Ограбление по... Или Временная Спираль

Место действия - где-то сразу за Уралом налево.

Время действия - когда-то в начале осени, первая половина сентября 1995 года(???) или 2020 года (???).

Колян подкатил на своём стареньком мотоцикле  к местному мини-супермаркету и заглушил неисправный трескающий мотор. Он не сразу сошел с седла и пока не снимал стильный шлем с чёрным забралом. Удерживая машину в равновесии, несколько секунд просто стоял, упираясь обеими ногами в вышрбленный, давно протершийся до щебенки асфальт на площадке перед магазином.

На практике  по месту оказалось не так всё просто, как предполагалось теоретически, лёжа дома на диване. Теория крылась в дерзком и безотказном, по мнению Коляна, плане. Он, Колян, лихо подруливает к крыльцу  магазина, меняет шлем на трикотажную шапочку - бини со специальными прорезями для глаз, ловко выхватывает из-за пояса обрез, который удобно  прячется там под дермантиновой чёрной курткой и входит в несчастный вшивенький магазинчик. Там проводит операцию уже по ходу дела, но теориетически он точно не растеряется и план сработает.

Только на практике по месту что-то случилось с ногами и с руками, кажется, тоже. Ноги стали ватными и, если бы не верный железный конь между ног, они бы не удержали туловище Коляна вертикально. Насчёт скоренько пойти, перескакивая через три ступеньки, чтобы, типа ворваться в торговый зал, ноги вообще не помышляли. Руки тоже как-то заупрямились совершать какие-либо действия. Хорошо хоть держались за ручки мотоцикла, иначе свесились бы беспомощными плеточками до земли. Мозг тоже вдруг закочевряжился и спросил Коляна: "А на хрена козе баян?" Колян не знал, что ответить, так и стоял врастопырку, пока не открылась входная дверь и на порожки не вырулил Димон с бутылкой  пива и пачкой дешёвых сигарет в руке.
- Колян, ты че тут? - весело спросил он и жадно припал к горлышку заветной бутылки.
- Так просто, стою, - ответил Колян, стараясь говорить развязно, без дрожи в голосе.
- Ждёшь кого?
- Да, нет, просто стою.
- Ну, бывай, стой себе.
Димон отчалил. Колян вытер струйку пота, предательски выкатившуюся из-под шлема. Он начал напрягать мозг, стыдя его за безответственность в такой ответственный момент. Мозг немного взбодрился, перестал кочевряжиться и подумал: "Если не сейчас, то никогда". Похоже, так считала только одна часть мозга, более рисковая и отчаянная. Другая часть вдруг осторожненько предложила: "Если выйдет мужик, то заходим, если баба, то... ". Попахивало спором, так как первая часть резонно возразила: "Ага, жди! Тот единственный мужик, что зашёл сюда в это время суток, уже вышел, там теперь одни бабы".
Колян в сердцах сдернул шлем с головы. Да, что со мной? Неужели не справлюсь. Сам себя презирать буду. Надо идти. Пора!

Колян выдернул из кармана шапочку-маску, решительно нацепил её на голову, развернул скатанный рубликом отворот, прорези удачно попали на глаза. Это вдохновило. Колян покинул седло мотика. Он стал лицом к входной двери, широко расставив ноги. Отметил, что ноги слушаются. Правая рука поползла назад и выдернула обрез из-за ремня. Всё! Он вооружён и очень опасен. Погнали!

В два часа пополудни магазинчик был практически пуст. Кассирша Тоська сплетничала с эффективным менеджером Маринкой, ничуть не стесняясь присутствующих. Три местные тётки в грязных платьях типа "халат на выход" медленно прохаживались по рядам, разглядывая товар и цены. Впечатление, что им ничего не было нужно и зашли они сюда просто так попялиться да может скидочку какую-никакую урвать. Мелочь, а приятно. Вечером на лавке во дворе можно будет соседкам нос утереть. Ага!

Дед по прозвищу Трандюк стоял перед стеллажом аптечных товаров и, деловито перебрал красочные завлекательные упаковочки с презервативами. Понимал ли он, что за товар разглядывает не понятно. Очки с сильнейшим диоптриями он, во всяком случае, нацепил и был исключительно серьёзен. Эффективный менеджер Марина, как значилось у неё на беджике, шутливо пихнула кассиршу Тоську, указав на Трандюка. Обе прыснули и закатились. Дед внимательно и зло посмотрел на них.
- Помощь нужна? - сьязвила Маринка.
- Справюся! - огрызнулся дед и прошипел: - Свистушки хреновы, понимали б чего.
- Мы обязаны помогать покупателю! - сказала Маринка, стараясь не расхохотаться деду в лицо.
- Себе подмогни! - почему-то ещё больше окрысился дед, видимо заподозрив, что над ним издеваются. - Титьки вывалила наружу, думаешь эффективной от этого стала? Менеджер, етить твою, тьфу!
Маринка вопросительно посмотрела на Тоську. Видала, а? Тоська презрительно махнула в сторону деда рукой, типа не связывайся, хрен с ним. Подружки продолжили.
- А ты слышала, Зойка-то...

