Два начала

I

Привет, Саня.
 
Выгуливал собаку и вспомнил про тебя. Ну, как я тут застрял между небом и землей, повторять не буду. Сам из новостей знаешь. Самолеты не летают.  И что мне делать, когда я тут без языка? Даже в магазине на пальцах объясняюсь. Жду, когда начнут летать. И чтобы от меня была какая-то польза,  у дочки дома шмон навожу и с собакой гуляю.

 И вот веду я утром Маньку, - это собака.  Иду  по тротуару. По правую руку подпорная стена. Тут строят так. Если есть холм, возвышение, уклон, его не срезают. Возводят мощную подпорную стену. И за ней уже делают площадку под дом. И там где холмы, а дочка живет в таком  новом районе на холмах, там сплошь подпорные стены. А чтобы стена не кренилась, через каждые десять пятнадцать метров  она делает зигзаг, метра на полтора уходит на расширение тротуара. Получается ниша. Она служит своеобразным ребром жесткости. И это дело не пропадает зазря. В нишах посажены деревья. Под  деревьями – единственные места, где на тротуаре нет плитки. Просто земля. Так вот собаки эти круги земли у деревьев облюбовали для туалета. Не все хозяева в этом районе  убирают за своими собаками.  И  собачьи сюрпризы лежат под деревьями. 

Иду, значит,  по правую руку подпорная стена с нишами и деревьями, под которыми отмечаются  собаки. А с той стороны тротуара, что к дороге,  машины припаркованы. 
 Я  этой дорогой каждое утро с Манькой хожу. От нашего дома вверх почти километр. Полезно для здоровья. Доходим до   большого перекрестка, поворачиваем и домой.

Иду. Утро. Люди, то один, то другой, садятся в машины и уезжают на работу. У них  основная масса населения ходит в кроссовках. И как  люди подходят к машинам, и как заводят, почти неслышно. Только иногда запиликает сигнал. А тут слышу: за спиной каблучки стучат. Женские. Это необычно. Я оборачиваюсь. Не подумай чего. Я  оборачиваюсь совсем не потому, что сзади женщина, а потом,  что, кажется, впервые за все  уже затянувшееся время у дочки, услышал стук каблучков. Оборачиваюсь, но в этот самый  момент, женщина на каблуках  ныряет  с тротуара в просвет между машинами.   Она идет со стороны машин. Понятное дело, чтобы сесть в машину. Мне уже интересно, что это за дама такая, которая с на работу ездит в обуви на каблуках.  Но я вижу только ее макушку за крышами машинам. Недоросток. Ее не рассмотреть. Да и не до разглядываний. Моя Манька в этот момент выбрала место под деревом и устраивается какать. А дама в это время устраивается в своей машине. А машина, оказывается, у нее стоит  как раз напротив того места, которое присмотрела себе Манька. Я слышу, хлопает дверь, срабатывает стартер. Дама сидит на  месте водителя и ждет. А машина у нее – крутая. БМВ. Я в машинах не разбираюсь. Но высокая, блестящая. А ее мелкая хозяйка  смотрится  там лилипутом.  Лица не вижу. На ней маска. И черные очки. Но заметно, что женщина не молодая. И я, хоть тут ходил не раз, ее никогда прежде не видел. А насчет того, стояла  ли тут в прошлые разы машина, сказать не могу. Я к машинам не присматриваюсь. 

 Она включила двигатель и сидит. То ли ждет, что еще кто-то сядет, то ли ждет, когда машина прогреется. А я стою и жду, когда Манька сделает свои дела. А когда Манька этим занята, она так сосредотчена, как мыслитель.  Прямо Коперник, глядящий в звездное небо. И эта дама сидит в своей машине и наблюдает за Манькой. Я так предполагаю. Не вижу ее глаз  сквозь  ее черные очки. Но голова ее повернута в нашу  сторону. Я не знаю о чем думает Манька, и о чем  думает эта дама, тоже трудно догадаться. Разглядывает  красивую собачку? Прикидывает, насколько я культурный, уберу я за Манькой? Или  просто рассматривает нас обоих от нечего делать?
 
И тут я вспоминаю, как ты говорил, что  большинство литературы крутится вокруг взаимоотношений мужчины и женщины. Ты даже, я помню, разбивал это по стадиям. Скрещенье взглядов, знакомство, зарождение интереса, симпатия, ну и пошло-поехало.  Эти частички складываются в  линию, которая   уже исторя. И чем  закрученнее линия, тем интереснее история.  И, как я вспоминаю, ты, как специалист, говорил, что самое сложное в рассказе - это самое  «так далее».  «Так далее» большей частью в реальной жизни не случается. И рассказ должен оборваться на самом интересном. Вот тут за работу берется писатель.

Вспомнил я твои слова. И позволил себе  украдкой произвети осмотр этой дамы, у которой  открыт только лоб. И звезда в нем точно не горит. Внолятнее всего,  она старше меня. Или моих лет. В любом случае  далеко не молода. А вот машина у нее новенькая, с иголочки. Должно быть, дорогая. В этом районе города, живут люди,  я бы сказал, со средним достатком. Типа  моей дочки. Конечно, у каждой семьи машина. А то и две. Но, мне кажется,  машины попроще той. Женщина с такой машиной тут живет? Или утром за кем-то заехала?

