Иллюзореа глава 19

«Любовь – кольцо, а у кольца нет конца. Любовь…» Эта поговорка вертелась в Милиной голове без конца, как заезженная пластинка. Через 3 часа - процедура бракосочетания в ЗАГСе, а заплаканная Мила сидела в наполненной ванной и не могла решиться выйти. Филипп уже несколько раз подходил к двери и деликатно стучал, напоминал, что  ей ещё нужно высушить и уложить волосы, но Мила продолжала наполнять ванную своими горючими слезами. В её голове разговаривали 2 Милы, и что самое ужасное, что она была согласны с обеими.



 Женя сначала почти ничего не понимала, так как мама ей мало, что переводила. Мама постоянно его обнимает, целует, даже Женьку так часто не целовала, только смотрит на него как на короля из сказки и слушает что он говорит, мама постоянно переводит ему фильмы и новости. Иногда на выходные они ходят в гости, и каждый раз, после гостей - скандал. Женька не понимала слов, но догадывалась о чём они кричат – она часто слышала знакомые имена, они не могли спокойно разговаривать, а постоянно кричали, хлопали дверями, Филипп уходил, мама  плакала, глядя в окно. Потом он возвращался, они мирились, и мама смеялась, как ненормальная. Иногда он уезжал в Москву на несколько дней, и мама ждала его, постоянно названивая, рассказывала ей про Париж и обещала, что скоро они туда поедут жить. Несколько раз Женька заметила, что мама открывала бутылки шампанского и пила сама на балконе, она больше не приглашала в гости своих подружек с детьми. Теперь мама часто болеет – почти каждую пятницу ей вызывают скорую помощь – у неё сильно болит голова и она кричит по ночам. Лучше бы он уехал и всё стало как раньше.

Мила, после того, как к ней приехал Филипп, поняла, что не сможет справиться с прежними нагрузками заместителя начальника отдела, и у неё больше нет свободного времени посвящать всё время работе и друзьям, и попросила освободить её от должности в пользу Лили, а сама продолжила работать простым менеджером. Работа ей стала неинтересна и утомительна – одни проблемы: на фабрике сломалась сушилка, пошёл брак, рекламации сыпались как из рога изобилия, много переводов, постоянные подковёрные игры конкурирующих отделов – всё это мешало сосредоточиться на её размышлениях – где Филипп, что он делает, с кем разговаривает. Однажды после работы, освободившись пораньше,  Мила зашла в ближайший продуктовый магазин и увидела Филиппа, кокетливо подмигивающего продавщицам. Дородные кустодиевские красавицы сражались за его внимание, протягивая лучший кусок колбасы или сыра, а он на пальцах объяснял, что ему нужно. Когда они поняли, что Мила его жена, их лица стали каменными и железобетонными, и потом, каждый раз, когда она заходила в этот магазин, она только слышала их змеиный шёпот. А он только смеялся над её реакцией и говорил, что во Франции все так разговаривают с продавщицами. Время от времени, он уезжал на несколько дней в Москву, как он говорил – в посольство по делам, он обещал, что как только они поженятся и оформят все документы, то переедут во Францию. Когда они прогуливались по Набережной Волги или гуляли по центральной улице Саратова, или ходили на балет, она, даже не глядя на него, а по реакции женщин, идущих навстречу, догадывалась, нравится ему девушка или нет, какое у него сейчас выражение глаз. Это было невыносимо. Мила страдала тяжелейшей формой ревности, она ревновала его ко всему и ко всем, она думала и говорила только о нём, он стал для неё всем – мужем, отцом, матерью, сыном - кумиром. Она становилась очень нервной и рассеянной на работе, всё чаще допускала ошибки, устраивала истерики. Почти каждую пятницу у неё случались панические атаки или гипертонические кризы, она боялась сама ездить в лифте. Приезжала скорая, её уже знали некоторые врачи, один из них – хромой, с растрёпанными волосами, очень сердился, если не работал лифт, посоветовал ей пить коньяк для расширения сосудов. По ночам ей снились кошмары, в которых за ней гонялись с ножом чёрные люди или она падала с высоты, однажды ей приснилась огромная змея, которая приползла и, встав во весь рост, смотрела на неё чудовищными серыми глазами, хотела задушить. Перед смертью папы она видела вещий сон – его силуэт на фоне свечи и ей казалось, что она слышала его последние мысли. Но свадьбу они не отменили, хотя мама обиделась, и просила перенести на полгода.

