Перестройка 10. Деформация

      

   Швец Павел Степанович, передавая дела Олегу Сергеевичу, интересовался, найдется ли ему место на предприятии хотя бы снабженцем. Два года назад он вышел на пенсию, но продолжил работать, о чем сейчас жалел. Уйди вовремя, обошлось бы на старости лет без приключений. Ему казалось, что таким способом от него избавляются, чтобы освободить место.
   Олега Сергеевича в кознях против себя не подозревал, так как был в курсе его появления. Знал, что только по воле райкома согласился на эту должность, хотя и не понимал почему. Сам в свое время положил много сил и всегда ему дышали в затылок претенденты, как свои, так и со стороны. Чтобы обезопасить себя, он оставил от предшественника главным инженером недалекого, но педантичного до тошноты армянина, надеясь, что у того ума не хватит интриговать. А если решится, всерьез его не воспримут ни в Управлении, ни в горкоме. Да и молодой, поумнеет не скоро. Ласково звал его Ашотиком и гонял, не стесняясь, как мальчишку.
   Ашот его представлениям вполне соответствовал. Честно работал и ждал заслуженного места уже при втором директоре. Вступил в партию, возглавил первичную парторганизацию, добросовестно собирал членские взносы с разношерстной публики по разным причинам, чаще меркантильным, оказавшейся в рядах передового отряда.

   - Если хочешь здесь удержаться, то надо уметь дружить со всеми, иначе признают негодным и заменят. Это весь райисполком, райком, милиция, прокуратура, пожарка, КГБ и нужные люди. Курортторг, пансионаты, СЭС, АЗС и прочие. Всем им нужен дефицит, как можно скорее. Не обеспечишь вовремя, в другом месте найдут, а на тебе крест поставят.
- Ну ладно, первые я еще понимаю, могут палки в колеса ставить, а пансионаты с торгашами зачем?
- Чудак ты. Сразу видно, что в обслуживании не работал. А как ты для первой категории дефицит доставать будешь? Вторая ведь тоже на дефиците сидит. Едешь ты на базу, там один ширпотреб по разнарядке. Ни коленвалов, ни распредвалов, ни корзин сцепления, тем более лобовых стекол. А ты им путевочку в пик бархатного сезона. Глядь и найдут завалящую деталь. Тоже ведь люди. А приедут по твоей путевке отдыхать, чем ты их встречать будешь, самогонкой? А кормить, пока отдыхают? В пансионатах кормежка для пролетариев, ты сам работал, знаешь. Вот и думай. На нашей работе не столько план делаешь, сколько хвосты заносишь. Тебе оно надо, велосипед изобретать? Снабжение главный вопрос в нашем деле. Я на нем зубы съел. Думаешь, почему в снабженцах дурачков держат? Потому что их дело подай-принеси. Иначе свою игру начнут вести и ты им только для прикрытия нужен. Снабжением занимается всегда директор. Да и пока номенклатуру изучишь, а это миллион деталей, не один год нужен. Ты вот устройство автомобиля знаешь, смотришь и думаешь, что это фара. Попробуй на базе спросить фару, тебя на смех поднимут. Этих фар десятки. Нужно назвать группу и каталожный номер. А слово «фара» можно и не называть. Так что наши интересы сходятся. Я тебе уже не конкурент, подсиживать не стану.
- Это сказки для автолюбителей. Я на транспорте дошел от слесаря до руководителя. По цвету, разрыву и запаху мог определять марку масла. Номенклатура деталей грузового автотранспорта больше и разнообразней, методы и терминологию знаю. Прочитаю пару заявок и вникну. Если на базу приеду с нянькой, там меня скорее на смех поднимут. А снабженца подберу толкового и молодого, у которого земля должна гореть под ногами. Его дело знать работу, а не распоряжаться путевками и коньяками.
   Если хочешь остаться на СТО, могу предложить работу любого специалиста.
- Я подумаю. Имей в виду, спрашивать с тебя начнут прямо сейчас, в коридоре уже очередь из льготников стоит. А там и персональные пенсионеры, и кавалеры Звезды Героя, и инвалиды ВОВ. Народ настойчивый, избалованный и нервный.
- Ничего, я закалку на партийной работе прошел. Готовь акт передачи, я приму очередь и будем подписывать.
- Так это к вечеру разгрузишь, не раньше.

