Трудное прозрение

                Трудное прозрение
                Роман
                (сокращенный вариант)

               
                Борьбу идеологий сменит               
                борьба цивилизаций...

               
                В этой бессмысленной борьбе               
                может оказаться разрушенной               
                ПРИРОДА  -               
                первопричина и первооснова               
                ЖИЗНИ  на  ЗЕМЛЕ.
               
                И тогда наступит конец всему

               
               
               
        Глава I
1         
Картина была хорошо освещена. Кончик указки касался лица то одного, то другого слепого, пока не добрался до поводыря слепых, который сам был слепым. Здесь кончик указки застрял на некоторое время, концентрируя внимание зрителей на какой-то мысли. Потом он сделал  круговое движение вокруг лица поводыря и, плавно скользнув дальше, указал на речку впереди шествия.
Искусствовед, строго одетая женщина средних лет, бодрым голосом объясняла группе экскурсантов в церковном католическом одеянии смысл и значение картины Питера Брейгеля «Слепцы». Она говорила: «Художник талантливо и мудро отразил в своей работе образ человечества, утопающего во тьме, если он не идёт по верному, правильному пути…» Красивая католичка лет тридцати с пиететом смотрела на полотно великого художника-мыслителя, но не слушала изысканную речь искусствоведа. До её слуха доходил только лишь её неразборчивый, отдалённый голос. Она блуждала взглядом по картине и думала о том, что человечество до Иисуса Христоса  было таким же слепым, как эти   люди на полотне художника, ведомое слепыми же жрецами. В её сознании возникает образ Иисуса, который обращается к иерусалимским  книжникам и фарисеям со словами: «Они слепые вожди слепых; а если слепой ведёт слепого, то они оба упадут в яму». Она почувствовала в груди трепетную любовь к Богу, который снял повязку с глаз людей и осветил им путь сиянием своей нетленной души. Глаза её были полны слёз…
Молодую католичку-миссионерку  звали Мария Шнайдер. 

               
        2
В один из январских дней 1992 года несколько истребителей МиГ-21 и истребителей-бомбардировщиков Су-17 с опознавательными знаками военной авиации Демократической Республики Афганистан вошли в траверз и вскоре, с рёвом реактивных двигателей, аккуратно, один за другим, приземлились на военном аэродроме вблизи Кабула. Летчики подрулили свои машины к стоянкам и к ним тотчас же подбежали авиационные техники и механики. Из кабины летчика головной машины на землю спустился подполковник лет сорока. Это был заместитель командира авиаполка Военно-Воздушных Сил ДРА Ариан Мухаммед Делавар. Он был выше среднего роста, хорошо сложен, симпатичный.
Тут же к самолету на большой скорости подъехал военный джип, из которого спрыгнул щеголеватый майор.
-  Товарищ подполковник, прошу вас сесть в джип, - сказал он торопливо, едва успев поздороваться с Арианом за руку. - Вас ждут в Генеральном штабе!
-  Что-нибудь  случилось?  -  с тревогой спросил Ариан, влезая в машину.  Он сел на заднее сиденье.
Майор, судя по вышколенному виду – штабной офицер, сел на переднее сиденье, рядом с молодым солдатом-шофером. Машина тотчас же рванула с места.
-  Буквально через полчаса в Министерстве обороны начнется вручение группе офицеров государственных наград  Демократической Республики Афганистан. Среди представленных к  наградам находитесь и вы, товарищ подполковник, - сообщил майор. -  Однако по недоразумению не было своевременно сообщено об этом в авиаполк и не отменили ваш сегодняшний боевой вылет. Ну, ничего, главное - вы живы! И на церемонию награждения успеваем! - майор с улыбкой повернулся к Ариану и протянул руку. - Поздравляю вас от души!
Ариан пожал ему руку с растерянным видом. Он ещё не верил услышанному. Ему казалось, что его разыгрывают, хотя знал, что во время многолетней гражданской войны у многих в Афганистане отпала охота шутить.
Джип на большой скорости проехал мимо полуразрушенного советского танка Т-55, оставленного на обочине трассы как память о десятилетнем пребывании в этой стране ограниченного контингента советских войск. Теперь этот танк как бы олицетворял уже не существующего, разрушенного государства – Союза Советских Социалистических Республик... 
               
   
     Глава 2
     1               
     По окончании торжественной части всех награжденных пригласили в другой зал, где был приготовлен «шведский стол» с шампанским, коньяком и всевозможными яствами. Ариан выпил с командующим ВВС и ПВО генералом Кадыром Ака и награжденными офицерами из разных воинских частей республики бокал шампанского, затем подошел к своему непосредственному начальнику, командиру авиаполка полковнику Абдуллу Варди  и, попросив извинения, сказал, что хотел бы с ним поговорить с глазу на глаз. Командир авиаполка благожелательно кивнул головой и отошел с ним в сторонку.
-    Товарищ полковник, сегодня я с воздуха видел, как передовые части моджахедов на танках подошли к окраинам Джелалабада. А там моя жена с детьми гостит у моих родителей. Я очень волнуюсь за них, -  сказал Ариан негромко. -    И за отца тоже. Вы ведь знаете: он председатель Джелалабадского отделения нашей партии... Я прошу Вас предоставить мне отпуск на 24 часа.
-    А что ты собираешься предпринять? -  спросил командир полка.
-    Привезти семью в Кабул. И, может быть, уговорю и отца уехать оттуда, пока не поздно.
-    А есть ли смысл везти их в Кабул? -  задумчиво произнёс Абдулла Вахоб Варди. -  Боюсь, мы не выдержим натиска  и нам придется в скором времени сдать и саму столицу.
-    Вы хотите сказать, что мы проиграли войну моджахедам!? -  с удивлением спросил Ариан.
-    Да, именно это я и хочу сказать, -  ответил командир авиаполка. -  На днях министр обороны сообщил нам, командирам полков и дивизии, что руководство России, ставшей правопреемницей СССР, окончательно отказало нам в поставке вооружении, боеприпасов, а также дизельного топлива для танков и керосина для авиации.  А  без  боеприпасов и военного топлива нам конец, сам это знаешь.
Услышанное потрясло и оглушило Ариана.  Он молча смотрел на полковника. Ему не верилось, что после стольких жертв своих солдат и офицеров ради создания буферной зоны на юге СССР, русские могут вот так бросить на произвол судьбы своего надежного союзника, как использованный материал...
-    Я слышал, что наш президент Мохаммад Наджибулла ещё в 1988 году, после официальной встречи с Михаилом Горбачевым в Ташкенте, кому-то из русских военных советников сказал: «Ваш Горбачёв нас предаст. Да и вас самих тоже». Предсказание его сбылось, - окончательно рассеяв сомнения Ариана, добавил полковник. -  Именно поэтому наш президент, предвидя предательство руководства новой России, в последнее время активно продвигал идею национального примирения со всеми оппозиционными силами, желая во что бы ни стало сохранить социал-демократический строй. Если ему это удастся, то весь афганский народ ему будет навеки обязан. К сожалению, моджахеды слышать об этом не хотят…
-    Значит, мы не сможем отстоять наши демократические достижения, - с горечью произнёс Ариан Делавар. - А в этом, конечно, заинтересован и весь христианский мир во главе с Соединёнными Штатами Америки.
-    Разумеется. За моджахедами стоят Соединенные Штаты Америки, Западная Европа и их союзник Пакистан с их мощнейшим арсеналом вооружений, -  сказал полковник, понизив голос, -  Это – хорошо подготовленные инструкторы-специалисты, миллиарды долларов и новейшее вооружение. У нас же - старое вооружение, да еще без боеприпасов и топлива, и  пустая казна. Так что, подполковник, вопрос решен. По данным нашей внешней разведки перед моджахедами поставлена задача полной ликвидации в Афганистане коммунистического правительства, полного уничтожения НДПА, истребления всех коммунистов и всех офицеров ДРА.
     Ариан опечалился еще больше. Теперь в его душе не осталось и следа от той радости и уверенности в завтрашнем дне своей родины, которые наполняли её несколько минут назад.
-    И эту задачу подлых христиан будут исполнять моджахеды, поборники исламской веры, которые должны бы наизусть знать и строго выполнять аят из Корана: «Кто убьёт человека без вины, тот как будто бы убил всех людей», -  усмехнувшись, грустно произнёс подполковник Ариан.
-    Да, к сожалению, они. Но они, как мы с вами знаем, поборники ислама только на словах. Как придут к власти, они установят средневековый деспотизм и будут казнить всякого, кто не согласится возвращения к средневековым устоям, кто не захочет стать их бессловесными рабами; в том числе и истинных, просвещённых мусульман. Я полностью согласен с мнением нашего президента, который в своём недавнем интервью одной их европейских газет сказал, что   если фундаментализм возобладает в Афганистане, то война будет продолжаться долгие годы, а страна превратится в центр мировой контрабанды наркотиков и терроризма. Боюсь, что  его предсказание сбудется в скором времени.
-    И это тоже станет делом рук мусульман, которые, казалось бы, наизусть знают суры Корана и хадисы Пророка о том, что вещества, помрачающих разум, должны истребляться, а тот, кто употребляет их, будет считаться самоубийцей и на Страшном Суде будет казним этой вещью, а тот, кто распространял её, тот должен быть зашит в мешок с ядовитыми змеями и утоплен в стоячей воде.
-    Многие моджахеды - молодые и безграмотные, у них искаженное сознание, порожденное ложной информацией, ложными ценностями и религиозным невежеством, -  высказал командир авиаполка своё мнение. -  Они, может быть, и выучили Коран наизусть, но не поняли суть Ислама, поэтому слепо идут за фанатиками, спекулирующими на религии. И ждать от таких пощады всё равно, что ждать восхода солнца среди ночи. А что касается христиан, то их политики, завязанные в этой гражданской войне, преследуют свои цели. Первое, это поспособствовать взаимоистреблению мусульман, главных соперников христиан в подлунном мире; второе, иметь в лице Афганистана пороховую бочку в стратегическом регионе, где в изобилии нефть и газ, огромен человеческий ресурс и расположено несколько ядерных держав... -  Абдулла Варди  сделал короткую паузу и добавил, -  Боюсь, что у нас с вами теперь только две пути: либо умереть на поле боя, либо -    
               
     2               
     На одной из улиц древнего Иерусалима, возле собора Святого Георгия, только что взорвалась легковая машина, начиненная взрывчаткой. Дым и пыль ещё стояли в воздухе, запах тола и гари щекотал ноздри. Где ещё полчаса назад наблюдалась несуетливая, почти скучная жизнь, истомленная от летней жары, теперь царил хаос:  беспорядочное движение автомашин, людей, полицейских, крики и шум...
Взрыв произошел недалеко от центрального входа в собор. В момент адского взрыва группа миссионеров-католиков из Европы оказалась, к несчастью, недалеко от смертоносной машины. Группа, выйдя из гостевого дома пилигримов, направлялась в собор, где должна была состояться торжественная месса. Одна женщина и двое мужчин из группы получили тяжелое ранение, остальные – легкие. Истекающих кровью тяжелораненых сразу увезли машины "скорой помощи", остальным было велено подождать.
Среди легкораненых была и миссионерка Мария Шнайдер из Швейцарии. Отлетевший от машины кусок железа глубоко царапнул ей левую ногу выше колена и теперь у неё из раны сочилась кровь. У неё голова шла кругом от страха, хаоса и боли. Она увидела очередную машину "скорой помощи" только тогда, когда та уже загрузилась ранеными и собиралась отъехать. Все её раненные коллеги уже сидели в машине и махали ей руками и кричали, чтобы она тоже села в машину. Волоча раненую ногу, она побежала к машине. Когда она уже была у двери машины, кто-то сзади грубо оттолкнул её в сторону. Едва устояв на ногах, Мария оглянулась. Это был арабский юноша. Он и санитар в белом халате вели под руку пожилого человека, араба, который был ранен в голову и в шею. Нашейные платки, которыми были перевязаны его голова и шея, взбухли от крови, кровь стекала по лицу и капала на белоснежное арабское одеяние. Поддерживая старика за плечо, рядом с ним уселся и тот юноша. Они сели у самой двери. Протолкнуться было уже невозможно.
Усадив их, санитар захлопнул дверцы и, обращаясь к Марии на английском языке, сказал, что в машине нет места и ей придется подождать другую. Потом он сел в кабину и «скорая помощь» умчалась.
От охватившего её жуткого страха от того, что могла нелепо погибнуть вдали от родины, от царившего вокруг хаоса и обиды за то, что её, женщину, грубо оттолкнули как какого-то второсортного человека,  она вдруг почувствовала такую  неимоверную усталость,  что прошла несколько шагов вперёд и села прямо на тротуар. Затем она уронила голову на колени и заплакала навзрыд.
-     Ненавижу! Ненавижу всех этих мусульман! Проклятые туземцы! Ненавижу ислам! -  проговорила она сквозь рыдание. -  Господи, ниспошли христианам силу для нового крестового похода...
Вскоре к ней подошли двое санитаров, подняли её и, держа под руки, осторожно повели к только что подъехавшей машине «скорой помощи»...................................................

     4
     ...На трассе Кабул – Джелалабад большинство автомашин двигалось в сторону столицы. Над их кабинами и кузовами громоздились чемоданы, сундуки и картонные коробки. Все машины были битком набиты людьми. Ариан про себя отметил, что это те люди, которые не желают жить по шариату, который железной рукой, а говоря образно, огнём и мечом внедряли некоторые полевые командиры моджахедов на завоеванных ими территориях Афганистана.
     Ближе к поселку Суробай, расположенный на берегу реки Кабул, число машин и повозок с беженцами заметно увеличилось. Ариан на своём стареньком  японском джипе темно-вишневого цвета ехал на допустимо предельной скорости. После полудня, въехав в поселок, он сбросил скорость, а вскоре съехал с трассы и направил джип к мечети. Его душу уже обуял страх за своих родителей и детей, и у него неожиданно возникло неотступное желание  вымолвить у Всевышнего милосердия к ним и их
...Ариан вышел из своего джипа, чтобы выяснить, как долго ему придется тут торчать. Вдруг до его слуха донесся отчаянный крик. Женский голос выкрикивал его имя. Ариан вытянул шею и стал искать кричавшую женщину. Но кругом кричали все, визжали клаксоны автомашин, грохотали танки и было невозможно в этой какофонии определить, откуда доносился крик.  Неожиданно  он  увидел
свою родную сестру, пробиравшуюся к нему, отчаянно толкаясь локтями.
-    Джамиля! -  закричал Ариан не своим голосом от охватившего его ужаса при мысли о трагедии. Он сам не мог потом объяснить себе, почему в тот момент ему в голову вдруг пришла мысль именно о гибели своей семьи. Ведь Джамиля могла просто первой увидеть его и выскочить из своей машины, чтобы окликнуть его. Оставив джип на произвол судьбы, он стал пробираться навстречу сестре.
Когда, наконец, они достигли друг друга и обнялись, Джамиля горько заплакала и сообщила ужасную весть.
-    Папа, мама, твоя жена и твои дети – все погибли сегодня утром при выезде из Джелалабада, -  рассказывала она сквозь рыдания. -  Мы выехали рано утром, надеясь, что  в это время на трассе будет меньше машин, беженцев и военных... Но моджахеды подвергли автотрассу в Кабул ужасному минометному и пушечному обстрелу. Снаряд попал прямо в их машину. Я с мужем и детьми ехала немного позади. Было ужасно смотреть на них...
    

               
     Глава 3
     1
     Боинг-737 прилетел из Иерусалима и приземлился на аэродроме Цюриха по расписанию: в пять вечера. Раймонд, высокий, худощавый мужчина лет сорока, вздохнул облегченно. Этим самолетом он ожидал свою жену Марию. По его печально-холодным, как зимняя луна, голубым глазам было заметно, что дела у него неважные и его угнетает какая-то мысль. Он равнодушно смотрел на проносящийся по взлетно-посадочной полосе белоснежный «Боинг» и обдумывал какие-то свои мысли.
     Среди сходивших по трапу на землю пассажиров промелькнула Мария. Она слегка прихрамывала на раненую ногу. О приключившейся с ней неприятности Раймонд был извещен в тот же день, когда это случилось, поэтому он не удивился и не испугался. «Главное –  она  осталась  жива  в той кутерьме, важно  это», - подумал он, как и в тот день,глядя на жену издали.
     Когда Мария вышла из таможенного терминала и нашла глазами мужа среди многочисленных встречающих, Раймонд улыбнулся и пошел ей навстречу. Он хотел сделать бодрую улыбку, но получилась довольно печальная гримаса, лишь напоминающая улыбку. Это не ускользнуло от внимания Марии. Они  крепко  обнялись  и  расцеловались.   Затем  Раймонд  спросил  её  о  ноге.   Она рассказала, что в иерусалимской больнице рану зашили сразу и залечили её относительно быстро, пробыла там одну неделю, потом уладила дела по командировке и решила вернуться домой. Сейчас у неё всё в порядке. Раймонд улыбнулся, приобнял жену за плечо и ещё раз поцеловал её. Он всеми силами старался показать, что очень рад её досрочному возвращению и тому, что всё у неё обошлось благополучно. О своих делах он не стал рассказывать.
     Мария, глядя в глаза мужа, с плохо скрытой тревогой в голосе спросила:
-    Раймонд, что-нибудь случилось?
-    Да. Но об этом поговорим дома, - сухо ответил Раймонд. И прибавил, - А пока давай получим твой багаж.
     Мария  выразительно посмотрела  на него,  но ничего не сказала.  Они молча направились к багажному

               
     2
     В начале марта боевая авиационная группа, ведомая подполковником Арианом Делаваром, наносила ракетно-бомбовый удар по колонне танков и скоплениям живой силы противника в северных провинциях Бадахшан и Кундуз. Ариан был из тех немногих афганских летчиков, которым командование 40-й армии СССР, действовавшей на территории Афганистана в течение девяти лет, доверяло, а российские летчики охотно делились с ними наработанным опытом и вовлекали их в обсуждение новой тактики ведения боя с воздуха в горных условиях. Надо сказать, что многие летчики в военно-воздушных силах Афганистана получили образование и профессиональную подготовку в Советском Союзе.  Однако советское командование боялось предательства афганских пилотов, поэтому только немногие из них использовались в военных операциях против моджахедов. Когда у моджахедов появились американские переносные зенитно-ракетные комплексы (ПЗРК) «Stinger» и они стали довольно часто сбивать советские вертолеты, порой даже и истребители, возникли серьезные проблемы.
     Эти проблемы были решены уже после вывода советских войск из страны, и решены афганскими летчиками. Они применяли специально отработанную тактику: МиГи и Су-17 выходили в район цели на высоте более двух километров, недосягаемой для ракет «Стингера», затем резко снижались, сбрасывали бомбы  и  свечой уходили вверх,  не давая шансов  ракетам достать себя.  Среди  этих  асов был и Ариан Делавар.
     С того дня в январе, когда он узнал о гибели родителей и всей своей семьи, он регулярно совершал боевые вылеты. Теперь в скоплениях солдат и броневой техники врагов ДРА он видел не просто армию моджахедов, а своих личных, кровных врагов, безжалостно убивших самых дорогих его сердцу людей. Поэтому, расстреливая врагов из пулемета и пушки, он ощущал какое-то странное чувство: то ли чувство облегчения души, то ли чувство исполненного долга перед убиенными, то ли радости, хотя в глубине души шевелилось и чувство жалости к своим единоверцам… Порой ему казалось, что он сам превратился в этот истребитель, которым управлял, в эту безжалостную машину убийства, которой было неизвестно чувство жалости и человечности. А моджахеды каким-то образом установили, кто управляет этой безжалостной машиной их истребления с бортовым номером 7991, и объявили за его голову, за голову летчика Ариана Мухаммеда Делавара, полтора миллиона долларов. И лучшие стрелки ПЗРК «Стингер» и «Стрела» днём и ночью охотились за его истребителем.
     Отбомбившись и отстрелив последние ракеты «воздух-земля» и патроны, Ариан дал группе  команду о возвращении на базу. Другой приказ он не мог дать, потому что у всех его боевых товарищей  боеприпасы были полностью израсходованы, а топливо было на исходе. Ариан проследил за тем, что все летчики на форсаже свечой ушли вверх и, набрав более двух тысяч метров высоты, благополучно развернулись в сторону Кабула. Вдруг в момент рывка на форсаже своего истребителя вверх он неожиданно почувствовал сильнейший толчок в плечо и увидел, как ракета «Стингера» снесла левое крыло, и тут же истребитель закрутился юлой вокруг своей оси. Ариан сбросил форсаж и, с трудом «уложив» машину на поврежденное крыло, благополучно вышел из зоны действия противовоздушных ракет. Однако истребитель в этом положении не подчинялся полному управлению, он по прямой линии летел на север. При этом же он стал быстро терять скорость. Ариан бросил взгляд на панель приборов и увидел, что бензобак практически пуст. Он вспомнил уроки советских друзей, как в такой ситуации можно вернуть истребителю горизонтальный полет на одном крыле. Уроки не пропали даром: он не сразу, но всё-таки сумел это сделать!  И в тот момент, когда истребитель впервые клюнул носом, Ариан катапультировался. Другого выхода у него просто не было.
     Он не смог сориентироваться на незнакомой местности и узнать точно, на чьей территории он приземлялся. Видел только, что падал на крутой склон горы с глубоким ущельем внизу. Удар о камни был очень сильным. Это он почувствовал спиной и запомнил, и больше ничего… 
     Пришел в сознание только тогда, когда какие-то незнакомые мужчины брызнули ему в лицо холодной водой. Он почувствовал невыносимую сильную боль  в позвоночнике, когда мужчины подняли его, чтобы переложить на его парашют. Он слышал их разговор и понял, что они разговаривают на таджикском языке. Первая мысль, которая пришла ему в голову: он приземлился на территорию, контролируемую моджахедами генерала Дустума. Генерал, имеющий честь настоящего боевого офицера, скорее всего спас бы жизнь известному боевому летчику ДРА, но попадись он в руки рядовых душманов, то вероятнее всего его тайно от генерала Дустума переправят к моджахедам Хекматияра Гульбеддина  в обмен за обещанного за его голову 1,5 миллиона долларов. Однако очень скоро он с радостью и облегчением в душе услышал русскую речь. Пересилив боль на спине и коленях, Ариан спросил своих спасителей по-русски: «Товарищи, вы из Таджикистана?», на что получил утвердительный ответ. Поразмыслив некоторое время, Ариан снова обратился к своим спасателям с вопросом:
-    Вы не могли бы переправить меня к русским, в их войсковую часть, которая находится у вас в Таджикистане.
     Мужчины посоветовались между собой и затем сказали, что это можно. Но при этом один из них спросил его по-русски:
-    А ты уверен, что мы довезем тебя до русских живьём? Ты чувствуешь, где у тебя переломы и насколько они опасны для жизни?
-    Мне кажется, что у меня сломано левое колено и, возможно, позвоночник, - ответил Ариан, постанывая от боли. - И было бы неплохо, если их по возможности максимально обездвижить..........................

               
     Глава 4
     1
          Родственники не заставили ждать себя долго. Сёстры Раймонда – Луиза и Гизела – явились, как и говорил он, сразу по окончании воскресной мессы. В церкви они не могли встретиться с Марией, потому что сёстры посещали лютеранскую церковь, а Мария – католическую.
     Сёстры обняли и поцеловались с невесткой, расспросили её об Иерусалиме, о её раненой ноге, об уровне медицинского обслуживания там и о многом другом. Они были настроены миролюбиво, и Марии уже начинало казаться, что они сегодня не намерены устраивать разборку. Она быстро приготовила кофе и все сели за стол. Пока пили кофе, сёстры-щебетуньи болтали  всякую всячину. Раймонд присоединился к ним ненадолго. В женский щебет он не встревал, сидел с задумчивой улыбкой. Допив кофе, он извинился и ушел в свой рабочий кабинет. И тут же щебет прекратился, словно ласточки были чем-то вспугнуты. Посидели некоторое время молча.
     Луиза, старшая из сестёр, смотрела на Марию, убиравшую со стола посуду, и на её лице начала медленно, словно проявляемая негативная плёнка, проявляться злость. Когда Мария отнесла посуду в мойку, вернулась назад к столу и села, Луиза уже была готова к нападению.
-    Что  скажешь,  невестка  наша  ненаглядная? -   спросила  она,   глядя   на  Марию  колючим взглядом.
-    А что вы хотели бы от меня услышать? -  сделав наивное лицо, спросила Мария.
-    Твое мнение по поводу банкротства нашей фамильной фирмы, -  сказала Луиза. Гизела в знак одобрения сказанного кивнула
               
     3
     -    Ты знаешь, Петр, -  прерывая затянувшуюся паузу и выводя друга из плена горьких размышлений, задумчиво заговорил Ариан, -  я в последнее время часто думаю над тем, правильно ли поступило руководство Советского Союза, совершив военное вмешательство в политические дела Демократической Республики Афганистан.
     В этом вопросе Петр придерживался того распространенного мнения, что это произошло только из-за просьбы Бабрака Кармаля о военной помощи. Что касается его собственного мнения, то он считал, что престарелое советское руководство, принимавшее зачастую важные внешнеполитические решения только лишь по аналитическим докладам КГБ, плохо знало внутриполитическую ситуацию в Афганистане и совершенно не учитывало историческую предопределенность местного народного сознания.
-    Руководство СССР ни фига не понимало даже то, что творилось в собственной стране, и тем более то, что собой представляет афганский народ, и чего он хочет. 
-    Да! Ты абсолютно прав, мой друг, -  ухватился Ариан за эти мысли Петра. И он привёл в пример один факт: - В 1964 году король Захир-шах издал новую конституцию. Он старался способствовать развитию демократии и прав женщин в Афганистане, чем вызвал сильное недовольство со стороны консервативного духовенства. А его знаменитая фраза: «В Коране нигде не сказано, что Аллах против научно-технического прогресса, так почему с ним надо бороться?», стала серьезной причиной подрыва его личного авторитета, что в конечном итоге привело к государственному перевороту в 1973 году, когда Захир-шах находился в Италии.  Как ты видишь из этого примера, народу Афганистана не нужны были никакие перемены в общественно-политическом строе своей страны. А руководители СССР не сочли необходимым принимать во внимание это обстоятельство, они руководствовались только своими планами.
-    Согласен, они были заинтересованы только в создании просоветского государства у южных границ СССР, которое играло бы роль буферной зоны. И, может быть, ещё боялись того, что американцы или англичане подчинят своей воле и Афганистан, как этого они добились с Пакистаном. А это, конечно, не сулило ничего хорошего Советскому Союзу. Тут, брат, понимаешь, геополитические задачи также играли не последнюю роль.
Ариан покивал головой, соглашаясь с доводами своего друга. В конце беседы они сошлись во мнении, что около 15 тысяч советских парней, молодых солдат и лучших офицеров, так называемого, ограниченного контингента советских войск, напрасно сложили головы на чужой земле, и ещё несколько тысяч пропавших без вести были обречены на незаслуженное страдание, потому что руководство СССР вот это – гибель и страдание солдат –  вообще не принимало во внимание, а пришедшие на смену ему и к власти в России после распада СССР люди, полностью отказав в военно-экономической поддержке Демократической Республике Афганистан, предали не только Мухаммеда Наджибуллу, но и всех тех афганцев, которые безоглядно поверили советским людям и руководству СССР.
     Завершив разговор на эту тему, они долго сидели в молчаливой задумчивости. Петр исподлобья посматривал на Ариана, сидевшего с низко опущенной головой, и чувствовал, как тому тяжело, как скверно в его душе в эти минуты. Воистину был прав писатель, изрекший: "Душа человеческая во сто крат тяжелее
 
     Глава 6
     1
     Мария и Раймонд  летели  в  самолете.  Сначала  они  летели  в самолете  „Lufthansa“  до Москвы, потом на самолете «Аэрофлота» до Иркутска. У них всю дорогу было  хорошее настроение. А когда ранним утром подлетали к Иркутску, Раймонд почти не отрывал глаза от иллюминатора.
-    Ich sehe das Baikal! -  вскрикнул он вдруг негромко. На его лице отразилась почти мальчишеская радость. Оторвав восторженный взгляд от иллюминатора, Раймонд посмотрел на жену.  Мария дремала. Раймонд улыбнулся. Он не стал её будить.
     На иркутский аэродром самолет сел в восемь часов утра.  Ожидая приглашения к выходу,  Раймонд и Мария договорились быстро снять номер в гостинице, отдохнуть с дороги, помыться и посмотреть достопримечательности города, только потом ехать на озеро, поэтому, сойдя с самолета, они наняли такси и попросили водителя отвезти их в гостиницу «Интурист». С водителем такси говорила Мария. Она говорила по-русски с характерным для немцев акцентом и с ошибками, но вполне понятно.
-    Извините меня, можно задать Вам один вопрос? -  спросил водитель такси, отъезжая от стоянки. Он посмотрел через зеркало заднего обзора на Марию и улыбнулся.
-    Ну, конечно! Пожалуйста, задавайте, -  ответила Мария с улыбкой.
-    Откуда Вы знаете так хорошо русский язык?
-    О-о, я знайу русский язык не отчень хорошо, а только немного, -  засмеялась Мария. Но ей было приятно слышать, что её познания в русской речи оценивают как хорошие. -  Я родилась в ГДР и в школе читала... то есть изучала русский язык.
-    А-а, понятно. ГДР был наш друг, -  сказал водитель.
     Мария ничего не сказала, просто улыбнулась.
-    И товарищ Хонекер был наш друг, -  добавил водитель такси и с улыбкой посмотрел на Марию через зеркало заднего обзора.
     Мария удивилась познаниям таксиста, но ничего не сказала. Однако теперь на её красивое лицо легла тень грусти. Видно, слова таксиста задели какие-то струны её души.
-    Только вот наш генсек Горбачёв предал его, - сказал таксист с какой-то грустью, как бы рассуждая вслух, ни на кого конкретно не адресуясь.
-    О-о! Gorbatschow! Gorbi! - неожиданно подал свой голос Раймонд, с веселыми глазами глядя на таксиста в зеркало. -  Gorbi ist ein guter Mann. Er half sich dem deutschen Volk wieder  vereinigen  (Горбачёв хороший человек! Он помог немецкому народу объединиться).
     Водитель такси по настроению немца понял, что ему нравится Горбачев. А ему он не нравился.
-    Он, этот Горби, чтобы ему гореть в аду, предал и нас, весь советский народ, -  вдруг со злостью промолвил он и бросил мимолетный взгляд на Марию. Она понимающе кивнула ему.
-    Именно  из-за  него  мы  потеряли  великую  державу,  а я вот  вынужден крутить баранку такси. Я  ведь по профессии учитель,  учитель  географии.  Теперь  этой профессией  не  прокормишь семью, - таксист горестно вздохнул и умолк.
-    А мне из-за разрушения ГДР, чему имел отношение ваш Горбачев, пришлось даже переехать в Швейцарию, потому что я симпатизировал социализму. И за этого меня уволили с работы. Я после этого не мог нигде в других местах в Германии работать, -  сказала Мария, мелком глянув на таксиста.
     Таксист оказался человеком, умеющим сопереживать чужому горю.
-    Да-а, значит, и вы пострадали, -  он с сочувствующим взглядом посмотрел на Марию через зеркало заднего обзора.
-    Да, - ответила Мария.
-    Для меня это новость. Никогда раньше мне не приходилось слышать о таких гримасах присоединения двух Германии. -    Выходит, увольняли с работы всех подряд, кто симпатизировал социалистическому строю?
-    Нет, конечно, не всех. В основном тех, кто работал на государственные учреждения ГДР. А школы, как вы понимайте, относятся к государственным учреждениям.
-    Понятно, - грустно промолвил таксист и добавил. -  А нас не увольняли, но заставили уйти самим, не оплачивая нашу работу месяцами. Я работал в школе и после развала Союза, но это был кошмар: зарплата была копеечная, но и его выдавали с задержками на два-три месяца. А ведь детишек надо кормить каждый день. И одевать, и обувать их тоже надо.
-    Я понимайу Вас, -  сказала Мария.
     Вскоре таксист остановил машину и с улыбкой обернулся к своим пассажирам.
-    Вот и ваша гостиница... Как говорится, добро пожаловать в столицу Прибайкалья!

               
     2
     В номере гостиницы супруги помылись под душем, выпили по стакану сока, после чего Раймонд сразу завалился спать. Мария вытащила из своей сумочки заранее заготовленный старенький, в кожаном переплете, блокнот, там нашла нужный телефонный номер и набрала его. Когда на другом конце провода подняли трубку, Мария негромко  сказала:
-    Здравствуйте!
-    Здравствуйте, -  ответил ей старушечий голос.
-    Извините, Вы не можете пригласить к телефону Наташу Ковалёву? -  попросила Мария.
-    Хо-о, милая моя, она уже лет десять не живёт здесь! -  ответила старуха и, помедлив, добавила, -  Вы с ней, небось, столько времени и не знались, коль ищете Наташку по этому телефону. Позвольте узнать, кто её спрашивает?
-    Это её старшая, нет, простите, старая знакомая из Германии. Я сейчас прилетела в Иркутск и хотела бы встретить с ней, -  ответила Мария и после небольшой паузы добавила, - Я чувствую, Вы можете как-то мне помочь найти её. Пожалуйста, скажите мне, где её можно искать!
-    Извините, а как  вас  величать-то? -  спросила старушка и  тут же  поправила себя, -   Как вас зовут?
-    Мария Шнайдер. Я  жила  в ГДР,  когда познакомилась  с Наташей, -  доверчиво ответила Мария, чувствуя, что старушка приходится к Наташе родственницей.
-    Мария Шнайдер, - по слогам произнесла старушка на другом конце телефонного провода, видимо, записывая на бумагу, затем сказала, -  Хорошо, я передам ей. А куда она должна звонить,  где вы остановились и какой у вас там телефонный номер?
-    Я остановилась в отель «Интурист». Номер моего телефона такой: 33-55-779, -  зачитала Мария номер с окошечка на телефонном аппарате.
-    Хорошо, милая. Я сейчас позвоню ей на работу. А когда она перезвонит вам - я уж и не знаю. Подождите полчаса. В течение этого времени она наверняка позвонит вам.
-    Большое спасибо Вам! До свидания! -  сказала Мария и положила трубку.
-    А с кем ты разговаривала? -  поинтересовался Раймонд сонным голосом.
-    С одной бывшей сотрудницей КаГэБе, -  со смехом ответила Мария. -  Но в любом случае, она родственница Наташи, моей знакомой.  Я тебе рассказывала  о ней  в самолете. Скоро, наверное, сама Наташа позвонит сюда.
     Мария легла в постель. Раймонд обнял её и привлёк к себе.
-    Пока придут к нам сотрудники  КаГэБе  и  арестуют нас,  мы  немного  поспим, да, дорогая? -  пошутил      Мария засмеялась.

               
     3
     Из Иркутска выехали в семь утра. Накануне вечером, гуляя по вечернему Иркутску вчетвером, Мария, Раймонд и Наташа с мужем Павлом, договорились, что выедут рано, потому что, по словам Павла, им предстоял долгий путь протяженностью почти в 350 километров...........................................
                 
     4
     Дорога до берегов Байкала была довольно хорошей, о чем не преминули швейцарцы отметить. Далее она пролегала по территории Байкало-Ленского заповедника, самого крупного на берегах славного озера. Здесь она, пролегавшая по береговой линии, как и говорил Павел, была действительно сложной и долгой: зачастую ехали по ухабистой, усыпанной булыжниками дороге, а иногда даже почти по звериной тропе. Местами она проходила по крутым горным склонам, где от высоты и опасности у Марии и Раймонда захватывал дух, и они чуть ли не хором умоляли Павла быть предельно осторожным, не ехать так быстро, как тот привык. От страха Мария иногда доходила до обморочного состояния..............................................
 
     5
    
     6
     -    Наташенька, ты же знаешь какая у меня пенсия, -  тихо сказала тетя Маня, когда Наташа оказалась под боком. - Едва хватает на мою скромную жизнь. Я надеюсь, твои друзья будут платить за постой?
-    Да-да! И за квартиру и за трехразовое питание из расчета 10 дойчемарок за сутки. Если эту сумму по сегодняшнему курсу перевести на российские рубли, то это будет 25 тысяч рублей. 25 тысяч рублей ежесуточно! Об этом мы договорились ещё в Иркутске, -  сказала Наташа скороговоркой и спросила, -  Устраивает вас такая сумма?
-    О-ой, милая, это больше чем достаточно! Спасибо тебе и дай бог тебе здоровья и всяческих благ, - ответила хозяйка дома радостно. - А я всегда к твоим услугам.
-    Впрочем, я сейчас поинтересуюсь, понравилась ли им квартира, комната и согласны ли они платить оговоренную сумму, -  сказала Наташа и пошла в дом. Через минут пять она вернулась в сад, ведя за собой гостей и мужа.
-    Тетя  Маня,   мои  друзья  Мария и Раймонд  будут тебе  платить  десять  дойчемарок  за сутки! Разумеется, в рублях, - бодро и громко сказала она, присаживаясь ближе к самовару. -  За комнату, трёхразовое питание и свежие постельные принадлежности. Кроме кофе, который они будут готовить сами. Тебя устраивает такая сумма?
-    Да, конечно, -  скромно ответила тетя Маня и всех пригласила к столу.............................
    
               
     7
     -    А  если  шторм  застанет  вашу лодку  с  вёслами  в  середине моря?   А во время шторма знаете какие волны бывают? Ого-го!  Что тогда будете делать?
     Мария не стала раздумывать над этими вопросами, она просто подробно перевела слова старика. Раймонд подумал некоторое время и сказал жене:
-    Это невообразимо долго. А ты спроси у него, нельзя ли взять у него моторную лодку напрокат, без сопровождающего.
     Мария снова перевела вопрос мужа. Старик подумал малость и спросил:
-    А сколько он будет платить за это? Да, ещё вопрос: а умеет он обращаться с подвесными лодочными моторами нашего, российского производства?
     Мария перевела мужу вопросы деда Семёна.
-    Скажи ему, что с мотором я справлюсь. Пусть только один раз покажет мне, как заводить и глушить мотор, -  сказал Раймонд. – И спроси, сколько он хочет за свою моторную лодку, если мы возьмём её с утра до вечера с полным баком бензина. Примерно с 9 часов утра до 18 часов вечера.
     Мария перевела старику сказанное мужем. Дед Семён снова недолго подумал и ответил:
-    Ну, на целый день и полный бак …пять тысяч, думаю, хватит.
     Раймонд тут же согласился и спросил:
-    Тогда завтра утром в девять ноль-ноль часов встречаемся здесь?
     Мария перевела.
-    Хорошо, -  согласился дед и что-то хотел сказать ещё,  но тут в разговор вмешался внук. Он, не поднимая голову, сказал:
-    Деда, ты завтра отдай им свой «Ветерок», а то мало ли что может случиться, ещё угробят отцовский «Вихрь».
-    Да ладно тебе, они же взрослые люди, - возразил дед.
-    Ну, какая им разница, пусть едут на «Ветерке», -  не унимался внук.
     Мария, слышавшая разговор деда с внуком, приостановила Раймонда за руку и уставилась на старика.
-    Ладно, ладно, пусть будет по-твоему, -  успокоил дед внука и, глянув на иностранцев, встретился с взглядом женщины и улыбнулся. -  Тут у нас с внуком небольшой спор вышел насчет мотора. Не возражаете, если завтра вам дам не этот мотор, а свой, с меньшей скоростью? А то это чужой мотор.
-    О’кей! – засмеялся Раймонд. – Нам всё равно, лишь бы мотор хорошо функционировал. Мы ведь на лодке только пересечём озеро, остальное время проведем на берегу.
-    Тогда договорились, -  сказал старик и посмотрел на внука, желая как бы увидеть или услышать его одобрения. Однако внук промолчал.
     Мария с улыбкой поблагодарила старика и его внука за полезную информацию, затем пожелала им доброй ночи.
-    Большой  вам  спасибо! -  с улыбкой добавил Раймонд по-русски, но с сильным немецким акцентом.
    


     Глава 7
     1
     -    Милый, я очень рада, что тебе здесь понравилось, -  с радостной улыбкой ответила Мария, поглаживая теплыми ладонями лицо мужа. -  Ты знаешь, и у меня такое же ощущение: как будто душа моя начала очищаться от чего-то тяжелого и неприятного. - Она сделала паузу, затем поцеловала Раймонда в краешек рта и добавила, - Но ты, пожалуйста, не спеши с планами. Подумай, взвесь все хорошенько, чтобы твое новое дело наверняка было успешным. Ладно?
     Раймонд, видимо, уже кое о чём подумал и теперь торопился поделиться своими мыслями с женой.
-    Послушай, Мария, -  сказал он, не обращая внимание на слова жены, -  у меня возникла идея заняться туристическим бизнесом. Я, например, мог бы построить здесь и там, на другом берегу Байкала, небольшие гостиницы со стандартным европейским уровнем обслуживания в нем и раскрутить туристический маршрут во всех европейских странах. Ведь туризм в наше время - один из доходных бизнесов. От ранней весны до поздней осени европейцы с удовольствием будут отдыхать здесь. Как ты смотришь на это? Нравится тебе моя идея?
-    Туристический бизнес, да ещё в России? Не слишком ли рискованное дело? -  выразила свое сомнение Мария.
-    Я не боюсь риска, -  уверенно сказал Раймонд и крепко обнял жену. -  Кто не рискует, тот не пьет шампанское. А ты ведь любишь шампанское!
     Мария засмеялась. Раймонд покрыл поцелуями лицо и шею жены.
-    Милый, я  хочу  спать, -  сказала Мария, предупреждая мужа о том, что она пока не желает заниматься любовью. – Я сегодня так утомилась от долгой дороги и особенно от жутких страхов, что у меня до сих пор душа не на месте.
-    Я и не знал, что ты такая трусишка, - засмеялся Раймонд, откинувшись на спину.
-    И не столько от страха свалиться вместе с машиной с огромной высоты в глубокое озеро, сколько от мысли, что в этом случае подумают обо мне твои сёстры и другие родственники.
     Раймонд понял, что подразумевается под этими словами жены, и ему стало неловко.                      
     2
     Он проснулся, когда солнце уже поднялось над горизонтом в полный рост и стало пригревать  землю.  Он  тихо и осторожно,  чтобы  не  разбудить  спящую  сладким  сном  жену, выскользнул из-под одеяла, оделся и вышел на
               
     3
     В это  же время в сорока пяти или пятидесяти километрах к югу от этой деревни на крутом берегу стоял Ариан Делавар. В армейском бушлате и сапогах он был похож на военного отпускника. На плече у него висело ружье. Он стоял и думал о том, как было бы хорошо, если бы сейчас рядом с ним стояли его дети и жена и любовались этой чудной природой вместе с ним. Их отняли у него и разлучили его с ними навсегда не Всевышний, не природная катастрофа типа землетрясении, а люди, причем свои же, единокровные люди, устроившие бойню ради каких-то своих политических амбиции. Именно сознание этого постоянно вызывало в нём невыносимую боль в сердце. Единственным утешением было то, что до попадания в истребитель ракеты «Стингер» и его катапультирования вблизи границы с Таджикистаном, он бомбами, пушкой и пулемётами своего боевого самолета успел истребить сотни моджахедов, отомстив за смерть своей семьи и родителей...
                    