Вот тут-то и "лопнула земля" и появился наш Колян, при всех делах, как полагается. В прорези своей маски он видел, что идёт к кассе. Мельком подумал, что нарушает самим собой придуманные правила - он не оценил обстановку для начала, не огляделся, не выявил потенциальных противников или готовых оказать сопротивление будущих заложников. Ладно, проехали. Для пробного шара сгодится. Ясно, что народу минимум. Колян продолжил движение к кассе. К нему неумолимо приближалось растерянно- удивлённо лицо кассирши Тоськи. Лицо Тоськи практически не менялось, менялись цвет, форма и выражение широко распахнутых глаз, которыми Тоська лупилась в прорези маски приближающегося к ней бандюгана, с ружьём, извините. За те несколько размашистых шагов, которые сделал по направлению к ней вооружённый грабитель (кто б сомневался, что это был именно он) серые миндалевидные озорные глазенки Тоськи сделались почти по-рыбьи прозрачными выпукло круглыми, и в них застыло выражение растерянности с примесью ужаса и ненависти.

- А вот ентот гондон к примеру... - услышал Колян противнющий старческий голос справа по борту.
Он резко повернулся на голос и нажал на спусковой крючок. Колян не планировал нажимать, указательный палец, который лежал наготове на спуске сам это сделал. А он не хотел, совсем не хотел. Может промазал? Колян увидел в прорези маски, как дед скрючился пополам, и таким крючком упал на пол. Похоже, не промазал, понял Колян и бессознательно уставился на откинутую руку деда, в которой он зажал упаковочку "изделия номер один" веселенькой расцветкр и обещанием неземного удовольствия в случае применения.
- Убил! - выкрикнула Маринка и в страхе зажала рот ладонью. - СтрЕльнул и убил. Жуть-то какая!
- А нечего обзываться, - сказал Колян в оправдание.
Он хотел добавить, что так будет с каждым, но не стал.
- Дурак, он консультацию хотел получить...
Колян зыркнул на Маринку, которая осмелилась спорить. Мозг в это время исподтишка начал навязывать ему мысль, что он и правда дурак, не надо было держать палец на курке. Колян пристально смотрел на Маринку.
- Не-не, не дурак, это я случайно к слову, привычка такая идиотская. Я всех называю дурак, даже Тоську. Правда Тось?
Колян повернулся к Тоське, обрез сам наставился на девушку. И тут Колян заметил, что она опустила правую руку под стол. Тянется к тревожной кнопке, там у них красная такая кнопка.
- Руку! - выкрикнул он. - На стол быро!
- Дефьки, чой-то тута у вас грохнуло?
- Как хлопнуло, аж в ухе зашвербило!
- Тось, стрЕльнул что ли хтой-то... Шутю!
На сцене появились три тётки в халатах. Одна из них смеялась, не подозревая, что попала в самую точку.
Продолжая смеяться, она споткнулась об лежащего на пути деда Трандюка. С удивлением посмотрела на него и потрогала тело носком кроссовки.
- Чей-то с им? - вопросительный взгляд на Коляна.
- Убили, - ответила за Коляна Маринка.
- Зачем?
Тётки втроём склонились над дедом.
Колян вдруг понял, что всё идёт не так. Слишком прозаично, обыденно. Никто не стонет, не впоит, не бьётся в истерике, не просит пощады... Плохо как-то всё, не правильно. Он решил, что надо сделать серьёзное заявление, типа "Это ограбление! Всем оставаться на местах!"
Колян собрался с духом, чтобы придать голосу весомость, эдакую солидность, но снова случайно дёрнул указательным пальцем, который он так и забыл убрать с курка, и снова выстрелил.Наступила полнейшая тишина. Кажется пронесло, никто не постра... Колян уставился на Тоську, которая в свою очередь смотрела на свою окровавленную руку. Мизинец на Тоськиной руке отсутствовал, из того места, где он раньше был, хлестала кровь.
- Отстрелил... - произнесла Маринка.
Оправдательная фраза прозвучала сама собой:
- Не надо было к кнопке тянуться!
- Я ключ от кассы хотела достать, - укоризненно ответила Тоська. - Можно я свой отстреленный пальчик подниму? Он под стол закатился.
- Конечно, конечно, пожалуйста, - изобразил  Колян не совсем уместную в данном случае  галантность.
Тоська достала мизинец, начала приставлять его к окровавленному  обрубку. Шок, успел подумать Колян, такое бывает, и Тоська упала в обморок.
Тётки в халатах враз завыли, нудно, протяжно. Колян три раза нажал на спуск, каждый раз, между прочим, случайно. Тётки легли ровненько параллельно одна другой, исключительно по цветам светофора - красный халат, жёлтый, зелёный. Как специально подгадывали, удивился Колян, разглядывая своеобразный светофор. Он воззрился с превеликим сожалением на указательный палец правой руки, отодрав его, наконец, от курка.Потом переложил обрез в левую руку на всякий пожарный. Левый указательный палец тут же занял свое законное место на спусковом крючке. Оппа на!

Колян попробовал подумать, как быть дальше. Но тут открылась дверь с надписью "Служебное помещение" и оттуда вышел молодой человек в форменной куртке с надписью "Директор" очень ядовитого цвета.