   Первым посетителем был Герой Советского Союза Терзиян Хачик Амбарцумович, член парторганизации совхоза, которую недавно возглавлял Олег Сергеевич. Скромный, малограмотный пенсионер, никогда не носивший звезду и не выпячивающий своего геройства. Получал положенные почести и льготы и не лез не в свое дело. На пенсию ушел из совхоза, где занимал должность завхоза, благодаря своему званию. На партсобрания ходил регулярно, не проявляя активности.
   Попросил комплект автошин. При этом признал, что по норме пробега он уже получал в прошлом году, но поставить не успел. Сынок-наркоман продал. Это его пожизненное наказание. Если бы не отец, давно бы сгнил в тюрьме. Тридцать лет, а ума нет, и уже не будет. В кого уродился, неведомо.

- Хачик Амбарцумович, я бы рад помочь, но пока не знаю как. Разберусь, сообщу.
- Да спроси своих ребят, они знают. И закона не нарушишь и мне поможешь.

   Вызванный мастер по приему автомобилей, усмехаясь, сказал, что нет ничего проще. Взять в ГАИ справку, что при вынужденном задержании нарушителя случайно был совершен наезд на шипованную ленту.

- Кто же такую справку даст?
- Вам дадут, тем более для Героя. Позвоните и скажите, что нужно.
- Скользкое какое-то решение. У нас шины есть?
- Да, но только на складе НЗ для интуристов. Пополняется раз в год. За нецелевое использование наказывают директора. Проверяют наличие перед сезоном.
- Я думаю, что Герой Советского Союза важнее интуриста. Отпустите комплект.
- С магазина или по наряду?
- В чем разница?
- Дефицит из магазина продавать не разрешается. По наряду нужно устанавливать на СТО.
- В чем же дело? Загоняйте и устанавливайте.

   Вмешался проситель.
- Олег Сергеевич, у меня машина дома. Вы мне пишите наряд с установкой, как всегда, я колеса заберу, все оплачу, а дома сам поставлю.
- Как всегда? А кто за работу деньги получит? Зарплату я имею в виду.
- Шиномонтажник, - ответил мастер.
- Понятно. Хачик Амбарцумович, вы меня знаете. Я на подлог не пойду. К тому же риск. Не дай Бог, что случится и спросят, кто устанавливал шины. Пригоняйте машину, мы ее переобуем.

   Герой, недовольно бурча что-то под нос, удалился. Мастер откровенно потешался.

- Почему веселитесь?
- Вы создали человеку головную боль. Резина у него нормальная. Он ее на городской станции получил по льготе. А эту хочет толкнуть. Сейчас ему придется искать хлам,  ставить на машину, потом ехать к нам для замены. Затем снова менять.
- Неужели? Вроде человек серьезный и бесхитростный.
- У бесхитростных машин не бывает.

   Следующий, владелец «Запорожца», без ноги, сказал, что уже год как ждет кольца на цилиндры и все никак не может дождаться. А другие без льгот уже давно получили и смеются над ним.
   Попросил его написать заявление.

- Потом к вам совсем не попадешь. Ты сегодня есть, а завтра нет. А мне здесь обслуживаться до конца жизни.
- Как же я разберусь? Хорошо, запишу и сообщу.

   В этом роде были все остальные обращения.
   По окончании приема пришел Швец и развалясь в кресле напротив, вытянув длинные ноги через весь кабинет, бросил на стол акт. Олег Сергеевич попросил его подождать в кабинете, может быть поможет с возникшими вопросами.
   Попросил кладовщика и продавца магазина зайти с журналами прихода.
   Кладовщик, пожилой мужчина Игорь Васильевич и продавец молодой и шустрый Борис Акопович прибыли не скоро, ссылаясь на занятость. Швец подтвердил, что видел очередь на складе и возле магазина.

