Глава 27

   Ивашка в сопровождении волка отправился осмотреть лагерь. Они взглянули на костровую лужайку, потом обошли по кругу полуземлянки, которые соорудили для жилья работники. Ни души! Как следствие решили подняться на возвышенность, где затевалась постройка храма. Может быть, здесь встретят кого из людей?

   У подошвы холма внимание «странников» привлек жертвенник. Дымок, что поднимался над ним, подсказал. Недавно здесь сожгли приношения. Храм верховному божеству только строился, однако назначенный княжеским повелением Похотех успел провести ежедневную службу. Если бы не появление в лагере страшного волкодлака, который нарушил установленный порядок, то в жертвеннике давно поднимался бы к небу священный огонь пылающего дуба. Чурбаки этого дерева заранее сложили поленницей недалеко от крады.
 
   Мальчишка без всякой команды взял несколько приготовленных чурочек, сунул их в жертвенник и сосредоточенно начал раздувать пламя.
  – С молоком матери, что ли, дети этой эпохи впитали знание о том, что огонь должен гореть всегда? – поинтересовалась Морева у напарника.
  – Угу, – буркнул тот. – Но вот если кто из взрослых не углядит, и погаснет огонь крады, то жрец на этом свете уже не жилец!
  – И принесли бы тогда нашего Похотеха на заклание вместо задуманной им жертвы! – добавила Даша.
 – Не понял?
 – Когда ты беседовал с «уокером», я просканировала его сознание. С чего-то он начитался про тевтонский дух, увлекся германцами, учил язык. Да видно все у него в  голове смешалось, перепутал пруссаков с древними пруссами. На самом деле, это они приносили в жертву белых коней. А «уокер» с Похотехом решили, что им понадобится аргамак. Вот только не похоже, чтобы жрец собрался в этом небольшом жертвеннике предать огню огромную конскую тушу.

   Пока Даша внимательно изучала рукотворную краду, которую искусно сработали древние мастеровые, Волков направил «спутника» к густым кустам, росшим поблизости. За ними «странник» увидел громадный монолит. На верхней поверхности камня, которая была плоской и со следами копоти, возвышалась поленница сухих дров. Их сложили «колодцем» и, видимо, собирались использовать в качестве топлива для ритуального сожжения белого коня.
 
   В этот момент Вован окликнул Мореву:
   – Ты права, именно здесь готовились принести жертву. Вот только она жива, а зрители кровавого шоу разбежались!

   Действительно, весть о появлении в лагере чудовища моментально облетела холопов, смердов, закупов и заставила этих подневольных людей покинуть страшное место строительства. Ибо сам великий Сварог за непочтение к нему, – разрушение старого капища и убийство ведуна-отшельника – в наказание наслал на «даждьбоговых внуцев» свирепого волкодлака! В итоге княжеская «стройка века» была заморожена.

   Не встретив никого возле алтаря, Ивашка и серый волк начали неторопливый подъем. Вышли на вершину холма, и по просьбе кто берегини Да-а, а кто вожака, осмотрелись.

   Интуитивно Даша почувствовала, что местность, расстилающаяся внизу, значит для них нечто большее, чем просто точка прибытия. Неожиданно Морева вспомнила, что ей пригрезилось в поезде.
 
   Неужели штурм монастыря неизвестными и защита монахами своей обители, – это предвидение налета хазар на Погост?
Появление в подземелье церкви монаха-насильника – это предтеча Похотеха, который являлся здесь жрецом?
Собака, которая в каменистой пустыни защитила Дашу от птеродактилей, – есть воплощение Вована и его столкновения с «уокерами» в чужом для «странницы» мире?

«Значит, я видела вещий сон? – ахнула пораженная Морева. – Как же тогда толковать схватку чудовищного Дайморфодома со священным крылатым Семарглом? Этот пес, по верованиям древних славян, является защитником их посевов, что для них значило продолжение самой жизни. Получается, схватка пса с ящером, не что иное, как очередное сражение добра со злом?! Правда, я так и не узнала, чем оно закончится…»

   В свою очередь, Волков, очутившись на холме, сразу признал место, куда «странники» прибыли пять дней назад. Теперь он твердо решил, что именно здесь произойдет бой с последним, как он предполагал, из оставшихся в живых «уокером». Поэтому задумал оглядеться, чтобы составить для себя план местности.

   Если посмотреть вдаль, то куда ни кинь взор, всюду расстилался дремучий лес. Внизу и правее от холма виднелась маленькая полянка. Рядом в зарослях раньше здесь стояло теперь спаленное капище отшельника-волхва. Полянка переходила в другую, большей площадью, на ней как раз был разбит лагерь строителей. За ним следовала третья по счету поляна. На ней, на обширном свободном пространстве, и вознамерился потягаться силами Вован с противником.

