Глава 2

         Человек внезапно открыл глаза и некоторое время с недоумением осматривался вокруг. Ничего из ряда вон выходящего он не узрел. Близлежащий пейзаж был явно знаком, хотя знаком так странно, словно когда-то давным-давно он видел его на фотографии, и вот теперь, сопоставляя оставшуюся в памяти картинку с реальностью, обнаруживал, что не все элементы совпадают в точности, жизнь внесла какие-то новшества.
          "Кажется, это место называется Речной вокзал... — пытаясь вспомнить, человек непроизвольно двигал бровями и наморщивал лоб. — Ну, да, точно, Речной вокзал."
           — Речной вокзал. Вокзал речной. — он будто пытался с помощью повторения двух этих слов обнаружить и вернуть в память напрочь утраченную остальную информацию. — Вокзал речной... Кхм... А интересно получается, если прочитать всё это задом наперёд. Лазков йончер. Йончер лазков. — он улыбнулся. — Забавно. Мало того, что звучит смешно, так сквозь небрежно наброшенную вуаль тут ещё и явно проглядывают зашифрованные имя и фамилия некоего персонажа. Йон Черлазков, прошу любить и жаловать!
          Он вдруг спохватился.
          "А меня-то как зовут?!"
          Некоторое время ушло на попытку вспомнить то, чего в памяти не оказалось.
          "Вот так-то, дорогой мой товарищ Черлазков... — мысленно ахнул человек. — Ну, что же... видимо, я — иностранный шпион, и мои индивидуальные данные известны только в Центре. Так что, милостивый государь, не знаю, как вам теперь и отрекомендоваться... Впрочем, раз уж сложилась подобная ситуация, не будете ли вы столь любезны позволить мне воспользоваться удобным случаем и присвоить ваше ФИО? Иначе как прикажете существовать в этом городе? — он кивнул сам себе головой. — Правильно. Итак, с вашего разрешения отныне я зовусь Йоном Черлазковым. Со всеми вытекающими из этого последствиями."
          Новоиспечённый Йон Черлазков с энтузиазмом хлопнул ладонями по коленкам, затянутым в поношеные джинсы и провозгласил:
          — Ну, что, милостивые государи? Возражений к вышеизложенному не имеется? Вижу, что нет. Вот и славно!
          Йон осмотрел себя и обнаружил, помимо джинсов, хорошую льняную рубашку чёрного цвета с нагрудными карманами, и замшевые серые кроссовки с выглядывавшими из них серыми же носками.
         "Ну, что ж, — решил он, — жить можно."
         Исследование карманов принесло единственный бонус в виде пятирублёвой купюры синего цвета.
         "Небогато мы начинаем наше путешествие." — грустно покачал головой Черлазков.
         Он поднялся со скамейки и направился в сторону автобусной остановки, расположенной неподалёку от двух параллельных мостов через широкую реку, почти сразу же обратив внимание, что сравнительно уверенно ориентируется в этом пока ещё не совсем знакомом месте.
          — Эй, парень! — Черлазков приблизился к подростку, поглощавшему в сторонке мороженое. — Вопрос на засыпку, знаешь ли ты название города, в котором сейчас живёшь? — Йон заговорщически подмигнул, давая понять, что шутит.
          Недоумённо взглянув на незнакомца, мальчик лениво ответил:
          — А чего тут не знать. Сейчас я живу в Новосибирске.
          — Ну, правильно. — отходя, кивнул ему Йон. — Ставлю тебе пять по географии.
          Слово Новосибирск смутно шевельнулось в подсознании, подобно рыбе, не желающей всплывать со дна водоёма. Но, увы, почему-то следом не пришли на ум связанные с этим городом воспоминания. И фигуры друзей, знакомых и родственников не поспешили появиться из глубин забвения.
          Черлазков, тем временем, уже вышел к шоссе и здесь остановился в смятении. Что-то было не так. Память молчала, но ощущение несоответствия впилось в мозг, словно заноза. Йон смотрел на сплошной поток мчащихся мимо автомобилей и искал ответ на не заданный никем вопрос. Как это ни странно, ответ нашёлся.
          "Здесь всё очень серьёзно изменилось. — пришло вдруг понимание. — Было по-другому. Точно! И автомобилей таких у нас не наблюдалось. Это абсолютно чужая техника."
          "Но город-то тот же самый!" — возразил мысленный оппонент.
          "Ага. — согласился Йон. — Город тот же самый, я его уже определённо узнаю."