- Зачем они тебе?
- Хочу понять, почему очередники и льготники не получают свои запчасти.
- Ну, это уже дебри. Этим нужно заняться хотя бы через месяц. Многие вопросы отпадут сами. Кстати, я могу поработать автоэлектриком. Специальность у меня такая есть. Правда, штатов нет, но я попрошу в Объединении, чтобы добавили. И тебе на дальнейшее пригодится.
- Согласен. Пиши заявление.

   Выяснилось, что кольца, нужные инвалиду под его заявление уже были получены несколько раз, но все ушли в третьи руки через магазин или через установку.

- Сейчас эти кольца на складе есть?

   Кладовщик замялся, вопросительно глядя на бывшего директора.

- Игорь Васильевич, мне самому пройти на склад?
- Есть.
- Почему не в работе?
- Олег, это по моему распоряжению оставлены на крайний случай.
- Очередь инвалидов это не крайний случай? Что еще там оставлено, Павел Степанович?
    Словом так. Список дефицитных деталей на складе подавать мне с утра на стол каждое утро. Список деталей, передаваемых со склада в магазин утверждать мной. Впредь самодеятельности не допускать. Разговор один – за ворота. Если нет состава преступления. Понятно? Все свободны.

   После ухода работников Швец предостерег, что здесь простых людей нет и снимать их с работы не во власти директора.

- Здесь даже ни одного слесаря нет без хорошей протекции.
- Вот и хорошо. Вас уже нет, а я никому ничего не должен.
- Круто берешь. Это просто несерьезно.
- Павел Степанович, советы будешь давать, когда попрошу.

   На первом совещании в Объединении Олега Сергеевича представили работникам управления и коллегам. После совещания генеральный директор Сергей Степанович Королев попросил директоров и главных инженеров пройти в производственный цех для оценки нестандартного оборудования предназначенного для отправки на ВДНХ, где ожидается найти на него зарубежного покупателя, что стало модным в духе перестройки и новаторства. А так же на местах подойти к этому вопросу максимально серьезно. Представленные конструкции должны стать примером для подражания и пробуждения инженерной смекалки.

   Ничего впечатляющего для себя из представленных образцов Олег Сергеевич не увидел, поэтому скромно стоял, не понимая причин восторга коллег.
   В конце обсуждения Генеральный обратился к нему.

- Олег Сергеевич, мы ценим вашу скромность, но хотелось бы услышать мнение опытного человека. Товарищи, поясняю, что наш новый коллега в свое время работал на автосборочном заводе. Если мы с вами специалисты в обслуживании, то он как автомобилестроитель в прошлом сможет лучше нас оценить перспективы на выставке.
- Вы знаете, Сергей Степанович, я молчал не из скромности. Я здесь просто не вижу предмета для обсуждения. Вы надеетесь найти на эти изделия зарубежного покупателя. Немцев или японцев? Боюсь, что это чересчур смелые чаяния. У нас на заводе ходила шутка, что на заводах Тойоты и на ВАЗе качество кузова проверяют одинаково на кошку. У японцев кузов считается герметичным, если кошка задохнулась, а у нас, если не выскочила.
   Что касается представленных образцов, могу сказать, что никакая комиссия при отборе их не пропустит. Мне приходилось отправлять образцы на ВДНХ. Хотя я об этом искренне жалею, глядя вот на эту тележку для транспортировки неисправных автомобилей. Здесь просматривается лаконичность инженерной мысли. Я бы показал ее своим инженерам для подражания. Ведь в любой конструкции ценится простота. А проще этого агрегата может быть только ведро. Для японцев она была бы находкой. Если предложить ее, минуя выставку, ухватятся обеими руками. Из такого количества металла они пару автомобилей сделают.

   Острота успеха не имела. Никто разговора не поддержал, а Генеральный сменил тему.
   Когда пользуясь посещением головного предприятия, Олег Сергеевич зашел познакомиться с председателем профкома и передать бумаги от своего, тот смеясь, сказал, что неразумно с первых шагов наживать себе влиятельных недругов. Автором изобретения массивной тележки оказался главный технолог Объединения.

