Мишкина любовь

Мишкина любовь
      Школьники пололи свеклу. Это было в 42-м году. Каждому полагалось пройти два рядка от начала поля, до горизонта. Девочка полола медленнее всех. Ее стыдила пионервожатая. Говорила: "А как там нашим бойцам на фронте?!" Девочке было стыдно. Она изо всех сил старалась не отставать, но отставала все больше. Это был позор, она была самая последняя, ее полагалось исключить из пионеров. Вдруг несколько метров ее рядков оказались прополоты. Кто-то, должно быть, по ошибке прополол. Она обрадовалась, пробежала эти чистые от сорняков метры и оказалась почти вровень со всеми. Стала старательно полоть, но снова стала отставать. Вдруг опять - прополотые рядки...
   -Мишка! - Догадалась девочка - Лена. - Вон он полет, только тяпка мелькает. Впереди всех. Вот он опять перескочил на ее рядки...
   Если бы не Мишка, стоять бы ей перед строем, выслушивать, как пионервожатая Аня говорит обидные слова, что она лодырь, забыла, как там нашим бойцам на фронте. А это равносильно измене Родине. Но ведь это совсем не так. Она не забыла, и она не лодырь. Она не может быстрее. У нее тонкие, слабые руки. Она к тому же мала ростом. Самая последняя в пионерском строю. А Мишка - самый первый - большой и, хоть и тощий, но сильный.
   В конце 43-го года Мишка сбежал на фронт. Ему было 15, но в военкомате он сказал, что 16 и что он кончил 8 классов. Так и записали. Поскольку образование 8 классов, послали в школу летчиков. Учить летному искусству молодых курсантов в 43-м году было особо некогда. Вблизи школы находилась железнодорожная станция. Грузить-разгружать военные грузы было некому - все на фронте. А курсанты под рукой. Они погрузят и разгрузят вагоны. Грузить, так грузить! Все для фронта, все для победы! Ребята старались, старался и Мишка.
   Однажды  за особо важную работу им выдали по пол-литра разведенного спирта. А куда его деть? Посуды никакой нет. Кто выпил, кто во что-то налил, кто выплеснул. Мишка выпил - не пропадать же добру. Пустой желудок обожгло, земля ушла из-под ног, упал в придорожную канаву, к утру вмерз в лед. Очнулся в госпитале с воспалением легких и среднего уха. Когда выписался, оказалось, что одно ухо не слышит. Первая же медкомиссия забраковала - в летчики не годится. Отправили на фронт.
   Его ранили в бою на германской земле. Ногу ампутировали в полевом госпитале. Долечился на Урале. Теперь - домой. Как он покажется дома на одной ноге с двумя костылями. Что он будет делать в колхозе? Что скажет Лена?
   Но с Леной все ясно, так он решил. Мишка ей не нужен. Зачем ей, молодой и красивой, инвалид с одной ногой? Он придет и даже не посмотрит в ее сторону, будто и не были знакомы, а, тем более, будто и не любил ее никогда.
   И вот он идет на костылях по улице к своему дому. Навстречу бежит Лена:
   -Мишенька! - обнимает его за шею, прижимается лицом к небритой щеке. Задыхается - Вернулся!
   А он окаменел, стоит недвижим. Ему нечем обнять Лену - руки заняты костылями.
   -Подожди, чего ты? Ну, вернулся, домой вот иду, дай пройти...
   "Как же так, Мишка? А твоя любовь? Я так ждала тебя, Мишка! Я так тебя люблю!" - но все это без единого звука и отступила в сторону...
   "Вот так-то лучше", - сказал про себя Мишка и пошел к своему дому.
   Из всех домов молча, наблюдали. Все знали про Мишкину любовь. Знали, как ждала его Лена. Какие письма писал ей с фронта Мишка. И вдруг такая встреча. Лена к нему, а он как каменный.
   Мать встретила, обняла, заплакала: "Слава Богу - живой" и тут же про Лену: "Что же ты так с ней, Мишенька, Ждала она тебя".
   -Ничего, пройдет это у нее. Зато с инвалидом жизнь коротать не будет. Выйдет замуж. Вон Колька с войны пришел, живой, здоровый. Еще со школы ее любил.
   -Но она-то тебя любит.
   -Забудет.
   Молчит мать, но видно, что не согласна: "Ну и что, что без ноги. Главное - живой".
   А Мишка думает, что он благородный поступок совершает - избавляет Лену от себя, безногого.
   -Дурак ты, Мишка, - наконец, говорит родная мать.
   -Дурак ты, Мишка, - говорит друг Колька, после объятий при встрече.
   Верная подружка Лены, которой Мишка всегда нравился, и та сказала, что он дурак.
   Чем дальше, тем легче на душе у Мишки, и вот он идет на своих костылях к Лениному дому. Ловко взбирается на крыльцо. В сенях - Лена.
   -Дурак я, Лена! - говорит Мишка.
   -Мишенька, как хорошо, что ты это понял! Какой ты у меня умный.