На качелях

Сердце Гусеницы замирало в пятках и оттуда кричало от радости, ветер щекотал в носу и подбрасывал вверх кудряшки. Было немного страшно, совсем чуть-чуть, но Гусеница с широко открытыми глазами смотрела на мелькающие солнце, облака, деревья и траву. Раскачавшись до самого солнышка, она захохотала на всю детскую площадку.
«Гусеница поехала кукушкой», — заключил Дрозд. — «Сломает качели — всем двором скидываться».
Дрозд этим утром специально встал пораньше, чтобы в тишине погулять с маленьким Дроздёнком и поразмыслить. Из его головы уже неделю не выходила проклятая ошибка в отчёте Pnl и предстоящий разговор с шефом. А тут на тебе, пожалуйста — городская сумасшедшая. Дрозд предусмотрительно взял Дроздёнка за руку.
Охваченная восторгом Гусеница не видела ни Дрозда, ни Дроздёнка и не думала ни о чём, тем более о шефах и ошибках (а в её жизни они тоже случались). Придерживая разлетающуюся от ветра юбку, она встала на восьмые брюшные лапы и отпустила поручни. Сердце в пятках восхищенно вскрикнуло.
«Сейчас… Сейчас я полечу! Как здорово! Я совсем забыла. Я знала и забыла!» — за секунду пронеслось у Гусеницы.
— Я, я-я-я лю-ю-ю-ю-юблю-ю-ю-ю жи-и-и-изнь! — закричала она что было силы.
— Да, сумасшедшая… — пробормотал Дрозд, потянув к себе за капюшон Дроздёнка.
— А-а-а-а, хочу к тёте Гусенице! — громко заплакал  маленький Дроздёнок.