Венецианов Утро помещицы

     Вот давайте вспомним художника, любого, лучше, конечно, известного и  знаменитого, и сразу перед нашими глазами его картины. Как часто мы помним имя  художника, его картины,  но как часто не знаем его лица. Не знаем его физического облика. То есть у нас нет связи между произведением и его творцом. И так не только в живописи. То есть, получается так, что творение существует само по себе.  А связь должна быть. Как же без неё. Надо же держать в памяти и черты лица, и весь физический облик Творца, того, кто вкладывал душу и сердце, и весь свой талант в свое произведение.
 
  Вот, к примеру, художник Венецианов. Я помню,  как и я сам  знал только его имя. А ещё думал, что на всех его картинах мы видим изображения только русских крестьян и крестьянок. Ну детей ещё. К примеру, портрет чудного мальчика Захарки с топором на плече. Тут же вспоминал «гляжу поднимается медленно в гору». Хотя стихотворение было написано много позже портрета. Но не это важно. Важно то, что Захарку видим и знаем, а вот автора портрета в лицо так и не  знаем. И даже отчёта себе не отдаём во всей абсурдности этой несправедливости.

     А на самом деле Венецианов взялся за портреты селян и селянок в возрасте, когда он уже давно состоялся, как художник.  К тому времени он уже написал много картин и сам преподавал живопись. И очень активно преподавал, с энтузиазмом. Об этом чуть позже.

                *****
  Алексей Гаврилович Венецианов  родился в феврале 1780 году То есть 240 лет назад. Очень давно. Он родился в семье купца. Да, как ни странно для будущего художника в семье купца.  И ничто не предвещало, что он станет художником. Какая-то странная фамилия у художника. Красивая фамилия. И не совсем русская. А так оно и есть.

     Род Венециановых происходил из Греции. И фамилия у них была вполне греческая. Они звались Михапуло-Проко или Фармаки-Проко.

   Прадед художника Федор Проко с женой Анджелой и сыном Георгием приехали в Россию в 1730—1740 годах во время правления Анны Иоанновны. Жестокое время в истории России. По приезде в Россию, не знаю почему , они  получили прозвище Венециано, А потом, как водится, прозвище стало фамилией Венециановы.

  Итак, семья была купеческая. Значит, они торговали. Они продавала кусты смородины, луковицы тюльпанов, а также картины. А вот это обстоятельство очень важно. То есть с детства ребёнок начал приобщаться к искусству. Вполне вероятно, что, созерцая эти картины, мальчик и сам взялся за карандаши. Он стал учиться живописи самостоятельно. Ну так, как это делают все дети.
 
 Да, много рисовал. И ничего особенного в этом нет. Вспомните и своё детство.  Я не знаю детей, которые не любили рисовать. Но если у нас всё этим и заканчивалось, то у Алёши  с годами увлечение рисованием только усиливалось.
   
    Алексей много рисовал, делая в основном портреты своих товарищей, А за это его ещё и постоянно ругали.  Но мальчик отвоевал свое увлечение, и его отец Гаврила даже подписался на книгу «Любопытный художник и ремесленник», чтобы мальчик осваивал искусство живописи уже по науке.

 Далее Алёша Венецианов учился у неизвестного живописца, видимо из крепостных, некоего Пахомыча. Начал с того, что учился  изготавливать подрамники и грунтовать холсты. Учился, и рисованию тоже, но Пахомыч ругал его за то, что он рисует сразу красками без подготовительного наброска. Не по правилу.

       В 1807 году приехал в Петербург, где служил чиновником. Уже хорошо. Кусок хлеба себе зарабатывал сам. А потом ему несказанно повезло. Не знаю какими путями, но он оказался в  мастерской Боровиковского.  А Боровиковский – это имя. Это мастер, это один из лучших художников своего времени. Зайдите в зал этого художника в Третьяковки, чтобы убедиться в этом. Правда,  на его картинах вы не увидите селянок-крепостных. Нет, вы увидите цвет русской аристократии – графы, князья и даже императоры. Но раз Венецианов попал к такому мастеру, то, надо думать, учеником он был очень способным.

