Памяти артиста...

   

    Печально ощущать, что приходит время потерь... Уходят близкие люди, друзья, хорошие знакомые....
    Сегодня я узнала печальную новость. Ушёл Горевой Анатолий Георгиевич, Заслуженный артист Р.Ф. Саратовской оперетты.

    Анатолий Горевой  - для театра. Анатолий Георгиевич - для своих  бывших учеников. Толик - для меня и моих коллег...

    С А.Г.Горевым я познакомилась много лет назад, когда в конце августа вошла в свою уже вторую школу молодым учителем. Не просто вошла через педсовет, как обычно приходят в школу многие молодые учителя. Я вернулась в родную школу, в которую малышкой  меня привела мама в первый класс, которая открыла передо мной горизонты огромного мира, научила дружить, провела через первые любовные печали... Теперь я вернулась сюда молодым учителем после отработки  в деревне, положенной выпускникам педвузов. И попала сразу на праздник. В школе провожали на заслуженный отдых сразу нескольких учителей и директора школы, принимавшего меня в первый класс и на работу....

     В столовой  школы были накрыты столы. Когда я вошла, то немного оробела: так много было приглашённых незнакомых мне людей. Я знала только одну учительницу начальных классов, с которой случайно познакомились в электричке ещё в мою бытность студенткой. И вот теперь я встретила её в школе. Она окликнула меня, и я прошла к группе молодых, но незнакомых мне людей и села на предложенный стул.

      Раньше ведь часто пели в компаниях. И здесь после  благодарственных речей, обращённых к уходящим коллегам, в виде музыкального подарка заиграл баян и зазвучал потрясающей чистоты голос. Это запел, аккомпанируя себе на баяне, учитель пения, как я потом узнала, - Анатолий Георгиевич, молодой, но уже лысоватый мужчина.

     Он пел весь вечер. Один, вместе с другими учителями. Сольное и хоровое  исполнение любимых песен  новоявленных пенсионеров. Я не решалась подпевать, я только смотрела в рот человека, издающего завораживающие звуки знакомых мелодий. Мысль, промелькнувшая у меня в тот момент, была одна:"Как Магомаев..." Для меня - высшая похвала. Магомаев по сей день мой любимый певец.

     Так мы познакомились, а потом и подружились, так как принадлежали к одной группе молодых начинающих учителей. Да и по возрасту близких... Стали одной компанией...

      На следующий год Толик ( так мы звали его в то время - неофициально, официально, при детях и администрации - Анатолий Георгиевич) поступил в Саратовскую консерваторию в класс Леонида Сметанникова, на заочное отделение. У него уже была семья и в этот же год появился первенец, на крестины которого был приглашён весь коллектив нашей школы. И мы уже поздней осенью ходили к нему поздравлять с первенцем.

      Жил он далеко от школы вместе с родителями в старом двухэтажном (? точно уже не помню) доме.
      Тоже большие столы, тосты и пение. В его семье все были очень музыкальны и хорошо пели. И опять Толик радовал  всех своим прекрасным голосом. А какой шикарный дуэт получился у него со старшей сестрой - Зоей Георгиевной!

     Целые шесть лет, которые  мы вместе работали в этой школе, прошли в музыкально-сольном сопровождении  голоса Анатолия Георгиевича. А тогда вечеринки внутри школы по праздникам не являлись запретом, и мы ( нас было человек десять молодых учителей!) довольно часто пользовались возможностью собраться вместе, потанцевать, послушать пение нашего музыканта, а иногда и подпеть.

     Толик был очень мягким и ранимым человеком, хотя это не сразу замечалось, неконфликтным, и обижался всегда молча, никогда не высказывая  вслух своего недовольства. Только по выражению лица можно было понять, что обижен. Я думаю, что школьная администрация шла ему навстречу, отпуская на сессии и репетиции, именно потому, что он никогда не вступал в пререкания. Работал со школьным хором (детским и учительским), готовя выступления к смотрам художественной самодеятельности, сам пел, защищая честь школы. А недовольство выражалось лишь в мимике. Уголки рта опускались, глаза прикрывались ресницами и голос звучал тише и печальнее... Иногда он просто уходил из учительской, если разговор накалялся.

     И учителем он был довольно терпеливым. Не секрет, что уроки пения в 70-80-е годы не ставились высоко. Это был урок, на котором можно расслабиться. Обучать музыкальной грамоте детей в течение всех сорока пяти минут (как это бывает сейчас) возможным не представлялось. Дети этого не позволяли... Не исключение были и уроки Анатолия Георгиевича. Но он брал баян, первые аккорды и его голос, как шум замолкал и класс успокаивался, а потом вступал в музыку...

