1868 год - дракончики да хаузы

«Дракон» на латыни – «Draconis». «Дракончик» – «Dracunculus». «Дракончик из Медины» – «Dracunculus medinensis». Это нормативное название ри;шты («нить» по-таджикски), круглого червя длиной до метра, который живет между волокнами мышц человека и иногда выползает под кожу, чтобы пробить дырку и выбросить в окружающую среду яйца. Ришты с человеком с незапамятных времен. Во всяком случае, их находят еще в древнеегипетских мумиях. А на шумерских картинках есть изображение наматывания ришты. Червя невозможно вытащить – кончик легко отрывается, а весь паразит остается внутри. Поэтому высунувшегося наружу червя наматывают на палочку – очень медленно, сантиметр в день. На Востоке нищие с риштой лежали под навесами, над ними вились тучи насекомых, поэтому лекарей-самоучек, которые пытались помочь несчастным, прозывали «повелители мух».

Когда в 1868 г. Российская империя аннексировала Ташкент, Самарканд и Бухару, выяснилось, что там не было ни одного человека, который бы в какой-то момент своей жизни не болел риштой. Русские привезли в Среднюю Азию клопа (которого там раньше не было), а увезли малярию, теперь уже, вроде как, свою, домашнюю. Но это были беды известные. А вот ришта была для русских сюрпризом. Откуда она берется было совершенно неизвестно.

Алексей Федченко (тот котрый «Ледник Федченко» и Заалайский хребет) начинал свою карьеру как раз в этот момент. Он попросил русских докторов, прибывших с армией, собирать личинки ришты. Главный врач временного госпиталя нашел где-то аквариум и запускал личинок туда. Но воду в аквариуме как-то никто не удосужился менять. За несколько дней она стала такой, как в бухарских искусственных ямах с водой – «хаузах», - затхлой, теплой, «тухлой». Федченко поменял воду, и личинки сразу погибли. Ну, хоть какая-то информация – значит, личинки ришты могут жить только в стоячей теплой воде. Но совсем не менять воду в аквариуме тоже ведь нельзя, поэтому Федченко стал разбавлять ее свежей водой постепенно. И тут выяснилось, что личинки вдруг приобрели устойчивость к «нормальной» воде. Тут пригодился микроскоп. Оказалось, что со свежей водой в аквариум попали микроскопические рачки-циклопы. Личинки попрятались внутри этих рачков. Тут же сообщили свеженазначенному генерал-губернатору Туркестана – риштой заражаются при питье, глотая циклопов с находящимися в них личинками. Чтобы не заболеть, нужно либо пить профильтрованную проточную воду. Ну, или кипять воду. Местному населению сообщили, что пить воду из «хауз» не стоит.

С русскими проблем не было. Во-первых, солдаты и сами не очень доверяли экзотической еде и питью. Во-вторых, кипячение воды было им привычным. А местные воду не кипятили и кипятить не собирались. И прекращать пить воду из священных «хауз» тоже не собирались. Не хватало еще пренебречь древними обычаями только из-за того, что какой-то заезжий завоеватель так сказал.

Нам трудно представить себе мир, в котором воду не кипятят. Еще труднее – мир, где кипячение воды считается святотатством. Но так было в те годы в Средней Азии, так до сих пор остается во многих странах мира, в тех же Чаде и Судане. Бухарские хаузы считались священными, в них происходили ритуальные омовения.

Следующий рывок в борьбе с риштой сделали через 50 лет. Красноармеец Сухов… Ой, конечно, не Сухов. Исаев. Только не Штирлиц, а красвоенврач Леонид Исаев. В 1922 г. он прибыл в Бухару бороться с малярией. С революционной прямотой и решимостью он потребовал засыпать нафиг пруды, где кроме ришт, плодились малярийные комары. Понимания это требование ни у местных жителей, ни у красных властей не вызвало. Тогда Исаев устроил в Бухаре парад 40 истощенных детей-малярийников. И сам лично стал ходить по улицам и играть пантомимы (местного языка он не знал), как комар его кусает, и он падает в припадке малярии. Сначала бухарцы воспринимали это как развлечение, но со временем до них дошло. Устроили хашар – работу «всем миром», пруды засыпали, и в 1923 г. малярии в Бухаре не стало. Не заметить того, что малярии больше нет, было невозможно. Это достижение оценили и власти, и местные жители. Теперь требование Исаева засыпать и хаузы на смех не поднимали. И их засыпали. А посколько хаузов было много, все сразу не засыпешь, то для начала их все в один день залили нефтью, чтобы оттуда «несознательные» перестали брать воду.

Заболеваемость риштой упала, но все же в 1927 году риштой в Бухаре все еще болел каждый пятый. Почему за отсчет взят именно 1927 год? Именно в этом году прошел первый выпуск первых местных медиков. Теперь «почти врачи» говорили с узбеками на их собственном языке, с пониманием местных обычаев. Исаев к тому же как раз в этом году снял кинофильм «Ришта», который стали показывать по всей Средней Азии. В 1931 г. ришты в Туркестане не стало. И соответственно в СССР. То был первый опыт девастации – полного уничтожения – паразитического вида в масштабах целой страны.

Но ришта оставалось проблемой в других странах мира. И тут в борьбу с ней включился бывший президент США Джимми Картер. Не самый удачный президент, но, как выяснилось, удачный борец с риштой. В 1986 г., когда Фонд Картера вышел на тропу войны с риштой, больных дракункулезом было свыше трех миллионов, по большей части африканцы. У Картера на вооружении уже состоял новый немецкий препарат для прудов, убивающий личинки ришты. И гранты. Самый крупный, на 15 миллионов долларов, – от Билла Гейтса. Распространили 23 миллиона особых трубочек для питья (кипять воду невозможно или не хочется, но пить-то ее через трубочки можно?). В 2016 г. только 25 человек на всем земном шаре болели риштой. За первый квартал 2018-го во всем мире было всего три новых случая (все – в Чаде).