Кромешник Возвращение в Явь после сна 2

Полная почти версия старого текста. Продолжение с началом.

                Есипова Ия (Эльфизаур Силириец)
                Сергей Горсев

                РАННИЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ


   

                КРОМЕШНИК: ВОЗВРАЩЕНИЕ
                В ЯВЬ

                1
                ДЕНЬ СССР
               
… Белая ночь медленно плыла над Питером, как бы освещая его оттенками серебра. Вновь пришел день, как и тысячи дней до этого в СССР.

   Стояла ясная погода в Ленинграде, и Солнце освещало магазины, переулки, людей, спешащих то на учебу, то на работу. На Лиговоском проспекте было довольно людно, мужчины в серой одежде середины восьмидесятых годов спешили на работу. Где – то во дворах, в типичных школах, пионеры начинали учебу, и их фигурки оживляли двор. Старшеклассники возле здания школы не спеша курили, мрачно оглядывая футбольное поле, некоторые вообще учиться не хотели.  утро, такое обычное и непонятное одновременно… Но по своему красивое. Молодежь носила вареные  джинсы, что считалось пиком, так как купить их просто так было нереально. Считалось радостью их просто достать, также как и видики в доме, - за этим очень строго следили. Уже появились и ужастики в телевизорах, и разлом некоторого культурного слоя, иногда из окон слышалась громкая музыка – это кто т- то затеял дискотеку, слушая музыку на бабинах. Вдобавок не было уже такого строя строгого режима как раньше, не говоря о том что работник обкома и музыкант селились в одном доме. Культура быстро менялась, как и сам нрав людей.
     Мужчина лет пятидесяти ехал в черной машине в сторону работы – в КГБ. Седой, в строгой одежде, он не желал чтобы кто – то мешал коммунистическому строю. Итак работы навалом, плюс думы в голове, недосыпание постоянное, курение по ночам сигар, и мечта чтобы все было так как есть, без всякого вторжения западной культуры и диктатуры… Слишком много надо сделать и обсудить с работниками, товарищами… Да вдобавок дети какие – то не такие в семье пошли – не хотят быть коммунистами. Хорошо что всяких странных подростков ловила милиция и брила длинные волосы наголо. Нечего изменять Родине! Трамвай , плывущий мимо машины генерала, медленно ехал по рельсам, останавливаясь на остановках, и люди были похожи на тени и кукол – все сосредоточенные, все невыспавшиеся, без улыбок на лице. И серые дома плыли мимо, иногда смотря на людей пустыми глазницами. Машины были похожи на мыльницы, и медленно ползли по проезжей части. Гражданин также ненавидел Горбачева за то что тот творил в стране, и вообще мечтал сам к власти прийти. Да нереально это, если конечно не найдется какой – нибудь сумасшедший, который его свергнет. Лучше пусть все идет как идет, но СССР выстроен на века, и дело Ленина будет жить дальше!
     Жизнь текла своим чередом, давно прошла Олимпиада, и советские люди были счастливы своими успехами. Молодежь во дворах тренировалась на турниках, девушки дома учили стихи и студенческие задания, дети бегали по двору… что могло поменяться? Да ничего уже не поменяется окончательно, так есть и будет. Только одно огорчало генерала КГБ Патрушева Ивана дочь была не такой как все – слишком загадочная, странная, не говоря уже о том что девочку в школе просто не понимали, да вдобавок она отказалась в комсомол вступить. В свое время. Теперь она выросла и бредит какими – то сумасшедшими идеями… Выбить бы это из головы девушки, посадить в КГБ и все будет отлично – власть, деньги, отец… Что в этом плохого? Разогнали бы западное влияние, прививали народу старое – и даже бы режим ввели прежний, но… народ уже ДРУГОЙ. Народ, который сидел в пивбарах, малочисленных кафе, - народ задыхался в старой атмосфере. Некоторые уже уезжали за рубеж и оседали там… говорили что нравится.
     Иван Патрушев был влиятельной фигурой в КГБ, ему пророчили будущее высокого масштаба. Но беспокойство о дочери не давало покоя ни днем, ни ночью. Вдобавок она окончила ГУКИ – стала режиссером, - и теперь за этим придется следить. Не нравилось отцу то что она интересовалась какими – то антисоветскими идеями, за такое лет пятьдесят назад бы расстреляли только так. НО девушка была порядочная. Парни с ней не удерживались вовсе – из – за характера и железной воли. А отец хотел Ие только добра. Но похоже просто так не получится обратить дочь к идеалам коммунизма.
     По улочке Питера шел веселый молодой человек на учебу в ГУКИ. Волосы у него были каштановые, рубашка клетчатая, вареные джинсы на ногах, в руках портфель черного цвета. Что он там нес – непонятно, но то что парень был переполнен светлыми идеями – рассказывали глаза. Серый пиджак на плечах придавал ему некоторую взрослость. Все – таки двадцать лет это прекрасно, и надо выглядеть соответствующе. Вот подошел автобус, но лучше в это утро идти пешком так как хочется проснуться. Юноша по имени Андрей Камов недавно вернулся из Москвы и с наслаждением гулял по любимому городу, любуясь парами на тротуарах, детьми, пионерами, подростками и другим контингентом людей. Москву Андрей презирал так как там было неуютно и даже тошно, одним словом – винегрет. Даже воздух там был какой – то спрессованный, не говоря уже про метро – там вообще нечем было дышать по утрам. Но что поделаешь – сам туда поехал на учебу. О чем горько пожалел – столица все соки выжала. И вдобавок девушка первая бросила. Ну и плевать – все, Андрей в Питере, на родине, где все так прекрасно!
                2

                ОТЦЫ, ДЕТИ И ВЕСЕЛЬЧАК
               
     Зайдя в какой – то парк, юноша присел на скамеечку и глубоко задумался. Ему дали задание написать сценарий. А не получается ничего! Надо взять какую – нибудь тему покруче чем обычные – например про древний мир. Или историю страны. Просто надоело коммунистические темы изучать. Хотя уже, в восьмидесятых годах, все было можно. Но власть отличалась раньше тем что лезла что называется в каждую щель. Следила за процессом сьемок, подбором актеров и прочего. А вот этого бы не хотелось чтобы сюжет забраковали. Ну если душа просит – значит надо сделать. Только осталось найти народ, котоырй поможет. Андрей опустил голову и запустил пальцы в каштановые волосы. Голова болела от одной мысли о том что снимать придется совсем не то, что захочется. Но кто знает – может прокатит? Все – таки за сценарий гонорар обещали.
     - А все равно, пусть все идет как идет! – решил парень и достал часы. Времени еще было много. Да вдобавок тут решили его познакомить с девушкой – режиссером. Она как раз любит не такие темы как у всех. Хотя интересно бы было – она дочь генерала КГБ, может удастся осуществить процесс? Но это вопрос времени.
     В голове звучала музыка… тоже другая. Своя, собственная. Которую не слышал никто. Как и текст сценария, который не видел еще никто. И фильм может быть никто не увидит, если будет сделана оплошность. У Андрея упал позитивный настрой и он стал лихорадочно думать, а стоит ли ему сейчас в сьемки лезть? Может не время?
     Может просто взять отпуск?
     Или все – таки сесть за работу?

     Иван Патрушев в тот день слишком устал на работе. Вернувшись домой, он быстро переоделся, поздоровался с женой и, поужинав, ушел в свой кабинет разбирать бумаги. Их на столе была целая кипа, - самый верный способ успокоить нервы. Генерал прикурил, наблюдая как дым плавно уплывает к потолку. На нем горела лампочка, довольно ярко. На стене висел портрет Ленина, в шкафу – военная форма. На столе также присутствовала фотография дочери. Но в глазах ее была печаль.
     «Дочка моя, тебе со своей режиссурой просто делать нечего… Прозеваешь свою молодость почем зря… Одно дело у тебя был неудачный брак без штампа в паспорте, так теперь ты режиссерскими непонятными проектами голову забиваешь. Лучше бы думала о том как вступить в партию… Что такое сейчас молодые люди? Это народ который любит пить портвейн «777», веселиться в общежитиях, будучи студентами, танцевать там, некоторые вообще додумались рядиться в непонятно что и отращивать длинные волосы. И ты хочешь снимать об этом. ЗАЧЕМ надо было учиться?! ЧТОБЫ снимать всю эту грязь?! Ты не понимаешь, Ия, - ты вливаешь свой талант не туда, куда следует, прославь Ленина, коммунизм и Сталина. И вес будут тебя ценить, девочка, смотреть, а не так как сейчас – никому ничего не надо, кто – то придет к тебе, кто – то уйдет или обманет»… - думал генерал, оперев щеку кулаком, докуривая папиросу и пустив пару колечек, и они, долетев до потолка, растворились там без следа, оставив лишь табачный деготь. Впереди было много работы…
     Да что работа! Иван Патрушев думал о том, как бы жизнь дочери не скатилась под откос с безумными идеями и мыслями. Одно дело Ия чудила в детстве, а теперь что?! Антисоветчина почти! Мало того что девочкой Ия отказывалась повязывать пионерский галстук, так еще и говорила что Америка лучше СССР! Хорошо что говорила дома, а не на улице и еще где – нибудь, а то бы та та та… И зачем он отдал дочку в режиссуру?! Рисовать научил – теперь проблем не оберешься… Отсталось отбить режиссуру и запихнуть Ию в партию. Пока не поздно.
     Не по детски мудрые глаза смотрели с фотографии Ии на Ивана. Генерал достал томик Ленина, пролистал немного и задумался, вновь переведя взгляд на дочь. Снова достал папиросу и закурил, силясь успокоиться. Сил не оставалось. Все достало и не только. Хотелось покоя и тишины. Ан нет – у дочки самый критический возраст, когда надо мужика найти, с деньгами, квартирой, детей родить троих – четверых… Да куда там… дети еще можно, но чтобы ради денег и квартиры мужчину использовать – во  этого Ия никак себе не могла позволить. Отец знал нрав дочери, ее характер, она ж даже в юности косметикой не пользовалась – типа это грязь и глушь. Такая вот нелюдимая, суровая и порядочная. Странная…
     А Иван Патрушев придерживался старых порядков, не терпел ничего нового… противоречащему коммунизму. Коммунизм для него – как глоток воды в пустыне. Лампочка горела, сигареты шли одна за другой, скоро комната была в дыму, отец не мог успокоиться и думал о том что останется после него. Не режиссура же! Кому нужны Иины творения – антисоветские, о них забудут спустя пару лет. И потому он думал, крепко…
     Завтра снова настанет день, и потом еще, и тысячи таких… и до бесконечности.
     Из небытия Ивана вывел стук в дверь.
     - Входите! – скомандовал он, бросив окурок в пепельницу и мрачно оглядев кабинет. Спать совсем не хотелось, а на часах было два часа ночи.
     Дверная ручка повернулась и на пороге появилась Ия – сонная, со спутанными волосами, которые она пыталась заплести в косу. Видимо ей мешал отец чем –то спать или она проснулась от того что тишина в доме стояла.
     - Отец, ты будешь ложиться спать? Я не могу заснуть из – за того что в твоем кабинете горит свет! Каждую ночь почти! Что там у тебя случилось? Революция надвигается? Или как?
     - Это вообще – то моя работа, дочь, - спокойно сказал Иван Патрушев, которому хватило на работе нервов, - а ты можешь спокойно идти спать.
     - Нет, тебя волнует другое, и это я. То, чем я занимаюсь.
     - Сбавь тон, Ия, тебе как помню хватило семь лет гражданского брака с полным идиотом, теперь оставляй свои идеи и берись за коммунизм. Снимай пионеров, парады, еще что – нибудь… и успокоишься. А не всякую антисоветчину. – Отец пустил к потолку еще пару колечек. Ия поморщилась. – И я буду счастлив. Потом если повезет ты мне внуков подаришь…
     - Какие внуки?
     - Обыкновенные. Ты нормальная гражданка Советского Союза, можешь детей рожать, пора тебе отдохнуть от режиссуры.
     - Ты не понимаешь, папа, НАСКОЛЬКО мне дорога режиссура и люди, с которыми я работаю! Я не брошу то, что делаю! И я верю что это принесет мне настоящее счастьЕ!
     - Ты еще открой учебник по истории и скажи мне с чего началась Русь…
     - Ты случайно не пил? – нахмурилась девушка, опершись рукой о дверной косяк. – Ну вот как всегда, - стоит мне поделиться своими идеями, ты сразу в штыки! Обидно! Тем более не я строила Союз, не я штурмовала Зимний Дворец, не надо меня в клетку против воли садить… Ну вот если надо будет – сниму и про революцию, как ты желаешь, но поверь, мне не д этого. Я очень устаю на студии, на экспедициях… И как бы не развалилось все то, чем ты так дорожишь… а то наснимаю материала и пропадет почем зря… А пить вредно, папа, ты генерал все – таки… Великую Отечественную вспомни. И вспомни как меня воспитал и к чему стремился. Но я это я и никак иначе. Знаю, что и у тебя были идеи творить искусство… но невозможно было. Про войну, про бомбежку…
     -Ия, перестань! – рассердился Патрушев и встал. – Ты что, расстроилась потому что кавалер не позвонил, обманул, затащил неподобающе в постель? Поверь, твоя режиссура сейчас в тупике, сними мне фильм про Чапаева, Красную Армию. И я порадуюсь. Или лучше сними про меня, мои дела и работу, устройся работать корреспондентом… толк будет. А то как включаешь телевизор – например программу «Взгляд» - там ВСЕ плохо, куда не ткни… А тут… - генерал КГБ прокашлялся, глотнул чая из стакана и серьезно посмотрел на дочь. – вот, режиссер доморощенный…
     - Тут итак все плохо, стоит тебя послушать… - нахмурилась девушка и доплела косу, после попросила стакан воды так как горло пересохло, но она понимала – говорить бесполезно. – А про роль… Подумаю. Но от своих идей не отступлюсь.
     - Ты подумай как следует, дочечка… Чапаев был великой фигурой в истории, ты попробуй, денег я тебе дам, студия твоя будет оборудована, ты главное людей найди на роль, а дальше будет все хорошо. Потом про Гагарина мне снимешь фильм…
     - Ты вспомни как Сокуров бился за свои фильмы – например за «Одинокий голос», где плохо тонет красноармеец, совет приговорил фильм к смыву. За то что просто НЕ ПОНРАВИЛОСЬ. А сейчас можно снимать что хочешь. Но обнаженку я не буду снимать ни за какие деньги. Я очень устала от всего, отец, в том числе и от того что ты ночами разбираешь бумаги КГБшников… Приходится слушать старые песни по радио, Пугачеву или Газманова… Но нет у меня от них вдохновения. И вообще, проветри комнату, Прошу тебя. Дым идет в коридор.
     - За фильму много кто бился, да не все их отстояли. – улыбнулся Иван Патрушев. – А ты посиди и подумай… только не снимай про анархистов и уличные беспорядки. И про чудиков которые волосы красят и отращивают. А то не найду тебя в милиции.
     - Это ты так думаешь. Мне все равно. Я бы была бунтарем да этикет не позволяет.
     - Ты не вздумай про гитлеровцев снимать.
     - И не буду. Мне это неинтересно. Завтра я пойду в библиотеку и поищу интересный материал, мне тут звонили с работы, что – то нашли на Ладоге. Надо разобраться.
     - Делай что хочешь, девочка. Я мешать не буду. Главное чтобы это семье не мешало, и чтобы мы не загремели в милицию после твоих экспедиций…
     Ему никто не ответил – Ия ушла прочь, спать и думать, разгружая голову только под ночь – ее взволновала находка с Ладоги.


    Ия сидела на раскладушке, обхватив руками голову. Что делать, как быть? Народ не слушается, всем на все пофиг… Найти бы нормальных, толковых ребят… разбирающихся в искусстве. Да только не в сплошном коммунизме и прочем, а в других вещах. Следовательно, надо пойти в режиссерские общаги и звать, спрашивать… авось кто откликнется.

     Завтра день покажет все…

                3
               
                ДВОЕ ИССЛЕДОВАТЕЛЕЙ
                КАМОВ И ИЯ

     … Молодой мужчина с аккуратно причесанными волосами и спокойным лицом шел по улице, на лице его не было совершенно никаких эмоций. Стильный вид, словно из секретного штаба, с портфелем в руке, и со свертком бумаг в другой руке, незнакомец шел на работу в архив. Он занимался генеалогиями, имел связи в Москве и на Сахалине, знал несколько языков. Спокойные глаза светились добротой и безмятежностью, а воля была железная – не говоря уже о том что это был скрытый неформал без косухи. Артем Чупров работал с генеалогиями давно, и много кому помог за свою карьеру. Сейчас в данный момент его интересовала история народов Руси, особенно в дохристианские времена. Вчера с раскопок приехал Дмитрий Кузнецов, который сообщил о странной находке – берестяной грамоте, повествующей о юноше и девушке… копал он с неким парнем по имени Василий, и нашел. Как полагается, Дмитрий и Артем встретились в парке на лавочке и стали обсуждать произошедшее. Дима кипел азартом, Артем был сдержан. Только третьих не хватало.
     - Привет, Артем, - Дима пожал товарищу руку. – тут такое дело вышло…
     - Ты давай выкладывай в чем дело, разберусь. Если это связано с генеалогиями – то в первую очередь возьмусь.
     - Мы с Василием нашли берестяную грамоту под Ладогой, очень старую местами, вот пытаемся понять сколько ей лет. Фотографий нет, но мы сдавать ее в музей собираемся, где ты работаешь, и хотелось мне чтобы ты эту фигню раскопал генеалогически.
     - Дмитрий, ради этого я отложу свои дела и займусь. Принеси мне эту вещицу и разберемся. Я как раз свободен. У меня уйма генеалогий дома и в архиве. Но не все могу найти, предупреждаю. – спокойно ответил Артем Чупров, смотря куда – то вдаль и на друга. Дмитрию иногда казалось что коллега работает на НКВД – всегда каменное лицо, никаких эмоций… знал также, что этот человек – сибиряк, и потому проявлял интерес что такое Сибирь и кто там живет.
     - Мы нашли эту бересту в какой – то шкатулке, что там нацарапано неясно, но я прочел только то что там славят горе и разум и про влюбленных там… дальше она обрывается. Вот в чем соль.
     - Ты покажи мне эту вещь, я посмотрю. Пока не сдали. А то у меня свадьба скоро, поторопись. Скоро я улечу на Сахалин.
     - А, ну понятно, дружище, все будет как надо. Самое главное не потерять, ты же знаешь что летопись может относиться к христианскому периоду, ведь в язычестве не было даже грамоты!
     - Да перестань ты! Было там все, просто ты не знаешь, не забывай, кем я работаю. – Артем достал кефир из портфеля и глотнул, видно было что его заинтересовала история, и надо бы посмотреть.
     - Пошли в рюмочную, обсудим все.
     - Нет, мы обсудим это здесь. Ты прекрасно также знаешь что я против всяких там коммунистических партий и мне хочется всего нового, а то так все достало… Это тебе не на турнике качаться, не портвейн пить и не прыгать на дискотеках… Может кто фильм снять захочет по этой летописи. Интересно ведь будет! И хотел бы я поглядеть на человека который этим всем займется!
     - Что это у тебя за свертки, друг? – Дмитрию всегда было интересно что такое генеалогии.
     - Это моя работа. Тем более ты прекрасно разбираешься в амулетах и прочем. Надо будет тебя запрячь, а потом местами поменяться, и даже на раскопки сьездить. Зацепило.
     Дима смахнул со лба светлую челку и улыбнулся. Его голубые глаза сияли на белом лице как васильки в пшеничном поле. Кто же был этот Дима? Обычным работником, любящим столярное дело, любил гимнастику, общение, но был очень неразговорчивым, но добрым. Потому на раскопки поехать он сразу согласился. Дима был светловолосым, высоким парнем, красивой внешности, но не зазнайкой. Он мечтал о многом, но мечты пока спали во Вселенной. А на самом деле он был геолог.
     - Я сначала породы посмотрю на Ладоге – можно там копать или нет. А то приедем и не сможем ничего сделать.
     - Интересно! Так ты тоже из наших получается…
     - Именно. Я люблю историю. И всякие амулеты.
     - Что же ты сразу не сказал что ты историк?! Давно бы так! Все, по рукам. Осталось набрать людей и вперед.
     - У тебя же были ребята из чернокопателей? – поинтересовался Дмитрий Кузнецов и хитро улыбнулся.
     - Есть несколько. Друзей. Заплатим им и пусть копают.
     - Тогда сегодня позвони мне как все выяснится. Очень уж тема замечательная – Древняя Русь… Надоело обычное однообразие. Да и сидеть три семерки пить надоело… пора отдыхать.
    
     Андрей Камов влетел в библиотеку как вихрь, опоздав на работу в режиссуру. Все, теперь надо наверстывать. Взбегая на второй этаж, он едва не сбил с ног высокую девушку, которая шла с папкой бумаг. Хлопок – все взлетело в воздух… Андрей поднял голову – так, это не студентка, а скорее всего то ли практикантка, то ли режиссер. Ну всяких можно увидеть на работе. Вот эту незнакомку юноша еще не видел. Коса на груди, костюм на теле, красивая и молодая, на вид двадцать два года… Также на работу пришла еще одна девушка по имени Анна – красавица, с роскошными волосами, глазами как оникс, и всегда ходила в голубом платье. Но об этом потом…
     - Извините, девушка, я не хотел так… - стал извиняться Камов.
     - Молодой человек, куда вы так спешите? Сегодня вроде дел не так много.
     - Я опоздал!
     - Ну и что? Все опаздывают. Даже я. Режиссер. А ты вроде бы недавно отучился в Москве если верить анкете.
     - Вы – то откуда знаете? – удивился Андрей и опустил голову.
     - По тебе видно.
     - Как так видно?
     - Глаза блестят совсем не как у ленинградцев, но это поправимо.
     - Да причем тут это?! Вернулся и вернулся домой.
     - У тебя слишком мощный драйв в голове и крови. Это плохо – можешь с толку сбиться и наделать глупостей. – Ия говорила сурово, но по доброму. – Мне не нужны люди на проекте, которые вместо того чтобы работать думают о девушках и прочей дряни! Пришел на обьект – все, из головы все выбросил, кроме работы. Я как раз собираю экспедицию на раскопки на Ладогу, мне тут Антон Чупров поручил. Мой ассистент. Ты можешь с начала об этом поговоритьь со мной, после пройдешь к нему в кабинет, и все. Поедешь со мной на раскопки, а после мы то что найдем, по тому и будем кино снимать. Вот и поглядим на то, чему ты научился. А теперь ступай, потом увидимся. Вот тебе мой адрес, - Ия вынула из кармана бумагу с номером своего кабинета и подала растерянному пареньку. – Будут вопросы – стучи сюда. НаЛадоге найден обьект довольно странный, поеду туда.
     Камов оживился.
     - Я хочу узнать получше об этом. Только простите что я вас толкнул…
     - Договорились, только не спрашивай ничего лишнего – я не люблю когда говорят глупости.
     Андрей немного удивился – какая серьезная! Странно это… Ию многие считали стрнной, и очень зря, иногда даже думали что чудаковатая. Ия от этого билась страшно, но была оченеь добрым человеком. Просто не тот народ попадался на пути, что сделало ее жесткой но справедливой.
     Он пошел вниз по ступеням и думал, как дальше быть. Москва позади, все впереди – только вот что именно? Может быть впереди и нет ничего, кроме места на кладбище. А существует ли душа вообще? А можно ли в точности изобразитьбь все что было давно, много веков назад, перед камерой?
     Он пошел в столовую и взял в руки апельсин. Задумался. Так… он круглый, следовательно предела нет, пока не начнешь его чистить. Цвет он выбрал неслучайно – оранжевый, как символ веселости. Но что будет с ней если расчет неверен? Руны он знал, многое понимал… но только не то с чем столкнулся. Он ни разу не ездил ни на сьемки, ни на раскопки. Ни разу не видел такого вживую. А что девушка предложит? Неизвестно. Может Святослава или князя Владимира сыграть? Нет, он слишком молод для этого. А Ия кого сыграет со своим нравом – княиню Ольгу? Очень бы подошла, нрав похож. Но вот играть крещение… это если сама захочет.
     Андрей отломил дольку апельсина, потом еще одну, успокаиваясь… Чай с сахаром стоял рядом, но аппетита не было. Представим что долька это встреча случайная с режиссером. А вот какая она – горькая или сладкая? Неизвестно. Раз. Дальше есть костояки в Ольке – то результат разгребания проблемы. Если получится посадить в землю – вырастет древо. Но ежли по нопытости кинуть и ждать когда прорастет – будет фигня.
     Он долго так сидел, считая в олове, прикидывая, нахмурившись…  И зачем он вернулся домой? Теперь придется сидеть в столовой, ломать голову что скажут теперь. Нахмурившись, Андрей одернул клетчатую рубашку и расстегнул пуговицу. Дышать стало легче. Нервы были взвинчены до предела. Рука дрогнула, и чай пролился на скатерть, оставляя брызги и разводы. Нашел себе работу называется. Себе на горе. Когда он шел из столовой в библиотеку, в одном кабинете, мимо которого проходить пришлось, что – то упало на пол – тяжелое… Н вот, у кого – то тоже день не задался. Кто – то психовал сильно. После понеслась ругань и далее звонки куда – то по телефону. А проще говоря – у Чупрова Артема упала полка со стены и что – то там разбилось… Ценное кстати.
 
                4 

                РАЗМЫШЛЕНИЯ АРТЕМА

Артем сидел в кабинете. И довольно злой, потому что прибираться долго придется и все переделывать в плане сортировки артефактов и бумаг. Из упавшей полки он вытащил любопытный артефакт. В руки ему попалась довольно странная вещица – берестяная грамота, очень древняя, но практически нетронутая. Еепередал Дмитрий Кузнецов, после поездки на Ладогу. Раскопал с напарником Василием. А вот что с этим добром делать – непонятно. Артем очень хорошо, как выше говорилось, разбирался в генеалогиях, и потому пытался расшифровать хоть что – то. Не получалось. Какие – то рисунки, надписи… Имена… Девушка и юноша…

                Легенда о волке и голубице.

                Богиня Леля их свела
                Деву – княжну и юного волхва.
                Их средь берез тропинка привела,
                Где у ручья слились невинные уста…

Ну прям Ромео и Джульетта… нет, не так, Ромео и Джульетта умерли… В один день. Потому что ума не было а лишь влюбленность, и все. А будь они постарше то понимали бы ху из ху. Но таков Шекспир – написал вот трагедию. Теперь тут в берестяной грамоте развернулась трагедия. Любовного масштаба или что там произошло – неизвестно.

                Друг – дружку обрели они тогда
                И пенье птиц, и дудочки игра,
                И поцелуи на закате дня…
                Камень Перунов потеплел тогда,
                Когда младые руки и тела
                Коснулись хлада древнего камня…

Артем прошелся по кабинету и поглядел на полки, свертки, вспоминал как докатился до такой профессии. Просто ему было интересно что такое род. И он начал все изучать. Получилось. Он знал очень многое, да вдобавок не доверял незнакомым людям. В углу стояли стопки с генеалогиями различного рода, слишком много было запросов от людей где их родные или от кого они произошли. На потолке качалась люстра. Иногда тишина в кабинете давила на уши и хотелось петь… Но нет – надо просто изучать, разгребать, проверять, не порвалось ли чего. Так и шли дни – звонки, запросы, отчеты… Со многими дружил Чупров. Но не всем доверял. Он вообще был мистик. Любил все необычное. Сам сибиряк. Был в Японии, изучал по работе там многое… Летал на Сахалин и много фотографировал, правда фото остались на пленке непровленными – в квартире тиак все забито и даже краски не рзвести чтобы сделать то что надо… Не говоря уже о том что ему хотелось многого интересного, даже сыгратьл во Вторую Мировую, да кто его возьмет например? Теперь новая напасть … Эта летопись, гадай что хочешь кто и откуда тут.

                Но Доля отвернулась, что узор сплела,
                Сестра Недоля разом порвала… и свет,
                И тьма, и гром небес
                Русь – Матушка стонала и звала,
                Княжну младую замуж отдала
                И месть, и гнев настигли Серого Волхва.


Понимал Артем, что разгребать все и прикидывать  придется дольше некуда. Добавок это все было слишком новым для него. Голову придется поломать. Было бы с кем. Выход нашелся.
     Притом он прекрасно знал, кому поручить сие расследование – дочке Патрушева, Ие… которая обожает все историческое. Не говоря уже о натуре этой девушки – это и за лопату возьмется, и за ствол – ее хлебом не корми, дай делать мужскую работу. Знал этого режиссера Артем мало, но понял – парней она понимает прекрасно и идеально разбирается, где женщина врет, где манипулирует, где себе гребет все… таких Ия ненавидела пуще смерти и видела за версту, там где мужик не увидит совсем, не терпела все женские выходки, особенно болтовню о тряпках. Дочка Патрушева вообще в прямом смысле сатанела в женских коллективах, у нее в голове в таких условиях вертелась одна мысль – взять лом и крушить мебель. Комфортно она чувствовала только в одном случае в среде женского пола – если это были люди средних лет и пожилые. Уважала таких за ум и за логику, за свет мудрости в глазах… то же самое касалось и мужчин – не сверстников - в их среде, где например работала циркулярка, или гаражи, Ия была как в раю, но ни к кому не лезла и не приставала – это было чуждо ее натуре, что многих поражало. Вроде бы парней в коллективе море, бери и заигрывай – да не тут то было! Ия лицо кирпичом сделает, рабочую одежду наденет – и все, работать. Как парень сама… За это поведение ее коллектив мужской уважал. Вдобавок девушка могла прекрасно понять парня, поддержать его, о чем уже писалось выше. Сама она любила редко, но метко. В женском коллективе девушка, если видела особу, трещащую без умолку, (коли идти было некуда), резко, но крепко урезала такую: «Заткнись нах… блять, за…а! Больше тем нет поговорить что ли?! ХВАТИТ обсирать мужчин, я запрещаю! Этим ты оскорбляешь меня! Если тебя не любят – погляди на себя и заткнись. Блин, ну какие же вы мерзопакостные, вам ничего нельзя доверить, трещите сутками, лучше бы что хорошего сказали! Так нет ума в башке, лишь бы поболтать. Неудивительно что вас парни и мужья не терпят – сдохнуть можно от вашего словесного поноса… Ненавижу… Вот если бы таких заткнуть на всю жимзнь – на планете настал бы рай. Нет же – понарожали дерьма и не воспитали, лишь бы разбаловать и кокетничать… Мне бы во власть – я бы такой штраф за треп вкатила… Скучно живете как я смотрю… Нет чтобы делом заняться»! Многие не терпели Ию за прямой и жесткий характер, но жизнь была у девушки такая что другой бы повесился.
     Чупров прекрасно это знал, знал также что после сьемок Ия горько плакала по ночам. Плакала навзрыд, прекрасно понимая что от такого отчаяния седина рано ляжет на власы. Но делать было нечего – целуясь в кадре, Ия была лишена этого в жизни.


     Иногда она хотела все бросить и жить как обычный человек. Не говоря уже о том что она свой первый брак без шьампа в паспорте вспоминала как страшный сон. Вспоминала, как едва не убила себя в больнице только потому что в 19 лет к ней в палату никто не приходил, разве что бабушка. Матери было все равно. Ну пришла пару раз и все… «Я не хочу жить, убейте меня!!! НЕ ХОЧУ!!! УБЕЙТЕ, УМОЛЯЮ!!! Я НЕНАВИЖУ ЮНОСТЬ, БУДЬ ОНА ПРОКЛЯТА, ПОЧЕМУ ВСЕМ ВСЕ, А МНЕ НИЧЕГО»?! На что врачи ей отвечали: «Да не переживай ты так, все у тебя будет! Ты молодая, красивая, встретишь еще». «Что вы об этом знаете, вы же не боги чтобы так говорить! Вот гляньте на других – им цветы приносят, их любят, заботятся, а я лежу как труп, нахрена жить?! Умоляю – убейте меня, введите смертельную дозу обезболивающего»! Врачи глядели на нее как на ненормальную, но оставили жить. А девушке реально не хотелось жить, она хотела умереть… от отчаяния. Остановил ее от этого один человек, который ей нравился. Звонил этот парень довольно часто, но ситуация складывалась так, что встретиться двое вживую не могли. Он по сути ничего не делал, писал стихи и мнил себя непонятно кем.
     Звали того парня Олег. И лучше бы он Ие на пути не попадался никогда. Если бы она только знала, ЧЕМ все закончится, то никогда бы не давала телефона. Но что поделаешь в семнадцать лет, если сверстники кажутся непонятно кем… и когда тот самый еще тебя не знает… или ждет… но не знает где она сама. Так и будет наверное… один Бог знает…
     Он был темноволосым, лицо гладко выбрито, глаза голубые или серые… Всегда ходил в черном пальто и в такого же цвета перчатках. Он тусовался в поэтических кругах, мня себя поэтом. Но в силу своего обаяния он показался Ие настолько умным и начинтанным, что она даже и не подумала что за возрастом в 27 лет мог скрываться злой человек. С чего все началось? Ия просто подошла к столу где сидела компания ее друзей, и подсела. Там и сидел этот человек. И просто спросила сколько время… парень откликнулся, глянул на наручные часы. После они разговорились. Но будущая режиссер даже вида не подала что испугалась. Ее спугнула шапка, которая почти закрывала глаза. Вокруг царили шум, гам, звон… полутемное помещение казалось диким. Народ пил пиво «Жигулевское», травил анекдоты, смеялся… но не в этом была суть. Тот незнакомец в черном просто приковал дочь Ивана Патрушева на месте. Ей померещилось что это все, ее мечта, идеал… Они разговорились о учебе, погоде… жизни… так и пошло – поехало. Ия по выходным неслась в этот бар в свои годы, а парень также спешил туда чтобы пообщаться с подругой. Они пили кофе, ели сухарики, бросая друг на друга косые взгляды. Вот таким был Олег, непонятным и внутри него царила опасность… которая вскроется потом… не сразу.
     Потом это кафе режиссер будет вспоминать с содроганием. Потому что этот тип мужчин не любил детей и семью. Все это казалось ему диким и ненавистным. Прежде чем это дочь Патрушева поняла, прошло время. А потом жизнь повернулась так, что они расстались на два года, но продолжали общаться по телефону… но когда Ия поняла, что влюблена, было поздно. Если бы она только знала, чем окончится все это! Из милого, доброго  общительного парня Олег за два года превратился в непонятно кого, влюбленная даже не узнала его когда они снова сошлись… не говоря уже о том что он заявил своей давней подруге что девушка просто знакомая, и знает он ее две недели. Ия, услышав это по телефону в библиотеке, в слезах рванула прочь. И как Олег извинялся потом в буфете, попивая кофе… Но доверие было убито.
     Догадался Патрушев, куда ходит дочка, и ругался с ней, и отговаривал, даже предупреждал что это конец… все было тщетно. Ия всерьез думала что он на ней женится. Да не тут то было! Олег ударился в крайности такого типа, за кои была статья в уголовщине… но его не поймали. Другой вопрос – почему она с ним осталась? Ответ – безумная любовь и презрение к сверстникам. Да лучше бы той любви и не было! Постоянные пьянки с друзьями, матерные стихи, компания, накурившаяся чекго – то, коньяк с водкой, подружки которые могли просто в подвале читок стихов при всех грудь обнажить – вот так и жил теперь Олег, забыв о слежке за собой, о том что надо голову мыть периодически, гладить одежду, есть вовремя, и прочее, и прочее, и прочее… ТО кафе, где они впервые встретились, режиссер обходила за километр, утрирая слезы отчаяния, не зная куда голову засунуть. Вдобавок этот мерзавец ее постоянно таскал по липовым клубам стихов, где она даже и спиртного не пила, где она своей честностью не понравилась его дружкам, видя даже как девки вешаются к Олегу на шею при ней… И нервы девушки порядочной сдали напрочь.
     Она жаловалась кому угодно, но только не отцу – не желала делиться с ним этим горем. Плюс у Олега появился друг, который практически заменил ему женщину. Эти двое вели себя так когда приходили друг к другу в гости, словно между ними любовь. Поначалу Ия ревновала, а потом плюнула, думая, что все наладится. Друг оказался давним, десять лет с ним Олег шлялся где попало и с кем попало. Бард, любитель выпить и эгоист, этот прихлебатель был геем. За такое могли и посадить. Но он как назло не показывал вида, только при Олеге. И при Ие, шутя как баба, приставая как баба, Олег бродил к нему ночевать, при том что у друга была еще жена, такая же ненормальная как он сам. И их компания, которая могла позвонить в час ночи, в два…
     Не говоря уже о том, что в праздники опять компания была везде… восьмое марта не праздновалось, Новый Год по человечески тоже, а у Ии начинались дикие истерики, кои переросли в скандалы. Она хотела семью – семьи не было вовсе. И не будет с ним. Были там еще друзья. А друзья девушки орали в голос все как один: «Брось его»! Ия вначале отмахивалась, но как говорят со стороны виднее. Глаза у нее открылись когда уже при совместной жизни. Друг Олега приходил домой к паре и борзел конкретно…
     Ия всякий раз пыталась сохранить гражданский брак, думая что парень перебесится, кричала, обьясняла, что так нельзя, уходила из длома ночью и рыдала на остановке, думая повеситься, не ходила подолгу домой с работы, жаловалась друзьям, те снова – бросай его, готовила на радость, стирала, убирала, делала как лучше чтобы оценили… ВСЕ было тщетно. Олег не собирался ни ценить ее, ни заботиться, пустив все на самотек, не говоря уже о том что он был категорически против детей и прочего. Ему все заменил тот друг и его компания, которая стала мешать ему наркоту в спиртное и давать гашиш в клубах. Олег был на содержании у матери, которая его как оказалось убрала из жизни в отдельную квартиру – бабушкину, а сам он оказался больной на голову с детства, а точнее с рождения. Законченный шизофреник, помешанный на том чтобы стать собакой и на минимализме во всех смыслах, он измотал и ей, и режиссеру все нервы какие были, вкатив в ее голову раннюю седину. Не было в том браке ни радости, ни хорошего, да только Олег выл постоянно – где счастье? Не представляя, на что жить и на что есть. Дом после он запустил окончательно, Ия постоянно убирала за ним, а он пил и пил с друзьями, жалуясь на гражданскую жену что та типа злая раз истерики устраивает. Идти было некуда и Ия принялась реанимировать зменяя мужу с лучшим другом. Но и друг потом оказался хорош – бросил несчастную ради двух малолеток без мозгов, написав при этом в письме. Ия порвала его и поняла – ее просто поимели и выбросили.
     И вот тогда девушка стала снимать свои проекты и едва не ушла в себя… потому она рыдала ночами у отца, рассказав ему все как есть, а тот поднял все свои связи и разрыл всю информации о гаденыше. Услышав правду, Ию едва удар не хватил, так как она не знала ни о наркотиках, которые мешали Олегу его друзья в барах, ни о наркотиках в виде гашиша, ни о специальном спаивании, она знала только следующее до этого – во время ее критических ситуаций в жизни Олег приходил от друзей пьяный. Что было дальше –обьяснять не нужно. Закончилось все тем что Ия уехала к отцу и все… Бывший о ней даже и не вспомнил, просто еще сказал вещи забрать. С того момента она мало кому стала верить… и стала мрачной и неулыбчивой. Как она выдержала пять лет такого гражданского брака – непонятно… Помогли друзья. И отец. И с той поры, от отчаяния, что одна, Ия стала подобна парню в некотором смсле, чтобы как то компенсировать недостаток в личной жизни. У нее это хорошо получалось. Но сильно мешала, и она принялась от этого избавляться. Да, она в этом кошмаре училась на режиссера, и утешалась сьемками и сценариями. Но потом она сделала некоторый перерыв, ездила на природу… потом все и началось – встреча с Камовым, Татарниковым… Камов в то время только вернулся с Москвы с учебы. Вот  они и столкнулись, все разом потом.


                5

                МЕЧТЫ АНДРЕЯ О РУСИ

     После той встречи Андрей поселил в голове надежду что его задание будет выполнено – написать сценарий, или точнее дописать, а потом снять фильм. Но девушку он запомнил и решил познакомиться, общаться – может научит чему – нибудь.  Вдобавок слухи пошли по работе что раскопали какую – то грамоту берестяную, вот КАмов сразу и сообразил – не взять ли тему – Древнюю Русь? А именно дохистианского периода? Вот это самое интересное – как жили наши предки в древние времена. Как любили, что ели, как женились, детей рожали и сколько… Вот именно это и зацепило сильно… ведь от дохристианских хроник ничего почти не осталось…

                То голубица светлая парила в небесах,
                От ярости сверкал волчий оскал,
                И в дебри темные он убежал,
                Где злость свою таил в зубах…
               
                Во мраке долго он бродил,
                Тогда и смуту сеял, и вражду,
                Отдался целиком он колдовству…

                Она княгинею Руси предстала,
                Против деяний темных восставала,
                Кромешник – Светлая Княжна.
               
                Но голубица в зубы волку угодила,
                Но Лада Чернобога обдурила,
                Сестры Судьбы как – будто вдоволь посмеялись,
                Крепко любились, но расстались.

                И в ночь Купалы забавлялись,
                Уста влюбленных клятвой обменялись,
                ЧТОБ ВЕЧНО ИХ ЛЮБОВЬ ЖИЛА!

 Ну были боги – Святовит, Макошь, Берегиня, Чернобог, были и человеческие жертвоприношения Перуну, и сказки остались про Бабу Ягу… про Снегурочку, еще про многих… и все. А дальше? Никто не знает. Андрей сидел за столом, грыз карандаш и думал – что бы было если бы все сохранилось до сих пор? Как бы выглядела история? А идолы? А ночи Ивана Купалы? Про те ночи было известно только что парни и девушки прыгали через костер, если руки расцеплялись то к разлуке… а после того как в первую брачную ночь у парня не выходило взять девушку на брачном ложе – она шла топиться, так как считалось что если не могла свершить сексуальное таинство – то все, ни хозяйки из нее не будет, ни матери хорошей… И дальше никого не волновало что парень мог просто переволноваться перед ясно чем или еще какие факторы влияли… но страшно стало Андрею что так много девушек покончило жизнь самоубийством. Он поглядел в окно, где виднелись воды Невы, и подумал: «Дева юная, о чем ты думала, когда чрез костер прыгала, когда платье сбросила, ныряя в реку в ночь, давая ласкам свободу, странствие, и обнимал тебя добрый молодец, любя, целуя, и венчая венками ясными, свечой плывущей в мареве ночи… Сорвал цвет папоротника влюбленный юноша, и взял любимую в воде Купалы… слились уста двоих, и все, они навеки соединились, через любовь, которую выбрали, дальше свадьба и ложе брачное, и счастье девичье, краса невинная пролилась на простынь, и если Боги повелят, то будет род, а если нет, то в мира мертвых уйдет девица, мавкой станется, и навсегда уже уйдет во воды реки или озера… Все потому что ты жил в древние времена, но правда ль это? И любили юноши девушек… выбирая одну, каждый, и называлась она потом женой. Где все это теперь? Куда исчезло? Ведь хорошо что так выбирали жену, просто пробуя ее на свой сексуальный вкус… что из этого получалось ведомо лишь Небесам и Прави, Нави, Яви… так звались три мира. И были счастливы люди, и славили богов… И ведь никто не считал это зазорным и плохим. Кстати, а что бы было если бы на эту тему фильм снять? Воссоздать Купалу, мир древних… Ведь таинство Природы священно… и боги были детьми Природы».

     Андрей взял листок и принялся рисовать девушку, в водах реки на ночь Купалы, а рядом юношу плывущего, нарисовал костер на берегу. Идола он также изобразил. Красиво получилось. Краска залила лицо парня, но иначе он не мог, просто лились образы на бумагу, завораживая… Да тут еще и находка эта… берестяная грамота. И там как сказали явно есть про Купалу! И про волхвов… Надо напроситься на раскопки на Ладогу, авось что найдется интересного. Да вдобавок может что выйдет… хотя кто знает… А вот как нашли грамоту – это другая история…


                6
                НАХОДКА С ЛАДОГИ

     Артем Чупров мрачно рассматривал находку с Ладоги – все, что добыли Василий и Дмитрий. Также его заинтересовало что сие значит. Он был по генеалогиям ас, также был архитектором. И знал людей кого также заинтересует вещица. Что за Гореслав, что за Разумея? Непонятно. Сидя в музее у себя, раскапывая генеалогисческие древа, Артем захотел раскопать и другое… но самому ехать не хотелось на Ладогу – некогда было. Закадычный друг Дмитрий всегда помогал и приносил артефакты. Плюс у ребят были связи с чернокопателями – молодыми людьми которые занимались археологией самостоятельно, незаконно. Набрав номер, он вызвал Ию к себе на встречу и явно заинтересовал ее находкой.
 

     Ия в тот день была весела и красива, настроение удалось на славу и делать было нечего. Вдобавок погода была шикарная, и можно было встретиться с коллегой. Отгладив свое коричневое платье, девушка хотела чего – то нового, неизведанного. Как всегда, она взяла от нечего делать книгу с полки и поглядела на обложку – Древняя Русь. Устроилась удобно на диване у открытого окна, часы на стене тихо тикали, настраивая на положительный лад… За стенкой бурчал телевизор. Книга рассказывала о словенах, о их жизни, о обрядах, верованиях… «Вот бы побывать там! Как же здорово жили во времена Рюрика и Гостомысла! Пусть и кровь лилась, пусть и войны, но зато нет такой грязи как сейчас! Как же я хочу туда»… - мечтала дочь Патрушева. Не говоря уже о том что уже в голове у нее появлялся сюжет для сьемок. После всего пережитого… Отбросив на спину длинные волосы, Ия принялась мечтать. Вот бы побывать там… посмотреть на все это… и как раз в это время раздался телефонный звонок. Звонил Чупров. Девушка вскочила и схватила трубку.
     - Алло? – весело спросила она.
     - Здравствуй, Ия Патрушева, я по делу звоню, - вежливо отозвался Артем.
     - Здравствуй, дружище, что там случилось?
     - У меня есть для тебя соблазнительное предложение. Тебе понравится.
     Девушка кашлянула.
     - Я немного не поняла, ты меня на танцы хочешь пригласить? Извини, но не хочу. После того что со мной было. – но сама не подала вида что ей хотелось бы потанцевать. На улице было очень хорошо, по тротуару гуляли пары – неважно кто был это, сестра с братом, друзья или влюбленные. Вот бы Ие так, но она уже ни во что не верила. Да причем тут они… просто нервы были вымотаны до предела. И ничего не хотелось, тллько закрыться дома и читать газеты. Или говорить с отцом о политике или о искусстве. Но в голове была такая каша что не разгребешь… Главное что друзья хорошие есть. А постель, пиво или вино, - ну извините, не хочется, лучше режиссура и все тут. Это все на потом отошло…
     - Ты не поняла меня, Ия. Ты прекрасно знаешь что у меня есть невеста и летом мы женимся.
     - А это то тут причем?
     - Я не смогу участвовать в связи с этим в одном деле…
     - В каком же? – Ия уже начала волноваться и не понимать что к чему.
     - У меня есть друг Дмитрий…
     Ия не выдержала…
     - Слушай, ХВАТИТ! Лучше я выберу нормального и доброго человека у которого не бьудет юношеских закидонов, и пусть он будет старше меня, но лучше так чем говно какое – то ненаигравшееся! Хватит мне про мужчин! Или я сама приду и устрою тебе темную…
     - Этот Дмитрий поехал в экспедицию на раскопки!
     - Так…
     - Вот потому я и начал этот разговор…
     Ия опустила голову. Ей стало стыдно.
     - Если хочешь приходи к моей работе, прогуляемся и я тебе все покажу и расскажу. На улице хорошо и не грех пройтись. Тем более мы коллеги. А ты историческое все любишь. Так нет, ты сразу в крайности… Зачем ты так… - подавленно произнес Артем. – После того как я тебе нашел генеалогии по твоему роду по твоей просьбе… также у тебя финские корни, как ты знаешь, ты на финку похожа.
     - Итак… давай ты познакомишь меня с этим Дмитрием. Как его фамилия?
     - Дмитрий Кузнецов.
     - Это кто? Двадцатилетний парень?
     - Нет, он гораздо старше. Он нормальный человек, только курит. Любит столярное дело. Есть еще один паренек, зовут Василий Татарников. Эти двое тебе понравятся.
     - Так в чем же дело?
     - Они нашли на Ладоге древний артефакт. И хотят т с тобой познакомиться. А ты заодно можешь написать сценарий по артефакту и снять исторический фильм. Хотя мы сами не знаем что там за письмена вскрылись на бересте… То ли Ростислав, то ли Гореслав…
      - Все ясно… - Ия оживилась. – А там что, про любовь?
     - А фик его знает… там еще про княгиню есть тема… Но я возжелал всей душой чтобы ты это экранизировала! Хорошо, сейчас я звоню Диме, вы знакомитесь. И дальше решаете что делать. Правда он сейчас занят, но я его ради такого дела вырву с места. Он парень неплохой, симпатичный…
      - Да мне вообще до фонаря какой он! Лишь бы не тряпка и не лодырь. Мне в сьемочную группу нужен как раз человек столяр, чтобы декорации монтировать. Неважно где. В студии или на воздухе. Рассказывай про этого Дмитрия мне и про Татарникова.
      - Классные они ребята, не пожалеешь. Оба сдержанные, ответственные, Василий вообще верующий и не будет фигней страдать. Он очень любит мисторию и он из Сибири родом. Бери этого товарища в команду и будешь счастлива.
     У Ии гора с плеч свалилась. Она глубоко вздохнула.
   
 

 

 1111
 

 


     Наконец – то нормальные люди нашлись, не то что раньше!
     И вдобавок стало интересно что это за ребята такие. Потому в тот же день девушка собралась и встретилась с Артемом.


                7
                РАССУЖДЕНИЯ В БАРЕ


     Артем выглядел солидно в тот день. В пиджаке, с деловым портфелем, в галстуке, он легко вышагивал вперед. Будто не касаясь земли, он скользил по тротуару, предвкушая прекрасное. Ия невольно им залюбовалась. Взрослые глаза мияли на молодом лице, и вообще он весь выглядел так, словно был агент КГБ. Но разговор который последовал после девушку не разочаровал.
     Артем предложил посидеть в небольшом кафе и выпить чая.
    
     - Я не просто так тебя пригласил, видишь? Как ты понимаешь, я занимаюсь не только генеалогиями. Сейчас подойдет Дмитрий и расскажет что нашел. После мы отправимся ко мне и я покажу находку. Но нужно обращаться с ней осторожно, чтобы не рассыпалась. – парень подошел к столику и заказал на двоих чая с бутербродами. Он был очень сдержан и серьезен. Вокруг народ курил и смеялся… но это не мешало. В обычном советском кафе можно было находиться недолго. Ия выбрала столик и стала ждать. Деловая встреча всегда ее оживляла, тем более сейчас делать нечего и поснимать что – нибудь было бы не грех. Об этом Артем Чупров и хотел поговорить.
     Ароматный чай успокаивал нервы. А бутерброды почему – то напомнили давно ушедшее детство. Чай с упоением пах молоком.. стол, Артем кашлянул и начал…
     - На Ладоге творится нечто интересное, как сказал мне Дмитрий. Там обнаружено захоронение. И еще был найден артефакт древности. Берестяная грамота с рисунками и письменами… Также ребята накопали еще много чего, но тебя интересуети история Гореслава или Ростислава? Откуда он?
     - Ну… - Ия стала теребить платок в руках и смущенно улыбнулась. – меня всегда история интересует. Особенно такого рода. Не говоря уже о том что и моя мать была историком. А уж подержать в руке настоящую находку археолога… это я только за. Могу сама отправиться туда и поработать лопатой. А тебя чем заинтересовала та находка?
     Артем улыбнулся.
     - Это понимаешь… это как древнерусская Ромео и Джульетта… по рисункам видно. Разумея… и Гореслав… то что от нас сокрыла земля. Я желаю чтобы ты сделала фильм об этом, сейчас как раз перестройка и людям понравится твое кино. Вот потому я и начал эту тему для разговора. Сейчас как раз самый бардак и надо заснять что – нибудь стоящее. Я знаю что твой первый фильм запретили цензурой. Не испорть ничего во торой раз.
     - Ромео и Джульетта уже как потертая временем тряпка… изжеванная сто раз. Надоело. А вот древнерусская тема мне интересна. Я согласна это снимать. Мне лишь надо разобраться что к чему, поехать на обект и глянуть место, найти людей и вперед…
    - Этот Гореслав может оказаться кем угодно… он жил то ясно как давно. Княгиню жаль… и ее мужа также. Известно что князя убил кто – то, и она овдовела. Далее ее похитили и увезли. Но Гореслав был колдуном, или волхвом, как звались они в те дремучие времена. Потом его следы теряются… Мы также нашли древнерусские серьги, - остал сверток, он был простой, но в пакете. Аккуратно развернул и положил на салфетки. Ия обомлела. Медные украшения женщины тех лет просто околдовали ее. С чудным рисунком, большие, потрясающе красивые… Девушка даже пожалела что у нее не проколоты уши.
     - Быть может ты сыграешь эту Разумею… - ухмыльнулся Артем, - тебе бы эти серьги подошли. Осталось только платье надеть. И вдобавок как написано в грамоте, эта Разумея – сестра Рюрика… так получается.
     Ия подавилась чаем.
     - Это еще с чего?
     - А потому что дед у нее и у Рюрика был общий – князь Гостомысл, он умер, а наследников мужского пола не осталось. Потом за морем родился Рюрик, сын Умлы. А Разумея любила парня… коего потом забрали волхвы. Их было семеро. Отец Гореслава может быть одним из этих волхвов я думаю. Но тема интересная. В связи с загруженностью я не могу поехать на раскопки с Димой и разобраться. Может быть сама станешь археологом, кто знает… Но я все что знаю сказал. Держи меня в курсе событий.
     - Сыграть Разумею? Я бы сыграла, если бы настоящий Гореслав появился рядом, этот русич, словен, и неважно кто он – простой отрок или волхв. Это я шучу конечно, но с атким я куда угодно бы пошла… - Ия принялась смеяться, периодически кусая бутерброд. Ей было нереально весело и хорошо. Она осторожно взяла в руки медные серьги и примерила. Артем кивнул.
     - Ты настоящая Разумея, жаль что родилась не в то время…
     - Жаль что Гореслава нет в живых…
     - Ты слышала о волхвах что – нибудь? Потому что старнно как могли парня завербовать в такое… тем более отрока. Избранник может…
     - Да какой он может быть избранрник? Простой паренек с села или сирота. Увидел красивую девушку например на вече и бац… И что, он стал зло потом творитьь?
     - Видимо да… я только предполагаю. Но в грамоте на бересте изображено как он убивает князя. Причем хладнокровно.
     - Значит увести пытался девушку. Что было неслыханным делом для тех времен. Мог его князь поймать на этом и убить попытаться, но вышло все совсем наоборот. Куда деваться парню, пойманным на месте преступления – проще говоря раз два, дело недолгое, любовь и прочее, и тут застают их врасплох… Парень берет меч на автомате и убивает… Дальше его могли просто изгнать…
     - А девушку убить…
     - Хорошо, он стал волхвом… Что дальше?
     - Угоняют прочь от обычного мира и все… Дальше его следы теряются.
     Ия снова подавилась чаем.
     - Я не представляю КАК я буду все это снимать, раскопать могилу русича или искать украшения это одно… но убить князя это уже чересчур…
     - Я и не прошу тебя снимать, решай сама как быть. НО сначала приготовьте нишу для сьемок. – раздался голос сзади. Девушка резко обернулась и замерла.

     Сзади нее стоял молодой мужчина довольно привлекательной внешности. Это и был Дмитрий. Одет он был довольно опрятно – в белой рубашке и с галстуком. Он спокойно стоял и держал в руке стакан с соком. Ия вначале не поняла что ему здесь надо, но он положил на стол папку с отчетом о проделанной работе. Артем кивнул и глянул на девушку, у которой были глаза круглые. Дочь Патрушева подумала что ее собрались арестовывать. Слишком серьезно выглядел мужчина. Он достал партбилет и показал обоим. Артем тут же заявил:
     - Дмитрий, расскажи мне что будм делать дальше. Ты вроде начал копать с чернокопателями по собственному желанию.
     - Мы с Васей не чернокопатели, как ты знаешь. – и подпер щеку, сев на стул. – Василий сам пришел и набился в напарники. Если нужно мы едем и собираем данные. Понимаю, что это дико надоедает, но работа есть работа, вдобавок я работаю на тебя и твою генеалогию. Я помню как мы раскапывали где – то под Стрельной, нашли много останков солдат со Второй Мировой… Но понимаешь, иногда правила меня достают и хочется сидеть и пить… - он кашлянул и закурил «Беломор». – Ты меня понимаешь что у нас итак проблем хватает.
     - У на одна большая проблема скоро в стране начнется, если ничего не поменяется. Еще не хватало чтобы все развалилось и мы тогда останемся без работы. Ты меня прекрасно знаешь. Но я не остановлюсь на том что делаю. Буду работать и дальше с генеалогиями. Но вот если ударит инфляция – нам всем будет плохо, перестройка вот прошла – и понеслось… все новое, все непонятные… хотьб сиди и пей сколько влезет от такой жизни. Ты вспомни, дружище, что творилось когда спиртное было под запретом… Хоть вари водку из табуретки и кури самокрутки. Да еще бардак царит на улицах… так что аккуратней там. – мрачно заявил Дмитрий и затушил папиросу. – А в чем дело – то? Вроде все прошло как получилось. Я раскопал на Ладоге вещицу и вижу мы все тут встретились ради этого. Василий правда был несколько на нервах, как я видел, и погода не была нормальной. Ну уж есдли вы хотите и дальше там копать, на Гром – Камне, то пожалуйста… - Дмитрий расправил варенку – куртку и глубоко задумался. – И я не понимаю что вы все хотите сделать с найденным артефактом? Гадать кто кого и что и зачем? Кто кого убил, кто любил, кто точил мечи… тут к бабке не ходи, мы можем только догадываться…
     - Я хочу чтобы вы с Ией сделали фильм по ней.
     Дмитрий Кузнецов поперхнулся соком.
     - Делать вам нечего… Нашли в земле грамоту и снимать… Да вы представляете вообще что это невозможно?! Тут никто не знает как даже выглядел умрший или убитый юноша, не занимайтесь святотатством…
     - Мне тут уже роль предложили… - улыбнулась Ия, слегка побаиваясь импульсивного Дмитрия.
     Дмитрий рассмеялся. И весело глянул на нее.
     - Попробуй расшифровать кто такая Разумея… Ты вообще сможешь ее сыграть? Не зная характера, темперамента… Наугад. Кстати, я Дмитрий.
     - Очень приятно, я Ия. Профессия режиссер.
     - Итак, на чем мы остановились… я привел тебе, Ия, Дмитрия Кузнецова, дальше можешь с ним делать что угодно… - усмехнулся Артем и склонил голову. Его губы расплывались в улыбке. Неизвестно о чем он подумал, но видимо о чем – то явно не о женском. – Потом не жалуйся если что. Но парень он хороший и надежный. Не пропадете на месте экспедиции. Вот поедете туда же расапывать дальше местность, - может и найдете парочку в кургане – Гореслава и Разумею. – Он принялся смеяться в голос. – Потом и будем снимать все остальное. Это я шучу конечно.
     Ия нахмурилась, а затем улыбнулась.
     - А ты еще представь такую ситуацию что он живой, этот парень, и я играю Разумею, а если и дальше шутить, то я ее потомок. Вот это будет фокус…
     И все трое принялись хохотать под дымом папирос.
     - А вот ты представь такое. Он живой и где – то по Ладоге бродит…
     - Ну конечно, призрак разве что…
     - Ты еще кельтов вспомни или короля Артура, или Чапаева. Так вот, я считаю что легче Чапаева найти чем Гореслава. Или еще ты ляпни что этот ГОреслав влюбится в Ию…
     Ия принялась звонко смеяться. Это ей понравилось.
     - Вот если найдем подходящего парня на роль – тогда и будешь говорить что такое ху из ху. Мне решать что я в кадре буду делать. И неважно сколько дублей.
     Артем сузил глаза.
     - Ты еще вспомни что придется отыгрывать Купалу, тут точно твоя нежная психика не выдержит…
     - Ага, а Гореслава сыграет Дима, поскольку образ словена…
     Дима покраснел.
     - Во дела, не успели познакомиться уже роль предлагают! Я вообще играть не умею.
     - А давай я тебя столяром возьму в свою экспедицию, договорюсь с отцом и он тебе щедро заплатит?
     - И кто твой отец, девочка? – ласково спросил Кузнецов.
     - Генерал КГБ…
     Дмитрий обалдел не по детски. Он разом затушил папиросу.
     - А об этом мы еще поговорим… я от зарплаты не откажусь. Так что я согласен. Раньше я любил столярное дело. Так что смогу что – нибудь сколотить. – Он тепло улыбнулся.
     - А теперь давай о своем о женском. – продолжал ухмыляться Артем, - Ия наша суровая девушка так что не смей к ней приставать. Она по любому тебе не даст и не будет давать. Не любит она тех кто лезет не спросив.
     Ия побледнела как смерть. Ей это не понравилось.
     - Я конечно понимаю что вы о своем тут рассуждаете, но вы не женщины, вам ничего не понять… Ты еще скажи что я буду умирать где – нибудь в госпитале от нервного истощения и тогда появится тот кто меня оценит по настоящему. Так что пока что я ничего не буду отыгрывать, так как это мне очень по психике шарахнет и я буду рыдать полночи. Уже так было, предупреждаю. Я понимаю что у меня нрав, Артем, но я хочу побыть слабой и беззащитной. А сейчас на это нет возможности… Я недвно снимала кино, выложилась по полной, а его забраковали. Что со мной было – сказать сложно. Но лучше бы я его не снимала. Достало все и все, так что лучше я пойду могилы копать… точнее раскапывать.
     - А что там такое случилось? – спросили парни, довольно встревоженные.
     - Была одна неприятная история… была угроза жизни. Потому что в меня влюбился один ревнивый тип и угрожал убить если что не так…
     - Вот урод…
     - Он полез в мое личное пространство и сказал – «Не терплю измен, узнаю – убью». Ну вот пришлось скрываться как только можно, вот так. И еще я терпеть не могу когда я говорю правду а мне говорят что врешь. Я просто на него обиделась. И была несвободна. Так эта сволочь меня нашла и едва не застрелила в переулке, хорошо что я при оружии бла, что ношу в сумочке. Если я когда – нибудь напишу биографию, по ней можно будет или боевик снимать, или не знаю что… Уже планирую.
     - Так, и что это был за парень?
     - А его друзья нашли… ну он и запал, замуж звал, но это было почти невозможно.
     - Почему это?
     - Потому что он меня почти не знал… такое в письмах писал что стыдно описывать… передавали мне эти письма в конвертах… и вконец он меня совсем достал и я отцу все рассказала… я понимаю конечно что вы парни такие, но нельзя же откровенности просить не разобравшись!
     - И где он обитал, этот человек?
     - В КГБ… сын начальника одного. Отцу он поначалу нравился, но потом он нашел доказательства что этот товарищ связан с криминалом. Такое понарассказывал что у меня волосы дыбом встали. Я стала бояться этого человека. Мы уже снимали фильм, и я поставила ситуацию так что он выбывает из проекта по сценарию. Так нет же – он полез куда не просят, и едва не убил. Вот и верь после этого людям… Он напал на меня и стрелял…
     - Ну вообще… КАК так можно?! – психанул Дмитрий. – По его логике получается что тебе вообще НЕЛЬЗЯ с мужским полом общаться! Это НЕНОРМАЛЬНО!!! Псих какой – то…
     - Так вот, ребята, после того как я пролежала в госпитале с ранением, которое едва не отправило меня на тот свет, я и сказала что снимать временно не буду ничего. Это вызвало шквал негодования на работе, поскольку проект был проплачен и стрелявший вложился на ура, мне сказали что раз ты не успела кино сделать к сроку и прочее – фильм отправляется в утиль, так как даже монтаж не был сделан. Вот такие дела были, ребятки… Потому что труд просто ПРОПАЛ. Потому что в меня как назло влюблялись. Что на сьемках, что на работе. А мне вообще до фонаря кто там влюбляется… мне это не надо на работе. И в личную зону я никого не пускаю, особенно слишком любопытных. Теперь я лучше на русскую тему поснимаю, или лопату в руки на раскопки.
     - Ты ПОЧЕМУ мне это раньше не говорила?! – вскипел Чупров.
     - Да потому что это было невозможно. Все прослушивалось и прочее. Не говоря уже о том что мне было страшно.
     - Может быть просто тебе на будущее узнавать о людях коих берешь на проекты? Чтобы такого не случалось…
     - У меня отец кого угодно найдет. А то что тот оказался сыном одного из генералов КГБ, знали мало…
     - Кому – то захотелось тебя выдать замуж непонятно за кого с расчетом… Девушка то ты красивая.
     - Мне плевать на то что я красивая. Я понимаю что мужчины глазами любят, но ничего хорошего мне это пока не принесло. Они сначала любят глазами, а потом когда узнают получше – бросают или находят шлюшек… Вот потму я одна до сих пор. И лучше пусть так и будет. Место мое на кладбище три на четыре будет если не изменится ничего. Так что вот так… Еще непонятно кто будет ГОреслава играть… Хотя бы его череп найти… Глазами любить вредно, также как и ушами… Глаза боятся а руки делают… уши слышат но не все правда… вот и вся правда жизни, ребят… потому я просто дружу, вот и все… А сьемка сьемкой, но она не заменит личную жизнь… Никогда и ни за что. – Ия заплакала и уронила голову на стол.
     Дмитрий приобнял ее за плечи.
     - Тебе просто попадается полное дерьмо… вот я например идеал…
     - Не говори о себе ничего пока не узнаешь обо мне как следует. Может быть ты идеал для какого –нибудь типа людей, но кому – то твой идеализм придется не по вкусу. Так что не усложняй жизнь, Дмитрий Кузнецов, каждый прекрасен по своему. Я не терплю когда меня обманывают. И не терплю когда мужья или друзья по сердцу по тихому изменяют, молча. И все тока потому что любят глазами. Потому я одна. Узнаю – прибью обоих.
     - Ну это ты уж слишком… найдешь себе еще человека который не будет изменять. – успокаивал ее Чупров.
     - Чушь не говори, друг. ВСЕ вы одинаковы, все вы кобели… для вас стараешься, а вы вот так. НЕ ЖЕЛАЮ ни с кем быть… разве что если бы мне перенестись в другую эпоху и жить там счастливо… лучше знаешь ли череп любить чем кобеля… - Ия промокнула глаза салфеткой.
     - Не думал я что ты НАСТОЛЬКО серьезная… - покачал головой Кузнецов. – НЕЛЬЗЯ быть такой наисерьезнейшей, народ шарахаться начнет…
     - Извините, сэр, но женщины ненавидят когда на стороне заводится еще одна. Вот и я не хочу так. Я ненавижу ложь, и предпочту выслушать горькую правду чем обманываться и думать что все хорошо. Это вы так устроены – вам одной мало. Не говоря уже о том что шиз хуже любой любовницы, как и мужеложство. Хрен я кого найду, загоню себя на сьемках, и вот когда меня будут откачивать может зайдет кто и оценит. Но вы ж кобели! Лучше я пока что побуду одна. Как говорится – лучше мертвый чем живой, зато нормальный.
     Чупров помертвел.
     - Это я так, на будущее… Единственный парень, который не будет тебе изменять – это брат или сын. И все. Или отец, но это уже мужик. И я своих принципов не поменяю. Ты думаешь почему я набираю в коллективы мужчин – да с вами есть о чем поговорить, с вами интересно, не то что с бабьем… с этой швалью которая всем дает… как же мне это надоело… ты не шарахайся, Артем, просто помни – я такая и такой останусь навсегда, и никто меня не переубедит.
     - Говоришь, что мертвый лучше чем живой… возможно ты говоришь пророческие слова. Была бы та эпоха сейчас – не было бы проблем у тебя… родноверы именно такие. Но хотя в язычестве был полный бардак… в плане женщин. Мертвый лучше чем живой…
     - Дмитрий… - вздохнула Ия, продолжая плакать, - ты не понимаешь… мужскую верность можно выработать двумя способами.
     - И какими же? – спокойно спросил тот.
     - Первый способ. Показать человеку что измена это грязь. В детстве, и именно в таком виде, чтобы намертво врезалось в подсознание. Просто взять и водить баб домой толпами. И чтобы у них были кольца на пальчиках… и чтобы были замужем. А потом приходит супруг или супруга и они спокойно общатся… не зная кто там любовник. Вот в этом и весь ужас, Дмитрий… в неведении. И в том что на глазах детей все это творится. После больше – наговорить ребенку при этом что дядя или тетя плохие… или тащить бывших в семью. После такой промывки мозгов у ребенка раз и навсегда заложится что измена и обман – это дерьмо. И мальчик НИКОГДА не будет засматриваться на других. Он будет любить и ценить избранницу. Второй способ – запихнуть парня – подростка в компанию морально чистых людей и создать ему такие условия, чтобы он ЗНАЛ что за такое бывает. И показать там нормальных девушек. У нормальных людей. После такого либодо походов на сторону отрезает напрочь подсознание, вот и все. Идал вырастает, да и только. Что парень, что девушка. Шлюх такой парень не потерпит вообще. Потому что привьют отврщение. Только так можно выбить этот порок. Если вовремя обьяснить что такое плохо а что такое хорошо – все будет хорошо, если общество окончательно не сгниет. Это все равно что за опоздание на работу расстреливать в сталинские времена или же расстреливать в двенадцать лет за измену Родине. И если женщину что – то не устраивает – она ищет ЛУЧШЕЕ. Вот этого боятся все мужчины. Но ни грамма не думают что это лучшее рядом, и начинается бардак который все рушит. Я не беру в расчет ревнивых пареньков которые убивают любого кто поглядел на его избранницу с интересом.
     Чупров глотнул воды. Потом налил Ие стакан.
     - Вот так… я была в компании в свое время где за поход налево собирались всем скопом и молотили до потери сознания. Но зато там семьи были крепкие.
     - Это как так – молотили? – не понял Дмитрий.
     - Мертвый лучше чем живой… потому что у тебя на том свете не остается тела, а ведь тело творит безобразие… и когда тебя Создатель спросит что ты делал – ты уже НИЧЕГО не сможешь сделать. Потому ты и грешен так как не душу слушал а другое. И осознав, как ты жил, ты сам будешь себя судить. Но не сможешь больше вернуться назад, в свое тело. Дело уже сделано, а Бог решит как тебя наказать. Так что чтобы такого не было – лучше цени то что есть. Тела не будет, но все останется на совести. И ты не скроешься! Потому что ни одна душа на Небесах не будет врать другой, близкой. Ты не станешь говорить Господу что мол у тебя встал и ты пошел трахать… Господь тебе скажет – ну что ты так сделал, сын Мой? Тело ты угробил, не ценя лучшее, на грязь, так теперь взгляни на себя со стороны и сделай выводы… но только я стору с твоей памяти все что было и ты пойдешь это исправлять… но будешь в роли жертвы… нифига не помня прошлое. Не оправдывается Богом то что у тебя встал и ты трахнул… ты ПРЕДАЛ близкого человека. Знаешь, очень редко случается когда можно. Если муж псих.
     - Мертвый лучше чем живой… интересная философия.
     - Вот пор этому принципу я и живу всегда. Именно потому я такая растакая непонятная. Просто это предупреждение. Итак, давайте говорить про руссов…

     Пока они все это обсуждали, за окном полил дождь, как бы смывая все грязное и плохое с этого мира.
     - А что бы ты делала если бы те мертвые и верные воскресли?
     - Мир бы был лучше. Я бы жила как в Раю. Но увы это возможно только на Небесах.
     - Я тоже верю в Бога… - тихо сказал Дмитрий.
     - Ну вот и хорошо. – тихо сказала девушка.
     - Так ты будешь играть Разумею? – улыбнувшись и придя в себя после разговора, спросил Чупров.
     - Конечно буду… и неважно что там будет. Но сначала дела.
     - Предлагаю переместиться потом ко мне домой. – предложил Дмитрий. – Заодно покажу свои артефакты, тебе понравится, Ия!
     - Ты что, мистикой увлекаешься? – сощурила глаза Ия.
     - Не то чтобы так… но изучаю амулеты и прочее.
     - Я можно сказать хиромант… но сейчас почти этим не занимаюсь.
     - Ну так что мы решили? Я пойду закажу еще бутербродов, а вы общайтесь на здоровье! – оживился Артем, хотя было видно что руки у него дрожат. Он реально испугался.
     - Мертвый лучше чем живой… - прошептал он. – Но иногда живые вырастают достойными… КАК же ты права, девочка…
     Быстро покончив с бутербродами и обрадовавшись что познакомились, все трое пошли по чистой улице после грозы. Свежий воздух быстро приводил в чувство, Дмитрий и Артем смеялись и бегали по пустой улице, раскручивая пиджаки над головой. Ия даже чуть в лужу не упала, но парни ее поймали, даже поносив на руках пару раз, чем подняли ей и самооценку, и настроение. А потом полил опять дождь, и вся компания завалилась домой к Дмитрию мокрыми до нитки…
     Но Артем знал теперь – в его идее снять фильм о Гореславе и Разумее что – то поменялось на корню. Знал он теперь чем руководствуется хрупкая и красивая девушка. И по сути правильно делает. Мало таких ныне… борящихся за правду. Хотя иногда от правды можно постепенно сойти с ума…
     А Дмитрию она очень понравилась… девушка то есть. И потому он захотел пообщаться с ней побольше. И после не пожалел. Проще говоря – они стали лучшими друзьями позже.

