Сронила колечко...

                «СРОНИЛА КОЛЕЧКО…»
     «Сронила Колечко со правой руки…»,  - звучит с голове у Томки. Сронила… Нет его теперь. И где сронила, не знает. Знает только, что взял его кто-то свой, тот, с кем на не один год работает бок о бок. Нашел – и молчит. Колечко золотое, обручальное. Все видели, как Томка слезы вытирала, все слышали про ее горе, а помочь некому. И тот, кто нашел, видел и слышал, а все едино, как ослеп и оглох. Припрятал подальше: от кого уйдет, у него не пропадет!..
     И примета плохая: венчальное колечко пропало – к беде, потеряешь суженого, уведет какая-нибудь разлучница и останешься куковать одна.
     «Сронила колечко…», - опять стучит в Томкиной голове. Из всех украшений, что есть у нее, только оно одно золотое. Остальные – стекляшки да железки. За двадцать пять лет, что с мужем прожила, только его и подарил и никаких дорогих подарков больше. Так, цветочек купит, коробочку какую или другую мелочь, а чаще – просто денег даст – купи сама, что хочешь. А в семье как – то самому, то малому, то в хозяйство что, так и поистратишь, не до подарков самой. Смотришь – и утекли денежки по разным нуждам и никакой памяти мужней не осталось…
     А любил как! Томка улыбается прошлому. Из армии каждый день писал, тысячу  писем прислал и в каждом: «Люблю, люблю, люблю!..». А женился как!.. Родители против были: молодой совсем, восемнадцать лет только. И невеста не приглянулась – маленькая, худющая, ножки кривоватые и  личиком не вышла. «Ни рожи, ни кожи», - свекровь сказала, как гвоздем пригвоздила. А он, Колька ее, уперся – и ни в какую! Женюсь – и все тут, а не то… И такого им пообещал, что дали они полный назад. Что ж делать, раз такая сумасшедшая любовь?.. Вправду люди говорят, что любовь зла да слепа. Чем тут поможешь?.. Может, и сладится все – с лица воду не пить. А  свернешь парня с пути, так, может, всю судьбу ему поломаешь. Кусай потом локти…
     Денег им на свадьбу надарили, подарков всяких! Многие со значением – голубки, чтоб жили дружно, фарфорового Иван-царевича с лягушкой…
    Жить стали у свекра со свекровью. У Томкиной-то матери где? Там малые брат с сестрой, мать сама и отчим, куда им?  Да и здесь не больно разбежишься: старший брат Колькин холостой, все никак не уженят, а теперь еще они – молодые. Комнатки две всего. В одной – свекор со свекровью, в другой – они  с братом.
     Поставили им ширму у кровати, красивую, китайскую. Самые сладкие годики это были. И все с оглядкой, с опаской, все неловко от остальных. Потом уж, когда Колькин брат женился, и вовсе тесно стало. Молодухи друг друга не взлюбили. Та сноха краше Томки была, да пришлая, деревенская. С гонором. Молчала, сопела в две дырки, не  связывалась с городской. Не ругались, конечно, при свекрах терпели, а так, чтобы сдружиться, так нет…
     Вскоре случай представился отделиться от свекров. Это уж когда Колька с армии пришел, сына уже родили,  а до той поры все под пятой у них, слова лишнего не скажи. Поселились рядом, в том же старом доме, только вход был другой. Дом под снос стоял. Развалюха древняя. Как квартиры давать стали, свекры Кольку с собой начали звать. Тут уж Томка с себя хомут свалила, хозяйкой себя почуяла. Ни в какую согласия не давала на совместное прожитие. Свекровино верховодство отошло! Не сказать, чтобы свекровь ее обижала, смирилась, даже вроде к Томке и потеплела, а все-таки – чужой дом, не свой.  А теперь уж сама она хозяйкой будет, никто не указ!
     Старший брат со стариками поехал. К тому времени у него уж двое ребятишек родились, свекры нянчиться помогали. А Томка как из-под их крыла выскочила, так уж потом ни-ни! И покатилась жизнь, как с горки. Не видала, как сын вырос, как седина по голове посыпалась… И не думала, не гадала, что Колька ей изменить может, а он смог. «Добрые люди» Томке быстро нашептали: видали, мол, Кольку твоего с кралей и не раз. А ты, мол, дуреха и знать не знаешь. Он с ней и так и эдак, ужом вьется вокруг, а тебе лапшу вешает на уши. Не хотелось верить Томке бабьим наговорам, себя обмануть хотела,  оправдывалась на  зависть да сплетни, что у нее все хорошо. А бабы ей свое: «Цепку ей золотою подарил с кулончиком. Проверь сходи», – и намекнули где. Упало у Томки сердце. Ей за всю жизнь одно колечко, а другой, глянь, какие подарки дарит!
     Одна идти забоялась. Двоюродную сестру подбила. И убедилась. Покараулила своего Кольку с кралей, увидела, как он вился вокруг. Не сдержалась, вышла ему навстречу, а сама ни жива, ни мертва. Оборвалось что-то внутри…
     Куда ж девалась любовь его крепкая, растерялась что ли?.. Что осталось от нее? Привычка, долг перед сыном, стыд от свекров? Колька в глаза смотреть ей боялся. Не оправдывался, чего уж теперь? А любовь-то ушла…
     Ну, не они первые, не они последние. Простила Томка. Только Колька с тех пор сильно за воротник стал закладывать. Случая того Томка ему никогда не поминала, да разбитую тарелку целой уже не сделаешь! И чего теперь ждать? Верна ли примета? «Сронила колечко…»