Путевые истории. История вторая. - 45 в тени, или

          История вторая. - 45 в тени, или не дала.               

 Мишка выскочил из барака и заторопился на завтрак в котлопункт. Над заснеженными горами поднималось солнце, снег скрипел под ногами, мороз иголками колол лицо. Ух, ты, как холодно! После котлеты с кашей и булочки с какао стало легче. Он на свежем воздухе расстегнул полушубок и закурил. -  Смотри-ка,   как от горяченького  потеплело – подумал Мишка о влиянии котлеты на организм, и не торопясь, направился к бараку. По пути стал размышлять: чем же себя сегодня занять. С утра было воскресенье и по нездоровому оживлению грузчиков, живших в  большой проходной  комнате барака, угадывалась подготовка к культурному (как они это называли) мероприятию. Опять будет большая пьянка с дракой. Вообще-то на Баме (Байкало  - Амурская магистраль)  действовал сухой закон,  и спиртного в единственном здесь магазине не было. Но ушлые мужики выменивали ящик тушёнки на ящик водки у шоферов из города, которые по зимнику доставляли сюда грузы. Как раз под сиденьем водителя в машине помещался тот  самый ящик. И все были довольны – у мужиков в поселке праздник, а в городе с продуктами напряжёнка. Правда, потом начальник участка разбирался с нарушителями порядка жёстко – заставлял выкалывать сталактиты в сортирах. А, сопротивляющихся ассенизаторов,  ещё и учил кулаками. На заре становления Бама на должности начальников подыскивались специалисты со спортивным прошлым. В почёте были мастера спорта по боксу, самбо или борьбе. Что вы хотите?  - Тайга! Медведь - хозяин, прокурор – начальник! В этом маленьком посёлке на Западном портале будущего  Северо-Муйского тоннеля, состоящем из трёх бараков, магазина, котлопункта и парочки срубов,  и заняться-то в свободное время  было нечем. Ни тебе кино, ни  библиотеки,  ни  танцев с обжиманцами. А с женщинами вообще катастрофа: парочка красавиц - продавщицы в магазине, парочка ударниц – поварихи и в уборщицах несколько лахудр,  выселенных из города по 108 статье. И всё!  Жены начальников естественно не в счёт, они томились под охраной своих спортсменов.  А вокруг горы, тайга и морозы, мать их за ногу!

                И ничего Мишка  толкового не  придумал.  Во – первых, участвовать в попойке он не мог – грузчики его не уважали. Как же: - Анжинер, хрен с горы какой-то. Снеголавинная экспедиция (этого вообще не понять). А,  во-вторых, он сам не переносил процесса  сильного удара алкоголем по мозгам.  Оставались два варианта воскресного отдыха: или  метнуться  вниз по реке к знакомым мужикам на метеоплощадку (всего-то 25 км только туда), или сходить по работе вверх, на перевал, поискать снеголавинные  склоны. Вверх было короче – 15 километров, да и попутки могут подбросить. А внизу тоже радости никто не гарантировал. Особенно, если эти два таракана работничка брагу не поставили. Что здесь пьяные рожи, что там – разницы никакой. Решено! В поход на перевал – на природу! 

                Оделся потеплее, и под первый стакан грузчиков вышел из дома. Поначалу идти было прохладно, но после  двух километров ходьбы, как только согрелся, сзади послышалось монотонное жужжание. - Это к  удаче  -  подумал Мишка и радостно замахал руками. Водитель чуть скривился, узнав его физиономию, но всё равно остановился и подобрал путника. Не так давно он им подпортил весёлую пьянку, когда ворвавшись в избу шоферов, вытащил из их компании Люську «Пепельницу». Эта симпатичная стовосьмая работала уборщицей и истопницей в первом бараке и пыталась воспитывать дочку. Зачем она притащила её сюда, в Бамовский посёлок было непонятно, но мужикам было всё равно. Безотказная в пьянках, Люська за водочкой, забывая о своих материнских обязанностях, дневала и ночевала в шофёрской избе и ублажала мужиков. А,  дочка в мороз слонялась по посёлку. Однажды Мишка случайно наткнулся на неё  – синяя от холода, с соплями до подбородка, девчонка топталась возле крыльца. – Ты чего здесь? – удивился он. – Маманю жду – стуча зубами, отвечала девочка. – А где маманя? – У дяденек шоферов, в избе. – А что ж ты на морозе? Почему в дом не идёшь? – А маманя ключ забыла оставить. Мишка открыл свою комнату, посадил  девочку греться  у печки и отправился разбираться. Как они тогда его не избили? Наверное, просто обалдели от подобной наглости. В избе дым стоял коромыслом – на столе огрызки, остатки закуски, грязные стаканы и бутылки с водкой. За столом вся честная компания и полуодетая Люська с  полуобнажённой грудью. А мужики, пьяно гогоча,  стряхивали ей в лифчик пепел с сигарет (так  вот откуда такая кличка). Мишка от возмущения такой картиной, обматерил всех, прошёлся по Люське, и чуть было не начал читать лекцию о вреде алкоголя. Ошеломлённые таким натиском шоферюги разинули рты, а женщина, прикрывшись, проскользнула на улицу. С тех пор все работяги посёлка вежливо сторонились правдолюба, а женщины, наоборот, с презрительным интересом его разглядывали.