 

     До этого…
     Ладога… Машина заглохла почти перед самым концом пути, не доехав метров пятьдесят.
     Дмитрий резко захлопнул дверь машины и выругался. Все, дождь собрался, ничего не получится раскопать… А дни – то запланированы заранее, и надо уложиться в график. Вдобавок Дима очень любил старинные вещи. Он нервно достал лопату и кинул на землю. Палатка была еще не поставлена, да и Василий Татарников, его коллега, желал увидеть сокровища Древней Руси в виде каких – нибудь свитков. Василий отличался спокойным, но суровым характером, был неразговорчив, но трудолюбив. Потому и взял его Дмитрий Кузнецов на раскопки чтобы помог. Вдобавок напарник не пил и не курил.
     Глянув на собирающиеся на горизонте тучи, Дима плюнул на землю, выкинул окурок куда – то в кусты и промолвил:
     - И что мы теперь будем делать? Сейчас все развезет и мы ничего не найдем, будет такая грязь что и машина увязнет.
     - Даже в грязи можно найти золото… - ухмыльнулся Василий и понадеялся на лучшее. – Так что я за то чтобы копать. Давай делать разметки на земле и потом работать. Авось и найдем свой самородок…
     - Из грязи – в князи? – ухмыльнулся его собеседник и вновь закурил. Поправил клетчатую рубашку и пошел ставить палатку. Свежий ветер распушил его светлые волосы. Все, грозы не будет, и то хорошо. Теперь надо бы последить за Василием. Плюс Дмитрий искал подработку и ему было предложено вступить как столяр в одну режиссерскую группу. Но это надо думать – а надо ли? Сначала надо откопать берестяные грамоты, если они существуют еще, или уже все исчезли в земле навеки, разрушившись… Сколько Дима изьездил городов? Много, и везде находил что – то необычное для себя. Но на Ладоге он никогда не был.
      Разбив палатку на ближайшей поляне, этот мужчина стал лихорадочно думать, что можно тут найти. Бусы? Возможно. Летописи? Кости? Может и такое быть. Теперь самое главное сосредоточиться и взяться за ум. И, посидев подумав, он пошел работать, и вот полетели комья земли, разрезая почву как масло нож. Василий размечал другие участки где могли находиться захоронения, и взялся за них. Иногда парни переговаривались между собой, но предпочли каждый раскапывать свой участок. Первое время ничего толкового не находилось, но потом лопата звякнула обо что – то твердое. Камень? Непонятно. Но похоже на то, только больно глубоко зарыто. Василий вытаращил глаза и принялся работать не только лопатой, но и другими инструментами… и вот его взору предстал небольшой сундучок, и глаза парня вылезли на лоб. Что там находится? Деньги? Украшения? Да ладно уж, что бы там ни было – все равно придется отдать в музей. Или забрать себе?
     - Дима!
     - Что там такое, Василий? – откликнулся тот. – Нашел кольчугу?
     - Да нет же! Я нашел сундук! – вопил парень, вытаращив глаза. – Помоги вытащить!
     Поначалу Кузнецов ему не поверил. Плюнул, сматерился, и полез в яму к напарнику. То, что он увидел, заставило забыть о поесть и покурить… Почти нетронутая вещь древнерусской работы… Оба замерли…
     - Ну ничего себе! – присвистнул Дима и присел. – Обалдеть… Вроде лес, и тут такое…
     - Ты ничего не понимаешь! – огрызнулся Татарников. – Лес лесом, да он нам загадки приподносит, этот сундук непонятно какого года. Наверняка тут было пожарище и все сгорело, а это бросили, убегая… Ты такое можешь предполагать?
     - Естественно! Просто я думал, что мы тут ничего кроме костей не найдем.
     - Кости это глупость, давай вытащим это… - Василий почесал голову, собрался с мыслями и попытался поднять находку. Она оказалась на удивление легкой.
     Ночь прошла в размышлениях что делать дальше. Парни не спали, изучая раскопки… то стрела попалась, то обломок меча… было все безумно интересно, Василий сидел с лупой и рассматривал любую мелочь. В сундуке вдобавок оказалось много берестяных свитков, половина не вызывала интереса, так как некогда было, а вот один, на самом дне, заставил надолго приковать к себе внимание. Потому что в нем описывалось про любовь некого Гореса… или как – то там, и про княжну Разума… Что за Горес, что за Разум – непонятно. Но все равно, на второй день до археологов дошло – тут летопись про убитые чувства, про горе парня… который жил непонятно когда, но на Ладоге… И девушке видимо очень не повезло, раз их развели. Что – то там упоминалось про волхвов и не только… в общем многое было непонятно. Парни словно приклеились к свитку, настроение поднялось. Необычная сказка… Прямо как Ромео и Джульетта.
     Дмитрий после прочтения долго сидел у палатки, переваривая информацию. Какой еще парень, какая девушка? И что за волхвы? Что тут произошло тысячи лет назад? Любовная история, которая перебила всю мораль? «Мда, мне бы так, пожить… только девушку жалко… А летопись большая, интересно почитать, благо я знаю древний диалект. – он глотнул чая из алюминиевой кружки и задумался опять. – Необычно, что творили Русы… Парень из рода непонятного, княгиня… Да за любовь к княгине его могли просто убить или преследовать. Вполне возможно что убили паренька или же он ушел в воины или еще куда… Мог просто защищать город от врагов, потом все сожгли те же степняки или Дир, все положили в сундук оставшиеся жители и убежали, сундук упал в яму так как его могли везти на коне, и все. И так он попал к нам… Теперь придется расшифровать как все было на самом деле. Мда… понеслось… Никогда такое не откапывал. Ну… ладно. Также могли убить носильщика сей летописи, поскольку было найдено много стрел в этом радиусе… даже конский череп нашли. Останков детей и женщин нет. Следовательно где – то на Ладоге и может быть похоронен тот парень… Найти бы»… - тут Дмитрий прервал мысли, так как Василий окликнул его.
     - Ты только погляди! Русичи знали письменность, грамоту и не только! Они были образованным народом, а совсем не дикарями! У них были даже волхвы, на это указывают знаки на бересте. Береста неплохо сохранилась.
     - Я итак понял, что наши предки не были дураками, и что Русь началась вовсе не с крещения. Была и раньше история, которую мы и знать не знаем…
     - Как ты знаешь, Дима, русичи были язычниками. У них много красивого и необычного присутствовало, и все это пропало навеки… Не говоря уже о том как волхвы и ведьмы правили природой и родом. Эх, где же это все… А любить было можно, но только не княжну.
     Дмитрий почесал пробивающиеся усы и кашлянул. Он втянулся в тему и решил рассуждать. Интересно же!
     - Значит тут замешана любовь, как мы поняли… Я представляю… Иван Купала, и прочее в этом роде, и это было нормально. Вполне могло быть так – юноша увидел девушку у костра, она показалась ему дивно прекрасной, возжелал ее, и вот. Его нашли и убили за эту связь… вполне могло быть. А потом он стал волхвом как говорит предание… только дальше что было? Обрываются письмена…
      - Это был великий праздник… - поднял глаза к небу Василий Татарников. – Когда Природа пела и радовалась. Не то что теперь. Встретить бы тех парней и девушек… какие они были и смогли бы в наше время ужиться?
     Дима ухмыльнулся и отложил кисточку для смахивания пыли.
     - Они бы в наше время точно не ужились… Перепугались бы и все. Толку ноль. Машин тогда не было, коммунизма тоже, жаль бы мне было всех… Хотя говорят воины прекрасно рубились на полях сражений. А у княжен были свои телохранители. И вот так – напоролся юноша на девушку, понравилась она ему, он ее долго и настойчиво добивался, и вот результат… Я чувствую мы еще долго будем читать этот таинственный свиток и расшифровывать. Я лично за.
     Одновременно Дмитрий представил себя на месте того паренька, который был страстно влюблен в княжну, в ночь на Ивана Купалу, как он, как завороженный, смотрит на пылающий гигантский костер, на людей, лики коих светятся счастьем, смотрит на хороводы парней и девушек, слушает их песни. А потом в русском наряде с разбегу влетает в круг и поет также… а после берет княгиню за руку и шепчет что выбрал ее, надевает венок на голову… прекрасно понимая что та уже помолвлена с князем, и что за такое могло быть… но сейчас праздник, и все равно что и кто. И вот они кружатся, поют, обнимаются у берега и целуются, мечтая быть вместе… И вот он, паренек с Печищ,  мечтает быть с возлюбленной, но недолгое будет его счастье… А сейчас – просто костер очищения, и река, и любил он княжну в то ночь страстно, нежно и порывисто, обняв милую и слив свои губы с ее устами, сорвав с себя одежду… Мед лился по венам и с уст, и власы княжны казались ему медного цвета от отблесков костра на берегу… в траве, щекочащей ноги и тело. Дмитрий сидел, думая обо всем этом, и чувствовал как голова начинала понемногу болеть от образов… После он представил как его ловят после, и все… или Смерть, или другое… Любить – то это одно, а добиться после… совсем другое для тех времен. По крайней мере он бы любил что на Купале, что после Купалы, и детишек было бы много… только Судьба уже предрешена. И в черных одеяниях ходит по полю суровый волхв, поседевший, мрачный, преданный всеми… и не ведал он что с княгиней стало, он ушел от мира в мир магии… Дмитрий с трудом сбросил с себя наваждение. Быть волхвом это конечно очень круто, молиться Богам на Буяне, куда его увезут, и увезли же, и все… Сын Змея, который пал в битве. А мать не помнил он, так как та умерла после его рождения. Вот такой паренек… и куда он пропал потом… пронизанный горем… горем потерянной Любви, зарытой в землю навечно. Гореслав… Это имя всплыло в мозгу внезапно и сидело там теперь, словно заноза. Именно так мог зваться парень, умерший очень давно… А вот Разум – это наверное огонь…  В общем что – то там вырисовывается, хоть картину пиши! Дима сидел и думал… и образы плыли перед глазами… Где останки ГОреслава – непонятно. Наверное на Ладоге… Найти бы… Может быть волхва того мумифицировали… или сожгли после смерти.
     Как оказалось, свиток был не один, а много… и один за другим обрывались… Татарников тоже включился в процесс но в отличие от Димы не представлял картиночки в голове.
     Парни доблтались до того, что уже в темноте им стали мерещиться девушки Древней Руси. Отсюда вывод – не стоит сильно фантазировать во время работы. Тем более надо было проверить все ли в порядке с инвентарем в мшине, так как дождь пошел нехилый. Василий выпрыгнул из палатки и принялся в большую палатку забрасывать все, что могло промокнуть или заржаветь. Тысячи мыслей кружились у него в голове. Ему было безумно интересно, как бы отреагировал Чупров Артем на их фантазии сексуального плана, узнай он, чем голова забита. Молодые, сидльные, - чего не пофантазировать? Хотя не нужно забивать годову всякой фигней.

                8
 



     … Парень шел по городу в Сибири, убитый депрессией. В институте достали преподаватели и одногруппники окончательно, и сил не было больше все скрывать в себе.
     Иногда ему хотелось просто взять и сунуться в петлю. Но Совесть и вера в Бога не позволяла. Не говоря уже о том, что в личной жизни ему хронически не везло в свои неполные двадцать лет. Тяжелый взгляд молодого человека вызывал неприязнь окружения, не говоря уже о том, что он терпеть не мог все современное и прочее. Учеба достала так, что сил уже не было. Потому, чтобы бежать от всего и ото всех, Василий (так его звали) взял билет до Ленинграда и благополучно решил уехать. Правда, родители воспротивились всерьез. Да и домой особо не тянуло… иногда юноша думал – а не запить ли ему?
     - Понесла тебя нелегкая, придурок, в Ленинград… КОМУ ты там будешь нужен?! – сокрушалась мать, наливая щей молодому человеку.
     - НИЧЕГО ты не понимаешь, мама! – отмахнулся раздраженно парень. – Меня здесь все ТАК остолобило, что сил нет! Экология дрянь, люди меня ненавидят так, что хоть вешайся, мне куда еще идти чтобы душевный покой обрести?! Я не пью, не курю, ЗА ЧТО такая ненависть в институте?! – Вася отодвинул тарелку от себя и плюнул на пол. Было так противно, что слов не было. Он расстегнул рубашку и принялся теребить пуговицу и глотать слезы,  отчаяния. Вот в Ленинграде ВСЕ есть, и народ другой, не то что тут, в глуши, где раньше были лагеря для врагов народа. К Богу Татарников пришел еще в детстве, и мечтал стать священником. Но что делать с молодостью, 



     … Как и обещал, Дмитрий привел компанию к себе домой в однокомнатную квартиру. Жилище оказалось довольно уютное, тихо тикали обычные часы на стене… маленький столик со скатертью вызывал улыбку. Над столом была полка с книгами на тему древней Руси, Египта, о амулетах и прочем… Вдобавок на полочках стоялми различные пирамидки, какие – то травы, амулеты лежали в шкатулках, увеличительные стекла… Девушка удивилась, подошла к одной из шкатулок с артефактом, но Дима одернул ее.
     - Это нельзя брать…
     - Почему это? – спросила девушка, округлив глаза.
     - Потому что эти вещи только для Избранных, то есть для тех кто разбирается. Ты этогот всего не понимаешь. Пирамидки смотри, они красивык и необычные… Прелесть просто… - Он прошелся по маленькой комнатке, после открыл холодильник и достал оттуда бутылку шампанского. Потом вытащил сервиз из бокалов. Ие все было безумно интересно, она досконально изучала взглядом все подряд… потому что разбиралась и в амулетах, и в знаках, но не так как Дмитрий. А все артефакты поблескивали в розовом свете лампы золотым светом, словно посыпаны были пылью золота. Красиво и необычно. Неподалеку на кровати стояла роза искусственная в вазочке, а окна выходили на какой – то двор.

 

     Дмитрий продолжал наблюдать за гостями. Чупрова то он знал, а вот девушка… такая необычная, красивая и тихая… Надо будет с ней что – нибудь приятное сделать… если позволит конечно остаться. Его воображение уже рисовало страстную ночь с ней, ее стоны, ее гибкое красивое тело, и позвоночник его уже прошивал сумасшедший оргазм. Прдставил даже как ее тело играет золотой пылью, ну точно как на амулетах… как ее губы ласкают его так, словно бархат. И этот бархат дает ток в руки и голову. А русые волосы обвивают тело… Эх… бросив на девушку хитрый взгляд, он поправил галстук и сглотнул слюну. Он безумно хотел ее, и сделал глоток чая, не почувствовав даже что он горяч до предела. Его воображение рисовало такое что и представить было тяжело… А Ия все засматривалась на амулеты. «Что ж, если я слечу с тормозов, ты будешь моя, и я тебя возьму, сгребу, кину на простыни, и ты выпьешь из меня весь сахар, родная… Я исцелую тебя полностью, после возьму на руки и обвешаю амулетами… Я уже слышу как ты просишь меня о многом, и как мы сливаемся в экстазе, и ты пылаешь словно феникс… во мне и в моих руках… КАК же я хочу тебя»… Его волосы пшеничного цвета блестели цветом светлого янтаря, а глаза выдавали желаемое… и вот их взгляды встретились…
     «Что он на меня так смотрит? Не успели познакомиться, уже глазки мне строит! Ну хотя мне все равно, он же просто специалист по древним артефактам из гробниц, и его богатая коллекция шикарна… Тольтко причем тут я»?
     Дима поменял взгляд со страстного на настороженный, его зрачки несколько увеличились, он встряхнул головой. «Попадись мне в руки, Ия – фиалочка… Уж я то не дам тебе покоя той ночью… и утром вряд ли отоспаться дам… Боже, КАК же я желаю тебя… Ты умна, ты прелесть… уже кожей чувствую НАСКОЛЬКО ты шикарна и страстна… - он снова хлебнул чая и поправил карман рубашки – там смялся платок. – Уж я тебя не разочарую… только я слишком взрослый для тебя… а ты еще такая молодая. Ну и ладно, поглядим что будет дальше. А сейчас я буду проситься к тебе на работу, у меня с деньгами проблемы. А раз ты дочка генерала, то я с удовольствием испробую… - Дима кашлянул и поставил пустой, еще нетронутый бокал на стол.

   

     - Ну что ж, фиалка, давай садиться и рассказывай мне, чем занимаешься на режиссуре… - тихо произнес он и подал девушке шипящий бокал шампанского. Ия кивнула и взяла в дрожащую руку угощение. Ей нравилось в доме абсолютно все. И потому она решила и дальше общаться с Дмитрием.
     - Ты довольно интересна мне как личность, - серьезно сказал парень, - таких я давно не видел и как помню мечтал о такой… Но мечты пришлось похоронить реальностью. Я давно занимаюсь изучением амулетов, и вижу ты тоже заинтересовалась.
     - Дмитрий, я люблю амулеты. Они меня вдохновляют на многое. Даже успокаивают…
     - За знакомство… - прошептал новый коллега и звякнули бокалы. После пригубил спиртное. Ия почувствовала себя довольно неловко. За ней еще никто так не ухаживал. И ей было как – то не по себе, она даже не знала как себя вести. Да, ей в жизни встречались мужчины, но никто ее нормально не обслуживал. Обычно просили секс сразу… таких она послала куда подальше. А тут появился – вежливый, деликатный и нормальный. Ия видела в нем мужчину, не хиляка которому лишь бы нажраться или накуриться. Она уважала тех в ком сочетаются красота и ум. Дмитрий же понимал прекрасно что Ия не будет к нему клеиться и вешаться на шею. Только деловые дела. Не больше.
     Они спокойно выпили. Тут в комнату вошел Чупров, который возился на кухне с тортом. Он был довольно весел и принялся шутить.
     - Что вы тут без меня делали? – и улыбнулся обоим.
     - Пьем без тебя. – улыбнулся Кузнецов.
     - Так давайте вместе все сядем и обсудим. Плюс на тех раскопках, как ты помнишь, дружище, мы нашли еще много всего, но ты еще не разгребал сумку.
     - А, ты про это… - улыбнулся Дима, - там мне придется очень много перебирать. А потом в музей и часть себе, по своей части.
     Они вновь выпили, на этот раз все трое, после этого Артем задвинул тему про искусство. Затронули и скифов, и греков, и дохристианскую Русь.

     - Так ты поедешь вместе с Ией ей помогать? Столярное дело высоко ценится. Ей как раз нужен человек для декораций и починить что – нибудь. Вдобавок если захочешь сам можешь у нее посниматься.
     Ия кивнула. Разговор ей нравился.
     - Я там уже был и буду помогать. – твердо и спокойно сказал Дима.
     - Татарникова тоже возьми с собой.
     - Куда ж я денусь… - ухмыльнулся археолог. – Машину водить умею, и силен. Могу и защитить если надо.
     - Все интересное тащи мне, хорошо? – попросил Чупров Артем, предвкушая наживу. Хотя сердце ему подсказывало что случится непонятно что на том обьекте.




                9


Компания из копателей, археологов и одной девушки продиралась через лес, через буреломы и обрывы. Было довольно прохладно, и еще по дороге неподалеку ехал грузовик с необходимыми инструментами. С чего бы это? А ребята и Ия решили просто прогуляться на природе, вдобавок полезно для здоровья. Одетые в старые куртки и свитера, кои не жаль испачкать, экспедиция одновременно наслаждалась природой и думала о том что их ждет. Вдобавок они много разговаривали и веселились. Несмотря на это, Ия была сосредоточена и думала за что браться – за лопату или за управление группой. Иногда она жалела что связалась с ребятами – настроение было абсолютно нулвое да и ночами не спалось совсем.
     Она молча сидела на балконе дома и думала как жить дальше. Иногда вообще непонятно что лезло в голову. Ну и что что она мужеподобная – это то разве проблема чтобы общаться с людьми? К сожалению, жизнь так устроена что таких считают за ненормальных и неправильных. Это Ию мучило больше всего. Закопаться бы в  тепло, выпить молока с печеньем… но детство конилось дано и есть суровая реальность.
     Но теперь был лес, природа и дорога в неизвестность. Компания разделилась – Дмитрий сел за руль машины и поехал вперед как проводник, а остальные пошли следом по небольшой тропе. Думая что же будет дальше. Таща на себе часть инструментов.

     Но было еще одно обстоятельство, которое вскоре перевернуло всю суть экспедиции. На Ладоге был довольно странный курган, очень древний. Поросший травой и частично из – за нее выглядывали булыжники. Ребята давно обратили на него внимание, и не раз предлагали друг – другу что – нибудь там пораскапывать. Энергетика этого места тянула всех. Может там мечи, или могила, или сокровища? Этого никто не знал. Но видно было что ему примерно тысяча лет.
     Любопытство разобрало народ. И Андрей Камов стал предлагать туда переместиться. Его не смущало что все уставали, что командует девушка, но Василий поспорил с ним что это гробница. Долго они спорили насчет этого, и наконец У Татрникова не выдержали нервы, и он дал пощечину товарищу. Они едва не разодрались, и пришлось их растаскивать. Василия бесил веселый нрав Андрея, а Андрей считал что он всегда прав. Закончилось все тем что в пять утра компания переместилась к кургану и разбила там лагерь.
И за завтраком народ принялся гадать что это там такое внутри.
     - Что там может быть внутри? Да обычные останки древних воинов… Курган простой. Давайте прокопаем его, может и найдем чего…
     - Я не понимаю что там искать… земля и есть земля. Все давно сгнило, превратившись в прах. – заявил Иван Якимов. Он кинул ожку в котелок, который опустел, и взял лпату в руки. – Я лично считаю так, но не прочь проверить.
     - Все что угодно можно найти тут. Богатая была здесь история… - сказала Ия и надела на себя кожаную куртку, которая висела на палке, вонзенной в землю. – Хотя мне все равно что тут есть, но если мы найдем что – либо, будет прекрасно.
     - Ничего мы здесь путного не найдем. И вообще, ты нам говорила прочесать местность для сьемок. Тут мы просто находимся для того чтобы разведать все, даже то как деревья растут. Все важно чтобы выбрать обьект и вот… пришли и шатаемся здесь. Мне лично надоело типа червей копать…
     - Черви давно все сьели… как бы они нам мозг не сьели, если будем думать о неудачах. Так что выбрасывайте все из головы.
     Холод не давал сосредоточиться окончательно. Сбивая мысли в одну кашу. И это очень мешало. Костер почти догорел, и это придавало еще большей мрачности чем было. Вдобавок, помня свой первый проект, Ия не хотела чтобы случилось покушение на нее, на этот раз на раскопках. Она прекрасно помнила как прогремел тот выстрел, как вспышка Судьбы, и что было дальше. Не хотелось бы такого опять. И не будет, как она решила. Лучше пусть черви гложат чем унижаться. Она и не будет так делать. Голова была загружена до предела, а черный свитер как бы окрашивал ее душевное состояние на текущий момент. Серьезный взгляд был устремлен в горизонт.
     Не спать четыре дня подряд – это конечно перебор, но нервы и переживания взяли свое. Да еще побаливала старая рана от выпущенной пули.
     Ия давно забыла что такое любовь и понимание, проще говоря – ей было плевать на чувства. «Юность – это грязь, от коей нужно избавляться». – говорила она часто, потому как среди сверстников не было понимания. И тут нереально не согласиться. Во первых, раннее взросление стало ей в прямом смысле слова наказанием – ты растешь морально а сверстники нет. Наказание и ярмо… не с кем перемолвиться, не с кем осуществить свои тайные желания, невозможно даже бежать на свидание, потому что знаешь – ничего путного не выйдет из этого. Дерьмово конечно, но делать было нечего. И Ие пришлось от всего молодежного отказаться, как оказалось – себ на пользу. Но это было чудовищно тяжело. Потому что это в прямом смысле означало убийство всех «радостей» юности. Она и отказалась. Добровольно. На пользу будущего. Она никогда не спала на первом свидании как помнила, никогда не прощала предательств… проще говоря, девушка в ней была своеобразная. НОРМАЛЬНАЯ. Ей было горько и обидно, она даже чуть не свела счеты с жизнью… на этой почве, не веря ни во что. И с каждым годом она становилась все серьезней и серьезней. А потом ее отец принялся давить – то нельзя и это нельзя…
     Наколов дрова, Василий Татарников увидел, что Иван Якимов и Андрей принялись копать на кургане. Он малость удивился. Чтио там приспичило? Золото найти или цепи славянские? Какое дело, пусть копают, может быть что выйдет.
     Девушка махнула рукой и пошла варить обед для экспедиции. Заодно подошла к Василию, который уставился на парней как на непонятно кого.
     Смахнув грязь с лица, она спросила:
     - Как ты думаешь, что они хотят учинить тут?
     Василий мрачно ответил:
     - Их заинтересовал курган как ос варенье. Я не знаю что Андрей вознамерился там найти, но вот Якимов пытается уже какой день его отговорить. Мое мнение – разбиться на две группы и копать возле кургана. Хотиь конский череп мы найдем.
     - Я вообще не понимаю, зачем мы сюда потащились… Я понимаю что у меня самочувствие может полететь от сьемок, мне хватило первого проекта…
     Татарников не дал ей закончить. Подошел и приобнял за талию.
     - Подруга, а ты думала что будет легко? Женщина ты а не парень…
     - Я прекрасно знаю что никого не устраиваю как женщина, уже свыклась с этим, мне даже пофик что у меня фигура красивая. Кому это надо? Если одна – лучше на режиссуру – раны зализывать. Остальное пропади оно пропадом…
     - Ты это брось…
     - Лучше бы меня кто похоронил в этом кургане… - в ее глазах послышались слезы. – Мне бы было гораздо лучше. Раз мир весь против меня.
     Василий крепко обнял ее. Посмотрел в глаза.
     - У тебя все мы… ТЫ ЭТО БРОСЬ!
     - Не брошу… уж лучше бы застрелил тот неудачник из КГБ…
     - Это его надо застрелить было. Мало ли что ты кого – то там не устраиваешь как женщина, ну плохо что так говорят… я уверен что ты шикарная во всех смыслах. Несмотря на то что у меня был плохой опыт с девушками.
     - Нефиг глазами любить и еще кое чем. – резко сказала Ия и ее взгляд посуровел. – Это же Ад – жить с чувством горечи лет десять. Зная что тебе ничего не светит вообще.
     - Там, откуда я приехал, еще хлеще, поверь… Там молодежь вообще слетела с катушек а меня травили на учебе, и мне было горько и обидно. Я хотел умереть. Очень. Так что не хорони себя, прошу тебя…
     - Если бы ты, Вася, чувствовал то же, что и я… И я желаю чтобы в этом кургане нашлось что – нибудь и для меня… молю Бога…
     - Ну не знаю… как получится. А девушка ты шикарная…
     - Да только не ценят меня совсем… врут что за спиной, что в лицо. Потому хочется все бросить и как у Лермонтова… я б хотел забыться и уснуть…
     - Все мы уснем когда – нибудь. Поверь. И останется одна душа. Которая лгать не умеет. Я верю в Господа и он обязательно нам поможет. – Василий достал крестик и книжку – молитвослов. – Вот Бог, он со мной, и он слышит нас. Он услышит и тебя, поверь… Просто верь в него… просто Землей правит Сатана. Что очень плохо. Он искушает нас. Ты не поддалась искушению, и потому тебе так тяжело. Надеюсь ты меня во врага не впишешь. – спокойно сказал Василий Татарников.
     - Дмитрий тоже православный и верит в Господа.
     - Вот потому мы и подружились. Именно Сатана гонит парней к другим бабам… знаешь чем отличаются бабы от женщин? Бабы дают сразу, женщины – когда полюбят. Я не люблю баб. Я люблю настоящих женщин. – Вася принялся копать, иногда посматривая на готовящийся завтрак. Комаров вообще не было. Лопата наконец ударилась о что – то твердое… но это оказался просто камень. А потом Василий нашел кусок кольчуги и даже прослезился от радости. Он показал Ие эту вещицу, и та долго ее рассматривала, через увеличительное стекло. Вот это красота! Реликт ушедшей эпохи.., Только от влаги заржавевшая. Интересно, кто ее носил?
     Андрей рассказал, что курган не простой, а типа какого – то бункера. Все разом оживились… Это уже круто! Начит там или сундук, или скелет, или еще что – нибудь интересное…
     Работа продолжалась, костры горели, в головах звучали походные песни… с парей пот катился градом. Они изрядно устали, плюс почва была достаточно плотная. С камнями. Прошел день, настал вечер, был даже сделан шашлык на обед… но парни работали с Ией как заведенные. Даже когда стемнело, народ развел кострище и продолжал копать, и наконец верх был очищен. И тут ребят ждало такое, что заставило их в буквальном смысле рунуть наземь…
     Их взору предстал камень с письменами, почти неразборчивыми от грязи. Камень оказался, как позднее выяснилось, какой – то плитой… а может быть и нет. Василий прыгнул на него и принялся пытаться отбить хотиь часть лопатой, но не получалось. Он весь взмок, прежде чем получилось отбить кирпич, котолрый упал куда – то вниз, со стуком исчезнув во мраке. Потому что кроме плиты были и какие – то камни, неплотные, которые напоминали замурованный вход. У всех перехватило дыхание. Сердце упало куда – то в бездну. Склеп…
     Василий вытаращенными глазами пытался рассмотреть что внутри… Не смог. Так как уже ночь вступала в свои права. Потеряв дар речи, парень застыл как статуя.
     - Вот это да… - сказал Андрей, который подошел к товарищу и также пытался рассмотреть что – либо в дыре. – Допрыгались… Доработались. Я или не я, но я туда полезу. Только не сейчас, а завтра.
     - Тащи фонарь! – скомандовал Василий и перекрестился. Он был восхищен и напуган одновременно.
     - Никаких фонарей. Темно. Завтра полезем с фонарями. Мы зверски устали, и нам сейчас не до мертвецов. Склеп мы нашли. Может какой князь похоронен. Мы нашли его скелет…
     - Скелет я пока не вижу… - донесся голос Ии за спинами друзей. – Я сейчас принесу фонарь и попробую рассмотреть что там есть. Не трогайте ничего без моей команды.
     - А тебе что, самой не интересно посмотреть что мы раскопали? Это покруче чем грамота. Будет что вспомнить и о чем снимать. Изучать.
     - Конечно интересно! Только похоже проблем у нас с грузом будет… Давайте все отложим на завтра, расширим вход и спустимся по одному. Странно что только сейчас найден этот курган, оказавшийся непонятно чем.
     - Его принимали за холмик. Неизвестно сколько лет ему. Сейчас найдем убитых жен князя, коня мертвого, оружие…
     - Иван Якимов, а если это скифы?
     - Нет здесь никаких скифов. – сказал Василий.
     - Пошли обсудим все. Мы похоже нашли то что искали. А может быть берестяная грамота связана со всем этим? Найдена она недалеко отсюда. Ну молитесь, может быть нам улыбнется удача. Ты еще скажи что там живой человек…
     - Вы все переработались. –сказал Кузнецов, отбросив лопату в сторону. – Еще немного и у вас начнутся галлюцинации. Сегодня будете все слушать меня. Призрак там, вот и все… крестятся когда кажется. Так что пошли есть кашу и спать. В палатках. Кто полезет ночью в этот новоявленный склеп – пожалеет об этом. Или пойдете завтра вместо работы одежду стирать на Ладогу. Хватит тут смеяться целыми днями и давай работать по серьезному.


                10

     Вместо сна ребята пели песни под гитару у костра, танцевали что – то народное чтобы согреться как следует и шутили, рассказыавли анекдоты. Ладога притягивала к себе, манила, и в конце концов все пошли любоваться полной луной, родившейся из ветвей сосен, огромной, словно блюдце, заливавшая серебром дороги озеро… Очень хотелось взять и пройтись по дороге, и помолиться непонятно чему. Ради удачи. Татарников только и делал что шептал молитву, надеясь на лучшее. А потом напевал ретро…         
Ладога ночью напоминала девушку, умудренную годами… А между деревьев словно бродили тени древних воинов – руссов. И сражались с неприятелем на мечах. Даже прислушавшись, Василий услышал далекий звон стали… потом еще и еще… потом речь… и окончательно понял что пора отдыхать, а то уже галлюцинации от работы и голода пошли… Еще не хватало чтобы из склепа вылез непонятно кто. Так что скоро Ладога превратилась в обычное прекрасное место, тянущее к себе людей и романтизм.
     Но самое непонятное и шокирующее было впереди.
     Что – то всколыхнулось, древнее и могучее, и воздух даже пропитался силами природы и еще непонятно чем.
     ЧТО?! Почему?

     Наутро вся компания собралась на кургане. Все были с лопатами. И все настроились решительно копать и лезть внутрь. Была ясная погода, пели птицы в небе и журчала Ладога. Настроение было абсолютно неромантичное. Все находки записаны в блокнот и зарисованы. ЧТО можно было найти в склепе? Скелет или мумию на худой конец… ну была не была, найдется что – нибудь.  Кто – то устроил даже спор – кому что достанется. Ия посмеялась над этим, и сказала что хватит валять дурака и пошли копать.
     - А тебе разве неинтересно, что там?
     - Интересно, только я вида не показываю. Я просто наслаждаюсь природой прежде чем работать, такова моя натура. Это все равно что идти на работу в мае и любоваться цветущей черемухой, и лучами солнца в небе. Черемуха навевает мне спокойный лад и сбавляет тревогу. Особенно когда начинает зацветать, и ее цветы как вата мягкие и как шерсть прсидской кошки пушистые. И ты идешь и задумываешься о многом. У деревьев тоже есть душа… - Ия говорила и смотрела куда – то вдаль, задумчиво и спокойно. В тот момент она была похожа на мечтательницу. Наверное она думала о том  что в кургане лежит какое нибудь ожерелье для нее. Хотя вряд ли… Черная кофта была местами порвана, джинсы запачканы черноземом. В руке кисть. Волосы завязаны в хвост, частично в них уже просматривалась седина. Ребята смотрели на нее и думали – «Не стоит ее в склеп пускать».
     - Что – то у меня голова заболела… - пробормотал Василий Татарников. – Не к добру это.
     - У меня тоже… - согласился с ним Андрей Камов и почесал пробивающиеся усы. Веселость у него как – то испарилась. На плече красовалась свежая царапина от веток, когда он ходил за хворостом для костра. Потому что за свою веселость от этим и поплатился – не все могут слушать постоянный смех рядом. И чтобы как – то разрядить обстановку, ребята заадили его сначала за составление списков найденного, потом за фотографирование на пленку, а после за дровами отправили. А теперь еще и копать дальше…
     - И что ты при этом чувствуешь? – Василий мрачно повернул голову.

 
 

     - Да тревогу какую – то… словно за нами кто – то следит. И не даст вскрыть склеп… - Андрей отложил лопату в сторону и глубоко задумался.
     - А это тебе Господь советует хорошенько подумать, прежде чем сделать… Вспомни молитву и все пройдет. Может нам и не надо склеп тревожить… душа убиенного рассердится.
     - Да какая там душа? – отмахнулся Андрей. – Все умерло давно. Все что мы найдем это воина. Зря я согласился копать…
     - А мне наоборот интересно. Господи, помоги нам в этом деле… - Татарников подошел к тому месту где копал вчера и принялся дальше делать свою работу. На сей раз камень поддавался легко, и уже через пару часов он услышал стук камней, упавших куда – то внутрь… Его сердце замерло. Значит там действительно что – то есть. Василий увидел перед собой зияющую дыру, и там ничего не было видно, разве что тусклые лучи солнечного света освещали каменный пол. Дар речи куда – то исчез.
     - Фонари сюда, быстро! – закричал он и принялся всматриваться вниз. Но ничего больше он так и не увидел. Любопытство разобрало парня.
     - Ну теперь остается только молиться, друзья… хотя как я вижу, тут просто разграбленная гробница скифов… если это они конечно. А может и славян. Глубина где – то метров семь- восемь. И мне нужна веревка…

     Фонарь резко вспыхнул в руке, разрубив темноту, словно меч плоть… И будто древность застонала в предсмертных муках… выпуская из себя воздух прошлого, уничтожив его навеки. Свет вырвал из тьмы какие – то надписи, могильный жертвенник, на котором что – то лежало, накрытое белой тканью… Похоже там была мумия или скелет. Но археологам было не до того. Их убил факт того, что все было чистенько и приятно, и надписи – заклинания… и чьи – то вещи рядом. Нет ни коней, ни скелетов… Довольно приятная могила. Василий изумленно рассматривал то, что видел, сидя на корточках у самого края проломленного «потолка». Его шоку не было предела. Он благодарил Бога за удачу, и решил все – таки туда попасть и посмотреть подробнее. Плюнув на осторожность, он прыгнул вниз, испугав всех. Иван Якимов кинулся следом, но прыгать не стал, истошно крича «Назад»!!! Василию было все равно. Ему сбросили веревку и стали ждать.
     Как во сне, Татарников передвигался оп склепу, жадно рассматривая стены. Фонарь многое открыл своим светом… Кругом заклинания на непонятном языке… возле жертвенника лежат лук, колчан, и меч… Рядом копья… какие – то еще предметы. Василий прикоснулся к мечу, вынул его из ножен. Новый совсем. Лезвие блеснуло в его руке. Фонарь осветил также и какие – то пятна крови на полу. Похоже здесь было сражение. И убит был воин. Но кто это был?
     - Расширяйте дальше проход! – скомандовал Василий и попрыгал с мечом. Он почувствовал себя воином старого времени, коротый рубит каких –то призраков, и побеждает. Словно вдалеке, слышался стук лопат, и камней, падающих вниз… И наконец солнечные лучи хлынули в помещние… если так можно назвать.
     - Ну, и что мы имеем здесь, товарищи? – развел руки парень, - какие – то останки, никаких сокровищ, коней нет, убиенных жен нет, даже скелет собак нет… Курган разграблен. И давно. А потолок просто потом заделали чтобы никто не лазил. Я разочарован. – руками Вася хлопнул в ладоши и принялся пытаться дальше найти что – нибудь.  К его досаде, не нашлось даже перстня. – Да ровным счетом ноль!
     Его лицо выражало досаду. Он начинал сердиться.
     - Мы прокопали вход в склеп для того чтобы найти несколько кадров для фильма! – разозлился он. – Ия, вот тебе рабочий обьект, бери и снимай здесь про Гореслава и Разумею! – Василий плюнул на пол и принялся ругаться.
     - А ты что желал тут увидеть?! Сундуцк с золотом или девственниц мертвых?! – крикнул ему Кузнецов и прыгнул следом. Ободрав руку, он принялся ходить по склепу и изучать надписи. – Так – так, это похоже могила не совсем простого воина. Он мог быть магом. Надписи говорят об этом. Ты в этом ничего не понимаешь, а я могу хоть что – то почитать. Оружие кстати соответствует времени принятия христианства. Я думаю парня или старика убили те кто принес христианство на русскую землю. Язык – то наш! Только очень древний!
     - А мне ничего непонятно… - буркнул Василий. Он уже понемногу начал успокаиваться, но все равно было тошно.
     - Ты ждал тут что? – вновь обратился Дмитрий к коллеге. – Девушек мертвых? Их тут нет, так что увы… - он улыбнулся. – Все равно их нынешний вид тебе бы не понравился. Жаль что Чупров с нами не поехал. А грамота берестяная кстати указывает на то что может быть волхвом был Гореслав или кто там…
     - А кто его знает… и почему ты решил что тут именно он похоронен?
     - Я вчера водки себе налил чтобы подумать, вот такие мысли и лезут в голову, смешные… надо же мне как – нибудь тебя взбодрить. – Дмитрий взял русский меч и повертел восьмеркой. – Я не хочу сердить духов мертвых, но простите, божества, пришло время все узнать. И кроме мертвых я ничего не вижу. Тут даже потолок простой, нет никаких рисунков.
     - Ты еще Тутанхамона вспомни… - рассмеялся Василий Татарников. – Я лично полез наверх по веревке, скучно мне тут, неинтересно… Итак – возвращаемся на студию, делаем такой же интерьер и пусть снимают что угодно. Хоть оргию тут!
     Василий еще раз прошелся по склепу и ему послышался чей – то голос. Он был довольно молодым и словно стены пели песню. Древнюю, которую никто не помнит. И будто задышала гробница, оживая. Казалось, еще чуть чуть, и потолок рухнет прямо на археологов и все разом закончится. Но тут действительно было что – то нечисто. И воздух был какой – то странный… затхлый. Может от него стало мерещиться непонятно что. Краем глаза Василий заметил что и Ия спускается вниз.

     - Ну, что у нас тут случилось? – живо спросила она, пройдясь по помещению и изучив глазами почти все.
     - Я разочарован… - буркнул Василий.
     - Ты ничего не понимаешь! Это же УДАЧА! Найти совершенно нетронутый склеп! Ну и пусть тут ничего нет, кроме некоторых вещей и надписей, главное у нас есть куча впечатлений и будет что вспомнить! Вы только гляньте, тут русские мечи есть, совсем новые! – Девушка взяла один, присела на корточки и долго его рассматривала. Она обожала оружие, и найти настоящий меч Древней Руси было ее мечтой с детства. Прекрасное и благородное оружие, все еще острое… по пальцу потекла кровь – Ия случайно порезала кожу и почувствовала на себе дух той эпохи. Она как завороженная смотрела на то, как струйка алая течет по лезвию. «Вот мы и встретились, старый мир… ты принял меня с кровью… покажи мне что – нибудь необычное»… Кровь нового Времени и кровь прошлого… Смерть ради жизни… Смерть ради настоящего в будущем… В голове роилось множество мыслей и образов.
     - Ты говоришь что разочарован… - Девушка размашистым шагом подошла к жертвеннику и потянула ткань.
     - Не трогай!!! – завопил народ. – Это зрелище не для слабонервных!!!
     - А мне плевать… раз я тут то обязана поглядеть. – улыбнулась по доброму Ия и резко сорвала покрывало из льна, даже не глядя… - Итак, тут скелет… клянусь! – ухмыльнулась она, смотря на ребят, у которых лица побелели как мел. – Да что это с вами?! – Она принялась смеяться.
     - Э… ты… ты хоть поняла, что сделала? – белыми губами прошептал Якимов. Кузнецов кивнул.
     - Я просто вижу что тут мало что есть. – продолжала улыбаться девушка.
     - Ты ОГЛЯНИСЬ…
     Ия медленно повернулась. И помертвела, замерев. То, что она увидела, едва не отправило ее в обморок…
     Перед ней лежал роскошный парень – русич, стройный, молодой лет двадцати примерно, мертвый. Он словно спал.
     - БОЖЕ… - прошептала она.
     - Господи, что это?!
     - Не понимаю…
     - ТЕЛО словно ВЧЕРА умерло!!!
     - Это мумия русича… только он похоже пережил сильнейший стресс перед гибелью. Все ясно. Он убит был здесь… Он абсолютно седой. И у него роскошные длинные волосы.
     Ия ничегг не слышала… Она как завороженная, потеряв дар речи, смотрела на труп. Парень был облачен во все черное, словно инквизитор, на руке у него не было ни колец, ни татуировок. Тонкие черты лица завораживали, на лике играл небольшой румянец. Длинные седые ресницы скрывали глаза. Алые губы были сомкнуты, и просили чтобы их поцеловали своей естественностью и страстностью. Красавец ушедшей эпохи был мертв. Как он умер – уже никто не знает. Стройный… Взор девушки не мог оторваться от парня, убиенного непонятно кем. Потрясло всех то, что плоть не истлела вообще, проще говоря – словно вчера убит! НО!!! На Руси не делали мумий. Тонкие пальцы лежали на груди.
     - Мертвый лучше чем живой… - прошептала девушка и постепенно к ней возвращалось понимание происходящего. – Родной мой, кто тебя замуровал здесь… сколько ты видел в своей короткой жизни? И твои власы… белые, словно зима… Ожил бы ты, незнакомец, но это невозможно. Даже если бы ты напал на меня здесь, я бы приняла смерть достойно. У меня не поднимется рука выносить тебя отсюда. Как имя твое, русич храбрый? Ты прекрасен. Ты убил многих прежде чем умер сам. Словно вырезано мастером лицо. Ни одной морщинки, ни усов, ни бороды. Добрый наверное был. И помешал кому – то. – Слеза скатилась по щеке и упала на руку мертвому. И показалось что он мысленно что – то передал в ответ. – Мне кажется что ты в мыслях хочешь на волю… заточенный здесь, в темноте и в холоде. Прошу тебя, проснись. Ты был похоже колдуном, раз во всем черном… Черные, как ворона крыла, одеяния… - Ия нежно провела рукой по седым, пепельного цвета волосам парня, будто ребенка лаская во сне. – Кто же ты, бедняга… - шептала она.
     Она не могла поверить в реальность происходящего. Ей казалось, что при ней этого парня атакуют русичи, и он, весь в черном, рубит их, одного за другим, но силы не равны, и кто – то убивает его ударом в грудь. И крик парня на весь склеп, и кровь алыми рубинами разлетается в стороны… Прекрасные глаза закрываются навеки, руки обагрены кровью… падает со стуком меч красавца и он, мертвый, на пол. Последняя надежда мира и спокойствия… рядом с трупами воинов… Слезы потекли по щекам Ии от таких образов, и они жгли кожу незнакомца словно огонь, если бы он был жив.  Он храбро сражася, поражая грацией и благородством всех… наводя ужас и страх на нападающих. И вот его убили. Здесь. А потом просто положили на жертвенник и забыли. Но когда убили? В каком году? Непонятно. А Ия просто плакала, она так хотела чтобы он жил и радовался.
     - Сраженный неизвестно кем… Ты мертв, но пока еще не меняешься. Как же я хочу чтобы ты жил.
     «Летящий на коне сквозь стан врагов в черных одеяниях… тебя ждет жена, и не знает, что тебя скоро не станет. Стрелы кругом и лязг меча. Почему меня там нет… почему я родилась не в твое время… Наверное ты единственный кто выжил… но не дано было жить дальше».
     - А что это у тебя на шее в складках? – Ия заметила цепочку на мертвом и решила узнать, что там. Она отодвинула складку и увидела странный амулет с символикой христианства и язычества. – Что это такое? Ты что, был волхвом?
     - Ия, ты что? – опешили ребята. – Он же давно умер!
     - Ничего, просто я хочу чтобы он жил. – всхлипнула режиссер.
     - Тебе либо солнце голову напекло, либо ты переработалась, либо у тебя женские глюки… Он давно УМЕР и тут нечего говорить. – жестко сказал кто – то и тронул дочь Патрушева за плечо. Ия не обратила внимания. Она слышала голоса как во сне. Ее мозг лихорадочно работал, пытаясь понять, почему мумия или что там выглядит так, словнь смерть произошла вчера.
     - Жаль что ты сражен был в битве… - продолжала шептать девушка, вытирая слезы. – Ты бы прижился в нашем мире, где все прекрасно… КАК же я желаю, чтобы ты проснулся и жил! Красивый парень, волхв или чародей, неважно кто ты. Стоит Русь, но тебя нет. Возродись, прошу тебя! Ты ведь так прекрасен. И ты не можешь умереть. Я знала одного человека, похожего на тебя, но он меня пытался убить за то, что я любила другого. Ты лежишь во мраке, и душа твоя летает, словен. Она здесь, бродит и глядит на всех. Мы вскрыли твою опочивальню, и я бы возлегла рядом с тобой, если бы ты открыл глаза и сказал откуда. Таинственный юный парень из прошлого. – режиссер говорила и гладила мертвого по голове, любуясь всем, - одеждой, амулетом, губами, лицом… Одновременно в голове у нее вставали образы сражений викингов и словен. И кровь рассыпалась в воздухе рубиновыми вспышками. Так и тут – сражен был. Но слезы вместо крови на руках. Девушка уронила в конечном счете голову на руки мертвеца и зарыдала горько, стоя на коленях.
     И неважно, что она чувствовала при этом. Было ясно одно. Девушке, такой сильной и волевой снаружи, было горько что юноша давно труп, и не выйдет из склепа больше. Но также она понимала, что тут непонятно что творится. Во – первых, амулет странный на шее с двойной символикой. Во – вторых, странные надписи на стене как заклинание. В третьих, черные одеяния. Это уже о чем – то говорит. Она не слышала уже крики товарищей «Очнись», не понимала где она и зачем… Просто жалость переполняла, и все.
     И вдруг непонятный голос зазвучал в голове. «Это наверное ты, прекрасный словен, ждешь когда настанет час пробуждения» - подумалось так. «И зачем ты здесь лежишь, встань и иди в мир, и будет тебе счастье и любовь». «Я жил здесь давно, еще когда всего, что вы знаете, не было на этом свете. Прости, но мы живем в разных мирах. Но не трогай святыню, мое прошлое». «Я любил и люблю, и ты часть меня»… - вот что говорил таинственный голос в голове.
     Что бы ни было – молодой красавец с седой шевелюрой лежал недвижимо, как статуя. Он даже показался некоторым из экспедиции упырем, который сейчас встанет и перекусает всех. Кожа его была ледяной. Но румянец не исчезал. Он спал мертвым сном. И над ним склонилась девушка, пожалевшая. Желающая его жизни. Ия не могла остановиться, гладила роскошные волосы, щеки, глаза, проводила пальцами по губам. После просто принялась гладить руку. И ей померещилось, что рука потеплела. Ее глаза бегали по его телу, и наконец девушка надумала – снять амулет и унести с собой.
     И Ия сняла его. Но перед этим у нее резко заболела голова. И наваждение пропало. Красивая вещь лежала на ладони, от нее шли непонятные волны Силы. Но разве можно устоять? Нет. Девушка надела на себя сие сокровище, и словно очутилась в прошлом. В мыслях и мечтах. Народ давно перестал обращать внимание на ее реакцию. Подойти совсем близко они боялись.
    - Зачем тебе этот амулет?
    - Он все равно больше не понадобится этому несчастному воину. – твердо произнесла Ия. – И я буду его носить.
    - А по моему ты не понимаешь что это за вещь. – резко сказал Дмитрий. – Она как я вижу сделана достаточно интересно – две разные религии в одной. Это уже о чем – то говорит. Ну не может быть такого, чтобы христианство слилось с родноверием так!!! ПОДУМАЙ!!! Да вдобавок вещь может оказаться магической.
     - Да плевать мне на это!!! – глаза Ии дико блеснули. – Он умер незаслуженно, а мог бы жить и жить!
     - Ты вообще помнишь по школе, как крестили Русь? – сурово спросил Дмитрий.
     - Там убивали тех, кто креститься не желал.
     - Так вот что я тебе скажу, девонька, этот парень наверняка волхв и убит был во время крещения, не пожелал стать христианином, вот чем обьясняется наличие амулета!
     - Волхв? – распахнула глаза Ия.
     - Я могу только догадываться. А поседел он неспроста. Может его жену и детей убили у него на глазах.
     - Времена были страшные. Даже если бы этот парень выжил, его бы убили выстрелом в спину. Или еще как – нибудь. Так что жалеть тут нечего. Да, мы тоже в шоке, тут без магии точно не обошлось.
     - ПОЧЕМУ тело выглядит так, словно вчера погиб?! – не выдержала Ия.
     - Я не знаю… - пожал плечами Дмитрий.
     - Молчи, раз не понимаешь! – отрезала дочь Патрушева. – Принеси мне фотоаппарат, я сфотографирую мертвеца на память. Делать нечего, процесс уже пошел, никто сюда не входил тысячу с лишним лет и буквально через день – два тело начнет разлагаться. Или мы собираемся, берем тело и везем на сохранение, пока не пошел тлен, или замуруем все и забудем. Актера я найду похожего на него.
     Дмитрий опустил голову.
     - Тело теперь сгниет и здесь. Кстати… это действительно не мумия?
     - Либо мне почудилось, либо он мягкий. Щеки бархатистые, все еще нормально.
     - Ненормально то что он выглядит как… короче, вылезаем отсюда. Забирай свой амулет. Пошли за фотоаппаратом.
     Ия сфотографировала парня и вновь принялась его рассматривать. Шок еще не прошел, и она гладила лицо и прекрасные волосы. Голод жалости сковал ее. Она не желала уходить, а хотела просто лечь рядом и оживить незнакомца. Понятно что это был полный бред и помрачнение рассудка…

 

     - Как же я хочу чтобы ты ожил, милый… - шептала девушка. – Но увы ты даже мертвый скоро исчезнешь навсегда. Такие умерли давно, превратились в тлен… Позволь я тебя поцелую на прощание… - Ия наклонилась и коснулась губами его щеки и лба. В губы поцеловать она не решилась, хотя ОЧЕНЬ хотелось. – Я еще приду, мой хороший, и еще буду думать, как ты в Ирии живешь с райскими птицами. Амулет будет как напоминанием о тебе.
     И только сейчас Ия заметила, что атмосфера в склепе изменилась. Воздух словно наэлектризовался и изменился даже запах. Когда девушка повернулась спиной к мертвому, ей почудилось, что тот шевельнул рукой. Ситуация была похожа на то, как Ромео попал в склеп к Джульетте и та оказалась вовсе не мертвой. Только он не знал об этом вообще.
     Режиссер стояла и ей чудились шорохи, чудилось что проснулся тот добрый молодец, что он просто встает, подходит сзади, берет ее за талию и тащит на жертвенник чтобы заниматься любовью… О да, ей хотелось этого, так говорило ее воспаленное от усталости воображение… Мерещилось что он просто кладет ее на тот камень и раздевает, после овладевает при всех, и это продолжается вечно.
     Еще раз проведя рукой по волосам мертвеца, дочь генерала поцеловала его в лоб и полезла наверх. Сердце колотилось словно бешеное, началась одышка. На шее висел амулет. Где же ей было догадаться, КТО лежит в гробнице и что потом будет дальше…
     Вернувшись в лагерь, она зарыдала. Женское чувство жалости овладело ею. Ия увидела настоящий реликт прошлого, только он был мертв. Ох, как же она желала, чтобы этот парень был жив, пришел к ней, и дальше… показал бы ей что такое любовь! Она бы не вырвалась а лишь постанывала от страсти и его ласк… Голова дико заболела от таких образов… как этот русич берет ее на полу и она не может ни вырваться, ни пошевелиться… как губы целуют все ее тело, и это продолжается часами, и даже сутками. Резкий ожог его страсти выплескивает крик и стон в одном флаконе, прошивая все тело как током, и никого нет рядом кто бы помог. «КАК же я хочу увидеть тебя живого… ПОЧЕМУ ты умер?! Явись, таинственный незнакомец, приди ко мне… покажи Древнюю Русь, овладев всем моим естеством… Прошу тебя… Умоляю!» - так думала дочь Патрушева, смотря на новое свое украшение. Оно тускло поблескивало рыжим блеском на груди. Жутко хотелось напиться от нервов и возбуждения. Ия гнала от себя эти мысли, понимая что все ее сексуальные фантазии возникают от шока. А шок был такой, что не опишешь!
 

     Скинув на пол пепельницу кого – то, Ия стала рыдать навзрыд. Не думала она что Ладога приподнесет такой сюрприз. Тут девушка всерьез стала задумываться, насколько она красива вообще. И в голову полезли мысли совсем другого плана. Голова раскалывалась от дикого возбуждения, от обиды и досады. Все представления о мужчинах как – то померкли. Но одновременно вспыхнула ненависть к бывшему мужу. «Если бы на его месте оказался ты, парень – русич из склепа»…
     - Ия, попей успокоительного! Ты вся трясешься! – сзади подошел Василий со стаканом воды, которая пахла валерьянкой. Ия как бешеная выпила стакан залпом, но это не принесло облегчения.
     - Ты его ВИДЕЛ?! Он ТАК красив… что представить страшно! Я никогда таких в жизни не видела! Ты представляешь, КАКИХ шикарных парней рубили на сечах в древности?! Я бешусь от обиды что не родилась в его время!
     - Ну и что? Значит, Бог тебе еще не дал разрешение на Земле жить. У тебя свой путь. А у него все, закончилось. Тем более тело скоро окончательно пропадет навсегда. Слушай, а кроме амулета ты больше ничего не нашла в склепе?
     Ия растерянно поглядела на него.
     - Вроде не было… - успокоилась она.
     - Давай снова слазим туда и проверим.
     - Ты еще скажи чтобы я его догола раздела, - улыбнулась Ия.
     - Мародерством мы заниматься не будем. Если будет надо я свечу за него поставлю. Неважно, какой веры он был. – улыбнулся Василий.
     - Я уж не знаю, можно ли так делать… - почесала Ия лоб. – ну сделай как посчитаешь нужным.
     - Хотя нет, я подумаю…
     Василий положил руку на плечо девушки. Он все понимал. Понял даже что Ию гложет сексуальное желание. И его глаза улыбались этому. Сам бы он так никогда не сделал. При всем желании.
     - Залезли мы все туда и вот что теперь с тобой творится, подруга… просто пойми что труп есть труп. И он скоро начнет портиться. Душа парня давно на том свете. Так что успокойся. Он не проснется. Никогда. Значит так, ты приходишь в себя, и мы лезем обратно, берем все что посчитаем нужным и назад. Еще не хватало чтобы у тебя крыша поехала!
     - Она у меня едва не поехала от первого брака.
     - Может быть, этот склеп и сюрприз в нем это награда за все перенесенные лишения?
     - Ты прав… мало кто находит мумию сохранившейся в таком виде…

     Прошло несколько часов. Ребята занимались своими делами, а Ия и Василий шли по тропинке к склепу и болтали. Девушке несколько полегчало, но не целиком. Голова просто разваливалась, а тело налилось свинцом.
     - Ну ты даешь… - присвистнул Василий, шедший впереди с рюкзаком и веревкой. – Испугала всех. Дмитрий вообще не мог до тебя докричаться! Чудны твои дела, Господи… - и ухмыльнулся.
     - Господь меня успокоил. – ответила режиссер. – Но я учту твою идею про сьемку в склепе. Только думаю нам надо сделать аналог этого склепа.
     - Так сделаем. Хочешь я сыграю этого парня? – и улыбнулся, хитро поглядев на подругу по режиссуре.
     - Я не знаю, на тебя грима уйдет уйма.
     - Больше не веди себя так, хорошо? – попросил Татарников.

     Они обыскали все, но больше ничего не было. Девушка старалась не глядеть на мертвого, но ничего не могла с собой сделать. Ее как магнитом тянуло к тому парню, и чудиться стало Ие, как он зовет ее. Она стояла спиной к трупу, когда тот медленно привстал, как ей показалось в воображении. Воображение рисовало непонятно что… и вот что казалось…
     - Ну что, милая моя, ждала?
     Ия обернулась, слезы моментально высохли.
     - Я думала, ты умер… - упавшим голосом произнесла девушка.
 
     - Как я сюда попал, потом поведаю. Ты меня знаешь, я тебя тоже. Мы живы. Только платье на тебе иное.
     - Что мы будем делать? Ты не из нашего мира…
     - Ты разбудила меня… Кстати, на тебе моя вещица… мой амулет. Отдай мне его. Или…
 
     Волхв смотрел по доброму и со страстью в глазах. КАК он смог подняться, - непонятно. Черные одеяния покрывали его тело словно птичьи перья. Он был похож на ворона, только на подбитого и полуживого. Белые локоны волнами сбегали по его плечам, блестя в свете дня, немного завиваясь. Глаза цвета сапфира жгли. НИКОГДА Ия еще не видела таких глаз. Они были умудрены жизнью и сияли на юном белом лице как фары. Не успела она опомниться, как волхв сделал изящное движение как в балете и схватил ее за плечо. Через секунду он просто сгреб ее в свои крепкие обьятия. Силища у него была ого го…
     - Ну все, теперь ты от меня не скроешься… - стальной тембр голоса сразил своей красотой.
     - Что ты хочешь от меня?
     - Я хочу чтобы ты была со мной, навсегда… я так долго спал, и я нашел тебя, моя любая… я думал твой след пропал в веках, но похоже и тебя усыпили мои собратья, которых я убил… за все что они мне сделали, за их предательство.
     - Вот оно что… - тихо сказала дочь Патрушева. – Они тебя сюда загнали?
     - Меня сюда загнали другие люди. Не буду говорить кто. И я проспал здесь настолько долго, что забыл счет лет. Но мне на это плевать. Ты будешь моя, здесь… а после станешь женою.
     - Так быстро? – режиссер улыбнулась. – А как тебя зовут?
     - Серый… есть у меня и другое имя, но оно ничего не скажет тебе. Раньше меня звали иначе. – и он закрыл ей рот страстным поцелуем. Сопротивляться было глупо. После просто подхватил на руки и понес на жертвенник, после аккуратно положил и принялся, не размыкая уст, раздевать. Его тонкие пальцы быстро справились с одеждой, остался лишь один амулет на шее…
     - Какая же ты красавица, моя любая… - улыбнулся он. – Ну все, никуда т не денешься, вперед к богам… - и сам принялся разоблачаться. Нереально было сбежать и вырваться, и он просто взял ее, довольно страстно и красиво. После просто спросил, о чем та мечтает, и пообещал осуществить любое желание. Непонятно даже, что это такое было – изнасилование или просто обоюдное согласие. Голова Ии лежала на его груди, и она словно тоже умерла в этом склепе. И словно нет совсем никакой экспедиции, а есть другой мир… где страсть и чувства правят. И все.
     - Так почему ты здесь? – спросила девушка.
     - Скоро ты все узнаешь… а теперь просто успокойся и думай обо мне. Днем и ночью. Тебя уже заждались друзья. И еще, у меня будет к тебе одна просьба… потом скажу когда придешь ко мне.
     - Позволь мне уйти, меня ждут… я вернусь еще. Когда я тебя увидела здесь, я плакала.
     - Я знаю, и буду ждать. – сказал Серый и подал ей одежду.
     - Что означают заклинания на стенах?
     - Я же сказал что узнаешь потом. – серьезно сказал словен. – Я устал и мне надо поспать.


     Ия очнулась оттого, что голос Серого стал звучать иначе – голосом Василия. Василий стоял перед подругой и тряс ее, сдвинув брови.
     - ИЯ!!! ДА ЧТО С ТОБОЙ?! – он орал.
     - Что? – растерялась та, очнувшись от наваждения. Видение рассеялось. Ия поняла, что никакого секса не было со словеном, что это просто плод воображения, что она задумалась и словно впала в гипноз. Она глянула на жертвенник – труп лежал также как и был. Никаких признаков жизни. Режиссер подошла к нему и осмотрела еще раз. Не было больше нигде никаких украшений. После взглянула на Василия.
     - Прости меня… что я не слышу в последнее время никого и ничего… мысли ясно какого содержания лезут в голову… мне аж стыдно что я представила.
     - Иди и спи. Хватит тебе работать, а то скоро и мы будем в эротических фантазиях мерещиться. Тебе это надо?
     - Нет спасибо…
     - Я все сказал. Пойдем. Точнее, полезли отсюда. Парня действительно жаль. Его не вернуть. Но то что ты тут устроила когда сняла покрывало – это вообще…

     Вечер выдался дловольно странным по своей сути, вдобавок не спалось теперь никому. Затихли птицы, на деревьях даже не колыхался ни один листочек. Ия, наконец, не выдержав бессонницы, вылезла из палатки, прошлась в орону Ладоги и вдруг замерла, побледнев…
     Да, сегодня должно было случиться полнолуние.
     Да… Ночь в звездах, тепло, красиво… Но Луны на небе не было. Вместо нее был диск ЧЕРНОГО цвета, который навевал на многое в голове. Луна, словно закопченная, висела над Ладогой, и вокруг нее светился устрашающий нимб. Затмение… Так внезапно? Очкень все это странно. Но красиво. Черная Луна, говорящая о том, что что – то должно случиться. Ия НИКОГДА не видела ничего подобного, и ей в тишине послышалось, что вороны закаркали, испугавшись такого природного явления. Словно время назад повернулось. Звезды будто зашептали: «Он проснулся, бегите отсюда, пока не поздно, это только начало»… Девушка как завороженная глядела на Луну, которая была черна, и подумала: «Может быть, мне залезть в этот таинственный склеп снова? Может, произойдет маленькое чудо? Хоть один раз за всю жизнь»?
     Черные волны озера лизали берег, и будто чья – то душа коснулась плеча режиссера. Словно шепот сзади… Но кто это? Непонятно. Лунное затмение было великолепно, но оно выглядело так, словно вся страна вымерла. Ия достала из палатки фотоаппарат и сделала пару снимков. «Что я сделала… Зачем? Может быть, мне вернуть назад этот таинственный амулет? Я можно сказать осквернила могилу… Мне стыдно, прости меня, таинственный русич. Если бы ты мог поговорить со мной. Может Луна тебя пробудит? Это конечно шутка, но у меня правда уже крыша поехала от всего этого. Прошу простить меня за разрушение могилы». Девушка прошлась в сторону склепа – нет, там никто не шевелился вовсе, потом взяла фонарь и залезла все – таки по веревочной лестнице. Осветила лик. Все то же самое, но вот ей почудилось, что на лице словена дернулась жилка. Ия пригляделась – нет, все тот же.
    - Ты знаешь, что сегодня лунное затмение? Тебе бы понравилось оно, это так красиво и таинственно… Знаешь, я иногда думаю, что нужно бы окунуться в мир темноты, чтобы понять настоящую суть вещей. Иногда я жалею, что не такая как все. И потому мне нравятся всякие такие вещи, например сегодняшнее природное явление. Может быть, мне окунуться в черные воды и присоединиться к тебе? Может, ты мне подскажешь, что делать дальше? Откроешь глаза и скажешь в чем смысл жизни? Мне все надоело, счастья нет… Да пусть эта ночь дарует тебе жизнь! Это конечно пустые слова, это все из – за переживаний и головной боли, но мне больше некому выговориться… Только здесь и осталось, на природе, в тишине и покое. Еще раз прошу простить меня что потревожила твой покой, вдобавок тебя скоро не станет. Ты не поверишь, но мне очень хорошо с тобой, здесь… И кажется, мы где – то виделись раньше. Не могу вспомнить место и время. Каким был твой голос? И почему так похоронили? Странно даже… В склепе… в саркофаге, от коего остались осколки или обломки…
     - Я был инициирован волхвами в лунное затмение… - в голове Ии раздался голос, такой молодой и необычайный. Словно ревербрация, он задевал подсознание, казалось, еще чуть – чуть, и снова начнутся галлюцинации в этом странном месте. Будто душа мертвого говорила с ней… Ия стала думать, что она сходит с ума, и быстро покинула гробницу. Вернувшись в палатку, девушка достала успокоительное и принялась жадно его глотать. Все, хватит, хватит!!!
     Она вышла снова на улицу и горько заплакала. Похоже, реально поехала крыша…
     И еще этот голос в голове… Точно, пора менять свою жизнь, а то так и до петли недалеко… А друзей расстраивать совсем не хочется. Ия сомневаться начала, снимать фильм про Гореслава и Разумею или же нет. И наконец сон сразил ее… Ребята спали как мертвые, Луна скоро снова стала прежней, словно ничего и не случилось.
     А Ие снились кошмары всю ночь. Наутро настроение было такое, что аж жить не хотелось… ну как всегда и было, когда была безнадега и отчаяние.
     Но только не заметила она в порыве в том склепе одного – амулета было два на парне, и она один случайно сорвала и выронила… но разве что запомнишь, когда видишь тело, которое будто вчера умерло?! Амулет упал на пол и остался там лежать. Да никто его больше и не заметил.
     А может правда просто сдохнуть в эту ночь затмения и полнолуния?! Легче станет по любому. Тела больше не будет, а значит и нервов…

                11

… Он резко открыл глаза, словно приснился кошмар во сне, длящемся тысячу с лишним лет. Вернее, очнулся от дрожи по всему телу, по нему словно прошел электрошок. Парня мучила чудовищная жажда, очень болели все кости и мышцы, вдобавок запах подземелья не давал окончательно прийти в себя. Затхлый, старый, запах древности кружил голову, давил на виски и мозг… И от этого становилось еще хуже.
   Ладога… Сколько прошло времени? Маг не знал. Вдобавок он еще смутно помнил, через ЧТО прошел, еще будучи влюбленным в Разумею – прекрасную княжну, обвенчанную с Обаяром, который потом скончался. И где она сейчас? И что за год на дворе? Непонятно. И почему он здесь, в склепе? Что произошло? И почему проснулся?
    Прошла минута, после вторая… Сознание после многовекового сна медленно возвращалось, но никак не заблокированная волхвами магия. Гореслав помнил, что стал НАСТОЛЬКО опасен в обществе, что его пришлось в конце концов изолировать. Но от кого? От правления Рюрика или Олега? Он НЕ ЗНАЛ. СЛИШКОМ много прошло времени. И где же Рюрик и волхвы? КУДА все исчезло? ЧТО за год на дворе?
    Мозг просыпался, и Гореслав принялся понимать, что с воздухом и в мире что – то не так – он хоть и старый, но совершенно ДРУГОЙ по своей структуре, пахнущий незнакомыми запахами снаружи. Дальше – больше… Измученный маг принялся двигать сначала пальцами, дабы размять их, и почувствовал острую боль в суставах – она прошила их так, что кричать хотелось, но нет сил говорить даже… Очень хотелось пить… и хотелось узнать, что стряслось с возлюбленной… Найти ее наконец. И все вернуть назад, сделать выбор, обвенчаться с ней… несмотря ни на что.
     Одежды, в кои был одет опасный маг, почти не изорвались, разве что рядом лежал сорванный или снятый кем – то амулет – именно после этого пошла разблокировка сна. Странно…
     Хотя иногда магу казалось, что его ощупал кто – то, более сильный по магии,  и все, защиту просто снес, утащив амулеты непонятно куда. Зрение постепенно возвращалось, сначала в глаза ударила вспышка света, как от толчка, а затем голубые глаза русича раскрылись как крышка дисковода от нажатия на кнопку. И страшно стало, и тошно, и хотелось жить дальше… 0творить, искать милую, очутиться с ней на Иван Купале, обняться, поцеловаться, и слиться в экстазе телами и душами, наплевав на все… Но: время безнадежно упущено, и ничего теперь сделать было нельзя. Она уже не так молода как раньше, может стала великой княгиней и нарожала детей от Обаяра или кого – нибудь еще – родноверие же до сих пор было, или нет? Если пришел Рюрик – хода дальше не существует – все задумано и заговорено так что после его потомки принесут на Русь новую веру, а именно Владимир… как видели волхвы. А то что и Змей вырвется на свободу – Гореслав помнил… и что теперь? Очень подозрительно тихо…
     Кости и суставы продолжали болеть, амулетов не было видно, через дыру сверху пробивался дневной свет. Кто – то раскопал его, мага, очень мощного и опасного, пролез и утащил амулет с шеи… КТО?! ЗАЧЕМ?! Найти бы и усыпить также…
    «Кои же вороги меня нашли? И зачем обокрали? Хорошо что меч при мне еще»! – подумал несчастный, чувствуя наконец, что холодает. Несмотря на то, что на дворе царило лето, тело ослабло порядком. И не только: оно ПОМОЛОДЕЛО! До таких пределов, что разгладилась кожа, исчезли морщины, Гореслав стал выглядеть так, как в далекой юности… НО! Власы остались седыми и длинными… и это придавало ему особую сексапильность и оттенок. Юноша, возрожденный, абсолютно седой. Это означало – силы вернулись, тело отдохнуло, и пора жить дальше…
     Амулет только жаль. Хороший был.
     Парню хотелось помыться и выбраться наружу… на Ладогу, увидеть вновь это величественное озеро, искупаться, придти в себя…
     Зрение сфокусировалось на надписи на стене – какие – то знаки, древние… или современные?
     Они были нанесены как защита от злых сил и воров.
     Мда… жаль только время, потраченное зря. И та ночь с Разумеей, когда Радимир ударил его по голове мечом… вот с этого все началось. Лучше бы дождался утра юноша и убежали бы прочь, обвенчались бы, нарожали детишек… но нет, потянуло на любовь, на поцелуи и просто на страсть… А девушка была славная… великолепная, как русалка прямо… А далее – бесшумный выход из светлицы, радость, желание повторения свидания, поцелуев, и тут – в самый экстаз мыслей – удар по затылку… вспышка алых звезд в глазах и падение лицом вниз на пол… лежание без сознания в подвале, и кровь, на затылке, остаточный звон в ушах и бурлящий адреналин от страсти в венах… и тут на тебе – удар и ругань… мысли переплетались где надо и где не надо. Надо было услышать скрежет меча позади, когда его вынимали из ножен, и резко развернуться, пусть даже всех перебудить, но не допустить ничего… Нет, боги распорядились по своему. А если бы никто ничего не узнал и не увидел… эх… сладка бы была встреча!!! Но увы… от нее осталась только кровь… на затылке. Уж лучше дуэль, чем быть униженным. Ради любви Гореслав был готов на все…
     Он со стоном перевернулся на бок и упал с плиты, на коей лежал… Острая боль пронзила все тело, словно в солнечное сплетение был нанесен удар. Раздались стон и тяжелый вздох. Пролежав так минут пять, несчастный от досады дернулся вперед, как змея, и правой рукой оперся на холодные камни…
     Раз… Это прорыв.
     Теперь надо встать. Нормально, без боли. С надеждой. И идти дальше. Мстить… Тому же Рюрику или его детям… кто еще там остался…
     Недалеко лежал клинок. Нужно теперь до него как – то доползти… и проверить свою силу, разработав мышцы для начала. Чтобы сражаться дальше, наплевав и на волхвов, и на князей, и на магов… идти самому к своей цели. Только сейчас Гореслав заметил что к нему вернулась молодость, и этот факт еще больше оживил его затекшее тело. ОН действительно был похож на змею, которая проснулась от спячки. Белая кожа медленно разогревалась, глаза привыкали к тусклому свету… Самое сложное было – выбраться.
     Рывками, как раненый, маг добрался до меча приблизительно за час, несмотря на то что его оружие было в расстоянии от него в десяти метрах. Вот оно, хоть что – то личное осталось, а то все раскидано небрежно. Плохо это! Эх, найти бы этих вандалов и покарать. Как следует.
     Встать на ноги тоже было очень тяжело, прыгать еще хуже… Через часа три юноша, или мужчина – непонятно кто он – мог размахивать мечом как ни в чем ни бывало, так как с возвращением в мир явный из сна и магия стала притекать блоками и нитями к телу, возвращая силы, напитывая… Вспомнил несчастный все приемы, и возрадовался, и возжелал жить…
     Где ему было догадаться, ЧТО ждет его за склепом и что на дворе уже вовсе не Древняя Русь, а СССР?!
 
