Доля

               
Бабушка опять сердито поглядывает  на младшую  внучку  Марию  и что-то ворчит про себя.  А Мария не очень обращает внимание  на бабушкино всегда недовольное выражение лица и не слушает ее бормотанье. Главное, чтобы та не кричала, а то будет  не слышно, вышли или нет  ребята  играть на их любимое место посреди деревеньки. Ладно, решает девушка, пойду встречать стадо и загонять овец  и коз на место, раз бабушка велит, а  потом поиграем в лапту или покачаемся на качелях, или сбегаем  еще искупаемся на речку. Дни длинные, ночи белые, времени  для всяких затей   летом хватает. Но вот вчера к ним в дом поселили двух молодых военных, капрала и рядового. Надо еще и у них в горнице за  порядком уследить. Ну, утром они уйдут на свои учения, и Мария по-хозяйски там поприбирается.
 Вечером,  досыта нагулявшись  со сверстницами, подружками 15-17 лет, накупавшись, налетавшись на качелях, Мария  пьет  парное молоко с хрустящей краюхой свежеиспеченного бабушкой  хлеба,  бухается под бочок к ней  в постель у печки, потому что   горница   теперь занята военными, и просыпается только утром под ворчание бабушки у плиты, когда постояльцы уже где-то маршируют,   и только  слышны издалека барабанные дроби. Скотина   в стадо угнана, и Мария после завтрака с пшенной кашей и молоком с наваром  из цикория  приступает к дневным своим заботам. Подмела у гостей, особенно не присматриваясь к их немногочисленным и аккуратно разложенным по лавкам у стены  одёжкам с  амуницией. Она и к молодым людям тоже была не очень внимательна, когда их вчера утром  привели к ним на постой, но успела приметить, что тот, что  постарше, капрал, очень стройный и зубастый,    все время ей  широко  улыбался. Девушка пока не особенно заботилась об устройстве своей взрослой жизни, хотя  не раз уже замечала внимание к себе парней, да и  родня намекала, что пора ей найти себе пару и помощника в бабушкино хозяйство. А и  не особенно-то ей, сироте, приходилось мечтать о суженом, - приданое скромное, бабушкин сундук только, а  дом-то  уже старшими замужними  сестрами для себя  ими  примечен.
 Тут и праздник Ивана Купалы пришел,  даже воинам  дали в тот день отдых, и вся молодежь с ними вместе  дружно собралась на самом  высоком берегу речки и  пили хмельной квас, плескались в воде, бросали венки в воду,  водили хороводы. Мария в венчике из ромашек и колокольчиков, который в реке не утонул, но и дальше не поплыл,  оказалась рядом со своим постояльцем, и они пели, плясали и угощались, немножко наблюдая друг за дружкой. Домой тоже пошли вместе. Павел, как узнала Мария из его небольшого о себе сказа, собирался из летнего лагеря в их деревне,  недалеко от нового города  Петербурга, со своим полком отправиться  вскоре на запад, на войну и, увидя расположенность к себе Марии, не долго думая, предложил ей выйти за него и пойти  вместе с ним  уже в качестве полковой  прачки, портомойни,  за небольшую мзду от начальства.
 Да, задал Паша задачку Марии – думать теперь о нем, о жизни с ним, о бабушке…  Обсудив все эти замыслы и помыслы с подружками, с сестрами и с бабушкой, наплакавшись,  решившись на замужество, Мария  в оставшееся до свадьбы время  привела в порядок и свои наряды и немудрящий  скарб в избе, переданный под присмотр  хозяйственной золовки, а  через день  после венчания Мария  под звуки флейты, барабана и трубы    вместе с полковыми повозками вслед за строем пехоты отбыла в сторону Петербурга, а потом и дальше, к Балтийскому морю.
