40 - 41

40.

Однажды в выходной день Чужая вышла на улицу. Было пустынно и одиноко. В ее родном городе никогда, даже ночью не бывало так пустынно и одиноко. Она не знала, куда пойти в чужом месте, и просто брела без всякой цели вдоль дороги.

- Гристи! – вдруг услышала она голос незнакомого альпинита. «Наверное, собаку позвал», - подумала Чужая, но интуитивно оглянулась. По другой стороне улицы, широко выставляя ноги, шагал молодой альпинит и улыбался. Никакой собаки рядом не было. На улице вообще не было ни души. И вдруг Чужая поняла, что альпинит с ней поздоровался. У нее было врожденное чувство языка.

«Гристи», - прошептала она и покраснела. Но ей уже не было одиноко.



41.

Гуляя без цели, Чужая дошла до конца деревни. Здесь в последнем крошечном домике находилась дальняя таверна. Время было обеденное и Чужая вошла внутрь, чтобы перекусить.

В небольшом внутреннем пространстве тесно друг к другу стояли столики. За одним столом сидела компания разновозрастных альпинитов. «Наверное, семья», - подумала Чужая, она заняла место в углу и оттуда наблюдала за альпинитами.

Старшие – бабушка и дедушка – выглядели очень достойно и говорили мало. Их дети, парами сидели друг против друга, женщины оценивающе рассматривали друг друга, то и дело поправляя то воротничок, то платок, то цепочку на шее, а мужчины делали это исподтишка, боясь расстроить свои половинки, показав интерес к другой особе. А молодые славно разбавляли общество – парочка влюбленных на глазах у всех обнималась, молодой альпинит с чубом громко читал меню вслух, вскидывая взгляд на присутствующих, напротив него сидела девушка с розовыми волосам, прихваченными яркой резинкой в хвост. Девушка ёрзала на месте, как будто она пришла сюда ненадолго, резким голосом реагируя на каждое прочтенное родственником название блюда.

За другим столом сидела супружеская пара неопределенного возраста. Оба выглядели фешенебельно. Одежда из качественного материала, обручальные кольца, поблескивающие бриллиантами, изысканные манеры выдавали в них столичных жителей. Они неспешно пили кофе, вели непринужденную беседу в полголоса, не проявляя интереса ни к большой компании за соседним столом, ни к Чужой. Столица!

Чужая позволила себе горячее вино. Оно приятно разливалось по телу, пробуждая эндорфины, маленькие невидимые вещества, ответственные за настроение.

Между столами бегала официантка, семеня тонкими ножками.

Вдруг открылась дверь и в таверну вошел альпинит, который поздоровался с Чужой  на улице, она сразу узнала его и улыбнулась как знакомому. Она вдруг заметила, что он был плохо одет и дрожал от холода, его тонкую куртку давно следовало бы постирать, на шее у него болтался замусоленный шарф, ботинки со сбитыми носами не подходили к сезону, он был похож на бомжа. Альпинит сел за первый же столик. В таверне было так тесно, что все пришедшие сидели слишком рядом, касаясь друг друга рукавами. Большая компания альпинитов была неприятно уязвлена присутствием бомжа. Столичная пара пребывала в полной невозмутимости.

Официантка принесла бомжу бокал красного вина. А Чужая продолжала улыбаться, горячее вино, казалось, расплескалось по всей таверне. Звезды, развешанные на окнах по поводу приходящего зимнего праздника, стали блестеть ярче, светодиодные лампочки в светильниках накалились до предела, официантка на тонких ножках приобрела очертания знойной креолки.

«Интересно, чем он занимается? Есть ли у него работа?» - думала Чужая, удивляясь, что у бомжа нашлись деньги на вино. Тут официантка принесла  ему второй бокал. Альпинит повеселел и стал знаками показывать Чужой, что он приглашает ее за свой столик. Она замерла в нерешительности, не зная как поступить, потом  подозвала официантку, чтобы расплатиться. Бомжеватый альпинит громко заговорил на своем языке. Чужая понимала, что он приглашает ее выпить вина. Все присутствующие гневно зашумели за столами. Официантка всплеснула руками и ушла на кухню. Через мгновение из кухни вышел огромный альпинит – возможно хозяин заведения. Он схватил бомжа за шиворот и выволок его на улицу, потом он подошел к чужой и извинительным тоном сказал ей что-то на своём языке. Присутствующие облегченно вздохнули.

Чужая вышла на улицу. Она была слегка расстроена, что не смогла помочь бомжу, что на ее глазах его унизили и все из-за того, что он был недостойно одет. «Все-таки нельзя ходить в таверну одной!» - подумала она, даже не подозревая, что только что ее  уберегли от домогательств деревенского дурачка…