании глаза стали квадратными. Она не ожидала, что Зулейка вообще посмеет расспрашивать ее о пребывании в Марокко, когда она оказалась в Эс-Сувейре в руках того негодяя. О, так вот как они могут о ней думать? Но как не похоже на Зулейку задавать подобные неделикатные вопросы.
- Нет, дядя Абдул всего лишь отдал меня в руки временного мужа, когда я пришла в дом к дяде Али молить о помощи! А там оказался сид Абдул.
Рания, обхватив себя за плечи, закрыла глаза, стараясь отогнать ужасные воспоминания. Но даже много  месяцев спустя воспоминания были болезненными.
И только после горьких воспоминаний до Рании дошло: как?! Лейлу, жену Мухамеда, дядя Абдул выпорол? А руку ей за что хотели отрубить?! О, Аллах! Так вот что так яростно вполголоса обсуждают Хадижа и Фатима! И тот час замолкают, когда она к ним подходит или проскальзывает мимо. Это было неприятно, очень. Если сейчас у членов семьи уже имеются тайны, о которых она не знает, в которые ее не посвящают,  то что ее ждет, когда она одна будет жить в собственном доме? На служанок нет надежды. А превращать Мунира в шпиона нехорошо, но и Саиду об этом сразу же станет известно. Не ошиблась ли она, из самолюбия претендуя на отдельный дом?
Зулейка, наконец, отпустила ее, направившись в кухню и дав знак Мириам следовать за ней. А Рания бросила злой взгляд на Фатиму и Хадижу, расположившихся у домашнего фонтанчика.  Как же ей это напомнило моменты, когда Жади в прошлом вот так же возлежала у фонтана! Как Фатима похожа на старую одалиску Жади! Обе как будто из одного змеиного гнезда выползли. Фатима в точности так опустила пальцы в воду и гоняет по поверхности лепестки роз, которые утром насыпали служанки. Хадижа сидит рядом и о чем-то рассказывает, они смеются... Подружки!
Рании не оставалось, как только отправиться в свою комнату. Войдя, она запнулась о край картины, того злосчастного портрета, который теперь стоял в ее комнате, повернутый «лицом» к стене. Не станет она вешать его на стену в новом доме! Саид не мог всерьез приказать так сделать. Рания в глубине души уже знала, как поступит: оправит  эту дрянь в самую дальнюю кладовку, завернув в несколько слоев бумаги и какого-либо тряпья. Заклеив, надежно запечатав! И чтобы никогда больше ее глаза картину не видели! 
И служанкам будет приказано никогда не прикасаться к картине. Ещё не хватало, чтобы пошли разговоры! Рания очень опасалась, что насмешница Фатима успела сфотографировать ее портрет, чтобы потом выставить в интернете на всеобщее осмеяние. Она надеялась, что Саид убедительно попросил ее так не делать.
Но утром за столом, когда они сели завтракать, Фатима сообщила, что свой портрет в стиле художников-импрессионистов она выложила на своей странице в соцсети и получила почти сразу около сотни лайков! На что Саид сурово ответил, что обязательно просмотрит ее страницу, чтобы выяснить, о чем она там пишет и какие фотографии выкладывает. Но его намерение не испугало вторую жену. Она рассмеялась и с удовольствием согласилась, предложив посмотреть страницу вместе.
Зулейка же заказала большую фотографию своего портрета и собиралась отправить её в письме в Марокко своим родителям. Фатима поинтересовалась, почему она попросила художника написать лица детей не в точности, какие они есть в действительности, а чтобы выглядели размытыми. Какой тогда смысл был заказывать портрет с детьми?
Зулейка спокойно пояснила:
- Да, я не захотела, чтобы их личики были нарисованы на картине. Мне кажется, что в этом кроется нехорошая примета. Поэтому на картине Бадра сидит, отвернувшись, лицо младшего сына, которого я держу на руках, тоже не видно – оно прижато к моей груди, а вот черты лица Амира видны как будто сквозь дымку.
- Возможно, стоило вообще заказать портрет без них?
- Нет, где я, там и мои дети. Они всё для меня. Если бы на картине оказалась я одна, без детей, мне было бы страшно смотреть на такой портрет. Меня пугала бы мысль, что дети потеряны, что-то случилось.
- Но портрет. Это же...
Они продолжали спорить, тут и Хадижа подключилась, заявив, что тоже хотела бы иметь портрет, написанный перед вторым замужеством. Но без детей, зато с мамой.  Или с Фатимой.
- Я так долго раздумывала, что упустила время: ваши портреты уже доставлены, а я ещё даже не заказала, потому что не придумала, какой меня должны изобразить.
Но Рания не выдержала, нервы ее итак были на грани, а тут в нее как будто вселился бес. Она потом корила себя за несдержанность! Но в это утро Рания ответила Хадиже, что с нее хватит и публикаций в журналах. Ничьих фотографий из их семьи, даже Фатимы, не было на страницах и тем более на обложках светских журналов. А вот Хадижа с матерью удосужились дважды оказаться героинями публикаций, а статьи о них обсуждали даже на медине Феса.
- И ты мне завидуешь? – насмешливо спросила Хадижа.
- Нет. Твои снимки привели к семейным скандалам и ославили нашу семью в Марокко. Что в этом хорошего? Как после всего этого выжил бедный дядя Абдул?
К столу с опозданием вышел Саид, поэтому он не слышал большей части их разговоров и споров. При нем жены прикусили языки. А Хадижа не стала ничего просить у отца. Наверно, мысль заказать свой портрет, где она будет стоять рядом с Жади, пришла в ее голову и тут же вылетела обратно.
Но Рании хотелось бы напомнить дочери Саида, что  ее мать уже давно не имеет отношения к их семье. И даже если Хадижа заберет картину из отцовского дома, чтобы повесить на стену в доме мужа, все равно будет несправедливым тратить оплачиваемые Саидом краски на Жади. Однако ничего подобного она не сказала, понимая, что Саиду это не понравится, и он одернет ее, отругает за правду.
Теперь же Рания сидела в кресле у себя в комнате, гадая, станут ли во время ужина обсуждать, как в Фесе наказали Лейлу, или нет. Она плохо знала жену Мухамеда, видела несколько раз, но не присматривалась, не собираясь с ней общаться. Но ведь это жена брата Саида! Сын Лейлы Абдульчик, брошенный в Рио на руках у очередной жены Мухамеда, двоюродный брат детей Рании! У Мунира и Райханы теперь есть брат, матери которого могли отрубить руку за воровство.
 А за что ещё? Но это странно, что девчонка могла украсть в доме дяди Абдула? Серебряную бахурницу или заварочный чайник? Что? Дядя Абдул живет как нищий! Разве что золото, которое все равно имеется у его жен! А разве Лейла не была отправлена отцом в караван? Ах, так она вернулась из пустыни? И сразу что-то украла? Рания однажды слышала, как Саид говорил по телефону с братом, и поняла, что Лейлу в караване сочли сумасшедшей. Что натворила несчастная, что сделала людям пустыни, если даже бедуины усомнились в ее разуме?
- Аллах! Она пережила то же, что и я в Эс-Сувейре! Разве не стоит ее пожалеть? А Фатима? Этой змее тоже многое выпало пережить, но отчего-то ее мне не жалко. Она соперница, может быть, поэтому? Но Лейла теперь паршивая овца в стаде, пятно на семье Рашидов. Как это может отразиться на моих детях?
И снова ее мысли вернулись к пропавшему золоту. Она чувствовала, что сама вот-вот сойдет с ума, как Лейла, если ее украшения к ней не вернутся до переезда. И ещё Рания удивилась совпадению, с каким постоянством в их клане происходит воровство драгоценностей. То Фатима сбежала с их золотом, теперь Лейла явно обокрала жен дяди Абдула, так и его самого родная внучка обкрадывала не так давно – и это было!
Даже Хадижа могла бы забрать свое золото, если бы захотела сбежать обратно к Фариду, реши она к нему вернуться, но зная, что никто ее добровольно не отпустит в Марокко к бывшему мужу. Да, ещё Рания слышала что-то такое, что у Жади украли на медине золото, но очень давно, когда она только-только вышла замуж, прожила с мужем несколько месяцев, но Саид успел осыпать ее дорогими украшениями. Теперь ей пришла в голову догадка, что с пропажей золота Жади могло быть нечисто, ведь это же Жади! Она могла их Лукасу отдать!
Рания решила, что следует быть внимательной, когда будут перевозить ее вещи, держать рядом с собой обе тяжелые шкатулки с украшениями. А лучше, чтобы сам Саид отвез ее и детей вместе с ее шкатулками в новый дом. И охрану взял с собой, чтобы по дороге их не ограбили. А в доме Саид обещал установить надежный сейф.
...Наступил вечер, но за ужином никто не сплетничал о событиях в Марокко, не обсуждали несчастную Лейлу. Значит, Саид и Мухамед решили скрыть происшествие, но откуда же Хадижа и Фатима узнали правду? А Зулейка? Конечно, Карима позвонила Хадиже и разболтала! Или Жади поговорила с Зорайдэ, та ей выложила все местные новости. Рании стало обидно: почему она остается в стороне от семейных историй? Но начинать обсуждение скандальных событий в Фесе она не осмелилась.
Но за столом появилась новая тема для обсуждения: Хадижа не могла решить, в каких платьях она выйдет замуж. Впрочем, речь могла идти только об одном платье. Жених захотел скромную свадьбу. К чему устраивать пышное празднество, когда и он, и Хадижа побывали в браке? Значит, Хадижа пойдет на никях в красивом платье, но это и всё.
- Фатима, я всю одежду просмотрела, ничего не могу решить. И нужно подобрать подходящее золото к наряду. Но если не выбрано платье, этого не сделать.
- Хадижа, свадьба через полгода. Успеешь продумать всё, что тебе нужно выбрать или докупить. Зулейка и Рания уедут к тому времени, но я-то останусь с тобой, мы вместе решим, в чем тебе пойти на собственную свадьбу.
- К сожалению, дом покину только я, - отозвалась на ее речи первая жена. – Саид сказал, что я могу переехать уже на следующей неделе. А вот тебе, Рания, придется задержаться в его доме, потому что Хадижа не может встречаться с женихом наедине. То ты и Мириам, то ты и Фатима всегда будете оставаться с ними рядом.
Подошел Саид, который, как обычно, каждый раз немного опаздывал к столу.
- Что вы без меня обсуждаете? – поинтересовался он.
- Мы говорим о том, кто и когда сможет перебраться в свой новый дом, - тут же сообщила Зулейка.
- И что? Кто-то недоволен? – покосился он на Ранию.
Она тут же вспыхнула:
- Нет, Саид, я как раз очень довольна. В твоем доме у меня остаются незаконченные дела. Пока к Фатиме не вернется память, я не могу уехать, оставив в ее руках... ээээ.... , - не смогла сдержаться женщина, чтобы не намекнуть на свою  проблему.
- И снова ты о пропавшем золоте? Забудь, Рания!  Если Аллаху будет угодно вернуть тебе твои украшения, это случится. Живи и не думай больше об этом! – раздраженно ответил Саид.
«Как же! Угодно Фатиме, которой нравится меня мучить, а Аллах ни при чем!» - с досадой размышляла скандалистка, но была, и правда, рада, что Саид решил отложить ее переезд. А вдруг?
- Отец, мы с Фатимой никак не можем выбрать платье для моего никяха. В современной одежде - это нереально, но все кафтаны, которые у меня есть, наши родственники и знакомые уже видели.
- Не расстраивайся. Я закажу для тебя самый красивый свадебный кафтан. Пусть он будет один, но очень достойный.
Хадижа повеселела.
- Отлично, тогда я отложу выбор украшений до дня появления у меня свадебного платья.
- Кстати, дочка, забудь о своих современных одеждах, которые тебе то и дело покупает твоя мать. Семья Азиза почтенная и традиционная. Им не понравится невестка в современной одежде.
- Но, отец, Азиз мне сказал, что он не против того, как одеваются женщины в Бразилии. Только все должно быть в рамках приличия, а не так, как на пляже Копакабаны. А как ходят девушке на том пляже? Если они не в купальниках, конечно? Я никогда не задумывалась об этом, я не видела пляж Копакабаны, не была там.
- А я была..., хи-хи, мы вместе с Саидом там были... Хи-хи! – напомнила вдруг Фатима. – Когда Мухамед ловил там Самиру.
- Фатима!
- Саид, но было же такое!
Зулейка так удивилась, как повернул разговор, что застыла с поднесенным ко рту стаканчиком, Рания сидела с каменным лицом, стараясь не выдать торжествующую ухмылку, готовую сорваться с губ, но Фатима снова рассмеялась.
- Хадижа, потом сядем к моему ноутбуку, я найду фотографии пляжа, ты всё увидишь, - сказала она и продолжала смеяться, о чем-то вспомнив.
- Кстати, да, Фатима, покажи моей дочери фотографии, как не стоит выглядеть девушке из моей семьи.
- Но ведь она уже не будет принадлежать твоей семье, когда станет женой Азиза, - возразила сквозь смех Фатима. – А если Азиз захочет видеть ее в короткой юбке и легком топике, как сейчас выглядит Самира?
- Ты где-то видела Самиру? – тут же решил подловить Саид болтливую жену. – Где? Она вернулась в Рио? Откуда, из каких мест?
Рания же, поняв, куда клонит Саид, тут же задала и свой вопрос:
- Она сильно изменилась внешне? Располнела, наверно?
- Почему она должна поправиться? Она прекрасна, как дикий цветок. Они с мужем путешествуют по... ээээ. Не могу сказать, потому что она взяла с меня слово не рассказывать о том, где они с Лео работают. Рания, почему тебя это так интересует? Но отвечу мужу: Саид, мы с Самирой общаемся по электронной почте, иногда -  болтаем в соцсетях, но очень редко видимся по скайпу. Почему нет? Она мне нравится. Не знаю, почему я должна враждовать с ней только потому, что она не носит платок. Я его тоже носить не желаю.
- Как себя чувствует моя племянница? – проигнорировал Саид провокационное заявление Фатимы.
- Отлично! Они с Лео даже с парашютной вышки прыгали! Самира сказала, что это так чудесно, когда дух захватывает!
- Но она же беременна! На каком она уже месяце? Хадижа, не можешь подсказать? С животом прыгать с вышки, рискуя потерять ребенка?! – вмешалась в разговор шокированная Зулейка.
Мириам тем временем подавала очередное блюдо. Рания, не обращая внимания на служанку, ехидно заявила:
- Может быть, Самира не беременна? И не была беременна? Она всем соврала, чтобы дядя Абдул отстал от нее с женихами, например, с Имадом, от которого она со скандалом отказалась.
Хадижа и Фатима испуганно переглянулись. Саид всё понял верно.
- Дочь моего брата не ждет ребенка? Она ещё и лгунья. Я понял и расскажу ему, чтобы не переживал напрасно.
- Но, Саид, твой брат не начнет ли снова искать ей жениха? – спросила Фатима, расстроенная тем, что так внезапно вышла наружу тайна ее подруги. Но разве она виновата в этом? Однако, все равно неприятно.
- Мухамед должен знать, что его дочь не беременна! – хмуро ответил мужчина.
- Но Самира и Лео, узнав, что у Хадижи через полгода свадьба, приняли решение тоже устроить свадьбу. Вот только они ещё не знают, провести церемонию в Индии или имитировать индийские обряды в Бразилии. Они официально женаты, но свадьбы не было, и это угнетает Самиру. Она призналась, что никак не может почувствовать себя законной женой Лео Ферраса, - поведала Фатима.
- Я не решаюсь, но должна рассказать маме и тете Латифе о планах Самиры, - пробормотала Хадижа. – Самира говорит, что после обряда будет носить не только обручальное кольцо, но и мангалсутру – такое ожерелье с именем мужа на кулоне. А ещё она хочет сделать временную татуировку на ладонях в виде мандалы...
- Да, да! Самира такая выдумщица! Она намерена красить пробор в красный цвет, как делают замужние индианки, а на лбу ставить тику – точку между бровями. Это романтично и красиво. Все замужние женщины в Индии делают именно так! Это обычай.
- Какое отношение Самира имеет к индийским обычаям? – с сумрачным видом поинтересовался Саид.
- Они хотят стать индусами, наверно, - пошутила Фатима.- Примут их веру, когда отправятся в Индию... Надеюсь, я не выдаю планы этой авантюрной парочки...
- Использовать чужие обряды, считая, что это романтично – это харам, это предосудительно, - заметила Зулейка. – Это неправильно, некрасиво!
- Зулейка права! Фатима, передай слова Зулейки своей подруге, когда в следующий раз будешь разговаривать с ней по скайпу, - серьезно предложил Саид.
- Возможно, она уже веру сменила? – решила подлить масла в огонь Рания.
- Кто знает? Я ни разу не слышала от Самиры, чтобы она рассказывала о совершённой молитве, о том, что она как мусульманка молится пять раз в день, ни одного слова, относящегося к нашей семейной религии. Но она прекрасно разбирается в целом сонме индийских богов. Впрочем, античные мифы она тоже очень хорошо знает. Геркулес, Аполлон, Зевс, Гера, Диана и прочие... Но пантеоном индийских богов она просто загипнотизирована. Ей нравится богиня Лакшми. Вот, кстати, ее фигурку на полке за ее спиной я заметила. А Лео пошутил, что в Индии им придется потратиться на сари, но он не понимает, зачем женщинам оборачивать себя в несколько слоев ткани, пусть даже очень красивой? Там ведь и так безумно жарко, даже жарче, чем в Бразилии! Я тоже не понимаю: ведь можно сшить платье в виде сари? – легко болтала Фатима.
- Сколько всего ты знаешь о Самире и ее муже! – хмурясь, процедил Саид. И тогда Фатима опомнилась и прервала рассказ, о чем Саид тут же пожалел. Он мог столько нового узнать о племяннице, но не сдержался от замечания, а теперь из Фатимы ничего не вытянешь.
Зато его ждал настоящий удар!
- Дорогой, как Мухамед пережил новость, что Лейлу по приказу дяди Абдула сначала выпороли, а потом едва не отрубили руку? Юнус даже провел острым кинжалом по связанным запястьям Лейлы, поэтому у нее не только спина была в крови, когда ее женщины уводили в дом, но и по рукам кровь текла..., - решила сменить тему фаворитка, что очень порадовало Ранию.
- Что?! – Саид так удивился, что нечаянно опрокинул на себя стакан с чаем. Он лихорадочно принялся смахивать салфеткой с дорогого делового костюма жидкость, большая часть которой успела впитаться в ткань. А так как напиток Саид предпочитал очень сладкий, то можно считать, что костюм был испорчен.
- Фатима, о чем ты говоришь?!
- Нам с Хадижей позвонила Карима.... Она с нами со всеми поболтала, вот и Зулейка ее тоже слышала. А ты не знал?! Возможно, и Мухамед ещё не знает?! Странно! Неужели дядя Абдул до сих пор не похвастал, что смог выпороть одалиску? – растерялась Фатима, уже пожалев о собственном длинном языке.
- Я... Я позвоню брату и поговорю, что ему известно. Какой позор! Бывшую жену Мухамеда выпороли. О чем думает дядя Абдул? У Хадижи скоро свадьба. У сына сида Али и лары Дунии тоже свадьба – осталось несколько недель. Зачем он это сделал? Что там могло случиться?
- Но Карима сказала, что видела всё собственными глазами – и порку, и то, как Лейле руку хотели отрубить, но в последний момент дядя Абдул передумал. А теперь Карима поведет Лейлу на свадьбу Арибы и Икрама, чтобы там показать ее Имаду.
- Опять Имад?!  Да что в нем дядя Абдул увидел такого замечательного?
- Саид, Карима говорит, что если Имад откажется жениться на Лейле, которую выпороли за то, что она украла какой-то браслет в доме дяди Абдула, за что она ещё и руки чуть не лишилась, то он женит на Лейле Фарида!
- Как?! Как это? – растерялся Саид. - При чем тут Фарид? Дядя Абдул не может так со мной поступить! Бывшую жену Мухамеда – замуж за моего врага?
- Успокойся, Саид! Это только надежды сида Абдула, но скорее всего Лейла достанется Имаду.
- Аллах! Да что там происходит? Или дядя Абдул заразился безумием от Лейлы, которая, как говорят, сошла с ума в караване?
И только теперь до Саида дошло, что за столом сидит и Хадижа. А значит, она слышала о планах дяди женить Фарида на Лейле. Как дочка отнеслась к этому?
Хадижа верно истолковала брошенный на нее тревожный взгляд отца.
- Пусть Фарид женится на Лейле! Они стоят друг друга! Но я хотела бы превратиться в маааленькую муху, чтобы подсмотреть, прилетев в Мекнес, как Зухра и Лейла станут за него воевать, - спокойным голосом заявила она.
- Забудь о нем, о них, - рубанул ребром ладони воздух Саид. – Я и с дядей Абдулом поговорю. Но сначала позвоню дяде Али. Не испортит ли наш дядя свадьбу Икраму?
Саид вышел из-за стола, снимая на ходу пиджак. Служанка семенила за ним, чтобы забрать в чистку испорченную сладким чаем вещь. Саид же взбежал по лестнице, спеша в свой кабинет, чтобы без лишних ушей поговорить с братом и дядей Али.
А Рания ликовала! Она всё услышала и многое поняла. Но ей так хотелось подколоть Фатиму! И потому произнесла:
- Бедная Лейла! Сначала жила в караване, теперь ее выпороли. И рука.., рука воровки... Фатима, если бы Саид тогда не спас тебя, то дядя Абдул не только выпорол бы тебя, но точно отрубил бы руку. Ты этого заслуживаешь, ты воровка. Обокрала мужа, похитив его деньги и...
- ... и твое золото! Ах, где же твое золото? Могу ли я вспомнить и вернуть его тебе, когда ты уедешь из этого дома? – закончила за нее Фатима, состроив противную гримасу.
- Одалиска! Да, ты сейчас должна сидеть за столом с культей на левой руке! Воровка! Мне противна мысль, что рядом сидит воровка!
- Рания, прекрати! – возмутилась Зулейка. – Хорошо, что няни увели из-за стола детей! Почему ты так себя ведешь?
- А зачем скрывать? Всё равно эту историю в семье никогда не забудут. Дети узнают – рано или поздно. Твоя дочь Назрин будет стыдиться тебя, Фатима!
Фатиме тоже хотелось оставить за собой последнее слово:
- Скажи, дорогая, а как долго проходят следы от порки? Твой временный муж отхлестал тебя плетью дяди Абдула? Или у него было что-то другое? Кнут какой-то, ремень, ещё что-то? Я была в те дни в Марокко с Саидом и помню, как Карима смазывала твои раны на спине мазью... Бррр..
- Беспокоишься о своем будущем? – усмехнулась Рания, проигнорировав слова Зулейки. – Следы от порки заживают по-разному, но мою спину может видеть только мой муж. А он знает обо мне правду.
- Я уверена, что мне порка не грозит. А вот когда ко мне вернется память, кто знает, что я могу вспомнить? Почему я сбежала? Зачем и с чьей помощью смогла добраться до сейфа, от кого получить ключ? Что ты мне сделала, Рания, что я решила оставить дом моего мужа? – серьезным тоном вопрошала Фатима.
- Значит, у тебя была совесть не чиста. Поэтому ты сбежала. Я ничего тебе не сделала!
- Посмотрим, что я вспомню! А я обязательно всё вспомню, Рания! И много интересного я узнаю о своей жизни и о тебе.
И противнице Фатимы стало не по себе. Что вспомнит Фатима, а что придумает? И чему поверит Саид? Ей он точно не поверит, Рания уже убедилась в том, что ее слова Саид игнорирует.  Но если и поверил бы, все равно поступит так, как ему удобно. А Рания видела, что муж увлечен Фатимой, она его фаворитка. Но все несправедливости она будет вынуждена терпеть, т.к. оказаться вновь в Марокко она боялась даже больше, чем в прошлый раз, зная, что по решению отца ее обязательно выдадут замуж, судьба ее будет ужасна.