 Вот, не думала-не гадала, а стала она женой красавца-капрала  да еще  и прачкой, да еще стала помогать  поварихе, тоже замужем   за таким же, как Павел,  нижнего чина бравым офицером. С муженьком они намиловались дома на сеновале, а в пути-дороге мало было и досуга для их ласк и гнездышка не было,  кроме походных возов, но и скучать не приходилось, столько было занятий – и портомойней и провиантские хлопоты. Зато  не голодно  и весело – ребят молодых и любого возраста кругом полно, все внимательны, услужливы, боятся и уважают ее муженька.  Пехота   топала,   возы ехали...  Сначала Петербург прошли, потом  пошли мимо залива. С наступающими холодами стали наведываться по дороге на хутора и деревеньки. Мария ощущала себя почти хозяйкой большого полкового имущества с кухней, провиантом, запасами всех необходимых для военной походной  жизни товаров. И начальство, видя ее  усердие и расторопность, не обижало  излишним приглядом или недоверием, наоборот сулило хорошую оплату  стараниям  молодухи. Павел тоже был доволен жёнкой, и когда выдавалась минутка,  успевал и помочь, и приласкать. Они мечтали -  когда-нибудь закончится их военная жизнь, и накопленного к тому времени добра и поощрений за добрую службу  хватит и  на домишко и на детишек…
 Но  всё приближалось к войне. Уже завезли и госпитальное хозяйство, где орудовали  молодые солдатки-вдовы.  Марии приходится  и здесь соображать и распоряжаться по хозяйству. Каждый день грозил новыми заботами, но обходилось пока без больших потерь. Начались  артиллерийские  бои, пошла и пехота, а в госпиталь набирались уже раненые. Стало не до встреч с муженьком, было некогда даже бояться за его жизнь и свою.
Гром грянул вечером одного тяжелого дня, после большого сражения:  в палатке для раненых Мария узнала своего супруга! И не стало его к утру. Дальше она не помнила, что,  и как,  и где…  Она провела много времени как бы в забытье  после похорон мужа.  Все пошло по кругу ежедневных забот,  товарки-сударушки  не ограждали ее ни от каких  хлопот, -  многие по себе знали, что  только это  и спасает молодую вдову  во время  злой кручины.  После главного сражения начали отходить войском  к российским  рубежам,  собираясь в будущем вернуться  к достижению  прежней цели.
  Более мирные занятия всех настраивали на простые человеческие  желания. К  Марьюшке  на досуге стали все больше приглядываться и рядовые и командиры. Она не очень-то их замечала, пока  ей  прямо не сказала одна товарка по кухне, мол, время идет, пока молодая да красивая, да в силах,   устраивай свою жизнь, смотри, сколько холостых, и не только простых солдат, вон, как на тебя поглядывает даже  наш главный. Марья, с детства не избалованная жизнью,  недолго думала, и после одного общеполкового празднования очередной российской победы, пошла к командиру в его квартиру, сначала по его просьбе  на кухню, а потом и всеми  его хозяйственными делами занялась. Наконец в дни перемирия добрались до его   дома под Петербургом, с окружающей деревенькой и   целым  поместьем, где и псарня, и овчарня, банька, конечно, тоже  и сам домина двухэтажный. Но здесь были свои слуги и служанки, и Марии оставалось только угождать бывшему командиру в выборе еды и общем ведении  дома. Затихали боли от прежних  душевных переживаний. Забывались родня, подруги, грёзы молодости, думалось только о насущном.  Но иногда она ловила себя на мыслях о детишках, о которых когда-то мечтали они с мужем, но которые не заводились у них  в суровые походные  времена, а с теперешним её  господином и речи об этом не шло. Она знала, что у него где-то  в России есть законная жена и дети, и  своей участью она, простая женщина, не думала тяготиться.
 Пошли праздноваться в поместье всякие важные политические события, с пирами, танцами, фейерверками, и ей приходилось прислуживать на подмоге во всех затеях. Однажды к ним на одно из таких увеселений нагрянул сам царь, прибывший из недалекого отсюда Петербурга. Принарядившись, Мария издалека, из сеней с открытыми для проветривания дверями, глядела и любовалась на этот пир с танцами и песнями, нарядами на заграничный манер, с готовностью подносила чистые блюда,  кубки и ковши с пивом поближе к высокому гостю. И вот он со смехом прихватил ее за рукав и за тонкие запястья,  спросил, как звать, а позже  ее хозяин сам велел отнести в комнату  заезжему  дорогому гостю шубу под ноги…  Она осталась там до утра, и вообще стала его «сударушкой». Так он  называл ее, а она называла его сударь и  батюшка. Потом  он  приказал  хозяину перевезти ее к нему в новое поместье на берегу залива.. Хозяин жалел свою бывшую боевую подругу, но не посмел ослушаться царя, и  Марьюшка  тоже  всплакнула не раз в разлуке с ним, а  новый ее господин  умел ее порадовать и подарками, и угощением, и ласками, а потом, в свое время, она и мальчика от него родила, и девочку,  и про них он тоже не забыл и обеспечил им безбедное житье, и домик свой она  получила от него, и жила в нем долго и счастливо, когда уже и  не стало  обоих кавалеров. Так  самые простые  жизненные помыслы Марьюшки получили свое воплощение без больших усилий с ее стороны, она просто  усердно работала, радовалась всему хорошему и своим потомкам и ничего не требовала больше.

Лахти. сентябрь 2020.