- Мариночка, Тосечка! Что у вас тут за херня в смысле шум?
Молодой да ранний директор, если верить надписи на куртке, мгновенно врубился в ситуацию, охватив острым взглядом место побоища и со словами "Ясненько, ясненько, я щас" попытался скрыться за хлипенькой дверью служебного помещения. Но указательный палец левой руки Коляна был настороже. Он нажал на доверенный ему курок, далеко не случайно. Мозг-то понял, что уже всё, всё, всё, всё а надо было раньше... У нас случилось много трупов и лишние свидетели нам ни к чему. Мозг дал команду левому указательныму пальчику  и тот бесприкословно её исполнил. Директор рухнул на пол.
Потом неожиданно мозг или его отдельная трусливая часть начал разводить ала-бала. А зачем, а на кой, а цель, а результат и что-то ещё в том же духе. Конечности стали опять становиться ватными, стало нестерпимо мутить и Коляна позорно вывернуло. Он сдернул шапку-маску, задыхаясь под ней. И понял, что совершил непростительный промах. Эффективный менеджер Марина во все глаза запоминала  особые приметы  открывшегося несчастного и измученного лица Коляна. Левая рука перекинула обрез в правую, но дрожащий указательный никак не мог зафиксироваться на курке. Мозг подсказал: "Подойди и просто огрей её прикладом по башке."
- Не хочешь спалиться, дёргаем! - услышал Колян за спиной. - Через шестьдесят секунд менты будут здесь! У нас ровно одна минута, это мало.
Колян обернулся. Сзади никого не было, только чёрный кот. Ни одного пятнышка, отметил Колян.
- Время! Цигель, Коля, цигель! Мррр...
Кот развернулся и шустро поскакал к выходу. Колян услышал тревожный звук полицейской сирены и рванул за говорящим котом. Кот подбежал к занюханной облезлой шестёрке неопределённого цвета, передние дверцы машины были открыты настеж. Кот запрыгнул на пассажирское сиденье и крикнул Коляну:
- Сигай на водительское, не раздумывай! Поведёшь! Рвем когти! Мяя-а-а...
Колян на автомате завёл машину и рванул с места, выбросив из-под задних колес фейерверк щебенки. Он гнал вперёд, иногда сворачивая, иногда обгоняя, иногда нарушая. Минут через семь он понял, что уходит от погони, в которой участвует только один пытающийся скрыться, догоняющих не было. Колян сбавил скорость и медленно покатил по частному сектору.
- Куда теперь? - спросил он, стараясь не забивать себе голову тем, что разговаривает с чёрным котом.
- Щас разберёмся, - ответил кот, - так, так, мррр... Ты пока двигайся, двигайся, не тормози, мррр...
- Я не собираюсь вести машину в таком состоянии...У меня стресс, руки дрожат, я плохо вижу...
- Соображаешь ты, видимо, тоже плохо, мррр...
Кот развернулся на кресле, встал на задние лапы и начал с остервенением драть когтями спинку сиденья.
- Так надо, не мешай, - ответил он на вопросительный взгляд Коляна.
- Чья это развалюха? - поинтересовался Колян.
- Эта развалюха только что вынесла тебя из беды, - обиженно заметил кот. - Это мой авто, ясно?
- Тогда садись за руль!
- Намерен кабениться? Тогда слушай сюда, умник. Мы скоро выберемся на федеральную трассу, там до хренища постов с доблестными полицейскими. Как ты себе представляешь реакцию какого-нибудь инспектора, когда он увидит за рулём кота? - Колян отметил победоносный надменный взгляд, устремленных на него кошачьих глаз.
Крыть было нечем, он вздохнул и прибавил скорость. Молчали. Обижались каждый за себя.
- Вообще-то я в вождении Шумахер, как минимум, мррр...
- Да ты что?! - сиронизировал Колян.
- Я докажу, вот посмотришь, когда свернем с трассы, мррр...
- А куда мы вообще едем? - вдруг очухался Колян.
- Ты вообще-то скрываешься после совершенного вооружённого ограбления , отягченного... раз, два, три, четыре, пять, ладно, Тоська не в счёт со своим мезинцем... отягченного пятикратным убийством. Прости, что напоминаю, бередю рану, так сказать, мррр... А я тебя спасаю придурка! На фига мне это нужно?
- Я не грабил магазин, я не взял ни копейки...
- Ну, да, заскочил в магазинчик просто так популять, "серых уток пострелять". Часто так развлекаешься? Кстати, о серых, тормозин в конце улицы, мррр...
- На кой?
- На той! Дружбанов моих подхватим, мррр...
- И дальше?
- Дальше, Коля - расстрельная душа, повезем тебя спасаться, мррр... Во-во, здесь тормози. Заднюю правую дверцу открой, голубчик, мррр...
Колян уже не противился, вышел, распахнул дверцу, вздохнул полной грудью, мотнул башкой. Понимать бы хоть что-нибудь из того, что происходит. Блин! Что с ним творится?!!
Тихо скрипнула калитка. Из неё степенно вышел огромный серый гусь, за ним мелкими шажками бежал толстый розовый поросенок. Оба, как нечего делать, забрались в машину и устроились на заднем сиденье.
