Искусство в мой жизни. глава 4

ГУМБЕЙКА
   Летим невесть куда! Кувырки, перекаты. Вот когда пригодились навыки борьбы, где главное- умение падать и кувыркаться, терпеть и не бояться... Я очнулся. Вроде живой. Не открывая глаз, ощупал себя. Слава Богу, ничего не поломано. Открываю глаза. Я лежу на крутом склоне. Вверху- насыпь основной трассы, далеко внизу- тарахтит и дико вращает колеса наш железный конь, перевернутый вверх колесами. Пониже меня медленно поднимается с земли наш мотогонщик. Он тоже цел и невредим после затяжного прыжка в десять метров... Я подбегаю к Михаилу Ивановичу и помогаю ему подняться... Где же Сережка? Вместе мы бежим к мотоциклу и переворачиваем его. Из-под укрытия выглядывает сонный пассажир и спрашивает: " А почему мы не едем?"... На пацане - ни царапины, как и на моем чемодане в той же коляске. Слава тебе, Господи!    Мы, еще в состоянии шока, тут же седлаем "коня" и мчим дальше по обьездной дороге. Через километр- полтора водитель тормозит и глушит двигатель. Наступает тишина. Мы находимся в полях, рядом березки. Михаил Иванович пытается закурить, прикуривает долго. Его руки ходят ходуном. Меня тоже бьет лихоманка. Только сейчас до нас начинает доходить, что мы были на краю, за которым- элементарная погибель... Я тогда еще был полным олухом, то есть, атеистом, но почувствовал, что нас спасли высшие силы. И - солнечный денек, благодаря чему смертельные комки мерзлой насыпи размякли... Пока прораб курит, я прохаживаюсь возле березок, разминая ноги и понемногу приходя в себя. Остались живы, значит, еще рано уходить отсюда...
Тут мне на ум стали приходить все картины, когда жизнь висела на волоске и я был у опасной черты...
... Вот топор ночного злоумышленника пытается снять дверь с петель, вот я лечу под копыта мчащейся лошади, вот я замерзаю на сеновале, глотаю крутой кипяток, иду на дно под Николиной мельницей, вылезаю на карниз в "городе Горьком, где ясные зорьки", вот Борноволоков орудует топором, овчарка готова меня разодрать, опять я замерзаю в сторожке, пью жучий ацетон, лечу кубарем от удара стальной трубой по глазу, захлебываюсь в пруду Полевского, меня душит офицер КГБ...А вот я сижу с мыслью отравиться после ухода из жизни моей любимой мамы... И вновь кто-то отводит мою руку от яда... Сколько же можно так испытывать судьбу?!..
...Чудак, я тогда и не подозревал, что впереди- тоже немало подобных "острых" моментов: дважды к моему горлу будут приставлены армейские тесаки, в полуметре со страшным грохотом упадет с высоты тяжелая ледяная глыба, меня однажды изобьют сразу семеро обалдуев, я сломаю два ребра, а через несколько лет- левое плечо. И вообще, в один "прекрасный" день меня вынут, полуживого, из петли и я попаду за решетку...
...На удивление, мы остались жить. Выходит, что еще не время... Но оставим эту  грустную тему,мои дорогие читатели, ибо,как писала Леся Украинка:         " Прочь, осенние дум седые, нынче время весны золотой..."


...Итак, мы живы и уже приближаемся к нашей цели. Это совхоз Гумбейский. Мы вьезжаем в  незнакомый поселок. Это - центральная усадьба совхоза.               Наш почти Харлей Дэвидсон лихо подруливает к двухэтажному кирпичному зданию. Сбоку двухэтажки - высокая металлическая труба. Мы вхдим в левый подьезд дома и поднимаемся на верхний этаж. Там нас приветливо встречает комендант общежития Татьяна Ивановна, женщина лет за сорок. Она же- завгостиницей. Гостиница- это самая дальняя комната по правую руку, все остальные комнаты- рабочее общежитие совхоза. Там, кроме парочки местных работяг, временно проживают, вахтами по две недели, строители из Магнитостроя, которыми и руководит старший прораб Баринов.
Ну и фамилия! Можно подумать, что он барствует,а на самом деле Михаил Иванович бесконечно мотается по всем этим гумбейкам, следя за возведением разных обьектов: птичников, школ, детсадов, столовых, домов, зерноскладов и т.д. Здесь, в Гумбейке, они строят такой же двухэтажный жилой дом и вот- вот сдадут новую школу... Мы размещаемся,ужинаем, пьем чай, благо в номере есть электрический чайник. И вскоре заваливемся на новые кровати с чистым бельем, как белые люди... В ближайшие дни выясняется, что на первом этаже справа тоже находятся комнаты общежития, а слева живут совхозные специалисты... Комендант обеспечивает всю жизнедеятельность этого разномастного бурлящего людского муравейника. Ей помогает Анна Егоровна,довольно работящая простая женщина. Она моет полы, убирает, меняет белье... В перый же вечер, по громким матюгам, перебранке и звукам потасовок, я понял, что строители- народ боевой и жизнерадостный, особенно в день получки или аванса. Повсюду гремела посуда, звенели стаканы, пелись народные и блатные хороводные песни... Да, отныне тут мой дом. И эти развеселые дяди - мои будущие друзья!.. Бр-р!.. Заманчивые перспективы... Терпи, казак,- атаманом будешь!..
На следущий день мы наскоро позавтракали в совхозной столовой. Она находилась неподалеку. Столовая оказалась просторной, светлой и- совсем недорогой, так как продукты в ней испльзовались свои, местные. За кассой восседала эффектная русалка с распущенными рыжими локонами по имени Шура, которая в честь знакомства тут же обсчитала нас, приветливо улыбаясь... Контора совхоза расположена напротив. В этом же здании, где контора, сбоку есть клуб с библиотекой. Это хорошая новость.
В отделе кадров мне любезно предложили вакансию рабочего стройчасти с окладом в 47 рублей... По-простому, это грузчик: " Бери больше, кидай дальше!" , как выразился мой прораб...Соглашаемся и идем на утверждение в этой ответственной должности к самому главному лицу всей округи- директору Василию Федоровичу Сорокину. Это солидный, довольно крупный, светлоглазый мужчина при галстуке, лет за пятьдесят. Он доброжелателен и совсем не грозен. Я - утвержден для работы в стройчасти. Это что- то вроде совхозных столярных мастерских. Мне заводят трудовую книжку. Итак, исторический момент: с ноября 1965 года я - труженик, а не какой-то там тунеядец. В отделе кадров мне дают бумагу на поседение в уже известное мне общежитие. Иначе за гостиницу платить очень дорого. Я переселяюсь в одну из общих комнат,тем более, что мои друзья Бариновы уезжают.
В этот вечер и ночь я познал всю прелесть жизни в гуще строителей уже, так сказать, находясь непосредстенно в самой народной массе... 
А с утра, после завтрака, когда нахальная нимфа снова обсчитала меня, я отправляюсь в свою стройчасть, где тут же получаю первое производственное задание. Оно заключается в том, чтобы поехать на тракторе "Беларусь" на станцию Буранная, что в 30-35 километрах, и погрузить там в тракторный прицеп несколько кубометров бревен... Грузить должен самостятельно, так как никаких кранов на лесном складе нет в наличии...Я принимаю в дар  спецодежду- брезентовые рукавицы- и мы выезжаем. Работа началась. Слава труду!..