          Черлазков в задумчивости повернул налево и, пройдя по тротуару, параллельному с автомагистралью, приблизился к газетному киоску, минуя какие-то другие заведения малого формата, расположенные здесь. И опять память не желала вмешиваться в происходящее, хотя ощущение неправильности окружающего пейзажа было подобно тонко зудящему над ухом комару.
          — Разменяйте, пожалуйста. — Йон сунул в окошечко свою синенькую пятирублёвку.
          Киоскёрша выглянула в зияющий прямоугольник и довольно громко воскликнула:
          — Ну чего хулиганим-то? Вроде, взрослый человек, а ведёшь себя, как... как... — не найдя определения, она выбросила купюру наружу и потерялась в глубине киоска.
          "Тут что-то не то." — подумал Черлазков и после паузы заглянул в окошечко.
          — Я не совсем понял, у вас нечем разменять? — поинтересовался он. — Или я что-то неправильно сделал?
          Киоскёрша, внешне, кстати, довольно симпатичная женщина, несколько мгновений всматривалась в белокурого молодого человека, решая, как именно себя вести дальше.      
          — Милый, — сдерживая эмоции наконец ответила она, — ты с луны, что ли, свалился с этими пятью рублями? Мы же, кажется, в двадцать первом веке живём, а ты мне советские деньги суёшь. Ну, где ум-то у тебя?
          — В каком веке мы живём? — машинально переспросил Черлазков и вдруг замер.
          Киоскёрша смотрела на неожиданно изменившееся выражение лица незнакомца и ей, похоже, стало не по себе.
          — Милый... не знаю, что с тобой случилось... но на дворе сейчас две тысячи девятнадцатый год. — участливо признесла она, затем взяла несколько бумажных купюр и показала их Йону. — Вот такие нынче деньги в ходу. А твоя синенькая разве что для коллекционеров сгодится. Уж извини.
          Запихнув ненужную пятёрку в карман джинсов, Черлазков задумчиво отошёл в сторону. Он мучительно пытался вспомнить хоть что-нибудь, хоть какой-то эпизод из своего вчерашнего дня, это помогло бы ему определиться в происходящем. Однако, единственное, что Йон мог сейчас с уверенностью сказать, это то, что до сегодняшнего своего здесь появления он жил не в двадцать первом, а в двадцатом веке! И, стало быть, за спиной у него образовалась пауза длиной как минимум в девятнадцать лет, бесследно канувших в никуда.   
          "С чем я вас и поздравляю. — невесело подумал Йон. — Логично будет предположить, что я нахожусь в своём родном городе. Можеть быть, я прожил здесь всю жизнь. Но в какой-то момент странным образом куда-то исчез... И вот, за прошедшие без меня годы мир несколько изменился. Поэтому всё тут теперь кажется необычным. Хотя, конечно, виноват в этом не город, а я сам."      
          Удивительное дело, но никакой особенной озабоченности Черлазков не почувствовал, хотя впору было серьёзно забеспокоиться, поскольку оказывалось, что в этом мире Йон является абсолютно неестественным элементом, и куда ему тут теперь податься — большой вопрос.
          Черлазков шагал по тротуару, пролегающему рядом с автомагистралью, навстречу городским высоткам. Направление движения, в общем, было знакомо. Но вот сопутствующий антураж... Память неуверенно рисовала что-то серенькое, блёклое, скромное, на фоне косых полосок дождя, в то время как сейчас рядом угрожающе ревело стадо бешеных автомонстров, изгибались влево-вправо какие-то виадуки, или чёрт его знает как называются все эти гигантские бетонные сооружения! Мигали светофоры, спешили куда-то люди...
          Люди тоже виделись не такими, какими их, вроде бы, помнил Черлазков. Но опять-таки разницу уловить не получалось, толком сравнить было не с чем, память подсовывала  расплывчатые силуэты, абсолютно не подходящие в роли образца. Многие прохожие, встречавшиеся Йону, громко разговаривали вслух. Один из них ни с того, ни с сего буквально заорал на Черлазкова:
          — Я же тебе сказал — не надо этого делать! Ты что, русского языка не понимаешь?
         Йон вздрогнул от неожиданности и весь напрягся, в готовности дать отпор. Но дикий прохожий с выпученными глазами миновал его, даже не взглянув. Что же это было? Черлазков присмотрелся внимательнее и вскоре обнаружил — народ вокруг самозабвенно разговаривает с некими маленькими приборами, работающими, скорее всего, по принципу рации. Проанализировав увиденное Йон усмехнулся — всё понятно, ничего сверхъестественного не произошло, в поступательном движении прогресса чего-нибудь подобного и следовало ожидать. 
