Памятник пустоте

В 2050 году на Тверской улице случилась настоящая война.
Некоторые думают, что это из-за того, что старомодные бандиты не поделили с космическим пиратами, кому памятник ставить: Михаилу Кругу или Одноглазому Одноуху Джону Голдману.
Старомодные бандиты уверяли, что исполнителю "Владимирского централа" обязательно в Москве отвести место надо. В Твери ведь нашлось. Так почему бы не найтись на Тверской улице? А космические пираты говорили: если кого увековечить в памяти потомков, то их главного и самого известного предводителя. Он, между прочим, ещё на марсианском фронте нападал на обе стороны, и марсиан, и землян, и грабил и убивал обеи. Наш человек, как говорится. В смысле не человек, а сатурнянин.
Война предстояла нешуточная. На орбиту Земли стягивались корабли пиратов, а под землёй в секретных бункерах собирались постаревшие бандиты.
Мысль памятник ставить в первую очередь пришла старикам. Любят они гитарную музыку, шампанское и джипы, которые сегодня никому не нужны. Давно на космолётах все передвигаются, играют на современных инструментах и пьют напитки синергетические. Старики – что с них взять? И честность у них стариковская. Потихоньку поставили бы свой памятник и умилялись.
Нет же – решили похвастаться: так, мол, и, так, мы, уважаемые бандиты старой закалки вам, пузатой мелочи космической, показываем, как жить на широкую ногу: памятники ставим и уклад наш старинный воспеваем.
Написали письмо и послали Васе Хвостатому.
А Вася письмо прочитал и обиделся. Мало того, говорит, что мы должны этих пенсионеров содержать, так ещё и хамство от них всякое вычитывать. Читал Вася, надо сказать, так себе, по слогам. У него три дня ушло на чтение и ещё четыре на переваривание информации. А когда он переварил её и очередного телёнка, сказал:
– Летим на Землю. Дом пенсионеров проведаем.
Прилетает Вася и узнаёт через связи свои пиратские, что на Тверской улице, известной на весь мир торговыми площадями, всё скупили два предпринимателя, Арсений Каштановый и Чарик Бабосик. И остался один только метр квадратный, который ни того, ни другого.
Вася побежал в мэрию и говорит роботу на входе в маленькое окошечко, в которое только робонос и видно:
– Продай мне метр квадратный на Тверской, а я городу подарок сделаю: памятник Одноглазому Одноуху Джону Голдману отстрою. Полгода будет город песни петь на Красной площади – так рад будет памятнику моему.
Робот подумал, поскрипел мозгами железными и отвечает:
– Фигушки-мигушки. Вся собственность должна быть в одних руках. Максимум – в двух.
– Так и будет, – говорит Вася. – Я постараюсь себе всё заграбастать. Ты, давай, продавай мне, и всё будет по-ништяковски.
А робот слушать даже не стал. Он, как слова из бандитского жаргона услышал, сразу окошечко и захлопнул.
Стучал Вася в дверь, кричал слова матерные, обещал взорвать мэрию со всей её роботизированной бюрократией и даже огнемёт достал, но лучший друг Васи, Петя Бесхвостый, сказал:
– Нельзя, Вася. Это всё-таки мэрия. Здесь двери огнеупорные, да и спалишь ты робота – что изменится?
– Я доволен буду, – ответил Вася.
– А в тюрьме сидеть тоже доволен будешь?
Вася подумал немного и сказал:
– Конечно, доволен. Огнемёт неси.
И Петя пошёл было за огнемётом. И тут как раз один из роботов домой собирался, из двери главного входа появляется и сталкивается с бандитами.
И у него рефлекс робота сработал, и он сразу спросил:
– Закурить не найдётся?
Вася с Петей переглянулись в раздражении. Привычка эта стрелять сигареты им не нравится очень. А робот не унимается:
– А огоньком не угостите?
И Вася сказал:
– Неси, Петя, огонёк. Сейчас угостим робота дорогого.
Петя побежал за огнемётом, а Вася продолжил беседу:
– Переделанный, да? Из партии попрошаек?
Робот смутился, что его распознали так быстро, глазами светодиодными захлопал с ресницами металлическими, отворачиваться стал и боком-боком от Васи мелкими шагами.
– Не торопись, – говорит Вася. – По-ништяковски всё будет.
И сигарету роботу стеснительному протягивает.
Взял робот сигарету и оглядывается по сторонам. То ли сбежать хочет, то ли огонёк ищет. А Петя как раз и огонёк несёт.
Подкурил Бесхвостый сигарету роботу, и наблюдают они с другом своим Хвостатым, Петя и Вася, как робот в пепел радиационный превращается.
