22

С утра в лагере звучала музыка. Она была всегда одна и та же. Каждое утро. Музыка призвана поддерживать трудовой настрой работающих. Чужая любила музыку и первое время с удовольствием воспринимала окружающие ее звуки, тем более, что они несколько сглаживали бухание прессов за тонкой стенкой, отделяющей ее рабочее место от основного цеха.

Сказка сказкой, а работа работой. На десятый день стало невыносимо. Знакомая до последней ноты мелодия юлой впивалась в мозг и мешала сосредоточиться. В ее работе важным было точное слово. А музыка своим четким ритмом сбивала стройный словесный ход. Слово, как назло, терялось  в переполненной информацией голове и на выходе либо стопорило, пропуская вперед другие слова, либо вовсе не являлось. «Я теряю навыки», - мелькнула грустная мысль, пролетая над Чужой. Та отмахнулась, сконцентрировалась и попробовала другое слово. Альпиниты терпеливо ждали, нетерпением отличался один – тот, что каждый день тёр скользкие ступени карьерной лестницы. Он надувался возмущением, выпучивал глаза, бросал отвертку на стол и выходил, громко хлопнув дверью.

«Музыка мешает», - эта следующая мысль приземлилась на голову Чужой. Та успокоилась. Главное – не терять самообладания.

Ночью Чужая долго думала над своими «словами». Их было много, но раньше они были послушными, а теперь … Музыка была не причем. Просто время пульсирует для неё в ритме умирающего сердца – оно истекает. Пришла пора Малефисенты!