    Первыми работами художника были портреты, но портреты не в том парадном стиле,  в котором работал его учитель.  Он рисованные пастелью, простые, можно даже сказать бытовые картины. Поэтому его этот выбор казался странным. Ну почему он не пошёл по стопам учителя? Путь, который гарантировал дорогие заказы, безбедное существование и повышение по социальной лестнице.
 
  Именно в это время он создал свой портрет. Благодаря которому мы все-таки можем видеть его настоящее лицо. Портрет был хорош. Ещё бы. Он ведь знал, так сказать, модель,  как никто.  И автопортрет поднял его авторитет среди художников очень высоко. Он тоже стал мастером.

   И тут он решил издавать сатирический иллюстрированный журнал. Ну что-то вроде «Крокодила», известного нам с советских времён. С помощью этого журнала он захотел  содействовать исправлению нравов общества. Благое намерение. Видимо и в его время нравы нуждались в исправления. Интересно, чтобы художник сказал о нравах нашего времени, живи он в «лихие годы» конца прошлого века. Да и сегодня тоже.

   Но журнал просуществовал не долго. Его тут же и прикрыли по высочайшему повелению. Очень не понравился журнал царю. Он даже получил взыскание от императора Александра Первого. На одной из карикатур он изобразил разжиревшего ленивого вельможу и рядом сочувственно  показал просителей -- израненного солдата, вдову с ребенком. Ну куда это годиться. И как это возможно. Видимо со своими карикатурами Венецианов вторгся в область, совершенно недоступную для него. Не по чину взял уж очень высоко. Травма душевная, конечно.
 
     Но тема держала его. Тут подоспела война 1812 года. Нашествие французов сильно повлияло на настроения  высшего общество. Быть галломаном стало просто неприличным и до такой степени, что и говорить по-французски стало неуместным. Целое испытания для питерской и московской аристократии.   Помните эпизод из «Войны и мира»,  когда штрафовались те, кто не мог удержаться по привычке, чтобы не вставить un beau mot (остроту) в свою речь.
 
      И вот художник вновь взялся за старое.   Он с помощью карикатур высмеивал офранцузившихся дворян. Он создавал карикатуры на французов и дворян-галломанов.  И в этом начинании его никто не остановил. Даже и c  самого высока. О времена, о нравы.
                *****
      А потом начался новый этап в его жизни. Собственно, с которого мы и знаем настоящего художника Венецианова.  Таким, каким мы его знаем. То есть, художником народным, оставившим нам портреты представителей самой большой части нашего народа тех времён. Крестьян и крестьянок. Он показал Русь крестьянскую. В этом смысле он стал действительно народным художником. Он и сам объяснил этот поступок. Вот, что он пишет:

   «Я решил победить невозможное, уехал в деревню и принялся работать. Для успеха в этом мне надобно было совершенно оставить все правила, манеры, двенадцатилетнее копирование в Эрмитаже. Не писать картину a la Rembrand, a la Rubens и прочая. Нет, надо писать а ля натюр.» То есть изображать красками то, что видишь перед собой.

В 1815 Венецианов женился и через несколько лет выходить в отставку. И поселился уже до конца дней своих  в своём имении. И это в сорок лет. Шаг удивительный. Так резко поменять весь уклад своей жизни. Деревня – это особый мир, бесконечно далёкий от столичного. И вот на лоне живописной природы, в трудах  и вдохновении   он много и счастливо работает.

 Его картина "Гумно"  была написана одной из первых. Вроде бы ничего особенного, но эта картина обратила внимание Александра 1. Император забыл свой гнев по поводу его сатирических карикатур  и соизволил  картину купить за 3 тыс. рублей. Очень много. Но царь и не может покупать какую-нибудь дешёвку. Он покупал её для своей коллекции в Эрмитаже. В это время у него появилась идея создать в Эрмитаже галерею исключительно русских художников. И «Гумно» было куплено едва ли не первой. «Эти лица, это небо, эти вещи – всё это русское, всё невымышленное, всё взято из самой природы». Ну как не купить такую картину.

