Забайкальский контракт. Часть 1-2

Таша

  Утро выходного дня часто начинается не с кофе. И иногда даже не с душа. Утро выходного дня – это такое волшебное время, когда можно не спеша проснуться, потянуться, поваляться в кровати, потупить в соцсети с телефона и только после выползти из-под одеяла в этот чудесный мир.
– М-м, противный… – тихо проворчала девушка, щурясь на выглянувший из-за шторы луч утреннего солнца.
  Коротко потянувшись, она рывком села в постели и тряхнула головой. Тяжёлые смольно-чёрные волосы тут же свесились ей на глаза, закрыв весь обзор. Девушка беззлобно ругнулась и, насколько это было возможно, заправила их за уши. Мда, для такой гривы уши бы побольше.
  Встать или поваляться ещё? Долгие подъёмы с кучей будильников никогда привычкой Таши не были. Дисциплина необходима даже в таком простом деле, как правильное начало нового дня.
  А дисциплина в её жизни – вещь фатально важная.
  Впрочем…
– Да чёрт с ним.
Уютно угнездившись в ещё тёплом одеяле, сложив по-турецки ноги, Таша неторопливо пролистнула ленту инстаграмма, накопившуюся за последние восемь часов.
  В Алисин салон завезли новые материалы. Стоит записаться: скоро торжество, надо выглядеть на все сто. Впрочем, кому бы тут жаловаться на шевелюру… Скосив глаза на настойчиво щекочущую нос прядь, Таша набрала воздуха и фыркнула на неё. Прядь сдуваться отказалась. Раздражённо поцарапав кончик носа аккуратными ухоженными ногтями, девушка заправила эту вредную метёлку за ухо.
  К слову о торжестве. Судя по рекламе, какой-то бойкий азиат решил открыть в городе лавочку с необычными подарками. Наверное, свято уверен, что он тут один такой хитрый с конфискатом из Страны Восходящего. Как же. В отцовском гараже целый шкаф этих сувенирных безделушек – хоть самой магазин открывай.
  К слову о бизнесе. Надо бы заехать к родителям – Алекс вроде собирался сегодня там появиться. График заказов из-за этого оболдуя дня на три поплыл, последняя машина вообще где-то в соседней области застряла. Перегонщик недоделанный. Ещё пара таких накладок – и заказчики начнут переползать к конкурентам. Не сдержавшись, Таша рыкнула на ни в чём не повинный гаджет, будто тот мог передать её гнев за деловые накладки её братцу.
  О, а вот это уже интереснее: кто-то из местных мелких бандитов попался на краже на автовокзале. Жаль, успел смыться. Видео с камер охраны с демонстрацией способностей ловкача-фокусника собрало за жалкие три часа сто с лишним лайков. В комментариях отписался один из парней Тихого. Кажется, воришке в ближайшее время не поздоровится.
  Вздохнув, Таша бросила телефон на подушку и огляделась. Активно пробивающийся сквозь пастельные шторы солнечный свет делал пустоватый интерьер спальни удивительно уютным. В своём жилище Таша предпочитала минимализм. От спальни к залу, от кухни к ванной – менялись только детали, но общий стиль дизайнер умудрился соблюсти безукоризненно. Ощущение чистоты, простора и неуловимый восточный привкус во всём вокруг. После насыщенного деталями внешнего мира – именно то, что нужно. Незамысловатый аккуратный рисунок на светлых стеновых панелях, тёплый оттенок морилки "под клён" на паркетной доске на полу. Шкаф-купе с зеркальными дверцами, покрытый тем же янтарным лаком, что и прикроватная тумбочка, часы-будильник в виде живописной скалы, "деревянный" абажур-цилиндр – все они сияли каким-то внутренним светом в утренних лучах.
  А может, это романтичные нотки в хорошо выспавшейся голове заиграли?
  Усмехнувшись этой чуточку циничной мысли, Таша поднялась с постели и пошлёпала босиком в сторону ванной.
  Боги, благословите инженеров, придумавших тёплый пол!
  А заодно и тех, кто изобрёл водопровод. Открыв горячий кран, Таша бросила быстрый взгляд в настенное зеркало. Оттуда, сверкая желтовато-зелёными, по-кошачьи горящими глазами, на неё заинтересованно пялилось встрёпанное чудище со слегка помятой со сна физиономией. Память подсказывала, что если это черноволосое зеленоглазое нечто причесать, умыть и приодеть – выйдет яркая, привлекательная, уверенная в себе женщина, но сейчас… Таша скорчила зеркалу гримасу, фыркнула, увидев в  отражении ответную, и отвернулась, собираясь настроить температуру воды.
  Лишь через несколько минут, когда она уже плескалась под горячими струями, сквозь шум воды до её слуха донёсся телефонный звонок.
– Вот же ж...
  Поначалу она просто игнорировала телефон, но нахальный некто, недальновидно решивший дозвониться до неё в выходной, да ещё и в такую рань, оказался настойчивым. Таша чертыхнулась. Выключив воду, она закуталась в большой махровый халат кофейного цвета и завернула мокрые волосы в полотенце того же оттенка. Кто бы это ни был – сейчас он получит полную порцию ярости незавтракавшего тигра.
  Дойдя до спальни, Таша схватила телефон и приложила динамиком к уху:
– Жалуйтесь!