...Пока женщины доедали с кофе сладости, Саид у себя в кабинете говорил с Мухамедом.
- Брат, ты узнал такую неприятную новость и не рассказал об этом мне?
- Саид, мне сегодня рассказал Амин, а ему – Халиса, чьи родственники в Фесе «что-то такое слышали» на медине и позвонили, чтобы выяснить, правда ли это. Но Эмми стало известно от Назиры: нашей сестре позвонила Карима и разболтала секрет, не выдержала, хотя, как я понял, дядя Абдул просил ее никому не рассказывать. И Карима не болтает в Фесе, зато обзвонила всех в Рио.   
- Да, мне Хадижа призналась, что ей тоже позвонила Карима. Аллах! Что такое с дядей Абдулом? Раньше он был куда гибче в таких делах. Он нашел бы способ наказать провинившуюся, но так, чтобы это осталось в рамках семьи. А теперь, как я понял, слухи расползлись по всему Фесу.
- На медине обсуждают, что мою бывшую жену выпороли и могли отрубить руку! – страдальчески произнес Мухамед.
- За воровство, Мухамед. За воровство! Она украла какой-то браслет.
- Ясно же – какой браслет. Тот самый, из-за которого уже было столько неприятностей в семье. Он, верно, проклят. Почему дядя Абдул не избавится от него? Мог бы продать , а деньги раздать нищим.
- Но он не сделал так, и потому Лейла соблазнилась, решив завладеть браслетом. Разве мало золота ты купил ей к свадьбе? Она уезжала из Рио с полной шкатулкой. Я помню, как возмущался твоей расточительностью дядя Абдул.
- Да, Саид, я тоже помню, всё помню: и то, сколько денег я потратил на махр для этой одалиски, а золото ей досталось куда лучше, чем когда-то Латифе... Но ей всегда было мало, девчонка быстро вошла во вкус. Наказание она вполне заслужила, вот только следовало выпороть ее тайно.
- А теперь наш старик, что удивительно, надеется выдать Лейлу замуж за того самого Имада, - напомнил Саид. – Неужели решил, что Имаду настолько нужна жена, что он не придаст значение слухом о воровстве и наказании?
- Имад? Но для меня это уже не новость, дядя хотел отдать ему Лейлу ещё до ее отправки в караван, спрашивал, как я к этому отнесусь. Она же остается матерью Абдульчика.
- Мухамед, тебе не всё известно. Или ты снова пытаешься кое-что скрыть от меня? –  сомнение засквозило в голосе Саида.
- ?!.. Саид, о чем ты?
- Лейла может стать женой Фарида.
- Как?! Не может быть! Но, впрочем... Фарид – внук сида Рахима, а дядя Абдул с ним много лет дружен. Но неужели он захочет устроить такую неприятность другу? Возможно, они поссорились, потом помирились, но дядя Абдул все ещё не простил Рахима и его семью?
- Не похоже на дядю Абдула. Он адепт справедливости.
- Да, ты прав, брат. А я плохо подумал о нашем дяде. Какой харам!
- Или все же дядя Абдул всего лишь зло пошутил, а сплетни разнеслись. Я уже пытался выяснить, насколько это правда. Мой человек ни о чем подобном не слышал. Но я звонил и дяде Али. Он тоже очень был удивлен новостью. Допустил, что это вымысел родился в голове Каримы и сошел с ее языка. А потом она сама поверила в собственную фантазию. Но у меня к тебе просьба, брат: будешь звонить дяде Абдулу или он тебе позвонит, попроси от себя не сватать Лейлу Фариду. Но не упоминай моего имени, так как мы  с дядей в последнее время не находим общего языка. 
- Но почему, брат?
- Из-за Хадижи. Дядя оскорблен моим поступком. Я сам, не спрашивая его позволения, решил устроить судьбу дочери. Азиз оказался внуком старой знакомой дяди Абдула, но даже это не примирило дядю со мной. Как бы сид Абдул не отказался от меня так же, как поступил с Назирой, - горько усмехнулся в трубку Саид.
- Не переживай, Саид. Это неудачи с Имадом его подкосили. Такого никогда не было в жизни нашего дяди. Ещё и Самира...
- Кстати, брат, я узнал новости о твоей дочери. Моя жена Фатима общается с твоей блудной дочерью. Так вот, Фатима отказывается сообщить, где путешествуют сейчас дочь Латифы и сын Феррасов, но к свадьбе Хадижи они вернутся. Возможно, и раньше. И намерены тоже устроить свадьбу, только вот что интересно...
И Саид пересказал Мухамеду всё, что он услышал от Фатимы и Хадижи  – об Индии, симпатиях Самиры к индуизму и обычаям той страны, особенно к брачным традициям, до такой степени, что она готова устроить свадьбу по-индийски. 
- Она посмела отказаться от нашей веры! – предположив, ужаснулся Мухамед. - Знает ли об этом Латифа?
- Не думаю. Хадижа сказала, что боится рассказывать тете Латифе о мечтах сестры устроить индийскую свадьбу. Прозвучало ещё так, что парочка может отправиться в Индию для проведения свадебного обряда. Там практикуют подобное для туристов – вроде бы.
- Но это же не настоящее бракосочетание! О чем думает ее глупая голова?
- Мухамед, разве твоей дочери не выдано бразильское свидетельство о браке с Лео Феррасом? Разве она не стала невесткой в той семье? Она вместе с  сыном синьора Леонидаса Ферраса не раз ночевала в его особняке. Хадиже рассказывали Жади и Латифа. Или даже твоя дочь.
- Саид, вижу, ты смягчился по отношению к Фатиме и Самире, если позволяешь им общаться. Впрочем, я тоже не так категорично теперь отрицаю нашу сестру Назиру. Скорее даже – во мне теперь поселилась только обида на нее. Дело не в прошлом проступке, из-за которого так злится дядя Абдул. Назира совершила большую ошибку, выйдя замуж за бразильца. Не случись этого, она смогла бы удержать Латифу,  не дала бы ей развестись со мной и выйти замуж за Керима. Самира тоже из любви к тете могла бы пойти на компромисс и надеть платок, тогда я не выставил бы ее на улицу.
- Ты поступил с дочерью не осмотрительно. Выгнав, ты отдал ее улице. Нашлись те, кто ей помог. С ними она и осталась. Надо было  держать девушку перед глазами, лишь для вида ослабляя поводок. Дать немного свободы, уступить, но не отпускать. Однако теперь ты имеешь зятя-бразильца.
- Саид, приехав в Бразилию, мы как будто постепенно погружаемся в болото, которое нас затягивает: у твоей дочери отчим – бразилец, у нашей сестры – муж-бразилец, у моей дочери – тоже.
В его голосе было столько горечи, что Саид ярко представил, как Мухамед у себя дома хватается за голову, едва не роняя из рук телефон.
Наконец, они договорились, что Мухамед тот час сообщит Саиду о происходящем в Марокко, как только поговорит с дядей Абдулом. Но у Саида осталось неприятное предчувствие, что, если  Лейла знает о Фариде как о возможном женихе, то ей  удастся сделать так, чтобы Имад от нее отказался. Разве не именем Фарида выманил ее из Бразилии сид Абдул? Но, увозя ее в Марокко, старик обманывал презренную одалиску, найдя подходящую приманку. Неужели теперь дядя Абдул передумал, решив воспользоваться этим, как выходом, чтобы избавиться от опасной глупой девицы, ставшей воровкой?


50. Часть 34. Глава 50.  Встречи жениха и невесты. Фатима и Хадижа.


Теперь, став невестой Азиза,  Хадижа могла встречаться с ним в присутствии одной из жен отца или Мириам. Но девушка даже приветствовала такое положение, потому что стеснялась жениха и опасалась, что будет чувствовать себя рядом с ним неуверенно, а выглядеть глупо.
Она решила посоветоваться с Фатимой, о чем можно говорить с доктором. Невозможно всё время свидания молчать. Хадижа призналась себе, что доктор Азиз ей очень нравится. Нет, не так: Азиз ей не просто симпатичен, она начала чувствовать, что влюбляется в него. Для разведенной женщины, т.е. имеющей некоторый опыт, ее ощущения были странными. С Фаридом она не общалась до свадьбы. Её просватали, выдали замуж, когда жених прилетел перед свадьбой в Бразилию, но сразу же увез ее в Марокко, она стала его женой. И не было никаких романтических свиданий. С Азизом всё иначе.
Когда Хадижа при очередной встрече рассказала о своих чувствах Жади и тете Латифе, мать с тревогой отнеслась к ее словам, посоветовав не спешить. Пусть пройдет какое-то время, чтобы убедиться – Азиз достоин ее искренних чувств.
- Жади, и говоришь Хадиже об этом ТЫ? – удивилась Латифа. – Что значит – подождать, а потом полюбить? Разве можно «притормозить» чувства? Вспомни себя и Лукаса.
- Но у моей дочери иная ситуация. Однажды она уже обожглась.
- Да, отношения Хадижи и Азиза на вашу с Лукасом любовь не похожи. Но... Хадижа и Азиз уже проявили симпатии друг к другу. Не подталкивай дочь к ожиданию тех чувств, которых у нее или у Азиза может не случиться. Доктор – хороший человек. Будет жаль, если Хадижа потеряет такого мужчину. Любовь бывает разной. У вас - вспыхнула в одно мгновение. А у других она строится постепенно, складывается по кирпичику стена любви.
- Да. сестра, со мной случилась любовь с первого взгляда! И я не ошиблась: увидев Лукаса, в первое же мгновение я поняла, что именно он предначертан мне судьбой. Мактуб. Но Хадижа пережила неудачный опыт. Полюбила негодяя, а потом вынуждена была разочароваться. А если это повториться? Да, пока Азиз не дает повода так думать, но...
- Нет-нет! Азиз - порядочный человек, добрый, образованный. Не такой, как Фарид. Его не дядя Абдул нашел, - встала на защиту жениха племянницы Латифа.
- Тетя Латифа, а как вы полюбили дядю Мухамеда? – поинтересовалась девушка, до этого молча наблюдавшая за спором матери и тети.
- О, Аллах! Хорошо, что Керима нет дома и он нас не услышит. Расскажу, Хадижа. Пусть мы с твоим дядей плохо расстались, он предал меня, взяв  вторую жену, нарушив данные мне много лет назад обещания, но и потом сделал мне много дурного. Но если вспомнить прошлое... Когда дядя Али сосватал мне Мухамеда, сначала он мне очень не понравился. Ведь моим женихом должен был стать красавец Саид, твой отец, но из-за вредности лары Назиры всё изменилось. И твой отец стал женихом Жади, а моим - Мухамед.
И Латифа поведала Хадиже историю, которую она не раз слышала от многих людей, но только теперь осмыслила по-взрослому, умом побывавшей замужем молодой женщины. Тетя Латифа пыталась объяснить, что в начале знакомства практически уговорила себя, что Мухамед не так уж и плох, убеждала свое сердце, что она уже начинает любить своего жениха, а после свадьбы она и должна была его полюбить. Как же иначе?
 Она принялась «строить свою любовь по кирпичику», ведь у нее появилась собственная семья, другой у нее не будет – была уверена Латифа. И она действительно полюбила мужа, приняла его, долгие годы была уверена, что не сможет жить без своего Мухамеда. Наверно, такие чувства она питала бы и сейчас к этому мужчине, если бы он не нанес ей подлый удар в спину, женившись на Лейле.
- Но теперь у меня есть Керим, я полюбила его. Не знаю, как объяснить, но его я люблю иной любовью. С тех пор, как дядя Али устроил наше сватовство, меня не покидает ощущение радости. Сначала я стыдилась этого чувства, но потом приняла. Я каждый день чувствую себя счастливой. Сначала я боялась, что тем самым предаю моих детей, Амина и Самиру, но они выросли, у них собственные семьи. А я теперь жду ребенка от Керима. Уже скоро он должен родиться. У меня началась новая жизнь. Аллах послал мне второй шанс стать счастливой – наверно, это возмещение за обман Мухамедом, предавшим собственную клятву, данную мне и не раз подтвержденную им. Он клялся, что никогда не приведет в дом вторую жену.
Жади убежденно подхватила:
- Мактуб! Латифа, тебе тоже было суждено выйти замуж второй раз. Значит, Лейлу Аллах поставил на твоем пути неслучайно. Для Мухамеда она стала испытанием. Видишь, ушла Лейла, появилась Муна. А тебе Аллах даровал встречу с Керимом.
- Это так. Значит, так было суждено, мне не в чем себя винить. Как говорит наша Зорайдэ, в сердце человека много замыслов, но состоится только предписание Аллаха.
- Не только я уверена, но и Иветти считает, что если два человека предназначены друг другу судьбой, то рано или поздно их встреча состоится. Они могут долго блуждать по жизни порознь, но настанет время, и они встретятся. Два человека найдут друг в друге особые, родные черты. Произойдет узнавание и...
Но Хадижа прервала мать:
- А как же Фарид? Я приняла его как мужа, влюбилась, не могла дышать без него, безумно ревновала к Зухре... И тоже думала, что мне суждена такая судьба.
- Так и было! Но Аллах послал тебе негодяя Фарида как испытание перед тем, как дать другого мужчину, с которым ты станешь по-настоящему счастливой, иншалла, - сказала Жади.
- Но почему так? Разве нельзя было сразу поставить на моем пути Азиза? – возмутилась Хадижа.
- Как говорит дядя Али: не познав горького, не поймешь ценность сладкого, - напомнила Жади.
- А разве Азиз дал бы тебе твоих сыновей? Тех детей, которые уже родились? – ласковым и утешающим тоном проговорила Латифа. – Значит, Аллаху было нужно привести в этот мир Амрана и Джамиля именно от Фарида.  Мы не знаем, почему, но это ведомо Всевышнему. Но, как говорит дядя Абдул, Аллах всегда прав.
- Да-да! А Аллах знает лучше! – припомнила и Жади часто слышанное от дяди Абдула выражение.
- А тогда что такое любовь? – романтично закатив глаза и улыбаясь, спросила Хадижа. – Настоящая, такая, как в кино?
Жади и Латифа переглянулись,  Латифа с усмешкой возразила:
- Как раз в кино она не настоящая. Это игра актеров.
Но тут вдруг Хадижа неосмотрительно сболтнула:
- А вот Самира мечтает о любви как у Джана Дивита и его девушки Санэм из турецкого сериала...
- Что?! – воскликнули обе ее родственницы.
- Но у нее же теперь есть муж..., - растерянно и как-то расстроенно заметила Латифа.
Жади же напомнила:
- Сестра, вспомни, почему Самира стала женой Лео! Она хотела избежать сватовства Имада. И чтобы дядя Абдул оставил ее в покое с настойчивыми поисками женихов. Возможно, даже интимной близости между Самирой и Лео ещё не было. Мне так кажется... Она мне намекала...
- Что ты такое говоришь, - с укором произнесла Латифа, бросив красноречивый взгляд на Хадижу. Во-первых, это не тема, о которой говорят вслух в присутствии дочерей, во-вторых, Хадижа может проговориться в доме Саида, а тот передаст обнадеживающие новости Мухамеду, и для Самиры снова начнутся неприятности. Ведь такой брак можно признать недействительным, а Самиру обследовать на девственность и потом выдать замуж за марокканца.
Жади ее поняла. Но Хадижа тоже. И она тут же успокоила тетю:
- Я ничего не рассказываю ни отцу, ни его женам. Но делюсь секретами с Фатимой. Она не такая, как Рания или Зулейка. И она знает, что Самира не беременна, правда, другие подробности нам неизвестны. Но вот то, что Самира при Лео восхищается героем сериала, нас с Фатимой удивляет. Почему Лео ее не ревнует? Она при нем по скайпу зачитала нам отрывок из статьи. Актер, который сыграл Джана Дивита, дал интервью, в котором рассказал, какая девушка ему может понравиться. А пока у него нет возлюбленной. Мы с Фатимой не смогли обсудить это, потому что обнаружили, что Рания подслушивает под дверью. К сожалению, мы сидели у меня в комнате, а не у Фатимы, и я не могла запретить Рании ко мне войти. Мы поскандалили, она пожаловалась отцу. А Фатима сказала, что мы потом обо всем поговорим. 
- Я порой не понимаю свою дочь! – сокрушенно покачала головой Латифа.
 Жади же думала о своем ребенке,  запереживала, услышав, что прежняя соперница все ещё досаждает ее дочери:
- Опять эта Рания! Она ничуть не изменилась с тех пор, как стала женой Саида. Мне казалось, что после страшных испытаний, пережитых ею в Марокко у временного мужа, она станет мягче и более понимающей. Но нет, она продолжает скандалить, ничего не страшась, подличать, провоцировать мою Хадижу. Терпение у Саида не заканчивается. Он воспитал в себе это качество – бесконечное терпение. Иначе Рания оказалась бы в Фесе.
- Рания не только подслушивает, но и подсматривает, шпионит везде и за  всеми, а потом доносит отцу.
- Хадижа, будь осторожнее с ней при встречах с женихом. Эта женщина может из зависти поссорить вас, - посоветовала Латифа.
- Она не посмеет! Отец очень заинтересован в нашем браке. И если помолвка расстроится из-за Рании, ее ждет ужасное наказание. Даже не знаю, что отец с ней сделает.

