Продается дом

- Зачем ты меня запираешь? Ко мне люди приходят, а в дом попасть не могут! Вот напишу на тебя заявление в милицию! - кричала из-за глухих ворот на всю улицу Лидия Васильевна, грузная восьмидесятитрехлетняя женщина.

- Ну напишите, что делать? - вздохнула Танечка, отпирая калитку и проходя во двор.

Танечка - молодая девушка, взявшая на себя работу по уходу за старой больной пенсионеркой. Ей очень нужна были деньги, а семья ее подопечной проживала в другом городе и срочно искала хоть кого-то, кто сможет за ней присматривать. Соглашаясь на эту "должность", Танечка слабо представляла, что ее может ожидать.

Юлия Сергеевна, дочь Лидии Васильевны, уверяла, что ее мать - сплошной божий одуванчик, который не доставит особых хлопот, и все, что требуется от Тани - это готовить еду и убирать за пожилой женщиной, так как она страдает расстройством памяти и запросто может, например, забыть выключить плиту или погасить газовую колонку. Впрочем, и запирать Лидию Васильевну было велено по этой же причине - а вдруг она уйдет куда-нибудь, а дорогу назад вспомнить не сможет?

Дом был порядком запущен и насквозь пропах кошачьими и человеческими продуктами жизнедеятельности, поэтому сначала девушке пришлось отмыть все помещения, чтобы не задохнуться от адского запаха. Но дальше становилось только хуже...

- Пойди, позови Наталью! Вон она, за забором стоит, - махнула старушка рукой в сторону с весны запущенного огорода.

- Баб Лида, там нет никого, - мягко ответила Танечка.

- Как это нет?! Я что, слепая по-твоему?! Наташа! Наташа, иди сюда, не бойся! - снова закричала Лидия Васильевна и попыталась пройти к тому месту, на которое указывала Тане.

- Баб Лида, она ушла уже. Сказала, что очень торопится и зайдет завтра. Пойдемте обедать.

Галлюцинации пенсионерки - это первое, с чем пришлось столкнуться Танечке. То она видела пьющих солдат под старой кривой яблоней, то воров, лазающих по огороду, то соседа, съевшего всю колбасу в ее холодильнике, то вот Наталью, которая, как потом выяснилось, являлась ее младшей сестрой и давно уже умерла. Однажды, в очередной раз придя кормить старушку, Таня увидела ее лежащей на полу.

- Баб Лида, ты упала что ли? - перепугалась она. Тяжелая женщина не могла подняться самостоятельно, и поднимая ее, Таня уже не раз срывала спину.

- Ой, милая, ой! Ведь стыдно сказать, снасильничали меня! Залез в окно - черный, страшный, да как кинется! Как коршун! Два раза ведь надругался, охальник, а потом прыг обратно-то, и сбежал!

Внимательно осмотрев дом, окно и траву под ним, Таня не нашла ни одного свидетельства того, что там кто-то был. Да и кому могла понадобиться старая обрюзгшая женщина, частенько испражняющаяся под себя?

В другой раз Танечка едва успела отпереть калитку, как Лидия Васильевна выскочила со двора.

- Дом пока прибери, да картошки начисть, а я за грибами схожу.

- Да куда вы сходите, баба Лида?! Вам до конца улицы не дойти, и где я вас потом искать буду?! - взмолилась девушка, но старушку было не унять: "Страсть, - говорит, - как я грибов хочу. А не пустишь, милицию позову!".

Пришлось соврать, что грибы уж дома, на столе стоят, только сварить и пожарить надо. А пока бабушка домой возвращалась, уже и забыла, за чем шла.

Но хуже всего оказались родственники пенсионерки, а ведь кроме дочери у нее были уже взрослые внук и внучка, и маленькая правнучка. Навещать ее они ездили исправно - раз в месяц, в день получения совсем немаленькой пенсии. Покупали продукты, оставляли крохотное жалованье Татьяне ("Больше платить не можем, у нас ипотека") и в тот же день уезжали прочь. А Лидия Васильевна страдала: она очень скучала по дочке, но еще больше - по внукам, которые раньше гостили у нее каждое лето. Понимала ли она, что не нужна всем тем, о ком когда-то заботилась? Наверное, понимала, но признать этого никак не могла.

- Вот приедет Настенька (это внучка), и заберет меня к себе жить, - частенько говаривала она, украдкой смахивая слезу.

Таня ухаживала за Лидией Васильевной ровно год - мыла ее, надевала ей памперсы, которая та сразу после Таниного ухода срывала, кормила, стирала вещи, выслушивала оскорбления и угрозы, а потом устала. Прибавку, которую ей было пообещали скупые родственники, она так и не дождалась, а потому однажды позвонила им и сказала: "Вы меня извините, но я к вашей бабушке больше не пойду".

А еще через год увидела в интернете объявление о продаже дома - с фотографии на нее смотрел тот самый неухоженный палисадник, желтая покосившаяся избушка и глухой темно-красный забор... "Значит, умерла", - подумала Танечка и загрустила. Ведь по сути Лидия Васильевна была хорошей старушкой, только безмерно одинокой, больной и лишенной всяческого человеческого общения. Лишенной возможности провести остаток своих дней с теми, кого она любила...