Бабушкина деревня

               
     Каждые два-три года мы с братом навещаем родные места. Вот и в этот раз, часа три покружив на машине по Каменску-Уральскому, где родились и окончили школу, направились в соседнюю Курганскую область – в нашу деревню Колмогорову, что в 20 километрах от райцентра Каргаполье. В детстве все каникулы проводили мы у бабушки Марии и дедушки Михаила. Поездом обычно добирались до Шадринска, затем – автобусом, по грунтовой дороге – до села Осиновского, а там – ещё 4 километра пешком или, если повезёт, – на попутке. Места раздольные – не надышишься! И речка та же – Исеть.

     Деревенские считали нас своими. Летом пропадали мы с удочкой на реке, ватагой ходили в поле, в лес, купаться… Иногда работали в колхозе – в основном, на сенокосе. Молодёжи было много. Работали с настроением. Опасаясь ненастья, сено убирали почти без выходных, с раннего утра и до вечера, до той поры, когда с луга домой потянутся за день нагулявшие молоко коровы.
     После ужина (а в субботу – ещё и после непременной бани) шли в деревенский клуб – просторную по тогдашним меркам, бревенчатую избу. Небольшой зрительный зал нередко заполнялся буквально битком (сидели и на полу). В клубе стоял простенький бильярд. Были гармонь, шашки, волейбольный мяч и сетка – обычный, предполагаю, инвентарь сельских клубов того времени.

     Приходили и из соседней деревени Пирожки, откуда родом наша бабушка, Мария Степановна Векшина (Смольникова). Деревня была небольшая, клуба в ней не было. Вместе с Колмогоровой и отдалённой Мишагиной входила она в состав колхоза “Память Ленина”. Весной, когда разливалась Исеть, для пирожовских ребят, учившихся в Колмогоровской начальной школе, незаметное расстояние в 1,5 километра часто становилось непреодолимым.

     В Пирожках у нас раньше была довольно многочисленная родня: три бабушкиных брата. Их отец – Смольников Степан (один из наших прадедов по материнской линии) – погиб ещё в Гражданскую, воюя против колчаковцев. Мать, Пелагея, после родила ещё сына – Андрея. Помню семью лишь одного из братьев – Василия, воевавшего и вернувшегося с войны. А вот младший брат, Андрей, с войны не вернулся. Закончив весной 1941 года Свердловское пехотное училище, он уже в мае спешно был направлен к месту службы (куда-то на запад). В единственном письме своей матери сообщал, что добирался через Львов и Минск, что обстановка довольно тревожная (даже в столовую его сопровождают два солдата). Но просил не беспокоиться, если от него долго не будет писем – с ним ничего не случится…

     С началом Великой Отечественной Андрей пропал без вести. В послевоенное время на все наши запросы о его судьбе из Центрального архива Министерства обороны приходил неизменный ответ:
     “В картотеке по учёту безвозвратных потерь офицерского состава значится: лейтенант Смольников Андрей Степанович, 1921 г.р.,уроженец д. Пирожки Каргапольского района Челябинской области (до войны территория входила в состав Челябинской области. - В.С.). Место призыва не указано. Командир взвода 37-го мотострелкового полка, пропал без вести в 1941г. Сообщаем, что документов 37-го мотострелкового полка и 37-й танковой дивизии за 1941 год на хранении нет”.

      В последний день нашего пребывания в Колмогоровой, прогуливаясь по лугу, обратил внимание брата на виднеющийся вдалеке столб, которого прежде здесь не было. По мере нашего приближения, на его месте стал вырисовываться деревянный, из крепкого бруса, православный крест. На могильный не похож: слишком велик; ни холмика, ни оградки. Да и не стали бы кого-то из местных здесь хоронить. И только подойдя почти вплотную, уже догадываясь, прочитали:

“На этом месте в период
с 1830 по 1987 г.
находилась д. Пирожки,
проживало 259 чел.
На фронт в годы ВОВ
ушло 36 чел.,
Не вернулось – 19 чел.”

     Теперь уже и не различить следов стоявшей здесь некогда деревеньки со смешным, на первый взгляд, но таким домашним, уютным и чисто русским названием – “Пирожки”. Разделила она незавидную участь многих других. Словно растворилась незаметно. Ни брёвнышка, ни колышка. Ровная поляна, с невысокой, выгоревшей на солнце, травой. И всего несколько ив. Да неподалеку, под горой, у края поля – знакомая с детства берёзовая рощица Подвалка.
 
     Вечером тётя Тоня – мамина сестра, живущая в Колмогоровой, наша крёстная – рассказала, что крест поставили пирожовцы, покинувшие деревню в “застойные” времена, что в прошлом году они снова собирались (“Гуляли, выпивали…  Пели и плакали…”).

     Не знаю точно, почему деревня так называлась. Несправедливо, что её не стало. Само название ассоциируется с хлебом и достатком. Пирожки… Тёплые, пышные, вкусные – какие бабушка пекла.

2005