...Когда Хадижа уехала в особняк отца, Латифа озабоченно поделилась с Жади:
- Зачем Самире такой муж, если между ней и Лео нет супружеских отношений. И что за влечение к вымышленному мужчине? Как можно любить героя сериала, Жади? С Самирой что-то не так. Этот брак ей не на пользу.
- Бедный Лео! Он влюблен в твою дочь, Латифа. Для него будет ударом, если Самира решит развестись.
- Но у Самиры должна быть своя жизнь! Настоящий муж, которому она родит детей.
- Латифа! Не должна, но скажу:  Самира и Лео собираются скоро вернуться в Рио. И намерены остаться на свадьбу Хадижи. Но и они решили преподнести нам всем сюрприз.
- Какой сюрприз, Жади? Признаться, что Самира не беременна?
- Нет! Они хотят устроить свадьбу. Самира дала мне понять, что для близости с Лео ей не хватает официальной свадьбы. Тогда она сможет переступить через свою нерешительность. Ей кажется, что без свадьбы брак не настоящий, что она не имеет права на интим с Лео. Понимаешь?
- Нет, Жади, не понимаю!
И тогда Жади, у которой невольно развязался язык, проговорившись, рассказала сестре всё, что знала о намерениях пары устроить индийскую свадьбу. Самира уже купила себе красное свадебное сари, краску для волос, чтобы окрашивать пробор, как делают замужние женщины в Индии, уже ставит тику на лоб... Приготовила свадебное украшение, которое носят индийские женщины вместо обручального кольца. Даже смогла найти кольцо с цепочкой, которое вставляют в ноздрю, как свадебную серьгу, а другим концом цепочки крепят к украшениям возле уха.
- Жади! - воскликнув, приложила ладони к щекам Латифа. – Но почему нам об этом не рассказала Хадижа? Она не может не знать такой секрет. Наверно, ей известно намного больше, чем тебе. Девчонки обязательно поделились  многими подробностями.
Жади опустила глаза.
- Наверно, потому что Хадижа тоже давала Самире слово молчать, но она смогла сдержаться, а я – нет. Но ты же мать, ты обязана знать об этом. Будет нехорошо, если тебя внезапно пригласят на свадьбу дочери. Я считаю, мы с тобой должны поучаствовать в подготовке. Иветти тоже хотела бы, у нее есть масса идей, как устроить праздник. Но в доме Леонидаса Ферраса пока ни о чем не подозревают. Иначе там начнется такая суета! Когда ребята окажутся в Рио, тогда и объявят о своих планах.
- Жади, я в шоке, - снова покачала головой Латифа. - А Зорайдэ и дядя Али в курсе?
- Думаю,  что да. Но они боятся тебя беспокоить. Ведь ты ждешь ребенка. Поэтому Самира и Лео, Хадижа и все остальные тебе не звонят и не рассказывают. Но лара Назира тоже не знает, но узнает в свое время. Она тоже обидится, когда ей расскажем о другой свадьбе.
- Жади, кажется, и тебе не всё известно о своей дочери!
- Что? Как это? Хадижа что-то скрывает?
- Нет, но, возможно, не сочла это важным для себя или для тебя. Когда ты отлучилась за выпечкой на кухню, я спросила у Хадижи, почему она не носит больше подаренную тобой одежду. Ты накупила ей дорогой брендовой одежды, но она вновь приехала в марокканском платье.  Когда она выходила из машины, то стянула с головы платок. А в прошлый раз ты тоже заметила, что, садясь в автомобиль Саида, Хадижа лихорадочно накинула на голову легкий палантин. Дома же под уличной джеллабой было платье, но купленное не тобой. Это мои наблюдения, которыми я собиралась с тобой поделиться. Но Хадижа объяснила мне сама, в чем дело.
- И что случилось, когда я вышла из гостиной?
- Я спросила у твоей дочери, почему она не в том легком платье, которое ты ей подарила. Ведь Хадижа так хотела его получить, когда в Торговом центре мы зашли в тот бутик. И она ответила, что отец велел собрать все платья, всю одежду, которую ты купила, и избавиться от нее. Она европейская, а в семье Азиза признают только  традиционную одежду. Но Фатима посоветовала ничего не предпринимать, не избавляться от  дорогих вещей, а после свадьбы обсудить гардероб с мужем. Кажется, Азиз не против того, чтобы его жена одевалась в Бразилии как современная женщина, даже могла бы ходить без платка.
- Вот как? Нет, я не согласна с Саидом! Почему это он приказывает выбросить вещи, которые куплены мною? Он снова решил объявить мне войну?
- Жади, не делай поспешных выводов! Какая война? Он опасается, что семья будущего мужа Хадижи  может не принять невестку, которая одевается так, как в их понимании неприлично! Не скандаль, не звони Саиду, просто скажи Хадиже, чтобы привезла тебе чемодан с вещами, а после свадьбы ты вернешь его.
- Латифа, ты права. Но кто Саиду подал такую идею? Рания, конечно! Змея! Кобра!
- ... «ты ещё станцуешь на ее могиле»? – с улыбкой подсказала давнее проклятье Латифа. – Перестань ее проклинать,  возможно, она ни при чем.
- Но мне хотелось бы, Латифа, пусть издали, понаблюдать за встречей Хадижи и Азиза, как и за тем, не предпримет ли Рания что-то против моей дочери.
- Она там будет не одна, ты же слышала, что сказала Хадижа. Не только Ранию отправят следить за парой будущих молодоженов, но и кого-то из жен или Мириам.
- Мириам? Она служанка, зависит от Рании, ее легко заставить молчать. А вот Зулейка или Фатима...
- Не накручивай себя заранее, Жади. Но не думаю, что это хорошая идея – следить за ними в Торговом центре.
- Хадижа рассказала тебе, где пройдет ее первое свидание?
- Не уточнила время и день, но это к лучшему. Как я могу что-то скрывать от тебя, Жади? Но я хорошо тебя знаю, ты же не выдержишь и поедешь, чтобы «случайно» оказаться на месте их встречи. О, Аллах, не делай так, Жади!
- Латифа, почему моя дочь задала такой вопрос? О любви... Что такое любовь? Очень жаль, что разговор ушел в сторону, но я могла бы ответить: это когда в твоей душе при мысли о любимом трепещут бабочки  - и через десять, и через двадцать лет!
- А я ответила бы, что любовь – это когда радость любимого человека становится твоей радостью, всё, что его радует, радует и меня, а его боль становится моей болью.
- Хм, как-то Лукас с иронией процитировал в случайной беседе с приятелем, но я услышала, что любовь измеряется литрами крови. Он не сам это придумал, а повторил чьи-то слова. И говорил не о нас, а о ком-то.
- Жади, а что случилось, что Лукас заговорил о крови?
- Ничего не случилось. Он обсуждал с Тавиньо кого-то из знакомых, который несколько раз умудрился развестись и снова сойтись со своей женой. Вот и всё. Такая вот любовь.
- А жену Тавиньо ты видела? Как поживает лара Лидиана?
- Прекрасно! Но когда у нее случайно выпал из рук и разбился смартфон, она едва сознание не потеряла там же – у бассейна, рядом с разбитым телефоном. Я испугалась, что женщина рухнет в воду и утонет. Но Тавиньо  это увидел, подхватил ее, привел в чувство. А она начала бормотать про какого-то Аполлона, где он, с кем, что его украдут, похитят... Лукас мне потом объяснил, что она так называет своего мужа! Называет его именем древнего бога красоты!
- Жади, видишь, не только у мусульман мужчины могут несколько раз жениться и давать развод одной и той же женщине.
- Кажется, там сама жена требовала и добивалась развода с ним. Но у них любовь, и когда эти двое теряли друг друга, то начинали снова завоевывать, у них такая семейная игра  – Лукас в этом уверен.
- А как же дети?
- У них нет детей. Не хотят. Женаты лет пять, и каждый год разводятся и сходятся.
- О, Аллах!

... Свидание Хадижи и Азиза состоялось в этот же день. Дочь Жади едва успела вернуться домой, как на нее набросилась Рания, показывая на часы.
- Если ты опоздаешь на встречу с женихом, твой отец будет винить меня. Ты же ещё не одета! И не накрашена! И не причесана! Ты собралась встречаться с женихом ВОТ ТАК?
- Оставь ее, Рания. – подошла Зулейка.  – В этот раз с вами поеду я. Хадижа, просто поправь волосы, смени платье на то, которое выбрали Саид с Фатимой. Не забудь сумочку и выходи к машине. Мы с Ранией подождем тебя там.
Проводить невесту на свидание вышла и Фатима. Она что-то шепнула Хадиже на ухо, ободряюще похлопала по плечу и улыбнулась. Потом у ворот махала рукой, когда машина тронулась с места.
Ранию это отчего-то бесило, но она вынуждена была молчать, наблюдая за  реакцией Хадижи.
Вернулись они на этом же автомобиле часа через три. Смущенно улыбаясь, Хадижа сразу же ушла в сад вместе с Фатимой, у которой от любопытства горели глаза. Они устроились в беседке и принялись горячо обсуждать встречу девушки и Азиза. Во всяком случае, так показалось Рании, не отходившей от окна, из которого был виден весь сад, а особенно – беседка.
- Даже рассказать Саиду нечего, - пожаловалась она Зулейке, которой стало любопытно, что Рания так долго делает у окна.
- Ничего плохого, ты имеешь в виду? Но я тоже там присутствовала, не забывай. Всё прошло замечательно. Рания, твой сын вернулся из школы. Кажется, у него обувь порвалась. Узнай, что-то случилось? Или он играл с ребятами в футбол? Но для этого есть спортивные кроссовки. Бегал? Упал? Подрался? Его побили?
Услышав, что с Муниром могло что-то случиться, Ранию как ветром сдуло с  наблюдательного пункта.
Зулейка понимающе кивнула себе, догадываясь, за кем следила третья жена. Там, в кафе торгового центра эта женщина перестаралась: глаз не сводила с Хадижи и ее жениха, введя обоих в смущение. Наверно поэтому они не смогли пообщаться дольше, а Зулейка, Рания и Хадижа вернулись через несколько часов потому, что сами задержались, пройдя по этажам торгового центра. Ничего не было куплено, но Хадижа и Рания таким способом сбросили накопившееся напряжение, не посмев там же поссориться.
Теперь же Зулейка раздумывала, не посоветовать ли Саиду поговорить с Ранией, чтобы в следующий раз не смущала Азиза пристальными взглядами в сторону их столика. Как ни старалась Зулейка отвлечь назначенную их мужем главную дуэнью, Рании удавалось отвечать ей, не отводя взгляда от соседнего столика. Интриганка даже успела посетовать, что надо было выбрать столик ближе, тогда они смогли бы услышать, о чем разговаривают жених и невеста.
Почему Хадижа так весело щебечет, а потом смущенно краснеет и опускает глаза? Почему? Что такого говорит ей Азиз? Зулейка предупредила Ранию, чтобы не выдумывала от себя глупости, не накручивала Саида, настраивая его против жениха или дочери.
- Я честно и добросовестно расскажу мужу все подробности, которые я заметила. Тебе не удастся исказить увиденное, заронить в нем подозрения!
- Зулейка, почему ты обо мне так плохо думаешь?
- Потому что хорошо тебя знаю! На следующую встречу вместе с Хадижей ты отправишься не со мной, а с Фатимой. И только посмей устроить при Азизе склоку с ней! Поняла?
- Пусть Фатима сама меня не задевает! 
- Иначе ты все равно поскандалишь с ней при женихе Хадижи? Я предупрежу Саида.
- Интриганка! Не смей клеветать на меня мужу!
Зулейка собралась ответить, набрала в легкие воздух, но... передумала, решив быть выше склок, провоцируемых третьей женой.
- Я буду следить за тобой! – строго предупредила она соперницу и ушла по своим делам.
 Этот разговор состоялся перед тем, как вернулся домой Мунир в испорченных дорогих ботинках, а Зулейка застала Ранию подсматривающей у окна.
Рания же, выяснив, что произошло с ее сыном, и успокоившись, что нет причин переживать, задумалась о следующей поездке в кафе с Хадижей и Фатимой. Ее раздражала мысль об этом не только из-за ненавистной фаворитки. Поездка в кафе забирала ее время, которого оставалось всё меньше на поиски золота, надежда на возвращение которого таяла с каждым днем. Рания уже побывала в новом доме, видела, как Саид на свой вкус обустроил ЕЕ дом, в душе раскритиковала всё, решив, что позже переставит мебель и попросит многое из вещей купить дополнительно, как и разные мелочи для украшения интерьера.
 Но переезд был отложен из-за Хадижи, это радовало, давая последнюю возможность для поисков. Но на Ранию была возложена миссия, потому что Саид  больше всего доверял именно ей, а не Зулейке или Фатиме, или служанке Мириам, которую могла уговорить что-то скрыть любая из жен или даже сама Хадижа. Не предложить ли мужу приглашать Азиза в их особняк, чтобы после чашки чая молодая пара могла бы просто погулять в их саду по дорожкам в розарии? Пусть там и болтают о книгах и детях.
Именно так ответила Хадижа Зулейке на вопрос, что она обсуждала с Азизом в кафе.