– Жалуюсь! – тут же ответил звонкий девчачий голос. – Большой Тупила требует ответа, когда ждать Ваше Сиятельство – сегодня или на следующей неделе?
  В мокрой голове Таши, быстро сменяя друг друга, пронеслись несколько возможных вариантов, кому мог принадлежать голос в трубке. И один среди прочих выделялся особенно ярко. Мелкая светловолосая заноза, сестра Юрия. Медведя.
– О-о-о, Гладкомозглый таки вспомнил обо мне! – с нескрываемым сарказмом проговорила девушка и лишь затем рассмеялась. – Привет, солнце моё. Приеду сегодня, часам так к двенадцати. Но можешь записать заказ прямо сейчас.
– Отлично, пишу!
  Кипучая детская энергия, прям умиление одно. Таша села на край кровати и продиктовала свой стандартный список. Почти стандартный. Меньше, чем обычно, но всё равно немаленький. У медведей она закупалась не только на себя и совсем не по чуть-чуть. Какой-нибудь простой обыватель, не зная всей подноготной, назвал бы её аппетиты прямо-таки зверскими.
– И да, малышка, – немного подумав, добавила Таша. – Впиши ещё ребрышки копченые и пару больших сандвичей.
– Ага. И ещё нежную грудинку с дежонской горчицей а ля фресю, – съехидничали на том конце линии. Следом тут же раздался звонкий смех. – Записала, не волнуйся. Давай поскорее, Таша. Тут скука жуткая! Хоть твой приезд этих мордорылов расшевелит.
  И собеседница без послесловий отключилась.
  "Мордорылов". Таша усмехнулась потемневшему экрану смартфона. Что ж. Видимо, придётся выехать пораньше.

  Весна – прекрасное время года. Если вы не аллергик.
  Судя по прогнозам гугла, погода весь день должна продержаться выше десяти градусов – небывалая жара. Не случилось бы ранней засухи…
  Дорога до пригорода оказалась сегодня на редкость приятной: большегрузы, буквально выносящие мозг в будни, будто испарились с трассы, мелкие съезды ручейками разбегались от основной дороги во всех направлениях и тоже не пестрили автолюбителями.
  Пустота. Тишина.
  Уже покрытые свежей зеленью тополя и ивовый кустарник, разросшийся по всему пригороду хуже сорняков, делали путь намного живописнее. Яркие краски "съели" степную пыль, в осеннее время висящую тут столбом. Ехать было недалеко. Город разрастался с каждым годом, и половина хозяйств, когда-то считавшихся частью далёких "загородов", уже ненавязчиво прилипала к его границам.
  Впереди за лугом, где трудились пчёлки всех местных пасечников, замаячил большой зелёный холм. За ним-то медвежий дом и скрывался. Стоит обогнуть пригорок – и станет видно и массивный сруб, и дворовые пристройки. А если Юра, старший отпрыск Батаевского семейства, успел выгнать стадо – так и облачка овечьих спин. Медведи знали, как устроиться и привольно, и уютно.
  Увы, завернув за склон, Таша ни отары, ни Юры не увидела. Во дворе, кроме парочки наглых гусей и большой косматой кавказухи, тоже никого. Что ж, уехать все разом не могли: Таша ведь сказала, что приедет сегодня. Значит, искать стоит либо в доме, либо где-то за ним.
  По привычке припарковавшись недалеко от массивных, обитых кованой сталью ворот – чтобы легко видеть машину из любого окна веранды, – Таша вышла на улицу и прислушалась. Кавказуха, при её появлении села и навострила обрубки ушей, но даже не гавкнула. Если не считать говорливых длинношеих птиц, которых девушке очень хотелось запереть куда подальше, чтоб не галдели, ложбину меж зелёными холмами окутывали покой и умиротворение.
  На медвежьей территории редко бывало иначе.
  Мощный двухэтажный сруб – гордая громада сибирских холмов – с лёгкостью умещал всё Батаевское семейство. Тёплый и приветливый с одной стороны, суровый и монументальный с другой. Строитель – Батаев Старший, давно почивший, но будто оставивший здесь частицу собственного духа – не посчитал нужным красить бревенчатые стены. Медово-рыжие цилиндрованные брёвна, пропитанные каким-то маслом, казались идеально подогнанными друг к другу. Будто сруб строил некто, для кого целое дерево весило не больше карандаша.
  Нос и уши подсказывали Таше, что двор без заборов сегодня охраняла только одна собака. Двух других, видимо, забрали помогать с отарой. Кто из медведей остался дома, а кто уехал в поле, девушка пока не знала, но уже начала догадываться – по тёплому запаху пирога с мясом, тонкой струйкой вытекающему из-за занавески в открытой настежь входной двери. И, может, ещё по едва заметному едкому шлейфу каких-то химикатов из сарая на той стороне двора.
  Пекут да мастерят.
  Таша улыбнулась и двинулась к крыльцу
– Эй, хозяева! Есть кто дома?! Я тут мимо ехала, дай, думаю, зайду, денег занесу, вдруг кому надо!
  Поднявшись по добротным, покрытым тёмной масляной краской ступеням, девушка привычно шагнула на застеклённую веранду и заглянула в сени. Уже там проворно стянув ботинки, она пошла на запах пирога, тянущийся с летней кухни.
