Был ли Ефремов за рулем?

В настоящее время российских граждан занимает в основном три темы. Первая – о событиях в Белоруссии, устоит ли «батька» Лукашенко перед оппозицией, не повторит ли судьбу Януковича с Украины или еще хуже, Каддаффи из Ливии. Вторая тема – сколько лет получится Ефремов за дорожно-транспортное происшествие, в котором по его вине погиб человек. И третья тема – введут ли власти России снова режим самоограничения, ведь количество заболевших продолжает увеличиваться.

Но как оказалось, эти темы волнуют и наших бывших соотечественников, живущих за границей, в частности, в Израиле.  Я лично слышал, как политологи этой страны обсуждали перспективы Лукашенко остаться у власти.  А вчера я услышал на канале ITON-TV передачу, где адвокат Юрий Брант рассуждал о том, есть неопровержимые доказательства того, что именно Ефремов находился за рулем джипа «Гранд Чероки», который столкнулся со встречным автомобилем.  Причем этот адвокат долгие годы был экспертом по безопасности дорожного движения на государственной уровне и участвовал во многих экспертизах дорожно-транспортных происшествий, поддерживал сторону обвинения, а теперь оказался на другой стороне баррикады.  Его аргументы  показались мне убедительными,  я о них расскажу чуть ниже.

Сам я за рулем больше 25 лет, правда,  последние годы не езжу. Так как автомобиль является объектом повышенной опасности, как вроде где-то написано, но я лично не читал, в нашей стране юрисдикция настроена на то, что водитель всегда неправ, а вот пешеход всегда прав. Были в моей жизни и ДТП, в которых страдал в первую очередь мой автомобиль, а также одно, когда я оказался на скамье подсудимых, при этом погиб человек. Правда, я был совершенно трезв, в отличие от пешехода, который в состоянии сильной степени алкогольного опьянение переходил в темное время суток дорогу в неположенном месте.  В любой европейской стране меня признали бы невиновным, а вот в России я  получил 4 года условно с испытательным сроком 3 года.  Освобожден по УДО и с меня снята судимость,   но память о том происшествии осталась на всю жизнь.

Чтобы вы поняли, почему я с пониманием отнесся к словам неизвестного мне адвоката из Израиля, я немного поделюсь своим опытом.

Уже не раз я писал, что Россию в настоящее время губит некомпетентность работающих в разных сферах человеческой деятельности. Это касается всех – и учителей, и врачей, и работников культуры, и представителей силовых структур, в том числе МВД, прокуратуры и судов.  Было такое и в советское время, но не так бросалось в глаза, потому что некомпетентных людей было намного меньше.  А вот в «демократической» России, где за деньги можно купить всё и всех, это сплошь и рядом.

Теперь вернусь к своим баранам, т.е. к ДТП с моим участием.  Первое случалось поздно вечером 31 декабря 1994 года, за 4 часа до Нового года.  К тому времени мой водительский стаж составлял всего 8 месяцев, правда, за это время с проехал около 15 тысяч километров,  выполняя совет гаишника, который принимал у меня вождение на экзамене.  Он рекомендовал мне чаще садиться за руль, чтобы довести до автоматизма навыки вождения. Следуя его рекомендацимх, я за субботу-воскресенье наматывал на спидометр своего «Ниссан Скайлайн» по 200- 300 км, и даже рискнул совершить поездку из Хабаровска в Находку и обратно за 800 с лишним километров.

Итак, мы ехали с женой и сыном домой, к новогоднему столу, перед этим навестив мою маму у неё на квартире. Она собиралась встретить Новый год с родней, которая проживала в этом же доме.  Дорога от её дома на улице Ленина в Хабаровске до нашего дома на улице Шевчука занимала в пределах 10 минут.  Движение в этот предновогодний вечер было не таким уж оживленным, и я надеялся скоро сесть  на диван  включить телевизор. Не торопясь, в пределах  50 км/час, я ехал по второй полосе, собравшись обогнать тянущийся еле-еле  переполненный автобус 29 маршрута, едущий по первой полосе. Улица Волочаевская, по которой мы ехали, делала небольшой пологий поворот вправо.  Бампер моей машины оказался примерно в 5-6 метрах сзади бампера автобуса  ЛИАЗ, когда совершенно неожиданно, не показав перестроение, этот автобус стал выезжать на мою полосу движения. Мне, чтобы избежать столкновения, не хватило места, даже при небольшой скорости.  Выехать влево я не мог, навстречу ехали автомобили.  Моя машина ударилась в бампер автобуса. Он, сами понимаете, железный, а у японского автомобиля пластмассовый, причем при экстренном торможении  нос автомобиля опустился, и бампер оказался под бампером автобуса.  Весь удар пришелся на правую часть капота моего автомобиля, была разбита фара и немного помята правая сторона капота, всего сантиметров 40. Мы остановились, перекрыв движение по обоим полосам. Моя машина стояла по второй полосе, а у автобуса задняя часть была на первой полосе, а передняя – уже на второй.