– Одним бюрократом на белом свете меньше стало, – сказал Петя.
– По-ништяковски, – ответил Вася.
А пока Петя с Васей боролись с попрошайками-бюрократами, старомодные бандиты давно поняли, что надо уговорить Арсения Каштанового, чтобы он оформил последний метр земли на себя и бандитам передал его в дар безвозмездный.
Приехали они на джипах к особняку Арсения, хлеб, соль, шампанское из внедорожников достали, цыган с гитарами привели. И, кланяясь низко под песню "Владимирский централ", заходят в хоромы Каштанового и говорят:
– Дорогой ты наш, Арсений, не побрезгуй нашим хлебом-солью-шампанским, уважь, красавец ненаглядный, раздели с нами трапезу.
Арсению, конечно бы, стоило заподозрить неладное что-то, да он привык настолько, что перед ним люди унижаются, что батон укусил, пуд соли сожрал, ящик шампанского выпил и спать лёг, ничего не объясняя. Захрапел только.
Стоят бандиты, Матёрый Гусь, Змеиный Глаз и Мышиный Писк, и недоумевают, что произошло. А на круглом животе Арсения  одеяло от храпа поднимается, опускается и колышется слегка.
Мышиный Писк не выдержал:
– Ты чо? Рамсы попутал, дядя?
А Мишиного Писка не зря так назвали. В мире бандитском никому от нечего делать клички не дают.
И слышат его кенты писк один только, а в конце жалобно так: «Дядя!» Змеиный глаз смешался и подумал, что неплохо бы уползти незаметно, чтобы в этом позоре не участвовать. А Матёрый Гусь, наоборот, возмутился поведению Арсения Каштанового и жалобной речи Мышиного Писка, подъехал на инвалидном кресле к Мышиному Писку, встал, оперевшись на палочку, и как огреет Мышиного Писка по голове.
– За что?! – закричал Мышиный Писк и затрясся всем худым своим, высоким, дряблым телом.
А Матёрый Гусь снова услышал: «Пи! Пи!» И снова огрел своего кента по седой голове. У него даже очки слетели. Пролетели через всю комнату и упали на кровать Арсения Каштанового. Да на лоб ему прямо и упали. Арсений даже проснулся, глаза открыл, очки напялил, книжку из-под подушки достал и читать стал.
– Ах ты, дядя неблагодарный! – загоготал Матёрый Гусь. – Мы тебя поим, кормим, а ты книги читать вздумал!
А мысленно Матёрый Гусь удивился, откуда книга взялась у Каштанового. Ну что он человек богатый, это понятно. Но откуда у него антиквариант? И Змеиный Глаз о том же подумал и невзначай как бы спросил:
– Извините, а у вас утюга случайно не найдётся?
Каштановый рукой пухлой показал в сторону герметичного шкафа. Змеиный Глаз прополз в него и выполз с утюгом в одной руке и фломастерами в другой.
И вот лежит Арсений, книгу читает, а бандиты к пыткам его готовят: привязали к кровати руки с ногами, чтобы не дёргался. А чтобы совсем не дёргался, Мышиный Писк книжку перед лицом Каштанового держал и странички перелистывал.
Привязали и давай жечь круглый живот утюгом. Жгут, жгут, а Каштановому хоть бы хны. Полчаса жгли, час – всё бестолку. А потом смотрят: в утюге батарейки сели. Ещё час Каштановый объяснял, где у него батарейки. Ещё два дня их искали. На третий день стали жечь, наконец, по-настоящему. Полпуза Арсению Каштановому сожгли, а тот ничего не рассказывает. Вернее, рассказывает что угодно, а что надо не говорит.
Решили тогда бандиты фломастерами Арсения пытать. Тут он и сдался, закричал:
– Да скажите мне, что от меня надо! Только глаза фломастерами не вытыкайте!
Бандиты развязали Арсения, чаем напоили с бубликами, цыган позвали с улицы, а то они от безделья весь репертуар Круга исполнили и на улице разбили лагерь свой цыганский. На руке гадать стали всем прохожим у особняка. Где руку взяли, правда, неизвестно. То ли у скульптора одного, то ли на чёрном рынке орган купили.
Цыгане, как пустили в особняк их, сразу бросились в пляс, настроение Каштановому поднимать.
А он взмолился:
– Всё сделаю. Только не надо шуметь.
Стали тихо цыгане плясать. Даже непривычно как-то.
И под тихие пляски объяснили бандиты, что от Арсения хотят.
– Так что вы сразу не сказали? Куплю этот метр и отдам вам.