     4               
     Когда Мария  проснулась,  успевший  вернуться с берега  Раймонд  обнял  её,  поцеловал  и сказал, что после завтрака они немедля отправятся на другой берег Байкала, так как больше такого чудесного дня, может, и не быть. Мария посмотрела в окно и одобрила предложение мужа.
Позавтракали они быстро. Раймонд, не дожидаясь сборов жены для отдыха на природе, вышел на улицу и медленным шагом направился к берегу.  Там его дожидался дед Семён. Подвесной мотор «Ветерок-8» уже был установлен на корме лодки. Они поздоровались за руку, после чего, как уже давно знакомые, без лишних формальностей приступили к делу.
     Дед Семён сел на корме у мотора и показал Раймонду, как с помощью ручного стартёра с вытяжным самоубирающимся шнуром  запускается двигатель, как осуществляется управление курсом лодки за счет поворота мотора вокруг вертикальной оси с помощью румпеля и как происходит управление скоростью лодки -  с помощью поворота рукоятки, расположенной на конце румпеля. За всеми действиями старика Раймонд следил во все глаза. Дед Семён, убедившись в том, что иностранец освоил эту технику, освободил место у мотора, посадил туда Раймонда,  сам оттолкнул лодку от берега, вывел её на нужный курс с помощью длинного шеста и велел запустить двигатель. Раймонд всё сделал грамотно и лодка поехала. Раймонд радостно улыбнулся как мальчишка.
     Дома баба Маня готовила своим постояльцам продукты для обеда на лоне природы. Она постелила на дне корзины чистое кухонное полотенце, а на него аккуратно укладывала помытые помидоры, огурцы, кусок вареного мяса, сваренные яйца и другую снедь. В это время в своей комнате Мария собирала свою дамскую сумочку. Она положила туда мобильные телефоны, свой и Раймонда, потому что им могли позвонить родственники и друзья из Швейцарии и Германии. В России такие телефоны и услуги сотовой связи пока ещё были доступны только для избранных, а на Байкале, может быть, даже не слышали о них. Положив в сумочку также паспорта, банковские карты и еще кое-что, она собралась было выйти из комнаты, когда вдруг вспомнила о своей малоформатной дорожной Библии, с которой никогда не расставалась. Она вытащила её из внешнего кармана своего чемодана и, приложив её к груди, осенила себя крестом, затем положила в сумочку.
     Сделав большой круг, лодка вернулась к берегу. Раймонд был доволен собой.
-    Ну, вот, ты теперь капитан корабля и я даю тебе добро на большое плавание, - с веселым смехом сказал дед Семён. Он встал с сиденья для пассажира – поперечной доски, укрепленной на бортах в середине лодки, и сошел на берег.
-    Вы можете ехать не только до другого берега и назад, но и покататься вдоль берега, полюбоваться красотами нашего Байкала. Особенно красивы берега к югу озера, - сказал дед Семён, забыв, что разговаривает с иностранцем, и указал рукой направление. Затем, вспомнив, засмеялся и добавил, - Ферштейн?
     Из этих слов Раймонд понял только слова «Байкал» и «ферштейн», а также взмах руки деда в сторону южной оконечности озера, означавший, по его соображениям, «можешь поплавать и в ту сторону».
-    Gibt es genug Benzin f;r so lange Spazierg;nge rund um den See? (Хватит ли бензина на долгое плавание по озеру?) -  вполголоса спросил Раймонд, как бы задавая этот вопрос самому себе.
     Дед Семён знал немецкий язык в пределах тех слов, которые запомнились ему, фронтовику, со времён Великой Отечественной войны: хальт, хенде хох, шнеллер, ком хер, фэрштейн, шпрехен русиш, панцэр, капут… Но услышав слово «бензин» он сообразил, что немца беспокоит бензин, дескать, хватит ли его до южной оконечности озера.
-    Ты это… только не вздумай до самого конца озера плыть. А то это… бензину будет капут, - и, засмеявшись, добавил, -  будешь хенде хох делать. Ферштейн?
     Услышав популярные в период войны слова и поняв, что дед был бойцом советской армии во время войны, Раймонд улыбнулся, затем сказал:
-    Alles klar! Benzin ist nicht genug. Deshalb sollte ich nicht lange wegschweben. (Всё ясно. Бензина не хватит. Поэтому я не должен уплывать далеко).
-    Вроде бы понял. Молодец! – заключил дед.
     В это время на тропинке показалась Мария. В руках у неё была корзина с едой, собранной бабой Маней, а на боку болталась маленькая дамская сумочка, подвешенная    на плечо тонким длинным ремешком.   Дед Семён подождал,  пока она  поравняется  с ним.
     Поздоровавшись с ней, он сказал:
-    У вас там в лодке полный бак бензина. Вашему мужу я сказал, что бензина хватит не только на тот берег и обратно,  но и  покататься  немного  по озеру.  Если проедете немного к югу, там очень красивые места. А оттуда можете выйти напрямик вон к тому острову, Ольхону, потом проплывёте вдоль острова к северу и повернёте к нашему берегу. От оконечности острова плывите немного наискось к северу и увидите наше село. -   Говоря  так,  он  все  указанные  направления  красноречиво  показывал руками.
     Мария слушала старика внимательно, посмотрела в сторону видимого вдалеке острова, затем улыбнулась ему и сказала:
-    Я поняла Вас отшень корошо. Большое спасибо. Но только хотела бы уточнить название этого Острова. Назвайте, пожалуйста, ещё раз. – И она снова улыбнулась.
-    Ольхон называется. Да вы его увидите и с того берега
-    Олхон, - повторила Мария и, улыбаясь сказала, - Большое Вам спасибо, дедушка. А если мы вернёмся может немножко поздно, как Вы будете ждать нас, это не будет нехорошо? Вы не будете на нас обижаться?   
-    Ничего, ничего, за это не волнуйтесь, - добродушно улыбнулся дед. – Отдыхайте на здоровье, раз уж для этого и приехали из такой дали. Хорошего отдыха вам.
     Мария поблагодарила деда и подошла к лодке. Раймонд встал и, улыбаясь во весь рот, подошел к носу лодки, принял из рук жены корзину и помог ей взобраться в лодку.
-    Дед такой хороший. И погода чудесная, не правда ли, милая?
-    Да, -  ответила Мария с лучезарной улыбкой.
     Раймонд, увидев дамскую сумочку на боку жены, удивился и спросил:
-    Мария, ты зачем взяла сумочку? Мы ведь не в город идём прогуляться?
-    В  ней  наши  телефоны,  паспорта, банковские  карточки  и  все  наши  наличные  деньги, -  ответила жена.
-    Оставила бы дома, кто их возьмёт.
-    Так будет спокойнее у меня на душе, -  засмеялась она. -  Ты же знаешь, я их никогда не оставляю без
-    Эдвард Джон Смит на капитанском мостике! – неожиданно весело прокричал Раймонд в сложенную трубкой ладонь, -  Полный вперёд!
     Он, медленно поворачивая рукоятку на румпеле, увеличил скорость. У лодки слегка приподнялась носовая часть, а по обе стороны вода вскипела журчащей пеной. Раймонд невольно залюбовался ими и не сразу услышал голос жены.
-    О ком ты, милый? – спросила Мария, слегка подавшись телом в сторону мужа.
-    Что ты сказала, милая?! – перекрикнул Раймонд, заглушая гул мотора.
-    Кто такой Эдвард Смит, спрашиваю! – тоже крикнула Мария, смеясь.
-    А-а, разве не помнишь? Он был капитаном «Титаника»!
-    О, господи,  зачем ты  вдруг  вспомнил это? -  пробурчала жена, невольно съежившись то ли от холодного ветра озера, то ли от нахлынувшего на неё неожиданно и мимолетно неясного ещё страха.....         

        Глава 8
1               
Часа через полтора лодка вошла в широкое и живописное устье полноводной реки. Супруги, уже немного привыкшие глазами к скалистым, высоким, обрывистым берегам западного побережья, заключающие в себя и неповторимую красоту, и сибирскую суровость, теперь с ощущением радости в душе любовались мягкими линиями рисунка ландшафта бурятского побережья Байкала. Здесь берега были пологие, далее они плавно, как бы незаметно на первый взгляд, переходили в невысокие сопки с подлеском и плотно растущими соснами и лиственницей, затем сопки также плавно, постепенно сменялись горным хребтом с разновеликими по высоте снежными вершинами. Безмятежный, акварельный пейзаж ощущался даже в красках: берега реки, заросшие ярким разноцветным разнотравьем, были сочно-зелеными, дальше сочная зелень плавно, почти незаметно обретала салатно-голубоватый оттенок, затем - зелено-землянистый цвет, ещё дальше – светло-серую окраску, затем, вдалеке, не раздражая глаза контрастом, высокие горы без растительности окрашивались в серо-голубой цвета и плавно вписывались в голубое небо.....        
        2
        Восточные берега Байкала к югу были изумительной красоты. Местами они были холмистые и даже скалистые, но в основном – пологие, с песчаной полосой у воды и подступающей к ней стеной соснового леса, плавно сменяемые зелеными сопками. Здесь в озеро впадало  несколько больших рек и маленьких речушек. Время от времени Мария делала снимки фотоаппаратом. Снимала и Раймонда. Они отъехали от места стоянки километров пятнадцать или двадцать, кода они увидели небольшой красивый городок с пляжем. Городок был разделен устьем широкой реки на две части. Мария сделала несколько фотографии. Раймонд внимательно смотрел на открывшуюся перед глазами  картину. Было похоже, что он искал глазами то место, где он мог бы построить одну из своих гостиниц. 
        Когда они проехали городок, Мария напомнила мужу, что пора заворачивать домой. Однако Раймонд указал рукой на виднеющийся вдали мыс и  сказал:
- Давай доедем  до мыса  и  там  повернём назад.  -  Он приподнял рукой стоявший перед ним на дне лодки бензобак, поболтал его и весело крикнул, -  Тут бензина больше половины бака, а до захода солнца ещё как минимум пять часов.
Мария улыбнулась и кивком головы подтвердила своё согласие...................................
 
        Мария, повернувшись всем корпусом, смотрела вперёд, на берег, до которого нужно было плыть не меньше часа. Тем временем продольный ветер крепчал, разгоняя по озеру большие волны. Лодка качалась с борта на борт так сильно, что Мария, едва не слетев в страшную темную воду, руками схватилась за борта лодки, а согнутыми в коленях ногами прижимала себя к сиденью. Она, содрогаясь от страха, посмотрела на мужа. Раймонд также свободной рукой крепко держался за борт и со страхом в глазах следил за волнами. Когда к ним приближалась большая волна, он с трудом поворачивал лодку носом к ней, иначе она могла перевернуть лодку вверх дном вместе с ними. Когда опасность миновала, он снова направлял лодку к спасительному берегу.
-  Раймонд, милый, я очень боюсь! – закричала Мария, но Раймонд даже не взглянул на неё, ему теперь было не до неё. Он должен был всё время следить за волнами. Мария дрожащими губами начала шептать все молитвы на спасение, которые только приходили ей на ум в такой час.
        К этому времени небо потемнело, вода озера стала устрашающе темной, как вода Аида. Лодка всё чаще стала нырять носом в волны. Брызги холодной воды обдавали Марию и её мужа с головы до ног. Лодка начала быстро наполняться водой. Мария заплакала.
- Раймонд, мы тонем! – не своим голосом закричала она, пытаясь перекрыть неожиданно зазвучавший над ними грозный свист. Вскоре к свисту добавился жутковатый гул и грохот. Устрашающие звуки шли со стороны Ольхонских ворот. В этот миг ей почудилось, что они попали в ад. Такое же ощущение было и у Раймонда. И он неожиданно для себя тоже зашептал молитвы, прося Бога спасти их. Но он услышал вопль своей жены, увидел плескающуюся в лодке воду и только тут заметил, что сам сидит чуть ли не по колено в воде. И одновременно увидел плавающую у ног алюминиевую миску. Видимо, раньше она лежала у него под сиденьем. Он схватил миску и швырнул под ноги жены.
- Вычерпывай быстрее! -  закричал он, во все глаза глядя то на волны, то в сторону острова Ольхон. Вдруг его охватил такой мистический страх, что он чуть не выпрыгнул за борт, спасаясь от того, что он увидел.

               
        3
Со стороны острова, точнее пролива, на них надвигался плотное, клубящееся черно-белое облако, совершенно похожее на огромное, страшное крылатое чудовище. Оно двигалось со свистом, гулом и грохотом, подгоняя перед собой огромные пенящиеся волны, похожие на гигантские драконы с белыми ребристыми гребнями. Раймонду на мгновение померещилось, что он видит настоящего живого Левиафана и вспомнились ему слова из Библии: «Он кипятит пучину, как котел, и море превращает в кипящую мазь… Нет на земле подобного ему, он сотворен бесстрашным». Он, отпустив борт, быстро осенил себя крестом. В этот момент  он был похож на обезумевшего.
        Мария рыдала. Она не успевала маленькой миской вычерпывать воду, которая плескалась в лодке уже выше лодыжек. Когда она снова посмотрела на мужа, чтобы по его лицу понять, есть ли надежда на спасение или им суждено погибнуть в пучине этого холодного и бездонного озера, их настиг страшный ураган, принесенный на крыльях небесно-озёрного чудовища. Огромные волны, двигавшиеся со стороны пролива и с северной оконечности озера  встретились возле лодки с иностранцами и превратили в один миг воду озера в кипящую пучину. Волны с беспорядочным, хаотичным направлением закружили лодку то в одну, то в другую стороны, как щепку в пенящемся водовороте. За десять  метров ничего не стало видно из-за плотного водяного пыла и клубящегося как черный дым темного облака.  Вдруг какая-то сила рывком вознесла лодку на гребень самой высокой волны. Мария упала на дно лодки, сильно ударившись головой о сиденье и локтями о борта, но, увидев, на какую высоту взлетела лодка, и, представив, что в следующую секунду произойдет с ними, она, пересилив боль, успела только перекреститься, как лодка сильно накренилась и скользнула глубоко вниз, как в преисподнюю. Мария едва не перекатилась за борт, только в последнюю секунду успела обхватить обеими руками скамью. Каким-то чудом лодка не перевернулась. Мария с замирающим от страха сердцем посмотрела на корму.
        К счастью, её муж был на месте. Он с бледным и обезумевшим лицом, крепко ухватившись руками за борта, также как и она, сидел на дне лодки. Придя в себя, Раймонд быстро выключил бесполезный мотор, схватил шест и попытался с сидячего положения управлять лодкой. Но это была бессмысленная попытка. Лодка, отдавшись воле ветров, болталась на волнах, опасно кренясь то в одну, то в другую сторону. Её быстро сносило к южной оконечности озера.
        Вдруг над ними оглушительно загрохотал гром и ярко вспыхнула молния. Супруги, не помня, когда наступила темнота, не представляя себе, в каком месте озера находятся, растерянно смотрели друг на друга. Они, может быть, хотели бы броситься в объятия друг друга, чтобы в последние минуты жизни прижаться друг к другу,  чтобы уже ничто не смогло разлучить их, и сказать друг другу, может быть, последнее прости,  но не были уверены, что не слетят за борт, не успев даже приблизиться друг к другу. У них в душе ещё теплилась надежда, что произойдет какое-то чудо или их спасёт сам Бог, потому что они верили в Него всю жизнь, никогда в жизни не совершили богопротивное дело, более того, ежедневно делали только богоугодные дела, и поэтому имели все основания верить и надеяться в то, что Бог сохранит им жизнь.
        Снова загремел гром и вспыхнула долгая, мерцающая молния, высветив на столь же долгое мгновение апокалипсическую картину: чёрную безбрежную кипящую массу, в которой, изрыгая из пасти белую пену, в неистовом гневе кувыркались огромные черные драконы, готовые в любую секунду проглотить их, маленьких и совершенно беззащитных разумных существ. Мария в этот момент, осеняя себя крестом, успела ещё увидеть высокий скалистый берег, который был совсем близок, а Раймонд – невероятно огромную волну с белыми развевающимися гривами, которая, отодвигая в сторону или поглощая мелкие, хаотично движущиеся волны, неумолимо надвигалась на их лодку. Это был их конец.
        Раймонд совершенно бессознательно, движимый только инстинктом самосохранения, вскочил на ноги и с отчаянной смелостью с помощью шеста попытался повернуть лодку носом к чудовищной волне. Однако его отчаянный рывок был бесполезным. Не очень высокая волна подняла лодку вверх и подбросила её в глубокую впадину, образованную у подножья горы-волны. В этот же момент Мария почувствовала хлесткий удар в лицо какого-то мокрого существа, которое затем упало на её тело. Она в жутком страхе схватила его и хотела выбросить вон, но тут же поняла, что это не огненный змий, пришедший за её жизнью, а обычная верёвка с носовой части лодки. Она машинально обвязалась ею и снова ухватилась за борта лодки. В следующую секунду лодка почти вертикально  взлетела вверх, а она покатилась к корме и повисла на верёвке. Тут поднебесье сотряс страшный гром и тьма раскололась вспышкой апокалипсического света. Она услышала отчаянно громкий крик мужа, услышала своё имя: «Мария!» и увидела, как Раймонд, беспомощно размахивая руками, летел вниз, в холодную, безжалостную пучину. Вдруг лодку также швырнуло вниз и придавило огромной массой воды…


               
        Глава 9
1               
        Ариан стоял недалеко от берега, прислонившись спиной к стволу столетней сосны, и курил. На нём был непромокаемый офицерский плащ с капюшоном. Он впервые наблюдал за разбушевавшейся стихией на Байкале. Ему было это интересно. Когда сверкнула молния, он вдруг увидел в бушующем море  лодку с человеком. Лодка находилась на гребне огромной волны. На ней стоял во весь рост человек и отчаянно махал
        Возле лодки Ариан уже никого не обнаружил. Подумал, что тот человек утонул, пока он плыл к нему на помощь. Но тем не менее он решил посмотреть лодку со всех сторон и с этой целью ухватился за нижний борт лодки, поскольку так было удобно держаться, и стал медленно продвигаться по её периметру. Когда он добрался до носа лодки, то наткнулся на натянутую верёвку. Конец её уходил вниз. Ариан сделал глубокий вдох и, держась за верёвку одной рукой, а другой гребя вниз, вскоре добрался до человеческого тела. Человек привязал себя к лодке, чтобы не уйти ко дну. «Молодец, правильно сделал» -  подумал Ариан и, обхватив одной рукой торс утопленника, а на другую наматывая верёвку, вынырнул у носа лодки. И каково было его удивление, когда при свете новой молнии он увидел лицо женщины. Но как долго эта женщина находилась под водой и стоит ли пытаться спасти её?» – быстро промелькнула мысль в голове Ариана. Однако решил вытащить женщину на берег и там разобраться в её состоянии.
        Он одной рукой держал тело женщины таким образом, чтобы её лицо всё время находилось над водой, а другой рукой развязал верёвку, затем, гребя ногами и свободной рукой, поплыл к берегу. При очередной вспышке молнии он сориентировался и поплыл на то мест берега, где была ложбинка, спускающаяся к воде, и где он обычно набирал        
               
        2
        Спустя час в свете керосиновой лампы Ариан распечатал бутылку водки «Пшеничная», оставленную Петром, налил водку на ладонь и поднёс к голой спине молодой женщины, лежащей навзничь на топчане. Тонкая струя водки зигзагами потекла между лопатками и по спине женщины. Вылив всю жидкость, он сразу же энергичными движениями стал втирать водку в кожу. Женщина никаких признаков жизни не показывала, лежала как мёртвая. Она была совершенно обнаженная. Это была Мария Шнайдер.
Натирая  тело  женщины  водкой,  он вдруг  вспомнил  свою  жену,  Малалу.  У него  сжалось сердце от боли и от той мысли, что теперь он никогда в жизни не увидит её, не сможет ласково гладить её теплую, упругую спину, её ноги, не сможет, припав лицом к её обнаженному телу, нежно целовать его, слышать её тихие стоны от удовольствия и желания… Он, не давая себе отчёта своим действиям, находясь как бы в полусознательном состоянии, вдруг поцеловал тело незнакомой ему женщины. Его вывело из состояния транса громкое потрескивание растапливаемого жира из банки тушенки, которым он позже намеревался протереть всё тело спасённой женщины. Он вздрогнул, опомнился, быстро подошел к дышащей жаром печке и отодвинул от огня железную миску.
В домике было тепло. А за его стенами бесновалась разбушевавшаяся природа.........................
                       

        3.
       
               
        Глава 10
1               
        Мария, наконец, пришла в сознание и открыла глаза. У неё горели щеки. Она сразу же ощутила невероятную слабость и ломоту по всему телу. Она чувствовала, что у неё высокая температура. При вдохе сильно давило в груди и возникала тупая боль, которая при выдохе поднималась вверх и застревала в горле. «Воспаление легких?» -  промелькнул в голове вопрос без ответа. Она не смогла вспомнить, какие признаки имеет воспаление легких.
        Вскоре, отодвинув мысль о здоровье в сторону, Мария прислушалась к признакам внешней, окружающей жизни. Было совершенно тихо. Огляделась вокруг. Первые мысли, что она жива, спасена, лежит в каком-то деревянном, бревенчатом доме, укрытая теплым одеялом, а в небольшое окно струится яркий солнечный свет, потрясли её, душа наполнилась радостью. «Жива! Значит, не утонула!» -  подумала она. Когда же она закрыла глаза, перед её мысленным взором сразу возникло тёмное бушующее озеро и жуткий холод воды, который сковал всё её тело и от которого ноги свела судорога. Мария испугалась, открыла глаза и потрогала, пощупала своё тело. Нет, всё реально. Она не утонула. Лежит в постели.
В доме жарко натоплено. С улицы доносится стук. Там кто-то топором рубит дрова.
        Она снова оглядела жилище, в котором находилась, и поняла, что это жилище каких-то очень бедных людей, ведущих аскетическую жизнь. И тут она увидела собственное нательное белье. Оно вместе с её верхней одеждой и джинсами висело на бельевой верёвке, натянутой у печки. Она поняла, что лежит в постели совершенно голая, и тем не менее приподняла одеяло и посмотрела на себя: да, совершенно голая! Мария лежала под двумя шерстяными одеялами. Верхнее было без пододеяльника, его она откинула к ногам, во второе, в пододеяльнике, завернулась и встала. Однако не сделала и шага, как почувствовала сильное головокружение. Она опустилась на топчан и посидела, ощущая невероятную тяжесть своей головы. Ещё сильнее заболела грудь. Такого внутреннего ощущения и состояния она раньше никогда не испытывала. Когда головокружение немного прошло, она снова встала и, ступая осторожно и медленно, подошла к окну и, немножко нагнувшись, посмотрела наружу.
        Стоял солнечный день с ветерком. Судя по положению солнца, была вторая половина дня. Мария увидела, что дом стоит в лесу, других домов не видно, а перед домом раскинулась небольшая поляна. Наискосок от выхода из дома, у самой кромки поляны стоял деревяный сарай. Перед ним была навалена большая куча распиленных стволов деревьев.  Возле этой кучи какой-то черноволосый мужик в темном свитере колол дрова для топки.
        Как только она увидела неизвестного ей мужчину, отшатнулась от окна; в её голове промелькнула нехорошая мысль:       
               
        2
        Вскоре в дом вошел Ариан, неся большую охапку дров. Он закрыл дверь, толкнув её плечом, и тихонько, по одному, чтобы не шумели, положил принесенные поленья возле печки, затем взглянул на топчан. Улыбнулся, поняв, что женщина пришла, наконец, в сознание и сейчас, видимо, лежит под одеялами и дрожит от страха. Тут его взгляд наткнулся на бельевую верёвку и он заметил, что с неё исчезло уже подсохшее нижнее белье. Он удивился и одновременно обрадовался тому, что она не только пришла в сознание, но и начала двигаться; значит она начала поправляться. Ему хотелось спросить у неё, был ли в лодке мужчина? Его тревожил этот вопрос с вчерашнего дня. Ариану было бы не так досадно услышать от неё, что в лодке она была одна и во время молнии из лодки в воду упала именно она. А если был мужчина и он утонул, и если этот мужчина был её мужем, то с ней придется разговаривать как-то иначе, ибо в горе человек более ранимый, чем когда он не испытывает горе тяжелой утраты. Это он знал теперь по себе.
        Он открыл крышку старенького эмалированного чайника, стоявшего на плите над очагом. Вода в нём уже кипела. Ариан взял с полки заварной чайник, сполоснул его кипятком, насыпал туда пару ложек черного чая, сверху налил кипяток и чайник поставил на плиту, чтобы чай немного попарился и заварился покрепче. В большой фарфоровый бокал, который подарила ему жена Петра Надежда перед выездом сюда, он положил несколько чайных ложек малинового варенья. Когда чай заварился, он налил его в бокал и с ним в руках подошел к постели.
-  Алло! -  тихо окликнул он женщину.
Она не подавала признаков жизни. Он беззвучно засмеялся.
-       Я знаю, что вы уже вставали, -  сказал он, перестав смеяться. -  Сейчас вам нужно выпить горячего чая с малиной. К сожалению, здесь у меня нет никаких лекарств, поэтому придется лечить вас чаем и вареньями. – С этими словами он налил в бокал горячий чай, положил в него из заранее приготовленной банки две ложки малины и подошел к        
               
        3
        Как только захлопнулась за ним дверь, Мария тихонько приподняла край одеяла и огляделась.  Мужчины в доме не было.
-       Боже мой! - сдавленным шепотом воскликнула Мария. - О Боже, за что ты меня так наказываешь? Куда я попала? -  и она горько заплакала.
        Поплакав, она вытерла глаза краем пододеяльника и тут же с отвращением посмотрела на неё и, поднося его край к своему носу, понюхала. Ей подумалось, что он грязный, засаленный и вонючий. Но пододеяльник был чистый и не вонял мужицким потом или ещё чем-то. Это её немного успокоило. Полежав некоторое время в печальных размышлениях, она понемногу смирилась со своим положением и успокоилась. Потом она вспомнила про чай. И ей очень захотелось пить. После первого глотка чая она сильно закашлялась. Когда приступ кашля отступил, она быстро, мелкими глотками, обжигая рот, выпила необыкновенно вкусный чай без остатка. И всё время чутко прислушивалась к шагам на крыльце и поглядывала на дверь. Но нагнавший ей жуткий страх азиат куда-то ушел и его теперь совсем не было слышно. Выпив чай, она снова укрылась одеялом с головой и притихла. Вскоре из-под одеяла послышался приглушенный плач. На этот раз Мария плакала долго и жалостливо. Временами её плачь прерывался приступом кашля.
        Ариан этого не видел и не слышал. Он знал только, что этой несчастной женщине, возможно потерявшей вчера вечером кого-то из близких, надо предоставить время, чтобы она выплакала слёзы, которые, наверное, образовали в душе целое море, чтобы поразмышляла над случившимся или над всей своей судьбой, чтобы поняла, наконец, что в жизни иногда человеку приходится смириться с теми ужасами, которые творит порой судьба или рок, и он не спешил в дом, находя во дворе тысячу разных мелких дел. Когда он уже сделал все необязательные дела, которые в другое время не стал бы делать и даже мысль о них не пришла бы в голову, и ему уже надоело торчать на улице, где стало довольно прохладно, он снова вошел в дом..................................................
                       
        4
        Женщина, укрывшись одеялом с головой, снова лежала без движения. Ариан увидел пустой бокал и улыбнулся.
-       Как себя чувствуете? -  спросил он как можно нежнее, подойдя к топчану. Ариан с ней говорил на русском языке, будучи уверенным, что она русская, из местных.
        Мария медленно отодвинула верхний край одеяла, освобождая от него голову, и с заплаканными глазами мелком взглянула на Ариана, но ничего не сказала. С заплаканными, грустными глазами она показалась Ариану ещё более красивой. Он подумал, что она, может быть, глухая или даже глухонемая.
-       Вы не бойтесь и не стесняйтесь меня, -  сказал он тем не менее. -  Хотите ещё чаю? -  он указал рукой на пустой бокал. -  Хотите, я налью вам ещё чаю?
-       Ja, bitte, -   кивнула она головой, понимая, что сейчас ей нужно часто и много пить горячего чая с малиной.
        Она ответила по-немецки машинально, немецкие слова сорвались с её губ совершенно непроизвольно, помимо её воли. И она посчитала возможным продолжить на родном языке. -  Ich bin sehr Dank Ihnen (Да, пожалуйста. Я отчень благодарна Вам).
        Ариан застыл перед ней с открытым от удивления ртом. Мария посмотрела на него и чуть было не рассмеялась. У него из-за глубокого удивления было весьма забавное лицо.
- Ich bin die Deutsche, -  пояснила она ему. -  Ich bin aus der Schweiz. Hier machte ich ein Urlaub mit meinem Mann, -  добавила она скороговоркой и неожиданно для себя снова заплакала. -  Ich schuld an Ableben des meines Mannes. Er ertrinkte da. (Я немка. Я из Швейцарии. Здесь мы с мужем проводили отпуск. Я виновата в смерти моего мужа. Он здесь утонул…)
        Ариан растерялся, так как, во-первых, ничего не понял из её слов и одновременно понял, что он имеет дело с иностранкой, а, во-вторых, понял, что у этой женщины большое горе, но не знал как её успокаивать. Он никак не предполагал, что спасённая им женщина окажется иностранкой. А она продолжала тихо и горько плакать, закрыв лицо ладонями. Надо было что-то делать, а не стоять как истукан.
Подумав так, Ариан, осторожно присел на край топчана и с ещё большей осторожностью, вытянув руку к ней издалека, будто имел дело с тигрицей и боялся приблизиться, погладил женщину по голове. Он хотел сказать ей что-то утешительное, но, подумав, что по-русски она не понимает, а на её родном языке он не сможет ничего сказать, потому что не разобрался, на каком языке она говорила, промолчал..................................
               
        5
        Прошло полчаса или даже целый час. Ариан не смотрел на часы, не засекал время, поэтому он не мог бы точно сказать, как долго он просидел у окна, погруженный в свои грустные мысли. Из этого состояния его вывел надрывный кашель женщины. Он посмотрел на топчан, встал, помыл руки с мылом под умывальником, прикрепленным в углу возле двери, и стал заниматься едой. Сегодня ему нужно было готовить на двоих. Ариан пожарил на большой сковороде оленье мясо, потом сверху него положил нарезанную небольшими ломтиками картошку. Потом он поставил на стол тарелки и вилки, выбрав более приличные среди множества посуды и приборов, завезенных сюда офицерами для собственного пользования, поставил бокалы для чая, сахарницу, нарезал хлеб. В алюминиевый чайник налил свежей воды и поставил его на горячую плиту кипятиться.  После этого он критическим взором посмотрел на свою сервировку и остался доволен. Тут он вспомнил про транзисторный радиоприемник на окне. Хорошая музыка была бы сейчас кстати, подумал он, и включил транзистор. Передавали новости. Он покрутил ручку настройки и поймал хорошую фортепьянную музыку. Сделал погромче и снова ушел во вторую половину дома.
        Мария снова удивилась. Теперь этой музыке. И она, тихонько приподняв край одеяла, украдкой посмотрела на транзистор. Потом посмотрела в сторону Ариана, который стоял спиной к ней и мешал ложкой мясо в сковороде. Когда мясо прожарилось и в доме распространилось вкусный запах, у Марии засосало под ложечкой и едва не потекли слюны. Но она оставалась в                
        6
        Наступили сумерки. Ариан встал, вошел в коридорчик, приложил ухо к двери и прислушался. Плача не было слышно. Он вошел в дом. Женщина лежала на топчане, укрывшись одеялом с головой. Ариан начал готовить ужин. Он сварил в воде несколько крупных кусков оленины, затем мясо вытащил из кастрюли и на плоской тарелке нарезал его тонкими слоями. Потом приготовил чай. Когда всё было готово и стояло на столе, он негромко позвал её к столу. Женщина отказалась от еды.
        Он не стал настаивать. За стол сел один. Он быстро поел свою порцию мяса с хлебом и луком, выпил бокал чая и сказал ей, что если она захочет поесть, то её ужин находится на столе. Потом он вычистил печку от золы, выгребая её длинным железным совком и складывая в большое оцинкованное ведро. Ведро он вынес на улицу, где-то опорожнил и принес назад, поставил у печки. Затем сходил в сарай, принес охапку дров и заново затопил печку.
        Мария не видела, что и как он делал, но представляла себе каждое его движение и мысленно следила за всеми его действиями, как разведчики следят за всеми действиями неприятеля в его лагере, лежа в густой траве на опушке леса. При этом она все время думала о том, что в конце концов он переделает все свои дела, потушит лампу, разденется и ляжет к ней в постель... Она, конечно, будет сопротивляться, будет драться, плакать, умолять, чтобы он оставил её в покое. Но ведь ночи теперь такие длинные...
        Ариан, сделав все дела, подошел к топчану и сказал:
-       Мария, извините. Встаньте, пожалуйста, на минутку, я должен из-под топчана вытащить постельные принадлежности для себя.
        Мария, находившаяся в плену своих страхов,  расслышала не всё, поэтому не поняла, что он хочет от неё.
-  Извините, пожалуйста, что мне делать? -  спросила она из-под одеяла дрожащим голосом.  Её трясло от страха и негодования одновременно.
       

               
        Глава 11               
1               
        Ночью ей приснился сон. Она лежит в постели. В дом входит его хозяин, Ариан. У него злое лицо. Он какой-то весь закопченный, чумазый. Подходит к ней и что-то говорит, указывая рукой за окно. Она не слышит его. Думает, что ещё не проснулась, поэтому и не слышит его. Пытается проснуться, но почему-то не получается, вроде не может размежевать веки. Он грубо трясет её за плечи. Она думает, что она - его жена, поэтому он груб с ней. Но она никак не может проснуться, потому что ей хочется поспать ещё. Тут он откидывает одеяло на ней и ложится рядом с ней. Она кричит от страха, но своего голоса не слышит. Тут в дверях возникает голова Раймонда. Он смотрит на неё печальными глазами, но в дом почему-то не входит. Только всунул в дверной проём голову и смотрит на неё с тоской. Потом Раймонд судорожно хватается обеими руками за косяк двери, потому что как будто кто-то оттаскивает его от двери. Он что-то кричит Марии, но она не слышит его крика. Она хочет встать, чтобы помочь Раймонду, если с ним что-то происходит, но она не может ни встать, ни даже шевельнуться. Сообразив в чём дело, она просит Ариана слезть с неё. Он молча исполняет её просьбу. Она встаёт и идет к Раймонду.  Вдруг его голова и руки исчезают и дверь захлопывается. Мария в страхе выбегает на улицу, чтобы удержать Раймонда или спасти его, если ему грозит опасность, но его нет нигде. Она обходит дом, но его нигде нет. Она с тяжелым сердцем возвращается в дом и там видит Ариана. Он лежит на топчане и смотрит на неё спокойным взглядом. Она не знает что делать, подойти и лечь рядом с ним или убежать от него. В это время он с улыбкой протягивает ей руку. Глядя на эту руку, она чувствует, что ей стало очень холодно, а эта рука источает тепло как камин. Ей хочется согреться и она подходит к топчану и кладет свою руку в ладонь протянутой руки. Ей становится тепло и хорошо, тепло разливается по всему телу и она в душе радуется, что приняла правильное решение: не убежала, а приняла приглашение. Она со спокойной душой ложится рядом с Арианом и снова радуется, что он всамделишный, не исчезает. Он есть и всегда будет. И от него веет теплом. В этот момент она вспоминает Раймонда. Она снова слышит его крик, последний крик, когда он падал за борт лодки. Его крик утопает в гуле страшной бури и свисте ветра…
        На этом месте сна она проснулась и суматошно приподнялась. Она потёрла ладонями лицо, чтобы отогнать сон. В избе было темно и тепло. Она услышала сначала негромкий мерный храп мусульманина, затем какие-то шорохи и едва слышное завывание. Она прислушалась и поняла, что это ветер шелестит листьями деревьев и шумит в печной трубе. Затем она вспомнила сон и подумала о муже. Её осенила мысль, что он, возможно, не утонул, его просто волной отнесло далеко от лодки и он выплыл на берег в другом месте. В её сне он как будто звал её на помощь, у него был умаляющий взгляд. Может быть, он сейчас лежит где-нибудь в лесу под деревом, мёрзнет в мокрой одежде, может даже умирает, но ещё пока живой и его ещё можно спасти?  Почему она не спросила у этого мужика о нём? Может быть, он что-то знает о Раймонде. Ей надо было днём поискать Раймонда на берегу и в лесу вокруг дома или хотя бы попросить мужчину пройтись по берегу. Он бы может не отказался  от поиска пропавшего человека. Мария понимала, что она днём была больная, вся разбитая и у неё не было сил искать Раймонда. Она и сейчас чувствовала себя скверно: жгло в груди, болели суставы, кружилась голова. Муж, если он остался жив, поймёт её и простит за то, что она не искала его днём, подумала она. Но этот сон что-то означает, не случайно он приснился. Может быть, именно сейчас она обнаружит его где-нибудь поблизости. Мария тихо произнесла молитву, перекрестилась, встала с постели и, ступая медленно и осторожно, на ощупь, чтобы не наделать шума, пробралась к печке, нашла свою куртку на бельевой верёвке и пощупала её. Куртка уже была сухая. Она оделась, надела куртку и выскользнула на улицу, тихо затворив за собой        
               
        2
        На улице было прохладно, но зато светлее, чем в доме. Громко шумел лес. Серповидная луна то ныряла в темные облака, то выныривала. Облака плыли быстро, гонимые ветром со стороны озера. Марии стало страшно одной и она не решалась спуститься с крыльца. Но, постояв немного, она привыкла к лесному шуму, глаза стали лучше различать окружающие предметы и страх вроде бы отступил перед её решимостью поискать Раймонда вблизи дома. Она осторожно спустилась по ступенькам вниз и бодро зашагала к берегу. Впереди на темном фоне Байкал поблёскивал синим отливом между стволами высоких сосен. Она вышла к высокому берегу озера и остановилась, не доходя один шаг до края. Вдруг ей стало страшно. У воды было довольно прохладно. Она, мелко вздрагивая от пробиравшего холода, скрестила руки на груди и зябко поежилась. Вытянув шею, посмотрела вниз. Мелкие и частые волны бились об скалистый берег где-то далеко внизу, но она этого не видела, а только слышала. Подойти же к самому краю обрыва она        
        3
       
               
        Глава 12
        1               
        Когда Мария проснулась, Ариан во второй половине дома готовил завтрак. Он старался не шуметь, брал или клал посуду и приборы тихо, осторожно. В печке трещал огонь, в доме было тепло. Мария почувствовала, что сильно вспотела, и откинула одеяло, затем поднялась, спустив ноги на пол. Он обернулся к ней.
-  Доброе утро!
-  Доброе утро! -  ответила Мария.
-  Хорошо спали? -  спросил он.
- Да. Спасибо.
-  Как, удобно спать в одежде, в брюках? -  спросил он, улыбаясь.
        Мария посмотрела на него недовольно, но потом тоже улыбнулась.
-  Нет, -  покачала она головой. -  Не отчень удобно.
- Я тоже так думаю. Наверно, не очень удобно спать в одежде, когда в доме так тепло -  весело засмеялся он. -  Ну, умывайтесь, завтрак будет через пять минут готов.
        На завтрак были пшенная каша, мясо, нарезанное тонкими ломтиками, хлеб и чай с вареньем. Позавтракали молча.
- Спасибо вам отчень за вкусный завтрак. Вы отчень хорошо готовите, - сказала Мария, закончив  с завтраком. Она встала и начала убирать со стола тарелки.
        Ариан подкинул в печку несколько поленьев, надел свой бушлат и кирзовые солдатские сапоги, взял двустволку, перекинул через плечо патронташ. В дверях он остановился и посмотрел на Марию, с отрешенным видом смотревшую в окно.
-       Я иду на охоту. Запритесь изнутри и не открывайте никому, если вдруг кто появится. Спрячьтесь, чтобы вас не увидели в окно.
-  Но это могут быть люди из деревни, которые ищут меня и моего мужа, -  сказала Мария.
        Ариан с удивлением уставился на Марию и несколько секунд стоял молча, как будто потерял дар речи.
-  Вы были в лодке с мужем? -  спросил он, наконец.
-  Да, с мужем, -  ответила она. -  Когда перевернулась лодка, он упал на воду и потом я не смогла найти его. Он пропал под водой.
-  Я это видел с берега:  как перевернулась лодка и кто-то упал в воду. Но потом я подумал, что это были вы. Я до сих пор надеялся, что в лодке вы были одни.
-  Я не стала бы плыть одна в лодке на море, побоялась бы, - сказала она и, помедлив пару секунд, спросила, -  А как вы спасли меня?
        Ариан вернулся в комнату и сел на табуретку у стола.
- Когда я подплыл к лодке, возле неё никого не обнаружил. Потом наткнулся на верёвку, которой вы связали себя. Если ваш муж поплыл бы к берегу, то я увидел бы его во время молнии, -  рассказал Ариан и печальным голосом добавил, -  Значит, он утонул... Ничего тут не поделаешь. Примите мои искренние соболезнования.
        Мария закрыла лицо руками и тихо заплакала. Ариану было жалко её, но он понимал, что ей нужно выплакать слёзы. Словами утешения тут не поможешь. Он молча вышел из дома.
        Отойдя метров сто и уже углублялся в лес, вдруг вспомнил про радиоприемник. Он подумал, что женщина, бедняжка, будет горевать и плакать, пока его не будет. А в таком состоянии и в одиночестве в голову может прийти всякая мысль... Радиопередачи и музыка могут немного отвлечь её от горестных мыслей. А сама она может и не догадаться включить транзистор. Он повернулся и пошел назад.
        Мария всё ещё плакала. Когда он вошел в избу, она даже не подняла голову и не посмотрела на него. Транзистор стоял на подоконнике. Ариан поставил его на столик и включил. В домике зазвучала хорошая музыка. Кажется, передавали концерт классической музыки. Мария перестала плакать, подняла заплаканное лицо и посмотрела на транзистор. Она, кажется, удивилась про себя, услышав вдруг музыку. Ариан ласково погладил её по плечу, потом положил ладонь на её руку и тихонько сжал её.
-  Не изводите себя напрасно, -  тихо, но проникновенно произнёс он и, через паузу добавил, -  По одному из радиоволн вы можете поймать радио «Свобода» или даже «Немецкая волна», которые передают новости и на немецком языке. Может быть, услышите что-то интересное для себя.
        Мария ничего не сказала, только кивнула головой.
-  Ладно, я пошел, -  снова заговорил Ариан, -  а вы, пожалуйста, всё-таки закройтесь изнутри на крючок. Мало ли кто может забрести сюда. Это может быть не те люди, которые вас ищут. Понимаете меня?
-    А какие ещё люди здесь быть могут? -  спросила она.
- Говорят, здесь могут появиться преступники, сбежавшие из тюрьмы. А они, сами понимаете, жестокие люди.
- Вот как, - с печальным голосом сказала Мария, возвращаясь из глубин своих переживании. Она ответила машинально, не осознавая смысла услышанного. Потом до неё дошёл смысл слов «тюрьма» и «преступники». И вдруг её обуял безотчетный страх. -  Вы сказали преступники из тюрьмы? В таком глухом лесу?
-  Я слышал, что тут вокруг много тюрем. А когда кругом много тюрем, то и много преступников. И они могут совершать побеги из своих тюрем, чтобы обрести свободу. А когда им встречаются люди,  то их они могут убить,  потому что им нужна цивильная одежда, деньги и не нужны свидетели. Понимаете?
-  Да, теперь понимаю, - еле выдавила из себя Мария...................................................

