34 - 35

34.

В таверне Старицы было много альпинитов. Они не привыкли есть дома и всегда ходили ужинать к Старице, еда здесь была отменная. Хозяйка громко здоровалась с приходящими и тут же приносила огромные тарелки с дымящимися блюдами.

Однажды Чужая пришла на ужин к Старице. Она села за столик на свободное место и стала ждать. Как назло хозяйка задержалась на кухне. А альпиниты, сидящие за соседними столами, настырно разглядывали Чужую. Их было очень много, вся таверна кишмя кишела альпинитами – они блестели лысыми головами, трясли бородами, звенели серьгами в ушах и шумно переговаривались. Из каждого угла на Чужую смотрели глаза альпинитов, они буквально сверлили ее взглядом. Она опустила глаза, пыталась спрятаться в длинный шарф, намотанный на шею, но стать незаметной ей не удавалось. Ей казалось, что альпиниты говорят о ней, обсуждают или даже осуждают её – у альпинитов женщинам не положено ходить в таверну одной.

Время тянулось невероятно долго. В центре жующих альпинитов со сверкающими глазами Чужая, казалось, сидела целую вечность. Старицы не было. Ей вдруг стало жарко от взглядов и пересудов. Есть расхотелось. Она резко встала и, стряхнув с себя приклеившиеся ярлыки, выскочила из таверны…



35.

Альпинит, который был выше других, долго смотрел на Малефисенту издалека. В альпийской деревне, по всей округе и во всем рабочем лагере не было существа, прекраснее её.

Однажды альпинит осмелился взять ее за руку. Он никогда еще не видел такой белой и сладкой как сахар руки. Малефисента отдернула руку и гневно поглядела на альпинита, собрав все свои силы, она защищалась своим единственным оружием – надменным взглядом. Но он не отвел глаз… Он долго рассматривал Малефисенту, как будто хотел запомнить каждую черточку ее лица, каждый изгиб ее тела в невыносимо красном платье и ее белую сахарную руку…

Малефисента в эту ночь никак не могла уснуть.