...А тем временем Хадижа делилась с Фатимой новостями о встрече и описывала возникшие при общении с женихом чувства и переживания.
- Фатима, он такой умный! И он много читает!
- Ты поинтересовалась, как я советовала, какие именно книги он прочел? Литература каких жанров его интересует?
- Он многое прочитал в прошлом. Но я-то ничего не читала! В колледже не любила читать книги. А в Мекнесе Фарид и его семья вообще не признавали чтение. Считали это пустой тратой времени. Но у меня и не было возможности читать – я там так много работала, даже не верится, когда сейчас об этом вспоминаю. У меня не было времени, книг в доме тоже не имелось, кроме Корана. К тому же, я читаю на португальском. Арабский язык знаю не очень хорошо, а читать...
- Глупости они говорили о чтении! Книги – это лучшее, что изобрело человечество. Если бы не книги, с помощью которых многие века человечество сохраняло накопленные знания, мы бы и в 21 веке оставались бы дикими. Но ты, Хадижа, старайся не рассказывать Азизу о своей жизни с бывшим мужем. Во-первых, ему будет неприятно это слышать, во-вторых...
- Знаю, Фатима, я запомнила все твои советы. И мамины, и тети Латифы. Азиз не расспрашивал меня, а я не говорила ничего лишнего, отвечала только на его вопросы. Но о книгах я спросила.
- И что он ответил?
- Что сейчас у него тоже нет времени на чтение художественной литературы, так как он много работает в больнице, а когда появляется немного свободного времени, то читает медицинскую литературу. Он хочет быть в курсе новостей медицины, новых способов лечения больных, знать новинки лекарственных препаратов.
- Хорошо, он не читает. Но тогда ты можешь ненавязчиво рассказать, какую ТЫ читаешь книгу – надо подумать, какую выбрать. Купим и вместе прочтем. Обсудим, чтобы ты знала, что говорить, какую проблему обсудить с Азизом. Пусть поймет, что тебя интересуют не только золото и модная одежда, но ты умеешь думать, а самый подходящий способ для этого – обсуждение книг. 
- Какую книгу придется читать? Только не очень толстую! Я хотела бы больше общаться с сыновьями, - протянула Хадижа, представив, как несколько дней она вынуждена будет читать скучную книгу.
- Дети - это тоже неплохо, но мужчина должен уважать тебя и за ум. Не будь приземленной, бери пример с Самиры. Кстати, она мечтает купить книгу Кафки «Письма к Милене». Это немецкоязычный писатель, его считают классиком 20 века. Он не всем понятен. Я читала его книги, но очень давно, когда была студенткой университета. Там, где Самира сейчас путешествует, она не смогла купить его «Письма к Милене», поэтому попросила меня съездить в книжный магазин и поискать. Мы могли бы попросить Саида отпустить нас за книгой, тогда и тебе выбрали бы интересный, а не нудный роман.
- А эти «Письма к Милене» - о чем? Почему Самира захотела прочитать именно этот роман?
- Хм, это не роман. Это письма 35-летнего писателя Франца Кафки к 23-летней переводчице его книг на чешский язык. Их переписка начинается как деловая, но потом перерастает в страстный роман в письмах, в «письма любви». У писателя был очень сложный характер, который не каждый мог вынести, как и понять его гениальность. А та женщина, Милена Есенская, смогла. Ей удалось настолько покорить Кафку, что он даже доверил ей свои дневники.
- Они поженились?
- Нет, она была замужем, а у него... хм, имелись медицинские проблемы... в отношениях с женским полом.
Хадижа с ужасом смотрела на Фатиму.
- Нет, нет, он не был представителем сексменьшинств!  Ты неверно меня поняла! У Кафки была не одна женщина до того, как он заболел. Туберкулез повлек за собой многие проблемы в его здоровье.
- Но переписываться с замужней женщиной – это харам! Ее муж поймал любовников и кого-то из них убил? Ее убил муж, а писатель из мести опубликовал их переписку?
- Нет, Хадижа. Всё было не так. Они практически не встречались, не виделись. Это все равно, как ты переписывалась бы с кем-то незнакомым по интернету. Но тогда не было никакого интернета. Это сложно представить, но тогда и компьютеров не было, и сотовых телефонов, как, кажется, и телевизоров. Просто они обменивались письмами. Но Кафка опубликовал  только свои письма. А ее – нет. О чем ему писала женщина, мы можем только догадываться по его ответам к ней. Это добавляет книге загадочности, интригует. И эту книгу читал любимый персонаж Самиры из турецкого сериала.
- Тебе не кажется, что читать чужие письма – не этично?
- Полагаю, что Кафка большую часть содержимого писем выдумал, а вообще – это же ЕГО письма, он может поступать с ними по своему усмотрению. Отношения Милены и Кафки продлились два года и закончились.
- Почему?
- Уже не помню. Купим, сами прочтем и отдадим книгу Самире, пусть наслаждается.
- Фатима, если вернуться к тому разговору... Мне кажется, что Самира не подошла бы под идеал Джана - героя сериала.
- Как сказать... И не героя, а это было интервью актера Джана Ямана.
- И все-таки, у него такие высокие требования к возможной возлюбленной!
- Вот потому у него ее до сих пор нет. Он сам признался, что его сердце все ещё свободно. А сильно влюбляться у него ещё не получалось. Только в сериалах его герои горячо любили своих избранниц, - заметила Фатима.
- Но он слишком придирчив: у его идеальной девушки должно быть пять положительных качеств. Надо же! Ты читала, я запомнила: он перечислил заботливость и сострадание, чувство юмора и дружелюбие, но при этом девушка должна оставаться настоящей леди.
- Угу... А ещё  - теплота и живость характера; ещё ему важно, как она говорит, как пахнет, какая вокруг нее аура, какую энергию она несет, даже тон ее голоса, и рядом с ней мужчина должен хотеть стать лучше, - Фатима нашла в ноутбуке нужный файл с жениховскими претензиями турецкого красавца-актера и зачитывала вслух Хадиже, всматриваясь в экран монитора. – Но Джана Ямана также спросили о качествах, которые его не устраивают в женщине.
- Напомни.
- Слишком опытная и зрелая особа, не умеющая себя вести, крикливая, использующая грубые мужские обороты речи, как и напускающая на себя таинственность. Девушка, у которой тупое выражение лица. Ему не понравится та, которая попытается его изменить. Он не будет уступать! – закончила читать Фатима.
Хадижа покачала головой.
- Даже если случится встреча Самиры и актера Джана, им не быть вместе. Самира хорошая, но у него завышенные требования.
- Ах, Хадижа, многие мужчины слишком много хотят, а получают порой вовсе не то, что ожидают. Но Самира... Она современная девушка, в ней сочетаются и те черты, о которых говорит ее любимец. А так как есть и то, что он не приемлет, то Самире он не светит, даже если бы судьба решила их столкнуть.
- Самира может быть разной, но тупого выражения лица у нее я не видела никогда, - заступилась за родственницу Хадижа. – У нее есть чувство юмора...
- Тише! – вдруг остановила ее Фатима, приложив палец к губам и кивая на дверь. Потом вскочила и с грацией и быстротой дикой кошки подбежала к порогу и распахнула дверь, за которой обнаружила Ранию. Несчастная, которую застали за неблаговидным занятием, едва смогла устоять на ногах, умудрившись не рухнуть в комнату под ноги Фатимы только потому, что успела ухватиться рукой за дверной косяк.
- Аллах! Что это? Рания?! Впрочем, кому ещё быть? – усмехнулась Фатима.
Уличенная третья жена тут же набросилась на соперницу.
- Я расскажу Саиду, что вы обсуждали мужчину, который пишет Самире письма! Оказывается, они два года переписываются, а вы скрываете это от Саида, ее родного дяди!
- Хм... Ха-ха! ... Ооо! – только и восклицала ехидно усмехающаяся Фатима, а потом к ней присоединилась и Хадижа. – Расскажи, Рания, обязательно донеси Саиду!
- Да-да! Мы как раз собирались прочесть эти письма, ха-ха! – прыснула Хадижа со смеху.
- Спорим, Рания, что Саид позволит нам прочесть письма и даже сам сможет это сделать, если захочет? – издевалась и Фатима. - О, Рания, да у тебя из глаз змеи лезут от злости!
- Одалиска! Чему ты учишь Хадижу? Какие ведешь с ней беседы? Тот мужчина ещё и условия Самире выдвигает, как я поняла? Аллах! Какой харам! У Самиры уже есть муж. Или она получила развод? Я не удивлена! Ведь она выбрала себе мужа-бразильца!
- Вон! Уходи вон, Рания! Это моя комната, нечего под дверью подслушивать. Я вот что сделаю: смажу снаружи дверь и дверной проем чем-нибудь липким, чтобы у тебя нос приклеился к щели, когда снова примешься шпионить за нами. 
Рания вынуждена была уйти.


51. Часть 34. Глава 51. Происки Рании.



Рания ретировалась, но не сдалась. Едва вернулся домой Саид, она  прошмыгнула к нему в кабинет, опередив Зулейку, которая в это время всегда приходила к мужу с докладом о том, как прошел в семье день, рассказывая и о проблемах, обо всём, о чем должен знать Саид. Но Рании не терпелось немедленно выложить, что ей удалось услышать.
Едва Саид устало опустился в кресло, сцепив пальцы перед собой, как она начала донос:
- Саид, у Самиры есть друг-турок, они переписываются уже два года. О, Аллах! Не знаю, как терпит такое ее муж-бразилец, но Фатима и Хадижа сегодня обсуждали, что именно он написал ей в последнем письме. Он потребовал, чтобы Самира выполнила какие-то условия, стала такой, какой он желает ее видеть, но предупредил, что сам он меняться не собирается.
- Как ты об этом узнала? Подслушала?
- Случайно шла мимо комнаты Фатимы, а девушки разговаривали громко. Твоя дочь уверена, что Самира ему не подойдет, потому что он слишком придирчив, а Фатима сомневается, потому что мужчины получают совсем не то, что надеются найти в любимой женщине. Саид, неужели Самира решила бросить бразильца ради турецкого красавца Джана?!... Ох, забыла его фамилию. Но Хадижа говорила, что он похож на турецкого актера, который играет в сериале, понравившемся Самире...
Выложив всё, Рания только теперь смогла перевести дух, ожидая похвалы за бдительность. Но Саид только устало бросил на столик дорогие запонки, которые вынул из манжет рубашки. Он все ещё пользовался этим устаревшим аксессуаром. Но такова была его привычка.
- Рания, ты что-то не так поняла, не дослышала или тебя разыграли. У меня другие сведения. Самира и ее... хм... муж намерены в скором времени вернуться в Рио и даже устроить собственную свадьбу. А Хадижа пригласила их на свою.
- Но я точно слышала имя: Джан...  Яман! – Рания от волнения смогла вспомнить даже фамилию мужчины.
- Хорошо, я расспрошу Фатиму, о чем они с Хадижей говорили.
Внешне покорная, Рания вышла из кабинета Саида, столкнувшись на пороге с Зулейкой, взглянувшей на нее с удивлением. Но Саид поторопил первую жену:
- Входи, Зулейка.
Выслушав отчет о домашнем хозяйстве и просьбы первой жены, Саид отпустил ее, попросив прислать к нему Фатиму. Когда вторая жена вошла, он показал ей на место на диване и сел рядом.
- Попробую угадать: ты хочешь узнать о Самире и Джане? Рания к тебе заходила, мы с Хадижей знаем, видели.
- Кто такой этот Джан?
- А что она тебе наговорила? Кто подслушивает под дверью, может всё переврать, придумать, если что-то недослышит, - насмешливо проговорила Фатима, сузив смеющиеся глаза.
- Тогда ты расскажи, что знаешь: что это за история с турецким любовником Самиры, с которым она переписывалась два года, а теперь он решил ее бросить? Если это не так, тогда что происходит?
- Саид, Самира посмотрела турецкий сериал «Ранняя пташка». Мы с Хадижей,  Эмми и ларой Назирой тоже его посмотрели, кстати, по ее рекомендации. Там главный герой...  потрясающий мачо! Самира в него влюбилась. Не знаю, как это  терпит Лео, ее муж. Но как она мне сама сказала, Лео относится к этому снисходительно. Чего ему бояться, если соперник - герой сериала, он выдуманный, не живой человек.
- Фатима, кто такой Джан?
- Джан Яман – это актер, который сыграл роль в популярном сериале. Он дал интервью, где рассказал, какую женщину он мог бы полюбить. Его об этом спросили, и он назвал несколько качеств, обязательных для его будущей любимой, и сказал, какие качества у девушки он считает неприемлемыми.  Мы с Хадижей как раз и обсуждали, смогла бы Самира в принципе понравиться Джану Яману, если бы их свела жизнь, но твоя третья жена выдала себя, зашуршав под дверью. А потом побежала жаловаться к тебе.
- Ясно. Фатима, даже не знаю, стоит ли тебе общаться с Самирой?
- Стоит, Саид! У меня совсем нет подруг. Скоро и Хадижа уйдет из твоего дома. Мне даже не с кем будет поговорить. Нет, я не перестану дружить с Самирой. А ещё – они собираются присутствовать на свадьбе Хадижи, она их пригласила. Ты же не будешь против, дорогой?!  А потом они устроят свою свадьбу, куда пригласили и меня с Хадижей. Свадьба будет в индийском стиле. И мне хотелось бы пойти на их праздник!
- Вот как? Посмотрим, что у них получится. Что за фантазии, при чем тут обычаи Индии?
- Им хочется романтики. Саид, хочу попросить тебя кое о чем. Мне необходимо съездить в книжный магазин за одной книгой. Мы с Хадижей хотим вместе прочитать ее и обсудить, чтобы твоя дочь могла показать себя умной и начитанной девушкой перед Азизом. Книга Кафки. Называется «Письма к Милене».
- Что за письма? Так это о книге вы говорили, а Рания решила, что речь шла о переписке Самиры с чужим мужчиной.
- Клеветница! Саид, почему ты не накажешь ее? Подслушивает, потом оговаривает и нас, и Самиру! А «Письма к Милене» - это переписка двух очень одиноких героев, которые живут только письмами друг к другу. Это особая история любви. Кафка был тяжело болен, лечился, а она – переводила его романы на чешский язык.
- Я понял. Купи книгу, хотя не понимаю, что там может быть интересного.
- Саид, а ты что читаешь? Или что ЧИТАЛ в прошлом, когда не был так занят?  - с искренним любопытством поинтересовалась Фатима.
Но Саид только усмехнулся уголками губ.
- Я не читаю художественную литературу. У меня НИКОГДА не было для этого времени.
- Очень жаль. Мы могли бы обсуждать прочитанное. Это так интересно – знать мнения других читателей. А знаешь, я нахожу в интернете литературные форумы, где люди делятся мнениями о прочитанных книгах. Мне любопытно знать, что думают другие, сравнивать их впечатления о прочитанном с собственными.
- Хорошо, развлекайся, дорогая, если тебе это нравится.
-  Кстати, я могла бы записаться в местную библиотеку. Есть в Рио где-то поблизости библиотека? Там я познакомилась бы с женщинами, которые тоже любят читать. В библиотеке много разных книг, а в нашем доме их, кажется, совсем нет, кроме тех, что я покупаю от случая к случаю.
- Библиотека? Ты хочешь ездить за книгами в библиотеку?! Хм, - изумлению Саида не было предела. – Фатима, нет. Возьми банковскую карту, съезди с Хадижей и Мириам в книжный магазин, скупи столько книг, сколько захочешь, я закажу для них стеллаж – один, или два, или даже три. Устроишь в дальней маленькой комнате собственную библиотеку. Не надо никуда записываться, - проворчал Саид, подумав о том, мало ли с кем его жена там может случайно познакомиться и увлечься, но вслух не стал этого произносить.
- Хорошо, пусть у нас появится домашняя библиотека. Саид, я куплю много, очень много книг! Обожаю детективы! Грандже, Ю Несбё, Тесс Герритсен, Франк Тилье! Он – особенно! И современную прозу всех стран. От европейских  классиков тоже не откажусь!
- Ты сама разберись с этим. Мне ни одно имя не знакомо.
- Спасибо, дорогой, спасибо! Как я рада, что ты не отказал мне в покупке книг. Кстати... Я кое-что вспомнила... У тебя был когда-нибудь кот? Такой маленький, рыжий, милый такой... Почему-то мне кажется, что я гладила рыжего котенка по нежной шерстке, стоя внизу в гостиной возле дивана. Было такое или мой разум сам начинает сочинять истории, придумывая мне ложное прошлое?
Саид, который сначала настороженно выслушал ее признание, что она о чем-то вспомнила, расслабился.
- Кот был, ты его принесла незадолго до того, как пропала из нашего дома.
- А... где же теперь котёнок? Он ведь уже должен был вырасти за год, пока меня не было дома, - принялась расспрашивать его Фатима, и это было так правдиво, что Саид подумал: подозрения Рании напрасны. К Фатиме не вернулась память. Но все-таки осколки воспоминаний то и дело всплывают в ее памяти. Саиду же хотелось, чтобы Фатима забыла о прошлом навсегда. Теперь ему было так хорошо с покладистой милой второй женой! А в кого она превратится, когда вспомнит о содеянном, даже если он великодушно решит всё забыть и простить ее проступки? 
- Кот пропал вместе с тобой. Не понимаю, куда он мог сбежать. Но я не следил за ним, меня волновала твоя судьба, а не кота. Узнай у Зулейки или у Мириам. Они могут что-то помнить. А теперь... Я хотел бы переодеться к ужину и поесть, потом отдохнуть.
- Уже ухожу, Саид.
- Как Назрин? Она здорова?
- Да, Саид. Никаких проблем с ее здоровьем. Она становится с каждым днем всё более милой и забавной. Постарайся видеться с дочкой чаще, иначе однажды ты ее не узнаешь. Она быстро меняется. Теперь я одеваю её в платьица... Но не буду тебя задерживать. Сегодня на ужин будут очень вкусные цыплята с солеными лимонами, которые нам передали от жены Амина.
И Фатима выскользнула в коридор, где ее с нетерпением ждала Хадижа, а за дверью своей комнаты таилась и Рания, стараясь изо всех сил услышать, что ответит одалиска дочери Саида. Но, кажется, змея смогла выкрутиться, обмануть мужа, выгородить себя и Хадижу, Самиру, конечно, тоже. Разочарование заполнило душу Рании...
Фатима же порадовалась удачной попытке укрепить Саида в мысли, что она все ещё ничего не может вспомнить. Почти ничего, только мелкие детали всплывают внезапно в памяти, как тот рыжий котенок, которого она сама же вернула Самире. Рания, кобра, не перестает внушать Саиду, что она, Фатима,  притворщица. Пусть теперь уверится, что это не так.
И вдруг ей подумалось: а что если завести собачку? Шпица, например? Когда Хадижа уедет к мужу, то милый пёсик станет другом Фатимы и заполнит пустоту. Как и книги, которые она непременно закупит сотнями!
Когда они с Хадижей обсудили идею устроить в доме небольшую библиотеку, Фатима посоветовала девушке прочесть детективы.
- Хадижа, это для того, чтобы пробудить в тебе вкус к чтению. Детективы любят все! Но Азизу ты об этом чтиве не рассказывай, так как его может смутить то, что это кровавые романы, полные жестокости.
- О, мне будет страшно читать такие книги.
- Ладно, подберу тебе что-то другое, от чего ты не сможешь оторваться, но без кровавых подробностей. Книг великое множество, на все вкусы.


