По страницам книги. Н. Бараташвили. Судьба Грузии

                Время написания поэмы - 1839 г.
                Время действия - конец XVIII века   

Другие версии:
А.Церетели. Патара Кахи.

Вновь, после длительного перерыва, занятие по дополнительному образованию посвящается целиком истории Грузии. В прошлом учебном году занятия касались раннесредневековой грузинской истории, могущества Грузии при знаменитой царице Тамаре, периода монгольского нашествия и выживания раздробленных царств при новых завоевательных попытках Хулагуидов и других ближневосточных правителей. В XVIII веке Грузия уже третье столетие находилась "между молотом и наковальней" - экспансией Османской империи и Ирана. В конце века возникла перспектива перехода в подданство Российской империи, в поддержке которой ряд царей видели спасение Грузии от тисков мусульманского мира с помощью единоверной державы.
Этому времени, а именно разорению Восточной Грузии иранскими правителями и решению царя Картли и Кахетии Ираклия II заключить трактат с Россией посвящена поэма Николоза Бараташвили - виднейшего поэта-романтика, написанная спустя полвека.
Бараташвили - удивительный поэт, проживший неполных 28 лет, "грузинский Байрон", "грузинский Лермонтов", от которого дошли всего 36 стихотворений, среди них такие замечательные, как "Сумерки на Мтацминда", "Мерани", "Синий цвет", - и эта поэма. 
"Внутренний голос зовет меня к лучшему уделу, сердце говорит мне: ты не рожден для нынешнего. Не спи! Я не сплю. Но мне нужен кто-нибудь, кто бы вывел меня из тесных стремнин на простор. О, как свободно вздохнул бы я тогда", - из письма юноши Г.Орбелиани.
В годы юности Бараташвили Грузия переживала последствия раскрытия властями неудавшегося заговора аристократической элиты с целью восстановления самостоятельности Грузии. Среди участников заговора 1832 г. был дядя поэта по матери, представитель другого княжеского рода - Григол Орбелиани. Именно после этого заговора аристократическая молодёжь в Грузии видела единственный способ реализоваться в службе при имперских ведомствах. Поэт служил чиновником в различных ведомствах в разных местах Закавказья и в Гяндже умер в 1845 г. от малярии...
При жизни не были опубликованы стихи Бараташвили, в том числе и поэма "Судьба Грузии", написанная в 1839 г. Лишь через семь лет после его безвременной смерти появились в печати несколько стихотворений, а все произведения опубликованы лишь в 1876 году. И лишь с того времени поэт был узнан и стал любимым в Грузии; в 1893 г. его перезахоронили в Тбилиси.
По содержанию к поэме примыкает стихотворение "Могила царя Ираклия", написанное позднее, в 1842 г. 
Поэма начинается с молитвы царя Ираклия перед Крцанисской битвой с войсками Ага Магомет-хана.
«Господи, спаси и дай победу!
Свой народ тебе я предаю,
Ты ведь знаешь сам, какие беды
Обступили Грузию твою.
Господи, враги неисчислимы.
Помоги нам, Боже, в эти дни.
Пронеси свой гнев Господень мимо,
Грузию спаси и сохрани», —
Так молился в лагерной палатке
Царь Ираклий, рвением горя.
Были жарки накануне схватки
Слезы сокрушенного царя.
Далее описывается погром Тбилиси(Тифлиса), устроенный иранскими войсками Ага-Магомет-хана в 1795 г.   
К Нарикале, крепостной твердыне,
Подступил с утра Магомет-хан.
Без успеха трое суток сряду
Била стены грозная орда.
Хан уж снял бы, может быть, осаду,
Если бы не новая беда.
Хоть никто не ждал ее отсюда,
Но пришла измена в их среду,
И, к стыду, их собственный Иуда
Предал их за небольшую мзду.
...Царь беседует со своим советником Соломоном Лиoнидзe(историческое лицо) о дальнейшей судьбе Грузии.
"...Хан отведал крови, как палач,
И угомонился только внешне.
У него от наших неудач
Положенье с каждым днем успешней.
Для лезгин настал желанный миг.
Только этого и ждут османы.
Грузию средь княжеских интриг
Раздерут на части басурманы.