Оказалось, что это неожиданный для меня маневр водитель автобуса совершил, стараясь объехать остановившийся у обочины сразу за поворотом едущий впереди автомобиль.  Он нарушил несколько пунктов правил дорожного движения, по крайней мере, парочку точно.  Не убедился, что за ним не едет по второй полосе автомобиль, и не показал, что собирается перестраиваться во второй ряд. Впрочем, увидеть мой автомобиль в боковом зеркале он не мог, я был у него в невидимой зоне.

Пассажиров из автобуса попросили выйти, и те гурьбой, кляня нас с водителем автобуса, но больше меня, пошли к остановке 19 школа.  Но шансов уехать у них практически не было – участники ДТП наглухо закупорили две полосы движения. В этой части улицы встречное движение происходило по одной полосе, поток машин был солидный, да и сплошная разметка запрещала выезжать на встречку. 

Я оправил сына на подстанцию скорой помощи, которая была недалеко, звонить в ГАИ, жене предложил пешком идти домой и готовить праздничный стол, а сам стал ждать гаишников. Те и обычно-то не торопятся, а тут предновогодний вечер.  Огромная пробка за нашими столкнувшимися машинами росла на глазах.  Водители автобусов и легковушек подходили, смотрели, требовали освободить дорогу, ведь все люди, а их были сотни, если не тысячи,  спешили к новогодним столам. Минут через 20 мы с водителем автобуса, не дождавшись гаишников, нарисовав для себя примерную схему столкновения, боясь расправы все более звереющей толпы, съехали на первую полосу, и продолжили ждать гаишников. Я был уверен, что никаких правил не нарушал, виноват водитель автобуса, так что ремонт моего автомобиля должен быть сделал на средства автобусного парка.  Пробка  автомобилей стала рассасываться.

Наконец, приехали гаишники, выслушали наши объяснения, взяли ту схему, что на каком-то клочке бумаги была мной нарисована, измерили текущее положение участников ДПТ.  Примерно часов в 11 вечера мы с сыном, который оставался все это время со мной, приехали к дому.  Так что новогодний вечер был испорчен. Но еще больше мне испортили настроение в ГАИ, когда сказали, что в столкновении виноват я, не соблюдал дистанцию до автобуса. Попытка на словах  объяснить мою правоту не удалась, мне оставалось только доказывать её на заседании комиссии через несколько дней, на которую меня пригласили.

Я понял, что права народная пословица «спасение утопающих дело рук самих утопающих».  Я решил защищаться, и шансы у меня были. Главная из них – повреждение моего автомобиля. Если бы я ехал по одной полосе с автобусом, то у меня был бы поврежден весь капот, а не жалких 40 см.  Я не поленился, с линейкой на остановке измерил ширину автобуса, размеры своего автомобиля, начертил две схемы. Одна была идентичной той, что нарисовали гаишники, а вот вторая отражала момент столкновения, когда мой автомобиль  был на второй полосе, а автобус стоял косо, занимая обе полосы.  Схема была вычерчена по всем правилам, со всеми размерами.

Заседание комиссии проводил начальник ГАИ Индустриального района Хабаровска. Мое сообщение с пояснениями вычерченной мной схемы заняло буквально 2 минуты, начальник ГАИ понял, что я прав, а его подчиненные – нет.  Через некоторое время пришло письма из ГАИ, где вину возложили на водителя автобуса, и ремонт автомобиля должен был произведен за деньги пассажирского автопарка.   Я поехал туда, мне дали сумму за уже произведенный ремонт. Но главное были не деньги, а то, что я доказал свою правоту. Всю жизнь не мог терпеть несправедливость.

А теперь вернемся к аргументам адвоката Юрия Банта.  Опытный человек, он пользовался фотографиями автомобилей после столкновения, опубликованным в СМИ, посмотрел запись столкновения с камер наблюдения, которую видел и я, когда по ТВ рассказывали о ДТП с участием Ефремова.  Кстати, на этом видео был показан сам момент столкновения и некоторые время после него,  буквально несколько секунд. На телевидении и секунды дороги.  Этими же материалами пользовался и адвокат в Израиле.  Он сказал, что не показано на тех кадрах, через какое время и из какой двери вылез Ефремов, а может, кто-то другой.  Это очень важно.  Правда, Брант заметил, что у следствия, которая взяла всю запись с видеокамеры, можно, все эти данные есть.

