Консорциум. Сердце Мира. Глава Ипсилон

Консорциум
Новелла
Сердце Мира


Глава Ипсилон
Взаперти


А после случившегося меня заперли в моей же комнате и запретили выходить. Кай больше не навещал меня, приходил лишь Джон, который рассказывал последние новости из Кингсмута, пытался помочь навести порядок в комнате, хоть сколько-нибудь улучшить убранство и в какой-то степени мне показалось, что он очень хочет подружиться.
Но это было совершенно не так. Он изучал меня. Интересовался, что произошло накануне. Любопытствовал на счет моего вернувшегося зрения и состояния здоровья, в общем. Обработал и зашил мои раны, но и не надеялся, что они затянутся. А они – затянулись.
Пытался навязать мне полное обследование моего механического сердца, но я отказывался. И все чаще задумывался о том, чтобы снести себе голову, – уж это-то должно же было помочь, чтобы наверняка умереть. Но после задумывался о том, что мое появление здесь не случайно и продолжал ждать. Наверное, чуда.
Джон приносил мне электронные книги на устройстве, подобному исину, но как только об этом узнал кто-то из верхушки местной власти, пришлось отдать. Я был взаперти и стал узником. А после и доктор перестал меня навещать. Серые будни превратились в кошмар, теперь совсем без общения, да еще и с закрытой наглухо дверью.
От одного лишь упоминания об этом Кингсмуте, воротило. Я не желал видеть город, лишь бы убраться как можно дальше, куда-нибуд,ь где никто обо мне не знает. Пытался предложить эту затею: «Изгнать меня из города», но ко мне так никто и не пришел.
Прошло больше трех месяцев, об этом мне говорили насечки на стене, но меня так и не посетили. Казалось, что обо мне забыли навсегда. А еще казалось, что я все-таки окончательно сошел с ума. Теперь не просто разговаривал сам с собой, но и видел образы-призраки своих бывших друзей, сослуживцев и других, как людей, так и Арков (хотя это всегда был один и тот же Люциус). Я разговаривал с ним, обсуждал свои же собственные мысли и с каждой секундой сходил с ума все сильнее и сильнее.
А после вновь послышались удары по барабанам, – да теперь, это было несколько барабанов, вместо одного. Они резонировали по всей комнате и налетали со всех сторон. Казалось, протяни руку и окажешься в том месте, где и должен был проходить ритуал.
Удары стучали ровно три дня. Они отчасти сводили с ума, а с другой стороны придавали сил. И в одно мгновение я был преисполнен чувства долга.
«Меня ждали! Я должен идти! Я не могу опаздывать!»
Поднялся с кровати и двинулся к металлической двери с цифровым управлением, хоть она и открывалась только с внешней стороны. Звуки барабанов усилились, теперь их было сотни. Все стучали, отзывались эхом, наполняли меня своей природной силой. Я замахнулся, чтобы нанести по двери удар и барабаны стихли. Кулак соприкоснулся с дверью и увяз в ней. Я оставил в металле глубокую вмятину, а сам впал в безумие. Во мне проснулась какая-то безумная жажда крови, ярость зверя. И зверь рвался из меня наружу.
Еще несколько десятков ударов и дверь слетела с петель, ударившись о противоположную стену с гулким звоном, разнесшимся по всему этажу. А меня все еще переполняла жажда крови. Барабаны вновь застучали у меня в голове, и мне лишь оставалось прокричать то, что крутилось на языке:
– Я иду, Кингсмут! Дрожи от страха и беги!
Я не мог объяснить, что со мной происходило, но чувствовал себя так, словно был быком, сильным, безумным и готовым сорваться буквально на все, словно все и было облеплено красными тряпками, на которые я хотел сорваться, рвать и метать. Вот оно безумие, вот она – жажда крови, дремавшая во мне!..