- Приветики, друганы! Рад, рад! - разулыбался кот.
- Хрю-хрю, котяра! Водилу сменил?
- Га-га-га, дружище! Новый шОфер - это хорошо!
Что происходит? Где я? Что со мной? Сыпал вопросами воспаленный мозг Коляна. Хрень из хреней какая-то!
- Заводи, шеф! - окликнул Коляна кот.
Колян сел за руль. Поехали. Вскоре выбрались на загородную довольно оживленную трассу.
- Куда? - решил спросить Колян.
- Вперёд, мой друг, вперёд! - с пафосом ответил кот.
- Хрю-хрю! Га-га-га! Вперёд, смешно! - отозвались с заднего сиденья.
Колян ехал непотребно медленно и его начали обругивать резкими сигналами водители на трассе.
- Прибавь-ка скоростишки, дружок! - посоветовал кот. - Иначе нас задолбают. Опять же подозрительно, чего мы крадимся.
- Хрю-хрю! Га-га-га! Ага, очень подозрительно.
Колян метнул взгляд в зеркало заднего вида. Свинья развалилась на сиденье кверху пузом и тряслась как холодец, гусь, вытянув длинную шею, с интересом разглядывал картины за окном.
"Гусь свинье не товарищ" всплыла в памяти Коляна избитая фразочка.
- Зачем ты так, Коля? - кот смотрел на Коляна очень укоризненно. - Не ожидал от тебя!
Наверное, вслух подумал, сообразил Колян.
- Я не свинья! - завизжал поросёнок.
Колян увидел, как жирное телко забилось в истерике.
- Конечно, ты никакая не свинья! - начал утешать поросёнка гусь.
- Не свинья я, не свинья! - продолжал визжать обиженный толстячок.
- Нет, конечно, какая ж ты свинья, когда ты розовый поросёночек, - продолжил уговаривать гусь своего друга.
Взгляды Коляна и гуся встретились в зеркале заднего вида.
- Подонок! - заорал гусь и громко зашипел в сторону Коляна. - Ты мне заплатиш-ш-ш-ш-шь!
Гусь развернул мощные крылья и начал охаживать ими Коляна. Затем вытянул шею и вцепился клювом Коляну в затылок. Стало очень больно. Машина вильнула, когда Колян бросил руль, чтобы отбиться от нападающего на него рассверипевшего гуся. Неуправляемая шестёрка выскочила на встречку. Прямо на них со страшным ором надвигалась огромная фура. В последний момент Колян вцепился в руль и чудом нырнул на свою полосу. Он съехал на обочину, медленно скатился в кювет и заглох.
- Мяя-а-а-а!!!
- Гагагагага-а-а!!!
Третий почему-то молчал. Колян обернулся. Поросёнка на сиденье не было. Колян выскочил из машины, дёрнул заднюю дверь и увидел по-детски испуганное рыльце с пятачком. Поросенок лежал на полу за водительским сиденьем и смешно моргал маленькими глазками.
-Хрю...
- Пацаны, к нам гости... Сматываемся! - закричал кот.
Колян увидел, как к ним приближается водила встречной фуры. Трехстворчатый шкаф, оценил его фигуру Колян. Водила матюкался ртом, глазами и руками, в левой он сжимал неимоверных размеров гаечный ключ, в правой - монтировку. Страсть в  виде водилы приближалась и настроена была решительно. Колян юркнул за руль и дал ходу. Водила в сердцах запустил монтировкой вслед удирающему отморозку. Монтировка пробила заднее стекло, которое разлетелись вдребезги. Но Колян не думал тормозить, он гнал на полной по скошенному полю в направлении, перпендикулярном трассе. Впереди в конце поля показался багряно-рыже-золотистый лесок, он их укроет.
- Ой, гагага-а-а! - вдруг заголосил гусь. Кот вскочил на задние лапы и заглянул за спинку.
- Коля, стой! Вот это фокус, мррр...
Колян остановил машину на опушке красивейшего осеннего леса. Они вышли с котом и заглянули назад. Гусь весь как-то подобрался в серый комок, образовав шар из перьев. Голова гуся находилась в кармашке чехла. Гусь дрожал крупной дрожью. С поросенком было все гораздо хуже. Розовое тельце лежало в луже крови и битого стекла, из-под левой подмышки торчала монтировка, впившаяся в него копьем. Поросенок был жив, но... явно не надолго.
- Что ты наделал? - устало и беспомощно произнёс кот.
- Я?!! - воскликнул Колян.
Он обхватил голову руками и, спотыкаясь, побрел прочь.
- Ш-ш-шмальни в эту мразь, ш-ш-шмальни!! - услыхал Колян сзади.
- Стой! Ш-ш-штой!
Колян почувствовал что-то гнетущее, что-то роковое в этом приказе. Он остановился и медленно повернулся. Кот стоял на задних лапах и целился в него из обреза. Дуло было направлено прямо Коляну в лоб.