...Хадижа продолжала при свидетелях встречаться с Азизом и поняла, что встречи наполняют ее ощущением счастья. Рания предложила, чтобы Азиз иногда приезжал к ним в гости. Почему бы Хадиже не погулять с женихом в их огромном саду? А Фатима сказала, что можно осмотреть их маленькую пока ещё библиотеку, где теперь молодые женщины каждый день проводили некоторое время.
Но вскоре у второй жены появились и новые мечты о хобби, подсмотренном в доме матери Хадижи, где она побывала, когда Жади пригласила Хадижу и Азиза в гости. Лукас был в офисе, а Жади и Пьетро, старший из братьев Хадижи, ждали их в своем особняке. Но Саид отправил вместе с дочерью Фатиму и Ранию.
Жади опешила, увидев, что из машины появились вслед за Хадижей и ее парнем обе жены Саида. И если Фатима была приятна Жади и по рассказам дочки, и после встреч на праздниках в доме Иветти, то при виде Рании у Жади сдавило горло, ей показалось, что пропал голос, что она не сможет говорить.
Но это было не так. Когда гости приблизились, а она направилась им навстречу со словами приветствия, голос Жади звучал доброжелательно, не выдавая ее истинного отношения к бывшей неприятельнице. О, Жади понимала, что если даже Саид не заслал умышленно к ней эту женщину, все равно Рания подсмотрит все детали ее жизни с Лукасом и в красках опишет увиденное Саиду.
Но она вынуждена была терпеть присутствие Рании. Она отвела всех сначала в гостиную и усадила за стол, на котором было  столько разных вкусностей. Гости пили чай и кофе, разговаривали. Пьетро заинтересованно жался к сестре, которую так редко видел. Собаку выставили во двор. Тем более что у Рании, казалось, началась паническая атака при виде огромного пса. Она изменилась в лице, когда Гектор подошел к ней с высунутым языком. Жади была хозяйкой в этом доме, мучить бывшую соперницу и унижать ее не входило в ее планы. Она прогнала пса на улицу, где он принялся метаться вокруг бассейна.
А потом Жади пригласила всех полюбоваться на коллекцию орхидей, собранных за несколько лет, привезенных с разных концов света.
- Хадижа, ты не рассказывала, что у твоей мамы такая красивая коллекция растений! – с восхищением рассматривая цветы в горшочках, сказала Фатима.
Азиз же заметил, что многие растения являются лекарственными, среди орхидей тоже есть такие экземпляры. Он внимательно вчитывался в тексты на небольших аккуратных табличках, имеющихся возле каждого горшка, как будто это был музей цветов. Хадижа по-новому осмотрела  материны владения. Красивые цветы, их тонкий аромат был разлит в воздухе. Все орхидеи разные по цвету, по форме цветков, по размерам.
Фатима оживилась, ей явно пришла в голову какая-то идея. Рания даже догадывалась – какая. Конечно, теперь рядом с библиотекой в их доме появится оранжерея с цветами.
- Не понимаю, зачем разводить орхидеи, если можно поехать в цветочный магазин и купить любой цветок! – тихо пробурчала она, злясь, что Фатима станет ещё счастливее, чем это было после того, как доставили книги и стеллажи, а теперь она и цветы разводить начнет! А ведь Фатима с Хадижей ещё и сериалы смотрят и по телевизору, и на компьютере в комнате у второй жены. А ещё обе интриганки общаются по скайпу с Самирой. Их постоянно что-то радует!
 Рания была полна зависти и злобы. Она ведь жила (пока) в том же доме, что и Фатима, была так же одинока, но в отличие от Фатимы – несчастна. А фаворитка придумывает себе всё новые развлечения и сияет от счастья! Ещё и Саида убедила в своей горячей к нему любви.
«Ты женщина с засохшим сердцем!» - как-то раз заявила ей Фатима. Но это же не так! Сердце Рании было переполнено разными чувствами, с которыми ей было трудно справляться. Но идти по следам фаворитки она не желала. Счастье было для нее возможно, если только Фатима снова исчезнет из жизни ее и Саида.
 А розы в саду у Жади прекрасны, вынуждена была признать Рания. Некоторых сортов не было даже возле особняка Саида. Но, конечно, она ни слова похвалы не произнесла при Жади, демонстративно осматриваясь, зная, что это заденет одалиску.
Но когда они вернулись, а Азиз простился с невестой, Саид с интересом выслушал как восторженные отзывы о розах и оранжерее с орхидеями от Фатимы и Хадижи, так и критические высказывания Рании. Она описывала дом бывшей жены Саида и ее бразильского мужа, вставляя едкие замечания, придираясь к разным мелочам. Этим ей хотелось порадовать Саида.
Но Фатима то и дело фыркала, показывая свое отношение к ее рассказу, а Хадижа бросала на третью жену презрительные взгляды, иногда не сдерживаясь и отвечая. Излияния Рании были прерваны восклицанием Фатимы, которая принялась излагать мужу замечательную идею, которая пришла ей в голову в оранжерее матери Хадижи.
- Дорогой, почему бы и мне не заняться разведением цветов? Но только вот каких? Розарий у нас есть, орхидеи... Мне не превзойти мастерство лары Жади. А если нам в саду устроить пруд с лилиями? Нет, с лотосами! Как думаешь, Саид?
Мужчина, внимательно выслушав ее слова, тут же возмутился:
- Нет, Фатима, у нас столько маленьких детей! Что если няни не уследят или вы с Зулейкой не заметите, и кто-то из малышей упадет в пруд и утонет, не дай Аллах! 
- Но... Разве Зулейка и Рания с детьми не переезжают в свои особняки? А я за Назрин смогу присмотреть. К тому же, пруд с лотосами можно устроить в безопасном месте.
- Фатима, я говорю – нет! – решительно произнес Саид. – Книги, библиотека, ноутбук – пожалуйста. Цветы – отлично. Но ни бассейна, ни пруда с лотосами в моем доме не будет! Лучше бы ты придумала иное хобби – собирать коллекцию драгоценностей. Я понял бы тебя, но...
- Тогда позволь мне завести мааааленькую собачку. Например, шпица. Или ещё какую-нибудь крошку. Есть такая порода – худенькая собачонка на тонких ножках. Забыла породу....
- Нет! – отрезал Саид и почти сбежал от них, быстро встав с дивана в гостиной и удалившись, бросив в пространство, что ему нужно поработать с документами.
Рания же не упустила случая сказать Фатиме, что муж подсказал очень верную мысль насчет хобби.
- Ты ведь уже положила начало коллекции драгоценностей, украв мое золото. Я тоже пойму тебя, если ты заинтересуешься украшениями. Но верни мне мои!
- Дорогая, собака не видит своего хвоста, но видит хвосты других собак. Так говорят, кажется? Вот и некоторые люди советуют, порицают, судят, не замечая самих себя...
Состроив Рании рожицу, она подхватила под руку Хадижу и увлекла ее в библиотеку. Пришло время читать выбранную книгу, а чтобы Хадижа не увиливала, Фатима предложила читать ее вслух и тут же обсуждать, так было даже интереснее.
После этого занятия они вместе с нянями и малышами отправились в сад, к беседке.
Там они вернулись к разговору об Азизе.
- Хадижа, как к твоему новому браку относится твоя мама?
- О, думаю, что ее настороженность и неприязнь стала меньше. Мне кажется, что мама после Фарида любого мужчину рядом со мной будет воспринимать с подозрением.
- Но это и понятно. Ты столько пережила!
- Фатима, ты совсем не помнишь, что с тобой произошло в доме Фарида в Марракеше? Зухра издевалась над тобой, я уверена.
- Ах, подруга, даже если бы моя память не пострадала, я не захотела бы вспоминать об этом. От одной мысли мне становится не по себе. А я ведь не помню, что там случилось. Но иногда мне снятся кошмары. Женщина с пышными черными волосами, красивая, но с очень злым лицом и таким же сердцем. Она во сне пытается меня убить – тем или иным способом!
- Аллах! Фатима! Во сне ты вспоминаешь Зухру! Это она – красивые пышные волосы, злое выражение лица, даже когда она смеется. Так было. Сейчас она уже иначе выглядит. Карима рассказывала, что Зухра пострадала во время пожара, лишилась волос и красоты вообще.
- Да, я слышала, но не хочу говорить об этом, - потрясла головой Фатима, как бы отгоняя от себя ужасные воспоминания, которые могли бы к ней вернуться.
- Хорошо-хорошо, не будем об этом. Знаешь, Зулейка заглянула ко мне в комнату и увидела чемодан, в который я сложила вещи, подаренные мамой. Те, что я не должна носить при родственниках Азиза. Мама просила их не выбрасывать, а привезти чемодан к ней домой, чтобы потом – по ситуации – можно было бы мне их вернуть.
- Отлично! Такие красивые платья, сарафаны, юбки, блузки! При этом -  дорогие брендовые вещи! Конечно, отвези их ларе Жади и не слушай, что советует тебе Рания.
- Так и сделаю. Фатима, если бы ты могла вспомнить, где спрятала ее золото! Так надоело слушать ее стенания. Даже когда она начнет жить в своем доме, мне кажется, она и тогда найдет способ доставать всех с утраченными украшениями.
- Хадижа, если бы я могла..., - тяжело вздохнула притворщица. – Но я постараюсь. Напрягусь, вспомню и непременно верну золото твоему отцу. Ей в руки лучше не отдавать, иначе Рания солжет, что ничего не получила.
Погуляв в саду, побродив по дорожкам розария, срезав по небольшому букету прекрасных роз для своих комнат, Хадижа и Фатима поспешили к ноутбуку, так как их ждал сеанс связи с Самирой. 
  Взяв в руки книгу Кафки, пока Фатима подключала видеосвязь на своем компьютере, Хадижа потрясла «Письмами к Милене» сразу, как только на экране появилось лицо Самиры. За ее спиной стоял Лео, уперев руки в тощие бока. Самира же сидела за столиком, ее правая рука двигалась. Вероятно, она водила мышкой по коврику.
Все дружно поздоровались, радуясь встрече. Одновременно заговорили, перебивая друг друга, стараясь выложить новости с обеих сторон экрана.
Под дверью же затаилась Рания. Она приникла к двери, стараясь ничем себя не выдать. И увлеклась так, что не услышала, как подошли Зулейка и Саид.
- Рания, в чем дело? Что происходит? – строго спросил Саид, застав третью жену за неподобающим занятием. Пусть это было добыванием информации таким способом, но он вынужден был призвать ее к ответу.
Молодая женщина испуганно отпрянула от двери, едва не наступив мужу на ногу.
- О, Аллах! Саид, прости! Но твоя жена и твоя дочь болтают по скайпу с Самирой и ее мужем. Но невозможно разобрать, о чем они говорят.
- И не надо! Что такого важного они могут обсуждать? Не утруждай себя, Рания. Ты все равно всё поймешь неправильно.  Отойди в сторону! – велел он сплетнице и сам шагнул к двери, которую тут же распахнул без предупредительного стука.
За компьютером сидели Фатима и Хадижа, приблизив головы, уставившись в экран. Но Саид прежде всего увидел Самиру и ... юного Лукаса Ферраса! От неожиданности он вздрогнул и застыл на пороге. Нет, как этот парень может быть Лукасом? Это его родной младший брат, так называемый муж Самиры. Лео, кажется? Назван в честь Леонидаса Ферраса его любовницей. Фатима что-то такое рассказывала ему ещё до побега, вернувшись с праздника, где познакомилась с Иветти, женой отца Лукаса.
Саид заметил, как парень за спиной Самиры потянулся рукой к мочке уха, ухватился за нее пальцами, улыбаясь тем, кого видел на экране. Самира же тем временем хвасталась каким-то ожерельем, но Саид обнаружил, что у нее на лбу стоит темная точка, а на пробор в волосах нанесена красная краска. Как такое может быть? Даже если эти двое сменили свои религии, брак так быстро не устраивается. Но они и не в Индии же? Или все-таки они находятся именно там?
Саид незаметно для себя переплел руки на груди, Зулейка молча стояла за его спиной, но Рания умудрилась боком пролезть в комнату и теперь с осуждением смотрела на собравшуюся компанию, как будто они совершали какой-то харам.
Вдруг у Самиры округлились глаза, и по направлению ее взгляда Фатима и Хадижа поняли, что в комнате они не одни. Обнаружив отца и третью жену в нескольких метрах от себя, девушка от неожиданности быстро закрыла крышку ноутбука.
- Хадижа, чего ты так испугалась? – начала наступление Рания. – О чем вы говорили, что обсуждали, что так резко прервали сеанс связи? 
- Помолчи, - оборвал ее Саид.
- Мы... просто болтали! – растерянно ответила Хадижа, глядя не на нее, а на отца.
- Рания, когда ты оставишь нас в покое?! – разозлилась Фатима, бросив на столик книгу, которую листала перед экраном. – Почему мы все время должны чувствовать себя под твоим колпаком? Мы такие же обитатели этого дома! А ты по статусу стоишь ниже меня! Прекрати портить нам с Хадижей жизнь! Достала уже.
Саид же пришел в себя и не знал, как объяснить себе свой поступок. Зачем он вошел в комнату Фатимы? Почему поддался провокации Рании?
- Рания, займись детьми! – бросил он ей сердито.
Женщина молча повиновалась, вышла из комнаты. Зулейка исчезла следом.
- Почему у Самиры окрашен пробор и точка на лбу? Они уже поженились по чуждым нам обычаям? – спросил он у Хадижи.
- Нет! Самира показывала нам краску, которую купила в индийской лавке. Рассказала о специях, которыми заинтересовалась после того, как они с Лео посмотрели какой-то фильм про девушку из лавки специй. Самира похвасталась, какое кольцо и браслет подарил ей Лео, они тоже индийские, украшены самоцветами. Недорого, но стильно и красиво. Она ещё хочет сделать тату на плече в виде мандалы. И показывала, когда ты вошел, мангалосутру с именем Лео...
- Я понял. Когда они возвращаются в Бразилию?
- Ээээ.... Мы не знаем, они и сами ещё не решили, когда прилетят в Рио, - тут же быстро перебила Хадижу Фатима, вероятно, боясь, что та проговорится о сроке прилета парочки. Они чего-то боятся, если это так. Конечно, Саид успел увидеть племянницу и понять, что та не беременна. Но он не слышал, что она родила. А это обязательно стало бы известно! Хадижа, Амин, Эмми  проболтались бы, если бы узнали такую новость.
Значит, сплетня о беременности – это лишь уловка дочери Мухамеда, чтобы от нее отстали с поисками женихов. Саид прекрасно понял племянницу и был с ней согласен: лучше оставить девчонку в покое, чтобы не случилось новых скандалов. А то, что дочь Мухамеда не смирится, ему стало понятно давно. Бедный брат! Он ещё на что-то надеется! Но не стоило просить о помощи дядю Абдула. Рассказать брату, что нет пока никакого ребенка от мужчины из семьи Феррасов, или промолчать, чтобы перед свадьбой дочери не спровоцировать скандал?
- А дату свадьбы тоже пока они не знают, но они устроят праздник после моей свадьбы, - призналась и Хадижа. – Отец, ты же не будешь против, чтобы моя сестра Самира с мужем присутствовали на моем бракосочетании?
Хадижа смотрела на отца умоляюще.
- Хорошо, пусть приходят. Возможно, Самира, увидев наш праздник, вспомнит о своих корнях и решит устроить свадьбу в наших традициях, а не в индийском стиле, русском, японском  или австралийском!
- Саид, я вот что подумала насчет собачки..., - начала Фатима, вставая из-за столика с ноутбуком.
- Нет, Фатима, нет! – поднял руки в верх Саид и тут же сбежал из комнаты, скрывшись в конце коридора на запретной для обитателей дома территории – в своем кабинете, куда остальные могли войти только по его приглашению или если случилось что-то серьезное.
- Саид! – с досадой хлопнула себя по бедрам Фатима. – Кому помешает маленькая собачонка? А я могла бы гулять с ней по саду. И Назрин могла бы играть с собачкой, когда подрастет. Ведь и у моей дочери не останется друзей, с кем можно было бы общаться. Не буду же я ездить в гости к Зулейке и ее детям, к Рании! Не уверена, будут ли приезжать они в этот дом...
- Фатима, но ты вместе с Назрин и ее няней можете проводить время в парке, куда няни итак отвозят детей на прогулки. Ты права, им нужно общаться с другими детьми, чтобы «социализироваться». Так говорит Самира.
- Да, Хадижа, я уже думала об этом. И ты тоже столкнешься с этим. И тебе будут нужны подруги, если уедешь с мужем жить в Сан-Паулу, и твоим близнецам - друзья.  Но будь осторожна! Не все такие хорошие люди, как ты. Рания на свете не одна, как и Зухра. Дядя Али как-то сказал при мне, что если безоговорочно доверяешь человеку, то в результате получаешь одно из двух: или друга на всю жизнь, или урок на всю жизнь.
- Да, моя мама тоже говорит примерно о том же: когда ты даришь кому-то доверие, то даешь в руки человека нож. Им он может тебя защитить или уничтожить. Тоже мудрость из дома дяди Али. Маме так Зорайдэ говорила, когда Рания выдала маму. Я тебе рассказывала, как однажды мама доверилась Рании, а она потом донесла отцу, и он ударил мою маму, дав ей пощечину.
- Хадижа, даже не верится, что Саид может кого-то ударить! Я никогда не видела, чтобы твой отец поднимал руку на одну из жен.
- А я видела много лет назад, как отцу хотелось и ударить маму, и приказать дать ей много ударов плетью на площади, когда мы с мамой сбежали от него и прятались в развалинах касьбы, а отец нас нашел. О, Аллах, как я умоляла отца не трогать маму! Согласилась уехать с ним, если он не тронет ее! Я говорила жестко, как никогда. Сама удивляюсь, когда вспоминаю об этом! 
Хадижа раскраснелась от страшных воспоминаний из своего прошлого.
- Ясно. Вот потому помни мудрые советы дяди Али и Зорайдэ! Кстати, если твой отец против кошки и собаки, почему бы мне не завести птичку? Или рыбок? Ты заметила, Хадижа, что во многих сериалах у героинь есть небольшой круглый аквариум с золотой рыбкой, которой они ещё и имя дают, разговаривают с ней, изливают душу. Даже дают рыбке имя.
- Романтично, - согласилась Хадижа. – И небольшой аквариум никому не мешает. Только изучи, как ухаживать за рыбкой.
- Конечно. Гугл в помощь!  Найду Саида и посоветуюсь насчет аквариума. Как будет мило сидеть с книгой в кресле в моей «библиотеке», а рядом на столике – аквариум с рыбкой. И ещё – манеж с Назрин. Я скучаю, когда долго ее не вижу.
- Ты же каждый час находишь дочь с няней и знаешь о ней всё!
- Этого мало. Пусть постоянно будет у меня на глазах. Дочка, книги, рыбка  – что ещё мне нужно будет для счастья, когда ты покинешь дом отца, который так мало бывает дома, но и тогда его приходится делить с другими женами? Если бы Саид был только моим, мое счастье было бы полным. Но пусть Рания и Зулейка этого не слышат.
- Тетя Латифа как-то сказала, что счастье в браке нужно строить самой. Нет, не счастье, а любовь.
- Наверно, то и другое верно.
Они долго болтали, сидя в комнате Фатимы, пока не вспомнили, как резко оборвалась видеосвязь из-за появления Саида и двух его жен. Тогда они снова попытались связаться с Самирой, чтобы всё ей объяснить.


52. Часть 34. Глава 52. Свадьба Арибы и Икрама. Имад и Лейла.