- Человек самолюбивый и злопамятный. Поосторожнее надо.

   Началась проверка на прочность. Олегу Сергеевичу было не привыкать. В таких случаях у него появлялся азарт. Общепризнанных авторитетов для него не существовало, он не очень верил в чью-то исключительность. Тем более не любил когда им пытались манипулировать. Особенно не терпел хамства. И чем развязнее и самоувереннее оппонент, тем быстрее и увесистее он получал ответ.
   Пошли ходатаи за работников, которых приходилось ставить на место. Потом любители дефицита. Да не от нужды, а «для дела». И кого только в этих рядах не было. И аферисты всех мастей, и силовики и бандиты.
   Один из авторитетов Лева Магулян, здоровый детина пришел и сказал, что им нужно познакомиться, чтобы не было недоразумений. А то вчера пришел его пацан на станцию, а его выгнали. Хорошо, он сдержался, но могут быть и срывы. Народ у меня беспокойный.
   Олег Сергеевич в молодости поработал и с зеками и с химиками, знал их манеры и как с ними разговаривать.

- Ты сам-то где работаешь?
- Обижаешь. Я Лева Магулян. Я нигде не работаю и никогда не работал.
- Наслышан. Мы ровесники. У меня двадцать лет стажа, а ты еще не работал. Пойди, поработай, потом поговорим.
- Рискуешь начальник.
- Ты сколько отсидел и где?
- Сидят дураки. Моя очередь подойдет не скоро.
- Чего тогда из себя блатного корчишь? Не хочешь с дураками побеседовать? Могу похлопотать. Заодно и очередь подвину. Только ты ведь прописку не пройдешь на зоне. Если из СИЗО до нее доберешься. Ты меня понял? На понт будешь брать малолеток. Знаю, что здесь у тебя все схвачено. Приедут к тебе из других мест. И гусей я с тобой не пас.
- Тихо-тихо, давайте по-хорошему. Я сразу не въехал.

   Косясь на руки директора, «пахан» вышел из кабинета.
   А руки у Олега Сергеевича были такие, что он их пытался не показывать в приличном месте. В интернатском детстве, пятеро дружков - семиклассников, сделали себе татуировки, стремясь подчеркнуть свою брутальность. Символика была уголовной, потом попавшие в определенные круги, оправдывались и переделывали ее. На вопросы сведущих людей отшучивался. Его предупреждали, что если попадет, куда не следует, то придется отвечать за незаслуженные знаки отличия. Со временем перестал обращать внимание на этот свой недостаток, объясняя любопытным детскими шалостями, как оно и было. Но иногда в общении со спецконтингентом резвился, изображая из себя бывалого авторитета. Сработало и сейчас.
   Следующим был майор Феликс, командир роты ДПС. Усатый и дородный, обликом и повадками напоминающий Тараса Бульбу он влетел разъяренный в кабинет и с порога командным голосом потребовал прекратить безобразия. По распоряжению директора его, как и всех посторонних не пустили на территорию на машине.

- Что случилось? Феликс Владимирович, я вас не узнаю.
- Я научу, не глядя узнавать меня за три километра.
- Это как, по запаху что ли. Что у вас хронический понос? Тихо-тихо, свидетелей нет, а кабинет мой, не хамите.
- Сам ты хамло! Как ты попал сюда? Мы еще посмотрим, нужен ли нам такой директор на СТО! Дай телефон.
- Пожалуйста. Кому это «вам»?
- Я звоню в край своему полковнику.
- Тогда погоди, сначала я своему позвоню. И мы посмотрим, нужен ли нам такой командир роты ДПС.
   Алло! Дежурный? Как мне поговорить с Николаем Анатольевичем? Когда будет? У меня неотложный кадровый вопрос. Прошу связать, когда появится.

   Услышав имя первого секретаря горкома, Феликс моментально сдулся, усы поникли, а румянец на щеках стал исчезать.