– Сара? Манька? Вы где?!
  Странное ощущение уютной мощи, которым дом встречал снаружи, плавно перетекало внутрь. Тяжёлые, но тёплые стены, высокий, но не давящий потолок, простая и какая-то очень свойская мебель... Как мишки умудряются поддерживать этот запах древесины столько лет, оставалось для Таши загадкой.
– Тут Сара, идёт уже Сара! – раздалось с кухни за миг до появления самой хозяйки голоса.
  В жизни вообще нечасто встретишь людей, во внешности которых органично сочетаются совершенно несочетаемые вещи. "Мама-медведица" имела весьма средний для женщины её лет рост и довольно аккуратное телосложение. Ничто в её облике даже отдалённо не намекало на то, насколько легко она выжмет маленький грузовик в случае необходимости. И лицо, и вся её фигура не были лишены странного, немного цыганского изящества, плохо подходящего человеку, привыкшему к тяжкому деревенскому труду – а Сара трудиться и любила, и умела. Густо поседевшие короткие волосы и льдисто-голубые глаза придавали этой женщине ощущение холодной мудрой силы. А она действительно была и сильна, и мудра.
  Из непривычного для Таши сегодня были только мучные пятна на домашнем свитере. Несмотря на всё своё кулинарное мастерство, Сара по-прежнему не признавала никаких фартуков.
– О! – женщина, вытирая руки о вафельное полотенце, свисающее с плеча, оглядела улыбающуюся Ташу тяжёлым взглядом. – Добралась наконец, смотрите-ка. И таки шо же вас так задержало в пути?
  Голос у матриарха семейства Батаевых звучал густо, с едва заметной хрипотцой. Виной тому был явно не табак, хотя Сара и любила временами выкурить трубочку. И не простуда – с этой она вообще отродясь не сталкивалась. Нет, здесь дело было во врождённых свойствах её связок. Жёсткие интонации могли сбить с панталыку кого угодно, но не друзей семьи. Мама-медведица часто гаркала матом и на своих псов-кавказцев, и на сыновей-раздолбаев, и даже на свиней (хотя вот уж кому начхать). И нравом обладала ни на грамм не мягче голоса: с одинаковой лёгкостью умела и вкусно накормить, и рыло начистить. Но сколько бы она ни рычала – по-настоящему злиться на своих детей и тех, кого почитала за друзей, Сара не умела.
  Услышав знакомый строгий тон, Таша приосанилась и приподняла подбородок – скорее, инстинктивно, нежели сердито:
– Сара, я таки не поняла, шо за наезды?! Я же предупредила твоего сына, что задержусь из-за машины. Или этот косматый опять всё забыл?
  Медведица всплеснула руками, выбив из свитера мучные облачка:
– Ах он морда немытая! Я, значит, жду, а этот патлатый гoвнюк просто сказать забыл?! Ну я с него спрошу, с засранца, пусть только вернётся со своих лугов заливных!
  Таша выслушала короткую отповедь с деланно невозмутимым выражением на лице, только бровь одну приподняла: чего дескать, мать, разоряешься-то, публики вроде нет, орать не на кого. Но уголки её губ уже подрагивали от сдерживаемого смеха. Да и у медведицы на лице уже не было строгости. И в итоге Таша не выдержала.
– Я голодная, матушка! Твой пирог слышно от самой дороги, а ты гостью на пороге держишь.
  Голос девушки зазвучал мягко, мурлыкающе и лишь самую чуточку укоризненно. И медведица окончательно растаяла. Широко улыбаясь, почти смеясь, она обняла девушку как родную кровь и подтолкнула в кухню:
– Моя-то ты хорошая! Ну, пошли давай. Вот уж никто не обвинит меня в том, что гости отсюд с пустым брюхом уехали! Давай-давай. Сейчас пирог резать буду.
  Кухня в медвежьей берлоге выглядела вполне себе соответственно дому: тяжёлая старая мебель, всё те же мощные балки под потолком, добротные двойные стеклопакеты – пластик, что удивительно. Необычно смотрелся лишь угол с электрооборудованием. В своё время здесь явно планировали построить огромную печь, но то ли промахнулись с материалами, то ли передумали, то ли просто поленились. Как бы там ни было, от запланированной печи оставили только каменную кладку углом до самого потолка, а внутри обустроили нишу под плиту и духовку.
– Ну? – окликнула Ташу медведица. – Как там твой бизнес поживает, рассказывай.
  Девушка бросила взгляд на Сару. Та уже вовсю колдовала в своём поварском углу, вроде бы собираясь заваривать чай.
– Неплохо, – Таша пожала плечами. – Если бы Алекс ещё планировал свое расписание чуть менее безалаберно… Ты лучше скажи, что с моим предложением. Ты подумала? Отец давно хочет открыть харчевню около автосалона. И чтобы там готовили исключительно из продуктов с твоего подворья.
– Да я ж говорила тебе, девонька, – Сара сняла с противня полотенце, и по кухне поплыл аромат горячего теста, – О таких вещах надо с Охламоном Старшим говорить.
– Ты думаешь я с ним не говорила? Он же упертый, хуже барана!
  Подозрительно принюхавшись к содержимому заварника, медведица неопределённо повела бровями и, налив чай в большую керамическую кружку, поставила перед Ташей.