Наступил день свадьбы Арибы и Икрама. Ни на праздник хны, ни на какие-то ещё традиционные свадебные мероприятия и приготовления Лейлу не звали и не приводили. А зачем? Ариба не желала ее видеть, но на ее появлении на свадьбе настоял сид Абдул по двум причинам: чтобы закрыть рты сплетникам, разнесшим молву о том, что родственнице невестки сида Али и лары Дунии отрубили обе кисти рук за страшный проступок. И вторая причина – конечно, это Имад, который должен был увидеть девушку на празднике и вдохновиться на то, чтобы сосватать ее.
Но лара Дуния была настроена не так уверенно.
- Нурия, не верю я в то, что даже Имад  захочет на ней жениться. Он не глухой, его родители тоже. Слухи разошлись, и понятно, что была какая-то причина для их появления. Люди не глупцы! И Абдул это понимает, но решил подманить несчастного неудачника красотой девчонки.
- И пусть! – как всегда кинулась на защиту сида Абдула верная Нурия. – Сид Абдул знает, что делает. Лейлу необходимо пристроить в семью. Пусть потом сами с ней и разбираются. Будет у Лейлы муж, тогда сиду Абдулу не придется о ней заботиться. Аллах-Аллах!
- А если он вернет девчонку? Имад ведь парень с претензиями, пусть ему и очень хочется иметь красивую жену. Пусть сплетни сделали из него посмешище после выходок Самиры, а на самом деле он тот ещё фрукт!
Лейла нервничала, узнав, что ее отведут на свадьбу Арибы, которая недавно была и ее родственницей, и подругой, и почти служанкой, той, которая многое о ней знала, но теперь не желала ни видеть ее, ни помогать, опасаясь лишь скандала, из-за которого может сорваться ее свадьба.  Так бедняжке хотелось устроить собственную судьбу!
И Лейла злилась. Порой у нее появлялось мстительное желание испортить жизнь Арибе. Как? Рассказать, что подруга невольно провела часть ночи с Мухамедом. И пусть Лейлу разоблачат, а Ариба будет оправдана, но скандал-то случится! И Мухамеду придется оправдываться, и Арибе, а Икраму будут неприятны такие новости из жизни невесты в Бразилии. А у лары Дунии появится повод кусать невестку до конца ее дней!
Но все-таки Лейла сдержалась. Она все ещё не могла отойти от пережитого ужаса, когда ей едва не отрубили руки. Порка по сравнению с этим казалась ей пустяком. Хотя... Спина только-только начала заживать. Непонятно, на что рассчитывает сид Абдул, желая выдать ее поскорее замуж. В первую же ночь злосчастный Имад обнаружит на ее спине следы порки. Он может и вернуть такую невесту сиду Абдулу, сочтя себя обманутым, а невесту порченой. Но за клевету на Арибу ее снова могут наказать, как догадалась Лейла. Это и остановило ее. Ох, бедная ее спина! Когда вместе с ларой Дунией она ходила в хамам, то никогда не снимала закрытую нижнюю рубашку, чтобы женщины там не рассмотрели заживающих рубцов на коже.
 Но лара Дуния подсказала ещё более вероятную вещь: после прокатившихся по медине сплетен мать Имада захочет проверить, было ли такое, попросит отвести ее в комнату Лейлы, чтобы осмотреть девушку. И как только Лейла разденется, женщина всё увидит и поймет, что невеста подверглась порке.
А то, что ей посоветовала сделать лара Нурия – конечно, не без намека сида Абдула? Лейла не была уверена, что у нее получится. Как она может не позволить мужу видеть себя раздетой? Какой мужчина станет ее слушать, уважать скромность разведенной женщины? Имад сам сдерет с нее одежду! Даже Мухамед... Фу, как ей было противно вспоминать их ночи! Но этот старый толстяк срывал с нее одежду каждую ночь, когда приходил к ней в спальню. Это было бы похоже на страстную любовную сцену из сериала, которую она переживала наяву, если бы на месте мерзкого Мухамеда был молодой и красивый мужчина. Не Мухамед, но и не Имад!
 Но теперь ей не приходится выбирать. Наоборот, нравится ей или нет, но она будет вынуждена завлекать Имада, чтобы он захотел на ней жениться.  Лейла вынуждена была выслушать множество советов, которые ей дал сид Абдул: скромно стоять, не поднимать глаз на Имада, ведь он только что вернулся из хаджа, в нем горит «лампада Аллаха». Поэтому его стоит покорить скромностью и намеком на красоту, которая будет принадлежать в браке только ему.
Поэтому Лейле было приказано, находясь на свадьбе под наблюдением Каримы и всегда только рядом с ней, снять платок. Ненадолго. Но вот об украшениях, о ее золоте старик упомянуть забыл. Или такова была стратегия, чтобы Имад увидел только саму возможную невесту, не отвлекаясь на блеск украшений, или сид Абдул забыл, что на праздник всегда надевают золото,  как можно больше золота!
А Лейла, поняв, что на свадьбе Арибы она окажется в старой одежде и без украшений, пришла в ужас, представив, какое унижение ей придется испытать, когда невеста увидит ее в такой нищем облачении. Это будет удар по ее самолюбию! Но у Лейлы золото лучше, чем окажется у невестки лары Дунии! Может быть, в этом дело? Сама лара Дуния додумалась или это Ариба подсказала, понимая, что Икрам не в состоянии купить свадебное золото лучше, чем у бывшей жены племянника сида Абдула?
Настроение у Лейлы было отвратительное. Из комнаты ее не выпускали, держа пленницей. В этом тоже была часть наказания. Лара Дуния все-таки подумала об одежде, в которой Лейла пойдет на свадьбу ее сына. Но, перебрав платья, которые девчонка привезла из Бразилии – подарки Зулейки, она отвергла все. А сид Абдул, когда ему сообщили, что невесте Имада не в чем идти на праздник, заявил, что самый подходящий наряд для Лейлы – черный никаб, как он и говорил ранее. И он приказывает, чтобы именно такую одежду ей нашли.
- А золото? Абдул, если ты хочешь, чтобы Имад обратил на нее внимание,  мало красивых волос и лица, пусть под никабом она будет украшена ожерельем и серьгами, кольцами и браслетами! Когда она сбросит черный палантин, пусть Имад увидит не только красоту, но и золото, поймет, что она не совсем уж нищая. И косметику тоже следует нанести. Когда придет Карима, пусть займется ее лицом.
- Дуния, не о том ты думаешь! Красота женщины в ее скромности и поступках.
- Аллах! А когда женщину выпороли, а мужчина может об этом знать, то ее красота и блеск золота может застить ему глаза! Возможно, тогда он не станет обращать внимание на слухи.
И тогда Абдул задумчиво покачал головой.
- Разве ты отправляешь Лейлу на свадьбу моего сына не для того, чтобы сбыть девчонку с рук, показав ее Имаду? Аллах! Абдул, я тебя не понимаю, если это не так, - настаивала Дуния. 
- Так, Дуния, всё так. Лейле нужно найти мужа. Но мужчина должен взять ее в жены не потому, что увидит на ней золото!
- После порки и сплетен, которые разошлись по медине, уже неважно, каким способом ты выдашь ее замуж! Мы с Нурией почистили украшения, пока есть время, надо выбрать, какие она сможет надеть на праздник. Абдул! Слышишь?
- Нет. Шкатулку с золотом получит только ее муж.
- Но это ЕЕ махр от прежнего брака! А что сказал бы шейх, реши кто-то сходить в мечеть за советом и пожаловаться на тебя? Мухамед был бы против, чтобы купленное ИМ на собственную свадьбу с Лейлой золото получил какой-то Имад. Золото из махра неприкосновенно! – гнула свое Дуния, стараясь вовсе не ради Лейлы, а справедливости ради, работая на собственное будущее, иначе сид Абдул сможет так поступить и с ней, Дунией.
Старик разозлился, но признал правоту наглой женщины.
- Ладно, получит Лейла свою шкатулку, но в день свадьбы после совершения никяха – на глазах мужа. Довольна?
- А на свадьбу без золота отправится?
- На чью свадьбу? Вот на свою и наденет всё, что есть в шкатулке. А на празднике сына моего приятеля Лейле не обязательно показывать, сколько у нее в шкатулке украшений.
Лейла не перечила сиду Абдулу, которого теперь очень боялась. Но как смириться с тем, что придется появиться перед Арибой в нищенском черном никабе?! Это Ариба всегда была беднее Лейлы, но теперь они как будто поменялись участью.
И Лейла решила действовать. Почему бы не поговорить с ларой Нурией? В день свадьбы за несколько часов до праздника ее выпустили, наконец, из заточения. И она тут же отправилась в кухню, но встретила старуху в коридоре. Лара Нурия как раз шла оттуда, проверив, как готовится еда.
- Лара Нурия, а где моя шкатулка? – смиренно поинтересовалась девчонка.
- Твое золото у сида Абдула в сундуке. Сундук закрыт на огромный замок. Ключ в кармане сида Абдула. Не надейся, Лейла, что сможешь добраться до своей шкатулки. А если попытаешься залезть в его комнату, то попадешься, и это  добром не кончится.
- Лара Нурия, но ведь и у Вас есть золото. Есть же? Вот у лары Дунии отличное золото...
- У Дунии все украшения остались в качестве махра от прежнего мужа. Сид Али дарил всем своим женам отличное золото. И много,- кивнула Нурия.
- Так сид Абдул оказался жадным и не купил ларе Дунии золота?
- Купил, купил, как ей не купить? И мне купил. Но мне золото и не нужно.
- О, но вы же пойдете на свадьбу сына Дунии? Должны пойти, вы же теперь родственницы. Лара Нурия, могли бы Вы одолжить мне на время праздника несколько своих украшений?
Она выглядела такой несчастной, говорила умоляюще, что сердце доброй лары Нурии не выдержало – женщина пожалела глупую неопытную девчонку.
- Идем ко мне в комнату, я покажу тебе свое золото! Дам, но ты носи его так, чтобы сид Абдул не увидел.
- Бегу! Уже! О, Аллах!
Лейла дикой ланью понеслась на второй этаж к комнате лары Нурии, а потом стояла и злилась, что старуха так долго идет, хромая, стуча палкой, которой помогала себе. Ей пришлось одолевать лестницу, потом добираться по коридору, а Лейла от нетерпения переминалась с ноги на ногу, сжимала кулачки и злилась, почему Нурия такая нерасторопная.
- Заходи, - открыв дверь, втолкнула ее Нурия внутрь. И пока Лейла придирчиво и почти брезгливо осматривалась, оказавшись в комнате первой жены сида Абдула, до этого сюда не допускавшаяся, старуха достала свою скромную шкатулку. Откуда? Лейла даже не обратила внимания, пока мысленно сравнивала комнаты двух жен сида Абдула. Вот к ларе Дунии она заходила не раз. Но и там ее поразила нищенская обстановка.
Тем временем лара Нурия открыла шкатулку, осторожно выложила содержимое прямо на постель.
- Вот, посмотри, выбери что-то.
- Аллах! – воскликнула Лейла, но не от восторга от увиденного, а потому что всегда любила трогать золото, перебирать украшения, любоваться ими. Пусть теперь она видит не свои украшения, но от прикосновения к ожерелью, браслетам, серьгам, кольцам всю ее пронизало ощущение удовольствия.
Но золото оказалось довольно скромным. А что ещё ожидать от сида Абдула?! Бедная лара Нурия! Но куда она станет носить даже ЭТИ украшения? Лейла ловко перебирала вещицы, откладывая понравившиеся. Вот серьги симпатичные, а этот браслет тоже ничего так, и это ожерелье – простенькое, но...
Вдруг краем глаза она уловила какое-то движение у двери комнаты, подняла глаза на хозяйку, увидела, что та стоит с виноватым и раскаявшимся видом.
Лейла сначала услышала страшный голос сида Абдула и только после этого увидела его самого.
-  Что здесь делает одалиска? Нурия, она добралась до твоего золота? Ты вошла и обнаружила, что она роется в твоей шкатулке? Лейла, отвечай: ты решила и мою первую жену обокрасть?! Мало тебе браслета? Как быстро ты забыла о наказании!
Лейла от страха онемела, руки перестали ее слушаться, она так и застыла на кровати, куда присела ближе к выложенным украшениям, замерев с ожерельем в руке. Хотела разжать пальцы, но они ее не слушались.
Старик с суровым видом уже шел к ней через комнату, перебирая пальцами бусины черных эбонитовых четок, не сводя с нее глаз. У Лейлы сердце едва не выпрыгивало из груди, но сама она не могла сделать ни малейшего движения. И голос от ужаса пропал, даже если она попыталась бы объяснить.
Но лара Нурия принялась причитать, оправдываясь перед сидом Абдулом и выгораживая девчонку, которую пожалела на свою голову. До Лейлы  не сразу дошло, что лара Нурия пытается за нее заступиться.
- Она не сама вошла, это я ее позвала! Ведь я тоже иду на свадьбу! Решила показать ей свое золото! Она ведь разбирается в украшениях! Видишь, Абдул, мы отложили то, что можно надеть на свадьбу. Кафтан у меня старый, но в хорошем состоянии, а золото прекрасное!
Сид Абдул хмуро покосился на женщину. Никогда Нурия его не обманывала, неужели сейчас решилась? Он не понимал: сама Лейла посмела после перенесенного совсем недавно наказания зайти в чужую комнату или все-таки Нурия ее привела? Он-то был уверен, что Лейла испугана до конца жизни. Что происходит?
- Нурия, поверю тебе. Но ты, Лейла, не забывай, как из-за браслета ты едва не осталась без руки!
Он заставил девушку вытянуть перед собой руки, схватил одну за кисть и внимательно вгляделся в то место, где ещё оставался след от кривого ножа, которым Юнус провел по ее коже, чтобы наметить место отсечения.
- Чаще смотри на шрам от ножа, Лейла. И не старайся меня обмануть, как и Нурию. Дуния сама не позволит себя одурачить. Пойдешь на свадьбу в черном никабе, как я и сказал! А из золота... Нурия, пусть Дуния выберет из шкатулки Лейлы серьги, такие, чтобы ярко блестели. А ещё несколько браслетов на каждую руку – чтобы звенели, когда Лейла пойдет танцевать. Мы подойдем с Имадом ближе, и тогда Карима или Дуния должны будут вытолкать Лейлу танцевать! Мужчинам нравится, когда жены для них танцуют. Особенно когда они молодые, красивые и сочные, как спелый персик. Передай мою волю Дунии, да скорее. Иначе мы на свадьбу опоздаем!
Старик ушел в дом приятеля, где сегодня вечером должен будет состояться никях и довольно скромный праздник – как пожелали молодожены. Никакого отеля, как обычно было принято в семье сида Али. Но и в самом доме отца Икрама  праздники удавались на славу!
А Дуния вернулась в комнату Лейлы с выбранными для нее украшениями, перебросилась новостями с Каримой, которая явилась с опозданием – то ли потому что никак не могла заставить себя уйти из дома, где шли последние приготовления к торжеству, то ли потому что Карима умирала от страха перед сидом Абдулом и постаралась с ним разминуться.
Но теперь она была здесь – в доме, где ей предстояло нанести косметику на лицо Лейлы, проследить за тем, во что она оденется, ведь та по указанию сида Абдула должна облачиться в черный никаб. В последнюю минуту сид Абдул позволил украсить девушку ее золотом.
А потом Карима должна была сопровождать лару Нурию и Лейлу обратно туда, откуда только что пришла сама. Юнус закроет риад, поможет забраться ларе Нурии на осла, а Карима и Лейла должны будут идти рядом под присмотром Юнуса, который поведет под уздцы ослика.
Карима болтала, не умолкая, как всегда, хотя Нурия молчала, ни о чем не расспрашивала. Но Карима знала: лара Нурия любит слушать сплетни, собирает новости с медины, впитывает их, как мочалка в хамаме. А потом старательно пересказывает дяде Абдулу. Вот и теперь, занимаясь Лейлой, она легкомысленно выкладывала всё, что увидела и услышала как в доме, так и на медине, не замечая, что Лейла тоже всё слышит, не подозревая, что та ещё и запоминает.
- Ты чего такая зареванная? Лейла, что с твоими глазами? Они же покраснели, как будто ты плакала несколько часов! Тут нужно хорошо накрасить, тени наложить, чтобы никто ничего не заметил, - весело рассуждала служанка из дома сида Али, не подозревая, что оказалась права.
 Лейла тихо прорыдала у себя в комнате, как только смогла покинуть спальню лары Нурии. Она не верила, что так легко отделалась, попавшись на глаза страшному сиду Абдулу. Ее не станут снова пороть! Более того – старик разрешил ларе Дунии выбрать золото из ее, Лейлы, шкатулки! Пережитый страх пролился вскоре горькими слезами. Лейла сидела на постели и рыдала, утирая слезы, когда вошла лара Дуния, положила украшения и велела дождаться Кариму, а ей, Дунии, пора было спешить на праздник.
- Чего ревешь? Заметит кто-нибудь на свадьбе твои слезы, и снова пойдут гулять сплетни, - проворчала жена сида Абдула, закрывая за собой дверь. А Лейла на миг перестала рыдать, схватив в руки золото, которое так давно не видела вблизи и не могла к нему прикоснуться, прижала к груди, потом принялась рассматривать. Да, почистили его тщательно, но почему лара Дуния выбрала именно эти украшения? Не самые дорогие, не самые красивые! Лейла выбор не одобрила, сама бы нашла в шкатулке золото лучше.
- Лара Дуния хочет угодить невестке! – нашла она объяснение.
Впрочем, для чего ей выбирать лучшие украшения, ради чего и кого наряжаться? Ради Имада? Он мерзок, не стоит этого. Но любимое золото на теле дарило ощущение утешения после перенесенных горестей. А ещё она подумала, слушая сплетни Каримы, что на свадьбе Арибы может быть (должен быть) фотограф. И, конечно, фотографии отправят также и в Рио, ведь Амин и Хадижа – родственники дяди Али, Латифа – двоюродная сестра Икрама, разве нет?
А если  Лейла попадет на снимки? Она не могла решить, что лучше: если ее увидят в Бразилии, что она по-прежнему красива, в золоте и приглашена на праздник, или лучше избегать мест, где будет работать фотограф. Карима всё расскажет, когда будет звонить родне сида Али в Рио! О ней расскажет, как наряжала ее в черный никаб, как сид Абдул приказал ей понравиться Имаду... Над ней станут смеяться и Амин, и его мерзкие жены, и Мухамед! О, Аллах! У Лейлы испортилось настроение, даже скрутило живот. 
Но Карима уже выталкивала ее из комнаты, тянула за руку, выводя во двор риада, потом – на медину. За спиной женщин Юнус тут же захлопнул тяжелую дверь, и вот уже они с Каримой идут следом за ослом, на котором восседает лара Нурия, а Юнус направляет ослика по улочкам, не забывая посматривать на Лейлу и Кариму. Как будто Лейла могла сбежать!
Кариме же то и дело приходилось отвечать на телефонные звонки. Лейлу это раздражало. Но болтливая женщина отвечала всем, потому что звонили из Бразилии, и Лейла каждый раз сжималась под черной тканью, когда слышала, как Карима называет собеседниц по именам: Хадижа, Латифа, Эмми, Назира...  Даже Ноэмия, жена Мустафы позвонила! И каждой Карима сообщала, что не одна идет на праздник, ведет туда Лейлу, сид Абдул попросил! А та шла, еле сдерживая гнев, сжимая кулаки под черной тканью.