          Внимание Черлазкова тем временем привлекла группа молодёжи, устроившаяся под деревьями на скамейке. Один из парней, длинноволосый, держал в руках гитару. При виде этого инструмента у Йона почему-то замерло сердце. Словно загипнотизированный  он приблизился и начал разглядывать шестиструнную красавицу с чрезвычайным интересом. Заметив это, длинноволосый парень вопросительно вскинул голову:
          — Что, приятель, хочешь сыграть? Или тебе так закурить охота, что выпить не на что?
          Йон почувствовал, как от волнения слегка задрожали руки и ответил:
          — Я бы сыграл... если можно.
          — Ну, давай. — пожал плечами парень и подал гитару. — Вдруг ты ко всему прочему ещё и виртуоз, так мы с удовольствием послушаем.
          Йону освободили место на краю скамейки. Ощутив в руках инструмент, он мгновенно успокоился и погладил ладонью дивные его изгибы. Затем заиграл мелодию так уверенно и свободно, как если бы всю жизнь был музыкантом.
          — Ну, неплохо. Вполне. — одобрил кто-то из слушавших парней.
          Черлазкову приятно было это слышать, но гораздо приятнее оказалось держать в руках гитару и чувствовать свою с ней несомненную духовную связь.
          "Может, я и не профессиональный музыкант, — подумал Йон, — но с инструментом явно провёл немало времени, пальцы прямо-таки сами делают то, что надо, даже задумываться ни о чём не приходится."
          Он завершил вступление и сразу запел, причём текст песни услужливо выскакивал из памяти, давая понять, что на самом деле "никто не забыт и ничто не забыто". Исполнив подряд три композиции, Йон, совершенно ублаготворённый сим действием, с улыбкой вернул гитару длинноволосому, поднялся и, пробормотав спасибо, собрался уходить, однако парень протестующе взмахнул рукой.
          — Подожди-ка, слышь, — сказал он, — раз такое дело, есть к тебе предложение. Как насчёт того, чтобы сегодня выступить в ночном клубе?
          — Ну, а почему бы и нет. — не задумываясь ответил Черлазков. — До пятницы я совершенно свободен. — тут же вырвалась у него какая-то явно общеупотребительная фраза.
          — Вот и отлично. — довольный таким решением резюмировал длинноволосый. — Меня зовут Димон. Это — Геша, Колян, Валера. Мы, вообще-то, рок-группа... Впрочем, это неважно.
          — Йон Черлазков. — по очереди пожал всем парням руки Йон. — Предки у меня из Прибалтики, поэтому такое имя. — он счёл необходимым сразу же снять возможные вопросы.
          Все пятеро двинулись вдоль Проспекта.
          — Ты где работаешь? — поинтересовался Димон спустя некоторое время.
          Черлазков на мгновение задумался и решил отвечать некими общими фразами, поскольку толком сказать ему было нечего.
          — Я сейчас не работаю. Временно. Подыскиваю местечко.
          — Безработный. — сделал вывод Димон. — Понятно.
          — Димон, — вмешался в диалог Валера, — мы, короче, отчаливаем, а ты давай решай вопросы и подходи.
          — Лады.
          Трое парней свернули на боковую улицу. Йон же с Димоном некоторое время продолжали прямолинейное движение по тротуару, затем приблизились к пятиэтажному кирпичному зданию и вскоре уже спускались по ступеням в подвал, над входной дверью которого висела табличка с надписью: "Райком". Йон засмеялся. На вопросительный взгляд Димона он пояснил:
          — Райком... это же обычно большое, официозное здание. А тут... мягко говоря, не совсем соответствующее местечко. Забавно.
          — А-а. — понимающе протянул Димон. — Да это Полян, хозяин клуба, такое название придумал. Он мужик пожилой, помнит всякие там штуки из доисторических времён.
          Черлазков хотел спросить, не было ли по этому поводу недоразумений с властями, однако, вспомнив, что находится в двадцать первом веке, мысленно махнул рукой.
          "Здесь у них сейчас может твориться всё, что угодно. Даже капитализм. — тут Йон спохватился: — Впрочем, это я загнул, это уж вряд ли."
