время лепестков

Однажды, десять тысяч улыбок тому назад, мы сидели с тобой в гостиной и говорили о том, чего не может быть. Я стояла у окна, ты прихлебывал виски, расположившись в кресле, которое, отчего-то поверив тебе, стало темнеть прямо на глазах, превращаясь из бледнолицего отпрыска саксонской мануфактуры в нечто иссиня–черное, как мысль о субтропиках африки. Так мы узнали друг в друге то, что не имеет названия.

Впрочем, вряд ли мы его искали, скорее, невольно припоминая то, о чем не знали, мы тут же забывали об этом, увлекшиеся разговором. Время от времени ты склонялся надо мной небом колокольчиков, и на город спускались сумерки. Очертания домов гасли одно за другим, смысл высказываний, витающий над задумчивостью наших  силуэтов, становился все более темным, в воздухе кружился и плавал пепел – отголосками то ли лесных пожаров, то ли сгоревших звезд.

Его серые хлопья осыпали улицы, крыши, убранство комнат,
осыпали лестницы, балюстрады,
осыпали наши мысли, ладони, ресницы, – так наступала зима.

Мы продолжали говорить, выкуривая одно молчание за другим, ведомые в нарастающей пустоте лишь струйками наших дыханий. Хлопья, замерзая в ночном воздухе, становились снежинками, ледяные дротики краев которых впивались в кожу, оставляя многочисленные ранения. Многие из них оказывались смертельными, иные, оседая в легких, воспламеняли вирусом беспристрастия кровяные тельца. Зрачки расширялись, температура тела была близка к критической, и боль, распространяясь по всему телу, свивала браслеты осени на немеющих запястьях. 

В этом полыхающем кольце бред не раз достигал своего апогея,  – но, как в конвульсии листопада вплетается дыхание дождей, наши кардиограммы стали привыкать к мысли о том, что их никогда не было, но они всегда будут, и, достигая  этой точки внутреннего кипения, лед снежинок начинал таять на коже, насыщая слезами весны высохшие гортани и орошая каждое слово, слетающее с губ, как опрометчивый лепесток, оторвавшийся от сердцевины, нашедший в себе силы предаться полету.

Так мы  плутали в этих бесконечно множащихся лабиринтах, целенаправленные в своей бесцельности, глядя, как очередное отсутствие раскрывает в нас свои лепестки, оставляя за собой следы ветра, снега и дождя.

Но однажды наступит лето (рано или поздно оно всегда наступает), и тогда я, как старый угрюмый лорд, слоняющийся в саду своего фамильного замка, буду одиноко бродить меж своих туманов, призраков и башен, всклокоченный и безумный, раздираемый подагрой и бессонницей. Но я всегда буду помнить то время, время лепестков.

Когда же я забуду и это, как ты забудешь все, о чем так долго молчал, меняя свои отражения и перебиваясь с ожидания на невстречу в табачном дыму иллюзий, оно снова вспомнит о нас, обернувшись новой лепестковой зимой. Ибо оно всегда возвращается к тем, кто о нем забывает.



фоновая композиция: Morose - Haven't You Noticed?
https://www.youtube.com/watch?v=57VYLwtLo3o