     У художника радости нет конца. В избытке чувство он дарит императору ещё одну свою картину. «Утро помещицы». Император соизволил принять этот подарок.

                *****
 И вот он живёт в деревне в глубине Тверской губернии. Здесь среди крестьян нашёл он главных героев. А какая природа вокруг! Из сознания восходят известны строки:

Иные нужны мне картины:
 Люблю песчаный косогор,
 Перед избушкой две рябины,
 Калитку, сломанный забор,
 На небе серенькие тучи,
 Перед гумном соломы кучи
 Да пруд под сенью ив густых,
 Раздолье уток молодых;
Теперь мила мне балалайка
Да пьяный топот трепака
 Перед порогом кабака.
 Мой идеал теперь — хозяйка,
 Мои желания — покой,
Да щей горшок, да сам большой.

    Боже, как просто и сколько поэзии. Вот и Венецианов нашёл столько поэзии в материале, в котором вроде бы нет и быть не может никакой поэзии. Но ведь вот какая тут появляется запятая всему его творчеству. Невольно вспоминаешь и другие строки того же автора:

 Но мысль ужасная здесь душу омрачает:
      Среди цветущих нив и гор
Друг человечества печально замечает
Везде невежества убийственный позор.
      Не видя слез, не внемля стона,
На пагубу людей избранное судьбой,
Здесь барство дикое, без чувства, без закона,
Присвоило себе насильственной лозой
И труд, и собственность, и время земледельца.
Склонясь на чуждый плуг, покорствуя бичам,
Здесь рабство тощее влачится по браздам
      Неумолимого владельца.

    Нет, сам Венецианов всё знал и всё видел, что происходит вокруг. Он был не слепой. Он видел это «рабство тощее» и внутренне страдал от этого. А что он мог сделать? Ну кое-что делал. Например много сделал для освобождения Тараса Шевченко.

 А больше половины его учеников – крепостные. Подумать страшно – ребёнка ученика могли взять из класса и продать другому помещику. Ужас! И тем не менее на его картинах не видно тоски и страданий. Мы видим поэтические изображения ликов сеятелей и хранителей. Это другой мир. Нет, не так. Мы видим часть, выделенную часть такого сложного и противоречивого мира, который, конечно, включает и поэзию. А художнику хотелось изображать только поэзию.

      Но для художника не важно, кто перед ним – крепостной или его хозяин. Он думает так, что ценность человека зависит прежде всего от того, кем он был с точки зрения морали со всеми его человеческими качества. Мы все люди со всеми присущими нам известными достоинствами и недостатками. Мы все молимся одному Богу. В случае Венецианова – православному Богу.
 
                *****

    А я вот здесь никак не могу согласиться с художником. Потому как в жизни не всё поэзия. В жизни была и Салтычиха. У неё ещё было и другое прозвище.
 «Людоедка».
 Она была не из простых. Она была столбовой дворянкой. Но кончила очень плохо. Лишена была  дворянского достоинства и приговорена к смертной казни. Казнь заменили на пожизненное заключение, которое было хуже смерти. И никто об этом тогда не сожалел.
 
    Овдовев в 1756 году, она стала наследницей четырех самых крупных состояний. У неё были имения в Московской, Костромской, Вологодской губерниях. А также огромное роскошное домовладение в Москве. Оно простиралось от Большой Лубянки до Кузнецкого Моста.

   Ну так что же ещё надо для полного счастья? Живи и радуйся! Она была замужем. И у неё было двое детей. А когда овдовела просто с катушек слетела. И это был даже и не садизм. Это даже и не поддаётся никакому объяснению. Это вообще к роду человеческому отношение не имело. Убивала и убивала. Часто собственными руками.

  Баба она была здоровая. Избивала прислугу регулярно за малейшую провинность. Чаше всего поленом. По поводу пустейшему. Сначала била сама, а потом  пороли конюхи и гайдуки, порой до смерти. Побои становились всё сильнее, а пытки  всё изощреннее. Салтычиха рвала волосы своим жертвам пальцами. Она  морили голодом своих крепостных,  привязывали голыми на морозе. Особенно любила убивать невест, которые в ближайшее время собирались выйти замуж.  Однажды собственноручно забила мальчика до смерти.