– На вот. Тугал заваривал. Не знаю, правда, насколько понравится – то ли душицы он туда напихал, то ли... – медведица, сморщив нос, помотала головой. – Что-то такое, в общем. Не что – заваришь как тебе вкуснее, где заварка и кружки – сама знаешь.
  Понаблюдав за тем, как Таша осторожно суёт нос в чарку с травяным зельем, Сара удовлетворённо кивнула своим мыслям и вернулась к плите. Пошаманила над противнем ещё с минутку и поставила наконец перед девушкой здоровое блюдо никак не меньше полуметра в диаметре. На блюде горкой высился нарезанный на куски пирог с мясом – и уж в чём-чём, а в качестве ЭТОГО мяса, Таша хорошо знала, сомневаться точно грех. Сев напротив и взяв стоявшую здесь же кружку, Сара глянула на гостью поверх посудины ясными светлыми глазами. Видимо, ожидала реакции.
  Девушка потерла ладони и, схватив самый большой кусок, жадно вгрызлась в него. Учитывая, что позавтракать ей сегодня так и не удалось… Таша блаженно зажмурилась:
– Ммм... Сара, ты – богиня моего желудка!
  Медведица хитро ухмыльнулась:
– Ешь-ешь, в карман клади.
  Чай оказался вполне сносным, вставать за свежей кружкой не пришлось. Некоторое время Сара с довольной улыбкой наблюдала за тем, как Таша с аппетитом разделывается с её пирогом. Прерванный появлением снеди разговор возобновился, только когда блюдо опустело почти на треть. Немалое достижение, на самом-то деле.
– …что до продуктов… Увы, этот вопрос пусть таки решает Юрка.
– Сара…
  Медведица подняла раскрытую ладонь в непререкаемом жесте, игнорируя возмущённый взгляд гостьи:
– Во-первых, он мне уже всю плешь прожрал своими "бизьнис-идеями". А как до дела – так вон он, по полям овец гоняет. Ещё и Маньку с собой таскает, нет бы чему хорошему научить! Нехрен. Взялся – так пускай занимается. А во-вторых, не я же эти туши на горбу до города таскать буду, – медведица поднесла кружку к губам. – В конце-то концов!
– А я считаю, что вам нужно выходить на новый рынок, – в ответ упрямо заявила девушка. – И чем скорее, тем лучше. А ждать Юрку ты до следующей весны будешь. И Маньку надо к делу приучать, отправить учиться... На экономиста там, на технолога. В город, Сара. А не в районное ПТУ. Ты же знаешь, я за ней пригляжу.
  Одной чашки чая на тигриные аппетиты Таши не хватило. Вздохнув, она поднялась и пошла за второй.
– За кем-кем приглядишь, за Манькой?! – Сара, следившая за ташиными перемещениями по кухне, стукнула кружкой о стол. – Ты чё, мать, жить спокойно устала?! Ты с греха помрёшь с этой оторвой! Хочешь, расскажу, чего она тут на выходных учудила?! Через границу перебраться попыталась! "Друг" у неё какой-то там нашёлся. Семнадцать лет, 6лять, хахаля себе завела! Ещё и иностранца, мать его...
  Медведица взяла с тарелки ломоть пирога и свирепо оторвала от него зубами хозяйский кусок.
  Таша поставила кружку на стол.  Невольно припомнила утренний телефонный разговор и едва не улыбнулась. Похоже, маленький светловолосый сорванец, таскавший у соседей яблоки и цыплят, всё-таки вырос. И вместе с ней, похоже, выросли и материнские проблемы.
– А ты не думала, что она это всё вытворяет просто потому, что ей здесь заняться нечем? – Таша серьёзно посмотрела на медведицу. – Она ещё маленькая, Сара. Романтичная и наивная. Думает, что мир наполнен чудесами и приключениями, стоит только через забор перелезть. Поэтому-то она у тебя и лезет куда попало. Или ты собралась её тут до старости под замком держать? Может, уже и мужа ей подыскала?
  Сара хохотнула, пропустив сарказм последнего вопроса мимо ушей.
– Ну так конечно нечем, городскую-то шпану она уже построила. Только вчера очередной штраф за неё Охламон Старший вон ездил платить. Опять склад вскрыли, – женщина в сердцах бросила недоеденный кусок пирога рядом с тарелкой. – Не знакомый бы мент – уехала бы она не на луга заливные с овечками сегодня, а на каникулы в казённый дом с довольствием!
  Таша хмыкнула и сделала очередной глоток чая. Она давно считала, что Мунгун, Батаеву Младшую, необходимо не опекать как кутёнка, а отправить изучать и исследовать мир самостоятельно. Пусть и под присмотром. Но вслух это говорить смысла не было. Во-первых, Сара и без неё всё знала, а во-вторых, намекать маме-медведице, что она не так воспитывает своё потомство, всё равно что открыто насмехаться над её опытом. Такого неуважения к матриарху Батаевых Таша бы себе не позволила.
  Довольно вздохнув, девушка поставила кружку на стол и сыто потянулась.
– Ох, матушка, спасибо, накормила. Теперь можно и о серьёзном деле поговорить.


