Разрывная пуля
Предгорья Северного Кавказа были буквально напичканы остатками всевозможного железа, оставшегося от бывших боев. Все, что было на поверхности земли, убрали, но в земле оставалось еще много того, что нас малолеток привлекало.
Мы ходили по местам бывших боев. В те годы определенных целей, для применения своих находок мы не имели. В среде своих сверстников, хвастались найденным. Обменивались.
Даже имели скрытый свой штаб, где хранились найденное ржавое, не пригодное к действию оружие. Но очищенный арсенал висел на стенах нашего подпольного штаба. Находили гранаты, мины, но наша команда к ним относилась с осторожностью. Потому что было еще много случаев, когда мальчишки подрывались на них.
Но старых, ржавых патронов было много, и мы научились отличать трассирующие и разрывные пули от простых пуль. Довольно часто разрядив патроны, мы разжигали костер и бросали туда пули. Они, нагреваясь в костре, взрывались, производили шумовой эффект, а трассирующие оставляли в воздухе свой след.
А мы лежали за укрытием, считали их по счету. И вот однажды развлекаясь таким способом, мы не досчитались, одного взрыва разрывной пули. Мы научились по количеству колец на пуле определять, какая? – Разрывная или трассирующая?
Немного подождав, решили посмотреть. Костер раскидан взрывами пуль, дымил по сторонам. Огня уже нигде не было, и мы пошли с другом поискать пулю на месте костра.
Покопавшись в золе и углях бывшего костра. Мы отыскали злополучную, неразорвавшуюся пулю. Выкатили ее из костра. Она была очень горячая. И мой товарищ взял ее в руки, а так как ее держать нельзя - жгло руки, он перекидывал ее с руки в руку.
Затем попросил открыть мне его карман, где лежало еще с десяток таких пуль. Товарищ старше меня на два года, и я не задумываясь, наклоняюсь, открываю карман. Он зажимает пулю в кулаке, пытаясь засунуть ее в раскрытый мной его карман.
Но в тот, же миг у меня возле головы раздается взрыв. Звон в ушах, я поднимаю голову, перед глазами раскрытая кисть товарища, она совершенно белая, видна кость большого пальца и ладони.
И в тот же миг из разорванной руки хлынула кровь. Товарищ дико закричал, видимо от страха и еще страшной боли. Послышались советы ребят, пережать кисть руки, чтобы не шла так быстро кровь. Но под руками ничего не было.
Зажав запястье товарища своими пальцами, мы бросились к больнице. Наше счастье было в том, что в этот раз мы были дома, а не в горах и до больницы с мелколесья, где мы находились, было всего метров пятьсот. Быстро, как могли, добежали до больницы, по дороге выкидывая все оставшиеся пули из карманов.
Товарища, уже сильно, побледневшего, приняли врачи. А через час он с забинтованной рукой, на перевязи через плечо был на улице, где мы его ждали.
Голова у него кружилась, да и идти домой он боялся. Тогда нас за любую провинность, драли ремнем безбожно. В те времена это считалось у родителей самым действенным методом воспитания. И некоторые родители применяли этот метод воспитания до совершеннолетия своих чад.
Но тем не менее не смотря на получаемые порки, мы занимались своими делами и у нас пацанов того времени была своя жизнь. И я веду своего друга к себе домой. Отлежавшись несколько часов, мы понимаем, что домой все-таки идти придется, и я его отвожу.
Дома на него пошумели, но глядя на его мучения, уложили в постель. Через несколько месяцев повязку сняли, но последствия ранения, как напоминание останутся на руке до конца его дней.
И только сейчас спустя много лет, я подумал – Разожми он руку у моей головы, на несколько секунд раньше, которая была склонена возле его кармана. Написал бы я эти строки или нет?
Всего несколько секунд отделяли меня от страшной черты!
Опять приходят мысли – Кто ты мой - АНГЕЛ ХРАНИТЕЛЬ?
Свидетельство о публикации №220082901524