  Судебное разбирательство длилось 6 лет. По итогам следствия пришли к заключению, что Дарья Салтыкова «несомненно повинна» в смерти 38 человек и «оставлена в подозрении» относительно виновности в смерти ещё 26 человек.  Ужас.

     Салтычиха – это конечно случай исключительный и невероятный. Но и имеющий своё слабое объяснение и даже оправдание. Крепостной – это ведь как некая вещь, которую можно было купить-продать. А купить-продать можно только нечто неодушевленное. Вот поэтому и отношение к крепостному тоже было как к вещи. И тогда всё позволено. В случае проступка даже и преступления (а бывало конечно и такое, почему нет), то хозяин сам определял меру наказания. И способы его исполнения. Сдерживающих правил не существовало. Ну и появление такого феномена, как Салтычиха, было только вопросом случая. Мало ли у нас сумасшедших.

               
                *****
   А вот на картине Венецианова – полная идиллия. Теплая домашняя атмосфера. Утро раннее.  Молодая помещица даёт указания своим не то подопечным,  не то подчиненным, но никак уж не рабыням.

     Молодая помещица. И тут мне память подсказывает другую историю и другой рассказ. Вернее, маленькую повесть не самую известную великого писателя Льва Толстого. Повесть, которая тоже называется «Утро помещика». Герой повести тоже помещик Нехлюдов.

 А у Толстого под фамилией Нехлюдов выступают герои нескольких произведений. «Отрочеств», «Юность» и, главное, великого романа «Воскресенье». И везде под этим именем выступает сам Толстой» Это он так себя с поразительной искренностью и честностью представляет читателю. Это он о себе, о своих чувствах и переживаниям поведал нам, особенно в «Воскресенье».      

 Повесть начинается с того, как молодой помещик Нехлюдов, ему только девятнадцать лет, пишет письмо своей тётушке. Он сообщает о том, что он вступил в права своего поместья. Со всеми его крестьянами. Крепостными. Юноша полон благих намерений. Он добрый и душа его расположена к тому, чтобы сделать жизнь своих крестьян счастливой и беззаботной.

Он себя видит ну совсем как эта молодая барыня на картине Венецианова. И вот, что он пишет:
               
   «Не моя ли священная и прямая обязанность заботиться о счастии этих семисот человек, за которых я должен буду отвечать Богу? Не грех ли покидать их на произвол грубых старост и управляющих из-за планов наслаждения или честолюбия? И зачем искать в другой сфере случаев быть полезным и делать добро, когда мне открывается такая благородная, блестящая и ближайшая обязанность? Я чувствую себя способным быть хорошим хозяином; а для того, чтоб быть им, как я разумею это слово, не нужно ни кандидатского диплома, ни чинов, которые вы так желаете для меня, милая тётушка».

   И вот он идет в жилища своих крепостных. С благородной целью облегчить их участь. И погружается в мир совершенно незнакомый ему. И открытия, которые он делает для себя, это даже нельзя назвать просто разочарованием. Это был крах его надежды.
 
   И что же он увидел во время своего «похода в народ». Нищету, пьянь, людей, пребывающих в скотском состоянии. И, главное, и не ждущих от него никаких благодеяний. Он понимает, чтобы все эти люди восприняли эти благодеяния, нужно ещё поднять их сознания до понимания человеческого достоинства. Сначала надо вывести их из этого низменного, скотского состояния. А это сразу не получится. Ну как если бы вы сегодня дали  нищему бродяги, бомжу тысячу долларов, что изменилось бы в его жизни? Ничего не изменилось бы!
   
     Нехлюдов заходит в дом к одному из работников - Ивану Чурису.  Он видит что творится у того во дворе.  Грязь, изба почти развалилась и даже одна из перекладин упала на спину его жене.

    Он заходит в другой дом.  Пускай хозяйство не в идеальном состоянии, но в достаточно сносном. Имея хорошую рабочую лошадь, хозяин не хотел пахать на ней, а собирался продавать. Все увещевания, что нужно использовать коня в работе, а не проесть все деньги от продажи. Объяснения, что этот мужик прогуливает да пропивает все что попадает ему в руки - очень плохо, никак не подействовало.
 