 - Погоди-погоди, ну что ты сразу в бутылку. Я погорячился, меня обхамили на проходной, поэтому и пришел. Давай по-человечески. У меня еще один вопрос.
- Давайте. Только на вы. Мы не друзья. Впредь горячиться не советую. Что у вас ко мне?
- Я заказывал кольца на 76, а Игорь Васильевич не дает без твоего, извините, вашего разрешения.
- Насколько я знаю, этих колец нет. Вчера спрашивал для очередника. Да и в списках нуждающихся я вашей фамилии не видел.
- Да я давно заказывал Игорю Васильевичу.
- С каких пор государственным имуществом распоряжается кладовщик? Сейчас я его приглашу.
- Игорь Васильевич, вот Феликс Владимирович утверждает, что у вас для него припасены кольца на 76.
- Да, они для него лежат давно.
- Я вчера вас о них спрашивал.
- Так это для него.
- Вы у кого работаете? Почему вы решили, что он важнее директора?
- Извините, Феликс Владимирович, колец нет. Записывайтесь и ждите. Игорь Васильевич, задержитесь, пишите заявление по собственному желанию, я подпишу, и готовьте склад к передаче. Я сегодня создаю комиссию по инвентаризации.

   Руки Игоря Васильевича тряслись, на нем не было лица. Кое-как справившись с волнением, он попытался повернуть ход событий.

- Олег Сергеевич, давайте поговорим. У меня найдутся заступники, но лучше договориться самим. Вы не знаете моего прошлого, а пытаетесь рубить с плеча. Лучше от этого не будет ни вам, ни мне.
- Это шантаж? Слушайте, самое страшное, что со мной может произойти, освобождение от этой вшивой должности. Теперь расскажите о своих особых заслугах. В списках ветеранов войны вас нет. О чем речь?
- Я майор в отставке. Службу закончил начальником колонии строгого режима. Здесь по протекции моих сослуживцев, с которыми всегда на связи. Многие из них в действующем составе. Если хотите, завтра к вам может подъехать полковник КГБ из края.
- Службу на зоне вы считаете великой заслугой? Может, еще офицером себя считаете? Ваше право. А сейчас пишите заявление и оставьте на столе. Полковника приму без очереди.

   На следующий день, действительно, приехал полковник Хребтов. Как водится в этой конторе, он видимо навел у местных коллег справки, поэтому был корректен. Олег Сергеевич пояснил ему, что в свете новых требований приходится наводить порядок в непростых условиях, и он бы не хотел, чтобы ему мешали. С Игорем Васильевичем вопрос решен.
   Хребтов распрощался и больше его на этой станции не видели.
   Народ подтянулся, дисциплина наладилась быстро, работой на таком месте дорожили все. На это в немалой степени повлиял график работы самого директора. Прежний директор уезжал на базу на неделю. В его отсутствие предприятие слаженно работало на сторону. Законные клиенты писали жалобы, с которыми по возвращении директор, получивший свою долю, быстро разбирался. Вызывал виновников и в присутствии жалобщика распекал его так, что впору было посочувствовать. Ляпы оперативно устранялись. Потом директор снова исчезал неизвестно куда. Главное, что все знали, когда он появится.
   Олег Сергеевич вернулся с базы на следующий день, застал в цехах не оформленные должным образом автомобили, уволил мастера, двух бригадиров, вкатил строгий выговор главному инженеру, чем всех привел в чувство.