 Что нет больше тех сражений, что раньше, что давным – давно умерла возлюбленная, и ее душа летает где – то в чертогах Богов, или в другом теле по земле бродит… И голубые глаза скитальца взрослым взором смотрели из – под седых ресниц с надеждой все исправить. Мда, со своими внешними данными он бы заткнул за пояс любого парня – модель, а умом – философ. Куда было податься? Неизвестно.
     Вдруг снаружи раздались голоса… или не голоса… шумы… То ли клекот птиц, то ли очень странный шорох… и грохот… чего – то огромного.
     А такого раньше не было никогда? Мир опасен? Ну если так, то ничего – мы его прогнем, сломаем, и уже никто не помешает. Главное выбраться а дальше как Боги решат. Или лучше к волхвам вернуться ради своей же безопасности?
     Самое главное сейчас – найти украденный амулет.
 
    
    Проснувшийся маг стал собирать разбросанные вещи, чтобы хоть все было по человечески, а не как попало. Руками, в коих содержалась мощь веков, он подтягивался вверх, к свету, иногда поглядывая на свое бывшее каменное ложе… даже с тоской. Словно остатки прошлого покинул. Да ладно уж, с прошлым! Главное что жив остался! Дальше Боги помогут.
     Трава шумела, успокаивая путника… Гореслав лежал на тропинке, изумленно обратив взор в небо. Его голубые глаза рассматривали почти каждый миллиметр окружающего пространства, изумлению парня не было предела. Воздух был ДРУГОЙ, энергия природы разрушена, и вообще, было ВСЕ иное. Что же здесь случилось?
     Единственное, что осталось неизменным – Ладога. 
     Туда маг и пошел – прийти в себя… Он, согретый лучами солнца, кутающийся в свои погребальные одеяния черного цвета, обновленный, шел по новому Миру, вдыхая легкими чистый воздух, изредка поправляя волосы. Но все равно Мир встретил его радостно – пением птиц, запахом трав и ягод, не враждебно… Белая кожа парня сияла на фоне зеленой природы как перламутр, за поясом висел древний клинок. Словно привидение, он плыл в сторону озера в траве по пояс… радуясь. Периодически говоря Богам спасибо за свое чудесное спасение.
      Что его ждет впереди?
      Нечто…
      С повтором событий древности… но в несколько другом виде чем раньше… уже без неприятностей. Без Обаяра, без ударов по голове, без ограничений и преследований…
      «Разумея… Милая… Отзовись»… - прошептал в пустоту Гореслав. 


                12


     Ия довольно долго рассматривала странный амулет древности, который она сняла с тела молодого человека… похороненного непонятно когда. Больше всего ее поразило то, что тело даже не истлело… Словно вчера был похоронен! Итак, интересно на режиссуре вырисовывается сюжет – приехали снимать эпизоды к фильмам, и нашли ЭТО… Мало того что кино запретила васть – а именно отец из партии, теперь еще надо куда – то девать артефакт, или реквизит. Не говоря уже о том что раскопали склеп совершенно случайно. Поскольку была постановка кадра – копать…  и раскопали как надо, да не так как хотелось… а все потому что народ допустил оплошность.

     Началось все с того, что Андрей Камов и Иван Якимов решили копать в определенном месте, и настояли больше никуда не ходить. Особенно радовался молодой и совсем юный Андрей с ВГИКА – ну все, теперь будет веселье! С его позитивным характером, каштановыми волосами и улыбкой на устах народу было не скучно. Иван же, напротив, был потише, но его мудрость в молодые годы поражала всех кто был в экспедиции. Также участвовал в раскопках и Василий Татарников – умный молодой парень с Сибири, которого никто не воспринимал всерьез, разве что Ия. Василий отличался тем, что был верующим и тактичным, да вдобавок он обожал старую классику и ретро в любом виде. Его спокойный но одновременно суровый взгляд затыкал любого кто перечил его умным словам, так непонятным для большинства современников… Он носил обычный свитер, джинсы и кроссовки, скрещивал руки на груди и подолгу стоял вдали от всех, смотря в небо, то ли что – то вспоминая, то ли тоскуя о ком – то. Случались в его жизни и неудачи, и радости, но то что Василий любил не то что большинство других – это видели все. Он был немногословен, симпатичен, носил с собой иконку и портфель с какими – то инструментами – наверное для раскопок..
  Ия она была сама такая. Разница была лишь в возрасте. Иногда Татарников сидел у костра и словно кому – то молился. При этом в его глазах отражалась душевная боль утери и непонимания… и очень часто он и режиссер подолгу беседовали о жизни, о девушках, почему они такие странные и прочее. Вдобавок Ие было 27 лет и она понимала парня как никто другой. А Вася уже промучился достаточно и похоже и пошел в экспедицию душу отвести. Русоволосый, чисто славянский молодой человек хотел и для себя открыть что – то новое. Вдобавок он сам учился на режиссуре и мечтал снять собственное кино. Да куда там… тоже мне, дадут снять в восьмидесятых что – нибудь… Нужно про пролетариат и прочее. Ну ладно, снимают там что – то про перестройку, вот Цой поет уже, и его признают, вот уже алисоманы и киноманы – первые неформалы – друг – друга колошматят на разборках, а дальше что? Будущее может быть за ними.
     Василий был счастлив,что попал на раскопки – это была его давняя мечта. Суровый и умный парень всегда привлекал внимание интеллектуалов. Но его жесткость и ум мало кто понимал, и он от этого очень страдал. После того как он попал в команду к Ие – он словно заново родился. Так как на его родине в Сибири было много чего интересного, Василий стал это изучать, а потом его потянуло дальше. В душе Василия скрывалось много чего потаенного, о чем он не говорил с друзьями по экспедиции. Просто не их дело было. Вот и сейчас, разжег костер и изредка поглядывал на компанию, которая делала несколько дней назад при нем разметки на земле. «Нашли место, я б помог, но никто и слушать не будет»… - решил он и остался при своем мнении. Но сам процесс завораживал его, давал силы и крылья. Лопата, кисточки и прочее – все утаскивало парня в свой, древний мир… Сжатые губы парня – режиссера, правда начинающего, выдавали его терпеливость. Сегодня ему выпало варить кашу с тушенкой. Как и потом мыть все в водах Ладоги. В том числе и инструменты.
     Андрей Камов же, скинув рубашку с тела, отдышался. Он захотел копать дальше, но в другом месте. Нашли амулет – великолепно, значит тут и клад зарыт! Встряхнув головой, вгиковец рассмеялся и пожелал всем удачи. Он очень любил травить анекдоты и вообще его девиз был по жизни – «Улыбаемся и машем»! ТАКОГО весельчака давно нигде не было у Ии, вдобавок он был ее напарником. Добрый, веселый, интересный симпатяга, да и его девушка была такой же. Камов не пил, не курил, его хлебом не корми – дай повеселиться. И часто все трое болтали о жизни, и Ия сидела словно между двух огней – философией и позитивом. Сегодня Камов накопался в земле достаточно, вдобавок ухитрился потерять ботинок и порвать на ноге брюки – в районе колена. При этом у него была мания все фотографировать. Что он и сделал, когда Василий прыгнул в дыру с фонарем. Можно представить как глянул на него коллега.
     Выкинув рубашку куда – то в гору свежей земли и камней, и благополучно збыв о ней, этот весельчак с большими глазами швырнул туда же лопату и крикнул:
     - А все – таки я нашел эту гробницу! Или склеп, или как там это все называется… Ну скифов мы откопали! Часть найденного в музей и реквизит! Все, сьемки отменяются, будем отдыхать!
    - Андрей, - перебила его Ия, котоаря также копала что – то неподалеку, - очнись!!! КАКИЕ скифы могут быть на Ладоге?! Ты прекрасно помнишь, что мы говорили про скифов и историю Руси языческой на собрании перед первой экспедицией и чем это закончилось… Я категорически против всяких режимов, я желаю нового и неизведанного! Да будь я хоть неформалкой, или даже неформалом, которые поют про Анархию и вопят «Батька Махно смотрит в окно», - я НЕ БУДУ снимать то что мне отец скажет, он в партии – мне до фонаря! Есть камера, есть образование, поездки на раскопки, а все остальное пофик. Вот! Так что будем копать дальше, и плевать кто нам что скажет! Даже если змеи выползут отсюда, хоть Полоз – да я не дрогну, пусть все сгорит нафик – я буду снимать что хочу и когда хочу! – девушка с остервенением вбила острие лопаты в землю, раздался звон – металл ударился о камень. Андрей малость удивился – он прекрасно понимал что его подруга по режиссуре сурова, но чтобы вот так переть против режима… это мда… И неформалы эти… кто они такие? Непонятный народ, который орет про Анархию и прочее – ее в таком образе парень мало представлял. Но бунтарский нрав девушки восхищал его. Ия в мешковатом старом свитере и мужских брюках работала как парень, иногад даже не обедая, чем и удивляя друзей, даже Василия.
     - Ия, - мягко спросил ее Камов, - может тебе вспомнить пора что ты девушка? Ну нельзя же так – без парня, все вре мя вкалывать, и даже одеваться как парень… ты нежное создание, красивое, ты еще найдешь себе…
     - Я уже нашла себе амулет, Андрей, - режиссер посмотрела на него устало и по доброму. Она тыльной стороной вытерла со лба пот, смахнула волосы и еще раз копнула почву. – Мы сюда приехали не для того чтобы о женщинах болтать, мы приехали снимать пока и это не запретили! Скоро все рухнет и мы сможем делать все что угодно. А амулет – довольно необычный… я буду его носить не снимая, он мне идет. – и она провела ладонью по древнему артефакту, да так, словно парня по руке. Нежность в ней была, да не для всех. – Амулети придает мне сил в последнее время, и ты помнишь как я его рассматривала.
     - А потом я ушел докапывать этот склеп. Довольно странный склеп, может тут тысячу лет назад было болото?
     - Почему ты так решил что болото? – удивилась Ия. – И кстати, оденься.
     - Потому что ТЕЛО выглядит так, словно оно ВЧЕРА похоронено! – позитив Андрея Камова сменился ужасом, он почти вопил. – А то что парень был в черных одеяниях не насторожило никого что ли? Я как его увидел, и при том что он седой – чуть в штаны от страха не наложил… Тамерлан что ли? Или ЧТО вообще происходит здесь? ТЫ сама когда – нибудь видела подобное?! Чувствую наснимаем мы здесь такого что вся страна ахнет!
     - Никогда не видела таких склепов… - Ия опустила голову и ее взгляд потеплел. – Странно что мы вообще его нашли. Амулет – самое малое что тут есть.
     - Я бы не сказал, - встрял в разговор Василий Татарников, - в склепе были и мечи, и сумка… Это воин был при жизни. А сохраниться он мог лишь чудом. Только я не понимаю одного – зачем ты сняла с него тот самый амулет?
     - Я его где – то видела… - прошептала Ия и вновь принялась разглядывать своре сокровище. – Только не помню где именно… Вот и сняла. Что добру пропадать? Пусть у мен будет. Авось пригодится. Но только молчите пожалуйста когда вернемся в Петербург, а то начнется травля, и еще мне не хватало чтобы отец еще его увидел…
    - Вот если бы твой отец увидел того парня из склепа живым… он бы рухнул и не встал… - пошутил Андрей.
    - Я знаю что ты шутишь, дружище, - улыбнулась Ия и присела на корточки. – Интересно, как он жил, что делал, кого любил? Какие у него были глаза? Мечты? Если бы он родился в наше время – вступил ли в партию? Или нет? Или бы подался в неформалы?
     - Теперь и тебе надо отдохнуть, подруга, - Василий положил девушке руку на плечо. – ты окончательно свихнешься пока все тут раскопаешь. Не нервничай.
     - А я и не нервничаю. Я просто хочу жить по другому… Понимаешь? И ты, Андрей, - понимаешь, что я устала от старого режима? Хочу истории, краеведения, а не КПСС и НКВД! У меня дед служил в НКВД, рассказывал что это такое, вот видать от него нрав и передался. Да вдобавок давайте в конце концов наслаждаться природой.
     - У нас еще куча времени. Давай я тебе спою сегодня вечером, Ия, - Андрей пошел к палатке и достал оттуда гитару. – Чтобы скучно не было взял. А то точно очуметь можно пока сьемок нет.
     - Ну хорошо, пусть будет по твоему, коллега.
     - А действительно, - что бы ыбло если бы тот парень был жив, что в склепе? Мы неделю назад все тут разрыли, потом вернулись и будем дальше работать. При этом Артем доволен был находками… и фотографиями.
    - Ранняя седина это конечно редкость, но чтобы вся голова белая – такое вижу первый раз… - развела руками Ия. – ЧТО же он такое пережил раз поседел? И похоже он умер лет в 20. СЛИШКОМ молод.
     - Давайте подумаем куда мы спрячем тело.
     - Да, пора. А оно не разложится пока будем все тут рассматривать и снимать?
     - Кто знает… может оно уже портится.
     - Да прекрати ты! Вытащим, в грузовик и в Питер, в музей. Там ему самое место.
     - Ты еще скажи где гроб достать. – психанул Камов и пнул камень под ногами, который улетел на пару метров в кусты. – Я приехал сюда наслаждаться сьемками и работой а не говорить о гробах!
     - Ребята, хватит ругаться! Давайте подумаем над сценарием. Итак, место правильно выбрано, Ладога тут, осталось только начать работать… Я даю информацию на режиссуру, люди под моим руководством приезжают и снимают здесь древнерусский эпос… мы тут копаем потому что так надо. Ну нашли и нашли мы этот странный склеп, пользы море будет. Хорошо что это не гробница Тутанхамона.
     - А как этот парень звался при жизни?
     - Нигде не написано… но он ТАКОЙ измученный…
     - Со своими внешними данными – например лицом – он бы был таким гигантом в плане заманивания девушек в постель что ого – го… - задумчиво произнес Василий и тут же замолчал.
     - Так… Нашли о чем рассуждлать… пошли сценарий смотреть, а потом дальше работать. – Ия ухмыльнулась и встала с камня. Работать ей хотелось, да и погулять тоже, и пора действительно что – то делать с могилой…

 


                13


 
     Машины неслись по дороге одна за другой… Стояла теплая погода, а в глолове у парня все перепуталось напрочь от голода и нахлынувшей магии…
То что лошадей как транспорта больше не существовало, Гореслав понял. Это было печально но делать было нечего – другое время и другие  нравы. Стальные странные конструкции поразили волхва, он думал как ими управляют и как так можно быстро двигаться по странной дороге черного цвета – дороги без камней. Было все безумно интересно, придется приспосабливаться и не бояться. В голове сопоствляя прошлое и будущее, молодой человек начинал соображать что к чему. Его черные одеяния на худом и белом теле давали образ то ли вампира, то ли сбежавшего откуда – то. Он очень хотел есть и пить, живот сводило судорогами, но ничего этого не было поблизости. Гореслав даже и не понял как вышел к дороге, и зачем все это – новый мир, конструкции движущиеся на дороге без камней…
     Что ж, теперь надо что – то делать. А именно – уйти с Ладоги. Но куда? Непонятно. Лишь бы не замерзнуть. Парень, похожий на оживший труп, пугал водителей и своей сединой. После он не выдержал и просто побрел вдоль дороги, вдыхая запах выхлопов. Он был готов просто рухнуть наземь, от страха и невозможности что либо сделать… как жить, что делать…
     Сознание вернулось полностью, хотелось жить и радоваться. И он будет жить и радоваться. И приспосабливаться к окружающему миру… который непонятно как выглядел. И где волхвы, кои усыпили сильнейшего Серого? Умерли может. А осталось ли родноверие где – нибудь? Возможно. Только оно прячется от всего. Чтобы не быть уничтоженным. Главное выбраться в город и сделать там что – нибудь… найти например лавку и приодеться, или просто магию применить. Денег нет…
     Не знал парень, что тут одна дорога такому как он – в желтый дом…
     Он шел так довольно долго, не зная что и думать, и наконец напротив него на дороге остановилась машина. Какой – то пьяный парень лет двадцати семи открыл дверь, кинул на дорогу сигарету и пошло глянул на несчастного. Он был одет в черную куртку, волосы у него были светлые, а глаза зеленые. Кашлянув, этот человек вышел и спросил:
     - Ты кто такой? И что здесь делаешь?
     - Я хочу выбраться отсюда.
     - Да ну? Ты видимо заблудился! – улыбнулся пьяный.
     - Зачем ты пьешь? – спросил его Гореслав – Серый.
     - А тебе то что? – ответил незнакомец и сунул руки в карманы куртки. Он него сильно разило алкоголем, и волхв думал с ним подраться. Он прекрасно видел этого человека, и понимал что того убьют в пьяной драке – ножом под ребра. Но говорить этого нельзя было.
     - Ты наверное хороший насильник, товарищ, - блеснул зубами водитель, - раз в таком виде ходишь. Что тут говорить – итак все ясно: поймали, напинали ясно куда, разорвали твой плащик и все… беги куда хочешь пока не убили. Опа, да ты же без всего под плащом! Я что, не понимаю? Выполз на дорогу в надежде что кто – нибудь поможет. – он расхохотался и сплюнул на землю. – Ты думаешь, у меня ножа нет? Есть. Я беру от жизни что хочу, а ты – трахаешь молодых девушек, поражая их своей внешностью. Видно по глазам что обломали… - и хлопнул волхва по плечу, да так, что тот пошатнулся и едва не упал. Вид у водителя был хамский и наглый, а глаза стреляли обманом. – И ведь не просто так ты блондин, да?
     Серый глаза выпучил от такой наглости.
     - Ты вообще кто такой?! Ты знаешь кто я?! Я заблудился и не знаю где я, помогите мне выбраться в город! Прежде чем говорить узнал бы что со мной случилось. А про девушек у меня есть лишь одна возлюбленная и те кого я не любил. Садись обратно и вези меня!
     На сей раз смех донесся из машины. Ржали пассажиры. Среди них была одна девушка.
     - Эй, красавчик седовласый, хочешь меня на заднем сиденье? Садись, довезем приятно и с ветерком!
     - Заткнись… - прошипел водитель, обернувшись к звуку. – Мы тебя итак знаем как законченную шлюху, еще не хватало чтобы шлюха и насильник совокуплялись тут. Сначала я договорю а потом можешь со мной делать что хочешь, так что закрой свой рот и сиди. На нем итак вся одежда плохая. Что, седина появилась от побоев? – Он снова повернулся к Серому. – Я похоже догадываюсь откуда ты такой взялся. Позволь мне докурить и потом расскажешь откуда ты такой взялся. Но то что из леса – это точно. Довезем тебя куда хочешь.
     - Ну так что, будем? – размалеванная девица все – таки выбралась из машины, между пальцев у нее была сигарета. Серый поморщился от омерзения. И это – женщина?! Да быть не может! Это дрянь, которую надо отмыть и обучить хорошим манерам. С яростью поглядев на нее, парень прошипел:
     - Тебя сюда никто не звал! Пошла прочь… иди куда хочешь, ты годишься только для того чтобы мужчин ублажать, но любви в тебе нет и не было. Я никогда не прикасался к таким как ты и не буду. Я ненавижу продажных, женщин легкого поведения и убийц… Знай свое место. – и скинул руку шлюхи с плеча. Ему было настолько тошно, будто он поцеловался с жабой. Глаза блистали гневом. Он сцедил слюну сквозь зубы и плюнул на землю. Усталость как рукой сняло.
     - Ой какие мы нежные! – провизжала проститутка. – Ты видимо евнух или импотент. Ну ладно, хрен с тобой, золотая рыбка, потом меня захочешь.
     В тот момент Серый захотел ей врезать от души по лицу. Это была не девушка – а непонятно что.
     - Прошу тебя, заткни ее, я сейчас ее ударю…
     - Евгения, пошла в машину и не высовывайся! – крикнул водитель. – Я сказал – все дома будет, ты итак перепила, не нужно было мне тебе траву покупать и после вина. Вот говорил я себе – не нужно поить баб… нет блин, поменял принцип чтобы… да ладно, вопрос не в этом. Вопрос в том куда тебя деть. А то так и помрешь тут, у дороги, тут всякие ездят, и даже вооруженные. Ты уж извини, товарищ, чтио я тут про женщин, она просто наглая, не обращай внимания. Она не полезет, а если полезет, я ей пущу пулю в лоб. – Водитель достал пистолет и щелкнул магазином. Волхв подивился и не стал спрашивать что это такое. Такую штуку он в жизни не видел. Он понял – дето тут не чисто. Открыл дверь, выволок шлюху из машины и сильной рукой швырнул в траву.
     - Я тебе потом расскажу откуда я взялся, но чтобы я рядом с собой ее не видел. Посади рядышком девушку в платье, это гораздо красивей и лучше. – спокойно произнес несчастный и взял пистолет в руку. Форма оружия действительно была странная.
     - Ну ты даешь… еще никогда я такого не видел… - присвистнул водитель. – Эй, ребята, включите музыку! Сейчас на полной скорости поедем!
     Народ понял и включил Виктора Цоя. «Перемены». Стало веселее.
     - Так что ты тут делаешь? – сигарета уже была докурена. Машина черного цвета удивляла и была похожа на мужчину в черном смокинге. Волга. – В наших глазах потерянный рай… в наших глазах закрытая дверь, что тебе нужно – выбирай… Эх, странный ты по виду… и агрессивный.
     - Да брось ты его здесь! Видно что сумасшедший! Седой от нервов и от горя видимо. Стиоим тут время тратим, а нам надо на встречу. – крикнули из машины.
     - Сначала Евгению надо посадить назад, а то она реально тут сдохнет… - отозвался водитель.
     Он подал руку этой женщине и усадил на заднее сиденье. Та была подавлена и разозлена. Похоже она не видела порядочных паренй никогда, вертясь в криминальных кругах. Видимо надеялась на интим, а не получилось. Хороший облом, нечего сказать… Да и не стоило Гореславу выходить на дорогу. Не было бы таких подозритиельных ребят. Волхву показалось, что у них вся машина забита огнестрельным оружием. Он мало помалу начал понимать окружающий мир, пусть так быстро… другого выбора нет. Да и человек в кожаной черной куртке… ведет себя непонятно как. Хотя была не была, на безрыбье  и рак рыба. Делать то что – то надо. И приодеться тоже.
     - Что я тут делаю? Ищу выход. Хотя я многое  умею…
     - Ты честно нам скажи – каким ветром тебя сюда занесло. – продолжал допрашивать водитель.
     - Я из леса вышел и не знаю дороги в город Ладога или Печище…
     - Погоди… какое еще Печище…
     - Тут было сражение… и я заснул.
     Изумленно поглядев на парня, водитель хихикнул.
     - Тебя избили так что ума лишился? Хорошо, поговорим потом, садись в машину. – Он открыл дверь и приказал подвинуться пассажирам. – А что у тебя за сумка и лук за плечами?
     - Это мои вещи.
     - Положить их в надежное место?
     - Не нужно. – спокойно сказал Серый и сел. Он также обратил внимание что молодой человек еще два дня как не брился. Также странными ему показались сигареты. Что – то непонятное, типа трав. Хотя Серый сам знал травы в совершенстве. Но то что он почувствовал – дымок сигаретный – он никогда не встречал.
 
 

     … Серый Волхв – Кромешник с улыбкой смотрел, как алеет внизу зарево взрыва. Машина улетела в пропасть, сорвавшись с обрыва. Никто даже не понял, что творилось в проследние секунды. Ясно было одно – Кромешника разозлило поведение людей в машине, и он просто решил от них избавиться, чтобы легче стало. Он мрачно глядел в зеркальце заднего вида водителя, и его ледяной взгляд пугал водителя все больше и больше… Глаза его словно просверливали человека, а седина напоминала о том, что хватит смеяться. И наконец, кто – то вскрикнул довольно громко и в последний раз, из ушей двух пассажиров потекла кровь. Волхв улыбнулся хищной улыбкой и сжал руку в кулак. Потом он просто вышиб верх машины и выскочил прочь, смеясь страшно, совсем как в первой жизни… потому что водитель неудачно повернул руль, и все… Крики и кровь, и залитое стекло… первая жертва была принесена удачно, можно жить дальше. Глаза сверкнули желтым огнем, и Гореслав стоял у обрыва, весь в черном, чувствуя возбуждение и неслыханную радость. Вот оно, счастье – убивать…
     Как на замедленной кинопленке, машина полетела вниз, врезалась в камни и взорвалась огненным грибом, прикончив остальных, кто остался… Предсмертные крики застыли в небе и стихли так же резко. Запах крови, жженого мяса, бензина и железа кружил голову, но именно это был Рай для Кромешника. Убить он мог любого за свое заточение в гробнице на месте сгоревших Печищ… Теперь зло убивает зло… Странно, но факт. Можно идти дальше. В этот такой непонятный мир, где нет родноверия.
     А потом волна огня залила ближайшее поле, рождая ужас и страх. Теперь будет война… очень долгая и беспощадная. Засмеялся возрожденный Кромешник, почувствуя Силу. Желтым огнем блеснули глаза, и он метнул в горизонт еще пару огней, и дальше уничтожая лес… Горело все, что попало под пожарище, и стало светло, как днем. Теперь пора найти своих, если они еще остались.
     Никто не выжил в том страшном пожарище…
     Но первая волна Силы истощила Гореслава, и он упал наземь, ослабленный, черным вороном… Машина Смерти заработала… но на короткое время.

     Аэропорт…
     Ничего беды не предвещало вначале. Люди садились в самолет и улетали, и прилетали, но сегодня все было не так… Один самолет рухнул на взлете, взорвавшись в воздухе. Другой рухнул в болота после взлета где – то под Питером. Естественно, это все вызвало ужас. А после огонь с полей перекинулся на Пулковские высоты, и невозможно было его затушить, потом запылала и местность возле взлетной площадки. Непонятно, что бы случилось дальше. Но огонь после добрался и до одиноко стоявших самолетов. И они вспыхнули, как спички. Некоторые машины пытались взлететь ввысь, но горели на взлете, и сбить пламя было невозможно. Взлетающий лайнер, пылающий сзади, дальше взрыв или черная полоса… в небе. Горели люди там, и огонь был счастлив… Страшное зрелище… Выгорало все, оставались только скелеты машин. И останки. Людей.
     И даже иногда казалось, в огне бродит кто – то в черных одеяниях и с мечом русским… Смерть в новом обличье. На фоне горящих лайнеров и умирающих людей. И она радовалась как ребенок… не в силах себя контролировать. Ей хотелось поджечь и аэропорт, но почему – то она раздумала, и оставила адский костер догорать. Взрывы, пепел, крики спасателей. ВСЕ БЕСПОЛЕЗНО…
     Мертвая зона. И это было только начало.
     И чей – то смех… сквозь время… Смех того, кто покинул склеп.
     Но потом все изменится… Навеки.

                14

     Иван Патрушев сидел у себя в кабинете и курил «беломор». Ничего не предвещало плохого. Дочь где – то ездит, похоже на Ладогу, что – то там с экспедицией нашла, и теперь придется если что не так с этим разбираться. Плохие мысли полезли в голову пожилого генерала. Он чувствовал что скоро все поменяется и тогда или его карьера полетит куда подальше, или придется уединиться на дачном участке и садить овощи. Последнего как раз не хотелось. На столе лежала книга по историческим артефактам – это дочь случайно оставила ночью, ей не спалось в последнее время. Потому что нужно постоянно писать сценарии и работать, работать, работать… Очень Иван переживал за нее – загонит себя полностью, и что тогда делать? Тогда больницы, витамины, а он хотел внуков и достойного мужа для нее. Но Ия была такого склада, чо девушка в ней просыпалась только тогда когда ее понимали. Пока что мужчин ей заменяли сьемки. Но не раз слышал отец как девушка, или же молодая женщина, рыдает навзрыд в своей комнате. И прекрасно понимал чем все вызвано – отсутствием любви и понимания. Также было ясно что одна она не сожжет жить ни при каких условиях. И с этим пора что – то длать. Может с ее коллегами горить чтобы помогли? Одновременно Ия стала очень зажатой и скрытной, наверное от страха что ее не поймут.
     Выпив карвалола, Патрушев кашлянул и поглядел в потолок. Там летала сонная муха, своим жужжанием давая понять, что все как было, так и есть и так дальше будет. Она напоминала какую – то параболу, или жевачку, пережеванную сто раз и в конце концов выплюнутую. Глаза насекомого говорили о том что время застыло навеки, и это скоро кого – нибудь убьет… Как стеклянная мозаика. Муха летала вокруг лампочки, и наконец рванула к окну и забилась сначала в угол, а после принялась долбить своим тельцем стекло, пытаясь вырваться. Жужжала, жужжала, потом генерал не выдержал и газетой прекратил все ее попытки вылететь прочь. Она упала под ноги, сводя в предсмертных судорогах лапки… Ивану показалось, что он сходит с ума, он смотрел на мертвое насекомое и почему – то вспомнил Великую    отственную войну… муха напомнила немца, который был убит где – то под Сталинградом, даже лапи насекомого нпомнили судороги человека, врага… Сколько их было тут… семь миллионов… положили двадцать восемь миллионов человек. И теперь великая страна – победительница может запросто разлететься на части. Если какой – нибудь псих возьмется за власть. Все те же мухи, только в другом обличье. Такие же фрицы, но в других одеждах. Муха напомнила о многом… и еще о том что пора просто поехать в санаторий и расслабиться. И что нужно просто разгрузить голову раз такие галлюцинации пошли. Мухи это фрицы… неплохое сравнение, но зачем так себя выматывать? Вдобавок пора сделать ремонт в кабинете, уже с окон краска слазит. Точно также слезет и краска в кавычках со старого мира… в 1991 году…
     А стеклом станет невозможность возврата в старые времена… Все разрушено будет. И многие будут биться о стекло как муха… многие погибнут. Об этом думал Патрушев, и от таких дум что все может рухнуть у него волосы на голове шевелились… т не знал он что появятся подростки и молодые люди, кои будут воспевать фашизм… Он встряхнул головой и решил больше не курить сегодня. Смяв пачку пустую из под «беломора», он выкинул ее в ведро, а окурок просто растер ботинком по полу. А муха продолжала лежать, и в ней умирало все, что до этого жило… паразитируя… убивая… Таких существо скоро будет целый рой. Но останутся лишь немногие которые будут понимать что происходит на самом деле… но будет поздно. Но дочь будет снимать и дальше. И добьется успехов. Только не все ее будут понимать.
     Вот о чем думал Патрушев, не говоря о том что ему уже стали сниться странные сны. Это лишний раз говорило о том что пора бросать курить во время работы, а то действительно что – нибудь случится. Мало ли что. Плюс дочь надо замуж выдать… да только за кого она пойдет? Она очень разборчива в людях и никогда не пойдет за кого попало по расчету. А сейчас такое общество что она может остаться или одна или с тем кто подойдет.
     А может быть помочь ей снимать? Ия недавно рыдала в подушку полночи, надо бы просто выписать ей лекарств и запретить снимать некоторое время? Нет, такого не надо… уж лучше войну вспомнить, как воевали отцы… Лучше такое чем страшные сны о развале СССР. Да и вообще развала никакого не будет никогда и все будет отлично… В конце концов Иван Патрушев устал обо всем этом думать и просто налил себе чая. Но мысли в голове все равно роились… он переживал за Ию.

 
 
                15


    

    



     1986 год… Весна.
     Медленно, словно на замедленном видео, по небу плыл самолет, постепенно снижаясь. Он летел из – за границы, в Ленинград, в аэропорт Пулково. Стюардесса спокойно ходила по салону и раздавала воду с печеньем – кому как понравится. Пассажиры несколько волновались. Поскольку один раз самолет сильно трясло. Не переживал лишь один человек. Он спокойно, положив руки на колено, глядел в иллюминатор, составляя в голове план контрразведки следующего захода.
     Он выполнил задание КГБ – вычислял шпионов за границей, вклинившись в ряды иностранных ЦРУшников, и теперь вернулся на родину. С документами проблем не было, с людьми также, но нервы были малость расшатаны. ЦРУ – это вообще люди особые, работающие против многого и многих. То что у них были связи с советским КГБ – сотрудник разведки прекрасно знал. Попросив воды у стюардессы и слегка задержав на ней взгляд, сотрудник КГБ думал куда полетит в следующий раз. За границей у него было имя совсем другое – чтобы не вычислили. Он был манерами похож на Штирлица, но действовал совсем иначе.
     Усталость брала свое, и хотелось выпить вина. И даже больше… Сутки в дороге, плюс еще задержка в аэропорту. За измену Родине на то время полагался расстрел, и уже стреляли некоторых за шпионаж в Америке и сливание данных секретных документов туда. Пожизненный срок дать за такое было мало. Лучше пулю в голову. Плюс вчера сотруднику звонил Патрушев и спрашивал, все ли готово. Вдобавок школу КГБ Климентьев Влад закончил на отлично. Так что пофик кто там такие ЦРУшники и что они хотят сделать с СССР – все равно у них ничего не выйдет, страна СССР громадная и народ не сломишь. И девушки самые красивые.
     Климентьев вышел в уборную, вымыл руки и глянул на часы. Два часа дня по Москве. Итак, в Москву ехать не нужно, там и без него разберутся. Он достал расческу и причесался. Светлые, слегка завитые волосы доставали ему до плеч. Глаза были ярко – голубые. На теле – строгий костюм и часы на руке. Что было в часах – одному Богу известно, потому что это был матерый агент, и довольно молодой – двадцати восьми лет. В аэропорту его встретит машина и путь окончен. Можно будет отдохнуть да с Патрушевым пообщаться. Может еще что посоветует насчет работы. Америка конечно страна интересная, но довольно опасная. Особенно где боятся числа тринадцать, да еще если доллар разбить по кирпичикам – символам, то там сплошная эта цифра. Климентьев понимал откуда пошел и доллар, и символика, но предпочитал не раскрывать это. Нельзя было.
     Жизнь шла своим чередом, и начинало подташнивать – самолет принялся заходить на второй круг. Вот и Пулково рядом. Ну наконец – то, дома…
     Деревья и дома мелькали под крылом самолета как муравьи на дорожке. Климентьев глядел на все это и улыбался. Март месяц на дворе. Да вдобавок подруга детства на режиссуре подыскала работу параллельно. Ну это мы поглядим потом, а сейчас надо просто сесть на землю.

      «Волга» неслась по Московскому проспекту, как и тысячи других машин. Водитель курил, уставший от смены, выбрасывая бычки в окно. Климентьев явно нервничал, и ему хотелось поскорее доделать дела, которые еще остались. Он не курил и его взбесили те сигареты, парень взял пачку с «Беломором» и выбросил в окно.
     - Ты разве не понимаешь что у меня дико раскалывается голова после полета из Америки? – раздраженно спросил он.
     - Я все понимаю, но у всех свои потребности. – так же ответил водитель. – Влад, выпей успокоительного, скоро ты получишь назад свою машину и будешь дальше заниматься шпионажем за иностранцами, кои из ЦРУ лезут в СССР как мухи на варенье без мыслей, что их могут найти и ликвидировать так, как посчитают нужным.
    - У меня отец в КГБ служит, и меня уж точно никто не найдет при всем воображении. Вдобавок много развелось не тех людей, их бы в поезд и в лагеря, как врагов народа.
     - Для убийц у нас действует расстрел, товарищ Влад, так что тут переживать нечего. Дел итак полно. Ну что там, в Америке, происходит?
     - Что там может твориться… нас ненавидят так, что слов нет. Я работал под именем Майкл. Видел секретные документы… видел шпионов и своих. Естественно, нужно в таких случаях быть аккуратным, особенно с женщинами, когда они лезут к тебе в постель… - Климентьев плюнул и достал бутерброд. От нервов малость сводило желудок. Шифровки, разведки… как все это надоело. - Вот сейчас доехать бы к Патрушеву, решить вопрос и в отпуск. Кино бы хорошее поглядеть, а то антисоветчину совдеп запрещает… тут есть у нас в стране люди, которым на все и на всех плевать – снимают и пытаются протащить в просмотр в кинотеатрах. Или глушили «Голос Америки», как помню, палитра тут ого = го какая. Непонятно что с нашим государством будет, если на все плюнут наши правители. Для того я работаю, чтобы ничего не развалилось.
     - Ты помнишь одну громкую историю… как один психопат угнал самолет. А Вашингтон? Там – то что?
     - А что Вашингтон? Меня туда еще не отправляли. И не нужно. – мрачно сказал Климентьев и почесал пробивающиеся усы. – Вдобавок эти все рупоры ЦРУ в виде радиостанций это больная голова. Заглушить все невозможно, а вот отправить инакомыслящих за колючую проволоку или в психушку можно, чтобы не вылезли больше, а все их радио на свалку. Женщин бы лучше ко мне в кабинет, чтобы кофе заварили и прочее… - нервный Климентьев улыбнулся и кашлянул. После настороженно глянул в окно. Ему хотелось расслабиться. Строгий черный пиджак подчеркивал его жесткость и крутой нрав. Плюс этот молодой человек был чудовищно ревнив.  И также он знал что Армения слушает по радио то, что не надо, и там уже пошел развал… информационный. Ну не ехать же туда и не искать… Сейчас он ехал в управление КГБ на Литейном проспекте.
     - Угон самолета? Конечно помню… Его собирались угнать на Запад. Москва – Таллин. Пятое июля. Хорошее было утро, если верить сотруднику Вадиму Соколову. В самолет вошел молодой человек с черными волосами до плеч и сообщил что самолет захвачен, есть мина и все. Это сделал некий Антон… потребовав поменять курс на Лондон. В результате самолет сел в финском городе Котка, и там все разобрались – один террорист убит выстрелом в голову в салоне, когда там начался огонь на поражение, второго, по имени Максим, ранили в грудь и отправили в Ленинград. После выяснилось, что Антон был психически больным и лечился в стационаре. Его бесило, как выяснилось, что все запрещено. Он твердил что настоящая жизнь идет на Западе. А не в СССР. Вот как бы наша страна такими не переполнилась… а то будет не один, а сто таких самолетов. – Климентьев немного успокоился и замолчал, строго рассматривая окна на домах, словно там что – то антисоветское творилось.

     Влад доехал до места назначения и с остервенением захлопнул дверь «Волги». Много разговоров было в той машине. Некоторые не из самых приятных. Ему хотелось просто провалиться под землю. Парня достали и так называемые « неформалы», которые любили не только выпендриться перед всеми, он также знал что они творят в подвалах – собирают своих музыкальных лидеров и творят свою культуру. «Если эти щеглы вылезут на белый свет – мало не покажется… они вес уничтожат своим внешним видом, тут все это переплюнет и радиостанции самопальные, кои мы глушили и за которые садили в тюрьму на год. Неформалов брили и будем брить, и не остановимся. Я хоть и ношу каре, но не обстригусь – мне позволяет положение». – так думал Климентьев, принимая таблетку успокоительного. Взгляд у него был такой, коим можно было убивать. А еще блин хочется любви, ласки и понимания. Да только фик это найдешь в КГБ…
     Девушка помнится кинула из – за ревности – ревновал к каждому столбу. Потому и ушла. Кончилось это печально – убил. Придушил подушкой. Ночью, после секса. Как это гнусно и подло… лучше бы проститутку убил, лучше бы было. Не нужно заразу разносить. Лучше бы реально угнать самолет куда – нибудь, и пока он летит куда подальше, перетрахать всех женщин от обиды, а после спустить воздушное судно в океан. Э нет, так не пойдет – найдет милиция и тогда – расстрел. Подруга детства есть, ну это совсем не то, что с любимой девушкой. Есть золотое правило – не спят с друзьями.
     С такими мыслями Владислав открыл дверь КГБ и поднялся по лестнице в кабинет. Там его ждал генерал Патрушев. И что там может твориться теперь – одному Богу понятно и запланировано…
     - Входите, - отозвался Иван Патрушев на звук стука в дверь. Он поднял голову и увидел Климентьева, который от усталости был белым как стена. Плюс глаза его выдавали не только это, но и нечто другое. Длительное воздержание было в этих очах.
     - Ну что, как сьездил, коллега? – спросил генерал, не поднимая глаз на молодого человека. Он знал – Влада все достало до такой степени, что и представить страшно. Но уволить его он не мог. Слишком ловкий и скользкий был сотрудник. Но казалось Ивану – Влад что – то скрывает. Что именно – было неясно никому.
     Владислав Климентьев был сыном его коллеги. За три года работы в КГБ Влад проявил удивительные стойкость и ни разу не попался агентам ЦРУ за границей, особенно в Америке. Это показалось странным. Какие мысли роились в голове этого парня – не было известно никому. У Климентьева был личный водитель, свое оружие.
     - Я прилетел сегодня… - начал сотрудник.
     - Я вижу, что ты прекрасно справился с работой. Надо бы тебя на еще одно задание отправить. – Патрушев поднял голову.
     - А когда это планируется? – тихо спросил тот и попросил стакан воды.
     Прежде чем ответить, Патрушев долго смотрел на портрет Сталина на стене.
     - Снова в Америку? – разочарованно спросил Влад.
 
    - Нет, поближе… это если есть желание. Ты еще попроси чтобы слетать узнать кто убил Кеннеди! – улыбнулся генерал. На столе зазвенел телефон. – Алло? А, ну хорошо, зайди ко мне раз уж мимо идешь, Ия. А, ты устала? Хочешь пока чая выпить? Зайди в наш буфет, купи себе чего – нибудь.
     Климентьев был готов сквозь землю провалиться.
     - Лучше бы дали расследовать дело, кто угнал самолет в Лондон… - выдохнул сотрудник. – Да уже оно сделано. Жаль… Еще девушка…
     Патрушев строго взглянул на него и положил трубку.
     - А что тебе та девушка, которая мне звонила? – строго спросил он.
     - Да так, ничего…
     - Ты не думай… я понимаю что у вас, молодых, всякая грязь в голове, и еще кое где, но эта девушка моя дочь. Может быть зайдет ко мне. Сейчас. НО у нас с тобой совсем другие дела.
     Влад отошел к стене и оперся рукой о косяк. Лицо его было подавленное. Волосы спутаны от жары. Пиджак малость помялся и на рубашке у горла расстегнута пуговица. Вот еще женщин здесь действительно не хватало… Ужасно все…  Нужно быстрее добраться до дома и принять пару таблеток… таблеток чего? А неважно, лишь бы полегчало, итак все тело болит. Давно не принимал, а то так и умереть можно. Лучше уж сходить в буфет и напиться кофе, может полегчает… Пот катился градом, сердце колотилось как бешеное.
     - Так что там? Ты как отработал?
     - Планы относительно СССР есть у ЦРУ, но потом я вам все предоставлю, сейчас мне очень плохо и я не могу все сконцентрировать в голове. Понимаете, самолет меня очень вымотал…

      - Отправляйся в буфет, потом я тебя вызову, позвоню личнео домой. Главное что тебя привезли из ПУлково невредимым. Сейчас я вызову твоего отца, пусть разберется, что там у тебя. Это легче. Утаишь от меня что – либо, будут неприятности.
     - Да лучше бы отправили в Афганистан…
     - Надо будет, и туда поедешь, голубчик, наши КГБшники уже там делают свои дела. А теперь иди и отоспись, ты мне нужен нормальный а не вялый. 
     - Отлично, буду ждать звонка. Спасибо. Простите за мое состояние, но я не могу сейчас работать. Мне очень плохо, надо хотя бы неделю отдохнуть, прийти в себя.



                16

     Выкатившись чуть ли не кубарем от Патрушева, Климентьев чувствовал, как голова у него разваливается от невыносимой боли. То же самое происходило и в грудной клетке. Моментально вспотев, молодой разведчик налетел на стену и почувствовал, что расколотил вдребезги нос. Он кулаком провел по ноздрям – точно. Кровь. Соленая, алая, такая мерзкая и красивая одновременно. Здрасвтсвуй, Ленинград, спасибо что так тепло принял. Настроение было на нуле, плюс Влад чувствовал, что ему опять пришьют очередное задание и придется ехать черт знает куда. Дома хранились деньги на таблетки, о коих никто на работе не знал. Знал об этом только их владелец. Больше никто на планете.
     На непонятно чем он сидел довольно давно. Сам не помнил сколько. Но тог что уже пошли длительные депрессии – факт. Влад не мог уже без всякой дряни, сидеть спокойно, и потому перелет в самолете дался ему с трудом. Не говоря уже о том, как произошел взлет из Америки.
     Это и мешало парню жить, и укрепляло его. Дальше, как понятно было, Судьба разделила мир на две грани – или дальнейшая работа в КГБ, или три на четыре на вечный покой. Осталось теперь только личную жизнь наладить, и детей наделать – например троих. Какие гены будут у детей – одному богу известно. Но работа в КГБ приносила немалые деньги. Уже была своя машина. За плечами – неудачный роман, или же несколько… Климентьев уже сам не помнил. А плевать – было и было, все равно народ получил свое – женский пол то есть.
    Растерев кровь по ладони, Владислав понял, что хочет выпить чая. И что пора приводить себя в порядок. Что нужно просто свалиться на диван, развернуть газету и ознакомиться, что стряслось в стране в последнее время. Патрушев всегда такое придумает, что хоть стой, хоть падай. Газет дома было море, пора их выбрасывать.
     «Как же меня все достало… Эта страна, эти люди, эта безнадега… Хорошо что хоть пистолет есть в кобуре, как только все достанет – все, отправлюсь в вечность. Девушка бы появилась – нормальная, не то что предыдущие. Все они получили свое. А может просто уволиться и плюнуть? Ладно уж, надо погулять пройтись».
     Отравленная перелетом кровь давала о себе знать. Голова кружилась. Нервы могли полететь в любую минуту. Влад зацепился за перила на лестнице, едва не полетев вниз. Он был похож на пьяного, которому после пьянки надо было идти на работу и командовать. Молодой человек чувствовал, как болят вены, как ломит кости… Он с трудом держался на ногах, не говоря уже о том что в кабинете Патрушева хотелось ползать по стене. Надо в кафе зайти, если там смогут обслужить. Может быть полегчает.
Зеленого чая выпить и все как рукой снимет.
     В туалете Климентьев пытался придти в себя, мыл лицо под холодной водой. Его стошнило. Причесавшись перед зеркалом, КГБшник понял что надо взбодрить кровь. Женской лаской, если такова найдется. Или бутылкой вина просто так, или еще чем – нибудь. Хватит работать, хватит нервов.

     Патрушев удивленно глядел на Влада, который едва стоял на ногах. Он понял, что тут замешана работа. А может еще и затяжная депрессия потому что семью Влад так и не создал. Оно и немудрено: сначала было раздолбайство, после гулянки, дальше работа в КГБ и задания. Чтобы такое выдерживать, нужно нервов целый состав. Генерал пожал плечами, и набрал номер отца Влада. Его звали Сергей Климентьев.
     - Слушай, кого ко мне вызвали, обьясни мне!
     - Иван, в чем дело? Что ты орешь в трубку?
     - Да понимаешь, тут твой сын вернулся с Америки, выглядит так словно две недели не выходил из запоя! Это называется работа?! Я вообще представить себе не могу, ЧТО он натворить мог на задании в Штатах. Ко мне заходит помятый молодой мужчина, весь взьерошенный, словно за ним гнались какие – то убийцы! Разберись с ним пожалуйста.
     - Сын вернулся? Это хорошо, и сейчас он будет у себя на квартире. Я вижу его не так часто. В Штатах он был долго. Нервы, депрессия… и молодость конечно. ОН давно страдает что у него нет женщины.
     - Да меня это совсем не волнует! – заорал Патрушев, стукнув кулаком по столу. – Пусть выбирает – или молодость или вон с КГБ!
     - Да что ты так реагируешь негативно?! Перебесится и успокоится.
     - Он похоже либо отравился чем – то в самолете, или работать не хочет. Я конечно могу дать ему выходных, но чтобы такого больше не было, так и передай. Он по стенам ползал только что у меня в кабинете… словно зубы свело!
     - Отравился? – удивился Сергей.
     - Не знаю чем отравился, но прошу проверить. Не нравятся мне такие работники! Одно дело моя дочь страдает от депрессий, тут еще и этот!
     - Я отправлю его к врачу, разберутся там что стряслось.
     - Не надо мне зубы заговаривать! Или ты сына приводишь в порядок, или он с нами больше не работает! – Патрушев бросил трубку на рычаг и закурил.
    
     Климентьев, по прежнему цепляясь за стены, пытался выбраться из здания. Машина его все еще ждала у выхода, но он прошел мимо нее так, словно и не увидел. Очень хотелось пить, словно было похмелье. Сил почти не оставалось. Мятый пиджак очень хотелось зашвырнуть куда – нибудь подальше… Но нельзя было – все – таки надо выглядеть стильно. Да плевать на стиль – главное найти лекарство.
     Непонятно как, словно во сне, Климентьев добрался до ближайшего кафе, о котором говорил Патрушев. Пусть тут лучше лимонада нальют, чем валиться  с ног. Хотя этот лимонад хотелось просто вылить себе на голову. Хотя нет – не так поймут. И закусить не помешает.
     Он с размаху рухнул за ближайший столик, и затравленным взглядом поглядел на графин с водой на столе у официанта. Будь его воля, Влад бы взял да выпил бы все до капли. Стакана тут будет мало. Рассматривая в обычном помещении, таком простом, посетителей, Влад наконец решил себе что – нибудь заказать. Буркнув официанту принести ему несколько пышек и чай, молодой человек приходил в себя. Смяв в руке салфетку и бросив остервенело ее на стол в солонку, затравленно КГБшник повернул голову куда – то в сторону стойки. И замер.
     Он увидел, как к ней подошла высокая девушка в коричневом платье с папкой в руках. Длинные русые волосы темного цвета сбегали по ее спине и плечам. Она напоминала нимфу из древних сказаний. Тоже видимо устала. Интересно, что она тут делает? Может дочка Патрушева? Возможно, только вот почему ее никогда не было видно в КГБ? Мысленно Климентьев уже раздевал ее, представляя такое, что волосы бы дыбом встали. По спине скатилась капелька пота. Жар ударил в голову. И не только.
     «Какая красивая… интересно, кто она такая? Шикарные волосы! И фигура тоже»… - подумал Влад, тут же захотел познакомиться. Он забыл, что у него разбит нос, и капля крови капнула на скатерть. Немного очнувшись, парень стер кулаком ее и промокнул нос салфеткой. Усталость стала постепенно уходить. Владиславу хотелось, очень, познакомиться с девушкой, но как она среагирует на то что кровь на носу? Может убежит… Вряд ли. А если ей чая предложить? А потом что еще посерьезнее после чая? Женщины у него давно не было. Хотя, если учесть женскую психологию, нормальная девушка сразу не даст. Ну понятно что устал и ломка, но вот так, СРАЗУ откровенные мысли? Странно… Может быть очаровало платье, или волосы, или улыбка…
     Влад словно приклеился к стулу, рассматривая девушку с головы до ног. Он был готов бесконечно это делать, и с каждой минутой его воображение рисовало немыслимые картины. Все, пора отдыхать, или сразу подходить и знакомиться… авось дела пойдут на лад. Вид у него был не лучший – помятый пиджак, кровь на лице, затравленный взгляд… и глаза, алые от возбуждения. В реальный мир из эротических грез его вывел голос официантки, которая поставила заказ рядом. Влад кивнул и глотнул чая. Стало гораздо полегче, и вытер губы. Ему реально не становилось легче – а только хуже. Перед ним стоял его идеал, мечта… но снизойдет ли эта мечта? Скорей всего нет. И он навертел в голове всего немыслимого, и теперь покоя не будет долго.
     «Черт возьми, что же ты со мной делаешь… - Влад повалился набок, плюнув. – Как Вы можете, Миледи, ТАК на мужчин влиять? Я хочу чтобы ты была моя… я представляю как мы лежим с тобой, обнаженные, у камина, и пьем вино… Тьфу, блин… ушла бы ты отсюда, красавица, а то я от усталости совсем с ума сойду».
     Как по команде, незнакомка повернулась в его сторону, и ее взгляд скользнул по посетителям. Влада она тоже увидела, и немного задержала на нем глаза. Взгляд был не из легких… затравленный, тяжелый. Всю хмарь эротизма как рукой сняло. Вот такого он не ожидал. Суровые глаза…
     «А ты сурова… - Владислав принялся дальше пить чай, сжимая в руке уже другую салфетку. Куснув пышку, он понял – его накрыло. И теперь будет ломать совсем не по – детски не от усталости, а от кое – чего другого. Треснув кулаком по столу, он пытался успокоиться. Он был еще и киллером даже, если так назвать, по случаю – всякое случалось на заданиях. Но в данный момент он чувствовал себя каким – то затравленным Ромео, который зашел непонятно куда и непонятно зачем, замутив голову всякой фигней. – Ну я и дурак»…
     Его прошиб холодный пот, когда девушка прямиком направилась к нему. Встала у стола и спросила тихо:
     - Что с вами, молодой человек?
     - Что вы сказали? – переспросил устало Климентьев.
     - Вы подрались с кем – либо? У вас вид убитый, и кровь из носа хлещет.
     - Ах да… разбил нос. Платка нету, приходится так довольствоваться. Я из КГБ. Работаю тут.
     - Да? У меня есть платок, возьмите. Просто вы привлекаете к себе слишком много внимания – или пьяный, или побитый. Непонятно со стороны с первого взгляда. – Ия взглянула по – другому и ее взгляд потеплел. -  Вот потому я и подошла.
     «Ох, попадись ты мне потом… - подумал Владислав, жуя пышку. Ему стало получше. – Мы с тобой будем гулять, и я сделаю с тобой много всего, моя хорошая… Эх, мой любимый типаж… лишь бы незамужняя». – Мысли ушли куда – то на дно подсознания, и надо было приводить их в порядок.
     - Вы вообще откуда взялись? Раньше я вас тут не видела никогда. – Ия присела напротив и с интересом глядела на незнакомца.
     - Я работаю на одного генерала КГБ.
     - На кого же?
     - На Патрушева. Он отправил меня несколько месяцев назад за границу, я только сегодня вернулся. И устал, понимаете… потому и случилось в самолете со мной то, что кровь носом пошла. – выкрутился Владислав, приходя в себя.
     - В Америке видимо дела совсем плохо… или где?
     Парню показалось, что она просто просекает, кто он и что делает тут на самом деле. У девушки оказалась мужская логика при женском теле. И это его сразило наповал. Он думал, подойдет, и начнет заигрывать… этого не произошло. Он понял – редкий тип женщин. И решил толкнуть разговор дальше.
     - А вы что тут делаете, уважаемая?
     - Я иду с работы, к отцу зашла. Он здесь работает.
     - А кто ваш отец по рангу?
     - Генерал КГБ. Патрушев.
     Влада словно током шибануло. И теперь будут проблемы наверное. Поскольку это была та самая девушка, о которой говорил Иван. Теперь надо или просто забыть ее, или отношения или дружбу предложить.
     - Я только что от него. Отправит опять куда подальше из Питера… Надоело это все… еще надо себя в порядок приводить. А то выгляжу как побитая собака.
     - А вы, уважаемый разведчик, о чем думали, когда на работу устраивались? Не для всех поездки за границу, кстати. Была б моя воля, я бы тоже ездила. – сурово сказала девушка.
     «А ты с характером… Мне это нравится… давай дальше говорить, я узнаю что ты тут делаешь». – мыслил Влад.
     - Если ты окажешься собакой в реальной жизни, тебя даже командировки за границу не оправдают. – вдруг выдала Ия.
     - Я работаю как собака на милицейском посту, приходится выкручиваться.
     - Выкручиваться, говоришь… - Ия задумалась. – Интересные вещи говоришь.
     - Не в этом дело. Просто я знаю то, что многие не понимают и не знают.
     - Да я тоже. Просто я не лезу в дела отца. Он вообще противник всего нового.
     - А вы кем работаете? – наконец задал главный вопрос несчастный.
     - Режиссером.
     Влад оживился.
     - А что именно снимаете? – улыбнулся он.
     - Психологические вещи.
     - А возможно и мне помочь?
     - Я не знаю, у меня все расписано, надо подумать как следует. Тем более я вас, молодой человек, совсем не знаю. И вижу в первый раз.
     - Вы могли меня и раньше видеть, уважаемая. Ваш отец работает в КГБ.
     - Я редко там появляюсь.
     - Хорошо, я найду на вас время… - Влад допил чай и написал свой телефон на салфетке, предвкушая наживу.


     Утро очень хорошо началось, разбудив солнцем по глазам… Молодой человек проснулся, улыбнувшись. Как хорошо что командировки кончились! Можно спокойно поспать. Вчера был поезд, со всеми своими прелестями, жуть… Но зато можно теперь погладить кошку… Тимошку. Она быстро, едва открылась дверь, одпрыгнула, обняв лапами ноги.
     Некроенот – Иван Данилов улыбнулся и засмеялся. Он был счастлив, что вернулся в Пушкин, пригород Питера. Расстраивался лишь, что вернулся из Сибири без невесты. Ну и ладно, значит найдется. Следовательно, еще не время.
     Тотем Енот спокойно стоял в комнате. Некроенот мог принимать облик этого зверя – в благих делах. Но увы, часто приходилось по командировкам ездить. Нет, волхвом он не был – просто кудесником. Любившим природу, горы и прочее.
     Встряхнув длинными вьющимися слегка светлыми волосами, Некроенот вскочил с постели, кашлянул и пошел чай разогревать китайский. Он много где был – в Китае, в Италии… Добрая душа.
     Включив какую – то музыку, парень принялся танцевать босиком посреди комнаты. Силы Природы разогревали кровь и душу. Весь Иван был словно соткан из энергии. Глаза светились мудростью и осторожностью. И вообще, весь облик его был шикарен: голубые очи, тонкие светлые брови, длинные локоны… лицо словно вырезано талантливым мастером. Красота внешняя сливалась с красой внутренней. Ни дать, ни взять – настоящий сакс или русич…
     Он любил также с давних лет проводить различные обряды, также знал тайны масонов. Неизвестно, сколько ему было лет на самом деле.
     Размяв пальцы, Иван сделал несколько движений, словно перемешивая Силу, и проснулся окончательно. Он зажег свечу, и комната наполнилась ароматом. Сегодня дел было слишком много…
     Благородный парень мечтал о добре на Земле и готов был в клочки порвать тех, кто бы обидел его близких. Силища мага была в нем ого – го… Но ему зверски не везло с личной жизнью, и он мечтал о той Единственной, с которой семью создаст…    Каков стаж Силы был у него – неизвестно… Но Иван – Некроенот мог соперничать даже с волхвами, если бы те остались живы.
     Понаслаждавштись солнечными лучами, Иван сел за стол и достал из ящичка карты…
 
     - Влад, хватит хамить, иди сюда, быстро!
     Климентьев, разлепив глаза окончательно, чистил зубы в ванной комнате. Что еще там не понравилось отцу, раз он зашел к нему в девять утра? Значит, опять будут проблемы. Ну сколько можно контролировать?! Все подозрениЯ падают на то, что в квартире спрятаны наркотики или еще что – то в этом роде? Скорей всего так. Пусть хоть всю кавртиру обшарят – не найдут ничего. Итак все спрятано. НО разговор был о другом, как впоследствии оказалось.
     Быстро разобравшись с гигиеной, Климентьев расчесал волосы и вышел. Вид у нго был злой. Отец сидел перед ним на диване, и сурово рассматривал с головы до ног. Ну что, что, что еще надо?!
     - Зачем ты пришел? Я тебе открл, иди чая завари, потом поговорим.
     - Не потом, а сейчас. Договорились?
     - Давай, только быстро. Меня итак все достало.
     - Мне Патрушев говорит, что ты неважно выглядишь. Что происходит? Может хватит валять дурака и будешь нормально работать?! – Сергей Климентьев вышел из себя и принялся орать на сына.
     - Это мое дело, почему я так выгляжу! Мне итак нрвы вымотали в этой Америке так, что мил нет! Вдобавок перелет хорошо по давлению ударил. Потому я и был совершенно никакой в кабинете. – Влад вытирал голову, и его светлые волосы слегка завились.
     - Почему ты ходишь как баба?!
     - Это еще с чего?! – опешил парень.
     - А ты сам не видишь?! Пугало, а не сотрудник! Я уже устал тебя защищать среди коллег!
     - Пугало?! Я?! Как хочу, так и хожу! Тебе – то что с этого?!
     - А потому что мне приходится краснеть за сына! Ты разве не понимаешь, что за длинные волосы исключают из КГБ?! Чтоб немедленно подстригся, сегодня! Нервов на тебя не хватает! Или мне наряд вызвать чтобы тебя обрили?
     Владислав побелел от гнева.
     - Это почему как баба?! Это красиво, тем более у нас итак все закисло в стране и скоро вот – вот развалится! Вот посмотри – становится модно носить волосы, что в этом плохого?!
     Сергей Климентьев готов был врезать сыну по морде.
     - Баба должна ходить с волосами а не мужик! Ты похоже этого не понимаешь! Позор на весь КГБ!
     - Я что, работаю плохо? Что тебе дались мои волосы?! И стричься я не собираюсь, буду  дальше работать! Ценили бы результат моих командировок а не орали!
     - Ты бы слышал, что говорят о тебе коллеги! Стыд и позор… - Сергей схватился за голову, его побагровевшее лицо, казалось, вот – вот лопнет от гнева. – У тебя даже сисек нету, а волосы есть! Или мне тебе кое что отрезать и в платье одеть, чтобы восторжествовала справедливость? Родил бабу с членом!
     - Вот уж поверь, скоро таких много будет. И вуы уже ничего не сделаете.
     - Таких дураков как ты бреют в милиции. Ты допрыгаешься! Уволят и с волчьим билетом вылетишь!
     - Я не маленький, чтобы со мной так разговаривать! Ты бы сам подумал, что творится в вашем КГБ! И какие дыры есть там… - Влад принялся смеяться как сумасшедший. – Хожу и буду ходить! Понял?! – он хлопнул дверью и пошел одеваться с явным остервенением. Сергей слышал, как из соседней комнаты доносится мат. Наконец, сын вышел одетый, его длинные волосы уже успели высохнуть. – И попробуй только меня вытавить с работы – я устрою тебе рай!
     - Враг народа… - прошипел сквозь зубы Сергей Климентьев. – На расстрел бы таких как ты отправлять, бабоподобных! Да пошел ты со своими принципами знаешь куда?! Хорошо что хоть деньгами помогаешь, а то бы временный изолятор я тебе гарантировал.
     - Да пошел ты… куда подальше! Сказал, и повторю: ходил с длинными волосами и буду ходить… И ничего вы мне не сделаете. Слабаки!
     - Иди ты сам куда хочешь, пока не обреют! Хоть в кино!
     Эта мысль оживила Влада.
     - Ну спасибо… я постараюсь, благо познакомился с одним человеком, который меня туда отправит. Но с раблоты я не позволю уйти! Все, наш разговор закрыт!
     - Делай что хочешь! Иди к этим самым чудикам длинноволосым, если на то пошло! Пугало!
     День в результате что дома, что на работе пошел насмарку.
     В тот же вечер Климентьев, выматерившись после работы, напился вдребезги. Прокляв родителя и разнеся топором стул.

                17

                АННА

     Девушка медленно шла по лестнице, следя за дочкой Патрушева. Очень уж она ей не нравилась. Просто одетая, непонятная такая, зажатая и замкнутая в себе…  ОНИ  уже несколько раз встречались на лестнице, вроде друг – другу понравились, но коллега по имени Анна (так ее звали) видела другое у себя в голове. Вдобавок она была по характеру неприятная. Но вот внешность была у нее на ура. Длинные волосы, как у королевы, платье отличное, и вообще, эта особа пошла пробоваться на роли в кино. Ее бы взяли, если бы планы не поменялись.

     Она не любила соперниц давно. Что по уму, что по силе. А Ия была сильной и красивой, и умной. Осталось только втереться ей в доверие. И вес. А дальше действовать так, как скажут боги. А они, в частности Чернобог, заявил – «расправься с ней». Тем более был повод это сделать.

(вместо кино запретила власть – вставить совдеп, кино запрелила цензура, отец ни при чем. Сняла кино, собирается комитет – переснимите, актры не подходят. Во все власть совдеп лезла. Фильм первый на полке. Первый фильм не прошел цензуру. Кино под контролем. Татарников находит берестяную грамоту с историей Разумеи и Гореслава и решил это найти. Рассказывает Ие. За Ией в компанию влазит Анна Стоядинович. Но не сразу влазит. Окажется злой ведьмой.
У нее есть помощница – Галя. На самом деле дух.
Гореслав ловит машину, на дороге, едет пьяная компания, подбирает его и фигеет что с ним такое откуда сбежал. Потом в ментуре оказывается и сбегает оттуда. После приодевается в рок магазине.


     Черная «Волга» ехала по улице слишком тихо, настолько, что ее могли остановить милиционеры на проверку документов, не киллер ли едет? Климентьев знал, что Ия в тот день идет гулять и думает о своем проекте, куда он записан как актер. Анна отговаривала его ехать за девушкой, то и дело нашептывая злые речи и ошибочные… но Влад был непреклонен. Потеряв голову от ревности, он решил грохнуть и гражданского мужа Ии, того самого, кто не давал жить ему спокойно и мечтать, и девушку, которую безумно любил. Также знал он, что Иин проект обречен на провал потому что там воспевалась антисоветчина. Ехал и ухмылялся. Злой улыбкой. «Ну все, или я или не я, если она не окажется у меня на заднем сиденье без белья… Она будет или моя, или ничья»… - ухмылялся парень, вынашивая черные мысли в голове. Или еще где – непонятно. НО факт остается фактом – он ненавидел ВСЕХ кто общался с девушкой, особенно мужчин, как конкурентов на личное счастье. Да только не видал он, что счастье это может быть вовсе не его.
     Ия тихо шла по улице, и не заметила, как за ней ехала «Волга». Если сравнить с животными, то эта машина не издавала звука. И Влад улыбался сквозь стекло, прекрасно понимая, что дочке Патрушева некуда деваться. Сейчас он или убьет ее, или просто изнасилует у себя в машине. Одно из двух. Как разговор пойдет. Надоело все, надоело ее добиваться… не говоря о том что Анна многое говорит про эту женщину с тяжелой судьбой.

     Владислав принялся бибикать, улыбаясь. Ия развернулась и сначала свела брови. Но, увидев знакомое лицо, улыбнулась и подошла.
     Владислав вышел из машины и пригласил покататься. Ия мотнула головой в знак отрицания.