  Третий дом. Хозяин  настолько обленился, что сидел на печке, оброс жиром и вообще не хотел шевелиться. Его мать работала не покладая рук, и жаловалась барину на своего сына. Но тому все слова были не интересны.

  Нехлюдов пытается донести до них, что и как нужно делать, чтобы жить в достатке и без нужды. Но каждый из троих придумывает себе различные отговорки, лишь бы не делать лишних движений, а продолжать жить так, как они уже привыкли за многие годы.
 
     Словом, полное разочарование. Повторяю, эта повесть написана молодым человеком. У него все впереди. «Война и мир» и «Анна Каренина» ещё не написаны. Великий художник слова ещё вернётся к этой идее в романе «Воскресенье», в котором он ещё даст ответ на то, как победить очевидное зло. Нравственное самоусовершенствование.   Но это уже другая история.
 
Толстой пишет в 1852 : «Я роман этот называю книгой, потому что полагаю, что человеку в жизни довольно написать хоть одну, короткую, но полезную книгу…». Он ещё не знает, что он напишет много «полезных» книг, которые сделают его , как я считаю, самым великим писателем земли русской.
 
                *****
    А вот на картине Венецианова «Утро помещицы» полная гармония. От картины веет покоем и уютом. Тут вот мне не совсем понятно, о чём идет речь. Это просто утро помещицы, начало её трудового дня по устройству её дома, или она только что вступила, как и Нехлюдов, в права домохозяйки. Вот такая простая деревенская жизнь.

   А картина была написана в 1823 году. Примерно в те же сроки Пушкин писал   главы поэмы «Евгений Онегин». И мне в этой связи вспомнились строки из его поэмы. Вот приезжает в глушь, в деревню лондонский денди, весь в тоске и усталости от столичной жизни, в надежде найти отдохновение и душевный покой в деревне. И с радужными планами обустроить счастливое существование своих крепостных. Ну совсем, как Нехлюдов.  Тоже такое утро помещика.

Сперва задумал наш Евгений
Порядок новый учредить.
В своей глуши мудрец пустынный
Ярём он барщины старинной
Оброком легким заменил.
И раб судьбу благословил.
Зато в углу своём надулся,
Увидя в этом страшный вред
Его расчетливый сосед.
Другой лукаво улыбнулся.
И в голос все решили так,
Что он опаснейший чудак.
 
     А какой же уклад жизни у этой юной помещицы, которую мы видим на картине. И на это у Пушкина есть ответ:

Она езжала по работам,
Солила на зиму грибы,
Вела расходы, брила лбы (то есть, отдавала в солдаты)
Ходила в баню по субботам,
Служанок била осердясь –
Всё это мужа не спросясь.

     А наша помещица замужем. На картине мы видим портрет Марфы Афанасьевны – жены художника.  Но это не все. Дальше Пушкин с гениальной простой описывает жизнь помещицы в этой глуши более подробно:

Они хранили в жизни мирной
Привычки милой старины
У них на масленице жирной
Водились русские блины.
Два раза в год они говели,
Любили круглые качели ,
Подблюдны песни, хоровод.
В день Троицын, когда народ,
Зевая, слушает молебен,
Умильно на пучок зари
Они роняли слёзки три;
Им квас как воздух был потребен,
И за столом у них гостям
Носили блюды по чинам.
 
      Вот такая жизнь, непритязательная, устоявшаяся со всеми привычками милой старины. И всё это приходит на ум при созерцании картины «Утро помещицы». Картина, подаренная царю,  украсила собой галерею русской живописи в Эрмитаже.  Сегодня она находится в Государственном Русском музее в Петербурге.
 
   Жизнь художника оборвалась трагически и нелепо. В последний год жизни Венецианов работал над образами для церкви пансиона дворянского юношества в Твери. После работы он поехал домой. Он ехал по оледенённой дороге. И в какой-то момент лошади понесли. Он вылетел из экипажа на повороте, запутался в постромках и разбился насмерть.