     Он был очень увлекающимся человеком. И всё-таки внутренне свободным. Противостоять  внешнему напору мог какое-то время, а потом принимал решение...
Помню концерт-госэкзамен студентов консерватории. Мы, конечно же, поехали поддержать своего учителя на выпускных экзаменах. Нам не интересны были другие его сокурсники. Мы были уверены, что лучше Толика никто не споёт... И конечно же, были правы.

      Я помню, как огорчился мой коллега по школе и начинающий артист после музыкальных торгов в Куйбышеве. Анатолия "купил" Новосибирский оперный театр. Но ехать туда он не мог.  Не помню, почему. Его ли это не устраивало, его ли супругу, тоже музыканта, преподавателя музыкальной школы - побаивалась менять уже сложившийся образ жизни - ведь здесь работа, родители ( у неё ещё молодые), как-то налаженный быт, дети, в конце концов (а их уже двое!).  В другие театры - мест нет... Оставался вариант - оперетта. Но это тоже было не совсем его... Помню его печальное лицо, когда речь зашла об оперетте. Это выход.  Но не совсем для него. Хотелось оперной сцены.  Только звёздочка ему улыбнулась! В театре Саратовской оперетты.

      Наши дорожки разметались, каждый пошёл по своей тропе. Он - по артистической, я - по педагогической.
      Но с этого времени театр оперетты (благо, здание в Энгельсе!) стал нашим любимым театром. Первые годы не пропускали ни одной премьеры, в которых солировал Анатолий Горевой. Места всегда были в первых рядах. Об этом заботилась наша молодая коллега. Мы видели его близко и знали - он видит нас. Знали, что наше присутствие ему приятно.

      Постепенно жизнь разводила нас всё дальше и дальше друг от друга. Мы знали, что не всё и не всегда у Анатолия Горевого в театре было гладко.
Мы переживали за его карьеру, надолго застывшую на уровне "солиста" театра.
Трудные 90-е. Бедность и невостребованность в массах провинции театральных постановок. Но мы всё равно незримо были рядом с нашим кумиром, с  каждым годом убеждаясь, что голос у Анатолия Горевого уникальный. И он его очень берёг.

     Помню, как-то осенью мы случайно встретились на улице у нас на посёлке. Было ещё тепло, пальто не носили, а горло у артиста закутано шарфом. Я спросила, не болен ли он. Нет, просто бережёт связки, которые подвержены даже сквознякам...

      Да, он не сразу постиг артистические премудрости на сцене, был несколько мешковат, неуклюже двигался, порой не знал, куда деть свои большие руки... Но какая это мелочь, едва выведет он первые аккорды арии!
Думаю, что всё это давалось нелегко. Но он справился. С годами приходят и опыт, и умения.

      Наступил день, когда присутствуя на очередной премьере, я поняла, что голос Горевого я слышу ( уже не первые ряды, а что досталось!), а на сцене его не вижу! Он гармонично двигался и недурно танцевал. Это полный триумф! Состоялся настоящий артист. И мы очень радовались этому.

      Долго ждали, когда в программке рядом с его фамилией появится запись:"Заслуженный артист РСФСР"; она появилась уже в постсоветское время. Поздно, как нам казалось. Но появилась. И я понимаю, как тяжело переживал театральные внутренние проблемы лучший голос нашей оперетты.

     При редких и коротких встречах он никогда не говорил об интригах, без которых не проходит жизнь ни одного театра...

     Последняя встреча с певцом Анатолием Горевым  осенью 2019 года на музыкально-хореографическом ревю "Tango Tango"...
 
     Ясно, что некоторые возрастные партии прошлых спектаклей исполняли уже молодые артисты, но Анатолий Горевой и на других, уже "взрослых" ролях был заметен и замечателен. Так вот в этом спектакле-концерте Анатолий Горевой был прекрасен!
      Я вновь внимательно всматривалась в лица, пытаясь узнать несомненно любимого артиста оперетты и не могла точно определить, был он уже или нет. Но голос, его неповторимый голос! Стоило ему запеть и всё встало на свои места. Да внешность неузнаваемая - костюм, парик - а голос! Голос молодой, сильный, неподражаемый! Да, это он, наш Толик, Анатолий Георгиевич, Заслуженный артист Р.Ф. Анатолий Горевой, золотой голос Саратовской оперетты!...

     И вот теперь этого голоса нет... Никогда больше не увидим мы его на сцене, его немного неуклюжую манеру, не услышим звенящие нотки серебряного колокольчика...
С этим очень трудно смириться, к этому невозможно привыкнуть...
Но это факт. Жуткий. Страшный.
Комок сжимает внутренности болью и безысходностью неотвратимой реальности...

      Прощай, спи спокойно и знай - мы помним и любим своего АРТИСТА.