    - Ты что, ничего не понял, Климентьев? – Ия полуотвернулась и сурово глянула на друга, который испытывал к ней безумные чувства. – Я не могу согласиться на твои условия.
     - Это почему еще? – опешил молодой человек.
     - Потому что в данный момент обстоятельства складываются так, что я не могу ни приехать к тебе жить, ни спать с тобой, ни замуж выйти. Извини, но это так. Еще я знаю о тебе много чего… - девушка мудро поглядела на пылкого влюбленного. – что…
     - И что? – начал терять терпение Климентьев, который был готов зарыдать от разочарования. Он видел в мыслях, как занимается любовью с дочерью Патрушева в кровавом озере, и это доставляет ему особое наслаждение. И как ее длинные волосы купаются в этой алой жидкости, как он берет нож и наносит не то что раны, - а надрезы на коже, пишет ими слова страсти, и рядом появляется подруга детства, которая утягивает девушку в глубину, приканчивая ее, но та воскресает и вновь выныривает. И снова Климентьев, обняв любимую, режет ей кожу… Вот такие кошмарные образы складывались в голове. Климентьев, встряхнув головой, начинал сатанеть от ненависти к сопернику. Он слышал краем уха от подруги, что Ия вроде в гражданском браке состоит с каким – то там Олегом. И этот Олег психопат. И он мечтал добраться до квартиры этого человека и убить его.
     - А то, что тебя разыскивают милиционеры, и ты имеешь в друзьях криминальные структуры, голубчик. И еще наркотиками балуешься. Что, не знали, что я настолько умная? И зачем ты пошел ко мне на проект? Чтобы обнаркоманить всех, а потом на меня свалить? Чтобы потом все говорили про меня, как режиссера, который кормит ЛСД актеров?! Ты прости, но я могу и повторный запрос отцу отправить и он все мне расскажет, и ты не укроешься! Знаешь, был у меня такой герой – любовник, который оказался ненормальным. Я его выгнала. Ну от отомстил – поджег мою комнату в общежитии. Режиссерском. Он пытался концы в воду окунуть, чтобы не нашли, но его нашли и расстреляли. То же самое ждет и тебя, если не прекратишь меня преследовать.
     Влад побелел как мел – она его раскусила. Все, обман закончился…
     - И то что все твои последние любовные послания писал вовсе не ты… - ее взгляд становился все жестче и жестче, и в нем мешались правда и боль.
     - КТО?! – возопил Климентьев, потеряв тормоза…
     - Твой друг… когда ты страдал по мне. Я не знала, думала ты честный человек, из КГБ все – таки, наши отцы вместе работают, а нет… ну как же это грязно – садить друга за стол и писать, и еще фотографии мои просить в обнаженном виде! ВСЕ знают, что я НИКОМУ такое не делаю в виде фото и вообще, моя постель лишь для любимых и для мужа, и все. Вот так, Влад.
     - Ну ты даешь, ласточка… - сузил глаза неосторожный кандидат в любовники, - я думал ты не догадаешься… да, я пил безбожно, страдая от тоски по тебе, я обещал тебе райскую жизнь… без работы, без забот… предлагал также шикарным быть в постели. Но тебя не разубедишь, любимая… - последние слова он произнес шипя, сквозь зубы. – ты у нас круче всяких КГБ, ты выходит так на каждого узнаешь… - Климентьев встал у своей машины, выпрямившись. – ТЕБЕ МИЛЕЕ ПСИХОПАТ, КОТОРЫЙ БРОСИТ В САМЫЙ НЕПОДХОДЯЩИЙ МОМЕНТ!!! Да я бы мог раскопать информацию о нем вплоть до мягкого знака, я тоже знаю много. Ты думаешь, я дурак и ничего не вижу?! – слезы брызнули из глаз. – Я вижу как ты шифруешься…
     - Будто ты не шифровался, голубчик… - хмыкнула Ия и подошла к машине. – Знаешь, я очень не доверяю людям, которые вместо того чтобы самостоятельно сесть и написать берут, подсылают друзей чтобы узнать что и как я живу. Знаешь, захотел бы меня добиться – землю бы перерыл и нашел. Ты этого не сделал. Ты слабак, Климентьев, и твои умения в постели тебя не отбелят передо мной. Если я люблю то изменять не буду.
     - Вот оно что… - шипел Климентьев, и слезы заливали его лицо. – ДВА матерых КГБшника, только один из них скрытый, дочь Патрушева… Страх всех нас, да то что ты снимаешь – полная антисоветчина… Я конечно могу проявить милосердие и промолчать, но я бы сыграл у тебя как надо. НО раз ты так поставила вопрос… - он плюнул на асфальт.
     Ия более – менее успокоилась. Она понимала, что Влад смертельно опасен.
     - А ты что хотел? Просто так ничего не делается. Режиссеры такие люди, которым иногда приходится находить данные на актеров, чтобы их не подвели. Просто так если всех подряд брать, то будет бардак. А потом начинается – могу и не могу… Ты исключен из проекта за свою слепую ревность. Пока не исправишься.
     - Я люблю тебя! – вскричал КГБшник. – Я бы смог сделать тебя королевой! И дети у нас были бы шикарные!
     - Дети? Ты уже детей со мной планируешь? Мда… - Ия подошла ближе и с интересом рассматривала криминального авторитета. -  Не успел увидеть, и уже представил, как хочешь меня? Вы что, все такие? Мысленно нас раздеваете и добираетесь до матки из мозгов? – девушка улыбнулась. – Я бы попросила тебя кое о чем, но сильно сомневаюсь…
     -Ты вообще в курсе, что в Татарстане и Узбекистане были довольно странные секты, и мы ходили по домам этих людей и в подвалах вместо солений находили провода? Ты просто НЕ ПОНИМАЕШЬ что это за работа. И твоя режиссура – лишь капля в море в плане разведки. Может быть все так и будет, как ты снимаешь, но вот экранизировать тему про советского парня – оборотня это перебор. – Климентьев подошел ближе и погладил ее по голове. – Ты не поверишь, но я хочу его убить… этого твоего Олега, который деградирует с немыслимой скоростью.
     Он довольно хищно, но с любовью улыбался.
     - Я все про него узнал… Поверь. Но я не стерплю, если он будет с тобой спать.
     - Так проверь…
     Влад решил, что можно еще раз воздействовать на девушку.
     - Ия, блин, я больше не могу это скрывать в себе… Я хочу, чтобы ты была моей женой. Я понял, что всю жизнь мечтал о такой, как ты! – и он закрыл лицо руками.
     - Что? Женой? Все вы говорите так, только потом врете что этого не было. Что я, не знаю что ли? – серьезно сказала дочь Патрушева.
     - Прошу тебя, одумайся! Мы будем счастливы вместе! – кричал Климентьев, прекрасно понимая, что в Ие логики женской всего тридцать процентов. В остальном у нее разум холоден как сталь с мороза. И потому ее невозможно обмануть или использовать. Насчет детей неизвестно что, но похоже матерью она великолепной станет.
     Ия сурово глянула на него.
     - ОЧЕНЬ плохо в вас то, что вы любите глазами и еще одним местом в начале, но никак не головой. Но нет ничего хуже чем парня который трещит как баба. Так что уймись, Влад, у меня есть любимый человек, несмотря на всякие заморочки там, у нас дома.
     Парень стал лихорадочно соображать как с собой совладать. Он больше не мог себя сдерживать и решил точно со всем покончить. Он не сразу пришел в себя в плане нервного психоза. Подошел и силком поцеловал. Хватка у него была мертвая. Хоть в последний раз порадоваться… Ия не смогла вырваться, она только постанывала, и слеза покатилась по щеке. Она любила мужа, а не какого – то там сына КГБшника. Но бежать было некуда, пришлось ответить. Климентьев пошел еще дальше и принялся расстегивать пальто. Кричать было бесполезно – никто не поможет.
     - НЕ надо…
     - Почему не надо? Нас никто не видит… и твой тупой муж ничего не узнает.
     Девушка дала пощечину нахалу. Это его еще больше раззадорило.
     - ТАК НЕ ДОСТАВАЙСЯ ЖЕ ТЫ НИКОМУ! – воскликнул разведчик.
    
      

     Ия поначалу развернулась и быстро пошла прочь, как Климентьев быстро выхватил из – за пояса пистолет и сделал выстрел… Пуля пронеслась мимо, девушка полуобернулась, и второй выстрел ожег ее как молния. Не то чтобы как молния, - она сначала услышала хлопок. А потом острую боль в груди. Следом прогремел второй выстрел, и Ия вскрикнула, оседая на асфальт. Струйка крови потекла по коже, Климентьев хищно ухмылялся и смеялся после, сверкая белыми зубами. Он был очень доволен. Он хотел сделать еще один выстрел – контрольный в голову – но передумал, подошел ближе, посмотрел и кивнул.
     - Ну я же говорил, что если что не так – убью! Я слова на ветер не бросаю! Ты в этом убедилась, дорогая. Ну хоть поцеловаться получилось… и то хорошо. Я бешено ревнив, потому что ты была мне дорога… ну чудо будет, если выживешь!
     Но все равно он любил ее… Быстро встал и пошел прочь.


     … Крики врачей, везущих каталку в операционную, были резкие.
     - Да быстрее!!! ОНА СЕЙЧАС УМРЕТ!!!
     - Ранение глубокое, она теряет много крови! Капельницу!
     Ия лежала на каталке без сознания, бледная, словно сама Смерть, и едва дышала… После того как Влад сделал выстрел, она увидела только асфальт, который приближается к глазам, после удар, и все… пустота.
     Что же было потом?
     Влад ретировался довольно быстро. Ему было плевать на несчастную, ревность обуяла его. Не говоря уже о том, что в КГБ никто ничего не узнает. Ну была какая – то там девица – и нету ее больше. Больше всего пострадало его сексуальное эго – не дали ему, бедному!
    Машина быстро развернулась и уехала.
 
                НЕКРОЕНОТ ЧАРОДЕЙ

    Но на ее место через пять минут подьехала другая. Из нее быстро выскочил симпатичный молодой человек, и кинулся к раненой. Она была без сознания. Под телом уже скопилось достаточно крови. Видно было – несчастная умирала, так как ранение было проникающее. С ужасом глядя на все это, Некроенот схватил девушку на руки, смахнул волосы с лица, и онемел. КАК же она была хороша… Просмотрев через Силу происходящее, маг понял – ее застрелили из ревности. Но кто – непонятно. Значит, придется узнавать. Он узнает непременно. И ничего что кофта запачкана кровью. Зато с пользой.
     Иван Данилов не стал вызывать скорую. Он просто автоматически положил несчастную Ию на заднее сиденье, прощупал пульс. Не дышит почти. Плюнув на все, он расстегнул ее рубашку и принялся делать искусственное дыхание, прильнув устами к ее губам. Спустя минуту Ия кашлянула и с трудом открыла глаза. С ее губ потекли кровавые струйки. И медлить было нельзя.
     … Он гнал как бешеный. Не обращая ни на что внимания. Ему хотелось только одно – спасти девушку. Душа просто чувствовала – несчастная должна жить. Плюс некогда было о другом думать. И не видел маг – красавец – ариец, как горели гневом его глаза. Как он вцепился в руль своей машины. В голове роилась одна мысль – «Я спасу тебя. И ты будешь счастлива. Только не кашляй, прошу, не кашляй! Хорошо, я не только оплачу стоимость клиники, я буду тебя навещать. ЖИВИ! А там посмотрим».
     Не слишком ли поспешные выводы? Нет.
     Дверь машины перед больницей он чуть не вырвал. Схватив свою находку на руки, Некроенот влетел в помещение и заорал во все горло, чтобы вызвали врача. Санитары среагировали быстро, и сделали все как надо. Молодому человеку оставалось только сидеть и ждать.

    Иван Данилов сидел, обватив руками голову. Длинные светлые волосы были спутаны, а нервы летели куда подальше. Что это была за девушка, и почему его так к ней потянуло теперь? А просто он почувствовал родственную душу. Пусть даже застреленную. Итак, теперь надо бы найти ту сволочь, которая это сделала. Некроенот слышал крики санитаров. Бешеные причем.
     - Во жизнь… Чего только не бывает… Ехал себе спокойненько – тихонечко, и тут девушка… мой долг был отвезти ее в больницу. Я сделал. Что же мне теперь делать? Почему меня так к ней влечет? Или все это – вкус крови на ее губах?
     На самом деле это была просто жалость и страх, что она умрет. Потом, как помнил, разложил карты и увидел – жить будет. Но теперь понял – просто так он не отделается. Принялся ходить к Ие в больницу, приносить фрукты и прочее… Девушка же была некоторое время в коме и ничего не видела и не слышала. А время шло… и ВСЕ  это время Иван смотрел по картам Таро, что будет потом. И никогда не ошибался. Проще говоря – он был чародеем. Проверенным причем и очень добрым. Одиноким, мотавшимся куда угодно по миру – то в Сибирь, то в Штаты… геолог и маг. Одинокий.
     Красивый. Русич. Отрешенный от многого.
     Его долгом стало теперь охранять несчастную от всякой мрази.

     «ПОЧЕМУ она мне так пришлась по душе… Я не понимаю. Она вся не такая как все. А просто родственная душа, которой одиноко. Вдобавок карты показывают, что за ней охотятся. Очень плохие люди… Так… мужчина, видный и мерзкий… угроза идет через отца. Значит вышка там. Теперь мне понятно, кто ее застрелил. Точнее пристрелил хладнокровно, но не добил. Я понимаю, что многие мне не поверят, моим картам, но мне все равно. Главное чтобы больше никто не смел ее трогать, тем более в больнице».
     На стол стояла чашка кофе с молоком, но она так и не была выпита. Потому что стало дурно вновь от нахлынувшей правды. И еще надо цветов купить девушке, чтобы хоть как – то утешить ее. Вдобавок Ивану было известно, что еще в гражданском браке девушка… но партнер психопат законченный. Который вдобавок сволота такая, какую еще поискать. Не понимает ее, не обеспечивает, проще говоря – бросил на произвол Судьбы, а сам сидит дома и в потолок плюет.
     «Родная моя, я так бы и женился на тебе… Но я все время в разъездах. Ну что ж, буду любить тебя и так. Надеюсь, ты меня не разочаруешь. Маг я или нет? Маг, и еще мужик. Я клянусь, я найду эту мразь, и морду набью так, что его родная мама не узнает»!
     Он вышел на дорогу и поглядел в небо. Природа давала ему сил, и потому Некроенот любил отлучаться из дома. И еще оборотень, енот. Красивое пушистое существо, любящее так прочищать голову от всякой мути. Вот и сейчас, надев пояс енота, он пошел в чащу, и скоро забылся в мечтах и наслаждении. Но из головы все не шла Ия – особенно вкус ее губ… таких мягких, алых от крови и от страха. Наверное, нехорошо с его стороны было забивать голову всякой эротической фигней, но идеал есть идеал, и ничего поделать с этим было нельзя. И он носился по лесу, представляя себя непонятно в каком виде… то с Ией, имя которой вообще даже еще не знал, но уже мечтал вовсю… и как в Ладоге бы плескался с ней, и как бы заботился…
     Скорей всего это было состояние шока. Это был один из немногих чародеев, которые за короткий срок набирали силу немеряную.
     Некроенот лежал в лесу обнаженный, разве что с поясом на себе, и отдыхал от себя самого. Полжизни он так жил, гася чувство горечи. Как не поседел – неизвестно вообще. Надо будет просто ту незнакомку к себе пригласить, пообщаться, а что дальше будет – неизвестно. Вдобавок тут среди врагов ходила одна нехорошая компания, которую нужно как – нибудь разорвать в клочки, и тогда гора с плеч свалится. Или потом убить этих уродов? Лучше понаблюдать. А потом разорвать. 
     Вдобавок приснился сон недавно, будто проснулся какой – то древний маг. Не опасный по своему, но в прошлом свершивший много Зла.
     «Кто это может быть? И где он находится сейчас? Может мне найти его, чтобы беда отошла от всех»?
     Мысли лезли от усталости куда надо и куда не надо.
     Все, хватит, пора и делом заняться. А то завал в делах.
     Мало кто знал его истинную природу.
     И не нужно. А то так правда шарахнет, что мало не покажется. Это чревато бессонницей и даже депрессией.

     - Где та девушка, которую я привез на машине? – спросил в регистратуре Иван.
     - Это что еще за девушка? Имя ее вы хоть знаете? – подняла глаза врач.
     - Я помню только то, что она была одета просто, выстрел пришелся чуть ли не в грудную клетку. Я всего лишь свидетель произошедшего.
     - Это как так – вы не знаете имени, отчества, вы просто что, с улицы ее подобрали? – по – хамски спросила врач и поглядела на Ивана как на психа.
     Тот принялся понемногу злиться.
     - Товарищ Данилов, вот вам сведения на тот день, когда вы сюда явились с девушкой на руках. Больше никого тогда к нам не привозили, кроме дочери генерала КГБ Ии. Ее застрелила какая – то мразь. Еле спасли, если бы не вы, ее бы уже и в живых не было.
     Иван побледнел…
     - Так значит… ее зовут Ия?
     - Так зовут ее, если верить паспорту и узнаванию родства по документам. Правда, Патрушев Иван узнал об этом совсем недавно. Мы нашли в джинсах Ии записную книжку, там был телефон родителей. Позвонили. Так вот, голубчик, в КГБ мы попали и приложили все усилия, чтобы вытащить пулю. 
     Иван чуть в обморок не грохнулся. Вот это да… На дочку генерала налетел. Пора пойти в КГБ. И предложить свою помощь. Вдобавок богат был Ваня, и мог стать достойной кандидатурой на роль мужа. И тут…
     - У Ии вроде муж есть…
     Иван сразу сник и опустил глаза.
     - Понимаете, уважаемая, она по ошибке связалась с сумасшедшим, он ей просто жить не дает. Кто – то в нее влюбился неудачно и потом из ревности и пытался убить.
     - Меня это не волнует. Так вот, вы к Ие идете?
     - Получается что да. Но могу попросить передать передачку через медсестру.
     - Она вас СОВСЕМ не знает…
     - Узнает теперь. Я буду о ней заботиться.
     - А вы сам не из силовых структур, не из милиции случайно?
     - Нет. Я лучше, чем милиция. – улыбнулся Иван.
     - Проходите. Пока что можно навещать. Но рана у нее тяжелая.

     Иван как на крыльях влетел в приемный покой. Ему там сказали, что девушка вроде в сознании и к ней ходит ее отец.
    
    
     - Что?! Мою дочь застрелил какой – то подонок?! – орал Иван Патрушев в трубку, плача при этом. – ГДЕ это случилось?!
     - Ты не знаешь, кто ее ранил… но мне кажется что какой – то ревнивый ухажер…
     - УХАЖЕР?! До каких пределов надо ревновать, чтобы просто взять и выстрелить?! Слов нет… Найдите мне эту сволоту, я сам порву ее!
     - У меня подозрения на Климентьева, Ия постоянно его отшивала куда ни попадя. Влюбился парень, что тут скажешь… - сказал коллега из КГБ.
     - Вызовите мне этого Климентьева, если это он я его убью! Надо же как он ненавидел мою Ию! Он еще не видел моего гнева… Наверное дерьма какого – то наглотался и принялся чудить. – Иван швырнул трубку на рычаг, но потом перезвонил и выяснил куда увезли девушку. Кстати, гражданский муж так и не пришел в больницу навестить девушку, наверное ему было плевать. А может ей было плевать, потому что этот дебил ей нервы все вытянул. Как и здоровье…
    
    


                28

     …Ия ранним утром, когда солнце еще только вставало, вышла из дачного домика в лес под Питером, чтобы подышать свежим воздухом. Звенела листва раннего сентября, сьемки шли очень удачно в последнее время, и о том что курган был раскопан год назад остались лишь приятные воспоминания. Андрей спал на раскладушке, свесив руку вниз, рядом лежала гитара на полу – ночь выдалась великолепная. Василий сидел что – то читая, потом так и заснул под утро, с книгой. Еще народ в кухне мирно посапывал на диванчике, кто вразвалку, кто просто лежал. Пепельница была забита окурками доверху, пахло сигаретами и пеплом. Что отмечали, почему – уже было неважно. Дмитрий Кузнецов лежал в халате после бани, в шортах, его прекрасное лицо улыбалось, на алых устах застыла какая – то тайна. Он тихо спал, и сияли пшеничного цвета волосы, растрепались по подушке. Изящное тело манило к себе, звало своим видом. Дмитрий, несмотря на то что был заядлым трудоголиком, мог произвести хорошее впечатление – но был и суров если его разозлить. Он довольно положительно относился к Ие, но не больше чем друг. Да и сама девушка не давала никакого повода, чтобы приставали. Пшеничного цвета волосы, очень яркие сине – голубые глаза… Они как фары сияли на молодом лице, и всегда почти Дмитрий улыбался. То ли от хорошего настроения, то ли от того, что ко всем относился положительно. И только Василий подозрительно поглядывал на него. И сейчас Дима лежал и спал, улыбаясь и похрапывая.
     Дмитрий курил мало, пил немного, зато работником был таким что все диву давались. Он интересовался всем необычным, когда этот парень пришел в компанию – некоторые удивлялись – что он там будет делать. Но быстро нашлось что делать – починить, построить, ведь он любил столярное дело. Также шутил иногда, но мало говорил. Предпочитал слушать.
     Вроде бы его переправили в команду Ии как столяра. Молодого и сильного. Кузнецов пришел просто работать за деньги, но потом вскрылось, что этот новенький еще и геолог. Да и любил очень фотографировать местности. И ему нужен был помощник. Также он прекрасно разбирался в амулетах древности.
     В тот вечер совершенно случайно Диме на глаза попался иин амулет – девушка просто сняла его перед тем как пойти в баню и оставила. Как профессионал, Кузнецов сразу стал его рассматривать. Поразило парня то что украшение оказалось очень древнее, вдобавок он понял – это дохристианские времена. Взяв увеличительное стекло, Дима поразился –на украшении выли выбиты руны. «Так – так, это уже интересно… Народ раскопал курган и нашел вот это…Только почему тело осталось нетронутым и куда оно исчезло? Само ушло что ли? Не может этого быть! Обалдеть… Да тут заклинание»!
     Пока никого не было в доме, парень изучал вещицу, что – то записывая. Он всегда так делал, собирая сведения. И даже коллекционировал такие вещи.
     - Ия, ну ЗАЧЕМ ты носишь на себе это? Тут же может быть сокрыта мощнейшая магия! Ничего не понимаешь в амулетах… взяла как обычный реквизит. Девочка молодая… - рассуждал геолог. – Ну ничего, я заберу у тебя его!
     Вдруг его в руку что – то сильно кольнуло. Это Дмитрия не удивило.
     - Ну вот, приплыли… - мрачно произнес он и медленно положил амулет на место. – Доиграешься ты, девонька, хотя совсем молодая еще. Сразит тебя магия своей таинственностью, и все… не выберешься. А все с чего началось? С берестяной летописи про какого – то ГОреслава… Глупо это. Лучше б вы все – Андрей, Василий и Иван – не трогали курган! Не говоря уже о том, по вашим рассказам, что на стенах были начертаны какие – то древние письмена. И никто не знает, куда делся труп. Хотя мне сердце подсказывает, что это не труп вовсе, а непонятно кто… Хотя уже неважно. Скорей бы фильм закончили! – Дмитрий поправил светлые волосы и глотнул из бутылки пива. Сушняк давал о себе знать. Но больше идти в ближайший магазин на трассе не хотелось – погуляли и хватит. Вдобавок молодому человеку хотелось большего чем просто столярное дело. Хотел он быть помощником режиссеров. Светлая челка разметалась по лбу. А просить надо будет Ию. Не сейчас, но потом. Все тело ломило от усталости, от веселья вчерашнего, от каких – то непонятных мыслей… Хотелось любви и страсти. И много, бесконечно… Было бы…
     - Итак, что мы тут имеем… Дохристианские времена, потом странное смешение стилей, вероятная магия, вперемешку с… - дальше Дмитрий не мог продолжать рассуждать вслух так как скрипнула дверь. Это кошка прошмыгнула в кухню и прыгнула парню на колени. Он любил кошек, и потому нежно почесал ее за ушком. А в голове вертелось совсем другое. Следом за кошкой вошла Ия в легком халатике, и застыла как вкопанная, увидев что ее друг рассматривает реквизит.
     Дмитрий, увидев, что режиссер изумлена его действиями, строго но спокойно посмотрел на нее.
     - Дим, что ты делаешь с моим амулетом? Хочешь его почистить или сломать? – девушка говорила очень спокойно, но в ее глазах чувствовалось явное волнение.
     - Я знаю, о чем ты сейчас думаешь… - улыбнулся Кузнецов, и в его глазах сверкнул запретный огонек. – И не скрываешь этого… я не маленький, вижу твое желание… скажи мне, у тебя был кто – нибудь?
     Ия подозрительно глянула на него и оперлась рукой о дверной косяк. Сейчас она реально напоминала нимфу из легенд, - длинные распущенные волосы, громадные серые глаза, прямой нос и абсолютно средневекорвое лицо. Дима невольно любовался ею, но без пошлости в мыслях. Он все понимал – Ие все надоело и надо расслабиться. По взрослому. Но девушка была очень стойка и ее невозможно было развести на секс.
     - Что ты задумал? Природа так действует? Признавайся. Или что, я выгляжу как непонятно кто в халате? Меня сейчас вовсе не это интересует!
     - Ничего… просто я думаю как бы на тебе смотрелся амулет, будь он обычный а не из кургана. А вещь реально красива. Даавй ты просто возьмешь и отдашь мне этот непонятный амулет. Слишком он подозрителен.
     - Нет, Дима. Не отдам. Разве что посмотреть, и все. Ты представляешь, сколько интересных тайн он хранит! Мне кажется, он мне помогает в режиссуре, поскольку после его нахождения дела пошли гладко. Но знаешь…
     - Что? – взгляд парня потеплел.
     - Будто сам не понимаешь… меня иногда ВЫМАТЫВАЮТ эти сьемки, эти нервы, эта режиссура… я бы все бросила и жила б нормальной жизнью, завела бы семью и детей. Представляешь, что такое – жить с вечно загруженной головой?! И плакать по ночам после удачных дублей?! ТЫ ПОНИМАЕШЬ ЧТО Я ХОЧУ ЛЮБВИ?! Простой и человеческой любви, а не просто секс без обязательств?! – Ию понесло не по детски. Она долго говорила, иногда срываясь.
     - Так ты понимаешь, что сама выбрала такую жизнь – переезды, сьемки, раскопки… ты не желала жить как обычный человек. Давай я займусь всем этим, ты отдохнешь, дорогая моя. Или ты пьяная уже от пива?
     Глаза девушки дико блеснули.
     - Пьяная?! НЕТ!!! Вернее я уставшая от постоянного напряжения. А теперь пожалуйста положи мою вещь на место.
     - Нет… - ухмыльнулся Дмитрий и встал, подошел к подруге и обнял ее резко, порывисто. Ия даже не успела слово сказать, как тепло его тела стало ее успокаивать. Рука парня тихо коснулась ее спины и ласково провела по позвонкам. Он вовсе не хотел зла, а просто чувствал внутреннее напряжение. Иипытался снять лаской. Ему удивительно шли синие джинсы и клетчатая рубашка. А особенно смотрелись со всем вышеперечисленным глаза цвета сапфиров и пшеничного цвета волосы. На лице светился отпечаток интеллекта. Ие понравилось в парне то, что в нем соединялось несоединимое – молодость и зрелость одновременно. Она тихо положила голову на плечо Дмитрия и вздохнула. Тот поцеловал девушку в затылок.
     - Ты совсем не чувствуешь себя девушкой, ты зажата и импульсивна одновременно. Надо это убрать. Думаешь, я ради совращения и насилия глажу тебя по спине? Да просто успокаиваю. Хватит психовать, хватит носить этот амулет.
     - Ты мне поможешь с фотографиями, Дима? – прошептала девушка и погладила друга по спине. Тот мило улыбнулся. Его взгляд завораживал, особенно при улыбке. Да какое дело что у него в голове, главное человек хороший! Идеал так сказать. Для многих. Да не для всех.
     - А ты помнишь как я просился с тобой в экспедицию?
     - Мне рассказывали про то что какой – то молодой мужчина рвался на Ладогу… Да Артем его забраковал.
     - Ты прекрасно знаешь Артема. Он не всех возьмет под свое крыло. Он же генеалогии изучает и проблем по горло. Иногда он улетает за границу, и надо все успеть. Оттого народ и фильтрует. Главное что ты ребят подобрала хороших, они хоть и молодые парни, но с головой. Тем они мне и нравятся, особенно Вася. Да еще мне кажется что Артем тоже про амулеты знает много. Я так думаю. А теперь просто расслабься и давай отдохнем. Забудем обо всем, красавица… - Дима просто крепче прижал к себе девушку и та расплакалась. – Ну чего ты так? Нервы? От нервов есть прекрасное средство… - красавец улыбнулся. – Амулет на тебе… - и он надел украшение на шею Ии.
     - Ну ты и виртуоз… Я подумала другое.
     - Знаю о чем ты подумала… - снова улыбнулся Дмитрий. – Вдобавок знаю я тебя хорошо, не соврешь мне. Я очень доверяю тем кто мне дорог, но ненавижу когда меня обманывают. Также я ненавижу эту жизнь, это общество, которое только жрет и пьет, эту судьбу… Я многое ненавижу, говорить не буду, что именно. Мы с тобой достаточно пообщались чтобы узнать друг – друга получше. В хорошем смысле. Если тебе будет тяжело – давай камеру и лопату мне. Хватит тебе работать.
     - Ты не понимаешь, друг… - Ия подняла заплаканные глаза. – Меня так воспитали.
     - Да мне пофик как тебя воспитали! – воскликнул Дима и подхватил Ию на руки. – Что, неужели не нравится? А если бы я был неформал?
     - Ты что творишь… - Ия растерялась и не знала что делать.
     - Я? Абсолютно ничего! Просто даю тебе почувствовать себя женщиной а не трудоголиком. Пошли в лес, я цветов нарву!
     - В таком виде?
     - Я в душе неформал, не такой как остальные! Поверь! То что мы делаем прекрасно! И это вытащит общество из ямы! – Дима понес девушку в комнату и бросил на кушетку. Ия круглыми глазами смотрела на все это, ледяная от ужаса что он сейчас сорвет с себя одежду и возьмет ее. А Дмитрий вовсе и не собирался это делать. Он спокойно стоял и смотрел.
По лбу разметалась челка. Взгляд посуровел.
     - Ты действительно неформал… Не такой как все… но зачем ты меня сюда принес?
     - Тебе что, не нравится моя забота о тебе? Я хочу чтобы ты выспалась. Наконец. Меня жутко бесит когда ты не отдыхаешь.
     - Меня многое что бесит, Дима. Скажи спасибо что нас никто не слышал и не видел.
     - Ты вспомни как я пришел к тебе в первый раз. Как мне предложили сначала выпить а потом работать. И что ты там говорила… что все понимаешь. Ты на самом деле уставшая красавица которая истосковалась по мужскому вниманию. Так знай – настоящее мужское внимание это не секс сразу, а забота. И сейчас я укрою тебя теплым одеялом и будешь спать, поняла? А амулет я поношу пока что, посмотрю что это за вещь. Все – таки из кургана достали и она может быть опасна. Пока народ моется в бане давай поговорим о чем – нибудь хорошем, на столе в кухне пиво. Я посижу, подумаю потом и будем решать куда делось тело.
     - Я помню одну коллегу, котоаря ненавидела мат, пиво и сигареты. Не понимаю таких людей. Матерится кто и матерится, кому какое дело?
     - Ты мне зубы не заговаривай, ты меня боишься. Что я накинусь, а ты на меня. Теперь позволь снять с тебя украшение.
     - Ну ладно… - прошептала Ия и почувствовала пальцы Димы на своей шее. Через несколько секунд амулет вновь поблескивал на руке парня.
     - Ну вот и замечательно… - произнес светловолосый столяр и надел на себя. – Ты спи а я пойду изучу получше. Тьфу… что – то у меня в груди заболело… пойду отдохну. Но давай сначала я укрою тебя одеялом. – Дима стиснул зубы от резкой боли в том месте где амулет лег на грудь.
     - Что случилось? Тебе плохо?!
     - Здесь не все гладко… - простонал Дмитрий Кузнецов. – Ладно, пойду я. А ты спи. Если что не так – разбудим.
     - А по моему ты перепил немного.
     - Ия, спать! Но сначала позволь мне поцеловать тебя.
     Он подошел еще ближе и сел на край кровати, сжал руку девушки. Потом поднес ее кисть к губам.
     - Подумай над моими словами, пока беда не грянула. А то как рак на горе свистнет…

     Амулет почувствовал чужеродную энергию и принялся активизироваться. Дима быстро дошел до кухни и снова стиснул зубы. Его энергетика боролась с силой амулета. Амулет защищался. Не желал отдаваться в чужие руки. Вдобавок парень не знал что в данный момент происходило. Он быстро разделся, зарылся в одеяло, перед этим набросив халат. Поднялась температура, стало клонить в сон. В голове невольно выплыла фотография трупа из кургана, и у геолога в горле пересохло. Он все понял…
     - Я ЭТО НЕ ОН! ПРЕКРАТИ!
     Но вещица стала действовать дальше, почувствовав свое, родное. Перед глазами побежали мушки. Становилось реально плохо. Дима с ужасом подумал, что он сам в черных одеяниях волхва вырывается из рук магов, котоыре надевают на него ту вещицу, и тело окутывает холод и мрак… Он с ужасом сорвал с себя украшение, моргнул и упал без сознания на диван.
     Что же это было? Совпадение? Образов или душ? Энергий?
     Вовсе нет.
     А ночь вступила в свои права, накрыв лес чернотой… и холодом.   
 
 

                29

     Ия дышала свежим лесным воздухом, думая, проснулся ли кто нибудь. Ей просто хотелось погулять и расслабиться. После того что год назад почти случилось на Ладоге, она думала как быть. Отец амулет не видел, ну и хорошо. Действительно, куда могло исчезнуть тело? Непонятно. И что случилось с Димой, он не был похож на обычных спящих. Что – то произошло непонятное и даже страшное. Итак, украшение она подняла с пола и опять на себя одела. И тут же почувствоала какую – то вибрацию. Как будто телефон завибрировал.
     - Мда, вчера я маху дала… вот и мерещится. Надо прогуляться и прийти в себя. Тут хорошо и никто не мешает. – и она распустила свои длинные волосы, которые волнами рассыпались по плечам. Сама девушка надела коричневое платье и черную рубашку и в таком виде стала похожа на древнерусскую деву. Только в современных одеяниях. Из головы не выходил образ седовласого красавца.

     Гореслав почувствовал сильную магию в лесу, словно всплеск. Его это разбудило, и он вылез из палатки. Очень хотелось пить. Но воды не было. Было холодновато, и солнцеворот указывал на то что скоро ночь настанет. Роса уже выпала. Ну вот и прекрасно, сегодня или завтра все будет закончено… Мир другой, он слушает Цоя, пробует новые чудные вещи на вкус – так похожие на отвары древности… Вроде привык. Особенно к народу неформальному, котоыре оказались совсем не страшны. Классные ребята, но со своими привычками. Вдобавок парня не брала никакая отрава – будь то спиртное или сигареты – он ВСЕ перепробовал что мог, и все поражались его выносливости. Магия могла творить что угодно. Гореслав вспомнил, как вернулся на Гром – Камень – теперь от него почти ничего не осталось, время все поменяло, не осталось и языческих капищ… про имена вообще можно было не говорить – их мало. Обидно но делать нечего… Христианство давно вступило в свои права. Больше всего поразило парня то, что памятник Петру Первому в Петербурге стоял на Гром – Камне, следовательно что – то должно было случиться. так и не нашел Разумею. Хотя прекрасно знал – она давно умерла, как и все ее дети и потомки… Но звал ее у себя в голове, изнывая от чувств любви. Они не прогорели совсем, только спали…
     - Где же ты, любимая моя? Посмотреть бы на тебя хоть раз… И снова оказаться у тебя в опочивальне… Хочу тебя, страстно, сильно… как душа горит от мук любых…
 
     И он достал свирель из дерева, которую вырезал самостоятельно, и стал играть ту же мелодию, что в тот день, когда впервые встретился с княгиней. Ее глаза, ее улыбка – все смешалось в памяти и мелодии. И плакал юноша, вспоминая ту давнюю встречу. И желал он чтобы она повторилась вновь, чтобы девица воскресла из мертвых и чтобы Перун вернул ее в новый мир, в мир непонятных машин и трав, от которых настает смерть, трав под названием табак, марихуана, гашиш и прочее… Он играл и катились слезы по лику его, и захотелось опять заснуть и не просыпаться… Знал маг – злые ведьмы преследуют его и в новом времени, но уже в другом обличье. Они по другому одеты и молятся тем же духам. Одна один раз пыталась соблазнить на неформальной сходке, но юноша гневно отшвырнул ее от себя. Вспомнил как она, в черном платье и в косухе на плечах, упала на руки парней – алисоманов… Он узнал ее, но не подал виду. А она только проговорила: верни мне то, что должен. Гореслав развернулся и, плюнув на землю и раздавив ногой окурок, ушел. Все были на веселе, всем все нравилось… да и поражало неформальный круг что парень по имени Грейв не хочет беситься что называется до галлюцинаций. Ведь все можно, никто ничего не запрещает! Ан нет… такой странный, неведомый, еще и седой… Косуху Гореслав – Грейв носил постоянно, он где – то достал серебряную краску и разрисовал ее странными символами древности. Носил с собой меч, заточенный, как он его назвал – никому не было известно. Он вдобавок обожал черный цвет, как и много веков назад. Его даже в тусовке называли вампиром – настолько бела была его кожа. Девушки бегали за Грейвом, он любил Разумею… но случалось и такое что он уступал или же сам занимался любовью с ними, или просто так, или чтобы боль унять, прекрасно понимая что любимая давно мертва. И даже получал какой – то кайф… затыкая за пояс ВСЕХ кто был до него. В плане секса.
     И сейчас он играл прекрасную мелодию, и слезы все больше и больше катились по щекам… Гореслав вспомнил себя в юности, каким он бл и что делал… и от этого становилось еще страшнее и больнее. Но одновременно гнев не покидал его за разрушенную жизнь и Судьбу, которая превратила его в волхва. И усыпила на тысячу с лишним лет.
     «Если бы не ты, Радимир, я бы был счастлив!!! Тот удар по голове, за мою любовь… ПОЧЕМУ»?! – думал он, и мелодия преобретала совсем другие оттенки, стальные и грустные… Глаза смотрели на воды речки и желали увидеть нереальное. Птицы стихли, подул ветерок… В траве бегали ящерицы. Одна из них подобралась совсем близко и заползла на ботинок. Гореслав даже бровью не повел – его змеиное нутро спокойно было на тот момент, и похоже притягивало ящериц, потому в скором времени их было много. Рептилии подняли головы и слушали.
     «Почему»?!
     Он скинул с себя косуху и бросил в траву. Она с глухим ударом упала. Потом туда же полетела и черная рубашка. Отложив флейту в сторону, маг страшной силы повернулся в ту самую сторону, где был город древности, и возопил во всю силу легких имя возлюбленной… Услышал его только ветер… но ветер не мог повернуть время вспять. Все прошло, все обратилось в прах. И теперь ничего не вернуть… никогда… так ЗАЧЕМ нужен такой мир – коммунистический, незнакомый, с партиями… И еще эта программа «Взгляд» по телевизору, где говорят лишь о плохом… КГБ, режим… ЗАЧЕМ ЭТО НАДО ЗДЕСЬ?! Нужно разломать все это и все поменять. Найти нужных людей и сделать. Хоть тех же магов… если они еще существуют в России.
 
Перестройка была в самом разгаре, и многое понравилось Грейву, и не понравилось. Сначала – режим. Потом – строгость. Да не только это… Власть Горбачева скоро придет к концу. А одно сидение в баре с неформалами чего стоит… было все это, было… да лучше так чем нельзя то, нельзя это… и несмотря на свой грозный вид неформалы были очень миролюбивым народом. Что бы ни творили… и их концерты вызывали восхищение… Гореслав – Грейв вспомнил, что творилось на Дворцовой площади, и как какая – то девушка что – то пела… и его вытолкнули прямо ей под ноги… И снова… такое уже было. Тысячу лет назад. Ее глаза… глаза в глаза… и странное узнавание в них… и такие же волосы… губы, нос, лик… Эх, была бы его воля – он бы девушку сгреб в охапку, утащил бы с собой к себе, прижал бы к стене, а дальше… страсть и привет… вино, музыка, секс… по любви и искренне. Как память… о Разумее.
   
 Но это была уже не Разумея… хотя все равно уже стало, и эта боль жила. В сердце. Он спал – то со многими лишь бы забыться, понимая что секс это всего лишь разгон юности, веселье, и что круто так отжигать когда все можно в таких кругах. Хотя нет… он бы не утащил девушку прямо с концерта. Но зато узнал гопников… в тот момент когда глаза тех двоих встретились, мир словно лишился звуков и цвета. Вот оно… и не оно. Вывел из оцепенения Гореслава удар в спину. И слова – «Куда ты, мразь, лезешь?! Ненавижу вас всех, сволочей!!! Поубивал бы»! – пьяный гопник готовился разбить лицо врагу, но не успел он и рта открыть чтобы опять оскорбить, как почувствовал вкус крови на губах и страшную боль в голове – Грейв врезал ему смачно, от души, во всю силу, едва не убив. Подросток , кашляя кровью, орал проклятия и не мог подняться. Грейв просто магией сломал ему позвоночник и обе руки. Причем так, что больше не будет рыпаться тварь против благородных неформалов, и так надо с ними, гопотой! Особенно когда неформальное движение только Силу набирает. Гореславу ничего не оставалось как прикончить его на месте магическим ударом. Никто и не заметил этой смерти. Как и тысячи других. Но та девушка…
     Гореслав сидел и плакал. Речка Мутная, Ладога, Чистая… теперь река Мутная – это река Волхов… слово, режущее слух… незнакомое и дикое. Все изменилось за века, ничего не осталось старого, к чему парень – маг ТАК привык… вдобавок на самом деле это трансформировалось во что – то неведомое… незнакомое, и только магия могла жать понять по энергетике, что это то самое, родное. Но НЕ МОГ Гореслав привыкнуть к новым изменениям. Его душу резал сам факто того что старого мира больше нет. Ящерицы собрались вокруг его рук, даже кусали за пальцы, и юноша горько заговорил, как бы утешаясь укусами:
     - ПОЧЕМУ?! ПОЧЕМУ все это случилось со мной именно тысячу лет назад, скажите мне… Милые, я слышу вас, и вы меня… я сын волхва, где же он… где та незабвенная, любая моя? И когда наконец Солнце пойдет по верному пути? Я проспал целое тысячелетие, и вышел обновленным в искаженную Вселенную. Знаю, ведаю, что где – то есть мой мир… нетронутый… Но я бы желал оказаться в могиле чем видеть искажение перед глазами. Уж лучше бы меня убили тогда волхвы… А амулет мой здесь, близко. И я его заберу. И усыплю вместе с собой того, кто его украл. А лучше умру и больше не проснусь. Когда я встретил здесь Ее… как обнял, поцеловал… Я бы все отдал, лишь бы вернуть мою Разумею… незаслуженно забытую во время ученичества на Буяне. И нет сейчас на Буяне оплота родноверия – все сметено и разрушено. Все ненавтоящее, искусственное. Милая моя, где же ты?...

     Он встал с корточек и снова заиграл, с новой силой и желанием, вожделением близости душ. И вдруг уловил что – то магией родное и любимое… Слезы сразу просохли. Решительно отложив музыкальный инструмент, маг пошел в сторону леса. Магия амулета просто бурлила и кипела с каждым шагом. И тут – словно гром в голове – а если заговор снова усыпит? И что тогда делать?
 

     Ия услышала вдалеке звучание флейты. Она обожала все интересное в плане музыки и пошла на звук, с интересом, со всей своей грацией и женственностью. Мелодия тянула ее словно магнит. Шаг за шагом, и вот бежит девушка, смеясь и радуясь как никогда раньше, ее прекрасные темно – русые волосы развевались по ветру. Как девушка из древних времен, она душою пела…
     А Грейв играл, предвкушая радость… Может змея принесет ему вещицу, тихонько заползет на руку и все, поиски окончены… И решил юноша просто играть все, что знал… Закрыв глаза, он слился с мелодией, величественный, и очень опасный чародей… и его седые волосы тихо ласкал ветер. Тонкие пальцы очень умело зажимали дырочки на инструменте. И сладостно было несчастному в те минуты… и давила на него магическая сил амулета. А значит счастье близко, благо на горизорнте стали собираться грозовые тучи. Гореслав мог их запросто разогнать, но не желал.
     И вдруг музыка затихла так же резко, как и началась. Ия резко остановилась и стала искать источник. Никого не было видно. И девушка стала звать музыканта…
     - Кто играет здесь так дивно? Покажись!
     Ей ответил ветер и гром вдалеке.
     Гореслав услышал голос и вздрогнул… Этот голос… такой знакомый, такой родной… Он едва не свалился в обморок от шока, потому что… Он прижался к стволу березы и думал что мир перевернулся. Что это было такое? Неужели… Волхв чудовищной силы даже дышать боялся, не то чтобы голову повернуть… А Ия озиралась, ища музыканта.
 
     Она осторожно ступала по траве, по веточкам, боясь спугнуть незнакомца или незнакомку. Коричневое платье развевалось по ветру, а черная рубашка придавала девушке шикарный вид. Да еще этот амулет на шее… от которого била силища. Девушка отодвинула от себя осиновую ветку, вытянула шею и повернула голову… увидела березу, а за ней – Ладогу…
     И тучи, свинцовые, грозные, кои скоро закроют небо… И в этот момент словно етпло коснулось щеки Ии… Она сделала еще один шаг, посматривая на тучи, и замерла… За березой стоял ТАКОЙ красавец что сердце замерло, неформального вида, стройный и благородный, с флейтой в тонких пальцах. Ия потеряла ориентировку и бдительность – вся ее жесткость и суровость разом куда – то улетучилась, проснулась женственность. То, чего никогда раньше не было и в помине. Парень же развернулся и быстро вышел на белый свет, встал напротив незнакомки и улыбнулся. Он строго и серьезно поглядел на Ию, оценивая внешность, потом сглотнул, и в этот момент на его плечо сел пролетавший мимо ворон. Суровый и взрослый взгляд мудрых, неюношеских глаз на юном лице завораживал. Кажется, молодой человек пришел из другого мира, где мудрость впитывается с молоком матери. Ия чувствовала, как по костям бегает мороз – волосы незнакомца были совершенно СЕДЫЕ, и длинные, сбегали по плечам. На плечах была косуха из натуральной кожи, на шее непонятные амулеты с камнями… Косуха не была похожа на те что носили неформалы – она украшалась серебряными узорами, особенно смотрелись ящерицы на рукавах… непонятные цепочки у плеч, серебряные тоже… Красивый образ, мудрость и сила играли в парне, который спрятал флейту в карман брюк и улыбался. Белоснежная кожа малость отлтивала синевой… Но больше поразило другое…

                30

Глаза горели на лице словно два сапфира, а седые волосы придавали незнакомцу убойную сексуальность. Ия почувствовала что не может двигаться, сопротивляться, и что самое дикое – ХОЧЕТ этого парня, во всех смыслах, а глаза его прожигали огнем, но не было зла в них, а доброта и желание чем – то обладать. Мягко шагая по траве, Грейв – Гореслав любовался незнакомкой, также как и она потеряв дар речи. Суровый взгляд парня скользил по Ие, улыбка играла на устах. Белоснежные руки лежали на рукояти меча, который маг вонзил в землю перед собой.   



И наконец молодой человек вымолвил спокойно:
     - Эт… тто… ты? – и быстро отошел в сторону, оглядывая девушку со всех сторон. Та тоже онемела, узнавая…
     - Кто… я… - опешила Ия, ледяная от шока. Она уже видела это лицо, и этот облик… и отказывалась верить что это… в общем, все уже случилось.
     - Ты… ты… разве… все забыла? – голос звенел стальным перезвоном.
     - О чем это вы?... Что я забыла? Я просто шла на звук флейты…
     - Это я играл, родная… флейта – времена моей юности и зрелых лет…
     - Откуда ты взялся… - испугалась режиссер.
     - Ты вспомни, любая моя… как все случилось, как я целовал тебя в княжеской опочивальне, и что было дальше… куда ты пропала…
     Ия стала с ужасом понимать к чему идет разговор. А Гореслав продолжал:
     - Ты вспомни Печище, Ладогу, Дубровники… как я сжимал тебя в обьятиях, как мы целовались, Радимира и Эрика вспомни… а после…
     - Ладогу я итак помню… - Ия теряла дар речи, зубы ее стучали от страха, и она поняла что просто так он ее не отпустит. Что тут творится нечто сверхьестественное…
     - Это ты… ты, любая моя… Почему все так изменилось, куда делись боги наши, Рюрик, князья… скажи мне, княжна…
     - Княжна?! – Ия уже не могла сдерживать эмоции, она ни на шутку испугалась, и хотела бежать. – КАКАЯ княжна?! КНЯЗЕЙ давно не существует!!! Вы больны?
     - У тебя есть то, что мне надобно, родная моя, Разумея…
     - Молодой человек, но я не Разумея… О чем это вы?
     - Ты это она… - продолжал Гореслав, не отводя взгляда от девушки и любуясь ею. – Эти волосы, глаза, руки, губы… я все прекрасно помню, возлюбленная… Эрик и Радимир… меня освободили волхвы, Эрик и Радимир мертвы, ты разве не помнишь? Ты вышла замуж за Обаяра…
     - ЧТО вы курите?! КАКИЕ Эрик, Обаяр и прочие?! Вы меня с кем – то путаете!!!
     -Не лги мне, милая Разумея, расскажи мне. Рабу своему, что случилось с миром, и почему боги развели наши пути? КАК ты могла покинуть меня?! Я прошел все круги Ада чтобы увидеть тебя, меня все предали, а потом… - он резко зашел за березу и его взгляд полыхнул страстью, людом и надеждой. – ВСПОМНИ как мы сидели именно здесь, вспомни как увидел тебя… Феклу вспомни!!!
     Ия начала понимать, что происходит нечто страшное… И если не предпринять что – либо, то все… он не отстанет.
     - Как ты здесь оказался? И как твое имя? – прошептала несчастная.
     - Я ищу свою вещь, причем очень дорогую для себя. Ее украли. Это амулет. И я его нашел. Он передо мной. На тебе, любая моя…
     - Ты… ты говоришь… вот этот, который я ношу на шее? – похолодела дочь Патрушева. – Я нашла его на трупе…
     Глаза Грейва затуманились и он резко подошел к мечу, вырвав его из земли. Но зла он не желал. Да и девушка ему понравилась, и даже более – в нем проснулись к ней чувства, или к кому… непонятно.
     Он вовсе не собирался ее убивать или пытать – просто хотел вещь забрать. И похоже не получится.
     - Видишь те тучи у меня за спиной? – улыбнулся Грейв, но глаза оставались серьезными, - я могу их разогнать, я всесилен, правда… Я дам тебе ВСЕ что ты пожелаешь, ты больше не будешь страдать и мучиться, никогда не познаешь боль измены, прославишься, только отдай мне этот амулет… Он МОЙ.
     Ия почувствовала, как земля поплыла у нее под ногами, и она упала в обморок.
   
     Маг нес красавицу к Ладоге под грохот грома, сверкание молний и слышал ее слабое дыхание. Несчастная рухнула на траву как подкошенная, от нервов и шока, испугавшись что незнакомец убьет ее. Грейв кинулся вихрем к Ие, но амулета с ее шеи не снял, поскольку дороже вещи была сейчас простая человеческая жизнь. Вдобавок он понял, что теперь оружие на шее девушки может ему навредить. Что если оно снова вырубит его лет на тысячу? А этого бы не хотелось. Лучше девушка, чем непонятно что. 
     Мда… охотился за амулетом, получил непонятно что… Плюс даже без сознания будучи, Ия дрожала как осиновый лист. И Грейв все понимал – переволновалась, перевозбудилась и перепугалась.
     Не умерла бы теперь. Маг стал вспоминать, как бы привести незнакомку в чувство. Ладога уже была близко, теперь надо позаботиться о незнакомке и все обьяснить. Рассказать Разумее, что произошла какая – то несправедливость и амулет должен быть не у нее…
     А Разумея ли это?
     КАК же она похожа!!! КАК две капли воды… только платье другое.
     Как и все в этом странном, изуродованном Мире.
     Это Разумея, факт… Она его забыла. Но теперь вспомнит. Непременно. Хотя моежт быть получится все восстановить, как было? Повернуть время назад? Это МОЖНО но не очень просто…
     Гореслав положил Ию на траву, подложил ей под голову сумку и сел рядом, залюбовавшись. Смахнув лист с ее плеча, упавший с осины, он прочел при помощи магии ее прошлое, и опечалился… И одновременно понял, почему девушка здесь.
     - Я не злой, я с добром пришел… Была бы ты парнем, мы бы схватились за мечи, если бы ты мне нагрубила. Но я не смею тебя тронуть, родная Разумея. Я буду беречь, любить, только не страдай… Княжна моя драгоценная… Пойми правильно – курган мой кто – то раскопал, снял амулет и это разбудило меня, мага… Значит это ты и сняла его… НО зачем? Ведь я совсем не мертвый, а просто спал. Не видя снов… почувствовал только мощный удар и открыв глаза…
    Ия лежала, по прежнему без сознания, но такая свежая, прекрасная и необычная… Грейв хотел снять амулет, очень его сердце это жаждало… Протянув руку к нему, он спокойно убрал магию вглубь вещицы и теперь ощущение страха удара прошло. Теперь он думал что делать с девушкой. Бросать просто так не хотелось – не позволяла мораль. Вдобавок он рассматривал ее и не мог поверить, что перед ним вовсе не Разумея а другая женщина. Было даже все равно, что она взяла амулет. Но то что он для юной особы – живой труп по сути, резало как ножом… КАК теперь несчастной все обьяснить, рассказать что было тысячу лет назад… НЕИЗВЕСТНО.
     «Складки платья, шикарные длинные волосы, рубашка – как странно, что мы вообще встретились, и даже Высшие Силы не знали, каковой будет наша встреча… Прошло столько веков, а ты тут… И твой род не умер, он где – то еще остался… Знать бы… И кто ты, носительница амулета»? – плакал несчастный Грейв, думая как жить теперь с этим. Одно дело княжна, другое дело –эта странная особа которая до смерти его испугалась. Его, во плоти… который уснул очень давно… И теперь бродит по новому Миру, плача от бессилия… и не зная что дальше будет за ним охота, как и тысячу лет назад…
     Он лег рядом и посмотрел в небо, которое уже начало освобождаться от туч – Магу не хотелось чтобы девушка попала под ливень. Да и ливень прошел по другой стороне, не задев ничего… Теперь надо выяснить чем незнакомка занимается. Он пытался залезть в ее мысли и вздрогнул… выплыло его имя, какая – то берестяная грамота… но не в этом дело. Другой вопрос что тут творится на самом деле.
     «Позволь мне помочь тебе… - прошептал волхв, дрожа от волнения. – Ты совершила ошибку, сняв с меня амулет. Да и я тоже ошибся, придя сюда. Хотя меня тянет… к моей же вещи. И снова спать, без снов и чар вдохновения…без любви, и жизни. Вечная ночь, начавшаяся с гибели моего мира волхвов… когда все они полегли под мечами новой веры. И живы ли они сейчас? Хотя нет, они все давно умерли или превратились в оборотней и странствуют по свету? Как и я… Разумеюшка, любая моя… столько лет без тебя, во Тьме магии, куда не доберутся даже сильнейшие… Буян остров… убийство Радимира… мой бег в никуда, в неизвестность… в мое второе я, Змея…который погубил мою мать, выпив всю живительную душу из Полеси… И вот я, одинокий, всесильный, в какой – то воронке времен. Услышь меня, моя Разумеюшка… И забудь что ты замужем. Обаяра нет боле, а моя любовь есть. Она разломала мои чертоги и открыла глаза. И будет вечно волна бить остров Буян – Вуян, и сосны – немые одинокие свидетели моего пути. Тучи на небосклоне богов… как моя одежда, а я стою в волнах, обнаженный, и такой прекрасный, совсем еще мальчишка… семнадцати лет. Отрекаясь от всего чем жил, преданный всеми. Забывший что такое любовь к женщине… бессмертный, мучимый смертными страстями. От которых порой хочется выть, стиснув зубы. Или вжать зубы в дудочку. И играть неведомое, видя Разумею в тебе, незнакомка… Прости что напугал, но наша встреча неслучайна. Ты умерла давно, Разумея… и воскресла. Прости меня что тебя опорочил… когда вошел в твои покои и мы поцеловались в твоей постели. Я корнечно мог бы сделать большее но не имел права. Мог бы сделать тебя моей королевой, но не Судьба… Милая, лежащая передо мной, отринь то что имеешь и я помогу»…
     Девушка застонала, и Грейв магией успокоил ее. Ему безумно было жаль вымотанную до предела девушку, он видел по ее лицу что она желает ласки и любви. Но спешить некуда, и седина его не помеха, теперь самое главное – не спугнуть ее.
 
                31


     … На столе дымились две чашки чая. Непонятно какая погода была на улице, ясно было одно – случилось из ряда вон выходящее. Ия пила карвалол, пыталась что – нибудь приготовить поесть, и то руки не слушались – настолько силен был шок. Она перебила почти все яйца которые были в холодильнике в том смысле, что уронила на пол. В горло не лез ни то что кусок – слов не было, девушка словно онемела. Да было с чего!   Не говоря уже о том что Грейв принес Ию к даче, перепугав всех. Особенно шуганулся Дима, взяв топор и пригрозив, что зарубит парня, если тот полезет драться. Но волхв быстро его успокоил, сказав, что все нормально и девушке стало дурно. А он просто оказался рядом и все. Дима успокоился, плюнул на землю и жестом руки пригласил парня войти. Ребятам реально стало страшно и решено было ничего больше не снимать. Эх, как хорошо что Артем Чупров обо всей этой каше не знает, а то бы он обалдел не по детски. Кто знал что древняя берестяная грамота окажется реальностью?!
     Бедный Грейв не знал поначалу, как реагировать на обморок незнакомки. Амулет он так и не надел на шею, так как испугался последствий. Неплохо началось утро, что для него, что для ребят. Дима спокойно рубил дрова во дворе когда увидел его. Шок он испытал такой что волосы на голове зашевелились. Доснимались называется. Обалдел и Василий Татарников.


    - Слушай, ты что с ней сделал, урод?!
     Волхв сдвинул брови от такой грубости.
     - Вообще – то я ее принес вам. Она упала в обморок. Незачем меня оскорблять. Что мне надо было я нашел, и даже больше.
     - Это меня не волнует! – рыкнул на него Дмитрий, и Гореславу показалось что он говорит с Радимиром в подвале, но к счастью это уже был не Радимир и не в подвале. Хотя топор в его руках много о чем напоминал. – Пошел вон и перед этим ты мне отдашь нашу подругу! Надеюсь, ты ее не опорочил.
     Глаза волхва дико блеснули.
     - Да как ты смеешь меня подозревать в том что я взял ее?!
     - Да кто тебя знает, парниша.
     - Я тебе не парниша, я тебе не то что в деды – в прапра пра… гожусь!
     Дмитрий, видя что спорить без толку, с размаху всадил лезвие топора в пень и засучил рукав.
     - Если ты настолько глуп что смеешь надо мной смеяться – давай решим вопрос в честном бою. Вперед! Слишком мал чтоб хамить, еще будешь мне указывать!
     - Я понимаю, ты тоже словен, как и я. Такой же светловолосый и голубоглазый, но власы твои не седые. Доставай оружие. Ты не знаешь кто я и что могу, я одним взмахом руки тебя обезоружу, поскольку отец мой Змей! – Гореслав гордо откинул голову, и его седые волосы взвихрились от ветра. – Я гнил в подвале, меня уже пытались убить, да не вышло, и ты меня не убьешь! Сдается мне то ты… да уже неважно. Когда – то я любил княжну, и вот она, у меня на руках. Она моя а не твоя, так что замолчи. Уступи мне девушку или сдохнешь.
     Теперь глаза блеснули у Дмитрия.
     - Ну ты и сволочь… 
     - Ты не понимаешь, зачем я здесь! Если тебе нужна девушка – я не отдам ее!
     - Да ты хоть знаешь кто она и как ее зовут?! – Дмитрий уже орал почти, его взбесила наивность.
     - Знаю. Моя возлюбленная.
     - Ты вообще что здесь забыл? – вышедший на улицу Василий спокойно глянул на парня и опер руку в бок. – Давай поговорим раз пришел.
     - Я всего лишь ищу свой амулет. Нашел.
     Василий ухмыльнулся. Он решил что неформал накурился анаши или гашиша, раз несет такое. Потом засмеялся.
     - Нашел амулет… нашел что сказать в свое оправдание! – Он сурово поглядел на волхва и всем своим видом показал что тому не место в компании. – Отдавай девушку или мы тебя изметелим так что родная мама не узнает! Что т с ней сделал?!
     Гореслав положил Ию на землю, после снял резким движением с себя косуху и укрыл бедняжку. Потом в его руке сверкнул обнаженный клинок. Вид у парня был грозный и суровый, ососбенно смотрелись его черные футболка, джинсы такого же цвета, цепочка на них и кованые ботинки. Красавец хоть куда, в состоянии одним взмахом руки убить ВСЮ команду. Глаза горели холодным огнем, а тонкие губы улыбались. Стройное тело невольно притягивало взгляды.
     Сделав восьмерку древним оружием, Грейв крикнул:
     - Если хотите со мной разобраться как с мужчиной – решим это  честном бою, как словен со словеном, а не как трус и умный! Я не терплю обмана и видел такое чего вам даже и не снилось. Я люблю эту девушку и давно ищу и ее, и амулет.
     - Что он несет? – ухмыльнулся Дмитрий Кузнецов, выдирая топор. Он был готов сразить протьивника только так. Но похоже дело приобретало свосем другой оборот. Дмитрий готов был глотку порвать наглецу, но мудрый, совсем не присущий юношеской внешности взгляд пугал его. – Молодой человек, вы похоже девушку перепутали. С кем – то.
     - Ничего я не перепутал! – гордо сказал Гореслав.
     - Ты лжешь, отрок! Мы прибыли сюда чтобы фильм снимать…
     - Что вы забыли на Ладоге? – ухмыльнулся волхв – маг, видя насквозь каждого из противников – их мысли, желания, чувства, даже будущее… - Спасибо что я проснулся наконец… И мой склеп вскрыл кто – то из вас.
     Дмитрий и Василий побелели как полотно.
     - Склеп там был, но давай не разговоры разговорами, а разберемся и спасем честь девушки. – Василий вышел вперед. НО в кулачном бою он годился Грейву в подмастерья и очень скоро отлетел назад, потирая грудную клетку. Ему было тошно и обидно. Явился какой – то чужак и что хочет то и делает.
     И толдько природа будто ничего не видела – была тиха и нежна, листва тихо шумела на березах и осинах, пели птицы – щеглы, и вроде бы все хорошо, если бы не гнев команды и не Иин обморок. Грейв же выделялся на фоне осеннего великолепия как ворон на снегу, такой же прекрасный, мудрый и быстрый, со змеиной скоростью реакции, словно молния. Что отрабатывалось веками… и у Бабы Яги, и в боях, и на Буяне… Его длинные тонкие пальцы вертели меч как соломинку. А глаза сияли мудростью. Казалось, его лик был осиян луной. Ребят поразила неестественная белизна кожи. Ни мускулов, ни шрамов – абсолютно идеальный… носящий черное с серебром. Грейв не сломал Василию ничего, он просто весь удар обрушил в одну точку, как умелый каратист. После они сцепились с Дмитрием на холодном оружии, один с топором, другой с мечом. Оба такие красивые, но с других эпох. Один русый, другой седой. Кажется, они как братья были, но один познал всю соль бытия и сон, а другой – другое… Оба равны. Но каждый в своей прелести и величии.
     - Ты откуда такой взялся? – выкрикнул Дмитрий, отпрыгнув в сторону.
     - Я Гореслав из Печищ, а ты кто?
     Тут у Дмитрия в голове и в венах все застыло. Гореслав… Это же ИМЯ с берестяной грамоты! Но он не потерял бдительность и продолжил поединок.
     И он смог вымолвить только следующее:
     - Что с того? Я Дмитрий из Ленинграда…
     - А то что амулет который был на девушке принадлежит мне! – они кружились по поляне как заведенные, и Грейв явно побеждал соперника, и кровь в нем бурлила точно также как при встрече с Разумеей в ее покоях, как тот поцелуй ее… который он запомнил навеки… вкус уст ее… тепло тела… невольно он бросил взгляд на Ию и сравнил мысленно ее лицо и Разумеи. Разницы не увидел. Но появилось желание все вспомнить и повторить…
     - Ты трогал ее?! – рычал Дмитрий.
     - Если бы я ее тронул как разбойник, она бы давно была мертва! И если бы я хотел, я бы давно сие злодейство сделал! Я не понимаю, почему в вашем времени модлодые словены плюют на девичью честь?! Ответь мне!
     - Да потому что так хотим жить и живем! – Дмитрий поставил подножку
Грейву и свалил его наземь, рукой прижав к земле. – Ты еще раз повтори что здесь забыл?!
     И тут волхв сделал изящное движение как в балете, его змеиная натура победила.  Извернувшись как рептилия, он вырвался и Дима оказался на земле. Закончилось все тем, что Иван Якимов окатил дерущихся водой из ведра, и на этом все закончилось…

      

                32
 
И теперь перед Ией сидел настоящий реликт ушедших эпох. Две чашки дымились на столе, там же горели свечи… Грейв полусидел – полулежал на столе, его глаза были грустны и задумчивы. Он думал, почему же на его приход так негативно отреагировали. Ничего плохого не сделал. Длинные седые волосы рассыпались по столу, белая рубашка отливала снежной белизной. Глаза волхва смотрели куда – то в стену с укором, с обидой. А Ия была в таком состоянии что кусок в горло не лез. Она невольно залюбовалась таинственным незнакомцем. В котором играли юность и мудрость. А тот хотел теперь сквозь землю провалиться. Алые губы были похожи на изгиб лепестков розы. Грейв – Гореслав хотел поговорить серьезно, хотел чтобы его поняли правильно. Он частенько постукивал по столу пальцами, создавая свой такт, посматривая на девушку. Ослабленный и испсиховавшейся.
     Ия сидела за столом в коричневом платье, ее длинные темно – русые волосы сбегали по плечам, несколько завитые… Длинные ресницы и большие  глаза создавали колорит и какую – то средневековую красоту. Она понимала, что творится нечто сверхьестественное. Подул ветерок с форточки, и пламя свечи колыхнулось, как трава в поле. Рыже – белые волосы волхва были похожи на магические нити. Рыжие – от отблесков свечей. И наконец, завязался разговор. Ия взяла в руки теплую кружку и выпрямилась. Страх исчез.
     Казалось, сама кухня погрузилась в атмосферу древности… Кто – то постучал по стене в соседней комнате. Девушка закрыла дверь и снова села. Гореслав поднял голову и посмотрел на спутницу с какой – то тихой страстью и тревогой. Он реально волновался и не знал как начать. Светились доски рыжими отливами в свете огня, пахло смолой. На столе стоял букет из осенних листьев и цветов. Гореслав выдернул из него кленовый лист и принялся рассматривать, успокаиваясь. И наконец, он заговорил.
     - Что ты здесь делаешь? Как попала в такую глушь?
     Ия не ожидала такого поворота событий.
     - Ты о чем это?
     - Я просто рядом находился. Ты носишь вещь которая мне нужна. Ты ведь, милая, знаешь что нашла на раскопках. Мы уже виделись, но только я не знаю что случилось в тот день…
     Ия помертвела…
     - Раскопки были, да. Но почему ты считаешь что я Разумея? Я не Разумея, а обычная девушка, которая не живет как все. Разочаровавшаяся в жизни, несчастный человек, которого много бросали.
     - Что такое режиссура?
     - Режиссура это вид искусства, чем я и занимаюсь. Это все равно что рисовать рисунки, только их много – много…
     Гореслав мягко посмотрел на спутницу и улыбнулся.
     - В мое время этого не было…
     - А сколько тебе лет?
     - Много… режиссура это не твое, тебе нужно другое… быть богиней и танцевать среди ветвей, скакать на коне, детей рожать, но никак не взваливать на себя мужскую работу. Не говоря уже о том что у тебя в компании парни. Да еще этот Дмитрий… который ударил меня пару раз. Неприятный человек. Вижу что ты ему нравишься. Но это его проблемы. Поеврь, мужчина мужчину видит.
     - С чего это ты решил что я должна на себя плюнуть и посвятить себя тому что ты назвал? – Ия насторожилась и смахнула волосы со лба.
     - А потому что ты женщина.
     - А ты кто тогда? – И я отпила из чашки, начиная успокаиваться.
     - Я волхв.
     - Волхвов больше не существует. Они исчезли когда на Русь пришло христианство. Ты мнишь себя им?
     - Я единственный из них кто выжил.
     Ие лед провалился в желудок.
     - Как так выжил?
     - Вот так. Меня убили но я воскрес.
     - Что ты несешь… хотя давай поговорим как нормальные люди, без сказок и приукрашиваний. Я верю тебе, но другие могут посмеяться и не понять правильно. Меня очень сложно обмануть. Я могу прикинуться что верю, общаться по разному, а потом открыть карты правды. Это мой личный способ выводить на чистую воду. Многие считают что я ненормальная.
     Гореслав тепло улыбнулся и сомкнул пальцы в замок.
     - Все те кто над тобой смеются потом, будут плакать, поверь. Скоро все закончится. И будет новая жизнь. Расскажи, в чем твой смысл жизни.
     - Я просто хочу узнать, кто я… ты же умеешь любить? Я могу, но мои чувства замерзли в душе и теле. Ты сам любил когда – нибудь? Что это за имя – Разумея?
     - Это моя возлюбленная… Она вышла за другого. Тогда было совсем другое время. Ты его знать не можешь. Хотя можешь и помнить. А я помню все, до мельчайших подробностей. Я даже вижу тебя настоящую – по глазам… вижу твое будущее.
     - Пожалуйста, расскажи мне про Разумею. Что это была за девушка?
     Гореслав вздохнул, оп его щеке скатилась слеза. Видимо, Ия его задела за живое. Он глотнул чая и начал…
     - Я спокойно жил в селе Печище, потом встретил свою любовь… случайно. Мы провели ночь только один раз, и то недолго. Я пошел к тамошнему князю служить – к Обаяру, и под предлогом пошел в ее покои. Я не мог жить без нее. Нарушил все тогдашние запреты, Ия… Поцеловал ее, обнял… а дальше… по тем порядком за такое могли запросто отсечь голову. Мы очень любили друг – друга. Сейчас наверное так не любят. Семнадцатилетний отрок, который появился на свет у Гром Камня. У которого умерла мать. Я сын волхва, предавшего своих, укравший перстень. За это его и убили. А он увидел мою мать, полюбьил и сделал ей дитя, которое живет по сей день. Меня недолюбливали дома. Никогда не забуду вкус губ Разумеи, ее обьятия… ее тепло, ласку и доброту. Она была похожа на тебя, у вас даже характеры одинаковые… Разумея рвалась ко мне, любила… мы бы могли быть вместе… но нет.
     Ия замерла.
     - Так что же произошло там?
     - Меня пытались убить…
     - За что? Ты же ничего плохого не сделал! Любовь – это же хорошо!
     - Пытался убить телохранитель Разумеи, которому я подсыпал в питие снотворное. Но видимо не подействовало, потому что когда я вышел из покоев любимой он меня приложил рукоятью меча по голове. Просто из ревности, потому что не был я княжесой крови. Он о Разумее и мечтать не мог, а она выбрала простолюдина. Это его и взбесило. Мне этот Дмитрий напомнил Радимира, кстати. Наброситься из – за девушки… Как же они похожи… слов не нахожу… Я очнулся в подвале. Но меня спасли. Радимира прикончили при мне, топором по голове. Хотя может и не надо было мне к Разумее ходить ночью. Ползучим гадом он назвал меня.
     - Так – так… - Ия прониклась пониманием и стала слушать дальше. Было необычно и не укладывалось в голове. Сложно было поверить что простая мужская ревость могла сломать кому – то жизнь.
     - Дальше случилось со мной другое… меня вытащил спаситель, и после нас разлучили и стали обучать волхвы. Так я больше и не видел почти любимую. Которая вышла замуж за князя Обаяра, который было гораздо старше меня. Ох как велико было мое горе…  да и ее тоже. А я только поцеловал княжну, и все. – вздохнул волхв и посмотрел отрешенным взором куда – то в стену, где под потолком стекала смола тонкой струйкой и блестела золотым блеском. Запах свечного воска создавал колорит. Ия смахнула слезу с глаз. Ей стало очень горько и жаль паренька. Выпало ему многое на жизни… особенно то, что любимую отобрали.
     - Да если бы у меня так любимого отобрали, я бы убила! Нашла бы, измучила и убила не щадя… - Ия кулаком почесала нос и нахмурилась.
    - КАК я тебя понимаю, фиалка…
    - Так что было дальше? Что стало с Обаяром?
    - Я его убил. – твердо сказал Гореслав и прошелся возле стола, не сводя и Ии глаз. Его взгляд был совершенно спокоен и безразличен – как у победителя, который отбил соперника от дорогой жены. Обычная реакция адекватного мужчины.
    - Убил хладнокровно, не щадя… за то что тот возлег с моей милой!
    - Вот как… - ахнула девушка и тоже встала. Подошла сзади к парню и взяла его за руку. Тот глянул на нее подозрительно, словно та собралась приставать. Взгляд похолодел.
     - Я не таков как вы, я другой. Вы, девушки, истерите и орете, мы же, мужчины, действуем холодно и жестко. Особенно когда женщина не любит того кто берет ее в жены по расчету.
     - Зарубил что ли?
     - Не важно. Убил. А Разумея убегла со мной – до этого… за нами гнались. После Ивана Купалы. Ты знаешь что такое Иван Купала?
     - Знаю. Это такой древний праздник. Сейчас купаются в реке или озере в тот день.
     - А цветок папоротника не ищут… совсем. – вздохнул волхв. – Ты все не так поняла про него. Это был не тот праздник Ивана Купалы, который вы знаете сейчас. Каждый год в тот день люди собирались на великий праздник. И любили юноши девушек… в прямом смысле слова! Обнаженные, купались в реке, и пускали венки по воде… И никто не осуждал это. Выбрал девушку – и все, свадьба потом, дети и внуки… - Он улыбнулся и хитро глянул на Ию, сжав ее руку в своей. – А сейчас – это так, баловство. Ты представляешь?
     Ия покраснела. Опустила голову.
     - Я бы в то время не ужилась. Меня не так воспитали.
     - А если бы я тебя выбрал?
     - Ну… - Ия подняла глаза. – Не знаю. Перед всеми так, даже в воде…
     - Вот я так жил, и желал лишь Разумею… - Грейв серьезно глянул на Ию. – Когда я тебя увидел – я аж вздрогнул… вы как списаны друг с друга… хотя может ты и есть Разумея, но в другом виде, сошедшая с царства мертвых… Иван Купала – праздник, когда и люди, и духи любили друг – друга. В ПРЯМОМ СМЫСЛЕ. Проще говоря – секс во всей красе. У вас на такое табу наложено теперь в этот праздник. Зря… - он улыбнулся и хихикнул.
     - Я тебя понимаю. Ты не похож на других. Но ведь это ты лежал в склепе? Ты?
     - Я. И ты сняла с меня амулет. И я проснулся. Ты знай, этот амулет не для всех. Кроме рун там есть еще и христианская символика. Она меня и усыпила на века. Теперь я хочу чтобы этот Дмитрий убрался отсюда куда подальше.
     Гореслав – Грейв прошелся по кухне, резким движением скинул рукой пепельницу с диванчика, и после оперся рукой о дверной косяк.
     - А теперь слушай меня внимательно. Ты представила себе жизнь без телевизора, радио, кино, машин… когда все это еще не создано, когда нет того к чему многие привыкли. Я могу тебе это дать. Меня искренне ужасает многое в вашем времени, особенно девушки. В мое время такого не было. И я бы все отдал лишь бы вернуться в то время. Но Перун меня не вернет. А вы будете смеяться надо мной теперь. Потому что я не от мира сего. А что такое скакать на коне с мечом ты знаешь? Что такое потерянная любовь – знаешь? Я очень желаю ее обрести, и вернуть утрянное. Войны, кровь, мораль… вот это было время… И мне нереально тяжело уживаться в вашей среде… -резко и с раздражением сказал Грейв и треснул кулаком по косяку. -  а каково было обучаться у волхвов, зная что все потеряю что имею?! но я это переломил, убив Обаяра уже будучи обученным. Потому что тот спал с моей милой еще!
     - Я бы выжила и среди крови, и среди остального. Я такая.
     - Я бы на тебя посмотрел, когда бы я тебе предложил все бросить и бежать.
     - Давай найдем с тобой общий язык. Ты можешь и дальше оставаться здесь… Никто тебя не прогонит.
     - Будто я не вижу кто за меня будет а кто против. Я же Рюрика привел на Русь.
     - Не может быть… - Ия закрыла рот ладонью.
     - А ты думала что он сам пришел потому что позвали… Я надоумил на это, за любовь, за кровь, за убитую жизнь… Отомстил, не говоря уже про Бабу Ягу…
     Глаза Ии стали круглые как блюдца.
     - Она что, есть на самом деле?!
     - Конечно есть… а ты что думала? Если пожелаешь я многое тебе расскажу и помогу разобраться в себе. Ты многое забудешь, но и многое обретешь. – Он снова сжал руку Ии. – найдешь свое счастье… настоящее, не липовое.  Предлагаю говорить о чем угодно. Но я хочу чтобы больше никаких сьемок не было про меня и мою любовь.
     Ия поняла, где собака порылась. Гореслав сел за стол и заплакал.
     - Иногда я желал бы умереть чем осознавать что все самое дорогое мне умерло… - горько сказал он. Ия подошла и тихо положила руку ему на плечо, чтобы хоть как – то утешить его. Она понимала что он не врет.
     - Больше не говори никому кто ты на самом деле и откуда, смеяться иначе будут. Серьезно говорю. – тихо сказала Ия.
     - Не буду, фиалка… расскажу тебе и дальше о себе. Как жил и что делал. Научу тебя многому. Ты мне понравилась. И я не желаю зла, видя твое прошлое в глазах. Многие тебе нагло врут а ты введешься. Не стоит так делать. Ты не можешь видеть то что вижу я. Но я могу как старший подсказать. Прошу тебя, сними амулет с шеи.
     Девушка медленно потянула руку к амулету и после положила на стол.
     - Я больше не надену его. Но ты мня так напугал… явившись.
     - После еще поговорю, а сейчас пойдем погуляем. Мне очень тяжко сейчас, Ия… или Разумея… может ты и есть она…
     - Можешь меня и так называть, если нравится.
     - Прошу тебя, не нужно про меня снимать кино. Мне это не нравится. Это как пощечина…
     - Это почему же? – удивилась Ия.
     - Пойми меня пожалуйста, любая моя, - спокойно начал Гореслав, - это часть моего прошлого, моей любви и всего дорогого мне… и даже убийство князя тоже часть меня… ты запросто осквернишь мою жизнь. Сделай свое творение не про меня, прошу… не желаю чтобы меня самого коверкали так…
     - Давай я буду твоей Разумеей…
     -А я против. Разумея сейчас в чертогах Богов… - отрезал волхв. – Хотя может быть ты она и есть в новом воплощении…


                33

   

     Они говорили довольно долго. Ие было очень интересно, но одновременно по ее лицу катились слезы. СТОЛЬКО пройти горя и испытаний… после предательства… Они с Грейвом после этого пошли в комнату, где лежал сценарий, долго рассматривали его и приняли решение больше его не трогать. Вместо этого волхв предложил отснять какую – нибудь сказку или же снимать видоизмененный сюжет. Девушка прекрасно понимала его.  В знак дружбы они стали гулять вместе.
     Лес шумел тихо и спокойно, и только листья желтые напоминали о то, что случилось. Непонятно, что бы случилось дальше, но Грейв взял шефство над всем сам и стал главным в лагере. Также он расспросил людей, где был курган – могильник. Так что режиссура была заморожена надолго. Особенно был ошарашен Камов. Он с каким – то ужасом глядел на живой реликт ушедших эпох, боясь даже рта раскрыть. Грейв на это реагировал спокойно, зная – это всего лишь юный мальчик, коорый жизни не знал. Черные одеяния он и не снимал, как символ всего ушедшего в другие миры прошлого…
   На Ладоге лил теплый дождь… Снимался какой – то клип, даже непонятно про что, но ясно что про любовь. Грейв, с радостью решивший сниматься на эту тему, выкладывался на полную катушку. Нырял, не боясь ничего, также и бывшая режиссер полезла в воду, зная, что при случае волхв ее согреет. Так и было. Но видео получилось славное. По сюжету Грейву приходилось целоваться, и это было совсем неплохо. Правда, смутило его одно – это всего лишь видеозапись и почему в кино актеры, не любя друг друга, целуются и занимаются любовью. Спросил и получил ответ. В белой мокрой рубашке под дождем, и Ия рядом, с мокрыми длинными волосами, изображала утопленницу, а парень влюбленного. Хотя лучше бы этого не было… горечь и боль смешались в душе и сердце девушки. Много раз она лила слезы по ночам после сьемок, придется и теперь… Грейв это понял и постарался сделать все как можно искренне. Но Ия поначалу ему не поверила. Но вывод был сделан – проект зарублен. Что делать теперь – да ничего. Просто забыть и все. Забыть сьемки и не только… Забыть даже то что Грейв на самом деле тысячелетний маг Серый… и даже хорошо… Волхву было непривычно вживаться в не свой образ, да и Ия ему понравилась с первого взгляда… но он не подал вида… не в состоянии забыть Разумею… и убийство Обаяра. Убийство с особой жестокостью. Ради любви и очерствении души… которая в людском мире умерла напрочь. Убито все и все… навсегда. Как и ночи слез и боли… Он вспомнил как бежал прочь ночью после того как его едва не убил Радимир. А что если этот Радимир восстанет в другом обличье?
     Непонятно это все.
     Очень непонятно.