***********

Вадим

  Некурящему человеку сложно представить, что такое никотиновая ломка. То самое отвратительное ощущение, когда едва проснулся – и уже готов душу продать за одну единственную затяжку.
  Вчера это чувство было гораздо сильнее. Когда, очнувшись после долгих часов без сознания на ледяном сыром полу, Вадим обнаружил себя в абсолютной непроглядной тьме.
  Чёрт бы побрал эти заброшки с их подвалами…
  В пачке, оставленной дашиным дедом на подоконнике, оказалась всего одна папироса. Эту единственную папиросу Вадим скурил сразу как нашёл, так что поход до заправки неподалёку от станции был неизбежен.
  Впрочем, какой бы ни была причина, прогулка всё равно пришлась кстати. Даже несмотря на то, что он вполне прилично выспался, от отвратительных воспоминаний Вадим избавиться не мог до сих пор.
  Воспоминания…
…холод. Холод и темнота. Лишь первые цветочки, встретившие его по пробуждении в той земляной дыре. Следом за ними пришло тяжёлое зудящее ощущение в глубине гортани. Порывшись в карманах куртки, Вадим нащупал отсыревшую пачку сигарет и зажигалку. Пачка сразу отправилась в темноту: раскурить такое не сможет ни один пироман. Вадим чиркнул зажигалкой. Тусклого маленького огонька едва хватило выхватить из темноты его собственные измазанные чёрт-те в чём руки и ближайший пятачок стены в полквадрата размером. Вадим пощупал поясную кобуру, как всегда делал, когда нервничал. Стечкина в ней не было.
  Твою мать. Ещё не хватало потерять огнестрельное оружие в сельском подвале!
 "Маленький мальчик нашёл пистолет…" Оказывается, ирония тоже бывает рефлекторной.
  Вадим поднял зажигалку повыше. Пламя задрожало. Сквозняк… Прикинув, откуда может тянуть, Вадим на ощупь побрёл вдоль стены. Спустя буквально несколько шагов он натолкнулся на бетонные ступеньки – какие-то побитые жизнью выступы, вернее. Наверху обнаружилась ржавая, но ещё вполне крепкая металлическая дверь. Кажется, листовая сталь, штамповка… Вадим обследовал её вдоль и поперёк, но очень скоро обнаружил, что проходить через запертые двери пока не умеет. Стальной лист с массивными цилиндрическими петлями и грубым гаражным замком на промышленных заклёпках казался мохнатым от покрывающих его щербин ржавчины.
  Очень сырой подвал. Впрочем, неудивительно – вблизи водоёма-то.
  Точно. Рядом ведь озеро. Детали вчерашнего дня вспоминались со скрипом, голова работала плохо.
  Вадим поискал на двери ручку – ручки не было. Пару раз с силой толкнул – дверь даже не шелохнулась. Возможность выйти здесь явно не предусматривалась.
    Ругнувшись, Вадим обернулся. Мерцающие кристаллами соли бетонные стены спускались вниз, в темноту. Всего три ступеньки, но с таким освещением всё равно что бесконечное множество. Настоящий бездонный колодец, мать его перемять.
  Мда. Невелик выбор: или  возвращаться, или продолжать ломиться в запертую металлическую дуру. Вадим выдохнул сквозь зубы и шагнул вниз.
  Чем дальше стены уходили от двери, тем сильнее обрастали какой-то склизкой чёрной пакостью. Только сейчас Вадим осознал, насколько сильно застоявшийся воздух воняет плесенью. Куртку после этого приключения придётся сдавать в химчистку. Если не сразу в утиль…
  Под ноги попалось что-то твёрдое. Присев на корточки, Вадим поднёс зажигалку к предмету. Обломок стула. Рядом обнаружился сгнивший блокнот. Чуть впереди едва заметно белело что-то подозрительно похожее на кость.
  Вадим резко выпрямился, едва не погасив огонёк зажигалки. Где-то на периферии сознания мелькнуло воспоминание о двух светящихся точках, моргнувших в глубине подвала прямо перед тем, как он упал. По шее побежали мурашки. Даже если это был какой-нибудь сpаный барсук, наступить на него в темноте и остаться без ноги совершенно не хотелось.
  Осторожно, двигаясь приставным шагом, Вадим добрался до ближайшей стены и двинулся вдоль неё, в противоположную от двери сторону. Глаза начинало ломить от усердия, с которым он всматривался в густую тьму. А звон в голове так вообще не затыкался с самого момента пробуждения.
  Интересно, отразится ли этот подземный пикник на результатах следующей медкомиссии?
  Подвал оказался не таким уж большим, хотя тьма и делала его по ощущениям буквально безграничным. Стена кончилась уже на двенадцатом шаге, упершись в ветхую деревянную лесенку. Пара ступенек отсутствовала.
  Что ж… по крайней мере, он точно знал, что с ними случилось.

  За спиной раздражённо загудели. Вздрогнув, Вадим вынырнул из омута воспоминаний и поспешно шагнул обратно на обочину.
  Отлично. Если к его стандартному психическому набору добавится ещё и сомнамбулизм – он точно проклянёт всё на свете и уедет в Тибет. Может, хоть там ему мозги на место вправят.