   Через месяц он понял, что смешит людей. Все понимали, что теплые места созданы не для демонстрации идеалов. Здесь надо повышать личное благосостояние, а не заниматься донкихотством.
   Также понял, что бороться нужно с причиной, а не следствием.
   Причина же дефицит. Но что интересно как и с другими видами дефицита. Продуктов нет, а с голоду никто не помер. Промтоваров нет, а голым никто не ходит. Запчастей нет, а все машины на ходу. Значит, вопрос в распределении и дефицит создается искусственно для обогащения. Райкин прав.
   В их системе просто не до всех доходят запчасти. Систему в одиночку не сломаешь. Выход простой. На своем предприятии устранить дефицит. Если присмотреться, то это два десятка наименований. Решить проблему с половиной из них, и она исчезнет. Вторую половину можно получить за счет первой.
   Олег Сергеевич сделал выборку и понял, что стоит на верном пути. В это время валились промышленные предприятия, продукция которых оказалась невостребованной. Появилось импортное оборудование и механизмы, в разы превышающие потребительские свойства отечественных. Генсек с экрана каждый день призывал обратиться лицом к народу и заняться производством ширпотреба. Директора заметались в поисках своей ниши. Самые находчивые наладили экспорт. Металл, как и другое сырье, продавать запрещалось, но они нашли выход. Пользуясь разницей в цене, имея в своем распоряжении фонды, они стали вместо самолетов штамповать титановые лопаты или столовые ложки и гнать их как высокотехнологичные изделия. Составы с копеечной продукцией при пересечении границы становились золотыми. Разница в цене оседала на личных загрансчетах руководителей или посредников. А металл шел на переплавку и изготовление самолетов вероятного противника. Ложек и лопат в таком количестве хватило бы на весь белый свет до его скончания.
   Завод ЗИП, которым руководил депутат Верховного Совета, ставший впоследствии одним из руководителей страны, бросил выпускать всю регламентную линейку продукции, сосредоточился на производстве фонариков «жучков». Кто помнит, это такие жужжалки. Потом когда в порядке поощрения часть руководства завода посетила зарубежного партнера, то они увидела горы корпусов от своих фонарей. Их разбирали ради меди, которая использовалась при изготовлении моторчиков. Остальное выбрасывалось. Зато на родине экспорт продукции считался большим достижением.
   Другие изыскивали резервы на месте.
   Олег Сергеевич поехал по заводам. Знакомый директор завода по выпуску автокранов предложил изготавливать лебедки на автомобили Ваз-2121. Ниву, проще говоря. Слово за слово, пошли дальше, поработали с конструкторским отделом и в результате через месяц экспериментальный цех начал выпуск помп для «жигулей», лебедок, а также восстановление распредвалов и коленвалов. Олег Сергеевич сразу стал почетным поставщиком вечного дефицита для всего объединения. Реализация по государственной торговой цене приносила до 300% прибыли. Но главное исчез дефицит. Приученные к нему потребители раскупали впрок, пока на черном рынке не иссяк спрос.
   Первую партию на главном складе встретили с восторгом. Но когда он привез через месяц следующую, превышающую по объемам трехгодичные поставки, на него стали смотреть недоброжелательно. Ситуацию разъяснил все тот же председатель профкома.

- Они вас возненавидели. Все, начиная от директора, кончая завскладом, на дефиците имели гарантированный навар. Посудите сами. Стоимость помпы двенадцать рублей. Из-под полы уже пятьдесят. Всем хватало. И так по всем позициям. А вы что натворили? Прибьют.
- То-то я смотрю, мне не рады.

   Чтобы не сорвать заказы заводу Олег Сергеевич свел директора с централизованной службой снабжения сети СТО ВАЗ. Его объединение входило в Минтранс, и они не пересекались. Стал брать на свою СТО по потребности, а объединение обеспечивал только по просьбе начальства. 

   Затем прослышал о том, что ведущие и ведомые диски сцепления стали производить на НКМЗ в городе Краматорске на Украине. Это было прорывом. Удалось завести знакомство с отдыхающим здесь начальником цеха с этого завода.
   НКМЗ это город в городе. Громадная территория с замкнутым циклом коммуникаций со своими службами и даже правоохранительными органами. Свыше десяти тысяч работников. Попасть на эту территорию было невозможно. К тому же другая республика, хотя во времена Союза это немного значило. Но были вопросы, которые решались по распоряжению местных властей. Одним из них было постановление Донецкого обкома партии, обязывающее промышленные предприятия производить товары народного потребления утвержденной номенклатуры. Под это выделялись фонды на сырье, и реализация их разрешалась исключительно на местном рынке.
   Новый знакомый, начальник четвертого цеха завода Федоров Владимир Иванович, посоветовал заходить на завод через обком. Как, это уже ваше дело. Действуйте через свои партийные органы.
   Работать с партийными структурами Олег Сергеевич умел. Поэтому через некоторое время обзавелся ходатайством, сначала от своего горкома, затем от крайкома. Хворостов, переведенный из райкома в крайком и занявший в нем должность заворга посоветовал навестить в Донецком обкоме его коллегу и от него позвонить, чтобы скоординировать действия.
   Опыт, приобретенный на новой работе, подсказывал, что без стимулов не обойтись. Предварительно заручившись поддержкой руководства своего бывшего пансионата, о предоставлении нескольких десятков путевок для отдыха, решил действовать.
   Генеральный директор выслушал предложение Олега Сергеевича с плохо скрываемым скепсисом.

