мозги куриные, а норов-петушок

Мамон, как всегда начал свою речь многозначительно, распушив по ветру свои редкие кудри, приоткрыв волосатую грудь.  Пощупал свой сосок. Покачал головой. «Я безгрешен!»
Пятровна ехидно задала наводящий вопрос: -Что, неужто молоко пропало? …иль мало? чем будешь кормить в болоте карася? Или Матренина гуся?
-Чесотка обуяла. Тебе все мало. И невдомек, что я тебя тогда… того. Мне теща помешала.
-Не огорчайся. Где наше не пропадало… тогда случился и конфуз. Я без рейтуз, а ты без члена.
-Когда я пьян, на поле бранном… мне по причине, непонятно... в глаз попадаю воробью.
-Неужто так?
-Да! се ля вью!
Пятровна прикрыла ладонью глаза -Я вижу сон… поп белый, белый, прикован к черному кресту, луна как мы здесь на посту… смотрела с неба на овцу, и не одной в воде морщинки.
   Мамон ущипнув её за грудь, освободил от насущного «сна». Провел пальцем по её колену…-  какая кожа, а рожа…- А поп по вере был не злой?
Пятровне жест Мамона понравился, а слова нет. -Сегодня ночью домовой рыдал и плакал… а ты чай какал? Я слышала: ты рвал в ночи траву
-За мною глаз приглядный нужен.
-А что она?
- Кто- кто?
-Жена!
Я весь наружи. Она внутри в две терки трет, все хочет знать… кто с кем, и кто кого…
-Не продолжай, овес не хлеб. Я лучше сальса в мякоть съем. Ты наливай и больше слушай.
-А поп?
-От суеверия подчас, у баб подрагивает глаз, внизу… и горло сушит. Небось тебя лихоманка душит? Аль теща бросила корсет от страсти в суп?  Али в омлет? Тебя и пучит?
-Не осуждай! Безмен безмерный, корсет и вправду здоровенный, и алый, прямо для быка.
- Я вишь, таращу глаз во тьму, там сокровенное ищу.
-И что, нашла?
-  Не то видала. Может нет… как баба лошадь обскакала. И мне подставила манду, я поскользнулась, пав на льду… ляжу и вою, рожу строю.
-А я сегодня спозаранку, почистил в стайке, вымыл пол. И стукнул яйцами о стол, тебя стал слушать.
- Мы так живем… а если вдруг? Не позабыл помыть безмен? Ты настоящий джентльмен, -верней хохол.
- Да! Были корни в родове. Они присущи ныне мне. Порядок, чистоту люблю. И не бросаю прочь лузгу, на своего соседа.
-Ах, вон ты что. Кто б говорил, сварив гомо. А вышла баба на гумно. Вот и приправа.
-Иного нет у нас пути, как брод из грязи перейти. Пятровна, ты мне скажи: - коль я как хрен торчу торчком, моя там Нюра за бугром… неужто чахнет?
-Турнепс цветет, а мы хиреем. И по причине лет дурнеем. Ты в Озеровке какаду. И истина твоя в заду…тем самым пахнет.
-Да! Утром часто мы болеем… с поносом видно не в ладу.
-А где жена твоя Нурия?
-Нюра?- гостинец понесла, змеюке на обед.
-Ты, когда её канючишь, уму и разуму все учишь,- уймись, твой кулак пробил во тьме, мне ум, когда плыла во сне.
Не осуди! Уж заслужила. Она совсем, совсем забыла: кто ей отстроил терема.
Пятровна от удивления аж привстала. - Где, говоришь ты строил терема? Ты видно вновь сошел с ума. И не уймешься, много дури. Ведь это крытая изба. А шифер твой видать течет. Злобь на отца? - тебя он ждет…он там, тебя плетенкой вздернет. Ты Мамон с ней не глупи.
- Обиды нет.
-Прости проси. Небось до заговенья беглянка и вернется.
- Коль без меня там не сопьется. Ты верно говоришь…верней галдишь. И горю думаю поможешь?
-Я? - чем?
-Помоги мне ради бога, на хрен валенок надеть. И колоши осмотреть.
-Вот дурень, он еще смеётся. А надо плакать.
-Бывает и конфуз… блоха шуршит в штанах, в коленях хруст.
-Я вчера п… чесала. Призадумалась не мало. Чья жопа гола на пруду? И чьи глазищи вон в саду.
- Небось немого Вовка…сын, вьет бабу меж осин из хворостин.
- И опечален вижу больно. Она спугнувшись отерлась, и восвояси подалась.
-По заду вижу, это Маша. Любовница в гамашах. Бери- вся ваша.
- А Вовка, глазищи пялил, пялил… как будто кто-то вдруг ужалил. Смотри он к Сивой побежал. Она всех любит. Всех ей жаль.
- Да, у нее хорош задок. Она слаба на передок. Но лаской обаяла многих.
-Мозги куриные, а норов,- петушок. Кто вами правит. Сосал бы хрен, тебе пора, живешь без правил.
Мамон привстав, разлил остаток по рюмкам и многозначительно произнес: Когда смотрю на солнце… шар - это совершенство. Когда в руке держу жемчужину, или куриное яйцо,- вижу совершенство. Когда обнимаю женщину… чувствую, природа совершенна. А подойдя к зеркалу, вижу, что? кого? - скотину.
   Пятровна почесав затылок, лобок и пятку добавила: Ты по причине мне понятной, сейчас попал в глаз муравью. А я здесь за судью…и горькую с тобою пью. Кто к нам бежит в таком наряде?
- Это Чалдона внук. Ромашка.
Голый мальчик лет трех в синей кепке поравнявшись с ними отрапортовал: - «Мамка купила мне ***шку! Хуяшка жметь.
Мамон как бы продолжая свою мысль, промолвил: - Гляжу на ребенка, чувствую блаженство… и совершенство. Ромашка, дай тете табачку понюхать. Ромка, потрогав свой писюн, поднес руку к носу тете. Пятровна начала чихать. Приговаривая: Ох какой крепкий табачок! Ребенок от восхищения аж взвизгнул…поправил кепку и с достоинством добавил… «А ***шку я никому не дам. Она моя!»