Потом все происходило, как в замедленной съёмке. Вокруг Коляна образовался туман, очертания всех предметов стали расплывчатыми по причине их совершенной неважности. Чётко обозначилось лишь круглое черное отверстие дула и когтистый палец на спусковом крючке. Колян понял, что это писец! Не котёнку, а именно ему Коляну. Он видел, как коготь нажал спуск до упора, как вылетела пуля и ровно-ровно, без всяких поправок на ветер, двинулась к нему в лобешник. В следующее мгновение Колян почувствовал удар строго посередине чуть выше бровей и... вскочил.

Первое, что он сделал, прижал ладонь к дыре во лбу, так как из неё могла брызнуть кровь и запачкать белоснежное постельное белье, на котором он спал.
- Прости меня дуру старую, милок! Хотела муху прибить на подушке, а врезала тебе по лбу... Прости.
- Бабушка! А я спал, спал... Мне такой страшный сон приснился.
Колян уткнулся бабушке в плечо и прослезился.
- Что ты, что ты, родимый! - заволновалась старушка.
- Меня только что убили, знаешь, как страшно...
Слёзы душили Коляна. Бабушка утерла ему слёзы полотенчиком, прижал голову к тёплой груди и начала ласково гладить по голове.
- Скажешь тож, убили! Брось, не вспоминай. Это всего-то сон. Сны, они от лукавого. Он иногда такое привидет, что неделю будешь, как чумной ходить. А он радуется, насмехается. А ты не поддавайся. Сон, особенно плохой, надо забыть. Лучше всего не анализировать, не разгадывать, вообще не вспоминать. Вот хоть заесть тот сон мерзкий. Подымайся, я оладушков уж напекла, любимых твоих с яблочками.

От прикосновений тёплой бабушкиной руки, размеренно-спокойной речи Коляну стало светло и радостно. Он чмокнул бабушку в щёчку и отправился умыться холодной водой, чтобы совсем сбросить с себя тягостные чары приснившегося кошмара.
- А хочешь, Колюшка, посущественнее завтрак. Я там картошечки на свининке поджарила. ..
- Нет! - передернуло Коляна. - Не хочу я никакую свининку!
- Да чего ты озлился, взбалмошный! Что не так сказала?
- Откуда у тебя свинина взялась? - подозрительно спросил Колян.
- Сосед угостил, что тут такого. К нему брат приехал, на фуре гоняет, дальнобой, значит, сосед по этому случаю порося забил... Садись, оладьи трескай!
Колян плюхнулся на лавку, стал бессознательно, но с усердием уминать оладьи. Бабушка исподтишка наблюдала за ним.
- Ба, а дальнобой этот, он как выглядит. Огромный шкаф такой, ручищи, ножищи... да?
- Дался он тебе, он уж укатил сранья на своей махине. Ты сквозь сон не слыхал, он тут гудел, фыркал, грюкал, а уж матерился, слов таких отродясь не слыхала ...
- Да так кое-что слышал сквозь сон, - уклончиво ответил Колян. - Давай-ка, бабулечка , ещё оладушков. Уж дюже вкусны!
- Чего тут вкусны у нас? - в двери обозначилась фигура.
- А-а-а... Тихон Тимофеич! Заходи, гость дорогой. Завтракать с нами. Внука вкусняшкой балую. Погостить он ко мне в отпуск наведался, порадовать бабушку.
- Занятно! Ммм-да...
Тихон Тимофеич оказался дедком с окладистой бородой и прехитренными глазами, зыркающими из-под косматых бровей. Дед стал вупор рассматривать Коляна, чем очень мешал ему с наслаждением вкушать оладушки. Колян зарезал и несколько раз подавился.
- Ну, чего вперился, как в диковину какую? - осадила деда бабушка. - Дай поесть человеку во благе. Там у себя в городах ему не до этого, всё суета, беготня, работа...
- Ага, ага, работа, - с сарказмом произнёс дед. - Нут-ка почитаем-с, что там за работа... у них сильно занятых-то...
Дед как отявленный престидижитатор выхватил откуда-то из - под одежды замурзанную газетенку и подсунул её Коляну чуть ли не в тарелку с оладьями.
- М-м-м... Не надо, - промычал Колян с набитым ртом.
- Не хотим-с читать, отвлекаться от утрешних приятностей, - сьязвил дед. - Ладнось. Зачитаю самостоятельно. А ты кушай, кушай, ваше Велико!
- Тихон, я на огород, ты тут не балуй! - строго сказала бабушка.
- Не-не, я типа политинформацию исполню, пока Царь трапезничают.
Коляну дед уже порядком надоел. Он намеревался встать и молча уйти, прихватив пару-тройку несравненных оладушков, но как-то стеснялся бабушки, всё - таки дед был её соседом, хоть и противным до чёрта. Дед воспользовался его молчанием как немым согласием и, тщательно разгладив складки на газете, начал:
- Вот, что пресса пишет. В районном городке (дед по слогам прочёл название городка. Колян насторожился, ведь это был его родной городок). Это, чтоб ясно было окружающим, всего ничего от нашей деревни, каких-то сотня килОметров, ежели напрямки. Ты часом ни оттудова? (Дед взглядом Лаврентия Палыча впился в Коляна. Колян кашлянул и мотнул головой - ни да, ни нет) Ну, ладнось. Среди бела дня, понимашь, среди самого, что ни наесть рабочего полудню, в магазинчик на отшибе влетел пречудесный мудачок. В маске, как водится, с самодельной пукалкой, да и пошмалял, кто там находился.