        2
Оставшись одна, Мария долго сидела за столом и печальными глазами смотрела в окно. Теперь все надежды улетучились как утренний туман. Остались только вопросы: «Почему он утонул? Ведь он умел плавать. Может быть, вот так решил свести счеты с жизнью? Но ведь он накануне планировал начать всё сначала и был уверен, что ему удастся выкарабкаться. Или от холода судорога свела ноги? Может быть, с ним случился сердечный приступ?». Но на все  эти вопросы у неё не было ответов и вряд ли они когда-нибудь будут. Неизвестность причины его столь неожиданной гибели для неё оказалась не менее тяжким бременем, чем ясное представление её причины. Безвозвратная потеря любимого человека, да ещё в чужой стране и в такой глухомани, потеря всего того, что было, потеря надежды –  это был такой удар судьбы и такое испытание, которых не каждое человеческое сердце, не каждая душа может выдержать и вынести. Мария, уронив голову на локти, лежащие на столе, заплакала. Плакала она долго. Выплакав всё слёзы, она вытерла глаза и стала думать о том, что теперь ей делать. По транзистору всё еще звучала классическая музыка. Знакомые с детства произведения Бетховена и Баха отвлекли её от горьких размышлений. Она прислушалась к музыке. Её растерзанная душа мало-помалу стала успокаиваться.
        Через некоторое время концерт закончился и началась новостная передача Иркутского областного радио. После блока социально–политических сообщений диктор рассказал о том, что в одной из деревень ночью волки загрызли десятки овец у одного фермера. Услышав слово «деревня», она встрепенулась: по ассоциации вспомнила о деревне, о которой говорил Ариан. До него сорок пять километров, это приблизительно шесть-семь часов ходьбы, подумала она, значит можно дойти до него ещё засветло. Наверняка, там есть почта, телефон или полиция. Сообщение о волках она пропустила мимо ушей. Решив идти в эту деревню, она прежде всего хотела связаться по телефону с Наташей и попросить, чтобы она забрала её отсюда. Она не знала, что деревня, находящаяся в сорока пяти километрах, находится на берегу Байкала и туда нужно идти туристическими тропами, над обрывистым берегом, часами карабкаясь по скальным выступам, рискуя сорваться вниз на камни с высоты пятидесяти или семидесяти метров. Но, как говорится, блажен тот, кто верует.
Она стала торопливо собираться в далекий путь. Сначала оделась, потом на кухне из кастрюли вытащила ломтик варёного мяса и положила его на свой носовой платок, туда же положила пару кусочков хлеба, завернула их и положила в карман куртки. Перед уходом она присела на край топчана, произнесла молитву, перекрестилась и вышла на улицу.
        В спешке она забыла выключить транзистор. Когда она вышла на улицу, по радио передавалось экстренное сообщение Главного управления МВД России по Иркутской области о побеге из исправительно-трудовой колонии строгого режима семерых рецидивистов. В связи с этим милицейское ведомство просило население области быть бдительным, не ходить в лес в одиночку и без оружия, а в случае их обнаружения немедленно сообщить участковому инспектору, при возможности сообщить также в районные отделы милиции или в областное УВД. Эти сообщения и предупреждения Мария, естественно, не слышала.              

               
        Глава 13
        1               
        Около полудня на берегу озера стояли Наташа с мужем, участковый инспектор лет тридцати, баба Маня и дед Семён. Они стояли возле лодки, в которой три дня назад отправились на другой берег озера Мария и Раймонд. Лодка была вытащена на сушу. Подвесной мотор отсутствовал. Видимо, открепился из-за бесконечной качки и вместе с бензобаком ушел на дно озера.   
-  Здесь глубоко и водолазы не смогут опускаться до самого дна, -  сказал участковый. -  Так что придется ждать, когда тела всплывут. Если всплывут в этом году до ледостава, то нам сообщат. Об утопленниках я сообщу всем участковым инспекторам и всем жителям прибрежных деревень.
-  Господи, как же мне быть-то? -  проговорила Наташа с огорчением. -  Надо бы сообщить их родственникам, а я не знаю ни их адреса, ни телефона, ни...
- Не  надо  вам  по  этому  поводу  беспокоиться, -   перебил её  участковый инспектор. -   Я подготовлю документы и информационный отдел УВД Иркутской области направит сообщение о пропаже  ваших знакомых во время шторма на Байкале в посольство Швейцарии в Москве, а там сами разберутся, куда и как сообщить.
-  Может  быть,  всё-таки  поедем  на  тот  берег  и  поищем  их  на  берегу?  -  предложила Наташа, глянув на мужа, затем перевела взгляд на инспектора.
- На чём поедем? Ты же видишь, дед Семён лишился своего подвесного мотора, - сказал Павел, с сочувствием глянув на деда.
        Дед Семён с прищуром смотрел на другой берег озера и о чём-то думал. Услышав о своём моторе, он махнул рукой:
- Да бог с ним, с мотором, он был старый и я мало пользовался им. Ежели так уж хотите на тот берег, у меня есть ещё мотор сына…
-  Я вам ещё раз говорю: нет никакого смысла искать их на том берегу, -  перебил его инспектор. -  Это напрасная трата времени. Если они оставались бы на том берегу, то с ними ничего бы не случилось. Мы имеем метеорологическую справку, согласно которой в тот вечер поднялся и дул «Верховик». К ночи к нему присоединился «Сарма» со скоростью 40 метров в час. В районе встречи ветров возник сильный шторм с образованием волн высотой до 4-х – 5-ти метров. Это были опасные, разнонаправленные волны, при столкновении которых высота некоторых волн могла достигать до шести метров.   Судя по всему, во время шторма иностранцы оказались в озере. Но если бы они пересекали озеро здесь, то есть, с того берега прямиком сюда, то несчастный случай маловероятен. Здесь волны «Верховика» были не такие сильные и высокие, чтобы перевернуть лодку. Из этого следует, что иностранцы каким-то образом оказались в районе шторма, то есть южнее Ольхонских ворот. А там водолазам и даже глубоководным аквалангистам делать нечего. Там глубина океаническая – около двух километров.
Павел согласился с доводами инспектора.
-  Это точно! По их рассказам, они оба выросли на берегах озёр и хорошо плавали. А Раймонд имел яхту, много плавал на ней по озеру и владел достаточными навыками по вождению судна в большом  озере, -  сообщил Павел. – Значит, они оказались в районе шторма. Именно поэтому лодка и перевернулась. А в темноте они могли потерять ориентир и долго  находиться в холодной воде. А это стопроцентная гарантия смерти  от переохлаждения
       
               
        2
        С охоты Ариан вернулся после полудня. В охотничьих трофеях было у него несколько  рябчиков и крупных куропаток. Он был в хорошем настроении. Дверь была не заперта, однако Марии в доме не было, транзистор работал, печка потухла. Он положил птиц на пол возле печки и, не снимая патронташ и ружье с плеча, вышел на улицу. Он подумал, что она в туалете. Подойдя к деревянному туалету за домом, он окликнул её. Она не отозвалась. Он открыл дверь туалета, но и там её не было. Заглянул в дровяной сарай и направился ко второму домику. Его дверь была на замке,  но он тем не менее заглянул в окошко. В домике было пусто.
        Вернувшись к своему домику, он сел на ступеньку крыльца, ружье положил у своих ног и закурил сигарету. Перебрав в уме все возможные варианты того, куда она могла уйти, Ариан остановился на той мысли, что она пошла искать деревню. Туда она могла идти только по дороге, проложенной автомашинами, другой дороги отсюда не было, а это значит, что она рано или поздно повернёт назад или упадёт на ней без сил. Или погибнет в зубах зверей. Ему стало нестерпимо жалко
         

        3
        Мария шла уже около семи часов. Местами дорога была ужасная, изрытая глубокими канавами, оставленными во время непогоды колёсами военных автомашин. Иногда обходить её было просто невозможно, потому что по обочинам дороги росли плотные кусты разных растении, в которых запутывались, буквально вязли ноги, а по лесу невозможно было идти, так как там был сплошной густой подлесок багульника, можжевельника или шиповника.  За каждым поворотом дороги Мария надеялась увидеть деревню, но видела только подступающий к самой дороге дремучий мрачный лес. С трудом взбираясь на вершину очередной сопки, она беспрестанно молилась, чтобы на вершине её глазам открылась долина с большой деревней, однако молитва не помогала, глаза её с ужасом видели только другие угрюмые сопки, поросшие сибирской тайгой, и не было ни малейшего намёка на то, что поблизости может быть населённый пункт. Но она упорно продолжала идти, потому что надежда пока не покидала её душу. Она, выросшая в Германии, проживающая теперь в ещё более маленькой Швейцарии, просто не имела представление о настоящей Сибири и её масштабах.   
        Вскоре она неимоверно устала и едва волочила ноги. К тому времени солнце начало клониться к закату, а впереди кроме леса и высоких сопок не было видно ничего. Пройдя ещё метров двести, подошла к очередному повороту. Она остановилась, ещё раз помолилась, прося Бога оказать ей милосердие и указать ей путь к        
        Она отошла немного от дороги, села на мягкую траву и горько заплакала. «Куда я иду? Что я делаю в этой безлюдной тайге?  На что я обрекла себя? – подумала она, рыдая. -  Я шла целый день и не встретила никого, кто бы сказал мне, правильно ли я иду, найду ли я деревню и людей в ней, которые могут помочь мне в моём несчастье… Я всю жизнь верила в Бога, свято верила в истинность своей веры и поэтому избрала целью своей жизни миссионерство во имя христианизации всего мира. Разве Бог не видит все эти мои усилия? Если видит, то почему не помогает мне сейчас, когда я так нуждаюсь в Его помощи? Или ждёт того часа, когда я окажусь в зубах диких зверей, и тогда он избавит меня от них, от неминуемой смерти, чтобы я ещё больше возлюбил Его? Хорошо, у меня и так уже нет сил идти, поэтому буду сидеть здесь и ждать голодных и кровожадных зверей, веря в милосердие Бога…». И в этот же момент она услышала сзади себя шорох и закрыла глаза, решив, что дикий зверь уже подошел к ней. Забыв дышать от страха, Мария ждала смертельного укуса...
        Прошла минута, другая, однако никто её не кусал и не рвал на части. Но шорох продолжался. Пересилив страх, она оглянулась назад. В ближайших кустах копошился какой-то зверёк. Она отдышалась и стала думать дальше: «Я убегаю не вообще от человека, а от мусульманина, которого боюсь и поэтому ненавижу. Но ведь он мне ничего дурного не сделал? Он спас меня от смерти, выходил, дал надежду. А я совсем по-другому воспринимаю его поступки, неправильно, не по человечески это… Может быть, этим и совершаю грех? И несу наказание за это? Это я привезла сюда мужа, на его погибель. И за это тоже несу наказание. Да, я заслужила и наказание, и смерть заслужила». - И тут она вдруг вспомнила о своей сумочке с документами, банковскими картами, наличными деньгами, которые утонули вместе с Раймондом.  «Так теперь я – вообще никто, без имени, без племени, без родины, как безымянная могила. Чему теперь горевать и цепляться за жизнь» - эта неожиданная мысль как-то сразу успокоила её, она перестала плакать и легла на спину. Она поняла, что сегодня ночью умрёт. Но теперь ей смерть не была
       
               
        7
        Когда волчий вой повторился и прозвучал уже с близкого расстояния, Мария поняла, что волк или волчья стая следует за ней и ей не убежать от них. Она остановилась и оглянулась назад. В ста или более метрах от себя она увидела несколько пар ярко светящихся глаз. Они тоже стояли. Поодаль от них виднелись ещё несколько пар светящихся глаз. Они двигались, приближались к ближним. Мария вспомнила, что в темноте у волков ярко светятся глаза. От страха она почувствовала себя так плохо, что несколько секунд не могла ничего делать: ни думать, ни двинуться. Впав в ступор, она просто стояла и смотрела. Волки же остановились, возможно, из природной осторожности: увидели, что человек остановился, значит, он не боится их, и пытались понять, вооружен он ружьем или нет. Мария, выйдя из ступора, хотела бежать,  но вернувшееся сознание подсказало: от волков невозможно спастись бегством, они догонят её быстро. Единственный способ спастись от их жутких клыков – забраться на дерево, и как можно выше. Мария бросилась к деревьям, стоявшим рядом темной стеной. Но, к её несчастью, нижняя часть высоких сосен были без крепких веток; те, за которые хваталась она, с треском ломались. Она в отчаянии бросалась от одного дерева к другому, но забраться на них было невозможно.
        Неожиданно она услышала тяжелые шаги бегущего зверя и вздрогнула от жуткого страха: ей показалось, что это медведь, и он бежит прямо к ней, он уже рядом, она не успеет даже повернуться к нему лицом и ударить его палкой. Мария прижалась всем телом к стволу сосны и закрыла глаза. Но медведь пробежал мимо. Она пришла в себя от страха, перевела дыхание и повернулась. В темноте она так и не смогла увидеть существо, но, судя по его тяжелому дыханию и по звукам его шагов, это, похоже, был человек.  Не зверь. Человек!
        Мария подумала: кем бы ни был этот человек, он тоже испытывает страх перед волчьей стаей, а защищаться вдвоём легче, чем одному, и он, может быть, не тронет её. Она только открыла рот, чтобы крикнуть человеку, как оглушительно прозвучал выстрел. Она так испугалась столь громкого и неожиданного ружейного выстрела, что у неё подкосились ноги и она, соскользнув спиной по шершавому стволу дерева, упала на землю. Тут прозвучал еще один выстрел, затем последовала небольшая пауза и ещё два выстрела. После этого стало тихо и она услышала визг раненных волков.
-  Алло! Кто это!? -  закричала Мария, сидя под сосной.
-  Мария!? Мария, ты это!? -  услышала она голос Ариан. Она очень обрадовалась и громко заплакала от радости. Такую радость она, кажется, никогда в жизни не испытывала.
-  Ариан! Это я! Я! Я!-  закричала она сквозь плач и, с трудом поднявшись на одеревеневшие ноги, пошла в сторону голоса.
-  Мария, будьте осторожны! Тут волки! -  негромко крикнул ей Ариан.
-  Я знаю! -  ответила она и тут же раздался новый оглушительный выстрел. Мария вздрогнула и замерла на месте. Раздался ещё один выстрел. Она увидела совсем рядом яркую вспышку огня, вырвавшегося из ствола ружья, однако самого Ариана разглядела только тогда, когда подошла к нему вплотную. Мария, забыв о своём неприязни, бросилась к нему и с громким плачем повисла на его шее.
-  Вы как? Не ранены? -  спросил Ариан, обняв и крепко прижав её к себе свободной рукой.
В порыве радости и благодарности Мария несколько раз поцеловала Ариан в щеки и заплакала, теснее прижимаясь к его груди. Она была не в том состояний, чтобы разговаривать...
-  Мария, прости, -  сказал он. -  Я должен успеть зарядить ружьё, пока они не набросились на нас.
Мария испугалась и быстро отступила от него. Держа палку наперевес, она оглянулась вокруг. Теперь светящихся глаз волков не было видно. Ариан зарядил оба ствола и тоже посмотрел по сторонам. Было тихо.
-  Я,  кажется,  застрелил   несколько  волков,   -    сказал  он  тихо,  как  будто  боялся,  что 
его услышат другие волки и придут в бешенство. -  Если стая очень голодна, то она сейчас займется убитыми сородичами. Не будем им мешать, пошли!
-  Да, да, пошли быстрее! -  отозвалась Мария и машинально протянула к нему руку. Её рука встретилась с его рукой.  Ариан сжал её своими большими ладонями. Она не отняла руку. Ей было приятно ощущать крепкую, уверенную руку мужчины.
               
        8
        Оглядываясь то назад, то по сторонам, они зашагали в обратный путь. Всю дорогу шли молча. Объяснить это можно было просто: неимоверной усталостью обоих. Однако каждому из них было о чём подумать: Марии было стыдно за свой поступок и за причинённое ему страдание, а ещё больше - за то, что так плохо о нём думала;  Ариану было жалко её, понимал её душевное и физическое состояние, к тому же её бегство не вызывало в его душе приятные мысли и желание говорить с ней. Только раз они заговорили:  когда она споткнулась, упала и, ощущая  неодолимое желание спать, не хотела подниматься с земли, он вынужден был сказать: «Нельзя, Мария, нам надо дойти до дома. Если заснём тут, то волки загрызут нас», а Мария со слезами в голосе промолвила: «Mein Gott! Wie mir das alles zu ;berleben? (Боже мой! Как мне пережить всё это?). Он осторожно помог ей подняться и сказал: «Обопритесь о мою руку»; она сказала: «Спасибо» и, едва волоча ноги, двинулась в путь под руку с ним.....................
       
               
        Глава 14
        1               
        Проснулись они только во второй половине дня. Сначала Ариан. Умывшись, он сразу приступил к приготовлению завтрака с обедом. Их, подумал он, придется совместить. И по времени, и по элементарной нужде: оба зверски голодны, поэтому надо хорошенько поесть. 
        Мария проснулась на полчаса позже. Ещё не размежав веки, она ощутила неописуемую радость оттого, что жива. Жива!  А могло быть хуже: оказаться в желудке сибирских волков. Она чувствовала себя рожденной уже третий раз. Два последних раза благодаря Ариану. «И оба раза он рисковал собственной жизнью. К тому же он вчера ещё километров тридцать бежал за мной, чтобы спасти меня, - подумала она и тут же на неё нахлынули чувства благодарности, восторга, удивления. Она, оказывается, была в совершенном неведении относительно афганских мужчин. Теперь она просто обязана как-то по-человечески отблагодарить его. – А как?»  В данном случае она, как женщина, могла только отдаться ему...
        Мария, воспитанная в светских традициях, хотя впоследствии стала миссионеркой, не могла не думать об этом. Благодарность была составляющей частью личностной культуры любого нормального европейца, как и неблагодарность, которая осуждалась европейской моралью. Но она, католическая миссионерка, не могла себе этого позволить, не перешагнув через себя, растворённого в общем католическом самосознании, вовлечённая в миссионерство и вследствие этого - и через религиозные запреты. Она ещё не была готова противопоставить себя догмам католицизма. А по католическим канонам, женщина, вдова, после смерти мужа не должна встречаться с лицами противоположного пола и завязываться в отношения, не желательно также и вступление в брак до истечения одного года после смерти супруги. Она могла только сожалеть, что не может нарушить религиозные запреты. «Как много запретов налагает церковь на верующего человека от имени Бога. И в то же время ни она, ни Бог ничего не сделали, чтобы спасти моего мужа Раймонда» - подумала она с огорчением, однако это не подвинуло её к мысли о приглашении Ариана в свою постель. В конце концов она пришла к самому простому решению: пока она будет здесь, возьмёт на себя часть обязанности по ведению домашнего хозяйства...........................................
 
- Ариан, а где ты научился так хорошо разговаривать на французском языке? - спросила она.
- Я же говорил. Закончил   французский  лицей  в  Кабуле,   затем  проходил  языковую  стажировку во Франции, - не сразу ответил Ариан, как бы издалека возвращаясь в реальность. Он хотел добавить, что этот лицей закончили также многие другие люди, известные теперь не только всему Афганистану, но и во многих странах мира, но, подумав, что такая информация вряд ли будет ей интересна, промолчал.
Его ответ снова удивил Марию. Она, глядя на Ариан сбоку, почувствовала, как в ней вызревает симпатия к нему. И от этой мысли стало легче в душе,  а в сумрачной избе как будто стало светлее. Мария невольно коснулась рукой груди и мысленно взмолилась: «Боже милостивый, помоги мне не ошибиться в своих мыслях и поступках…».
  Когда они закончили ощипывать птиц, Ариан опалил их над костром, разложенным возле сарая, затем помыл тушки и отдал их Марии. Она разделала их, затем небольших рябчиков опустила в чугунок с водой, стоявшей на плите, а куропатку отложила на вечер, решив потушить её с картошкой.
Вдруг  Марии  очень  захотелось  помыться как следует,  возникло  непреодолимое желание смыть что-то с тела, с души… Освободиться от чего-то, после чего она станет как бы чистой и свободной во всех смыслах слова.
-  Где и как здесь можно помыться? -  спросила Мария. -  Мне хочется хорошенько искупаться.
- Есть большой таз или, как здесь называют, корыто. Воду я тебе вскипячу  в ведре. Искупайся в этой же комнате. Я помогу тебе.
Мария посмотрела на Ариан и задумалась. Ариан обернулся к ней с улыбкой.
- Не надо мне помогать. Я сама помоюсь.
- А спину тебе потереть не надо? -  В его голосе прозвучала едва уловимая надежда на взаимное доверие.
- Не надо, -  серьезно ответила Мария. -  Справлюсь как-нибудь сама.
Ариан шумно выдохнул, однако ничего не сказал. Марии показалось, что он разочарован. От этой мысли ей стало смешно и одновременно немного стыдно за себя и она решила не допускать впредь грубого тона в беседах с      
               
        4
"Сегодня у нас с Марией был банный день, - подумал он с улыбкой, чувствуя, как его тело, очищенное от всего того, что не принадлежит ему, дышит и радуется жизни. Он лежал в постели и смотрел на топчан, на котором спала Мария. – У Марии тело тоже очистилось от всего ненужного и оно теперь, наверно, такое чистое, нежное, пахнущее настоящим женским телом…", -  тут он хотел вспомнить, как пахнет женское тело после купания, но не смог вспомнить. Ему очень хотелось это вспомнить. Он встал, осторожно подошел к тахте. Она спала на спине. В свете луны, падающий на нижнюю часть тахты, он увидел её ногу, выпростанную до бедра из-под одеяла.   Он с гулко стучащим сердцем нагнулся к ней и губами очень осторожно коснулся её. От её ноги, от её тела исходил такой нежный, молочно-медовый запах, от которой мог потерять голову любой нормальный мужчина. У него закружилась голова от этого невероятно сладостного запаха и он едва не впился губами в эту  часть тела женщины. В последнюю секунду он совладел собой, пересилил свое желание и снова лег на своё место. Теперь он вспомнил, как пахнет тело женщины.
Проспав некоторое время, он снова проснулся. И первое, о чем он подумал, была Мария.  Он почувствовал неизбывное желание быть с ней. Ему очень хотелось любить её, наслаждаться запахом её тела и самим телом. Телом женщины. Он очень хотел Марию. Промучившись некоторое время, он встал, подошел к крепко спящей Марии. Она всё ещё спала на спине. Она спала со слегка раздвинутыми ногами. Та нога до сих пор не была прикрыта.
В избе было очень тепло, если не сказать - жарко. Он подошел к окну и посмотрел наружу. На улице было тихо. Совершенно безветренно. И он понял, почему в избе стало жарко. Он приоткрыл маленькую форточку в окне и вернулся к Марии.
        Он опустился на колени, очень осторожно приподнял ближний край одеяла и тихонько откинул его, обнажив всё бедро женщины. Он уже не мог совладать собой. Он опустил голову и стал тихонько целовать её ноги.
Мария проснулась, когда он осторожно, но неуклюже оголял нижнюю часть её тела. Она не желала спать с ним, но у неё не было сил сопротивляться. Она очень хотела спать. Но, проснувшись окончательно, она поняла, что бессмысленно сопротивляться тому, что было неизбежным. Она только прошептала сонным голосом:
-  Ариан, не надо. Я спать хочу... Не хочу я...
        Он молча навалился на неё и шире раздвинул ногами её ноги. Он был совершенно голый и горячий. Она простонала от тяжести, от боли и от забывающегося уже приятного ощущения падения в пропасть в крепких объятиях мужчины. Он был зверски голоден. Она это сразу почувствовала, и ей, как это ни странно, скоро стало приятно утолять его голод. Это её саму удивило. Раньше она не могла бы даже допускать мысль о том, что ей может быть так приятно в постели с другим мужчиной, да ещё с ненавистным ей мусульманином.
        Ариан беспрестанно целовал её, его горячее дыхание обжигало её щеки и проникало в её легкие. Она смогла оторвать свои губы от его жадных губ только в тот момент, когда их совокупление достигло кульминации, её организм предельно напрягся и она стала задыхаться от застрявшего в горле крика. Она впервые в жизни испытала невероятно сильный оргазм и закричала так громко, как тогда, когда впервые в жизни ощутила этот выброс сексуального адреналина. И при этом она не испытывала ни малейшего стыда от своих криков. После этого она почувствовала сильную усталость и желание спать, и сразу заснула. Заснула прямо под ним. Но заснула она на короткое время. Проснулась от его новых страстных поцелуев. Он осыпал горячими поцелуями её шею, плечи, груди, низ живота... Она сильно возбудилась и окончательно проснулась, когда он снова навалился на неё всем телом и, прижимая её тело к топчану, проник в неё. Она задрожала всем телом, словно  была  подключена  к  току  высокого  напряжения.   Дрожь  угасла  только  с полным завершением оргазма.  Это была невообразимая и невероятная страстная ночь...


               
        Глава 15               
        1
        Проспала Мария до полудня. Проснувшись, она вспомнила всё, что было ночью..........................
        Высунув голову, посмотрела вокруг, потом увидела его. Ариан стоял к ней спиной и на кухонном столе готовил завтрак для неё. Она теперь знала его и с другой стороны, его мужскую силу. Мария снова накрылась одеялом с головой и вспомнила всё то, что происходило ночью. Затем неожиданно пришла мысль, что теперь у них будут совершенно новые отношения. К ней вдруг пришло ясное ощущение: как будто какой-то трудной для неё проблемы не стало, как будто эта проблема была решена ночью, и от сознания этого в душе стало легче и светлее. А что за проблема -  она пока не понимала. Просто было такое ощущение. Мария сладко потянулась всем телом.
       Ариан услышал движение на тахте и обернулся. Он улыбнулся, видя, как женское тело изгибается и вытягивается под одеялом. Он оставил дело, тихонько помыл руку под рукомойником и, ступая неслышно, подошел к тахте. Он с улыбкой смотрел на шевелящуюся горку одеяла. Мария, наконец, окончательно отогнала сон и откинула одеяло, и в тот же миг оказалась в объятиях Ариана.
-      Доброе утро! -  прошептал он ей на ухо по-французски и покрыл её теплое голое тело тысячами горячих поцелуев.
-      Ох, Ариан, -  простонала Мария. Она также перешла на более привычный для неё французский язык. - Грешный ты человек. И меня ввёл в грех.
-      Разве грешно любить женщину? И кто сказал, что естественные потребности человека – грешны? -  с притворным удивлением спросил Ариан и, не дожидаясь её ответа, снова стал целовать её плечи, груди, под мышками...
       Мария промолчала. Она пока ещё не чувствовала к нему той настоящей любви, когда мужчина становится для женщины как бы родным и всегда желанным, и не была совершенно уверена в том, что он полюбил её по-настоящему, так же страстно, как целовал её ночью. По её мысли, ночью было просто совокупление двух разнополых особей, организм которых испытывал естественное желание близости. Этому, осенила её новая мысль, поспособствовал, наверное, также и пережитый накануне сильный страх. Её страх быть живьём разорванной на куски и съеденной дикими зверями. Страх вот так просто потерять жизнь как бы освободил её от всех внутренних и библейских запретов, а вспыхнувшая страсть к реальной земной жизни возродила в ней первобытные инстинкты, и она стала похожей на обычную природную самку. А в нём, наверное, проснулся самец, который отвоевал её, самку, в борьбе с дикими зверями и тем самым приобрел право владеть отвоеванной добычей. Он обрел право сильного, а кто сильнее, тот и          

               
        2
После обеда Ариан тщательно почистил своё ружье, затем пополнил патронташ новыми патронами.
- Я завтра утром пойду на охоту, - сказал он, закончив своё дело.
- А я сделаю генеральную уборку в доме, - сказала она.
- Давай сейчас прогуляемся по берегу, - неожиданно предложил Ариан. – Мой друг Петр мне говорил, что та деревня, которая находится в сорока пяти километрах отсюда, расположена на берегу и нужно идти к ней только по берегу. Посмотрим, какая там дорога.
- Господи! – воскликнула Мария. – Значит, я позавчера пошла не туда. Я ведь думала, что эта деревня расположена по той дороге.
- Да, ты ошиблась. По той дороге есть полузаброшенная деревушка, но до неё шестьдесят пять километров.
«Хорошо, что я не преодолела тот перевал. Ариан не успел бы спасти меня», - с ужасом подумала она, одеваясь. Она надела сверху маечки тонкий свитерок, затем летнюю куртку. Другой одежды у неё не  было.   Но  так  она могла  легко  простудиться.  Он  попросил  её  надеть  его армейский  бушлат.
- А ты как? – спросила она.
Он был в тёплой рубашке. Сверху он надел теплый свитер, подаренный ему Петром.
- Вот так будет нормально, - сказал он, смеясь.
- А если этого не будет достаточно? Ведь на берегу может быть ветрено и очень холодно?
Ариан подумал, затем раскрыл чемодан, также подаренный Петром, и достал оттуда свою лётную куртку с погонами подполковника. Он хотел снять погоны, когда Мария схватила его за руки.
- Не надо, прошу тебя! – попросила она. – Мне хочется посмотреть на тебя в форме военного лётчика.
Ариан коротко засмеялся и надел куртку. Посмотрел на Марию. Она смотрела на него с восхищением....


        3               
        На берегу действительно было ветрено и довольно прохладно. Внизу под обрывом негромко шумели волны, ударяясь с разбегу об каменистый берег. Постояв немного у кромки обрыва и насладившись загадочной красотой береговой линий и голубыми просторами  самого озера, они пошли в направлении на юг. Вскоре едва заметная в береговой траве тропинка уперлась в выступ высоченной скалы. Дальше можно было продолжить путь либо совершив облаз скалы, но для этого нужны были специальное снаряжение, либо обойти её. Вдруг Мария вспомнила, что у этой скалы она была ночью несколько дней назад. Вспомнила и огромного лося с ветвистыми рогами. Но о своём ночном приключении не стала рассказывать Ариану.
- Что будем делать дальше? – спросила она.
- Попробуем её обойти, - сказал Ариан и направился к оконечности длинной скалы. Тропинка не просматривалась, возможно она заросла травой. Мария последовала за ним. Теперь ей было нечего бояться. Дойдя до конца скалы они натолкнулись на глухой лес с подлеском – густыми зарослями шиповника. Попросив Марию подождать, Ариан  с трудом продрался сквозь почти непроходимые заросли метров пятьдесят и увидел перед собой ещё более сложную преграду – протянувшийся почти на километр бурелом с густыми и высокими зарослями шиповника.
Если туристы и проходили здесь, то они, наверно, теряли как минимум два-три часа, подумал он. Но ему-то ради чего ломиться туда? Он вернулся к Марии и рассказал об увиденном.
- Тогда пойдём в другую сторону, - предложила Мария...................................................
               
               
        Глава 16
        1
        Перед его глазами открылась грандиозная и величественная картина, не обрамлённая рамой. Он видел картину мироздания, в которой во всей полноте отразилась душа природы. Безмятежная и бескрайняя водная гладь – это не просто составная часть природы, она её животворное чрево: из неё берёт начало всего живого на этой планете. Всё живое вышло из воды. Часть существ осталась  в воде, избрав её средой своего обитания, но многие другие существа,  выйдя из воды, напились ею и поняли, что она будет всегда утолять их жажду, затем полной грудью вдохнули опьяняющий воздух, которым отныне они будут дышать,  увидели вокруг себя  разнообразные растения, которые будут для них пищей, заметили высокие горы, которые научат их карабкаться вверх, чтобы сверху увидеть всю красоту планеты, которая не видна с земли, подняли глаза ещё выше и узрели над собой синее бездонное небо, в котором они могут летать как эти белые облака, беспрепятственно плывущие в бесконечности, зажмурились от яркости сияющего солнца и поняли, что оно будет светить им в темноте бесконечного пространства и греть их в холод. И поняли самые разумные из них, что это и есть Природа-Мать всего сущего на планете Земля.
  Бездонное озеро, поверхность которого была слегка подёрнута рябью, символизирует  безмерную глубину человеческой души, её способность ощущать, переживать и сопереживать до такой степени, что человек в горе и страдании погружается в глубину прошедших десятков тысячи лет, в свое первобытное состояние, когда он не видел ни смысла жизни, ни бесконечное разнообразие окружающей жизни, ни бесподобное разноцветье красок, ни счастье двух влюблённых, ни яркий смех малыша, радующегося бабочкам, порхающим вокруг него,   думал Ариан, всё больше и больше проникаясь любовью к Природе-матери, а синеющий на горизонте горный хребет, волнистые линии вершин которого смягчали мысль о твердости и холодности камня, олицетворял силу и крепость человеческого тела: его костей, станового хребта-позвоночника, который при необходимости становится и необычайно гибким, и в то же время твёрдость его духа; раскинувшееся вверх и в ширь  бездонное и бескрайнее синее небо олицетворяло неизмеримую свободу духа, мысли, фантазии…  Человеку нужно жить на лоне Природы-матери, радуясь и восхищаясь её красотой, питаясь её дарами, с её помощью очищая душу и сердце от всего недоброго и ненужного, которыми нагружает человека, так называемая, цивилизованная жизнь. Ариан почувствовал, как душа его наполняется радостью от того, что он, наконец-то, нашел своё место в этом мироздании, где ему будет всегда хорошо.................



               
        Глава 17               
        1
Утром Ариан проснулся от непонятного ему звука. Прислушавшись к этому звуку, он немного испугался: ему показалось, что где-то совсем рядом воют волки. Он вылез из спального мешка и сразу почувствовал холод. В домике было очень холодно. Встав на ноги, он осмотрелся, успокоился и посмотрел в окно. На улице выла вьюга, вот завыло и в трубе.
«Значит началась настоящая сибирская зима, - подумал он. – Ужас, если всю зиму будет так. Ни на охоту не пойдёшь, ни на рыбалку. Можно сойти с ума, если пять-шесть месяцев придётся сидеть в четырёх стенах». Но надо как-то жить, привыкать. Он выгреб из потухшей печи золу и растопил печь снова. Потом налил в чайник свежей воды и поставил его на плиту. Когда он вышел с ведром, нагруженным с золой, на улицу, то ужаснулся ещё больше: холодющий ветер моментально пробрал его до костей.
Яму для золы за сараем занесло снегом, ему пришлось лопатой отчистить её. Потом он высыпал золу в яму и вернулся домой.
Мария проснулась, встала и уже одевалась.
- Что это там воет? – спросила она.
-  А ты лучше сама посмотри в окно, -  сказал Ариан с улыбкой.
-  Боже мой! – воскликнула Мария, глядя в окно. – Здесь наступает зима так неожиданно!?
- Это Сибирь. Для этих мест это, я думаю, обычное явление.
После полудня снег прекратился,  зато  усилился  ветер.  Он дул с сильными порывами  с противоположного берега. Мария сидела у окна и с тоской смотрела на разбушевавшуюся стихию. Раньше ей не приходилось наблюдать такую погоду в живую. В такой буран очень легко, наверно, заблудиться не только в тайге, но и в открытом поле, или угодить в объятия медведя, подумала она, и обернулась к Ариану. Он в это время из ящика доставал патронташ.
- Ты сегодня не ходи, пожалуйста,  на охоту, я прошу тебя, -  попросила Мария, видя приготовления Ариана. 
- Почему?
- Ты же видишь какая погода. Ты заблудишься в лесу и замёрзнешь. Что тогда я буду делать здесь одна?...
       

        2
Снег шел с перерывами целую неделю. Шел в основном по ночам и ночи стали очень холодными. Ветры, дувшие то с озера, то с суши, то вдоль озера с северной оконечности Байкала, усиливались с каждым днём. Вьюга и жуткие бураны иногда на день-два уступали относительно тихим и солнечным дням. Земля покрылась толстым слоем снега. Днём, когда солнце не загораживалось свинцовыми тучами, было теплее и светлее. В такие дни  Ариан вставал рано, быстро собирался и отправлялся на охоту. Домой возвращался после полудня по своим следам в глубоком снегу. Если внезапно портилась погода, поднимался штормовой ветер или небо начинало сыпать снегом в то время, когда он находился в лесу, он немедленно завершал охоту и быстро возвращался домой. За несколько дней удачной охоты он отстрелял с дюжины крупных куропаток, столько же рябчиков, семь зайцев-беляков, нагулявших жир за лето, и даже одного оленя средних размеров. Сначала Мария сокрушалась из-за отсутствия в доме холодильника, теперь же, с наступлением холодов, нужда в нём отпала. Ариан освежевал тушу оленя и тушки зайцев и повесил их в сарае для дров, а Мария под его руководством  из потрохов животных приготовила необычайно вкусное блюдо, называемое в Азии «куырдаком», а в России «утрибкой». Ели они это блюдо, добавляя в него отваренную картошку, по утрам в течение нескольких дней.
         Несмотря на снегопад и ночные холода на Байкале лёд не стал, хотя на берегах по ночам начинала формироваться леденистая масса. Видно, штормовые ветра и поднимаемые ими высокие волны препятствовали формированию ледовой массы.
Мария продолжала покашливать, иногда она лежала с небольшой температурой, но в целом чувствовала себя неплохо. Днём, несмотря на уговоры Ариана оставаться в постели, она  помогала ему справляться с домашними делами: стирала полотенца, стряпала на кухне, убиралась в доме и, научившись у Ариан, стала даже растапливать русскую печку. Ариан  не  сопротивлялся её помощи, поскольку понимал, что за делами она будет меньше
думать, переживать и мучиться страданиями.
Ариану Мария нравилась всё больше и больше, но с признанием об этом он медлил. Понимал, что и он должен понравиться ей. Иногда ночью он просыпался с сильным желанием близости с ней и с трудом перебарывал его. Он вставал с постели, подходил к тахте, подолгу смотрел на её красивое лицо, потом поправлял на ней одеяло и снова ложился.
Мария иногда тоже просыпалась и, чувствуя рядом его присутствие, затаив дыхание, решала про себя трудную задачу: оттолкнуть его с негодованием или отдаться его воле. Ей было приятно, когда он поправлял одеяло на ней и снова отправлялся в свою постель. Она теперь знала, что он не станет насильно овладевать ею.
Присматриваясь к нему ежедневно, она поняла, что по поведению, по воспитанию, по образу мысли он не особенно отличается от европейских мужчин, по крайней мере, она не видела в нём явных признаков мусульманского образа мысли и жизни, каких она наблюдала в арабах на Ближнем Востоке. Он уже не вызывал в ней отталкивающего чувства как в первые дни.
               
        3
Она как всякая здоровая молодая женщина тоже хотела близости с мужчиной, но при мысли об этом тотчас же перед её мысленным взором возникало лицо Раймонда. Иногда она, укрывшись одеялом с головой, неслышно плакала. Она жалела Раймонда, тосковала по нему. Он был хорошим мужем и мог бы быть также и хорошим отцом, но они оба хотели пожить для себя и рождение ребёнка откладывали. Но случилось то, что случилось, и он, Раймонд, больше никогда не будет в её жизни. Теперь только другой мужчина может стать отцом её будущего ребёнка. Она хотела стать матерью и испытать счастье материнства. Но она не могла допускать даже мысли о том, что этим мужчиной может стать Ариан – человек другой веры и другой расы. Это казалось ей, католичке,  недопустимым грехом и святотатством.
Мария помнила о традиционных запретах, налагаемых религией. Но в то же время она уже не находила в себя сил сопротивляться реалиям настоящей жизни и природным инстинктам, заложенным в душу и тело человека с рождения. Впрочем, подобные же мысли и сомнения терзали и душу Ариана. По мусульманским обычаям мужчина мог встречаться с женщиной или даже жениться через три дня после похорон жены. Он мог жениться также и на православной, католичке, иудейке. Но он знал и по-настоящему верующих мужчин, которые после смерти жены не женились второй раз и через сорок дней, и через год, потому что душа у их пребывала в печали о любимой жене и они не могли на её месте видеть другую. Душа Ариана также печалилась о жене и детях. Если бы жена умерла своей смертью, то он бы горевал, наверно, как-то по-другому.  Малала же погибла от рук его врагов, когда ехала к нему с его детьми. Она, может быть, понимала, что рано или поздно он погибнет от рук моджахедов или просто фанатиков ислама, но хотела в этот момент быть рядом с мужем и умереть вместе с ним...................................

               
        4
        Однажды утром Ариан как обычно отправился на озеро с двумя вёдрами за свежей водой и, подойдя к берегу, удивился и остановился. Берег больше чем на километр был скован гладким синим льдом. Ариан осторожно ступил на лёд одной ногой и постучал по нему донным ребром ведра. Пробить таким образом лёд было невозможно. Он осторожно встал на лед обеими ногами. Лед выдержал его вес, даже не затрещал. Он попрыгал на месте. Лёд и это выдержал, потому что он был молодой.  Ариан осмелел и с удовольствием покатался некоторое время по гладкому скользкому льду, потом, оставив ведра на берегу, пошел домой за топором. Вернувшись с ним, он недалеко от берега прорубил лунку во льду, вытащил из него ледяную кашицу, засунул туда руку и измерил толщину льда. Толщина была не менее пяти-семи сантиметров. Он набрал в вёдра студеной воды и с большой осторожностью поднялся по крутому и скользкому берегу наверх.
-  Байкал начало замерзать! - с воодушевлением сообщил он Марии, вернувшись домой.
        Мария встрепенулась.
-  Лёд стал по всему озеру? - спросила она с надеждой и радостью в голосе.
-  Нет, пока только по берегу. И то не везде, -  ответил он. – Потому что в середине озера бушует шторм и гуляют такие волны, что проломят лёд любой толщины.
- И когда же лёд станет по всему озеру? Или Байкал вообще не замерзает?
- Замерзает, и ещё как. Мне Петр показывал фотографии зимнего Байкала, по его льду ездят  тяжелые джипы и даже многотонные грузовые автомашины. Лёд станет, как он говорил, только в середине декабря.
        Мария подошла к окну и, глядя на снежный покров земли, задумалась. Мысль, которая пришла ей в голову при известии о льде, - как только лёд станет по всему озеру, она отправиться по льду в деревню, где живёт тётя Маня, заберёт свои вещи и из той же деревни уедет в Иркутск. Но она была опечалена тем, что так долго придется ждать полного ледостава. А ей уже не терпится выбраться из этого леса, из сибирского таежного плена, не хочется более видеть ужасную пургу и слышать вой ветра в трубе. Ариан, видя, как она замкнулась в себе и думала о чём-то сосредоточенно, догадался, почему она так заинтересованно расспрашивала о льде. «Хочет уйти, -  подумалось ему грустно. -  Правильно, что ей делать в этом глухом лесу. Она красивая, молодая, найдет у себя в Европе мужчину своей национальности и начнет новую жизнь». Но в глубине души он очень не хотел, чтобы она ушла от него, уехала навсегда и исчезла из его жизни. Она ему нравилась своей простотой, молчаливостью и даже своей грустной задумчивостью. Она не была похожа на обычных европеек, которых он видел, бывая в Париже и Лондоне, – чересчур деловых, одержимых какими-то целями жизни, не очень покладистыми характерами................

-  Мария,  ты   думаешь,   у  тебя  будут  неприятности  на  родине  из-за  гибели  мужа? - негромко, с состраданием в голосе, спросил Ариан, присев на край топчана рядом с ней.
        Она молча кивнула головой и зарыдала горше прежнего.
-  Господи, что я такого сделала, чтобы так жестоко наказывать меня? Чем я заслужила этого?
- Мария, милая, слезами горю не поможешь. Расскажи мне, что тебя так мучает. Поговори со мной,  -  предложил он ей. -  Говорят же, человек должен выговориться, чтобы в душе стало хоть немного легче. Может быть, я смогу помочь тебе чем-то, подсказать что-то.
- Я не могу ехать даже в Иркутск, -  проговорила Мария сквозь слёзы. -  Я не могу возвращаться и на родину, к своей маме. Господи! Что мне теперь делать?
-  Почему ты не можешь ехать в Иркутск? -  спросил Ариан.
- Все наши наличные деньги, наши банковские карточки, мобильные телефоны и главное - наши паспорта – все утонули в ту ночь. Я, глупая, глупая, взяла их с собой в лодку.
-       Ах, вот оно что! -  невольно и с неподдельным состраданием её горю воскликнул Ариан, думавший, что она расстроилась только из-за гибели мужа и предстоящей ужасной для неё процедуры извещения его родителей и родственников об этом и доказывания не причастности своей к его смерти. Потом он, желая успокоить её, добавил, -  Да, это серьезные проблемы. Но их всё-таки можно, наверное, решить. Тебе главное добраться до Иркутска, а там наверняка смогут помочь и советом, и деньгами.
-  Да, может быть, помогут, -  немного успокоившись, ответила Мария. Некоторое время она молчала, потом заговорила снова. – Проблемы с деньгами и паспортом можно как-то решить.  Но как я докажу там, в Швейцарии, родственникам моего мужа, что я уговорила его отправиться на край света без никакого тайного намерения, умысла, что я не убивала его? А они, я уверена, сразу же обвинят меня в преднамеренном убийстве.....................