В «Золотых орешках» их ждали Борис и Лиля, как и тогда, за тем же столиком – полгода назад. Мила и Филипп расписались только в присутствии свидетелей – сестры Вари и её мужа, которые после росписи сразу же уехали к себе домой, забрав с собой Женьку. Борис издалека рассматривал Милу, которая не выглядела счастливой невестой, она походила скорее на бегунью, выигравшую  забег на длинную дистанцию. Она была в той же синей юбке с запахом и блестящей блузке, немного поправилась, на припухшем лице с взглядом раненой газели – подобие жалкой улыбки. « А я предупреждал, этого и следовало ожидать. Жаль, а со мной она могла быть счастлива. Она слишком открытая и наивная в эмоциональном плане. Но поздно. Лиля…» Лиля, не выдавая себя, внимательно следила за выражением его глаз,  когда Мила с Филиппом проходили через танцпол перед эстрадой. Она снова заказала французскую эстрадную музыку. Теперь она командует. Лиля стала начальником экспортного отдела, заменив Карапетовича, который недавно вышел на пенсию. Борис приехал, чтобы предложить организовать совместное предприятие и на завтра у них с Лилей уже назначена встреча со всеми заинтересованными лицами. Борис хотел пригласить в проект Милу, но Лиля почему-то  категорически против. Мила с Филиппом присели за стол, начали со смехом рассказывать о своих приключениях :  как заведующая перепутала их имена, свидетель забыл кольца, а Женя сказала, что не согласна с их браком. Борис с Филиппом вышли покурить на крыльцо, они давно не виделись. Лиля интересовалась их планами, ждала приглашения в Париж и желала пополнения семьи. Она предложила тост: « За три орешка для золушки!» Зазвучала песня Патрисии Каас « Девушка поёт блюз». Мила почувствовала, как на её плечи опускаются тёплые руки Филиппа, потянулась к нему всем телом и пошла танцевать. Филипп,остановился, и глядя на Лилю поверх плеча Милы, спросил её: “ Are you joker?”

Однажды Милу вызвал Игорь, который стал начальником управления внешнеэкономических связей после объединения экспортного и импортного отделов, и глядя Миле прямо в глаза своими голубыми, навыкате как у рака, глазами, сказал: « Мила, ты знаешь, мы тебя очень все любим, ты наш друг, все за тебя переживают, ты очень изменилась, и не в лучшую сторону….Может, тебе стоит ещё раз внимательно подумать, и выбрать, что лучше для тебя – верные друзья, интересная работа и достойная зарплата или, даже не могу назвать это чувство любовью, твоя неразумная страсть, болезненная зависимость от другого человека. Ты себя разрушаешь, неужели ты этого не видишь? Ты уверена, что хорошо  его знаешь?....» Этот вопрос, как мячик, эхом начал прыгать в её голове и повторяться разными голосами, то громко, то тихо, то будто кто-то смеялся, а потом с надрывом: « Ты уверена, что хорошо его знаешь? Филипп, Филипп...» Мила, уже давно была готова к подобному разговору, и не смотря на то, что внутри у неё всё горело и пылало, она спокойно, немного охрипшим голосом сказала: « Я выбираю Филиппа. И можешь не переживать, я не буду доставлять вам проблем - я увольняюсь.» Она вернулась в свой кабинет, написала заявление об уходе и положила его на стол Игоря. Больше на завод она не вернулась.