  Только теперь, вспоминая и анализируя события того вечера, Вадим осознал, сколько пропустил нестыковок. Упал прямо у лестницы – очнулся в другом конце помещения. Пистолет потерял внизу – нашёл наверху, возле люка, уже когда выбрался. Да и одежда с сигаретами не просто отсырели, но буквально промокли насквозь. Барсук этот опять же…
  Встретив продрогшего, голодного и злого Фетисова у ворот, дашин дед первым делом сунул ему в зубы папиросу и вручил чеплань чефира. Время было за полночь, жену дед будить не стал – сам разогрел пожрать, сам накормил, сам обогреватель раскочегарил. Пытался расспрашивать, но Вадим на откровения настроен не был, и его быстро оставили в покое. Одно хорошо в людях старой закалки: намёки быстро понимают. Жаль, нельзя вшивать эту полезную функцию всем людям при рождении.
  Вадим тряхнул головой. Бригаду зачистки бы сюда. С собаками и ЦКЗ. И послать эти их подвалы с плесенью по колено и психованными барсуками куда подальше.
  Нет, ну как же по-скотски иногда сходятся звёзды. Дёрнул же чёрт его охлОМОНов подарить ему эту путёвку, да ещё и именно на эту неделю! Почему не на море?! Не в Крым, в конце концов?! Сидел бы сейчас в каком-нибудь баре, скучал бы, пиво пил, с татарином местным про политику спорил…
  Вадим мысленно одёрнул себя. Девчонка пропала, а он про какие-то бары с татарами…
  На заправке царила ожидаемая пустота. Бесхозный синий большегруз на обочине был единственным, не считая проезжающих мимо легковушек, транспортом поблизости. Самая тактически ценная мобильная единица в обозримом радиусе. В случае внезапного кризиса останется только вспомнить, как завести двигатель без ключа.
  О. Привычка мыслить тактически не пропала – значит, с его психикой всё не так уж плохо.
  К слову о тактическом мышлении. Вадим, прижмурившись, оглядел все козырьки и столбы на заправке. Единственная камера – и та над входом в минимаркет. Дай бог если охватывает заправочную площадку. И если записи хранят хотя бы до конца недели. Вариант с видеонаблюдением отпадает. Надо бы тогда поинтересоваться, не видел ли хотя бы кассир кого-то похожего на его пропавшую.
  Внутри аккуратного павильона минимаркета оказалось светло, прохладно и так же пусто, как снаружи. На вежливое, но сонное приветствие девушки за кассой Вадим ответил коротким кивком.
– Синий "Винстон" и бутылку минералки, пожалуйста.
– С газом, без?
– Без, – Вадим вытащил из кармана пластиковую карту и помахал ею в воздухе. – Безнал принимаете?
  Выставив на стойку бутылку с водой и пачку сигарет, кассир повернула к Вадиму терминал. Агрегат настолько битый жизнью, что на проведение простой повседневной операции ему понадобилось минуты две, не меньше. Такая вроде бы мелкая деталь, а так здорово легла последним штришком в эту неповторимую атмосферу провинциальной глубинки – места будто бы напрочь обойдённого технологической революцией. Старенькие товарные стеллажи, местами облупившиеся, с кое-как привинченными на саморезы полками, лампочки в количестве аж трёх штук, ввинченные прямо в патрон без намёка на абажур, бурчащий в уголке холодильник, подпёртый канистрами с антифризом… эх. Романтика. Хоть гитару доставай. На миг Вадим даже пожалел, что дашин дед не держал в доме гитары. Петь Фетисов не особо умел, зато очень любил. В роте один умник шутил, что для Сони, как Вадима окрестили после одного неприятного инцидента, гитара вместо будильника. Не разбудила мелодия – разбудит обечайка на шее.
  В момент, когда терминал наконец-таки выплюнул чек, в павильоне появился ещё один покупатель. Среднего роста, молодой, худощавый… За время службы Вадим насмотрелся на самые разные национальности – от граждан бывшего СНГ и до заокеанских коллег. В этом лице ему явственно виделись не то германские, не то австрийские черты. Что-то такое угловатое, даже немного тяжёлое.
  Посетитель на Вадима даже не взглянул – сразу направился к кассе. Вадим шагнул в сторону, уступая место.
– Здравствуйте!
  Живой голос, открытое лицо – за такими реже всего числится криминал. Парень что-то говорил кассиру с дружелюбной искренней улыбкой, та отвечала – кажется, смеялась над шуткой. Вадим не сразу осознал, что не слышит, о чём идёт разговор. И едва отметив это, понял, что и самих беседующих он уже не видит. Не видит ни кассы, ни полок с товарами, ни улицы за окном. Вместо них мир заволокло густой клубящейся темнотой, из которой проглядывали совсем другие вещи. Мрачные вещи. Жуткие.


********
Колман

– …эй… – он осторожно потормошил застывшего посреди минимаркета человека за плечо. – Э, мужик, у тебя всё нормально?
  Оператор-кассир растерянно хлопала глазами из-за стойки. Поначалу парень даже решил, что дело в нём: едва он вошёл, этот бугай бросил на него косой взгляд – и тут же начал меняться в лице. Будто призрака увидел. Колман и сам был не в восторге от своей рожи, но тут даже он растерялся. И чем дольше он наблюдал эту картину, тем больше состояние незнакомца напоминало ему какой-то припадок.