   Арена будущего поединка была ограничена с одной стороны холмом, который мог послужить своеобразной трибуной возможным зрителям. Напротив располагался въезд на поляну с лесной просеки. Последняя змейкой вилась через чащу. В прошлые дни ее часто использовали для сообщения лагеря строителей с внешним миром.

   Слева от «трибуны» высилась вековая сосна. Пять дней назад именно она послужила ориентиром для прибытия «странников». Сейчас ее макушка тяжело и шумно покачивалась от сильного ветра.

   Глядя на сосну, возвышавшуюся, будто утес над темно-зеленым шатром леса, у Моревой родилось нехорошее предчувствие:
«Что-то все нам легко удается. Ох, не миновать беды!»

   А Лихо – мифическое воплощение злой доли – будто подслушало опасения «странницы». В ту же минуту чуткий слух волка уловил конское ржание, долетевшее из лагеря до его ушей.
– Аргамак! – воскликнул Вован, и сразу его «спутник» помчался вниз по холму.

   Ивашка повернулся на шум, но смог только заметить, что мелькнул, скрываясь за редким кустарником, хвост серого волка. Мальчишка подпрыгнул от возбуждения и, не разбирая дороги, бросился вслед за удаляющимся зверем. Когда Ивашка добежал до лагеря, в глаза ему бросилось, что серый волк уже скрывается за деревьями на дальнем краю поляны.

   Мальчуган пересек поляну и увидел на противоположном конце следующей фигуру человека, который застыл в напряженной позе. Приглядевшись пристальнее, Морева заметила, что напротив человека замер волк и не спускает с того глаз.

   Тут послышался топот. Из-за деревьев, которые стояли стеной и отделяли одну поляну от другой, выскочил аргамак. Увидав мальчугана, жеребец остановился. Затем медленно приблизился к Ивашке. Конь признал хозяина и успокоился.

   В это время до Моревой долетел призыв Вована:
   – Иди, растолкуй этому охламону, что от него требуется!
   – Заодно мне объяснишь, что тебе от моего понадобилось! – ответила Даша, а мальчишка взял за повод жеребца и, несмотря на его легкое сопротивление, подошел к живописной паре.

   В человеке, который застыл, словно истукан в неловкой позе, Морева признала Алчбу.
«Вот кому не пропасть! – подумалось «страннице» с неприязнью. – Не иначе, что алчность привела сюда гридина, аргамак ведь дорогого стоит».
  – Дальше не пойду! – окликнула напарница Вована. – Жеребец твоего Волчищу не признает, да и Алчба у него доверия не вызывает.
  – Ну, так переведи, как это Ивашка сможет. Мол, если князю нужен аргамак, ты ждешь Гневаша здесь, на этом самом месте, нынешней ночью без всякой дружины. Пусть Алчба с этой вестью к нему мчится сломя голову! – скомандовал Волков.
А через какое-то время пояснил для Моревой:
  – Осталась последняя ночь полнолуния. Надо уложиться, не будем же мы здесь куковать до следующего. – Потом продолжил. – И пригрози князю, дескать, если не приедет, то придется ему жевать холодную конину!
  – Ивашка не сможет…   
  – Что, перевести или съесть кусок этого мяса?
  – Помолчи лучше, остряк-самоучка. Дай подумать, каким образом Ивашка должен передать через Алчбу твой вызов «уокеру», чтобы тот его понял!

   Моревой действительно пришлось «поломать голову», прежде чем найти приемлемую форму ответа. Для этого ее «спутник» вернулся в лагерь.

   Сначала Ивашка поставил в стойло аргамака и оседлал другого жеребца, благо в конюшне стояло пять лошадей. Затем в землянке мальчишка нашел чьи-то онучи, а, подойдя к костру, взял уголек. По указке берегини Да-а коряво вывел на белой холстине непонятные ему закорючки, а именно «сегодняшняя ночь».

   После недолгого раздумья «странницы» ее «спутник» добавил к надписи изображение рысака, а затем его перечеркнул. Рядом с детским рисунком лошади – четыре палки, два огурца – мальчуган поставил три восклицательных знака.

   Когда Ивашка проходил вблизи от лежащего на земле Похотеха, Морева обратила внимание на пропитанную кровью тряпку, которая прикрывала горло жреца. Желания остановиться не появилось. Нельзя было терять драгоценного времени.
 
   Буквально через несколько минут Ивашка подвел оседланную лошадь к Алчбе и сторожившему его серому волку. У Моревой не возникло даже капли сочувствия к гридину. «Да чтоб нога у тебя отсохла!» – с неприязнью подумала Даша, взглянув, как княжеский телохранитель с трудом нет-нет да переминает затекшие конечности.