...Праздник уже начался. Никях был совершен,  невеста с женихом теперь сидели на установленных в зале свадебных «тронах».  Едва увидев молодоженов, Карима принялась восхищенно цокать языком. Ей всё нравилось. Но и Лейла не могла не согласиться, что у Арибы все свадебные наряды были прекрасны. А выставленное на обозрение золото? Как и те украшения, что были на невесте! Значит, Лейла была не права, предположив, что Икраму не купить дорогих украшений ее родственнице. Икрам так полюбил Арибу, что смог заработать ей на махр и на достойное золото!
Лейле очень хотелось рассмотреть свадебное золото бывшей подруги, но ей даже не пришлось уговаривать Кариму, чтобы подойти к выложенным подаркам невесты, потому что та сама потянула ее к украшениям. Лейле было приказано следовать за Каримой, куда бы та не отправилась. Но, кажется, мысли у них вполне совпадали, пока это касалось любопытства.
- Аллах! Какое чудесное ожерелье! – качала головой Карима с восхищением. – А те серьги?! И тот браслет?!
Лейла прикусила губу, чтобы сдержаться. Она чувствовала, что руки сами готовы потянуться к золоту, чтобы потрогать, погладить, схватить!..
Завистница исподволь наблюдала и за счастливой новобрачной. Но Ариба, кажется, ее не узнавала. Конечно, ведь Лейла стояла с закрытым лицом, в черном одеянии, которое делает всех девушек и женщин безликими и не узнаваемыми.  Но это и хорошо в данном случае. Лейле не хотелось, чтобы Ариба восторжествовала, увидев бывшую хозяйку.
 Теперь Лейла старалась утешить себя мыслью, что это сейчас Ариба вознеслась над ней, а недавно ее положение было таким жалким! В памяти бывшей жены Мухамеда Ариба представала стирающей вонючие штанишки Абдульчика, часто не высыпающаяся с ее ребенком на руках, стоявшая у плиты, насквозь пропахнув едой... «Аллах решил, что моя служанка заслужила судьбу лучше моей», - думала неблагодарная Лейла, отгоняя мысль, что Ариба ещё и родственница, но была и верной подругой.
Однако если Карима восхищалась или даже по-хорошему открыто завидовала невесте, то Лейла старалась скрыть зависть и жадный блеск в глазах, опуская голову, когда женщина поворачивалась к ней, чтобы поделиться впечатлениями от увиденного.
- Аллах! Лейла, ты видишь, как жених смотрит на невесту? Икрам так ее любит! Это счастье, когда замуж выходишь по любви, когда девушку выдают замуж не за незнакомца или против ее воли! – болтала Карима.
Лейла же опомнилась после ее слов. Где Имад? Наверно, с ним рядом дядя Абдул. Но и старика что-то не видно нигде в зале. Лейла почувствовала отвращение при мысли, что вот-вот ей придется снять платок, чтобы Имад мог увидеть ее чудесные волосы, которые накануне лара Дуния лично помогла ей вымыть в хамаме, не просто, а с бальзамом, с маслами, а сегодня ей их тщательно причесали. Сквозь ткань она чувствовала, как серьги путаются в волосах, позвякивая висюльками, когда она пытается через ткань их поправить. 
И это лишь больше злило несчастную жертву сида Абдула. «Почему я должна стать женой Имада?! Почему старик никого другого даже не попытался найти?» - метались в ее голове мысли.
Но вслух она ничего подобного произнести не осмелилась, но и Карима – что она может? Лейла только попросила ее подойти к столу с выпечкой, чтобы полакомиться свежим печеньем.
- У дяди Абдула я ничего подобного не ем, - пожаловалась она с набитым ртом. – Лара Нурия печет только для него. Может быть, только лара Дуния может угоститься, зайдя в кухню. Но меня держат под замком...
- Ничего, Лейла, скоро и ты заживешь в семье мужа! Там сама станешь печь, что захочешь! – утешила ее наивная Карима.
Немного позже их нашла лара Дуния, и тогда Лейла поняла, что время демонстрации себя пришло. Она с тоской незаметно осмотрелась. И точно: в их сторону продвигались двое – сид Абдул и высокий худощавый мужчина в очках. Стекла в них были настолько сильные, что его выпуклые глаза казались неестественно огромными. Лейла его узнала – видела в аэропорту в день прилета в Марокко из Бразилии.
- Аллах! – обреченно пискнула Лейла, как загнанная в угол мышь.
- Ты уж постарайся ему понравиться, - подбодрила Карима. – Тогда он придет тебя сватать, и твоя судьба не будет такой печальной, как у тех женщин, которые остаются без мужа и детей и вынуждены работать на чужие семьи. Так Зорайдэ говорит! Карима долго не могла выйти замуж! Кариме было страшно! Но теперь у Каримы есть Ахмет! А у Лейлы будет муж Имад!
Болтунья толкнула Лейлу локтем в бок, а лара Дуния подала знак стянуть с головы никаб. Лейла была вынуждена подчиниться, освободив голову от ткани, вытянув из-под нее длинные густые волосы, поправив серьги, чтобы их было хорошо видно.
- Почему такая хмурая? Улыбнись лучше! Абдул тебя накажет, если Имад не захочет тебя сосватать. Даже не знаю, что он для тебя придумает! А браслеты? Где браслеты? Не вижу! – хмуро придиралась жена сида Абдула к девушке.
Лейла стянула браслеты на кисть каждой руки, задрав рукава. Карима бросилась помочь их подкатать.
- А теперь иди танцевать! – приказала Дуния, подталкивая девушку в круг танцующих. Лейле хотелось понаблюдать за Имадом, но она не могла этого сделать. Впрочем – разве Карима не опишет всё подмеченное ею, когда Имад посмотрит и уйдет, потому что сид Абдул сам уведет его. Опытный сводник не даст рассматривать красоту возможной невесты дольше, чем это необходимо, чтобы оценить девушку и прикинуть, нужна ли она ему в качестве жены.
Браслеты звенели на запястьях Лейлы, дрожали в ее ушах серьги, она танцевала, прикрыв глаза, представляя себя перед красивым артистом из   увиденного ещё в Бразилии сериала. Она не замечала, что многие смотрят на нее, спрашивая, кто эта красивая девушка, которая так прелестно, пусть и не очень умело, танцует?
Но, повернувшись боком, Лейла успела мельком увидеть Имада и насупленного и настороженного сида Абдула рядом с ним. Имад восторженно смотрел на нее...
«О, Аллах! Я пропала! - горевала в душе Лейла. – Противный! Отвратительный тип!»
Но он рассматривал ее, как вещь. И она, помня наставления сида Абдула, заставила себя встретиться глазами с Имадом и вымученно улыбнуться. Улыбка скользнула по ее лицу, но Дуния потом скажет, что сиду Абдулу понравилась ее застенчивость. «Одалиска умеет притворяться», - сделает старик вывод.
Она снова повернулась к ним спиной, а когда вновь осмелилась бросить взгляд в их сторону, то оказалось, что на том месте уже стоит Дуния и манит ее пальцем к себе.
Лейла не посмела ослушаться, хотя и увлеклась танцем, заподозрив, что это может быть последняя в ее жизни возможность потанцевать. Она подошла к жене сида Абдула, натягивая на голову ткань никаба и закрывая лицо до узкой полоски для глаз.
- Ты всё верно поняла! – одобрительно сказала Дуния, радуясь, что не придется спорить с девчонкой, которую пришлось бы уговаривать спрятать волосы под ткань. – Всё, теперь можете с Каримой уходить!
Но зароптала служанка сида Али:
- Что?! Как?! Карима никуда не пойдет! Ещё чего! Аллах! Я хочу увидеть свадьбу до конца! Скоро невесту и жениха понесут по залу на свадебных носилках! Как это я не увижу такое зрелище?! Дуния, я останусь, никуда не пойду. И Лейла пусть остается. Карима не пойдет, Карима хочет увидеть всю свадьбу!
Дуния хмыкнула и ушла.  Карима же, сочтя свою миссию выполненной, затерялась в толпе веселившихся гостей, а Лейла встала за арочным столбом, практически спрятавшись за ним, не зная, как теперь быть. Кого искать?
Она могла бы пойти снова танцевать или отправиться к столу за вкусностями и потом сказать, что Карима и лара Дуния ее бросили в зале, но Лейле самой расхотелось оставаться на празднике. Слишком муторно было на душе после встречи с Имадом. Видеть счастливую Арибу и ее молодого и красивого мужа – это как резать кривым ножом по сердцу!
Уйти? Но она не ориентируется на медине. Лейла понимала, что не смогла бы одна найти дорогу от этого дома до риада сида Абдула. Но и как она могла одна покинуть праздник? Ещё обвинят ее в попытке побега. Но сама Лейла ни за что не решилась бы на такой шаг. Где ей тогда жить? На что покупать еду? А ее вещи, оставшиеся в доме сида Абдула? А ее золото! В глубине души она понимала, что как ни крути, но ей нужен муж, который стал бы ее содержать. Хотелось бы молодого красавца, но... Судьба так зла к ней, что даже Имад сойдет за ее спасителя. Ей придется смириться. Сначала ее отдали Мухамеду, теперь навязывают Имаду... И был шанс найти семью в пустыне.
Теперь Лейлу не интересовала ни Ариба, ни ее свадьба. Все ее мысли были заняты собственной несчастной судьбой.
Поэтому Лейла смиренно отправилась на поиски лары Нурии, надеясь, что старуха не покинула праздник, уехав на своем осле вместе с Юнусом. Нашла сначала Юнуса. Он приказал ждать его и лару Нурию во дворе, так сид Абдул уже распорядился отвезти ее домой. Для Лейлы праздник окончен!
Она стояла возле осла, прижавшись спиной к колонне, украшенной плиткой с затейливым узором. Рядом в горшке вытянулся цветущий куст с алыми соцветиями. Лейла вдруг вспомнила увиденную в альбоме Мухамеда в Бразилии фотографию, сделанную в этом дворе, возможно даже у этого куста. Он стоял рядом с Латифой, первой женой, обнимая сына. Амину тогда было лет десять. А Самира прижалась к матери. Они были такими счастливыми, умиротворенными, что Лейле тогда доставила удовольствие мысль, что семья Мухамеда разрушилась. И это из-за нее! Не женился бы Мухамед на ней, Латифа не потребовала бы развода. 
- Но что тогда было бы со мной?! Выдал бы меня отец замуж за соседа, которому принадлежит поле у той дальней речушки. И не было бы у меня ни столько золота, ни нарядов, вообще бы ничего не было!
Вдруг она поняла, что ее и теперь может постигнуть такая судьба, если Имад не захочет на ней жениться, а сид Абдул решит не искать ей больше мужа и снова договорится с ее отцом, привезет ее в их селение и оставит перед отцовским  домом. Тогда быть ей четвертой женой старого кривого Муксита. Его третьей женой стала подруга Арибы и Лейла. Как она плакала, после того как ее родители согласились выдать ее замуж за ровесника отца! Как Манар потом умоляла Арибу согласиться тоже выйти замуж за ее мужа-старика, чтобы не быть одной против его старших жен. К тому времени третья жена Муксита умерла во время родов, место для ещё одной жены освободилось. Кажется, сид Муксит и сейчас все ещё не взял четвертую жену. Неужели злая судьба вернет ее туда, где она могла оказаться уже давно?
Нет-нет! О, Аллах, нет-нет, только не женой Муксита!  Лейла содрогнулась, представив такой брак. Она стояла и ждала, и, наконец,  появились лара Нурия и Юнус. Лейла другими глазами увидела первую жену сида Абдула. Нурии шло ее далеко не новое платье и золото, которое посверкивало в свете вечерних светильников во дворе дома сида Абдула, как и фонарей с медины, свет которых лился в распахнутые ворота риада.
Когда лара Нурия вскарабкалась на осла, тогда они и тронулись в обратный путь. Лейла шла рядом с ослом, но перед Юнусом, который счел, что должен все время ее видеть. Или так распорядился сид Абдул?
Лейла так устала, что была рада вернуться в риад, залечь в своей комнате, даже отказавшись поесть на ночь, и уснула сразу же, как только прилегла на постель, даже не смыв с лица косметику, не сняв золото.
И вновь ей приснился страшный сон. Ей все-таки отрубили обе руки. И вот она сидит перед ларой Дунией, а между ними стоит шкатулка с ЕЕ золотом. Но Лейла, как ни старается, не может ничего из нее достать. А вот лара Дуния очень ловко выуживает кольца, которые пытается надеть на пальцы Лейлы. На большом блюде лежат ее отрубленные кисти. Пальцы на них распухли, и у лары Дунии ничего не получается. Только на мизинце блестит кольцо с ярко-розовым рубином. И Лейла от жалости начинает тонко выть...
Лейла проснулась от кошмара, тяжело дыша, не сразу поняв, что это был всего лишь страшный сон, очередной из уже привычных кошмаров. Придя в себя, девушка снова легла, откинувшись на подушки. Спать расхотелось, но в голову полезли разные мысли. Вспомнилось, как хотелось ей скорчить рожу Имаду, как она и делала в караване, чтобы прослыть сумасшедшей. Но нет, побоялась обозлить сида Абдула, от которого теперь полностью зависела. А Имад смотрел на нее так же, как тогда, в аэропорту...
- Аллах! Он не откажется от меня! Зачем мне красота, если из-за нее я несчастна? – и Лейла теперь уже наяву заплакала, тоненько, но тихо поскуливая.
Ее предчувствие полностью оправдалось утром. Сид Абдул велел привести к нему Лейлу, чтобы сообщить радостную новость: он пригласил в гости на смотрины родителей Имада, чтобы теперь и они посмотрели на нее. В тот вечер она будет сосватана, потому что Имад дал согласие взять Лейлу в жены.
- Ты рада? Лейла, будь благодарна Аллаху за такую судьбу! Не каждой женщине везет так, как повезло тебе! Ты разведенная женщина, но  окажешься  сначала единственной, а затем и первой женой, если появятся другие жены. Конечно, если ты, Лейла, сможешь ловко поддерживать в Имаде интерес к тебе, чтобы стать его любимой женой. Не делай ничего, чтобы Имад не захотел тебя вернуть мне или твоему отцу! И помни, что если Имад откажется на тебе жениться, я снова подумаю, не вернуться ли к наказанию за украденный браслет!
Это был почти шантаж. Но Лейла безмолвствовала. Ее раздирали противоречивые чувства: умом она понимала, что для нее нет другого выхода, но сердцем принимать Имада не желала. Поэтому она застывшим взглядом уперлась во что-то за спиной сида Абдула, а ее благодетель не мог понять, что заставляет одалиску так смотреть. Он даже оглянулся, чтобы удостовериться, что  есть у него за спиной.
- Обмерла от счастья, - решил он. – Лейле пришла такая удача. Разве могла она надеяться на счастливую семейную жизнь после всего, что с ней случилось?!


 
53. Часть 34. Глава 53. Имад приходит на смотрины.