               
        Глава 18               
        1
        Прошло ещё несколько дней. Мария все эти дни пребывала в мрачном настроении, мало ела, мало двигалась, все время сидела у окна и с тоской в глазах о чём-то думала. Если  и смотрела на улицу, то и там она не видела ничего такого, что могло бы смягчить её сердце, отвлечь от горьких дум. За окном практически с утра до вечера либо выла вьюга, нагоняя ещё большую тоску и страх, либо беспрестанно шумела тайга, содрогаемая штормовым ветром, по воздуху хаотично летали сорванные с деревьев листы, навевая мысль о приближении апокалипсиса. Ариан не донимал её вопросами и разговорами. Он только включал транзистор, если находил концертную программу классической музыки. Правда, музыка была слышна еле-еле, потому что садились батарейки транзистора, а запасных у него не было.
         Наконец, однажды в субботу в полдень приехал Петр. Ариан очень обрадовался и буквально выбежал из домика, чтобы встретить друга на улице. Мария подошла к окну и увидела, как друзья крепко обнялись. Петр был в военно-полевой форме: в хромовых сапогах и бушлате. На голове была серо-голубая каракулевая папаха. Мария, никогда не видевшая такой шикарный головной убор, подумала, что это приехал генерал. Она быстро оглянула комнату и стала торопливо наводить в ней порядок: прибрала на столе, поправила постель на топчане, затем, глядясь в осколок зеркала, поправила волосы и попыталась разгладить пальцами едва заметные морщинки под глазами.
        Ариан не стал рассказывать на улице Петру про Марию. Подумал: пусть сначала увидит её, потом можно и рассказать о том, как она попала сюда. В дом он вошел первым, неся большой и тяжелый картонный ящик с продуктами. Петр тоже нёс такой же ящик. Войдя в дом следом за афганцем и увидев необычайно красивую молодую женщину европейской наружности, Петр от изумления едва не уронил ящик на пол. Он несколько секунд остолбенело смотрел на Марию, пока его не вывел  из столбняка Ариан.
-       Мария, познакомься, это мой друг Петр, полковник, командир авиационного полка, -  представил прибывшего Ариан.
        Петр поставил ящик у печки, подошел к Марии, вытянулся в струнку и отчеканил по-военному:
-  Петр Юматов. -  Он, склонив голову на грудь, отдал ей офицерскую честь и снова встал по стойке смирно.
-  Очень приятно. Меня зовут Мария, Мария Шнайдер, -  представилась она и подала руку. Петр пожал её нежно.
-  Мне очень приятно познакомиться с Вами! -  сказал он, глядя ей в глаза, затем с улыбкой оглянулся к Ариану. -  Слушай, это не порядок! Ты бы хоть предупредил меня, что в доме –  дама.
        Вошедший в этот момент Андрей, который тоже принёс коробку с продуктами, удивился не меньше своего командира.
-  Здравствуйте! -  поприветствовал он Марию, глядя на неё во все глаза.
        Мария дружелюбно улыбнулась ему.
-  Здравствуйте!
-  Андрюша, ты принеси всё, что там ещё осталось, -  попросил солдата Петр.
-  Есть! -  по-военному ответил Андрей и вышел из дома.
-  Извини, Петр, -  сказал Ариан, улыбаясь. -  Я подумал, что лучше тебе один раз увидеть её, чем десять раз услышать. Так ведь говорят русские в таких случаях? Поэтому я не стал говорить о Марии на улице.
        Петр, смеясь, покачал головой.
-  Ладно. Но я вижу, господин подполковник, ты даром время не терял, -  произнёс Петр, снимая бушлат.
        Ариан улыбнулся и развел руки в стороны, мол, обстоятельства так сложились, потом посмотрел на Марию. Она, судя по её растерянному виду, чувствовала себя крайне неловко. Петр поторопился вывести её из этого состояния.
-       Да что мы стоим, давайте сядем, -  предложил он. -  Мария, вы сядьте на постель, а мы, мужчины, сядем на табуретки.
        Все сели. Помолчали, поглядывая друг на друга.
-  Мария, если позволишь, я теперь коротко расскажу Петру о тебе и о том, как ты попала сюда, - сказал Ариан.
-  Конечно, - ответила
-       Давайте быстро просмотрим новостные колонки местных газет, они вот - сверху лежат, -  сказал он. -  Потом поговорим об остальном, обсудим проблемы Марии.
Все трое принялись искать в газетах нужную информацию.
-  Кажется, я нашел, -  сказал Петр, просматривая четвертую газету.
Небольшая заметка на первой полосе Иркутской областной газеты называлась так: «Пропали иностранные туристы». В ней сообщалось о гибели в озере во время сильного шторма двух граждан Швейцарии, супругов Шнайдер, находившихся в области в качестве туристов. Лодка, на которой супруги пересекали озеро, чтобы побывать на другом берегу, говорилось в заметке, обнаружена в воде пустой и перевёрнутой. Заметка заканчивалась сообщением о том, что о несчастном случае Областным управлением внутренних дел извещено Посольство Швейцарской Конфедерации в Москве и Генеральное консульство Швейцарии в Санкт-Петербурге. Заметку Петр прочитал вслух.   
- Наверное, тетя Маня сообщила о нас Наташе, а она сообщила в полицию, -  прокомментировала Мария заметку.
-  Наверно, -  согласился с ней Петр и спросил, -  А кто такие Наташа и тетя Маня?
-  Наташа – моя подруга, живет в Иркутске. Мы с ней познакомились пятнадцать лет назад, когда я первый раз приехала на Байкал в составе туристической группы. Она тогда работала переводчицей и гидом в Интуристе. Я не помню, что это было: компания или государственная организация… Потом иногда переписывались. Когда мы несколько дней назад с мужем приехали сюда, она отвезла нас в не большую деревню на берегу озера, к своей знакомой бабушке, которую зовут Маня, - объяснила Мария. -  Эта деревня находится на этом берегу Байкала. Но я, к сожалению, не знаю, как она называется и где конкретно находится. Да, помню только, что она находится севернее острова… - она запнулась, силясь вспомнить название этого острова.
-  Ольхон? -  подсказал Петр. Мария обрадовалась.
- Да! Да! Олхон. А мы потерпели крушение недалеко  от этого острова, к югу... южнее его. 
        Помолчали. Прервал паузу первым Ариан.
-       Может быть, это и хорошо, что такое сообщение поступило в ваше посольство и теперь родственники твоего мужа знают о случившемся, -  сказал он, обращаясь к Марии.
-  Но это ведь ужасно, - горестно произнесла Мария, размышляя как бы вслух. - Ужасная весть для его родственников... и особенно для моей мамы. – В её глазах засверкали слёзы................................

               
        2
Ариан вышел на улицу. Андрей уже сидел за рулем и прогревал мотор. Петр стоял у окна второго домика и, затеняя глаза ладонями, заглядывал внутрь. Ариан направился к нему.
-  Ариан, ты где спишь? -  спросил его Петр, когда тот подошел к нему.
-  На полу, в спальном мешке, как и полагается солдату, - с улыбкой ответил Ариан.
-  В  вашем  домике  были  два  топчана.  Я  сегодня  сидел и думал:  куда же делся  второй топчан, а он, оказывается, здесь. Тут стоят три топчана. Видно, шоферов было больше, или солдат, вот и занесли  сюда второй топчан. Надо один забрать отсюда.
Ариан кивнул головой.
-  Не пробовал с Марией рядышком поспать? -  спросил Петр, смеясь.
-  Не пробовал, -  соврал Ариан. -  Боюсь, тогда она убежит в лес. Мне кажется, время ещё не созрело. Мы ведь только-только начинаем притираться друг к другу.
-  М-да, понятно, -  промолвил Петр и, помедлив, добавил, -  Может быть, это судьба, что возле тебя вдруг оказалась такая интересная молодая женщина, которая также не может вернуться на родину?
-  Может быть, -  задумчиво произнёс Ариан.
- Кстати, ты давеча намекнул на какие-то свои тайные мысли. Не о ней ли? – засмеялся Петр.
В это время на улицу вышла Мария. Мужчины направились к машине. Возле неё Петр распрощался с Ариан. Тот пожелал Марии и всем остальным счастливого пути. Машина тронулась в путь. Вечерело. Ариан закрыл дверь дома на замок и направился к берегу Байкала. Сейчас он не мог оставаться дома, когда в душе так было грустно


               
        Глава 19               
        1
В Иркутск приехали, когда уже стемнело. Петр предложил Марии поехать к нему домой, переночевать у него и начать поиск её подруги утром, однако Мария, зная, что придется рассказывать о себе и своих несчастьях жене Петра, чего она не желала, вежливо, но почти категорически отказалась от его приглашения и попросила его помочь сегодня же найти Наташу. Чтобы не обидеть Петра, она сослалась на то, что хочет сегодня же созвониться с матерью, а сделать это ей удобней от подруги. Петр не стал настаивать и велел Андрею ехать в офицерский клуб.
В клубе они уединились в одной из комнат с телефоном. В толстом городском телефонном справочнике  обнаружили несколько Ковалёвых, причём все указанные имена были мужские. А Мария никак не могла вспомнить имя мужа Наташи. Пока она сидела и вспоминала, Петр начал обзванивать Ковалёвых по порядку. Первые три звонка были безрезультатными: Наташу, «которую разыскивает иностранная подруга», по этим номерам Петр не нашел.........
               
        2
Наталья поджидала Марию вместе с десятилетней дочерью перед своим домом. Андрей тормознул машину прямо возле них. Петр вышел из машины первым, чтобы открыть Марии дверь, но она открыла её сама. Подруги заключили друг друга в объятия и зарыдали. Петр не стал им мешать, отошел в сторонку и стал разглядывать дом.
-  Господи Боже мой! Мария, милая моя, я уже не надеялась тебя увидеть живёхонькой, -  причитала сквозь рыдания Наталья, поглаживая рукой Марию по спине. -  Слава Богу, что жива! Теперь будешь долго жить. Такая есть народная примета.
Мария, уронив голову на плечо подруги, рыдала безутешно долго. Но всему бывает конец. Подруги разжали объятия, посмотрели друг на друга, улыбнулись и вытерли слёзы.
-       Ну, пойдёмте домой! -  сказала Наталья, взяв Марию под руку и глядя на Петра. Только тут она разглядела его как следует и заметила на нём офицерскую форму. -  Товарищ офицер, вперёд! -  весело скомандовала она. -  Выпьете с моим мужем по сто грамм за такую радость, за возвращение моей подруженьки!
Прибауткой «Сто грамм – не стоп кран, дёрнешь – не остановишь» ответил ей Петр, смеясь, потом серьезно добавил, что очень устал, так как проехал за этот день более ста пятидесяти  километров, и водителю нужно отдохнуть. Наталья пригнулась к нему, схватила рукой за рукав его бушлата и стала тянуть к себе.
-  Никаких отговорок, товарищ боевой офицер! Давайте, пойдёмте! -  решительно сказала она, не отпуская руку Петра. -  Мы же русские люди, разучились, что ли, радоваться!? Через десять минут поедете домой и отдохнёте себе на здоровье.
Видя, что Наталья не отвяжется, Петр засмеялся и согласился.
-  Андрюша, через десять минут поедем, -  сказал он водителю в открытую дверь машины и последовал вместе с женщинами.
-  Хорошо, товарищ полковник! -  громко ответил Андрей и закрыл дверь.
-       О-о, вы даже полковник! Я ведь не разбираюсь в знаках различия! -  весело засмеялась Наталья, беря Петра под руку. -  Хоть разок пройдусь под руку с полковником!
       
               
        3
                После всего – ужина, расспросов и рассказов, слёз и утешении – Мария лежала в горячей ванной, в пене бальзама с настоящим сибирским кедром, и парилась. Это был настоящий праздник для её тела. Щеки Марии заалели от жары, она блаженно дремала, словно гуру в нирване. В ванную комнату тихонько заглянула Наталья.
-  Мария, у тебя всё в порядке? Ничего тебе не надо? -  вполголоса спросила она.
- Всё прекрасно, ничего не надо, моя милая подруга, -  не открывая глаза, полусонная, с улыбкой ответила Мария.
        Наталья тоже улыбнулась.
-  Ну, ладненько, -  сказала она и тихо затворила дверь.

        Утром, отправив мужа на работу, детей – дочку-пятиклассника и сына-второклассника -  в школу, Наталья позвонила в фирму и попросила у директора отгул на один день в связи с приездом к ней издалека «родственницы». Шеф разрешил ей отгул. Мария в это время спала мертвым сном. Ей был постелено в гостиной. Отдельной комнатой для гостей Наталья не располагала.
Проснулась Мария ближе к полудню. Хорошо выспалась и хорошо отдохнула она после многих дней тяжелых переживании и горьких разочарований, страхов и тревожных снов.
-  Мария, ты будешь звонить маме? -  спросила Наталья, когда Мария умылась и привела себя в порядок.
-       Она ещё на работе. Я бы позвонила в час дня. Там в это время будет семь вечера и она наверняка будет дома, -  ответила Мария.
-       Ах, да! Я и не подумала о разнице во
               
        4
        В час дня Мария позвонила своей матери в Германию. Мать, услышав её голос, едва не лишилась чувств. Марии пришлось тихим голосом долго успокаивать её, потом подождать, пока мать поплачет. В конце концов она успокоилась и Мария коротко рассказала ей обо всём. Мать сообщила, что о  трагедии на Байкале узнала из газетных сообщений и более подробно об их гибели прочитала в Интернете, а из посольства или МИДа никаких сообщений не получала; наверно, оттого, что она живёт в Германии, а в сообщениях СМИ было указано, что утонувшие – граждане Швейцарии. Закончила она свой рассказ предположением о том, что официальные органы Швейцарии  наверняка сообщили о случившемся родственникам Раймонда, и скорее всего его сёстры уже знают.
        Мать ещё спрашивала, не из больницы ли звонит дочь, когда вернётся на родину, не нуждается ли она в деньгах.  Мария сказала, что к ней  или домой в Цюрих она пока не может вернуться, потому что ей надо дождаться лета, когда, может быть, найдется тело мужа и она получит на руки официальные документы местных органов о причинах его гибели и о её не причастности к этой трагедии. Быстро и коротко сообщила также о том, почему она боится родственников мужа и попросила мать никому не говорить об этом звонке и о том, что дочь её осталась жива. Затем назвала адрес Наташи и попросила выслать ей  1000 или, если ей не накладно, 2000 марок через Western Union. Мать без колебаний пообещала выслать ей 2000 дойчемарок завтра утром.
        После этого звонка Мария успокоилась окончательно и даже немного повеселела. Пообедав вдвоём, женщины пошли по магазинам. На деньги Наташи Мария сразу купила себе туалетные принадлежности, неплохие по запаху духи, порекомендованные подругой, и один комплект нижнего белья. По пути домой они зашли в кафе, чтобы попить кофе,
Вечером неожиданно позвонил Петр. В это время Мария и Наталья, уединившись в спальной, вели неторопливую беседу. Поднявшая трубку старшая дочь Наташи Таня позвала к телефону мать. Петр сразу предупредил Наталью, что этот разговор строго конфиденциальный и попросил, чтобы она ничего не говорила Марии по поводу этого звонка.
-       Вам теперь, наверно, уже известно, -  сказал он затем доверительным тоном, -  что Марию случайно спас мой приятель, афганец Ариан. Он находится здесь в качестве политического эмигранта. Он кадровый офицер, лётчик и очень порядочный человек. Его семья погибла от рук моджахедов. На мой взгляд, у него с Марией уже начали складываться хорошие отношения. Я подумал: может быть, это судьба свела их вместе и мы с вами, как их друзья, должны поддержать их отношения. Может быть, они создадут семью и заживут как все люди. Что вы думаете по этому поводу?
-       Господи, да я только «за», -  ответила Наталья шепотом. -  Но меня смущает одно обстоятельство: он, как вы говорите, афганец, а афганцы ведь все мусульмане и религиозные фанатики. Кто знает, что у них на уме. Может быть, нам не стоит ввязываться в их отношения?
-  Я не знаю, насколько он верующий, но то, что он не фанатик – знаю точно. Он как раз воевал против религиозных фанатиков - душманов, моджахедов -  ответил Петр. -  В любом случае, ничего плохого не случится, если мы с вами будем содействовать укреплению их отношений. Они ведь оба иностранцы, в чужой для них стране и нуждаются в нашей поддержке,  и в материальной,  и в моральной.
-  Ну, хорошо, если она захочет вернуться к нему, я не стану её отговаривать от этого, -  пообещала Наталья.
-    Договорились, -  коротко сказал Петр......................................


               
        Глава 20               
        1
        Ариан на второй день заскучал по Марии. Он лежал на тахте, обняв подушку, которая ещё сохраняла запах её волос. Хотел идти на охоту, но не было желания. Он хандрил в одиночестве.
-  Мария, милая, возвращайся скорее, -  сказал он вслух. -  Мне очень не хватает тебя.
        Полежав  ещё некоторое  время,  он  встал,  оделся,  собрал  свою постель  и  посмотрел
через окно на улицу. За окном стояла хорошая, солнечная погода. Дул слабый ветер. Он вспомнил о подлёдной рыбалке и блеснах, которую привез Петр. Это было для него новым делом со своими тайнами и хитростями, поэтому у него возникло желание заняться им сегодня же. Он быстро позавтракал, вытащил из коробки рыболовные снасти: два «удильника» с катушкой и рукояткой, обмотанной тонким и мягким пенопластом, к которым были намотаны длинные, средней толщины, лесы с крючками-блеснами. Осмотрев  их со всех сторон, он понял что к чему, затем всё снова положил в коробку, коробку в большой полиэтиленовый мешок, оделся потеплее и вышел на улицу. В сарае он взял топор, чтобы им прорубить лунку, и направился к озеру.
       
        «Вернётся или не вернётся?» - первый вопрос, который возник в голове ниоткуда и без принуждения, как слово «мама» у грудного малыша. И потекли мысли как вода из крана. Если не вернётся, ничего страшного не произойдёт, подумал он. Пять месяцев прожил один – тоже ничего страшного не произошло, только набрался опыта выживания в тайге и в Сибири. Весна и лето позади. Теперь придётся научиться жить осенью и зимой, приспосабливаться к страшным сибирским морозам и жутким буранам. Сейчас главное, пока не наступила зима со страшным и жутким норовом, -  запастись мясом и рыбой, а всё остальное подбросит Петр. Нужно заказать ему побольше сухарей и картошки – и тогда смело можно зимовать. В общем, всё будет нормально, и так должно быть, ведь он мужчина, мужик. И в этот момент.....
               
        2
        В среду, а это было второго ноября - День поминовения душ умерших родственников вслед за Днём всех святых, -  Мария встала рано. Наталье сказала, что ей нужно в церковь, чтобы зажечь свечу и помолиться о душе мужа. Наталья, посетовав, что не сможет сопроводить её, потому что ей нужно быть на работе, сообщила, что в городе есть два католических собора, один из которых не действует, и записала на листке бумаги название и адрес действующего собора, на каком автобусе туда ехать, с какой остановки, которая находится недалеко от их дома, ехать и на какой нужно сойти. Мария была удивлена и несказанно рада тому, что в Иркутске имеется католический храм с символическим для неё названием «Собор Непорочного Сердца Пресвятой Девы Марии». Положив записку в свою новую сумку, Мария вышла на улицу. Стоял ясный, морозный день. Но теперь она была одета по зимнему и во всё новое: в ладно сидящую на ней дубленку светло-коричневого цвета, кожаных сапогах темно-красного цвета и светло-сером пуховом платке. Ближе к девяти часам она нашла храм. Как узнала позже, это оказалось польским католическим храмом. Мария немного удивилась этому, потому что ещё не знала историю восстания польских патриотов в 1830 года и высылки российскими властями многих её  участников в Иркутскую губернию для отбывания наказания. В те времена, как известно, Польша находилась в колониальной зависимости от Российской империи...........

               
        3
И внешний вид и внутреннее убранство храма не вписывались ни в один канон церковного зодчества. Но при всей своей необычности с точки зрения архитектурной храмовой стилистики, этот минималистичный строгий собор был весьма красив и снаружи, и внутри. Мария вошла в храм с гулко стучащим сердцем, испытывая необычайное волнение, словно здесь её ждал Раймонд или его душа. Массивная дверь, закрывающаяся автоматически, негромко хлопнула за ней. В храме прихожан было немного. Это были люди пожилого возраста. Мария зажгла свечу, затем .......................................................
       
        Домой  к  Наталье  Мария вернулась около семи вечера.  У  неё  было  просветлённое лицо. Наталья на кухне готовила ужин.
-  Мария, ты посетила храм? Прогулялась по городу? Что новенького для себя открыла? -  засыпала Наталья вопросами, выйдя из кухни.
-  Да, и  в костёле побывала  и  помолилась,  и замечательно прогулялась, -  сказала Мария с улыбкой.  Раздевшись, она вытащила из сумки пакет в целлофановом мешочке и, вся сияя, подошла к Наталье.
-  Что-то интересное купила? -  спросила Наталья с улыбкой.
        Мария отрицательно помотала головой, затем из мешочка вытащила совершенно новенькую Библию в красном переплёте и маленькое Распятие из бронзы и с радостью на лице показала их Наталье.
Наталья взяла из её рук Библию, полистала и удивилась:
-  На немецком языке!?
-  Нет, на латыни.
-  А ты умеешь читать на латыни!? – изумилась Наталья.
-  Естественно! Я же учила его в гимназии, потом в миссионерской школе, а  позже изучала его самостоятельно, - ответила Мария.


               
        Глава 21               
        1
        Прошло уже больше недели со дня отъезда Марии. Ариан начал утверждаться в мысли, что она теперь не вернётся. Причину этого объяснял себе просто: таежный и примитивный образ жизни для неё совершенно не приемлем, а строить большие, далеко идущие планы, как, например, создавать семью, рожать детей, она не может, поскольку ещё не ясно, чем кончится для неё гибель мужа и решится ли она оставаться в России. Но главное препятствие для таких планов, думал он, это принадлежность их к разным религиям. Она не сможет преодолеть религиозные предрассудки и решиться стать его женой. Убедив себя, что нет никакого смысла надеяться на будущее с Марией, он оставил мысли о ней и стал думать о своей дальнейшей жизни. Она представлялась ему пока только в двух вариантах: первое, он дождется времени, когда над Афганистаном рассеются мрачные тучи средневековья,  и вернется на родину, чтобы помогать своему народу налаживать в стране достойную человека жизнь; второе, он останется в России, которая полюбилась ему, найдет здесь работу, женится на местную женщину и начнет строить новую жизнь.
        Когда наступила вторая суббота, Ариан в глубине души всё ещё надеялся, что Мария возможно вернётся; вернётся хотя бы для того, чтобы пережить здесь зиму, не желая быть обузой для семьи своей русской подруги. Поэтому с утра он навел порядок в избе, приготовил на три-четыре персоны отличный обед, благо Петр подвёз много всякого продукта, вплоть до соленых огурцов, помидоров и квашеной капусты. Он был уверен, что если Мария приедет, то приедет с Петром, поскольку её подруга вряд ли отважится ехать в такую даль сквозь тайгу, точно не зная дорогу. Хотя он не исключал и другой вариант – приезд Марии с подругой по окружной, но асфальтированной дороге. И для них он поставил посредине стола бутылку шампанского, а для своего друга - бутылку водки. Затем он переоделся: скинул повседневные и уже затасканные свитер и брюки и надел новый шерстяной свитер и приличные брюки.
        Он не садился за стол ни в полдень, ни позже, хотя уже текли слюнки от желания поесть. Только когда солнце начало клониться к закату, осветив низы курчавых облаков в багровые тона, и уже напрасно было ждать гостей, он наконец сел за стол и сытно поел. Потом  с ружьем за спиной прогулялся по лесу, подышал свежим воздухом, посидел на берегу и вернулся домой в сумерках. Он растопил печку, выкурил сигарету и лег спать.

               
        2
        Воскресенье выдался отличным, как на заказ – солнечным и тихим. В семь утра Андрей подъехал к дому Натальи. Петра в машине не было. Минут через пять из дома вышли Наталья и Мария. У каждой из них было по большой полиэтиленовой сумке. В них находились купленные Марией одежда, другие вещи и продукты питания.
-  А где же господин полковник? -  весело спросила Наташа, поздоровавшись с солдатом.
-  У него сегодня возникли неотложные дела в войсковой части. Он просил передать вам свои извинения и сердечный привет, в том числе своему другу афганцу, -  ответил Андрей. -  Я сначала свезу вас в деревню, где у Марии остались вещи, затем по дороге назад заедем в охотничий домик к Ариану, а оттуда уже в Иркутск.
- Всё понятно, - сказала Наталья.
        Она поставила сумки на заднее сиденье и предложила Марии сесть на переднее сиденье, однако Мария отказалась и попросилась сесть рядом с сумками.
-  Ты же должна показывать Андрею дорогу в деревню тети Мани, поэтому садись на переднее сиденье, -  добавила она.
        Как только женщины уселись, машина тронулась в путь.

               
        3
        Около полудня баба Маня сидела возле окна и вязала шерстяные носки. Она увидела машину, которая медленно ехала по улице, потом разглядела и солдата за рулём. Удивилась, когда машина остановилась прямо перед её калиткой. Она торопливо отложила своё старушечье занятие и пошла к выходу. Удивилась ещё больше, когда увидела выходящую из военной машины Наташу, но затем вообще обомлела от неожиданности, остановилась посреди двора и одеревеневшими руками перекрестилась, глядя со страхом на воскресшую Марию.
-  Господи! Николай-чудотворец! Неужели это та, утонувшая? -  прошептала она, оставаясь на месте и глядя с мистическим страхом на Марию, шедшую рядом с Наташей.
-  Здравствуй, баба Маня! -  весело и громко сказала Наташа, входя во двор, затем засмеялась. -  Ты что, впала в столбняк, что ли?
-  Господи, всё как-то неожиданно, -  промолвила она, мельком глянув на Наташу, и снова устремила свой взгляд на Марию. -  Солдатики что-ли нашли Марию? Глазам своим не могу

               
        4
                       
        5
        Вернувшись домой, развесил охотничьи трофеи в сарае и решил искупаться. Пообедав, он с двумя вёдрами и топором сходил на озеро за водой. На Байкале начинался ледостав. Однако в середине озера дул сильный ветер и волны разламывали лёд, не давая воде превратиться в ледяное стекло. Ариан с каждым днём всё больше и больше влюблялся в неповторимые  красоты  таежного  края  и  в  Байкал и раздумывал остаться здесь навсегда, если какие-то серьезные обстоятельства не вынудят его уехать отсюда.
        Он не торопясь искупался и сел у окна.  Думая о том, что Мария теперь уже точно не вернётся, больше её он никогда не увидит, стал вспоминать всё то, что было связано с ней. Ему было очень грустно… И вдруг, уже к вечеру, он издали заметил машину Петра. Он быстро оделся и вышел навстречу другу.
        Когда подошел к машине, к его великому удивлению и радости из неё вышла Мария, затем ещё одна женщина. Это была Наталья. Ариан, с трудом скрывая свою радость, поздоровался с Марией.
-  Я очень рад тебя видеть снова, -  сказал он с улыбкой, пожимая ей руку.
-  Ты не возражаешь, если я останусь тут надолго? -  спросила Мария.
-  Нет, конечно. Что делать, придется потерпеть, -  сказал Ариан. И оба засмеялись. Затем он чинно поздоровался с Натальей. Мария представила их друг другу.
-  А где Петр? -  спросил Ариан у солдата, поздоровавшись с ним.
-  Товарищ полковник передал вам привет. Он не смог приехать, потому что у него возникли неотложные дела в полку, -  ответил Андрей и подал ему целлофановый кулёк. -  Он передал вам ключ от другого домика, чтобы вы взяли оттуда топчан, пешню, и эти батарейки для транзисторного приёмника....................................


        Глава 22               
        1
                Ночью Марии приснился сон. Она стояла на лесной поляне и с недоумением наблюдала за странным шествием. Мимо неё, держась за руки, проходили колонной несколько сотен слепых мужчин и женщин. Их поводырь тоже был слепой. Все они были одеты по-современному. Среди этих людей промелькнуло лицо Раймонда. Она удивилась, подумала, что это наваждение, и побежала домой. Войдя в свой дом в Цюрихе, она несколько раз громко окликнула его, но Раймонд не отозвался. Только недавно он находился дома, а теперь его здесь не оказалось. «Боже мой, неужели он тоже слепец!» -  вслух произнесла она с ужасом и выбежала из дома. Прибежала снова к тому месту, где уже видела колонну слепых.
        Колонна несчастных людей направлялась прямо к тому высокому обрывистому, скалистому берегу Байкала, над которым однажды ночью Мария стояла, думая об утонувшем муже. Она побежала вдоль колонны, вглядываясь в лица слепых и окликая Раймонда, но он не отзывался. Зная точно, что впереди этих людей ждёт смертельная опасность, она решила остановить колонну. Мария догнала поводыря, который был уже в нескольких шагах от обрыва, схватила его за свободную руку и сказала ему, что нельзя идти дальше, так как впереди высокий обрыв и бездна холодной воды. Однако поводырь, глядя пустыми глазницами поверх её головы, грубо оттолкнул её в сторону и продолжил свой путь, ощупывая его длинной палкой-водилкой. Следовавший за ним человек, крепко держась своими узловатыми пальцами за  плечо поводыря, закричал на неё хрипловатым, словно заржавленным голосом: «Отойдите! Не мешайте нашему вождю-лидеру вести нас к светлому бессмертному будущему! Он один знает дорогу туда, а мы все доверяем ему!», и ещё более грубо оттолкнул её своей палкой.  Мария, упав на пыльную обочину дороги, протоптанной тысячами ног, с состраданием смотрела, как несчастные слепые один за другим исчезали в пропасти. Среди них вдруг снова промелькнуло лицо мужа. «Раймонд!» - крикнула она в отчаянии последний раз, надеясь, что он наконец услышит и увидит её, и выйдет из колонны самоубийц. Однако Раймонд снова не откликнулся. Она заплакала и плакала до тех пор, пока мимо неё не прошли последние люди, ослепленные манящим светом бессмертия. Когда  над обрывом никого уже не осталось, она встала и подошла к берегу. Остановившись на краю обрыва, посмотрела вниз и увидела только жуткий, пенящийся водоворот темной воды. Она отшатнулась назад, простонала от жалости и снова заплакала. И вдруг её осенили мысли:  «Там ведь был Раймонд! А потом оказалось, что его нет. Как же так? А может его вообще не было? Может быть, он вообще не утонул, потому что его не было и в лодке во время шторма? И все её страдания, может быть, не от того, что она как бы привезла его на Байкал и позволила ему утонуть, а от того, что она нарушила естественный ход природы; вместе того, чтобы родить детей и продолжать род свой и род мужа, стала миссионеркой и болталась по странам и континентам, занимаясь не свойственной женщине делом? Может быть, за это и страдает? Может быть, за это и наказывает её природа? Озеро, волны, шторм – всё это ведь составная часть природы. Она, природа, ждала нас на этом месте, где было удобнее всего наказать меня, отобрав у меня мужа, и одновременно открыть мне глаза? Может быть, Ариан и возник в её жизни для того, чтобы  избавить её от ошибок, которым иначе не будет конца? И вдруг ей захотелось увидеть Ариана, чтобы быть уверенным, что и Ариан не призрачное существо, как и Раймонд. Ей нестерпимо захотелось увидеть его и она вошла в домик, затем окликнула Ариана. Она страшно боялась, что и Ариан есть, и в то же время и его тоже нет, она снова крикнула «Ариан!»  И увидела его. Он сидел на её топчане и с умилением смотрел на маленького белобрысого малыша, который сладко спал, положив головку на её подушку. Он отвел взгляд от малыша, посмотрел на неё и приложил палец к губам, прося не шуметь. В этом месте сна она проснулась и поругала себя за то, что едва не испугала малыша своим криком. Но в то же время ей показалось, что в самом деле она всё ещё спит, еще не проснулась. А рядом с ней спит малыш... Она чувствовала себя очень странно и долго не могла понять: она проснулась или ещё спит. Раньше такого с ней не случалось. И не припоминала, чтобы такой сон когда-нибудь прежде снился ей.
        Ариан проснулся от того, что как будто услышал своё имя. За окном завывал ветер. Но в доме было тихо и темно. Мерное дыхание Марии говорило, что она крепко спит и не она звала его. Он подумал, что ему показалось или просто приснился, будто кто-то позвал его по имени, хотя не помнил никакого сна.........................

               
        2
Проснулся под утро. Его разбудило её движение. Она чуть-чуть отодвинулась от него и легла на спину. Его рука, обнимавшая её, теперь лежала на её груди. Она повернула голову в его сторону и коснулась лицом его лица. Он ощущал её теплое дыхание. Желание пронизывало все фибры его существа. Он чуть приподнял голову и коснулся губами её губ, затем очень осторожно и нежно провёл языком по её губам. В следующий миг он почувствовал, как её язык коснулся его губ. Он почувствовал, что и у неё пробудилось желание. Но он старался  быть очень осторожным. Он прекрасно понимал: одно неловкое движение и этот хрупкий мир взаимопритяжения, доверия и нежности, который они наконец-то вместе выстроили, может рухнут в один  миг. Поэтому он двигался постепенно, всякий раз замирая и прислушиваясь, будто пытаясь  понять, правильно ли он поступает. И только поняв по её реакции, по робким ответным движениям навстречу, каким-то своим внутренним чутьем, что она не против и готова принять его, он дал волю своим чувствам…
Они целовались, обнимая друг друга с такой страстью, что оба быстро вспотели, а это зажгло в их душе ещё большую страсть и радость единения: и души, и тела.
- Любимая моя... девочка моя... сладкая моя, - шептал он, когда она, задыхаясь в его горячих объятиях, чувствовала сексуальное наслаждение и ощущала желание стать матерью. Когда наслаждение и желание гармонично слились в её душе, она впервые в своей жизни поняла  как хорошо быть женщиной...
               
        3
        Было около 11 часов утра, когда проснулась Мария. Открыв глаза, она услышала шум ветра за окном. Ветер неприятно завывал и в печной трубе. Ариан спал за её спиной, обняв её и уткнувшись лицом в её шею. Сначала ей стало немного стыдно оттого, что она проспала всю ночь в одной постели с ним и в его объятиях, как с мужем. И в то же время на какое-то мгновение ей показалось, что он – её муж, она – его жена. А может, это судьба?  Мария опять вспомнила сон и задумалась. Полежав ещё некоторое время в раздумьях, она тихонько выскользнула из-под одеяла, оделась, умылась, причесалась, затем растопила печку и стала готовить завтрак....................

        Ощипывая птичьи тушки, которые на ночном морозе замерзли так, что казались камнями, оперенившимися птичьими перьями, Мария снова вспомнила свой странный сон. И он весь день не выходил из головы. Особенно малыш. «Почему он мне приснился? Почему он потом лежал рядом со мной и сладко спал, как будто спит рядом со своей матерью? Что бы это значило – приснившийся во сне ребёнок?» - тревожили её вопросы. Но никакие вразумительные ответы не приходили в голову. Она очень хотела завести ребёнка в самом начале замужества, но Раймонд уговорил её не торопиться и убедил пожить, пока молоды, для себя. Потом одна знакомая завлекла её в католическую миссионерскую школу возможностью за счёт специального миссионерского фонда поездить по странам и континентам, проповедовать Евангелие и заслужить вечную жизнь. За восемь лет миссионерства она побывала на Ближнем и Среднем Востоке, а также в Африке, Латинской Америке. Скитальческая жизнь во имя Бога со своей знакомой, Симоной, ставшей близкой подругой, до сих пор её устраивала, а Раймонд против этого ничего не имел, поскольку заботы по поддержанию жизнедеятельности фамильной фирмы поглощали у него всё силы и время. Порой Марии казалось, что его женитьба на ней была лишь  необходимостью, диктуемой правилами порядочного буржуазного общества, и не более того. Даже в первые дни медового месяца, проведенные в Париже, он, видя её обнаженное, красивое и соблазнительное тело, ни на минуту не терял самообладание и не набрасывался на неё, как самец на самку, не целовал неистово её тело, не …  В общем, всё было благопристойно, как в театральном спектакле, разыгрываемым на сцена солидного театра.   
         Теперь Раймонда нет и на мечте стать матерью можно было поставить точку. Поэтому и показалось ей сон с малышом более чем странным. Она как-то от подруги слышала, что по некоторым сонникам увидеть ребёнка во сне означает лучшие перемены в жизни. Вспомнив об этом, она успокоилась. Но теперь ей захотелось понять значение первой части сна со слепцами и с Раймондом. Её волновали теперь вопросы, которыми она никогда в жизни не задавалась и не могла задаваться: «Был ли Раймонд вообще в её жизни? Был ли он в лодке в ту роковую ночь?» По сути, это были риторические вопросы, на которые можно было и не искать конкретных ответов. Но в её сознании как заноза засела одна мысль, непосредственно связанная с теми вопросами. «Он ведь не стал для меня настоящим мужем, - начала она с оправдания самой себя, - чтобы я смогла бы его когда-нибудь полюбить самозабвенно, со всей страстью души. Находясь в других странах, я порой забывала о нём, потому что он сам никогда не звонил, не писал, не напоминал, что он есть и что он мой муж…  Стало быть, сон как бы подсказывает: он как бы был в моей жизни, но и как бы не был; и теперь ушёл от меня навсегда, растворился с толпой, уходящих навеки… И больше не нужно мучиться, страдать, а надо просто забыть его?» А  теперь эти слепцы. Они грубо оттолкнули меня, отринули. Не захотели услышать божьего слова. Не дали сказать. Что бы это означало?  «Быть может, моя миссионерская деятельность никому не нужна? Может быть, она не нужна и Богу, или Он не нуждается в моём богослужении? Может быть, Ему это вообще не нужно? Может быть, богослужение нужно только лишь для тех, кто хочет властвовать, кто желает власти над толпой, над миром... А нужно ли миссионерство, богослужение мне самой? В этих сомнениях, может быть, и есть главный смысл сна?»

               
        4
        Всецело захваченная этими мыслями, мыслями о смысле своего существования на этом свете, на этой Земле, проистекавшими, конечно, из нынешнего её положения, Мария весь день свои дела делала по инерции, механически, на слова или вопросы Ариана отвечала машинально, не придавая им значения. Время от времени в её сознании вспыхивали, как всполохи молнии в ночном небе, одна и та же мысль в разных вариациях:  «Моя  миссионерская  служба  никому  не нужна,  да и мне самой она  не очень-то нужна. Она нужна только лишь римско-католической церкви, которая с помощью таких как я осуществляет свою цель: обращение неверующих или представителей иных религий в христианство, чтобы приумножить число своей паствы…  Я и сама не нужна церкви. Нужна лишь моя служба, а сама я для священников церкви  просто галочка в огромном списке миссионеров; галочка, обозначающая то, что Шнайдер М. ещё жива и ещё полезна, так как продолжает привлекать в лоно католической церкви новых прихожан».
Вдруг ей вспомнились слова одной миссионерки, сказанные ею шепотом после нарекания со стороны отцов церкви, что некоторые миссионерки выполняют свою миссию не надлежащим образом:  «Я думала, что делаю богоугодное дело. Но, если начистоту, я делаю то, что тешит мое самодовольство. Мы занимаемся ничем иным, как демонстрацией превосходства белой расы и колонизаторством. Мы были и являемся проводниками колониальной политики правительств своих стран. А эти святоши думают, что мы все такие дураки, что свято верим в их догмы, что мы делаем мир лучше, чище». А ведь на деле она права!
       
 
        5
        Вечером, когда все дела были сделаны и поужинали, Мария вытащила из сумки Библию и, сев поближе к лампе, стала читать. Теперь она хотела понять из этой священной книги то, что изречено самим Богом, а что добавлено, придумано апостолами, что является вымыслом кардиналов или других служителей Римской церкви и Пап, которым было дозволено редактировать Священное писание. Она подсознательно искала ответа на вопросы: Есть ли в самом деле царство небесное и вечная жизнь у человека после смерти? А если их нет, то ради чего ещё нужно свято блюсти все предписания церкви и заниматься миссионерством, подвергая порой свою жизнь в реальную опасность?  Углубившись в свои мысли, она как бы невзначай вспомнила, что свою Библию, зачитанную до дыр, она утопила. "Утопила как будто из-за того, что Святая книга слишком обветшала и стало обременительным таскаться с ним", - на миг сверкнула в голове мысль. Видимо, вспомнилась потому, что эта Библия, подаренная ксёндзом в Иркутске, была совершенно новая; запах типографской краски еще не успел выветриться.
        Перед самым сном Ариан поинтересовался:
- Мария, что ты читаешь?
- Библию, - ответила она. И на этом у них разговор на сегодня закончился.
        Когда легли спать, Мария подумала: «Интересно, что он подумал, когда узнал, какую книгу я читаю? Ему, мусульманину по рождению, вряд ли по душе, когда живущий рядом с ним человек читает Библию. Чтобы ему не было противно, может посоветовать ему заказать через своего друга Коран? Но, живо представив себе картину, как два человека сидят за одним столиком и под светом одной керосиновой лампы и один читает Коран, другой Библию, она едва не рассмеялась – вовремя закрыла рот ладонями. И смешно, и грустно. Потом она подумала: он же офицер, много лет воевал с моджахедами, фанатиками ислама, стало быть, он не верующий. Может быть, он атеист?
               