(дед  взял многозначительную паузу и начал сверлить Коляна буравчиками злых глаз).
- Ужасти какие! Ох, грехи наши тяжкие! - запричитала бабушка из дверей. - За что ж он их сердешных?
- Тут-то весь вопрос, - откликнулся дед. - Ведь не взял, гаденыш, ни хе... ни чего... Получается, просто так заскочил, в компутурную игрушку побаловаться наяву. Это мода у их такая завелася. Тьфу, ети ж их!
- Что за мода, людей калечить да умервщлять? - вспыхнула бабушка.
- То-то. Коль, а ты что думаешь по этому поводу? - дед опять прилип взглядом к Коляну, просто достал уже.
Колян на самом деле чувствовал себя жутко не уютно. В газетенке подробно был описан его сон, и он не знал, как на это реагировать.
Ба, а где мой мотик? - громко спросил он, давая понять деду, что не настроен обсуждать горячие новости жёлтой прессы.
- Ктой-то? - не поняла бабушка.
- Ну, мотоцикл.
- А-а-а... Так там, где оставил, за сараем. Надо же так технику обозвать!
Колян направился к выходу. Он чувствовал спиной недовольный, подозрительный взгляд деда.
Последнее, что он услышал вдогонку:
- А ты гришь, работают они, заняты очень, суета-маята... Остолопы хреновы!
- Тихо, тихо, Тиша! Не забижай Коленьку.
Колян вышел на улицу. Он с удовольствием укрылся за сараем, там была комфортная зона. Мотоцикл, в меру заляпаный, стоял на месте. На радостях, что ловко избавился от притязаней деда Тихона, Колян решил помыть своего коня, который, как не крути, а верой и правдой...
Однако, какое совпадение статейки со сном... Надо найти газету и прочитать подробности без вольного дедовского перевода.
Сейчас принесу воды... Вон и бесхозное ведро под плетнем валяется... Колян направился за ведром, как вдруг увидел то, что заставило его присесть, чтобы спрятаться за ветхим забором. Он крадучись подполз к забору и с недоумением уставился на стоящую в высоченных лопухах зачуханную "шестёрку". Заднего стекла у машины не было. Блин! Это же та самая "шестера"! Колян перемахнул через забор, воровато огляделся и подошёл к машине. С замиранием сердца заглянул внутрь. Он очень удивился, что не обнаружил ни следочка, ни капелюшечки крови поросёнка. Но это была она, та самая "шестёрка". В нижнем левом углу лобового стекла красовалась идиотская  наклейка в виде стилизованной розы. Пораженный Колян вернулся в дом. Деда Тихона, слава богу, уже не было.
- Ба, а чья это "шестёра" в лопухах за плетнем прячется? - спросил он, стараясь придать голосу равнодушны оттенок.
- Кто такая "шестёра"? - как всегда, не сразу поняла бабушка жоргон внука.
- Ну, машина раздолбанная?
- Не знаю, милок. Никто не знает, ни чья, ни когда появилась. Наши мужики говорят, ждут ещё с неделю и начнут на запчасти разбирать. Уже и список составили, кому чего достанется. Дураки-то!
Бабушка сладко зевнула:
- Я прилягу, вздремню чуток. А ты, Колюшка, отдыхай, как знаешь. Хочешь на речку пргуляйся, хочешь...
Бабуся захрапела.
Колян сел у стола. Ему очень хотелось систематизировать странные события, происходящие с ним. Он попытался выстроить цепочку из отдельных воспоминаний, но не тут - то было. Сон, статья в газете, "шестёрка" в лопухах - всё произошедшее никак не складывалось в общую картину, не подлежало ни систематизации, ни анализу. Колян нервничал всё больше и больше, злился на себя за явный недостаток аналитического ума. Его уже отупевшей от усиленных раздумий взгляд случайно зацепил оставленную на столе  дедом Тихоном газету. Колян пробежал глазами статью об ограблении небольшого магазинчик в районном городке. Надо же такое совпадение с его сегодняшним сном! Наверное, такие сны и называют вещими. Колян уставился на дату выпуска газеты. Что-то щёлкнуло у него в голове, закрались смутные сомненья.
- Ба, - громко позвал он, - а я, когда к тебе приехал?
- А? Что? А? Коля, ты где? - бабушка тревожно вгляделась во внука.
- Ба, проснись. Когда я к тебе приехал, приехал когда, вспоминай!
- Дней семь вроде... Фу, ты, напугал до чёрта!
- Ага, так это случилось (Колян постучал пальцем по газетой статья), когда я был уже здесь... Хорошо... Алиби...
Бабушка ещё несколько секунд смотрела на Коляна, потом бухнула голову на пышную подушку и захрапела, очень красиво выведя трепещущими губешками "али-би-би-би...." Колян улыбнулся.
А потом он увидел такое, что заставило его схватить газету и поднести близко-близко к вытаращенным глазам.