     Часто Гореслав приходил на берег Ладоги и молчал, глотая слезы… Он бы все отдал на свете, лишь бы вернуться в старые времена. Но теперь ничего не вернуть. Другие люди, другой мир… другая девушка рядом… которая просит поддержки и понимания… Он очень много бродил по лесу, иногда обнимал молодые сосны и ножом вырезал символ Солнца на коре, разводил костер и молился Перуну… Ему было и скучно, и непонятно как жить дальше. Плюс теперь нет НИЧЕГО. Лишь слыша голоса опавших листьев, парень успокаивался… зная что ничего случайного не бывает. Он слышал голос трав и животных, как настоящий волхв. И потому часто уходил на целые дни в лес и успокаивался… иногда лежа обнаженным в траве, вбирая силу Земли. Это придавало Грейву сил и энергии. Совсем ничего не хотелось в плане женщин, ведь достойные давно умерли… осталась одна… в сердце и душе… вдобавок Гореслав почувствовал, что его присутствие кто – то заметил. Заметил не просто маг, а кое кто покрепче и пострашнее. И придется теперь методом проб и ошибок все искать, уничтожать и исправлять. Иногда Луна говорила как бы с юношей, который потерял ВСЕ…
     Седые волосы отливали серебром, обрамляя тонкое лицо со взрослыми глазами… и где тот веселый и жизнерадостный парень, который готов был жить и жить… нет его теперь. Умер в предательствах. Ни детей, ни жены… ни внуков… лишь усыпили амулетом как наркозом в вену и все. В голове слышался до сих пор предсмертный крик Обаяра, когда меч волхва пронзил его, и кровь на лице Гореслава, и алый всплеск на губах старого князя, который ничего плохого не сделал юнцу… разве что знал что тот ползучий гад, покусившийся на его невесту… Рухнул на колени князь, и волхв Серый добил его. Но снился Гореславу и другой вариант убийства, где потто м была и Разумея… И вот он…
      Не было в глазах Обаяра ни прощения, ни злости… лишь одно: «Я стар и теперь умираю, я знаю кто ты и почему явился, не губи Разумею, но меч свой ты зря обнажил… Что тебе, служитель Богов, даст моя смерть? Не нужно было меня»… - и, строго поглядев на влюбленного Серого, скончался, рухнув наземь, и седые его волосы смешались в траве с землей и пылью, и отлетела душа благородного воина в Навь… и плач Разумеи рядом… точнее вопль. Немыслимым было делом в те времена, чтобы любовник убивал мужа… было бы лучше если бы просто враг сразил на поле брани, а здесь Гореслав – Серый зарубил ее мужа как скотину.
     - Вот теперь ты понимаешь, НАСКОЛЬКО ты мне дорога! – вскричал волхв и яростно поглядел на труп. – ЗАЧЕМ ты меня покинула, зачем вышла за него?! Я потерял ВСЕ, я едва не погиб…
     - Мне говорили что боле не придешь ты ко мне… любый мой…
     - Любая моя, не стоит слушать молву сирых людей… теперь мы вместе, и побежали отсюда пока дружина князя нас не настигла…
     - Они тебя увидят и убьют… - перепугалась Разумея.
     Серый расхохотался.
     - Не смеши богов! Еще неизвестно кто кого убьет… - и злобно и ядовито рассмеялся Волхов, голос его звенел под неподвижно стоящими соснами… отрубить голову Обаяру у него не хватило сил. Да вдобавок княгиня рядом не перенесла бы такого. Измученная, не в силах ничего предпринять, ей теперь стало все равно, но любовь к Серому она не смогла убить в себе. Все эти годы, на ложе Обаяра, деля его с ним, она думала о Гореславе, этом мальчике, который был ей также дорог как и боги родные. Ничего не может быть хуже, чем делить постель с нелюбимым… или по крайней мере относиться к нему как к доброму воину при этом. Но времена есть времена, и ничего поделать с этим было нельзя.
     - Что мы теперь будем делать под взором Богов, любый мой? – Разумея не могла успокоиться и рыдала, рухнув на колени.
     - Кто он тебе был? Тебя выдали за Обаяра, ты его не знала, и это государственный союз, а наш с тобой союз священен… Теперь его НЕТ, этого князя, укравшего у меня любимую. Я сделал все чтобы отправить его к праотцам в Навь.  – продолжал зло смеяться Серый. В его глазах при этом сиял холодный огонь, от которого кровь стыла в жилах. О да, он был рад, и даже очень… но вот что бы было дальше он и подумать не мог.
     -Кто был мне Обаяр? Мужем моим. – прошептала Разумея, глотая слезы и не зная чему верить и что делать. Черные одеяния Серого пугали и восхищали ее одновременно. Она чувтвовала силу волхва и понимала, что сделай она один неверный шаг – и все, конец… Не знала она что все волхвы умрут и останется он один, и будет биться не на жизнь, а на смерть, а потом уйдет в Магию, где его никто и ничто не достанет. СНИМАТЬ такое в фильме было бы нереально, заново все пережить… НЕТ УЖ… еще кто – то будет это все повторять, не так ударит, не так играть… ЗАЧЕМ?!
     А после Гореслав – Серый просто вскочил на коня, подхватив Разумею, и в черных одеяниях унесся прочь, и лишь ветер свистел в ушах, и коса возлюбленной была подобна змее, коя пыталась вырваться… Княгиня понимала – теперь все кончено, и придется смириться. Вдобавок ее мечта сбылась – они будут вместе назло порядкам и времени. Но когда – нибудь она умрет, и все. И больше ее не будет вовсе… Дальше тогда что делать?!
     Ничего. Просто пережить… 
     Но он будет ее любить… всегда. Такие картинки стояли в голове… во время сна на природе, когда надо было сил набраться, приспосабливаясь к новому Миру коммунизма, который был ему чужд и непонятен. А сон снился довольно часто… наверное от нервов, потому что на самом деле не было Разумеи во время убийства Обаяра, так как сеча была страшенная… и много руссов полегло тогда.

     И потому он смутился, увидев впервые Ию. Ия зачаровала его душу, он видел ее внутреннее состояние и хотел утешить и помочь, но никак не использовать. Он никогда не захотел бы и не смог ее обидеть. Годы сыграли свое – мудрость. А Ия ценила людей с интеллектом. Чтобы остаться у нее в команде, нужно было вести себя по человечески. Другой вопрос куда теперь девать аппаратуру. Эта фиалка со скрытой женственностью и твердой волей восхищала Серого с каждым днем все больше и больше. Мужская прыть уступила место мудрости. Он даже грезил потом рухнуть с ней в постель и обласкать так, как бы не смог никто больше… но после отбрасывал эти мысли. Оставляя их в голове. Во первых он ее мало знал, во вторых Ия бы ему не дала сразу – не позволяло воспитание. В третьих мозгов у него хватало думать о другом. Но вовсе не об амулете, когда – то усыпившего его.                Но больше всего Грейв со временем стал ревновать девушку к Дмитрию, который вообще никуда не лез. Дима ему очень не нравился из – за драки, за свою страстную натуру, за красивую фигуру… мужская ярость грызла парня. Что мол этот возьмет и отобьет воплощение Разумеи. Хотя эти двое потом дали понять друг другу что не стоит делить шкуру неубитого медведя. Серый – Грейв вспоминал как дочка Бабы Яги  клеилась к нему, и что из этого вышло… Она люто ненавидела княжну Разумею только за то что она была в мыслях молодого волхва. Обычная женская ненависть к сопернице и обида… Как следствие парень ее послал куда подальше, за что и получил… А Моревна любила волхва больше жизни. Он ей взаимностью не собирался отвечать. И женское коварство росло в колдунье с каждым днем. Она ненавидела княгиню и всячески хотела ее уничтожить. Как обычная женщина которая не получила с помощью своего эгоизма желаемого. Но теперь Моревны нет. И не будет. Хотя кто знает – может и появится в другом обличье. Серый прекрасно понимал, что за ним идут враги. И придется с ними сражаться. Что было помимо обучения у Бабы – Яги- тайна, покрытая мраком. Все проходило как во сне. И даже то обучение… или это так Сила возвращалась? Непонятно.
   

                34
                ДВОЙНАЯ СУЩНОСТЬ
 


     Утро началось ни шатко, ни валко. Никто толком не выспался, так как осень вступала в свои права. Ия сидела за столом, довольно мрачная. Тонки е русые брови были сдвинуты, глаза выражали тревогу. Губы, немного приоткрытые, казалось хотели испустить крик. Девушка была похожа на пружину, которую сжали и она вот – вот распрямится. За окном шумели кусты малины, а по кухне разилась хмарь. На кроссовках была грязь. Волосы небрежно завязаны в конский хвост. Но даже и такая, в куртке черного цвета, девушка восхищала Гореслава. Они были уже знакомы две недели и привязались друг к другу. И вдруг с уст дочери Патрушева слетели слова… еле слышные… как шелест сухих крыльев бабочки за стеклом рамы…
     - Ольга…
     - Что? –спросил ее собеседник.
     - Ольга… - повторила Ия чуть громче. – Ты знаешь кто такая княгиня Ольга? Жена князя Игоря… убиенного древлянами. Суровая была… - мрачно сказала девушка и посмотрела в окно, спокойно и бесчувственно. В этот момент девушка напоминала молодую княгиню. Очень похожа…
     Ее правая рука лежала на колене, левая на столе. Пальцы постукивали по дереву, от которого шел легкий аромат. Мужественная и такая печальная, затравленная молодая женщина… живущая уже столько лет с чувством горечи, которое с ней срослось. Даже прическа давала это понять. Оно и видно – беречь себя не для кого, вещи хорошие покупать не для кого, быть сексуальной тоже не хотелось. Да и зачем, когда за пять лет брака с психом седина заблестела в волосах? Когда хочется больше всего умереть… или заснуть на много лет и больше не просыпаться. Потому что НЕТ на свете того, который оценит по – настоящему. Про романтику Ия забыла давно – ее для нее не существовало. Романтика есть для шлюх и всяких прошмандовок, ведь именно их мужчины и любят. Нормальных девушек они не ценят, хотя каждый мечтает о нормальной. Беда в том что когда появляется такая нормальная – начинается ломка у мужика психологическая и походы на сторону к шлюхам и ****ям. Вопрос – ЗАЧЕМ просить у жизни хорошую девушку если потом уйдешь к обычной шлюхе? А шлюх Ия страшно ненавидела, она мечтала просто их рубить топором на плахе. Сколько она себя помнила – народ уходил к плохим девочкам.
     В воздухе словно заиграла невидимая скрипка. Мужественность Ии играла своей, завораживающей красотой, которую поймут не все. И даже тема Древней дохристианской Руси, слилась с ней. Гореслав невольно залюбовался ею. Настоящая девушка НЕ СВОЕЙ эпохи. ЧУЖАЯ душа попала в этот мир… и эта душа разбудила его вновь… Кромешника, который творил Зло. Но теперь все будет иначе.
     - Прости меня… - тихо сказал он.
     Девушка удивленно поглядела на него.
     - За что простить тебя?
     - За все… За все Зло что я сделал тебе… - опустил голову Гореслав.
     - Я не понимаю, о чем ты говоришь… Что ты сделал мне плохого?
     - Ты разве ничего не помнишь, как было? Как ты жила давно…
     Эти же глаза… та же фигура… Но голос совсем другой. Низкий, красивый даже… Словно восстала из мертвых. Сходив к богам прося о новой жизни в том же теле… и очнувшаяся в мерзлой росе полевой… но спустя тысячу лет. И именно о ней говорится в летописи найденной. Только кто знал, что так будет?
     Они оба проснулись для новой жизни. Но для какой? Неизвестно. Жизнь пойдет дальше, в стране пионеров, коммунизма… только КАК к ней приспосабливаться? Непонятно совершенно.
     Гореслав – Серый смотрел на прошлое, словно сквозь призму. Вспомнил как вступил на путь Тьмы.
    
                СМЕРТЬ СВЕТЛОЙ СТОРОНЫ ВО ВРЕМЯ КУПАЛЫ

     Вспомнил ночь Ивана Купалы, когда влюбленные соединились… растаяв друг в друге. Без остатка, целуясь в воде, обнаженные и такие прекрасные… молодые. Всего ОДИН единственный раз, искренно и любвеобильно, как и все вокруг. Прочувствовав себя мужчиной и заматерев, сын волхва думал, что теперь Разумея точно от него не денется никуда. Особенно после ТАКОГО… когда они стали единым целым. Говорят, что во время близости души сливаются. И слов не надо было. Просто любили друг друга… в ту роковую ночь. В первый и последний раз в той жизни. Когда Разумея раз и навсегда потеряла себя прошлую… отдав себя. И эта краса растворилась в будущем Кромешнике… окрасив ее в другой цвет. Большего он не мог подарить любимой… которая была помолвлена с Обаяром Славным. Но одновременно теперь никто, даже Обаяр, не получит то, что забрал Гореслав. Священный подарок – невинность, которая иногда уходит вместе со Смертью владельца.
     Так и вспоминал Грейв ту ночь… когда подарил себя и часть себя той, что была ему, а не Обаяру, предназначена… Он вспоминал, обхватив руками голову. Как наткнулся на Разумею в ту ночь, как они прыгали через костер и смеялись, радостные и молодые. А после просто рухнули в густую траву, и принялись любить друг – друга. После Гореслав как безумный влетел в воду, и поплыл дальше, и Разумея туда же, и там он взял ее… страстно и порывисто. А дальше… время будто остановилось.
     Они не заметили, как далеко раздались крики, иноземные… как полилась кровь несчастных словен, падающих мертвыми или ранеными в воду, кто в позах, кто так… Кого – то напавшие разили пополам, прямо во время секса… и оргазм сливался с кровью, и вместо детей будущих улетела душа прочь.  Окрасилась алой краской ночь на Ивана Купалу… и пролетели стрелой ладьи викингов, таких чужих и непонятных для руссов… Стрелы полетели в парней и девушек, кого – то убили, кто – то захлебывался в воде, крича о помощи. Кого – то викинги, прыгая с ладей, добивали в воде, кому – то секли головы, девушек затаскивали прямо на корабль, насилуя, и тут же отправляя в Ирий или в Правь… Бой напоминал резню дельфинов Гринд под Данией, настолько он страшен был. И ужаснулись боги, и потух костер божественный, и стихли песни, лишь плач и насилие, и предсмертные крики… И зарыдала Природа.
 
     Ни раньше, ни потом не было такой крови в этот праздник. Не было у жертв даже оружия, разве что у волхвов. И именно волхвы поспешили первыми на помощь. Закончилась ночь кровавой бойней, сечей страшной… Сирин собирала души вместе с Магурой, отправляя их в царство мертвых. Магура и валькирии Скандинавии собирали своих. И возможно в Небесах души продолжали сражаться. И любить друг – друга. Только от такой связи детей быть не может, как и свадеб.
     Кровавая сеча продолжалась, кровь лилась дальше, трупы плыли по воде, некоторые горели. Венки девушек уже не были символом любви и гаданий. Мавки, перепуганные происходящим, не могли ничего поменятиь… ведь любая мавка это мертвая девушка, кою не возжелал муж в первую брачную ночь. Кого – то викинги разнимали силой и убивали на глазах у второй половины. Они были похожи на акул, вторгшихся в косяк рыб. А ведь где – то далеко праздновали то же самое, и там все впредь будет хорошо… Но именно с этой ночи и покатилась во Тьму жизнь Гореслава… давшего жизнь Руслане… коя потом его увидит спустя десять лет в лесу в образе волка чудовищного, который ее даже не тронет.
     Руслана – последний оплот Света в этом мире от ГОреслава. Часть того, что он подарил возлюбленной. Больше такого НИКОГДА не повторится.
     Волны бились о берег, прибивая на песок трупы. И их сожгут. И даже мавки будут плакать. НО больше всех зарыдает Гореслав… потом. А сейчас он просто ничего не видел и не слышал.
     Разумее было мало страсти, она хотела большего… Оргазм просто бил ей в голову, как и бесконечная любовь к Гореславу из Печищ. И он также не мог больше останавливаться, отдавая себя всего, без остатка, прижав милую к себе. Он не слышал НИЧЕГО вокруг, лишь шептал слова любви и сделав предложение… И наплевав на правила, Разумеюшка дала согласие алыми губами, как вишня… «Я уйду с тобой, любый мой, мы убежим отсюда»…
     «Я отдал тебе часть себя… и дальше отдам, если будем вместе. Обещаю».
     «Мне не нужен тот союз, даже если на то дали добро волхвы. Лада и Лель захотели нас свести – и пусть будет так»… - и закрыла его рот поцелуем.
     «Посмотри на воду – она алая, скоро рассвет, а уже нам подают знак»…
     «Что с ней»? – испуганно спросила девушка.
     «Перунов цвет зацвел»… - прошептал Гореслав, алыми от возбуждения глазами взглянув на девушку, и тут же острая боль прожгла его, ударив в голову, по спине потекло что – то горячее и липкое… Мозг словно прожег лазерный луч. Дар речи исчез. Последнее, что увидел паренек – это перекошенное от ужаса лицо Разумеи, и крик, и Олафа… который бежал к девушке, совершенно не обращая внимание на то что она занимается любовью с кем – то… Гореслав уже ничего не видел и не слышал – его пронзили мечом прямо на глазах девушки. Сразу и насмерть вроде… Юноша сполз вниз как тряпичная кукла, а сзади ухмыляясь и хохоча стоял викинг, предвкушая легкую наживу. ОН был страшен… и Разумея поняла, что умрет… и соединится на том свете с любимым. И что не будет свадьбы с Обаяром. И все… Она закрыла глаза и приготовилась умереть, но тут сильная рука схватила ее за талию сзади и утащила прочь. Смех затих, потому что Олаф одним ударом меча снес голову с плеч убийцы. И тот рухнул, и улетела душа в Вальгаллу. Спасена была Разумея, и она кричала не своим голосом, и лишь одно имя… и слезы летели с ее глаз. «НЕТ, ГОреслав!!! Не умирай, любый мой»!!!
     Голова Гореслава, как и тело с ней, скрылось в воде среди кровавой бани. А потом все разом стихло. И раздался всплеск, и конское ржание, и звон мечей… Это Милован привел подмогу, рубя в капусту напавших, не щадя никого. Он плакал в душе над молодыми погибшими. Вот такой праздник… оскверненный. Кони ржали, некоторые добивали копытами викингов, бой шел по всему берегу, и все выкрикивали что – то свое. Не получилось убить и утащить в плен… потому как часть ладей сгорело впоследствии, а на следующий день также горели на погребальном костре руссы. Горе постигло каждого… И это было начало конца…
     Так были разлучены Гореслав и Разумея…  Остались лишь последствия этого союза… дочь. Которую Обаяр примет как родную.
     Это было в его жизни… Смерть тела расставит все точки над «и»… Но это будет потом… через много лет.
     А потом, спустя двенадцать с лишним лет… начнется нечто страшное.
     Гоерслав станет совершенно другим, наденет маску Смерти отца, и станет практически неузнаваем.


 - снятся сны о дохристианской Руси… - тихо сказала Ия, глотнув воды. Ее голос был спокоен но суров одновременно. – Как я иду по лесу… и парень играет на флейте или дудочке… и у него рубашка вышитая… красным. – Девушка сощурила глаза. Похоже ей воспоминания давались с трудом. -  Далее он просто подходит ко мне и спрашивает, кто я… и я влюбляюсь. Но я обручена с другим… каким – то пожилым князем. – Ия сощурила глаза и коснулась пальцами подбородка.
     Гореслав побледнел…
     - Говори дальше… - тихо попросил он.
     - Мне также снится что я с этим юношей сливаюсь воедино, а после кровь… как будто норманны напали… и тебя убивают… и меня кто – то утаскивает прочь, из кровавой бани… где плавают трупы безвинно убиенных словен… некоторых режут как скот…
     - А что еще тебе снится, родная моя?
     - Как я рожаю ребенка от того парня…
     - И кто это? – улыбнулся волхв.
     - Дочка… и у нее наполовину лик как у тебя, наполовину мой…
     - У меня была дочь… в далеком прошлом.
     - То есть ты уже жил прежде?
     - Я ношу имя свое… Оно мне больше подходит.
     Голос Ии даже изменился, когда она рассказывала о событиях. И показалось парню, что она даже знает все и вся. Милован это выходит Татарников, если так сопоставить… А Якимов – это значит Ворон может быть… погибший трагически в страшном поединке. Кто еще воскрес спустя века, непонятно… Маламир может это Дмитрий… Кузнецов то есть.
 

     Гореслав слушал Ию, и его глаза поменяли цвет, в полумраке стали светиться расплавленным золотом… Девушка посмотрела на него и ничуть не испугалась, так как понимала – он совсем другое существо. Волосы вновь стали прямые, тело, безумно красивое для женского восприятия, манило к себе… Ие показалось, как этот Гореслав просто ведет ее по путям Памяти, а рядом чудесная птица… и сад…
     - А потом Змей… и часть тебя в нем… и странная колдунья… которая тебя любит. Но она все потеряет. Скажи мне, почему мне все это сниьтся постоянно? Может я жила там раньше?
     - Я знаю, почему ты так переживаешь, фиалочка. Ты – и есть та девушка. Ты любила и убила…
     - Кого я убила?
     - Меня в прошлом… Я понимаю, что это звучит дико, но я знаю. Я чувствую твою душу. Она полностью совпадает с Разумеей.
     Ия онемела.
     - Скажи, а кто тогда написал о тебе летопись?
     - Что за летопись?
     - Дмитрий нашел ее… на Ладоге.
     - Она сохранилась?! – Гореслав охнул от неожиданности.
     - Да. Кто ее создал?
     - Старец Любомудр. Потом он умер. Я уже не застал его. Он воспитывал мою дочь, которую я видел всего пару раз. А Разумея умерла…
     - Как так умерла? – ахнула Ия.
     - Своей смертью она смогла вытащить меня из Тьмы в первый раз. Ну может быть… По крайней мере я ее не забывал никогда.
     - Куда пропало ее тело? – тихо спросила девушка, и сжала руку Кромешника. А он ласково глянул на нее желтыми глазами, и вздохнул. Усталость чувствовалась в этом взгляде. Человеческая. И даже непонятно, человеком ли был Грейв. Наверное уже нет. Был бы он смертным – умер бы давно после пробуждения. Его тело словно светилось в полумраке голубоватым оттенком. На груди была татуировка. Но это даже не пугало девушку, а наоборот, тянуло. Синего цвета губы улыбались, ресницы подрагивали. И только волосы оставались прежними – белыми. Словно платиновые… и такие древние. Волхв походил на восковую фигуру, только живую. Он не мог причинить девушке вреда. Поскольку не желал.
    - Ия…
    - Да…
    - Ты меня не боишься в таком виде? Моего взгляда, этих очей, сияющих расплавленным золотом… другая бы давно умерла со страху.
    - Нет. Совсем не боюсь. Потому что тело это тело. Главное – душа. Можно убить, но быть добрым. Всякое бывает в жизни, зависит от ситуации. К сожалению многие это не понимают. Ты можешь убить как угодно, но при этом видеть за что и правильно ли. Вдобавок тело может менять свой облик.
     - А если я в волка превращусь? – улыбнулся Грейв.
     - Мне все равно.
     - Даже если я захочу выйти с тобой на улицу в таком виде?
     - Нет, на улицу только в лес… - губы Ии порозовели.
     - Хочешь я расскажу тебе, что было дальше?
     - Сколько ты прожил всего лет? – спросила Ия.
     - Так мне рассказывать или нет?
     - Продолжай. Я с удовольствием послушаю.

                КРОМЕШНИЦА И РАЗУМЕЯ
    
     - Ты понимаешь в чем тут суть… Женщины устроены так, что им хочется всего, но они не желают за это платить… лишь бы ничего не было. Таких очень много. Но есть также те, которые плюют на женскую логику, то есть тупость, и идут вперед. Но наши поколения были устроены так, что таких людей никто, понимаешь, НИКТО не ценит по – настоящему. Их идеал – мясо для совокупления. Но ты не таковой… ты хоть и убийца в прошлом, но месть сделала тебя таким… поскольку ничего не осталось боле. Я прекрасно понимаю твои чувства, мысли и не только. Я чувствую боль, не зажившую за века. И Змей, коего сразил Маламир, был плодом мести. И Мару ты не любил вовсе. Просто она оказалась не в том месте не в то время.
     Грейв с уважением поглядел на спутницу.
     - Да зачем мне ее любить было? Ведьма – Кромешница, не больше. Моя цель была совсем другой. Отомстить покрепче. И я разрушил все, что было дорого многим. Потому что все началось с Обаяра, о котором я рассказывал. А Ольга уже докончила не без помощников все. Но! У меня был помощник. Коего я будучи мертвым уже не увидел.
     - Ольга была первой христианкой. – сказала Ия.
     - Ольга была моим врагом. Она приложила все усилия чтобы меня усыпили. Чтобы уничтожить меня. Чтобы не ожил никогда.
     - За что усыпили? Она же была единственной христианкой на Руси!
     - За то что я сделал… она плакала каждый раз в Купалу… не терпела этот праздник. Что многим не нравилось.
     - Это очень интересно… Хотя ее можно понять, ее не понимали и она просто ушла из мира родноверия.
     Грейв встал и стал бродить по комнате. Красивое тело волхва притягивало к себе, а голубоватый оттенок кожи завораживал. Тонкие руки были обмотаны какой – то кожей, ремнями или лоскутами. Непонятно. Еще немного и, казалось, чешуей покроется Грейв, превратившись в полоза. Тонкая рука легла на плечо Ии и принялась массировать плечо. Пальцы оказались значительно теплыми. С когтями. Но даже эти когти давали какое – то умиротворение… эти руки, убившие многих. Любящие руки. Монстр с душой доброты. Бессмертный, мучимый смертными страстями…
     «Если тебе не нравится мой вид, я могу поменять облик». – услышала дочь Патрушева мысли.
     «Нет, не нужно, ты мне итак интересен». – мыслью ответила девушка и улыбнулась, сжав кисть Гореслава в руке. Тот с благодарностью глянул на такую непонятную, мужеподобную женщину, в волосах которых сияла седина местами. Только он понимал ее душу, заблудившуюся в чаще.
     - Твои волосы совсем седые…
     - Не надо жалеть. Ты бы не смогла вынести то, что пережил я.
     - Ты мне на многое открыл глаза. Теперь я спокойна.
     - Любой черный цвет можно увидеть в другом ключе. Поверь. Есть черная ночь, но она прекрасна тем, что ее изучать удобно, удобно любить, мечтать… но можно в ночи и убивать в переулках. Это же не значит, что все так плохо. То же самое и с убийствами. Иногда хороший удар мечом – доброе дело. Иногда улыбка торговца – Зло. Нет такого понятия как Зло в чистом виде, вот так. Боги видят. Хотя смотря кому служишь.
     - Что с тобой такое? – Ия заметила, что у Гореслава похолодел взор.
     - В твоем окружении есть человек, который меня ищет давно… ты его знаешь. Имя не буду называть.
     - А это где такое?
     - У тебя в друзьях. Это женщина. Она прекрасна снаружи, внутри нее живут месть и Тьма… Берегись ее. Это та самая Мара. В новом воплощении.
     - ?!
     - А вот так. Она безумно меня любила. А потом я умер. После вернулся в новом теле, вспомнив все. Один раз она пыталась Разумею убить…
     - Я же не узнаю ее… лучше покажи пальцем.
     - Нельзя. Тут тогда начнется ТАКОЕ, что и представить страшно. Кстати, ты слышала, что здесь где – то недалеко, в вашем Мире, взорвался склеп?
     - Какой еще склеп?
     - Вы Солнце оттуда добываете.
     - Электричество? – не поняла девушка.
     - Нет, там магия, ну или по – вашему атом, как я понял.
     - А, ты про Чернобыль, про АЭС… это – то здесь причем?
     - Эта катастрофа сравнима с другим видом изменения природы… пойми, все не просто так. АЭС бы просто так не взлетела в воздух. Мне же она не принесет никакого вреда. Даже если бы я вышел из огня взрыва, даже если бы мой могильник был под станцией… то предзнаменования перемен.
     Девушка была поражена. Она понимала – Грейв ее безумно любит, и желает только добра. Но похоже взрыв на АЭС – знак того, что величайший чародей в мир придет. Все шло к тому. Беспорядки, гибель людей… Было все очень похоже на то, как погибло тело Гореслава… луч света, и все. Теперь станция… с людьми. Тоже лучи света, только не добрые, а злые. Хотя как она думала – все было несколько иначе…
     - И что ты можешь сделать в результате?
     - Просто убивать… или убивать ради того, чтобы уберечь близких. Ваш мир мне не очень понравился. Он в корне отличается от моего.
     - Убивать и дурак просто так может… - покачала головой Ия. – помнишь ты рассказывал, как убил нескольких человек в день своего пробуждения?
     - Да. Это были преступники. Одна из них была женщина. Я убил ее просто потому что она была тварью. Спала с мужчинами без любви. Так нельзя.
     - Ну и ну… Убить проститутку…
     - А что с нее было взять, кроме тела? Одно дело в старину насиловать жен врагов и пленниц, теперь здесь все перепуталось, как я понял. – спокойно произнес Гореслав.
     - Значит, взрыв на АЭС был знаком, что тебя найдут… - стала рассуждать девушка.
     - Иначе и быть не может.       
     - А что потом было после Купалы?
     - Нас разлучили… навсегда почти. Я стал Кромешником, убивающим волхвов, и всех, кто вставал у меня на пути.
     - А как же Разумея, ну то есть я в прошлом?
     - А это уже другой разговор, милая. Мы встретились слкчайно, и ты опознала меня по глазам. Мы уже не любили друг – друга совсем, я был с другой. Ты уже родила сына от Обаяра.
     - Сына…?! – ахнула Ия.
     - Да.
     - И что же было дальше?
     - А дальше пошли убийства… я ненавидел словен, пуще Смерти. Напали мы на вас, и принялись рубить… и жена князя видла тебя и заскрипела зубами. Ты спросила в чем дело, и она заявила, что Вадим должен сидеть в Ладоге а не ты. После она заорала «Убей ее, Кромешник»!!! Я застыл, хотя мне на самом деле было плевать кого убивать. В голове пронеслось, как ты вышла замуж, и это предательство я не простил тогда… решил убить, перед этим отлучившись. Но не убил. Потому что… остановило что – то. Пониамешь, я не прощаю такого рода измены… особенно когда еще детей рожают не от любимого. Это была жена Здебора. Веда. СЛИШКОМ злая.  Власта предлагала мне провести с ней ночь, я отказался. И тут ты появилась. Не убил. Пожалел или не успел – какая теперь разница. Понимаешь, я уже тогда был с Марой.
     - КТО тебе сказал, что ты лучше всех, и почему Мара стала ни с того ни с чего такой хорошей? Как она выглядела?
     - Мне никто не говорил обо мне, что я мол властелин. Но мой отец Горий восстал против всех, Черный Жрец.
     Гореслав встал и походил по комнате, успокаиваясь. Его явно трясло. Не говоря уже о том что тело не первое по счету.
     Ия анализировала рассказ, оглядывая преображенное тело возлюбленного.
Ей было нобычно и страшно одновременно. ЕЕ убить в те времена?! Всего лишь потому, что вышла за другого замуж, не зная ,юбимый жив? Девушка взяла в руки яблоко, покрутила его и спросила снова:
     - Итак, чем тебя привлекла эта Мара, раз уж ты меня в прошлом поменял на непонятно кого? Не оценив?
     - Потому что я просто вывел ее из леса в образе волка. Потом мы познакомились, она уже была ведьмой. А я только учеником. И решили быть вместе. До конца. Я помню тогда сказал тебе – «Я не Гореслав больше». Ты ответила – «но он живет в моем сердце». мОя любовь ьтогда умерла, сердце отдано другой, подобной… и теперь я понимаю, что совершил ошибку, выбрав Мару. Мара – просто наивная ведьма, которая не может себя контролировать. Да ее брата Рознега убили неспроста.
     - Странная вещь… - Ия почесала затылок. – Разумею ты получается бросил, ушел к другой… и эта другая – самая настоящая тварь, которую еще поискать. ЧЕМ ты думал в тот момент?! ПОЧЕМУ  вы устроены так что вас тянет к стервам и прочим?!
     - Мы иногда вместо головы думаем сама понимаешь чем… - опустил глаза Грейв. – Тогда напрочь отключается мозг. Когда все, напряжение спадает, мы начинаем включать разум и хватаемся за голову. Но в мое время парни вышибали такое с треском из себя. Я всего лишь попал под меч викинга.
     - И у тебя отключился разум… - Ия подняла глаза к потолку.
     - Именно… Я пережил клиническую смерть так сказать и меня понесло к Яге. Эта Яга, а точнее Ягая, хранила Гостомысла, потому он правил так долго.
     - Ягая открыла мне многое. Там МАра также была.
     - Мара… КАКОЕ имя мерзкое… Будто черные пальцы тянутся к горлу и хотят задушить.
     - Мы мужчины, а ты женщина.
     - У вас совесть начинает работать после того как отключается крайняя плоть. Это очень плохо.
     - Зато вас трудно искать – нормальных… - вздохнул Грейв.
     - ВЫ ВЫБИРАЕТЕ ПЛОХИХ КАК ПО КОМАНДЕ. И НЕ ПОНИМАЕТЕ КТО ПЕРЕД ГЛАЗАМИ.
    -Мы это мы, вы тоже хороши по своему… выбираете самых плохих, потому что любите ушами.

     Выйдя на улицу и нарубив дров, Грейв решил поведать Ие о княгине Ольге – какая она была на самом деле. Только вот интересно, как отреагирует девушка? Одно дело писать в литературе какова была святая, но совсем другое – наяву лицезреть. Известно было, что Ольга была суровая по характеру, не со всеми считалась, непробиваемая… Раньше она служила своим богам, как и все, но потом случилось то, что случилось. Грейв складывал дрова в стопку возде дома и вспоминал, как все на него ополчились, особенно эта женщина. ЧТО он ей такого сделал? Да просто то, что очень силен был, вспомнил свою первую жизнь. Мстил или не мстил кому – да какая разница?! Кому – то это очень не понравилось, вот и избавились. При том, что родноверие ровным счетом никому не мешало. А вот приспичило же кому – то принять христианскую веру… и каким – то чудом после остаться в живых. Наверное, статус княгини защитил. Но вот быть одной при языческом государстве – это ноша не для всех… как и язычнику в среде христиан. Мучиться будет само собой. Также и тут произошло… Наверное, эта княгиня решила что Гореслав – а он был уже не Гореслав по рождению – все сломает.
    Сев на пень, Грейв стал думать о том, что было дальше. И как могло так произойти, что он сделал промах… результатом чего оказался сон. И главное как правильно подать разговор? Но решил этого не делать – потому что было все с ним совсем не так как полагалось. Потому что сын его захоронил отца. Напутав с цифрами в расчетах. Такой молодой колдун, сбившийся в заклинании… Не нашли тела Гореслава тогда – оно просто пропало. Куда – не знал никто. А потом началось… было просто наложено заклятие на сто лет сна. Но, увы, на сто лет бы не получилось. А получилось на тысячу двести лет с лишним, потому что была ошибка при сложнейшем магическом ритуале. Не знал молодой парень – маг, чем все кончится. Потому что опыта – то маловато.
     Теперь сын где? Неизвестно. Наверное умер или его потомки ходят по этой земле. Но парень точно превзошел отца. Или это гены Гория пробудились слившись с генами Серого волхва? Никто не знает. Не знал же сын, что в 988 году Русь христианство примет!
    
     Серый – Грейв прекрасно понимал – новый мир падет, и очень скоро. Он чувствовал перемены кожей, более того, его присутствие заметили масоны. Кто такие масоны, волхв не знал, но понимал, что за ним уже пошел след. И также чувствовал, что и Ие угрожает опасность… девушке, которую он смог успокоить. А потом и полюбить, как некогда Разумею. И он полюбил ее, очень крепко и преданно… и поклявшись после этого убить любого, кто ее обидит.

     Но надо было расставить все точки над «и». Не было Бабы – Яги, было нечто другое, и вместо избушки теперь – совсем другое помещение.
     И звала долгая дорога Мрака – Грейва… в столицу. Он мог и просто с помощью своей силы добраться до места назначения… но сначала надо просто вычислить где она теперь. Ведь раньше богиня, охранявшая царство мертвых, была совсем другой. Теперь прошла тысяча с лишним лет. Гореслав быстро ее отыщет, но теперь почувствует ли она его?
     Неизвестно. Скорее всего нет.
     Тем более она теперь ясновидящая, в человеческом теле…
     Это уже о чем – то говорит.
     Но уже нереально будет в случае глубокого ранения холодным оружием вернуться в избушку.
     Потому что ее зовут Джуна…
      
                35

                МАЛАЯ ВИШЕРА И МАВКА
                (Кунава – бабушка Разумеи)

     … Электричка ехала от вокзала довольно – таки резво. Поля, такие непохожие на прежние… теперь там нет витязей. Остались лишь полуистлевшие кости. А может, уже и костей нет. На некоторых станциях были видны одинокие могилы. Но потом пошли леса, чистые от злобы, такие красивые и необычные… однако, питерская природа завораживает. А электричка едет дальше, и у людей разные цели поездки… например кому – то надо до Колпино. Там тоже виды хорошие – бери и отдыхай. Солнце сияло в небе, разгоняя утреннюю хмарь, пробуждая насекомых, жаб, ящериц… и души людей, особенно летом. Интересно, что сокрыла земля… века? Скорей всего да. А теперь вместо пустого пространства стоят ЛЭП и провода… словно паучьи нити. Мир был не тот, к которому привык Гореслав – Грейв. И он жадно смотрел в окно, сопоставляя прошлое и настоящее.
     Каждый раз, когда ехал куда – нибудь, и не раз ему казалось, что вот – вот появятся всадники… Но их уже не было в живых.
    Итак, Бабы – Яги в обычном виде уже нет. Она ушла в другие миры скорей всего. Но знал Мрак – Гореслав, что она появилась снова. Чувствовал… Но до этого произошло еще одно событие.

   

    В лесу было одно озеро, затянутое тиной. Мало кто купался там – настолько оно было старое. Наверное ему было лет сто, не меньше. Но Грейв – Мрак любил там бродить, и его сумрачная душа любила отдыхать в чаще, как бы вспоминая прошлое. Тут он мог и грезить о русалках – мавках, и о Купале, и о своей первой любви, которую когда – то забыл и едва не проклял… А собственно, за что? Типа за предательство. Глупо это… и это привело его к Тьме, и к разрушению смерчем Ладоги… Вот так – от любви до ненависти один шаг… Не говоря уже о том, что Разумея родила еще от Обаяра сына ровно через пять лет после рождения дочери. А вот этого ГОреслав уже простить не мог. Возможно, он ненавидел этого ребенка.  Дочери дар передался. И теперь, наверное, сквозь века, они никогда не увидятся – с Русланой – Светланой. Лебедяна ушла в Ирий, волхвы мертвы… никого не осталось. И пришел Рюрик. Но чувствовал Кромешник – Грейв, что появился еще НЕКТО, равный по силе… и его нереально найти… потому что это мощный колдун, и более того – влюбленный в его любимую. Ведь именно этот чародей спас Ию от смерти после выстрела Климентьева.
     Ясновидящая Джуна… Восставшая из мира мертвых… Она точно подскажет путь… Именно так думал Гореслав, грустя у озера. И один раз он услышал обычный всплеск рядышком, и вроде что – то мелькнуло за спиной. Он сначала подумал – рыба, но это была не рыба, поскольку тонкая белая рука коснулась его плеча. А после юноша увидел молодое лицо и глаза, которые узнали его… Это была мавка…
     - Что – ж, мавка, здравия тебе… - вздохнул чародей.
     - Здравствуй, бывший Кромешник Гореслав… перерожденный… - услышал он ответ. – Бабу – Ягу ищешь?
     - В прошлый раз, тысячу с лишним лет назад, меня река принесла к ней, не без помощи Нави… И теперь я нуждаюсь в помощи.
     Мавка удивленно поглядела на юношу, сидящего на булыжнике у воды, у края.
     - Наша магия давно забыта в этом Мире. Но я могу тебе помочь все исправить. Иди к Мудрой. Но у нее теперь другое имя. И не в лесах она живет, и избушке уже нет. Все развеяло время. И лишь мы, духи и мавки, иногда являемся к людям и чародеям… а иногда нас принимают за дьявольское отродье. Ну и пусть. Только теперь Яга не Темная, а Светлая. Так Боги решили. – устало сказала мавка. Ее большие глаза выражали скорбь.
     - Это единственное место, где копится Сила Богов. Потому ты тут обитаешь. Поскольку деваться некуда… - ответил Грейв и подал цветок девушке. Которой, наверное, было тысяча с лишним лет. – Я узнал тебя. Милая, ты ведь меня вытащила после той кровавой резни на Купале… когда я был еще жив в первой жизни. Сейчас это другое тело у меня, но имя свое я помню. Первое мне больше подходит. Так я и живу… прошлым своим. И помню свое прошлое.
     - И я тебя узнала.
     -Но как ты оказалась здесь, Кунава?
     - Время не властно над порталами. И вот я здесь…
     - Скажи мне, как мне попасть к Мудрой? – тихо спросил чародей.
     - Едь в Москву, столицу, через Малую Вишеру… Там ты найдешь Ягу в новом обличье… - ответила девушка.
     - Я помню, как меня усыпили… но не душу. Душа витала веками тут, в чащах Ладоги. После я очнулся. Надеюсь, не заточат больше в склеп. И я хочу все исправить в этом Мире… или хотя бы часть. Душа видела как усыпляли тело… труп точнее. Потому что меня захоронил мой сын. На сто лет, но произошла ошибка. Я уснул на тысячу лет. Все время, пока сын рос и перескочил сразу на магию без обучения волхованию, я наблюдал за ним. С того света. И вот, душа вернулась обратно. И как вижу, за семьдесят лет советской власти христианство ослабло настолько, что позволило это мне вернуться в свое тело. Обратно. Было бы все иначе – я бы был и дальше в склепе. А дух в Нави. Видимо все предопределил Перун… Пожалел меня. В противном случае меня бы уже не было совсем. Не говоря уже о том что ошибка была совершена и в том смыле сыном, чтио вся старость моя исчезла сразу как спало влияние христианства в свое время. В революцию. Когда взрывали церкви и монастыри. Так я понял, заглянув в себя. И вспомнив себя бестелесного.
     - Да, здесь все по – другому. И мир, и города, и весь Мир другой. Не то, что мы привыкли видеть. Девушки больше не ходят в русских платьях. Они стали мужеподобны и дышат каким – то дымом из трубок. Пьют брагу как мужчины и рожают детей в грехе. Ты можешь поговорить с сильными мира сего – с  правителями страны или их регентами. Может быть они смогут поменять суть. Потому что это все на нас давит. И очень сильно. Мы лишились корней предков. Но не навсегда. Скоро все это начнет возрождаться. Но будет уже СОВСЕМ другим, не тем к чему ты привык. Ведь уничтожены капища, волхвы и Перун. НЕТ знаний. Ты можешь открыть тайны Мироздания. Если пожелаешь. А старым Богам молиться можно и дальше. Бог сейчас стал другим. Которого распяли на кресте.
     - Я слышал об этом боге. Почему его выбрали? Была княгиня Ольга на Руси, первая женщина которая в него поверила. И которая приложила все усилия чтобы меня усыпили в склепе. Точнее, не понравился ей мой сын. Прятавший отца непонятно где. А потом… сама понимаешь.
     - Теперь мир выглядит так. Под властью нового бога. – тихо сказала мавка. Ей явно было неприятно. Все – таки навь…
     - Я даже не помню как я вернулся в этот мир в новом теле… не выдержав того, что невозможно было управлять. Вдобавок я в последнем своем сражении в первой жизни сцепился с собственной дочерью – Девой Снегов. Меня остановила Разумея, и это меня убило… в образе волколака я набросился и хотел убить… вспомнив свою любовь… И еще раз произнеся заветное имя. А что дальше… дальше умерла Мара… шепнув секрет на ухо волхву. Я знал это все… На самом деле у меня было двое детей, не только от Разумеи. Новое тело – помолодевшее, но оставшееся прежним. Посмотри на меня – внешне непонятно сколько мне лет. Обновившееся так сказать.
     - Ты умер в результате стресса – не во всякий раз встретишь родную дочь которую никогда не видел, Гореслав. И не знав что натворил на Купале. Вдобавок Разумея не предавала тебя, она просто не знала что ты выжил. И вышла замуж за Обаяра.
     - Вышла не знав… предав таким образом. – сузил брови волхв. – ЛЮБИМАЯ вышла замуж за другого!!!
     - Никто тебя не предавал. Просто все получилось спонтанно. Тебя же проткнули мечом на ее глазах. Она решила что ты отправился в Ирий. Что оставалось делать несчастной девушке? И ты ушел во Тьму… как и бывшая княжна Мара, сестра Рознега. Это все равно что просто встретиться девушке с лучшим другом а донести информацию искаженной что мол она таким образом изменила своему возлюбленному. Никакой измены и в помине не было.
     - Я не понимаю этого… мавка. Если виделась с мужчиной значит изменила. А тут Обаяр женился. За это я его и убил. Он еще погубил мою мать. Месть свершилась. Разве не так?
     - Ты убил воеводу в шатре. Отсек голову и сказав кто ты.
     - Он это заслужил. Стократно. Отобрал невесту…
     - Да и ты хорош, волхв. Вместо того чтобы выйти на белый свет чистым связался с Марой…
     - Понимаешь, я люблю таких женщин. Роковых.
     - И в этом твоя беда. Любить тех кого нельзя подпускать к себе. Вместо того чтобы добиться Разумеи. Она ведь идеальна. Но вас мужчин не понять. Вы хорошее меняете на плохое. Ведь темная сторона манит. Например женская природа стервозности. Я насмотрелась на таких людей. Мара должна была умереть. И если хочешь знать, она уже в этом мире. Вернулась за тобой потому что любит.
     Глаза Гореслава дико блеснули.
     - Она совсем не понимает что я совсем другой! СОВСЕМ!
     - Ты понимаешь что это так, ей плевать. Это женская природа. Тебе нужно понять что роковые женщины очень опасны. НАСТОЛЬКО, насколько ты сам не знаешь. Красота – их сила. Но нужно не обращать внимания на стервозных. И все будет хорошо. Я мавка, не больше… Но ты бывший служитель Чернобога.
     Перед глазами Гореслава словно пронесся эпизод гибели.
     - В моих ушах в новом теле до сих пор памятью Судьбы застыл вопль Разумеи: «Остановись, это дочь твоя»! И это меня добило окончательно потому что я не знал что у меня есть дочь!!! – слеза потекла по щеке парня, или же мужчины… вдобавок возраст уже был такой что хоть парень, что мужик – все едино. НЕТ различий, только юность… которая иногда сменяется страшным ликом с желтыми, золотого цвета глазами. – Хотя Обаяра мне жаль по своему. Жил себе, воевал, и тут попалась ему моя мать из финнов – чудь, Полеся. Бедная девушка, связавшаяся с Горием… который потом исчез… Навсегда. Но имя у нее было еще другое, не Полеся… Сусси… Чудская красавица.
     - Полесю действительно жалко. Но что делать… Она больше не видела свое будущее, и твое тело выпило из нее всю жизнь. Потому она и умерла, плюс магия Гория, кою он влил в экстазе в твою мать…  Думаешь, голова соображает, когда наслаждение прошивает тебя до нервов, когда ты себя оставляешь в женщине?
     - Ты мне скажи вот что, мавка… - вздохнул Гореслав, - как мне ехать к Ягае – Яге?
     - Ты можешь и магически через портал добраться. Но ехать придется как обычный человек. Ты согласен отказаться на время от магии, сын Гория?
     - Конечно могу… я должен беречь себя для любимой…
     - Пока ее не отобрали… Появился сильнейший чародей, который спас ее до тебя… и он ищет ее. И хочет с ней быть. И ты ее потеряешь навсегда, если прозеваешь, клювом прохлопаешь, пролетишь мимо счастья как перо над морем… Вроде опустишься, но намокнешь и все. И больше не поднимешься в небеса, к Ладе – Любви… Он ОЧЕНЬ силен… И скоро вы встретитесь. И все будет не так, как ты предполагаешь. Горий ошибся, полюбив не ту – Нежу ведьму, которая сгорела огнем Лебедяны. Не сгори так же. Вспомни все, что делал в течение жизней. Околдованный чарами непонятно кого, КОГО ты мог обольстить… КОГО?! Лучше бы был с Разумеей хотя бы…
     Глаза Гореслава блеснули золотом. Таким, что даже Кунаве стало страшно.
     - ТЕПЕРЬ Мара не достанет меня! Я НЕ ЛЮБЛЮ ЕЕ БОЛЬШЕ!!!
     - Ты ошибаешься, словен. Она уже идет за тобой. Ты ее сразу узнаешь. И ты ее убьешь. Или она сама умрет. Хотя кто знает… Ия твоя, в прошлом Разумея, сама сожжет ее обезвредить. Потому что ты передал часть своей Силы ей в ночь Купалы, и она отпечаталась в душе… Ты сам все поймешь. Так что жди. Иди к Джуне. И помни КТО ты. Боги решили тебя исправить… Потому и вернулся в этот мир. А потом все… потом тебя просто похоронили, чтобы ты не мешал продвижению новой религии… хотя Ольга была единственная христианка в мире родноверов.
     Ушел Гореслав от Мавки в раздумьях, думая о том, что через день он уже будет нестись в поезде до Вишеры. И казался ему состав переходом в мир мертвых. Как радуга, как пути в иные миры.
     … Вечером электричка с шипением подьехала к станции. Малая Вишера… Очень маленький городок, или даже поселок… Настолько спокойный, что даже собаки не лаяли. Великолепные пейзажи зачаровали Грейва еще в поезде электрички, пока он ехал до места.

     Нетронутая природа, чистые, яркие краски. Лес словно вернулся в то самое время, когда не было ни заводов, ни фабрик, а лишь деревни и села… когда еще и христианства – то не было на Руси. Здесь царила невыносимая тишина, и вечный покой всего… где даже насекомые друг – другу не причиняли вреда, а по вечерам солнце играло в листьях берез. Лучи играли с листвой и навевались мысли то ли эротичного склада, то ли воспоминания о детстве или мечты просыпались в душе. Словно духи играли на своих, неведомых музыкальных инструментах, и травы напоминают детей, юношей… все живое, все светится… Даже комары не кусают. А где – то, в тонких мирах, сокрытых о  людей, русалки, как Мавка, пели о своем… и дарили кому – то любовь… наверное одиноким путникам, которые еще помнили о том, что не все хорошо в мире. В мире, где все не такое, неживое, искусственное… И они ходят по лесам, ища покоя. С душой родноверческой внутри – это такое понятие как отрешенность от всего современного. Когда все достало так, что выть хочется. И тогда воин Велеса – волколак – просто выйдет из чащи и скажет тебе – я тебя не трону, и ты можешь пробраться спокойно через этот зачарованный лес. И я тебя не трону, так как ты из наших. И ты просто поглядишь в его большие, красивые глаза, и поймешь – ты часть Природы которая сама же тебя и охраняет. И он скажет тебе, что можно, а что нет. И ты будешь просто наслаждаться тишиной. Не бросишь ни спичку, ни окурок, и даже закурить не будет желания – как отрежет. Ты просто пожмешь руку или лапу воину Велеса и он тебя проводит куда надо. Не тронет, а еще будет помогать. Они невероятно мудрые, эти волколаки, но сейчас видны они только Избранным, кто отказался от всего низменного и грязного в этом Мире, не ударился в разврат и похоть… Вот тогда тебе и могут открыться многие тайны, но ты будешь вынужден молчать о них до определенного момента.
    - Что ты здесь делаешь, путник? – серая шкура сначала бросится в глаза, когда лапа коснется плеча. И черные когти малость задержатся на ней, и ты испугаешься поначалу. Но потом поймешь – нет ничего страшного. Просто мир настоящего ушел в Навь… на время. И ты в другой Вселенной. Не отравленной фабриками и заводами. Нет ни СССР, ни милиции, ни егерей… Есть только невидимая музыка.
     Путник поклонится до земли и ответит:
     - Я просто не желаю видеть мир людей… такой непонятный и искаженный. Я пришел отдохнуть.
     - Мудреные вещи ты рекешь… За это я тебя не трону. Наоборот, видна твоя чистая душа. За сие я уважаю таких русичей. Руссов.
     - Ты, воин Природы и богов, всегда здесь?
     - Да. С начала времен, когда меня Велес создал. Я всего лишь страж. И мне решать, кого пускать сюда, а кого нет. Особенно это касается тех, кого душа узнает.
     - А как же волчьи пастыри?
     - А это отдельная каста оборотней… Тут они показываться на глаза не будут. – ответит волколак, и поведет тебя через лес туда, куда обычным смертным хода не существует. Дальше станет ясно – обратно в обычную жизнь хода не будет…

                СМЕРТЬ БОГОВ, ВОРОН И КУРГАН,
                ДВА МИРА – ЯВЬ И НАВЬ
                (Малая Вишера)

     Гореслав – Грейв вспомнил свою короткую жизнь, и решил больше не повторять своих ошибок впредь. Малая Вишера понравилась ему тем, что была схожа в лесу с тем миром, к которому он привык. Невыносимая тишина, как раньше, да плюс какие – то развалины у вокзала из красного кирпича… Какая – то непонятная гармония играла во всем этом. Неизвестно было даже, как все это сливалось воедино… Кажется еще чуть – чуть и все вернется на круги своя. Было приятно и одновременно обидно. Скупая мужская слеза скатилась по щеке. Трогательно, то правда, но не то… все так знакомо и так чуждо одновременно. Этот поселок невольно напомнил ему Печище, только в более современном варианте. Вот бы назвать так… И этот мост над железной дорогой, и развалины, которые были в начале двадцатого века обьектом, где здесь, на перегоне, Николай Второй подписал отречение от престола.
     До Москвы еще далеко – семьсот километров, и надо бы просто отдохнуть. Не больше. Юноша сошел с электрички и отправился вглубь поселения. Все такое старое, необычное и красивое одеовременно. Тихое место, приятное, как ребенок, который пьет молоко. Железная дорога – как проводник во взрослую жизнь. Блестят рельсы, говоря духам о чем – то своем. И шумит листва… о древности. И каждая клетка естества Кромешника вздрагивала от таких знакомых ощущений. Вроде прошла тысяча с лишним лет, поменялся только обьект. Да тем более он и не видел ни эпох, ни Александра Невского, ни событие в плане крещения Руси… Вот действительно, что бы с ним стало, если бы проснулся он во время христианства? На плаху, и все тут. Или забыть обо всем что знал. Ни любви, ничего бы больше не было. Страшно это и обидно – хоронить то, что было нажито. Так что хорошо что произошел сбой при обряде воскрешения. Другой вопрос – как мог сохраниться сам курган за столько лет?
     Неизвестно.
     Но и хорошо, что курган открыли – теперь будем все возвращать назад. Старое будет золой… точнее уже стало. И зря… Утеряны все артефакты древней Руси, и не стало ее более, как и рисунки, символы и все остальное. Как и богов. Вернее, они есть где – то, но уже не здесь, не на Родине. Они просто ушли, увидев такой поворот вещей. И больше уж не вернутся.
     Хотя кто знает…
     Никто.
     А что будет, если разрушить эту непонятную страну под названием СССР? Может они и вернутся? Посчитав это за Добро?
     Дело сделано – Кромешник на свободе.
     Осталось только взяться за власть. Только на сей раз надо втереться в доверие не к Рюрику, а к Ельцину – так звали нового правителя. На Рюрика он был СОВСЕМ не похож. Потому придется искать новый подход. А может в КГБ податься и все там развалить? Нет, слишком рискованно. Не выйдет.
     Все просто – масонов найти, разнести их неважно где и сделать все по – новому, как просит душа.
     Колдун ходил по Малой Вишере, и дивился простоте, действительно, как Печище, но словно перекроенное на новый лад. И рухнет СССР как Древний Рим, и будет новая страна. Красивая и новая. Этого не получилось сделать раньше. Но теперь пусть из остатков былого величия что – нибудь похожее на мою мечту сделается.
 

«Нет, я не буду рушить Ладогу смерчем, как сделал в первый раз – ей итак хватило, пусть стоит как было. Но я сделаю по другому – разрушу и буду править силами Стихий. Главное чтобы меня снова не убили. Да, все мои дети мертвы, и это плохо - помогли бы мне. Где мой сын? Не знаю… Я видел его лишь вне плоти. Плохо что не поговорил с ним даже. Ради сына я построю свое царство, добра и справедливости, докончу то, что начал. Лишь бы не мешал кто попало. И я теперь не буду повторять ошибки прошлого. Есть у меня все – и более не надо».
     С такими мыслями ходил Серый Волхв, бывший Кромешник, по поселению, и изучал почти каждый миллиметр местности, выстоит она или нет, если просто взять и ударить.
     Вечером он просто залез на крышу заброшенного здания, где был теплый шифер, и долго глядел на небо, которое дало ему Добро на воскрешение. Звезды молчали на все мысли волхва, словно мертвые сияющие точки, смотрели на Землю. Будто немые дети, или как глаза ворон, или же как бабочки с черными крыльями… Ночная бархатистая благодать Малой Вишеры… Где – то лаяли собаки, которые, наверное, гоняли крыс по помойкам, но скоро и они затихли. Не хотелось никуда ехать совсем, хотелось лежать на крыше возле вокзала вечно, слушая звон комаров. Хотя скоро будет безумие еще какое… если взяться за дело. Но теперь нужно просто расслабиться.  И пусть крыша вся непонятно какая, главное на ней лежится как на теплой земле. Труба рядом, казалось, вот – вот отваливалась – настолько проржавела за сотню лет. А внизу была яма, заполненная водой. Может быть, там тайны есть какие – нибудь? Нет, там нет ничего кроме обломков и бетона. Хотя кто его знает… может быть и есть.
     Электрички давно перестали ходить, двери их были закрыты плотно, машинисты ушли со смены домой спать. Вишера стала напоминать Скалу Ящера, отдаленно правда. Где теперь эта скала? Если не обрушилась.
     «Звезды, скажите мне ответ… Я здесь чужак… Хоть и силен».
     Но была тишина мертвая. Скоро и комары перестали звенеть. Все замерло, как в том злополучном склепе. Хотелось послушать музыку для души. И вновь Гореслав играл на дудочке все то, что так любил раньше. Но слушать было некому. Лишь внезапно ворон захлопал крылами и сел на проржавленную трубу. Вслушиваясь.
     - И ты здесь… Надо же, какая встреча… Неужто тоже воскрес…
     - Не делай глупостей, Гореслав, сын Гория. – внезапно произнесла птица.
     Гореслав вскочил как ужаленный.
     - КТО тебя послал сюда?
     - Мудрая. Что, ты тут живой мертвец можно сказать… Для многих. Так значит ты вознамерился разрушить эту страну?
     - Да. Это я и собираюсь сделать, бывший собрат. Вы с Огнеяром убили друг – друга в поединке. Зачем это было делать?
    - Ты был моим врагом, Огнеяр предал нас и ушел к Чернобогу, где сгинули и ты, и отец твой. Ради чего надо было все гробить, если богами было все предопределено, что придут люди из Византии и все сгинет навеки в пламени? Ты не мог это видеть. Но была страшная сеча… И страшно горели волхвы на кострах, не приняв новую веру, и идолы также… эта связь с Богами. И исчез род Сварожичей, и теперь не помнит никто его. Сгорел. Заживо. Я здесь просто наблюдаю за тобой, не больше. Чтобы при случае убить или остановить. И поверь, я не остановлюсь. И никто мне не помешает.
     - Из глубин самых дремучих лесов слышен вой заколдованных волков… - прошептал сын Гория. – Если бы я смог вернуть все назад… И не мстил бы, а поменял все, чтобы не досталась моя возлюбленная Обаяру… И Горий бы выжил, и радовался.
      - Но сечу никто не отменял… на Купале. Когда все дорогое рухнуло. И если ты поразишь меня – то боги тебе это припомнят. Поскольку ты последний волхв… или надежда на волхва. И вдобавок ты знаешь, кто Ия на самом деле. И кто ее окружение. Мы как в зазеркалье, где все искажено, опутано непонятно чем… тут даже Судьба не знает, что делать дальше.
     - Иногда я желаю вернуться обратно в тот склеп… и повернуть время назад… Я – загадочный странник с печальным лицом. Вечно молодым. Толк с того, что сын меня воскрешал… Нет его, мертв… Сгнил или пал в битве. Я во всем виноват. Изначально…
     Гореслав смотрел в небо, и по его лицу катились горячие слезы. Воспоминания жгли душу. И горше было еще то, что НИЧЕГО дорогого не осталось. 
     - Цени то, что сейчас имеешь. У тебя еще есть шанс вывести свою жизнь на правильную дорогу. Ты можешь призвать сюда хоть тысячу волков, хоть из небытия вызвать оборотней – волколаков, но это все пустое по сравнению с тем, что происходит у тебя за спиной. Можешь уйти туда, где царствует мрак, но Чернобог тебя больше не услышит… но тогда все повторится вновь, но в ТАКОМ измененном виде, что за голову схватишься. Мне это Сварог говорит. Я слышу его в отличие от тебя.
     - Так почему звезды не отвечают мне? Почему они мертвы в этом Мире?
     -Я тебе уже говорил, что наши знания не слышатся в этом измененном пространстве. Люди больше не поклоняются природе, богам. Боги для них – ложь. Не более того. Теперь тут другой Бог.
    - КАК могли простые люди привить другую веру? – изумлялся Мрак. Он и раньше слышал о том, как принимали веру новую, но не поверил. Слишком все непонятным и привранным показалось.