        Глава 23               
        1
        Настал новый день. Дул холодный ветер, но он не портил настроение, потому что небо было чистое и ярко светило солнце. После ночного свирепого бурана сегодняшняя погода была совершенно непривычной. И тут Марии вспомнилось: бывало, она вылетала из дышащего непереносимой жарой Буэнос-Айреса и через несколько часов приземлялась в холодном, дождливом Париже. Так и здесь, но с той лишь разницей, что это произошло в пределах одной и той же местности. Ей стало смешно от нечаянно пришедшего на ум сравнения и с этим настроением она села за завтрак, приготовленный Арианом
        После завтрака Ариан принёс из другого домика пешню и сетчатую черпалку. Удочки и черпалку он положил в пустое ведро.
- Мария,  ты  не  хочешь  пойти  со  мной  ловить  рыбу? -   спросил он,  одеваясь потеплее. Увидев недоуменный взгляд Марии, он добавил, - Я раньше никогда не занимался подлёдным ловом рыбы. Но как оказалось, это очень интересное занятие. Недавно я поймал большущую щуку и несколько окуней.
-  С удовольствием пойду, -  ответила Мария и тоже стала одеваться.
Остывающий Байкал и его мощные ветры были уже близки к капитуляции перед ледовым панцирем зимы. Лёд сковал практически оба берега озера на многие километры, вода поблёскивала только в середине широкой живой полосой. Пока Ариан прорубал лунки пешнёй, Мария каталась по гладкому льду, делая небольшие разбеги. Было видно, что ей доставляет удовольствие катание. Может быть, она вспомнила своё детство: на её лице всё время блуждала загадочная улыбка.
        Ариан опустил в проделанную лунку крючок с блесной, отпустил его в глубину почти на всю длину лески, положил удильник недалеко от края лунки и придавил его ведром. В него он положил еще не застывшую  ледяную кашицу для груза, чтобы пойманная на крючок рыба не утянула удильник под воду. Затем он прорубил недалеко от первой вторую лунку, опустил  в неё  второй  крючок,  а удильник  положил  в  ведро.  Мария  всё еще  каталась по синему гладкому льду.
- Давай руки, я тебя покатаю! -  сказал он, подойдя к ней, и протянул ей свою руку.
        Мария схватилась за его руку обеими руками и присела на корточки. Ариан побежал, увлекая её за собой. Когда он набрал максимальную скорость и у Марии ветер засвистел в ушах, она невольно завизжала, как визжат девчонки от восторга.
-  Ариан, не беги так быстро! Я сейчас упаду! -  закричала она, весело смеясь.
        Ариан на бегу присел на корточки, быстро обернулся назад и схватил второй рукой руки Марии, и их тут же закрутило. Когда Мария, потеряв равновесие, стала падать на лёд, Ариан подхватил её и прижал к себе. Мария невольно обняла его. Когда скорость кружения замедлилась, Ариан неожиданно поцеловал Марию в губы. Напомаженные губы были мягкие и сладкие.
-  Мария, я люблю тебя! -  сказал он потом, смущенно и напряженно глядя в лёд. Это было первое признание в любви после трёх месяцев знакомства и совместной жизни.
        Мария внимательно посмотрела в его лицо, как будто пыталась угадать, говорит ли он это серьезно или слова вырвались у него в порыве вдохновения. Он тоже посмотрел на неё. Их взгляды встретились.
        Они долгое мгновенье смотрели друг другу в глаза, как будто встретились влюбленные после невыносимо долгой разлуки. Взгляд их был чист как у грудных младенцев, которые иногда вот так же уставятся на незнакомого человека завораживающим взглядом и как бы изучают его, проникая к нему внутрь через его глаза. Вдруг Мария мило улыбнулась. Ариан, все ещё сидевший в напряженной позе, тоже улыбнулся, затем обнял её снова и нежно прижал к себе. Она тоже обняла его. И сидели они долго в объятиях друг у друга в безбрежном ледяном царстве, не ощущая        
               
        2
        После обеда Ариан вышел во двор, выкурил на крыльце сигарету и у сарая начал колоть дрова впрок, пока стояла хорошая погода. Мария села за стол, ближе к окну, снова раскрыла Библию и начала читать.
Почитав некоторое время, она положила на книгу ладони и, устремив взгляд за окно, на медленно проплывающие белые облака на синем фоне неба, задумалась. Ей подумалось, что приснившийся тогда сон - вещий. Как бы она ни боялась и из-за этого ненавидела мусульман, как бы внутренне ни сопротивлялась сближению с Арианом, на деле выходило обратное: с мусульманином она вот уже три месяца живёт под одной крышей,  вдали от людей и цивилизации, и ничего, даже привыкла к нему; стала привыкать и к такой уединённой жизни. Она облокотилась о стол, подперла подбородок ладонями, закрыла глаза. Замечталась…
        «Он тебе приятен!», - воскликнул вдруг голос изнутри.
- Ещё не уверена, - ответила она.
«Тебе деваться некуда!» - сказал внутренний голос.
- Только зимой. Наступит весна, станет тепло и всё изменится, - мечтательно произнесла она.
«Да, изменится! До сих пор у тебя не было корней, поэтому у тебя не было и листьев, и плодов. Здесь ты обретешь, наконец, корни, у тебя вырастут листья и появятся плоды».
- Разве только в этом заключается смысл жизни? – задалась она вопросом.
«Смысл твоей жизни заключается  именно в этом» - уверенно заявил голос...
        В это время открылась дверь, вошел Ариан, взял вёдра и снова вышел. Мария проснулась, оглянула комнату и удивилась.  Она поняла, что вздремнула. А ей кажется, что только что с кем-то разговаривала. Она снова оглянула избу. В ней никого постороннего не было. Но она отчетливо помнила содержание всего разговора. Кто-то убеждал её, а она не хотела соглашаться. Странно, подумала она, это был сон или что-то другое? 
        Мария перегнулась через столик и посмотрела  в окно. Ариан с двумя пустыми вёдрами и топором удалялся в сторону берега. «Работящий мужчина. Похоже, что в нём заложены все необходимые качества для того, чтобы быть хорошим семьянином, мужем и отцом», -  подумала Мария и удивилась самой себя. В ней происходили какие-то перемены, которые ещё пока не были понятны ей самой.

               
        3
        В сумерках они поужинали. В печке весело потрескивали охваченные пламенем дрова. Из транзистора лилась задушевная русская народная песня. Ариан лежал на своем топчане и слушал песню. Мария сидела за столом и при свете керосиновой лампы читала Библию. Идиллическая картина.
-       Мария, тебе нравятся русские народные песни? -  неожиданно спросил Ариан. Ему вдруг захотелось поговорить с Марией на отвлеченные темы: о музыке, о культуре, о культурном наследии народов и о том, почему человечество, имея за плечами такие мощнейшие пласты культурного и научного развития, всё время возвращается на круги своя – к первобытному состоянию сознания и начинает убивать себе подобных, предавать всепожирающему огню целые города и страны, культурные ценности, являющимися достоянием всей человеческой цивилизации.
        Мария с удивлением посмотрела на него, неопределённо пожала плечами и снова углубилась в чтение Библии. Вдруг со двора стали доносится чье-то глухое ворчание, фырканье, утробное урчание. Мария оторвала глаза от страницы книги и прислушалась. Теперь ей показалось, что кто-то стоит у окошка, шумно дышит и смотрит прямо на неё. Она раздвинула тонкую ситцевую занавесочку, закрывавшую только нижнюю часть окна, посмотрела на улицу и от страха упала на пол.
- Mein Gott! – в ужасе прошептала она, продолжая смотреть на окно.
Ариан, увидев её на полу, страшно бледную, с трясущими губами что-то шепчущую, выключил радиоприёмник, вскочил на ноги и бросился к ней.
- Мария, что случилось? Что с тобой?
- Там… там какой-то страшный… весь волосатый, в шерсти… - указала она трясущими руками на окно.
Ариан быстро схватил ружье, прислоненное к стене у его топчана, также быстро зарядил оба ствола, в руки взял ещё два патрона и пошел к выходу.
- Стой! – шепотом крикнула ему Мария. – Не ходи! Он убьет тебя. Закрой дверь на крючок!
Ариан,  держа  ружье  наизготове  и  положив палец на курок,  плечом  медленно открыл
дверь и посмотрел в сторону окошка. Там
               
        Глава 24               
        1
Три дня подряд бушевал буран. На третий день ветер поменял направление и стало так холодно, что даже в сарае нельзя было работать без рукавиц. На охоту и рыбалку Ариан не мог ходить, поэтому занимался во дворе обычными мелкими делами: в сарае отрезал ломти мяса с туши оленя и приносил Марии для приготовления пищи, выносил золу, рубил дрова, ходил на озеро за водой. А Мария стряпала, наводила порядок в домике, стирала, всё остальное время проводила за чтением Библии. Она теперь читала её с той лишь задачей, чтобы вычленить слова Бога-отца, слова-назидания самого Иисуса Христа и ещё те, которые приписывались ему апостолами. Всё остальное она решила вынести за скобки как выдуманные, приписанные Иисусу редакторами Библии. Теперь это было для неё крайне важно. Все эти дни они практически не разговаривали на серьезную тему.
На четвертый день буран стих и наконец-то выглянуло солнышко. Сразу после завтрака Ариан отправился на охоту. Он застрелил одного оленя и двух зайцев. Птиц не встретил. Оленя он принёс на своей спине. Сбросив тушу на дрова в сарае, он с трудом разогнул спину. Потом отстегнул с пояса зайцев-беляков. Разделать их решил после обеда. И ещё он подумал, что тушу оленя надо отдать Петру. Он столько хорошего сделал для него, тратит уйму денег на него, нужно и для него и его семьи что-то сделать в благодарность. Мысль была хорошая. И он решил теперь охотиться не только для себя и Марии, но и для семьи Петра. Войдя в дом в хорошем настроении, он хотел о своей мысли сообщить Марии, но снова застал Марию за чтением Библии. Это ему не понравилось и он не стал делиться своей мыслью. «Можно сойти с ума. Или быть фанатиком веры, чтобы всё время читать эту древнюю книгу», - подумал он и включил транзистор. В доме было тепло и вкусно пахло жареным мясом. По радио передавали концерт современной поп-музыки, которую можно было только слушать, потому что она ни на какие серьёзные мысли не наводила.
Мария прикрыла книгу, встала и начала подогревать обед.
-  Мария, ты разве не читала Библию раньше? -  спросил Ариан. Он не собирался задавать этот вопрос, но так вышло – слетел с его языка помимо его воли.
-  Читала, -  ответила она.
-  А зачем тогда снова читаешь её?
-  Библию можно читать бесконечно и каждый раз открывать для себя что-то новое, -  сказала она. Она хотела рассказать ему и другую причину её чтения Библии: найти и понять подлинные слова Бога, отца и сына, произнесенные ими лично, и вычленить их от выдумок некоторых апостолов и поздних священников-редакторов священных текстов. Она была теперь внутренне убеждена, что истинно божье слово не может быть похожим тем обычным словам, которым пользуются люди в повседневности, чтобы выразить свои мысли.  Истинные мысли Бога должны быть такими, думала она, которые ни один апостол, ни один выдающийся ученый-богослов, вообще ни один гениальный смертный человек не мог бы ни замыслить и задумать, ни облечь их в такое свойство, что позволило бы  им проникнуть сразу в мозг и душу человека, озарить божественным светом его сознание; то есть такими, что ни один человек, каким бы он гениальным ни был, не мог бы изречь их.   И ещё она хотела узнать, что говорил Бог конкретно о человеке, его цели и идеалах в жизни, о браке и семье, о том, каким образом человек может достичь внутренней гармонии и быть по-настоящему счастливым в своей земной жизни. Однако её мысли и желание чистосердечно признаться ему в том, ради чего она снова читает Библию, перебил Ариан смехом.
-  Интересно, -  засмеялся Ариан. -  Я до сих пор думал, что такую книгу достаточно прочитать только один раз, чтобы извлечь из неё полезную для себя информацию, и перейти к другой книге.
- Для  чего  ты  затеял  этот  разговор?  -    спросила   Мария,   посмотрев  на  него   с   удивлением. Она могла рассердиться, но где-то внутри, то ли в глубине души, сознания или ещё где-то, возникло благостное ощущение, ощущение того, что всё то, что происходит с ней, вокруг неё –  всё к лучшему, и нет причины злиться.   
-  Просто так, - ответил Ариан. – Мне просто хочется понять тебя лучше.
-    А ты сам когда-нибудь читал Библию? -  спросила Мария и тут же поспешно прибавила, -  Ты меня, конечно, извини, за этот вопрос. Ты по праву можешь игнорировать Библию, поскольку ты – мусульманин, и для тебя священной книгой является только Коран. Но ведь ты образованный человек и мог проявить интерес и к Священной книге христиан.
-    Нет, почему же, я один раз прочитал Библию, когда учился в военной академии. Разумеется, прежде всего из любопытства, интереса. На тумбочке у одного из моих друзей постоянно лежала Библия. Однажды, когда они уехали по домам на каникулы, я взял и прочитал её. От начала до конца.  Но, признаюсь честно, с трудом дочитал до конца. История двух-трёхтысячелетней  давности интересна как познавательный материал, но не больше. Прочитал один раз и мне этого было достаточно.
-    Значит, ты не понял Библию, -  произнесла она с сожалением в голосе и спросила, -  А сколько раз прочитал Коран?
-    От начала до конца также один раз, - ответил он. – Потом, правда, перечитывал отдельные аяты и суры, когда возникала надобность.
-    И Коран, по всей видимости, остался для тебя тайной за семью печатями, если прочитал его только один раз и решил, что этого достаточно.
-    Я считаю себя образованным человеком, поэтому и беру на себя смелость утверждать, что и Библия и Коран -  это древние истории, и не более того, -  с улыбкой произнёс Ариан. - Изложенные в этих книгах божественные заповеди полезны, ими можно руководствоваться в повседневной жизни, и всё. Это так же как и с Римским правом. Люди, в частности, юристы, взяли из него существенное и необходимое, а потом сдали его в архив. Это логично и правильно. Было бы смешно, если бы Римским правом двухтысячилетней давности руководствовались суды, следователи и другие служители закона до сих пор.
        Мария ничего не сказала в ответ. Она отвернулась от него и продолжила готовить обед.
-  Наверное, потому человечество периодически возвращается на круги своя -  в состояние первобытного общества - и то учиняет всеобщую бойню в мировых или локальных войнах, то грабит друг друга под разными благовидными предлогами,  что привязало себя к древнему священному писанию, как к колу, и ходит вокруг него, как коза на привязи, -  сказал Ариан с улыбкой и замолчал.
Он смотрел в спину Марии и не мог понять, как она воспринимает его мысли, но почувствовал, что она так мила его душе и ему хочется подойти к ней и нежно обнять её, поцеловать, прижать её к сердцу. Однако подумал, что ей это может не понравиться, а он будет расстроен, и он снова вышел во двор.
Когда он был в дверях, Мария сказала:
- Куда ты уходишь? Обед уже готов.
- Я сейчас вернусь, - ответил он. Выйдя на улицу, он встал в подветренной стороне дома, закурил и задумался.

 
        2               
        В нём все эти мысли, высказанные сейчас, подспудно зрели давно, только вслух он их никогда не высказывал. «В самом деле, почему миллиарды людей верят в Бога, в загробную жизнь, верят в существование рая и ада, хотя ещё никто оттуда никогда не возвращался и не подтверждал их существование? -  подумал он. -  И почему творящие зло политики или генералы, зачастую оправдывающие свои преступления божественным проведением или утверждающие, что творят их во имя Бога или Всевышнего, не несут наказания за наглое переложение ответственности за творимое ими зло на земле на Бога, на Аллаха, за клевету на них? Ведь если Бог создал людей на одной из красивейших планет, значит, создавал их для красивой, счастливой жизни, а не для того, чтобы они периодически уничтожали друг друга и заставляли себя жить в постоянном страхе и печали, бездумно уничтожали природу - среду обитания своего и других живых существ. Те, которые это совершают, созданы, наверное, не Богом, а Сатаной, но созданы по подобию божьих людей. Или Сатана овладевают душами  людей позже, после рождения, и манипулирует их сознанием, заставляя их делать угодные ему дела?  Люди ведь рождаются равными во всём и чистыми, как белый лист бумаги, но потом одни становятся нормальными людьми, другие превращаются в преступников, лжецов и обманом доверчивых людей или преступлениями наживают огромные состояния и пируют до конца своей жизни, как бы подтверждая этим, что они находятся вне божественного закона сотворения всех равными. И им почему-то не воздается должное. А честные, порядочные, талантливые люди, живущие созидательным трудом, то есть, живущие по божьим заповедям, чаще всего живут в бедности или в зависимости от тех, которые служат Сатане и живут по волчьим законам. Почему так? Где же божья справедливость? Или Бог бессилен перед Сатаной и его порождениями?»
        Поразмышляв в этом духе ещё некоторое время, Ариан затем переключился на собственные проблемы и стал размышлять над тем, правильно ли он поступил, изгнав из своего сердца веру в Аллаха.

               
        3
        Это случилось с ним ещё в Афганистане, после гибели всей его семьи и родителей. До этой трагедии он никогда не сомневался в существовании Всевышнего и в справедливости всех его деяний. Но смерть совершенно неповинных родителей, особенно его малолетних детей, ввергла его в пучину сомнений. Душа его возмутилась. И с тех пор он перестал молиться. Не  потому, что ему стало не за кого молиться, он просто разуверился в существование Всевышнего и его карающей десницы, в существование Высшего суда и Высшей справедливости. Между тем и факты постоянно подтверждают то, что справедливость не приходит до тех пор, пока человек сам не возьмется устанавливать эту справедливость,  порой ценою собственной жизни или жизни дорогих его сердцу людей. Причем, за это ему тоже ничего не воздается. В конце концов он пришел к умозаключению, что Бог либо перестал править миром, либо в его задачу не входит правление, он только создает жизнь. А свободную вакансию самовольно занял Сатана и стал править миром. Поэтому и царят на Земле беспорядки:  религиозные войны, агрессия одного государства против другого, убийства одних людей другими, ограбление сильным слабого и увеличение пропасти между богатыми и нищими, постоянная угроза атомной или другой рукотворной катастрофы, процветание псевдокультуры  и  псевдоискусства, соответствующие духу Сатаны  и  направленные на разрушение психики людей, молодёжи, на искажение смысла истинных общечеловеческих ценностей  и идеалов. Придя однажды к таким заключениям, Ариан решил для себя полностью покончить с религией.
        С этими мыслями он вернулся в домик. Вскоре они сели обедать. За столом царило молчание.
-  Мария, прости меня, если мои слова обидели тебя, -  промолвил он негромко перед тем, как встать из-за стола.
        Она ничего не ответила. Ариан отправился во двор. Надо было освежать и разделать оленя и зайцев. За работой в сарае  он снова стал думать.  ;Может быть, я действительно не понял что-то важное, что спрятано между строками в этих книгах? А те, которые открыли для себя это, может быть, чувствуют, что очень сильно приблизились к Богу, и продолжают перечитывать, надеясь ещё ближе приблизиться к Богу, чтобы  в конце концов стать бессмертными. Ведь и цель всех верующих, всех фанатиков веры одна -  удостоиться вечной  жизни  в  раю,   стать  бессмертными  в  потустороннем  мире;.   Однако  он  не стал заморачиваться этой мыслью, потому что он никогда не верил в сказку о вечной жизни.
        Наверно, лучше не трогать религию и не прикасаться к теме о её вере. Пусть верит в свою бессмертность и будет счастлива, - решил он. –  Лучше беседовать об общечеловеческих ценностях,  искусстве, о культуре, и через всё это попытаться понять то, что в сердце Марии.

               
        4
        И с того дня Ариан вообще не касался темы религии, потому что понимал, что она всегда заключает в себе конфликт интересов. Даже один человек, сидя в одиночестве и думая о ком-то из близких, кто сменил религию, ни с кем не дискутируя, часто просто сам начинает злиться на приверженцев  другой религии, или становится фанатиком своей религии и непримиримым врагом другой. Ходить за примерами далеко не требовалось.
У отца был старый знакомый, Шариф из города Пешавара, что в Пакистане. У этого Шарифа был сын Муниб,  которого он очень любил и с ним связывал большие надежды. Муниб учился в медицинском факультете университета Карачи. Он как-то познакомился с одной испанкой и под её влиянием принял католическую веру. Разумеется, это обстоятельство он тщательно скрывал от отца. Три года назад исламистами было взорвано в Карчи кафе, в котором католики праздновали Рождество. Среди погибших оказался и Муниб. Позже в газетах сообщили, что среди погибших католиков девять оказались коренными пакистанцами, рожденными мусульманами, и две молодые женщины из Испании, которые были католическими миссионерками. После этого печального события Шариф ага превратился в фанатика ислама и организовал в Пешаваре общественное движение  за чистоту ислама. В Пешаваре участились теракты против христиан. Один раз смертник под видом обратившегося вошел в историческую церковь Всех Святых в старом квартале Пешавара и взорвал самодельную бомбу. Вместе с ним погибли около десяти пакистанских христиан и больше десяти получили ранения. Ариан был уверен, что мотивом убийства безвинных людей послужило наказание за измену веры. Но он был далек от мысли, что Мария также могла иметь отношение к фанатикам религии или быть миссионеркой.

               
        5
        В последующие два дня стояли погожие дни. Пользуясь этим, Ариан с утра отправлялся на охоту, а после обеда – на рыбалку. В эти дни они практически не разговаривали. И особых причин для этого не было. Каждый делал своё дело молча. Только когда он на второй день снова вернулся из леса с оленем на плечах, она сказала: ......

   
        Глава 25               
        1
Утром третьего дня снова пошел снег, подул сильный ветер, усиливаясь с каждой минутой, и вскоре начался настоящий буран с устрашающим воем. Холодный сырой ветер пронизывал до костей. Ариан, сходив к озеру за водой и изрядно замёрзнув, не захотел рисковать своим здоровьем и решил отсидеться дома. Домашние дела он начал с ружья. Надо было счистить его и немного смазать. Мария хотела было снова сесть за чтение Библии, но почему-то передумала. Возможно, она не хотела раздражать Ариана. Она ушла во вторую половину дома, где помыла посуду и начала готовить обед.
        Чтобы задобрить её и одновременно отвлечь от мысли о Библии, Ариан вскоре завёл беседу  о народах и цивилизациях, а также о роли  европейской цивилизации в плане качественного развития человечества.
- Я вчера на охоте думал о нас и о нашей нынешней жизни и, как обычно водится в таких случаях, задумался также о народах Европы и Азии, о двух непохожих друг на друга цивилизациях, - начал он издалека, занимаясь своим ружьем. -  Но, как известно, в настоящее время на планете нет государств, не подверженных влиянию извне. Глобализация и глобальная экономическая система размывает многие границы и легко устраняет прежние противоречия, а молодёжь разных стран и континентов  в наше время вообще одинаково мыслит, ведёт одинаковый образ жизни, а те из молодых людей, у кого есть деньги, те даже учатся в одних университетах и получают одинаковое образование. Всё это, как мне кажется, рано или поздно приведёт к объединению всех мировых цивилизаций и культур. Другой вопрос – в каком плане это произойдёт…
Мария слушала, молчала и думала над услышанным.
- Мне думается, что европейская цивилизация имеет много преимуществ перед восточной и азиатской цивилизациями, - развил Ариан свою мысль, переходя на предметный разговор. - Литература, искусство, особенно живопись, а также всеобщая грамотность и внутренняя культура европейцев далеко превосходят азиатские и восточные.  Я лично убежден, что лучшие достижение европейской цивилизации нужно сохранить и даже законсервировать, как достояние всего человечества, чтобы застраховать их от разрушения и исчезновения.
- Я согласна с твоими мыслями, - наконец, подала голос Мария.
- Что касается азиатской, и прежде всего восточной цивилизации, то с моей точки зрения,  приверженность восточной цивилизации к старым традициям тормозит ее развитие.  Восточная культура основывается на древних обычаях и устоях. Поэтому там нет заметного прогресса в областях культуры и искусства. Может быть, я ошибаюсь… Просто мне так кажется.
Марии понравилось начитанность и ход рассуждения Ариана. Не оставило её равнодушной и его восприятие европейской цивилизации. «Может быть, и к христианству у него отношение не такое, как у арабов, - подумала она. – Если так, то ей будет гораздо легче найти путь к его душе». Но сказала совершенно другое, не предполагая, что сказанное ею вызовет обратный эффект.
- Ты прав, на Востоке, особенно на Ближнем Востоке, люди воспитаны не так, как в Европе. Там, на Востоке, мужчины, например, могут запросто оттолкнуть женщину в сторону, чтобы освободить дорогу своему отцу или деду. Им, как мне показалось, и в голову не приходит мысль извиниться, вежливо попросить женщину уступить дорогу, а потом поблагодарить её за любезность. Там, по-моему, женщина отнесена в разряд второсортных существ.
Ариан промолчал. Он не ожидал, что Мария будет рассуждать столь категорично и недвусмысленно демонстрировать своё негативное отношение к восточным мужчинам. Разумеется, он не знал, что Мария исходит из собственного и конкретного опыта. Он не мог догадаться, что во время её монолога перед её глазами стоял тот арабский юноша из Иерусалима, который, грубо оттолкнув её, раненную, в сторону, в санитарную машину усадил своего раненного деда. Про себя он подумал: «А о том, что сейчас европейские мужчины своих постаревших матерей и отцов без особых колебании впихивают в дома для престарелых и забывают о них, она, конечно, не вспомнит…».
Поскольку Ариан молчал, Мария решила поддержать и развить начатый, и на её взгляд весьма интересный, разговор.
- Ты знаешь, с тех пор как я узнала, что ты афганец и являешься представителем титульной нации Афганистана, мне всё время хочется задать тебе один вопрос: «Почему основная масса народа отказалась поддерживать вас, сторонников Демократической Республики? Почему она боролась с вами и в конце концов свергла демократический режим и снова восстановила исламский режим?» Неужели народ не понимает, что только демократический строй гарантирует прогресс в развитии государства и самого же народа?
- Видишь ли, у афганцев  другой менталитет и другое миропонимание. Я же говорил, у них, как у всех восточных народов, очень консервативное мышление. Народ, например, боится, что с окончательным установлением демократии в страну придёт не только новейшая техника, технология, европейская наука и образование, выборность всех ветвей власти, но и чисто западные болезни – стремление разрушить всё старое, в том числе устои, нравы, традиции, а также  разврат, гомосексуализм и прочие гадости. Я сам, например, не против демократии и её лучших ценностей, но в то же время я тоже не приемлю потребительское отношение западного человека ко всему, его хищническое отношение к природе. Человек западного мира полностью оторван от природы, он только эксплуатирует и разрушает её. А вот  азиаты слиты с природой… Они ощущают себя частью природы, её детьми. - Он подумал немного и добавил, -  Мне также не нравится неуемное и постоянное стремление европейцев и американцев подмять под себя азиатскую культуру и разрушить ценности исламской цивилизации, я уже не говорю про духовную экспансию западной цивилизации в юго-восточной Азии и тихоокеанском регионе. И всё это коррелируются с политическими целями.
- А какие ценности исламской цивилизации ты имеешь в виду? – вдруг спросила Мария.
- Во-первых, веру в Единого Бога. Самым важным учением Ислама является то, что поклоняться нужно только одному Богу. А сегодня практически во всех странах Азии, где традиционными были исламская и буддистская религии, усилиями миссионеров из Европы и Соединённых Штатов Америки многие азиаты были обращены в католическую или протестантскую веру, а то и вообще баптистами стали; а это часто приводит к столкновениям единокровных людей, и даже людей из одной семьи.  Во-вторых, веру в священность Корана. Мусульмане верят, что Коран является окончательным откровением Бога, он был ниспослан пророку Мухаммаду и является полностью сохраненным. Тогда как оригинальные учения Ветхого завета, Евангелия и других священных писании были потеряны или уничтожены, в результате чего слова Бога, как свидетельствуют честные богословы или глубокие исследователи Библии, были изменены, а в некоторых случаях даже извращены до неузнаваемости. Так, например, в Библии на многие вопросы бытия вместо самого Бога ответы дают те, кто прикрывается его именем. Об этом, между прочим,  написано в таких книгах, как «Богословско-политический трактат» нидерландского философа-рационалиста и натуралиста еврейского происхождения Бенедикта Спинозы и «Забавная Библия» французского журналиста и писателя Лео Таксиля. В последней книге, в частности, показаны все несуразности Библии, возникшие вследствие того, что оригинал священного текста был потерян, а рукописные копии постоянно редактировались священниками-богословами с целью якобы улучшения его читабельности или устранения неясных мест. Так, говорящий змий-искуситель в новой редакции Библии превратился в сатану, Люцифера. Надеюсь, ты читала эти книги. А апологеты христианства, зная всё это, тем не менее всячески стараются принизить роль и значение священной книги мусульман Корана, рассматривают ислам как ересь, лжеучение, а самого Мухаммада представляют как лжепророка.   
Мария, внимательно слушавшая Ариана, была удивлена, что он читал такие книги, которые христианами-богословами и даже Папой римским были объявлены богохульными, а их авторы – прокляты. Сама она эти книги даже в руки брать боялась, хотя слышала о них и в какой-то мере знала об их содержании. Значит, он в душе ненавидит христиан, подумала она, невольно проецируя эту мысль и на саму себя, ненавидящую ислам. «Выходит, он прикидывается атеистом, а в глубине души – самый настоящий исламист, которому доставляет удовольствие читать такие книги, которые оскорбляют чувства истинных христиан», - подумала она и как обыкновенная женщина-христианка, не обременённая научными познаниями о религиях и пророках, решила тут же, с наскока, дать отпор «настоящему исламисту». 
- Как бы вы, мусульмане, не отрицали роль и значение христианства и Библии, они почитаются во всем мире. Как ты сам только что сказал, что даже рожденные мусульманами люди переходят в христианскую религию. Из этого следует, что христианская религия не только самая истинная, прогрессивная, но и единственная, которая по-настоящему заботится о душе верующего человека.
- А исламская религия, по-твоему, не заботится о душе человека? Ты вообще читала Коран?
- Нет, не читала, - с каким-то вызовом ответила Мария. – Не было необходимости.
- Понятно, - сказал Ариан. – Впрочем, и для меня не было особой необходимости читать Библию. Но как образованный человек, я не мог не ознакомиться с этим священным писанием. К тому же я дружил с русскими ребятами, исповедующими православие, и мне хотелось лучше понять их душу. Из уважения к ним я прочитал Библию. И если честно, настоящие русские – лучше чем многие европейцы. Они понимают мудрость Востока.
-  Если ислам тоже заботится о душе человека, то почему он коверкает душу мусульманских женщин, запрещая им быть равными с мужчинами, делать служебную карьеру, заставляя их закутываться в паранджу, как в средневековье. Это и есть, по-твоему, забота о душе? Тоже мне - мудрость Востока! - неожиданно сменила тон Мария.
-  Что ещё знаешь о Востоке? Говори, не стесняйся,  -  сказал Ариан с ехидной улыбкой.
-  Например, там разрушают культурные ценности мирового значения, -  выпалила Мария в запале. -       Ваши афганцы, например, взорвали грандиозную статую Будды в горах. Она более тысячи лет простояла, никому не мешала. А её взяли  и уничтожили. Такого вандализма не совершили бы самые примитивные по образу жизни племена Африки или Австралии. Мусульмане также уничтожают древние христианские культурные ценности, находящиеся на территории исламских государств.
        Ариан засмеялся, желая Марии дать понять, что этому их спору он не придает серьезного значения, и   немного   остудить её запал. И в то же время его  серьёзно   задело безаппеляционное рассуждение Марии о Востоке.
-  А ваши христиане вообще всегда впутывают Бога в свою нечистоплотную политику, - заговорил он весело. - Одни политики, например, постоянно твердят, что по божьему проведению вторгаются их войска в чужую страну, конкретно, в Ирак, убивают десятки тысяч мусульман, и не только вооруженных, но и беззащитных женщин, детей, стариков, растаптывают чужие национальные ценности, разрушают экономику, присваивают чужое богатство, а потом разглагольствуют о том, что с ними был Бог. Вы, христиане, постоянно перекладываете ответственность за творимое вами на Земле зло на плечи Бога. И, как это ни смешно, убеждены в том, что все ваши прошлые, настоящие и будущие грехи раз и навсегда искуплены Иисусом Христом, распятом за всех вас на кресте. Хоть бы пожалели его священную память. А ваши миссионеры, запудривая мозги иноверцам и их детям  дешевой помощью и за эту помощь исподтишка заставляя их принять вашу веру, всякими способами добиваются этого, затем провоцируют их на религиозную нетерпимость.
-       Мы никогда не заставляем людей переходить в нашу веру. Люди сами принимают решение и добровольно идут в нашу церковь. И мы никогда не занимаемся провокацией, - не совладав собой, разгневалась вдруг Мария.
- А почему «мы»? -  спросил Ариан. - Ты что, решила всех миссионеров взять под свою защиту? Или, может быть, ты сама миссионерка?
- Да, я миссионерка! Вот уже восемь лет являюсь миссионеркой! – ответила она, но тут же, испугавшись взгляда Ариана, добавила более миролюбивой интонацией, - Вообще-то я дипломированный педагог по истории. Когда произошло воссоединение ГДР с ФРГ, всех историков, в том числе преподавателей по истории уволили под предлогом того, что мы якобы внедряли  в сознание людей коммунистическую идеологию. Из-за этого я, собственно,
и была вынуждена переехать в Швейцарию.
Признание Марии в том, что она в течение восьми лет работала миссионеркой, ввергло Ариана в шок. Ему даже стало немного не по себе. У него был такое ощущение, словно вдруг рядом с собой увидел того самого Люцифера.
- Вот это да! – сказал он очень серьёзным тоном. - Я даже не мог предполагать, что ты окажешься миссионеркой. – Но тут же прикусил язык, чтобы не наговорить сгоряча лишнее, отложил своё дело и, надев бушлат, вышел во двор. Мария с удивлением проводила его взглядом.

               
        2
        Он почувствовал, что нужно сделать паузу, спокойно переварить услышанное, иначе этот спор может кончиться плохо – серьёзной ссорой. А ту часть информации, где говорилось о её педагогической деятельности и вынужденной смене ею профессии, он как-то умудрился забыть. Видя, что вихри, кружась и увлекая с земли пыль, сухую траву и листья, поднимались под самое небо, а сила главного ветра такая, что сбивает с ног, Ариан вошел в сарай для дров. Только здесь можно было нормально покурить и подумать.
Вернувшись мысленно к теме спора, он вспомнил книги в библиотеке отца о миссионерской деятельности. Он их привозил из Франции и читал с карандашом в руке, подчеркивая отдельные фразы. Такой его интерес к этим книгам объяснялся тем, что к нему, председателю джелалабадского отделения Народно-демократической партии Афганистана, часто обращались жители города с просьбой или требованием воспрепятствовать деятельности миссионеров из Европы. Джелалабадцы были убеждены, что те пытаются обратить их детей и молодёжь в христианскую веру; к нему обращались и сами миссионеры, молодые люди, жалуясь на то, что им какие-то люди грозятся физической расправой, а они ничего дурного не делают, кроме как бесплатно обучают местных детей и своих сверстников иностранным языкам, полагая, что им эти знания пригодятся в будущем, и параллельно обучают их Евангелию Иисуса Христа только ради того, чтобы обучающиеся стали разносторонне развитыми людьми, лучше понимали европейские демократические ценности. А отец хотел объективной информации о миссионерах и правильной оценки ситуации, поэтому из других источников стремился узнать об истинной цели миссионерской деятельности. Ариан эти книги читал, когда бывал у родителей. Сейчас ему вспоминались лишь отдельные выдержки из этих книг, которые врезались в память из-за того, что они либо сильно удивили, либо очень сильно возмутили его. В них, помнится, его удивила информация о том, что к середине ХХ века Запад в основном сам отказался от веры и жизни по вере, жизни в Церкви, что к концу двадцатого века в Европе верующими считали себя только три процента населения. Возмутило же желание католических и протестантских церквей увеличить количество своей паствы за счёт иноверцев, прежде всего за счет мусульман Азии и Африки. Для этой цели они в разных странах создавали многочисленные миссионерские школы и курсы, в которых миссионеров для каждой страны Азии или Африки готовили отдельно. В книгах отмечалось, что самое главное в работе миссионера – убедить неверующего или иноверца в том, что существует царство божье и вечная жизнь на небесах, которые доступны только христианам,  а основной  методикой  его работы была  "жить жизнью «тварей»" (После того, как Иисус воскрес, он посетил своих апостолов и повелел им: «Идите по всему миру и проповедуйте Евангелие всей твари» (от Марка 16:15)), то есть иноверцев: кушать то, что они едят, не брезговать ничем, целовать больных и даже прокаженных, одним словом, втереться к ним в доверие, заслужить их уважение. Об истинной цели современного миссионерства в книгах говорилось, что миссионерское проникновение в то или иное государство помогает западным политикам реализовать геополитические интересы, приобрести нетрадиционные инструменты влияния. Новые мировоззренческие ориентиры миссионеры внедряли  в те социальные группы населения, которые   представляли наиболее активную и влиятельную часть социума, то есть среди граждан, проживающих в крупных городах, занимающихся политикой, бизнесом, наукой и, таким образом, составляющих интеллект нации, определяющий приоритеты ее развития. Особым объектом внимания миссий были студенты. Для чего? Для того, чтобы через 10-15 лет промышленность, сельское хозяйство и даже культура в сотне стран мира были соориентированы на экономику стран Запада и США. Это направление как самое перспективное особо выделялось среди геополитических приоритетов во внешней политике любого развитого государства, стремящегося к активному сохранению и расширению зон своего экономического, политического и культурного влияния.

               
        3
        Покуривая,  вспоминая  и  размышляя,  Ариан пришел к выводу, что ему больше не следует связывать с Марией какие-то планы на будущее. «Она ещё и меня попытается обратить в католики, - подумал он, засмеявшись про себя. – Вот будет комедия во время трагедии…»
Мария же почувствовала, что у Ариана к миссионерам самое негативное отношение, и пожалела о своём признании. Но тем не менее решила выяснить, насколько серьёзен этот негатив. И когда он вернулся, она сказала:
- Я не вижу ничего плохого в миссионерской деятельности.  Ты ведь даже понятия не имеешь,  чего требуют от миссионеров отцы нашей церкви. Например, в  предписании Священной Конгрегации распространения католической веры для новых миссионеров акцент был сделан на то, что адаптация к местным обычаям и уважение к традициям стран, которые будут евангелизированы, имеют первостепенное значение, то есть от миссионеров требовали уважения к местным народам и их традициям.
- Ух, какие они гуманисты! – засмеялся Ариан, ставя ружье на место и собирая с пола ветошь. - А вот мне сейчас вспомнилось высказывание одного авторитетного католического священника по поводу миссионерской деятельности. Он, если мне память не изменяет, сказал:  «Часто трудно понять, где кончаются  нравственные предписания и начинаются политические указания».
Мария промолчала. Ариан подумал и сказал:
- Ты не обидишься, если я выскажу своё мнение по поводу миссионеров и миссионерства?
- Говори, - промолвила Мария. – У меня тоже есть что сказать.
-  Вы, миссионеры, в традиционно мусульманских странах ведёте открытую охоту за душами, завлекая молодых людей в свои сети. Это разве хорошо? Вы просто игнорируете то, что у этих людей тоже есть своя религия, причем тоже мировая, как и христианская,  -  сказал Ариан с  веселым тоном. -  Пытаясь, а когда это получается – обращая молодых людей в свою веру, вы вносите раскол не только между людьми одной общины, но и между членами одной семьи. Ты понимаешь это? – Он посмотрел на Марию, но она не ответила, и он продолжил свою мысль. - Таких примеров можно найти сколько угодно в Пакистане, Индии, Индонезии и многих других странах тихоокеанского региона. Ты разве не слышала, как в Пакистане или в Индонезии мусульмане взрывают католические храмы вместе с молящимися там соплеменниками, предавшими свою веру? Это прямой результат работы вашей миссии. Между прочим, ни Аллаху, ни Христосу, ни Будде не нужны ваши агитационно-пропагандистские старания. Я думаю, они были бы там, в небесах, очень рады, если вы, миссионеры, оставите их в покое. Люди должны просто соблюдать порядочность, честность, уважение к другим, не думая, что они должны делать это ради Христа или Аллаха. Это должно быть естественной потребностью каждого человека независимо от национальности, расы и религиозных воззрений.
-  Сегодня во всем мире боятся исламского фундаментализма, так как Ислам угрожает всему неисламскому миру. И поэтому нет ничего плохого в том, если большинство населения Земли будут одной веры, -  сказала вдруг Мария, будто не слышала Ариана.
- Ты ведь преподаватель истории!? Или я не так тебя понял? – с удивлением спросил Ариан.
- Ты правильно понял.
- Тогда как же ты не знаешь о столетней войне европейцев-единоверцев,  многолетней войне испанцев с англичанами, наполеоновских войн, Первой и Второй мировых войнах, в которых христиане нещадно истребляли друг друга и количество жертв исчислялось десятками миллионов?  Как видишь, единоверие европейцам не помогало.
- Но всё это в прошлом. Сейчас христиане всего мира консолидируются во имя жизни, и прежде всего потому, что их мирной жизни угрожает Ислам, – со спокойным тоном проговорила Мария. - Нам с детства известно, что исламский мир  – это рассадник терроризма, религиозного фанатизма, национального экстремизма и наркобизнеса. Факты говорят за себя: палестинцы, многие десятилетия терроризирующие взрывами израильтян, взрывы бомб смертниками на улицах европейских городов, покушение мусульманина на жизнь Папы. И такие факты можно приводить бесконечно долго.
-       Да, я вижу, ты хорошо осведомлена о «преступных деяниях» Ислама, - сказал Ариан теперь уже вполне серьезно и даже немножко со злобой. - А ты знаешь, что те же  палестинцы методам террора учились у тех же израильтян? Именно террором – похищением и убийством английских солдат – боевики еврейской националистической организации «Иргун цвей леуми» заставили британские войска в конце 40-ых и начале 50-х годов двадцатого века покинуть Палестину. У вас на Западе в 70-е годы боевики террористических организации «Красные бригады» взрывали железнодорожные вокзалы, «Сектор Красной Армии» похищали и убивали безвинных людей. А методы террора "Коза Ностры"? Метод террора используют до сих пор экстремисты из «Ирландской республиканской армии». А мусульмане, к твоему сведению, ни в 19-ом, ни в первой половине 20-го веков не прибегали к методам террора. Что же касается движения Талибан, то оно взошло на дрожжах США и не имело никакого отношения к Исламу. Молодые ученики мулл были просто оболванены.  Между прочим, в одном из аятов Корана сказано: «Кто убьёт человека без вины, тот как будто бы убил всех людей». А наркобизнесом занимаются не только афганцы, но и христиане, причём с большим успехом. Наверно, слышала про колумбийских наркокартелях и наркобаронах? Кстати, ни в одной мусульманской стране не легализована свободная торговля наркотиками, а в Голландии и некоторых других христианских странах ими торгуют открыто. Так ведь?
        Мария теперь сидела в глубокой задумчивости, подперев руками подбородок. На вопрос Ариана не выказала ни малейшего желания ответить. Ариан продолжил свой монолог.
- Ислам, к твоему сведению, категорически запрещает своим последователям даже алкоголь. В некоторых сурах Корана и хадисах пророка сказано, что вещества, помрачающих разум, должны истребляться, а тот, кто употребляет их, назван самоубийцей. По этому поводу в Коране сказано: «Тот, кто убил себя какой-либо вещью, на Страшном Суде будет казним этой вещью, а тот, кто распространял её, тот должен быть зашит в мешок с ядовитыми змеями и утоплен в стоячей воде». Эти кары, предусмотренные в Коране, разве не убеждают в том, как суров Ислам в отношении преступлений и преступников?
Мария снова промолчала.
- У вас на Западе религия вроде бы отделена от государства. Но фактически миссионерская деятельность тесным образом связана с  политическими задачами.
- Я прошу тебя не впутывать меня и мою работу в политику. Политика меня никогда не интересовала, - запротестовала Мария. Её возмущение было искренним. Она в самом деле была убеждена в том, что религиозная деятельность не имеет никакого отношения к политике.
- Как это интересно. А ты знаешь, почему ваши государственные структуры поддерживают миссионерские задачи церкви? - продолжил Ариан свою линию. -  Потому что наличие христианской прослойки  в мусульманском государстве нечистоплотным политикам дает возможность через эту прослойку манипулировать сознанием народных масс в исламском обществе. Это, во-первых. Во-вторых, обращенные в христианство в некотором смысле становятся "пятой колонной" внутри мусульманского общества, которую можно использовать в политических целях при различных ситуациях; в третьих, это дает возможность сломать традиционные ценности внутри мусульманских семей, разделив их надвое: на мусульманских родителей и их христианских детей. А это самое страшное.
Мария снова молчала.  И не потому,  что ей теперь нечего было сказать,  просто ей стало
интересно то,  что  говорил  Ариан.  Она прежде  никогда  не  задумывалась  над тем,  какие последствия имеют деятельность миссионеров, а о том, что ими бессовестно манипулируют политики, она слышала вообще впервые...
Ариан же, пользуясь этим молчанием, продолжил свои мысли, обогащенные фактами из прочитанных книг. Он говорил, что образовавшийся в некоторых мусульманских обществах духовный вакуум и мощное воздействие западной культуры способствуют беспроблемному утверждению христианских ценностей.  И на этой основе можно поменять религиозную самоидентификацию. В большей степени это возможно именно при использовании деятельности миссионеров. В некоторых справочниках миссионерских организаций я встречал, говорил он, такое понятие, как «Окно 10-40». Так назывался прямоугольник планеты между 10 и 40 градусами широты, протянувшийся от западного Атлантического побережья Африки через Средний Восток и Азию к Тихому океану. Эта территория, оказывается, является особой точкой приложения усилий христианских миссий и объявлена как крупнейшая в мире «молитвенная цель». «Окно 10-40» почти полностью охватывает исламскую и конфуцианскую цивилизации, которые определяются как главные соперники Запада и США в XXI веке. Ты понимаешь, о чём это говорит? О том, что руководители католической и протестантской церквей прекрасно понимают политические задачи своих государств и сознательно помогают в осуществлении этих задач с помощью таких, как ты.
-  Может быть, ты и прав, что нами манипулируют и свои святоши, и наши политики. Возможно и то, что и исламский фундаментализм изначально был придуман нашими политиками и ярыми ненавистниками ислама, -  сказала Мария после паузы и замолчала. Она была в ужасе от услышанного и сидела на топчане с подавленным видом.
- Между прочим, деятельность миссионеров - это тоже терроризм. Терроризм глобального масштаба. Только это - идеологический терроризм. Так я понимаю.
Мария опустила глаза на страницы Библии и задумалась. Ариан некоторое время также  сидел в задумчивости, рассеянно глядя на едва заметно колыхающийся от его дыхания язычок пламени лампы. Он не преследовал цель переубедить Марию, заставить её отказаться от тех христианских ценностей, в которые она свято верила. Она просто задела самые чувствительные струны его души и под запалом он высказал всё, что у него накопилось за десять лет братоубийственной войны, в которой и непосредственно, и опосредственно участвовали христиане, у которых не было никакой жалости к афганцам лишь потому, что они были мусульманами. К тому же у него были свои проблемы и со своей религией.
- Разумеется, я не считаю, что исламская или буддистская религии, являясь также мировыми религиями, заслуживают того, чтобы называть их маяками человечества, -  заговорил он вдруг примирительным тоном. -  Например, мусульманское духовенство и апологеты Ислама превратили эту религию в самую консервативную в мире. И из-за этого все народы, исповедующие ислам, сильно отстали в своём духовном и материальном развитии от христианского мира. В этом виноват не Аллах..., как впрочем и Христос не виноват в мировых войнах и атомной бомбардировке мирных японских городов.
Мария, внимательно слушавшая своего оппонента, подняла глаза. Интересно, подумала она, глядя на афганца, мы с Раймондом никогда не говорили ни о религии, ни о политике, тем более столь основательно. Возможно в этом была наша ошибка, поэтому мы, сами не ведая того, становились рабами сытого благополучия и часто не знали, кто были нашими поводырями, не видели, куда они ведут нас.
- Скажи, пожалуйста, ты исламист или нет? - наконец-то она задала тот прямой вопрос, который давно занимал её ум, но до этого момента она не была готова задать его.
Ариан засмеялся.
- Я военный, Мария. Офицер. В моём понимании, офицер и фанатик веры – это нонсенс.  И вообще, кадровый офицер не может и не должен быть верующими, потому что он прежде всего защитник своей родины и своего народа. В его обязанность входить не веровать, а воевать, воевать с врагами, вторгшимися в его страну, убивать, уничтожать их всеми видами оружия, а также приказывать подчинённым ему солдатам делать то же самое. Он по присяге обязан убивать и приказывать убивать врагов своим подчинённым. А если он верующий, то он должен соблюдать заповеди бога, одна из которых гласит: "не убивай". Это записано и в Коране, и в Библии. Офицер не должен быть двуличным.
- А ты хочешь оставаться военным и быть постоянно готовым убивать человека?
Ариан подумал, затем, будто взвешивая каждое слово, медленно произнёс:
- Теперь я, наверное, больше никогда не надену военную форму и не буду больше никого убивать. Теперь мне хочется остаток жизни прожить мирной жизнью на лоне природы.
Мария молча смотрела на него и о чём-то думала.
- А ты? Ты хочешь продолжать свою миссионерскую работу? – спросил Ариан.
Мария отрицательно покачала головой
- Нет, с меня хватит, - сказала она задумчиво. - Ты открыла мне глаза на настоящую истину. Я была слепа и слепо верила церковным и христианским догмам... К этой работе я больше никогда не вернусь.
После этих слов в домике надолго воцарилась полная тишина. У обоих что-то произошло в душе, они оба почувствовали какое-то облегчение… Как будто вспыхнул свет в их душах, которые до этого пребывали в темноте и из-за этого им было не комфортно в этой жизни. Они оба подумали о том, что стали как бы близкими людьми, и теперь им будет легче жить  в этой экстремальной ситуации, в которой они оказались не по своей воле. И не сразу поняли, что тишина воцарилась и на улице. Буран прекратился так же неожиданно, как и начался. Впрочем, это было особенностью байкальской погоды.
Мария встала и направилась к своим кастрюлям и сковородкам, в которых что-то вскипало и щипело. Ариан вышел на улицу и удивился. Полный штиль, отличная погода для охоты и рыбалки. Он закурил и подумал, что после обеда пойдёт на рыбалку. Затем вспомнил, что скоро должен приехать Петр, и решил к его приезду заготовить мясо. Ведь скоро новогодние праздники и свежее мясо к праздничному столу – лучший подарок, который он может сделать для близкого друга и его семьи. Потом вспомнил и о подруге Марии – Натальи.
Когда он вошел в избу, Мария уже накрывала на стол.
- Мой руки и садись за стол, - сказала она ласковым голосом, в котором угадывалось уважительное отношение, как будто Ариан в её глазах неожиданно вырос, стал человеком с высоким моральным авторитетом, или же превратился в близкого человека.
Ариан почувствовал это  и  не остался в долгу.
- Спасибо. Сегодня у нас пахнет так вкусно, как в лучших ресторанах Парижа, - и, помедлив, добавил, - На улице очень хорошая погода. Поем и пойду на охоту.
- У нас же ещё есть мясо, - тем же тоном в голосе проговорила Мария.
- Знаю. Но я хочу поохотиться теперь для моего друга и для твоей подруги. Ведь скоро у них двухнедельные новогодние праздники. И свежее мясо к их праздничному столу будет кстати. Пусть оно будет нашим новогодним подарком.
У Марии радостью засветились глаза.
- Ой, как здорово ты придумал! Они ведь, наверняка, приедут к нам до праздников поздравить нас. И не с пустыми руками. Значит, и у нас с тобой  будет чем их отблагодарить.
Ариан улыбнулся светлой улыбкой и кивнул головой.  Однако обедали молча. И не потому, что им не о чём было разговаривать. Ариан чувствовал, что в их взаимоотношениях наступил какой-то благоприятный перелом, но он пока еще хрупкий как первый лёд и было бы совершенно непродуманным шагом наступить на него и разломать; ему не хотелось, чтобы на нём появилась даже трещина. Душа Марии также была на верху блаженства. И она тоже хотела помолчать, чтобы каким-то лишним словом не вспугнуть невзначай райскую птичку, севшую на ветку их древа жизни… 
- Мария, я пошел, - сказал он вскоре, остановившись в дверях, подпоясанный патронташем и с ружьём за спиной.
- Желаю тебе успешной охоты, - улыбнулась она, ласково глядя ему в глаза. – Только, пожалуйста, будь осторожен. Ты же помнишь, что в лесу бродит медведь и рыщут волки.
- Спасибо! Буду осторожен, - сказал он и вышел из дома.