          Ночной клуб "Райком" при ближайшем рассмотрении оказался просто разновидностью ресторана. Димон оставил Черлазкова в зале, за одним из столиков, а сам проследовал в глубины заведения. Йон осмотрелся и пришёл к выводу, что здесь ему нравится. Можно было ожидать, что в соответствии с названием и внутреннее убранство будет оснащено какими-нибудь приметами свойственными для районного комитета. Но ничего подобного не обнаружилось. Никакой насмешкой или кичем тут не пахло вообще.
          "Уютная сцена. — обратил внимание Йон на грядущее рабочее место. — Отсель грозить мы будем шведу."
          Черлазков с интересом прислушивался к собственным мыслям. Некоторые из них выскакивали словно чёртики из шкатулки. Неожиданные и непонятные в первое мгновение, они тянули за собой связку воспоминаний и восстанавливали в памяти довольно-таки обширные массивы прошлого. Вот и сейчас из тьмы небытия на положенное ему почётное место вернулся А. С. Пушкин.
          Народу в зале было совсем немного, поэтому Йон даже удивился, когда за его столик вдруг присела очень симпатичная светловолосая девушка, словно бы ей больше некуда было устроиться.
          — Привет. — сказала она, внимательно посмотревши в глаза Черлазкову. — Я заметила, ты с Димоном пришёл, да? Меня зовут Ольга.
          — Привет. — улыбнулся Йон. — Очень приятно, Йон Оскарович. — почему он брякнул именно это отчество явилось загадкой даже для него самого, видимо, что-то всплыло из подсознания, плюс хотелось произвести впечатление на сразу понравившуюся ему Ольгу. И, похоже, это удалось.
          — Ого. — брови её приподнялись. — В наши края залетела иностранная птица. Ты прибалт, что ли?
          — Некоторым образом. — промурлыкал Черлазков. — Латышских корней.
          — То-то я гляжу, — понимающе протянула Ольга, — ну не наш человек, сразу чувствуется.
          — Нет-нет, я в принципе-то ваш, — рассмеялся Йон, — просто говорить об этом вслух не рекомендуется.
          — Я понимаю. — с преувеличенно серьёзным видом подхватила девушка. — Иностранный резидент не имеет права расслабляться на работе.
          — Точно! — улыбнулся "иностранный резидент".
          В этот момент вернулся Димон и опустился на свободное место за столиком.
          — Ну, в общем, всё в порядке. — деловито обратился он к Черлазкову. — Полян через несколько минут появится и лично переговорит с тобой... Йон у нас сегодня исполнит несколько песен со сцены. — это Димон уже добавил для Ольги. — Парень совершенно замечательно поёт, да плюс к тому ещё и прилично аккомпанирует себе на гитаре.
          — О-о! — заинтригованно сказала она, вновь впиваясь в лицо Черлазкова внимательным взглядом. — Очень, очень любопытно.
          — Короче, Йон, давай, не тушуйся, спой, как следует. Если Полян будет серьёзно впечатлён, можешь ожидать полезных для себя следствий. А пока настраивайся. — Димон окинул грустным взором Ольгу. — С Оленькой вот познакомься, она замечательная... Понравишься — пригласит тебя на радио. — видя невысказанный вопрос в глазах Йона он пояснил: — Ольга, помимо всего прочего, ведёт на местном радио музыкальную программу. Примешь в ней участие и, глядишь, прославишься на весь город. И пойдёт, и пойдёт карьера, только держись!
          — Оно бы неплохо, — пробормотал Черлазков, — а то в кармане вошь на аркане, и выпить так хочется, что переночевать негде.
          — Ты это серьёзно? — Ольга приподняла брови. — Ты не похож на бездомного бродягу.
          — И тем не менее... — Йон сокрушённо развёл руками. — Мой дом — улица.
          — Так. Ну, ладно, мои милые, — вдруг озабоченно и торопливо проговорил Димон, — я вас покидаю, а то мои ребята там уже заждались.
          — Вот так он всегда. — в спину уходящему задумчиво произнесла Ольга. — Чуть только затрагивается скользкая тема, сразу же отваливает в сторонку, "по делам", а вы тут решайте возникшую проблему как-нибудь сами. — она повернулась к Йону. — Потарахтеть ни о чём, это он всегда мастак, а вот помочь в беде... увы. — Ольга вынула из сумочки сигареты. — Будешь?.. Нет? Ну и правильно! — девушка прикурила от зажигалки и выпустила в воздух струйку дыма. — А ты вообще откуда здесь нарисовался, бездомный Йон Оскарович? — поинтересовалась она после возникшей непродолжительной паузы.