     … Последний день, двадцать седьмое июля 988 года, был для всех днем плача… Волхвы сидели у капищ, понуро опустив головы. Все, это конец… Русичи согласны отринуть прошлое ради новой веры. Волки выли, исчезли волчьи пастыри… Все спряталось, словно перед грозой. Окончилось старое время, и завтра такая кровь польется, что мало не покажется. Добрыня и Путята – два носителя новой веры – были довольны, и ходили счастливые. Они знали, что не все примут христианство, особенно служители старых богов. Следовательно, тех, кто не примет Христа в водах Днепра у Киева, нужно уничтожить, чтобы другим неповадно было. Так и будет, а ночь Плача настала. День траура для словен – тех, кто чтил  Перуна. Молчали Боги, идолы почернели, и кто знал, что слова Федора «То не боги, а дерево, сегодня есть, а завтра сгниют» - окажутся настолько убедительными. Это ж надо так… И куда все покатится завтра – непонятно. Девушки рыдали в теремах, парни тренировались сражаться, большинство больше не верили ни в Велеса, ни в Перуна, хотя Купала прошел в этот год…
     В последний раз.
     Спряталось все, перед смертью. Интересно, Боги защитят сами себя? Неизвестно. Или с гибелью первых волхвов сломалась цепочка и новые служители Перуна что – то напутали? Наверное. Иначе бы такого не произошло бы. Хотя иначе и быть не может. Если бы не гибель величайших – вряд ли христианство бы проникло на Русь. И все пошло бы иначе. Но нет…
     - Завтра наступит Смерть… Или радость для тех, кто примет новую веру…
     - Ради чего мы боролись?! – говорил волхв Перуна. – Все пропало, завтра сгорят все идолы, и наши Боги умрут…
     - Нет, они не умрут, они просто не будут больше слышать нас.
     - Будут, но лишь немногих… Но горе будет тем, кого найдут с идолами в лесу. – вздыхал кто – то из Старейших.
     - Неужели все погибнет… КТО же мог так обойтись с древними волхвами?! Разрушив старое…
     - А был тут один… сын волхва… Лет почти сто сорок прошло с его смерти. Породили же жреца Чернобога… Убит он ныне, и захоронен. Его сыном. На сто лет. Он должен проснуться очень скоро. Но я не чувствую ничего в воздухе – только гарь. Будущих пожаров. И человеческого мяса. И кровавый запах.
     - Найдем ту могилу и откроем ее! – воскликнул один юноша, молодой ученик волхва с огненно – рыжими волосами.
     - Нет! Нельзя! К ней и подойти невозможно. Это курган, с наложенными заклинаниями. Пока не пробьет час, никто не сможет даже приблизиться к ней и сломать печать. Или плиту. Там спит Зло. С которого все началось. Попытаешься залезть – погибнешь сразу!
     - Нельзя говоришь… Очень плохо это.
     - К ней даже христиане не приблизятся. Никогда. Потому что там магия корнями уходит в Навь. Любой умрет, попытаясь добраться до Кромешника. – сказал жрец Ярилы. Он видел курган издалека, но чувствовал мощь магии, так сказать купол, охраняющий от воров. Любой, кто пытался поживиться, с воплями бежал от захоронения. Некоторые седели быстро от ужаса, и не раз люди говорили, что дух бродит вокруг и пугает всех. И что видели его в виде страшного волхва в черных одеяниях. Что грозил он кулаком любопытным. До этого довольно часто стоял на холме и со слезами смотрел на могилу. Но что сделано то сделано, труп проснется. Лет через двадцать или даже меньше.
     Если ничего не помешает, и тогда начнется все по второму кругу. Но как бы отреагировал князь Владимир на такое? На костер или на плаху воскресшего. Если достанет. Но не суждено было ему казнить преступника. Потому что христианство своим приходом заблокировало все, и курган с Гореславом сохранился. Но ошибка при сложнейшем обряде прибавило еще один ноль к цифре срока спящего. Никто даже внимания не обратил.

     … И смотрели двое с Небес, с Ирия, как Разумея стоит перед князем Рюриком, уже в годах, но все такая же прекрасная, как и раньше. Душа ее была чиста, как снег, и скоро она отлетит сюда, в прекрасные чертоги… Рюрик благороден, ее двоюродный брат, да и Олег тоже. Только Олег мечтает извести Обаяровичей. Но после передумает.
     - Он спас меня… - с надеждой глядела женщина на князя.
     - Я узнаю, что это за воин.
     - Эти глаза я всегда узнаю… - тихо сказала княгиня.
     - Обещаю, сестра, все будет сделано.
    
     - Кто он? – спросила Разумея у Велеяра. Глаза ее наполнялись слезами, но не сильно.
     Волхв разложил необходимое перед собой и вздохнул.
     - Плохо дело… Кромешника сын это.
     - Вот оно что. – Княгиня лишилась дара речи. Хотя и понимала – прошло много лет. И нечего теперь корить и клясть кого – то. Просто придется принять данное.
     В этот момент Обаяр взглянул на бывшего соперника – юношу, золотоволосового, который разрушал и убивал ради мести. И теперь, очистившись, Кромешник, теперь уже бывший, казнил себя за ошибку. Седовласый красавец Обаяр, такой же, как и при жизни, смотрел на парня с состраданием. И наконец, они решили заговорить.
     - Что ты всем этим добивался, Гореслав?
     Такой же, как и при смерти – с мечом, но на теле рана, не кровоточащая.
     - Я просто ЛЮБИЛ ее, а ты забрал… лишил меня матери и невесты.
     - Судьба определила мне быть ее мужем, хотя я желал взять в жены твою мать. Она сбежала. И сама себя убила таким образом. Родив тебя в шестнадцать лет. Я тут не виноват. Когда умирал Гостомысл, волею Богов Разумея стала моей невестой. Тут ты был бессилен. Я не убивал твою мать. Поверь. Она сама была дикая, эта девочка из Чуди. Я просто хотел помочь. А твой отец просто наткнулся на нее в лесу. И они полюбили друг – друга. Только ее любовь была Светлая, а Гория – Темная. Потому он и наплел ей, что он ее искал всю жизнь. Мне это очень не понравилось, думаешь, я не видел, как она скрывает свою любовь, как блестят глаза ее, как рыдает девушка по ночам, изнывая от тоски по тому, кто никгда ей не приндлежал? Я сам стоял у двери и слышал ее рыдания. Я любил твою мать, желал ее, как никого до этого, но понимал, что слишком стар для нее. Хотя, будь она другого нрава, плюнула бы на возраст и отдалась мне с любовью и страстью. Но видимо испугалась меня, старого кагана. Зря…
     Сын Сусси опустил голову. Ему стало стыдно.
     - Прости меня, Обаяр Славный… Если бы я знал все это раньше…
     - Я давно тебя простил… видя, каким ты пришел в Ирий, очищенный Богами. А теперь взгляни что там было…

     Сусси бежала по лесу, шестнадцатилетняя девочка, окрыленная любовью и тоской. Ее глаза блестели радостью, светлые волосы развевались по ветру. Само ее тело напоминало тростиночку, а новое, подаренное Обаяром платье, уже испачкалось в соке свежей травы. видела вдали огромного черного волка, который мог понять ее, простить и сделать все, что она пожелает. Она лежала на полянке и гладила его длинную шерсть, теребила холку, а он просто давал себя ласкать, за ушами, этот чародей, который отдал себя Чернобогу, чего Сусси не знала вовсе… разрушивший Буян, убийца волхвов… Волхв бывший, потерявший надежду и доверие к людям. Ничего ему не оставалось, как уйти во Тьму, так как Свет слишком ослепил его. И казалось, что в чаще ходят еще двое – Нежа и Сияна, последняя – самая сильная любовь Гория. Которую он ПРЕДАЛ. Они прошли, как тени, сгорев – одна на костре на тризне, вторая сама… отказавшись от любви НАВСЕГДА после измены, ибо сильно рана кровоточила в сердце девушки… Но обе бы забыли боль, узнав о появлении третьей… та видимо расплатилась за двоих – умерла после родов.
     А Ладунья и вырастила чародея, не представляя, что будет потом. Знала бы – наверное б удавила после рождения.
     Сердце Обаяра навеки умерло для Сусси – чужой и дикой. Финки. Но не забыл он ее навеки – помнил, но кололо душу предательство. Прекрасен был Обаяр и душой, и телом, но многие не видели его боли, отчаяния и страха остаться без наследника. Внутренняя краса былого витязя была закрыта для простых девок, кои думали только о себе и о потехах на Купале, хотя теперь на Купале Обаяру было не потешиться как раньше… Мало кто бы с ним занялся любовью, молодость есть молодость, но не для ВСЕХ она благо в плане секса и пития вина… проще было уйти в рать и вес, и с пользой прожить молодые годы. Чтобы потом не жалеть. Меч в грудь, стрела в сердце или голова с плеч – вот что было благородством в те времена. И был бы ратником Обаяра Гореслав, если бы не та ночь. Но даже и в ту ночь, без Разумеи, юноша бы рубил в капусту викингов, расцветший, как пион, молодой мужчина, омытый кровью Скандинавии, не женским целомудрием, и пошел бы по другому пути. Но пути Судьбы неисповедимы, и Недоля сделала его своим избранником. А мог бы и утонуть в тех кровавых волнах, глотая собственную кровь, перемешанной с алыми струями Разумеи.
     Наутро бы признал Обаяр – юноша достоин славы, и умер бы Гореслав в бою, как Олаф, но нет… Любовь и обида сделали то, что сделали.

     Сердце Разумеи билось как птица в клетке, снедаемое чувствами по Гореславу. Она ходила взад – вперед по терему, не зная, как быть и что делать. Близится ночь Купалы, пора бежать туда. И славить Богов. Девушка могла в любой момент выдать себя, а может быть, плюнуть на этот праздник и остаться с суженым Обаяром, потому что скоро свадьба?
     Ну уж нет! Юная душа семнадцати лет требовала молодого избранника, того, кто сразил ее игрой на дудочке. И потому надо было ей сделать выбор, что делать дальше. Ум ей говорил – не ходи туда – пожалеешь, но сердце тянулось к пареньку из Печищ…
     Воевода Обаяр стоял перед окном, опершись руками о подоконник и думал о чем – то своем. Как он будет управляться с юной женой своей? Она не по годам умна, даже расчетлива, но может быть все обойдется? Молодость может взять свое. Но не у Разумеи… Она чувстовала себя гораздо старше своих лет, и юношеские забавы были чужды ее натуре. хотя может быть можно и приманить забавами как змею молоком?Явится, испив белую брагу любви, да и не захочет больше никого. Потому что с лихвой хватит. Но змеи и разные бывают. Бывают кобры, бывают и гадюки. Но не все с твоих рук исправно и искренне кушать будут. Вот в чем суть.
     Вот о чем думал Обаяр – что делать дальше. И как быть. Но раз сказали волхвы, значит она его суженая. Теперь осталось только на Богов уповать – как бы чего не вышло. Да плюс завелся у него в служении один юноша, явно непростой – живет тут и с Любомудром советуется, и кажись лезет куда не просят. Нужно его убрать бы… а то мало ли – отобьет невестушку…
     Он просто думал – а нужно ли ему это? Может волхвы ошиблись? По карйней мере он не малолетний отрок, у которого в голове ясно что и ветер… Он зрелый мужчина, который может дать многое избраннице, и не предать, не обмануть, похвалить и пожурить, и несмотря на серебро волос, Обаяр надеялся на появление наследника. Он мог погибнуть в бою, или просто упасть с коня и стать в результате немощным. Все могло быть.
     «Разумея будет моей… Больше ничьей, поскольку так велит сердце ее, она не будет выбирать слабого отрока, который на коне даже не сидел… Нужно бы Радимира поставить ее охранять получше». – так было решено. Но что случится то случится, и ничего сделать будет невозможно. Не знал Обаяр, что нагадали Разумеюшке любовь большую… но несчастливую. Знал бы он о той любви – все бы предпринял, чтобы Гореслава раздавили как мокрицу. И не было бы ни разрушенных городов, ни трупов бесконечных, ни много чего другого…
     Также неведомо было ему до поры до времени, что и Радимир на княгиню будущую глаз положил, и не отступился бы этот ратник, потому что не мог он жить без нее. Готов бы был возможно и Обаяра обойти в плане щегольства перед Разумеей, да только той все дрын – трава – есть жених и все, ничего тут нельзя поделать. Единственное, что мог бы сделать молодой ратник – ночкой темною схватить девушку, утащить, зажав ротик, куда подальше, и будет она его, и плевать на все и на всех. Да только вот потом получил бы он по голове от кагана. Но все случилось совсем не так, как предполагали все.
     И смотрел на все это Гореслав с того света, и слеза бестелесная катилась по его щеке – так ему было больно и обидно, что хотелось просто вернуться и все поменять, но теперь это было невозможно. Где тело его было теперь – непонятно, хотя это и не имеет значения. Но что оно цело осталось – это факт. И кому – то оно было очень нужно. А может быть, возможно все исправить? Гореслав видел чувства Обаяра к Разумеюшке, и стоял бывший каган перед ним, строго глядя на него, на простое бывшее зло, которое зародилось просто потому, что… да тут теперь что говорить, дело сделано. И осталось только страшное тело в склепе… во всем черном. Совесть принялась жрать паренька… точнее душу, ведь действительно – была девушка предназначена в жены другому, так нет же! Так сказать влез куда не просят… но раз надо значит надо то богам.
     - Ты вовсе не виноват, сын Гория. И мать не виновата. Это никакая не ошибка. Но убивать меня не стоило. В этом ты ошибся.
     Гореслав продолжал плакать. Обаяр просто ходил рядом. Зная, - то что случилось, уже не исправишь. Дело сделано. Мертвый мир дальше открывал свои тайны… мир без тел… кои сгорели на тризнах.


     И уже тысячу лет спустя молился звездам воскрешенный Гореслав, плача от бессилия… Прося все так же прощения. В Малой Вишере, а рядом сидел черный ворон, подсказывая что делать дальше с этой жизнью. Бисер звезд рассыпался по небу, словно чья – то рука дрогнула и вот оно, великолепие… которое исчезнет с лица Вселенной только через миллиарды лет… Звезды словно пели о прошлом, висели мертвыми точками на небе… Они помнили ВСЕ, что происходило на Земле, и также то, что проспал Серый Волхв… Видели богов и богинь разных религий… Но только не умели разговаривать также, как люди… В голове играла непонятная музыка одинокого хорала. И все это сливалось в странную паутину событий и предрассудков. Слезы потекли по щекам – ведь только Время невозможно подчинить себе, разве что на кинопленке или фотографиях. А ночь – это как Морана, только в другом облике. Она смотрит на тебя и вспоминает, как ты служил богине, а потом все… Ушел в другой слой магии, к Чернобогу… Хотя черный цвет также прекрасен, как и белый. Звезды в небесах – просто просвет к Добру, но пока это произойдет, пройдет очень много веков… Кто или что будет на планете – не знал никто… Потому что Тьма очень заманчивая, очень красивая, она как Сатана – постоянно искушает тем, что может разбить жизнь или дела вдребезги, подменяя Добро Злом. И только очень немногие могут противостоять искушению, и очень много людей бросают самое лучшее, чтобы получить просто пустоту под красивой оболочкой… Ты смеешься когда вместо конфеты в обертке обнаруживаешь завернутый камешек, тогда почему ты не смеешься, когда мимо тебя идет ослепительно красивая женщина, в душе которой грязь и хищничество, эгоизм и стервозность? Камень ее души и сердца отнимет у тебя все, что ты зарабатываешь, чем живешь, ты ее положишь к себе в постель… чтобы отдать самое лучшее и благородное… Только это все равно что давать себя свинье. Но увы, природа мужская в большинстве такова, что они любят глазами, и еще кое – чем, не видя очевидного в блеске накрашенных глаз и прочего… И лишь немногие ненавидят красоток, этих жадин до денег, отшвыривая их прочь от себя… Нет, это вовсе не святые люди, это просто парни и мужчины, которые понимают – тонна косметики на лице – не признак благородства, также как и уродливое лицо и фигура – тоже не признак того что идеал или что – то в этом роде. Просто многие не видят, не чувствуют…
     Звездное небо… Царица Ночи…
     Где же ты теперь…

     Крыша давно остыла, но нет ощущения холода… Есть другой холод – в душе и в сердце. Знак того, что скоро все окончится, и в некотором роде время повернется назад… Даже в черных глазах ворона читалось: все течет, все изменяется… И смотрел в эти бездонные глаза сын Гория, думая, как ему жить дальше… Может быть, снова повторить свой путь? Стать еще более страшным, но на время снова покинуть свое тело? Нет, это слишком рискованно. Ну ничего, пройдет эта ночь, потом день, и будет понятно у Джуны что к чему… Джуна… Величественная ясновидящая. Которая видит многое, что закрыто от глаз простых смертных. Возможно, она уже почувствовала его, воскрешенного. Неизвестно, что будет у нее, но несла Сила в Москву, под странные голоса в голове – хорал, на непонятном языке.
     И под этот же хорал картинками в голове умирала старая вера на кострах, как и капища… Огонь перемешивался со слезами. Уходил старый мир. Но не навсегда. Он вернется, но в другом виде, измененном несколько… потому что уничтожены будут все данные о том, какие были боги раньше и за что отвечали. Спустя тысячу с лишним лет ученые будут биться над многочисленными загадками… Кто есть кто. И словно горела душа Серого Волхва на тех святых кострах, но и Ирий значит горел… или не горел… Он просто УШЕЛ вместе с богами в другие миры, и отвернулись Боги от людей, решив больше не помогать тем, кто их ПРЕДАЛ. И слышат они лишь немногих, кто верит в них искренне, без злобы в душе… Потому что на Небе нет Зла… и все равны.
     «О чем ты думаешь, колдун»? – каркнул ворон.
     «О вечности… Кто будет после нас… после того, как страна эта умрет».
     «Вечность бесконечна, и мы с тобой это знаем. Ты знаешь, у тебя есть союзники, есть и враги. И все смешалось в этом странном мире проводов, машин, людей, женщин, которые больше не ходят в платьях… И лишь волосы никогда не состарятся. Лишь перо также останется черным… Лишь кость из прошлого улыбнется тебе из могилы, напоминая о том, что ты еще жив. Никто не знает, даже я, что будет здесь спустя века. Даже карты Таро… хотя они никогда не врут. Карты Осириса»…
     Седовласый колдун смотрел в небо и шептал о чем – то. Тишина вторила ему, сливаясь с хоралом в голове.
     Боль сжигала душу и тело… морально. Потому что горечь не покидала прозревшего. Горечь о потерянном.
     «Я тебе говорил о Разумее – «Забудь ее. Все кончено».
     «Я не смог… Те стрелы, пронзившие мне грудь… Просто потому, что человек имел право полюбить за несколько встреч… Просто потому, потому как время было другое. И как моего односельчанина порубил Олаф… С этого началось все. Не будь сего – я бы жил и радовался»…
     «Ты тогда и не ошибся… Я сказал, тебя посвятили… Убрав из жизни все насмешки и злость. Но Боги сделали все, что нужно было».
     «Ты тогда, как я помню, заговорил стрелы, и я выжил».
     «Что бы ты делал, если бы вы с Обаяром поменялись местами – его убивают и он стал бы Кромешником, а не ты?» - еще раз каркнул ворон.
     « Мы бы точно друг – друга убили… Но я попросил прощения у него… когда пришел мой черед сгинуть в мире Мертвых».
     «Сейчас твоя задача – ехать к Мудрой, Джуне… А после действовать так, как скажет она, или я… Или просто уйти в тот склеп, и спать дальше»… - делать было нечего, и тут выбора не оставалось. Опустил чародей белые ресницы на веки, и все… Время унесло его прочь. До утра.
Огнеяр просто махнул крылом и улетел… в сторону леса…


                КОЛДУН В СКЛЕПЕ
                (Время после смерти Ольги Мудрой)

   
     Обмыл труп колдун, и по его щекам катились слезы отчаяния. Осталось только унести его в склеп – курган. Только он и мог войти туда, так как магия уже защищала могилу. Так, что могла убить того, кто бы пролез в покои мертвого сына Гория. Возле реки плакал Сумрак, не в силах воззвать к Богам, чтобы встал его родной человек и мог бы жить дальше. Труп был ужасен и в день гибели. И его совсем не коснулся тлен. Обмывал ночью его сын, чтобы тело не пострадало. Луна была свидетелем того события, и мертвое ее лицо напоминало о том, что ничто не вечно в этом мире. Молодой человек хотел отомстить за мать, да не ведал он, что не Светлана, которая вернулась после смерти мужа Маламира в волховы, убила Гореслава. Не ведал также многое молодой человек. И действовал чисто по интуиции.
     «Нет,ты не умер для меня, и я верну тебя в этот Мир из Нави. Любой ценой! Пусть даже не увижу больше дорогое себе лицо. Лицо, изуродованное болью и врагами. Ты бы ужаснулся, увидев себя сейчас. Но хорошо что не такого. Есть три колдуньи, есть мир, есть князь… Но ты будешь княжить всеми через время, и никто не будет мешать. Уж я об этом позаботился.
     - О, я возродил тебя, и проснись ты через сто лет для славных ратных дел. Твой дух вернется в это тело, покалеченное горем и несчастной любовью. – вздохнул колдун и опустил руки. Казалось, прошла вечность.
     Тело Кромешника лежало на алтаре в кургане, в саркофаге, мертвое. Вздрогнул бы любой, увидев труп. Ужасное лицо с провалившимися, закрытыми глазами, скрюченные пальцы, лежащие на груди, длинные ногти белого, мертвого цвета, и морщины, покрывающее когда – то давно прекрасный лик. Черные одеяния мертвого Гореслава напоминали ночь, и был он схож с мумией, но мумия словно была живой день назад. Прямые, длинные волосы, седые, как снег… Синие губы, сжатые в гневе. Лоб провалился, скулы выступили и натянули кожу, заострился нос. Как Чернобог, лежал он на своем последнем прибежище, как ворон убитый стрелой. На камне – жертвеннике, гордый воин – бывший возлюбленный Разумеи. И траур был на нем, и амулеты на шее. И один из них был довольно интересный – заговоренный. И снять его должны были ровно через сто лет после захоронения. Или сам проснется… и надо будет что – то делать. Мир – то все равно не изменится за этот срок – ну пройдет парочка войн, ну умрет Рюрик или дети его, и будет все также по старому.
     Страшный мертвец как бы спал, кажется, он все еще живой, и натянутая на костях кожа – это обман зрения. Ладога шумела, как бы предупреждая о том, что что – то пошло не так, что произошла страшная ошибка… Но все равно что – то изменилось, не так уже пели птицы, волхвов вообще не видно совсем, воздух звенел как – то не так… Странная метаморфоза творилась. И вдруг на берег выбежал волк, как бы прощаясь с собой. Или это дух Гореслава? Непонятно. Непростой зверь. встал и поклонился. 
     - Кем бы ты ни был, лесной зверь, я благодарен тебе… - и в ответ ему послышался протяжный вой. Улыбка застыла на устах. Значит, не ошибся. Значит, последний знак подан и никто не полезет куда не надо. И словно песня мрачная как прощание зазвучала где – то в небесной выси… то звезды пели.
     - Я надеюсь, мы еще свидимся, жрец Чернобога… - и зарыдал колдун. Осталось только провести обряд. И все. И запечатать гробницу. – Да пусть испустит дух тот, кто посмеет до этого срока осквернить дорогого мне человека! О Боги, дайте добро!
     И Боги выполнили его волю. И показалось, что кто – то в это время, на берегу, задел за плечо. Когда обернулся, то никого не было.
     Нес воин на руках, прижимая к себе бывшего волхва. И дивился страшной метаморфозе. Одно дело – некто Маламир пробил грудь мечом, тот потерял облик, а тут еще хуже – кожа да кости. Тем более погиб Гореслав в момент когда был волком. Осталось корону надеть – и все, вылитый Чернобог. Или проще Чернобога призвать? А непонятно. Все проще самому сделать, лишь бы получилось. Вернуть утраченное. Ну да ладно.
     То ли колдун, то ли ведьмак… Кто ныне? Непонятно. Мастер наверное. Только СКОЛЬКО сил придется отдать на обряд?! Неизвестно, может таким же будет после такого… и ляжет рядом в склепе. А склеп строили его приспешники, колдуны. Сама мумия была привезена из – за границы в саркофаге. И именно саркофаг будет стоять с трупом. А сам склеп создали строители древнего мира Руси, но мало кто знал, зачем и что это такое. Но сказано – построено. Каждый вложил туда магии от себя сколько положено. Так и шло время. Потом осталось
     Знал бы он, что его современники и потомки не увидят никогда Гореслава, и мир поменяется так, что представить страшно… Вот это он не знал. Не Судьба.
     Как крылья ворона, развевались одеяния, руки, ссохшиеся то ли от магии, то ли от времени, лежали на груди. И гладил, и целовал, прощаясь… Последние шаги к гробнице давались с трудом, и пару раз он даже споткнулся. Что – то тут не так. А может, все проверить? Да лучше не надо. Мало ли – сбой будет, потом проблем не оберешься.
     Положил во мрак на жертвенный камень мертвеца колдун, поклонился, пригладил седые волосы и глубоко вздохнул. Вот и все, ради этого труп хранился так долго… Столько лет. Осталось только оставить его земле. Хотя какой земле… Склепу. В виде кургана. Ну и пусть думают, что здесь могила воинов, кои зарубили хазары или еще кто… нет тут все равно ни костей, ни черепов. Хоть перерой все. Рядышком. А дальше – Смерть… перед ней головная боль, и все… без чувств упадет злодей и умрет в страшных муках, потому как кровь зальет голову. И так будет всегда… пока не придет время. До этого не надо ничего делать.
     Огонь освещал бледное лицо в морщинах, изрытое ими… шрамы на нем, пустота тела… Невозможно было поверить, что когда – то это был всего – лишь красивый, жизнерадостный русич, который хотел жить как все. Но влюбился… с одной стороны хорошо, с другой – все сломал себе. Великий чародей пал просто от обычной Девы Снегов… Светланы. Почему так?! Потому что срок пришел уходить…  и показалось ему, что проснулся, и тянет к нему свои иссохшие руки в надежде обнять… Встал Гореслав и чуть слышным голосом попросил воды. Но спокойно колдун стоял возле выхода и понимал – это магия такие повороты делает, а еще нервное напряжение сказалось.
     - Это все обман… ты умер. И дух твой в Нави. Поспи, Гореслав, отдохни от этого мира. Ты вернешься, когда придет время.
     Прошли века, и шел по Ладоге воскрешенный Гореслав Гориевич, молодой, словно было ему семнадцать лет от роду, в полуистлевших черных одеяниях, дышащий свежим, но таким непонятным воздухом. Магия выполнила свое предназначение, уйдя в тело, омолодив его так, что и представить страшно… Однако, революция в стране сделала свое дело – христианство исчезло и блок который мешал омоложению и воскрешению исчез, и купол снова ожил, принявшись реконструировать труп. И так за семьдесят лет, постепенно, оживал сын Гория. Выйдя потом обновленным. Не без помощи простой девушки. Никак не мог предположить Сумрак, что какая – то девушка просто придет и все сделает… этого в планах не было. 
     И не мог он и предположить, КЕМ будет эта девушка. Знал бы – наложил бы еще одно заклятие. И вот тогда бы она была убита мощнейшей магией. Но он также и предположить не мог тогда, что разроет склеп христианин, искренне верующий в Христа – и имя его будет Василий. Вот это было непонятно и удивительно. КАК христианин может пройти через смертоносную магию?!
     А никак бы и раньше не прошел такой. Революция 1917 года сделала свое дело. Да и не монахом был Василий Татарников, и Андрей тоже не святой. А девушка Ия – вообще обожает все дохристианское. Ну вот так.
     Пока что ничего не угрожало чародею.  По любому ожив он будет совсем ДРУГОЙ, и будет все как надо, и все повторится вновь… уже без Рюриковичей. Вот сюда попал как в копеечку…   
 
     А Гореслав продолжал, мертвый, тянуть руки, мотнул головой чародей – видение исчезло. Нет, он и не вставал, просто от магии плохо теперь. Все. Завтра придут чародеи, и будет проведен обряд. И останется только ждать.
     После обряда приснился страшный сон, в котором он видел мир будущего. И странных людей, и еще много чего… что показалось ему чернобоговыми чарами. Приснилось как ломают гробницу, и как встречает непонятно кого на своем пути. Проснулся в поту молодой воин – колдун, понял, что была сделана какая – то несуразица, но было поздно. Его бы самого сразила магия… Или это просто он навертел себе в голове непонятно что? Скорей всего нервы выдали такое.
     Процесс был запущен. Все…
     Погребение свершилось.
     Смерть правит той гробницей. Смерть будет собирать жатву если… а уже все сказано. Она уйдет спустя двенадцать веков, окрыленная революцией… но магия останется неизменной.
     Засыпали после обряда колдуны гробницу под вид кургана… да так умело, что никто бы и не понял, что там есть.
     И время двинуло свой ход… со всеми ошибками в расчетах. 
    
                СОЖЖЕНИЕ БОГОВ
                (28 июля 988 года)

     … Когда вспыхнул первый дом непокорных родноверов, когда горло вскрыли первому волхву,  многие русичи, не желавшие менять веру предков на новое, рассвирепели. Началась кровопролитная резня.
     Утро началось даже ничего – солнце светило также как всегда и также пели птицы. Путята и Добрыня ходили из дома в дом и созывали народ к Днепру креститься. Некоторые, не придав значения, пошли, некоторые, видя, чем это может окончиться, выгоняли насадчиков новой веры вон.
     - Пошел на Днепр, отринь старых богов – бесов!
     Молодой парень, вытерев кровь с разбитого кулаком носа, с ненавистью поглядел на бывшего родновера, который отказался от родных богов.
     - Ты еще будешь мне указывать, что на что менять?! НИКОГДА я не променяю веру матери и отца своего! Я лучше отдам себя Перуну! – светлые волосы взметнулись, и гордый русич встал на ноги в своей избе, наступая босыми ногами на осколки кувшина.
     От отлетел от удара ратника только так, и похоже сильно ушибся. Взяв меч отца, которому было неизвестно сколько лет, парнишка принялся защищаться от нападений. Но силы были не равны, и парень упал, пронзенный мечом раз десять, и еще со стрелой в плече. Воины не нашли ничего лучшего, как отсечь юноше сначала кисть руки, а потом отрубили голову. Черная кровь хлынула из вен и залила пол.
     - Негоже черному язычнику хулить Христа! Сожгите здесь все!
     Это был первый дом тех, кто не желал менять веру.
     Такая же участь постигла и женщин, и девушек – кого крестили мечом, кого огнем… насильно загоняли в воды, которые стали опасны для некоторых. Волхвы пытались вразумить народ, но падали, пронзенными то копьями, но стрелами расстрелянные. И крики, слезы и кровь окрасили день Крещения, и страшен был этот день.
     Народ побежал к старому капищу с топорами, и принялись рубить идолы богов, нисколько этого не стесняясь. Первый удар загудел в дереве как боль бога, но ничего бог не мог сделать… Все это потащили к Днепру и принялись отталкивать идола от берега, и когда он скрылся из виду, толпа взревела от торжества. Все, ничего Боги не сделают в свою защиту, и значит взяла верх новая вера. После принялись уничтожать все, что было связано со старой верой – рисунки, Велесова книга, амулеты, обереги, посохи и много еще чего – ВСЕ исчезло навеки с Руси. Тут многие вспомнили смерч на Ладоге, но разве мог он сравниться с теми смертями во имя Христа? То показалось бы детским садом. А тут были убийства многих. Только деток пощадили.
     «Кто не войдет в воду реки Днепр, будет убит, кто будет старых Богов восхвалять – тот враг государства»! – так сказал князь, и плакали многие, прощаясь со старыми богами. Капища пылали огнем, и был слышен плач Богов сквозь треск огня. Все было кончено, и закончилось старое время, но еще  пришлось разбираться и со старыми праздниками, порядками и символикой.
     Волхвы, погибшие в тот день, думали о своем, умирали в кострах, и на копьях, и растерзанные… Но знали они – еще не все потеряно, что кто – то да сбежит в леса и укроется от христиан. И не найдут их никогда, и через века пробьется семя родноверов через христианство, и ничего не смогут с этим сделать. Но никогда нельзя стереть навеки свое прошлое, потому оно осталось почти незамеченным. Потому что Боги не умерли…
     …И среди пылающих идолов в огне было видно лицо, лик того, кто разрушил Ладогу, Дубровники, величайший чародей, коего боялись все, и стар, и млад… Может быть, с приходом новой веры и сгорело Зло прошлого. Но если бы не Гореслав – неизвестно, как бы история словен повернулась. Давно не было Рюрика и Игоря, и даже Ольги… которая была из рода Обаяровичей. Внучка Разумеи. И никто не знал, что она отринет веру предков и примет христианство.
     И вертелся странный смерч над кострами и пожарищами, отлетели души в Ирий к богам, которые уже не вернутся на землю словен. Ушло все, кроме Яги… Она так и осталась нетронутая и по прежнему сторожила царство мертвых. Пуская туда только избранников Судьбы. 

 


    
     … Гореслав прыгнул в электричку, и почувствовал, как время пошло дальше. Он не хотел покидать это место, но время торопило, как и дорога. На солнце блестели рельсы, слепя глаза, тянувшись нитями в горизонт. И казалось, они уходили корнями в язычество, которое дано ушло из этих мест, хотя кто знает… Никто. Может оно и вернется когда – нибудь. И кажется, сама магия направляет парня к цели, древняя, мощная, такая прекрасная, сила Природы, а не просто Божественное начало. Потому что язычество на самом деле, - это ни что иное, как Природа, ее начало, часть человека, а вовсе не грех и не от Сатаны… Но увы не все это понимают. И зря что не понимают. Если бы все не было уничтожено а сохранилось в отдельной касте, то жизнь пошла бы по другому. Но увы, христианство это вовсе не Природа, а часть составляющего Бытия. Не больше и не меньше. И некоторые считают родноверие Злом. И несмотря на то, что там были человеческие жертвоприношения, это и не Зло вовсе, а просто время другое было. Не говоря уже о том, что Чернобогу приносились жертвы в виде человеческих голов. И то люди, коим рубили иногда головы в сражениях, были мертвы на поле боя. Жестоко, но нормально в то суровое время.
     Электричка напоминала портал в другое время, она несла чародея, воскрешенного, куда – то в прошлое, к Джуне… Кем она была в прошлом – неизвестно. Наверное Арысью – Полей, волховой страшной силы. Скорей всего так. Или Ягой, - Ягаей… убитой сыном Гореслава. Где он теперь – неизвестно. Давно мертвый… Он убил Вещего Олега – так как был повелителем змей. Чем – тио Олег его разозлил или обидел, и вот пожалуйста… умер. И вообще, любой умирал, кто вставал у него на пути. 
     Так было… так может и будет, если этот гад воскреснет когда – нибудь.  Но скорей всего этого уже не будет. Потому что сами Боги этого не позволят впредь. Отжил свое – и хватит. Дорпрыгался, доползался… Хотя сам Жрец Чернобога не знал наверное, что его вторая любовь была беременна от него.
     Хотя нет… может и знал.  Уже будучи на том свете…
     Вот и взяла свое зима… И любовь, точнее две, и кровь, и все остальное.
               
                Богиня Леля их свела,
                Деву – княжну и юного волхва.
                Их средь берез тропинка привела,
                Где у ручья слились невинные уста…


     Волхв стоял в коридоре и плакал, и слезы капали, прекращаясь на полу в алмазы. Потом они принялись жечь кожу, растекаясь огненными вспышками по щекам и оседая на алых губах… Глаза стали похожи на вампирские, в голове звучала музыка стиля паган, и слезы лились дальше, и скоро можно было на полу насобирать целый мешочек драгоценных камней. Куда их потом девать – неизвестно. Можно припрятать, можно сделать ожерелье для девушки. Выплакав все свои грехи прочь, навсегда… И получается, Огнеяр прав был, крик невысказанных слез… Крик проснувшейся души. Парню стало жаль многого, даже то, что он раньше сделал для русичей… Но тогда он был сравнительно молод и мстил всего лишь за поруганные чувства. Сердце полетело и осело куда – то на дне, скинув оковы… И не знал он, что за ним уже следили… Следил могущественный чародей, который в совершенстве владел магией, как белой, так и черной. И ничего ему за это не было. И не будет. И именно он остановит многое… в СССР и в будущем… и остановит также и зло в Кромешнике, которое еще осталось – хоть и мало.
     Он отберет у него все, в том числе и Разумею… в уплату за ее боль в прошлом.
     Потому что он был воплощением ЧИСТОЙ МАГИИ, как бы противовес сыну Кромешника. И звали его… а в общем ясно. Уже то, что он спас девушку от верной гибели, говорило о многом. Некромант, оборотень, красавец и благородный парень… который никогда не стареет. Вот  такого поворота событий сын Гория никак не ожидает… бой с некромантом. Это все равно что Чернобог, только добрый.
     Чем все кончится – неизвестно. Дальнейший путь не мог проследить даже волхв. И сцепятся енот с волком, и один в итоге станет обычным человеком или погибнет. Гореслав чувствовал, что проснулась Сила и ищет его, чтобы заставить служить себе. Он понимал – это конец, это не его время, не его эпоха, и что Ия и дальше будет жить, но депрессия стала ее кредо, она без нее жить теперь не могла, потому что ПРИВЫКЛА к такому состоянию, и не знала ДРУГОЙ, нормальной жизни. Которая ее даже пугала в некотором случае… своей необычностью. И тут никто и ничто ее не исправит. Только чудо. Но случится ли оно - непонятно.
     И бывший Серый Волхв это прекрасно понимал. Он был не из тех, кто не знает, как обращаться с нормальными женщинами. Он видел в девушке и боль и женщину, и старался помочь. Но та видимо просто боялась довериться. Именно БОЯЛАСЬ, не больше. Потому что многое пережила в жизни и сторонилась людей, не верила им в большинстве. Не говоря уже о том, что ей проще было на войну пойти и погибнуть, чем уподобиться тупому бабью, которые могли только деньги с мужчин стричь. Бабью, которые наивно думают, что проще устраивать вынос мозга, чем просто ПОНЯТЬ мужчину на его языке. И горе тому парню, который при ней скажет – «Я не могу с тобой спать – я как с мужиком лежу рядом! Ищи себе другого»! И так было всегда – ее не видели как женщину. Сколько раз она пыталась понять причину такого поведения, довериться, - все было тщетно. Мужчины уходили к другим или нагло врали за спиной, думая что она ничего не узнает. Нет, она уже наперед все ЗНАЛА, кому он звонил или кому относил письма на почту. Выдавали мужики себя улыбкой, влюбленными глазами к другим, игнором ее потребностей, особенно сексуальных. Но дальше с появлением Интернета будет ЕЩЕ ХУЖЕ для многих подобных ей… Одно дело влюбиться в актрису из кино, а совсем другое дело – залезть на сайт знакомств и по тихому заниматься там на словах любовью со шлюхами. Говоря что это хорошие люди… Да, она доживет до тех дней, но это ее не коснется более… потому что она давно перестала стареть, и перестанет… и не умрет более. И поменяется мир, невинность и разврат сольются в одно, по плану Даллеса, и будет совершенно непонятно, что такое хорошо, а что такое плохо… И шлюхи будут обожествляться, а адекватные порядочные девушки будут ходить одни, убитые горем… вот что видел в будущем Гореслав, и плакал еще сильнее… Но он не мог вытравить Зло из себя окончательно, и потому думал, как поступить, даже зная как обращаться правильно с такими как Патрушева. Но почти все видели в Ие ПАРНЯ, потому что она была неспособна быть стандартной шлюхой или бабой. Потому что бабы рано или поздно становятся неинтересны как женщины со своими готовкой, уборкой, пилежем за зарплату и тоннами макияжа на лице. Проще говоря это были бревна с дыркой без мозгов, которые могли только в рот класть по всякому что еду, что другое, что обещания. Они не имели в голове ни малейшего понимания, что мужчина чтобы тебя уважал, надо разговаривать с ним на ЕГО языке, а не на бабском со своими упреками и скандалами. Баба есть, и женщина есть. Вот баба – это истеричка и стерва, и шлюха… А женщина – это та которая поддержит и поймет. К сожалению, некоторые термин «шлюха» превратили черт знает во что.
     Для них шлюха – это женщина, которая живет с одним и переписывается в письмах с другими парнями, друзьями, встречаясь с ними просто погулять, даже в шутку прикалываясь… По их логике такая типа всем дает… На самом деле шлюха обозначает бабу, которой ПЛЕВАТЬ с кем спать, которая дает ВСЕМ подряд, не вдаваясь в детали, которая спит за колечки и прочие украшения, гордо называя себя женщиной. И таких баб пруд пруди… потому что они были, есть и будут. Потому что их с детства УЧАТ матери и будут учить что мужик грязное животное, скотина, который должен быть мешком денег а баба будет их тратить. Учат, что надо быть красивой, трахаясь направо и налево. И если женатый мужчина уходит к нормальной женщине от стервы, то стерва назовет нормальную шлюшкой. Вместо того, чтобы просто поработать над собой.
     Девяностые и конец восьмидесятых будут пиком разврата и пошлости. Когда бабы на высоких каблуках будут пить вино в обнимку с парнем – бабником, который будет гордиться своими победами, а потом такому попадется гнида, поимевшая его как надо и кинувшая, и он поймет, как ОНО. Но иногда с одного раза уяснить урок не получится. У него не выйдет понять с одного раза. И такой будет искать шлюх которые сразу дают чтобы понять подходит баба как женщина или нет. Будет такая подмена понятий, и дети будут это впитывать… с материнским молоком, рожденные от таких женатиков. Дочь будет мразью, которая вырастет из порядочной девушки…
     И встретятся случайно двое… В автобусе, следующем на бахчу. Две девушки пятнадцати лет и семнадцати, обе в обносках и с походными сумками на плече. Они учились вместе, только в разных группах. Одна станет шлюхой, а другая ее пошлет впоследствии на этой почве, получив от нее ярлык ****ь. Но это случится очень нескоро. Через много лет двое разбегутся с треском, узнав правду друг о друге. С проклятиями. Потому что одна обнаглеет настолько, что утратит напрочь все чистое и начнет поливать мужа дерьмом, нормального парня, который окажется со связями в КГБ. Она об этом и знать не будет. Один друг, второй, третий… пять абортов… Двое детей… Женщина без будущего, которая не знает толк… мечтающая о красивой жизни. Они были лучшими подругами… пока учились… потом одна уедет далеко, в Сибирь… На два года, а когда вернется, не узнает подругу. А потом, спустя много лет, узнав всю правду о подруге, пошлет.
     Такая горькая правда потом будет, которая шарахнет обоих… Сначала Ию, потом ее подругу, и дальше…



Ия… Эта чистая, как слеза, девушка, иногда от отчаяния пишущая в шутку сексуальные рассказы, просто потому что счастья не было в жизни… Не говоря уже о том, что Олег уже давно исчез из ее жизни, этот психопат, больной шизофренией с рождения… Он был мужеложцем, спал с лучшим другом и его компанией, которая сыпала ему в коньяк на встречах то наркотики, то еще какую – то дрянь.


                ДЖУНА

     Гореслав мирно дремал, на последней электричке по счету, которая несла его в столицу нового Мира. Уже проехали Тверь и водохранилище, контролеры совсем не обращали внимание на парня…а парня ли? Вода в водохранилище напомнила старые времена, и почему – то Купалу, очень уж берега напоминали все. И даже показалось, что в водах резвятся мавки, или это была Разумея, сидящая обнаженной на берегу? Нет, это просто ностальгия нахлынула. Тоска по старым временам.
     Кто такая Джуна? Непонятно. Сейчас таких как волхвы и ведуны зовут ясновидящими, смотрящими сквозь Время.

 – ясновидящая, вместо Бабы Яги. Гореслав идет к ней и они разговаривают. Вставить в текст. Маара это Стоядинович, повесится. Кашпировский, Ельцин, Гореслав и с ним говорит. МАвка является Гореславу опять и отправляет к Джуне. Тот едеь в Москву к ней через Вишеру).
Чупров обнаруживает засекреченные архивы, что во времена Древней Руси был саркофаг как в Египте, охуевает и знает что если найдут бумаги то все их порвут. Прячет это все. Ия узнает и хренеет). 
 

    


      - В тебе живет любовь, но чувства у тебя НАСТОЛЬКО маленькие, что скоро и они исчезнут в твоей бесконечной злобе и мести… Убийца, чудовищный маг из Древней Руси… Остается только догадываться, как ты выжил…

 



                ТРОЕ В КАФЕ. ВСТРЕЧА
                ДУЭЛЬ ДОБРА И ЗЛА

     Аня Стоядинович и Ия решили встретиться после работы и попить чая. Обе устали после тяжелого трудового дня. Но смотря как кто смотрел на ситуацию,Анна давно рвалась на раскопки, лишь бы цапнуть себе кусок, да Чупров не разрешил. Очень ему Стоядинович не понравилась, даже чересчур. Он в ней разглядел нечто сатанинское. И сказал об этом Ие в свое время. Та понятное дело шарахнулась. Но вида не показала и со спокойным лицом поехала на раскопки. И в ту же ночь ей приснился страшный сон. Будто она княгиня, а Стоядинович – женщина ее возлюбленного. Слишком наивная женщина… чтобы стать ведьмой. И вот дерутся двое, и кровь льется, Ия вытирает с носа кровь кулаком и дальше рубит мечом… Взгляд ее сияет праведным гневом. Но что делать с парнем, который полез во Тьму? Непонятно.
     - Да ты тварь, Стоядинович… - прорычала Патрушева, отряхиваясь от пыли.
     - Я Кромешница, и тебе, Разумея, меня не победить! Гореслав мой! Навеки…
     - С твоими мозгами обычной бабы такой как Гореслав, сын Гория, долго возле твоей юбки не задержится. Скоро он покинет тебя, и ты будешь в проигрыше. Давай, бесись дальше, дурище! – Ия вновь нанесла удар мечом, оставив на руке Анны рану.
     - КАК ты смеешь меня оскорблять?! – вскипела та, сделав выпад.
     - На полных основаниях, потому что ты НИКТО здесь, и звать тебя никак. – Ия поднялась с земли, в черном свитере, волосы собраны в хвост, на щеке царапина. Она действительно по поведению напоминала парня, только пол был другой. Сплюнув слюну и держа меч в руке, Ия ухмылялась. О, каков был ее взгляд… ТЯЖЕЛЕННЫЙ… Мертвый бы от него поднялся.
     Стояла осень на дворе. Листья давно были желтые, и кто кого вызвал на разборки было неизвестно даже во сне. Анна дралась в синем платье, пытаясь побить Ию своей видимой женственностей, но это не могло ей помочь никаким образом.
     - А ну – кА расскажи мне, каким образом ты возомнила себя хорошей? – смеялась Ия, вновь вытирая кровь с носа. Ей хотелось правдой раздавить эту глупую женщину. А той хотелось задавить ее. Но победа была на стороне Ии.
     - В тебе, Патрушева, НЕТ девушки совсем!!! ТЫ НОЛЬ! – орала Стоядинович, брызгая слюной. Казалось, еще раз, и ее волосы превратятся в змей. Что к тому и шло.
     - Это не ответ мне, поняла? – ухмыльнулась Ия, и ее холодный тембр сразил Анну наповал. Она была СОВЕРШЕННО спокойна. И этим выбивала ВСЕХ из колеи. Но вот Анна не выдержала и сделала выпад. Меч Разумеи вылетел из рук, она упала. Мара вцепилась ей в плечи, пытаясь то ли добраться до горла, то ли просто прижать.
     - Интересно, захотел бы тебя Горий, будь он жив? – нежданно выпалила Ия, смеясь сопернице в лицо.
     - Я понимаю, что ты дура полная, но чтобы настолько… - ответила ведьма, и в тот же миг Ия дала ей в челюсть. Тут была бессильна магия – Разумея в другом теле была ГОРАЗДО сильнее ее. – И тебя также Гореслав пошлет, как и всех после того, как Обаяр умер!
     - Ну конечно… - ухмыльнулась Ия – Разумея, - Ты мозг ему запудрила своей липовой красотой, но теперь он тебя послал куда подальше. Потому что тот свет ему мозги прочистил, и теперь он видит вещи такими, какие они есть на самом деле. И плевать мне на его детей, от тебя. Единственное, что они сделали хорошего для меня – спасли от хана хазаров, и сохранил Змиулан тело Кромешника. Ну еще и для дружины Рюрика Змиулан сделал много… и молодец. Я очень сомневаюсь, что когда Боги вычистили ему память и показали вещи такими, какие они есть на самом деле, вы были вместе пока он витал возле гробницы. – Разумея улыбнулась. Анна стиснула зубы от такой правды.
     - Я убью тебя, сволочь… - прошипела она и вскочила с размаху, открыв второе дыхание. Отбросила меч.
     - Ну вперед, попробуй убить человека, который полностью безгрешен…
     - Я за своего возлюбленного что хочешь сделаю… если один шаг на сторону или взгляд – сразу выколю глазюки… - хихикнула она. На ее руках выросли когти, чуть ли не звериные, острые, как бритва. Ия кивнула и подняла руку. Волосы ее покачнулись от теплой волны.
     - Реально выколешь? – улыбнулась бывшая княгиня. – Нет, дорогая… - и молния ожгла Кромешницу, та вытаращила глаза. И понеслась дуэль, и загорелась трава под ногами. Обе были равны, платье на Мааре в пяти местах загорелось. Она повернула голову и увидела, как ходит Гореслав неподалеку и с улыбкой наблюдал. Он пглядел с уважением на Разумею, а потом на Мару, и в его взгляде смешалось презрение по отношению к ведьме.
     - Я лично за любимого человека всем волосы повыдираю… - сказала Анна.
     - Как бы не напоролась на тех, кто тебе все вырвет за обман того, кого ты любишь… - сказал он, и рассмеялся. Сразу было видно – выбор он сделал.
     Разумея кивнула и метнула еще одну молнию. Анна поняла – все кончено… И что не был смысл ей добиваться Гореслава только потому, что он пролежал в склепе, а она мол стосковалась по нему. Глупее ситуации не придумаешь… как малолетка… и ничего, кроме умиления, это не вызывало ни у Гореслава, ни у Ии… Они оба стояли и смеялись.
     - Если бы я знала, КТО ты такой на самом деле, Серый Волхв, то никогда бы не пошла за тобой в той чаще, не спала бы, не рожала…
     - О, это уже отдельный разговор… - Кромешник ухмылялся и вспомнил, как его сын пошел мочить сестру – Дану, на Змеиную Скалу… именно потому, что обвинил тогда ее в гибели родителей. Естественно, он видел это с Нави, будучи вне тела. И смеялся, смеялся, смеялся…
     - Ты же ЛЮБИЛ меня!
     - Любил, до тех пор, пока мне Боги глаза на тебя не открыли, на таких роковых женщин, как ты. Так вот, хуже вас ничего нет на свете! Я ПРОЗРЕЛ! И теперь все, ты должна убраться отсюда. Девочки, прошу вас, оканчивайте свою дуэль, и расходитесь. Или я сам все закончу. И уж не в пользу одной из них.
     - Вот видишь, что говорит тебе бывший Серый Волхв? – злорадствовала Ия, смеясь. Она наслаждалась правдой. – Ты ему НЕ НУЖНА. Дрянь ты, дрянь настоящая… больная на голову. Я понимаю, когда – то, Мара, у тебя случилось горе, и ты бежала куда глаза глядят. Но уже была ведой. Так нет, бабские глаза смозолили Гореслава так, что он наверное тебя не хотел… Как красивая внешность – так хороший, а я в отличие от тебя смотрю сначала на повадки, потом на характер и поведение, а после этого внешность. Но вам, бабам, это нереально ничем вбить, даже такой правдой, как сейчас. Вам все дрын – трава, все фиолетово. Он ее поимел и послал, а она стелется, и еще поскакала за моим черепом тысячу с лишним лет назад. Ну и дура ты… Я всяких видела, но не ТАКИХ… - Ию понесло конкретно, она села на корточки и смеялась как истеричка. Мара – Аня поняла – больше ей нечего и пытаться что – нибудь сделать.
     - То есть, ты хочешь сказать, что я просто так с ним жила в пещере? И что просто так носила его ребенка под сердцем?
     - да, да… - улыбнулась Ия, и ее тяжелый взгляд стал еще страшнее.
     - Будь я просто человеком, я бы сказал, Ия, что ты ничего не понимаешь в роковых женщинах. Да, они красивые… для человека. Для нелюдя это просто дерьмо… потому я полностью твои слова поддерживаю и говорю – это ПРАВДА, Мара. Я никогда не любил тебя. И зря ты полезла на раскопки искать мое тело, когда его там уже не было. И потому отправляйся назад куда подальше, увижу еще раз в этом Мире – убью на месте! Ах, эта женская тупость… куда ты меня привела… Ия хоть и мужеподобная, но она меня восхитила тем, что в ней все уравновешено. У нее не было семьи в нормальном плане, у тебя была. Но КАК я ошибся в тебе… И что это за семья – в проклятом месте?
     Мара присела на корточки, а Разумея намотала ее волосы на руку и заломила голову.
     - А ты что думала, Аннушка? Что мол ты можешь мужчинами управлять? Сопляками и развратниками да, но не настоящими. Настоящий НИКОГДА не будет тайком налево ходить а потом говорить  - ты мне просто товарищ. Настоящий пошлет тебя пожестче. Потому что ты годишься только в проститутки, любой тебя поимеет и ничего больше в тебе нет. И никакая магия, никакие привороты тебя не спасут. Плохо что Змиулан – Сумрак рос без нормальных родителей. Если бы у вас обоих были мозги… Ты думаешь, я ничего не понимаю? Я жила и буду жить, а ты сдохнешь и уйдешь к Чернобогу, где тебе и место. Я бы тебя в щеку поцеловала на прощание, да не хочется уста марать. Пусть я и дура, и умственно отсталая для кого – то, но это не для всех я такая. Меня любят люди за то, что я такая какая есть. А не за красивую обертку. Давай я сейчас разденусь, и тебя тоже раздену, и сравним кто круче. Не сомневаюсь, что ты проиграешь и это. Потому что ты НОЛЬ с бабскими мозгами. Я уважаю только тех женщин, у кого красота в уме и у которых понимание приходит с ВОЗРАСТОМ. А тебе столько лет, ума как у девки сенной… Мда, Влада Цепеша на вас нет, он бы разобрался – вместо члена кол в одно место, авось многое поймешь…
     - А тебе не кажется, что ты ушла во Тьму… - пролепетала белыми губами Мара. Ей стало страшно.
     - Только умоляю – не передавай мне свою Силу… Нет, я от Светлых сил. Гореслав, она твоя. Бери меч.
     - Ради моей драгоценной я сделаю все, что угодно. – Серый вынул меч из ножен и твердым шагом пошел к Маре – Анне. – И плевать мне на то, что Бирюк за нас сражался. Он сам давно мертв. – и после пронзил бывшую мечом. И дальше…

     Дальше Ия проснулась в холодном поту. Она и Анна в поединке? Как такое возможно? Анна – добрейший человек! И тут такое… Одно показалось – меньше надо на ночь себе накручивать что попало. Итак полголовы седая… Хватит. Пора просто личную жизнь налаживать. И все будет отлично. Потому что шизофреник по имени Олег уже квартиру порядком загробил, не давая отдохнуть… От такой жизни невольно начнут сниться кошмары…
     Именно мысли о сне вымотали Ию днем достаточно. И она просто предложила Анне и параллельно Гореславу посидеть в кафе.


     - Ты с чего это так? – поинтересовалась Стоядинович.
     - Кошмар приснился, надо мне прийти в себя.
     - Что там было? В твоем сне?
     - Как мы сцепились на дуэли из – за русича – волхва. И он тебя убил мечом. Меня до сих пор колотит. – мрачно сказала Ия.
     - Давай поговорим о том, что в СССР КГБшники выводили породу собак, которая бросалась на пьяных, детей, и прочих, но одновременно и была тихая очень. При этом агрессия первосходила все мыслимые пределы. Это было в Москве, некий секретный обьект. Эти твари натасканы так, что спастись невозможно. Загрызут только так, если вырвутся. Скрещены из трех пород. Сожрут всех бродячих собак, если их выпустить. -  произнесла Анна, стараясь разрулить тему. Кстати, ты в кафе больше никого не приглашала?
     - Пригласила. Но парень придет позже.   
     - И как его зовут? – улыбнулась Анна.
     - Гореслав, Грейв еще его называют.
     Анна резко изменилась в лице и схватилась рукой за голову, лицо ее смертельно побелело. Ия испугалась ни на шутку.
     - Что с тобой?! ПОЧЕМУ на это имя такие ассоциации?
     - Старое очень… знала я давно очень такого человека с этим именем. Но мы расстались.
     - Ничего, бывает. Не стоит ассоциировать его с новым Гореславом.
     Ия даже не представляла, КОМУ сказала. И в голове пронеслись слова Грейва – «она в окружении твоем». Но кто? Неизвестно.
     - Дай мне таблетку, голова сильно заболела… - простонала Анна.
     - Это еще почему заболела? – подозрительно спросила Ия.
     - Это так, мигрень не вовремя напала.
     - Странно твоя голова реагирует на это имя… - сощурила глаза девушка. Ей явно не понравилось это. – Ты что, знала раньше кого – то с именем Гореслав? Это имя сейчас НИГДЕ не встречается. А? Или это туркмен какой?
     - Я не при чем. Был у меня похожий бывший… наверное из – за этого.
     - Ты думаешь, я на тебя собак спущу? Или повешу их?
     - Нет, просто твой сон еще насторожил… Мы сцепились… насмерть причем. Странно, обе спокойные.
     - Меня вот тоже это удивляет… - сказала Анна, и смахнула со лба локон. На груди у нее покоился странный амулет. Очень похожий на тот, что сняла Ия в склепе. Они обе шли по Лиговскому проспекту, наслаждаясь солнечным вечером, мимо пролетали машины разных марок, что собирались в СССР, хотелось просто побыть детьми, или же окунуться в студенческую мишуру, напиться три семерки, поиграть на гитаре… или же просто сделать что – нибудь из ряда вон выходящее. Еще Ие понравились туфельки Анны – словно из – за рубежа привезены. Красивые, изящные, подчеркивающие ее сексуальность. Но и не только вкус этой особы Ию поражал.
     Особенно глаза этой женщины были словно бездонным океаном. Потрясающе красивые, в которых можно было просто утонуть и не выплыть. Ресницы, пушитые, и щеки, нежные, как персик… Фигура, до боли изящная, если бы было возможно Анну раздеть – получилась бы Афродита, но с руками. ДЬЯВОЛЬСКИ прекрасная женщина, роковая… и опасная. Ия же была другая – в ней все гармонировало, она была прекрасна, и умна, и мудра, пусть и с сединой в волосах русых, кои она заплетала в толстую косу… Некоторые говорили дочери Патрушева, что она плохо одевается… Это легко обьяснялось воспитанием, строгостью, и плюс то, что муж о ней не заботился, разве что исполнял просьбы постирать одежду и картошку пожарить. Ия сама о себе заботилась, мало с кем разговаривала, привыкла она так… быть суровой. И привычку эту бы искоренить… но нереально было. Она просто свыклась. Вот и все. Красивая и… несчастная. Как валькирия, только в советской одежде. Ее так иногда и называли друзья, особенно Камов. Он – то как восхищался девушкой… которая думала, как с мужем распрощаться… которого после упекли в психбольницу… и с концами.

                РАЗГОВОР ПЕРЕД БУРЕЙ
                (До вскрытия Гробницы и после вскрытия)
      
     Несколько лет назад Ия и Анна вместе работали над проектом, и тоже ходили в кафе… И вот что было до описываемых выше событий.
     Анна имела в друзьях Влада Климентьева, о чем Ия не знала совсем. Влад ей был как брат. И даже больше. Он раньше любил ее без памяти. Но потом как – то остыл. А теперь начнется самый настоящий Ад, как понимала Анна… Но Ия даже и не представляла, НАСКОЛЬКО этот Влад ОПАСЕН, несмотря на то что КГБшник.
     И Стоядинович захотела поговорить об этом молодом человеке. И поговорила задолго до того рокового выстрела… Был тот же месяц, тот же день, когда они с Ией пошли в кафе пообщаться и отдохнуть. Разговор ни к чему не привел.
     - Ия, что у вас с Владом?
     Ия ухмыльнулась. Непонятно, с чего.
     - Ничего. Он просто на рожон лезет. Пользуясь своим положением. Мне это очень надоело. Ты можешь его унять? И еще мне кажется, что ты насчет него мне нагло врешь… что он такой хороший. А если я просто проверю?
     - Он очень хороший парень! Не пьет, не курит, не замечен в изменах… ты зря его отшиваешь. Он будет тебя на руках носить! Поверь!
     - Анна, ты не понимаешь, о чем я… Он очень наглый. Ревнивый до бешенства, и выглядит порою так, что словно месяц с запоя не выходил. Мне это не нравится. Вдобавок я еще ни разу не была у него дома.
     - Я помню, когда ты исчезла ни с того ни с сего, он был на волосок от смерти… но это уже никого не волнует. Если бы не я, его бы уже не было на свете! – воскликнула Анна.
     - Влад не такой хороший, как мне кажется. Он слишком подозрителен. Словно скрывает что – то. Или врет. И глаза у него какие – то странные порой. И наобещал он мне в три короба. И не выполнил. Если мне будет надо, я сама ему все выскажу. Тем более я не знаю что у меня дома будет. – серьезно сказала девушка, сдвинув брови. – Сейчас я просто молчу и делаю выводы. Просто сделаю запрос куда надо и проверю. Все – таки мой отец с его отцом работает. Все просто. Посидит этот парень и подумает, связываться со мной или нет.
     Анне такой расклад дел не понравился. И она решила сказать прямо.
     - А ты даешь себе отчет, что он от ревности может и убить, если захочет? Неважно, какого пола человек.
     Ия рассмеялась.
     - Ты думаешь, он сможет выстрелить в ту, которая ему глаза застила? Не верю! Я сама ношу оружие при себе. Надо будет, заручусь поддержкой КГБ.
     - Дорогая, тебе это не поможет. – ухмыльнулась Анна, думая о чем – то своем.
     - Слушай, а почему Влад, как ты рассказала как – то, к тебе клеился? Почему вы вместе не остались?
     Ия таким образом запустила удочку.
     - А просто он очень своеобразен. Мы просто остались друзьями. Ради возлюбленной он горы свернет. И убьет если понадобится.
     - Интересно, он уже убил кого – нибудь?
     Анна удивленно поглядела на Ию.
     - Знаешь, если бы он убил, КГБ давно бы это узнало. Знаешь, потом поговорим на эту тему, а теперь найдем кафе, которое ты выбрала и попьем чай с пончиками. Очень я их люблю. Не будем о плохом.
     - Мы почти подошли, Аня. Погода прелесть, и мне все равно не хочется там сидеть.

     И теперь все опять повторилось… Несколько лет спустя…
    
     - Слушай, почему Чупров не пустил меня на раскопки с тобой, подруга?
     - Я всегда вызывала у него подозрение. Он вообще очень интересный человек. Наверное, решил, что я там буду мужиков клеить. – Анна оглядела помещение, словно кого – то выслеживая, и пошла заказывать лакомство. Ия тем временем стала судорожно вспоминать одну вещь… Душа подсказывала – они с Аней были знакомы давно. И характер достался дочке Патрушева мужеподобный не просто так. Она действительно походила на девушку из мифов что внешне, что внутренне. Ходили также слухи у нее в семье, что она княжеского рода. Документы были на руках.
     Слишком все выглядело подозрительно.

 Показалось, что время как будто повернулось назад. Словно школа вернулась, когда еще, будучи комсомольцами, школьники бегали после уроков попить чая с пышками. С тех пор ничего не изменилось. Даже хотелось просто выйти и нарисовать классики на асфальте. И попрыгать.
     Теперь выросли они… Анна вообще приезжая.
     «Спросить надо у Грейва, что за амулет у нее на шее. Он похлеще Димы разбирается в них. Пусть узнает». – решила Ия и улыбалась, глядя в окно. Настроение мало – помалу улучшалось. Но самого Грейва не было. Подруги тем временем болтали о женском, о мужчинах и о тряпках. Последнее дочеги Ивана не нравилось, но делать было нечего. Приходилось слушать.
     - Слушай, а что ты за фильм снимаешь у себя на режиссуре, Ия?
     - Да так… как всегда, антисоветчину…
     - Почему же ты не желаешь снимать то, что просят?
     - Да мне просто это неинтересно. Все надоело, все прогнило и было выкинуто. Зачем повторяться?
     - Ты не боишься что и этот фильм, про Русь, положат на полку? Ты вдобавок знаешь чтоне всем это понравится. – ответила Анна.
     - Я еще помню одну вещь…
     - Какую? Как ты потеряла свой кошелек с деньгами?
     - Нет, просто я иногда живу как бы в прошлом… И меня это беспокоит.
     - Так вылезай из этого прошлого. И все будет прекрасно.
     - Не могу… Меня с ним многое связывает… - тихо ответила девушка.
     - О другом. Где твой друг – то? Куда пропал?
     Дочь Патрушева переглянулась.
     - Ты пока сиди, я выйду на улицу, подожду его. Должен вот – вот подойти.
    
     Гореслав тихо шел по Лиговскому проспекту,



     … Кружка из рук Гореслава полетела на пол, и разбилась вдребезги.
     «МАРА»?! – словно гром в голове.
     Все, это конец всему… Мара была в этом мире. Опять. И понятно что хотела сделать… Вернуть возлюбленного.



                ИСПЫТАНИЕ МАШИНЫ КГБ И
                ЗАДУМКА КЛИМЕНТЬЕВА
               

     Утром Влада разбудил неприятный звонок телефона, который стоял у кровати на табуретке. Ну что еще надо?! И кого в шесть утра так принесло? Наверное с работы звонят, больше некому особо. Ну или друзья, но это вряд ли. Голова раскалывалась с похмелья, так как вчера под тремя топорами Владислав думал, что ему делать с неким Гореславом. Который так и вьется возле Ии. Психовать тут бесполезно, так как делать нечего. Остается только пить. Вот и пил до двух ночи и не выспался. Теперь вместо семерки надо воды напиться или яйцо сырое принять, а то невозможно будет работать. Потом помыться, так как плохо стало и жарко в комнате. Кстати, а что если этого Гореслава упечь в тюрьму при здании КГБ, пришив какую – нибудь вину? Вполне можно сделать, главное словить. Но вот как? Выследить.
    - Скоты, кого еще в такую рань принес?! – ругался Климентьев, но трубку поднял, прокашлявшись. – Алло!
    - Здравствуйте, это Влад? Это из КГБ беспокоят. Валенсев.
    - Да. Что там у вас случилось в такое время на работе?
    - Нужно испытать новую машину в штабе, ты знаешь какой марки. Все в отпуске, ты вроде водить умеешь.
    - Я могу, но почему ТАК рано надо ее испытывать?! – ударил кулаком по подушке Влад.
    - Не бесись, я вижу по голосу что ты вчера пил как свинья. Приезжай хоть сейчас и решим что и как. Если все пойдет отлично – делай что угодно дальше.
     - То, что разбили две машины в последнее время, я знаю. Новые привезли – значит надо все проверить. Ты прекрасно помнишь ЧТО творилось на последней неделе. Результат налицо.
     - Нет, только одну надо испытать. Тридцать четвертую, с квадратными фарами. Ну что мне обьяснять, сам знаешь марку автомобиля.
     - Значит я буду как мясо тут. Понятно. Хорошо, мне итак морально плохо, приеду, пускай хоть она там взорвется – мне плевать. Все равно разгон будет на сто тридцать километров в час. Мне хватит такого…
     - Вот как… ну хорошо. Ты слышал как все проходит.
     - Слышал. И мне уже плевать…
     - тебе давно пора жениться. И вся депрессия сойдет на нет.
     - Да пошли они все!!!! Ненавижу баб! Все они стервы и дуры!
     - Тогда вали работать!
     - Владимир Валенсев, я все понимаю, только дай в себя прийти. А то я не то что не смогу разогнать машину, а просто влечу в ближайший столб. До скорого. – Климентьев положил трубку на рычаг и поднял глаза к потолку. 
     Ему было плохо, во рту пересохло. Тикали старые часы на стене, говоря о том, что к смерти приблизился еще один день на этой грешной планете.  Старые полосатые обои были местами иссечены охотничьим ножом. От нервов и ломки в костях и в венах. В коридоре дверь туалета была малость помята от удара кулаком – злоба непомерная грызла Климентьева и во время наркоманских галлюцинаций, и во время ревности…
     Иногда ему просто хотелось выброситься из окна. Но любовь к Ие не давала. Прекрасно зная, какой у Ии характер – наполовину мужской, наполовину женский, но последнее без закидонов, - он все еще надеялся, что что – нибудь сложится. Знал он также, что испытания проходили возле Мурманского шоссе, в шестидесяти километров от города. Вот там все и происходило. Втайне от обычных людей…
     За высоким забором с колючей проволокой…
     Очень не хотелось Владу ехать туда, хоть разбейся! Хотя гордыня застилала ему совесть напрочь. И прекрасно он понимал, что чувства к Ие достали его разум так, что хотелось и на работу не ходить… Не говоря уже об остальном. Еще неизвестно, выживет он на том полигоне или погибнет. Хотя нет, надо выжить, может что обломится. Хорошее. Сейчас хорошо, что хоть работа есть и тайные связи, о коих никто знать не должен. И не узнают. Если не полезут куда не надо.
     Никто не знал, чем закончится тот день, когда или автобус уцелеет, или машина тридцать четвертой марки… Лучше бы угнать эту машину куда подальше, и все будет красивенько…
     Так думал Влад, приходя в себя. В ванной он облил голову ледяной водой, протрезвев окончательно. После полез в холодильник, открыл бутылку молока и выпил его залпом. Следующие действия он мало запомнил, потому что был на автомате. Но единственное, что бросилось в глаза в последний момент – остатки от упаковки от таблеток, которые неизвестно сколько стоили.
     Влад резко захлопнул дверь своей машины и направился на трассу, ведущую на Мурманск. Туда, где в будущем будет метро «Большевиков». Он гнал как бешеный, но ДПС даже не пытались его остановить – машина была соответствующая. Потому и решили – что – то там случилось. И значит в тюрьму при КГБ кого – то повезут.
     Он ехал по улицам Ленинграда, думая, что на этом полигоне у него нервы слетят с катушек. Так и будет, но потом…
     Потом…
    
     Трасса была совершенно пустая, так что можно было спокойно ехать. Постепенно, психоз ушел, наступило полное безразличие. И также чудились какие – то тени на дорогах, похожих на кикимор… Самое главное – их не передавить. Иначе все мероприятие сорвется. Асфальтовая дорога дарила какую – то безмятежность. По бокам дороги лес шумел, как и много лет назад, и ему было плевать на сердечные дела Климентьева. Который уже был обречен… Влад ехал, то смеялся, то рыдал. Ему очень хотелось умереть… Хотелось чтобы вытащили его из обломков машины, горящим, и девушка любимая бы вымолила жизнь. Но будет слишком поздно. Он умрет, и будет это несчастный случай. Так он думал, и одновременно представлял, как соперник танцует с ней или же спит… Воображение рисовало в голове ТАКОЕ, что хотелось просто напиться снова и идти разбираться на место. Хотя Влад мало соображал, правда или он себе это все накрутил. Осталось разобраться только. А девушка… да, красивая и жесткая, таких ныне мало осталось.
     Руки лежали на рулевой колонке. По спине катился пот. Владислав поправил галстук и расстегнул пуговицу на рубашке у горла. Хотя окно было открыто. И казалось ему, что асфальт превращается в дорогу, ведущую в небо. И там стоит соперник – Гореслав, и он вытягивает руки, и все охватывает пламя.
     - Разбейся на здоровье… - прошипел он, и превратил Влада в ничто… во взрыве огня и покореженного металла.
     - Ну уж нет… Пошел ты… - прошипел КГБшник и забылся. Последнее, что он увидел – себя со стороны… мертвого. И сам над собой смеялся, над трупом, думая что это и есть Гореслав, но почему – то в одежде не такой… И он все смеялся, и смеялся, и смеялся… и странно, что он на трассе не разбился в таком состоянии. Но потом как гром в голове – НЕЛЬЗЯ  себя выдать!!! Иначе все, тюрьма или расстрел. А этого очень не хотелось. Лес проносился мимо, ЛЭП гудели проводами, вот одна машина пронеслась мимо… нет, это не свои, а простые люди… Хотя это даже хорошо. Свои бы мигом отозвали.
    Влад запел какую – то советскую песню, хотя внутри себя он рвал и метал. Ехать еще было далеко, так что есть время над всем подумать…
     Наконец, вдали показался полигон, окруженный забором… Влад несколько сбавил скорость. Он уже пришел в себя, успокоился, и голова вновь включилась в работу. Все, пора работать…
    
     Он остановился там, где полагалось, вышел из машины, пздоровался с коллегами. Те ответили крепким рукопожатием. Вышел резко, захлопнув дверь. Слеза текла по лицу. Он явно был НЕ ГОТОВ.
     - Ты все равно выглядишь не очень, Влад.
     - У меня в жизни всякое бывает. Не будем об этом. – раздраженно ответил сотрудник.
     - Мы здесь собрались испытать новую машину. Да за руль, когда будет подан знак. Автобус уже здесь, марки «Икарус». Вот его везут на место столкновения. – ответил Валесев. Но Владиславу было плевать в большинстве.
     - Почему именно автобус а не что – либо другое? – Влад смотрел на забор, окруженный колючей проволокой. Она была словно ящер, или змея, которая готова была броситься на собравшихся. Мысли унеслись непонятно куда.