- Ба! Ба! - Колян затряс бедную старушку за плечо. - Это старая-престарая газета. Твой хрыч притащил старье и пытался тут втюхать за свежие новости! Брехун!
- Где хрыч? - вскочила перепуганная бабушка.
Колян начал тыкать в нос бабуле газету, указывая на дату выхода номера.
- Чтой-то тут? - бабушка криво напялила очки. - 13-е сентября 1995 год... Ну, и что с того?
Через огромные линзы очков глаза бабушки выглядели незнакомыми, серьёзными и страшноватыми. Коляну захотелось спросить : "А почему у тебя такие большие глаза?"
- Ба, врубись, 95-й год. Старье, рухлядь! Уже давно двадцатый на дворе!
Бабушка села на кровать, свесив ноги в самовязаных носочках.
- Николай, сейчас 1995 год. Что ты буробишь? Зачем ты выпил за сараем?
Бабушка укоризненно уставилась на Коляна и задергала острым носиком, вынюхивая спиртное. Колян сник и безумно растерялся. Что-то больно кольнуло под левую лопатку. Бабушка с вопросительным взглядом наблюдала за ним. Ему показалось, что сейчас бабушка  произнесет очень грубыми голосом: "Это, чтобы лучше видеть тебя!"
- Разве сейчас не двадцать двадцать? - виновато спросил он.
Бабушка скинула диоптрии, снова стала любимой Ба и тоненько завыла:
- Чего ты, роди-и-имый? Сглазили-и-и! Побегу Тихона покличу!
- На хрена Тихона? - рявкнул Колян.
- Коля, не противься, - зарассуждала напуганная неоднозначным поведением внука старушка. - Тихон, он только с виду придурковатый. А так он не дурак, газеты читает, книжки учёные. Он, кстати, до пенсии ветеренаром работал, разбирается и в свиньях и в людях.
Бабушка прошмыгнула в дверь, накинув на плечики вязаную шалку, и торопливо засеменила к соседнему двору.
У Коляна на фоне общего сумбура в голове, перед глазами замелькали картинки из прошлого, как кадры кинофильма. Длилось это какие-то минуты, но перед воспаленным взором вдруг пролетела вся жизнь. Колян вспомнил ВСЁ. Как он испугался, когда бабушка прижала его голову к тёплой груди и, раскачиваясь, начала причитать, что мама с папой уже никогда не вернутся, потому что их больше нет. Вспомнил, как хоронили родителей. Ему опять было страшно, потому что этот день был весь черный-черный и все много плакали, выли, орали. А он не мог плакать, так было страшно. Бабушка почти не обращала на него внимания, она все время падала, её относили на кровать и тётки все в чёрном колдовали над ней.
Потом они жили вдвоём с бабушкой. А потом бабушки тоже не стало. Он тогда повзрослел на целых три года. Но тот чёрный похоронный день Колян боялся ещё долго. Его преследовали отвратительные жуткие видения - тётки в чёрном, ощущение полнейшего одиночества, беспросветной печали, щемящей тоски по безвозвратно утраченному...
Мамина сестра увезла его в город, и он стал жить в её семье. Это были мерзкие, пресные годы, безразличие и равнодушие со стороны родственников к нему и его к ним. Закончил школу, училище... Потом работа, непыльная, неинтересная, нелюбимая... Одним словом, постылая работа. Хороших друзей он не завёл. Он не стремился их найти, видимо, и они не стремились отыскать его. Постепенно пристрастился к компьютерным играм в одиночку. Здесь отыскал благостную отдушину для себя. Правда, стал совсем одинок и на вид затюкан, а фактически отрван от реального мира, и, кажется, ему это нравилось. А настоящую жизнь, там за пределами своей личной компьютерной зоны Колян ненавидел. Скрытая ненависть к жизни вообще и к окружающим людишкам, которые появлялись в этой жизни, порой доводила его до умопомрачения, и однажды Колян решился...
Он придумал план и отправился грабить захудалый магазинчик. Так для интереса, для пробы, а что будет? И это был не сон... совсем не сон... и было это в 2020 году. Как же он оказался сейчас в 1995, по-хорошему, ему сейчас пять лет... ?????
В голове у Коляна зашумело, опять сильно ширнуло под левую лопатку. Колян с трудом поднялся из-за стола и вышел во двор. Он прошёл за сарай. Мотик как верный друг, так и не помытый, дождался своего хозяина. Уехать, убежать, исчезнуть из проклятого 95-го. Только бы не видеть каждый день бабулю, зная, что через три года она покинет этот мир, и, если смотреть из двадцатого года, откуда он был сейчас, то бабушка уже как бы не живая вовсе. Чушь, мрак, не поддающиеся осознанию! Это невыносимо!
Колян заметил, как за плетнем промелькнула суетливая фигурка бабушки. Шаль свалилась с одного плеча и тянулась по пыльной тропке. Чуть поодаль за бабушкой шагал Тихон Тимофеич, недовольно бубня себе под нос. Когда старики вошли в дом, Колян тихонько вывел незаведенный мотоцикл за покосившиеся ворота и рванул по дороге, ведущей к околице.