                В кабине ЗИЛа было тепло и Лёха (так звали молодого водителя), явно в хорошем настроении завёл разговор: - И куда это ты начальник направился? – Да так прогуляюсь по перевалу, на горы погляжу - шутливо ответил Мишка. –  Кабы тебе твоя прогулка боком не вышла. Слыхал прогноз: на вечер передали усиление мороза до сорока пяти? – В тени? - съязвил Мишка. – Везде! Ты парень с морозом не шути. – Да  я, наверное, до вечера управлюсь? – А назад как? Машин сегодня больше не будет. Воскресе-н-и-е!  – Как не будет? А ты с Восточного портала назад  поедешь. -  Не-а, сегодня не поеду; я в ночное к девке знакомой в гости намылился, и пузырёк с собою прихватил. Так что надеюсь на бурную ночь любви. -  Ну,  успеха тебе герой! – А ты не смейся. Смотри,  как- бы не замёрзнуть. Так за разговором, с шутками и прибаутками они подъехали к озеру на перевальной части плато. Здесь у маленькой избушки Лёха остановил машину,  и они закурили на прощание. – Слушай, хотел тебя спросить – начал Лёха - ты вот тогда, в шофёрской, разорался на нас, матом покрыл. А скажи по честному: - Ты бы сам Люську, что  не стал бы? Только напрямки, по честному.  Мишка глубоко затянулся,  и внезапно  разозлившись, ответил: -  Если честно, то стал бы!- и вылез из кабины. – А она тебе не даст, уж больно ты её обидел, культурный такой – весело прокричал Лёха в ещё открытую дверь.

                По льду  Мишка не торопясь направился в сторону небольшого горного массива, на противоположном берегу озера. Солнце подобралось к зениту и его яркие лучи как бы даже согревали окружающий белый  мир. Если бы не солнцезащитные очки, то Мишка точно пожёг бы глаза. Настолько ярким было заснеженное безмолвие. Подойдя  к берегу, он сунулся было в снег, и тут же утонул в нём по пояс. Побарахтался немного, плюнул, выбрался обратно на лёд и побрёл вдоль берега. А что, так даже удобнее, только как- бы не грохнуться, уж больно скользко было. Через часик такой прогулки мороз стал злее покалывать лицо,  и Мишка засобирался назад. Солнце начало склоняться к горизонту, а звенящая тишина просто давила на уши. И, главное, ничего не предвещало опасности. Заторопившись,  Мишка всё равно пару раз грохнулся на лёд, но удачно, падения смягчал полушубок. Одет он был тепло, по - таёжному: заячья шапка, полушубок из овчины, шерстяные штаны, и только ноги в ботинках начали зябнуть. В заиндевевшей  изнутри избушке всё было чин - чинарём, как и положено  в Сибири – маленькая железная печка, скамейка и охапка  дров. Только топор кто-то стырил. Сколько таких избушек было поставлено для водителей по всей трассе зимника? А вдруг что-то случится с машиной? В такую стужу без тепла просто не выжить.

                Мишка разжёг печурку, и когда потеплело, скинул шапку и полушубок. Посидел у огонька, покурил и поразмышлял: - Пятнадцать километров назад, по укатанной дороге – ерунда, часа три бодрого хода. Когда через полчаса он  вышел из избушки, то почувствовал, что  вокруг что-то изменилось. Нет, пейзаж был прежним, но вот мороз, пока грелся в помещении, резко усилился. Пару километров Мишка бодро протопал по дороге, а потом тело стало скрючивать – холод проникал под одежду и лицо задубело.  Он остановился, замотал лицо шарфом, нерешительно потоптался на месте и вдруг, резко развернувшись,  припустился назад к избушке. Только в уже остывшей избушке  понял, какую же ошибку совершил. Поддался панике, столько времени потерял.  Потом голыми руками разломал скамейку и опять затопил буржуйку. Никогда ещё он не разговаривал сам с собой, а тут пришлось … . Надо было успокоиться и принять верное решение. Мысли лихорадочно метались в голове: – Зря я дурак Лёху не послушался. Бродил тут, гулял, вместо того, чтобы сразу домой рвануть. Так, успокойся, поздно переживать. Надо принимать решение: что делать дальше? Сейчас дрова в печке прогорят и …. Пора выдвигаться домой. Страшно, мороз то крепчает. А, что делать? До утра здесь торчать? Замёрзнешь! Если бы был топор, то можно бы было по кусочку от брёвен одкалупывать и в печку. А так, точно замёрзнешь. Можно конечно и избушку поджечь, пока дрова не прогорели. А что потом? Этого фейерверка  часа на два хватит, а потом опять колотун. Нет, надо идти. Так хоть какая-то надежда на спасение. Что ты не попадал в прошлом, в  критические ситуации в экспедициях? Попадал! Только так страшно ещё не было. А ты как хотел, наверное, надо и это пережить. Если получится. Так, всё, выходим! Другого варианта нет!