               
        Глава 26               
        1
Он охотился до самого вечера. К счастью, с медведем и волками не столкнулся. Отойдя дальше обычного от домиков, он неожиданно вышел на небольшое стадо маралов, пасущееся на склоне невысокой сопки. Расстояние между ним и стадом было не больше двадцати-тридцати шагов. Он на вскидку, практически не целясь, застрелил сразу двух крупных маралов. И тут же увидел какого-то зверька недалеко от себя. Вспугнутый громом выстрела, он длинными прыжками от дерева к дереву убегал от него в сторону. Ариан быстро прицелился и выстрелил, поразив его на лету. Это оказался соболь с шелковистой буро-коричневой шерстью. Ариан обрадовался, подумав, что это станет хорошим новогодним подарком для Марии. Он не мог двух крупных маралов унести сразу. Поэтому одного из них закинул на скальный монолит чуть выше своего роста, чтобы его не утащили рысь или волки, другого положил себе на плечи, соболя за задние ноги привязал к патронташу и с ружьём в свободной правой руке направился домой. Трофеи он положил в сарае и, не зайдя домой, поспешил за вторым маралом. Ружье на всякий случай взял с собой. По пути он застрелил куропатку и рябчика. Марал был на месте. Вернулся домой в сумерках. Оставив маралов в сарае, дверь он крепко подпер снаружи двумя сосновыми чурками. В домик он вошел с двумя птицами и соболем в руках.
Мария готовила ужин. Ариан с улыбкой положил у её ног соболя.
- Мой тебе новогодний подарок, - сказал он. Птиц он положил на пол у кухонного стола.
Мария тоже улыбнулась, присела на корточки и провела рукой по шкурке соболя.
- Какая прелесть! А ты сможешь как следует обработать шкурку?
- Почитаю и сделаю всё по инструкции, - сказал Ариан, моя руку под умывальником.
- У тебя есть инструкция? – удивилась Мария.
Вытерев руки, он достал из картонного ящика, где хранились рыболовные снасти, коробки с патронами и другими вещами небольшую книжку с потрепанной обложкой, на которой было написано «Памятка для охотника».  Мария посмотрела на книжку и засмеялась.
- Какие же вы предусмотрительные мужчины! А я думала и гадала: «Откуда же такие знания по разделке туш и выделке шкур у военного летчика».
- Это русские мужчины такие предусмотрительные, - засмеялся он. – Книжку мне подарил Петр, кстати, тоже военный лётчик.
- Но это-то я помню.
- Я ещё застрелил двух жирных маралов. Они будут нашим новогодним подарком Петру и Наталье, - сказал Ариан. – Разделаю их завтра утром.
- Спасибо! Наталья обрадуется.
        Вечером как обычно они сходили в туалет. Мария вошла в избу, а Ариан остался на улице покурить. Он чувствовал в своей душе мир и покой, как будто там, где недавно бушевал буран страстей, а теперь стих, наступило блаженство. Когда он вернулся домой, Мария уже была в постели. При этом он заметил, что того зазора шириной в ладонь между их топчанами уже не было. Топчаны были сдвинуты вплотную. Он улыбнулся, потушил лампу и лёг.
Полежав немного, Ариан тихонько запустил руку под одеяло Марии и начал нежно поглаживать ей ноги, затем бёдра. Она лежала на спине и, казалось, спала. Однако через некоторое время она подвинулась к нему и повернулась на бок, лицом к нему. Он тоже подвинулся к ней, нашел её губы и стал целовать. Она, опираясь на плечо, приподняла таз и руками подняла подол ночной сорочки до подмышек, почти полностью оголив своё тело. Ариан стал целовать её груди. Она, тихо постанывая, легла на спину и раздвинула ноги…
        Они долго-долго, без единого слова, наслаждались любовью. Она ласково гладила горячими ладонями его спину, он целовал её и как в бреду шепотом повторял одно и то же: «Любимая… сладкая моя … девочка моя сладкая…».  Они не считали, сколько раз проваливались в сладостную негу, когда чувствуешь, как вскипает в сердце кровь и затем пульсирующим потоком растекается по всему телу. Они всю ночь находились в невыразимом блаженстве.  Это было как вознаграждение за перемирие после жестокой битвы двух непримиримых цивилизации, двух противостоящих друг другу миров. Примирившись, Ариан и Мария так были счастливы, что даже не заметили как прошла ночь и наступило утро.
Она в полудрёме выпростала руки из-под одеяла, вытянула их и сладко потянулась всем телом. Ариан уткнул лицо ей в подмышки и водил носом, с удовольствием вдыхая терпкий запах её пота, смешанный с нежными духами. Он мог это делать бесконечно долго, но ему очень хотелось спать.
- Милый, я хочу спать, - сказала она шепотом.
Слово «милый» она произнесла для него впервые. Он почувствовал, как она стала ему очень близкой. Он представил себе её красивый рот с тонкими и мягкими губами. Сейчас они были для него самыми сладкими и любимыми только за это одно волшебное слово...........................................

               
        2
        Проснулись они только во второй половине дня. Сначала она. Когда она присела на тахте, спустив ноги на пол, проснулся и он.  Ариан медленно провёл пальцем по её голой спине от затылка до копчика и поцеловал там, где остановился палец. Мария обернулась к нему с улыбкой. Он тоже улыбнулся, приподнялся на руке и поцеловал ей мочку уха, потом кончик рта.
- Очень хочу есть, - сонно пробормотала она
-    И я. Голодный как сибирский волк.
        Мария встала, чтобы одеться.
- Мария, стой. Не двигайся, - вдруг сказал он и внимательно посмотрел на неё, охватив всю её фигуру целиком.
        Мария испугалась и замерла.  Его взгляд  сфокусировался  на  её  лице,  затем медленно пополз по её телу вниз до                
        3
После завтрака Мария спросила.
- Ты же пуштун?
- Да. Я же уже говорил.
- Расскажи мне о своём народе. Я ничего не знаю о пуштунах.
- Пуштуны - самый многочисленный народ и титульная нация Афганистана, - начал он свой рассказ с унылым видом, будто отвечал перед школьной доской вопросу учителя истории. -  Пуштуны строго соблюдают «пуштунвали», что означает «кодекс чести».  А своеобразный уклад жизни пуштунов, их духовные, нравственно-этнические ценности уходят своими корнями к   обычному  праву,   называемому  у  нас   «адатом»,    и  многим   доисламским   верованиям.  Впоследствии к ним добавились нормы и установления Ислама.
-    А что включает в себя "пуштунвали", то есть кодекс чести?
Ариан подумал и,  так и не решив,  как лучше рассказать ей об этом, просто продекламировал выученные наизусть когда-то в Кабульском военном училище текст: «Пуштунвали  в переводе с пушту означает образ жизни пуштунов, представляет собой сумму ценностных представлений и норм, обычаев и обрядов, регулирующих в силу своей императивности поведение членов афганского общества как в повседневной жизни, так и в экстремальных ситуациях, сумму всех тех традиций, которыми афганцы, по своим собственным представлениям, отличаются от других народов. Основными принципами пуштунвали являются чувство собственного достоинства и национальная гордость; честь, репутация, доброе имя; набожность, добросовестность и порядочность; упорство и целеустремленность и равенство. Всё это зародилось и сложилось у пуштунов еще до нашей эры, когда еще не было ни христианства, ни ислама»*, -   завершил  он свой “рассказ”  и,  улыбаясь,  добавил: -   Я просто продекламировал текст, который известен каждому пуштуну-ученику.
Мария  была  потрясена  древним  кодексом  чести  народа,    которого  она  считала  самым  отсталым  и  самым  невежественным народом во всем мире, который умеет только воевать.
- Как всё это интересно, - сказала она, унося посуду для мойки. И подумала: «И если я соглашусь быть его женой, то я стану пуштункой? Это тоже интересно. Но я никогда в жизни не надену паранджу. В ней я на улице обязательно столкнусь либо с автомобилем, либо с верблюдом.  А это уже не интересно». От этих мыслей ей стало смешно. Нет, лучше оставаться немкой и жить дальше со всеми нашими комплексами. И начала мыть посуду.
- Ты знаешь, у моего народа, как впрочем, у многих других народов, есть свои комплексы, - сказал Ариан, оставаясь сидеть за столом.
Услышав слово «комплексы», она вздрогнула. Неужели он может читать чужие мысли на расстоянии. Неужели он знает о национальном комплексе немцев? Этого только не хватало. Она вся напряглась. Тем временем Ариан продолжил свой рассказ.
        Национальным комплексом пуштунов он считал то, что они из-за необычайно сильной любви к личной свободе, что и было, по его мнению, настоящим комплексом, никогда полностью не подчинялись ни королям, ни министрам, ни национальным лидерам; каждый человек, каждый род, каждый кишлак жил своей жизнью, а государство – своей.  А если король или национальный лидер хотел что-то изменить в жизни страны или народа, то пуштуны сразу брались за оружие… И не только они, а вообще все афганцы. Никто не признавал централизованную власть как в центре, так и в провинциях. Они боролись за свою свободу на всех уровнях. Не было единства даже в отрядах моджахедов. Именно из-за этого Афганистан до сих пор был и остается раздробленным и слабым государством, не имеющим ни развитую экономику, ни сильную армию (хотя пуштуны – самые лучшие воины), ни современную инфраструктуру. Сдерживающим фактором, по его мнению, служила и сильная приверженность народа к канонам ислама. И тут он неожиданно вспомнил слова Фридриха Энгельса. Об афганцах он писал: «Только их неукротимая ненависть к государственной власти и любовь к личной независимости  мешают им стать могущественной нацией»...

               
        4
Слушая его, Мария успокоилась. И всё более нарастало в ней уважение к нему как к настоящему патриоту своей страны, по-настоящему болеющему душой за её настоящее и будущее. И до какой же степени надо быть народу слепым, быть безнадежно больным духовной слепотой, подумала она, чтобы без сожаления убивать или выдавливать из страны своих лучших сыновей, вынуждать их, поистине составляющих золотой фонд нации, мыкаться на чужбине, заставлять их страдать из-за того, что они не могут применить свои блестящие знания и опыт для прогрессивного развития своего государства. Ей стало обидно за Ариана, и жалко его. Жалко до такой степени, что прямо сейчас захотелось заключить его в свои объятия и по-матерински ласково обцеловать его и успокоить его исстрадавшуюся душу.
Ариан, закрыв тему разговора, вспомнил о маралах. Он тепло оделся и,  остановившись у двери, сказал:
- Милая, я буду в сарае разделывать маралов. Как закончу, подпалю куропаток и затем схожу на озеро за водой. А ты ощипаешь куропаток?
- Конечно, мой хороший, - улыбнулась она, глядя на Ариана с любовью.
Ариан с ласковой улыбкой посмотрел на неё долгим любящим взглядом и ушёл, повторяя про себя "мой хороший", "мой хороший" и понимая, что это как признание в любви...
        Оставшись одна, она вдруг поймала себя на мысли, что для неё слепота открылась совершенно новым свойством. Когда-то вычитанное в книге и запавшее в душу не очень понятное словосочетание «духовная слепота» теперь стало ей совершенно понятным во всей его глубине. «Да, духовная слепота, подумалось ей, более тяжелый недуг, чем слепота физическая - болезнь глаз. Именно духовная слепота, наверное, мешает не только отдельным людям, но и миллионам граждан того или иного государства увидеть подлеца и тирана, явного преступника  и  тупого  карьериста,   проходимца  и  мошенника,    умеющие   рядиться   в  тогу благонамеренных   политиков   и   депутатов,     благочестивых   кардиналов   и   священников, благодетельствующих чиновников и благожелательных банкиров, которые умело скрывают за этим маскарадом свои истинные лица. Ведь именно духовная слепота немецкого народа сделала возможным приход к власти малограмотного и одержимого фюрера, она же и вела меня до настоящего времени по ложному пути, заставляя верить пустым обещаниям святых отцов  царства божьего и вечной жизни…».

               
        5
На улице было очень холодно. Дул северный ветер, пронизывающий до костей. В дровяном сарае, разделывая туши маралов, Ариан думал о Марии. «Я предложил ей стать моей женой, но она ничего не ответила. Это можно понять. Она была миссионеркой целых восемь лет. За эти годы святоши церкви, наверно, вдолбили в её голову все догматы католицизма и христианства, преподнося замужество христианки за мусульманином как смертный грех и прямая дорога в ад, внушили страх перед азиатами, которые для них не иначе как неверные, варвары. Эти унизительные прозвища, данные христианскими святошами и повелителями христианских стран мусульманам и  последователям Будды, давали им возможность внедрить в сознание христиан их превосходство над остальным миром и сладостное ощущение себя лучшими людьми мира. Но Мария умная, образованная женщина, способная к прозрению. Я не стану настаивать, чтобы она быстрее приняла решение относительно моего предложения. Буду терпеливо ждать. Ей нужно время для переоценки ценностей, самостоятельного освобождения от догматов и церковных предписаний…»...

               
        6
Весь остаток дня прошел в повседневных делах и в глубоких размышлениях, медленно и верно направлявших обоих к просветлению  
               
        Глава 27               
        1
После ужина Мария решила отнести кастрюлю с куырдаком в сарай, который теперь стал ещё и семейным холодильником. На улице было уже темно, выл холодный ветер. Черная стена леса, громкий треск ломающихся веток и шорохи кружащихся в воздухе листьев и другого мусора пугали Марию не меньше, чем находящиеся в бегах заключенные. Её страхи смешили Ариана. В сарае он зажег спичку и Мария поставила кастрюлю в большую картонную коробку. Ариан открыл дверь, чтобы выйти на улицу. И в этот момент он увидел силуэты троих людей, которые подходили к их домику. Ариан тихо прикрыл дверь и шепнул:
- Мария, тихо, ни звука. Стой где стоишь. Возле нашего домика появились трое людей. Наверно, эти те самые беглые преступники.
- Господи! Что нам теперь делать? – дрожащим от страха голосом прошептала она.
- Всё! Теперь ни одного слова.
Ариан посмотрел в щель в двери.
        Непрошеные гости видели свет в окне, поняли, что в нём есть люди, и остановились у входной двери. Судя по всему, они совещались. Затем двое из них встали по обе стороны двери, а третий постучался. Поскольку дверь никто не открывал, третий сам открыл дверь, заглянул внутрь, затем что-то сказал остальным и все трое быстро вошли в домик.
- Они вошли в домик, - обернувшись, шепотом быстро проговорил Ариан. - Мария, милая, теперь слушай меня внимательно. Мы попали в страшную ситуация. Мы выпутаемся из неё, если будем вести себя крайне осторожно и сообразно обстановке. Ты остаешься здесь. Пожалуйста, ничем не выдавай себя. Найди в углу сарая удобное место и сиди без движения. Для них я тут один. Тебя здесь нет и не было. Я им скажу, что был в туалете. Тебе будет очень холодно, но потерпи. Потерпи, ладно? Я покормлю их и когда они уснут, приду за тобой и отведу тебя во второй домик. Тебя закрою на замок. Там есть топчан. Возможно под ним есть подушка и одеяло. Поспишь до утра. Утром преступники могут захотеть посмотреть этот домик и я буду вынужден открыть им дверь. Поэтому утром, как только проснешься, залезай под топчан. Если подушка и одеяло будут мешать, то оставь их на топчане. Ты меня хорошо поняла?
Мария была в дубленке, но дрожала всем телом так, как будто её только что вытащили из проруби. Она была в таком шоке, что не смогла вымолвить ни одного слова. Только покивала головой.  Ариан быстро скинул бушлат, снял с себя теплый свитер и подал его ей.
- Давай, быстро надень его на себя под дубленку, - приказал он и снова надел бушлат. Мария исполнила приказ.
- Милая, любимая, мы должны с честью выдержать это испытание. Несмотря ни на что. Или оба погибнем.
- Я-я-я  всё-ё-ё поняя-лаа, - произнесла она, стуча зубами. – Ты-ы иди-и-и быстре-е-е, пока они до-о-ома.
- Да, я пошел, - сказал он и, быстро обняв Марию и поцеловав в обе щеки, вышел из сарая. Дверь он подпёр поленом.
Мария нашла в дальнем углу сарая более-менее удобное место и, присев на корточки,  начала молиться. Вдруг ни с того ни с сего её вырвало. Мария удивилась и подумала, что это произошло из-за жуткого страха за себя и за Ариана. Вытерев рот ладонью, она привстала, ногами собрала мелкий мусор вокруг и им закидала рвоту.

               
        2
Ариан шел к оккупированному рецидивистами домику медленно, обдумывая своё поведение, как себя вести с ними. Вдруг его осенила хорошая идея: вести себя так, как одичавший и туповатый отшельник. Приняв решение, он вошел в домик с таким видом, как будто ни сном ни духом не ведал, что в домике могут быть непрошеные гости. Едва заметив их, он отшатнулся, но тут же совладел собой. Он смотрел на них как на приведения. Мужики дружно рассмеялись.
- Братан, не ссы, свои, - сказал один из них, высокий, атлетического сложения мужчина лет двадцати пяти-восьми. Он лежал на его топчане, вытянувшись в полный рост. Ариан наугад определил, что в группе он главный. Второй, худосочный мужчина лет сорока, лежал на топчане Марии. Третий, мужчина лет тридцати - тридцати пяти, сидел на табуретке. Свою правую руку он положил на большой кухонный нож для разделки мяса,  который лежал на столе. Все трое были усаты и бородаты; видно было, что уже давно бродят по тайге.
Ариан сделал вид, что вышел из шока и пришел в себя.
- Ох, как вы меня напугали, мужики, - дрожащим голосом произнёс он. – Я подумал, что пока я ходил в туалет, ко мне в избушку забрались шайтаны-черти. Хорошо, что я только что побывал в туалете, а то бы вам пришлось зажать нос и выскочить на улицу.
Мужики расхохотались. Высокий даже приподнялся, чтобы облегчить дыхание.
- Ох, как хорошо, что вы оказались людьми, - засмеялся Ариан, садясь на вторую табуретку. – Знаете, когда месяцами живёшь один и вдруг бац! – перед тобой сидят трое усатых и бородатых чудищ, это хреновое испытание даже для бывалого охотника-отшельника. Никому, даже врагу не пожелаешь такое.
Мужики заржали. Было видно, они очень давно так хорошо не смеялись. Когда, наконец, отсмеялись, высокий сказал:
- Братан, мы голодны как тамбовские волки. Дай нам поесть что-нибудь,  да и чайку горячего.
Ариан засмеялся вполне естественно.
- Надо же! Я сегодня как раз сварил целую кастрюлю мяса. Как будто знал, что прибудут гости.
- А ты, может быть, на самом деле ждёшь гостей? – спросил главарь
Ариан встал, долил в чайник воды, поставил его на плитку, подбросил в горнило несколько полен.
- Да нет. Не сегодня. Просто не люблю каждый день готовить. Всегда готовлю сразу на неделю. – И он направился к выходу.
- Стой! Куда ты идёшь? – вскочил с  табуретки, третий. В руках у него был кухонный нож.
Ариан с улыбкой вопросительно посмотрел на главаря.
- За кастрюлей, что ли? – спросил главарь.
- Да. Её я отнёс в холодильник, который стоит на улице.
- Понятно, - засмеялся главарь и перевёл глаза на злого. – Садись, расслабься.
Тот сел. Ариан пошел в сарай. По дороге он спиной почувствовал, что тот всё-таки вышел и следит за ним. Дверь сарая он оставил открытой, чтобы не зажигать спичку. Лунного света было вполне достаточно, чтобы сориентироваться в сарае.
- Милая, не шевелись. За мной следят, - шепотом сказал он Марии, нащупывая кастрюлю. - Потерпи. Я сейчас их покормлю, напою и они заснут. И тогда я приду за тобой.
- Хорошо. Пожалуйста, будь осмотрительным, - тоже шопотом подала голос Мария из темного угла. -  За меня не беспокойся. Мне здесь совсем не холодно.
Ариан вышел, поставил кастрюлю на землю, снова подпёр дверь поленом, затем взял кастрюлю и пошел к домику. Третий стоял на крыльце. Он открыл дверь и пропустил Ариана вперёд.
- Полная кастрюля, что ли? – спросил главарь.
-  Почти, - с улыбкой ответил Ариан. – Подогревать всё?
- Нет, только половину. С голодухи нельзя сразу так много. Остальное съедим утром.
Ариан переложил половину мяса в другую кастрюлю и поставил её на плиту. Принесённую из сарая кастрюлю поставил на пол у двери.
- Ты охотник? – спросил главарь.
- Не совсем. Но хожу на охоту ради пропитания.
- А знаешь кто мы?
- Путники. Но для меня – вы мои гости, - ответил Ариан и, подойдя к плите, подлил немного воды в кастрюлю из чайника, затем помешал куырдак ложкой. В комнате вкусно запахло. 
- Спасибо. Ты, видать, добрый человек.
- Тоже спасибо. Вы уже можете мыть руки и садиться за стол. –  Он налил воды в рукомойник, затем нарезал хлеб, положил его на тарелку и поставил её на стол. Затем принес три алюминиевые ложки и три граненых стакана.
Третий первым помыл руки и толкнул того, который лежал на топчане Марии. Тот уже спал.
- Петрович, вставай! Ужин подают, - сказал третий.
Тот, которого назвали Петровичем, с трудом размежил отяжелевшие веки, приподнялся, подозрительно осмотрелся, потом встал и пошел мыть руки. Третий сел на тот же топчан. Встал и главарь. Он был на пол головы выше Ариана. Спавший сел за столик. Главарь помыл руки и сел по другую сторону столика. Ариан понял кто есть кто. Он принёс тарелку с мясом и поставил перед главарём. Вторую тарелку подал сонливому. Тот посмотрел на Ариана и  пробурчал благодарность. Потом принёс тарелку третьему, которого про себя Ариан назвал «шустряком». Он с тарелкой в руках суетливо встал, взял со столика кусок хлеба, ложку и, присев на край топчана, стал быстро есть мясо.
- Кто здесь тебя навещает? Жена или любовница? – спросил главарь, кивнув головой на флаконы с кремом и духами, стоявшими на узком подоконнике. Ариан и здесь нашелся что сказать.
- Иногда приезжает одна знакомая из Иркутска. У неё своя машина. Свои причиндалы она иногда забирает с собой, иногда оставляет. – Разговаривая, Ариан в стаканы бросил по пакету чая и налил туда кипятка.
Все трое рецидивистов ели куырдак с превеликим аппетитом. Шустрый и сонливый громко чавкали. И пили чай, обжигая губы, втягивая его с шумом. Главарь во всём был полной противоположностью им.
-  О-о, как ты вкусно готовишь! – глянув на Ариана, сонливый зацокал языком.
- Из требухи, да? -  спросил шустряк и, не дожидаясь ответа,  – А какого животного?
- Марала, - сказал Ариан, присаживаясь на свой топчан. -  Сегодня застрелил двух маралов.
- Не много ли для одного? Или про запас?
- Можно сказать и так, потому что бывает, что три дня подряд не выйдешь из дома из-за бурана, - пояснил Ариан и тут же присочинил на всякий случай. – А если честно, то один марал  для  шашлыка  генералам.  Они обещали  приехать на выходные дни  поохотиться  и  порыбачить.
У всех троих ложки с мясом повисли в воздухе. Первым пришел в себя главарь.
- Это их хозяйство? – спросил он, глядя на Ариана.
- Да,  оно  принадлежит   Забайкальскому   военному   округу,   а   находится   на  балансе
Иркутского военного гарнизона.
- Ясно. Значит, приедут послезавтра.
Ариан удрученно засмеялся.
- Я живу без календаря, без часов и телефона. Поэтому даже не помню, какой сегодня день недели.
- Сегодня четверг, - подсказал шустрый.
- Генералы часто приезжают в пятницу к вечеру, чтобы в субботу с утра отправиться на охоту.
У непрошеных гостей были унылые лица. Шустрый быстро начал есть своё мясо, словно боялся, что не успеет его съест до приезда генералов.
- Значит, завтра. Много их приезжает? – подал, наконец, свой голос сонливый.
- Когда как. Иногда трое на двух машинах. Иногда и больше. Шофера спят здесь, со мной, а если тепло – в своих машинах. Генералы в другом домике.
- С автоматами Калашникова охотятся? – спросил шустрый.
Ариан засмеялся.
- Нет, конечно. Автоматы у солдат-шоферов, потому что они одновременно и как телохранители господ-генералов. Генералы охотятся со своими многозарядными винчестерами.
По лицам беглецов было видно, что им военные нравятся куда меньше, чем полицейские и надзиратели колонии. И это понятно. Генералы и их ординарцы могут пришить их одной длинной очередью из Калашникова и потом заявить, что отразили нападение врага. И не спросят, хотелось бы гаврикам вернуться в родную колонию?
- А сколько патронов в обойме винчестера? – спросил словоохотливый шустрый.
- Точно не помню. То ли двенадцать, то ли…, - начал говорить Ариан, но его перебил главарь.
- Семнадцать патронов, - уточнил он и, посмотрев на шустрого, спросил с ехидцей: - Мечтаешь об охоте с винчестером? Не забывай – пока что охотятся за тобой, с "калашкой", рожок которого вмещает 31 патрон.
Сонливый коротко хохотнул. Шустрый опечалился только на миг, потому что в его тарелке еще был очень аппетитный куырдак. Поев мясо и попив чай, сонливый и шустрый встали. Шустрый собрал со стола грязную посуду и по пути к выходу отнёс её в кухню.
- Ты куришь? – спросил сонливый, глядя на Ариана.
- Нет, никогда не курил.
- Ну, тогда мы с Коляном пошли посмалить махорку, - сказал тот и тоже направился к выходу.
У Ариана  сжалось  сердце  от  страха  за  Марию  и  первый раз  в жизни  пожалел, что не курит. «Надо было сказать, что курит, но кончились сигареты. Тогда они предложили бы свою махорку и ему удалось бы, занимая их разговором, не допустить их до мысли осмотреть второй домик и сарай. А вдруг они заглянут в сарай и Мария, подумав, что это он, окликнет вошедшего, или завозится в своём углу и так выдаст себя. Что делать?»  И тут его осенила идея.
- Не хочешь сходить в туалет? Он у меня за домом, – предложил он главарю. – Заодно проветримся перед сном.
- Нет, пока не хочу, - ответил он и тем не менее встал, приоткрыл дверь и негромко сказал: - Вы это… если захотите посрать – идите в туалет. Он за домом».
- Поняли! Замётано! – воскликнули хором сонливый и шустрый.
Ариан понял, что спутники главаря стоят и курят возле двери, и у него отлегло от сердца. Главарь закрыл дверь, сел на место и задал вполне логичный вопрос:
- Ты кто, охранник охотничьих домиков?
- Да.
- Таджик или узбек?
Ариан улыбнулся.
- Ни тот, ни другой. Я афганец, политэмигрант. Воевал с моджахедами.
Главарь вскочил со стула с ошарашенным видом. До этого времени у Ариана о нём сложилось впечатление как об очень сдержанном человеке. И вдруг такая буря эмоции. В первое мгновение Ариан даже испугался.
- Вот это встреча! Братан! Я ведь тоже "афганец"! – воскликнул главарь. Его глаза мгновенно наполнились слезами. Он тут же отвернул голову назад и смахнул слёзы ладонью.
        Ариан тоже встал и с радостной улыбкой посмотрел в глаза "афганцу".
- Значит, боец 40-ой армии.
В этот момент в домик ворвались сонливый и шустрый.
- Э-эй, что случилось!? – испуганно спросил шустрый, злобно глядя на Ариана.
- Ребята, всё в порядке, - успокоил его «афганец». -  Я тут встретил брата по оружию. Вместе воевали в Афгане с «духами».
- Во как! – удивился сонливый. – Недаром говорят: "Пути господни неисповедимы". Ладно, пошли докурим. -  Он и шустрый снова вышли во двор.
- Давайте уж представимся друг другу как положено, - с улыбкой сказал главарь Ариану. – Я старший сержант одного из лучших воздушно-десантных подразделений Советского Союза -  103-ей «витебской» гвардейской воздушно-десантной дивизии. Дислокация – район Кабульского аэродрома. Меня зовут Валерой.
- А я летчик-истребитель, заместитель командира 322-го истребительного авиационного полка, подполковник ВВС Демократической Республики Афганистан. Дислокация – город Баграм. Зовут меня Арианом, - широко улыбаясь доложил Ариан.
Главарь, а теперь Валера, схватил Ариана за плечи, притянул к себе и крепко обнял его. Ариан тоже обнял его.
- 103-яя ВДД, как я знаю, с 1979 по 1989 годы была приписана к Кабулу, - сказал Ариан, - и воевала дивизия от первого до последнего дня.
- Так точно, товарищ подполковник! - по армейски отчеканил Валера и с улыбкой добавил. -  А отдельные части нашей дивизии прикрывали от душманов военный аэропорт в Баграме. Там кроме вашего полка, кажется, базировался и 355 авиационный полк истребителей-бомбардировщиков.
- Так точно, гвардии старший сержант, - засмеялся Ариан. – И за такую историческую встречу не грех и выпить.
Во второй половине домика из-под стола он выдвинул большой картонный ящик и оттуда извлек бутылку водки.
- Её оставили генералы в свой последний приезд. Вот и пригодилась, - сказал Ариан, ставя бутылку на столик.
Он говорил неправду о генералах только из-за Марии; он боялся, что беглые рецидивисты захотят пожить у него, отдохнуть несколько дней, а скрывать об её присутствии здесь было бы крайне трудно даже за один-два дня. Ариан боялся: если пришлые обнаружат её, красивую и молодую иностранку, то могут захотеть и большего, а сделать это они смогут только лишь перешагнув через его труп. Такую перспективу он не желал ни себе, ни Марии.
Вошли курильщики. Видно, нюх у них был отменный.  Увидев бутылку водки,  они заметно оживились.
- Отличное средство для того, чтобы крепко спать и хорошо выспаться, - сказал шустрый и протянул руку Ариану.
- Меня звать Николай. – Пожали друг другу руки.
- Ну, а меня Анатолий. Рецидивист, - представился сонливый, которого Николай называл Петровичем.
Затем Ариан принес на тарелке хлеб  и  нарезанный длинными дольками  кусок оленины, оставшийся от завтрака.
- Давайте сдвинем столик к топчану и тогда сможем за него сесть все, - предложил Валера. Сдвинули. Сели.
        Ариан принёс четыре граненных стакана, откупорил бутылку и налил всем по полстакана водки.
- Я, кажется, старше  всех вас и по возрасту, и по званию,  поэтому позвольте мне произнести первый тост, - сказал Ариан, беря в руку свой стакан.
- Давай, подполковник, - одобрил Валера желание настоящего афганца.
- Прежде всего хочу сказать вам: добро пожаловать в этот домик и желаю хоть одну ночь хорошо выспаться в тепле и отдохнуть. Я догадываюсь, откуда вы сюда забрели. Уже несколько раз передавали по радио о поисках троих беглецов, - Ариан кивнул на транзистор на подоконнике и все разом взглянули на него. - И вы и я, мы все - беглецы, и можно сказать, братья по несчастью. Поэтому мы не должны обижать хотя бы друг друга и должны помогать друг другу всем тем, чем можем.  Когда вы сейчас ляжете спать, я в другом домике сварю вам свежее мясо на дорогу. Десять килограммов хватит?
- Да-ну нафик! Столько мяса тащить!? - недовольно воскликнул шустрый.
- Успокойся, по очереди будем нести то, что даст нам на дорогу добрый человек, - сказал Валерий. - Но мяса, брат, столько не надо варить. Нам хватит кило пять.
Ариан кивнул головой.
- Могу ещё дать немного соли, сахара, лука и всю вяленую рыбу, которые у меня есть. Но, к сожалению, хлеба не могу дать. Вот это и там, - он кивнул головой на стол во второй половине домика, - четверть буханки на утро вам - это всё, что осталось у меня.
Беглецы понимающе кивнули головами.
- А теперь мой тост. Я был потрясен, когда узнал, что Валерий воевал у нас в Афганистане за Демократическую Республику. Я рад, что мы с ним воевали за одно дело как братья по оружию, как однополчане. Так ведь у вас говорят? - Ариан посмотрел на Валеру и тот кивнул головой с улыбкой. - Что бы ни случилось в жизни с вами, главное - вы живы и здоровы. И я желаю вам здоровья и силы, чтобы вы могли наперекор судьбе выжить, выстоять и жить дальше. И оставаться человеком. За это давайте и выпьем.
- Спасибо, Ариан, за добрые пожелания, - за всех сказал Валерий.
Чокнулись стаканами друг с другом и выпили. Беглецы с огромным аппетитом съели и вторую порцию мяса, да так быстро, что Ариан понял: они страшно голодны. Однако предложить было нечего.
- Ребята, я понимаю, как вы проголодались. К сожалению, варёного мяса больше нет. Но есть вяленая рыба. Может, покушаете её с луком?
- Ох, брат, - вздохнул Валерий, взглянув на Ариана. - Потом всю ночь воду хлестать? Нет, не надо, спасибо!
- Я поставлю на плиту полный чайник воды и заварю чай покрепче. Крепкий чай, как я думаю, лучше утоляет жажду, чем простая вода.
- Уговорил, - засмеялся сонливый. - Неси, мы с Коляном немного погрызём твою рыбу.
- Вы тогда пейте сами, а я схожу за рыбой, - сказал Ариан.
- А как же без тебя? И без ответного тоста? - спросил Валерий.
- Я вообще-то не пьющий, - начал было Ариан, но Валерий остановил его, подняв вверх правую руку.
- Сходи за рыбой, мы подождём тебя.
Во второй половинке домика Ариан незаметно снял с гвоздя ключ от замка второго домика, затем из картонного ящика вытащил большой пластиковый пакет, с печки схватил коробку спичек и вышел.

        Заходя в сарай, он украдкой посмотрел назад. Теперь никто не следил за ним. Дверь оставил открытой настежь.
- Мария, милая, ты не замёрзла? - спросил он, на ощупь найдя конец лёс, привязанный к жерди на стене сарая. На лёсы была нанизана валянная рыба.
- Не отчень, - ответила она из своего угла. - Могу ещё потерпеть.
По её дрожащему голосу он понял, что она дрожит всем телом. Он испугался за её жизнь.
Быстро свалив всю рыбу в пакет,  он схватил другой рукой несколько поленьев у двери и
сказал ей, чтобы она шла за ним. Он быстро открыл дверь второго домика, бросил поленья у печки и помог Марии подняться по лесенке. Затем он отдал ей коробку спичек.
- Ты, пожалуйста, сдери корки с поленьев и постарайся зажечь их, когда они загорятся, сверху положи поленья и сиди у горнила, пока не согреешься, потом посмотри под топчаном, может найдёшь одеяло или что-нибудь, чем можно укрыться. Я закрою тебя снаружи и ключ заберу с собой. Теперь я приду через полчаса-час. Потерпи. Обо всём остальном расскажу после возвращения.
- Хорошо, иди, пожалуйста, туда, быстрее, пока они не заподозрили тебя в обмане.
- Да, бегу, милая, а ты постарайся разжечь дрова и быстрее согреться, - сказал он и, вспомнив о задвижке в печи, бегом приоткрыл её и вышел из домика.