     Неподалеку от него коллега пригнал тридцать четвертую модель «Волги». Сначала проехал на ней пару раз по полигону. Так что неизвестно, выдержит она все что предстоит или нет. НО всем было важно другое.
     Много раз так было – удар и все…
     Как и сейчас.
     А может, просто плюнуть на все?
     Нельзя.
     - Мы останемся без машины, если она попросту превратится в груду покореженного металла. – сказал кто – то, почесывая пробивавшиеся усики.
    - Даже если так, работа не должна стоять.
    - Зачем вы вызвали Климентьева сюда?! Он еле на ногах стоит! – ругался еще один КГБшник.
    - Хорошо, что его отец не видит. В таком случае Сергей бы сам сел за руль. И выполнил то, что требуется.
    - Ты выходи из машины, пока ничего не случилось, Егор. Ты еще бы самолет сюда пригнал и разогнал машину до последнего. Не будем думать что хорошо, а что такое плохо. Вперед. 7
   
     Машина была совсем новая. Словно с конвейера. Строгая, черная, как женщина… Владислав прошелся вокруг, оценивая испытуемый материал. Очень даже ничего, теперь сесть осталось. И Владислав сел, завел мотор. Все прекрасно работало, без ошибок. И руль хорошо поворачивался. КГБшник поехал на ней по полигону, наращивая скорость, вытворяя виражи, думая, перевернется транспортное средство или нет. Конечно, этого было делать нельзя. Кому – то его поведение показалось странным.
     - Ну что, Влад, ты готов?
     - Да. – твердо ответил тот. Прекрасно зная, что его отцу уже донесли о том, что будут испытания. Спокойно сел, мотнув головой, поправил прическу, решив что это все, конец, хлопнув дверью. Коллеги поглдели на него с надеждой. Хотя некоторые осуждающе бросили взгляд. Мол подстригся бы наконец. Владислав бросил на всех прощальный взор и завел мотор. Он казался эхом.
     - Понимаете, мне все равно, выживу я или нет. Я разгоню машину до последнего, после либо хоронить, либо жить дальше. Тем более я прекрасно знаю, как некоторые ко мне относятся. – Мрачно произнес он и отъехал в сторону, начиная нарезать круги.
   С визгом колес машина КГБ принялась набирать скорость. Хотя очень хотелось влететь куда – нибудь и все… тогда никакого испытания не нужно. Влад все разгонялся и разгонялся, смеясь как сумасшедший, его все забавляло… Раз круг, второй, третий, десятый… После он резко развернулся и погнал в сторону «Икаруса», он шел на таран со скоростью сто тридцать километров в час. Все пронеслось как за секунду – машины коллег, сами коллеги, Климентьева несло по полной в душе, он резко развернулся перед ударом, и от визга колес у многих заложило уши. Этот молодой парень мог реально кого – нибудь убить, но его обуяла ярость… Сделав еще один круг, несчастный влюбленный выжал скорость до отказа, и как пуля влетел в автобус, услышать успев только удар, а после уши заложило, на крышу посыпалось битое стекло, часть металла, Владислава резко встряхнуло и подбросило… Удар отдачи прошел сквозь транспортное средство, новая «Волга» вошла в автобус как нож в масло, разрубив его наполовину.
     Машина словно взбесилась, за секунду прошив испытуемый объект, взлетев в воздух, громкий грохот и хлопок вызвал шок поначалу. Она разрезала автобус как нож бумагу, чудовищная дыра осталась после столкновения, рваная, страшная… На полигоне осталось море битого стекла, и удар приземления разбил парню лицо. Как он не потерял сознание – непонятно, но увидел как автобус приближается, и потому закрыл глаза в момент удара. Почувствовал что – то теплое на лице. Открыл глаза – стекло целое, но все равно было что – то не так.
     На руку капнула алая капля. Кровь… Как напоминание, что пора останавливаться. Но не хотелось… Резко развернулся Влад, в ушах звенел удар о стену автобуса, скрежет металла, машина была как хищник, рвущий жертву от голода. Молодой хищник, в сердце и душе которого отчаяние.  Боль. И именно она проломила все. Выжав кровь из парня.
     Головой ударившись о крышу, КГБшник окончательно пришел в себя и вошел во вкус. Пару кругов он сделал еще, и краем глаза взглянул на коллег. Те стояли бледные и аплодировали. Но мало кто из них знал, что Владислав принял таблетки и это вынесло его разум куда – то не туда.
     Сто тридцать километров… Страшная скорость.
     Резко вырулив направо, сотрудник принялся гонять по полигону, совершенно не думая о последствиях.
     - Что он делает?! – вытаращил глаза Валесев.
     - Рвет автобус. Что надо было сделать.
     - А вы давали себе отчет, что он и не такое может сделать?
     - Он пар выпускает из себя.
     - Похоже на то, товарищи. Нас бы не передавил. Может колеса прострелить, пока не поздно? Хотя машину жалко, она прошла испытание. Почти.
     - Он себя если убьет, то может это и к лучшему.
    
     - Что ты делаешь здесь, сволочь? – прошипел Владислав, увидев, что он не один в машине. Рядом появился молодой человек… а человек ли? Абсолютно седой, и имя его было Серый Волхв. Он с улыбкой глядел на несчастного, прекрасно понимая, что тот просто может разбиться покрепче. Это еще больше разозлило водителя.
     - Наблюдаю за тобой и за твоей болезнью… - мурлыкнул тот.
     - Провались ты пропадом! – слезы брызнули из глаз. – Может тебе уступить руль на скорости сто с лишним километров в час? На, забирай!
     Грейв расхохотался, блеснув молодыми зубами.
     - И ты еще служишь в КГБ и тут гоняешь Смерть за собой на секретном обьекте… Я твоя Смерть сейчас, и сижу рядышком, дожидаюсь, когда ты заткнешься, сопляк.
     Смерть с седыми волосами, но без косы.
     - Давай, перепрыгивай через забор, если сможешь… Там колючая проволока.
     - Тебя СЮДА никто не звал! ОТКУДА ты взялся, на мою голову?! НЕНАВИЖУ тебя!
     - Ты действительно настолько ненавидишь, что готов убить в запале своих коллег?
     Вопрос поставил парня в тупик.
     - ЧТО ты сказал? – успокоился он.
     - Что слышал, Влад. Должен остаться один из нас.
     - Да чтоб ты сдох… - прошипел Климентьев и улыбнулся. – Хорошо, сейчас я тебя прикончу, одним ударом…
     - Ну давай, сопляк… - засмеялась Смерть. – А может быть, я твоя Совесть?
     - Да кем бы ты ни был – проавливай!
     - Нет, нет… ты давай, езжай вперед, пока жив. И смотри на дорогу.
     - Я сейчас вновь пойду на таран, и ты точно подохнешь, мразь, гнида! – с такими словами Климентьев повел машину на второй таран, и она прошила остатки автобуса как нож масло. Автобус разорвало надвое, а «Волга» приземлилась на дорогу и принялась крутиться. Пару – тройку кругов она сделала, под смех галлюцинаций, и остановилась, потому что Владислав нажал на газ. Все, испытание было закончено, а после глаза заволокла кровавая пелена… Кровь на руках, на языке, на рубашке и на шее…
     Все стихло. Агент КГБ изумленно смотрел на останки автобуса. Там остались только клочки на колесах, словно мятая бумага… Он не помнил, сколько прошло времени. Наверное вечность.
     - Неужели это сделал я… Неужели…
     Рядом уже стояли коллеги.
     - Все ради тебя, любимая… - открыл он дверь и упал на дорогу. Потеряв счет времени. Бледный как Смерть. А врага не было на втором сидении. Руки были окровавлены. Хотелось просто забыться. И он забылся, и очнулся только в другой машине, почувствовав запах нашатыря.

     - Больше ты за ту машину не сядешь… - изумился кто – то. – Ты бы видел, что натворил… Я понимаю конечно что сто тридцать километров, но чтобы ТАК… И как еще жив остался… Легко отделался – царапина.
     - Мне все равно… Я больше не могу так работать… Я разогнал машину до последнего. И я был не один… рядом была Смерть с белыми волосами…
     Автобус дымился… рваные края вызывали ужас.
     - Теперь я знаю, что мне делать… Догнать свою Смерть…
     - Пить надо меньше!
     - Я тебя достану, гнида… когда – нибудь ты сдохнешь на моих глазах… Нет, даже завтра подохнешь… - шипел разведчик, ничего не видя и не слыша. После он лишился чувств. Нервы…

                ДВЕ СМЕРТИ И  ПУТЬ ПАМЯТИ

     Климентьев принял душ и собирался в дорогу. Вчера все было очень эмоционально… даже слишком. А сегодня… В этот день он планировал разобраться с конкурентом, который своим образом не давал ему спокойно спать. Машина стояла под окнами, «Волга», черная, в багажнике оружие – снайперская винтовка. День выдался довольно – таки хороший, прямо загляденье. Но увы, сегодня кто – то должен умереть. Включив музыку на полную громкость, мерзавец принялся танцевать у себя в комнате, напевая что – то на свой лад. После он открыл шкафчик, достал свой пистолет и принялся рассматривать его, словно украшение. «Ну все, я тебя прибью, сволочь ты эдакая, не достанется Ия тебе никогда, потому что сегодня ты будешь в лесу гнить. Девушка будет МОЯ! Несмотря на то, что я в нее стрелял. Да, знаю, погорячился, но она живая. А не ты. Вылез не пойми откуда и еще на чужое позарился… Умри… я в этом поучаствую и спокойно уеду»…
     Климентьев довольно долго отплясывал, извиваясь как змея, пытаясь загасить в себе желание взять в том лесу, где будет убивать Грейва, Ию, раздеть ее и дальше сделать все, что захочет. Нет, сначала надо Ию изнасиловать, а потом разобраться с тем странным парнем. Вдруг у него сил больше, и не только… Кто знает? Никто. А проверять совсем не хочется, когда пуля засядет в голове или пролетит навылет. Выкинув на стол пиджак, Влад рухнул на кровать и ножом распорол подушку, написав после на ней имя того, кого ненавидел. Глаза блестели холодным огнем. Делать все надо было поскорей, так как доза наркотика кончилась на предстоящий момент и следовательно скоро начнет ломать. Каким – то чудом найдя в сумке оставшуюся дозу в размере одной таблетки, Климентьев с жадностью принял зелье и представил обнаженную любимую, связанную, хотя нет, развязанную, страстную и такую красивую… и после представил ее с окровавленной грудью… искусанной и покрытой поцелуями… и эти алые губы… и предсмертный взгляд с мольбой «оставь меня в живых»…



     …Утро разлило кроваво – розовый отблеск по небу, звезды постепенно гасли… Самые яркие напоминали о том, что любовь может существовать и тысячи лет. Русь и СССР, на одном полотне небес… Черное с серебром, как прошлое и настоящее. Словно два мира… древность и современность. Солнца еще не было, но оно скоро уничтожит расплескавшуюся зарю на северном небе.  Русь приняла в себя изгоя СССР.
     Аромат свечи еще не исчез из комнаты, и два тела были недвижимы. Голова девушки покоилась на груди Гореслава, который, просыпаясь, нежно гладил возлюбленную по руке, стараясь не разбудить. Они оба лежали в постели совершенно обнаженные, и их власы смешались в две волны – каштановую и белую, словно паста шоколадная. Блестя страстью и холодным огнем. Поцеловав девушку в лоб, волхв проснулся. «О моя Разумея… ты вернулась, но в другом обличье»… - подумал он. Секс в душе, с поцелуями и струями воды… напомнило ему ночь Ивана Купала. Очень уж было похоже. И дало немыслимое наслаждение… и ток по позвоночнику.
     - Как же ты прекрасна, милая… - прошептал волхв, прижав любимую к себе еще крепче. – Мы с тобой будем вместе навсегда, и ты станешь такой же как я, поверь… Ты пережила многое, и теперь ты навеки моя… Я отомстил всем кому мог в свое время, поубивав волхвов, и так жил до момента сна… Как же я тебя люблю… Разумеюшка. Вернувшаяся ко мне. И сердце замирает каждый раз, когда обнимаю и целую… Сама Судьба привела команду на мой могильник…
     Но теперь было все иначе. Засели враги в углах, словно пауки в паутине. Был один враг в окружении Ии – КГБшник. Которому все было мало. Он желал творить Зло, но при этом оставаться чистеньким. И пора было его убрать, чтобы не было беды.      

     Машина остановилась в лесу на дороге, как раз недалеко от того места, где должен был появиться Кромешник. Этот непонятный молодой человек с седыми волосами… достойный конкурент. Его бы в КГБ заслать, так все там перед ним будут ползать. Нет, не стоит. Надо просто его убрать куда подальше, и даже сегодня. Ну ничего, пистолет наготове в кобуре, есть для контроля и покрупнее оружие… лежит в багажнике. Никто и никогда ничего не узнает. Особенно в лесу звать будет некого. Один выстрел и все.


 

     Колдун размашистым шагом шел по тропе, под его сапогами хрустели иглы сосен и шишки, птицы не пели, лишь воронье каркало. И этот странный человек также ускорил шаг… Надо с ним разобраться, потому что этот товарищ представляет реальную опасность. И наконец, Серый резко обернулся на полянке, и его глаза блестели гневом. Он прочел мысли Влада и ужаснулся. Влад пришел его убить. Но волхв не подал вида и только спросил… 
     - Что тебе надо от меня?! – наконец вскричал Серый, увидев, что этот Климентьев не отстает от него.  И откуда он только взялся в этом лесу, где кроме сосняка ничего нет?

     … Не понимая, что собственно происходит, Климентьев выхватил пистолет из – за пояса и прицелился. Волхв улыбнулся. Ему это было смешно.
     - Ты что, хочешь меня убить? Не получится, меня не разит даже пулевое ранение в голову. – смеялся чародей.
     - Ты сволочь… ты увел мою любимую! Я не намерен делиться! Хорош друг, ты кидал ей розы под дверь! Ненавижу… - Влад просто ослеп от ярости, его пальто черного цвета придавало ему особый колорит, но глаза были страшны.
     - Ради чего ты встал на погибельный путь? На наркотики тяжелого типа? Скажи мне хоть перед тем, как я тебя убью на месте. – спокойно, и с улыбкой продолжал Кромешник, за его спиной пролетел ворон. Сосны были немыми свидетелями в лесу, откуда выбраться было достаточно трудно.
     - А это мое дело, сопляк! Крась свои волосы дальше, антисоветчина! Вот поверь, тебя схватят милиционеры или мои люди, обреют наголо и сошлют куда подальше. Ты же ненормальный. А таким не место в нашем обществе! Я лично приехал на машине, чтобы разобраться с тобой как с человеком, который лезет не в свое дело. Ты спишь с Ией, ты снимаешься у нее в кино, а я, как собака, пытаюсь выцыганить косточку с барского стола, я бы смог сделать ее счастливой!
     Гореслав запрокинул голову и засмеялся страшно и с насмешкой.
     - У тебя, похоже, с женщинами большие проблемы, глупец! Невозможно соблазнить ту, у которой есть любимый! И этот любимый – я. Я много чего повидал в жизни, прошел через все круги ада, был на шаг от смерти, и НИ РАЗУ не врал близким! Да, также как и ты, я творил зло, но теперь не буду. Мне много что открыло глаза. Ты хоть диверсант сюда пришли, я убью их сразу, они ничего понять не успеют. 
      Влад стиснул зубы от злости – Грейв попал в живое…
     - Она тебе как такового ничего не обещала, поздняк метаться… МОЯ она.
     - Скинь свои черные одежды, они меня бесят. Я всесилен, и моя любовь останется со мной!
     - НЕ твое дело, и ты не будешь мне ничего указывать, щенок! Я лучше тебя, ты по сравнению со мной никто и звать тебя никак. Из этой чащи ты не выйдешь, это я могу гарантировать.
     Климентьев поднял голову к небу. До него стало доходить, что тут не все хорошо, не так, как хотелось бы. Ну лес и лес, ну соперник стоит напротив и смеется, дальше что будет? Он его просто пристрелит, тело никто не найдет и будет все прекрасно. Очередной след будет убран. Только этот тип от своего не отступится никогда. Особенно испугал Владислава взгляд. Суровый и взрослый, обжигающий… И теперь будет драка, долгая и кровопролитная, прежде чем этот Грейв будет убит выстрелом в голову.
     Седой парень присел на корточки, расправил свое одеяние волхва и поглядел спокойно на наглеца.
     - Я всесилен, а не ты. Потому что именно я привел Рюрика на Русь. И давно, тысячу лет назад с лишним, я любил ту, коя вернулась ко мне. Пусть даже в другом обличье и с другими взглядами. Похоронен был я в год принятия христианства, оно пришло к нам 27 – 28 июля. То лето я помню так, словно вчера произошло. Ты же ничего не понимаешь, что я, и потому рвешься стать лучше всех и правильней, вот в этом твой промах. Даже если бы ты затащил мою любимую в кровать, я бы тебя нашел и убил, сам бы вычистил ее от твоих следов… как ранее волхвы стирали записи женского тела… знаешь, что такое записи? Это называется «сохрани себя до брака, но если не вышло, то тут мы работали»… Рассказывать тебе ничего не стану. Не заслужил.
     Климентьев принялся ходить вокруг конкурента, блестя злым взглядом. Он очень хотел приблизиться и избить его покрепче, чтобы заполучить возлюбленную. Он то и дело разряжал пистолет в землю, потому что больше не мог сдерживаться, да еще и наркоманская ломка давала о себе знать. Бежать обоим было некуда… Осталось только умереть… кому – то одному. Ради девушки и страны, которой скоро не станет…
   
     - Да, я спал, сплю с ней и буду спать, а ты настолько слаб, что даже со своим званием КГБ можешь только грозить убийством… -Гореслав сощурил глаза и с омерзением глянул на наркомана. – Ты грязный урод, который подсылает друзей вместо себя, просит обнаженные фото той, коя даже не знает, как реагировать на твое поведение. Мне жаль тебя, парень. Ты зашел слишком далеко, и за тот выстрел я отомщу. ЗАЧЕМ ты пытался Ию убить?! КГБшник – наркоман… - он достал платок из кармана брюк и повертел в пальцах, - о Боги, как романтично… Я вот до сих пор поражаюсь, как Патрушев тебя не вычислил с собаками… - и засмеялся. – Потому мне ничего не останется, как тебя здесь прикончить, так как я вижу, сколько тебе жить осталось, и твоим сообщникам.
     Влад распахнул глаза. Он не ожидал такого поворота событий. КАК этот парень с седыми волосами узнал, что он наркоман, сидящий на тяжеляке?! Этого даже самая хорошая разведка бы не смогла понять. Климентьев понял – этого человека обмануть просто невозможно. И что во время ломки он либо помрет, либо выживет. Наконец, он с воплем рухнул наземь, схватившись за горло, - началось… Он катался по земле и выл от боли, а Серый ходил вокруг, улыбаясь.
     - И ты, Владислав, еще хотел быть мужем Ии? Ну – ну… Мало ей было мужа – психа, так теперь еще наркоман полез женихаться. Да тут еще я, нормальный, в прошлом мы были разлучены. И теперь ни твои ружья или пистолеты нас не разлучат. Я сейчас быстро определю, сколько у тебя сил осталось, а потом мы поговорим по – мужски. И не на пистолетах, а на мечах.
     Влад продолжал кататься. И наконец, болевой порог был преодолен.
     - Помоги мне! – воззвал он, жалобно с надеждой глянув на волхва. Тот рассмеялся ему в лицо.
 

     - Хорошо, - Серый поднял руку и умерил боль несчастному. Тот принялся кашлять, почти давясь слюной. Изо рта пошла пена. Ощущение настало такое, словно он принял таблетку. Неведомо было ему, что все было сделано специально, чтобы потом пришла быстрая Смерть. Вернее, Смерть уже была перед ним… белая душой и с белыми волосами, влюбленная причем. 
     И эту Смерть очень хотелось убить, при том она стала стремительно менять облик – глаза, руки… вот на дорогу с шелестом упали черные одеяния… И непонятно кто стоял перед Владом, и страха не было. Подобного не видел ни разу молодой человек… который был в сговоре с ведьмой. Не понимая, что Анна – ведьма. Да, он уважал эту женщину, любил ее как сестру, мечтал о перевороте в стране. Хотел даже в масоны удариться, чтобы скрыться если вскроется кто он и чем занимается… что таблетки ест и видит галлюцинации. Если повезет… И он развалит эту страну, такую непонятную и великую одновременно. Потому что там все прогнило, как Владу казалось, и не все хорошо там творится, как и в политике. Но не об этом речь. Речь шла о том, кто останется в живых. А заполучить власть – э то конечно мечта заветная, скучно жить теперь, на колбасе в две копейки, на спиртном под названием «Три  топора», эти все сходки, эти гитарные трели под окном, рисование в подьезде надписей… Пора все поменять, назло всем, чтобы так все встряхнулось… как реактор на Чернобыле.
     Вспомнил свое детство Влад… И как горела машина один раз на трассе, и первый раз когда попробовал зелье, и его бунтарский нрав пошел против системы… И деньги, бесконечные, текли в руки… кровавые. Сначала он в карты выигрывал в барах и кабаках, после просто пошел еще дальше. Ни отец, ни мать не знали, чем сын занимается, он тщательно скрывал свои интересы. А в детстве был довольно забитым пацаном, никому не верил полностью… Так он и вспоминал себя… так и смешал себя с настоящим…

                БРОШЕННЫЙ ВОЛК В ОВЕЧЬЕЙ ШКУРЕ
 
     Влад сначала и не понял, что собственно произошло. Сначала он почувствовал холодок в руке, после перед глазами поплыл легкий туман. Вспышка ослепила глаза, когда волхв махнул руками перед собой и что – то крикнул. После – какой – то тепловой удар. Меч выпал из руки Владислава, пальцы свело. Что случилось? И странный вкус во рту… ну да, был удар по зубам, и все. Кровь обычная. Пройдет. Но не тут – то было. Почему – то горло стало хрипеть… Климентьев провел рукой по шее и ужаснулся. Все, это конец… и вот тут пришла боль, и резь в сердце. 

      Сил почти не оставалось, и организм медленно умирал, отравленный злом, наркотой и ревностью. Волхв убил Влада легко, как делал это тысячи раз.
     … Серый медленно приблизился к убитому. Тот лежал ничком, глаза его были закрыты. «Русич, а такая сволочь»… - процедил сквозь зубы волхв и пнул труп. Бывший сотрудник разведки КГБ не представлял опасности теперь ни для Ии, ни для других людей. Сгубила его ревность и наркотики.
     - Ты что, думал, что отобьешь ту, которая дорога мне больше жизни? Думал что я дурак, голубчик? Пусть я и седой, но молодой и не дурак, понимаю что делаю. И у меня есть планы насчет этой страны, которая стала непонятной для меня. Я верну все обратно, чего бы мне этого не стоило, и ваша разведка мне не преграда. И пусть ее отец генерал, это мне не помешает получить желаемое. Раньше я творил не пойми что, я привел Рюрика на Русь, теперь я и тут все изменю на корню! А Ия будет моей княгиней, навсегда… Но тебя уже никто не найдет, потому что я умею избавляться от трупов, Климентьев… Знаю, что ты слабак во всем, и не знал ты, что нельзя соблазнить ту женщину, у которой есть любимый мужчина…
     Не знал Климентьев, на кого налетел… Налетел на саму ярость прошлого, которая имеет молодое тело и ум мудреца. Теперь осталось разобраться с его сообщниками, которые уже стали достаточно настырными, как чувствовал Гореслав.

 

 Особенно одна ведьма по имени Анна. Эта Анна была в окружении его возлюбленной. Не говоря уже о том что Ия, несмотря на свои высокий интеллект и ум, не могла ее пока что распознать.
     Анна могла убить кого угодно, соблазнить, обмануть… ради Зла.
     Один сообщник по имени Влад уже убит. Так Ия была отмщена. За тот роковой выстрел. В подворотне…
     Но также знал Грейв – Гореслав – Серый, что ему придется воевать и с духами, которые будут мешать всем задумкам…
     И прекрасно было понятно потом Гореславу, КТО эта Анна. Это было воплощение Мары. Убила Гореслава в первой жизни его дочь – Руслана, кою он спутал с княгиней. Точнее, убил факт наличия дочери.
    
    Но уже пришел в мир сын Гореслава. В жилах которого текла страшенная силища, если не десяти, так сотни волхвов… по сравнению с которым Гореслав показался бы хиляком. Просто появился воин в войске, и понеслось опять…  Или все сон это? Да, сон… Длящийся невероятно долго… И кто там умер и почему – все в голове перепуталось. Вернулся молодым в первое тело… Но это потом будет, через двенадцать веков…
 
     Осталось выяснить, ПОЧЕМУ Мара хотела чтобы Гореслав – Серый Волхв – Кромешник был с ней вечно. Он ведь любил другую. Наверняка зацепилась за первое попавшееся – типа познакомились, и все… убит ведь был Рознег. И убежала куда глаза глядят, поклявшись отомстить. Баба – Яга, кстати, это могла просечь. НО вида не подала просто, видя женскую наивность… А встреча с Гореславом… и что дальше было между ними, этими двумя источниками Зла… Обычная женская психология – я хочу, чтобы он был мой, и чтобы мне за это ничего не было, несмотря на то что сердце отдано другой. Вот и прокололась на своей женской логике. Не получила в той жизни НИЧЕГО – ни детей, ни любви искренней, потому что самому Гореславу было абсолютно плевать – ну есть и есть ведьма, ну попользуемся ей пока нужно, потом выкинем. Плевал на Мару ее любимый. И будет дальше плевать… Пока его не похоронят на месте сгоревших Печищ… через много лет, но в другом воплощении о коем уже говорилось. Труп трупом, но душа осталась.
     Так закончилась Битва, но жаль Разумею, и воспылала вновь любовь в сердце его. рнулся к Добру, но погиб. Было закончено старое время. Раз и навсегда. Погибли города и войско, сгорело Печище, разметаны смерчем Дубровники…
     И пришел новый князь – вроде и свой, но вроде и чужак… Рюрик, что означает Сокол. Повидавший многое, в битвах и в мире. Пришел буквально на разруху, где плакал народ, где старое убито, где нет князей, а лишь пепелище и… убитая когда – то любовь. Наслышан он был про Обаяра и многих, но не застал, ибо Волк привел войско и его к цели. Послушал он Кромешника – и вот результат. Рюрик на самом деле был даже весел – ну есть территория, есть девы красные, бери да пользуйся! И повоевать можно было с хазарами, и посмотреть на людей… может что и получится. Получилось – целая династия.

     Вклад в усыпление Кромешника, уже мертвого, внесла также и княгиня Ольга – первая христианка Руси. КАК ее не убили после крещения – непонятно. Ведь по сути она должна была умереть за перемену веры. И не только она решила убрать Кромешника с пути. И как усыпляли – другая история…
     Также непонятно было Кромешнику, где сейчас Разумея… но знал он – они встретятся вновь, на Земле. И что узнает свою любимую княгиню. Только вот где она возникнет – непонятно было.
     Худшим его деянием была измена Разумее с Марой – ребенок. Но извиниться перед княгиней он не успел… За все Зло которое он причинил словенам. Поубивав почти всех волхвов. Из чувства мести за все. И за ту роковую ночь Ивана Купалы… когда вкусил он вкус крови на устах.

 

               
     … После той решающей Битвы он не помнил, как все закончилось, как умерло его тело.  А еще снился сон, из которого помнил только чудовищный грохот, как скала рухнула на него, и дальше – провал… Но Смерть уже накрыла тело Гореслава… и все поменялось перед глазами…
     И время устремилось в обратном направлении, и вел Гореслава – Кромешника в Пустоту луч Света. А перед глазами бежали эпизоды из жизни… вокруг Тьмы. И шел по Пути Памяти Гореслав, видя всех, кого он убил или кого обидел.
 
     Также встретили его и убиенные волхвы, в том числе и Святозар. Где – то кричал ребенок… кто это был – непонятно. Но видел Серый Волхв, как он же любил, ненавидел, добивался… словно на кинопленке, ему показывали его же жизнь. А луч звенел непонятным звоном.
     - Куда я иду? – спросил, и подивился своему голосу.
     - Ты идешь навстречу Судьбе… - ответила ему Сирин, летящая рядом. – На Смерть как на Солнце, одним глазом не взглянешь. Теперь ты идешь в Царство Мертвых. Твое раскаяние приведет тебя в Ирий.
     - А что за луч впереди? – спросил внезапно помолодевшим голосом мертвый Волхв.
     - Это Разумея.
     - Да? – упавшим голосом спросил несчастный.
     - Да. – сказала Сирин, и голос сей был суров. Птица – диво поглядела на него строго и с укором. – Скольких ты убил…
     - Почему она умерла? На время в моем сердце?
     - Потому что вы оба были созданы друг для друга. Она была твоей Судьбой, а ты… вместо того чтобы сойти с пути Тьмы. Дочь твоя теперь – Великая волхова. – звучал голос.
     - Я больше никого и никогда не увижу? – упавшим голосом спросил Кромешник.
     - Вы с Разумеей еще встретитесь в этом мире, но это будет очень нескоро… Ты хотел бы вернуться назад?
    - Пусть меня осудят как хотят, как пожелает Род. И как решит Сварог. Мне теперь все равно. Я бы хотел увидеть Гория… своего отца, который отдал себя Бабе Яге.
     - Ты больше его никогда не увидишь, как и не видел ранее. Он в царстве Пекла за все свои злодеяния, как и Полеся… мать твоя. – прозвучал голос Разумеи. Той, которую он любил безмерно… Тем временем Свет рассеивал Тьму, и НЕСЧАСТНЫЙ принял по своему желанию облик того юноши, коим был раньше.
     - Причем здесь Полеся, коя погибла в результате того, что мой отец Горий был волхвом, а меня зачали в навий день?
     - Она умерла вовсе не от родов… Силы, слившиеся в Навий день и магтия отца выпили из нее все… и остались в тебе. НИКТО из обычных людей после такого не выживает, так как рушится баланс… Девушка из Чуди, не перенесшая неволи у Обаяра. Он же хотел чтобы она стала его женой. Но нет, милее показалась воля. От того она без чувств и упала после зачатия… Энергия Природы свалила ее. Это же не Волхова все – таки. Она была обречена. Жаль ее. Хотя… с Горием они даже в нашем мире не встретятся никогда. Горий много чего совершил… обманув безвинную девицу… а ей что – влюбилась и возлегла с ним. Но нет. Ему одной показалось мало. И тогда появилась Нежа… очень коварная и опасная. Но для таких как Нежа один удел – рухнуть в пропасть от своей хитрости и двуличия. – звучал голос. И подул ветер, развевая светлые волосы Серого.
     - Горий звался Матерым.
     - Потому что в одиночку убил викингов – скандинавов, вырвавшись из темницы. Волчий пастырь… достойный уважения. Но отдавший, как и ты, себя Чернобогу. Он спас Русь, но восстал против всех. Как и Огнеяр. Убиенный стрелой в спину… во время волховского поединка. Ворон его бил крылами, птица вещая… ЧТО же ты сделал, Гореслав – Серый волхв, придя при помощи Нави к Ягая – Яге…
     - ЧТО я сделал – жизнь свою спас…
     - А как же я? Я же не знала, что ты жив…
     - Я НЕ ЗНАЛ, и потому по обычаям ушел куда подальше от горя… Вдобавок сила Темная была во мне еще тогда, когда меня зачинали в Навий день. Тут бессильно все. От того меня и потянуло к Маре, бывшей княжне, сестре Рознега, коего убили после. Я понимаю все это только сейчас, любая моя… Мара мертва теперь, и мне не увидеть ее более.
     - Такие как Мара свое берут, но пропускают тонкие вещи. Их ум фильтрует только то, что им ХОЧЕТСЯ, но никак не то, что есть в реальности. В итоге они остаются никому не нужными. Ну тянет людей к ним чисто потому что привлекательны или уродливы… ведь именно женское ковартсво играет роковую ошибку добрых молодцев. Мужчины, увы, это не понимают и лезут в эту грязь. И только единицы женского народа видят обе стороны женской морали. Таких часто называют мужеподобными. И зря. Это как ведьмы у нас… но увы… Погляди на свой облик – ты вернулся к своему началу. И больше не будешь творить ошибок. Ты вернешься на Землю, но смотри, не ударься во Тьму опять… иначе это плохо кончится. – звучал голос в Небесах… А облик сиял тем Гореславом, который был семнадцатилетним отроком…
     Облик светлого паренька, у которого был дар, но он не знал и не понял его. Светлые волосы вновь взвихрились от ветра, глаза заблестели силой… но было в этих очах что – то совсем другое… не юношеское, а более взрослое. И луч вновь освещал парня, очищая его от Тьмы и всех грехов. Но не все ушло из его темной души. Сад Ирий был еще далеко. Радуга сияла в небесах, Солнце пронзало ее своими лучами.
     «Прости меня за все, Разумея, любая моя… Не нужно было нам сливаться в ту ночь… становиться единым целым. Ведь коли бы викинги не напали – мы бы были вместе несмотря ни на что. Я бы был вторым по счету, и об этом бы не узнал  НИКТО. Даже если бы нас нашли в том тереме, когда мы впервые поцеловались. А после я оставил в тебе половину себя… и эта половина сразила меня… а после ты отдала себя богам… чтобы вытащить меня из Тьмы. Потом я умер… и никто никогда не найдет моего тела. О Боги Светлые, как же я желаю все исправить. И жить с тобой, Разумеюшка моя»…
     И снова проносилась жизнь, как на кинопленке, перед очами Серого Волхва… Время будто повернулось назад… И он увидел себя… Или же вернулся в тело, но в ментальном мире? И было так…

                ПРОШЛОЕ ГЛАЗАМИ МЕРТВОГО
 
     … Был месяц Травень… В Печище все было относительно спокойно, была тишина, и звенел ветер в полях. Проснувшийся юноша смотрел в окошко, затянутое бычьим пузырем, и чувствовал в себе желание пойти по лесу прогуляться. И знал он – никак звери и лешие его не ронут. И еще надо травы собрать – закончились. Да, с детства местные дети посадские считали его сумасшедшим и оттого прозвали ведуном, лешим – потому что был зациклен на лесах и разговаривал с богами когда надо и когда не надо.
     Гореслав вышел из избы и вдохнул с наслаждением чистый воздух. Крапива выше человеческого роста тихо покачивалась под ветерком, солнце стояло в зените. Где – то пел жаворонок. Природа играла и жила. Но что – то не давало пареньтку успокоиться, прийти в себя. Спутанные светлые волосы содержали в себе остатки соломы. По своему забавно. И рубашка изо льна была местами в дырах, босой сын Матерого побежал за избу. Нет, никто не видит ничего и не чувствует, что он будет делать сегодня. А духи зовут к себе, он уже слышал их голоса в голове. И хтелось просто отставить все и вся и на время исчезнуть, и не видеть ни Печищ, ни Феклу, ни Ладунью, котоаря его вырастила. Ни даже волхва, который видел прекрасно, что будет дальше с этим юношей… А юноша расцветал с каждым днем. Длинные светлые волосы, слегка вьющиеся, серьезные, не по возрту мудрые глаза, но счастливые, сильные руки, в царапинах… Тонкие алые губы. Весь облик этого изгоя был словно соткан Богами, и немудрено, что сие создание было рождено для добрых дел.
     Взяв старый, уже повидавший чего много в битавх, меч, Гореслав посек заросли крапивы и помог Фекле по хозяйству, при этом думая о чем – то своем. Он не боялся, что жара могла ему напечь голову. Ничкего не боялся. Такой одинокий, чужой… непонятный для всех. Чужак. Сын опаснейшего волхва. Может быть это играло в теле и сущности… тем более нутро волколака просыпалось уже в жажде бродить по лесам. Волчий Пастырь будущий.
     - Ты куда направился, Гореслав? – окликнул его кузнец, который ковал меч кому – то. В свое время он сковал доспехи Горию. Но это уже не имело значения. Теперь они были непонятно где и у кого. Наверное у Ягаи – Яги. К которой мало кто ходил, потому что за это можно было дорого поплатиться. Рядом с кузнецом стоял Радимир, держа в руке топор, казалось что еще немного и он полетит парню в спину… Может быть так бы оно и вышло, но Гореслав поглядел ему в лицо и отвел взгляд.
     - Боги зовут меня в лес… Ты можешь позвать меня когда угодно, просто подойди к Фекле или Ладунье и я выйду. Если буду у себя.
     - А по моему ты не понимаешь что тебе надо! Ты на себя погляди – хуже лешего! – неожиданно подал голос Радимир. – был бы ты у меня в дружине – сразу бы побили – посекли, чудной же! Сбыть бы тебя, Гореслав, как товар…
     Он бы и дальше продолжил, но кузнец жестко ответил ему. Гореслав уже не слышал о чем они там ругались. Но разговор был слудующего толка…
     - Волхв рек что он не от мира сего… КАК бы я хотел ему нанести следующий удар… выгнать бы этого отрока прочь от нас, многоь бед наделает нам ныне.
     - Может хватит на него шипеть?! Обычный отрок, никому зла не делает.
     - Сколько зла сделал его отец – не счесть. Да только он об этом и не ведает, лешачий отроченок! Все парни как парни, это т какой – то не такой. Змей притащил один раз – гаюк – в руках, и подолгу с ними разговаривал. Фекла чуть с ума не сошла. Но после он их выпустил и ушел в чащу. Проходил там до вечера. Это надо прекращать, надоело это всем! –  орал Радимир как бешеный. – Ему еще княгиню в жены отдать осталось и на княжеский стол!
    Кузнец вышел из себя и отбросил от себя молот. Что было дальше – вполне понятно. Но юноша уже не слышал ничего – он шел через поле в лес, чтобы не видеть никого и ничего – так все достало. Лишь бы отстали. Изгой среди своих, или чужих? Непонятно теперь, вдобавок было неизвестно, куда делась его мать… Убили, умерла или же он молодой княжич коего просто к избе подбросили? А только боги знают кто он и откуда. Красивый, юный и потерявшийся что в небе, что на земле… Видать Избранник.
     - Еще Обаяр хоит в походы… к нему может податься в Дубровники? Все равно непонятно что здесь будет… Не люб я тут, даже Фекла не хочет иногда со мной разговаривать. Да я могу кому угодно помочь, но боятся сих трав селяне. Кто я и куда иду?
     В кустах что – то зашелестело, и паренек насторожился. Там одил молодой русич. Внешне он походил на Гореслава, как старший брат, но глядел на юношу как – то странно. С удивлением одновременно и так, словно его и не было. Странные вещи боги вытворяют…
     - Ты кто? – спросил сын Матерого Гория.
     И лишь мудрый взгляд и кивок головы были ему ответом. После гигантский волк убежал в лес, и вой огласил все вокруг…
     - Ты кто? Что здесь делаешь? – кричал парень. Но больше ничего не было слышно и видно. Молодой мужчина как сквозь землю провалился.

 

     - Что это было? Почему я слышу их голоса? – спросил Серый Волхв.
     - Это было твое прошлое… Тебя Радимир ненавидел страшно и возможно знал кто ты. Слишком много бед натворил Горий в свое время. Да и Гостомысл тоже накуролесил. А Горий умер в поединке – пустил луч Чернобога в Белояра и отошел в Навь. Потому о нем и не слышали более.
     - Вот оно как… А тот молодой мужчина который был в видении – я сам.
     - Да. Он погиб. И больше о нем никто не слышал. – раздался голос Сирин. Она просто летела рядом, иогда задевая крылом щеки Гореслава. 
     - Значит, я совершил ошибку, доверившись Нави… когда моя душа была вне тела после ночи Купалы…
     - Да. Если бы ты мог вернуться… Но хода теперь нет. И тела нет также. И не будет более возврата в прошлое. Сварог этого не допустит. Ты вернешься лишь  через новое рождение. И дальше только от тебя зависит, как ты будешь жить…
    - Боги бы помогли мне… но я их предал раньше… убив ударом грома Святозара. – Гореслав опустил голову.
    - Зачем ты их убил? Гория можно понять, почему он разрушил остров Буян –гнев овладел им и все… Связь с нами была потеряна. Как потеряна связь и сейчас. – сказала птица. – Но давай вернемся к истокам откуда пошло все зло.
     - Кем раньше была Мара, не знаешь… - раздался голос Лады.
     - Знаю, о богиня Любви. Бывшая княгиня.
     - Нет, Гореслав, Серый волхв. Она изначально как была змеей так и осталась. Ты ей говорил что у тебя была рана на сердце. Это ей надоело и она поскакала за новым черепом – черепом Разумеи. Но у нее ничего не получилось – девушку спасли волхвы. Мара была слишком проста, слишком хитра и коварна как змеище… ЧЕМ тебе не угодила Разумея – непонятно. Любил бы ты Разумею так сильно, как представлял – не ушел бы к этой мерзавке. Худшее твое деяние – ребенок, которого Мара выносила, родила и умерла. Она теперь в Пекле, там ей самое место. Но она выйдет на белый свет. Когда – нибудь. Как отработает свое наказание за разбитую жизнь.
     - Разумея СОВСЕМ другая… в ней две сущности… Она не как остальные девки… Она понятливая и добрая… без закидонов девичьих… Этим и зацепила. Но… вы распорядились иначе.
     Гореслав шел дальше, в мир мертвых.
     И дальше летела его жизнь перед глазами, как на кинопленке…
   
     … Радимир был вне себя от ярости. Он оперся руками о стол и ненавидел мальчишку так, словно это был аспид. Словно почувствовал, НАСКЛЬКО опасен сын Гория. Сын кузнеца не желал теперь не то что ковать – он желал просто уничтожить парнишку. Чтобы и следа не осталось. Как лягушку. ОТКУДА такая ненависть – а потому что дурак типа Гореслав, и хиляк к тому же. И не хочет чему – либо обучаться. Но волхвы говорят – не стоит его трогать. «Да плевать мне на мнение волхвов – я сам найду и по стене размажу этого… ладно, не буду говорить. Но выгнать надо его отсюда, пока бед не натворил. Меня бы следом за ним не отправили – а то же точно убью… Но перед этим загнил бы этот хлыщ в подвале или темнице… Искренне это ему желаю»! – дальше Радимир просто шарахнул кулаком по столу, и звон осколков резанул его уши. Крынка с парным молоком слетела на пол и разбилась. Белое молоко различными линиями растеклось по простому полу, впитываясь в дерево. Кошка подбежала к добыче и принялась слизывать то, что осталось. Но и на кошку Радимир не обратил внимания. Ему хотелось одно – найти Гореслава и удушить как надо… Вдобавок он мечтал о женитьбе на княгине, вроде ее звали Разумея, или как – то так… Хотя нет, мечты не было – просто были мысли жениться на какой – нибудь девушке, детей заделать и забыться, но только чтобы НЕ БЫЛО этого дикаря Гореслава в Печищах!!! Может быть мужская зависть так проявилась? Может быть…
     - Сын, что случилось? – спросил кузнец.
     - Ничего особенного, отец. – мрачно ответили ему.
     - Почему ты так не терпишь этого несчастного Гореслава? Он же сирота – мать умерла видать, а отца и вовсе нет. И он моложе тебя.
     - Ты хоть знаешь, КТО был его отец? – Радимир повернул голову.
     - Фекла знает и Ладунья.
     - Вот и я чувствую… хотя слухи ходят, но сам Гореслав об этом не знает. Гад ползучий… Принесло его от Нави к нам в Печище зимой, девушка в сене родила его и померла сразу, была она приемной дочерью Обаяра – стольника – кагана в Дубровниках. Вместо того чтобы тут гнить, я пойду служить к кагану, может что и выйдет.
     - Делай что угодно, лишь бы не было беды.
     - Тут Гостомысл умер недавно. Да будет ему достойная замена!
     - Пускай он будет князем нашим.
     - Говорят что ему невесту нашли. Она выйдет за него замуж. Деток нарожает и думаю будет достойной княгиней. Тоже говорят сирота она… - Радимир опустил голову, сглотнув слюну. Слышал он о Разуме, но лишь слышал, но не видел. Странная девушка, воспитали ее как мальчишку. Е говоря уже о том что ее отец получил нож в спину от вождя чуди Бьерна, за несдержанный нрав. проще говоря два лидера не поделили что – то, один бешеный, жесткий и прямой, другой веселый, простой и меры не знающий, сын рыбачки, которая в землях Весей просто, забеременев от Гостомысла, (который меры в женщинах не знал), сожгла дом а сама в омут росилась в озере. Кунавой ее звали. Девушка как девушка, слишком простая, но слишком и принимающая себе к сердцу все подряд. Останься Кунава жива – может и не было бы ничего плохого. Так нет, и вот результат… - Радимир мрачно смотрел в окно, понимая, что предстоит тяжелая работа с отцом. Так что пора забыть обо всем, в том числе и о семнадцатилетнем изгое.

     Мир мертвых показывал и дальше жизнь Гореслава… и дивился русич.


 

     - Я не понимаю, почему меня так ненавидли…
     - Да все Печище почти знало, чей ты сын… боялись тебя. – сказала Сирин.
     - Сказали бы прямо – проще бы было.
     - Люди были простые – лучше не трогать, а то будет хорошо всем…
     - Потому Печище и сгорело… от моих рук. И от силы отца. Я ведь носил его перстень.
     - Зря ты его спалил…
     - Нет, не зря…
 

     - НИКОГО из дорогих мне людей там не осталось – все умерли… Вот и пришлось уничтожить чтоб не вспоминать о былом.


     Гореслав обнял березу на опушке и плакал. Мысли о волховании снедали его, вдобавок он не мог избавиться от кошмаров по ночам. Виделось страшным ему будущее. Да и любовь тоже… но влюбляться не хотелось совсем. Кому он нужен – обтрепанный, изгой, которого все не любят за то, что он слышит леших, водяных, мавок и прочих… н же не виноват, чтио создан таким. Такой чистый, наивный и непростой… волчонок проще говоря со светлым сердцем. Помогает как может людям – они ему вот что в благодарность… Плохо сиротку обижать. Плюс Ладунья так и не вышла замуж, вырастив его… Может быть это и отразилось на характере и памяти – отец сгинул во мраке. Мать померла наверное. Хотя кто его знает – может быть подбросили в подоле к дверям семнадцать лет назад. Какая – то девка не захотела дитя растить.
     Содрав с себя рубашку, юноша швырнул ее куда подальше. Надоело, надо будет попросить Ладунью новую пошить. А то стыд – срам. Выглядеть бы как человек. Или у волхвов попросить что – нибудь в подарок – боги что пришлют, то и будет благо.
     Или просто уйти от всех, забыться? Непонятно. Или пойти на озеро и порезвиться в водах, посмотреть на мавок – русалок? Купала уже прошло, и никого не выбрал юноша – все не то, да и желания нет любить кого – либо даже физически. Зачем это вообще? Незачем. Вот пусть кто хочет, тот и выбирает, а ему и магии своей, непонятно откуда проявившейся, хватит. Вот появится та самая – тогда можно. Лишь бы не убили потом и не смеялись. А то на сносях девушка будет – и рассмеются русичи, и тогда в дружину голову сложит с хазарами в стычке. Или проще оборотнем стать? Тоже непонятно…
     Слезы текли по щекам парня – он оказался словно на распутье. Неизвестно что было, куда идти и что делать.
     Да вдобавок кто он в Печище? Да никто. Простой парень который не желал быть как все. Бездельник с чистой душой, радующийся жизни, находящий смысл в простых вещах. Говорящий с духами и лешими, и так постепенно и крепла в нем сила Велеса. «Зачем я все это делаю… О Боги, о Перун… Дай мне знать, как мне быть дальше… Куда идти и куда сбежать от всего непонятного? Или Лада мне дарует любовь, коя вытащит меня из мира страха и тоски? Кто я такой? Я не знаю. Сколько спрашивал себя  не находил ответа. Ладно уж, лучше бы к хазарам, там точно – стрелу в спину и прощай Явь. Надо бы решить как пользу другую принести народу. Все равно меня прогонят отсюда. И что я могу тут делать? Щи варить в печи? Траву косить на корм коровам? ЗАЧЕМ?! Нет уж… посижу – кА я в лесу… Авось боги мне подскажут»…
     Юноша вернулся в Печище и с размаху упал на свежескошенную траву. В голове была горечь мыслей и мольбы о помощи. Аромат кружил голову, как возбуждение от обьятий девушки… ну может быть. Но делать что – то было надо все равно…
     И отправлен был юноша в град Дубровники, чтобы никому не мешать… Следом за ним ушел и Радимир, чтобы потом стать телохранителем Разумеи.
   

     Едва взглянув на княжну, молодой витязь лишился дара речи. Юная, прекрасная, с мудрыми большими очами, девушка стояла на корабле и смотрела вдаль, думая о чем – то своем. Длинные, до пояса волосы, развевал ветер. Телохранитель глаз не мог оторвать от нее, жар полыхнул по венам, а в сердце сладко заныло. Вот она, предел его мечтаний… Обидно, что это невеста Обаяра, который славен и подвигами ратными, и умом, и обликом. Несмотря на преклонный возраст, каган был красив. Неизвестно, что думала на этот счет Разумея, которая видимо навсегда прощалась с девичьей жизнью в свои семнадцать лет. Платье облегало ее стройный стан, еще немного – и это будет сама богиня. Хотя это слишком громко сказано…
      А Обаяр таков – где надо там и ударит, где надо – там и приголубит. Седыми его власы стали еще в молодости, так как времена были страшные. Даже это придавало ему особый шарм. В свое время влюбился он в девицу, но скрыл свои чувства глубоко, - чтобы та не видела. Но убежала от него красавица из Чуди. Зря она так сделала – достойная партия оказалась для нее, но как обьяснишь это диковатой девчонке шестнадцати лет, которая – то толком ничего не понимает? Коя мужчин настоящих так и не видела? Не говоря уже о том что именно Обаяр пошел Чудь усмирять, порезав всех, в том числе и родителей Сусси – Полеси. А девочку пожалел, думал счастливая будет с ним, ан нет… лесной нрав не прижился в роскошном тереме благородного Обаяра. Многим это не нравилось. Но расцветала приемная дочь. Замуж конечно не торопилась. Что изумляло всех.
     Черной неблагодарностью отплатила девушка – забеременела от волхва Гория, и любила она его, да тому надо было только сына… и любовь его была кратковременна. Она надеялась, эта несчастная Сусси – все, будет заботиться о ней Горий, да куда там… Сцепился Горий с Белояром и пал вместе с ним. Вот и вся любовь. Уж лучше бы Обаяр был с ней… лихо бы прошло мимо. Но тогда бы и не родился Серый Волхв и не пришел бы Рюрик на Русь.
     Горечь и гнев снедали Обаяра, когда он узнал о побеге приемной дочери. Понял он слишком поздно – не удалось девку обуздать. Как была она чудской, так и осталась. Не оценила мужчину. Ломал голову каган, что же он сделал не так. Да все так, просто не ту взял. Надо было правда убить, как и всю чудскую свору. Нет, девчонку пожалел… типа ребенок еще, ну зачем дите малое губить, отправлять к богам раньше времени? Вот и получил «спасибо». Холодная, дикая, глуповатая, выбравшая лес и изгоя как оказалось.
     Когда ее нашли на лесной опушке, возрадовался Обаяр, но никто не понимал, что стряслось. Лежала она как мертвая. Лишь как в чувства пришла, молчала как рыба, ничего не сказала. Потом прояснилось – беременна. От кого? Да неважно, главное факт больше не скроешь. Обидно стало кагану, что ребенок не его. Потому что наследника у него так и не родилось за все годы. Да и не хотел он никого в жены в свое время. А тут погорел на непонятно ком… коя даже возлегла с Навью как оказалось.
     Нет ничего хуже для благородного мужа – променять его на непонятно кого, и еще невинность подарить… Потому как не всякий такое стерпит. И выгнал Обаяр девушку на сносях прочь. И всем сказал – мертва она для меня, пущай пропадает где хочет и с кем хочет. Забыл на время о женщинах воин. 
     Главное что у сына Гостомысла Всеслава была дочка – при мертвых уже родителях – Разумеюшка, воспитавшаяся как мальчишка – а что было делать? Времена страшные, отца нет, матери тоже (умерла от родов), занялся воспитанием старец Любомудр, который в свое время на Желану – младшую княжну гостомылову засматривался… Но потом решил забыть ее и знаний набраться. И правильно сделал – погибла Желана спустя шесть месяцев при пожаре, который Горий устроил.
     Так и росла девочка, предоставленная сама себе… умная не по годам в результате условий в жизни и лишенная родительской ласки, суровая, даже с детства ее глаза были пропитаны мудростью. Всяк, кто глядел на Разумеюшку, говорил – «Взгляд тяжелый».  Таков результат безбашенности Всеслава. Хотя неизвестно как бы он ее воспитал… Не передалось девчонке НИЧЕГО с его нрава. Она была как не своя при всех. Любила играть с мальчишками вместо того, чтобы учиться женским делам… не нравилось ей многое в укладе, но она о сем упорно молчала. Про любовь – да не нужно ее, сами встретят и сами полюбят. До семнадцати лет она сторонилась девушек – подружек, предпочитая парней. Она их понимала с полуслова, а они ее. Так и общались.
     И теперь волхвы сказали – выходи замуж за Обаяра Славного. Подумала Разумеюшка и решила – а что, мужчина он самое то, взрослый, опытный и благородный, не то что какой – то парень, у которого молоко на губах не обсохло… Не нравились ей парни – ей нравились взрослые. С которыми можно было и поговорить о чем, если бы было возможно. Да только КТО возьмет девушку в войско?! НИКТО. 
     И вот пробил час… везут Разумею в Дубровники к жениху. А Радимир слюни глотает, прекрасно понимая, что такой идеал ему никогда не получить ни при каких обстоятельствах… и больше его взбесило то, что его ненавистный Гореслав полюбил Разумеюшку, да она ему взаимностью ответила! Какой – то гад, сын девки непонятной, очаровал ТАКУЮ девушку… Пора его убить… или сгноить лучше, чтоб ум проснулся. Чтоб забыл ее, этот идеал, раз и навсегда. Но вышло так, что, потеряв голову от ревности и ненависти к сопернику, он был убит волхвом. Хотя… сидящий в темнице сын Гория мог бы и остепениться… подумать, ЧТО натворил в покоях княжны. По тем временам. Просто ПОЦЕЛОВАЛ возлюбленную, потом пойдет еще дальше – овладеет ею на Купале…
     А сейчас Разумея даже не знает, кто ее полюбит и кого она полюбит. Ей было все равно.
     Радимир был ей НЕ НУЖЕН как мужчина, так как как кандидата на мужья она его не видела вовсе…
     Вот как все было на самом деле. А не так как мерещилось при жизни.
     И дальнейшая смерть Серого Волхва – результат его неудачной первой любви… Но потом ему расскажут как было все на самом деле.
      Сейчас просто дух его видел все, как было на самом деле.

               

                ГАБРИЭЛЬ
                ВОСХОДЖЕНИЕ К ЖИЗНИ
                1
    
     … Лил проливной дождь в Ленинграде, и мокрые кошки носились по двору туда – сюда. Вода, блистая бриллиантами при ночных фонарях, разбивалась о черный асфальт, как бы напоминая – ничто не вечно в этом мире. Особенно доверие к тем, кто тебя предавал один раз, другой… И остается только черной тенью бродить по городу, желая просто взять мотоцикл, разогнаться на бешеной скоростью и разом со всем покончить. Его не ценили, не любили, а мечты давно были втоптаны в грязь. Разочарование к самой жизни было настолько велико, что хотелось курить и курить без остановки, или пить также, чтобы наконец взять и свалиться мертвым. Но умереть в этом мире, полным черноты, было невозможно…Молодой человек ходил довольно долго так, ночами, по пустому Ленинграду, не боясь ничего – ни бандитов, ни воров, ни даже того, что весной могла сосулька на голову упасть. Да даже если бы и свалилась, то ничего бы не случилось… Потому что он был БЕССМЕРТЕН. Свой дар Габриэль обнаружил в четырнадцать лет, когда перестал стареть. И сколько бы ни было ему лет – его лик не менялся абсолютно, менялась только каштановая шевелюра мягких волос. Которые было приятно гладить. Также была у парня другая черта характера – он по жизни говорил людям только ПРАВДУ, какая бы она ни была… Девушек он терпеть не мог, поскольку в свое время они ему крепко насолили. Особенно одна, очень наглая и истеричная. Не верил больше несчастный, что сможет полюбить, предательства жгли душу и сердце, и стал он черствым как камень и холодным, и душа его плакала и пела одновременно. Словно прикованная к скале Горечи.
     За всю вечность существования на этой грешной планете, Габриэля как только ни называли… особенно Граф – за честность. Но не нужна была эта честность никому, она только портила все на свете… Раньше этот страдалец носил что – то вроде пиджака с кружевными рукавами (на рубашке), особенно в викторианскую эпоху… Ох он тогда любил… но над ним нагло смеялись. Попадались не те женщины, особенно те, кто нагло лезли что в карман за деньгами, что в постель. И ждал Габриэль, когда его увидят настоящего, и мечтал, и это все становилось Тьмой… Особенно Любовь… Она вообще в этом Мире умерла, навеки… а может и воскреснет в виде непонятно чего или кого… хотя черт с ней и со всеми, и с этим городом… черт бы его побрал, со всеми этими девушками, которым нужны только деньги и секс, но никак не душа и теплота… НИКТО еще не смог понять этого молодого человека, которого также звали когда – то давно Дореан…
     Дореан…
     Несколько веков прошло, когда это имя кануло в Лету…
     Он на мгновение остановился, всматриваясь в отражения луж, дождь и город по прежнему был глух к его мольбам, его воспоминаниям… Как будто Габриэль был непонятно кем и чем, а так он был красив… Но об этом чуть ниже.
     …На нем был черный, немного необычного покроя пиджак. Мягкая, кошачья или даже скорее скользящая походка. Он вышел из темного провала арки… в лужах отражались пустые глазницы окон уснувших домов ночного города. Он шел и его тень, повинуясь фонарям, догоняла его, то отставала. 
     Он шел по ночному городу, небрежно обходя лужи, в которых отражались его давно разбитые мечты. Когда – то он любил этот город, который…
     Упали первые тяжелые капли дождя, разбиваясь на мириады сверкающих брызг. Как будто осколки моей мечты, подумал он. Капли дождя шипели на стволе, гильзы звонко ударялись… обойма закончилась… все когда – то кончается, терпение, нервы, патроны…

     Лил проливной дождь, за окном было тоскливо и грустно… но еще чернее было на душе у молодого мужчины, который потерял веру в людей… добрый, непонятный, симпатичный, красивый, он жил так, как будто и не жил вовсе, личная жизнь не сложилась и вовсе – только нервы вырванные получены и боль…
     Вот и сегодня он вышл, просто чтобы погрустить и возможно все закончить раз и навсегда. Темные волосы каштанового цвета растрепаны, по щеке бежит слеза, мужская, жгучая, напоминающая ожог масла… 
     Машина проехала мимо, тусклые фары осветили фигуру. Габриэль стоял и думал, куда пойти сейчас и что делать. Может быть, пойти домой, взять автомат и пострелять то, что давно не сбылось? А это вариант! Все равно когда – нибудь должно что – то произойти, иначе бы бессмертие было утеряно. А может быть, и не родилась та, которая к жизни вернет?
     Дожди шли почти каждый день, как и жизнь вечная, казалось, она превратилась в черную полосу, или в ночь, только звезд не было на ней, чтобы полюбоваться бы ими… Все взорвались, обожгли огнем и нету… Достало это очень… Чувства превратились в лед, женщины в шлюх, детей не видел давно… Мир катился в пропасть.
     Утром Габриэль просто спал, на простом диване, который был холодный, а от слез подушка была мокрой. И так за годом год, день за днем… Тридцать первое декабря? Да разве такой день бывает?! НЕТ ЕГО!!! Ну есть там елки с игрушками, и все. У бессмертного стоял в углу автомат, который был его другом и в горе, и в радость, а раньше был просто мушкет. Очень давно его за руку не брала девушка, как говорилось. Очень давно он не чувствовал вкуса губ возлюбленной, не знал тепла обьятий, про секс вообще забудется пусть… что это такое? А вот не помню! Да он бы всего с лихвой себя отдал, если бы нашлась та, которая бы поняла его ПОЛНОСТЬЮ!!! Тогда бы ночь превратилась в день.
     Хрусталем разбивались капли дождя, отражаясь в лужах, лужи были как ямы, где мечты умерли раз и навсегда.   



     День ничего не предвещал… Сначала.

     … Он шагнул к ней из – под темного коридора на улице, просто скользнул взглядом по красивой фигуре, по взгляду, теплому и холодному одновременно. На лоб упала мягкая, приятная на ощупь прядь темно – каштановых волос. Девушка невольно отвела взгляд в сторону, ее смутила серьезность в глазах. Кивнула и все, но в глазах Габриэль почувствовал что – то родное и теплое. Девчонка как девчонка, как и все, одета просто, даже бедно, она вдобавок недавно только в Ленинград перебралась, и живет по сьемным квартирам… Ее подруга тем временем обнимала его, и ему казалось, что хочется просто в пропасть проавлиться, лишь бы не видеть ту, которая прицепилась в результате приворота. Он не знал, что ему делать и куда обратиться за помощью.
     - Добрый день… - тихо произнесла незнакомка. 
     - Здравствуйте… - кивнул бессмертный и почувствовал какой – то укол в груди. – Я скоро закончу работать и мы можем пойти ко мне домой и выпить чая.
     Эйра кивнула и поразилась уму и красоте Габриэля, который словно сошел с полотен эпохи Нового Времени. «Не там ты находишься, не у той особы, не может такого быть, чтобы ты не знал радости»… Но, увы, рядом была ее подруга, и ничего с этим поделать было нельзя. Чистая, как слеза, Эйра знала, что ей врет ее возлюбленный, по приезду в Ленинград которого она так и не узнала прежнего, и плакала ночами в подушку… Она тихо рассматривала Габриэля, у которого когда – то был титул Граф, только вот какого графства неизвестно. Но внешне он был великолепен. Стильный, со скользящей походкой… он был похож на кота. Который прежде чем напасть внимательно изучал свою жертву. Эйра также могла понять, будет он вместе с той подругой или нет, вдобавок та подруга лучшая была уже не подруга, а непонятно кем… Наверное развязной девицей, которой было плевать в чем ходить и как ходить, хоть глолой по квартире! Тоску девушка увидела в глазах Бессмертного, и жаль ей стало парня.
     Потому что тот  действительно был в ТАКОМ туцпике, что страшно было представить.
   

     … Габриэль, мрачный, морально убитый, шел по улице, залитой весенним солнцем, ничего не видя и не слыша. Изнутри его жрала страшная боль. Потому что он прекрасно понимал – все закончено, раз и навсегда… Ему врали, нагло и тупо… За что и почему? Он никогда ничего не делал плохого, а лишь старался сделать как лучше. Но увы… Молодого человека не оценили по достоинству, у него упала самооценка, а на будущее ничего хорошего не виделось. Месяц май, казалось, не предвещал ничего хорошего.
     Таких дней было очень много, и что будет дальше – непонятно. Десять лет в трубу, это же надо так промахнуться. Верить и надеяться. И не осталось девушек хороших, кто бы полюбил его. Искренне. Габриэль окончательно был разочарован в людях и не хотел никого видеть вообще. Просто шел, как слепой, думая о разном, и может быть о самом худшем. А Судьба приготовила ему неслыханный подарок.



                ДВЕ ВЕДЬМЫ
 
  Анна и Галя сидели в просторной комнате… Очень долго не было слышно вестей от Влада Климентьева. Но также они обе знали – случилось недавно нечто из ряда вон выходящее. Влад всегда их обоих выручал, и ни  разу не ошибался. А теперь заглох. С чего бы это?
     Анна сидела возле балкона, расчесывая костяным гребнем свои прекрасные волосы, кои достигали пояса. Синее платье с чудной вышивкой
золотого цвета завораживало и останавливало глаз. Глаза с поволокой рассматривали пейзаж за окном. 
     - Я НЕНАВИЖУ свою соперницу, котоаря на режиссуре сидит, дочку Патрушева. Она не понимает что творит, вдобавок этот ее ископаемый молодой человек… не простой. Я знаю кто это. И мы знали раньше друг – друга. Помнишь, я тебе рассказывала, ЧТО случилось в том кафе, на Лиговке… Встретились трое лоб в лоб. Я чуть с ума не сошла… Думала все, умер и с концами.
     - Гореслав жив, и его сын по имени Сумрак, который умудрился обезглавить Кикимору, сказавшую правду в лицо… сделал много чего…
     - Змиулан имя его было. У коего пальцы отрастали если их срубить. Змеиное нутро в Скале Ящера пробудилось. И все. Первый был монстром для всех, и второй такой же был. Даже Озерные ведьмы с ним дрались. – Анна смотрела безразлично на дорогу, которая была заполнена машинами. Хотелось просто выпить три топора и забыться, танцевать на квартирниках, лишь бы выкинуть мысли из головы.
     - Куда Влад подевался? Он исчез…
     - Он убит… Кромешником. – мрачно сказала Анна.  – Я почувствовала.
     Галя побледнела.
     - Саша всегда обращался к нам за помощью! Зря он полез на этого Гореслава!
     - А всему виной эта Ия, эта наивная дура, которая не понимает что делает. Это ж надо, выбрать такое. И влюбиться к тому же! Был парень – и нет парня.

 
     Галя рассмеялась и поправила свои прекрасные волосы. Она была хитра, умна, но не могла бы обвести вокруг пальца такую девушку, как Ия. Если с помощью Патрушевой отправился на тот свет Климентьев, то и они скоро умрут. Умирать очень не хотелось. Она сидела в одном лифчике и юбке, ей было плевать на мнение всех что делать и как делать. Лишь бы хапнуть, и не больше.
     - Я знаю, как мне все закончить и заполучить свое, - сказала Анна, и ее глаза заблестели.
     - Ну и как? – улыбнулась хитро и хищно Галя, прекрасно понимая, что в таких случаях у нее будет возможность кого – то насиловать до смерти. Так она обычно и делала, когда попадались жертвы. И это состояние приносило ей особое наслаждение. Она ставила опыты сексуального плана такие, что страшно было подумать, и в любом случае жертва гибла. – Если надо будет, я всех их гадов изнасилую так, что кровь потечет… - Девушка – богиня расхохоталась страшно и радостно, как настоящий демон. Скольких она убила, скольких мужчин так обольстила перед этим… не счесть. Не говоря о том, что Анна ее нашла в борделе и поняла, ЧТО за существо перед ней. Сосущее деньги из любого, и не было ей равных в своем искусстве – убивать в постели.
     - Даже девушку? – последовал вопрос. Довольно странный по своей сути. – Ию то есть?! Ты в своем уме?!
     - Нет, девушек я не пробовала и не буду. Но если я стану парнем в результате смены облика…
     - Нет, ты не понимаешь, в Ие есть что – то то, что я видела раньше, тысячу с лишним лет назад. Она уже жила на этой Земле… И мы встречались. Звали ее иначе. И как вижу, Боги дали ей сил чтобы добиться своего. То, чего мы так боялись, свершилось. И я помешаю ей осуществить желаемое. Она даже НЕ ЗНАЕТ, что в результате вскрытия гробницы волна разрушения покатится по стране и дальше, и вот будет весело всем… И даже масоны… Ну я про них вообще молчу, лож дано не существует. Мы получше их всех.
     Вдруг Стоядинович сощурила глаза и тоже принялась смеяться. Галя удивленно взглянула на нее. Ей было непонятно, что случилось. Но и любопытство разобрало ее.
     - Ты помнишь, кто вскрыл гробницу Кромешника? – хитро поглядела она на подругу.
     - Да, Аня, какой – то дурак по имени Василий Татарников, он в свите Ии этой…
     - Ты помнишь, какой он веры? – еще больше улыбнулась Анна.
     - Православной.
     - Так вот, предлагаю сначала с ним разобраться, потому что очень странно, КАК так православный христианин вскрыл могилу. Ты понимаешь, что там магия такая, которая убивает со временем тех, кто лазил туда, пытаясь из любопытства узнать… Я знаю что делать. Я знаю место и время прихода туда, уж после такого похода никто из них живой не вернется. Особенно такой отряд. Вот и славно.
     - Отряд копателей… пробудивших древнее Зло, Зло, которое в самый последний момент прозрело… и ушло в царство мертвых. Все взаимосвязано. Уж мы с тобой это знаем в совершенстве. Кстати, а где ты с дочкой Патрушева познакомилась?

                КОНЕЦ ОТРЯДА ИИ. НАЧАЛО
                ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
               
               
 
     На вокзале было людно. Люди ехали на дачи, курили «Беломор», рассказывали анекдоты друг – другу, кто – то грыз семечки на станции. Дождь прошел совсем недавно, овевая всех прохладным воздухом и подарив лужи на сером асфальте, где отражалась радуга. Пахло мясом, дачами, духами, люди веселились – каждый сам по себе конечно. Но позитив был разлит в воздухе. Недавно Василий Татарников вернулся из церкви, и его охватило странное предчувствие… Он шел по дороге возле вокзала, опустив голову, и ему было тошно… То, что желал, не получил, а хотелось заполучить от раскопок то, что думалось. Не получилось, а получилось гораздо больше. Нашли могилу, раскопали, и тут понеслось… А лучше бы не было. Черная куртка, потрепанная, была накинута на плечи. Василий купил кулек семечек, остановился у перрона и принялся грызть, и депрессия жрала его. Не лучше ли вернуться обратно в Сибирь? Жены нет, детей тоже… что можно еще тут ждать? Неизвестно. Хотя ему Иван Якимов, как оказалось, молодой шаман, заявил, что все наладится, если будт проверять кто с ним есть. Но что это значит по сравнению с Богом, по мнению Василия? Простое древнее поклонение духам… Поэтому Татарников просто не поверил. Также ему было сказано по лесам не гулять. И он снова не поверил.
     Иван Якимов любил уходить в лес, разжигать костер и молиться духам Байкала. Поскольку он был из Читы… Сама поездка была для него радостью. Молодой юноша отрекся от всего – от женщин, от мирского и собирался навеки стать шаманом в лесу. Но выйдет или нет у него – непонятно. Хотя он настроен серьезно. Таким его и запомнил Татарников, но чужих богов не ругал, а относился с пониманием. Но с Ией Иван очень подружился. Они подолгу беседовали, несмотря на разницу в возрасте, вышла бы из них ШИКАРНАЯ пара. Светлый такой молодой человек, прекрасный даже… Ох жаль что они не вместе…
     Якимова бесила современность, в особенности ненавидел он проституток и разврат. Хотя по его возрасту на данный момент следовало тратить себя на прожигание. Но нет, юноша выбрал другое – Светлый путь. Безо всяких молодежных штук. Которые были ему также омерзительны, как вульгарная женщина. Многие удивлялись, но принимали Ивана не все таким, какой он есть. Василий в свое время хотел, чтобы он пришел ко Христу, но после плюнул – не получится. Нельзя насильно навязывать чужую веру. Хотя и казалось ему шаманство от Сатаны, в чем он в корне ошибался.
     Потому что КАЖДАЯ вера, не христианская, считает, что другая вера сатанинская, поскольку противоречит предыдущей или тому, что отличается. И никто никогда не сможет обьяснить людям, что все ходят под одним небом, и хаять чужое грешно… Сатанистами называли мусульмане христиан, и наоборот… Глупо это на самом деле.

