Просто жизнь. часть 18

Санаторий был огромный, белый, с широченной лестницей. Вдоль перил цвели кусты роз и акаций, чуть подальше шелестели пальмы.

В номерах стояла белая мебель. Белые кровати застилались покрывалами из кусочков разноцветного ситца. Розовые, желтые, зеленые, фиолетовые, красные лоскутки смотрелись весело. Как только Анна зашла в номер, она удивленно уставилась на покрывала, потрогала их и  сказала, не обращаясь ни к кому:

– И сколько ж они украли, но красиво украли.

– Аня ты что, красиво ведь, – возразил Леонид Сергеевич.

– Да, красиво, но ткань дешевая.

Леонид Сергеевич сел на кровать. Потом лег.

– Может дешево, зато хлопок это самая гигиеничная ткань, – ответил он, задирая  жену.

– Да!? С каких это пор ты такой гигие.. – она подняла глаза к потолку и закусила нижнюю губу, думая как ответить, – короче чистюлькин?

– Я, вообще-то, никогда засранцем не был.

 – Ну да, носки под кроватью – это педант.

Анна подошла к балкону и распахнула дверцы. Белый песок, уходящий в сверкающее под солнцем море, поразили ее.

– Боже, какая красота!

Леонид Сергеевич подошел к жене.

– Да, ничего себе так пейзажик. Но я хотел бы услышать ответ о носках.

Анна перевела на него удивленные глаза.

Они стояли и смотрели друг на друга,  а потом  одновременно  расхохотались.

Вечерами они ходили по теплому песку, смотрели, как солнце тонуло в море. Потом выплывала луна, на черной воде серебрилась дорожка.

Днем они частенько пропускали обед. Сидели в открытых кафе, ели шашлыки, запивали молодым вином.

После рождения Никиты Анна изменилась. Она превратилась в  красавицу, движения стали плавными, она всегда была спокойна. В эти ночи на море она стала очень нежна и раскована.

– Я очень люблю тебя Ленечка, и жаль, что у нас больше не будет детей, – призналась она однажды на пляже, пересыпая песок из одной ладошки в другую.

Перед отъездом они купили огромный чемодан из лозы на местном рынке. Чемодан был очень легкий, тяжесть ему придавал амбарный замок.

– Ну и замок. Такие замки вешают на калитки у нас, – сказала Анна.

– У Вас – это где? – поинтересовалась продавщица.

– В Сибири, – ответил Леонид Сергеевич.

– В Сибири? – продавщица оценивающе оглядела Леонида Сергеевича и Анну, – от медведя никакой замок не спасет.

– У нас медведи живут в лесу, – ответила Анна.

– А Вы где живете? – удивилась тетка.

– В благоустроенной квартире, – ответила Анна.

Они пошли в ряды с фруктами – ягодами и купили несколько ведер почти черной, блестящей черешни и пересыпали ее в чемодан.

Всю дорогу Анна перебирала ягоды. Какие черешенки начинали портиться, она выбирала, обрезала, складывала в стакан, заливала кипятком, добавляла сахар и выпивала такой, как сказал Леонид, “недоделанный” компот.

В пять лет решили свозить на море Никиту. Они прилетели вечером. Никита капризничал от усталости. Из окна автобуса он увидел море и хотел пойти к нему. Аннушка пыталась объяснить, что все устали и пойдут завтра. Он ничего не слушал и ревел. Автобус подъехал к белой лестнице с цветами.

– Смотри какие цветы, какие деревья. Они называются пальмы, – Анна пыталась успокоить сына.

Но он только плакал и сквозь всхлипывания говорил, что хочет на море.

Они пришли в номер, принесли вещи, Леонид Сергеевич взял документы и пошел оформляться. Анна посадила Никиту в кресло в холле, напротив двери в их комнату и стала расстилать постели. 

Никита похныкал, и стало тихо. Анна решила, что он заснул и начала разбирать одежду. Когда она вышла в коридор, Никиты там не было.

На стенах коридора пансиона висели картины из цветов и ракушек. Никита никогда не видел ракушек. Он пошел вдоль стен, разглядывая картины. Прошел несколько коридоров. Поднялся на этаж выше по широкой лестнице, устланной красным ковром. Напротив лестницы висело огромное панно. Из ракушек на нем было сделано море, пароход, солнце, синее небо, белые и розовые лепестки были облаками и волнами. Он зачаровано смотрел на картину. Рядом стояло кресло, он залез в него, позвал: "Мама, мама." Никто не откликнулся. Он не понял, что ушел далеко, не понял, что потерялся. Снял с кресла плед, укрылся им и уснул.

Никита забрел в, как бы сейчас назвали, VIР-зону.

Этажом ниже по комнате металась Анна. Леонид Сергеевич курил сигареты, одну за другой. Администратор выясняла подробности. Говорила, что милицию вызывать рано и дети часто забредают на другие этажи, смотрят на картины и забредают.

– Он пошел к морю, он и утонет, – повторяла Анна.

– Он в коридоре где-нибудь картинки смотрит, у нас дети часто так уходят, – успокаивала администратор.

– Так снимите эти чертовы картины! – закричала Анна.

Тушь текла по ее щекам, в глазах Анны было отчаяние и растерянность. Леонид Сергеевич решительно встал с кресла, затушил сигарету.

– У Вас есть фонарики? – спросил он у администратора.

– Успокойтесь, сейчас мы пройдем по всем коридорам и найдем его, он не проходил мимо выхода, мы всегда смотрим.

– Он же маленький, его не видно, – рыдала Анна.

– Успокойтесь, – администратор посмотрела в журнал регистрации, – Анна Александровна, Вы мешаете нам работать.

Никита почувствовал, как его кто-то легко трясет за плечо. Он потянулся, улыбнулся во сне и сказал: "Мама, мама", но перед ним стояла женщина в белом платье.

– Ты откуда?

– Я приехал с мамой и папой знакомится с морем.

– Ого, так уж и знакомится. А в какой комнате ты живешь, какие там цифры? – ласково спросила женщина.

– Там есть 3 и 8.

– Толя, – позвала женщина, – отнеси малыша в 38 номер, – опять потерялся.

Из дальней двери вышел высокий мужчина.

– Ты чей боец? – мужчина протянул Никите конфету.

– Мамин и папин. И еще у меня есть бабушка с мужем грузином. Я приехал знакомиться с морем, – повторил Никита.

– С кем твоя бабушка, с грузином? – рассмеялась женщина.

– О, и как планируешь знакомиться? – мужчина взял его в пледе на руки  и начал спускаться по лестнице.

– Пока не знаю, – ответил малыш.

Дверь в 38 комнату была открыта. На кровати сидела Анна, по комнате, с сигаретой в руках ходил Леонид Сергеевич.

– О, здравствуй, Леонид Сергеевич, твой? Принимай.

Анна и Леонид Сергеевич кинулись к Никите.

Принес Никиту директор комбината – Анатолий Викторович Баранов.