  Узнав о случившемся с Похотехом, Вован хмыкнул и философски заметил:
  – Чем дольше узнаю людей, тем больше нравятся собаки!
  В это время Ивашка вручил онуч с письменами гридину и произнес, что велела сказать берегиня Да-а: – Кня-же…, кня-же, ко-монь…, конь! 
 Потом передал Алчбе поводья.

   До наступления ночи оставались считанные часы, и напряжение «странников» нарастало. Чтобы выпустить «пар», Волков дал указание Моревой развести костер и приказал своему «спутнику» обежать окрестности, дескать, пусть поохотиться.

   К тому же его никак не отпускала безумная идея, которая родилась на рассвете. Да, она казалась безрассудной! Да, лишенной логики, всякого здравого смысла, но… была ужасно привлекательной! Вдруг он встретит мимолетную, но чрезвычайно колоритную знакомую, с которой три года тому назад сводила его судьба?
Баба Яшка, вот кто поможет ему успокоиться и принять правильное решение!

   Дело в том, что на данный момент Волков совершал «странствие», которое уже превысило критическую отметку допуска в два раза. Поэтому нынешнее состояние его организма обязательно вызвало у врача «странников», будь он рядом, очень серьезные опасения по поводу профпригодности этого «пациента». Ибо по всем статистическим данным с ним при возвращении с задания может случиться что угодно.

   Да и сам Вован прекрасно понимал, что находится за красной чертой. Ко всему, будучи «странником», Волков был суеверным человеком. Поэтому в последние часы ему не давало покоя давнее пророчество старой колдуньи: «А встретишь Миколу, в сей день помогу его не отринь, перекидышем дух твой застромится позднее!»

   Предсказание вроде бы сбывается. Первая часть сразу, когда Волков не отказался от услуг лесовика, а следующая – в это «странствие». Ведь на этот раз Вован оказался волкодлаком, перекидышем, иначе оборотнем.

   Теперь «странник» пожалел, что тогда не придал большего значения последней части прорицания Бабы Яшки, а принял его за обычное напутствие, от которого злющая старуха не смогла удержаться. Не расспросил, каким образом понимать, что «И дорога твоя пройдет под тенью Ния!»

   Впрочем, безоблачное нынешнее небо, свежий ветерок и пригревающие лучи солнца понемногу улучшили настроение Волкова и заставили его отбросить гнетущие мысли. У Вована возобладал смысл, который с одной стороны можно назвать здравым, а с другой, если угодно, его духом авантюризма. Поэтому он махнул несуществующей рукой на мечту о встрече с колдуньей и вернулся к исполнению прямых обязанностей.

   Серый хищник по команде вожака пробрался через бурелом, который окружал пожарище и являлся естественной преградой на пути непрошенных гостей. Для проверки обежал по внешнему контуру этот участок леса. Убедившись, что «граница на замке», вырвался на оперативный простор, где начались его гонки с препятствиями по редколесью.

   Поначалу волк помчался за крупным молодым зайцем, и лишь нагулял аппетит. Поймав косого, он задрал и сразу им позавтракал. Следом волку попалась старая особь, которой он пообедал, правда, без всякого желания, просто памятуя, что «так надо». Об этом просто криком кричала память вечно голодных предков. Кстати, за один присест такой волк может съесть до десяти килограммов мяса.

   Поэтому Волков, прекрасно понимая, что в преддверии грядущих событий волку важно насытить организм белками и прочими витаминами, пока не чинил ему препятствий.

   Третий заяц был уготован стать пищей для Ивашки, пусть полакомится малец! 
Однако когда волк бросился за четвертой жертвой, то «странник» устроил ему сущий разнос за безудержное обжорство. Ибо сытый волк – не боец! Логическим завершением краткой лекции на тему «во всем надо знать меру!» явился строгий наказ серому возвращаться.
 
   Издалека почуяв дымок от костра, волк поудобнее перехватил в зубах тушку придушенного зайца и заспешил к лагерю. Тут «странник» решил сделать приятное товарищам. Результатом явилось следующее.

   Наставляемый вожаком, серый волчище, играя на публику, эффектно пролез сквозь густые кусты дикой смородины. За пять человеческих шагов до мальчиша зверь припал на четыре лапы, смиренно подполз и аккуратно положил добычу к ногам Ивашки. Затем потыкался в бедро дурачка и потерся головой о портки мальчугана в знак любви и покорности.

   Мальчишка сомлел от счастья, что такой огромный волк, которого все люди и звери в округе смертельно боятся, подчиняется только ему. Поначалу он расплылся в улыбке, потом заразительно засмеялся и, наконец, произнес известное:
  – Кали-кали!
  Наступил черед Ивашки под чутким руководством Даши, чтобы не дай бог, дурачок не пережарил или не оставил сырым мясо, готовить на костре пищу. Все складывалось хорошо.