Он говорит, как о единственном возможном выходе из такого положения, о новом договоре с Россией.
Где же выход? Подскажи исход!
Вот решенья самые простые:
Русские — прославленный народ,
И великодушен царь России.
С ним давно уже у нас союз.
С ним меня сближает православье.
Кажется, я передать решусь
Власть над Грузией его державе».    
Здесь упоминается Георгиевский трактат, заключённый в 1783 году, по которому Восточная Грузия - Картли и Кахетия - перешла под покровительство России. И теперь царь думает о полном сложении своих полномочий в пользу перехода во владения империи... Это и произошло уже по решению сына Ираклия Георгия XII в 1800-1801 годах.
Соломон же возражает Ираклию.
«Господин!
Дай тебе Создатель долголетья.
Берегись, чтоб только до грузин
Не дошли предположенья эти.
Что стряслось такого до сих пор,
Чтоб отказываться от свободы?
Кто тебе сказал, что русский двор
Счастье даст грузинскому народу?
Что единство веры, если нрав
Так различен в навыках обоих?
Русским в подчинение попав,
Как мы будем жить в своих устоях?
Сколько пропадет людей в тени
От разлада с чувствами своими?
Не спеши, Ираклий, сохрани
По себе нетронутое имя".
Свобода - вот что дорого Соломону (и Бараташвили). Но свои доводы - у Ираклия:
«Верно, Соломон. Но сам скажи:
Много ли поможет это свойство,
Если под угрозой рубежи
В эту пору общего расстройства?
Я готов молчать, но не забудь,
Я предсказываю, в дни лихие
Сам повторишь ты когда-нибудь:
„Будущее Грузии — в России“».
Советник, вернувшись в город к родным, всё-таки остаётся при своём мнении:
"Как игральной костью, мы даем,
Царь, тебе играть своею долей,
Но не с тем, чтоб отдавать в заем
В третьи руки нашу жизнь и волю.
Пользуйся свободой для себя,
Возвышай нас и к величью двигай,
Но, правами злоупотребя,
Не передавай в чужое иго.
И всё же:
Но как знать? Возможно, лишь ему
Видимо вполне, что краю надо.
И доступное его уму
Не открыто для простого взгляда?»
Мужа поддерживает жена София:
"...Стоят ли богатство и почет,
Чтоб лишаться ради них свободы?!
Дома загрустится от забот —
Есть с кем обсудить свои невзгоды.
Разве так заманчивы места
У царя чужого и царицы?
И у нас есть царская чета —
Ею следовало бы гордиться».
...Женщины былого, слава вам!
Отчего, святые героини,
Ни одна из женщин больше нам
Вас напомнить не способна ныне!
Стынет в женщинах душевный пыл.
Без него теплей в столичной шубе.
Ветер севера оледенил
В жилах их следы отчизнолюбья.
  И кончается поэма вновь образом Ираклия:
Было в старости ему дано
На османов вновь обрушить силы,
Но всё было раньше решено,
Ибо сердце царское давно
Твердо судьбы Грузии решило.
На чьей же стороне автор? В разные времена по-разному отвечали на этот вопрос. Спор этот оказался актуален на протяжении двухсот лет... Чаще всего во время принадлежности Грузии Российской империи и СССР в комментариях фактически официально утверждали: на стороне Ираклия. Чаще всего в годы восстановления независимости Грузии на рубеже 1990-ых годов и позднее говорили: на стороне Соломона.
У того и другого - своя правда. Возможно, это - мнение Бараташвили.
Перед твоей могильною плитой,
Седой герой, склоняю я колени.
О, если б мог ты нынешней порой
Взглянуть на Грузию, своё творенье!
Как оправдалось то, что ты предрёк
Пред смертию стране осиротелой!
Плоды тех мыслей созревают в срок.
Твои заветы превратились в дело.
Изгнанников теперешний возврат
Оказывает родине услугу.
Они назад с познаньями спешат,
Льды Севера расплавив сердцем Юга.
Под нашим небом эти семена
Дают тысячекратный плод с десятка.
Где меч царил в былые времена,
Видна рука гражданского порядка.
Под нашим небом эти семена
Дают тысячекратный плод с десятка.
        ("Могила царя Ираклия")
  Но дух поэта всё же при всём при этом хочет свободы, и это выражает в поэме Соломон:
Презирает трудности грузин
До тех пор, покамест он свободен.