     Василий грыз семечки и думал о жизни. Иногда ему хотелось все бросить и уйти в глушь лесную, и уже больше не возвращаться. Вдобавок люди стали несколько другими… агрессивными даже, часто стали появляться разбои в переулках и изнасилования. Иногда на улицах было много пьяных, громили магазины парни в поисках «трех топоров». Да и на квартирниках было ничего нового – ну потанцевали, ну попили вино и прочее, и даже траву курили… и что надо еще? Что это? Ничто. Всем как обычно хочется все попробовать, обжечься или в результате эксперимента умереть. Умрут те, кому дано рано покинуть этот мир. И больше не встанут… Никогда. Расплатившись молодостью и красотой за свою дурость.
     Вот от чего ушли многие – от желания рано себя зажечь, как спичку, и быстро погаснуть. Но некоторые погубят себя, когда не станет великой страны… Она рухнет, как карточный домик.
     И семечки Василию показались теми несчастными, которые умрут от пьянства, наркомании и прочего, но также и теми, кого не видят за суровостью. Ведь часто за ней скрывается чистая душа… Да слепы те, кто ее не признает, а идет искать алкашню или шлюх.
     Помнил Василий, как впервые зашел в храм, в детстве, и запела у него душа. Бог проснулся в его сердце, видел он, как блестели нимбы на иконах, как улыбалась с них Богоматерь, и как дети крестились в купелях. Так все светилось и было живым… Он вспоминал, и слезы потекли по щекам юноши. Он захотел, чтобы вновь народ пришел к православию, чтобы детей было много в семьях и не только… Да силком нельзя никого туда тащить. Бог или духи накажут. Смотря во что веришь. Семечки кончались, а вместе с ними и мысли. Хотелось просто забыться. И вдыхать аромат дождя. Или просто лечь на асфальт и прикинуться сумасшедшим… Или просто уйти в монастырь? Точно, надо туда в послушники уйти, чтобы отдохнуть от этого Мира, чтобы он не чернил душу и тело, не искушал женщинами и вином, пивом, и много еще чем… Душа выла, как раненый зверь, и вместо этого на природу вырвалась. Скоро электричка, и надо собрать себя. Иначе просто будет день депрессии. А этого бы не хотелось. Девушки нету… и нет смысла снимать черную куртку… как символ траура. Люди жили сами по себе, какая – то бабушка продавала горячие пирожки. Они напомнили Василию старину.
     Кто – то задел его за плечо…

     Василий Татарников и Андрей Камов отправились за город, чтобы насобирать малины. Выбрали место глухое, чтобы никто не мешал. У Васи была с собой молитвенная книга, он сидел в электричке и читал молитву. Андрей же не обращал на это внимания, но дивился иногда набожности товарища. Электричка ехала дальше, и проносились леса, унося всех в сторону Малой Вишеры… Погода располагала, малины должно много быть, лишь бы без беды…
     Неприятности начались с того, что в вагон зашел гармонист в русской одежде, и принялся играть. Он пел о древности и войнах руссов. Василий нахмурился и отложил молитвенник.
     - Не нравится мне все это… - нахмурил он брови.
     - Что не так? – поинтересовался Андрей.
     - Может быть, нам выйти и повернем назад?
     - Да ладно тебе, ты говоришь так, что мы в лесу Бабу – Ягу встретим! Нашел чего бояться!
     - Ты вообще понимаешь, что язычество – это грех?! И тут поют про волхвов!
     - Тебе какое дело про кого поют?
     - Мне это не нравится. – сказал раздраженно Татарников и перешел в другой вагон. Настроение было испорчено напрочь. Вдобавок он вспомнил, как дрался в вагоне дальнего следования. Ох там было весело… в кавычках.

     По Сибири ехал товарный поезд, вез лес. Горы Алтая украшали горизонт, и вообще, вся эта Сибирь была загадочна как невинная девушка в первую брачную ночь. Поезд был старый, и никого не было вокруг – ни души… Машинист уже давно привык к своему графику, и думал о чем – то своем.
     …Ветер прошелестел по листве берез. Они были уже желтые, так как сентябрь был на дворе, холодные ветра напоминади духов Зимы, которые не выдержали своего заточения где – то во дворцах. Сибирь на то и Сибирь – край шаманов, гигантских щук, магии, древних народов… Чита уже была позади… Оттуда шел товарняк.
     Двум парням хотелось в горы, на свежий воздух… Один был довольно молодой, двадцати лет или младше, второй постарше, геолог, стройный, длинноволосый, голубоглазый. Эти двое любили путешествовать по стране, неважно где, лишь бы на месте не сидеть. Оба были тезками, только фамилии разные. Один просто помогал машинисту по подработке, второй – попутчик. Один шаман, другой – таролог. В общем колдуны. Только в разных ипостасях.
     - Ты никогда не был в Сибири? – спросил старший Иван младшего. Волосы его развевались от ветра. Он стоял и смотрел в горизонт, стоял возле кабины машиниста и высунувшись из окна. Глаза молодого человека сверкали радостью.
     - Я сибиряк. – улыбнулся второй Иван.
     - И где ты проживаешь?
     - В Чите. Но Судьба гонит меня дальше… Помнишь, мы проезжали Иркутск?
     - Да, там красивый край, но Алтай мне нравится больше.
     - А степи?
     - Знаешь, мне бы хотелось жить там. Но не дано… Ушел бы туда, срубил избу и жил бы на природе с женою. Да разве найдешь тут жену? НЕТ нормальных женщин нынче. Есть стервы, истерички и прочие в этом роде, потому что так МОДНО. МОДНО врать, воровать и прочее. Это мне как раз не нравится. Поэтому я до сих пор не женат. А сделать промах в плане женщин я не хочу.
     - Может быть ты и прав. – сказал паренек, и взгляд его потеплел. – Я тоже в свое время отказался от женщин. Ет в них ничего хорошего. А дальше будет еще хуже. Я будто вижу через горизонт как все сгнивает в разврате и прочем… И это продлится очень долго. Невинность и порядочность будут называть деревенским стилем. Что ужасно.
      - Я разложу карты Таро, они мне никогда не врут. Может быть есть надежда. Не может такого быть, чтобы план Даллеса полностью был выполнен. Должны остаться те немногие, кои не поверят в идеалы будущего.
     - Иван Данилов, мы с тобой маги, и нас не коснется человеческая длань… Надеюсь.
     - Человеческая длань строит нам дома, работу, и дает условия плодиться. – тихо произнес Некроенот. – В свое время я это понял и признал. Нельзя жить одной ненавистью. И одними женщинами, и гасить себя, стремясь все попробовать. Может, я что – нибудь не понимаю? Может я отсталый в плане развития? По крайней мере я вижу через время то, что многие и видеть – то не могут. Многие мне не верят, когда я говорю правду… и от нее у меня голова болит и становится плохо. Но все равно, настоящую правду о себе человек узнает, когда умирает и оказывается в другом мире. Так что лучше узнавать правду о себе здесь, на Земле, чтобы те, кому ты веришь как отцу и матери, не втыкали нож в спину в самый неподходящий момент. Это неимоверно тяжело – знать, что тебе говорят ложь, и любить этого человека.

   Любить, зная, что все это – вилами по воде.



     … Кровь, кровь, кровь…
     На губах была лишь молитва. Он знал, что могло случиться в том страшном лесу, но не послушал в первую очередь себя.
     На рубашке, которая была вся изодрана, сияли алые пятна. Парню очень не хотелось умирать, но видимо придется… Никто не поможет и никто не придет сюда. Мох ярко – зеленого цвета стал просто темно – коричневым от крови. В гллове сияли лучи света, и они, казалось, освещали ту злополучную гробницу, с которой и начались все приключения. Казалось, душа тогда говорила, когда он кинулся раскапывать и вскрывать: «Остановись, не делай»! Но нет, раз поехал так поехал. И нечего было назад поворачивать, потому что других вариантов не было.
     И его Судьба начала смертельный отчет как раз тогда, когда Василий пробил ход в склеп. Ему изначально было суждено пройти через смертельный барьер магии, который охранял все… а был ли он уже? Наверное был, потому что именно в эту ночь, когда случилось лунное затмение, пробил час. Но даже хорошо, что Татарников уехал из Сибири прочь, прочь от невидимой смерти от алюминиевого смога… в другую свою Смерть… на таежную романтику. Нет, фильм ни в чем не виноват, который не стали больше снимать.

     Не говоря уже о том, что Артем Чупров нашел секретные документы, кои пролили на раскопки ТАКОЙ свет, что Ия пожалела раз сто, что пошла копать все это. Потому что ТРУП лежал в… иностранном саркофаге, привезенном из – за границы, и то, что не существовало таких артефактов у словен, - это ФАКТ. ОТКУДА, действительно, были саркофаги у этого народа?! Их и не было, потому что не умели ТАКОЕ делать наши предки. А ТАКОЕ, как саркофаг, мог сломать ВСЮ канву о жизни предков. Потому Чупров и орал в трубку, что НЕЛЬЗЯ говорить о таком всем, и о парне тоже, и обо всем, что будет происходить впредь. Потому что если вскроются на белый свет секретные материалы, о коих замолчали летописцы – все… И похоже, этот саркофаг будет нести гибель ВСЕМ, кто его видел… точнее, то, что от него осталось. Или он был, но о нем НИКТО и не вспомнил, так как все были в состоянии аффекта. ЕГИПЕТСКИЙ саркофаг в гробнице руссов… Даже представить страшно.
     Покрытый магическими письменами…
     Несущими смерть тому, кто пробудит Кромешника раньше времени…
     Может быть… Может и нет.

     Как оказалось по летописи, которая была засекречена, мертвого Кромешника похоронили с какой – то тайной целью. Какой – не понятно вовсе стало Чупрову. Неизвестно было, КАК попал египетский саркофаг к словенам – наверное, его привезли наземным путем или по реке. И вообще, на бересте было написано все настолько непонятно, что Артем очень долго ломал голову, чтобы расшифровать. А после в непонятно каких архивах он нашел секретную бумагу об этом событии. Она была очень надежно скрыта, и было в ней сказано, что если кто полезет в этот саркофаг – случится страшное. И найдутся те, кто использует все на свою пользу. И будут жертвы и прочее. Потому и ужаснулся Артем, когда ему рассказал Камов о том, что нашли в склепе. Он быстро пересказал суть и попросил никому и никогда ничего не рассказывать. Камов помнил прекрасно, с каким ужасом рассказывал парень о всей серьезности происшествия. И потому испугался Артем, что Ия случайно все в КГБ разболтает, и тогда…
     Но Ия не разболтала – она оказалась не из таких. Ей наоборот все понравилось, и она от усталости и восхищения мертвецом просто не обратила внимания на обломки. И на то, ЧТО было написано на них. И не обратила внимания даже на лунное затмение!!!
     Ребята очень хорошо помнили, ЧТО творилось с девушкой в те дни – она была сама не своя и бредила много. Но после рассказа Артема народ по полной охренел КУДА полез и ЧТО сделал. Знал архивист, что если данные просочатся даже в КГБ – их всех ПОРВУТ, потому что сразу рухнет представление о древних славянах. ЗАПРЕЩЕНО было знать кому – либо эту тайну. 
     Теперь началось нечто страшное…
     И кончится это все очень плохо. Не только для всей компании. И для страны тоже.
    
     Василий полз по чаще, окровавленный, разбитый, умирающий… Ему осталось жить всего лишь несколько часов. Опираясь разбитыми кулаками о сухие опавшие иглы сосняка, юноша сплеывыал кровь и кашлял, чувствуя, что дышать становится все труднее. И что волки и волколак скоро найдут его тело, или же он сам станет зверем, и тогда конец… Тогда он станет также как и они рвать в лесу любого, кто сюда полезет. Он проник в запретную зону, откуда еще никто не возвращался. Где время замедляет свой ход, где свою вину можно смыть только кровью. А если учесть то, что он пробудил древнее Зло, которое резко поемнялось – это вдвойне увеличивало рок. Не говоря уже о том, что он отстал от проводника Сергея Ритшеля. Который на зубок знал все эти места. Но как ни говори человеку – это не грех, это благо, он если не верит то для него это и не существует. Что в лоб, что по лбу.
     Знал Василий Татарников – надо носить оберег чтобы не тронул никто. Но все было тщетно, потому что здесь ничего не действовало. Потому что нет тут времени и пространства, еще непонятно, что будет дальше в этом страшном таинственном лесу. Знал, что его искали Ия и Камов, что возможно нашли они старую избушку Яги, которая накормила, напоила и спать уложила, а потом… Василий не признавал НИЧЕГО – ни магии, ни оберегов, потому что свято верил в то, что говорили в церкви – а говорили что родноверие от Дьявола, как и божества сии. Потому он и решил плюнуть на все предупреждения. Он плюнул, и ступил на тот роковой алый камень… и исчез, как будто не существовал в природе. Умер для старого мира, влившись всем естеством, таким враждебным для сиих мест, в материю, а точнее, антиматерию. Жрущую тех, кто разбудил Мрака – Грейва…
     Послав всех мавок, леших к лешему и еще дальше, Василий пошел дальше искать выход из сложившегося положения. Он молился Господу, но Господь знал, сколько ему осталось жить на Земле.
     Татарников помнил, что сначала, когда он ступил на тот роковой камень, у него потемнело в глазах, после зачесалась переносица, после все полыхнуло алым, и – провал… Очнулся он уже в лесу, где и не было вовсе никаких камней, лишь мрак и крики ворон и ухание совы. Теперь стало ясно – пора что – то делать, скоро его хватится Камов и начнет искать. Да, его найдут… потом. Точнее…
     Холод стал прокрадываться к ногам… Василий начинал медленно умирать. Или превращаться в нечто страшное типа волколака… Скорей всего второе. О, как же он этого не желал… этот православный парень, верящий в Свет! Стать убийцей, пусть даже поневоле, служить Велесу или непонятно кому как воин – ну уж нет, это не его работа! Даже в другом мире… Десны заныли, зубы закололо… Кровь продолжала течь из рваных ран, рана на щеке болела еще сильнее, и еще хотелось пить… Но воды не было… пока что не было. Юноша полз дальше на локтх, зная, что когда – нибудь он узнает правду о себе самом. Когда душа отлетит от тела.
     - Кто – нибудь, помогите!!! – возопил Василий, надеясь, что его услышат и спасут. Но яд слюны оборотня делал свое дело: тело умирало дальше, и очень медленно. Слезы хлынули из глаз парня – КАК ему было больно, и КАК не хотелось стать убийцей! Он вспомнил, что в сапоге хранился складной нож, но совершить самоубийство у него сил бы и духа не хватило. До полнолуния оставалось всего ничего, и скоро алая Луна воссияет над лесом, и тогда Василий все забудет и будет рвать своих друзей… наверное, уже бывших. Если доберется. Если Господь решит что надо жить дальше… оборотнем.
     - Отче Наш… Иже еси на Небесах… - шептал несчастный, моля о прощении. Он упал на иглы и поглядел на мертвый лес. Птиц тут давно не было, белок тоже, ворон только, летящий мимо, сел неподалеку и хрипло каркнул. На вид ему было лет двести, не меньше. Черный, словно смоль, и гигантский… Василий с надеждой поглядел на него: «Птичка, может ты мне хоть чем – нибудь поможешь»? Но нет, существо смотрело на него холодно и равнодушно, словно бы и не было никого. А потом просто прыгнул в его сторону и глянул в самые глаза, и показалось парню, что видно чье – то лицо. Лицо того, кто давно умер, или точнее, погиб. Единственное, чем мог помочь ворон – это как следует клюнуть, и тогда точно наступит конец.
     - Вот КТО тебя принес сюда?! – прошептал Татарников, сплевывая кровь. – Ты что, хочешь, чтобы я стал одним из вас? Ну извините, не надо! Я итак бежал со всех ног от волколаков, но они меня достали, сволочи, и вот результат ты видишь. Каркни как следует, чтобы меня услышал кто… уже неважно кто – леший или кикимора… Уже мне глубоко плевать на всех и на все…
     Птица, как показалось, посмотрела с интересом. То ли как тело умрет, то ли как оно начнет меняться. А потом просто прыжков пару сделала и улетела прочь. Василий уронил голову на землю. Холод становился все сильнее. Ему не хотелось так рано умирать, хотелось просто стать священником и молиться Богу, и не видеть ни этого леса, ни существ, в нем обитавших… Иметь детей, несколько, от хорошей девушки… Но нет, хорошие перевелись, остались одни шлюшки малолетние. Хотя… теперь одному Богу известно, что будет дальше…
     Ветер прошелестел по соснам. Казалось, ожили они. Так как качнулись макушки. Шишка упала рядом, и ее стук отозвался как грохот. Яд слюны волколака давал знать о себе. С трудом сделав несколько рывков, Василий передохнул. Вкус во рту стал металлическим.       

     - Эй, сюда! – крикнул Андрей, и сделал пару прыжков. Ему показалось, что рядом кто – то умирает. И хотелось просто проверить, так как мимо пролетал громадный ворон. То ли чародей, то ли кто… теперь уже неважно. Значит лес в этом радиусе не вымер. Несмотря на усталость, он и Ия искали Василия. Их поразило то, что игл сухих сосновых здесь было столько, что наверное веками они здесь копились. Ковер, сплошной, на много километров. Казалось, воздух здесь был из прошлого, оттого начались все эти беды. Слишком все странно, необычно, будто время назад поеврнулось, лет на тысячу… Они оба знали выход, и точно знали, что больше ничего нельзя изменить. Да, они выберутся отсюда, только вот КТО именно? Неизвестно. Да, Яга сказала много дельного, да и Анна тут где – то бродит. Именно она и завела народ в эти дебри вместе с демоном Галей. За спиной Андрея висел меч, довольно старый, у Ии также было оружие, но поновее. Знали ребят, что тут где – то волки пасутся, и волколаки, и может что еще покрепче и пострашнее. С волколаком хоть как – то можно договориться, но вот еще с прочими – нет. Сожрут только так. И тогда нужно сражаться.

Или Сатана тут бродит, в конце – концов? Неизвестно. Но то, что все, это конец – факт.
     - Будь ты проклят, Сатана! – выхаркнул Василий слова.

     Ия довольно долго всматривалась в горизонт. Где – то здесь недалеко кто – то был. И этот «кто – то» явно умирал. Ия стала прислушиваться, и перенасыщенный магией воздух откликался. Девушка понеслась в чащу, почувствовав как – то ясно, отчетливо, запах крови. И Смерти.
     Тело она увидела потом, незнакомец лежал, откинув голову назад, на корягу старой сосны. Он кашлял кровью, сплевывать сил уже не было. Он был смертельно ранен и умирал, и нужно было что – то делать. Рука правая была прокушена, из порванных вен лилась кровь. Ия и Андрей набросились на него, и девушка ахнула:
     - Василий?! Вася, очнись!
     Андрей похлопал ладонью по щекам друга, тот застонал и открыл глаза. Он не сразу узнал друзей, и испугался, его рука левая стала приподниматься, чтобы ударить.
     Но Василий все равно был обречен.

     - Василий, это мы, ты нас не узнаешь?!
     Тот прохрипел чуть слышно:
     - Что?...
     - Василий, мы вытащим тебя отсюда, из этого страшного леса, где царствуют волколаки  и ведьмы! Ты только не умирай!!!
     - Бросьте меня… или вытащите отсюда, но боюсь, не доживу я… Я чувствую, лед ползет к сердцу, я хочу пить… - прошептал юноша, посмотрев на девушку. – ЗАЧЕМ вы вскрыли тот склеп?!
     Ия заплакала.
     - Я не знала, что так пойдет!!! НЕ ЗНАЛА! Прости меня, Василий… Но ведь ты первый вскрыл этот склеп, где был тот саркофаг…
     - Сам Господь вел меня к нему… а здесь сплошная дьявольщина. Потому я последнее, что сделаю, это отмолю свою душу от греха. Мы все живем в грехе, понимаете… Ведьма… она наслала сюда оборотней…
     - Какая ведьма?
     - А вы и не знаете… Анна. Она здесь. Ходит здесь в страшном черном лесу, и высматривает, и ждет, когда Кромешник к ней вернется навсегда, и разрушит все в стране и за ее пределами. Он же сам… - Вася принялся кашлять, и Камов понял, что это признак близкого конца. – Он сам Сатана!
     - Василий… - глотала слезы Ия, - мы отнесем тебя отсюда, сейчас я позову мыслью Некроенота, и он унесет тебя в нормальный мир! – Дальше Патрушева расстегнула рваную куртку друга, чтобы тот дышал, и с ужасом увидела, как грудь его начала покрываться волчьей шерстью. Все… Его надо было или прикончить, или самим погибнуть… или стать оборотнями. Андрей достал нож.
     - Не надо! – навзрыд крикнула девушка.
     - Что значит «не надо»? Он сейчас станет волком и убьет нас!!!
     Василий с надеждой поглядел на друзей, и дернулся пару раз. Его кости ломило, глаза становились волчьими, и эти страшные желтые очи смотрели с любовью и теплотой. Губы улыбнулись. Казалось, паренек из Сибири просил, чтобы его обняли и поцеловали. Мертвый и одновременно живой волколак… У которого в голове звучала предсмертная музыка Господа, церковный хорал… И эти глаза… которые любили своих друзей, превращались в непонятно что, угасали навсегда… а может и не навсегда, а только на время… Но он был уже обречен, несмотря на то, что выбрался из логова волколаков… Разрубая мечом многих, но силы были не равны. Парня, который хотел уйти от мира, убили как мученика, но не люди… убил неведомый Мир, такой дикий и непонятный… хотя он мог бы выжить, если бы не отрицал все подряд.
     Василий смотрел куда – то в сторону, и чувствовал, что скоро придет конец.
     - Друзья, я думал, что выживу, что мне вы поможете… но слишком поздно. Я умру и все… Я в Аду буду гореть. Потому что Тьма овладела моим естеством, через кровь. Бегите отсюда, или умрете сами.
     - Ты прекрасен… кем бы ни был… И ты сделал правильно, что вскрыл тот проклятый могильник… Я бы не была счастлива. Понимаешь?
     - Счастлива… Неужели? Он же… - и паренек снова захлебнулся кровью, кашляя, при этом пытаясь читать молитву. – Достань пожалуйста из моей сумки Библию и молитвенник. Это моя последняя просьба…
     Андрей, придерживая голову Татарникова, чтобы продлить его жизнь, осторожно извлек другой рукой молитвослов и подал Василию.
     - Возьми… - прошептал он, глотая слезы, прекрасно зная, что никакой молитвенник не поможет в данной ситуации. Что Василий все равно умрет. Или его просто разорвут волколаки до того, как он станет зверем полностью. Обидно, больно и страшно.  Весь лес, казалось, оскалился на пришельцев, которые только и делали, что рубили в капусту всяких монстров, особенно оборотней, которые даже Велесу не принадлежали, а принадлежали то ли Чернобогу, то ли Тьме во всей ее разнообразии. Громадные, разумные, и злые… убивающие всех, кто мешал им жить своей жизнью. И скоро они придут на запах крови, которая только наполовину стала волчьей… или непонятно чем. Ни травинки, ни былинки – все мертво, только одни седые ели, и сосны, серые, высокие, гигантские…  Знали ребята, что тут был еще народ, один Странник Между Мирами, а другой просто проводник по лесу. Только ГДЕ вообще их носило, раз творится нечто ужасное?! Могли Василия также загрызть за то, что носил крест, и само православие, как и все христианство, было чуждо существам из леса, потому что сама вера пришла из Греции – чужая, непонятная, которую надо убрать отсюда… чтобы никто не пострадал.
     И тут на тебе – какой – то молодой парень, христианин, прошедший через портал, в этот лес, непонятно в каких координатах находящийся под Ленинградом или даже не там… Василий харкал кровью, он умирал…
     - Мне очень жаль… Прочтите молитву… Мне надо сказать свои последние слова…
     - Не говори так!!! – вскричала Ия, ее лицо от слез нереально было узнать. – Мы вытащим тебя отсюда!!!
     - Даже если я… и выживу… то буду в загоне жить, как собака, или как волк, и только в полнолуние или по ночам становиться человеком с молитвами в голове и осознанием что оборотничество грех… НЕ ЖЕЛАЮ я такой участи себе, проще убить… Возьмите грех… - молил Татарников. Его глаза смотрели стеклянным взором, и было понятно – надо бежать. Иначе начнется нечто страшное. Василий дернулся еще раз и потерял сознание.
     - Он умер… - прошептал кто – то и закрыл ладонью глаза парню. – Давайте отнесем его на дорогу, пусть покоится с миром… Может он успел помолиться…
    - Вы не понимаете… НИКАКАЯ молитва не разрушит его заразу! Он не умер, он перерождается… Так что берем его и тащим отсюда, а сами бежим!!!
     Ребята взяли Василия и понесли на дорогу, которая была более – меняя похожая на обычную, надеясь, что кто – то найдет труп или кого – то там и похоронит. Молитвенник положили на грудь, постояли и простились с другом, которого больше не было в Мирах… А душа его летала непонятно где…
     Если от нее что – нибудь осталось после ТАКОГО…
     Но никто не знал, что Василий очнется и поползет дальше в лес, на другую тропу, где могут люди ходить… и потеряет сознание надолго… Сила жить вдохнет второе дыхание… Когда кровь переродится.


     …В дубовой роще было сравнительно тихо. Солнце светило достаточно ярко, дул теплый ветер.
     Ночью сюда пришла девушка, убитая горем. На не знала, зачем ей теперь жить. ВСЯ жизнь моментально рухнула после той чудовищной правды, сказанной Ией в лицо. Не знала Аня – Мара, что ей попадется ТАКОЙ противник. Достойный по силе. И даже мощнее… Едва взглянув в первый день в глаза незнакомке, Анна Стоядинович поняла – вот она, новая Разумея… вернувшаяся в новом теле к своему Гореславу – Кромешнику… И знала Мара, что это первое тело у Гореслава, а имя его звучать могло иначе. О да, она искала его, своего возлюбленного, долго, пока тот из Ирия не спустился на Землю. Да и она спустилась, чтобы снова быть с ним. Но нет, что – то пошло не так.
     Она, всесильная ведьма, думала наивно, что больше в нее нет врагов, что все они мертвы. Но все оказалось не так. Разумея в прошлом была другой – да, оан убила Гореслава своим лучом, и ушла в Рай. Но теперь все сосвем не так. Теперь она обрела силу, коя называется логика – логика мужская в женском теле. Именно этим она и сокрушила Мару, смеясь ей в лицо. И Мара слушала Ию, не зная, что и сказать, прекрасно понимая, что та говорит правду. Правду, которая хуже яда змеиного… и понимала Мара – Анна, что                старания ее напрасны.
 
 
 И пошла Анна Стоядинович в режиссуру в модели чисто для того, чтобы делать и дальше свои черные дела. И Галя, ее приспешница, также творила Зло, умерщвляя младенцев и не только. Обе они долго творили всяческие злодеяния. Но теперь этому пришел конец. 
     Теперь пришло время холодного разума.
 

     … Первые солнечные лучи осветили дерево на поляне, абсолютно засохшее. Оно погибло от силы Зла Анны – Мары, и ветер шевелил сухие дубовые листья. Один листок упал, скользнув по безжизненному лицу.
     Платье Анны было синее, волосы седые от горя. Не было теперь ни Бабы Яги, ни старого мира, ничего не осталось. И зачем она спустилась в этот мир? Непонятно. Наверное, от собственной глупости и любви к тому, кто остался на этой планете. На самом высоком суку висело мертвое тело, и язык слегка выпал изо рта… и кровавые слезы выступили на глазах. Это все, что осталось от ведьмы Анны – Мары, которая слишком много хотела и ничего не получила. Петля еще долго будет держать это тело, которое просто засохнет, или рухнет наземь, чтобы его сокрыли снег или листва, или же разорвали волки. Не пережила удара девушка, и отверг ее Гореслав – Мрак, уничтожил и ее лучшего друга – Влада Климентьева. Знала она, что парня убили хладнокровно, не щадя. И теперь Влад ходил душой под дубом и смотрел на мертвеца, который больше не мог делать ничего. Петля на шею – вот конец гордой Анны, которая блистала на фотографиях. О чем она думала, когда шла сюда? Наверное чтобы не возвращаться сюда никогда…
 
     Никто не будет снимать мертвое тело. Оно само рассыплется от времени. 
А трава на этом месте больше расти не будет. Поскольку негатива было столько в ведьме, что даже земля стала бесплодной. Труп раскачивался под дуновением ветра, и волосы белые развевались по ветру. И никто не будет больше помнить о Мааре – Анне… потому как она выбрала в прошлом НЕ ТОГО человека… а человека ли… Просто запуталась и выбрала Зло… которое ее и погубило. Потеряв семью и все остальное. Оставшись очень наивной и такой непонятной. И вот она вымолила Богов вернуться на Землю, но не отработала свою карму. 



     Никто не знал, откуда все пошло, с какого дня и причину резкой перемены отношения Кромешника к Ие. Да, сначала они отлично ладили, но вот темная натура начала брать верх. Гореслав стал постепенно отдаляться от девушки, и это вызвано было также тем, что вспомнил прошлое. Долго очень бывший волхв сидел у открытого окна и размышлял, как жил раньше и как докатился до этой жизни. И тот мир, который ему многое дал, теперь казался тусклым, мертвым и плохим. Захотелось чего – то нового, неизведанного и свежего по ощущениям во всем.
    Надоело просто все – неформалы, режиссура и прочее в этом роде, приянлся постепенно просыпаться эгоизм. И вес клятвы, вся любовь к Ие постепенно становилась чернотой. Потому что всем ясно – таких девушек, как Ия, не любят и не ценят. Поскольку таких осталось единицы, и их почти не видно в серой толпе… Искать на ощупь такой идеал – особенно когда не хватает мозгов – бесполезно…
     Ия сидела перед раскрытым окном, стояла осень на дворе, листва опала на землю, превратившись в труху, лишенную жизни. Совсем недавно все было так прекрасно – любовь, честь, мечты… теперь все это рухнуло раз и навсегда. Снова она, Святая Боль, поскольку убогая Ия оказалась видимо в очередной раз… Ее русые волосы уже превращались в седые, и многих это шокировало. Седина сияла на голове как серебро… Прядями…
     Наступил октябрь – и прошел как сон – без радости… Исчезло все, что было, также не было больше ни постели, ни ласки, ни любви… просыпалось нечто новое, страшное, черное наконец… Слезы текли по лицу Ии, нескончаемые, и не раз по ночам она рыдала в подушку, ни в силах что – либо предпринять, и заранее знала – у Гореслава появилась ДРУГАЯ, которую он стал тщательно скрывать. От всех. Но взгляд, повадки, тембр голоса – ВСЕ выдавало в нем измену и предательство. Ия вновь надела привычную одежду и стала тусклая и не похожая на недавно цветущую женщину… Ей часто снились и сексуальные сцены, и кошмары, и разбитые мечты… Рядом как обычно лежал Кромешник… без слезы в глазу и с пустым взглядом, и его желтые глаза не выражали НИЧЕГО – к ней – а вот к той, другой – ОСОБЕННУЮ нежность. С остервенением изливая в лицо несчастной Разумее – вернее – ее новому воплощению. Теперь Ия думала об одном – они все пробудили МОНСТРА которому следовало просто умереть. Но нет, этот просто так не сдохнет в результате – а отомстит или просто исчезнет… Навсегда или на время. Но теперь как раньше НЕ БУДЕТ. НИКОГДА.
     Девушка сидела за столом перед распахнутым окном, и горько плакала. Вот какой черт понес их на этот курган?! ЗА ЧТО погиб отряд – почти весь?! Только ради того, чтобы появилась ШЛЮХА со двора, затмившая сердце и зрение Гореслава? Получается, что да…
     Бессмертие теперешнее ее – зачем оно? Раз твоя вторая истинная половина может умереть?
     И сейчас лишь слезы были Ие ответом. Она на днях выбросила камеру в костер, не в силах больше самой себе врать. ВСЕ. НАВСЕГДА покончено с режиссерской деятельностью, поскольку не надо было сказку делать былью. И этот живой мертвец – да, именно так она Кромешника называла, когда его не было дома – оказался совсем не таким хорошим как раньше… Ему просто не понравился новый Мир, и оставалось только убивать, больше и больше… Например как – то раз Кромешник просто убил какого – то подростка только за то, что тот матерился на него в парадной – просто подошел и врезал, от души, в висок – и тот свалился, выблевав кровь на стену. И не жалко было совсем – осталось только животное желание убивать. Но с Ией он был вначале после этого ласков и добр даже. Девушка выскочила из квартиры, оцепенела на мгновение, а затем спросила:
     - Зачем ты его убил и за что?
     - А он меня матом крыл, за это и сдох. – Ледяным тембром ответил ее возлюбленный.
     - Так НЕЛЬЗЯ! – вскричала Ия.
     - А почему это нельзя, это обычный отброс общества который должен гнить в земле или гореть на костре. Раз мать не научила уважать старших, пусть покоится где придется, - Кромешник схватил за ногу труп и поволок по лестнице вниз, после под крики девушки выкинул его в помойку, причем потом так аккуратно спрятал что никто бы не добрался. Все это время голова парня стукалась о ступени, а с губ текла струйкой алая жидкость. Вернее, уже черная. – Все они будут дохнуть, все, кто тебя тронет, запомни!
     - Может быть ты меня убьешь, и дело с концом? – прошептала девушка.
     - НЕТ! Ты не заслужила Смерти.
     - А что я вообще заслужила, Гореслав?
     - Многое. Но этот Мир, в коем я пробудился, слишком зол для меня. Ваши люди не понимают, что нельзя просто так брать и не отдавать. Вы все хотите все и сразу, даже не понимая, что нужно потрудиться для результата.
     - А МЕНЯ ты зачем вплетаешь в это дерьмо? – упавшим голосом спросила несчастная Ия. Ее трясло, губы побелели, как и лицо, раньше такое прекрасное, а теперь частично обрамленное седыми волосами. – Давай ты просто меня убьешь, и все будет прекрасно для нас обоих.
     - Я еще раз говорю: Я не буду лишать тебя жизни. После многого из всего что между нами было. Скажу тебе честно – ты даже в сексе ничего не умеешь… - и он ядовито рассмеялся, запрокинув голову, унизив этим девушку по полной. Он  стоял у подьезда и просто издевался. Ия заплакала, присев на корточки, поняв, что это конец… НЕ УМЕЕТ… А с чего ей было уметь, если жила до этого с полным идиотом, который не заботился о ней? Мог бы и промолчать насчет таких тонких обстоятельств. Но нет, нужно просто тупо обосрать, возвысив юную шлюшку. Шлюшка, которой цена – яйцо выеденное… Тупое существо, зарабатывающее одним местом а не по паспорту.
     Ия стерла сопли с носа и сказала жестко, и взгляд ее дико блеснул:
     - НЕ ТВОЕ ДЕЛО  вообще, что у меня было до тебя и с кем!!! Ты не имеешь права меня оскорблять подобным образом, я не заслужила этого! Может быть ты сам не умеешь ничего, а лишь мнишь себя прекрасным потому, что мол пока была древность у вас все было можно… - и тут же сплюнула кровь с губ: Кромешник отвесил ей пощечину, разбив губу.
     - Это как раз МОЕ дело, потому что спим вместе…
     - Я заслужила одного – спать НЕ С ТОБОЙ, А С НАСТОЯЩИМ МУЖЧИНОЙ. Да видать не дождался меня мой единственный…
     - Кто тебя заставлял мечтать обо мне? Амулет? Наверное… Который ты сняла с меня в склепе. Эта страна по любому рухнет. Раз и навсегда. И настанет новый мир, денег и прочего в этом роде. Ты не думай – план Даллеса работает, он и дальше пойдет разрушать вашу мораль… Все хорошее и доброе будет высмеиваться, а такие кто всем дают будут уважаться. И Америка сделает свое… непременно. Вырастет поколение, которое просто просрет все прошлое, а Великую Отечественную посчитает бредом сумасшедших. Поверь, лет через двадцать такое БУДЕТ!!!!
     - Да я просто пожалела что ты умер! Чувства твои настоящие просто сгнили, от непривычки с этого Мира… Я далеко не дура, чтобы не понимать ЧТО на самом деле происходит с тобой! Ты выбрал дерьмо – вот и живи с ней, а меня оставь в покое. Не мучай меня. Давай расстанемся и каждый останется при своем. Но ты окончательно УБИЛ во мне веру встретить настоящую любовь… ВСЕ ТАКЖЕ, и не больше… Одно дерьмо в личной жизни. Что в прошлой жизни, что в настоящей… НЕТ никакой настоящей любви, и не было никогда для меня… Меня имели и бросали только потому, что считали убогой, не зная обо мне ничего!!! – Ия уже орала в лицо тому, кого очень любила, и плакала при этом, ее голос дрожал… - А всего лишь меня не обеспечивали, не помогали, не заботились никогда, у меня даже не было одежды нормальной!!! ДО ТЕБЯ это НИКОГДА не дойдет, потому что ты любишь брать то, что понравится…
     - Что ты вопишь? – тихо спросил Кромешник. -  Выходит, я зря Влада убил в лесу… эту тварь, которая гнила изнутри от наркотиков… Я по сравнению с ним ИДЕАЛ! – Глаза Гореслава дико блестели, видно было что задели за живое.
     - Да, Влад был редкостной тварью, которая меня пристрелила на улице, меня спас совсем незнакомый парень по имени Иван Данилов! Ты не знаешь еще, что ждет нас обоих, а сам творишь Зло!!! – Ия прокашлялась после, ее подташнивало, в глазах плыло… Она присела на корточки, ее вырвало окончательно, а на губах показалась пена. Вдобавок приседать девушке было несказанно тяжело, и это показалось Кромешнику странным. Он стал думать, не случилось ли чего из ряда вон выходящего. Фигура вроде была ничего, как обычно, но все равно – круги под глазами, рука на животе, малость стиснутые зубы… И полное отсутствие женских дней в последнее время.
     Да, Ия и Кромешник ругались, как и многие, но все равно, в таких отношениях было и перемирие. Но все равно, теперь какая – то струна сломалась, или даже порвалась… Вдобавок сам секс теперь был не так часто, как раньше. И в воздухе застыла какая –то пелена мрака и Зла, словно все готово было рухнуть в пропасть. Девушка, малость поседевшая, плакала, изредка сплевывая на асфальт, и вот ее снова вырвало.
     - Ты сволочь, Гореслав… Точнее, Гордеслав… Ты совсем заврался, загулялся с той шлюхой с Невского, забыв про меня! Что тебя во мне не устроило, ответь!!! Мало мне проблем, еще это!
     - Я не умею бить, милая… Я умею УБИВАТЬ. – Холодно сказал Кромешник. – Ты что, отравилась супом, дорогая? Я убиваю мразей, которые не знают ни отца, ни матери! И тот труп, который, наверное, еще не остыл, не заслуживает жизни. Ты бы знала, Ия, СКОЛЬКО будет таких, придурков, они же сейчас сдыхают то под наркотиками, то под потолком. А что касается меня – ваш Мир это не мой Мир, так что буду делать то, что посчитаю нужным.
     - Вспомни меня, ту, когда мы впервые встретились… - тихо произнесла девушка и встала. Теперь ее лицо было залито слезами, она откинула голову назад и плюнула на асфальт. – Я…
     - Я ошибся… - опустил голову Кромешник. – Ты не Разумея… Ты ее КОПИЯ, что лицо, что фигура. В свое время Тьма застила мне разум, а она вышла замуж за такую мразь, что и представить страшно! Я рассказывал, Ия, кто это был на самом деле. И я кстати еще смогу вернуться обратно.
     - КУДА ты вернешься?! К себе в склеп?! НИКТО больше не сможет тебя усыпить, вдобавок ты мне стал ОЧЕНЬ дорог, и лишь аморальное поведение искажает рассудок тому, кого я люблю! Скоро все у нас с тобой изменится до неузнаваемости, и ты наконец – то откроешь глаза на самого себя. – Ия прокашлялась и схватилась за живот, стиснув зубы.
     - Я не имею в виду склеп… И я не позволю себя там снова похоронить. Мне плохо здесь, я начинаю беситься и в прямом смысле, а насчет шлюх… в мое время не считалось зазорным сходить налево. Да и женщины не были против такого. Я же все – таки не женат на тебе. Так что прошу и это учитывать.
     Ия подняла к небу глаза.
     - Ты действительно не понимаешь, о чем я? И почему мне так плохо? Ты скажи спасибо за то, что я не истерю по ночам!!!
     Тут Гореслав резко подошел к любимой и обнял ее за плечи. Его трясло. Руки были холодны. А была ли это его любимая теперь? Нет конечно.
     - Я мужчина, воин, и могу делать то, что заблагорассудится. Тебе придется с этим жить. Захочу – приведу женщину и буду с ней спать, захочу – будет их несколько. И также… ТЫ НЕ УСТРАИВАЕШЬ МЕНЯ КАК ЖЕНЩИНА.
     Ия не выдержала и заорала на весь двор, плача от отчаяния и боли в душе:
     - Я БЕРЕМЕННА ОТ ТЕБЯ! ЧТО ТУТ НЕПОНЯТНОГО?! И ты еще смеешь меня упрекать?! – Девушка сползла по стене и залилась слезами. Ей хотелось просто провалиться под землю от нестерпимого чувства горечи. Сейчас пошлет ее куда подальше и все… И все равно кто он – Кромешник или простой мужик. Он сделал ей дитя, и с этим надо было что – то делать.
     Гореслав лишился дара речи. И замер… Оцепенел…
     Ребенок… Этого он никак не ожидал, вдобавок Ия стократно говорила ему, что детей вообще иметь не может. И вот – на тебе! Полная совместимость. Она испугалась до полусмерти и не знала, как быть и что делать с этим. Было ясно – без отца растить ребенка не собирается.
     И вот – случилось чудо. Она совершила то, о чем мечтают все мужчины.
     Бывший волхв опустился на корточки и положил руку подруге на плечо. Разом гнев весь куда – то исчез, пришла жалость… И нежность, пробившись через маску абсолютного Зла. Он понял, что творит что – то страшное, неведомое… то, что не подчиняется никакому осмыслению. И не может себя контролировать. Понимал вроде, что животное чувство застилает разум, и что теперь делать с этим – двумя- неизвестно. А по любому придется выбирать. Не знал он, что вся эта затея кончится очень плохо. И даже не видел Гореслав, КАК закончится…  У него просто пропало чувство меры.
     Еще эта беременность. Кем станет тот ребеночек? Непонятно. Но то, что дар магии передается через сексуальный контакт в определенные дни – это бывший волхв знал. Он подумал – может все бросить и подарить Ие настоящее счастье? Может быть. И воспитать.
     Ия рыдала, сидя на корточках. В ней бушевала такая ненависть, что представить было страшно.
     - НЕУЖЕЛИ  тебе плевать на наше будущее?! Я забеременела от тебя, лучше бы этого не случалось! Ты лжец, обманщик, злодей, для таких женщина – простое мясо у которого есть дырка! Сволочь, мразь! – Девушка вкочила и принялась кулаками бить мужчину по груди, и довольно сильно. – ЧТО ты нашел в тех грязных шлюхах?! ЧТО вас тянет к ним?
     - Это наша природа! – Гореслав отвесил подруге пощечину. – ТЫ НЕ ПОЙМЕШЬ ЭТОГО! НИКОГДА, ПОТОМУ ЧТО ТЫ ДРУГОГО ПОЛА!
     - Ты самая настоящая мразь, ты совсем заврался перед всеми, не узнать тебе, что такое токсикоз, боли, слезы, и многое чего в этом состоянии… Думаешь только о себе, Мрак застилает твой разум… - Ия наконец не выдержала и кинулась в парадную, после села на ступени и завыла… Горько и тяжело. Все ложь, все раскопки впустую.
     Ия даже не заметила, как Кромешник сел рядом и обнял ее за плечи. Руки его были холодны.
     - Моя жизнь, дорогая, это моя жизнь, но ребенок для меня – это важно! Мне далеко не плевать на него. Если я останусь живым, то вырастим его достойным человеком. Обещаю тебе! – Кромешник пытался взять себя в руки но это похоже не получится в случае с Ией. Она все видела насквозь, смотря в его мудрые голубые глаза, мысленно вспоминая секс.
     - НИЧЕГО ты мне обещать не будешь, все твои слова это ложь и все. ЗАЧЕМ я только полезла в этот склеп?! Если будет надо я сделаю аборт!
     Гореслав резко схватил ее за руку, сжав так, что она посинела. В глазах мелькнули гнев и страх.
     - НИКОГДА ты не сделаешь этот аборт, никогда!!! Поняла?! Я вижу будущее этого ребенка, он будет великим!
     - Если ты приведешь хоть одну женщину в дом и ляжешь с ней в кровать – ему не жить! Тогда я сделаю все чтобы ты понял, что значит таскать шлюх в дом!
     Ию трясло. О
      Она хотела просто провалиться сквозь землю и больше ничего не видеть – ни Гореслава, который теперь ее нагло обманывал, как последний гад, ни этого странного и непонятного для нее мира, а теперь еще и с беременностью надо что – то делать… Убиться, повеситься, нырнуть в прошлое… ЗАЧЕМ, зачем она только понадеялась на то, что не забеременеет?! Она ни разу ни от кого не беременела, и вдруг – бац. Под венец затащить парня нереально будет, потому что нафик надо. Не поймет, не оценит, и дальше все в этом духе. И зачем себя мучить в этом случае? Проще уйти, и так будет верно.
     Но куда? В никуда.
     Это бы означал конец…  И жизни также…
     Негатив негативом, но в такой ситуации проще повеситься… Патрушев был против ее незапланированной беременности, в свое время он сказал прямо: «Рожать ты будешь не от кого попало, а от  мужа»! А какой муж из Кромешника, если он знает, чем все закончится в этой стране? Страна просто развалится рано или поздно.
     - Была бы ты шлюхой, а не настоящей женщиной, я бы тебя давно выкинул на свалку этой жалкой жизни в этой жалкой стране, под свору диких собак, которые бы искусали твои руки и ноги, и еще нашли б поживиться чем… - Хищно усмехнулся Гореслав и эти  дал понять, что спорить с ним бесполезно. Он всегда все будет делать по – своему. И он наврал по сути… Ие.
     Пока не наступит полный предел… Он изменился, причем давно. И теперь он из – за любви к той никчемной шлюшке будет специально выжимать Ию из своего окружения, будет ей кидать как собаке многое… Все исчезало, потому что, как известно, у такого как Гореслав не было тормозов в плане меры. Он если видел что – то интересное и красивое для себя, автоматически забывал о своей любви, о преданности и чести, с головой окунувшись в то говно, которое выбрал. Таким образом он унижал Ию как только мог одним своим поведением, но при этом удивительным образом чтил добро, милость и прочее с той, с которой жил в тот  момент… Но мысли были о другой… Страстные, такие сладкие, как интим с любимой…
     Ложные для самого себя. Он врал и ему было не стыдно, при этом полагая что он прав на сто процентов. И не жаль было ему несчастную Ию, которая по ночам рыдала в подушку, прекрасно все читая по глазам бывшего возлюбленного, с ужасом понимая – все кончено, раз и навсегда… Что еще можно было найти в душе Кромешника, у которого чувства – то проснулись всего лишь на миг… И говорили девушке не раз, что у него появилась другая, и что он это с особой тщательностью скрывает. Ия до последнего не верила этому. Но правда есть правда, и ничего с этим не поделаешь. Такова жизнь, реальность, а не сказка, придуманная людьми. Тем более как обьяснить человеку, или даже нечеловеку, что нельзя предавать… Теперь Кромешник – Гореслав пойдет так сказать по трупам, не больше и не меньше. Он не пощадит НИКОГО. Поскольку черная натура победила.
     Девушка по – прежнему сидела на ступенях грязного подьезда, и горько плакала. Все… Та, другая, счастья не получит от обмана. Потому что НЕВОЗМОЖНО построить счастье на несчастье другого. Едва взглянув на фотографию той, которая разбила ей жизнь, Ия вздрогнула – НИЧТОЖЕСТВО с уродливыми лицом и телом, одевающаяся как проститутка, волосы ниспадали на плечи и почти полностью закрывали лицо. От одного лишь вида хотелось ослепнуть – настолько она была ужасна, едва вышедшая из подросткового возраста. Кромешник спрятал ту фотографию у себя в столе, да, еще они переписывались, Ия находила странные конверты на столе, но воспитание не давало ей лезть в чужие дела. Но сияющие глаза Гореслава, коими он себя с треском выдал, вынудили сначала ревновать, а потом режиссер не выдержала. Узнала ВСЕ про ту особу через отца, со слезами влетела к нему с фотографией в кабинет и, рыдая, принялась рассказывать о своей жизни. И вот как это было…
     Иван Патрушев сидел в кабинете и пил кофе с коньяком, когда ему кто – то забарабанил в дверь. Неистово, и кажется плакал… Генерал встал, прихлебнул кофе и открыл, и мгновенно почувствовал, как в него мертвой хваткой вцепилась Ия, рыдая. Он взглянул в ее глаза и отшатнулся – дочь нельзя было узнать. Стояло утро на дворе, спать бы да спать дальше, да нельзя теперь, горе пришло в дом… Вранье под названием… ШЛЮХА с больными почками, алкоголизмом, понтами, прикидывающаяся хорошей и милой, хотя милой ее можно было назвать толькло спьяну.
     - Дочка… - ахнул генерал, обняв дочку, понимая, что произошло нечто ужасное, - ЧТО случилось дома?!
     Поначалу Ия не могла и двух слов связать, ТАК ей было тошно… Тошнее некуда, вдобавок ее стало сильно тошнить. Хотя на самом деле ей было уже все равно что будет дальше. Но горечь ПРЕДАТЕЛЬСТВА горела в ней огнем. КАК?! ЗА ЧТО?! ПОЧЕМУ о нее так вытерли ноги и предали?! ЧТО она такого сделала плохого, чтобы с ней так обошлись?! Непонятно…
     Хотя понятно другое – Гореслав просто не знал, как вести себя с такими девушками как Ия. И это его сгубит по любому. Таких как Ия просто не осталось, проще говоря – таких НЕТ, и все тут. Как в поговорке говорится – если мужик не может пойти в ресторан – он идет в забегаловку и берет там то, что хочет, наедается – напивается а потом как карты лягут… Так и здесь – не оценил хорошую, нашел плохую. Ведь на самом деле он не любил красивых, считая их продажными тварями. А зря…
      Вышло по его логике что Ия – тварь, место которой на помойке. Это девушка тут же поняла. Одно письмо ей попалось в руки, там дочь Ивана прочла ТАКОЕ, что волосы дыбом встали. А потом понеслось… И один раз Кромешник как специально оставил на столе фотографию новой возлюбленной. Не понимая, ЧЕМ это все закончится.
     - Я помню, ты рассказывала, что за тобой ухаживал один юноша…
     - Да, так было… - всхлипнула Ия. – Но лучше бы этого не было вовсе!
     - Давай ты успокоишься немного и расскажешь мне, что случилось с тобой, ладно? – ласково сказал отец и обнял девушку, которую любил больше жизни. И только сейчас заметил, что волосы ее поседели, не совсем, а так, слегка…
     - Хорошо, отец… - прошептала Ия и вытерла кулачком нос. Глаза ее были красные от слез, губы тряслись… - У меня для тебя тут есть кое – что интересное.
     - Попей воды, Иечка… Вижу ты попалась в руки какой – то сволоты… в такое время, когда все может в стране полететь к черту… - Иван опустил голову и понял в чем дело, так как в руке девушки была какая – то фотография. – Так, а что это ты мне принесла? Покажи.
     - Сейчас ты увидишь что тут происходит…
     - Я не мальчишка чтобы не понимать, что у тебя в сердце творится, доченька… Тебя просто поимели как вещь и выбросили, с хорошими так бывает, просто потому что не ценят хорошее, не зная вообще что это такое. Таких людей очень много. Поверь. Я иногда думаю, что тебе нужно через меня искать пару, я то вижу парней насквозь как старший человек…
     - Мне бы твои глаза… - Ия смахнула слезу с ресниц, глотнула воды. – Понадеялась, полюбила, получила вранье и не только, есть и пострашнее вещи у меня… - тут ее пробило на тошноту, но настолько сильно, что пришлось блевать прямо на пол. Что и было сделано, а Иван просто кивнул, улыбнувшись.
     - Все, все ясно с тобой, милая… Парень реально последний гад… как я только что понял.
     - Вот тебе фотография той, с которой он мне изменяет… - Ия протянула злосчастную фотокарточку, отвернув голову, облизывая губы.
     Иван удивился. Понял, что тут пахнет нехорошим. Взял в руки фото, сзади которой было написано: «С Любовью от Кристины».
     - Вот оно что… - хмыкнул он и покачал головой. – Теперь я все понял… Запал на шлюшку, которой что на Лиговке, что на Невском много. Одета как тварь, в наше время за такое сажали. Это же надо – метнуться от хорошей к потрепанной собаке! Ты запомни, Июшка, он тебя НЕДОСТОИН, раз не рассмотрел в тебе девушку.
     - Я ЧТО ему сделала такого, раз он так поступил?! – Ия пила воду. – Она же падшая!!!
     - Ничего ты ему плохого не сделала, просто он такой человек, который любит страшных и прокаженных, у коих прелести выставлять на первом месте. Поверь, не все мы такие как он, некоторые думают что если выставить трусы напоказ то все, семья будет, некоторые говорят, будучи бабниками, что будут верными ежели кто заведется… Так вот, запомни, дочка, ВЕРНЫХ бабников НЕ БЫВАЕТ, это ФАКТ, их природа такова, что на одной они не задерживаются, им скучно с хорошими. Хороших они просто используют, вот и все. А эта – видел я ее, тварь тварью, состоит на учете за проституцию, вот он придурок, нашел говно и рад… Мне искренне жаль его. Смотреть на нее тошно даже мне, я ничего кроме отвращения не чувствую. Ей бы полы мыть а не жопой вилять. И давно он так тебе врет?
     - Ты бы видел его глаза, отец… - Ия опять принялась плакать, ее трясло. И опять тошнота… постоянная, неостановимая… - Смотрит на эту свинью влюбленными глазами. Думаешь, мне приятно это видеть, как он по ночам просто сидит и что – то там ей пишет?!
     - Я понимаю, КАК тебе с ним плохо… Давай я с ним поговорю как мужик! Мне не нравится этот тип!
     - Он не позволит поговорить, у него такой склад характера.
     - Значит не нагулялся…
     - Если бы ты знал об обстоятельствах, как мы с ним познакомились…
     - Расскажи мне, где ты нашла такого мужика.
     - На раскопках, когда мы снимали мой фильм… Он мне показался таким прекрасным, благородным…
     - Зря, Ия… Такие красавцы любят шлюх снимать… пользуясь своими внешними данными. Им плевать на близких если это женщина. Абсолютно. Ты просто нарвалась не на того… но ты правильно сделала что его вычислила. Сдается мне, что у тебя есть еще один друг, который тебя понимает.
     - У меня много таких друзей. Один из них спас меня… когда меня пытались убить.
     - Как его имя?
     - Иван Данилов.
     - Приятное сочетание имени… Ваня Данилов… Думаю он гораздо лучше чем тот, кто тебя поимел как вещь и выбросил.
     - Ты прав, отец… Это очень хороший человек. Он помогает мне в разных ситуациях.
     - Познакомь меня с ним, если понравится выходи за него замуж.
     Ия подняла глаза на отца.
     - Что…
     - Если он нормальный, так и сделай, я сказал!
     - А что мне делать по твоему, мне уже не надо ничего. Мне все ТАК надоело, я больше не желаю никого любить. Они всем врут…
     Иван шарахнул кулаком по столу.
     - Так ты что, и меня, родного отца, считаешь за кусок дерьма?! Ты что, ВСЕХ мужчин считаешь за… ОЧНИСЬ, и выкинь из головы свою бабскую дурь!
     После этого он налил воды в стакан и выплеснул дочери в лицо, что ее малость отрезвило.
     - НЕ СМЕЙ делать аборт, ты поняла меня?
     - Я не буду воспитывать ребенка без отца!
     - Так давай я буду ему как отец…
     - Одно дело ТЫ, а другое дело – автор моих проблем… Не всякий будет любить женщину с ребенком. Точно так же как мужика с ребенком.
     - Если он нормальный мужчина – то не будет шарахаться только от того, что ты с детьми. Если идиот – пошлет тебя куда подальше…
     - Мне иногда кажется, что тебе наплевать на мое будущее, отец… - прошептала Ия и закрыла лицо руками. Ей просто не хотелось видеть никого и ничего, а лишь провалиться сквозь землю. ЗАЧЕМ он сделал ей ребенка, раз любит другую?! Непонятно, чем  думал и о чем… Наверное о том, лишь бы получить свое – вставить и вынуть. Горько, тошно и мерзко…



     … Габриэль крался по лесу, сжимая в руке автомат. С оружием он прекрасно разбирался, и к тому же в его сердце жила любовь. И ради возлюбленной он пошел охотиться на убийцу, на Кромешника, зная, чем все может закончиться. Могло все окончиться смертью ВСЕХ, но станет лишь хуже. Да в таких пределах, что это будет стоить ему жизни. Так и будет… Хоть раскладывай Таро, хоть не клади – что предопределено, то и будет… Или уже нет любви никакой? Да непонятно… Страшно все в последнее время, и надо с этим разобраться, поставить точку и потом уж думать как быть дальше. Габриэль понимал – Силы, которые вели его к Кромешнику через портал, ударят так, что мало не покажется. Также знал он, что НИКАИЕ пули не брали теперь Кромешника, ни ножи простые, даже серебро… Убить его могли только заговоренные священниками клинки. Один кандидат был – да помер – волколаки растерзали. А если он и выжил – то Судьба его печальна. Православный волколак… Ужасно!

    




          - Ты выжил, сволочь?! – воскликнул Кромешник, не веря своим глазам. – Ты должен был СДОХНУТЬ в том лесу, вместе с отрядом неудачников!
     Василий Татарников, отмоленный священником, стоял перед ним, чистый, как слеза, сплевывая кровь.
     - Однако, я не сдох… - гордо и спокойно сказал он, сжимая кулаки. Черная ряса парня напоминала одеяния Кромешника. Двое стояли друг напротив друга, оба в черном, и обоим выпала Судьба погибнуть… - Меня нашли. Но это вообще не твое дело, я жив и стою перед тобой, отродье Сатаны! Я покончу с тобой!
     Гореслав страшно рассмеялся ему в лицо. А потом сплюнул на дорогу, посмотрел на дерево, где был привязан Габриэль.
     - Ты посмеешь поднять руку на величайшего чародея Руси?! Ничего у тебя не получится, отрок, и твоя ряса – жалкое зрелище…
     Молодой священник улыбался, прекрасно зная, что говорит со Смертью.
     - Меня разорвали твои волколаки, но я выжил! Бог меня спас, так как я не убивал никого…
     - Православный волколак… Вот это великолепно! Смесь Зла и Добра, если вы это называете Добром… Ты рассчитываешь, что волчья натура, отравившая твою кровушку, победит меня?!
     - Бог тебе Судья! Ты ничего не знаешь и не умеешь из чудес христианских!
     - Да плевал я на тебя, сволочь!

Он помнил, как, умирающий, выполз на дорогу, а затем потерял сознание. Дальше – провал, а потом – своды храма… Какой храм – он не помнил… Но рядом был священник, молящийся Богородице и Христу. Золотые иконы блестели в свете свечей, и пареньку, малость очумевшему от потери крови, казалось, что он уже умер и попал в Рай или к вратам Небес. И сам священник показался ему Святым Петром с ключами.
     Священник ходил вокруг парня, лежащего на полу на каких – то подстилках, или же носилках, парень кашлял, сплевывая комки крови, и вдруг ему на лицо что – то полилось. Василий понял – это святая вода, и ему стало несравненно легче. Молодой священник, на вид двадцатипятилетний, тихо сказал, присев:
     - Мы нашли тебя на дороге… Просто шли мимо. На службу… Ты был ужасен, и мы едва тебя не убили. Ты кто – оборотень? Что здесь ходят черти и сами дьяволята – знали давно, и частенько мы молимся Христу чтобы он силою своей Божественной очистил сие место.
     - Нашли? – спросил после того, как прокашлялся, Василий. – Меня наверное спасла вера в Бога. Я ж крестик освященный ношу. И не верю ни в какую магию.
     - Тем не менее дьявольская длань в виде волка тебя коснулась, юноша.
     - Знаю… На меня напали оборотни. Порвали сильно, и я помню перед угасающим взором подругу по имени Ия… Я пожелал ей счастья, потом потерял сознание, а когда очнулся то пополз прочь, к дороге, чтобы умереть там, а не в дьявольском лесу нечисти. Прошу тебя, излечи меня… Я стану священником и больше никогда не буду… Я не оборотень…
     Молодой человек улыбнулся. Перекрестил парня. Как бы вернув ему веру в себя. 
     - Ты едва не стал им, сын мой! Еще немного и мы бы убили тебя, или в лучшем случае…
     - Вы вообще представляете, что там произошло? – вновь прокашлялся Василий Татарников, слова давались ему с трудом, и очень хотелось пить. Но нельзя было – мог умереть. Волчья сущность из него уходила, и Василий молился Господу, и думал, что делать дальше… А что дальше? Нужно просто выздороветь, а потом найти того Кромешника и разом со всем покончить. Теперь это была главная цель в жизни. Но не знал паренек одного… что недолго ему осталось жить, даже несмотря на то, что черная кровь зверя ушла.
     - Мы слышали, что гибнут люди там… Сейчас нужно тебе веру в Господа обрести, чтобы душа не горела в Аду. А теперь просто послушай меня…
     - Я едва не погиб, понимаете?! И больше не хочу вообще туда заходить!!!
     - Не кричи, а как твое имя? – Священник улыбнулся.
     - Василий Татарников…
     - Что привело тебя к Богу?
     - Жизнь моя и отсутствие любви, я так хотел жениться, но не сложилось… Потому что я гад… - вздохнул парень и закрыл глаза. А потом почувствовал Божью благодать… И Ангел подсказал ему, что нужно просто поспать и думать о хорошем. А рана на груди кровоточила, но потом она останется страшным шрамом на всю оставшуюся жизнь. Не знал юноша, что ему предстоит сделать… А церковь, маленькая, простая, давала спокойствие и любовь – то, о чем мечтал несчастный. Но теперь Василий окончательно сделал выбор – решил уйти из этого Мира и стать послушником. Забросить все старые связи и жить счастливо в келье… Или хотя бы уйти в Александро – Невскую Лавру. Там безопасно и легко, где воркуют голуби летом в пять утра, где нет всего безбожного… 

     …Василий лежал на полу и думал, что делать дальше. С одной стороны, его мечта сбылась: он наконец – то станет священником, и больше уже никогда не вернется в тот Мир, который ему опротивел до последнего. Мир, настолько чужой для православного юноши.
     Тем более, укус волколака оставил свой след в теле: периодически у Василия Татарникова возникали голоса в голове, и дикая боль на месте укусов. Раны никогда окончательно не заживут, потому что древняя Сила успела слиться с его биополем. Вот и сейчас молодой послушник лежал в пустом храме в деревне и вопил, обхватив руками голову.
      «Как же мне хочется, чтобы вы все заткнулись… Хочу покоя от голосов… За что мне это»?! – думал бедняга, при этом прекрасно понимая, - при своем ранении он навсегда останется чужаком и в старом храме, и среди братьев.
     Но делать было нечего – дело сделано. Больше всего Василий теперь жалел о том, что согласился со всеми раскапывать ту злополучную гробницу. Из отчаяния и любопытства полез куда не надо. И он даже теперь попытался всю вину свалить на Ию, которая и заварила всю эту кашу.
     «Зачем я только с тобой познакомился, девушка, принесшая мне лишь горе?! Кой меня понесло на те злополучные раскопки?! Мы же в итоге раскопали чудовище, монстра, прекрасного телом, но не умеющего любить и ценить, а лишь убивающего тех, кто покажется злом!!! Всех, без разбора… Ия, я не в праве тебя проклясть, но мы не должны были встречаться, и за все твои грехи Господь решит, и гореть тому Гореславу в Аду… Он же еще жив, и с этим надо что – то делать»…
     Василий катался по полу, и периодически с его губ срывались слова:
     - Мы выбираем – проживать собственную жизнь или жить жизнью, которую другие определили для нас… Господь располагает жизнь на Небесах, но самый лучший способ предсказать собственное будущее – создать его. Вот я теперь и создам себе свою жизнь…
     В итоге он потом очнулся в темной келье, темной от времени, ей наверное было лет сто или двести, не меньше… Возле кровати горела свеча на стульчике. Она как – то сразу напомнила жизнь в теле, которая медленно, воском, таяла от огня, разожженного Силами Стихий, и его преждевременно погасить мог только Высший Разум. Сладко разливался по помещению аромат воска, душа словно унеслась в дореволюционную эпоху. Пахло травами, Василий посмотрел в потолок и увидел букет из них, привязанный к крюку. Непонятно, зачем это было нужно, но раз так то пусть будет. Послушнику было интересно, что есть здесь. Где – то стояла икона Богоматери, и это напомнило Родину. И казалось, икона плакала вместе с ним…
     Черная ряса Василия напоминала о том, что все когда – нибудь рухнет в Пропасть, причем с концами. А может Конца Света вовсе не будет, т Страшный Суд – это всего лишь сказка? Никто этого и не знает, оттого народ и боится Гнева Божьего… А нет Гнева, а есть Любовь. Не нужно бояться Всевышнего… Он добрый и всепрощающий.
     Василий молча смотрел в потолок, и слезы катились по его щекам. Горячие, соленые, они словно вскипали на коже, и потом текли по шее и в уши. Исчезая в таком Забвении. Парень плакал, стиснув зубы. Он понимал – какое время – такие и мозги. Он никогда не делал никому зла, да и с девушками ему не везло хронически, как он помнил, хотя часть событий из жизни исчезло из памяти.
     - Да что им от меня на самом деле было надо, этим девушкам?! Тупые курицы, дуры, место которым непонятно где… Они не ценили мои любовь и заботу, а лишь пользовались. И как же прекрасно, что меня нашли в том страшном лесу и я ушел в послушники!!! Нет больше всей этой грязи, боле не будет боли в сердце. Никаких женщин, внутри которых сплошная грязь… Идеала не существует. В этом я раз и навсегда убедился. Моей истерзанной душе не нужно больше ничего. Только Любовь к Господу Нашему. У современных девушек не осталось ни скромности, ни морали, а лишь один блуд. А блуд – то есть секс до брака, до венчания – есть грех. Я сам грешен – была у меня подруга, я с ней спал, она оказалась ненормальная, хорошо что хоть ребенка не зачал! А Ия… Блуд ты творишь кругом и смуту сеешь… Тот Гореслав – исчадие самого Дьявола, из Ада сошел, может он сам Дьявол, Люцифер, утренняя Звезда. С ним тебе никогда счастья не будет, и ничего, кроме горя, этот гад тебе не принесет. Ты еще и не окрещена. В этом сия беда. Бог не услышит твоих молитв. Горе принесет Ие Гореслав.
     Он так лежал, вдыхая запах воска, и бредил, при этом не понимая, что просто от незнания обвинял безвинного человека в каких – то несуществующих грехах, Не понимая даже, что раз повстречались люди в этой жизни – значит так и было суждено. Только не говорилось об этом в христианстве, потому что там НЕТ ни переселения душ, ни других вещей… нет того, что присутствует в Природе… И не понимал Василий, что грех – это просто заблуждение, страх что накажут. У Бога есть один грех – жизнь не по Любви. Туда входит и убийство, и воровство, и прелюбодеяние – в общем все, что противоречит Любви. Беда только в том, что не каждый человек способен понять, где Любовь, а где инстинкт. Но христианство в современном виде было именно таким. Ничего с этим поделать было нельзя. Не знал также молодой послушник, что своими обвинениями он брал грехи на душу и Ии, и Гореслава, и надо будет перед Богом как – то за них отвечать… Он просто лежал и плакал, потому что было горько от бесцельно потраченного времени.



      - Ты выжил, сволочь?! – воскликнул Кромешник, не веря своим глазам. – Ты должен был СДОХНУТЬ в том лесу, вместе с отрядом неудачников!
     Василий Татарников, отмоленный священником, стоял перед ним, чистый, как слеза, сплевывая кровь.
     - Однако, я не сдох… - гордо и спокойно сказал он, сжимая кулаки. Черная ряса парня напоминала одеяния Кромешника. Двое стояли друг напротив друга, оба в черном, и обоим выпала Судьба погибнуть… - Меня нашли. Но это вообще не твое дело, я жив и стою перед тобой, отродье Сатаны! Я покончу с тобой!
     Гореслав страшно рассмеялся ему в лицо. А потом сплюнул на дорогу, посмотрел на дерево, где был привязан Габриэль.
     - Ты посмеешь поднять руку на величайшего чародея Руси?! Ничего у тебя не получится, отрок, и твоя ряса – жалкое зрелище…
     Молодой священник улыбался, прекрасно зная, что говорит со Смертью.
     - Меня разорвали твои волколаки, но я выжил! Бог меня спас, так как я не убивал никого…
     - Православный волколак… Вот это великолепно! Смесь Зла и Добра, если вы это называете Добром… Ты рассчитываешь, что волчья натура, отравившая твою кровушку, победит меня?!
     - Бог тебе Судья! Ты ничего не знаешь и не умеешь из чудес христианских!
     - Да плевал я на тебя, сволочь! Крысеныш, уцелевший чудом…
     - Как я нашел тебя? Подумай, прежде чем убивать… Мы все не вечны. И я пришел чтобы спасти твою заблудшую душу из Мрака.
     Габриэль смотрел на этого молодого священника, и понимал – он не справится с Кромешником. И что где – то рядом ходят друзья, если они еще живы остались. А может уже и мертвы. Он прекрасно знал, что еще немного – и будет кончено. Знал, что Гореслав заблокировал ВСЕ камни – порталы, чтобы никто не вырвался. Знал, что творится сейчас в Москве, что танки выехали на улицу и страна, которую он знал, исчезла навеки… Весь этот бардак продлится долго, и будет беспредел, но вот доживут они или нет – непонятно…
     - Ты разрушил СССР… - прошипел Габриэль.
     Кромешник резко развернулся к нему, сжимая в руке нож. Седые волосы развевались по ветру, сам он был похож на непонятно что в черном, безумно прекрасен, но лжив, исчадие Зла и Предательств. Но мужчина даже не дрогнул. Гореслав подошел к нему и пнул автомат, который улетел куда – то в овраг. Бежать теперь было некуда, несмотря на то, что лес был зачарованным, Лесом Тьмы… откуда вылез живым лишь Василий да его друзья.
     - Ну и что? Ваша страна была на месте моей Родины, Руси, и ваш Мир черен и грязен, и ему пора сгинуть во мраке… Посмотрите вокруг – ну где, где, где вы видите Добро?! – и он ткнул пальцем в свою возлюбленную – Кристину шлюшку, которая просто не понимала что толком происходит. Она идеализировала своего любимого давно, искренне надеясь, что тот бросит Ию окончательно и возьмет ее в жены. Но ей не суждено было стать ею…