          Черлазков описал встречу с парнями, произошедшую на Проспекте. Ольга подумала и кивнула.
          — Значит, действительно, у тебя божий дар. Димон хоть и паршивец, но на таланты у него нюх. Тем с большим нетерпением буду ждать твоего выступления. — она поднялась. — Ну, ладно, извини, мне ещё надо уладить кое-какие вопросы. Не скучай. Увидимся.
          Черлазков улыбнулся. Вот и всё. Скажи ему сейчас Ольга: пойдём со мной, он не то что пошёл — побежал бы. Но... видимо, кесарю кесарево...
          "А слесарю слесарево... Кто же я по профессии? — машинально подумал Йон, с грустью провожая взглядом Ольгу. — Может, как раз слесарь?"
          Он посмотрел на свои руки. Никаким физическим трудом там и не пахло.
          "Димон назвал меня безработным. Он, конечно, пошутил. В нашей стране безработица побеждена навек. Только тунеядцы отлынивают от общественно-полезного труда. — Йон с удивлением прислушался к самому себе, эти мысли выскакивали, словно штампованные детали из-под пресса. — Мой адрес не дом и не улица, мой адрес — Советский Союз."
          Название родного государства, всплывшее в мозгу, осветило вдруг очень много связанных с ним понятий.
          "Вот откуда я знаю слово "райком" и то, что оно подразумевает. — задним числом понял Черлазков. — Я — советский человек. А наши люди в булочную на такси не ездят!"
          Теперь, когда он вспомнил основополагающую часть своего бытия, для Йона открылась возможность сравнивать то, что было здесь ТОГДА с тем, что он увидел сегодня.
          "Натурально, получается какое-то путешествие по времени. — усмехнулся Черлазков. — Вот только с чего бы это вдруг? Или правильнее спросить — за что? Кто я там был, в прошлом, и чего такое натворил, что получил путёвку в будущее?"
          К сожалению, участок памяти, отвечающий за информацию личного характера, пока оставался недоступен. Но можно было надеяться, что в своё время и эта преграда окажется преодолённой. Главное — под ногами родная, советская земля, вокруг — наши, советские люди, бояться нечего, напротив, следует вдумчиво изучать период исторического развития, в котором предстоит провести неопределённое количество дней. Для большего душевного комфорта не мешало бы даже принять за аксиому то, что некие экспериментаторы, заславшие Йона в ХХI-й век, так или иначе отслеживают его передвижения здесь, и в случае чего не дадут пропасть окончательно, вернут, при необходимости, назад.
          "Хорошо бы, коли так. — подумал с грустью Черлазков. — Вот только кажется мне, что обратной дороги нет. Придётся приспосабливаться к нынешним условиям."
          Он обвёл взглядом зал, постепенно заполнявшийся посетителями, и тут перед ним появился невысокий пожилой мужчина в светло-сером костюме.
          — Эдуард Полян. — представился он. — Администратор этого заведения. Здравствуйте.
          — Добрый вечер. Я Черлазков Йон. — отозвался Йон и добавил на всякий случай: — Я родом из Прибалтики. 
          — Отлично. — одобрил администратор. — Перейдём сразу к делу. — Полян опустился на стул. — Сегодня в нашем клубе проходит очередой традиционный вечер под названием "После дождичка в четверг". Это стартовая площадка для молодых музыкантов, поэтов и тому подобных творческих личностей. Условия жёсткие. Никаких вторых попыток не будет. Выходите на сцену, исполняете номер, и если публика реагирует слабо, я имею полное право тотчас же прекратить ваше выступление. Вы готовы к неудаче? Подумайте, это может оказаться весьма болезненно для самолюбия.
          Черлазков улыбнулся:
          — Всегда готов.
          Полян пристально взглянул в глаза Йону и тоже улыбнулся.
          — Ну, что же. Следуйте за мной.
          Оба прошли в глубь заведения и вскоре оказались в небольшой репетиционной комнате, где на стеллажах и специальных подставках располагалась музыкальная аппаратура и инструменты. Йон мгновенно обратил внимание на шестиструнную красавицу "Кремону", находившуюся здесь. Черлазков вопросительно посмотрел на Поляна и тот кивнул. Йон бережно взял гитару в руки и принялся знакомиться с ней. Это не заняло много времени. Инструмент был в порядке. Пальцы Черлазкова слегка трепетали от волнения.