- Вы себя не переоцениваете и всерьез рассчитываете попасть на прием к руководству завода? Начальник нашего Управления несколько лет назад через своего министра не смог туда пробиться, даже в приемную. Это же государство в государстве.
- Я стараюсь все делать всерьез. От вас мне нужно письмо и доверенность, остальное за мной. Кроме того, я договорился о встрече с Генеральным директором Черкесского химического комбината по поводу поставок нам автомобильных красок. Тоже нужна доверенность.
- Как вы договорились? Я отказываюсь верить. Это еще сложнее, чем НКМЗ. Там местный кадр, Дважды герой, депутат Верховного Совета. С ним о встрече их первому секретарю крайкома не всегда  удается договориться. И что дата встречи назначена?
- Нет. Но принципиальная договоренность имеется. Дата открыта на наше усмотрение. У меня по прежней работе есть приятель, которого там знают. А у них ведь известно «Друг моего друга – мой друг» и наоборот. Здесь работают человеческие связи.
   В решении вопроса с красками, дефицитом, можно сказать, стратегическим, помог Муса Ахмедович.
   Некоторые автомобильные краски выпускались всего двумя заводами – Ярославским и Черкесским. Это такие как белая, черная и другие для легковых машин. Производились они в малых количествах, к тому же сфера обслуживания обеспечивалась по остаточному принципу. Хаки, голубая, серая сколько угодно. Все остальное считалось на заводах баловством ввиду незначительного количества. Их потребители тоже как мешающие основной задаче – валу.

    Генеральный директор смотрел на него с интересом, чувствуя, что в их среду попало инородное тело. Как и коллеги - директора. Олег Сергеевич не исключал их согласованности. Все они были людьми системы, ею выпестованные и иной жизни не знающие. Он же попал к ним из другого мира, для них опасного, судя по его начинаниям.
   Все они жили дефицитом, это был их бог. Человек не понимает, что рубит сук, на котором сидит? Или это не его сук? Тогда что, деформация личности? В любом случае он интуитивно ощущал опасность, исходящую от своего подчиненного.

   Когда начальник Управления направил к Сергею Степановичу для знакомства нового директора, тот удивился, почему все решилось без его ведома. На что получил ответ, что это ненадолго. Кадр нужный, задача была заполучить его в систему. На других условиях местный горком его не отдавал. Через некоторое время переведем с повышением, и все будут довольны. Начальник Управления был производственником, всегда устремленным на результат и переживания руководителя мелкого подразделения с побочными функциями, которое непонятно почему ему досталось, его мало волновали. До него вечно не доходили руки.
   Генеральный не исключал, что может оказаться через это некоторое время у пришельца в подчинении, потому вел себя осторожно. Сам по себе он был человеком склонным к компромиссам, что позволяло держаться на плаву долгое время. Способствовало этому неплохое знание человеческой психологии, умение распознавать пороки людей и умелое их использование.
   Выдал все письма и доверенности, чековую книжку объединения и благословил на дальнейшие подвиги.
   Как только Олег Сергеевич вышел, его начальник принялся названивать в управление, чтобы навести справки о нем, досадуя, что не сделал этого раньше. К его удивлению никто ничего не знал. Кроме директора и главного инженера никто с ним не встречался и не разговаривал. А у них не спросишь. Придется искать Швеца и расспросить его. На месте информации всегда больше.