               
        3
Беглые сидели и о чем-то беседовали. Водку без него не пили. Ариан перед каждым из них положил по окуню, затем, открыв пакет пошире, показал им остальную рыбу - две щуки и несколько окуней.
- Их возьмёте завтра с собой, сюда же сейчас положу весь остаток лука, - сказал Ариан.
Судя по тому, как Николай и Анатолий набросились на вяленую рыбу как на деликатес, они очень любили рыбу. Вероятно, они были из рыбных краёв. Тем временем Ариан вытащил из другой картонной коробки, стоящей у стены рядом со столом, с десятка головок репчатого лука. Три из них положил на стол перед беглыми, остальные всыпал в пластиковый пакет.
- Ариан, где и как ты так хорошо научился вялить рыбу? - спросил Валерий, счищая от чешуи и кожуры своего окуня.
Ариан рассказал ему экспромтом придуманную историю о том, что этому искусству он научился у генералов и их ординарцев, которые здесь же вялят пойманную ими в первые дни рыбу, чтобы она до отъезда успела немного подсохнуть и выветрился резкий запах, исходящий от свежей рыбы. Однако в ней была и доля правды: он научился этому действительно у офицеров, только у Петра и его друзей, которые несколько раз приезжали летом с ночёвками.
Валерий разлил остаток водки по стаканам. В это время Ариан убрал со стола рыбные очистки и подсел к столу.
- Ну, а теперь, с вашего позволения господа офицеры и рецидивисты, я скажу свой тост, - с улыбкой произнёс Валерий, взглянув на Ариана. - Мы, то бишь я, Анатолий и Николай решили оставить колонию из-за того, что мы не заслуживали такой участи. Нас засадили только потому, что мы по разным причинам оказались неудобными людьми для тех, кто у власти. Анатолий Петрович сказал, что мы рецидивисты. Да, это так. Но сие "почетное звание" нам присуждено было в колонии за то, что мы, защищая наши честь и достоинство, замочили настоящих уголовников - пахана и его приближенных. А после этого уже никак нельзя было оставаться в колонии, потому что уголовная братва вынесла нам смертный приговор. Я рассказываю это тебе, Ариан, потому, что ты хороший человек, а хорошие люди должны знать о нас всю правду, не искаженную тюремщиками и продажными СМИ. Тебе большое спасибо за человечность. В Афганистане у нас были хорошие отношения с нормальными афганцами, не вовлеченными в круг душманов, то бишь моджахедов. Кстати, и среди моджахедов были люди, которых мы уважали. Например, полевой командир Ахмад Шах Масуд. Настоящий мужик! Ну, что ещё сказать? Да, чтобы не навлечь на тебя какие-нибудь неприятности, мы утром исчезнем. Мой тост за тебя, брат! Будь здоров и живи долго! И спасибо за твое сочувствие к нам, - и он чокнулся с Арианом, потом со своими спутниками и залпом выпил.
Ариан только пригубил водку. Это заметили все.
- Брат, ты чё это сачкуешь? - спросил Николай.
- Вы же знаете, я как бы мусульманин и у нас в Афганистане не принято пить спиртное. Первый раз я выпил, уважая традицию россиян: "кто тостует, тот пьёт до дна".
- Я подтверждаю: в Афгане не пьют. Я сам тоже не любитель выпить, - сказал Валерий и, обращаясь к Анатолию и Николаю, добавил, - Поэтому, если хотите, разлейте остаток водки себе и выпейте за нашу удачу.
Те не заставили упрашивать себя долго. Ариан занялся приготовлением чая. Вскоре Анатолий и Николай свернули самокрутку из махорки и снова вышли покурить. Ариан присел к столу.   
Некоторое время Валерий сидел в раздумьях, потом вдруг, взглянув Ариану в глаза, сказал:
- Знаешь, брат, если бы сейчас кинули по России клич: „Добровольцы! Назад, в Афган!“ — я бы первым ушёл туда. Чем жить и видеть всё это дерьмо, что сейчас творится здесь, на моей Родине... эти зажравшиеся рожи алчных чиновников, этих канцелярских крысок, этих безмозглых офисных планктонов, живущих только ради денег и сегодняшним днём, эту людскую злобу и дикую ненависть ко всему,  лучше туда! В Афган… Там всё проще... и понятно. Там нет всей этой мерзости... там чище!
Ариан был потрясен. Он был совершенно не готов слышать такое от человека, которого где-то считают преступником, рецидивистом! У него прямо из глубины сердца вырвалось и подкатило к горлу тяжелый комок. От жалости к этому мужественному парню, прошедшему ад и пламя афганской войны, за которым теперь свои же охотятся, чтобы либо вернуть в колонию и снова поместить в среду уголовников, где его убьют, либо прошить в тайге автоматной очередью как беглого преступника.  Он порывисто обнял "афганца" и прижал его к своей груди.
- Нет, братишка, не ты преступник. Преступники те, которые загнали тебя в преступный мир, не оставив тебе  другого выбора, -  сказал Ариан. -  Ваши чиновники  бояться  таких, как  ты...
- Ты знаешь, мне действительно хочется назад, в Афганистан. Там я столько хороших друзей потерял… И души их, как мне иногда кажется, всё ещё находятся там... Все они были  хорошими  парнями.  Они так и  остались  парнями. Там... ,  - в глазах Валеры стояли слёзы. Он опустил голову и ладонями вытер глаза.
- Я понимаю тебя, братишка... Но вернуться назад, в прошлое невозможно. Нельзя время повернуть вспять. Мне иногда тоже хочется вернуться лет на пять-семь назад. Тогда и для меня было тоже всё просто и понятно. Были живы мои родители, мои любимые дети, моя жена... Но можно ведь изменить настоящее, чтобы будущее было лучше. Только для этого нужна сильная воля.
Валера внимательно посмотрел в лицо афганца.
- Да, я согласен с тобой. -  Валера некоторое время сидел в задумчивости. Грустно вздохнув, добавил: -  Можно было бы, если бы рядом были те парни, «афганцы». А с этими, - он едва уловимо кивнул головой в сторону двери, за которой находились его спутники, - невозможно. И с теми, кто над ними, - тоже невозможно. Потому что они с одного теста, с одного замеса. Просто одни оказались сверху, а другие снизу. И беда в том, что их много, очень много, а нас мало, очень мало...
- Я тебе сочувствую. И понимаю тебя. Это трудно сделать. Но в то же время надо найти выход из этой конкретной ситуации. Ты ведь прошел настоящую войну, прошел ад ещё юношей и дух у тебя закалён по настоящему. Из той войны ты не мог выйти по своему желанию. А из этой ты можешь выйти в любое время и начать жизнь сначала... Впрочем, ты уже вышел. И лучше начать новую жизнь в природе. Это я по себе знаю. Природа исцеляет душу, одухотворяет её, возвращает в неё надежду, любовь и веру в себя. Для меня загадка, как это удается Природе... Но это так. Ей это удается...
В это время вошли курильщики.
- Во втором домике кто-то живёт? - спросил Николай с порога.
- Там никто не живёт, - спокойно сказал Ариан. - А почему спрашиваешь?
- У него из трубы дым

        6
Ариан, проводив взглядом вертолёт, отряхнул одежду от листьев и пыли и направился ко второму домику.  Он отворил дверь  с весёлой улыбкой.  Мария  стояла  у двери  и  тряслась от напряжения и страха.
- Всё? Можно дышать спокойно? - спросила она.
Ариан крепко обнял её и сказал:
- Успокойся, милая, и дыши как обычно. Всё теперь позади. Конец всем нашим треволнениям и страхам. И теперь, как мне думается, до Нового года ничего такого не случиться. Всё у нас будет хорошо.
- Да, пусть будет так. Ах, да! Скоро... начнутся праздники! - сказала она и тоже обняла Ариана. Она не случайно сделала паузу. Сначала хотела сказать "рождественские праздники", но вовремя остановилась. Ещё ночью, сидя в темном холодном сарае, она решила больше всуе не употреблять имя бога и вообще все те термины, которые так или иначе связаны с Христом и с католической церковью. Решила она так, во-первых, ради уважения к Ариану, поняв, наконец, что за этим человеком женщина может чувствовать себя как за каменной стеной, хорошо защищенной от всех бед; во-вторых, чтобы проверить, обрушатся ли на её голову страшные кары и беды, сулимые святыми отцами всем отступникам от веры. Она, исходя из чисто женской логики, подумала: если действительно обрушатся, то это будет не так страшно рядом с таким мужчиной...
К их счастью, ни до наступления Нового года, ни после никто никогда больше не тревожил их покой.


        7
        В один из погожих дней в середине декабря Ариан и Мария решили сходить в лес вместе. Надо было собрать побольше хвороста, чтобы растопить обе печки на случай приезда гостей на праздники и заодно срубить красивую новогоднюю ёлочку. В руках у Ариана были топор и ружье, а у Марии - два куска крепкой верёвки. Когда ещё собирали хворост, Мария заприметила небольшую красивую ёлочку. Часа через два они собрали две большие охапки хвороста, связали их верёвкой и Ариан стал оглядываться по сторонам в поиске нужной ёлочки. Мария, сказав, "я сейчас найду такую ёлочку, которая нам нужна", взяла топор и быстро отошла в сторону. Ариан понял и улыбнулся. На всякий случай он проверил, заряжены ли оба ствола ружья, снова  закинул  его  за  спину,   взял  связки  хвороста  и  пошел  за  ней.  Вдруг он услышал испуганный вскрик Марии. Самой её из-за деревьев не было видно.   
- Мария, я иду к тебе! Стой на месте спокойно! - крикнул он и, бросив связки на землю и взяв ружьё в руки,  побежал в сторону крика. Сначала он увидел стаю волков во главе с огромной матёрой волчицей, и только потом Марию, в страхе прижавшуюся к ёлочке. Волки окружили Марию с трёх сторон полукругом и, обнажив страшные клыки, рычали. Их было семь. Мария, забыв о топоре в руке, стояла совершенно беспомощная. Приблизившись на расстояние стрельбы наповал, Ариан заметил, что кроме матёрой волчицы остальные были волчатами семи-девяти месяцев, вышедшие на охоту может быть впервые. Он в доли секунды принял решение и выстрелил в воздух с одного ствола, а другим тут же прицелился в
        Дома, готовя ужин, Мария снова задумалась о своих отношениях с Арианом. Она всё больше проникалась мыслью, что Ариан тот мужчина, за которым женщина чувствует себя как за каменной стеной. Он уже не казался ей страшным исламистом, хотя продолжал носить усы и бороду. Когда он вошел в домик с двумя вёдрами свежей воды, Мария посмотрела на него долгой, доброй улыбкой и сказала:
- Ариан, а ты не мог бы сбрить усы и бороду? Хотя бы бороду?
Он засмеялся.
- А чему ты смеешься? - спросила она с той же улыбкой.
- Я как раз сегодня утром подумал: под Новый год обязательно сбрею усы и бороду, чтобы праздник встретить в новом облике. Удивительно, что ты угадали мои мысли. И раз так случилось, я сейчас же сбрею их.
Поставив одно ведро на плиту, он покопался в своём чемодане и вытащил бритвенный прибор. Через полчаса, сбрив усы и бороду, он помазал лицо лосьоном после бритья и подошел к Марии. Она посмотрела на него и ахнула.
- Ариан, да ты совсем молодой и такой красавец! Поразительно, как, оказывается, меняет лицо человека густая растительность! - Потом, приглядевшись к нему как следует, она воскликнула, - Теперь я вижу в тебе человека особой породы.
- Угадала, - он снова засмеялся. - Я, как говорят здесь, в России, из породы голубых кровей. Мои родители из сословия господ. Отец из рода садозаев крупного пуштунского  племени дуррани. Из нашего рода вышел известный полководец 16 века Ахмад-Шах Дуррани,  основатель Дурранийской империи, которая является началом современного Афганистана. Если проследить по генеалогическому древу, то мой отец является его близким родственником. А моя мать принадлежит к другому крупному племени пуштунов - гильзаи.  Она тоже из знатного рода - феодалов-землевладельцев.
- Вот с кем я имею дело! -  весело воскликнула Мария. - А я из сословия немецких баронов. Таким образом, у нас на лбу написано быть господами этого рая на берегу великого озера Байкал и жить шикарной жизнью первобытных людей.
И оба весело засмеялись. 
        Ночью он нежно и ласково овладел ею, чему способствовала и её расположенность к этому. Утром, когда они ещё лежали в постели и нежились, Мари задала совершенно неожиданный для него вопрос:
- Я давно  хотела спросить тебя,  да  как-то все  было неловко.  А теперь вот  созрела, видимо. Скажи правду,   в ту ночь,  когда ты спас меня  и  принёс к себе  в бесчувственном состоянии, ты овладел мною?
- Милая, я никогда не был ни развратником, ни садистом, - ответил Ариан. - В нашем народе такое отношение к женщине считается очень тяжелым грехом. Я вообще не представляю, как спать с женщиной, которая находится в бессознательном состоянии.
        Теперь у Марии больше не было к нему вопросов. Ей теперь стало в охотку готовить для него вкусную еду и самой ласкаться, когда он порой забывал поласкать её. А ночью, когда он желал её, она отдавалась ему с удовольствием, принимая все виды ласки с чувственным ответом.



        Глава 28               
        1
Накануне рождественских праздников приехал Петр. Для Ариана и Марии его приезд был большой радостью. Петр привёз две бутылки хорошего немецкого и французского сухого  вина (белого и красного) и бутылку российского шампанского, несколько ящиков продуктов, а также небольшой ящик, в котором лежали  ёлочные украшения и разноцветные электрические гирлянды. В нём также было несколько толстых свечек, поскольку уже наступало Рождество для католиков, а католики любят встречать и праздновать его при свечах. Предав всё это хозяевам домика, Петр сообщил им, что все эти подарки не только от него одного.
- Примите, пожалуйста, эти подарки от всех офицеров моего авиаполка. И учтите, это не моя инициатива, - сказал Петр с улыбкой, посмотрев сначала на Ариана, затем на Марию. - Летчики полка сами собрали деньги на подарки для нашего боевого товарища. Так что вы не смущайтесь и не переживайте, что я опять потратился. В этот раз я потратился только на вина, которые я люблю, и надеюсь, вам они тоже понравятся.
Затем он сообщил, что всё ещё хлопочет, чтобы Ариану дали вид на жительство в России, но пока не получается из-за чиновничьей бюрократической возни. После этого он вручил им пластиковый пакет с книгами.
- Вам, Мария, мои товарищи прислали «Анну Каренину» Льва Толстого и сборник стихов лучших поэтов России Фёдора Тютчева и Сергея Есенина, а тебе,  Ариан, - сборник повестей нашего знаменитого иркутского писателя Валентина Распутина и роман Федора Достоевского «Братья Карамазовы». - Он дождался, пока Ариан и Мария посмотрят эти книги и отложат их в сторону, затем с улыбкой сказал, - А сейчас я хочу пригласить вас обоих на новогодние праздники к себе. Вместе и весело отпразднуем Новый год. Как вы на это смотрите?
Мария и Ариан переглянулись. Петр, видя растерянность своих друзей и, подумав, что они вероятно решили встречать Новый и особый для них год только вдвоём, что вполне понятно, улыбнулся и сказал:
- Друзья, я не настаиваю. Если решили встретить наступающий Новый год, особенный год для вас, только вдвоём и здесь, я пойму вас правильно и не обижусь.
Ариан подошел к нему  и  молча обнял своего боевого друга. Но сказать что-то определенное он пока не
мог, потому что с Марией у него ещё не было разговора на эту тему. И Петр понял это.
Пообедав вместе и поговорив за столом, Ариан и Петр вышли из домика, чтобы немного прогуляться по берегу озера.
- Какая красота! - воскликнул Петр, стоя на высоком обрывистом берегу и глядя на скованный льдом Байкал. - Если бы я был художником, то поселился бы рядом с вами во втором домике и рисовал бы эту природную красоту каждый день, в разное время дня и года. Ведь летом озеро становится ещё более  красивым.
- Я тоже часто думаю об этой красоте природы и о самой природе. Мы с тобой чаще всего видели всё это с воздуха. А оттуда совсем другой вид... - задумчиво произнёс Ариан. -  Теперь мне представилась возможность ежедневно наблюдать природу с земли. И я не перестаю удивляться её красоте. На какой изумительно красивой планете мы живём!... Человечество как минимум пять тысяч лет назад обрело способность думать, размышлять и делать выводы. Но только сейчас мы задумались о том, что надо беречь матушку-природу...
- Когда, может быть, уже перешли точку невозврата, - продолжил мысли своего друга Петр. - А сейчас природа похоже уже исчерпала все свои возможности самовосстановления. Разрывы озонового слоя, катастрофическое потепление, наводнения и пожары по всей планете, таяния вечных ледников и вечной мерзлоты тундры, разрушительные цунами, пробуждение древних вулканов - всё это следствие бездумного и бездушного отношения человечества к природе, к среде своего обитания. Как мне кажется, и изменение психологии современных людей - абсолютное безразличие ко всему происходящему на земле одних и всевозрастающая агрессивность других - это тоже следствие начавшегося разрушения природы. Боюсь, всё это - начало конца.
- Полностью согласен с тобой, - сказал Ариан. -  Но я надеюсь, что человечество всё-таки осознает случившееся и увидит однажды, что уже стоит на краю пропасти, на красной черте. Поймёт, наконец, что ещё один бездумный шаг - и наступит конец человеческой цивилизации. А если не осознает, значит, оно обезумело и заслужило то, что потом произойдет с ним.
Петр, глядя на красоту Байкала грустными глазами, глубоко вдохнул живительную прохладу и горестно вздохнул.
- А как складываются взаимоотношения у вас с Марией? - спросил он после недолгой паузы, обернувшись к Ариану. - Меня это волнует прежде всего из-за мысли, что ты мусульманин по рождению, а она - католичка. Вы как бы представители не только разных конфессии, но и разных народов, рас и даже цивилизации.  Как тебе видится в перспективе: у вас возможен союз? Брачный союз?
- Дорогой мой друг Петр. Мы с тобой хорошо образованные, профессиональные военные, да ещё оба летчики-истребители, к тому же мы оба мужчины, поэтому у нас не было и нет причины не понимать друг друга. - Он невесело улыбнулся, глядя на холодные просторы застывшего озера, - А вот мы с Марией движемся друг к другу так медленно и осторожно, словно по минному полю. И нас можно понять, если твой вопрос проецировать на всё человечество, разделенное на нации, на религиозные конфессии, на противостоящие друг другу цивилизации; а в них миллионы совершенно неграмотных людей, миллионы невежественных,  миллионы мошенников и преступников по своей природе, сотни тысяч святош, думающих только о своей мошне и одурачивающих миллиарды верующих о вечной жизни на небесах, десятки тысяч тупо амбициозных политиков, столько же алчных бизнесменов-разработчиков природных ресурсов - нефти, газа, леса, морей и океанов, которым наплевать не только на интересы человечества, но и на проблемы природы и всей планеты в целом. Но мы ведь тоже из этого самого человеческого рода с его же родимыми пятнами.
Мария долго находилась среди одураченных святошами христианской церкви. Я долго пребывал среди сомневающихся, которым приходилось публично доказывать, что они тоже мусульмане. В Афганистане по-другому было нельзя. И твоё сомнение, мой друг, мне вполне понятно. Брачные отношения между людьми разных нации и конфессии - это очень сложный вопрос. Но мы с Марией, надеюсь, сумеем преодолеть трудности, потому что мы оба прошли через страшные испытания и поняли, что человек - сам хозяин своей судьбы, и нет ни наверху, ни внизу никого и ничего, что могло бы как-то помочь человеку или повлиять на его решения, которые он самостоятельно принял, в том числе и на его судьбу... - Ариан сделал короткую паузу и добавил, - Самым сложным для нас вопросом, наверно, будет решение о месте дальнейшей совместной жизни. Если жить в мусульманской стране, то Марии будет не очень комфортно, если в христианской западноевропейской стране - то рано или поздно и мне станет там не по себе. Поэтому я думаю так: если у нас получится соединение судеб, то идеальный вариант для нас - оставаться жить здесь, в тайге, подальше от городов. Но пока не уверен, прав ли я.
Весь этот монолог своего друга Петр слушал с вниманием и сочувствием.
- Я думаю, что ты продумывал своё решение основательно. Жить вдвоём на лоне природы  - это действительно идеальный вариант. Для вас двоих.
- Да, естественно, только для нас двоих. Но у меня есть ещё один вариант. Это на тот случай, если Мария, привыкшая к цивилизованной жизни, не сможет адаптироваться к полудикой жизни. В таком случае мы могли бы перебраться к вам в Иркутск. Я мог бы устроиться там на любую работу, какую найду, а Мария с её великолепным знанием немецкого и французского языков и, неплохо владея русским, могла бы устроиться переводчиком в какой-нибудь компании или фирме.
- Да, согласен с тобой. Пусть это будет вашим запасным аэродромом, - засмеялся Петр, приобняв друга за плечи.
Ариан тоже засмеялся.
- Да, точно - запасным аэродромом! Ты придумал гениальное название моему второму варианту...
- Да  брось ты!  Мы же с тобой  летчики  и  для  нас понятие  "запасной аэродром" -  самое обыденное.
Весело смеясь и, продолжая беседу, друзья направились к домикам. Уже вечерело и Петру было пора возвращаться в город.
Перед отъездом Петр вспомнил и вытащил аккумуляторную батарею, стоявшую внизу у его сиденья.
- Она для того, чтобы 31 декабря ты мог включить электрогирлянды. 
Ариан очень обрадовался аккумулятору. Потом он попросил Андрюшу подъехать к сараю.
- А теперь моя очередь преподнести тебе, твоей семье и офицерам полка наш с Марией скромный новогодний подарок, - с улыбкой сказал Ариан и, обняв Петра за плечо, повёл его к сараю.
В сарае он показал другу три больших целлофановых пакета.
- В этих двух пакетах - замороженные туши двух оленей, а в третьей - три тушки белого зайца и нескольких куропаток. Всё это мясо для твоей семьи и, конечно, для офицеров полка к новогоднему столу, - сказал Ариан с улыбкой. - Теперь я буду снабжать тебя и твою семью свежим мясом за продукты, которые ты привозишь. Хоть так я смогу немного облегчить бремя, которую ты взвалил на свои плечи ради меня.
- Ну, это классно! Столько свежего мяса на новогодние праздники мой холодильник ещё никогда не хранил! - засмеялся Петр. - Спасибо тебе огромное! И офицеры полка будут благодарны тебе. Но, смотри, не разврати нас! - Тут он сделал суровое лицо и, глядя на Ариана колючим командирским взглядом, сказал, - А вот разговоры насчет бремени, забот и так далее, я прошу тебя, господин подполковник, прекратить! Ты понял меня? Мы не мужики какие-то, а офицеры.
Ариан вытянулся по стойке смирно. Стойку принял и Петр.
- Так точно, господин полковник! Я понял тебя! Есть прекратить всякую лишнюю болтовню! Однако разреши, господин полковник, пожелать тебе, твоей семье и всем офицерам авиаполка счастливого Нового года, крепкого сибирского здоровья, семейного благополучия, а также лёгких взлётов и мягких посадок!
- Вольно! - Петр весело и громко засмеялся. - Вижу, ты не только настоящий боевой офицер, но и весьма неплохой актёр.
Они, смеясь, крепко обнялись. Затем вдвоём быстро загрузили мясо в машину и зашли в жилой домик, где Петр тепло попрощался с Марией. Когда военные уехали, Ариан с Марией распаковали все ящики и с соответствующими комментариями и благодарностями в адрес Петра и офицеров его полка начали раскладывать продукты по своим местам. Наблюдая за ними, за этим их приятным занятием можно было подумать, что они уже муж и жена...

               
        2
        В полдень 24 декабря совершенно неожиданно приехали Наталья и Павел. Наталья обрадовала Марию сообщением о том, что получила от её матери денежный перевод на три тысячи дойчемарок. (Позже, в Иркутске, обменяв часть денег на рубли по курсу 1:2500, Мария сразу же вернула подруге все свои долги вместе с подарками для всей семьи). Пока Мария радостно суетилась с обедом для гостей, супруги, не откладывая разговор в долгий ящик, предложили  Марии и Ариану поехать с ним в город и вместе отпраздновать католическое Рождество. Ариан сразу же поблагодарил их за приглашение и сказал, что хочет поохотиться и порыбачить, пока ещё стоят погожие дни, так как по метеосводкам, услышанным на днях по радио, с 27 декабря начнется затяжная непогода с сильными морозами. Павел подтвердил информацию об ожидаемых в предновогодние и посленовогодние дни сильных ветрах и трескучих морозах, и согласился с его отказом.
        Однако неожиданно для Ариана Мария изъявила желание уехать с ними, объяснив это тем, что ей нужно переговорить с матерью, поздравить её с Рождеством, а также показаться врачу. Ариан не был против. Так, не успев заранее обсудить все эти вопросы вдвоём, они решили их экспромтом. Пообедав вместе, Ариан и Павел вышли на улицу, чтобы не мешать Марии собраться в путь. Ариан предложил Павлу подъехать к сараю, чтобы загрузить кое-что в машину. Войдя в сарай и увидев свежие туши крупного оленя и нескольких зайцев, Павел очень удивился.
- Ого-го! Столько мяса! Я вижу, ты, Ариан, стал настоящим охотником! А у тебя есть охотничьи билет? Ведь в лесу тебе могут встретиться и сотрудники "Росохотнадзора" или егерь.
- Есть.  Мои  военные  друзья  выхлопотали, -  улыбнулся Ариан. -  Ведь мне кроме рыбы и лесных ягод, иногда нужно есть и мясо, особенно зимой.
- Ну, это понятно. Живя в тайге, вдалеке от населенных пунктов, да ещё без машины, можно и ноги протянуть, если не охотиться.
- Павел, это мясо - к вашему новогоднему столу и посленовогодним праздникам, - сказал Ариан с улыбкой, чтобы не затягивать разговор на общую тему. - Вчера у меня была удачная охота. Причём, я пошел на охоту именно с целью заготовить свежее мясо для вас, не зная, что сегодня вы сами приедете. Вы хорошие люди, вот и охота в вашу честь была столь удачная.
- Да ты что! - округлив глаза, воскликнул Павел. - Зачем нам столько мяса? Оставляйте себе. Вдруг завтра же испортится погода и ты не сможешь несколько дней подряд выйти из дома. У нас ведь штормовые ветры и бураны иногда возникают ниоткуда и неожиданно, вопреки метеопрогнозу о замечательной погоде.
Ариан засмеялся.
- Павел, давай сначала закинем их в машину, а потом поговорим о погоде. А то вдруг заглянут сюда местный егер или кто-нибудь из "Охотнадзора".
- Ах-ты, негодник! - захохотал Павел. - Ты хочешь избавиться от улик и подставить меня.
- Павел, вам уже пора ехать, - засмеялся и Ариан. - Теряем время.
- Ну, ты даешь... Ладно, раз настаиваешь. И огромное спасибо за свежее мясо! - Павел, смеясь, покопался в багажнике, вытащил оттуда несколько больших пластиковых пакетов, стряхнул с них дорожную пыль и подошел к Ариану. Тот снимал с гвоздей тушки зайцев и подавал Павлу, который впихивал их в пакеты. Однако последнюю тушку он вернул охотнику с просьбой повесить на место.
- Ещё неизвестно, какая будет завтра и послезавтра погода. Если ночью начнётся буран, ты что, лапу будешь сосать?
Ариан, уже зная, что иногда буран начинается совершенно неожиданно, а ветер, стремительно набирая скорость, обретает такую силу, что легко сбивает с ног человека и может даже покатить его по полю как перекати-поле, засмеялся:
- Ладно, уговорил.
Тушу оленя они не смогли запихнуть ни в один пакет. Павел разорвал два пакета, постелил их на дне багажника и они вдвоём аккуратно уложили на них тушу.
Разговор об особенностях  байкальской погоды не состоялся. Когда Павел захлопнул дверцу багажника, на улицу вышли женщины, уже готовые отправиться в путь. Ариан направился к ним. Когда подъехал к ним и Павел, Ариан всем пожелал счастливого пути и посмотрел на Марию. Она уловила в его взгляде вопрос и подошла к нему поближе. Наталья поняла и села в машину.
- Как долго ждать тебя домой? - спросил Ариан негромко, взглянув в бездонно голубые глаза Марии.
Она замешкалась с ответом, внимательно глядя на Ариана.
- Я надеюсь, что Новый год встретим вместе...
- Я тоже надеюсь, Ариан, - ответила, наконец, Мария. - Береги себя. - Она осторожно провела ладонью по его лицу. - До свидания.
Ариану показалось, что этим жестом Мария сказала ему последнее "прощай". Он кивнул головой и открыл ей дверцу машины, она села и посмотрела на него ещё раз. Он улыбнулся ей, закрыл дверцу и машина тронулась в путь. 


        3
Ариан по привычке направился к берегу. Прохаживаясь там, он успокаивал себя мыслью, что она не могла так просто оставить его в неведении, если решила из Иркутска уехать на родину, к матери, что она должна вернуться к нему хотя бы на один час, чтобы по-человеческий попрощаться. Но в глубине души он всё же допускал, что она может и уехать, не попрощавшись, потому что она европейка, а у них там всё делается проще и без особых сантиментов.
Он неожиданно вспомнил, как она в последние дни была необычно ласкова с ним, и не только в постели. У него даже сложилось впечатление, что она была в шаге от признания в любви. И он, чтобы не спугнуть птицу счастья, которая уже кружилась над ним и вокруг него, тоже был ласков и нежен с ней, однако воздерживался от частых объятий и поцелуев, хотя ему порой очень хотелось сделать это. Он вспоминал и то, что иногда во время их разговоров она подолгу смотрела на него, даже в глаза, с такой милой, ласковой улыбкой, как будто она чувствовала скорое расставание надолго или навечно. И вот это, кажется, случилось.  С такими противоречивыми мыслями он прохаживался вдоль безмолвного берега до самых сумерек. Придя домой, он почувствовал сильную усталость и решил немного полежать, отдохнуть до ужина. Он лёг на свой топчан и вскоре заснул до самого утра. Вероятно, сказалось всё: неожиданное и оттого тяжелое  расставание с Марией,  последовавшие за этим горестные думы, ощущение нового одиночества, которое быть может продлится теперь до конца жизни...


               
        Глава 29               
        1
        В Иркутск приехали в десятом часу вечера. Во время общения перед сном Мария сообщила Наталье  по секрету,  что  она, кажется, забеременела от Ариана  и поэтому хотела провериться у гинеколога. Наталья была в восторге от секрета подруги.
- Мария, да это же такое счастье быть матерью! - закричала она шепотом, радуясь за многострадальную подругу. - Значит, все эти годы ты напрасно изводила себя, полагая, что проблема бездетности заключается в тебе?
- Похоже, что так. Однако постарались и сёстры Раймонда, убеждая меня, что в их семье такой проблемы никогда не было, следовательно, это я не способна родить ребёнка.
        Утром, отправив мужа на работу, детей в школу, Наталья по телефону договорилась со своим знакомым гинекологом о срочном обследований её приятельницы, приехавшей к ней в гости из Швейцарии..
После тщательного гинекологического осмотра врач, женщина средних лет с приятным лицом, практически подтвердила предположение Марии, однако для полной убедительности предложила сдать кровь для лабораторного исследования на наличие гормона ХГЧ. Результат анализа она пообещала ей сообщить только через три дня.
Все эти три дня Мария была глубоко погружена в размышления. Она, как истинная европейка с рационалистичным умом, приученная в миссионерских школах к изощренному образу мышления и такому же практическому действию, чтобы обратимые ею в христианскую религию аборигены и туземцы ни на минуту не могли засомневаться в том, что западный человек умнее, образованнее, выше их в развитии,  не останавливалась на одной мысли, как обычно бывает у многих женщин других континентов; на мысли о ребёнке и счастливой возможности стать матерью. Она думала о многом: о себе, об Ариане, о матери, о родственниках Раймонда, которые, узнав о ней, могут начать судебное преследование...  Она допускала, что согласится стать женой Ариана, чтобы её первый ребёнок не был несчастливым оттого, что у него нет отца... А если у них с Арианом отношения будут складываться со временем не так, как она хотела бы, то как решить эту проблему с выгодой для себя и ребёнка? Она, теперь вполне конкретно зная, какой он человек, и уверенная в том, что на него можно положиться, понимала, что разлад в их отношениях может случиться только на почве религиозных воззрении и догм. И впервые в жизни поняла со всей ясностью ужасную роль религии и церкви, коверкающие душу людей догмами, предписаниями, запретами, убеждениями о никчемности, вторичности или даже враждебности других конфессий, и пришла к логическому выводу: религия и церковь - это составная часть политической системы и хорошо отлаженный инструмент не только для контроля за духовной жизнью людей и постоянного погружения их в состояние невежественности, но и для искусственного разъединения людей, народов и нации, колонизации отсталых стран и внедрения в человеческое сознание страха. Страха божьей кары, ислама или христианства, войны цивилизаций, истинного социализма, который провозглашает всеобщее равенство и достойную жизнь любому человеку, то есть страха перед всем тем, что может объединить людей, живущих на маленькой и прекрасной планете Земля. Мария вспоминала слова одного из известных кардиналов папства, который с сожалением сказал, что в настоящее время в западном мире истинно верующих христиан не более трёх процентов, поэтому и пустуют  церкви, храмы, соборы. И именно по этой причине они вынуждены проводить политику евангелизации народов на Африканском континенте и Азиатско-Тихоокеанском регионе. И она возрадовалась, что увидела, наконец, выход из круга несчастных, неграмотных, невежественных, забитых беспросветной нуждой или просто обманутых трёх процентов и теперь она может свободно жить среди 97 процентов свободных людей, которые живут в гармонии с самим собой и с окружающими, в мире, согласии и дружбе со всеми людьми Земли, независимо от страны их происхождения или проживания,  цвета кожи, цивилизации, занимаются саморазвитием и самосовершенствованием без оглядки на церковные или иные запреты. Она,  освободившись от страхов, поняла, что теперь у неё нет возврата к прошлому.
После этих мыслей ей показалось, что она вышла из темной душной комнаты на улицу, где ярко светило  солнце, ласково обволакивая теплыми лучами её целиком, где был необыкновенно чистый и приятный воздух, вдыхать которого  доставляло неизмеримое удовольствие. Почувствовав, как гармония с самим собой, со своей душой наполняло всё её естество, Мария с улыбкой на лице гуляла по улицам сибирского города. И все встречные прохожие тоже улыбались ей. Обменяв часть денег от матери на рубли, она с радостью заходила в универмаги и бутики, чтобы купить какие-нибудь подарочки для детей своей русской подруги, в кафе, чтобы выпить кофе. 
Когда радость в душе немного остыла, она снова вернулась к своим размышлениям. Вначале подумала о том, где бы им было бы лучше жить: здесь, в России, в Германии, Швейцарии или в Афганистане. В России, люди в большинстве своём простые, отзывчивые, добрые, и государство вроде бы стабильное. Можно жить и растить детей. Однако, она прекрасно понимала, что Запад никогда не приемлет Россию такую, какая она есть - православную, с населением, немалую часть которого составляют коренные и гордые тюрки и кавказцы, мусульмане и буддисты, которые также не желают подчиниться законам западного мира, из века в век строящая свой путь развития, при этом ядерную, с мощным военным потенциалом; а это значит, что когда-нибудь западный мир попытается обрушить на неё всю свою объединенную мощь военной и экономической  силы, чтобы либо подчинить своей воле, либо вообще уничтожить. Это может стать катастрофой для России и её населения. Что тогда делать ей в такой ситуации? Однако её изощренный ум не давал ответа на этот вопрос. В Германии и Швейцарии, конечно, будет хорошо ей и её детям. Но вряд ли будет также хорошо Ариану, её мужу. Особенно теперь, когда в Европу хлынули эмигранты из Африки, Ближнего Востока и Азии, в том числе и из его Афганистана. Это не может кончиться добром для них...
В Афганистане она меньше всего хотела жить, потому что там, по словам самого же Ариана, никогда не кончится война и никогда не будет стабильного процветающего государства. А какая мать, если только она не коренная афганка, захочет ехать жить туда, где её сыновья вынуждены будут стать либо моджахедами, либо талибами, а ей самой придется закутаться в паранджу и молчать в тряпочку.
 
               
        2
        Через три дня врач-гинеколог сообщила Марии, что она беременна и всё проходит в норме. Понимая, что женщина-иностранка забеременела за пределами своей страны и, скорее всего, не от своего мужа, она сказала, что если Мария хочет сделать аборт, то пока ещё  не  поздно.   Мария  внутренне  ликовала,  однако  внешне  оставалась  спокойной.  Об  аборте не могло быть и речи. Она поблагодарила врача и тепло попрощалась с ней.
        Выйдя из клиники и осознав в полной мере то, что она наконец-то станет матерью, Мария едва не запрыгала от радости. Погуляв немного по оживленному центру города и немного остыв от обуревавшей радости, она подумала и о возможности аборта, но тут же отогнала эту мысль. "Я хочу быть мамой, столько лет об этом мечтала!", - подумала она и решила больше не допускать даже мысли об аборте. Спустя немного времени её снова посетила заманчивая мысль: уехать к матери в Германию. Она исходила из мысли о том, что будет дальше, если отказаться от замужества? Тогда единственный правильный вариант - уехать к матери в Германию, чтобы родить своего долгожданного ребёнка там, в более лучших условиях. Если это счастливое событие произойдёт там, то он автоматически станет гражданином Германии, а это для него в смысле перспективы жизни гораздо лучше, чем остаться в России. Наличие хороших условий жизни и бабушки, которая с особой любовью будет заботиться о внуке или внучке, в чём она не сомневалась, даёт ей ещё возможность снова устроиться на работу. А какие там возможности отдыха во время отпусков! Втроём с бабушкой они могут путешествовать по всей Европе, пожить в Париже, Риме, Лондоне, летом отправляться загорать и купаться на Майорку, Канарские острова или в Анталию... 
        Вернувшись домой ко времени возвращения Натальи с работы, она была в твердой уверенности только в одном решении: рожать ребёнка, чтобы стать, наконец, матерью. Наталья сразу и бесповоротно поддержала её решение.
 
               
        3
        Вечером Мария позвонила матери. Она поблагодарила её за щедрость, спросила, не осталась ли там сама без денег, затем очень медленно, с таинственным шепотом сообщила о своей беременности. Мать от радости закричала на всю Европу. Мария испугалась и попросила счастливую маму больше так громко не кричать, чтобы не услышали бдительные сёстры Раймонда в Швейцарии. Мать шутливое предупреждение поняла правильно и пообещала никому, нигде и никогда не болтать о том, что в скором времени она станет бабушкой. Затем обе женщины поплакали, одна здесь, в Сибири, другая там, в Германии. Эти слёзы, не объяснимые словами, означали очень многое... Успокоившись, мать деликатно поинтересовалась о том, кто отец ребёнка, на что Мария со смехом ответила:
- Зевс, мама... Прилетел с неба, - затем, подождав, пока мать переварит услышанное, добавила, - Он военный летчик. И пока больше ничего не могу о нём сказать, мама, и ты, пожалуйста, больше не спрашивай о нём, это не телефонный разговор. 
Мать всё поняла и сменила тему.
- Дочь, я хочу приехать к тебе. Можно хоть на недельку? Попроси подругу, пусть пришлет мне гостевое приглашение. Я не буду мешать ни ей, ни тебе. Я сниму квартиру и поживём недельку вместе, обсудим все наши проблемы с глазу на глаз.
- Мама, пока нельзя. Пойми моё нынешнее положение... И к тому же сейчас здесь стоят страшные морозы. Остальное "нельзя" объясню в другой раз. Здесь очень дорого стоят международные звонки, а я тебе звоню от подруги, Наташи, поэтому я вынуждена делать тебе короткие звонки. Прости...
- А почему от подруги? У тебя разве нет мобильника?
- В ту ночь, когда погиб Раймонд, утонула и моя сумочка. Помнишь, я тебе говорила об этом? В ней утонули и мобильники - и мой, и Раймонда.
- О-ох! Надо же... В таком случае я на днях вышлю тебе новый современный мобильник с достаточной суммой на балансе. Потом я буду периодически пополнять его отсюда.
Мария очень обрадовалась её предложению, однако, вспомнив  о трёх тысячах марок, сказала:
- Мама, может не нужно, зачем тебе лишние расходы? Ты, наверное, и так половину своей месячной пенсии уже выслала мне.
- Дочь, моя пенсия такая, что после ежемесячной оплаты всех обязательных платежей и всех расходов на жизнь, у меня остается больше половины пенсии. И за последние пять месяцев накопилось столько денег, что я планировала отправиться с тобой на кругосветный круиз на самом большом океаническом лайнере. А теперь, после всего этого, что случилось, я не знаю, что мне с ними делать.  Поэтому прошу тебя, родная моя, не думай и не переживай об этом.  И береги себя, береги своё дитя в чреве. Господи, да ниспошлет тебе благополучие и здоровье...


               
        Глава 30               
        1
Ариан всю эту неделю ходил сам не свой. И из-за этого состояния он однажды едва не погиб. На следующий день после отъезда Марии, на охоте, он вдруг вспомнил слова Мария о том, что она хочет посетить врача. "Может она хочет посетить гинеколога!? Может быть, что-то почувствовала и  решила провериться у гинеколога? - подумал он и очень обрадовался. - Если она понесла от него, то у него есть шанс снова  стать отцом. А если родится мальчик, то продолжится его род. Он несколько минут провёл в блаженстве, представляя, как маленький мальчик его крови будет лежать в люльке, играя со своими ножками, или, посасывая большой палец, смотреть на наклонившегося над его люлькой папой своими ясными глазами и думать: "Кто этот человек? Зачем он так смотрит на меня? Что он хочет от меня?" Ариан радостно улыбался и брёл по лесу, совсем забыв об охоте.   Потом до него дошло, что Мария уехала, предварительно не посоветовавшись с ним, потому что решила без его ведома своевременно избавиться от ребёнка, если зачла... А он, как все восточные люди, не смог быстро сообразить и переговорить с ней с глазу на глаз до её отъезда, выяснить, не беременность ли  причина столь неожиданного её желания поехать в город. Ругал своё тугодумие, неумение предвидеть надвигающиеся события. Ведь он с ней спал не один раз, много раз, следовательно, она вполне могла забеременеть. А он за более чем два месяца не только не поинтересовался, не забеременела ли она, но даже и не подумал об этом. "Вот за это и меня можно назвать "ослом", - со злостью на себя подумал он. - Если она сделает аборт и из Иркутска уедет к своей матери, то я вполне заслужил такое отношение к себе".
Он вдруг задним числом вспомнил, как в последнее время Мария иногда подолгу смотрела на него, а он смущался как юноша и только улыбался ей. А надо было спросить: "Милая, ты хочешь что-то сказать мне?" или даже прямо спросить - "Как ты себя чувствуешь? Не беременна ли ты? Ведь мы оба в детородном возрасте, и за прошедшие два месяца мы несколько раз переспали, не предпринимая никакие меры предосторожности, а это не может пройти без последствий...".  Ничего не спросил, ничем не поинтересовался. Надо же быть таким дураком!  Он так запереживал, что домой в тот день вернулся без единого охотничьего трофея. У него отпало всякое желание кормить такого недотёпу... И почти всю ночь не сомкнул глаза, думая о своём возможном счастье, которого он проморгал. В нём даже зародилась мысль уехать назад в Афганистан и мстить моджахедам и талибам за смерть своей семьи до тех пор, пока его не убьют. Лучше умереть достойно, чем влачить жалкое бессмысленное существование на чужбине, подумал он, засыпая тяжелым сном.

               
        2
Утром он подумал, что уехать в Афганистан он сможет только тогда, когда к нему приедет Петр и он обсудит с ним возможные пути возвращения на родину. Но он приедет через месяц, а до этого ему нужно что-то есть, набираться сил. С этой мыслью он быстро собрался и направился в лес. Однако в лесу он снова думал о Марии, которую он потерял, о ребёнке, которого скорее всего тоже потерял, и бесцельно брёл куда-то, снова забыв о том, зачем он пришел в этот дикий лес. От горьких мыслей его неожиданно отвлёк грозное клокочущее рычание.
Он остановился, поднял голову и увидел на поляне, по которой шел, стаю волков. Прямо перед ним метрах в девяти-десяти стояли два огромных волка. Это был матерый самец и волчица. Немного позади них стояли шесть волков помельче. Последние злобно рычали, обнажив красные дёсны с острыми клыками.
Ариан мгновенно вскинул ружье, нацелив ствол на самца. Тот внезапно оскалился, присел, поджал уши, всё его тело спружинилось для мощного прыжка, чтобы одним ударом сбить человека с ног. Но прыгнуть не успел. И Ариан не успел нажать на спусковой курок. Потому что в одно короткое мгновение, за  долю секунды до смертельного броска, волчица необычайно ловко вцепилась пастью в холку самца и тормознула прыжок. Самец уткнулся носом в снег, но в следующий миг, озверело рыча и дергая головой, попытался освободиться от подруги, но та держала его крепко, всё больше прижимая его голову к земле. И тут Ариан узнал её, обратив внимание на темную полосу меха, идущей вдоль хребта до кончика хвоста. Точно такая же примета была у той волчицы, которая две недели назад едва не напала со своим выводком на Марию. Узнал и волчат, которые за прошедшее время заметно подросли.   
Ариан понял, что и волчица узнала его. Узнала скорее всего по запаху, а не по лицу, потому что теперь он был без усов и бороды. Волчица, не разжимая пасть, несколько раз негромко прорычала. Самец вдруг расслабился и тоже зарычал негромко. Вдруг самка разжала пасть и массой своего тела толкнула самца назад. И тот, даже не взглянув на охотника, резко повернулся всем корпусом и затрусил в лес. За ним устремились и волчата. Волчица посмотрела на Ариана. Он опустил ствол ружья вниз и с улыбкой негромко сказал:
- Спасибо за дружескую помощь, волчица.
Волчица, как ему показалось, кивнула головой и побежала догонять свою стаю. Ариан стоял и улыбался, удивляясь случившемуся. Если бы ему кто-то рассказал такое, он бы ни за что не поверил, посчитал бы сказкой. Он был потрясен. Впервые в своей жизни он стал свидетелем столь потрясающего благородства безжалостного хищного и сильного зверя. Поразился также памяти и мыслительной способности волчицы. Эта её способность не имела никакое отношение к звериным рефлексам и инстинкту. Сейчас она действовала как разумное существо.
В ту первую встречу он не стал убивать волчицу и ее неопытных детей, имея в руках оружие убийства волков. И сейчас, при случайной встрече, она отблагодарила его за это!  Вот это и есть, наверное, чудо природы: её способность наделять и низшие существа разумом в определенной степени.  И он несказанно обрадовался, поняв, что теперь в этом лесу он будет под защитой этой памятливой и мудрой волчицы, умеющей отплатить добром за добро. "Вот это и есть гений и мудрость Природы, создающей живое в бесчисленном многообразии и наделять каждого из них таким уровнем развития и мыслительной способности, какие необходимы данному виду для выживания или адаптации к условиям среды обитания, - подумал он. - А волков и собак из семейства псовых она одарила ещё и  способностью мыслить, понимать человека и даже дружить с ним. Примеров этому много. Собаки не только умеют любить человека, быть верной ему до конца своей жизни, но и защищать его от опасности порой даже ценою собственной жизни. Легенда о волчице, спасшей от смерти и вскормившей своим молоком братьев-близнецов Ромула и Рема, известна вот уже без малого три тысячи лет. Волк является тотемным животным у целого ряда народов мира с древних времён. И он проникся к волкам таким уважением, что про себя поклялся никогда больше не убивать их, если только к этому не вынудит его крайняя необходимость... 
У него поднялось настроение до такой степени, что он громко запел свою любимую с юных лет песню о дружбе и верности. Вот так неожиданно для него началось примирение и взаимопонимание с грозными обитателями тайги, понимание Природы и её неписаных законов. А девственно чистая природа своими прозрачным воздухом, тишиной и ясностью очертаний деревьев и скал наводили его на новые и мысли  и чувства, несущие с собой просветление ума и духовное очищение. И шёл бы он с улыбкой и добрыми мыслями ещё долго-долго, если бы не услышал топот множества копыт.
Он повернул голову в сторону звуков и увидел с десяток оленей, несущихся прямо на него. Автоматически вскинув ружье, он выстрелом с одного ствола повалил одного большого, с другого - второго, средних размеров, оленей. Остальные животные ветром пронеслись мимо. И тут он увидел своих знакомых волков. Это они пригнали к нему оленей, подумал он, и тут же сообразил что дальше делать. Он, держа ружье наизготовку на всякий случай, взвалил на плечи оленя поменьше и, оставив большого для волков, зашагал в сторону домиков. Пройдя метров двадцать, он оглянулся. Волчата уже деловито рвали тушу оленя, а матерые - волк и волчица - стояли и смотрели ему вслед. Ариану стало смешно от всего случившегося и он громко засмеялся. Смешно стало от мысли, что он с местной волчьей стаей как бы организовал кооперативное хозяйство с четким разделением труда и обязанностей... 