  Он снова потряс мужика, попытался дать пару лёгких оплеух. Ноль реакции. Абсолютная пустота в глазах. Колман потянул носом. Нет, ни химией, ни алкоголем не пахнет. Он обернулся к кассиру:
– Скорую вызывайте, чего стоите!
  Та схватила было телефон, но вдруг замялась и заморгала на него ещё более растерянно:
– А у нас тут нет скорой.
– В смысле "нет скорой"? А кого вы вызываете, когда кому-то плохо?
– Никого, в аптеку едем.
  Парень еле успел сжать зубы, чтобы не матюгнуться вслух. Граница двух великих держав, ну отлично же: ни неотложки, ни фельдшера, ни опорного пункта. Инфаркт, медведь, сатана на танке – без разницы, езжайте в аптеку!
– Нашатырь есть?
– Смывка для лака. И просроченный йогурт.
– Господи…
– Что тут случилось?
  Колман повернулся к вновь прибывшему, застывшему в дверях, и пожал плечами:
– Да понятия не имею. Захожу – а тут вот это.
  Вид у вошедшего был, мягко говоря, усталый. Если бы Колман не знал, что ему тридцать с небольшим – решил бы, что все пятьдесят. От глубоких морщин, прорезавших лоб над бровями, отвлекали разве что тёмные круги под ясными голубыми глазами. Если бы не аккуратная чистая одежда, его вполне можно было бы принять за рабочего, только что оттрубившего две суточные смены подряд.
– Ну конечно! – вклинилась кассир. – Это он вас как увидел – вот так и встал!
  Колман закатил глаза:
– Девушка, вы лак свой несёте?
– Смывку, – буркнула она и полезла куда-то под прилавок.
  Парень вздохнул и повернулся к своему попутчику:
– Что это может быть?
  Тот неуверенно повёл плечами, но ответить не успел. Лицо пребывавшего в ступоре начало неуловимо меняться, становилось более… осмысленным? Нет. Но уже определённо наполненным какими-то эмоциями.  Жутковатая пустота уходила из глаз, лениво сменяясь чем-то странно похожим на досаду. Веки мужчины опустились, и он начал оседать на землю.

***************

 Вадим

– …эй… эй… тихо…
  Огромная серая вселенная, заселённая движущимися вслепую тенями, едва слышный вой, тупым ножом скребущий по черепу изнутри, привкус меди в носоглотке – все они медленно гасли, утопали в черноте, совсем как тот, предыдущий, яркий мир минутой ранее.
  Минутой ли...
  Твою ж мать, ну как всегда вовремя.
  Ноги стали чугунными, колени подогнулись.
  Что-то подпёрло в бок справа, потянуло за плечо. Серый мир запульсировал тёмно-бордовыми всполохами в такт шумящей в ушах крови. Вадим зажмурился и попытался зевнуть, чтобы сбросить внутриушное давление. Рефлекс. К горлу подкатила тошнота.
  Как же он ненавидел эти приходы!
  Где-то совсем рядом глухо спорили голоса. Он пытался вспомнить, где был до того, как отключиться. Мозг соображал с явственным скрипом. Его потянули куда-то к свету. Дверь, точно. Это дверь – и утреннее солнце за ней. В лицо дыхнуло прохладой. Его вывели, прислонили к чему-то спиной и отпустили. Тело сразу попыталось принять горизонтальное положение. Вадим усилием удержал себя относительно вертикально.
– Ну ты как? Пришёл в себя?
  Уличный свет постепенно перестал резать глаза, мир уже не кренился. Свежий воздух тоже делал своё дело: в мыслях медленно, но верно прояснялось. Вадим потряс головой и, кое-как сфокусировав взгляд, насколько мог, огляделся.
  Кажется, за спиной находилась хозяйственная пристройка. Может, склад или уличные туалеты. Не важно – главное, тылы прикрыты, пусть даже и сортиром. Прямо перед Вадимом стояли двое. Ближе всего – тот, которого он видел последним перед отключкой, второй – некто новый, пока не знакомый. Вид у этого второго был помятый, ошалелый. Но глаза смотрели внимательно, цепко. Неприятно так смотрели.
– Ага… Вроде.
  А вот первый наоборот глядел на него с искренним участием. И несмотря на то, что припадок начался именно с его появления, опыт подсказывал, что этого опасаться особо не стоит. Второй из этой парочке бывшему офицеру нравился гораздо меньше. Было в нём что-то, что заставляло чуйку беситься, как ужаленную. Вадим потёр лицо и провёл рукой по поясу, где должна была висеть кобура. Которую он оставил в доме, собираясь "через десять минут вернуться". Хренов закон свинства.
– Как себя чувствуешь?
  Первый по-прежнему озадаченно хмурился.
– Как Гагарин, – Вадим поморщился. – Вы сами-то кто такие?
– Туристы, в Китай собрались, – не моргнув, соврал Первый, участливый. – И часто тебя так накрывает?
– Бывает.
  Из-за прикрытой двери минимаркета смутно слышалась торопливая женская речь. Кассирша. На повышенных тонах рассказывает новую байку подружайкам, не иначе. "Алло, Галочка? Ты щас умрёшь! У меня тут мент два метра ростом прямо посреди магазина столбом встал! Да не в том смысле, дура!" Ну вот и чувство юмора вернулось. Не всё так плохо.