Он специально куралесил по кривым проулкам, чтобы не встретиться с кем-нибудь из деревенских. Вскоре он вырулил из деревни и погнал по бездорожью.
Резко затормозил, неожиданно выехав к погосту. Колян спешился и быстро зашёл на кладбище. Каким-то непонятным образом безошибочно отыскал могилы родных. Они заросли, как и большинство других, но по надписями на крестах он понял, вот мама, вот отец... могилы бабушки не было. Всё-таки девяносто пятый, убедился Колян. Бабушка ещё жива, она осталась там... маленькая заботливая старушка. Коляна охватила нестерпимая грусть, тоска, он зарыдал, громко, горько. Слева щемило и болело так, что трудно было идти. Он вышел с кладбища и уселся под высокой осиной, которая что-то торопливо шептала ему, может утешала, страдала вместе с ним.
Колян прислонился к стволу дерева. Может вернуться? Бабуля, наверное, мечется сейчас по двору в поисках своего Колюшки... Что-то щёлкнуло у него в мозгу. А может и нет. А вдруг он вернётся, а там вовсе не 95-й, а какой-нибудь другой год. Ни бабушки, ни деревни, ни Тихона Тимофеича ... Или все те же, но с ними происходят совсем другие события. Колян читал в интернете, что существуют всякие параллельные миры, где человек как бы он, а как бы и не он, задвинут вообще в другие обстоятельства, и жизнь его как бы искривлена, вывернуть наизнанку. Чокнуться можно!
А хуже того, если попадёшь в, так называемую, временнУю спираль. Такая хрень, если засосет, то... Да вот, как с ним, с Коляном стряслось... Сердце надрывно екнуло. Надо сматываться, пока в очередной виток не попал. Надо только ту самую аномальную Зону отыскать.
Колян постарался припомнить, откуда с ним началась белебердень, где его затянуло в девяносто пятый. Он влетел на полной скорости на бугор и остановился, мотик зло рычал. Внизу за бугром расстилалось поле, дальше знакомый багряно-рыжий с золотом лесок. Почему-то Колян был уверен, что за леском начинается двадцать двадцать. Может он и ошибается, но стоит рискнуть, ухватить  спираль Времени за хвост.
Колян оглянулся назад. Там вдали, внизу он разглядел маленькую фигурку. Бабушка! Она была вся в сияющем белом и махала ему рукой. У её ног Колян заметил две кучки, поменьше чёрная, и побольше - серая. Кот и Гусь, догадался Колян. Ему даже послышалось "мяя-а-а " и "га-га-га". Скорее всего, просто послышалось.
Колян газанул на полную и помчался по склону вниз... Через скошенное поле... К багряно-рыже-золотому  островку, за которым скрывался две тысячи двадцатый год...

Он не успел отвернуть от проклятой кочки и с размаху врезался в неё. Почувствовал, что летит через голову. Шлем свалился с головы, и Колян увидел, что шлем улетает вверх по какой-то причудливой траектории. По этой же траектории за шлемом полетел и сам Колян. Уши заложило, слезы от невероятного ураганного ветра застилали глаза, перед которыми в бешенном водовороте замелькали лица - плачущая бабушка, улыбающаяся мама, злой дед Тихон, снова бабушка, только смеётся и протягивает аппетитный оладух, серьёзный сосредоточеный отец... Вот почему так кружится башка - отец показывает ему "самолётик", а он маленький Коля боится. Отец не любит, когда его сын боится и говорит обидное "у-у, плакса". Дальше опять все кружится, сменяя лица знакомые и нет, любимые и не очень. Лица разгоняются, как в центрифуге и становятся совсем не различимы, одна сплошная цветастая круговерть, уходящаяя воронкой вверх. Колян хочет крикнуть: "Мне в двадцать двадцать, пожалуйста!", но у него не получается.
Удар, сильный удар и всё перестаёт кружиться. Над ним склоняется лицо водилы встречной фуры. Колян дернулся, припомнив офигенные ключ и монтировку.
- Тихо, парень, тихо, - заботливо шепчет водила, - скорая в пути, держись...
В узкие щелки глаз Колян видит черную морду кота.
- Кот, ты так и не сказал, как тебя зовут, - слабым голосом спрашивает Колян у кота.
- О чем это он? - недоуменно вопрошает мужик кавказского вида с пышными усами и бархатными карими глазами.
- Это у него шок так проявляется, любезный - отвечает ему худющий интеллигент, ужасно похожий на гуся.
- Еду-у-ут! - завопил пузатый мужик с тройным подбородком, круглым розовым лицом, напоминающий хрюна. - Люди расступитесь, дайте врачам проход.
- Слава богу, ты жив! - улыбнулся Колян поросёнку. - Конечно же ты никакая ни свинья, ты маленький розовый поросеночек...
- Это он мне?! - свинообразный мужик состроил удивленную мину.
- Ох, наверное, не выберется, сердешный! - посожалел кто-то в толпе.
- Да что вы! - ответил ему другой голос. - Чтобы в две тысячи двадцатом при теперешнем уровне развития медицины...
Дальше Колян не слышал ничего, просто не хотел слышать, голоса слились в один единый гул, и он забылся спокойно и сладко.