               
        3
С этого дня Ариан, как и подобает настоящему мужчине, перестал думать о женщине, изводить себя печальными мыслями и начал концентрироваться на том, как ему жить дальше. Афганистан по-прежнему все ещё оставался кровоточащей раной в сердце. Он всегда мечтал о том, чтобы его страна была процветающей, с развитой экономикой, сильной армией, мудрой внутренней и внешней политикой, встала бы в один ряд с развитыми странами Востока и Запада. Теперь он пришел к выводу, что ничего не получится до тех пор, пока не произойдет полное духовное обновление государствообразующего народа - пуштунов, и всего населения, состоящее из многих разных народов. Понимал, что нужна какая-то общенациональная идея или что-то другое, что могло бы объединить все народы страны в единую дружную семью. Религия не годилась. За более чем полтора тысячелетие она так и не стала цементирующим элементом народов в исламе. Мусульманские страны все это время постоянно воевали друг с другом, иные, легко вступая в коалицию с христианскими государствами, без особых душевных терзаний предавали интересы исламского мира. Кстати, нечто похожее произошло ведь и в России, - подумал он, вспомнив слова Петра. - Здесь народы легко отказались от идеалов социализма, перешагнули через огромные жертвы, принесенные ради этих идеалов и первого в мире общенародного справедливого государства, перешагнули, можно сказать, через трупы своих дедов, отцов и братьев,  сложивших свои головы на полях сражений гражданской войны и второй мировой войны за это государство, и без угрызений совести согласились разрушить великую державу, разбрелись по своим домам, а теперь грызутся между собой на потеху цивилизованного Запада.

               
        4
Ночью, лёжа в постели, он осмыслил, проанализировал все свои думы и промежуточные выводы и пришел к окончательному выводу: ничего нельзя изменить, всё и дальше будет так, как было и сложилось исторически; одни народы всегда будут бедными и отсталыми, другие богатыми и передовыми, одни будут диктовать, другие исполнять, одни спасут себя благодаря своей передовой науке, технике и технологии, другие будут тихо вымирать согласно формуле естественного отбора; или произойдёт всемирная катастрофа, вызванная неумеренным и неконтролируемым размножением отсталых народов, отвоевывание ими своим числом все цивилизованные страны и континенты, что приведет к отчаянному и жестокому сопротивлению подавленных, но продвинутых народов Запада, с использованием всех имеющихся у них средств защиты и средств массового уничтожения, то есть начнется глобальная война цивилизации. Между всеми государствами, всеми религиями, во всех населенных пунктах, на каждой улице, в каждом дворе.  Это станет жесточайшей варварской войной, без соблюдения всяких этических, моральных норм, существующих с начала образования человеческого сообщества. "Я один ничего не смогу улучшить, ничего не смогу предотвратить, следовательно, мне остается просто жить в согласии с Природой и с самим собой, пока не превращусь в один из элементов природных ресурсов" - таков был его окончательный вывод. Он почувствовал сильную усталость и заснул. Это было в ночь с четверга на пятницу.   
      

               
        Глава 31               
        1
В пятницу 29 декабря Мария поднялась рано. Убрав постель, она села в кресло и стала думать о том, как сказать Наталье, что она хочет домой, к Ариану. Но она ужасно стеснялась попросить отвезти её на машине, так как дорога туда и обратно отнимала у них целый день. Она подумала и о Петре, однако номера его телефона не знала. Да и его просить отвезти как-то было совестно. В последний свой приезд он сказал, что теперь приедет к ним не раньше чем через месяц. А ей надо как можно скорее сказать Ариану о своём положении. Если он не захочет, чтобы она родила ребёнка, то ей нет смысла оставаться с ним и вообще в Сибири, тогда нужно ехать к матери. Так она сидела в раздумьях и терзалась, когда к ней заглянула Наталья.
- Мария, что-нибудь случилось? - спросила она, с участием глядя в глаза Марии..........................

3

               
        4
День выдался солнечным, но ветреным и очень холодным. Было видно, что погодный прогноз оправдается по всем пунктам. По свежей сводке завтра с утра должен начаться снегопад, а к вечеру придёт и надолго штормовой ветер, затем буран и сильные морозы. Ариан быстро позавтракал, взял ружье, полный патронташ, верёвку на всякий случай и пошел на охоту. Ему дышалось легко, в душе было спокойно. Он чувствовал себя в своей стихии. Он решил отстрелить, если повезёт, пять-шесть куропаток, три-четыре зайца на ужины и завтраки, а на обеды у него была туша оленя. А если успеет, то до сумерек половить ещё рыбу. Если он выполнит эту задачу, то неделю-две может отсидеться дома в тепле и наблюдать за бураном из окна.
Буквально в двухсот метрах от домика он застрелил один за другим двух зайцев. Находясь рядом с домом, он не стал тащить их дальше: закинул на высокую ветку дерева, чтобы их не съели лисы или не унесли другие звери. Затем он направился к болотам, по берегам которых росло много ягодных кустарников, где стаями обитали и кормились куропатки. К его радости, они были на месте. На земле он застрелил трёх крупных белых куропаток и на лету ещё двух. Он привязал по две-три куропатки за ноги на каждый конец веревки, закинул веревку на плечи и направился к скалам недалеко от берега, где осенью удачно поохотился на кабаргу. На знакомых скалах он издали увидел небольшое стадо горных козлов. Взрослые козлы были массивны, тяжелы, с огромными, закрученными назад рогами и донести их до дома легко и быстро будет просто невозможно. Ариану долго пришлось приближаться к ним на расстояние выстрела, чтобы свалить одного из козочек весом не более 35-40 килограммов. Козочку он положил себе на плечи, а куропаток пришлось подвесить к ремню. Представив себя со стороны, Ариан вспомнил Робинзона Крузо и рассмеялся. Сначала он отнёс их домой, затем сходил за зайцами. К тому времени наступил полдень.   

               
        5
  На трассе было мало машин. Видимо, потому, что было воскресное утро и люди отсыпались после рабочей недели. Благодаря этому Павел гнал свой джип на предельной скорости и к Ариану приехали около часа дня.  Он был дома, готовил себе обед. Увидев машину Павла, он выскочил на улицу. Когда из машины спрыгнула собака, он понял, что вернулась Мария и привезла ему охотничью собаку. От неожиданно нахлынувшей радости он чуть не запрыгал как мальчишка. Собака стремительным бегом подбежала к нему и, не останавливаясь, быстро унюхала его запах и помчалась дальше. В восторге от свободы и от близости тайги, которая для неё означала только охоту и азарт, она стремительно носилась по кругу, показывая себя и свои способности новому другу-охотнику..
Ариан с улыбкой подошел к машине, почтительно поздоровался с супругами и помог Марии сойти на землю, затем взял из машины её багаж - две большие и тяжелые  матерчатые сумки с продуктами и подарками.
Поговорив немного о том, о сём на ходу и в домике, женщины из привезённых с собой продуктов принялись готовить обед. Ариан хотел принести из сарая свежее мясо для гуляша или жаркого, но Наталья остановила его со словами о том, что им некогда засиживаться, надо пораньше вернуться домой, чтобы подготовиться к новой рабочей неделе. Павел хотел проинструктировать Арина насчет собаки и мужчины вышли на улицу. Собака уже имела кличку и она была непривычная - Байлай. С двумя звонкими гласными произносилась она ясно, чётко и была слышна очень далеко, что весьма неплохо для тайги. Ариан подумал, что на местном диалекте или на бурятском языке она, наверное, означает что-то определенное или имеет какое-то значение, а оказалось всё просто: это слово состоит из двух сокращенных слов: Байкал и лайка, получается Байлай. Ариан удивился тонкости ума того, кто придумал собаке такую кличку: звонкую, ласковую и очень похожую на команду. Павел ещё рассказал (ссылаясь на прежнего хозяина пса) о том, чем, как, когда кормить Байлая, где лучше устроить ей конуру, как утеплить её домик, на что способна и не способна она на охоте и о многом другом.
- А нужно её привязывать или сажать на цепь ночью или когда приезжают гости, которые для неё будут чужаками? - спросил Ариан в конце инструктажа.
- Не нужно. Она же не сторожевой пёс. Охотничьи собаки ценят свободу превыше всего. Она никуда не убежит, а после первой удачной охоты привяжется к тебе со всей собачьей преданностью. Чужих не будет кусать, если эти чужаки не начнут угрожать тебе или ты сам не призовёшь её на помощь, - сказал Павел посмеиваясь. - Лайка обучена охотиться на зверей и птиц.
Ариан, внимательно послушав характеристику собаке, остался очень доволен выбором Павла и сердечно поблагодарил его. Чтобы не остаться в долгу, он закинул в машину трех куропаток и козу. Павел снова стал отказываться, однако Ариан кивнул на взбудораженную лайку:
- Дай Байлаю возможность завтра же поохотиться, а то ей придется три дня сидеть без дела, - засмеялся он, -  пока мы с Марией не съедим заготовленное впрок мясо.
- А-а, ну тогда другое дело. А ты, Байлай, не подведи меня, - сказал Павел, глянув на собаку. Она завиляла хвостом, говоря как бы: "Замётано. Сделаем"
За обедом Наталья спросила у Марии и Ариана, не хотят ли они встретить Новый год в городе вместе с ними? Ариан поблагодарил супруг и отказался сразу, ссылаясь на то, что  у него ключи от обоих домиков, и если вдруг, воспользовавшись новогодними каникулами, на охоту и рыбалку приедут генералы из военного округа, то они не смогут войти в домики и рассердятся, а это чревато для него не очень приятными последствиями. Отказ был принят как уважительная причина. Теперь все взоры обратились к Марии. Она подумала и сказала, что хочет встретить Новый год здесь, с Арианом.
- И ещё с охотником Байлаем, -  с улыбкой добавил Ариан. Все засмеялись.
Вскоре, пожелав таежным жителям приятных новогодних праздников и хорошей погоды, Наталья и Павел уехали. Проводив их, Мария и Ариан вернулись в теплый дом.


               
        Глава 32               
        1
        Ариан нежно обнял Марию, поцеловал и сказал, что и ему очень хотелось встретить Новый год с ней, вдвоём.
- А теперь позволь мне вручить тебе мои новогодние подарки, - сказала Мария и из одной сумки вытащила и подала ему охотничьи нож, охотничьи перчатки и ошейник для Байлая.
Ариан был безумно рад этим подаркам, особенно ножу.
- Милая, как это у тебя получается я не знаю, но ты всегда точно угадываешь мои самые заветные желания, - произнёс он тихо и, нежно обняв её, прижал к груди. - С тех пор, как я начал охотиться, часто думал о такой охотничьей собаке и, конечно, о таком ноже. Мне казалось, что это недосягаемое желание. И вот, ты угадала моё желание. Спасибо, милая. - Затем он разжал объятия, отошел на шаг назад и посмотрел в глаза Марии. - Милая, а теперь, с твоего позволения, вопрос.  Этот вопрос я  хотел задать тебе ещё тогда, когда ты сказала, что хочешь показаться врачу. Но при гостях было как-то неудобно. У тебя какие-то проблемы со здоровьем? Что сказал врач?
- Мне надо было проконсультироваться с гинекологом, - ответила Мария с улыбкой. - Дело в том, что в последнее время меня часто тошнило, были и другие признаки...
- Ты знаешь, милая, мне очень хочется услышать, что ты  беременна, - произнёс он, растягивая, выделяя каждое слово. Мария улыбнулась и, тоже растягивая каждое слово, сказала:
- Женщина-гинеколог  мне  сказала:  "Ты  беременна  и  беременность  проходит  нормально".
Ариан сначала потерял дар речи. Он просто стоял и смотрел на Марию. Затем, не дожидаясь, когда речь вернётся  к нему, он страстно обнял её, расцеловал, и, прижимая к груди, поднял её и закружился по комнате.
- Я так счастлив. Я благодарен судьбе за то, что встретил тебя и у меня благодаря тебе, снова будут дети...  Я снова обрел смысл жизни, - сказал он, остановившись. - Я тебя очень люблю.
- Я тоже очень счастлива, - сказала Мария. - Я уже не надеялась, что когда-нибудь смогу стать матерью. И эту радость мне подарил ты, мой хороший. Я тебя тоже люблю.
Их губы слились в долгом поцелуе...

               
        2
Позже, присоединив к офицерскому ремню охотничьи ножом, Ариан вышел на улицу, чтобы покормить Байлая и обустроить её жизнь в таежном краю. Собака ела мясо и грызла кости с большим аппетитом, то и дело поглядывая на своего нового хозяина, который с великолепным ножом на поясе выглядел как настоящий охотник. Ариан присел на корточки, ласково погладил её и с душевной теплотой произнёс:
- Я рад тебе, мой друг. Теперь мы с тобой будем неразлучны и на охоте, и на рыбалке. Мне так не хватало тебя. И моя красавица жена догадалась об этом и привезла тебя. Ешь, ешь досыта, потом я принесу тебе теплую воду для питья. - Он встал и начал из досок и жердей сооружать возле сарая просторную конуру. Соорудив её к вечеру, он принёс из дома большие полиэтиленовые и пластиковые мешки и ими обшил конуру изнутри, чтобы собаку не продуло холодным ветром. Затем из второго домика принёс куски старого солдатского одеяла, которые, по всей видимости, служили половой тряпкой, тряпками для вытирания пыли и, может быть, для мытья и обтирания сапог. Ими он утеплил стенки конуры, а оставшиеся положил на дно большой картонной коробки, которую также обнаружил во втором домике. Чтобы собаке было удобно выходить и входить, и лечь в коробке, Ариан срезал сбоку  широкую полоску. Теперь Байлаю никакие морозы и ветры не были страшны, и было удобно спать. Не конура, а люкс в трёхзвёздочном отеле. Как только Ариан закончил все работы, Байлай, уже управившись с едой, скучавшая невдалеке, подбежала и залезла в свой домик. И не вылезала оттуда. Ариана это очень рассмешило. Смеясь, он нагнулся и посмотрел в конуру. Собака лежала, положив голову на передние лапы, и о чём-то мечтала.
- Ну, я рад, дружок, раз нет от тебя никаких претензии на качество моей работы, - сказал Ариан и пошел домой, к своей любимой жене.

               
        3
Эта ночь для Ариана и Марии была особенной. Они любили друг друга с той страстной любовью, с которой любят друг друга люди, которые раньше ненавидели друг друга, и вдруг поняли, какую ужасную ошибку они совершили, едва не потеряв друг друга безвозвратно; поняли, что эта ненависть возникла не из их естества и не в их сердцах, не в их душах;  поняли, что они просто были ослеплены духовной слепотой своих обществ, были заражены древним вирусом ненависти друг к другу представителей двух мировых религии, возникшим на заре становления и распространения этих религии, разделившие миллионы людей на две противостоящие цивилизации, на два непримиримых мира. Они любили друг друга и как люди, которые познали цену жизни и смерти, побывали на пороге смерти и поняли, как бесценна жизнь, и особенно та, которая наполнена любовью...
В промежутках страстного слияния тел и сердец, они засыпали коротким, но глубоким сном, а если сон не шел, то делились своими сокровенными желаниями и мечтами. Теперь уже как муж и жена. Мечтали о будущем своего ребёнка, думали о его имени, решили, что если родится девочка, то имя ей даст она, а если родится мальчик, то имя ему даст он. Они мечтали также о своём доме, который они построит здесь же, на берегу Байкала, если разрешат власти и военные организации. Заснули они в объятиях друг друга только под утро.
               
        4
Ариан спал крепким сном, совершенно забыв обо всём на свете, в том числе и о своей собаке. Но Байлай не забыла его, к тому же ей очень хотелось есть. Ближе к полудню она сначала поцарапалась об дверь, затем встала на задние лапы у окна, постучала о стекло и потихоньку поскулила. Ариан проснулся и осторожно, чтобы не разбудить Марию, выскользнул из-под теплого одеяла, подошел к окну и помахал рукой Байлаю, мол, не скули, сейчас он организует ей утреннюю трапезу.
Шел снег. Но это ещё не был сильным снегопадом. Ветер дул с севера и было довольно холодно. В такую погоду, как уже заприметил Ариан, куропатки прятались под кустами, зайцы сидели под ёлками, а копытные животные держались группами поблизости скал, чтобы в случае неожиданного урагана укрыться в их подветренной стороне, и к ним можно было подобраться незамеченным очень близко; словом, был день гарантированной успешной охоты. Он решил быстро перекусить и сходить на недолгую, но удачную охоту. Ему не терпелось испытать и способности своей собаки.
Готовой еды для собаки у него не было, кроме обглоданных костей. Поэтому в сарае он отрезал лапки зайцев и ножки оставшихся куропаток, затем, пока Байлай грызла кости, быстро смастерил маленький костерок у двери сарая и подпалил густые оперения ног куропаток и мех заячих лап. Лайка пожирала их с таким аппетитом и удовольствием, что его хвост радостно "танцевал твист" без остановки.
Ариан быстро перекусил тем, что оставалось на столах от вечерней трапезы, поцеловал проснувшуюся жену в щечку, быстро объяснил ей ситуацию и отправился на охоту. Сегодня он выглядел как заправский охотник: с настоящим охотничьим ножом на поясе, сопровождаемый профессионально обученной  сибирской охотничьей лайкой. В кустарниках у болот Байлай самолично поймал одну крупную куропатку и принес в зубах ещё трёх, подстреленных Арианом. А у скал она загнала небольшое стадо маралов на открытую площадку, где Ариан стоял наготове. Он застрелил не очень крупного самца. По дороге домой Байлай поймал зайца-беляка, которого Ариан с маралом на плече не смог бы застрелить. Все эти трофеи оказались у них всего за каких-то два-три часа!
- Дружок, спасибо за службу! На сегодня хватит. Ты сегодня показал свой профессионализм и доказал свою профпригодность, - со смехом сказал Ариан собаке. - А зайца тебе придется донести до дома в зубах, потому что у меня нет ни лишних рук, ни верёвки.
Байлай поняла его и несла мёртвого зайца, который, видимо, скончался от разрыва сердца от страха, в зубах до двери сарая. Но как только бросила его на землю, заяц вдруг ожил и рванул в лес. Байлай, рявкнув  "Ах ты, плут!", метнулась за ним. Они в мгновение ока скрылись за деревьями. Такое комедийное зрелище Ариан видел впервые в жизни и хохотал до колик. Когда он развесил куропаток и приготовил тушу марала для освежевания, вернулась Байлай. Она была зверски усталая, но довольная. Плутоватый заяц дергался у неё в зубах. Ариан полоснул ножом зайца по шее и только после этого собака разжала зубы. Так она познала невероятную хитрость беляка на горьком опыте. Позже, когда Ариан позвал Марию, чтобы она забрала требухи, и она подошла с большой кастрюлей, он рассказал ей о приключении Байлая во всех комических красках. Мария смотрела на устало сидящую на задних лапах лайку и тоже смеялась от души. Потом она присела рядом с Байлаем и нежно погладила её по голове и по спине. Ласки женщины понравились собаке и она несколько раз лизнула её руку.
               
        5
        Вечером Ариан принёс из сарая срубленную ёлочку и Мария начала развешивать на неё привезенные Петром игрушки и гирлянды из цветных лампочек. Повесив последние, она пригорюнилась. Заметив это, Ариан оставил чистку ружья, подошел к ней и поинтересовался причиной расстройства.
- Я зря, наверно, повесила лампочки, ведь у нас нет света, - сказала Мария, растроенно глядя на гирлянды.
Ариан засмеялся.
- Милая, милая, ты не зря устроила всю эту красоту. 31 декабря я схожу к своим друзьям-волкам и попрошу их помочь нам с аккумулятором. Думаю, они обязательно помогут.
Мария уже знала историю с волками, поэтому тоже засмеялась
- Хорошо, милый. Такие умные звери действительно могут помочь. Посмотрим, смогут ли они достать для нас аккумулятор...
 

 
        Глава 33               
        1
Буран начался резко около полуночи. По шуму леса, вою ветра и реву самого бурана было ясно, что он страшный. В такую погоду человеку без крайней нужды нельзя было выходить на улицу, чтобы его не унесло ветром в неизвестном направлении. В яростном снежном вихре можно было заблудиться всего в десяти шагах от домика и замёрзнуть насмерть. Мария про себя порадовалась, что она, вспомнив совет Ариана, купила в городе и привезла с собой горшок для взрослых. Теперь ночью не было нужды ей выходить на улицу, заставляя Ариана сопровождать её, тем более сейчас, когда из-за беременности позывы были довольно часты, особенно в такую ужасную погоду.
Утром,  посмотрев  в  окно,  Мария  ужаснулась.  Снежная буря  была такая, что казалось, будто их домик стоит в голой степи: через снежную пыль не видно было даже тех сосен, которые стояли в десяти шагах от окна. Буран бушевал и весь день, всю следующую ночь и до вечера 31 декабря.
Только к вечеру последнего дня старого года погода немного установилась.
- Кажется, буран устал бессмысленно буранить и буянить, - засмеялся Ариан, войдя с улицы. Он выходил кормить собаку.
- Как наша Байлай? Бедняжка, не замерзла?
- Она чувствует себя хорошо. Я ведь конуру изнутри обшил пластиковыми пакетами, чтобы  её не продуло холодным ветром, потом утеплил старым солдатским шерстяным одеялом. Кусок одеяла положил даже на пол, чтобы ей было тепло и мягко.
- О, как ты хорошо обустроил её быт! Она, наверно, безмерно благодарна тебе, - засмеялась Мария.
- Разумеется. Обцеловала меня всего... Но мне очень хочется, чтобы быстрее обустроить наш быт, чтобы тебе, а затем и нашему малышу было хорошо и приятно жить здесь, в царстве первозданной природы.
Мария с ласковой улыбкой молча подошла к нему, обвила его шею своими мягкими руками и поцеловала его в губы долгим призывным поцелуем...

               
        2
Когда сгустились сумерки и Мария, встав с постели и одевшись, зажгла лампу, Ариан тоже встал, надел бушлат и, сказав жене, что пошел к своим друзьям-волкам за аккумулятором", вышел на улицу. Аккумулятор находился во втором домике. Через минут десять он вернулся с ним под мышкой.
- Вот как теперь не поверить сказкам? - засмеялась Мария.
Ариан повозился немного с проводами и клеммами и вдруг на ёлочке вспыхнули разноцветными огоньками гирлянды. В домике, словно по волшебству, сразу стало уютно, весело и радостно. Мария, оставив на время стряпню у печки, ходила вокруг сверкающей ёлочки и радовалась как ребёнок. Ариан включил радиоприёмник и на одном из каналов поймал предновогодний концерт детских коллективов. Дети пели старую добрую советскую песню "В лесу родилась ёлочка". Ариан вспомнил полузабытую вечеринку у одного из курсантов академии, москвича, где маленькие дети офицеров водили хоровод с этой песней вокруг ёлочки. Он рассказал об этом Марии. Потом Мария спела, аккомпанируя себе на гитаре, немецкую рождественскую песенку «O Tannenbaum, о Tannenbaum», следом за ней Ариан спел популярную народную афганскую  песенку, которую также поют в новогодних праздниках. Тут Мария вспомнила о новогоднем столе и поспешила к печке, чтобы успеть к 12 часам ночи приготовить немецкие блюда - картофельный салат и жаренную куропатку, вместо традиционного гуся, поскольку его она под рукой не имела.               
        Ариан вышел на улицу, чтобы покормить Байлая и принести дрова. Притихший было ветер снова набирал силу, смешивая черное небо с обжигающе-колючей снежной пылью. Ариан не мог понять: идёт ли снег или это сильные потоки ветра поднимают снежные хлопья с поверхности земли. С трудом дойдя до конуры, которая содрогалась при каждом сильном порыве ветра, он не обнаружил в ней Байлая. От страха за свою собаку, которую он уже успел полюбить, у него похолодело внутри.
- Байлай! Байлай! - закричал он, оглядываясь вокруг. Собаки нигде не было видно. Он так расстроился, что забыл и о празднике, и о дровах и даже о своей безопасности. Он стоял и не знал что делать, где искать своего четвероногого друга. Вдруг на него налетело какое-то черное, тяжелое бесформенное чудище и сбило его с ног. Оно облепило его всего, и так умело, что он не мог ни встать на ноги, ни отбросить его от себя. Чудище, надувшись от натуги, тащило его в лес. Ариан впервые в жизни испугался так сильно, как не пугался даже тогда, когда ракета "Стингера" попала в его истребитель. Неожиданно до его слуха донесся яростный лай собаки. Он успел только подумать, что это Байлай, как чудище, оттаскиваемое кем-то в сторону, отлепилось от него. И тут он разглядел Байлая. Это она, вцепившись в чудище зубами и упираясь всеми четырьмя ногами о твердь земли,.........................
 
               
       
        3
В 23 часа по местному времени они сели за стол, чтобы отблагодарить уходящий год, своеобразным узелком связавший их судьбы, сложнейшие судьбы представителей двух народов, двух религий, двух цивилизации и двух миров, и, конечно же, отблагодарить своих друзей из Иркутска, бескорыстно и с душой помогающих им преодолеть горести судьбы и трудности на новом местожительстве, а также приютившую их Россию, необъятную родину великих народов истории - славян и тюрков, а также многих других замечательных и гордых народов, и затем хорошо поесть, потому что с обеда оба ничего не ели из-за приятных хлопот. На праздничном столе появились не только пахнущие невероятно вкусно куырдак из требухи, немецкий картофельный салат, жаренная куропатка и прилагающиеся к ним продукты, но и бутылка шампанского и две бутылки сухого вина, которые привёз им Петр.
         Сначала они встречали Новый год по байкальскому времени, затем по афганскому,  потом по российско-московскому времени. Танцевали под мелодии, которые звучали по транзистору.
         Далеко за полночь, устав от нескольких встреч Нового года и веселого празднования его прихода на Землю и в их семью, Ариан и Мария выключили транзисторный радиоприемник и, обнимая друг друга и целуясь, упали на топчаны. Встречать Новый год по швейцарскому времени у них уже не было сил. В наступившей тишине они вдруг услышали устрашающие звуки нового урагана. За стенами их домика он ревел, свистел, грохотал как какое-то жуткое мифическое существо, которое словно вознамерилось разрушить всё на земле, смешать сушу с морями и океанами, небо с землею, людей с животными и зверями, и из этой массы сотворить нечто новое...

               
        4
Марии стало страшно и она глубже окунулась в объятия Ариана.
- Ариан, мне страшно, - прошептала она. - На улице происходить что-то невообразимое. Этот ужасный ураган не сломает наш домик?
- Не бойся, моя милая. Домик построен настоящими армейскими мастерами, выстоит. А Природа знает что делает, и знает пределы всему. Побушует ураган несколько дней, в лесах и на полях, в селениях и городах сломает, разметает всё гнилое, засохшее, старое, обветшалое, грязное, ненужное, и выдует, вынесет их вон и успокоится. И наступит яркий, чистый и прекрасный солнечный день, -  сказал он и умолк.
        Мария молчала, думая над его словами. Ариан после недолгих размышлений заговорил снова. - Вот такому бы урагану пронестись в сознании всего человечества. Оно, по моему убеждению, засорилось настолько, что уже пора бы произвести в нём генеральную уборку. Какие гиганты мысли и мудрости жили в древности. Триста-четыреста лет до нашей эры или почти две с половиной тысячи лет назад - Платон, Сократ, Аристотель, Гиппократ, Архимед, Пифагор, Геродот, Софокл, Еврипид, Аристофан в Древней Греции, пятьсот-шестьсот лет до нашей эры - Конфуций и Лао-цзы в Древнем Китае, Будда в Древней Индии, три тысячи лет назад - гений мировой литературы Гомер, автор эпических поэм "Иллиада" и "Одиссея", почти пять тысяч лет назад - первые гении в истории человеческой цивилизации - Заратуштра или Заратустра в Древнем Иране, пришедший туда из Сибирской Тартарии, и Имхотеп в Древнем Египте. Они сотворили такие гигантские творения, высказали и оставили человечеству такие гениальные мысли и учения, что современным гигантам мысли, архитектуры, богословии и философии и не снились. Это был чистый разум человечества, разум высочайшего развития и качества, основанный на естествознании и природных явлениях, блистательное сознание как чистейший золотой самородок. Если бы сегодня вдруг всё человечество обрело то самое сознание, которым обладали только лишь эти гении древности, то совершился бы грандиозный переворот на всей нашей планете...  Заодно и вся планета очистилась бы от человеческой глупости, мерзости и всякой мрази. Я не понимаю, почему за последние три тысячи лет в среде человечества не появились хотя бы по три миллиона Сократов, Аристотелей, Гиппократов, Конфуциев, Будд и Заратуштров? Почему на одного умного приходится тысячи дураков и сотни мерзавцев, которые только и думают, как погубить этого одного умного и избавить от него человечество. И, как мне кажется, это не случайность, а закономерность. Потому что это происходит из века в век в течение тысячелетий человеческой истории.  А как было бы замечательно, если каждый человек планеты был бы уникален, талантлив, честен и стремился сделать что-то, что ещё больше улучшит жизнь людей на Земле и породу самого человека...
Ариан, как будто замечтавшись, замолчал и долго лежал без единого движения. Мария, осмысливая сказанное им, тоже молчала. А за стенами продолжал реветь сибирский буран. Но он теперь для них не имел никакого значения, потому что они знали, что он когда-нибудь закончится. Для них сейчас важнее было другое. И им было не до страха.
- Ариан, я когда-то, ещё в институте, интересовалась Заратустрой и зороастризмом, но теперь всё забыла. Это ведь было религиозное учение, да? - спросила Мария, прервав затянувшуюся паузу.
- Верно.... Зороастризм — самое древнее религиозное учение и самая древняя из мировых религий.  Он оказал на человечество огромное влияние, больше чем какая-либо другая вера. Зороастризм был религией многих государств Азии, существовавших почти непрерывно с шестого века до нашей эры по седьмой век нашей эры, оказал серьезное влияние на психологию народов Ближнего и Среднего Востока. Не случайно многие из важнейших  доктрин зороастризма заимствованы иудаизмом, христианством, исламом. Он, по сути, определил вектор развитя человеческого сознания и даже всей человеческой цивилизации. Вот послушай, какие заповеди оставил Заратуштра человечеству, руководство которыми дает каждому человеку возможность прийти к своей цели. Это три морально-этических принципа, которые выражаются тремя авестийскими словами: ХУМАТ, ХУКСТ, ХУВАРСТ, что в переводе означает Благая Мысль, Благое Слово, Благое Дело. Священная молитва Виспа Хумата провозглашает: «Все добрые мысли, добрые слова и добрые дела совершаются через знание и ведут к лучшему существованию, а все злые мысли, злые слова, злые дела происходят без знания и ведут к худшему существованию». Эта короткая молитва из священной Авесты представляет суть Зороастрийской религии: мысли, слова и дела формируют поведение и характер человека. Или, например, провозглашенные им многие тысячелетия назад свойства, которыми должны обладать люди, стремящиеся к истине и счастью.  Вот послушай. Это
•   радость к жизни, наслаждение жизнью;
•   благое  продолжение  рода  (рождение и воспитание детей), укрепление  семьи, передача традиций;
•   любовь ко всему живому;
•   активная деятельность,  энергия,  воля,  сила, направленные на творчество  и  борьбу  со злом (праведный труд);
•   стремление  к познанию и осознанию  законов  мироздания,  поскольку  знание  -  орудие правды, а практика как критерий истинности вещей, помогающая срывать маски со зла, разоблачать его;
•   борьба против  бездумной  веры, глупости, тупости, фанатизма;
•   умение создавать вокруг себя  благодетельный мир, гармонию, стремление не к расколу, а к объединению с другими людьми (достижение коллективной целостности);
•   контроль над собой, удаление злобы, соблюдение клятв, преодоление страхов, особенно страха смерти, борьба с бездушием, зломыслием, гордыней, похотью и безверием, преодоление гнева и безразличия, борьба со смешением добра и зла.
        Зороастризм определяет также и главные черты характера, которыми следует обладать человеку.  Это доброта, великодушие, доброжелательность, благородство, правдивость, праведность, щедрость, честность, упорство, старание, уверенность, благодарность, миролюбие, гостеприимство, удовлетворенность тем что имеешь (довольство малым и довольство своей судьбой), чувство меры, взаимопомощь и помощь другим, трудолюбие, профессионализм в своей деятельности, исполнение долга, миротворчество, милосердие, творчество, оптимизм, защита земли, неустанная борьба с теми людьми, которые оскверняют землю хищническим подходом к богатствам природы и тем самым разрушают саму Природу, лишая человечество возможности жить нормальной жизнью и вообще существовать на земле.
        Мария была потрясена услышанным. Она больше не задавала вопросов, потому что всё было предельно ясно. Заратустра для неё стал самым гениальным из всех гениев человечества. Её потрясение было настолько сильным, что она почувствовала невероятную усталость и заснула. Заснула в объятиях мужа, забыв даже сказать ему обычное пожелание спокойной ночи. Ариан почувствовал и её усталость, и её неожиданный провал в глубокий сон. Он понял её и улыбнулся.
 
               
        5
Утром первой проснулась Мария. Оставаясь в теплой постели, она снова размышляла о своём ребёнке и о том, какое дать ему имя. Она перебирала в уме сотни самых красивых мужских и женских имён. И европейских и азиатских, из исторических имён, из имён  литературных героев. Несколько имён ей нравилось больше всего. Она решила о них сказать Ариану, когда он проснётся. Она повернула голову к его лицу, чтобы посмотреть: спит он или нет. От этого движения он проснулся.
- Доброе утро, любимая, - сказал он спросонья, - обнимая и прижимая её к своей груди. -  Моя сладкая девочка.
Мария тихо засмеялась, представив себя юной девушкой, лежащей в объятиях зрелого мужчины. Ей нравилось, когда он называл её "сладкой девочкой".
Он нежно погладил её округлившийся живот, -  Моя беременная жена... Как себя чувствуешь, милая?
- Хорошо.
- А как чувствует себя наш малыш?
- Тоже  хорошо.  Он сейчас спит.                - Ты  вчера  заснула  так  неожиданно,  что  я  не  успел рассказать тебе  ещё  кое о чём, - засмеялся
- Хорошо, что мы с тобой знаем заповеди Заратуштры и принципы буддизма. Они помогут нам правильно жить и воспитывать наших детей, - сказал он.
- Только теперь я поняла, насколько мудры были азиаты и насколько важна Азия для всего мира и человечества, - промолвила Мария. - Давай по ним и будем жить сами и воспитывать своих детей.
- Давай! А сколько детей ты хотела бы иметь?
- Троих.
- Почему троих?
- Потому что цифра три мне нравится, и она сакральная, - ответила Мария.
- Вот этого я не знал. Расскажи мне об этом.
- С тройкой связано многое. Например, вера, надежда, любовь; прошлое, настоящее и будущее; небо, земля и человек на ней. В литературе - завязка, кульминация, развязка. В человеческой жизни - мать, отец и ребёнок. Это и число удачи. -  О религиозных значениях числа Мария умолчала, чтобы не раздражать Ариана, да и сама уже не хотела вспоминать о них, раз уже решили покончить с этим.
- Понятно.Тогда я согласен иметь трёх детей, - улыбнулся он. Он хотел сказать, что у него и с прежней женой было трое детей, но передумал. Зачем лишний раз ворошить прошлое.
- И всем троим дадим такие красивые имена, которые будут нравиться и нам, и самим нашим детям. Да?
- Согласен. Как говорят, правильно подобранное имя становится для человека своего рода талисманом удачи...  Мне хотелось бы, чтобы наши дети не только продолжили нашу с тобой жизнь, но были лучше, чем мы, стали лучшими представителями всего человечества, оставили после себя такой добрый след, чтобы и через много-много лет после их смерти люди вспоминали их с благодарностью.
- Милый, но ведь не всем это дано... Я имею в виду осмыслить глубоко и понять ясно, во имя чего человек рождается на свет, каково его предназначение в этом мире и что ему следует сделать, чтобы всё это осталось на века и служило на благо людей.
-       Дорогая моя, если человек в здравом уме, хорошо воспитан и образован, то рано или поздно он однажды обязательно задумается о смысле жизни человека на Земле и задастся всеми этими вопросами. А заметный и добрый след после себя может оставить даже ребёнок. Вспомни японскую девочку из Хиросимы, пострадавшую от взрыва атомной бомбы. Незадолго до своей смерти от рака она услышала легенду, согласно которой ей нужно сделать 1000 бумажных журавликов, чтобы исцелиться от смертельной болезни. И она сделала 1000 журавликов. И стала символом надежды и неприятия ядерной войны.
Мария, глядя на Ариана влюбленными глазами, с ласковой улыбкой спросила:
- Милый, а какой след оставим на Земле мы с тобой?
Ариан поднял глаза на потолок, потом устремил свой взгляд через окно на небо, подумал и сказал:
-  Над этим вопросом я задумался во время охоты, за несколько дней до твоего возвращения. Тебе может показаться моя мысль чересчур самонадеянной, самодовольством, но я этому верю. Я подумал, что мы с тобой на этом свете, на Земле оставим добрую легенду, которая будет жить долго-долго...  Легенду о мусульманине и христианке, которые в то время, когда в мире полыхали пожары локальных войн, а взаимная ненависть между христианами и мусульманами начала зашкаливать, полюбили друг друга чистой и глубокой любовью, создали семью и, несмотря на осуждение своих единоверцев, живя в полной изоляции от цивилизации, живя жизнью самых обездоленных людей, родили и вырастили прекрасных и талантливых детей. И потом о нас с тобой выходит книга, она переводится на многие языки мира. После этого все мусульмане и все христиане во всем мире задумываются над своими неблаговидными делами и, застыдившись их, навсегда устраняют из жизни человечества тлеющий очаг войны между двумя цивилизациями, между двумя противостоящими мирами.
Мария очень внимательно слушала эту легенду, на её глазах навернулись слезы. Она повернулась к мужу, посмотрела ему в глаза, затем обняла его и тесно прижалась к его груди. Оба долго молчали, а затем она тихо промолвила:
-       Милый, мне нравится эта легенда... И я верю, что она действительно будет жить долго-долго после нас, и после наших детей, потому что она дает человеку настоящую веру...


               
                Эпилог
 
Прошло несколько лет. Было лето. Недалеко от охотничьих домиков вырос небольшой красивый дом на двух уровнях, обнесённый аккуратным невысоким забором из штакетника. У ворот забора стоял военный внедорожник Уаз-469.  У входа в дом был цветочный палисадник с розами и флоксами, похожими на ромашки. Вход сторожила большая собака, похожая на матёрого волка. Рядом с домом был приусадебный участок, огороженный невысоким забором из сетки рабицы.  Здесь росли яблони и груши местных сортов, а внизу земляника, флоксы, многолетние рудбекии, а в соседних грядках  капуста, баклажаны, зеленый лук, петрушка и другие овощи, которые прижились здесь.
По узкой тропиночке между грядками с земляникой мелкими шажочками ходил красивый малыш полутора лет. Иногда он опускался на корточки и сидел, опираясь локтями о колени, и вытянув шею, внимательно осматривал куст с множеством красных ягод. Недалеко от него ходила Мария с корзиной, собирая самые спелые ягоды, чтобы приготовить сок для детей. В глубине сада Ариан из шланга поливал грядку с капустой. Мария вдруг остановилась, разогнула спину и огляделась по сторонам. Ариан заметил это и тоже посмотрел по сторонам.
- А где старшой, Мария? - спросил он. -  Как бы не ушел он к берегу!
- Сейчас посмотрю! А ты последи, пожалуйста, за ним, - кивнула она головой на младшего  и пошла к дому.
Их четырехлетний сын-первенец сидел на диване в углу просторной гостиной с кухней. Положив большую, прекрасно иллюстрированную книгу «Западновропейское искусство» на колени, он внимательно рассматривал одну иллюстрацию.
Мария тихонько подошла к нему и посмотрела на иллюстрацию. Сын смотрел картину Питера  Брейгеля  «Притчу о слепых». Он взглянул на мать снизу вверх и спросил:
- Мама, посмотри: на этой картине одни только слепые!
- Да, ты правильно заметил, сын:  все они слепые, - подтвердила Мария.
- А куда они идут?
- К пропасти, вернее к крутому берегу реки. Но они не видят, не знают и не чувствуют, какая опасность их ожидает впереди. Видишь, передний слепой уже упал в реку.
- И что, они все поп;дают в реку и утонут? - снова спросил любознательный мальчишка.
- Конечно, упадут и утонут, если их никто не спасёт.
- А зачем такую грустную картину нарисовал художник?
- Видишь ли, сын, великий художник в этой своей картине хотел сказать, что слепые не должны доверяться слепому же поводырю, потому что слепой поводырь когда-нибудь обязательно приведёт их к глубокой яме или реке, и в конце концов к смерти, - пояснила Мария, произнося слова медленно, каждое из них выговаривая чётко. -  Другими словами, художник здесь отразил образ человечества, утопающего во тьме, если он не идёт по правильному пути.  А ещё более глубокий смысл этой картины в том, что слепые – это не только те, у кого с детства отсутствует зрение, но и те люди, которые глупы и не очень разборчивы, которые  бездумно, слепо следуют за кем-то, слепо веря ему. А этот "кто-то" может быть очень нехорошим человеком, обманщиком, преступником... А чтобы не быть таким глупым, нужно много читать, много знать, уметь думать и анализировать. Вот эти книги, а они очень умные книги, написанные умными, талантливыми людьми, - Мария рукой указала на низкие стеллажи с книгами, которые дети могли запросто достать руками с пола, - мы с папой купили специально для тебя и твоего братика, чтобы вы читали их каждый день и тоже стали умными и талантливыми. А умные люди никогда не будут доверяться слепым или плохим людям. Умных людей никто не сможет обмануть. Ты понял меня, сын?
Мальчик кивнул головой и снова внимательно стал разглядывать картину...





                Конец


Редактор Людмила Михайловна Филатова




Дюссельдорф - Томск, 2006- 2017.