Маяк на обочине реки

    Из-под капюшона Клаус смотрел на плотный ледяной столб дождя. Рядом с баржей собралось много желтых огоньков фар, но вокруг них скопилась тьма.

    Клаус уже не пыталася спрятаться от дождя в заплесневелой будке, где сидели вахтовики.

    Безнадега обмоталась вокруг горла и перетянула его двойным узлом.

    Клаус смотрел, как капли разбивают силуэты черных холмов за баржей. Дальше - темнота.

    Он провел ладонью по мокрой холодной стали ограждения. На пальцах осталась ржаво-серая грязь.

    - Прямо как тогда, в июне, - подумал он и посмотрел на горящее окно будки. Чай пьют.

    Когда-то чай мог его спасти. Как тогда, в июне...
Когда хлестал ледяной ливень...

    ...Клаус лежал на полу и ждал, пока дождевые капли не разобьют крышу и не коснутся его лица. Но трещины в потолке не двигались.

    Аппатия наступила на горло.
 
    Тогда впервые за несколько дней он встал.

    Сквозь промокшие ботинки он почувствовал, как высокая трава проводит по ногам и выпрямляется, касаясь колен.

    Сам не помнил, как оказался в парке. Когда голова становится абстрактным сгустком тумана, дни превращаются в затасканные обрывки тетрадного листа.

    Повезло, если найдется обрывок, о котором есть кому рассказать.

    Вдвойне - если есть кому понять.

    Клауса вдруг будто щелкнуло по голове. Впервые он четко увидел эту росистую траву и дождевые облака.

    Даже не увидел, а почувствовал их.

    Они есть. Они настоящие.

    Клаус вышел на дорожку, что есть силы прыгнул в лужу.

    Холод волной окатил стопы. В разные стороны плеснула ржаво-серая грязь. Вода снова стала мокрой. Трава - зеленой. Ветер - холодным.

    Простые истины, которые время от времени перестаешь ощущать.

    Войдя в квартиру, у которой снова появился запах, Клаус стащил с тела мокрую одежду. Налил чая и сел на подоконник.

    - Земляничный, - подумал он, - как тогда, в детстве.

    А за окном стучал дождь. Стены выли от порывов ветра. Но это не важно. Он снова живой.

    - Капитан, прожектор неисправен! Мы не можем плыть в темноте! -  со спины долетел голос вахтовика.

    Клаус ничего не ответил и снова посмотрел на дрожащий огонек будки.

    - Когда-то чай помог бы, - смутно проскользнуло в голове, - но сейчас уже поздно.

    Это все бессмысленно.

    Кто из этих людей понял бы его? И понял бы он себя, если бы попытался рассказать?

    Вдруг смутные мысли перерезал скрежет за спиной.

    Клаус обернулся еще не освободившись от тумана в голове.

    Холмы едва выделялись среди черного неба. Но посреди сосен отчетливо был виден столб с фонарем наверху.

    - Эт, с военгородка осталось еще, - сказал подошедший толстый вахтовик с картинными усиками, - как перенесли отсюда целый поселок, так и оставили все как есть. Лесом поросло.

    - Когда целый город вдруг взял и уехал за тысячу километров отсюда?..- начал говорить Клаус, как вдруг почувствлвал неприятный холодок.

    - Да, - крякнул вахтовик, к которому подошли еще десяток человек, - лет так пятьдесят назад как сорвались, так и уехали, бросили все.

    Шум дождя или волны реки. Но Клаус отчетливо услышал, как из чащи с криком улетели птицы...

    - И ведь знаешь, капитан, - вахтовик важно поправил ремень, - никто так и не знает, почему целый поселок вдруг исчез...

    - Исчез... - лес отозвался гулом.

    И Клаус вдруг снова услышал скрежет. Уже не осторожный, а пронзительный.

    Дикий.

    Клаус бросил взгляд на лицо вахтовика. Дольная маска сползла с лица, а за ней начал проступать ледяной ужас.

    Столб. Он движется.

    Клаус увидел, как он пошатнулся. От тонкого тела медлено отделились тонкие длинные руки.

    Мелкая дрожь с силой ударила в грудь и заставила шагнуть назад.

    Столб продолжал покачиваться.

    Тонкие длинные руки гипнотизирующе обвивали верхушки сосен.

    Оно было живым.

    Существо шагнуло вперед.

    Снова.

    Щупальца перебирались от вершины к вершине, двигаясь все ближе.

    Толпа заледенела. Клаус не мог пошевелиться от ужаса, который распирал его изнутри.

    Вдруг кто-то закричал, и влед за ним во тьме поднялся визг. Люди рванулись к машинам и начали бешенно стучать по крышам. Водители истерично сигналили. Женщины визжали.

    Кто-то попал под давку и лежал на земле.
    Клаус не мог сдивнуться.

    Из леса появилось деревянное тело, обвитое проводами. Щупальца развели сосны в стороны.

    Существо стояло перед Клаусом.

    Непомерно длинные руки висели вдоль тела и почти не были видны. Оно опустило голову вниз и посмотрело на Клауса.

    Вдруг в пузатом фонаре вместо головы задрожжала голубая искра. Она танцевала все ярче, пока не озарила порт. Ужас отступил от толпы.

    Существо обошло Клауса и стало рядом с телами на земле. Оно пугливо коснулось их, покачало головой. И вдруг протянуло руку погасшему фонарю на земле.

    Дверца большого фонаря со скрипом раскрылось и существо поднесло маленький фонарик к голове.

    Тут же в нем засиял голубой свет.

    Существо обернулось к Клаусу и протянулр к нему руки.

    Ладони Клауса обвили молодые ветки с прорастающими листьями. Они вложили них фонарь.

    Существо подошло к барже...

    ...Люди поднимались на борт с низко опущенными головами. Кто-то нес тела, но старался на них не смотреть.

    Клаус стоял на палубе держа в руке фонарь с голубым огоньком.
    Существо стояло на берегу и как маяк освещало баржу...

    ...Клаус снова скинул мокрую одежду и снова нали себе чая. Голубая искра на берегу почти пропала из виду.

    Видимо ждала, пока баржа не скроется за поворотом.

    Клаус подошел к окну.

    - Чай снова горячий, а вода - мокрая, - подумал он, - чего так долго не хватало. А люди добрые... пусть даже и не люди, черт знает, что это такое было... чего люди так сильно боялись, что уехали отсюда. Но если наши суеверные страхи неожиданно оказываются нашими маяками... значит, жизнь стоит того, чтобы ее прожить...

    Дождь прекратился, и баржа покачивалась на волнах. Малиновый рассвет окрасил воду в розовый.

    В капитанской каюте полыхала частичка голубого маяка...