Но он еще захватил с собой в студию две модели легковых автомобилей. Черная модель изображала джип Ефремова, а белая – автофургон. Именно такие цвета и есть в реале. Пользуясь этими моделями, он показал ведущему передачу и всем телезрителям, как произошло столкновение на одной из центральных улиц Москвы.

Если вы помните, уважаемые читатели, дорожное полотно делает поворот вправо, если смотреть из автомобиля Ефремова.  Его автомобиль  вместо того, чтобы повернуть вправо, едет прямо и врезается во встречный автомобиль, пересекая сплошную разделительную линию.  Далее машины от удара разлетаются, а фургон переворачивается. Машины столкнулись  не лоб в лоб, а примерно под углом в 45 градусов.  На более крепком автомобиле Ефремова, у которого могла был и рама, какие бывают у уважающих себя внедорожниках, помята левая, т.е. водительская сторона капота, разбита левая фара. А вот у фургона практические смята вся левая сторона,  рулевая колонка доходит почти до кресла водителя.  Именно эта колонка и нанесли те смертельные повреждения  пострадавшему, буквально сплющив грудную клетку.

Далее израильский адвокат рассказал, куда перемещаются водители и пассажиры при столкновении лоб в лоб, а также  при боковом ударе под углом в 45 градусов. Сделать это просто, пользуясь знаниями физики  9 класса.  При лобовом ударе тела смещаются вперед, а вот при угле в 45 градусов, как в данном случае, влево и вперед.  Если при лобовом ударе подушка безопасности охватывает все лицо водителя или пассажира, то при боковом ударе – лишь частично, потому что до срабатывания подушки тело успевает несколько сместиться.  На подушке остается пот, кому он принадлежит, говорит генетическая экспертиза. Следователи утверждают, что на подушке водителя есть пот Ефремова.  Но, по мнению израильского адвоката, он может появиться, если Ефремов сидел на пассажирском сиденье, и его бросило влево, и подушка водителя могла захватить и его лицо.  Все зависит, на какой части подушки, слева или справа, нашли пот Ефремова.

Кроме этого, Юрий Брант удивляется, что судья не назначил судебно-медицинскую экспертизу. Ведь на левой стороне шеи Ефремова на видео явно видны кровоподтеки, причина которых пока не объяснена. А ведь это могут быть следы от ремня безопасности, который, как известно, у водителя в данном автомобиле наброшен на левое плечо. А вот у пассажира такой след должен быть на правой стороне шеи. В Израиле без такого судебно-медицинского обследование ни один судья не взял бы дело на рассмотрение. Это явная недоработка следствия.

Опытный эксперт видел, как перед столкновением мигнули огни стоп-сигналов автомобиля Ефремова.  Адвокат защиты утверждает, что Ефремов не тормозил, ибо нет тормозного пути на асфальте. Брант сказал, что так может рассуждать только дилетант,  ведь на большинстве  импортных автомобилей есть система abc, при которой нет привычного глазу россиян тормозного следа. А вот мигнувшие стоп-сигналы говорят о том, что водитель успел нажать на тормоз.

Современный автомобиль, а джип Ефремова относится к таковым, очень много всевозможных датчиков, которые отражают, когда сработала подушка безопасности и при каком положении руля, тормозил ли водитель.  Если эксперты ГАИ в этом не разбираются, можно пригласить эксперта с завода-изготовителя или продавшей автомобиль фирмы. И тогда многие вопросы сразу снимаются. А то адвокат Ефремова Пашаев предоставляет в суд каких-то непонятных свидетелей, которые не могут ничего толком рассказать, да и вообще их нахождение на месте ДТП весьма сомнительно.  В Израиле, по мнению Юрия Бранта, все обстоит более объективно. Там государство, которое представляет обвинитель, с использованием всех объективных данных  следствия и экспертизы, выступает против адвоката защиты. И то, что Пашаев нагнетает вокруг процесса ажиотаж, и сбрасывает в СМИ некоторые данные следствия, в Израиле совершенно недопустимо.  Ведь этим оказывается давление на общественное мнение и на судью тоже.

Свой материал я написал не для того, чтобы обвинить или оправдать Ефремова, известного артиста, который увы, постепенно спивается, а для того, что на данный момент следствие, по мнению опытного эксперта дорожно-транспортных происшествий, а ныне адвоката Юрия Бранта, много чело упустило. Этим я подтверждаю свою мысль о большом количестве некомпетентным людей в погонах.