   Только, когда заячья тушка была зажарена и подана к «столу», Моревой стоило неимоверных трудов заставить мальчишку вымыть руки перед едой. Ивашка тотчас накуксился, взялся корчить гримасы, что-то недовольно лопотать под нос, но, в конце концов, выполнил приказания требовательной берегини Да-а.

   Затем последовал непродолжительный отдых. Потом Волков прислушался к природным часам зверя и решил резко настроить соратников на деловой лад:
  – Ладненько, господа-товарищи, хватит умничать, двадцать минут истекли! А то мой-то сейчас совсем уснет! Никак не научу его жить по-людски, днем работать – спать ночью, а он… наоборот, и все в лес смотрит! Так что лучше пойдем, повкалываем. Ведь нам с тобой, Даша, чтоб домой вернуться, нужно кое-что доделать, «дорогого» гостя принять. Да и Леший нас, поди, заждался!

*****
               
   Вокруг каждого человека существует некое эмоциональное поле. Оно также неповторимо, как будто отпечатки его пальцев. Поэтому экстрасенс в зависимости от силы, заключенной в нем, способен обнаружить на том или ином расстоянии присутствие человеческого сознания, которое он разыскивает.

   Леший, будучи уникальным  проводником-экстрасенсом и зная эмоциональный фон каждого подопечного ему «странника», мог безошибочно подойти по реке времени к искомой дате в прошлом. Затем, глубоко не погружаясь во временной поток у места действия, быстро найти и подобрать ждущего его «странника».

   Чтобы не встретиться с возможно разыскивающими его «тайм-уокерами», он быстро прошел по самому краю пограничной зоны до Земли IX века от Рождества Христова. Не обнаружив в искомом месте «странников», решил уходить обычным путем. Конечно, оставался риск встречи с противником, но…

   Лешего крайне беспокоило, что Вован и Даша могли пуститься в обратную дорогу самостоятельно. Беспокоило, конечно, не судьба Волкова. Истинной причиной действий проводника явилось то, что им владел исключительный страх за будущее его Красавицы. По сути, чувство Лешего являлось своего рода новым прочтением истории любви Квазимодо к Эсмеральде! Как бы то ни было, но проводник принял решение поискать «странников» в коридорах-переходах времени. На беду он вдруг ощутил злобное присутствие посторонних. Насчитал двоих.
 
   Чужаки тоже почувствовали его и сразу начали брать в «клещи». Даже попытались нанести несколько ударов. В ответ Леший, резко увеличив скорость, заложил вираж и начал уходить в негласно запрещенное место. Туда, где проходили пути освобожденных от телесной оболочки душ. Преследователи смутились и на первых порах сбросили скорость.

   Потом уязвленное самолюбие толкнуло их на отчаянный шаг. Экипаж перехвата устремился за Лешим! Между тем, подойдя к Последнему тоннелю, Леший погасил скорость и вошел в него. Вокруг закрутилась карусель из черных и белых секторов, которые при вращении сливались в светлый круг.

   Леший ненамного углубился в тоннель до ориентира, который был известен только ему. Затем развернулся и слегка ударился в невидимую, но осязаемую его «жизненной субстанцией», то есть душой, стенку тоннеля. Рикошетом отскочив от последней до противоположной, с все увеличивающейся силой оттолкнулся и от последней. Вот таким способом, будто бы шарик пинг-понга, он начал сближение с преследователями.

   Никто не хотел уступать в лобовой атаке!

   Приближаясь, перехватчики открыли шквальный огонь. Лучи их ментальной энергии ударили по выбранной цели, впрочем, без особого успеха. Леший, несмотря на полученные ранения, продолжил, мастерски маневрируя, сближаться с неприятелем по нарастающей скорости. Наконец, с ужасным треском сфер противники столкнулись!
Как сверкающий болид ударил проводник «странников» в одного из «уокеров». Этот перехватчик в мелькании перед ним черных, белых секторов потерял ориентацию в пространстве, заметался и… Провалился в открывшуюся на его пути одну из дыр, так называемую Дыру Искушений.

   Отброшенная ударом «сфера» Лешего сцепилась в ближнем бою со вторым «уокером». Перебросив через себя, «странник» придал противнику дополнительное ускорение, которое последний не смог преодолеть. В результате его душа с рваными остатками сознания угодила в Последний тоннель прямиком навстречу Мытарствам.

   В свою очередь, Леший с израненной душой остался в чернильной темноте Пограничья. Из его «сферы» через полученные в бою рваные отверстия выходила по каплям драгоценная внутренняя психическая, иначе ментальная энергия. Проводника «странников» окружала могильная тишина, несвойственная прежде этому участку пути…