– Может, подвезти? Ты в какую сторону?
  Вадим посмотрел на Первого. Точно немцы в родне. С таким-то выговором… Что странно, так это его беспокойство. Схватил припадок какой-то левый тип в ларьке. Столичные бы даже не почесались. Стоит, не бросается, пистолетом не угрожает – и пусть себе стоит. Странные какие-то здесь местные. А может, это он чересчур подозрительный? Ждёт падлянок от ни в чём не повинных аборигенов, когда те помочь предлагают. Специфика профессии, наверное.
– Да нет, сам дойду, – он постарался встать ровнее и протянул руку. – Вадим.
– Николай, – "немец" с весьма прозаичным русским именем ответил на рукопожатие. Крепко и быстро.
– Игорь, – отозвался его приятель.
  Вадим окинул назвавшегося Игорем взглядом – и снова ничего криминального в его внешности не нашёл. Ну, помятый. Ну, усталый. С бодуна, может, человек. Это не преступление. Чуйка, тем не менее, затыкаться не спешила.
– Спасибо, – Вадим кивнул. – Ну, что помочь пытались.
  Второй вдруг пришёл в движение. Как будто кнопку у робота включили.
– Точно. Постойте-ка тут. Я сейчас.
  Вадим и оставшийся с ним на улице Николай проводили его одинаково озадаченными взглядами. Едва Игорь шагнул в павильон заправки, звенящий женский голос смолк.
– Ты сам местный?
  Вадим начал кивать, но на середине жеста сообразил и качнул головой отрицательно:
– Не, по делам. Слушай, а как здесь с новостями? Не слышно ничего интересного?
  Николай озадаченно помолчал, затем пожал плечами:
– Да пока вроде нет. Мы же сами вот только приехали. Может, просто не успели ещё узнать…
– Может, – вздохнул Вадим.
  Фигово сложилось. Выспросить у кассирши про потеряшку, видимо, обламывалось: он теперь даже побаивался заходить в этот раком гнутый магазин. Чёрт ж его знает, что вызвало припадок – может, и не этот парень, а какая-нибудь бутылка с омывайкой на полке.
  В павильоне тем временем воскресший женский голос вновь стал набирать громкость. Появившийся в дверях пару секунд спустя Игорь тяжело вздохнул и плотно закрыл дверь, отсекая летящие ему в спину комментарии. Ругаться он не ругался, но все маты и без того ясно читались у него на лице. Приблизившись, Игорь протянул Вадиму забытую на прилавке пачку сигарет, бутылку и горсть мелочи.
  А, точно. Сигареты. За ними он, вообще-то, и вылез из дома.
– Спасибо.
  Вадим начал распихивать всё по карманам, когда Игорь остановил его, аккуратно придержав за локоть, как спешащего ребёнка.
– Эти твои… моменты. Донимают сильно?
  Вадим и правда остановился. Настороженно глянул на странного мужика, за каким-то чёртом решившего подержать его за ручку, и аккуратно высвободился. Странное поведение без агрессии – ещё не повод ломать людям руки.
– А что?
– Хочешь – могу помочь.
– Чем, например?
– Например, разобраться, почему это происходит, – мужик убрал руки и выпрямился, немного отодвинувшись. – Может быть, из-за чего оно началось и как это... убрать?
  На слове "убрать" правая бровь Вадима слегка дернулась, но он быстро вернул лицу спокойное выражение, надеясь, что его эмоции остались незамеченными.
  Игорь пожал плечами. На лице с покрасневшими от усталости глазами держалось подобие открытого дружелюбного выражения. Достаточно убедительного, если бы не одно "но": Вадима каждый день дома встречали такие же лица. Во всех магазинах. У тех продавцов, кто ещё не до конца замудохан серыми буднями и верит в свою силу втюхать невтюхиваемое.
   "Убрать"... В голове отставного офицера яростно боролись два желания. Первое – избавиться от проклятия, лишившего его и любимой работы, и шанса завести семью, и возможности иметь нормальную жизнь. Второе – инстинкт, говорящий что не стоит доверять первому же попавшемуся "просветлённому", тем более если тот выглядит как сбежавший с "Вудстока".
– И чего мне это будет стоить? – наконец сухо поинтересовался Вадим.
  Игорь странно пожал плечами и так же сухо улыбнулся.
– Договоримся. Запиши мой номер.
  Он даже не пытался сделать вид, что помогает бескорыстно. Интересно, каким окажется предел его наглости?
  Достав телефон, Вадим записал продиктованный номер и скинул "дозвон". Пусть будет. Мало ли. Такие сведения о местных психах лучше держать под рукой.
– Набери меня ближе к выходным, – вместо прощания кивнул Игорь и направился к припаркованной у дальней обочины тёмно-синей тойоте, видавшей на своём веку как минимум парочку войн и несколько локальных бомбардировок.
  Мутный персонаж. Не зря чуйка вопит. Чему-чему, а своему шестому чувству Фетисов доверять привык. Всё-таки не один бой с ним прошёл – и жив до сих пор вроде.
– Мои цифры тоже запиши на всякий, – подал голос по-прежнему стоявший рядом Николай. – А  то мало ли…
  Вадим покосился на него и кивнул. Пусть будут.