Ну, думаю, вот тебе и завязка рассказа: мужчина с собачкой и  женщина в машине. Есть почва для появления взаимного интереса. И фокус в том, что интерсе вызывается не самими субъектами, а, можно сказать, аксессуарами. Интерес к женщине, как к  владелице крутой машины.  А интерес к  мужчине, как  к хозяину симпатичной  собачки,  Пока  интерес мало чем подтвержденный,  в зачаточной форме. Но на начало рассказа уже накапало.

 А тут Манька сделала свои дела и рванула.  Обычно после всего ей нужно пробежать. А я, само собой,  бегу за нею. На поводке. У них обязательно держать собак на поводке. Иначе оштрафуют. Манька, пробежала пятьдесят метров до перекрестка и стала. Она уже привыкла, что мы там разворачиваемся. Стоит и ждет команды.

И тут слышу сбоку визг тормозов. Что такое? Смотрю, на перекрестке стоят две машины. Эта самая БМВ и другая.  Все ясно: эта дама выезжала на перекресток, на круговое движение  и как видно не посмотрела влево. А на кругу была  машина.  Хорошо тот водитель со всей дури  нажал на тормоза. Он в нее не въехал. Но остановился, вышел и… Я их языка не понимаю, но, видно, сказал все, что о ней думает. Она выходит и тычет в мою сторону. Что она ему говорит, не знаю. Но так понимаю, объясняет, что на собаку засмотрелась.

А я думал, что после того, как Манька очистила кишечник и рванула, рассказу конец. Нет, оказывается, приклеилось малюсенькое  продолжение.

Думал,  малюсенькое, потому что мы с Манькой, не задерживаясь, пошли восвояси.  Но теперь, как утром с Манькой дохожу до этого места, начинаю искать среди припаркованных машин эту пресловутую черную БМВ. Увы, больше ни разу не видел. На том и сказке конец, А, кто слушал молодец.

Ты как-то говорил, что начало рассказа бывает само в руки плывет, а вот конец нужно выуживать. Может быть тебе это в качестве начала рассказа пригодится? Додумаешь продолжение . Ты же мастер. Дерзай.

Я сейчас больше ни о чем не пишу. Напишу потом. Тут сложно печатать по-русски. Дочкин ноутбук без русских букв. Русские - на специальных наклейках. Но уже истерлись.  Ужасно неудобно. 

 Пока. Сергей.


II

 Привет, Серега.

 Спасибо за письмо.  Может быть, из этого и получится, что–нибудь. Только я не все понял в твоем описании. Ты лучше  сфотографируй это место и пришли мне фотографии, чтобы мне было понятней.
 
Не помню, чтобы я что-то говорил тебе про начало и конец рассказа. Если говорил, это чепуха. Но, в любом случае, ты мне своим письмом  напомнил один  случай, который точно про начало рассказа.  Он не со мной приключился.  Я прочитал о нем.

 Работал я на даче. Решил отдохнуть, чаю попить. А я обычно  пью чай и читаю. У меня ворох старых газет.  Можно отыскать интересную статью.  Сижу, читаю. Что-то типа рассказа.

Дело было в еще советские времена. Не помню точно откуда,  положим из Киева,  командируют двух работников в другой город. Город попроще но и не совсем маленький, Гостиница там есть, но если с ней пролетел – кукуй на улице. Командированным их предприятие загодя забронировало места. Пользовались связью советских времен. Послали телеграмму на адрес гостиницы.

 А  послали в командировку  мужчину и женщину. И они друг другу чисто коллеги.  Приезжают. И в гостинице выясняется, что там, прочитав фамилии, подумали что оба командированных мужчины. И забронировали им один двухместный номер. И работники гостиницы утверждают, что вины их в этой ошибке нет.  Нужно было предупреждать, что гости разнополые. А поди догадайся, что работник по фамилии Шумахер - женщина.  Разве можно подумать, что под такой фамилией,  тем более, с таким окончанием, может скрываться женщина?  А свободного  номера у них нет. То есть, свободные номера есть. Но сегодня ночью они ждут прибытия делегации венгерских профсоюзов. Так что все забито.

 Что делать? Выход всегда есть. Постелили  приезжему раскладушку в коридоре. Но работники гостиницы не дремлют.  Люди опытные. Если  вместе поехали в командировку, значит рыльце в пушку. А даже если не в пушку. Гостиница – великий соблазнитель. Поэтому дежурная по этажу бдит. Вдруг среди ночи женщина просыпается от стука в дверь.   Открыла. Дежурная входит и, как опер на обыске, ищет мужчину, ее спутника, .   Раскладушка-то пустая. Значит, все ясно.

Где искать в  комнате советской гостиницы, где даже туалета нет. Но дежурная ищет. И в момент этих поисков  исчезнувший  возникает в дверях. Курить в туалет ходил. Дежурная успокоилась.  Снова легли. А через час дежурная снова колотит в дверь. Новая  проблема. Сейчас приедет делегация венгерских профсоюзов. А посреди коридора лежит мужик на раскладушке. Что подумают о нашей великой стране?

И тут как назло на самом интересном месте заканчивается страница. А это было напечатано в какой-то большой газете, типа «Недели».  Я хочу узнать, чем закончилось. Пошел рыться в куче газет. Так и не нашел. Так и остался в моей памяти этот рассказ, оборванный в середине.
Вот тебе  от нашего стола  - вашему, по поводу начала рассказа. А фотографии того места ты мне пришли.

Пока.   Саша.