Почему молчат камни ч. II. Глава 4. В гостях

- Узнаете этот дом? - Лариса достала ключи и заглянула в почтовый ящик. - Опять ничего.
- Только квартира не 41, а 51, и прибавился ещё десяток метров, и теперь есть туалет и кухонька, сказала Лена.
Они поднялись на третий этаж. Лариса открыла дверь и пропустила Лену с Виктором вперед. Виктор причесался и прошел в комнату.
- О. Да здесь целая художественная галерея!
Лариса поставила кипятиться чайник, и выйдя из кухни спросила:
- Что бы вы могли сказать об этом человеке на портрете? Мне это очень интересно. Считает себя гением, и уверен, что все на его гений должны работать.
- Судя по портрету, сказать этого нельзя — неуверенный взгляд, добрый, вопрошающий.
- Это его старые работы. Сейчас у него только сверхгениальные замыслы. Может, я была не права, и мне надо было его терпеть, обслуживать, кормить, поить, одевать, подчинять ему все свою жизнь, - обратилась Лариса к Виктору.
- В этом, конечно, есть определенный смысл, мне кажется, можно было попробовать.
- Да я два года пробовала, серьезно. Ничего не получилось. Я много читала, он доставал все самое интересное, что появлялось. Стала увлекаться его мечтой — парапсихологией, достала ему кинокамеру, которой он ни разу не воспользовался, я жила новой жизнью, наполненной до краев. А он привел молоденькую девочку: она со мной. А я должна была терпеть прихоти гения. Я его выгнала из ТЮЗа — и не жалею об этом, он перебаламутил весь коллектив.
Обед был готов: харчо и курица подогреты.
- А кофе? Всполошилась Лариса и побежала за кофе в магазин.

- Я тебе стихи оставлю, они здесь, в ларисином шкафу.
-  Дай сейчас. - Виктор оживился.
- Пожалуйста. Ларисе я напечатаю еще и пришлю. - Лена достала пачку листков и дала Виктору в руки, он положил их возле себя.
Лена пошла греть харчо и чайник остыл.
- Что сейчас читаешь?
- Имя — в гортани клокотанье…
Да, в твоем имени есть «р-р-р-р.» Лене казалось удивительным, что стихи она писала о нем без него, и не надеясь, что он их когда-нибудь прочтет. И наступил звездный день!

Пришла Лариса, веселая, оживленная, и быстро сварила кофе: Ну теперь все окончательно готово, садимся за стол.
Маленький журнальный столик поставили около диван-кровати, на который сели Лена с Виктором, а Лариса поставила напротив них табуретку, возвышаясь над столиком.
- Эо мое любимое место — всех видно и легко подняться. Всю посуду Тюзовцы перебили. И твою вазочку для цветов, которую ты мне подарила, тоже разбили — она осталась на картине. Лариса кивнула на один из натюрмортов, висевших над диваном. - А стихи, Виктор Иванович, потом перечитаете, когда Лена уедет.
- Трудно оторваться, но я их заберу
- Лена их привезла мне.
- Я тебе напечатаю и пришлю, - сказала Лена примирительно.
За встречу!…

Настроение у Лены было рассеяно-закованным, хотя не было ни напряженности ни расслабленности, - было потрясение встречей, неожиданной, волнующей, ничего не обещающей, как всегда.
- С Ларисой мы виделись, и один раз виделись с Тамарой, когда я приезжала на зимние каникулы, учась на последнем курсе  в институте.
- Я тогда лежал в реанимации и чудом выкарабкался...
Лариса ушла ненадолго на работу и сказала, что придет в девять, к программе «Время».

И они говорили и говорили. И стали вспоминать подробности их встреч, дополняя друг друга, перебивая, радостно-возбужденные от того, что помнили, что встретились.
- Хочешь, я расскажу тебе как я жил в Норильске. У меня там было много настоящих друзей, мне повезло. Настоящие мужчины и настоящие друзья. Каждый со свои характером. Один — татарин, начальник цеха, где я работал просто рабочим, был совершенно уникальной личностью, умен, решителен, образован — два института закончил. Была у него жена...
Лена устроилась так, чтобы видеть хотя бы половину лица Виктора, иногда он взглядывал на неё испытующе-грустным взглядом, как бы проверяя, интересно ей или нет. Ей было интересно.
- И все же с одним другом, его тоже зовут Виктор, мы расстались плохо. Он предал меня в тундре, не пошел за мной, когда мы заблудились, а ушел совсем в другую сторону — это было равносильно его гибели. Я искал его три дня без пищи и патронов. Была ракетница, которая нас и спасла: когда вышли на берег Дудинского залива, то стали палить из ракетницы, и случайно проходивший катер подобрал меня с ним — я нашел его полузамерзшим в тундре и приволок бесчувственного к заливу… Потом я построил ему камин, - я могу строить камины, - и ни разу не спросил, почему он так поступил в тундре — молча ушел туда, где предполагал найти людей, один, не веря в меня. Я молча построил ему камин и молча ушел — ни слова не сказали друг другу после случая в тундре.

Лариса вернулась с работы и весело звучал её голос: Мои ребятки напрашивались в гости, но я сказала, что у меня уже гости, и что я тороплюсь. - Лариса включила телевизор.
И они втроем всю ночь сидели и говорили, и пили минеральную воду.