          "Как, однако, я серьёзно реагирую на гитару! — мысленно подтрунил над собой Йон. — Похоже, что самые сильные эмоции из прошлой жизни связаны именно с ней."
          — Всё нормально. — сказал Черлазков вслух.
          Выход на сцену был из этой комнаты. Полян отправился первым. Оказавшись в зале перед заметно умножившейся публикой, он задушевно произнёс в микрофон:
          — Леди и джентльмены, я приветствую вас в "Райкоме"! Сегодня, после дождичка в четверг, нас посетил заграничный гость, музыкант родом из Прибалтики Йон Черлазков! Прошу на сцену, маэстро! — Полян сделал рукой приглашающий жест.
          Йон вышел под любопытные взоры и изобразил вежливый поклон. Затем он присел на находящийся здесь табурет перед двумя микрофонами, устроился поудобнее и... напрочь забыл про слушателей. Он играл на гитаре и пел только для себя. Поэтому даже вздрогнул, когда неожиданно раздались дружные аплодисменты. Йон растерянно огляделся и это было настолько явное непонимание происходящего, что часть публики рассмеялась.
          — Давай, парень, давай ещё! — выкрикнул кто-то и слова эти были поддержаны гулом одобрения.
          Уговаривать Черлазкова не пришлось, тем более, что среди слушателей он заметил улыбавшуюся ему Ольгу. Йон с удовольствием погрузился в омут любимой музыки, а вместе с ним и публика...
          — Ну, приятель, признаться, не ожидал я такого успеха. — одобрительно гудел Эдуард Полян спустя полчаса, когда под аплодисменты посетителей Йон покинул сцену и вернулся в репетиционную комнату. — Хотя, разумеется, выступление твоё нельзя назвать профессиональным... но народ остался доволен. А это главное! — администратор похлопал Черлазкова по плечу. — Отныне ты у нас желанный гость. Надеюсь на продолжение знакомства.
          — Хорошо. — улыбаясь ответил Йон.
          — В общем, вот тебе премия. Хотя уговора и не было, — Полян сунул какую-то бумажку в нагрудный карман Черлазкова, — но заслужил, чертяка, заслужил!
          Йон пожал протянутую руку и собирался уже ретироваться, как вдруг администратор спохватился и достал из-за пазухи блокнот:
          — Давай-ка я твой телефон запишу, на всякий случай. Диктуй.
          — У меня нет телефона. — честно ответил на это Йон.
          — В смысле? — не понял Полян.
          Черлазков пожал плечами.
          — Совсем, что ли, нету? — недоверчиво произнёс администратор. — Ну, ты большой оригинал! — восхищённо хохотнул он. — Как же ты живёшь-то в нашем мире?
          Йон улыбнулся и снова пожал плечами.
          — Ладно. — согласился Полян, подумал и что-то черкнув на листке блокнота оторвал его и подал Черлазкову. — Вот мой номер. Если надумаешь появиться в нашем клубе — звони. А сейчас приглашаю присоединиться к посетителям. Выпивка — за счёт заведения.
          Однако, спустя десять минут Йон уже выходил из "Райкома". Можно было, конечно, подзадержаться, если бы в зале его ожидала Ольга, но — увы, девушка исчезла. Закрыв за собою дверь, Черлазков поднялся по ступеням на уровень тротуара и нерешительно остановился. На город потихоньку опускалась мгла. Идти было некуда. Не успел Йон подумать о чём-нибудь конкретном, как вдруг от стоявшей неподалёку автомашины раздался призывный гудок. Черлазков не спеша приблизился и заглянул внутрь. Сердце его ёкнуло — за рулём сидела Ольга.
          — Ну, что, чудо ты наше, — весело сказала она, — полезай сюда, поедем ночлег искать.
          — Спасибо, да. — счастливо ответил Йон, устраиваясь на сиденье рядом с Ольгой. — Эдуард заплатил мне за выступление. Наверное, на гостиницу хватит.
          — Можно, конечно, и в гостиницу. — задумчиво откликнулась девушка, выводя автомобиль в сумрачный проулок, — но, полагаю, что мой вариант будет лучше.
          И в самом деле, когда спустя несколько минут поездки они покинули машину, поднялись на четвёртый этаж высотного здания, и Черлазков вошёл вслед за девушкой в квартиру, сомнения, если они вообще были, исчезли бесследно. Вариант провести ночь здесь являлся наилучшим из возможных.