День, который со страхом ждала Лейла, пришел. С самого утра лара Нурия и Дуния приводили девушку в порядок. После хамама умаслили ее волосы, нанесли скромный рисунок хной на ладони и ступни. Дуния отстояла, что должен быть нанесен макияж. Для этого Карима явилась в риад с одной своей знакомой мастерицей. Служанкам заранее было велено тщательно выстирать выбранное для смотрин платье Лейлы, платки и почистить ее обувь. Отобраны были и украшения для выхода к потенциальному жениху и его родителям.
- Вот теперь ты можешь надеть на себя ВСЁ свое золото! – милостиво разрешила лара Дуния. – Чем больше, тем лучше! Семья-то не богатая, хотя и не нищая. Но золота тебе от Имада не видать.
- Почему? – поинтересовалась Лейла, недовольно подумав, что должна же она получить какое-то утешение, компенсацию, становясь женой такого неприятного мужчины.
- Сама знаешь, почему. Кому ты теперь вообще нужна после твоих приключений? Разведенная, а по слухам – сошедшая с ума в пустыне, куда тебя отправили найти мужа, ещё и выпоротая, едва не расставшаяся с рукой за воровство. Люди не глупцы. Кто сплетням не поверил, тот все равно понял, что слухи появились не на пустом месте. Значит, было что-то. Имад потому и соглашается, что сможет получить молодую красавицу без выплаты махра.
- Но как так? Я знаю, что махр обязателен! Так в Коране написано! Это сунна. Мы с Арибой ходили к шейху, когда я узнала, что Мухамед собрался продать мой дом в Фесе и увезти меня в Бразилию, чтобы поселить в доме, где уже жила его первая жена. Шейх сказал, что в Коране есть аят про махр, исполнение его обязательно!
- Да, вот только сид Абдул нашел выход. Потом я у него расспрошу – при тебе, чтобы и ты услышала. А то чувствую, что ты, Лейла, покоя лишишься, не получив от будущего мужа положенного золота.
Но и Карима тоже забеспокоилась, узнав, что Имад не купит Лейле золотых украшений.
- Как это – он не собирается идти на рынок золота? О, Аллах! Как так? Сид Али сказал, что такого не может быть. Пусть совсем немного, но должен купить. Как с ним сид Абдул договорится, столько и купит. Хотя бы несколько колец и серьги самой низкой пробы.
- Они договорились, - ехидно усмехаясь, кивнула лара Дуния.
- А я так надеялась, что меня позовут с тобой на рынок, Лейла. Выбирать невесте золото – что может быть интереснее! – посетовала Карима. – Где твоя косметика?
Лейла насупилась. Она просто так спросила, знала, что ждать ей нечего. Сид Абдул же ее предупредил. Но жених сам мог бы расщедриться. Ведь брак у него первый.
Девушка достала из чемодана пакет с косметикой. Хна уже высохла на ее ладонях и щиколотках, а мастерица ушла. Теперь пришло время для нанесения макияжа.
- Старая у тебя косметика, - порывшись в пакете, сделала вывод Карима. - На свадьбу Арибы тебе Дуния свою давала, но теперь...
- Не моя она! Мне ее Зулейка отдала перед отъездом вместе с ненужными платьями, - призналась Лейла. – Мухамед мне ничего не покупал и денег тоже не давал на косметику. А я ведь просила!
- Это всё из-за козней Абдула, - подлила масла в огонь Дуния. – Он считает, что краски на лице и теле женщины разбивают намаз, делают его недействительным, если не смыть лак с ногтей или тушь и помаду с лица перед молитвой. Молиться с макияжем на лице нельзя.
- Ох, а сид Али говорит, в Коране сказано, что «Аллах красив и любит красивое». Никто не запрещает женщине-мусульманке иметь макияж. Карима сама спрашивала у сида Али. Сид Али  - шейх, он всё знает. Карима всегда советуется с сидом Али! Сид Али сказал, что можно краситься! – горячо возразила Карима.
- Ну, а сид Абдул думает иначе. Он по-своему толкует Коран. Лейла, что он тебе говорил перед тем, как отпустить тебя на свадьбу моего сына? Что женщина обязана смывать свой макияж и стирать лак во время омовения, перед тем как приступить к намазу, чтобы намаз был принят Всевышним.
- Да, лара Дуния, так и сказал, - смиренно согласилась девчонка, подумав, однако, что столько косметики и лака не напасешься, если каждый день только и делать, что смывать макияж, а потом краситься снова. Лак для ногтей жалко особенно!
Но лара Дуния, откровенно наблюдавшая за ней, как будто прочла ее мысли.
- Да... Красота требует много усилий. Проще ходить без макияжа. Иначе поклонение Аллаху считается недействительным. Но если ты не на молитвенном коврике, а на кухне или пришла в гости, то упреки за макияж несправедливы.
 - Сид Абдул всех накрашенных женщин готов назвать одалисками! – напомнила Карима.
Но Лейла только сейчас обратила внимание, что Карима не красится. Совсем. Лейла спросила ее об этом – почему?
- Мне муж не разрешает! – пожала плечами Карима. – Но если он считает меня красивой и без косметики – пусть так и будет. Зато экономия.
 Но Дуния никак не могла успокоиться, гнула своё. Женщина имеет право быть красивой. Однако Лейла и ее никогда не видела накрашенной. Видимо, и сид Абдул запретил своим женам пользоваться косметикой.
- Мы не должны осуждать женщину только за то, что она любит украшать себя, ведь мы не знаем, соблюдает она намаз или нет, не знаем, что у нее в сердце, насколько искренно она верит. Это знает только Аллах, и только Аллах будет судить Справедливым судом в День Воскресенья!
Потом Карима и Дуния спешно помогли девушке вдеть серьги, застегнуть самое дорогое и массивное ожерелье, нанизать кольца почти на каждый палец обеих рук. Браслетами были украшены не только запястья, но сквозь несколько самых звонких браслетов были продеты обе стройные лодыжки Лейлы. Карима убедила Дунию, что звон ножных браслетов особенно сильно возбуждает эмоционального мужчину. Она в журнале читала! 
Лейла, услышав это,  скривилась от отвращения, так что Дуния выразительно взглянула на подругу, чтобы Карима замолчала. Вдруг девчонка заупрямится, не захочет стать женой Имада?
- Но Имада этим не пробьешь. В нем ведь «горит лампада Аллаха», его такими приемчиками не соблазнить, - тут же пошла на попятную приятельница Дунии.
Когда женщины спустились в гостиную, где их поджидал, скрючившись в любимом кресле, сид Абдул, притаившись в нем, как паук, сплетающий паутину, к нему подтолкнули оробевшую Лейлу. Она предстала перед ним с опущенной головой, опасаясь выдать бурю, бушующую внутри нее. Девушка не желала такого замужества, но и со страхом ждала, что негодный жених откажется на ней жениться или его родителям она не понравится. И тогда Лейла может лишиться руки и навсегда отправится на родину.
Старик, сузив глаза, критически осмотрел ее платье, обилие золота, то, как Карима и Дуния постарались ее накрасить и украсить...
- Коран в руки забыли дать! Где Священная книга?
Лара Нурия с готовностью протянула ему Коран. Но он пальцем указал место.
- Пусть лежит на столике. Между делом скажу гостям, что это Лейла листает Священную Книгу, хотя и не умеет читать. Но молитвы знает наизусть!
- Хм, а если родители Имада или он сам решат это проверить? – поинтересовалась лара Дуния, скорее для того, чтобы позлить старика.  – Это какие же молитвы Лейла успела запомнить?
- А выпечка? – проигнорировав выпад жены, упрямо продолжал расспросы сид Абдул. - Нурия, готово печенье, которое невеста вынесет Имаду и его родителям? Чайник, зелень мяты подготовили?
- Всё сделано, сид Абдул! – с готовностью подтвердила старуха. 
Но у сида Абдула оставались ещё вопросы к Лейле.
- Лейла, родители твоего жениха могут расспросить тебя о тебе, и ты должна будешь ответить. Например, обрезана ли ты? С Мухамедом  мы как-то не обсуждали этот вопрос. Но и у твоего отца я не спрашивал, а следовало бы узнать.
И сид Абдул строго погрозил указательным пальцем. И Лейла вдруг с готовностью подтвердила:
- Обрезана, я – да, а вот Ариба – нет. Отец заплатил лекарке только за меня, а на нее денег пожалел. Помню, наша тетка сказала, что выйдет Ариба замуж, тогда пусть ее муж и платит, тогда и ей обрезание сделают...
Лейла со злорадством ждала, что на это ответит лара Дуния, узнав, что невестка оказалась необрезанной.  Она помнила, какую боль ей самой пришлось пережить в детстве, как завидовала Арибе, которая обошлась без ужасной операции.
Но ларе Дунии не понравились намеки в адрес жены ее сына, она нехорошим взглядом окинула Лейлу, поняв ее намерения – навредить бывшей подруге.  А сид Абдул был рад укорить лару Дунию.
- Ты слышала? Вот что обязан сделать твой сын! Я бы советовал всем современным женщинам это делать. Это не просто старый обычай. Говорят, если эту женскую штуку не убрать, не обрезать,  то она в Судный день будет волочиться по земле, и все ее будут видеть!
- Аллах-Аллах!  А вот сид Али, а он хорошо знает Коран и все сунны,  всегда считал, что это отживший обычай, не имеющий отношения к религии. Я ещё помню, как обрезанная Назира возмущалась после сватовства братьев, что Латифа и Жади не были обрезаны, требовала, чтобы им сделали обрезание до их свадеб с Саидом и Мухамедом. Она и братьев на это настроила. Но сид Али запретил, сказал, что в таком случае готов отказать женихам. И тогда они отступились, - припомнила Дуния, столько лет прожившая женой сида Али.
- Да, сид Али утверждает, что в Коране не говорится про обрезание, - поддакнула Карима.
-  В Коране не говорится, но сведения об обрезании есть в хадисах! - живо отозвался старик и тут же повернулся к Дунии:
- Я не знал или уже не помню такого! Так вот почему Жади и ее сестра оказались такими одалисками! Вот причина! Латифа долго терпела, но и она потом не выдержала!
- Интересно, Абдул, согласится ли с тобой сид Керим? У Латифы теперь есть муж, от которого Латифа ждет ребенка, - напомнила лара Дуния, радуясь, что смогла уйти от опасной темы обрезания Арибы. Ещё чего! Пусть сын с невесткой живут счастливо, не станет она идти на поводу у Лейлы, этой маленькой подлой крысы. То, что девчонка отчаянно завидует родственнице, женщина поняла не вчера. И Дунии захотелось немного ей отомстить.
Тогда лара Дуния и попросила объяснить Лейле, почему Имаду позволят не покупать золото невесте.
 Сид Абдул тут же забыл о проблеме Арибы, встрепенулся в кресле, взял со столика стаканчик с чаем и, отпив несколько глотков ароматной жидкости, ответил:
- Лейла, пусть махр и обязателен, о чем говорится даже в Коране, но... Махр можно выплачивать и не деньгами и золотом. Это может быть и услуга. Богословы рассказывают, как Пророк Мухаммед женил одного из своих сподвижников на одной мусульманке. Выяснив, что у него нет средств для выплаты махра, Пророк поинтересовался, знает ли жених что-либо из Корана. Выяснилось, что он знает несколько сур. И тогда посланник велел ему жениться, определив в качестве махра обучение жены этим сурам.
У Каримы вытянулось лицо.
- Я не знала! Дядя Абдул, я не знала, что так можно! Хорошо, что и Ахмет об этом ничего не знал, а то неизвестно, получила бы я свое золото?
- Да, вот и выход для тех, кто не имеет возможности выплатить махр, но намерен жениться. У Имада нет таких средств, а для Лейлы это не первый брак. И мы-то знаем, что она не заслуживает такого мужа, как Имад. Но если Аллах не против, то Лейла станет женой Имада. А он в качестве махра постарается зажечь в Лейле «лампаду Аллаха»!
У лары Дунии вздернулись брови, она поджала губы, чувствуя себя отмщенной за Арибу. Каково сейчас корыстной девчонке? Она-то не раз слышала от сида Абдула такие рассуждения. Но для Лейлы это был шок.
А сид Абдул назидательным голосом продолжал:
- Ислам порицает расточительство и предписывает человеку жить по средствам. Если у верующего нет денег на пышную свадьбу или на дорогие подарки, он должен организовать все в соответствии со своим материальным положением. А то некоторые семьи предпочтут занять в долг, взять харамный кредит, зная, что денежные операции с процентами в исламе считаются грехом, даже продать фамильное золото и отдать семье невесты установленную сумму, чем признаться, что она для них неподъемна...
Старик поучал несчастную невесту долго, до самого прихода гостей, а вместе с ней ему внимали обе жены и Карима, пока служанки  сновали мимо них, наводя порядок перед скорым сватовством. Нурия то и дело находила очередной недостаток и призывала женщину, работавшую на кухне, чтобы исправить. По дому носился восхитительный аромат выпечки.
- Не много ли золота на Лейле? – вдруг с сомнением спросила у старика лара Дуния, устав слушать его поучения. Абдула следует отвлечь!
- В самый раз. Где ещё Лейле и показать свое богатство? А родители Имада убедятся, что я прав, и их сыну нечего стыдиться за то, что он не купит невесте золото. Ведь у нее очень много украшений! Колец намного больше, чем пальцев на руках и ногах, как и пар сережек для двух ушей, браслетов для двух рук!  У нее все ещё две руки!
Лейла сжалась при напоминании о том, что она все ещё может лишиться кисти руки. Старик ведь ясно намекнул!
- Пришли, сид Абдул! –  заглянул в гостиную Юнус, чтобы сообщить, как ему было приказано,  когда в дверь риада с медины раздастся стук медной «руки Фатимы». И тут же поспешил к двери, чтобы впустить гостей, не дожидаясь полетевшего вслед позволения: «Открывай! Проводи ко мне!»
...И вот в гостиной на диванах расположились сид Абдул и дорогие гости – Имад с отцом и ларой Минакши. Мать жениха выглядела заранее недовольной и даже непримиримой. Было ясно, что женщина уже настроена против возможной невесты, даже не увидев ее ни разу.  Наслушалась сплетен – понял сид Абдул.
Всё шло согласно обычаям. Велся неспешный разговор. Лара Дуния и Карима не упустили случая подслушать и подсмотреть, что происходит в гостиной. Это же такое удовольствие! Будет потом, что рассказать на медине. Прежде всего, об этом думала Карима.
Наконец, сид Абдул позвал Дунию и велел привести невесту, но не просто так, а чтобы принесла сотворенную ее руками выпечку.  Старик не заметил, но Дуния не упустила момент, увидев, как по губам лары Минакши скользнула ядовитая усмешка. Впрочем, кто на медине Феса не обсудил бывшую жену Мухамеда? И откуда только сплетникам всё становится известно? Где Бразилия, а где их медина?!
Невеста внесла тяжелый серебряный поднос с «рожками газели», печеньем, умело приготовленным одной из женщин, работавших на кухне; поставила поднос на столик, где уже имелись чайники с мятным чаем и стаканчики для него. Лейла, разогнувшись, осталась стоять, опустив голову, не поднимая глаз, вытянув руки вдоль туловища.
Имад рассматривал девушку с интересом. Но вот его родители... Чувствовалось, что они отнеслись к будущей невестке прохладно, если не сказать - враждебно. Как бы вообще не отказались от сватовства!  Такие опасения были «написаны» на лице сида Абдула, который с беспокойством переводил взгляд с одного гостя на другого, с матери Имада на его отца, а потом – на жениха. Присматривал и за Лейлой.
Потом случилось то, чего и боялся сид Абдул. Лара Минакши заявила, что ей не нравится то, что Лейла - разведенная женщина.
- Первую жену нашего сына мы хотели бы видеть не только из приличной семьи, но и невинной, не побывавшей замужем, о которой ни одного дурного слова нельзя услышать. Пусть между нашим сыном и его женой не стоит никакой призрак из ее прошлого.
- Какой ещё призрак? – прикинулся непонимающим сид Абдул, хотя сам любил говаривать, что когда женятся разведенные, то в постель ложатся не двое, а четверо. Но ему так хотелось устроить судьбу Имада и пристроить Лейлу!
А мать Имада продолжала:
- До нас дошли разговоры с медины, что ваша подопечная недавно подверглась порке. Поэтому я хотела бы убедиться, что это только слухи. Я могла бы осмотреть девушку, если позволите пройти к ней в комнату.
Она произнесла это так твердо, что сид Абдул решил не отпираться, не тратить время лары Минакши на то, чтобы убедиться в правоте сплетников, так как она непременно увидит следы порки на спине Лейлы. Поэтому сид Абдул обреченно признал:
- Да, верно, Лейла была наказана.
И сокрушенно покачал головой под взглядом лары Дунии, как бы напоминавшей: «А я что говорила? Захочет же убедиться!».
- О, Аллах! – удивилась пожилая женщина, не ожидавшая такой искренности.
- Да, такое случилось. Но Лейла была наказана по ошибке. Произошло  недоразумение. Девушка только-только вернулась из пустыни, где путешествовала по желанию родственников, отправивших ее с караваном, чтобы навестить родню, которую ее отец давно не видел. Она должна была передать им... Впрочем, что сейчас говорить об этом. Дело в другом: Лейла нашла в моем доме браслет, который я сам же небрежно оставил где-то среди вещей... Лейла взяла его себе, так он ей понравился. Она сочла его ничьим. А я решил, что она его украла! И приказал выпороть ее, что и было сделано. Но я поспешил! И только когда позже я разобрался в деталях дела, то понял, что она не имела злого умысла! А значит, была наказана напрасно!
- А на медине говорят, что она воровка, украла у вашей жены золото, но попалась и была наказана. Разве не ваш слуга должен был отрубить ей руку?!
- Алааах!... Лара Минакши, на медине много чего говорят! Людям нужны сплетни. Когда ничего не случается, тогда начинают сами придумывать. Разве не ходят слухи, что в моем доме на верхнем этаже живут джинны? Разве ваш сын не стал жертвой подлых слухов? Но покажите мне тех, кто видел, как Лейла украла браслет? Она знала, что он не принадлежит ни Дунии, ни Нурии. Решила, что он ничей, и присвоила, не подумав, что он всегда находился в моем доме.
- Но... женский браслет может принадлежать только женщине!  Я ничего не понимаю! – сердито гнула свое мать Имада, поглядывая на молчавшего мужа.
- Это было недоразумение, назовем тот случай так, - уперся и сид Абдул, догадавшись, что мать жениха ищет повод склонить сына и мужа к отказу от сватовства. – Браслет оставила моя бывшая жена, та, которую я когда-то выгнал, но это случилось очень давно...
- У Лейлы на медине репутация воровки....
И тут девушка, пунцовая от стыда, выкрикнула:
- Я не воровка! Я не хотела... Не знала... Браслет сид Абдул итак обещал отдать мне, когда я выйду замуж за вашего сына!
Сид Абдул не ожидал от нее такого выпада. Вот ведь хитрая – и его именем прикрылась, и теперь ещё вынудит отдать ей браслет, если свадьба все-таки состоится. А все потому, что он решился на ложь. Это было несвойственно сиду Абдулу. Он никогда не лгал, ведь это харам, смертный грех. Но когда сватают жениха и невесту, само собой разумеется, что возможно о чем-то умолчать, что-то представить в ином свете. Ведь главная цель – свести жениха и невесту, чтобы создать новую семью! А сид Абдул сам не ожидал от себя, что так увлечется. И вот ему подстроила ловушку та, которую он пытался спасти!
- Нельзя ли взглянуть на этот браслет? – попросила лара Минакши.
Но тут уж сид Абдул взял себя в руки и отказал.
- Нет, я убрал его подальше с глаз! Этот браслет нашей семье всегда приносил одни несчастья. С тех пор, как украшение оказалось в моем доме, то и дело случались неприятности! Я решил избавиться от браслета, но не дарить его, а продать и раздать деньги нищим на медине. Пусть прОклятое украшение пойдет на благое дело!
Лара Минакши недоверчиво покачала головой, а Лейла прижала руки к груди, на ее лице отразилось разочарование: не прошла ее задумка. Она получит Имада, но вот останется без браслета. А какой шанс выпал, но сид Абдул сумел лишить ее драгоценности и в этот раз!
- Если у вас есть какие-то сомнения насчет Лейлы... Но разве Имад не горит желанием перевоспитать женщину, если его что-то не устроит в будущей жене? Он не напрасно совершил хадж! Теперь в нем «горит лампада Аллаха», разве нет? Почему бы ему не поделиться ее светом с Лейлой?
Девушка невольно переминалась с ноги на ногу, при каждом движении ее золото тоненько звякало. Имад, как зачарованный, наблюдал за ней, навострив и уши.
- Нам нужна умелая, любящая домашний труд невестка, которая будет не только ногти красить, но и на кухне работать, заниматься домашним хозяйством. И с чистой репутацией... Но лучше спросить у нашего сына, что он думает.
И когда сид Абдул обратился к молодому мужчине, Имад ответил:
- Ээээ... Сид Абдул... Мне очень нравится эта невеста... Красавица! Я возьму ее в жены... Но..., - гнусавил он, медленно подбирая слова, но спотыкаясь на каждом. – Но... Мои родители правы. Первой женой Лейла быть не может. Признаюсь: по пути с хаджа я встретил девушку, которая вместе со своими родителями тоже возвращалась из Саудовской Аравии. Она понравилась и мне, и моим родителям. Это семья из Феса.
Он назвал фамилию отца семейства, сид Абдул тут же понимающе кивнул. Да, с такой невестой Лейле не соперничать!
- Девушка никогда не была замужем, очень религиозна, скромна, умна и даже образованна. Пусть она не так красива, как Лейла, но... Я намерен сосватать дочь сида ***. Смотрины, сватовство назначены на сегодня. Мы с родителями от вас сразу же туда и отправимся. Но от Лейлы я не отказываюсь. Пусть у меня  будет две жены. Пока – две. Я подумаю о Лейле. Но так как она сможет стать только второй женой, то сватовство придется отложить. Я сегодня не могу дать вам слово жениться на этой девушке.
- Так зачем же вы пришли сегодня в мой дом? – уже рассердился и не  сдержался сид Абдул. – Ты мог бы не утруждать своих родителей, предупредил бы меня, и теперь вы уже сидели бы в гостиной сида ***.
- О, Аллах, я так хотел взглянуть на ту, о которой так много говорят на медине. В тот день в аэропорту я не рассмотрел девушку, но я наслышан о ее красоте, решил ещё раз взглянуть на ту, которая может стать моей женщиной, что бы там о ней не болтали.
- Имад, нам пора! – поднялся с дивана отец несостоявшегося жениха.
- После моей первой свадьбы через некоторое время мы встретимся снова, сид Абдул, чтобы решить вопрос о второй жене. Прошу: берегите Лейлу для меня. Я не отказываюсь,  прошу лишь отложить сватовство.
Имад стоял перед сидом Абдулом в угодливо-покорной позе, сложив перед собой молитвенно ладони, нерешительно улыбаясь и тараща глаза за толстыми стеклами очков. Карима, прятавшаяся за толстой шторой у входа в гостиную, от увиденного развеселилась, тихо прыснув в ладонь.
- О, Аллах, вот так жених!
- Тише! Карима, ещё неизвестно, чем это кончится! – толкнула ее в бок лара Дуния, которой пришлось уйти из гостиной по знаку сида Абдула. Теперь обе женщины наблюдали как за несчастной Лейлой,  стоявшей с испуганным застывшим лицом, так и за женихом, за его родителями, которые теперь выглядели очень довольными. Их сын дал тот ответ, которого желали и они.
А вот сид Абдул был обескуражен. Он надеялся на другой исход сватовства. И если от Лейлы он ещё мог ожидать внезапной каверзы, но никак не от Имада, который очень долго не мог найти невесту, отчаянно желая жениться!
Сид Абдул страшно растерялся и что-то невнятно бормотал то, что в таком случае предписывает тарауф, т.е. что требуют  правила хорошего тона и обычаи, их марокканский этикет.
Гости удалились, покинули риад и вскоре растворились на медине, а впервые испытавший поражение опытный сводник рухнул в кресло, не веря в то, что только что произошло. Лара Нурия суетилась вокруг сида Абдула, не зная, как и чем ему угодить, зато лара Дуния вышла из их с Каримой укрытия, переплела руки на пышной груди и стояла молча, но выразительно глядя на мужа.
Карима, предчувствуя скандал, тут же заявила, что ей пора возвращаться в дом сида Али, ведь ее же отпустили совсем ненадолго! Зорайдэ ее потеряла, наверно! И ушла, провожаемая до двери на медину как всегда мрачным Юнусом.
Нурия в который раз предложила мужу принести свежего чая. Наконец, сид Абдул ее услышал.
- Принеси, Нурия. Скажи, чтобы принесли!
А сам с горестным удивлением воздел вверх руки, потрясая зажатыми в пальцах четками.
- Не понимаю! Что случилось с этим мужчиной?
- Надо было успеть сосватать ему Лейлу до поездки в хадж! – заговорила и лара Дуния. – А то вот под благостным впечатлением от хаджа мужчина и присмотрел себе невесту. Абдул, ты слышал, что та девушка не красавица? Имад сам это признал!
- Неважно! Я хорошо знаю эту семью! Девушка прекрасная, но ее сестер выдали замуж до нее, хотя она была старшей в семье среди детей. Она старая дева, но Имаду приглянулась.  И что мне теперь делать с Лейлой? Я не желаю держать у себя эту одалиску! Но ждать, когда Имад женится и получит от первой жены разрешение на второй брак, я тоже не могу. Где мне найти ей жениха? Где?
Лейла же была уведена из гостиной Юнусом и Дунией по знаку сида Абдула ещё до того, как несостоявшийся жених с родителями покинули дом.
 Теперь несчастная сидела взаперти у себя в комнате и горько рыдала. Она была очень напугана. Разве сид Абдул не сказал, что ей отрубят руку, если Имад откажется на ней жениться? А он отказался! Не прямо и пообещав, что вернется за ней, как только устроится его первый брак. Но Лейла была уверена, что к тому времени она будет далеко от Феса и без руки, но с располосованной плетью спиной.
Лейла сидела на кровати, скрючившись, прижимая к себе шкатулку, куда ещё даже не сложила свое золото. Да она его даже ещё не сняла – так устала после пережитой неудачи. Рыдала, кривя губы, размазывая по лицу уже ненужный и испорченный слезами макияж, повторяя одно:
- Меня принесут в жертву как барашка! Я пропала! Пропала! О, Аллах!
...Что ее ждет? Что?! 

Продолжение следует...


Рецензии