Обрадовались бандиты, спросили, как благодарить Арсения могут. А он:
– Не надо ничего. Сейчас дочери скажу, она всё оформит.
Космические пираты тем временем сидели в тюрьме.
– А хорошо в капсуле, – сказал Вася Хвостатый. – Тепло, уютно и главное – мы вместе.
В одной капсуле с Васей и Петей жались друг к другу сорок восемь человек, марсиан, сатурнянин и лунатиков.
– В тесноте, да по-ништяковски, – рассуждал Вася. – Семь раз отмерь, а одного съешь.
И в тот самый момент, когда Вася хотел сожрать одного из своих товарищей по несчастью, вдруг в общей давке кто-то умудрился стукнуть его по одной из голов.
– Кто?! – возмутился Вася.
– Ты, – ответили ему. – Надоел с философией своей. Молча стой и не дыши. Нам ещё двое суток здесь торчать – кислорода на всех не хватит.
Завертел Вася обеими головами, крутит, вертит, а найти наглеца не может.
– Петя, ты?
Смотрит: Пети нет нигде и только хрипы знакомые под ногами.
– Никакой это не Петя. Это Чарик Бабосик. Я слышал: вы бюрократа из мэрии сожги?
– Ну сожгли.
– За дело? Или ради шутки?
– По-ништяковски.
И рассказал Вася Чаросику Бабосику историю свою. Бабосик проникся уважением к Васе, особенно когда узнал, что он космический пират, и предложил помочь выкупить метр земли обетованной. Позвонил сыну своему и попросил оформить всё в лучшем виде.
Вася дождался, когда Бабосик трубку положит, и съел его. Целиком прямо и проглотил. За эти два дня он много кого съел в капсуле. За это и любил тюрьму.
Дочь Арсения Лариса Каштановая никогда не была замужем, а сын Чаросика Подносик Бабосик женился каждую неделю. И каждую неделю становился вдовцом.
Тем не менее, когда двое молодых встретились у мэрии, они сразу поняли, что любят друг друга и немедленно расписались, потому что Лариса согласилась, пока зовут замуж, а Подносик – пока ничего не известно о его прошлом.
Там же возле мэрии молодые решили, что на том самом куске голого асфальта они построят памятник своей любви в виде старинного корабля «Титаника».
Вася с Петей, когда освободились, были немало удивлены, заметив, что всю Тверскую улицу занял корабль. Тоненькая ножка в метр толщиной выходила из асфальта и уже на высоте пятисот метров превращалась в «Титаник». Тень от него падала не только на всю Тверскую, но и на соседние улицы.
Старомодные бандиты тоже расстроились и вернулись в дом бандитов-пенсионеров, доживать век в мире гитар и шампанского, пока весь мир упивается гуслями и синергическим самогоном. И Арсений Каштановый расстроился, потому что ненавидел семью Бабосиков. И только Чаросик не расстроился по всем уже известным причинам.
На этом бы история и закончилась, но марсиане, которые не только морских кораблей никогда не видели, но и воды, заинтересовались, что же такое в Москве появилось, изучать стали, исследовать. И как-то незаметно к морям-океанам вышли, судно построили для морских прогулок, которых давным-давно и не строит никто, туризм наладили на Землю. И вдруг так много марсианских туристов набежало, что вспомнили люди, как воевали с Марсом и задумались, не повторить ли прошлое сражение. Президент Марса, к тому же, сказал нехорошее что-то о том, что вода принадлежать Марсу должна, а президент Земли ответил в том же духе.
И стали стягивать космические силы обе стороны. И даже космические пираты и старомодные бандиты вступили в борьбу. По разные стороны баррикад, конечно.
И не известно, чем бы всё закончилось, если бы один из марсиан не решил искупаться, а как только в воду нырнул, раздулся, как шарик, и лопнул. Поэтому, оказывается, нет воды на Марсе. Местные специально её две тысячи лет назад на Землю вывезли.
Туристы уехали, бандиты с комическими пиратами помирились, Подносик снова стал вдовцом, а памятник в виде «Титаника» снесли, и на его месте сейчас метр пустого асфальта. Он и есть памятник. Называется «Пустота» и символизирует дружбу всех со всеми, свободу и любовь.
На самом деле, все войны происходят от любви. Как эта война.
Только кто-то любит что-то сильно очень – нефть, воду, землю, власть, деньги – и за них воюет. Любит и воюет, любит и нападает.
А настоящая любовь – не война. Это не когда забирают, а когда отдают. Об этом и говорит памятник, который вы сейчас видите, под названием «Пустота».
А на этом наша экскурсия заканчивается. Заходите в летающую тарелку и занимайте места согласно купленным билетам.