                Первое время Мишка старался размеренно двигаться по дороге. – Главное, не останавливаясь, идти, несмотря ни на что, идти и идти – думал он. – Остановишься – всё конец! А, потом мороз начал брать своё: тело опять начало корёжить и ноги занемели. – Не обращать внимания, надо думать о чём – ни будь приятном. Но мысли затупились, голова превращалась в ледышку, а мороз уже добрался до костей. Холод, холод!  Он уже не шёл, а брёл, еле перебирая ногами. И так стало жалко самого себя, что захотелось заплакать: - А, умирать то не хочется. -  Ну, вот, кажется потеплело, можно и отдохнуть, надо присесть на обочине – вяло подумалось ему. -                -Нет,  нельзя садиться – замёрзнешь. Когда-то, где-то  Мишка читал о подобных случаях, как  после долгих поисков пропавших зимой, находили сидящих замёрзших людей.- А почему нельзя посидеть, покурить? Я же ненадолго, только отдохнуть… - уговаривал внутренний голос.  Далёко за спиной послышалось монотонное урчание мотора. – Ну, вот и п----ц, галлюцинации начинаются – успел он подумать, и всё – сознание вырубилось.

                Когда машина остановилась у стоящего столбом человека, тот даже не мог поднять ногу на подножку кабины.  Водитель втащил беднягу в тёплую кабину, раздел догола и начал экзекуцию: сначала растёр тело снегом, потом шерстяным носком до покраснения кожи. – Мудак, дол----б, козёл, я же говорил, предупреждал – замёрзнешь. А если бы я не поехал, так бы и помёр тут на дороге – всхлипывая,  ругался Лёха и при этом  страшно матерился. Через некоторое время Мишка вроде бы пришёл в себя, открыл глаза, непонимающе посмотрел на спасителя, и снова отключился. – Э-э-э ты чё, ты куда провалился? Говорила мне моя бабка, что дураков надо учить – и принялся хлестать его  по щекам. – Ну вот, пришёл в сознание, наконец. Молодец, теперь давай спиртику  во внутрь.  Теперь можно для сугреву. Мишка сначала задохнулся, закашлялся, и наконец  осмысленным взглядом уставился на шофёра: - Л-ё-х-а-а – протянул он удивлённо - а ты как тут? – Да так мимо проезжал, смотрю -  мудак стоит - успокоился Лёха – теперь и самому глотнуть можно, а то я с тобой тут совсем протрезвел.

                По дороге Лёха совсем развеселился: - А, я еду злой как собака, смотрю впереди, на дороге кто-то стоит. Вокруг ночь, мороз гнёт, луна светит и истукан на обочине.  Аж жутко стало - всю водку из башки выдуло. Думаю:  мерещится что ли? А тут ты. Эй, инженер свечку не забудь поставить за спасителя. Ты чё всё время молчишь? От радости что ли? Мишка тупо смотрел вперёд на дорогу. – А если бы я не поехал, как бы ты тогда а?- продолжал Лёха - ладно молчи, молчи, переживаешь видно. Я понимаю. А у меня вишь не вышло с бабой. Главное так всё хорошо начиналось: выпили, закусили, потом ещё выпили и только приступать к делу, как она давай меня пилить: - Вот ты пьёшь, ко мне приезжаешь, когда тебе приспичит. И пилит, и пилит – без остановки. Сука!  Со мной пьёт наравне и ругает меня за мою же водку. А сама её  пьёт! Ну не выдержал я такой издёвки – хрясь бутылкой об пол и наружу. Хорошо ещё, что по морде не надавал. А податься то некуда. А ночевать где? Негде.  Назад к ней гордость не велит. Сука! Ну, я за баранку и домой. А тут ты на дороге стоишь, счастливчик. Выходит это она на твоё счастье мне не дала. Д-а-а,  неспроста всё это. А и чёрт с ним, что не дала! Главное я тебя спас. Эй, инженер ты чё молчишь? С тебя пузырь. А Мишка под этот разговор уже понемногу приходил в себя и думал:- А что это с ним приключилось? Вроде должен был замёрзнуть  насмерть. А  вот выжил! То ли это счастливый случай, то ли случайное счастье.